Птица-Кошка Мария Александровна : другие произведения.

Чудеса или реальность (Книга первая: Твой самый верный друг)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это первая моя попытка написать что-то большее рассказа. Прошу относиться с пониманием к тому, что начиналось, как убийство свободного времени... Можете оставлять тапки в комментариях, аккуратно повязывая бантиками;)
    Агентство "Чудеса или реальность". Всё необъяснимое найдёт своё разрешение! Расследования самых паранормальных явлений, компьютерных преступлений, преступлений на почве гипноза и т.д. Необъяснимой реальность не бывает! Здесь Вы узнаете, как зовут на самом деле Вашего "полтергейста", и как его делают, Кто скрывается за призраками на чердаке. Есть другие вопросы? Здесь Вам найдётся ответ на любой!

ТВОЙ САМЫЙ ВЕРНЫЙ ДРУГ.

Глава 1: Из-под купола - в бездну.

  Номер начался с принятых мягких аккордов. Музыка легко вознеслась вверх, одновременно с гибкой стройной акробаткой в алом костюме, украшенном бахромой из золотистого бисера. Грациозно изогнувшись на трапеции, она ловко скользнула вниз, удержалась в последний миг на согнутой ноге и выгнулась, замирая перед очередным броском. Её смоляно-чёрные волосы сверкали в свете прожекторов синевой и пурпуром, развеваясь по ветру. "Сильна, красива, вынослива, с идеальным вестибулярным аппаратом, ловкая и гибкая... Для своей новой роли она подойдёт идеально... Ева новой эпохи. Вероника Ветрова... Под куполом тебе идёт этот псевдоним. Но сегодня ты выступаешь в последний раз, хотя ещё ничего не подозреваешь. Пора взмыть над новой ареной. Цирк жизни зовёт тебя, девочка!" - Стаморов улыбнулся своим мыслям. Он наслаждался её талантом так, словно это была великолепная глина для давно задуманной им вазы. Удачное сочетание нежной женственности и скрытой непреклонной энергии восхищали его как если бы Вера была создана им. Мечты и грёзы о совершенстве, столь долго вынашиваемые планы наконец-то обретали реальное воплощение. Эксперимент обязан был начаться вечером сегодня же! Иннокентий Григорьевич слишком долго перерабатывал эту идею, столь много сделал для неё, что в час, предшествующий апофеозу его жизни, даже мысли быть не принято кем-то, не нужно кому-либо его чудо не явилось.
  Вера вздохнула и ступила во мрак. Луна ещё не взошла, а лёгкий пух облаков скрывал половину огромных и по-летнему близких звёзд. На улице царили густой пугающий мрак и тишина, нарушаемая только шелестом листвы и стрекотанием ночных насекомых. Вокруг мягко освещённых конусов под фонарями казалось, будто течёт другая, необычная жизнь. Там летали ночные бабочки, летучие мыши, трепетала ветка под чьим-то неуверенным сонным движением...
  Окна далёких домов спрятались за кроны деревьев, словно бы не желая становиться случайными свидетелями назревающего преступления. По коже скользнул неприятный озноб: что-то сегодня словно бы подкрадывалось сзади, жадно дыша в затылок. Девушка передёрнула хрупкими с виду плечиками и прибавила шаг. Тихий рокот двигателя и шуршание шин по гравию сообщили о чьём-то присутствии в этом замершем от ожидания мире. Тёмно-зелёная "Волга" медленно поравнялась с пешеходом и остановилась.
  - Вера? - окликнул незнакомый голос. Дверца быстро распахнулась, и на тротуар вышел высокий сухощавый пожилой человек. Акробатка растерянно посмотрела на него, стараясь вспомнить, где они могли встречаться прежде, но иссечённое сетью глубоких морщин лицо ей никого не напоминало.
  - Нет-нет! Ты меня не знаешь! Но сегодня у меня самый чудесный день, потому что начинается грандиозный эксперимент над человеческими слабостями. И твоя судьба - быть причастной ко всему этому, - тихо и мягко сказал он.
  - Что? - растерялась ничего не подозревающая циркачка, но заметила его быстрое движение и отпрянула. Лёгкий "медицинский" запах заполнил сознание. Всё как-то изменилось, стало призрачным, словно мираж, а затем ушло в мягкий тёплый мрак. Она смогла осознать только то, насколько беспомощной стала и стремительное приближение земли. Но упасть на тротуар ей не позволили сильные руки Иннокентия Григорьевича.
  - Прекрасно, моя малышка. Прекрасно. А теперь - в твой новый дом! - тихо заворковал врач, укладывая свою пленницу на заднее сидение.
  - Поехали, Федя. Она теперь будет долго спать. Я и не предполагал, что это так легко окажется сделать! Теперь всё дело за мной. Свою роль девочка сыграла превосходно, - Стаморов позволил себе с наслаждением расслабиться на мягком сидении, предвкушая предстоящий грандиозный процесс перевоплощения. Всё в мыслях выглядело настолько реальным и близким теперь, словно доктор взял в руки настоящее волшебство, созданное им самим. Он ощущал себя алхимиком, разгадывающим истинную тайну столь необходимой формулы: осталось только перемешать ингредиенты и вот он - философский камень, цель многих, но только его достижение.

* * *

  Медленно открыв глаза, Вера поняла, что находится в тёмной комнате, по которой торопливо переходил с места на место незнакомый человек. Из глубины затуманенного подсознания всплыло имя. Кто-то часто называл его доктор Стаморов всё последнее время, даже тогда, когда рассудок уже медленно возвращался к ней. Девушка постаралась собрать все свои силы и сесть, но оказалось, что её руки, ноги и плечи плотно привязаны широкими ремнями к каталке, на которой лежала пленница.
  - Отвяжите меня. Что вам надо? Где я? - тихо из-за непомерной слабости, опутавшей всё тело, спросила она.
  - О, ты уже проснулась! Я не заметил, как много времени прошло. Но... как раз вовремя. У меня всё готово. Чуть-чуть потерпи, - ласково велел врач. Его голос заставил задрожать от непреодолимого страха и отвращения.
  - Где я?! - упрямо вновь задала она свой вопрос.
  - В моей тайной лаборатории. Я столько лет всё здесь создавал! Сегодня начнётся исполнение моей старой заветной мечты! - весело сообщил собеседник.
  - Развяжи меня, - попросила пленница. Он улыбнулся и отрицательно повёл головой.
  - Нет-нет. Эксперимент только начинается. Боюсь, тебе придётся здесь задержаться!
  - Но меня будут ждать в цирке! Меня станут искать! - попытка угрозы провалилась. Иннокентий Григорьевич рассмеялся:
  - Здесь - никто не найдёт. К тому же... Они считают, что тебя сбила машина. Ты не сможешь больше выступать и, с горя, уехала из города. Я всё предусмотрел. Пусть это тебя не волнует. Тебя ждут гораздо более высокие цели, чем купол цирка! Поверь мне! Мы с тобой создадим историю! Она будет в наших руках... От этого момента начинается отсчёт времени будущего. Люди слишком слабы для своего могучего мыслительного потенциала. Я создам им эту силу. Дам нерушимость тела! Что ещё так нужно человечеству, как не это? Ни болезней, ни ран, смерть лишь от старости... Это шаг по лестнице эволюции вперёд! Нет... Десять шагов! И сразу!
  - Но эволюцию строит природа! - напомнила слушательница непрошеной лекции. Его слова отдавали безумием и пугали.
  - До сегодняшнего дня - да. Сегодня её строим мы. Я и ты. Мир людей давно ждал нас! - он потрепал бедняжку по щеке и пододвинул капельницу.
  - Что это? Зачем? Что вы хотите в меня влить?! - беспомощный крик не вызвал особой реакции.
  - Так надо, успокойся. Это быстрый процесс. Не пройдёт и года, как ты превратишься в человека будущего, станешь самым совершенным существом в нашем маленьком мире! - почти шёпотом стал успокаивать Стаморов.
  - Я не совершенство! И... у меня нога была сломана... Какое я совершенство? Это же смешно!
  - Не беспокойся. От старых травм тоже не останется и следа, - врач быстро ввёл ей в вену на правой руке иглу и поставил ещё одну капельницу с другой стороны. Убедившись, что жидкость исправно поступает из обоих сосудов в тело подопытной, мужчина надел ей на глаза непрозрачные очки и шепнул:
  - Это вредно для глаз, поэтому придётся посидеть в темноте. Приятных снов! - он вколол в плечо девушки успокоительное и нажал кнопки на пульте. "После облучения лучше ей отдохнуть. Кажется, Вера на грани шока. Наверное, это действительно страшно, но... другого выхода нет. Цель оправдывает все затраченные средства. Жалеть не о чем", - вывел для себя экспериментатор.
  Время шло. Каждый день врач заставлял Веру ложиться под капельницу, облучал каким-то аппаратом и никуда, естественно, не выпускал. От постоянных уколов успокоительного заключенная всерьёз опасалась стать наркоманкой; но, когда она высказала ему свои соображения на этот счёт, Стаморов только самодовольно рассмеялся.
  - После моих экспериментов - исключено. Верь мне!
  Через несколько недель стало что-то происходить. Подопытная сама не знала, отчего у неё было это постоянное непривычное ощущение, заставляющее просыпаться от ужаса. Страх завтрашнего дня стал тенью, которая как будто бы поселилась в углу маленькой тюрьмы. Мольбы, увещевания, угрозы - всё уже испробовано и не возымело успеха на самоуверенного гения, влюблённого в своё творение и не понимающего, как можно отказаться по доброй воле от такого великого дара. Затем предчувствие сменилось резкими судорогами. Подопытная билась в конвульсиях около двадцати минут, но затем всё наладилось, и никто из молчаливых надсмотрщиков не обратил на это внимания, списав нервному перенапряжению. Стаморов узнал о неожиданном эпилептическом припадке только через три часа, когда двое медицинских работников ничего уже не могли сделать: полчаса очередные выматывающие боли остановить не удавалось ничем. Иннокентий Григорьевич вбежал едва не плача. Он испугался за жизнь своего творения, но несчастная уже спокойно лежала на полу, стараясь отдышаться.
  - Что вы сделали со мною? Так будет всегда? Хватит! Прошу вас, перестаньте меня терзать, как подопытную крысу! - хрипло взмолилась пленница. Мужчина почти нежно погладил по щеке, стёр своим носовым платком кровь с её разбитой губы и постарался успокоить:
  - Я уменьшу дозу. Тебе станет легче. Вот увидишь!
  - Неужели же ты не понимаешь, что рано или поздно я превращусь в беспомощного инвалида! Больше со мною ничего не произойдёт! - с отвращением воскликнула она.
  - Ты не права. Просто изменения происходят так быстро...
  - Какие изменения?! Я... Я ещё похожа на человека? Дай мне зеркало! Я хочу знать правду! Что ты со мной сделал! - рыдания как-то сами вырвались из груди. Он знаком попросил медсестру исполнить просьбу девушки и медленно повёл головой из стороны в сторону.
  - Твоё тело не изменится, я думаю, малышка. То есть... ты не увидишь этих изменений просто так. Зато ссадина у тебя на лбу уже затянулась. Скоро перейдём ко второй стадии опытов.
  - Ненавижу тебя! Ненавижу! - в исступлении закричала пленница, но тело вдруг снова отказалось слушать её волю. С глухим мучительным стоном она забилась на полу, извиваясь в агонии перевоплощения. И, хотя оболочка осталась прежней, та юная и беспечная девчонка, которой была Вероника всё это время, умерла тогда, сменившись замкнутым, глубоко несчастным существом, полным только одною мечтою - бежать из ада, чем стала для несчастной неизвестная клиника, бежать любой ценой, даже если выход отсюда - только смерть. Лучше было уйти из жизни самым тяжёлым способом, чем выносить эту пытку постоянно.
  Через несколько дней припадки прекратились. Всё пошло по прежней программе, только под капельницу теперь ложили лишь один раз в день. Больше она уже не кричала, понимая: скорее стены пожалеют её, чем эти люди. Но душа не смирилась, а совсем наоборот - стала сильной и целеустремлённой в своём почти безумном порыве.

Глава 2: Знакомство с собственной силой.

  Вторая стадия опытов оказалась настоящей пыткой. Вначале Стаморов просто сделал надрез у неё на пальце, потом случилось что-то отвратительное: боль прошла через полминуты, после чего её мучитель с трепетом вытер кровь... кожа была цела.
  - Свершилось! - счастливо простонал он. И со следующего дня подобные "опыты" стали неотъемлемой частью расписания процедур. Царапины стали превращаться в глубокие раны, но продолжали срастаться с необъяснимой скоростью. Однажды Вера проснулась после очередного укола снотворного и поняла, что этот палач в белом халате из непреодолимого любопытства отрезал ей мизинец на правой руке. Она снова кричала, плакала от ужаса, боясь взглянуть на искалеченную руку, а к вечеру палец был совсем таким же, как и остальные, разве что чуть светлее. Девушка около часа разглядывала эту словно бы чужую часть своего тела, но с кистью всё было в порядке. Это вызвало очередной приступ безотчётного тоскливого страха. Всю ночь проплакала, а когда на другое утро вошёл Иннокентий Григорьевич, набросилась на него, словно сойдя с ума от бешенства и ожидания боли. Она царапалась, пиналась, пыталась кусаться, словно дикая кошка; но он оказался сильнее, чего и следовало ожидать. Врач разозлился и пустил в дело скальпель, который держал в руке. Женщина с пронзительным криком упала на пол под градом точно рассчитанных ударов лезвия.
  - Вздумала сопротивляться? Лучше тебе быть более смирной - будет не так больно. Поняла, Вероника? Ты хорошо меня поняла? - холодный кусок острого металла под рёбрами заставил её затрясти головой. Мужчина коротким быстрым движением выдернул своё оружие из окровавленного тела и тихо успокоил:
  - Через несколько минут и следа не останется. Я распоряжусь, чтобы тебе принесли другую одежду.
  После этого он вышел, а акробатка осталась лежать на полу в луже собственной крови, дрожа и всхлипывая от боли. И всё же кое-что ей это дало. Как ни странно, преимущество. Впервые Вера осознала, сколь велики возможности её тела. Через десять минут она уже встала и в непонятном самой оцепенении подошла к зеркалу. Всё было в порядке, только нервы едва не звенели от напряжения, прорабатывая появившийся замысел побега. В самом деле: сразу после опытов обычно никто в палату-камеру не заходит (ночью, и подавно), на окне - редкая решётка, через которую пролезть такой худышке было несложно, а метрах в трёх перед подоконником росло почти голое дерево с одной сильной горизонтально направленной ветвью. Так как окно было почти под потолком, большего Вера не знала, но это уже был, хотя и слабый, но всё же шанс обрести свободу. Спуститься по едва не гладкому стволу было невозможно, но с новыми способностями упасть с высоты третьего этажа было уже не страшно. Промахнёшься - через несколько минут раны стянуться. Об остальном думать не приходилось. Несмотря на то, что гимнастка находилась в клинике больше полугода, информации о здании или его окружении у неё не было никакой. И всё же это был шанс, а сидеть здесь дальше сложа руки и терпеть постоянные муки казалось невыносимым. "Быть может, удача; и сам того не подозревая, доктор Стаморов приподнёс мне ключ от врат темницы. Если бы так! Тогда он уже никогда не смог бы меня достать! Свою тайну ему я бы так до конца и не раскрыла. Весело было бы знать, что этот псих не смог полностью изучить своё проклятое изобретение!" - с горечью рассуждала пленница. Успех столь несусветного предприятия казался настолько маловероятным, что даже не заставлял о себе подумать; но сама идея борьбы, сопротивления безумному злу, опутавшему своими сетями её спокойную жизнь, приводила в восторг, вызывала нервный энтузиазм в измученной от страданий душе. Непреодолимый азарт разжигал нетерпение: завтра же заключённая сделает ответный ход, начнёт свою игру с тем, кто до сих пор вызывал только ощущение беспредельного ужаса.
  Впервые Вера ела безвкусную больничную пищу с аппетитом. Нетерпение придало остроты блюдам. Она вновь подошла к зеркалу и окинула себя долгим оценивающим взглядом. На что способна её оболочка? Сможет ли выйти отсюда и остаться цела маленькая хрупкая женщина с отражения? Вера вздохнула и села на кровать, ожидая прихода доктора Стаморова. Даже предчувствие боли не могло помешать ей радоваться скорому состязанию со своим мучителем. По каждой клеточке тела разливалось приятное возбуждение. И вот... в коридоре раздались тихие шаги Иннокентия Григорьевича. Дверь неспешно отворилась, впуская его в сумрак этой маленькой комнатки. "Целый чемоданчик! Сегодня будет что-то новенькое. Какой пытке меня подвергнешь на этот раз?" - мысленно поинтересовалась подопытная. Он знаком велел лечь. Сопротивляться сейчас было ни к чему. Стаморов ввёл иглу в едва заметную под кожей вену и взял немного крови, а затем вынул сосуд с другой кровью и наполнил шприц содержимым. Его глаза с ледяным спокойствием смерили настроение жертвы; и, убедившись в полном её безразличии, лишь после этого сделал инъекцию.
  - Что это даёт? Странный сегодня эксперимент, - не удержалась Вера от вопроса.
  - Это кровь больного человека, - тихо, без особого желания ответил Стаморов.
  - Чем, если не секрет? - решилась-таки выудить она. Судя по напряжению собеседника, что-то тут было очень уж серьёзное.
  - ВИЧ. Тебе это о чём-нибудь говорит? - всё же рассказал мужчина. В первый момент её словно парализовало от удивления. Даже страх не появился.
  - Вы теперь решили от меня избавиться? Неординарный метод, - хрипло выдавила несчастная. Силы, только недавно зародившиеся в истосковавшейся по воле душе, растаяли, как лёд у свечи. Неведомо откуда появившееся назойливое желание плакать завладело рассудком полностью.
  - Согласно моим расчётам, к вечеру ты будешь здорова. Не сто процентов, но... С больным, которому я волью твою кровь - несколько сложнее. Там - никаких гарантий. Пятьдесят на пятьдесят. Посмотрим, - пояснил экспериментатор.
  - А если... Если я умру?..
  - Лучше не надо. Мне придётся начинать всё почти с самого начала. Это ведь почти формула бессмертия! В ней не должно быть изъянов! Понимаешь? - недовольно перебил Стаморов, встал и ушёл.
  - Плевать мне на твою "формулу бессмертия"! Я хочу жить как все люди, а не умирать медленной смертью в угоду твоему гнилому любопытству! - взрыв эмоций никто не захотел даже услышать. Дверь быстро закрылась. В замке звякнул ключ. "Я хочу жить... Почему именно эта болезнь? Теперь нет причины бежать... Что ж... Смерть - это тоже выход отсюда. Может, к лучшему. Моим страданиям придёт конец", - вывела девушка и измученно уткнулась лицом в подушку. Все мечты о побеге полностью испарились, померкнув перед угрозой губительного диагноза. Бороться было не за что. Если нет жизни, то зачем её спасать? Весь день прошёл в горьких мыслях, а на закате пришёл опять Иннокентий Григорьевич. Он был встревожен чем-то, когда взял у своей жертвы кровь на анализ. Это убило последнюю надежду в её измученной душе.
  Всю ночь сон никак не шёл. На рассвете откуда-то пришло второе дыхание. Вера резко села на постели и, упрямо посмотрев в светлый прямоугольник окна над головой, пообещала себе сбежать этим же вечером в случае отрицательных результатов анализов.

Глава 3: Долгий путь на свободу.

  Утром доктор Стаморов пришёл снова. Между бровями у него залегла глубокая морщинка.
  - Я сегодня ограничусь пробами крови, - сдержанно объявил он.
  - Ничего не поможет. Сколько мне удастся прожить? - сдавленно отозвалась она.
  - Ты не имеешь права погибнуть, как этот мелкий мерзавец! - вдруг сорвался Иннокентий Григорьевич.
  - Его не спасла моя кровь? Понятно...
  - Да! Не спасла! Она его убила! - перебил врач. - Твоя кровь ему идеально подходила, но сразу же после вливания мой второй подопытный почувствовал ухудшение и умер! Не понимаю... мне нужен ещё один больной, а под рукой никого нет! Его убила либо болезнь, либо твоя кровь! Мне необходимо узнать: что из двух!
  - Ему это уже всё равно. Вы ведь проводили эксперимент над моим генетическим кодом: это ни могло не отразиться на совместимости моей оболочки с телом простого человека, - возразила подопытная.
  - В чём-то ты права, но... По моим расчётам всё должно обстоять несколько иначе, - возразил мужчина.
  - Следовательно, они в чём-то ошибочны, - отпарировала Вера.
  - А ты начинаешь вникать в свою роль, - грустно улыбнулся Стаморов.
  - Предсмертное озарение, - съязвила она и отвела взгляд.
  - Не смей так говорить! Не смей! Слышишь?! Твоя жизнь слишком дорого теперь стоит! - он упаковал свои рабочие принадлежности и стремительно вышел. Часы вновь стали медленно уходить прочь, перемещая где-то над крышей невидимое отсюда солнце. Наконец, приблизился вечер. В коридоре раздалась весёлая речь Иннокентия Григорьевича. "Не может быть!" - с новой надеждой присела на постели пленница.
  - Да-да! Вера, я победил даже эту болезнь! Ты здорова. Сначала заболевание активно начало развиваться, но к сегодняшнему утру вирус был полностью повержен! Продолжаем наши повседневные эксперименты! - худое морщинистое лицо расплылось в горделивой улыбке.
  - Я вовсе не на столько рада, как вы от меня ожидаете. Быть вечно вашей лабораторной белой крысой никогда не входило в область моих мечтаний, - хмуро отрезала несчастная пленница. У него в руках был небольшой чемоданчик, обещавший ей не самые изысканные развлечения на этот вечер.
  - Ляг, пожалуйста, - недовольно велел генетик. Пришлось повиноваться. Память ещё слишком чётко хранила ощущения от ударов скальпеля. Экспериментатор быстро привязал к кровати её руки и плечи, а затем достал полный шприц.
  - Сегодня необходимо обезболивающее, - пояснил он, быстро вводя иглу в руку невольной пациентки. "Не к добру", - вывела для себя из этого акробатка, следя за происходящим. Стаморов вынул из своего ящичка инструменты и начал увлечённо возиться над обездвиженной рукой. Вера старалась не следить за происходящим, хотя и поняла: он перерезал где-то глубоко в истерзанной плоти кость, стараясь не позволить ране сомкнуться до необходимого момента. Затем Иннокентий Григорьевич засёк время и стал ждать.
  - Хватило тринадцати минут. Всего тринадцать! Я ожидал двадцати! Ты делаешь успехи, моя девочка! На сегодня, думаю, хватит. Отдыхай, - доктор вздохнул и пошёл в свой свободный мир. "Бежать! Бежать! Хватит меня калечить! Я хочу жить! Жить нормальной, здоровой жизнью!" - в исступлении мысленно закричала она, глядя на дверь. Вера свернулась калачиком на постели и стала с нетерпением ждать, когда к руке вернутся былые возможности.
  Через полчаса в коридоре воцарилась тишина, чем и решила воспользоваться "рабыня науки". Она медленно встала и подошла к выходу. Охранник отошёл куда-то, а больше никого поблизости в этот час обычно не бывало. Свет в палате никто не включал, а так как солнце уже опускалось за горизонт, то в помещении царил прозрачный полумрак. Девушка быстро забралась на кровать, с трудом провернула тугие задвижки на окне и распахнула раму. Решётка была крепкой, но достаточно редкой. Как и надеялась подопытная, без особого труда удалось забраться на подоконник и протиснуться сквозь железные прутья. В тени дерева земля снизу была не видна, но нигде поблизости не намечалось даже маленьких дорожек - окно вело в самую глухую часть парка, окружающего больницу. Заключённая измерила взглядом расстояние до достаточно крепкой ветви напротив, осторожно развернулась к ней лицом, отпустила решётку, вздохнула и оттолкнулась. Мгновение свободного полёта и пальцы крепко сжали шершавую поверхность коры. Акробатка посмотрела вниз, но ничего не разглядела, кроме неровного кружева зелени. "Терять нечего", - молнией пронеслось в голове, ладони отпустили единственную удерживающую опору.
  Падение длилось словно целую вечность. Приземлиться мягко не удалось: снизу росли недавно (как видно, специально) остриженные старые кусты сирени, пни которых своими косыми срезами теперь представляли надёжную гибель для такого прыгуна. Боль в груди и ноге рассказала о тяжёлых травмах, но безумное желание увидеть свободу заставило крик сразу же оборваться. Циркачка с огромным усилием, собрав всю свою волю, оттолкнулась от земли и со стоном посмотрела на окровавленный ствол кустарника, проткнувший тело едва не насквозь. Перед глазами всё поплыло и бедняжка тяжело рухнула на смоченную ещё горячей кровью землю.
  В ушах раздавалось только биение сердца. Оно едва не стало, а затем стало громко и часто стучать в виски. Наконец, сознание уловило тихую песню цикад. Девушка вздохнула и села. Несмотря на ноющую боль в груди, она понимала, что усовершенствованный Стаморовым организм выдержал новое испытание и справился с повреждениями, чего никто из персонала клиники никак не ожидал. Выждав ещё пару минут, встала и, шатаясь от морального переутомления, пошла прочь от здания. Всё тело трясло от ощущения близости той самой свободы, о которой столько мечталось в странном заключении. Пройдя несколько десятков метров, Вера наткнулась на витую решётку забора. Вздохнула и ловко перебралась через него на газон, стараясь не замечать колючей проволоки, впивающейся в кожу. Совсем рядом, через пустую улицу, за рощей тенистых деревьев, стояли самые обычные пятиэтажные дома; в окнах уже горел свет.
  - Девушка! Что Вы делаете?! Стойте! - раздался вдруг совсем рядом удивлённый голос. Она испуганно обернулась и увидела перед собой охранника клиники, растерянно разглядывающего грязную незнакомку. Не раздумывая более ни секунды, бросилась бежать вдоль улицы, но мужчина, заподозрив что-то неладное, последовал за ней.
  - Стойте! Остановитесь! - вновь и вновь выкрикивал он. Бывшая циркачка бегала очень быстро, но долго удерживать дистанцию между собой и преследователем оказалось невозможным: нервное возбуждение и отсутствие постоянных тренировок лишало обычной энергии, да и соперник попался достаточно активный. И вдруг тротуар свернул в одну сторону, забор - в другую. Впереди, обрамлённая каменным парапетом, медленно и спокойно текла небольшая речка. Беглянка вспрыгнула на гранитную преграду и невольно замерла: каменистый берег, обнажившийся из-под мутных волн в это время года, находился метрах в пяти внизу и представлял собою неровную плохо различимую поверхность с едва заметно поблескивающими крупными валунами. "Со мною ничего не случится! Я почти бессмертна! Я обязана стать свободной! Как бы больно ни было!" - подумала пленница и оттолкнулась от опоры.
  От удара о крупный камень в глазах всё потемнело.
  Охранник поражённо остановился у ограждения и, наклонившись, посмотрел в темноту. Кроме едва различимого шелеста волн - ни единого звука. "Безумие. Сейчас вода метрах в двух отсюда, дно голое и высота... Не лучшее место для прыжка. Должно быть, разбилась. Кто она такая? Почему бежала?" - он зажёг ручной фонарик и посветил туда, где должна была по его мнению упасть таинственная незнакомка. Найти её не составило труда, так как несчастная лежала либо мёртвая, либо без чувств, чётко вырисовываясь в своём белом халате на фоне тёмного грунта. Преследователь достал рацию и спустился вниз по лестнице, которая при нормальном уровне воды вела к самой поверхности речушки и уходила вглубь, до дна. "Видимо, эта ненормальная не знала, где можно сойти", - сам собой напросился вывод. Судя по обилию крови, женщина упала головой на камень.
  - Сёма, тут с территории клиники только что выбралась через забор девушка. Я пытался позвать её, но она побежала к реке и прыгнула через парапет. Разбилась. Череп о камень проломила. Картина не из приятных - кровь ручьями течёт. Нет. Пульс не проверял. Я боюсь её касаться - вдруг что-то не так сделаю и добью этим. Сообщи Стаморову. Да. Я здесь подожду, - разговаривая со своим коллегой, охранник отвернулся от удивительной посетительницы и не заметил пристального взволнованного взгляда. "Сейчас или никогда!" - Вера плотно сжала пальцами крупный камень и тихонько встала с земли. Уловка с кровью, которой она вымазала голову (благо вся одежда была буквально пропитана) оказалась успешной. Тело уже полностью повиновалось, только сердце билось в ушах от страха, оглушая в ночной тишине. Один осторожный шаг и сторож оказался прямо перед нею. В последний момент преследователь услышал скрип сдвинувшейся под лёгкой ногой гальки и быстро обернулся, но циркачка, не давая волю эмоциям, ударила его по голове своим примитивным оружием и отступила. Издав глухой стон, незнакомец упал навзничь. "Я его убила!" - в ужасе пронеслось в голове. Беглянка не смогла себе отказать в желании убедиться: жив он или нет. Она осторожно приложила пальцы к горлу неподвижного врага. Артерия уверенно пульсировала, сообщая о том, что соперник лишь оглушён. "Слава Богу!" - прошептала несчастная и побежала прочь.

Глава 4: Странная клиника Стаморова.

  Лорри задумчиво посмотрел куда-то в сторону и ответил ожидавшей его слов медсестре:
  - Нет-нет. Достаточно. Вы не знаете, что случилось?
  - О чём Вы, Антон Иванович? - не поняла она. Хирург пожал плечами и тихо бросил:
  - Да так. Может быть, я и не прав со своими выводами.
  И всё же это его не удовлетворило. Несколько в спешке выехавших со второй половины клиники машин и слишком взволнованный Иннокентий Григорьевич тревожили нового работника. Все факты указывали на то, что в этом здании помимо основной и всем известной деятельности производят ещё нечто, тщательно скрываемое от постороннего глаза. Когда молодой и увлечённый своей работой врач впервые переступил порог этого заведения, всё казалось ему удивительно многообещающим: приличная оплата, интересная работа, признание, мягкий начальник. Но время шло, и всё казалось слишком уж идеальным. Особенно - Стаморов. Он всегда улыбался и имел лишь одну глубоко отрицательную черту: несмотря на все попытки Лорри, Иннокентий Григорьевич продолжал называть его "мой дорогой" или "мой хороший", словно молодой сотрудник был его маленьким сыном. И всё-таки что-то в этом месте было не так, как надо. Вначале новый хирург посмеивался над своим странным ощущением, но... Весь третий этаж здания был по прежнему заперт для обычных работников, туда вела отдельная лестница от отдельного подъезда и лифт, на котором не было кнопки "3". Первоначально считалось, будто эта часть здания ещё не достроена, но... время шло, к таинственным дверям стала подъезжать иногда машина, после чего главврач надолго куда-то исчезал. Какая-то деятельность в той части больницы несомненно велась, но попасть туда не мог даже Антон Иванович, хотя он и являлся одним из ведущих специалистов клиники. Всё это было настолько скрытым и незаметным, что кроме него никто не обращал особого внимания. Только природная наблюдательность молодого медика сумела различить тревожные знаки в неестественном поведении доктора наук и его непосредственного начальника.
  Иннокентий Григорьевич быстрыми шагами прошёл вдоль по коридору, когда в его кармане тихо запиликал сотовый телефон. Лорри сел на скамейку и прислушался.
  - Что? Как он? Глупец. Должно быть, отвернулся. Но... она уже достаточно далеко ушла... Поймите же вы, наконец: либо мы находим её, либо вся моя жизнь окажется бесцельной! Мне всё придётся начинать с начала! Я вложил в этот проект огромные деньги, свою жизнь, в конце концов! Вы обязаны отыскать её! И всегда помните: это не просто человек, а моё изобретение. Она сильна и ловка, а новые возможности, которые я ей подарил... Это так важно для меня! Для всего мира! Найдите её! - Стаморов умолял, едва не плакал! Что могли значить эти странные слова? Кого так хотел отыскать загадочный хозяин клиники? Молодой коллега был в полном недоумении, но руководитель уже стремительными шагами направился к лифту. Нового врача беспокоила таинственная суета вокруг какого-то "изобретения", казалось, будто за этим скрывалось что-то не совсем чистое и законное, но никаких достаточно веских доказательств не находилось.
  Он подошёл к окну и вгляделся в темноту. Одна из машин медленно въехала во двор и притормозила у секретного подъезда.
  - Антон Иванович! Пациент из тринадцатой палаты очень просил Вас зайти. Нервничает по поводу предстоящей операции, - пояснила Наташа, маленькая и юркая медсестра.

Глава 5: Отчаяние.

  Вера могла бы убежать и наверняка попалась бы посланной по следу погоне, но всё случившееся таким грузом навалилось на её измученную голову, что девушка свернулась калачиком в кустах почти у самой клиники. Мимо проезжали машины, проходили люди, разыскивающие её, но никому и в голову не могло прийти, будто беглянка от полного бессилия лежит рядом. Круг поисков всё расширялся, а поблизости уже совсем не смотрели. Перед самым рассветом с неё спало оцепенение: циркачка осторожно выбралась из зарослей, которые обнимала почти всю ночь в приступе полубредового счастья, и бросилась к домам. Добравшись незамеченной до ближайшего подъезда, нырнула в подвал и задремала под лестницей, окончательно измученная собственным страхом перед столь близкой опасностью.
  Несмотря на сырость и холод, Вера пролежала там в полусонном, полубессознательном забытьи до самого вечера. Лишь с приходом темноты пугливо побрела прочь, дико озираясь кругом.
  Через три часа впереди показались строения, что-то очень тёплое и родное напомнившие избитой душе. Бедняжка остановилась и стала напряжённо вспоминать. Только через несколько минут она смогла узнать то место, где прошла половина её детства. Не понимая, куда идёт, забрела сюда и лишь теперь с горечью и трепетом начала рассматривать знакомые деревья и пятиэтажки. "Я никому здесь не нужна... похожа на пьяную нищенку... вся в крови... Куда теперь идти? Куда? Где спрятаться?" - растерянно пыталась отыскать себе выход подопытная. Сил не было даже на слёзы. До сих пор она держалась на ногах только благодаря ужасу перед Стаморовым. Чудом освободившаяся, шатаясь, свернула в тёмный двор и невольно замерла: много лет назад она часто здесь играла со своим сильным и озорным другом. Серёжка с тёпло-карими глазами жил здесь - во втором подъезде на третьем этаже. Потом они расстались и никогда больше друг друга не встречали. Девушка даже не знала: живёт ли он ещё здесь или нет. "Кроме него у меня в этом городе ни одного близкого человека. Но помнит ли он меня? Ему было тогда всего тринадцать, а мне - семь... Странно... Как же всё это было давно: эта девочка, полная мечтаний, и этот мальчик, уверенный во всём на свете и так много всего знающий", - она невольно горько усмехнулась и вошла в дом. Чем ближе становилась его дверь, тем становилось хуже: в сердце закрались сомнения - его могло просто здесь уже не оказаться. Совсем разбитая, почти безумная от страха, грязная и ни в чём не уверенная, она дрожащей рукой нажала на звонок. Откуда-то приятно пахло сдобой, и беглянка вспомнила, как давно не ела и не пила. Обессилев от отчаяния, медленно села на пол под дверью с тоской вслушиваясь в тишину за ней. "Серёжа - ты моя последняя надежда! Будь дома! Пожалуйста!" - мысленно взмолилась несчастная. Казалось, если её сейчас не впустят, останется только умереть как загнанному кролику у этого порога.

Глава 6: Старый добрый друг.

  Сергей откинулся на диване и включил телевизор. После загруженных до предела последних дней, он, наконец, смог расслабиться и с наслаждением стал забрасывать себе в рот арахис. Вечер обещал быть скучным, но приятным. В полумраке комнаты экран стремительно менял изображения. Фильм был почти бессмысленным, но это давало отдых, не заставляя вдумываться.
  Звонок был настолько внезапен, что мужчина вздрогнул и выронил очередной орех.
  - И кого так не вовремя принесло? Если это соседка - я не знаю, что с ней сделаю! - простонал он и побрёл открывать.
  - Кто там? - Сергей с досадой отпер замок и заглянул на лестничную площадку. Заметив там грязную нищенку, уже хотел закрыть дверь, но женщина обеими руками вцепилась в деревянную облицовку, чуть ниже засова.
  - Мне нечего тебе особо подать. Извини. Разве что - орешки, но тебя это не заинтересует.
  - Серёжа, не прогоняй меня! Умоляю! Посмотри! Неужели ты меня совсем не узнаёшь? - в отчаянии не разжимала пальцев странная попрошайка. Её трясло от ужаса вновь остаться один на один со своим страхом: из глаз медленно текли крупные капли слёз, а горло сжал болезненный спазм. Говорить ещё что-либо было невозможно. "Сейчас он захлопнет дверь. Но ведь Серёжа никогда не был бездушным! Может быть, даст поесть? Или хоть... воды... Я умру здесь, не уйду!" - пронеслось в голове.
  - Не может быть! - он наклонился и осторожно приподнял за подбородок её лицо себе навстречу: - Вера? Ты?
  - Конечно. Спрячь меня, Серёжка. Спрячь! - облегчённо вздохнула несчастная.
  - Что с тобой стряслось? - старый знакомый помог ей встать и войти. Заперев одной рукой замок, он проводил нежданную гостью в комнату. Беглянка едва держалась на ногах, беспомощная и напуганная. Включив свет, её старый знакомый поражённо замер:
  - Это же кровь! Ты вся в крови! Вера, ты... ты убила кого-то?!
  - Нет. Это моя кровь, - хрипло ответила давняя знакомая, предвидя следующий вопрос.
  - Ты ранена? - он испугался было, но она вновь отрицательно повела головой. Сейчас, в ярком свете люстры странная гостья выглядела ещё более плачевно, чем в полумраке коридора: оборванная одежда была облеплена грязью и засохшими бурыми пятнами, происхождение которых очень тревожило гостеприимного хозяина.
  - Тогда... Как же она попала на одежду?
  - Пошла горлом, - глухо соврала женщина. Впервые пришла в голову мысль, что, если она скажет правду, то покажется окружающим сумасшедшей.
  - Тогда бы ты была уже мертва, Вера. Подозреваю - это ложь. Не буду больше спрашивать: судя по всему, ты всё равно не скажешь мне правды. Садись, - неуверенно велел он.
  - Я выпачкаю, - смущённо заметила несчастная.
  - Согласен. Но стоять ты долго всё равно не сможешь, - мужчина слегка насмешливо улыбнулся и усадил её на покрывало. Странно, но спустя столько лет его улыбка и взгляд совсем не изменились. Это обдало приятным теплом надежды скованную льдом отчаяния. Только ему можно было довериться, передать свою муку, объяснить горе.
  - У тебя есть что-нибудь острое? Нож, бритва? - тихо спросила циркачка.
  - Зачем тебе? - удивился он.
  - Дай, пожалуйста. Я знаю, что делаю, - уверенно уклонилась от прямого ответа она. Друг вышел на минуту и вернулся с кухонным ножом. Вера быстро сглотнула найденный ею на диване орех и обернулась на шаги.
  - Бери, - он неуверенно протянул ей то, о чём попросила странная гостья.
  - Ничего не бойся, пожалуйста. Со мною ничего не будет! - глухо сказала женщина и ударила себя лезвием по руке.
  - Вера! Ты с ума сошла! Что ты делаешь?! Отдай мне! Сейчас же! Тихонько... Вот так. Сейчас перевяжу, - испуганно бросился было к аптечке, но акробатка схватила его за запястье и заставила сесть.
  - Рана неглубока. Минуты три - и ничего не останется. Смотри, Сергей. Сейчас я объясню, откуда кровь у меня на одежде, - она упрямо не отпускала хозяина своего временного приюта, дрожа от ожидания его слов.
  - Дай платок...
  - Лучше - бинт!
  - Нет. Платок. Спасибо, - вытерла с кожи алую жидкость и протянула руку к самому лицу собеседника. Несколько секунд он в растерянности осматривал место пореза, но ничего не нашёл. Недоуменно улыбнувшись, робко поинтересовался:
  - Фокус? Ты работаешь в цирке и...
  - Нет. Возьми нож и ударь им меня куда угодно. Рана всё равно затянется в считанные секунды.
  - Ты... Вера? Кто ты? - он был напуган и с недоверием вглядывался в её глаза, всё больше и больше бледнея.
  - Да. Я оставила тебе на память голубого щенка из мягкой резины. Это была моя любимая игрушка, - в отчаянии ответила несчастная. Его взгляд вновь потеплел.
  - Ты не была такой.
  - Я не хочу быть такой! Спрячь меня! Никому меня не отдавай! Умоляю тебя! Он что-то сделал со мной: сначала уколы и облучения, а затем - этот ад. Я не хочу быть такой! Не хочу! Он всё время меня резал... Это срастается, но я ещё человек - мне больно! Почему именно я? Я никогда даже не подозревала о подобном кошмаре! Спрячь меня, Серёжка! Кроме тебя, у меня никого в этом городе нет. Он отыщет меня и всё начнётся сначала! Я... я забыла сказать: у меня вчера все прыжки были неудачными. Я упала на обрезанный куст и проткнула себя почти насквозь. А через несколько минут - побежала. Потом меня заметили... Я прыгнула с ограды на камни. Оцарапала лоб. А потом ударила того, который меня преследовал, по голове камнем и снова бежала... Сергей, я не ела со вчерашнего дня. Столько же - не пила. Но мне плевать на это: я буду бежать от него, пока не стану недоступной. Я хочу жить! Нормально жить! Какой бы боли мне это не стоило! - быстро-быстро заговорила она.
  - Ты хочешь сказать, что кто-то проводил над тобой эксперименты без твоего согласия? - с ужасом понял собеседник.
  - Да. Не отдавай меня ему! Пожалуйста, не отдавай! Я боюсь, я... - раздавшийся звонок заставил Веру испуганно обернуться: - Ты кого-то ждёшь? Это они! Это наверняка они! Не отдавай меня, пожалуйста! Не отдавай, Серёжка!
  Она уже плакала от отчаяния, кусая губы. Окинув комнату нервным взглядом, циркачка бросилась к открытому окну.
  - Стой, дура, убьёшься! - вскрикнул её друг и, успев поймать несчастную одной рукой за талию, повалил на пол: - С ума сошла! Ты что? Это соседка скорее всего! Пришла долг вернуть. Уймись!
  - Это они! Отпусти! Со мною ничего не будет! - с губ сорвался беспомощный стон. Её взгляд был безумен. И, если б не увиденное только что, владелец квартиры наверняка бы задумался о вызове "скорой помощи".
  - Нет! Вера, нет! Никто не знает, что ты здесь! Возьми себя в руки! Успокойся! Подумай! - мужчина с ужасом посмотрел ей в лицо.
  - Ты не отдашь меня? Скажи! Не отдавай им меня! Я не могу так жить! Не могу! - из её огромных миндалевидных глаз ручьями текли слёзы.
  - Нет. Если ты будешь делать, как я велю. Сиди здесь! Я никого не пущу и никому тебя не отдам! - он заметил, как хрупкие на вид ладошки бессильно опустились на пол. Азиатка медленно кивнула.
  Когда Сергей вернулся, несчастная тряслась, словно в лихорадке, не смея обернуться на шаги.
  - Я же говорил тебе - это соседка. Уймись, Веруня! Ты, видно, долго там пробыла. Здесь всё по-прежнему - жизнь и покой.
  - Полгода. Ты прав. Ты предлагал мне на площадке орешки, - смущённо намекнула беглянка.
  - Извини. Я забыл, что ты сказала, будто сутки не ела. Думаю, орешками тут не обойдёшься. И... тебе бы душ принять. Я дам свою рубашку. С твоим ростом - как раз до колен! Или лучше ванну?
  - Душ. Ванна будет кровавая, - посмотрев на свои плечи и волосы в зеркале, грустно заметила незваная гостья.
  - Я подогрею суп и... кофе. Пойдёт?
  - Серенький, заткнись, пожалуйста! Я умираю от голода и жажды, а ты интересуешься, как будто я в ресторан пришла. Дашь хлеб и воду - я уже буду довольна! - не слишком-то любезно перебила Вера.
  - Понял. Душ... с водой - прямо по коридору вторая дверь налево, - не преминул съязвить он и поспешил на кухню.
  До того, как искупаться, подопытная, наконец, утолила жажду и отдала своё тело на ласку благодатным тёплым струйкам. Сейчас всё становилось на свои места, однако ещё казалось только призрачным сладостным сном. Грёзой наяву, которая должна была распасться непременно, как только наступит утро, внося свои коррективы. Покой где-то умер за эти полгода. Не удавалось расслабиться и насладиться в полной мере. Словно бы кто-то стоял рядом и повторял слова угрозы. Казалось, отныне и навсегда: надо быть постоянно настороже, понимая всю величину опасности.
  Она смущённо вошла на кухню и села в уголке.
  - А ты, оказывается, бываешь чистой! Должен сознаться: за эти годы ты стала ещё очаровательнее, но и ещё худее! Кто-то когда-то обещался меня обогнать в росте! - весело рассмеялся спаситель.
  - Ты слишком быстро растёшь. Вот лет через десять!.. Обязательно догоню! - улыбнулась Вера устало. Мужчина поставил ей тарелку супа и с сочувствием заметил себе, с какой жадностью набросилась малютка на еду. С годами она стала ещё более напоминать милую азиатскую женщину. Несмотря на почти мальчишескую фигуру, подружка его детских игр была очаровательна. Тёмные, как ночь, глаза могли обворожить, пожалуй, любого. Казалось таким странным: встретить эту невысокую прелестную (хоть и не красавицу) девушку спустя столько лет вместо смешливой крошечной девчонки, идущей в первый класс. Но на душе ничего не изменилось - она была всё так же ловким и надёжным товарищем, а ведь минуло долгих тринадцать лет!

Глава 7: Знакомство с Галиной Новиновой.

  Солнце запуталось в листве за окном, но даже это не помешало ярким лучам пробиться сквозь плотную занавеску и погладить по юной бледной щеке, взывая к пробуждению. Где-то далеко, словно назойливые насекомые, жужжали автомобили. От ткани приятно пахло лавандой.
  - Входи, Серёжка! Я уже не сплю. Можно мне ещё несколько часиков понежиться под одеялом? Последний раз я спала в подвале, а теперь... Как в раю! - с печальной улыбкой поприветствовала Вера нерешительно вошедшего в спальню.
  - Отдыхай. Тебе необходимо набраться сил после пережитого. Что ты собираешься делать теперь? Снова - на арену? Теперь ты можешь выполнять самые рискованные номера под куполом. Хотя... мне и прошлое выступление очень понравилось, - он сел на стул у окна и с грустью посмотрел на её расстроенное лицо.
  - Ты видел его? Был в цирке? - заставила себя выглядеть обрадованной малышка.
  - Был. Хотел тогда зайти к тебе за кулисы, но подумал: может меня и не помнит уже, а я зачем-то припрусь...
  - Зря! Я тебя никогда не забывала.
  - У меня ещё сидит на полке в шкафу твой щенок. Это из-за расставания с ним ты меня так хорошо помнишь, Мышка? - пошутил Сергей. Акробатка вздрогнула и уязвлено бросила на него дикий взгляд.
  - Не называй меня так. Я полгода пробыла в роли лабораторной мыши. Пожалуйста! Цель всей моей жизни теперь - узнать, что со мной сделали, что будет дальше... И ничего я не могу для этого! Перед доктором Стаморовым я абсолютно беззащитна: он так осведомлён! Всё обо мне знает! Даже домой идти нельзя - там меня обязательно поджидают. А я так хочу всё выяснить! - из её тёмных глаз медленно скользнули прозрачные струйки. Отчаяние всё ещё не отпускало душу из ледяных тисков. Казалось, словно весь мир перевоплотился в грандиозную мышеловку, готовую в любой момент захлопнуться, возвратив беглянку в крохотную лабораторию, полную безысходности и ожидания всё новых и новых экспериментов.
  - Серёжка, если бы ты только знал, на что я готова: только бы узнать, чем я стала теперь! О себе я почти совсем ничего не знаю. Будут ли ещё какие-нибудь изменения? И, если будут, то в каком направлении? Всё это настолько от меня далеко... Где искать ответ? Ведь к кому бы я ни обратилась, вариантов реакции на такие вопросы может быть лишь два: одни сочтут меня безумной, другие... продолжат работу доктора Стаморова. К кому же мне пойти? Где найти истину? - хрипло бормотала несчастная. Её нервы были на пределе. Казалось, оставался лишь один шаг, и они действительно не выдержат. Друг нахмурился и тихо спросил:
  - У тебя есть деньги?
  - Кое-какие сбережения в банке. На первое время - хватит.
  - Я не о том. У меня есть на примете человек, который за определённую цену отыщет необходимую информацию. Думаю, доктор Стаморов ей по зубам, - предложил он.
  - Ей? Это женщина? Ты уверен, что...
  - Она расследует необычные происшествия. Это её "конёк". Риска не побоится: она достаточно умна, чтобы обвести вокруг пальца кого угодно. Мы много лет с ней в дружеских отношениях, так что, хотя Галина и непоколебимая материалистка, ей придётся поверить тебе. Так как? - мужчина улыбнулся, заметив в глазах собеседницы вспыхнувший радостью озорной огонёк. Это была единственная возможность для неё узнать правду, и девушка упускать такой шанс не собиралась. Казалось, именно эта новость и была нужна во мраке перенапряжения, которое полностью завладело замученной замкнутым пространством душой.
  Сергей подтолкнул Веру внутрь и вошёл следом. Это был небольшой светлый кабинет, служивший одновременно и чем-то вроде офиса. Окно, занимавшее почти всю стену за письменным столом, прикрывалось белыми пластиковыми жалюзи, погружающими комнату в прохладный полумрак, в котором чуть заметно отсвечивал на бледно голубые обои постоянно меняющий изображения монитор. Помещению придавал ощущение домашнего уюта крупный пушистый ангорский кот, с хозяйским видом развалившийся на пышном диване в углу. Он внимательно следил полуприкрытыми ярко-зелёными глазами за посетителями, делая вид, будто это личное рабочее место.
  За компьютером с недовольным выражением лица сидела молодая женщина лет двадцати двух-двадцати трёх. Её по-русски красивые черты выдавали строгий и упрямый характер, хотя мягкие правильно очерченные губы скрывали страстную природную натуру, ограждённую приобретённой скрытностью. Слегка нахмурившись, Галина быстро перебрала тонкими гибкими пальцами по клавиатуре, коротко бросив:
  - Сейчас-сейчас, Серёжа. Минуточку.
  - И как ей всегда удаётся узнавать меня, даже не отрывая взгляд от монитора? - шепнул на ухо Вере посредник и пожал плечами.
  - Ты всегда останавливаешься, переступив порог, и обязательно держишься за ручку, пока я не встану. Она тихо щёлкнет, когда ты разожмёшь пальцы. Это лёгкий алгоритм, - улыбнулась частный детектив, не поднимая головы. Ещё что-то сделав, она с хитрой и довольной усмешкой откинулась на стуле и быстро встала навстречу гостям, от чего её русые волосы наполнились рыжим отблеском падающего из окна луча. Умный и строгий взгляд пристально изучил обоих, несколько дольше задержавшись на циркачке. Хрупкая маленькая азиатка показалась ей напуганной и несчастной. Что-то во взгляде тёмных глаз понравилось и выразило, насколько ранима в этот период свой жизни робкая посетительница.
  - Позволь тебе представить подружку всех моих детских игр - Веру Андреевну Сионян. А это - та самая Галина Фёдоровна Новинова. Занимается частным сыском и, немного, хаккерством! - представил своих знакомых друг другу Сергей.
  - Совсем чуть-чуть, - озорно пожала плечами хозяйка, - Так значит... Знаменитая Ветрова? Мне о Вас наш общий друг с полгода назад все уши прожужжал. Но... мне почему-то кажется, что это вовсе не товарищеская встреча. Вы пришли по делу? Не так ли?
  - Да-да. Твоя интуиция тебя не подвела. Сядь, пожалуйста. То, о чём расскажет сейчас Вера, лучше выслушать сидя, - посоветовал мужчина. Не подавая вида, насколько озадачена таким предложением, владелица агентства опустилась на стул. Гостья неуверенно посмотрела в лицо Сергею: страх вновь подкрадывался к душе, словно голодный зверь, учуявший добычу. Но старый товарищ успокоительно потрепал по плечу и кивнул. Девушка вынула бритву и быстрым коротким движением провела по своему запястью, плотно сжав губы. Наблюдательница испуганно бросилась к странной клиентке, но их общий знакомый удержал за плечо и коротко приказал слегка дрожащим голосом:
  - Смотри внимательнее. Такого ты никогда и нигде больше не увидишь. Это не фокус, не шарлатанство... Это необъяснимая реальность. Кажется, подходит под текст твоего рекламного плаката?
  Вера подняла руку, чтобы собеседнице было лучше видно, и стала терпеливо ждать. Через пару минут от боли не осталось и следа. Подопытная взяла протянутый Сергеем платок и вытерла место пореза. Галина наклонилась, стараясь как можно внимательнее осмотреть рану, но, не найдя ничего, испуганно отступила на шаг:
  - Как это? Это заразно? Это болезнь или... Фокус? Но... Как?.. Ничего не понимаю!
  - Нет. Чтобы добиться таких результатов, потребовалось, насколько я успел узнать, полгода беспрестанных воздействий. Типа облучения и каких-то инъекций. Прежде такого не было, - тихо успокоил Оронов.
  - Всё равно не понимаю: я здесь при чём? Я же не биолог и не врач. Чем я могу помочь и в чём? - уже спокойнее осведомилась частный детектив, заметив, как осунулась удивительная гостья. Вере стало почти физически больно от столь естественного страха обыкновенной женщины перед таким ненормальными способностями. Она едва не заплакала, но сумела сдержаться, опустив наполнившиеся влагой глаза: "Разве может человек добровольно согласиться мне помочь? Теперь я для всех буду прототипом монстров из триллеров. Зачем только я пошла сюда?"
  - Наверное, зря мы это затеяли. Забудьте, Галина, то, что видели. Всем станет легче дышать, если меня не станет. Лучше раствориться в тумане улиц, исчезнуть из жизней окружающих. Простите, - чуть слышно пролепетала несчастная и бегом бросилась прочь. Надо признать, что, не смотря на некоторую театральность фразы, искренняя глубина переживания придала словам ощутимый вес. Сергей сделал было движение, собираясь остановить её, но ничего не стал предпринимать.
  - Ну, что ж ты?! - тихо возмутилась Галина и побежала за рыдающей беглянкой.
  На улице уже стемнело, появились звёзды. Прохладный ветерок встретил резким толчком о кожу. Прежде акробатка здесь никогда не бывала, поэтому растерянно замерла, пытаясь выбрать более подходящий для себя путь. Мысль о вечном скитании, о сне в грязных сырых подвалах, страхе людей к ней и постоянном одиночестве привела в отчаяние. Из горла вырвался измученный стон:
  - За что? Почему именно со мной? Я была такой же, как все! Я убью!.. Убью тебя, Стаморов, за это! Чего бы мне это не стоило! Я хочу быть нормальной!
  Она, шатаясь, сделала шаг к неизвестности, но вдруг чья-то рука крепко сжала плечо и развернула обратно. Новая знакомая крепко обняла и быстро-быстро заговорила на самое ухо:
  - Зачем ты так? Ты же просто губишь себя этим. Извини: я так растерялась, когда это увидела, что сморозила глупость. Ты простила меня? Прости, пожалуйста! Я помогу тебе, если это в моих силах. Помогу... Не плачь. Сейчас пойдём ко мне, я закрою офис и поставлю чай. Хочешь чаю? Всё будет хорошо... вот увидишь. А сейчас ты возьмёшь себя в руки. Идёт? Всё мне за чаем расскажешь. Хорошо? Успокойся. Пойдём.
  Когда девушки вернулись, Сергей сидел в кресле, о чём-то глубоко задумавшись. Он слышал шаги вошедших, но даже не поднял взгляд навстречу. Усадив ослабевшую, но уже переставшую всхлипывать посетительницу на диван, Новинова поспешила исполнить своё обещание и уже через пять минут воззвала гостей в маленькую уютную комнатушку, исполнявшую в её доме роль гостиной. Вера едва могла говорить: горло словно бы сжала сильная невидимая рука, почти не дававшая возможности дышать.

Глава 8: Сомнение.

  - Я думаю, лучше пока Вере остаться у меня. Ты не сможешь её защитить, если каким-то недобрым чудом доктор Стаморов выйдет на твою квартиру. Тут речь идёт о грандиозных ставках! Вот только... откуда у него деньги на подобное? Это не слишком-то дешёвый эксперимент. Обычному врачу никогда не накопить на такое, - задумчиво вывела Галина, выслушав трагическую историю.
  - Я не знаю. Я ничего о нём не знаю, - чуть слышно пробормотала несчастная.
  - Только не вздумай снова рыдать! Пошли, я покажу тебе твоё временное убежище, - ласково велела Новинова и увела гостью в маленькую обычно пустовавшую спальню. Через некоторое время хозяйка вернулась одна и села рядом с журналистом.
  - Я дала ей успокоительного и уложила спать, - повисла неловкая пауза. Он не шевелясь ждал, зная по её характеру, что привыкшая вникать во все мелочи женщина уже обдумывает, как задать столь неприятный вопрос. Наконец, Галина решилась:
  - Сергей, почему ты не остановил её? Ты стоял рядом и без труда мог поймать Веру... Ты позволил ей уйти... Вера доверяет сейчас только тебе, она считает тебя своим единственным другом, но... так ли это, Сергей? Сознайся мне! Это останется только между нами!
  - Это слишком противоестественно. Вспомни, как сама приняла такое!.. Я не знаю, но... для меня, как снег на голову. Я не понимаю ничего и не совсем уверен, что должен помогать ей. Сегодня это человек с необычными способностями, а завтра? Кем она станет завтра? - чужим голосом спросил он.
  - Не тебе решать это. Ты уже задаёшься вопросом: "достойна жить или нет"? Что будет завтра: я не знаю. Сегодня ко мне пришла несчастная девчонка, измученная ужасом, полная желания жить, но беспомощная перед подлецом, имеющим определённую силу. Я не знаю: сам он создал это, или Стаморов не высшее звено в цепи. Но я обязана ей помочь! Кроме тебя и меня у Веры никого нет сейчас поблизости. Она действительно может сгинуть где-то на просторах нашей страны: смерть отступает перед столь чудовищным даром. Впрочем... и чудовищного-то тут ничего нет... Пока это просто необычный человек, который умоляет помочь. Возможно, завтра ничего не изменится, а всё это навеяно глупыми фантастическими книжками и фильмами! Так по какому праву ты хочешь помешать ей спастись? Завтра будет завтра! А сегодня, если доктор Стаморов отыщет Веру, в его руках будет открытие, дающее грандиозную силу и власть. Задумайся об этом! И вспомни, что Вера пришла именно к тебе за помощью, а ты... боишься? И чего! Того, что есть какая-то там крошечная вероятность случиться дальнейшим переменам. Перестань, Сергей! Перестань! - Галина была в ярости, её гневные глаза сузились, следя за выражением лица друга. Ссора была уже где-то рядом.
  - Пойми же... Я сделал для неё всё, что было в моих силах, но с каждой минутой сомнения усиливаются. А когда вновь увидел, как соединяется её кожа... в этом есть что-то отвратительное!.. - попытался защититься мужчина, но собеседница не дала произнести больше ни слова:
  - И ты считаешь это честным? Схватить падающего в пропасть, зовущего на помощь человека за руку, приподнять немного и... разжать пальцы? Честно? Она такой же человек, как я или ты. Так почему же Вера не имеет права на спасение от терзаний этого безумного экспериментатора?
  - Я не говорил этого! Я просто ни в чём сейчас не уверен. Особенно - в себе! - он пошёл на попятный под стремительным напором. Хозяйка агентства села, вздохнула и тихо спросила:
  - Так ты отказываешься нам помочь? Я ни к чему не принуждаю! Просто... Ответь мне: ты с нами или в стороне?
  Она неуверенно заглянула в его тёпло-карие глаза, ища в них ответ.
  - Как я могу быть в стороне? Мы с тобой друзья уже не первый год - ты хорошо меня знаешь. Разве я могу оставить тебя одну в такой ответственный момент. К тому же... просто интересно: чем завершится вся эта история, - Оронов вздохнул и виновато улыбнулся: - Со временем я привыкну к этим странностям Веры, и всё станет прежним. В сущности... она мало изменилась за эти годы. Я сознаю: ты права, - но есть в душе то, что очень сложно побороть... Страх перед необъяснимым? Так? И пока это мне настолько незнакомо, что бороться с новым неприятным ощущением слишком сложно... Ты ведь меня понимаешь, правда? Не беспокойся: на Вере мои колебания никак не отразятся. Не рассказывай ей ни о чём. Я справлюсь.
  Он крепко сжал маленькие ладошки женщины, ища поддержки и понимания. Частный детектив медленно кивнула и улыбнулась. Она прекрасно сознавала, как сложно справиться с неприязнью перед лицом экстраординарного. Ей и самой тяжело давалась эта внешняя уверенность с рассудительностью. Но почти безумный порыв новой знакомой, глубоко несчастной в своём горе и беззащитности, проникли до самого сердца и вызвали искреннее сострадание. Помощь маленькой циркачке уже была не просто работой, а чем-то, необходимым самой Галине. Поэтому сейчас Новинова старалась просчитать наиболее верный ход в борьбе с ещё неизвестным врагом. Готовила себя к предстоящему сражению с сильным и отнюдь не глупым соперником. Тянуть было нельзя: эта грандиозная игра в кошки-мышки должна была начаться как можно скорее во избежание исчезновения наверняка достаточно скрытного доктора Стаморова.

Глава 9: Частная клиника Стаморова.

  Циркачка тихонько выглянула в коридор и прислушалась. Судя по стрекотанию принтера, хозяйка агентства была уже на рабочем месте. Гостья смущённо пошла туда.
  - С добрым утром, Вера. Сейчас позавтракаем. Вот только сложу в папку бумаги по твоему делу, - приветливо улыбнулась покровительница.
  - С добрым утром, Галя.
  - Нет-нет. Только не "Галя"! Пожалуйста! Я всех приучила называть меня Галина. Договорились? - попросила зелёноглазая девушка. Гостья робко закивала.
  - Неужели тебе не интересны новости, которые мне удалось раскопать? - гимнастка удивлённо подняла взгляд навстречу неожиданному вопросу:
  - А разве что-то есть новое?
  - А чем я занималась по-твоему весь вечер? Теперь я о докторе Стаморове знаю, пожалуй, столько же, сколько он о тебе. Садись, что ты стоишь! Итак... Он родился в Москве в семье не слишком удачливого хирурга и библиотекарши. Пошёл по стопам отца и вскоре о молодом специалисте уже знали больше, чем о его родителе, но затем... когда он уже был доктором наук, его вдруг увлекла генетика и возможности генной инженерии. Ему было тридцать восемь лет. Прогремел грандиозный скандал, но... благодаря уже приобретённым связям, поклонникам и просто благодарным пациентам эта история угасла ещё при воспламенении. Правда, Иннокентию Григорьевичу пришлось почти что бежать из столицы, - начала рассказывать Новинова, явно довольная собой.
  - А в чём было дело? - неловко спросила бывшая подопытная.
  - Он провёл тайный эксперимент, в результате которого умер человек, а двое заболели. Поставить точный диагноз им так и не удалось. Вскоре выяснилось, что доктор Стаморов вводил им в кровь вещества, вызывающие необратимый процесс генетических изменений. Как известно, в нашем организме всё время умирают и вновь рождаются новые клетки. Так вот погибающая ткань оставляла вместо себя несколько иную, изменённую. С каждым поколением клеток процент новообразований возрастал. И так до... Не знаю до чего. И вообще: я не биолог и не врач. Но я вернусь к Иннокентию Григорьевичу. Он начал всё с самого начала в Рязани. Там ничего не известно о его прошлом. Его репутация была достаточно хорошей, хотя... Он однажды сбежал оттуда, словно кто-то его раскусил. Поэтому подозреваю там также имели место незаконные процедуры. Затем "лекарь" появился у нас и вскоре организовал "Частную клинику Стаморова". В ней проводятся операции по микрохирургии и обследования в области иммунной системы. Два направления, но это - легальных. Судя по выясненным фактам - все документы у него в порядке. Клиника не самая дорогая, так что... Боюсь, она сама себя едва окупает. Говорить о каких-то там экспериментах на её территории кажется бессмысленным.
  - Но а как же я?! - испугалась Вера, решившая, что в правдивости её истории теперь слишком легко усомниться.
  - Я сказала "кажется". Дело в том, что мне лично не совсем понятно откуда у пусть даже гениального хирурга взялись деньги даже на саму организацию настолько крупной больницы. А это и оформление документов, и начальный капитал, и оплата сотрудников (достаточно приличная, кстати), и покупка земельного участка, и постройка не очень маленького здания, и новейшее оборудование... Так что: копать есть куда!
  - Галина...
  - Да?
  - Но ведь никто не узнает обо мне? Правда? - робко попросила клиентка.
  - Хорошо, хотя это и осложняет процесс. Боишься, как бы кто не продолжил начатый эксперимент? - догадалась собеседница.
  - Да. И не только. Не хочу быть не такой как все. Я обычный человек и хочу оставаться для всех обычным человеком, - подтвердила маленькая азиатка.
  - Понимаю. Сейчас позавтракаем, и я вновь отправлюсь в "Internet" погулять. Надеюсь, отыщу там компьютер клиники. Не верю, что всю информацию по своему открытию он держал на бумаге, - сменила тему Галина, заметив печаль в глазах собеседницы. И впрямь: хотя то, что доктора Стаморова реально достать, и обрадовало несчастную, каждое упоминание о чудовищном мире обдавало кожу холодным дуновением. Однако старание Новиновой вселяло надежду на справедливость. А стремление узнать о себе всё, пусть даже самое страшное, побеждало любые опасения.
  После завтрака приехал Сергей. Галина сообщила ему все уже известные ей сведения и поспешила обратно в свой кабинет. Очередное расследование захватило её с головой и терять даже минуту казалось огромным упущением. Девушка с присущим упорством насела на компьютерную сеть, выжимая из паутины кабелей и "умных" машин необходимую информацию. Вскоре всплыл электронный адрес больницы. Затем пришлось покопаться в многочисленных файлах пациентов и различной документации. Но вновь всё оставалось стерильно правильным и высокоточным. "Не клиника, а дом ангелов! Твои заработки уж больно малы для столь крупных экспериментов и начинаний вообще. Не верю ни одному файлу! Всё подогнано под идеальную картинку!" - с досадой вывела владелица агентства и выключила компьютер. Необходимо было изменить методы для достижения дальнейших результатов. Она выглянула в окно и вздохнула. С тех пор, как Галина открыла агентство "Чудеса или реальность", это было самое необычное происшествие, какое приходилось расследовать. Интуиция подсказывала необходимость осторожности со столь умным соперником, как Иннокентий Григорьевич, а жалость подгоняла. Неприязнь, вызываемую настолько необычным даром, удалось запрятать очень далеко, сознавая ранимость ни в чём не виновной клиентки.
  А Оронов в это время со всем усердием пытался разыгрывать роль полностью во всём уверенного человека, хотя на душе было отнюдь не спокойно. Он старался казаться весёлым, шутить, но собеседница вскоре откровенно попросила:
  - Не мучай себя так. Увы, я тебя прекрасно понимаю. Хотелось бы сказать, будто ты не прав, но... Я сама себя боюсь. Если хочешь, можешь просто идти домой или к Галине. Я вовсе не желаю тебя принуждать нянчиться со мною. В детстве мы были друзьями. А теперь... теперь, Сережка, ты не обязан разыгрывать из себя старшего брата, успокаивающего побитую жизнью младшую сестрёнку. Я это говорю абсолютно искренне!
  - Да о чём ты, Вера! - попытался, было сердито возразить мужчина, но виновато сник под пристальным строгим взглядом. Всё было слишком очевидным. Бороться с инстинктивным отвращением оказалось неимоверно сложно. И никакие факты не унимали волны неприятного холодка, периодически пробегающие по спине. Он помолчал, глядя в какую-то лишь ему известную точку пространства, и тихо возразил:
  - И всё же я тебя не брошу. Ты права: много воды утекло. Очень много. И меня, действительно, пугают твои возможности. Но... я верю словам Галины, о нашем долге перед самим собой помочь тому, кто нуждается в этом настолько. Извини, если где-то я поступал не совсем правильно по отношению к тебе, но... я освоюсь. Вот увидишь.
  Маленькая азиатка медленно села рядом с ним и вздохнула.
  - Спасибо.
  Сергей ободряюще сжал сильную миниатюрную ладошку и заметил, как дрожат её пальцы. Недоверие спряталось где-то, уступив место сопереживанию. Он вдруг полностью смог ощутить всю ту дремавшую муку, едва не сводившую с ума, наполнявшую жизнь постоянным страхом, которая давила на худые плечи циркачке. И впервые старый друг ощутил по-настоящему глубокое желание помочь Вере не дать упасть в бездонную пропасть отчаяния, полную, словно мутных грязных вод, тревожных мыслей. Что-то незаметно и быстро изменилось между ними, вернув дружбу, но уже не детскую, а надёжную и зрелую.

Глава 10: Подготовка к большой игре.

  Галина вошла и села в кресло у окна, чем не премянул воспользоваться кот, с упорным урчанием вскочивший ей на руки.
  - Итак... в компьютере ничего нет. Скорее всего, у доктора Стаморова есть свой, не подключённый к сети, - сообщила она присутствующим.
  - И что же ты собираешься делать? - поторопил Сергей.
  - Я... Думаю, надо попасть в клинику. Например, в виде пациентки. Что-то там не сходится... Надо найти сервер, на котором лежат все "видимые" документы, подбросить вирус и... ждать, пока Стаморов сам не приведёт меня к своей картотеке. А там... дело умственной техники! - рассказала она.
  - Рискованно. Это опасно, - недовольно заметил друг.
  - Да. Но я просчитала все варианты: только так безусловно получится добиться каких-либо результатов. Кто не рискует, тот не пьёт шампанского! Поможете мне подобрать одежду? Не хочу к себе привлекать излишнее внимание. Надоем всем до смерти своей тупостью и получу то, что мне нужно. Как думаете: получится? - хозяйка агентства с некоторой тревогой заглянула им в лица. Мужчина состроил недовольную гримасу и развёл руками, а Вера только пожала плечами, ещё не совсем понимая происходящее. В детски-доверчивых тёмных глазах царила растерянная тревога.
  - Понятно, - улыбнулась Галина, почёсывая кота за ухом. Ей и самой было неспокойно, но иного выхода было не видно.
  Подобрав одежду, в которой она выглядела наиболее эротично, обычно очень строгая девушка негромко рассмеялась:
  - Как я с этим справлюсь? По-моему... цирк какой-то! Мне идёт?
  - У тебя прекрасная фигура, - кивнула с восхищением клиентка. Собеседница смущённо улыбнулась, осматривая себя в зеркале.
  - И всё же... чего-то не хватает, - чуть слышно проронила частный детектив.
  - Если ты собираешься соблазнить Стаморова, то сними, пожалуйста, заколку. Я лично, уже готов! - немного недовольно посоветовал Сергей. Все сомнения были написаны у него на лице.
  - Отличная мысль! - находчивая женщина быстро распустила мягкие золотистые волны по плечам и кивнула своим мыслям. В короткой плотно обтягивающей юбке и ажурной кофточке с глубоким декольте она выглядела совсем не столь серьёзной и умной (в чём, безусловно, очень помогал артистизм).
  - И чем же я больна?
  - Может быть... ты часто подхватываешь простуду? А? - неуверенно предложила циркачка.
  - И постоянная аллергия на что-то! Это просто невыносимо! Никакие лекарства не помогают! - сильно жестикулируя и успевая бросать сногсшибательные взгляды, попробовала проиграть небольшую сценку Галина.
  - Не переигрывай! - строго распорядился мужчина. Она кивнула, соглашаясь.
  - Может... не стоит? А? Этот человек на всё способен! - неуверенно попросил он. В голове не укладывалось, что придётся оставить подругу один на один со столь серьёзной опасностью.
  - Всё будет хорошо. Связь с внешним миром буду держать через тебя. Не беспокойся! - мягко улыбнулась Новинова, вновь становясь собой: - Завтра поработаю над программой, а послезавтра, думаю, внедрюсь на территорию больницы. Ты будешь свободен?
  - Естественно. Превращусь в твою тень. Всегда ты, Галина, ищешь приключений на свою... голову! - хмуро пожал плечами журналист. Не особенно его утешила собственная крайне незначительная роль. Он предпочитал не столь рискованные методы.

Глава 11: Путь из кабинета в больничную палату.

  Галина вышла из машины и, наклонившись, послала Сергею воздушный поцелуй.
  - Помни: для всех ты мой парень, но тебя никто не должен видеть в лицо! Хорошо?
  - Будь осторожна! Я приеду только вечером, - кивнул он в ответ, наблюдая за всем вокруг. Но перед фасадом аккуратного привлекательного здания было не особо многолюдно.
  - Пока! - быстро бросила Новинова и неспешно пошла к главному входу, рассматривая белое трёхэтажное строение со стеклянными дверьми. Поднявшись на несколько ступеней, она вошла и направилась к молоденькой девушке, сидевшей за столом с книгой в руке, которую при звуке шагов поспешила убрать в ящик. Вокруг всё буквально сияло чистотой и комфортом.
  - Подскажите, пожалуйста, где бы я могла найти доктора Стаморова? - нежным голосом спросила посетительница, разглядывая вестибюль.
  - Вас может осмотреть не обязательно Иннокентий Григорьевич. У нас все ведущие врачи очень высокого уровня! Не беспокойтесь! Скажите, пожалуйста, на что Вы жалуетесь? Я посмотрю, к кому Вас необходимо сейчас направить, - учтиво предложила сотрудница в белом халате, "надевая" рабоче-серьёзное и заботливое выражение на лицо.
  - Нет-нет! Я очень прошу Вас! Я так боюсь врачей! Я бы хотела поговорить именно с доктором Стаморовым! Мне советовали к нему обратиться, а не к его работникам. Пожалуйста, милая, свяжи меня с ним! - наклонилась и доверительно попросила Галина, словно бы посвящая в грандиозную тайну.
  - Ладно-ладно! Я постараюсь! - едва сдержав своё раздражение перед такой фамильярностью, кивнула медсестра, позвонила и, тихо с кем-то посовещавшись, вежливо улыбнулась: - Пройдите прямо по коридору. Кабинет номер шесть. Иннокентий Григорьевич уже Вас ждёт!
  - Спасибо! Я так тебе обязана! - обрадовалась частный детектив и неспешно побрела в указанном направлении.
  И вот... дверь на расстоянии протянутой руки. Сердце в груди забилось чаще. Там, за этой спорной преградой находился человек, о котором было так много сказано, столько разведано, но чьё лицо всё ещё лишь нечётко вырисовывалось в воображении, знакомое лишь по фотографиям. Какой он - этот чудовищный гений? Ручка с тихим звуком легко поддалась под пальцами, и Галина, подавив вздох, переступила через порог неизвестности, осознавая: именно сейчас всё начинается на самом деле.
  - Это Вам, юная красавица, столь необходим доктор Стаморов? Что ж... посмотрим, чем я смогу помочь, - с простой слегка усталой улыбкой обернулся от монитора седой сухощавый мужчина среднего роста. Его стальные глаза с нескрываемым любопытством стали изучать незнакомку. Пациентка была даже несколько разочарована: это был самый обыкновенный врач подпенсионного возраста, вовсе не уникальный на первый взгляд (даже, пожалуй, слишком обычный). Никакого намёка на затаённое коварство или удивительную прозорливость. Нет, за столом сидел человек, которого не запомнишь, сидя рядом с ним в транспорте, не разглядишь в толпе, после долгого совместного ожидания в очереди. Просто хирург, привыкший к ежедневным поездкам в автобусе на работу и обратно, забывший уже о юношеских порывах к спасению чьих-то там жизней. Девушка потерянно пожала плечами.
  - Не похож на Вашего ангела-спасителя? - со слабой насмешкой хмыкнул он.
  - Если всё, что мне о Вас нарассказывали, правда, то я согласна пересмотреть образ моего ангела-спасителя! И так... я устала от беспричинных простуд, у меня аллергия едва ли ни на всё! Вы сможете мне помочь, Иннокентий Григорьевич? Мне так советовали эту клинику! - клиентка с настойчивой мольбой улыбнулась пожилому собеседнику, стараясь выглядеть как можно очаровательнее.
  - Безусловно, в нашей клинике Вам помогут. Признаться, не совсем понимаю: почему Вам захотелось иметь дело именно со мною. Здесь все врачи очень высокого уровня, уверяю Вас! Но, раз уж пришли, хотя бы назовитесь! - его взгляд продолжал ловить каждый вздох незнакомки.
  - Меня зовут Галина Фёдоровна Новинова. Я работаю секретарём, но последнее время всё чаще и чаще болею, а тут ещё эта отвратительная аллергия на книжную пыль. Так мешает работать! Мой парень устал уже от моих ежедневных стенаний, но я пришла сюда и надеюсь, что здесь все мои проблемы закончатся. Мне о Вас говорили так много хорошего!
  - Да-да, - перебил Стаморов, верно угадав: сама она не остановится. Он едва заметно сморщил нос, выдавая неприязнь перед явно очень самоуверенной и глупенькой пациенткой. И всё же... девушка была не права, считая, будто Иннокентий Григорьевич уже на крючке. Её женственные ужимки были им отброшены, как вуаль, но за этой игрой ничего разглядеть не удавалось. "Возможно, девочка слишком вжилась в свою роль, но... Что-то в ней слишком много игры. Всё, конечно, возможно, но этот взгляд и постоянные улыбки. Вероятно, в довесок ко всему, волнуется. Нет. Может быть, я ошибусь, но девочка вовсе не на столько глупа, насколько старается казаться. Слишком внимательно наблюдает за мной, играя простушку", - вывел врач.
  Галина обрадовано улыбнулась и бросилась к машине.
  - Привет, Серёженька! Как я по тебе соскучилась! Нет ничего скучнее больницы, пусть даже самой фешенебельной! - с печалью вздохнула она, откидываясь на сиденье.
  - Как прошло? - тихо поинтересовался друг.
  - Мне назначили полное обследование. Узнаю все свои болячки, даже если их и нет, - развела руками хозяйка агентства и, встретившись с его строгим взглядом, опять стала серьёзной: - Кажется, всё, как мне надо. Стаморов нос воротит, несколько медсестёр - тоже. Зато парочка врачей у меня в кармане. Не ревнуешь?
  - Нет! - рассмеялся мужчина, отмахиваясь от настолько нелепой идеи. Их отношения никогда дальше дружбы не заходили и, следовательно, не было никаких прав на собственничество.
  - Завтра утром я отыщу главный компьютер - архив клиники. Позвони мне в десять. Если всё пройдёт хорошо, я попрошу тебя передать привет сестрёнке. Если у меня не выйдет загрузить вирус, буду жаловаться на плохое настроение. Если ни того, ни другого не будет - меня раскусили, говорю по принуждению. Других вероятностей нет. Буду очень ждать звонка! - женщина нервно улыбнулась, ёжась от ощущения опасности. Адреналин давно был выше нормы.
  - Будешь мороженное? - предложил с сочувствием Сергей.
  - Мне нельзя - анализы, чтоб их, - с досадой отказалась она и, вздохнув, сказала: - Кажется, пора.

Глава 12: Информационная эпидемия.

  Было ещё настолько рано, что многие пациенты крепко спали, забыв в своих красочных грёзах об окружающем их скучном пространстве лечебницы. Широко открыв глаза, Галина смотрела в снежно-белый потолок, ожидая время действия. Наконец, в коридоре раздались неровные шаги первых сонных обитателей стерильного замка. Затем - медсестёр. Она встала, быстро привела себя в порядок и отправилась, якобы, прогуляться по новой территории. Неспешно прошлась до тупичка в конце коридора и приостановилась у окна. Сердце бешено заколотилось в груди. Рядом не оказалось ни единой души, а дверь в маленький кабинет, где, как ещё вчера успела убедиться внимательная "посетительница", и находился центральный компьютер клиники, была слегка приоткрыта. Сонная медсестра что-то лениво занесла в электронную картотеку и вяло вышла к пациентке.
  - И как Вам удаётся справиться с этой машиной? Для меня компьютер навсегда останется необъяснимой загадкой! - с деланной завистью и восхищением воскликнула Галина, заглядывая в распахнутую каморку, забитую шкафчиками.
  - Ничего сложного. Это элементарные программы. Вы здесь долго пробудете? Я отойду на минутку к Лиде, а Вы присмотрите, пожалуйста, чтобы никто посторонний не входил, - попросила явно польщённая похвалой и гордая своими знаниями женщина в белом халате.
  - О, без проблем! - мягко улыбнулась клиентка. Так, по воле счастливого случая, она безо всяких сложностей оказалась один на один с аппаратом, к которому так стремилась. Нервно осмотревшись, девушка сунула припасённую дискету в дисковод и стала спешно перебирать клавиатуру гибкими пальцами. Пара минут ожидания... Осталось лишь несколько часов кому-то подержать его во включенном состоянии. "Болезнь" уже развивалась в "электронном мозгу". Вынув маленький плоский квадратик носителя информации, Галина облегчённо вздохнула, когда вдруг дверь распахнулась и из-за неё показался растерянный молодой врач.
  - А где Таисия Ивановна? Что Вы тут делаете? - Лорри был ошеломлён таким поворотом дел. Незнакомка смущённо улыбнулась и встала:
  - Она просила меня присмотреть за кабинетом и вышла. Не говорите ей, пожалуйста, что я пыталась в нём разобраться, - она виновато осеклась и поспешно вышла в коридор.
  - Лучше уж я сам присмотрю. Идите к себе, - недовольно пробормотал хирург и подождал, пока чересчур активная девица удалится как можно дальше. Затем он осторожно вошёл и склонился над монитором.
  - Может быть, здесь есть что-нибудь? - чуть слышно спросил сам у себя мужчина и неумело попробовал покопаться среди различных "окон". Руки дрожали от волнения, но ничего добиться не удавалось.
  - Если б хоть чуть-чуть понимать, как работать с этой проклятой игрушкой! Впрочем... На его месте я б не рисковал, оставляя здесь информацию о чём-то тайном, - с некоторой досадой на себя вывел неудавшийся взломщик. Не солоно хлебавший, он грустно вздохнул и поспешил отойти от стола.
  "Вот так дела... Не я одна занимаюсь доктором Стаморовым... Но кто этот человек? Почему он взялся за расследование?" - поражённо забросала себя целой кучей вопросов частный детектив, незаметно прокравшаяся обратно и видевшая тщетные попытки незнакомца узнать что-либо через вычислительную технику. Без сомнений, он искал скрываемое руководством заведения, но абсолютно не умел обращаться с современной техникой. Девушка поспешила в палату и позвонила Сергею.
  - Как дела? - раздался его полный тревоги голос на другом конце города.
  - Лучше всех. Передавай привет сестрёнке! Только... я здесь не одна, понимаешь? - стараясь придать своему голосу уверенность и бодрость, намекнула она.
  - Не совсем тебя понял. В каком смысле? - растерялся друг. Вера, сидевшая рядом, с любопытством и трепетом заглянула ему в лицо, стараясь угадать, о чём идёт речь.
  - Не только я интересуюсь подобными вещами. Хотя у меня дела движутся куда более успешно. Почти все анализы сдала. Жду результатов, - хозяйка агентства ласково улыбнулась проходящему врачу.
  - Это ещё кто-то расследует? Милиция?
  - Сомневаюсь. Он в этом деле сущий дилетант, - пожала плечами Галина: - Ладно... пока! Целую, милый! Созвонимся в шесть вечера. Я позвоню. Не скучай!
  - Береги себя, Галина. Слышишь? - тихо попросил мужчина. Сердце сжималось от мысли об её нынешнем окружении.
  - Естественно, любимый мой! Без тебя тут так скучно! - рассмеялась она, уловив тревогу в его голосе.
  - Да ну тебя! Пока! - всё-таки улыбнулся Оронов и положил трубку.

Глава 13: Грязная правда о бредовых идеях.

  Уже через три часа главный архивный компьютер клиники, как говорят, "завис", а сервер просто стал перезагружаться раз за разом. Что только не предпринимал обслуживающий персонал! Никакого прока. Именно в это время Лорри и решился на один очень рискованный шаг: он осторожно пробрался к двери, запертой на ключ, и стал её отмыкать, стараясь удерживать в поле зрения всё окружающее пространство. "Как же давно ничего подобного не делал. Отворяйся же, времени нет ни секунды!" - мысленно взмолился хирург. Наконец, с тихим щелчком замок поддался. Мужчина поспешно сунул проволоку в карман и нырнул внутрь. На лестничной площадке царил мягкий полумрак. Здесь редко кто-либо бывал. Рука сама поспешно повернула ручку до тихого щелчка. От волнения стало тяжело дышать. Ответ на море всё вновь и вновь возникающих в мозгу вопросов был где-то очень близко. Оставалось лишь пересчитать ступени до верхней лестничной площадки и войти на запретную территорию. Врач так и поступил.
  В белом длинном коридоре царила пустота и чистота. Где-то раздавались голоса тихо беседовавших людей. Лорри глубоко вздохнул и осмотрелся, пытаясь наметить свой дальнейший маршрут. Табличек не было, но третий этаж строили аналогично второму. Поэтому незваный гость без особого труда понял, куда нужно идти. Он быстро прошёл в тупичок и толкнул дверь кончиками пальцев. Не заперто. Внутри никого не было, и молодой человек поспешил закрыться там. Сознавая, что добиться чего бы то ни было от стоящего на столе компьютера не удастся, открыл первый попавшийся ящик и достал оттуда историю болезни. Пробежал глазами содержимое бумаг и испуганно отшатнулся в угол. С трудом взяв себя в руки, стал открывать по очереди ящик за ящиком и вынимать папки наугад.
  - Не может быть! Что же это значит? Что? Не может этого быть! - беспомощно прошептал он.
  - Признаться, я собирался рассказать тебе всё несколько с другого конца, мой дорогой, - с мягкой улыбкой, скрывающей волнение, сообщил доктор Стаморов. От неожиданности Лорри выронил очередную папку и быстро обернулся. Он был бледен, как смерть, его трясло от бешенства и ужаса.
  - Как Вы могли! Вы убийца, Иннокентий Григорьевич! Вы убивали их! Эти деньги не жгли Вам рук? Самое грязное преступление, какое можно только ожидать от врача, а Вы поставили его на конвейер... Много денег заработали на их жизнях? Много? Как же так... Я работал в этой клинике... Если б раньше понял... Всё было бы иначе, - голос дрожал от негодования.
  - А ты и сейчас не всё понимаешь, мой хороший! - ласково воскликнул главврач.
  - О чём Вы?! Я читал бумаги! Столько людей просто так не умирают! Вы убивали их и продавали, как мясо на рынке какая-нибудь торговка!
  - Не преувеличивай, Лорри! Это уж слишком! Естественный отбор. Как ты можешь их называть людьми? Они уже не были людьми. Их смерть прекратила их мучения и очистила наши улицы от смрада. Я давал жизнь другим...
  - Тем, кто больше платил? По-Вашему, это главный критерий жизнеспособности? - съязвил молодой подопечный.
  - Не бесплатно же мне их оперировать. Зато сейчас их сердца, например, исправно работают. Нет необходимости искать донорские органы, когда их полно вокруг. Как ты не понимаешь! К тому же... цель оправдывает средства, а для моего эксперимента были необходимы дополнительные доходы. Я создал нечто такое, перед чем всё отступает. Главное, это создано! Существует и живёт!
  - О чём Вы? - с презрением поторопил Лорри.
  - О человеке будущего. Теперь в моих руках самое грандиозное открытие! И я его создал! Я!
  - Вы бредите.
  - Нет-нет! Я давно хотел тебе о ней поведать! Моя очаровательная тайна. Сейчас ты всё поймёшь и перестанешь меня осуждать. Садись здесь. Вот все необходимые файлы. Смотри и читай. Она вылечилась от СПИДа. У неё регенерируют даже конечности.
  - Вы создали мутанта?
  - Нет-нет. Это человек будущего! Она уже завершила весь цикл преобразования. Просто грандиозно! Открытый перелом восстанавливается за тринадцать минут! Даже следа не останется! У меня в руках ключ от благополучия всего мира. Теперь я буду давать или отбирать власть. Лишь я знаю, как достичь такого совершенства! Мою старость будут ограждать от всего мира воины, которых нельзя победить. Эта женщина в своё время станет матерью великого племени людей! Не беря в руки оружия, только с чистой и абсолютной наукой в качестве боевого коня, я стану главным человеком для всех. Практически... вторым Мессией! Мне нужны люди вроде тебя: умные, понимающие, по настоящему талантливые... Мы найдём её и приступим к третьей стадии эксперимента...
  - Найдём? Она... сбежала? - перебил воодушевлённую чушь седовласого безумца молодой коллега.
  - Да. Эта дурочка не оценила мой дар. Не поняла своей роли в истории и...
  - Вы сделали это с нею насильно? - прямо задал вопрос Лорри, начиная всё понимать.
  - Разве это имеет значение? Я сделал из дурнушки королеву красоты. Что ж тут плохого? - отмахнулся доктор Стаморов.
  - Вы что... думаете, будто всё сказанное оправдывает Вас? Иннокентий Григорьевич... Вы с ума сошли! - новый врач с нескрываемым отвращением и брезгливостью отступил на несколько шагов от страшного гения.
  - Значит... Ты не со мной. Жаль. Я хотел видеть тебя в своих рядах. Но я предвидел и это, - грустно заметил экспериментатор и быстро вынул из кармана шприц: - Если ты не со мною, значит... ты против меня, мой милый мальчик. Очень жаль. Покупателя я уже знаю. Здесь ничего не пропадает зря. Ты тоже внесёшь свою лепту. Раз не в качестве творца, то в качестве жертвы. Это снотворное. Отсюда тебе не выйти. Третий этаж уже заблокирован, мой хороший. Жаль. Я возлагал на тебя большие надежды.
  - Что это? - хрипло спросил загнанный в угол.
  - Сильный наркотик. Ты больше ничего не почувствуешь. Даже не заметишь, когда твоё сердце остановится, - спокойно ответил Стаморов. Лорри с болезненным страхом взглянул на обнажившуюся иглу. Всё внутри сжалось: "Я так долго боролся! Он не имеет права всё свести на нет. Этот укол принесёт мне смерть, даже если операция не состоится. Я должен спастись! Должен бежать!". Он оценивающе смерил взглядом расстояние до двери и, отбросив Иннокентия Григорьевича в противоположную сторону неожиданным ударом, метнулся вон из столь опасного для него места. Тяжело дыша, дёрнул дверь, ведущую на лестничную площадку, и понял, что лишился последнего выхода.
  - Нет же! Я должен остаться в живых! Хоть ради жизней других! - простонал несчастный и бросился в первое попавшееся приоткрытое помещение, оказавшееся операционной. Горько усмехнувшись, он скользнул в подсобку и забился за шкаф. "Люди должны узнать об этом. Надо выбраться как-то... Но как? Как!" - мысленно кричал сам себе, не находя выхода. В комнату кто-то заглянул, но, не найдя там ничего примечательного, вышел. Где-то в коридоре раздавались шаги и голоса. Его искали, но без особого рвения: беглецу некуда было скрыться от погони.

Глава 14: Неудача.

  Таисия Ивановна не могла ничего сделать. Наконец, доктор Стаморов сказал, что всем пока займётся сам и забрал у неё папки. Галина к тому времени пробралась к замеченной двери и тихонько отперла её прихваченными отмычками.
  На лестнице было пустынно и сумрачно. Поднявшись на пролёт вверх, девушка прислушалась. За стеной кто-то быстро прошёл. Шаги стихли, и больше не раздалось ни единого звука. Она осторожно повернула ручку и убедилась в том, что кто-то позаботился запереть и этот замок. Справившись с очередным препятствием, хозяйка агентства замерла у маленькой щёлки, ожидая дальнейшего развития истории. Наконец, лифт открылся и появился Иннокентий Григорьевич. Он быстро осмотрелся и громко позвал:
  - Федя! Куда ты запропастился? Какие новости тут у вас?
  - Надёжно спрятался. Но ничего страшного: рано или поздно он появится. Всё ведь заперто! - со злой усмешкой успокоил незнакомый наблюдательнице высокий и плечистый мужчина. Медбрат куда больше походил на вышибалу из ночного клуба. "Вот амбал! Не дай мне Бог с ним потом столкнуться!" - с тоской подумала незримая всеми свидетельница разговора.
  - Да-да. Только не упустите его. Это уж будет слишком, Федя, - строго заметил пожилой врач и поспешил в маленькую комнатку в тупичке. "Вот это да! Всё как на втором этаже. Даже картотеки и компьютер. Превосходно!" - обрадовалась фальшивая пациентка. Она вновь плотно притворила дверь, надела заранее припасённый белый халат, спрятала волосы под шапочку, какие носят медсёстры, и припала к щели. Минут через десять доктор Стаморов торопливо проследовал обратно к лифту. Никого поблизости не было видно. Даже Фёдор засел у экрана маленького телевизора, увлечённо следя за футбольным матчем. В азарте он, казалось, уже начисто забыл о предостережении своего начальника. Галина не преминула этим воспользоваться и юркнула из-за преграды. Быстрыми, но спокойными шагами прошла вдоль по коридору и метнулась к монитору. Несколько умелых манипуляций с дискетой, и вся необходимая информация стала доступной. Дрожащими пальцами частный детектив перемещала "мышь", перелистывая подробный дневник эксперимента. Её бросало то в жар, то в холод. Прочитанное отдавалось в мозгу болезненным эхом. "Практически, долгая пытка... Как Вера не сошла с ума? Доктор Стаморов явно безумен. Даже не подумал о том, что может убить, вводя ей ВИЧ!" - рассуждала она, просматривая страницу за страницей. Торопливо включив запись, "пациентка" нырнула в ящики картотеки. После первых папок, исписанных на редкость (для врача) разборчивым почерком, девушка тяжело села обратно на стул, с трудом переводя дыхание. На какой-то миг ей почудилось, словно бы она просто спит и видит кошмарный сон.
  - Всё узнала, Галина? - с нескрываемой насмешкой поинтересовался Иннокентий Григорьевич. От неожиданности клиентка чуть не упала, испуганно обернувшись на его голос.
  - Интересно? Можешь ещё вопросы по задавать. Что тебя интересует больше?
  - Извините. Так захотелось порыться. Я...
  - Перестань. Ты слишком недооцениваешь старого доктора Стаморова.
  - О чём Вы?
  - Об агентстве "Чудеса или реальность". Как там у тебя на плакате... "Всё необъяснимое найдёт своё разрешение. Расследования самых паранормальных явлений, компьютерных преступлений" и т.д. и т.п. Так? Ты легла в клинику под собственным именем... Самоуверенно, не находишь? А знаешь, почему я заподозрил неладное? Глупые женщины встречаются крайне редко. Обычно это нечто в виде маски. Но и у тех, и у других невыразительны глаза. В моём возрасте чувствуешь некоторую фальшь. А у тебя взгляд проницательный и грустный. В остальном - великолепно сыграно, - спокойно разъяснил собеседник.
  - Как Вы могли всё это сделать? Убить столько человек... Ради чего? Эта неоправданная жестокость... - попыталась выразить свой гнев она. Страх придал какой-то немыслимой смелости.
  - Я создал человека будущего. Были необходимы грандиозные средства. И я их достал. Поверьте, на "человеческие запчасти" всегда найдётся покупатель, а хирург я, к счастью, неплохой, - он вынул шприц из кармана и пожал плечами, слабо улыбаясь в попытке скрыть свою тревогу.
  - Что Вы хотите сделать?!
  - Я готовил успокоительное для другого любопытного. Но ничего: успею наполнить ещё один. Я уже сказал: покупатель без проблем найдётся.
  - Нет! Я так просто не дамся! - в ужасе вскрикнула "добыча", отступая к стеллажам.
  - Посмотрим, - он насмешливо хмыкнул, не сводя с неё своих блеклых глаз, и равнодушно пошёл к Новинововй. Галина попыталась ударить его по ноге и оттолкнуть, но Стаморов увернулся и одним ловким движением руки повалил женщину на колени.
  - Не стоит бить человека, который знает твоё тело лучше, чем ты сама. Даже если умеешь дать сдачи. Я слышал, ты можешь уложить в обычных условиях мужчину. Это правда, - игла быстро ввела в плечо лекарство. Соперница ещё даже не успела отдышаться от нанесённого удара и испуганно подняла лицо ему навстречу. Главврач с деланным сожалением пожал плечами:
  - Вот и всё, Галина. Спи, детка. Спи. Это твой последний сон.
  Силы быстро оставляли тело. Его крепкие руки легко подняли взломщицу, и она осознала, как её стремительно куда-то несут, услышала спокойные приказы своего палача. Он положил "пациентку" на операционный стол и стал торопливо готовить инструменты. Сил плакать или кричать не было. "Этим меня убьют сегодня", - осознала пленница, погружаясь в страну грёз. Где-то раздавались голоса, обсуждавшие операцию. Но вот, и они смолкли вдали. Сон, означающий неминуемую гибель, охватил весь организм.

Глава 15: Ожидание.

  - Она уже давно должна была позвонить! - Сергей нервно стал раскачиваться на стуле.
  - Вдруг что-то произошло? А? - дрожащим голосом спросила Вера. От волнения, она была бледна, как молоко, предчувствуя неладное. С каждой лишней минутой тишины их нервы всё сильнее напрягались, ожидая блаженного тихого перелива от телефона. Наконец, мужчина не выдержал и достал сотовый.
  - Ты хочешь позвонить Галине? - с надеждой поинтересовалась девушка.
  - Конечно же нет! В этом случае я могу испортить всё дело. Лучше... Мише, - он быстро перебрал ряд цифр и попросил к телефону Утвинова: - Привет, Миша! У меня тут кое-какие неприятности... Галина должна была, если всё с ней хорошо, в обязательном порядке позвонить полчаса назад. Она, в связи с конфиденциальным расследованием, находится в клинике доктора Стаморова на Вятском... Да... Спасибо, Миша. Век не забуду... Да-да! Конечно! Сразу же, но ты ж её знаешь! Галина пунктуальна, как часы! Да-да, выезжаю.
  - А кто это? - нетерпеливо задала вопрос Вера, как только закончился разговор.
  - Это? Один знакомый из милиции. Он немного сходит с ума от нашей Новиновой. Через пять минут будет на месте. Я, кстати, тоже. А ты? - с некоторой досадой рассказал друг. Казалось, обращение за помощью к этому ещё пока совсем неизвестному циркачке человеку было очень для него неприятно. Это напоминало ревность, если б не чисто дружеские отношения между Ороновым и Галиной. Старая знакомая подумала и отрицательно повела головой:
  - Нет. Там мне всё-таки лучше не появляться. Если что - звони. Я буду здесь ждать.
  Он понимающе кивнул и встал.

Глава 16: Операция Галины.

  Лорри слышал: операционная наполнилась людьми. Доктор Стаморов как всегда мягко отдавал распоряжения. Молодой хирург не выдержал и подкрался к двери: на столе лежала молодая красивая женщина. Она была уже подготовлена к операции, но ещё не уснула. Обездвиженная сильной дозой наркотика, несчастная с ужасом следила за действиями своего будущего убийцы. Скорее всего, ото сна удерживал только этот отчаянный страх, сделавший её правильное лицо таким же бледным, как стены помещения. Надежда на спасение, скорее всего, уже покинула отяжелевшую голову. Остекленевший взгляд с каждой секундой становился всё более бессмысленным, хотя всё не отрывался от набора хирургических инструментов. Наконец, веки медленно опустились. Сон окончательно сломил волю так долго боровшегося за жизнь рассудка. Иннокентий Григорьевич тихо констатировал:
  - Вот и всё. Сёма, ты не забыл вызвать больного? Донор уже готов.
  - Он едет.
  Голова закружилась от отвращения: ещё миг и здесь, на глазах у Лорри, погибнет эта незнакомая абсолютно здоровая женщина, совсем непохожая на тех, кого Стаморов причислял к донорам. Семён вдруг направился в каморку, где замер нечаянный свидетель чудовищных приготовлений. Случайный наблюдатель едва успел метнуться за шкаф. Вновь оставшись в одиночестве, растерянный новый врач медленно сел на корточки, тупо глядя в стену перед собой. Казалось, будто всё вокруг было ночным кошмаром. Хотелось кричать, только чтобы проснуться. "Нет... нет... я ничем не могу помочь ей! Но смотреть, как на моих глазах её просто расчленят на органы... Надо что-то сделать... Сделать что-то для её спасения... Но я ведь не смогу защитить! А видеть это... Пусть для меня это будет верной гибелью, но слышать и видеть, как убивают человека, невыносимо!" - думал он. Судя по звукам, операция уже начиналась. Лорри растерянно огляделся и отыскал взглядом скальпель. План дальнейших действий быстро созрел в гудящей голове. Даже самая нелепая и крошечная надежда - уже надежда. Мужчина подкрался к двери, заглянул внутрь, ожидая подходящего момента. Через минуту Семён оказался как раз напротив. Занятые своим чёрным делом, никто не обратил внимания на скользнувшую тень, только громкий возглас чужого здесь человека заставил всех обернуться:
  - Не шевелись, Сёма. Это скальпель. Иннокентий Григорьевич, бросьте инструменты! Я не позволю Вам убить её!
  - Зачем бросать? Что ты сделаешь, Антон Иванович, мальчик мой глупый? - с почти нежным выражением глаз поинтересовался доктор Стаморов.
  - Я перережу ему горло, если ты... - Лорри трясло от волнения и бессильной ярости. Ведь сказанное было настолько далеко от реальных возможностей его натуры в данной ситуации!
  - Что?! Ты, мой хороший, горло Семёну перережешь? Боюсь, ты неспособен сделать это даже с мухой! - насмешка руководителя привела молодого коллегу в окончательное замешательство: убить человека было, действительно, выше его сил, а блефовать дальше стало бессмысленно.
  - Ты обычный убийца, Стаморов! - глухо проронил он. Взгляд седого соперника сделался холодным и жестоким. Иннокентий Григорьевич пожал плечами и кивнул кому-то. Ощущение скорой гибели холодом скользнуло по сердцу, но сделать уже ничего нельзя: кто-то коротким сильным движением оттолкнул в сторону руку Лорри, после чего он чуть не рухнул от оглушающего удара тяжёлого кулака в висок.
  - Вот и всё, дружок. Бей только по голове. Сердце у него слабое, а вот почки - сгодятся, - распорядился пожилой хирург. Дима (охранник клиники) схватил ещё ошалевшую жертву и с огромной силой ударил его вновь так, что мужчина налетел на стену и соскользнул по ней на пол. Его огромный и немного туповатый мучитель презрительно хмыкнул.
  - Убил? - без особого интереса спросил Стаморов. Приспешник наклонился и приподнял за волосы голову обречённого. Судя по бессмысленному взгляду, жертва едва сознавала происходящее от боли.
  - Нет. Только оглушён.
  Казалось, будто всё вокруг превратилось в ноющую муку: каждый звук отдавался в черепе, как удар молота. Только откуда-то взявшееся непрошеное желание жить заставляло бороться за остатки существования. Лорри попытался взять себя в руки и подняться по стене, но лишь беспомощно сел, упершись о крашенную поверхность. "Говорят, человек перед смертью вспоминает всю свою жизнь. Не хочу... Надо вспомнить что-то хорошее... Что?.. Что... Неужели же ничего нет? Я хочу жить! Жить, чтоб узнать о счастье хоть что-нибудь! Не хочу погибать так глупо! Никто об этом даже не узнает! Должна же быть хоть одна минута в памяти, которая бы согрела душу... Почему всё так?" - в отчаянии подумалось вдруг. Откуда-то, словно из бесконечности, донеслись до сознания чьи-то слова:
  - Доктор Стаморов, здесь несколько машин милиции! Надо бежать! Ещё успеем.
  - Хорошо. Действовать по плану. Дима, их обоих надо убрать. Уложись побыстрее! - велел Иннокентий Григорьевич. Уже через минуту в операционной остались лишь трое: спящая под наркозом, избитый на полу и охранник, заряжавший свой пистолет.
  Лорри постепенно приходил в себя. В глазах просветлело, и он увидел наставленный ему в голову ствол, с расширившимися от ужаса глазами постарался отползти прочь, но оказался в углу между шкафом и стеной. Врач медленно закрыл глаза, ожидая неминуемой смерти, когда понял, что в помещении есть ещё один человек. Веки сами быстро распахнулись. Все мысли исступлённо уцепились за слабую надежду на продолжение. В дверях стоял незнакомец в форме, который стремительно отреагировал, когда Дима взвёл курок. Выстрел на миг уничтожил всё вокруг своим грохотом. На какое-то время молодой медик решил, что его голова раскололась, но это была лишь иллюзия, вызванная страшной болью после побоев. Незнакомец наклонился и прощупал пульс на горле у палача, хотя это явно было уже лишним. После Миша приблизился к девушке и испуганно воскликнул:
  - Только не это! Галина! Девочка, что они с тобой сделали?!
  - Рана неглубокая. Зашьём, даже следа не останется, - хрипло успокоил лежавший на полу.
  - Ты цел сам-то? - уже взяв себя в руки, поинтересовался милиционер.
  - Говорите тише, пожалуйста. И... Умоляю, не стреляй больше! - попросил несчастный, стараясь поднять свинцовую голову. Незнакомец наклонился и приподнял за подбородок его лицо. Поняв, в чём дело по ссадинам на лбу Лорри, он перевёл взгляд на отверстие в стене и совсем тихо сказал:
  - Молодец, что пригнулся. А то бы остался и вовсе без головы. Ты сам-то кто?
  - Хирург. Я сейчас... сейчас... Приду в себя и наложу швы. Даже следов почти не останется.
  - Ты считаешь, будто способен сейчас её зашить? - с очевидным сомнением глянул на лежавшую на столе Миша.
  - Конечно. Другого выхода нет. Истечёт кровью и всё. Позови с той части клиники... Иру Симонян. Она тоже ничего об этом не знала. Многие не знали совсем... Не смотри так! Время дорого! Не понял ещё? Зови её, а я, пока оклемаюсь, - врач попытался встать - не смог: голова ещё слишком кружилась. Носом пошла кровь, но он совладал со своей слабостью.
  Через минуту Миша привёл в помещение Иру, которая испуганно бросилась к всё ещё сидевшему на полу.
  - Антон Иванович! Что с Вами? У Вас кровь на лице!.. Сотрясение? Я встать сейчас помогу!
  - Сам знаю. Дай мне лёд, пожалуйста, - с некоторой досадой велел врач и, заметив, что его спаситель всё ещё не вышел, негромко велел: - Посторонних попрошу выйти. Это операционная, всё-таки!
  - Да-да! - покорно кивнул незнакомец и удалился.
  С трудом поднявшись с пола, молодой человек осмотрел пациентку и облегчённо вздохнул: Стаморов успел сделать только незначительный надрез. И, хотя казалось, словно сейчас Антон Иванович Лорин упадёт без сил, он стал аккуратно накладывать швы.

Глава 17: Знакомство.

  Сергей места себе не находил, сидя у двери, за которой находились Новинова, врач и медсестра. Ему казалось, будто операция длилась целую вечность. Наконец, вышел хирург.
  - Как она? Как Галина?
  - Вы ей кто, собственно? - тихо спросил человек в халате, устало приподняв избитое лицо.
  - Я... друг. Так как она? - поторопил Оронов.
  - Ничего серьёзного. Чепуха: крошечный надрез. Разве что едва различимый шрамик останется. Не волнуйтесь Вы! - вдруг журналист заметил, что стоявший перед ним просто падает, уже не владея пространственной ориентацией. Сергей успел поймать его за плечи и с тревогой заглянул в смущённые благодарные глаза.
  - Посадите меня, пожалуйста, - виновато попросил Лорри. Оказавшись на скамейке, он тяжело вздохнул и закрыл глаза: - Спасибо. Значит, её зовут Галина? В другой раз пусть будет осторожнее.
  - С Вами всё в порядке? - неуверенно спросил её старый друг.
  - Ушиб голову сильно. Только медсестре не проговоритесь. Пусть считает, что это лёгкое сотрясение. Терпеть не могу, когда она строит из себя мать милосердия. Оклемаюсь, как всегда, - отмахнулся собеседник, глядя куда-то в пустоту перед собой. В этот момент его взгляд попал на стремительно идущую по коридору девушку. Она перемещалась крайне быстро, грациозная и невысокая. Явно, это худенькое, но очаровательно очерченное тело обладало большой силой. Несмотря на округлое простое лицо с азиатскими чертами, она показалась Лорри прекрасной благодаря ярко сверкающим от ярости глазам. От скорости её прямые густые волосы бились по плечам, отливая то синевой, то пурпуром, то золотом в свете ламп. Вера решительно подошла к ним и резко спросила:
  - Где она? Что с Галиной?
  - Операция уже завершена. Ничего серьёзного. Я её врач, - тихо отозвался хирург.
  - Операция, значит? Она абсолютно здоровый человек! Стаморовский прихвостень! - бывшая подопытная размахнулась и с бешенством отвесила ему пощёчину. От очередного удара по ноющей голове мужчина упал на скамейку. На какой-то миг всё поплыло из глаз и наполнилось глухим воем. Сергей испуганно подскочил к своей подруге и оттащил её на несколько метров.
  - Я не так уж и сильно его ударила! Убийца. Да ещё трусливый! - вскрикнула она, не унимаясь.
  - Сегодня всё на мою голову... День что ли такой? Извините, если причинил неприятности, только почему-то я этого за собой не припоминаю. И не надо больше бить меня по голове, если возможно, - грустно попросил несчастный, тяжело поднялся и побрёл прочь, слегка пошатываясь. Он неспешно добрался до тупичка и сел там, на скамейку у окна, уронив голову на холодный подоконник. Как всегда одинокий и никому не нужный. Несмотря на боль, клонило в сон.
  Оронов тихо укорил Веру:
  - Зачем ты так?
  - Он один из людей Стаморова!
  - Его чуть не убили люди Стаморова. А потом, он спасал жизнь Галине. Это тоже кое-что значит! - возразил друг, но девушка только поджала губы.
  Когда Сергей, наконец, решил последовать примеру Веры и поехать домой, его взгляд случайно заметил неприкаянную фигуру в светлом халате, забившуюся в угол. Поймав проходившую мимо медсестру, журналист с некоторым колебанием спросил:
  - Может, ему лучше пойти домой? Работать в таком состоянии немыслимо! Там о нём позаботятся...
  - Кто? Смена Антона Ивановича уже давно закончилась. Просто вся его семья - герань на кухне и телевизор. Здесь за ним хотя бы присмотрят, - отмахнулась женщина.
  - Но, возможно, надо позвонить родственникам...
  - Каким, мужчина? Он детдомовский и жутко скромный, чтобы завести себе женщину! Сейчас отведу его в палату. Пусть отдохнёт.
  - Лучше я сам, - предложил Оронов, растерявшись от такой ненужности живого человека.
  - Как хотите. Вон та палата совсем пуста, - пожала плечами она и пошла дальше по своим делам.
  Сергей наклонился и заглянул в лицо спасителя столь дорогого человека. Бедняга спал с тоскливым выражением, испачканный в крови, бледный и совсем разбитый случившимся, напоминавший собой почему-то потерянного мальчика. Оронов осторожно коснулся плеча этого почти незнакомого несчастного человека, от чего Лорри испуганно подскочил, оглядываясь по сторонам и дрожа, но сразу же успокоился, встретившись взглядом с задумчивыми глазами товарища пациентки.
  - С нею что-то не так? - поинтересовался просто на всякий случай.
  - Нет-нет. Вам лучше прилечь. Медсестра сказала, можно в той палате, - успокоил Сергей. Хирург смущённо кивнул и с огромным трудом встал.
  - Дай-ка мне руку! Упадёшь ведь. Как там тебя? Антон Иванович? - заметил заботливый собеседник и сжал его локоть.
  - Можешь звать меня Лорри. Друзья меня все так зовут, - представился несчастный.
  - Идёт. А меня - Сергей. Дать платок? У тебя всё лицо в крови, - предложил журналист.
  - Нет. Свой есть, спасибо, - смутился больной и отёр с губ алые разводы. Он тяжело сел на край постели, вынул из кармана таблетку и, сглотнув её, лёг. Новый знакомый тихо закрыл дверь и тяжело вздохнул.
  - Тяжёлый денёк, особенно, для Лорри, - констатировал он и побрёл прочь.

Глава 18: Грязный призрак.

  Медленно открыв глаза, Галина вынуждена была вновь сощуриться. Белизна отражённых от потолка лучей ослепила. Наконец, привыкнув к яркому освещению, она вновь приподняла веки и осмотрелась. Вокруг была пустая палата. В углу на стуле покачивался парень в белом халате. Он сидел, обхватив голову руками, причина чего легко угадывалась по багровым следам от ударов на лбу и крови на губах. Мужчина вынул платок и, запрокинув лицо, постарался остановить кровотечение. Заметив на себе пристальный взгляд, он неловко, но ласково улыбнулся:
  - Проснулась? Как себя чувствуете, Галина?
  - Живой, - поморщилась она, не отрывая глаз.
  - Это хорошо. Через несколько часов, думаю, Вам можно будет ехать домой.
  - Это Вам доктор Стаморов готовил шприц? - тихо предположила девушка.
  - Кажется, да. Как узнали?
  - Антон Иванович, надо учиться обращаться с компьютером, - слабо улыбнулась женщина.
  - Вспомнил! А я всё думал: где-то это лицо мне уже встречалось! Можете меня называть Лорри. Всё-таки мы стали друзьями по несчастью. Я потом Вас ещё пару раз осмотрю, а сейчас - отдыхайте. Через пару часов отправляйтесь домой.
  У него было на редкость доброе, даже, пожалуй, кроткое выражение лица, что сразу же расположило Новинову, обычно недолюбливающую симпатичных мужчин, а, несмотря на следы драки, это легко угадывалось. Лорри поправил одеяло и вышел. Внимательная пациентка мысленно вывела, что у него, наверняка, нет отбоя от женщин: высокий рост, широкие плечи, несмотря на сухощавость, мягкие зелёные глаза под длинными густыми ресницами... Разве что странная боль, навсегда затаившаяся в каждой чёрточке его приятного мужественного лица, могла оттолкнуть от такого человека. Пожалуй, Галина никогда ещё так не ошибалась.
  Выйдя из палаты, врач едва не налетел на разыскивающего его Мишу. Хирург слабо улыбнулся своему спасителю, хотя и невольно побледнел. С самого утра он ждал и боялся этой встречи.
  - Нам надо поговорить. Лучше - наедине, - коротко попросил милиционер, не отрывая пристального взгляда.
  - Конечно. Пройдём в кабинет.
  Бедолага сел на стул в углу, опустив голову и впившись ногтями в правое запястье. Ничего хорошего пришедший сообщить не мог. Сейчас закончится окончательно жизнь Антона Ивановича Лорина, как уважаемого, несмотря на возраст, специалиста. Его собеседник сел у стола, продолжая молчать, и не отрывая взгляда.
  - Ты пришёл меня арестовать? - не выдержал Лорри, вздрогнувший от звука собственного голоса.
  - А как ты думаешь: есть за что? - спросил Михаил, сузив глаза.
  - Я работал одним из ведущих хирургов в клинике, где убивали людей. Как я могу доказать, будто бы не знал об этом до вчерашнего дня! - пожал плечами несчастный.
  - Говорят... У тебя золотые руки? За столь короткий срок ты сумел сменить три рабочих места и каждый раз - по возрастающей. Ты смог бы провести подобную операцию?
  - Смог бы, - глухо отозвался врач, понуро опустив голову; отрицать было бессмысленно, - Но не делал. Я не убийца.
  - Да уж... Ты знаешь, что на всех, кому он сообщил об истинной работе этого заведения, Иннокентий Григорьевич заводил досье. Этим людям опасно было разглашать его тайну: все их тёмные делишки тщательно описаны в специальной картотеке.
  - Нет. Не знал.
  - Там есть и твоя папка.
  - Можешь мне не верить, но я ничего не знал! - беспомощный вопль не вызвал и тени эмоции в представителе закона.
  - На первом листе имеются данные о времени внедрения, имени, возрасте, месте рождения. На второй: биологические данные. Ничего не должно зря пропасть. А дальше... Хочешь посмотреть? - так как допрашиваемый ничего не отвечал, уничтоженный сообщённым, Миша улыбнулся и добавил: - Там сказано, что ты донор, т.е. не согласился.
  - Правда? - жалобно переспросил собеседник.
  - Да, Антон Иванович. Доктор Стаморов, видимо, ни разу не заглядывал тебе в глаза. Это доказательство твоей невиновности, благодаря аккуратности твоего бывшего руководителя. Бери. Я не стал читать. Я обязан тебе жизнью человека, который мне дорог, - рассказчик протянул ему папку. Лорри дрожащими пальцами пролистал бумаги и неуверенно посмотрел ему в глаза.
  - И я... могу это забрать?
  - Да.
  - Но ты и так спас мне жизнь!
  - Поэтому её губить и не собираюсь. На тебя уже заводили когда-то дело. Не хочу губить то, что ты так долго создавал, - кивнул человек в форме.
  - Написанное здесь не преступление, но я бы всего лишился... Я... я всегда тебе обязан буду! Этого не должен никто знать! Никто!.. - болезненно повторил молодой врач, жадно сжимая бумаги в руках. Его глаза с отчаянной благодарностью и сомнением следили за тем, кто возвращал ему существование, но тот не передумал.
  Выйдя в коридор, хирург поторопился прочь, опасаясь, как бы его не окликнули.
  Лишь вернувшись домой, успокоился. Он вырвал все листы о своей биографии и поджёг их. Пламя медленно стало разъедать податливую бледную поверхность, чуть слышно потрескивая от возмущения при столкновении с текстом. И вот: погасла последняя искорка. Пепел лет чуть заметно дымился, словно всё ещё стараясь сообщить кому-нибудь напоследок о захороненных в нём тайнах. Мужчина, плотно сжав губы, включил кран на полную мощность и облегчённо вздохнул, когда уже ничего в раковине не могло напомнить о только что уничтоженных рукописях. Только тихо журчала вода.

Глава 19: Откровенный разговор.

  Сергей убедился, что уже настало время, и ещё раз нажал кнопку звонка. Как ни странно, ответ раздался откуда-то над головой:
  - Кого там принесло? Я сверху. Идите сюда, пожалуйста!
  Несколько удивлённый, гость взглянул на потолок и увидел открытый люк, ведущий на крышу. Неуверенно забравшись туда по шаткой лесенке, он огляделся и заметил Лорри, сидевшего на непонятного назначения каменном ограждении (похоже, кто-то из проектировщиков предугадал столь странные пристрастия одного из будущих жильцов дома).
  - А... Привет! - улыбнулся хирург и жестом предложил сесть рядом.
  - Я лучше здесь останусь. Не переношу высоту. Меня прислала Галина. Она не сможет прийти сегодня и просила, если не сложно, тебя заехать к ней. Недалеко. Я отвезу, - слегка поёжившись от мысли, что этот человек сидит на уровне девятого этажа, на самом краю, пришедший остался стоять у люка.
  - Понимаю. Сейчас, - кивнул врач.
  - Антон Иванович...
  - Просто Лорри.
  - Упасть не боишься? - с восхищением поинтересовался журналист. В глазах его собеседника зажглись озорные огоньки.
  - Нет, Сергей. Иди сюда. Ограждение не даст тебе свалиться.
  - Я боюсь высоты. Я уже сказал.
  - Подстрахую. Не беспокойся.
  - Нет-нет. Это уж слишком.
  - Как хочешь, - всё так же мягко улыбнулся хозяин крыши, вглядываясь в даль: - А я люблю это место. Весь мир, как на ладони. Видишь: где и кто как живёт. Я могу здесь фантазировать и мечтать часами!
  - И о чём ты здесь "фантазируешь"? - полюбопытствовал гость. Лицо врача стало печальным, словно его задели за ноющую рану. Он испытующе посмотрел в глаза так мало знакомого человека, но нашёл его достойным доверия, нерешительно помялся и смущённо начал, разгораясь с каждым словом:
  - Вот к примеру... Представляю себя ребёнком. Помнишь, как это было, когда из окна раздавался голос мамы: "Иди ужинать и спать скорее"? Помнишь?
  - Терпеть не мог подобные моменты, - морщась, признался Сергей.
  - А там стоит стакан тёплого молока и булка...
  - Ты не был знаком с моей мамой? - попробовал рассмеяться посетитель, но тот трепет, с которым произнёс такие простые слова Лорри, сжал ему горло.
  - Я бы так хотел пережить это! Хоть разик! - чуть слышно проронил хозяин высоты и отвернулся, пряча зародившуюся зависть во взгляде. Его голос дрожал от волнения. Никогда прежде он не позволял себе такого откровения, но накопившиеся мысли стремились на волю. Годы молчания душили невысказанными чувствами.
  - Ты попал в детский дом ещё маленьким? - робко спросил посетитель.
  - Нет. В четырнадцать. Но дома я был лишним. Как бы объяснить... Сделали спьяну и забыли. Им всем было всегда наплевать, что со мной, - хрипло признался рассказчик, глядя в жаркую городскую даль, пересекаемую стремительными и ловкими ласточками.
  - А о чём ты мечтаешь, сидя здесь? - решился перевести тему Сергей, замечая, как разговор заходит в тупик. Спаситель Галины глухо вздохнул:
  - То, о чём я мечтаю, всё равно никогда не исполнится. Я давно уже смирился.
  - И всё же?..
  - Мне хочется... Мне так хотелось бы, что б там... снизу... в квартире меня ждала любимая женщина и трое детей. Не знаю, почему обязательно трое, но именно столько. Что б всё было не зря... Понимаешь?
  - Не вижу тут ничего неисполнимого. Когда-нибудь влюбишься и...
  - Невезучий я, Сергей. Я не смогу даже заговорить, если это случится. Такой я нелепый человек, - чуть слышно перебил собеседник, пряча лицо. Ветер игриво дёрнул давно не стриженные кольца непослушных волос.
  - Но... как-то ты же прежде знакомился. Была ж хоть одна раньше?
  - Однажды, но длилось очень недолго, - его голос совсем сел.
  - При твоей внешности?! - не поверил Оронов. Хирург раскраснелся и с досадой бросил:
  - А кому я был особенно нужен? А? Ни дома, ни семьи... Один раз я встречался с девчонкой (ещё на первом курсе). Оказалось: она просто не знала, откуда я. Через три дня узнала. Честно и сразу мне сказала: "что тут может быть, если ты никогда не сможешь семью обеспечить; а такая жизнь не по мне". Как возразить было? А? Мне тогда даже детей иметь нельзя было! А теперь я не представляю, как к женщине и подойти-то. Кроме как на операционном столе, я их не видел. Нелепо? Да. Глупо? Согласен! Но... я ничего не могу изменить... А просто так с кем-то "время проводить" не хотел и не хочу. Пусть я идиот, но так - не могу!
  - Но неужели же нет ни одной женщины, которая бы тебе нравилась? За столько времени? - растерялся Сергей.
  - Есть. Только ничегошеньки не меняется от этого! - отмахнулся совсем расстроенный от собственной откровенности рассказчик. В этот момент он напоминал мальчика, которому страшно хочется расплакаться от обиды, но гордость не позволяет. Уши стали совершенно пунцовыми.
  - Какая она? - поинтересовался гость.
  - Тебе лучше знать.
  - Галина что ли? - удивился журналист, но врач отмахнулся и быстро пояснил:
  - Нет. Я не знаю, как её зовут.
  - Вера?! Но ведь она вчера тебя ударила и... кажется, вот и всё ваше знакомство! - Сергей был поражён таким поворотом.
  - Да, но... У неё есть на то право. Это её подруга, а я, действительно, там работал. Что ещё можно было подумать? Зато у неё такой взгляд! Убить может! - на его губах вновь появилась смущённая улыбка. Казалось, воспоминание одновременно принесло и радость, и боль, поднимая бурю эмоций в обычно таком спокойном уме.
  - Экстремальная страсть у тебя какая-то! - невольно рассмеялся новый товарищ.
  - Считаешь, я ей не пара? - откровенно заданный вопрос заставил задуматься.
  - Нет, почему? Просто... не свыкнусь, что Вера уже взрослая. Привык видеть в ней маленькую забытую девочку.
  - У неё много родни? - полюбопытствовал Лорри.
  - Всего пять братьев и сестёр. Но... Знаешь, она всегда была самым незаметным ребёнком в доме. Если б кто-то из детей потерялся, а никто этого не заметил, можно с уверенностью сказать: это Вера. Я почти на сто процентов уверен, что она и в цирк пошла, чтобы привлечь к себе внимание. Похоже: не удалось. Так что... В вас есть общее. Вот только, боюсь, сейчас у неё отвращение ко всему, связанному с клиникой Стаморова.
  - Сергей... Ты ж знаешь... Как мне с нею ближе познакомиться... Ведь просто так она мне не поверит. Упрямая она, но... Никогда такого не было... Я как с ума сошёл! - вновь покраснел врач, с мольбой заглянув новому знакомому в лицо.
  - Боюсь, надо ждать. Переубедить Веру в чём-либо - нереально. Пусть утихнут страсти, пройдёт время. Понимаешь? - слегка растерялся "советчик". Он заметил, что беседа неуклонно сходит на нет: - Поехали?
  - Да-да... Разговорился я что-то уж больно. Конечно, - с удовольствием сменил тему любитель высоты и поспешил спуститься к машине. Этот странный диалог дал ему возможность отвести душу, поделившись самым сокровенным, но и, одновременно, очень смутил. Привыкнув прятать всё в себе, Лорри впервые позволил такую "вольность", не зная: с чего вдруг взялось такое доверие. Поэтому всю дорогу он молчал, сосредоточенно глядя на проплывающие за стеклом здания и людей, полных какой-то своею жизнью, и размышляя, насколько правильно поступил, так вдруг передав всё потаённое чужому человеку.

Глава 20: "Виртуальный друг" получает свободу.

  Тишина жаркого утра клонила в сон, но странное ощущение управляемости всего мира возбуждало. Пластик под пальцами быстро нагревался, словно бы и не было вовсе под ним хрупкой пластинки диска, хранящего в себе отвратительный ключ от бесчестной победы. Яркая бумажка удачно маскировала содержимое. С первого взгляда - самая обыкновенная компьютерная игра. Ничего стоящего. Но не стоит верить "Виртуальному другу" даже в этом. Он затаился, свернувшись на перламутровых дорожках, словно ядовитая змея. Его день должен был однажды настать. И тогда... Кто-то станет главным... уничтожит врага изнутри, забравшись в его душу, как паразит... Закралась любопытная идея: а если, в случае удачного начала такой подпольной войны, остановить страшное изобретение не удастся? Не он ли, механически, ничего, в сущности, не понимая, окажется сильнейшей неучтённой стороной в любом споре? Каков в действительности автоматический убийца? И в то же время холодок пробегал по коже. Что-то будет... Но что именно? И... как?
  Дверь тихо звякнула колокольчиком, впуская торопливого посетителя. Знакомый по регулярным посещениям магазина компьютерных игрушек мальчик быстро пробежал взглядом витрину. Продавец едва успел сунуть свою опасную добычу на первую попавшуюся полку. Стараясь откинуть неприятные мысли, владелец лавки заставил себя приветливо улыбнуться. Маленький покупатель поздоровался и протянул деньги:
  - Можно мне что-нибудь новенькое?
  - Да, конечно. Вот это, думаю, подойдёт, - Гриша поспешно схватил из свежей партии стандартную упаковку и протянул через прилавок. Надо было как можно скорее узнать результаты вылазки Сима. В данный момент посетители были совсем не нужны, но вечная рассеянность вновь подвела: только поэтому на двери до сих пор висела вывеска "открыто". Отделавшись от любителя прожигать время за монитором, мужчина юркнул к выходу и, осмотревшись, сменил табличку. Уже через несколько минут пришёл тот, кого он так ждал, и с порога спросил:
  - Где диск?
  - Здесь, сейчас, - поторопился Григорий и запустил пальцы на полку. Реальность холодом скользнула по нервам: - Нет... Не может этого быть...
  - Что там у тебя? - собеседник нервничал, как всегда. Если не знать этого дёрганного человека лучше, кажется, будто нет никого пугливее, а ведь именно он сумел вскрыть и разведать всё о "Виртуальном друге".
  - У меня нет. Я, видимо, сунул пацану по рассеянности... он зашёл не вовремя, - чужими губами промямлил рассеянный.
  - Что ты наделал... Ты его знаешь? - в горле пересохло, хакер говорил с огромным трудом, побледнев от волнения. Его стала бить дрожь.
  - Да. Часто заходит.
  - Найди его. Найди сейчас же, пока он не стал играть! Ему хватит нескольких минут! - сорвался Сим.
  - Но...
  - Какое "но"?! Молись, чтобы этот ребёнок не загрузил игру в свой мозг! Тогда либо ты его убьёшь, либо он... и не только тебя. Если этот джинн выйдет из бутылки, погибнут многие, а мы - в первую очередь. И не обязательно от самого "Виртуально друга". Нам больше не на чем играть! Мы беззащитны без диска! Что стоишь?! Оружие есть какое-нибудь?! Беги!
  - А ты? - невнятно пробормотал хозяин магазина.
  - Я постараюсь затянуть сделку. Ты... ты... ладно. Надо держать себя в руках.
  Ужас холодом охватил сердце оступившегося.
  - Я не смогу его убить! Даже если он в игре! Это же ребёнок!
  - Да. Но ты его уже убил. Ещё не понял?
  Эти чудовищные слова проникли в ум как-то не сразу, постепенно, сдавив сердце в груди мощным прессом. Продавец понял лишь одно: есть ещё самый крошечный шанс уцелеть от чудовищного преступления, в котором открыто обвинил товарищ. Забыв попрощаться и запереть дверь, владелец маленького виртуального царства развлечений метнулся на давно опустевшую улицу. Куда бежать, он смутно себе представлял. Надеясь лишь на собственную память, едва хранившую старую встречу с маленьким покупателем у дома мальчика, поспешил туда.
  Обед уже давно стоял на столе, а Коля всё не спускался. Немного сердясь уже от его медлительности, мама крикнула, стоя на нижней ступеньке:
  - Сколько можно играть! Суп холодный совсем, скоро разогревать надо будет! Николка!
  - Сейчас, подожди чуток! - с досадой отозвался "игрок", занося свои параметры в данные своего "развлечения". На мониторе появилось озорное лицо мальчика, весело сообщившего:
  - Привет! Меня зовут - Виртуальный друг. Я - твой самый лучший товарищ. Мне можно доверить всё на свете! Мы будем отлично проводить время. Поиграем?
  Фон за спиной компьютерного знакомца, не переставая, менялся, вызывая приятные ощущения и увлекая. Далёкий, уже перестающий что-либо значить в его жизни голос бесполезно звал. Но теперь это была лишь назойливая помеха. Всё как-то незаметно менялось, неощутимо преображаясь и переворачиваясь. Игра медленно выходила из монитора, как река из берегов во время паводка. Пространство вокруг заполнилось этими призрачными водами, все проникающими и нереальными. Обычная детская комната утонула в виртуальных метаморфозах, восхищающих ненароком увлёкшегося любителя "стрелялок". Жизнь преобразилась. Появилась цель для всех, даже самых незначительных действий. И ещё... страх. Голос внизу угрожал разрушить чудесную иллюзию, прекратить столь увлекательное занятие. Николка торопливо запер дверь и вернулся к тому, что отныне стало всем в его мире. Игра была необходима, как крепкий наркотик застарелому наркоману. И он вошёл в неё, погрузился, как в радужные волны волшебного озера грёз. Чудесная страна раскрыла свои объятья навстречу, требуя защиты своего хрупкого на первый взгляд равновесия. И мальчик покорно стал её защитником: стражем и хранителем. Преданным и бескорыстным другом. Виртуальный поработитель был бы рад, если б умел радоваться, лёгкости своей победы.

Глава 21: Первые вести о "Виртуальном друге".

  - Вот сюда, - знаком указал Сергей. Врач приостановился, рассматривая небольшой старый кирпичный дом, от которого веяло длинной историей и уютом. Около белой двери висела табличка с золотистыми буквами на тёмно-синем фоне:
  
  Агентство "Чудеса или реальность".
  Всё необъяснимое найдёт своё разрешение!
  Расследования самых паранормальных явлений,
  компьютерных преступлений, преступлений на почве гипноза и т.д.
  Необъяснимой реальность не бывает!
  Здесь Вы узнаете, как зовут на самом деле Вашего "полтергейста", и как его делают,
  Кто скрывается за призраками на чердаке. Есть другие вопросы?
  Здесь Вам найдётся ответ на любой!
  
  - Галина, правда, верит во всё это? - скептически поморщился Лорин, которому за всю его богатую различными случаями жизнь ни разу не приходилось сталкиваться с чем бы то ни было аномальным. Поверить в подобное он смог бы без труда, но лишь при неоспоримых фактах, доказывающих справедливость выводов.
  - Во что? А? Ты о вывеске? О! Она верит только тому, чего касалась пальцами. Мне иной раз кажется, будто "Теория относительности" для неё ещё пока тоже под большим вопросом. И знаешь... это Галине очень помогает! Хотя, думаю, столь глубокий материализм - своего рода крайность. Зато прошлый полтергейст, реально, оказался пренеприятнейшей соседкой. И никаких чудес! Она просто намеревалась расширить свою жилплощадь, а наши клиенты не собирались переезжать. Чудачка оказалась превосходным химиком! - рассмеялся провожатый. Хирург невольно улыбнулся в ответ. Это было уже много ближе к его собственным представлениям о Новиновой.
  Дверь открыла хозяйка и смущённо сообщила:
  - Привет! Клиентка только что вошла. Она так опоздала... Если б не её звонок, можно было бы не заставлять тебя переться в агентство. Я очень нарушила твои планы, Лорри?
  - Нет. Боюсь, я остался без каких бы то ни было планов, равно, как и без работы, - невесело отмахнулся гость.
  - Тогда, можешь посидеть с нами, пока не выяснится, о чём тут речь?
  - Хорошо, - пожал он плечами. Услышать, как происходит первый разговор с посетителем в таком месте, казалось крайне забавным, а времени теперь было огромное количество. Так они прошли в светлое помещение, где у стола ожидала женщина лет тридцати с ещё красными от слёз глазами. Видимо, она едва успела отереть влагу со щёк, услышав приближающиеся шаги. Лорри всегда терялся, когда встречал такой взгляд, желая помочь, но не зная - как. Он быстро сел на указанный ему стул, не переставая наблюдать за происходящим. Тем временем Сергей опустился рядом в кресло, словно не замечая ничего необычного, и погладил кота (животное осталось крайне недовольно таким вторжением и лениво направилось прочь). Хозяйка агентства заняла своё место у компьютера и, ободряюще кивнув посетительнице, попросила:
  - Ирина Дмитриевна, рассказывайте дальше.
  - Он играл, не переставая, двое суток. Дверь запер, а её не высадишь у нас. На славу сделано. Вот... А вчера... вышел, значит, пообедать. Я взяла и спрятала ключ. Николеньке пригрозила, что вечером отца попрошу все игры стереть. Я, как назло, ничего не понимаю в этих адских машинах. Он испугался и побежал к себе, старался запереться. Словно одичал. А потом снова стал играть. Через пять минут вышел. Спокойный такой. Как никогда. Но, чувствую, не то что-то. А потом... он меня в подвале запер. А там запах такой... газа. Понимаете? Там баллоны стояли, но никогда от них утечек не было. А в этот раз... Я едва успела выбраться. Помогите мне. Мой мальчик прежде был таким ласковым, хорошим. Обычным ребёнком. А тут... Он ведь убить меня хотел! Из-за игрушки какой-то!
  - Понятно. Успокойтесь, пожалуйста, - понимающе улыбнулась Галина. - Мы посмотрим, чем можно помочь. Сейчас с коллегами обсудим, как нам лучше поступить, а Вы подождите. Хорошо?
  Клиентка кивнула, соглашаясь, после чего девушка встала и, знаком велев мужчинам идти следом, вышла из офиса.
  - Сергей, как ты считаешь? Стоит браться? - тихо спросила она. Свои выводы ещё окончательно не сформировались, а история была отнюдь не в духе того, с чем сюда обыкновенно приходили.
  - Стоит. Хотя, кажется, чушь это всё.
  - О чём ты?
  - "Добрый был", "хороший". Мать всегда о своём ребёнке так говорит, пока тот сам её розовые очки не разобьёт. Единственное, можно удалить игру, - скептически рассудил старый товарищ.
  - А если...
  - Да?
  - Ладно. Возможно, меньше надо смотреть "ужастики". Ты съезди с ней. Хорошо? А Лорри пока меня осмотрит, - предложила собеседница. Друг поморщился, но кивнул, вызвав на её губах слабую усмешку.
  Дом Ирины Дмитриевны находился на глухой улице частного сектора, где среди старых низеньких хаток из кирпича или дерева, разукрашенных по всем принципам сельских канонов, стояло лишь несколько новых статных, хотя и не столь колоритных зданий. Это было двухэтажное помещение с большим количеством окон и огромным разнообразием кустов роз перед фасадом (судя по оценивающему ласковому взгляду хозяйки, последнее являлось её гордостью и самой большой драгоценностью). В углу забора укутались в ласковый плющ гаражные ворота, рядом с которыми стояла стального цвета "Жигули".
  - Это муж уже приехал, - сообщила Ирина Дмитриевна и позвонила. В доме царила тишина, которую чуть встрепенул, но не смог привести в движение мелодичный звук. После минуты ожидания женщина ещё раз нажала на кнопку. И вновь отзвук электронного зова поглотился неподвижным воздухом. Она пожала плечами и, осмотревшись по сторонам, заглянула в одну из щелей в заборе.
  - Ключа нет. Значит, он дома. Ничего не понимаю, - растерянно пробормотала клиентка, тщетно стараясь победить заполняющую сердце тревогу.
  - Он может уснуть? Или находиться вне предела слышимости? - спросил Оронов.
  - Нет! Везде слышно, а днём Сёма не спит никогда! - ей вновь захотелось плакать, но, преодолевая слёзы, клиентка стала упрямо трезвонить, вызывая кого-нибудь выйти навстречу. Сергей отошёл на несколько шагов, но убедился: если лезть через забор, где-то непременно заденешь колючую проволоку, - и отбросил эту идею. В это время он вдруг заметил краем глаза настороженно замершую у поворота фигуру. Стоило обернуться - и человек стремительно скрылся. "Может быть, это и паранойя, но..."
  - Подождите здесь! - велел журналист и поспешил туда, где только что видел подозрительного наблюдателя.
  Не ожидая преследования, Гриша торопливо набрал номер Сима. Как только знакомый отозвался, неудачливый продавец нервно сообщил:
  - Я, кажется, опоздал. Мальчик не открывает дверь матери. И отец его куда-то запропастился. Думаешь, он его убил?
  - Действуй скорее.
  - Я не знаю, как туда попасть. И... я боюсь его. Это машина смерти, Сим!
  - Ты сам выпустил это на волю.
  - Ладно, до вечера. Сим...
  - Да?
  - Возможно, придётся уничтожить программу. Что ж тогда делать-то?
  - Боюсь, Гриша, мы с тобой изрядно влипли. Нам срочно надо бежать отсюда. Чем дальше, тем лучше. Я б сейчас согласился даже заплатить кому-нибудь за уничтожение этой дряни. Только за такое никто не возьмётся, - товарищ говорил тихо и размеренно, что предупреждало о полном его отчаянии. Торговец игр тоскливо вздохнул:
  - Лучше б я никогда не находил этот файл, где упоминалось о "Виртуальном друге". Мир был бы целее, мы - спокойнее, а мальчишка - гонял каких-нибудь монстриков в настоящей игре. Зачем мне это, в сущности? Тоже, вообразил себя, будто спаситель Земли.
  - Главное, держи себя в руках. Не дай ему управлять тобой! - понимающе посоветовал собеседник.
  - Да уж... Пока, Сим. До вечера.
  Он сунул в карман сотовый и невольно вскрикнул, заметив рядом с собой человека, с интересом открыто рассматривающего Гришу, как любопытный экспонат.
  - Вам что-то известно об этой игре, не так ли? А мне необходимо всё об этом знать, - спокойно сообщил Сергей.
  - Кто Вы?! О чём Вы? - постарался отрицать случайный виновник случившегося свою осведомлённость.
  - К нам в агентство "Чудеса или реальность" поступило любопытное дельце. Я думаю, Вам самому тоже нужна помощь. Разве нет? Так как нам относиться к ребёнку, вздумавшему убить свою мать? Как к врождённому негодяю, психу с рано проклюнувшимися наклонностями маньяка или... Есть ведь ещё вариант? Так? - ободряюще потрепал его по плечу странный незнакомец, словно встретив давно знакомого друга. Продавец дисков испуганно попятился, но, наткнувшись на забор спиною, остановился. Чувствуя собственную полную беспомощность, решился-таки довериться, сознавая: иначе почти вся ответственность за свершившееся ляжет лишь ему на плечи, придётся самому отвечать за всё, а чудовищный враг казался в эту минуту несокрушимым.

Глава 22: Словесная битва.

  - Прекрасно. Ещё несколько осмотров и будете полностью от меня свободны. У Вас очень хорошая кожа - быстро срастается, - улыбнулся Лорри.
  - Нет. Просто у меня хороший врач. Перестань, пожалуйста, называть меня на "Вы". После всего случившегося это как-то неуместно. Правда, будто ты в одиночку бросился меня отбивать? - полюбопытствовала хозяйка агентства, одеваясь. Он смутился и покраснел под её внимательным взглядом. Вопрос оказался крайне неожиданным, так как на момент совершения абсолютно бессмысленного геройства виновница уже находилась под наркозом.
  - Был другой выход? Откуда ты узнала? - в его голосе чувствовалась досада.
  - Несколько человек из группы доктора Стаморова арестованы. Один из них присутствовал при моей операции и рассказал это во время допроса Михаилу. Спасибо, Лорри.
  - Не стоит. В сущности, тебя спас именно он, а не я, - мужчина не находил себе места под потоком упрямой благодарности. Он вовсе не рассчитывал, что его пациентка так скоро узнает обо всём.
  - Ладно, хотя... Пообедаешь с нами? Хоть чем-то я же должна тебе отплатить, другое ты не возьмёшь, - предложила Галина, слегка усмехнувшись. Она не ожидала найти в этом человеке такую застенчивость.
  - Не стоит. Я не голоден и...
  - Хочешь меня обидеть? - нахмурилась женщина.
  - Нет!.. Но...
  - Я хорошо готовлю. Да и Вера тоже, насколько я успела заметить. Не отравишься. По крайней мере - сегодня, - она состроила расстроенную гримаску и просительно посмотрела ему в глаза. Расставляя чисто женский капкан.
  - Вера... Она здесь? - вырвался удивлённый вопрос у гостя.
  - Да, а что?
  - Просто... Я не думал, будто твоя подруга живёт в этом же доме, - постарался замять разговор хирург, но частный детектив догадалась по блеску его глаз о недосказанном, хотя и пояснила, не подав виду:
  - По некоторым причинам она пока остановилась у меня. Так как? Останься, а? Не заставляй себя так упрашивать, словно в этом есть предосудительное! Пожалуйста!
  - Ну... Ладно, - сдался мужчина. Он неловко чувствовал себя в виде гостя Новиновой, тем более, что справедливо заподозрил за этим спектаклем её жалость, но обижать радушную хозяйку не хотелось. Таким образом, она без особого труда загнала его в заранее подготовленную ловушку.
  Усадив за стол своего защитника, Галина стала накрывать, когда заметила в дверях свою таинственную постоялицу. Циркачка со злостью посмотрела на сидящего к ней спиной и стремительно вышла. Новинова поспешила следом и нашла её в коридоре. Бывшая воздушная гимнастка сидела на подоконнике, бледнея от бешенства:
  - Что он здесь делает?
  - Этот человек спас меня. Если б он не вмешался, меня бы убили ещё до появления милиции. Что ты имеешь против? - тихо поинтересовалась абсолютно спокойная владелица дома.
  - Он работал на доктора Стаморова! Он один из них! Неужели непонятно?! Эти люди мучили меня столько времени, последствия останутся навсегда, а ты спрашиваешь, что я против него имею?! - В чёрных, как ночь, глазах казалось вспыхивали молнии. Бывшая подопытная едва сдерживала слёзы, так и рвущиеся выдать её страх, старательно скрываемый за горячим потоком ярости. Этот человек непроизвольно ассоциировался только со страданием и унижением, которым девушку подвергли в больнице. И ничего с этим было уже не поделать.
  - Вера, не все, кто имеет какое-либо отношение к клинике, твои враги. Поверь мне! - ласково сказала Галина, но её гостья лишь горько хмыкнула в ответ.
  - Я его пригласила на обед и прогонять не стану. Ты ещё не отошла после всего пережитого и... Потом ты поймёшь: кто здесь кто. Лорри всего лишь одинокий несчастный человек, попавший в историю. Мне хочется сделать ему приятное в благодарность за собственную жизнь. За то время, которое я возглавляю агентство, пришлось научиться отличать подлецов от обычных людей. Он не способен совершить ничего кошмарного. Уж поверь мне!
  - Если он способен обмануть даже тебя, я не знаю, что меня ждёт завтра! Ведь теперь Стаморов узнает, где я! - казалось, слова Новиновой возымели обратное действие и вызвали настоящую панику у запуганной клиентки.
  - Расследованием занимаюсь я. Доверься мне и всё будет в порядке, - Спокойная собеседница ободряюще потрепала постоялицу по плечу, от чего пришлось смягчиться и, уже много спокойнее, посетовать:
  - И почему я вынуждена во всём полагаться на тебя? Всем свойственно ошибаться! Мне очень страшно знать, насколько близка от меняя сейчас опасность в виде твоего гостя.
  - Его зовут Лорри.
  - И имечко же у него!
  - Это прозвище. Полностью: Антон Иванович Лорин. Признаюсь, у меня ещё нет о нём полной информации. Но то, что есть, заслуживает уважения.
  Усадив-таки разбуянившуюся гостью за стол, Галина облегчённо вздохнула, но, как оказалось, раньше срока. На душе у Веры буря ещё совсем не улеглась. Она была на грани взрыва, готовая в любой мало-мальски подходящий момент сказать своему надуманному врагу обидное, в попытке задеть его как можно глубже.
  Бывший детдомовец ощущал себя неловко в этом чужом уютном доме под внимательным взглядом владелицы. Всё было незнакомым и новым, а присутствие всё ещё явно злой на него подруги Новиновой, сковывало ещё больше. К тому же азиатка явно искала в уме повод для ссоры, пристально следя за каждым движением неприятеля. Галина заботливо подложила ему в тарелку салата, всё более и более поражаясь робости Лорри.
  - Не стесняйся. Тебе что: не нравится? - постаралась ободрить она.
  - Нравится, но я не так уж голоден. Не стоит так носиться с моей персоной, - заметил мужчина.
  - И то! Стаморов, думаю, прилично платил Вам? Не так ли? - подхватила Вера.
  - Достаточно, - ощутив начало словесной схватки, сухо отозвался он, неосознанно коснувшись кончиками пальцев лба, на котором под растрёпанной чёлкой ещё так заметны были следы недавней попытки расправы.
  - И сколько же сейчас стоит простое убийство? Или там оклад за месяц назначают? - съязвила агрессорша. Новинова едва не поперхнулась от столь резкого выпада.
  - Не знаю. В мою работу обычно входят несколько другие обязанности, - тихо отразил Лорри.
  - А "необычно"? Видимо, часто случались нестандартные ситуации? - не унималась разгоревшаяся циркачка, нервно ерошившая содержимое тарелки ножом.
  - Боюсь разочаровать, - слабо усмехнулся хирург. Не понимая почему, гость Галины ощущал, что агрессия едва знакомой девушки веселит его.
  - Да, как я могла забыть! Вы ж у нас выполняете роль ангела на сегодня! - постаралась-таки ранить Вера. Он удивлённо посмотрел в её миндалевидные горящие огнём глаза. Странная боль сжала сердце при виде такой ненависти со стороны в обычной жизни наверняка милого создания.
  - Нет. Далеко не ангел. Пожалуй, единственный грех, которого я не делал: не убивал. Никогда. И, пожалуй, не смогу, - устало сказал он.
  - Единственный? Многофункциональный Вы, однако, преступник, Лорри! - зло рассмеялась бывшая подопытная из его клиники. Мужчина даже вздрогнул от меткого укола. Ему в этот момент более всего на свете хотелось спрятаться от её пристального взгляда, забиться в какой-нибудь глухой уголок от стыда. Он ощущал себя полным ничтожеством, преисполненным недопустимым чувством к своему чистому и темпераментному идеалу. Желание оберегать от бед, способных вызвать у неё такое недоверие к любому, смешивалось в душе с безудержной мечтой коснуться отливающих синевой волос. До боли закусив губу, врач несколько секунд, не отрываясь, смотрел в это почему-то настолько дорогое сердцу лицо.
  - Думаю, сколько б я не спорил, доказать ничего не удастся. Так ведь? Пусть время рассудит. Быть может, мы ещё сумеем стать друзьями, Вера, - наконец заставил он себя заговорить. Её слегка удивлённый и презрительный взгляд холодом скользнул в самые глубины его ощущений.
  - Не думаю, - брезгливо фыркнула малышка и встала, собираясь уйти. Новинова сидела, тяжело дыша от тщетных усилий придумать нечто, способное остудить накал эмоций. В голову, как назло, ничего путного не шло, зато страшно хотелось рассмеяться, отчего по щекам разлился невольный румянец. Перепалка за столом со стороны смотрелась и впрямь комично: соперник гостьи был ей явно не по силам и, если б хотел, без труда мог поставить миниатюрную злючку на место; но, тем не менее, он лишь почти жалобно смотрел, словно боясь зацепить слишком резким словом или тоном, мысленно, скорее всего, умоляя успокоиться.
  И в этот момент раздался телефонный звонок.

Глава 23: Ловкость и расчёт... и никакого мошенничества!.

  Сергей обрадовано подбежал к машине.
  - Наконец-то! Галина, дело оказалось серьёзнее, чем мы предполагали. Я тут одного парня поймал. Он знает об этом немного. О, и Лорри захватила! Молодец! - заглянув внутрь, обрадовался он.
  - Ты же сказал, что нужны люди. Я всех и привела, - девушка вышла из-за руля и, опершись о капот, вопросительно глянула ему в глаза.
  - Пошли-пошли! Он там, - Оронов проводил их всех к скамейке у ограды, на которой сидел, всё ещё не уверенный в правильности своих действий, Гриша.
  - Мой коллега представил тебя, как какого-то "компьютерного человека". Я тебя могу знать? - тихо спросила Новинова.
  - А ты кто? - неуверенно поинтересовался продавец электронных игрушек.
  - Возможно, слышал о Галчире?
  - Ну?
  - Это я.
  - Ты? Но Галчир - мужчина! - почти возмущённо возразил незнакомец.
  - Боюсь разочаровать.
  - Не может быть! - он недоверчиво окинул взглядом её серый деловой костюм и насмешливо хмыкнул.
  - Всегда говорила: мой талант никто не оценит, - пожала плечами хозяйка агентства, - Так всё же, я знаю Вас?
  - Вряд ли. Меня больше знают, как Сибо. И эту штуку тоже не я откопал. Сим. Мне просто повезло: я попал на подходящий момент и сделал себе копию, - нервно постарался объяснить Григорий.
  - Стоп. С самого начала. Какую "штуку"?
  - "Виртуального друга". Это военная разработка. Хуже биологического оружия. Во много раз. Чем-то смахивает на искусственный интеллект, но только сначала. На самом деле - всё много проще. Вот только... Эта "игра" уничтожает рассудок. Гипнозом ведь можно точно так же запрограммировать человека, как компьютер определённым набором символов. Мы - своего рода совершенные устройства подобного типа. И эта штука может нас программировать. Простейшие алгоритмы: вокруг тебя одни враги, их необходимо уничтожить, а дальше... огромное количество гениальных советов. Если такую игру подкинуть врагам, то они сами друг друга перебьют. Мы всего лишь хотели заработать на их секрете. Только это! Правда!
  - Как игра попала к мальчику? - продолжила допрос Новинова, прекратив его излияния. В эту минуту было совсем не до сантиментов.
  - Я такой рассеянный... Он пришёл не вовремя, а я... сунул ему в руку первое, попавшееся под руку. Когда хватился - пацан уже убежал. Стал искать...
  - Как остановить действие программы?
  - Никак. Это нереально. Надо уничтожить "игрока". Другого способа нет, - хрипло пробормотал мужчина.
  - Понятно, - с неподдельным сомнением в его умственной полноценности, кивнула частный детектив.
  - Нет же! Галчир, это правда! Кому, как не тебе, знать: в "Паутине" можно откопать самые удивительные тайны! Я не лгу и не псих! - догадался об её мыслях продавец. Во взгляде мужчины сквозила почти мольба.
  - Посмотрим, - пожала плечами Новинова. Она встала и отошла с Сергеем в сторону.
  - Как думаешь? Правда? - тихо поинтересовался друг. В его привычках было полагаться на её мнение. Оронов помогал отыскивать факты, констатировать их, но крайне редко выдвигал собственные теории.
  - В чём-то он конечно прав... В сети можно найти многое. Но такое?.. Неправдоподобно слишком... По мне: наши технологии до такого ещё не доросли. К тому же... Если ему верить, получается: наш долг убить мальчика из-за его увлечения игрой, а иначе - ребёнок чуть ли не весь мир с ног на голову поставит. Слишком уж. Вот войти, правда, надо. Там посмотрим, - она подошла и осмотрела забор. Проникнуть внутрь было реально, хотя и нелегко. Сразу за оградой рос кустарник, а сверху - колючая проволока. Новинова разочарованно повела головой, когда Вера тихо рассмеялась.
  - Внутрь войти? Без проблем! -- Циркачка ловко забралась наверх и на несколько секунд замерла, выпрямившись и расставив руки, чтобы сохранить равновесие. Затем согнула ноги, вздохнула, оттолкнулась и, сделав сальто над колючей проволокой, мягко приземлилась в метре за кустарником.
  - Вот так!
  - Здорово, - улыбнулась Галина. Гимнастка весело пожала плечами и пошла к дому, с наслаждением вдыхая аромат цветочных кустов. Ей нравился ухоженный дворик, полный преимущественно декоративных растений. Пожалуй, даже в дождливый день подобный вид смотрелся весело, а уж при ярком полуденном солнце - и подавно. Девушка и не подозревала, что в этот момент есть глаза, взгляд которых полон ещё большего восхищения от созерцания её собственной грации.
  Поднявшись на крыльцо, Вера подёргала дверь за ручку, но замок был заперт. Она неуверенно знаком спросила: подниматься ей вверх или нет. Новинова отрицательно повела головой. Хотя Галина и не верила словам их единственного свидетеля, но всё же странная тишина тревожила и пугала. Таким образом, дело снова стало. Несколько минут все старались придумать выход из создавшейся ситуации, после чего Лорри неуверенно подал голос:
  - Это, правда, Ваш дом?
  - Я могу паспорт показать, - кивнула Ирина Дмитриевна и достала документ из сумки. Хирург не стал её останавливать. Убедившись в соответствии указанного там адреса, он подошёл к калитке и, не долго думая, отпер её проволокой. На весь процесс ушло всего несколько секунд, давшиеся явно с неохотой. На его лице было такое усталое выражение, словно подобный поступок по-настоящему причинял душевную боль.
  - Так быстро?! - удивлённо воскликнула хозяйка дома. Он насмешливо улыбнулся и пожал плечами. Галина с любопытством осмотрела его незатейливый "инструмент". Её восхищало такое умение, хотя в душу закралась тревога: для Лорри явно не составляло труда отпереть любой замок.
  - Ты, парень, часом не "медвежатником" был, прежде, чем стать знатоком микрохирургии? - весело воскликнул Сергей, с интересом окинув нового знакомого озорным взглядом. Врач понуро сник, смущаясь встретиться с ними глазами.
  - Нет. Я сейф открыть не смогу, - невнятно пробормотал он нечто в виде ответа.
  - А ты разве не знал, Серёжка: наш медик не только убийством промышляет. Мелочами тоже не брезгует, - не преминула уколоть Вера. Лорин поднял голову и оскорблено, словно девушка ударила его по лицу, посмотрел на неё. Циркачке удалось-таки ранить своего надуманного врага, и она отыскала самую болезненную рану, стараясь поразить поглубже. Отвратительная ему жалость к самому себе сжала горло. Лорри ощутил себя самым последним ничтожеством, но не мог понять: в чём же виноват.
  - Вера, пожалуйста! Хватит! Это же просто смешно! - возмущённо заметила Новинова, от взгляда которой, однако, не укрылась обида столь спокойного и непоколебимого до сих пор человека. - А следующий замок тоже так можно вскрыть?
  Хирург пожал плечами и поднялся по лестнице. Новая дверь также не составила проблем для опытных пальцев. Щелчок - и дом был доступен осмотру. Ирина Дмитриевна, всё ещё остававшаяся у калитки, поспешила к ним, приглашая войти. Она сразу заметила обувь мужа в прихожей и стала звать его, но тишину по-прежнему нарушали лишь едва слышные звуки компьютерной игры. Галина заглянула в соседнюю комнату и торопливо отступила. Увиденное неприятно поразило, но она взяла себя в руки и тихонько дёрнула за рукав врача.
  - Лорри, нужна твоя помощь. Незаметно нырни туда, чтобы никто не обратил внимания. Постарайся не наследить. Я всех остальных отвлеку, - прошептала ему на ухо хозяйка агентства и отошла в сторону: - Давайте присядем здесь. Ирина Дмитриевна, опишите, пожалуйста, как пройти к комнате вашего сына и расположение мебели там.
  Хирург немного приоткрыл дверь и поймал взгляд своей недавней пациентки. Он был бледен и выглядел испуганным. Хотя женщина сразу поняла, о чём так старается сообщить её новый знакомый, она незаметно кивнула и продолжила слушать рассказ своей клиентки. Через несколько минут частный детектив встала, несколько раз прошла по комнате, дожидаясь окончания повествования, а затем торопливо приблизилась к ожидавшему её внимания мужчине.
  - Зачем ты послала меня туда? Теперь это убийство тоже повесят на меня! Я опять попал в историю! - тихонько заметил Лорин. Лишь теперь она полностью поняла, почему он настолько взволнован.
  - Я видела, что он был мёртв ещё до того, как ты попал в комнату. Успокойся. За этим я тебя туда и послала. Причина смерти?
  - Черепно-мозговая травма в результате неудачного падения. Но после кто-то для верности ударил тело ножом в сердце. Там есть некоторые странности. Но на пальцах сложно объяснить. Если не боишься смотреть на подобное, пойдём со мной: есть кое-какие приметы и... кажется, убийцу я уже знаю, как бы ужасно мне такое ни казалось, - хирург как будто несколько успокоился. Теперь он вновь был тем самым внимательным врачом, от взгляда которого не мог скрыться даже самый ничтожный симптом.
  - Да-да. Сейчас. Надо сообщить Ирине Дмитриевне, - вздохнула девушка.
  Вера и Сергей остались с несчастной клиенткой, стараясь хоть как-то утешить и успокоить бедную хозяйку дома, раздавленную так неожиданно свалившимся на её голову горем; тем временем владелица агентства удалилась в соседнее помещение вместе со своим "консультантом". Они остановились у двери, стараясь не осложнять предстоящую работу милиции лишними следами своего присутствия, которые, непременно, остались бы в противном случае, т.к. почти весь пол небольшой проходной комнаты был забрызган кровью.
  - Он упал оттуда, - Лорри взглядом указал на лестничную площадку как раз над телом; перила лежали на полу, судя по всему, старательно подпиленные кем-то заранее. - Там - целая лужа постного масла. Всё очень тщательно спланировано. Присмотрись повнимательнее: у него чуть заметная царапина на коже шеи. Обычная нитка, как ни странно. Вон, висит другой её конец. Я так понял, техника заключалась в том, что, когда он открыл дверь, сверху падала ниточная петля и тянула его с лестницы. Он автоматически стал скользить и опёрся о поручни. Явно, дерево надрезано. Снизу стоял стул. При падении убитый попал виском на выступающую часть спинки. Поэтому вокруг так много крови.
  - А зачем нож? - всё-таки полюбопытствовала женщина, на редкость спокойно отнёсшаяся к представшей перед ней картине.
  - Во-первых, что мало вероятно, возможно, убийца немного смыслит в медицине. Черепно-мозговая травма - ещё не гарантированная смерть. Во-вторых, скорее всего, убийца вообще ничего в этом не смыслит, т.е. даже не мог точно определить: мёртв пострадавший или ещё нет. Удар нанесён очень неточно, хотя, теоретически, смертелен. Кажется, задета аорта, но, если б преступник знал так хорошо анатомию, он бы ударил на несколько сантиметров в сторону, стараясь попасть в сердце. Значит, верна вторая версия.
  - Ты точно всегда работал хирургом? - тихо вдруг спросила Новинова.
  - Да. А что? - растерялся Лорри.
  - Я скоро работы лишусь, если такие вот будут работники в больницах работать. Продолжай, пожалуйста. Твои выводы отлично обоснованны. Мне нравится такое партнёрство, - пояснила она, продолжая осматриваться.
  - Спасибо. Но тут всё логически вытекает само собой. Я никогда особо не отличался в паталогоанатомии. И всё же... Здесь очень много крови. Следы убийцы были обязаны остаться. А здесь есть только два вида отпечатков: вот те (мои, между прочим) и... здесь вот. Понимаешь, что меня ужасает? - поёжился врач. Галина с любопытством осмотрела предоставленные улики и растерянно подняла взгляд на рассказчика.
  - Детские кроссовки. Ты всё ещё уверена: сможешь меня защитить? Взрослые тут только мои. Это может показаться чудовищным, но... следы, явно, ведут от лестницы и обратно. Там, где их можно различить. Комната его сына там, правда? И компьютер... слышишь? Он... играет, хотя дверь достаточно тонкая: покойный наделал, наверняка, много шума, прежде, чем скончался. А мальчик... Как это? Я не понимаю чего-то или схожу с ума?
  - Не то и не другое. Если так дальше пойдёт... я буду вынуждена согласиться с нашим свидетелем. Хотя... там увидим. Я свяжусь с Мишей, а мы постараемся войти к ребёнку.

Глава 24: Ловушки.

  Осмотрев каждую ступеньку, но так и не найдя там никакого подвоха, Галина, Сергей, Вера и Лорри поднялись к заветной двери, за которой ни на минуту не стихал монотонный шум игры. Этот звук раздражал Новинову, но она старалась выглядеть спокойной, как всегда. Вера держалась стойко, хотя и стала тише обычного своего состояния в присутствии мертвеца. Для неё всё было в новинку, но азиатка старалась перебарывать отвращение, стремясь по возможности помочь своим друзьям и единственным защитникам. Зато Сергей своего неудовольствия от сложившейся ситуации даже не скрывал. Он терпеть не мог, когда расследования подруги доводили до таких трагических моментов. Одна мысль о том, что в соседнем помещении находится убитая горем мать мальчика, вызывающего у всех здесь растерянный ужас, приводила журналиста в уныние. К тому же странное ощущение предстоящей беды не выпускало из своих тисков его сердце. Какая-то угроза нависла над будущим, но какая и откуда её следует ожидать?
  Они тщательно осмотрелись; но, не найдя ничего, вызывающего опасения, частный детектив всё-таки попросила Лорри знаком отпереть. Мужчина ещё раз убедился в отсутствии каких-либо новых смертоносных приспособлений и достал проволоку. В какой-то момент Оронову захотелось схватить его за руку и не пустить дальше. Это же ощущение Сергей заметил и во взгляде Галины, но оба решили не поддаваться угнетающей обстановке. Врач с тем же сосредоточенным лицом приступил к своему делу. Но, как только металл в руке коснулся замка, он невольно вскрикнул, журналист мгновенно дал волю своему желанию и с силой оттолкнул нового знакомого локтем чуть в сторону, отбив сведённую судорогой руку от контакта, которым послужила скважина.
  - Все двести двадцать, - жалобно простонал хирург, стараясь растереть ладонь.
  - Ты в порядке? Точно? - осведомилась Галина с тревогой.
  - Как после удара током. Отойдёт, - отмахнулся Лорри. Лишь Вера со злорадством ухмыльнулась, стоя в стороне.
  - Так тебе и надо. Впредь будешь держаться подальше от нас, - чуть слышно пробормотала она. Как бы жестоко это не звучало, но она готова была на всё, лишь бы только слегка замкнутый работник опасной клиники исчез куда с глаз долой
  - Спасибо за сочувствие, - спокойно ответил на это мужчина, хотя от обиды даже не посмотрел в её сторону. В голове врача мелькнула мысль, что в чём-то хрупкая девушка права: ему здесь совсем не место. И всё же необъяснимое упрямое желание доказать всем, а особенно, конечно, ей, собственные возможности, заполнило весь мозг.
  - Можно попробовать в перчатках, хотя так сложнее, - предложил он. Владелица агентства решительно замотала головой:
  - Хватит. Мы слишком легкомысленно к этому подходим. Его действия основаны на принципах игры. Если наш осведомитель прав, конечно. Тогда... здесь может быть огромное количество ловушек, в которые мы попадёмся, продолжая действовать напролом. Нам надо знать кое-что о находящемся внутри. А такая возможность только одна - через окно, - предложила она.
  - Боюсь, вокруг нет подходящей высоты зданий, - с сомнением пожал плечами её старый друг, успевший осмотреть окружающую местность до приезда остальных.
  - Тогда... Чем ты в цирке, говоришь, занималась? - неуверенно поинтересовалась Новинова.
  - Воздушная гимнастка. Нет особых проблем, если меня кто-нибудь подстрахует, - догадалась циркачка. Под их взглядом Сергей медленно отступил, с досадой замечая, что краснеет:
  - Нет-нет! Ни за что! Я не полезу на крышу! Он высоты, в отличие от меня, не боится! Пусть страхует!
  - Согласен, - слабо улыбнулся Лорри. С одной стороны подобное предложение его обрадовало, но всё сжалось внутри в ожидании очередной насмешки. Вера же была так поражена неожиданным поворотом дел, что не нашла нужных слов. К тому же, предложение исходило от неё - отступать было поздно. Бывшая подопытная с досадой прикусила губу и бросила полный ненависти взгляд на врага. А тот не удержался и улыбнулся, пожав плечами, чем вызвал в её душе ещё большее негодование.
  Азиатка неуверенно подошла к краю крыши. "Вот как сбросит меня сейчас отсюда!.. Впрочем, зачем это? Тем более, если ему известно о моих способностях? Нет. Лорри должен очень стараться, помогая мне: есть определённая надежда втереться в доверие. Но я не такая дура! Стаморов зря на него надеется: ничего не выйдет", - успокоила себя она, стараясь выглядеть уверенной и сильной, несмотря на стучащее в виски сердце. Если б ей дано было прочесть мысли человека, которого недавняя пленница клиники Иннокентия Григорьевича так быстро записала в ряды своих злейших и опаснейших врагов, удивлению бы не было предела. А Лорри с грустью рассуждал о полной недоступности для него прелестной циркачки, зло смеясь в уме над собственной слабостью перед полными огня глазами недружелюбной красавицы. Он заметил, что за гордо вздёрнутым носиком и плотно высокомерно поджатыми губами скрывался обыкновенный страх, который выдавался лишь в чуть заметной дрожи кончиков пальцев. И эта её попытка казаться сильной, несмотря на внутреннюю слабость, почему-то вызывала в его душе жажду оберегать колючего, но беспомощного горделивого зверька. Необходимость помогать ей сейчас превращалась в подлинное наслаждение.
  Неуверенно окинув с ног до головы испытующим взглядом своего напарника, циркачка знаком велела ему стать в нужном месте.
  - Удержишь хоть? - поинтересовалась она сосредоточенно.
  - Тебя? Одной рукой, - рассмеялся хирург. По сравнению с ним женщина казалась совсем маленькой, как девочка. Поэтому подобный вопрос прозвучал смешно.
  - Держи здесь и медленно спускай, пока не скажу. Если что - я не упаду. Верёвка закреплена за трубу, но маятником быть - тоже особенного желания нет. Понял? - коротко объяснила всё Вера. Он кивнул. Предстоящая затея казалась интересной и волнующей. Без особого труда опустив злючку до уровня окна, Лорри наклонился и спросил:
  - Что? Интересное есть?
  Наблюдательница осторожно заглянула в комнату. Мальчик сидел вполоборота к ней и с азартом играл на компьютере. Электронные звуки неприятно резали слух даже здесь. Увлёкшись своим занятием, он не замечал никого и ничего. "Лазутчица" стала осматривать комнату, стараясь уловить всё подозрительное. В глаза сразу бросился белый провод, протянутый от розетки к дверной ручке, а оттуда к замку. И ещё, к немалому своему ужасу, она заметила занесённый над дверью топор, укреплённый при помощи какой-то сложной верёвочной конструкции, готовый в любой момент раздробить голову входящему. Циркачка невольно чуть слышно пробормотала нечто вроде нечленораздельной молитвы. Чуть внимательнее приглядевшись, она заметила на полу лужу, на краю которой стояла свеча. Логика подсказывала, что при ближайшем рассмотрении это также должно оказаться деталями изощрённого устройства очередной ловушки. Такого упущения при столь сложной системе обороны просто не могло быть! Девушка уперлась ладонью в стену и немного отстранилась, стараясь лучше рассмотреть всю раму. На подоконник были наклеены куски стекла, но наблюдательница была практически уверена: это не всё.
  Вынужденный "напарник" внимательно следил за всеми её перемещениями, пока не ощутил, как дёрнулась под пальцами туго натянутая верёвка. Он быстро накрутил трос на запястье и оглянулся: торчащие рядом с трубой оборванные нитки подсказали, где здесь таится опасность. Крепко сжав единственную связывающую его с Верой нить, мужчина негромко попросил:
  - Поднимайся. Осторожнее, пожалуйста!
  - Всё в порядке, сейчас. Старайся не дёргать так, - отодвинувшись от окна, недовольно велела малышка, ещё раз заглянула в полумрак помещения и подала знак поднимать. Лишь когда она оказалась рядом на карнизе, врач успокоился. Циркачка торопливо освободилась от страховки и вопросительно посмотрела ему в лицо:
  - Что-то ещё?
  - Нет. Я пойду, - намёк был очевиден. Женщина осталась сворачивать верёвку. Добравшись до трубы, она удивлённо остановилась. Едва заметно выступающее из щели в кирпиче лезвие почти совсем перерезало трос. Приглядевшись, заметила ещё около десятка так же замаскированных кусочков металла.
  - Лорри, - тихо позвала девушка. Он остановился и обернулся, щурясь от бьющего в глаза солнца, не зная, чего ожидать в следующий момент.
  - Я хотела сказать... Спасибо, - неуверенно произнесла она, стараясь быть как можно холоднее и максимально невозмутимой.
  - Ты просила держать. Я и держал, - пожал плечами мужчина и обрадовано улыбнулся, счастливый от первого проявления хоть какого-то намёка на благосклонность.
  - Не думай, что после этого будут какие-то перемены. Ничего не изменилось. Мы по-прежнему враги, - взволнованно уточнила Вера, опасаясь, как бы собеседник не решил, будто она попалась на его крючок. Никакая доброжелательность со стороны этого человека не могла смягчить её отношения. Недоверчивость к связанному с доктором Стаморовым ничуть не угасла, даже не смотря на благодарность. К тому же, мелькнула идея: возможно, он знает о её способностях, тогда даже сухое "спасибо" казалось излишним. Вот только его взгляд... Такой несчастливый и говорящий, выдающий каждую эмоцию или мысль... Каким образом, если это только внедрённый шпион затаившегося экспериментатора, ему удаётся придавать своим глазам столь доброе и грустное выражение? Каким талантливым и бессердечным он должен быть, играя свою роль! Пожалуй, в какой-то мере бывшую подопытную это даже восхищало в нём, хотя и пугало.
  - Ничего не изменилось. Я понимаю, - кивок в ответ, но усмешка на губах стала лишь более озорной, а в глазах зажглись лукавые огоньки: - И всё-таки "спасибо" - это больше, чем ничто.
  Опасаясь нового выпада с её стороны, хирург поторопился уйти.
  Акробатка недовольно фыркнула, но решила промолчать. Ко всему прочему, увиденное занимало все мысли. Даже ненависть отступала на второй план. Впрочем... ненависть стала какой-то другой. Что именно изменилось, понять не выходило и не задумывалось особенно. Хотя на миг в уме мелькнула мысль: будь Лорри просто знакомым Галины, он бы заинтересовал Веру совсем с иной стороны. Что-то в нём привлекало, но сроднившийся с жизнью чудом спасшейся пленницы страх беспрекословно ставил медика на роль смертельной угрозы. Никакие силы не смогли бы в эту минуту преодолеть столь крепко засевшие предубеждение, а даже самые положительные черты нового знакомого казались опасным притворством.

Глава 25: Новое горе.

  Галина выслушала рассказ циркачки с мрачным выражением лица и хмуро пробормотала себе под нос: "Вот-вот. Именно так". Безвыходность такой ситуации её заставляла распаляться всё больше и больше, возбуждая свойственный девушке азарт талантливой ищейки. Глядя на подругу, Сергей вспомнил, как в затруднительные жизненные моменты она любит тихо шептать себе под нос растерянное "безвыходных ситуаций не бывает". Наверняка, эта фраза и сейчас, словно эхо, повторялась за нахмуренным лбом хозяйки агентства.
  - Что делать теперь? - неуверенно прервала молчание Вера. Новинова, мерившая комнату шагами по диагонали, остановилась и почти с удивлением невнятно ответила:
  - Как... что? Искать выход. Другой выход. Или, точнее, вход. Через дверь и окна - нельзя. Как-нибудь ещё надо.
  - Может, через чердак, - стараясь снова не разрыдаться, предложила клиентка. С тех пор, как ей сообщили о ужасной смерти мужа, это были первые слова, услышанные от несчастной матери. Казалось, она плакала так долго, что теперь впала в оцепенение и недопонимание, поэтому окружающие отнеслись к её словам с сочувствием и естественным скептицизмом, хотя и решили выслушать версию пострадавшей стороны о способе спасения ситуации:
  - Так что делать? Потолок разбирать - нереально, - заметил осторожно Сергей, но женщина отмахнулась:
  - Зачем? Там, когда мы вселились, люк был. А детская - чем-то вроде кладовки служила, потом сделали её жилой комнатой, а на чердак выход другой - через который вы туда проникли. У него в комнате просто обоями дверца заклеена, а сверху - заставлена ящиком с каким-то хламом.
  - А мальчик знает? - схватилась за эту идею Галина. Её глаза радостно заискрились.
  - Нет. Это ещё до его рождения было. Забылось уже. Сейчас вот только вспомнила, - отрицательно повела головой Ирина Дмитриевна.
  Они тихонько поднялись на чердак. Здесь было пыльно, но уютно, как в любом месте, где хранятся ненужные старые вещи, берегущие до своего неизвестного часа домашнюю историю. Лучик из крошечного окошка таинственно переливался пылью, скользя по полу почти до самого входа в этот таинственный мирок. В таком месте не хватало лишь призрака, вздыхающего где-нибудь в сумрачном углу. Но и это с лихвой окупалось едва различимыми частыми отзвуками не то возгласов, не то выстрелов, издаваемых электронной игрой. Для натянутых нервов такие звуки казались адской музыкой, вызывая самые фантастические опасения. К тому же реальность и впрямь была чудовищной.
  Отыскав ящик, располагавшийся несколько в стороне от остального хлама, Сергей и Лорри осторожно отодвинули его на пару метров в сторону. Под ним лежал старый, стёртый до блеклой основы, зелёный ковёр, сложенный вдвое, в который было вложено стёганное ватное одеяло неизвестной от возраста окраски. Убрав буквально пропитанный пылью "бутерброд", мужчины наткнулись на лист фанеры. И только после того, как и эта преграда была удалена, взглядом пришедших открылась небольшая дверца, ведущая прямо в детскую. На глаз, люк располагался примерно в середине потолка комнаты, то есть за спиной у мальчика и в самом безопасном, вовсе незащищённом месте. Теперь почти всё для проникновения внутрь было готово, и "исследователи" вернулись в гостиную, чтобы обсудить план дальнейших действий. Гриша сообщил о ещё одной опасности, исходящей от "Виртуального друга" - в случае угрозы своему существованию, программа автоматически начинала путешествие по сети, отыскивая новые жертвы. К сожалению, компьютер в доме Ирины Дмитриевны также был подключен к "Internet". Таким образом необходимы были предельная аккуратность и стремительность при завладении машиной и её маленьким владельцем. Решено было "входить" с двух сторон: сверху (быстро, тихо и наверняка) и в дверь (шумно, громко, долго, осторожно и лишь настолько, насколько позволяла безопасность). Весь процесс должен был происходить под наблюдением Михаила, как единственного более или менее подходящего представителя властей. После захвата мальчика, компьютер передавался в полное владение Новиновой. Она была обязана разрушить программу до основания, не дав цифровому убийце шанса ускользнуть.
  Галина зарядила пистолет и тихо попросила:
  - Постой здесь, кажется, отсюда будет безопаснее наблюдать. Начинаю через тридцать секунд.
  Миша стал на указанное место, окинув Гришу внимательным насмешливым взглядом. Несмотря ни на что, только что прибывший не мог заставить себя поверить в невероятную историю о "Виртуальном друге". Хозяйка агентства, явно, тоже выглядела ни в чём не уверенной. Какими бы очевидными слова виновника несчастий ни казались, это всё было слишком фантастическим для её материалистического склада ума. Наконец, все приготовились. Раздался первый выстрел. Не смотря на повреждения, замок всё-таки удержался. Вера, дёрнув за привязанную к ручке верёвку, разочарованно повела головой. Но её подруга только натянуто усмехнулась и ещё пару раз спустила курок. На этот раз, не смотря на не слишком удачный угол (обе женщины не рискнули подниматься по лестнице), преграда была устранена. Топор не замедлил среагировать и стремительно пронёсся, описывая нисходящую дугу на уровне головы, после чего повис на своей привязи, напоминая жуткий маятник.
  Сергей напряжённо прислушивался, ожидая первых звуков взлома снизу. Услышав грохот столь неординарно открываемой двери, он торопливо распахнул люк и, прорвав обои, спрыгнул внутрь. Мальчик испуганно вскочил от компьютера, секунду растерянно смотрел в глаза нежданному визитёру, а затем быстро схватил лежащую рядом палку с привязанным шнуром от лампы. Окинув столь примитивное оружие торопливым взглядом, нападающий понял, что ему угрожает электрический разряд от двух торчащих в стороны голых проводов и неуверенно попросил:
  - Тебя зовут Коля? Да? Положи, пожалуйста, эту штуку!
  - Ты хочешь причинить вред моему другу. Ты опасен, - уверенно ответил неудачливый владелец диска. И то, как он произнёс это, ужаснуло Оронова. В столь холодных словах заключалось нечто бездушное и жестокое. Словно их произнёс аппарат. Журналист присмотрелся к своему маленькому сопернику, но не нашёл ничего человеческого. Ещё детское лицо выражало глубочайшую ненависть и презрение, а светло-голубые глаза отливали сталью решимости.
  - Очнись! Это только игра была! А здесь - реальность! - невольно постарался убедить Сергей, но безуспешно.
  - Нет! Вся жизнь - игра. Кроме "Виртуального друга". Только он настоящий. И ты ему угрожаешь, - коротко рассмеялся маленький защитник и сделал короткий выпад вперёд своим приспособлением. Переговорщик вынужден был отступить, соблюдая предельную осторожность при каждом своём передвижении.
  - Нет-нет! Не надо! Это же электричество! С ним нельзя играть! Да слушай же, наконец! Брось сейчас же! Брось! - Каждый шаг приближал к опасности. Но противник продолжал своё неспешное наступление, время от времени делая неожиданные резкие движения оголёнными проводами. Сергей ощутил, как отвратительный животный страх овладевает сердцем перед опасным механизмом смерти, заключенным в ещё невинную оболочку. Сзади раздался отчаянный крик Галины:
  - Осторожнее! Там нет перил и масло! Ты упадёшь!
  Но вновь пришлось сделать несколько мелких и аккуратных шагов назад. Холод скользнул по коже. На миг глянув вниз, мужчина понял, что стоит на скользком, благодаря обильной смазке, полу. Как раз над тем местом, откуда не так давно упал отец маленького убийцы.
  - Не надо! Положи! Пожалуйста! - взмолился беспомощный взрослый соперник, стараясь отыскать в стоящем перед ним существе остатки человечности.
  Лорри бросился на чердак, надеясь успеть остановить мальчика. В этот момент открылась дверь, и Ирина Дмитриевна жалобно вскрикнула:
  - Николенька! Не делай этого! Остановись!
  Произошедшее затем свершилось в считанные секунды. Словно подстёгнутый голосом матери, живой автомат метнулся на врага. Журналист едва успел уклониться от проводов. Врач спрыгнул через люк в комнату и бросился к ним, но прежде, чем ему удалось пересечь комнату, хозяин "Виртуального друга" поскользнулся на подготовленной им самим ловушке и стал падать. Оронов вложил все силы в попытку его поймать, но не удержался на ногах и упал бы следом за своим неопытным врагом, если бы, успев на считанные мгновения удержать равновесие на краю, не выиграл то время, за которое хирург успел подоспеть на помощь и, схватив за плечо, втолкнуть обратно. Ирина Дмитриевна коротко вскрикнула и умолкла. Спасённый, не устоявший на ногах, сжался на полу, обхватив свою голову руками.
  - Нет... не может быть... Я же пытался его поймать, - слетело с губ в бессилии перед свершившимся. Лорри осторожно спустился вниз и чуть слышно подтвердил повисшее в воздухе:
  - Мёртв.
  Оронов тяжело встал, не поднимая лица, медленно преодолел лестницу и обвёл всех тяжёлым загнанным взглядом. Когда его глаза остановились на лице несчастной матери, мужчина снова невнятно повторил:
  - Я пытался его поймать.
  Она молча кивнула и вышла, пошатываясь от свалившегося на её плечи горя, такого сильного, что не было даже слёз. Тишина угнетающе сдавила виски, и Сергей, не смея больше смотреть на окружающих, побрёл куда-то прочь.
  - Ты не виноват. Мы все видели это! - тихонько постарался утешить новый знакомый. Но встретил непонимание.
  - Постой. Я сама, - шепнула Галина и пошла вместе со старым другом.
  Они сели на пороге, не глядя друг на друга.
  - Это не твоя вина. Все видели, что ты пытался его схватить. Другой бы не стал спасать своего убийцу, - тихо заметила Новинова.
  - И, тем не менее, он погиб из-за меня. Коля был ещё ребёнком! Я мог его спасти! - замотал головой упрямец.
  - Знаешь, может, это и к лучшему?.. - неуверенно вдруг спросила женщина, ворочая сорванным листком крошечный камешек под ногами.
  - О чём ты?! - он поражённо посмотрел на неё, но это было искреннее мнение, а не глупая попытка успокоить. Девушка тихо объяснила:
  - Он был всего лишь марионеткой "Виртуального друга". Ещё чуть-чуть, и мальчишка убил бы кого-то ещё. Его голова полна различными ловушками и ухищрениями. А сделать Колю прежним невозможно. Никто, разве что кроме создателей этого кибернетического убийцы, не знает способа освобождения рассудка человека от компьютерного вируса. Возможно, авторы этого тоже не знают. А мы... мы обязаны избавлять всех от подобной опасности. Понимаешь? Тяжело всё это. Но так уж случилось: за помощью обратились именно к нам. Следовательно, надо завершить самое отвратительное из всех, какие мне прежде предоставлялось расследовать, дело. Поможешь?
  - Ты хочешь уничтожить самого "Виртуального друга"? - понял собеседник.
  - Да.
  - Как?
  - Галчир тоже кое-что умеет. Сразимся с убийцей в его среде. Ничего! Я взломаю и столь уникальное творение, или я не Галина Новинова! - она потрепала его по плечу и встала.
  - Пошли со мной. Есть дело, которое я могу доверить только тебе, - в её глазах была тревога, но уверенная улыбка постаралась приободрить журналиста. Он кивнул, преодолевая отвращение к самому себе и тошноту. С огромным трудом Сергею удавалось держать себя в руках. Но подруге он слишком доверял, чтобы не помочь, когда это требовалось. Поэтому пошёл с ней обратно, стараясь не смотреть по сторонам, чтобы ни с кем не встретиться взглядом и вновь не увидеть маленького покойника.
  - Я уже сообщил, куда следует. Вот только... что с программой? - тихонько поинтересовался Михаил. Былая насмешливость уже испарилась. Он был несколько растерян и серьёзен.
  - Я беру её на себя, - ответила хозяйка агентства.
  - Как? Загрузишь какую-нибудь дискету?
  - Нет. Вручную. Так вернее.
  - Но...
  - Всё будет хорошо. Вот увидишь, - девушка постаралась выглядеть как можно увереннее, хотя в груди всё сжалось от тревоги.

Глава 26: Болезнь "игрушками".

  Осторожно рассчитав дорогу, все, кроме их измученной клиентки, подошли к столу мальчика. Галина тяжело вздохнула, собираясь с мыслями, и тихо, но настойчиво попросила:
  - Выйдите, пожалуйста. Мне надо сосредоточиться. Кроме Сергея. Есть кое-какое поручение.
  Когда дверь закрылась, хозяйка агентства стала медленно рассказывать:
  - Я старалась посмеиваться надо всем этим, но сейчас опасность уже слишком очевидна. Я понимаю, что прошу слишком многого. Ты вправе отказаться. Тогда мне придётся подыскать на эту роль другого. Не скрою: надеюсь именно на твоё согласие. Мне было бы приятно знать, что это сделаешь ты, с всей заботой и осторожностью. Я хотела попросить "не спеши", но вот сейчас сижу и вижу: надо просить обратное. Не тяни, когда поймёшь, что всё потеряно. Я сильнее Коли. И у меня больше возможностей, - она вынула пистолет и проверила наличие патронов: - Держи меня всё время под прицелом. Когда поймёшь, что "Виртуальный друг" уже завладел мной, - стреляй. Меня тогда уже не спасти. Скорее всего, тебя посадят. Может, условно. Я знаю, что прошу слишком многого. Ты... согласен сделать это?
  Оронов с ужасом посмотрел в её бледное лицо, не совсем веря в услышанное. Всё казалось страшным сном. Вот только вставал резонный вопрос: когда же уже наступит пробуждение? Глаза девушки с грустью наблюдали за колебаниями друга. Сначала он хотел отказаться наотрез, но вдруг понял: кто-то должен исполнить эту роль, слишком необходимую в столь непредсказуемом сценарии. Сергей дрожащими пальцами сжал холодную рукоятку оружия.
  - Спасибо. Если вдруг... Хочу, чтобы ты знал. У меня нет друга ближе тебя. Никого. Спасибо за то, что столько времени поддерживал меня. Передавай Вере, что я в неё верю. У неё всё будет хорошо. Не бросай её. Она пропадёт без опеки. Скажи Мише и Лорри, что я им очень благодарна за помощь. Всё. Больше нет никого. Ты вспоминай меня иногда. Начинаю, - резко перебила саму себя Новинова, секунду посидела, успокаиваясь и сосредотачиваясь, и повернулась к компьютеру.
  - Держись, Галина. Ты нужна нам, - тихо попросил товарищ, но она не услышала, стараясь всё внимание вложить в свою работу. Первые фразы "Виртуального друга" столкнулись с полным безразличием. Пальцы стали стремительно перебирать клавиатуру, отыскивая необходимые комбинации и алгоритмы. Вскоре в уголках губ появилась такая привычная горделивая улыбка, означающая победу, но игра начала затягивать незащищённый рассудок. В первый момент мужчина не понял, что заставляет её недовольно хмуриться, но нетерпеливое бормотание подсказало ужасный процесс, протекающий в хрупкой голове.
  - Что же я сделала? Это же убьёт его! Сейчас... Всё прекратится... Виртуальный друг будет спасён... Игра продолжится...
  - Галина! Стой! Галина! - испуганно вскрикнул журналист, заметив опасность.
  - Насколько всё серьёзно... Только б получилось! - жалобно взмолилась она, как-то тоскливо глядя на монитор. В душе ещё были колебания, велась борьба с собой, но компьютерный монстр побеждал, душил в корне все сомнения в нём и осознание опасности. Сергей понял, что сейчас она спасёт программу, полностью вовлечённая в игру. Наступил тот критический момент, опасаясь которого Новинова попросила убить себя. Союзник, стараясь побороть охвативший ужас, прицелился и шёпотом попросил:
  - Остановись! Пожалуйста! Ты нужна мне живой!
  - Боже! Что-то ещё надо сделать! Он погибнет сейчас! - пролепетала она себе под нос. И вдруг Оронов понял, что не способен спустить курок. Сознавал, как правильно поступить, но не мог. Целую вечность длилась эта борьба с неуверенностью. И старый друг пошёл на поводу у шальной надежды.
  - Извини, - хрипло попросил он и стукнул рукояткой женщину в челюсть. Галина от удара слетела со стула и упала навзничь, но, так как он побоялся бить слишком сильно, даже не потеряла сознание. Внушённая тревога за программу отбросила ощущение боли и угрозы собственной жизни. Новинова попыталась дотянуться до клавиатуры с неистовым упрямством, когда Сергей, отшвырнув оружие как можно дальше, схватил её за руки и прижал к полу всем весом. Обезумевшая заметалась, стремясь выкрутиться, постаралась укусить, что-то кричала, плакала, умоляла... Но ему удалось продержать её на полу, пока не погас монитор.
  - Он мёртв! Что я сделала! - Рыдания были полны искреннего отчаяния, столь неестественного, даже пугающего.
  - Это всего лишь игра!
  - Хочу играть! Я убила его! Это был мой лучший друг! Хочу... хочу играть! - несчастная билась от рыданий в его руках, заплаканная и несчастная. И, как ни искал, спаситель не нашёл в расширившихся от неестественного ужаса глазах и тени рассудка. Её изменившееся лицо стало некрасивым от странного дикого и безумного выражения, не сходившего ни на миг. Сергей в отчаянии крепко прижал её к себе и тихо прошептал, стараясь утешить:
  - Будешь играть. Сейчас домой приедешь и будешь играть.
  - Правда? - недоверчиво переспросила она. Напарник уверенно кивнул, подтверждая, и громко позвал Лорри. Когда дверь отворилась, врач невольно замер от неожиданной просьбы:
  - Умоляю тебя! Накупи ей с десяток игр. Компьютерных... Скорее! Где хочешь бери и сразу в агентство. Мы там будем.
  - Но я их не знаю! Я ничего не смыслю в этом!
  - Любые, только скорее! Сейчас, Галина... Будешь играть и играть. Успокойся, детка. Успокойся. Не плачь, - Оронов сел, не разжимая плотных объятий с ещё неспокойной программистки.
  - Играть... Играть, - тихо повторяла она, уронив ему на грудь лицо. Он едва сдержал слёзы от отчаяния. Безумное желание, столь несвойственное столь давней знакомой, пугало его. Да и вообще, в этом жалком трясущемся существе, сидящем у него на коленях, не оставалось ничего от его рассудительной и такой спокойной подруги.
  Журналист тщетно потёр опухшие от желания спать веки, не выдержал и уронил голову на стол. Проспать удалось минут пять, когда вошла Вера. Хотя она старалась перемещаться как можно тише, чтобы не разбудить наконец притихшего товарища, он всё-таки стремительно сел и быстро спросил:
  - Что? Как? Играет?
  - Нет. Уснула за столом. Я отключила компьютер, - ответила она с удовольствием. Это была первая перемена в состоянии Новиновой. В его глазах засветлела надежда, и он неуверенно улыбнулся. Сон навалился, как дикий медведь, придавив измученную голову к спинке кресла. Циркачка осторожно укутала его пледом и вышла, облегчённо вздохнув: после случившегося мужчина впервые позволил своему организму отдохнуть. Весь словно раскалённый пучок нервов, он всё это время метался по дому, стараясь преодолеть охватившую панику, лишь иногда садясь в кресло с очередной чашкой кофе. Обычно слегка насмешливое лицо осунулось и посерело от усталости, но он не смел позволить себе успокоиться, страшно волнуясь о всегда казавшейся ему очень хрупкой женщине.
  Причины тому были очевидны: обычно непонимающая любителей играть на компьютере и считающая этот прибор исключительно рабочей принадлежностью, Галина играла вторые сутки без сна и перерыва. За всё это время перекусила всего два раза да и то во время какого-то полёта на истребителе. Над каждой победой радовалась, как младенец, а над проигрышем рыдала навзрыд, благо, быстро утешаясь за новой виртуальной погоней или дракой. Лорри подсыпал ей в воду чего-то успокоительного (Новинова выпила, даже не заметив странного привкуса), но эффекта никакого это не дало. К вечеру врач уехал домой, следующий день старался заставить Сергея поспать, но не смог сломить упрямства натерпевшегося журналиста, нервно вздрагивающего при каждом более громком звуке из кабинета Новиновой. Хирург постарался убедить и Оронова принять снотворное, но тот наотрез отказался. Вечером позвонил Миша. Хотел приехать, но Вера отсоветовала, заметив, с каким злом посмотрел на несчастный телефон её старый знакомый. Эту ночь Лорри провёл в доме Галины, опасаясь оставлять циркачку без помощи, а трезво здесь рассуждать явно могла лишь она. И, хотя девушка по-прежнему была настороже со столь мало известным человеком, отказываться от столь необходимой поддержки не стала.
  Таким образом, Лорри также оказался одним из первых, кто узнал о передышке Новиновой.
  - Как ты думаешь, что будет теперь? - тихо спросил он, не спеша потягивая слишком горячий чай.
  - Не знаю. Ничего не знаю. Ничуть не удивлюсь, если, проснувшись, она потребует новую игру, - с досадой пробормотала азиатка, попыталась отпить глоток, но обожглась и отставила чашку, мысленно удивляясь, как ему это удаётся. Казалось, она вот-вот расплачется. Её губы вздрагивали, а между узеньких ленточек смоляно-чёрных от природы бровей залегла глубокая складка.
  - Не отчаивайся. Всё лучше, чем задумала Галина. У нас есть надежда, - попытался утешить мужчина, но она расстроено отбросила его слова:
  - Мы ещё не знаем, чем всё закончится.
  - Пойди, отдохни. Я послежу за ними обоими. Не беспокойся, - предложил врач. Она смерила собеседника оценивающим взглядом и нехотя пожала плечами, соглашаясь. Усталость давала о себе знать, а всё это время удавалось спать лишь урывками при ужасном перенапряжении.
  - Верь мне. Я не причиню тебе вреда, - чуть слышно попросил Лорри. Она вздрогнула, встала и наклонилась к самому его лицу.
  - Ты обманешь кого угодно. У тебе прекрасный актёрский талант. По тебе не больница плачет, а театр. Но я на твои уловки не поддамся.
  - А мне всегда говорили, будто я совсем не умею обманывать, - невольно заметил он, грустно усмехнувшись.
  - Перестань. Или... ты имеешь в виду то же, что и доктор Стаморов? Он ведь считал себя едва ли не мессией новой эры! - поддела циркачка.
  - Рано или поздно ты поймёшь свою ошибку.
  - И пожалею о своей доверчивости? Скорее всего! - перебила она гневно.
  - Тебя не переубедишь. Не будем сейчас скандалить. Ладно? Иди спать. Ты уже на пределе! - мягко замял собеседник.
  - Хорошо. Хотя тебе лучше всех здесь известно: предела у меня не существует! - бросила Вера и поторопилась уйти, оставив оппонента в полном недоумении от смысла последней фразы.

Глава 27: Старые раны.

  Галина в растерянности посмотрела на своё отражение и осторожно провела кончиком пальца по ссадине на челюсти. Почему-то ничего не приходило в голову при попытке вспомнить о возвращении домой из комнаты обезумевшего мальчика. И ещё страшно болела голова, а глаза прямо горели огнём.
  - Галя! Галечка! - обрадовалась Вера, вошедшая в эту минуту в комнату.
  - Только не "Галя". Галина! - поморщилась хозяйка агентства, не понимая причины такого восторга.
  - Мы так за тебя испугались! - циркачка не сдержалась и расплакалась, обнимая подругу.
  - Почему? Что случилось?
  - Ты... ничего не помнишь?! Ты же играла двое суток без перерыва! Потом уснула, проспала весь остаток дня, ночь, а сейчас уже двенадцать! - втолковывала маленькая азиатка.
  - Что... трое суток почти... прошло?..
  - Вот-вот! И ничего не помогает! Играешь и играешь! А ты что помнишь?
  - Только как вошла с вами, а потом попросила всех выйти, кроме Сергея... Значит... "Виртуальный друг"...
  - Уничтожен. А у тебя как будто крыша поехала: требуешь играть. Ты ещё спасти эту дурацкую программу пыталась! - сообщила подруга, осматривая хозяйку с ног до головы, словно желая убедиться в её целости и сохранности.
  - И что же он сделал? Я ведь просила... Как Сергею удалось меня остановить? - вспомнила о своём напутствии Новинова.
  - Стукнул разик и подержал, пока этому "лжедругу" не придёт конец. Ты б знала, как к нему рвалась! Тигрица, а не девушка! - ласково улыбнулся вошедший Оронов. В первый момент он тоже хотел её обнять, но сдержался, боясь напомнить Новиновой о её старом горе.
  - Тогда понятно, что у меня с лицом и почему голова так раскалывается!
  Его измученная улыбка кое-что напомнила.
  - Спасибо, Сергей. Огромное. Ты сам... в порядке? - осторожно спросила исцелившаяся.
  - Да. Теперь - да. Мы так испугались за тебя, - он бережно пожал маленькую ладошку женщины. Вдруг вспомнилось, как три года назад они впервые встретились. Он жал на звонок и представлял себе тогда, что дверь сейчас откроет сногсшибательная пепельная блондинка, огненно-рыжая или смоляно-чёрная красотка со страстным взглядом и великолепной фигурой, доступной внимательным глазам благодаря раскрепощённой одежде. Он ожидал чего-угодно, только не Галины с её проницательным спокойным взглядом сфинкса и аккуратной плотно закрученной "ракушкой" на голове из по-русски русых густых и тяжёлых волос. Из слов Таморенкова Сергей нарисовал совсем иной портрет и уж никак тогда не ожидал, что "доверчивая дурочка с телом порнозвезды" окажется в скромном сером костюме деловой женщины и смущённо покраснеет под слишком назойливым вниманием с его стороны. Её фраза "проходите, что Вы так смотрите", произнесённая с едва сдерживаемой досадой, умное лицо с грустью под густыми длинными ресницами разрушили все его планы. Журналист понял, что не сможет написать так тщательно продуманную статью. И сейчас владелица агентства не знала о той маленькой лжи, когда Сергей выдумал, будто бы его заинтересовала вывеска. Тогда он как-то сразу понял: теперь уже никогда не сможет бросить её на произвол судьбы, успевшей сделать совсем молодую красавицу недоверчивой и запуганной. Каких трудов стоило вызвать её первый открытый смех! Оронов ещё очень отчётливо помнил, как испуганно вздрагивала с виду такая решительная хозяйка агентства от случайного невинного прикосновения рук. Всплыло вдруг, как однажды пришлось извиняться за сущий пустяк после звонкой пощёчины (он столкнулся с Новиновой в дверях и, опасаясь, как бы она не упала, обхватил её одной рукой за талию). Казалось, за эти несколько лет их дружба стала такой крепкой и верной, что никакие невзгоды не смогут заставить их расстаться. Случившееся в доме их клиентки лишний раз утвердило, насколько полностью стали полагаться они друг на друга, хотя и едва не разлучило-таки столь отвратительным способом. Но сейчас её взгляд был привычно разумен, только слегка растерян. Она смущённо улыбалась, косясь на своё бледное отражение, счастливая от всеобщей заботы и внимания.
  - Спасибо вам за всё. Мне очень приятно и... давайте завтракать... Или уже обедать? Я страшно голодна. А потом предлагаю отдохнуть: поедем на речку, искупаемся... А? Идёт? Нам всем надо развеяться!
  - С возвращением! - поприветствовал Лорри с порога и неловко остановился в дверях, ощутив себя неуместным среди дружной компании. Он неуверенно спросил на всякий случай: - Я уже не нужен? Мне уйти?
  Эта фраза задела Сергея, угадавшего свойственную их новому знакомому оторванность от всех. Врач привык оставаться в одиночестве, как только необходимость в нём отпадала и ждал сейчас именно этого, с тоской наблюдая со стороны чужое веселье и взаимопонимание.
  - Нет-нет! Ты поедешь с нами! - Оронов взглядом попросил поддержки у Галины, которая подхватила инициативу.
  - Обязательно! Устроим пикник где-нибудь на берегу! Или ты хочешь отказать мне в удовольствии отпраздновать своё второе рождение? А, Лорри?
  - Хорошо. Я еду, - улыбнулся обрадованный гость.
  Новинова, озорно смеясь от радости, переполняющей всё её существо благодаря ощущению жизни, затащила Веру в воду и поплыла от берега. Сергей тихо рассмеялся, глядя на них.
  - Иногда Галина похожа на ребёнка. Жаль, что полную свободу себе она так редко позволяет. Хотя... Я привык к ней такой, какой знаю. Ладно, мне тоже пора к ним!
  Лорри сел на берегу, немного неловко сникнув. Оронов удивлённо спросил:
  - А ты?
  - Я не умею плавать, - почему-то не глядя в глаза собеседнику, ответил хирург. Журналист принял это за смущение и не стал больше ничего говорить, только понимающе кивнул и побежал к звонко смеющимся девушкам, похожим на русалок с мокрыми волосами и грациозными гибкими фигурами. Недовольная его медлительностью, Галина окатила старого друга брызгами ещё на мелководье и потащила на глубину.
  - А Лорри? - со смехом поинтересовалась она, заметив, что Вера оказалась на таком расстоянии, откуда не услышит их разговор (акробатка плавала очень плохо).
  - Как выяснилось, не умеет плавать, - с сожалением объяснил старый друг и нырнул. Но, стоило его голове оказаться на поверхности, женщина вдруг серьёзно задала вопрос:
  - Ты доверяешь ему?
  - А есть причины сомневаться? - удивился Сергей.
  - Нет, но... Не знаю, - пожала плечами хозяйка агентства и поплыла прочь. Она постаралась выйти из воды первой, хотя пресные тяжёлые валы нежным теплом приласкали тело, словно бы стараясь затуманить слишком чёткие рассуждения, несоответствующие томной и искристой жаре начала лета. Встряхнув мокрые и тяжёлые волосы, не удержавшиеся в заколке, Новинова вышла на огнедышащую алмазно-золотую пыль пляжа и села в тени рядом с новым знакомым.
  - Пойди хоть просто окунись. Здесь, должно быть, скучно и жарко, - посоветовала она, отжимая лишнюю влагу с головы в иссушенную траву рядом с ковриком.
  - Да нет. Отсюда прекрасный вид.
  - А ты мечтатель, оказывается, - снисходительно улыбнулась собеседница.
  - А это... плохо, по-твоему? - с любопытством заглянул ей в лицо из-под чуть выгоревших от солнца светлых длинных ресниц Лорри.
  - Нет. Что ты. Я сама такая, - с минуту подумав, она неожиданно попросила: - Научи меня отпирать таким образом замки. Это бы очень пригодилось при моей работе.
  - Нет. Не обижайся, но лучше не уметь. Не хочу стать причиной какого-нибудь опрометчивого поступка с твоей стороны. И вообще я очень не люблю этим заниматься, - поёжился почему-то мужчина, глядя вдаль.
  - А где ты научился? Расскажи о себе. Я ведь ничего не знаю о тебе. Совсем! - спросила быстро женщина. Он вздрогнул, словно от удара, и тихо-тихо пробормотал:
  - Разве прошлое имеет какое-то значение? О моей учёбе и работе ты и так знаешь.
  - А до этого? - настаивала Новинова, не отводя пристального взгляда.
  - Я не люблю вспоминать прежнюю жизнь. Разве это для тебя настолько важно? Её просто нет. Совсем нет, - с досадой отрезал врач. Он покраснел и постарался спрятать лицо, отвернувшись в другую сторону, будто там что-то привлекло его внимание.
  - Пойдём в воду! Не хочешь? Ладно. А мне уже жарко! - замяла разговор любопытная знакомая.
  - Иди к остальным. Я посижу здесь, - вымученно улыбнулся допрашиваемый, стараясь не выказать своего облегчения. Возвращаясь в мягкую невесомость волн, девушка снова и снова прокручивала в голове их неудавшийся разговор. Странные поступки Лорри не давали ей покоя. Давно привыкшая не доверять, она начинала сомневаться в человеке, так упрямо скрывавшем своё прошлое и обладавшим при том странным для медицинского работника талантом отпирания любых дверей. С другой стороны... Он спас Галину, помогал во время расследования, хотя все эти аргументы распадались в случае, если Вера была права, и мужчина просто хотел добраться до доверия бывшей подопытной клиники доктора Стаморова. Пожалуй, из всех доводов в пользу странного знакомого, главным всё же были его добрые грустные глаза и смущённая улыбка, но такие факты казались несколько нелепыми. Новинова легла на спину и окунулась взглядом в безмерное голубое спокойствие, легко припудренное бледной дымкой облаков. Между такой глубокой прозрачностью неба и лёгкого колебания неощутимой нежности тёплой волны мысли словно приостановились. Она решила отложить свои размышления.
  День прошёл беззаботно и весело. Даже замкнутый Лорри почувствовал себя несколько свободнее благодаря безмятежному покою природы и отдыху. Вынуть девушек из воды даже на минуту оказалось совсем нелегко. Уставшие нервы желали разрядки и получали её в наслаждении. Лишь когда стало темнеть, все стали нехотя собираться. Только хирург попросил оставить его одного, сказав, что непременно хочет посмотреть на закат. Переубедить его не удалось. Он остался на берегу в задумчивости от полученных за день ощущений.
  Сергей заметил отсутствие своего телефона, когда они уже подъезжали к асфальтированной дороге. Галина хотела развернуть обратно, но друг отмахнулся и вышел, решив проделать это крошечное путешествие пешком. Сгустившиеся тени навевали романтичность, а посвежевший после дневного зноя воздух наполнял бодростью уставшее после активного отдыха тело. Вдыхая запахи остывающей травы, листвы и реки, Оронов не в силах был заставить себя спешить. Он добрёл до того места, где они так дружно провели день, и взглядом попытался отыскать "любителя закатов". Но, к немалому своему удивлению, увидел только его аккуратно сложенную одежду. Журналист растерянно осмотрелся, но заметил поблизости лишь одного человека, свободно кувыркавшегося где-то далеко за серединой реки. Неизвестный пловец держался в воде уверенно и красиво, то исчезая под взволнованной поверхностью, то снова возникая в другом месте. Он пересёк русло и, не отдыхая, устремился обратно. Явно, каждое движение приносило его телу наслаждение. Мужчина перемещался очень быстро и вскоре уже был у самого берега. И вот тут Сергей просто ошалел. Сомнений быть не могло: этот отличный пловец был Лорин. "Не умея плавать", он держался на воде куда лучше своего нового знакомого. Прикинув на глаз, куда правит врач, случайный наблюдатель медленно дошёл до края пирса и стал ждать. Как только одинокий купальщик начал подниматься по узенькой лесенке, сверху сорвалось негромкое замечание:
  - А ты отлично "не умеешь плавать". Кого угодно обставишь!
  Лорри поднял загнанный взгляд и словно бы испуганно сжался под насмешливым вниманием неожиданного свидетеля своей лжи. Опустив голову и не проронив в ответ ни единого слова, хирург неспешно вылез наверх. И вот тут-то Сергей понял, почему этот человек соврал. Несмотря на неяркое освещение от уже заходящего за горизонт солнца, в глаза сразу бросились глубокие уродливые шрамы, покрывающие всю верхнюю часть спины. На красивом стройном и сильном теле этого человека они смотрелись как-то особенно резко.
  - Кто ж это тебя так?.. - невольно сорвалось у нового знакомого. Врач обернулся и угрюмо посмотрел ему в лицо. Всегда такие добрые глаза наполнились холодом обиды.
  - Это был несчастный случай, - уязвлено буркнул под нос себе несчастный и пошёл к своей одежде, как-то измученно ссутулившись.
  - Прости. Я сморозил глупость и полез с неуместным любопытством, - виновато попросил Оронов, увязавшись за ним. Мокрый собеседник отжал с волос воду и тихо проронил в ответ:
  - Это не самое обидное, что я слышал относительно своей внешности. Всегда такое вызывало нездоровый интерес и обыкновенно два вида реакции: отвращение либо смех.
  - Смех?! - поразился Сергей.
  - Те, кто меня особо недолюбливали в "детском доме" прозывали "подпорченным красавцем". А разве я виноват?! Впрочем... в какой-то мере и виноват... Если б не то окно, - Лорри вдруг почти в ужасе осёкся, осознав, что сболтнул лишнее. Его новый знакомый заметил, напряжённое ожидание дальнейших расспросов и не стал углубляться.
  - И всё-таки зря ты из-за этого так уж комплексуешь.
  - А вспомни, как ты отреагировал несколько минут назад, заметив!
  Журналист пожал плечами и сел рядом с ним.
  - Скажи... Отвратительно, да? - вдруг севшим голосом спросил угрюмый сосед.
  - Не на столько, сколько ты придаёшь значения.
  - Знаешь, а я так люблю плавать. А раздеться себя заставить не могу. Кто-нибудь обязательно скажет что-то обидное. Глупо, правда?
  - Нет. Не обращай на всех внимания.
  - Но "всех" больше, чем меня! - хмуро усмехнулся собеседник, с трудом натягивая на влажную кожу ткань, явно стремясь поскорее спрятать свои увечья от посторонних глаз.
  - Поехали? Галина ждёт. Я, собственно, сотовый здесь где-то забыл, - Сергей отыскал телефон и потащил хирурга за собой.

Глава 28: Знание.

  Галина проводила Веру задумчивым взглядом и тихо спросила у Сергея:
  - Тебе не кажется странным, когда врач так быстро взламывает замки? Для этого нужна громадная практика и, уж поверь, не хирургических операций. И вся эта таинственность... Мы ведь, в сущности, ничего о нём не знаем!
  - А разве недостаточно того, что он тебе спас жизнь? - недовольно обратил внимание друг.
  - Резонно... Но... А если права Вера? - вдруг пробормотала девушка. Узкие брови чуть заметно приподнялись вверх, словно крылья готовящейся к полёту птицы.
  - Брось! Это же уже гадание на кофейной гуще! - отмахнулся Оронов.
  - Ты прав. Гадание на кофейной гуще, - тихо протянула Новинова.
  Она осведомилась в регистратуре, где ей найти Фёдора Петровича Носкова и облегчённо вздохнула, убедившись в том, что этот человек действительно здесь работает. Врач в это время сидел в кабинете, заполняя какие-то бланки. Он с любопытством посмотрел на вошедшую и доброжелательно улыбнулся.
  - Здравствуйте. И на что же может жаловаться такая красавица?
  - Я ни на что не жалуюсь, Фёдор Петрович. Я пришла к Вам по личному делу. Не буду откладывать. Начну с самой сути. Мне бы хотелось навести справки об одном человеке. Я успела узнать, что Вы учились вместе. Более того, кажется, вместе воспитывались в детском доме. Если Вы ещё не поняли... Я об Антоне Ивановиче Лорине. Лорри, - Новинова спокойно и внимательно посмотрела ему в глаза. Мужчина несколько растерялся под таким напором. Он откинулся на спинку кресла и, наклонив голову набок, удивлённо стал осматривать неожиданную гостью.
  - А, если не секрет, как зовут Вас? - наконец произнёс допрашиваемый.
  - Галина Ивановна. Можно, просто Галина.
  - А Вам... Галина, не кажется, что это нескромный вопрос? Почему я должен Вам что-то рассказывать об этом человеке?
  - Я не прошу ничего особенного. Или есть какие-то "неприятные" вещи, которые следует скрывать? - не отступала упрямая посетительница.
  - Знаете, о каждом можно рассказать такие вещи, о которых не хотелось бы оповещать весь свет. Тем более, когда так долго знаком с ним. Я не собираюсь рассказывать о его жизни, - довольно холодно ответил Фёдор. С его округлого лица почти совсем испарилось столь характерное озорство, всегда делавшее своего хозяина, на вид ужасно легкомысленным.
  - Я не прошу Вас доносить о Лорри. В каком именно детском доме Вы с ним воспитывались? Разве есть в этом вопросе что-то страшное? Или за этим с виду безобидным малым на самом деле прячется какая-то грязная история? - настаивала Новинова, не отводя глаз.
  - Грязная она или нет, не нам решать. Там же, где и я, - Носков нехотя назвал номер.
  - Как он туда попал? Можете не отвечать, если не хотите, - пожала плечами незнакомка.
  - Как многие. Родителей решили лишить прав на воспитание. Ему было почти четырнадцать лет. Обычный безнадзорник. Боюсь, ничего интересного. Что Вам надо от него, Галина? - собеседник наклонился и постарался рассмотреть за её глазами истинную причину интереса.
  - Не беспокойтесь. Ему ничего не грозит. Я просто должна кое-что уточнить для себя, - так же почти без выражения, хотя и убедительно произнесла частный детектив.
  - Иногда можно очень обидеть своим недоверием. А иногда... разрушить жизнь. Зачем всё это? Оставьте его в покое. Лорри через многое пришлось пройти. Он имеет право на спокойное существование, - вдруг попросил врач.
  - Я уже сказала: ему ничего не грозит, - Галина попрощалась и вышла, оставив мужчину в досаде на сложившуюся ситуацию. Разговор дал ей очень немного, но больше, чем посещение института под видом дальней родственницы. И вновь... тайны, окутывающие жизнь обычного хирурга Антона Ивановича Лорина, тревожным туманом окутали окружающее пространство. Что-то в его прошлом было неладно. Женщина больше и больше убеждалась в этом, тревожась за доверие, с которым к их новому знакомому относился Сергей.
  Некогда один из ведущих врачей клиники Стаморова осторожно отломил пожелтевший листок с герани и подлил в блюдце воды, заботливо осматривая цветок, когда-то забытый на окне прежними владельцами квартиры и теперь так раскрасовавшийся под заботливыми руками. Телефонный звонок прозвучал так резко, что мужчина чуть не выронил кружку с водой.
  - Погоди. Я в кои-то веке кому-то понадобился, - с радостью поспешил он к аппарату, так настойчиво зовущему к себе. Разнообразие, внесённое в привычную тишину окружающих четырёх стен чьим-то интересом, взбодрило одинокого человека. Для него это было настоящим событием. В трубке зазвучал взволнованно и близко чей-то уже подзабытый голос.
  - Привет, Лорри! Хорошо, что застал тебя дома. Это Федя. Носков. Помнишь такого?
  - Привет! Какими судьбами занесло? Случилось что? - постарался не выдать удивления хозяин дома.
  - Нет. У меня - нет. А у тебя?
  - Так себе. Живу потихоньку.
  - Кого-то это очень беспокоит.
  - О чём ты?!
  - Под тебя копает кто-то.
  - Шутишь!
  - Нет! Лорри! Слушай же! Ко мне приходила одна очень симпатичная девчонка и мурыжила меня минут десять про твоё тёмное прошлое! Не то из милиции, не то ещё откуда. Не знаю. Представилась Галиной. Допрашивала, как прокурор! Чего она хотела? Ты снова влип в историю? - почти кричал в трубку однокашник.
  - Вроде, нет. Что... ты сказал? Всё? - хрипло выдавил вопрос владелец герани.
  - Конечно, нет. Только детский дом. Если б я и про это смолчал - она бы заподозрила неладное. Но я не хочу впутываться в твои истории. Хватит, Лорри! Если ей попадётся Язва... Знаешь, что она о тебе расскажет?! Приплетёт ещё с три короба! И это из искреннего сочувствия! Будь осторожнее. Прошу тебя! Не хочу из-за тебя ловить на себе косые взгляды!
  - Спасибо, Федя. Я постараюсь узнать, в чём тут дело. Пока! - предупреждаемый в пол уха прослушал прощание институтского товарища и медленно положил трубку. Настроение упало, а в сердце закрался отвратительный страх. Он сел, подперев отяжелевшую голову кулаком, и бездумно посмотрел на раскрасневшийся крупными шапками соцветий цветок. Душой снова овладевали привычный холод и ощущение бесприютности. Зябко передёрнув плечами, встал о пошёл к двери.
  Галина села в предложенное старое кресло и замерла, ловя со всем возможным вниманием рассказ пожилой женщины, когда-то воспитывавшей и Лорри. Язевкова явно отличалась любовью к сплетням, чем отталкивала в душе Новинову, но, в то же время, сейчас ей нужен был именно такой собеседник. На первый же вопрос Инна Семёновна ответила с присущим ей воодушевлением: рассказать о Лорине она может очень многое.
  - С чего же мне начать-то... Привезли его сюда уже довольно взрослым. И начались тут наши проблемы... Мальчик озлобленный, замкнутый, запуганный. Он всех боялся и всем не доверял. Это и неудивительно. Его к нам привезли из больницы. Вся спина в швах. Живого места просто нет. Честно сказать, от чего у него это - узнать никому не удалось. А тут ещё наркотики. Ребёнок ещё, по сути, а без иглы на стену лезет.
  - Лорри... кололся?! - поразилась гостья.
  - Страшно. У него уже стаж приличный в этом деле был. Сбегал постоянно. Мы всё понять не могли сначала, откуда у него деньги на это. А потом Антошу арестовали. Оказалось, он отлично умеет отпирать замки. Воровал понемногу: в ларьках там и так далее. Никогда много не брал. Чуть-чуть. Стыдно, всё-таки было. Мы уж думали, заберут его от нас. Нет. Пожалели. Припугнули хорошенько и всё. А потом... исчез на месяц. Мы его уже и встретить отчаялись. А он вдруг заявляется. Бледный, худой, злее обычного... Словно после тяжёлой болезни. Больше не бегал. И колоться, как будто, перестал. Только ещё тише стал. И грустнее. Потом в медицинский поступил. В школе был одним из худших (не глупый, а ничем его не заинтересуешь), а там лучшим стал. Говорили, очень талантливый. Может, и впрямь, не в родителей.
  - А из какой он семьи.
  - А где ж его, по-вашему, к игле приучили? Дома же всё. Дома.
  - Вы уверены, что он завязал?
  - Это лучше Анатолий Георгиевич знает. Сушко. Только он не скажет. Он же врач.
  - Кто это?
  - Антоша у него на учёте стоит. В наркодиспансере. Ещё до того, как к нам привезли, его из больницы туда свозили. Кажется, кроме Анатолия Георгиевича Антоша никого там серьёзно не воспринимал.
  - Я бы могла у Вас взять адрес родителей Лорина?
  - Да. Хотя не вижу в этом смысла. Им всегда было на него наплевать. Не удивлюсь, если они уже и забыли, что у них был сын.
  Сушко, окинув пристальным взглядом свою посетительницу, нахмурился и тихо спросил:
  - И зачем я Вам понадобился? Вы не похожи на человека, употребляющего какие-либо психотропные вещества. Или я ошибаюсь?
  - Не ошибаетесь. Вы знаете Антона Ивановича Лорина?
  - Нет. Даже если б знал, не сказал. Я - врач, девушка, - его выцветшие от возраста блекло-голубые глаза словно бы воздвигли непроницаемую стену. Это был тот род людей, проникнуть в знания которых Галине было не под силу.
  - Для меня очень важно знать: он ещё употребляет наркотики? - как можно жалобнее спросила она.
  - Тогда я бы его знал, наверное, - учтиво улыбнулся Анатолий Георгиевич, ничем не выдав свои мысли. Новинова невольно почувствовала уважение к пожилому медику, так настойчиво оберегающему чужую тайну. Интуиция подсказывала ей, что Сушко знаком с Лориным, но ничем не выдаёт тайн своего пациента. Глубоко порядочный мужчина многое повидал и узнал на своей работе, однако главное правило, которому он всегда продолжал следовать, это конфиденциальность доверившихся ему людей. Он был свидетелем многих трагедий и давно выучился пониманию. К тому же молодой хирург, действительно долгие годы посещавший кабинет Анатолия Георгиевича всегда восхищал своим упрямством и выносливостью в борьбе с чужим его натуре недугом. Это был отнюдь не простой подопечный. В юности он часто взрывался по пустякам, на самом деле злясь на себя и страшно комплексуя из-за такой неудачной судьбы. Но постоянное желание всё-таки встать на ноги, ничем не сломимая воля к нормальному существованию вызывала особенно глубокое сострадание тогда у Сушко. И сейчас ему стало неприятно от мысли, что кто-то пытается разрушить такое хрупкое равновесие, с таким трудом созданное Лорри.
  Ничего не добившись у лечащего врача, Новинова поехала по последнему адресу, полученному в детском доме. Она отправилась в дом, где родился её новый знакомый. Сомнения в душе ещё не улеглись, но всё же ехать сюда было неприятно, словно подглядывать в замочную скважину за чужой ссорой.
  Это был грязный старый квартал, полный множества облезлых филёнчатых дверей и лесенок, ведущих на вторые и третьи этажи низкорослых домиков, давно забывших смысл слова ремонт. Во внутреннем дворике на скамейке сидела женщина лет пятидесяти и устало следила за двумя белобрысыми малышами, видимо, внуками.
  - Скажите, пожалуйста, Вы давно живёте в этом доме? - с надеждой поинтересовалась Галина.
  - Да. Уже лет тридцать, пожалуй, - оживилась заскучавшая за своим занятием бабушка.
  - Я ищу Лориных, но вот не знаю: те это Лорины, что мне нужны, или только их однофамильцы здесь живут. Расскажите мне о них немного, - сымпровизировала девушка, садясь рядом.
  - Есть тут такие. Были, если точнее. Не семейство, а притон. Мы все за своих детей из-за них боялись. Бесконечные драки, пьянство, наркотики. Лет двадцать пять - тридцать назад сына произвели на свет. Натерпелся, бедный! Наркоманом стал ещё в детстве. Всё по улицам шатался, иногда приворовывал, но нам всем его жалко было: дома били, кричали, запугали ребёнка, а потом что-то произошло, когда он был уже лет четырнадцати. Говаривали, кто-то видел, будто бы он через окно закрытое на улицу выпрыгнул. Прямо через стекло. Почему, правда, никто не знал. Да и это, скорее всего, чепуха. Разве же это возможно? Только в больницу и впрямь попал. И, насколько я помню, тогда же дело в суде завели и их обоих лишили родительских прав. Другой родни не было, и мальчика определили в детский дом. Сейчас, наверное, либо сидит где-нибудь, либо ворует. Такой же разве выправится! Тем более при столь вредном пристрастии. Родители не жалели даже, по-моему. Словно бы особенно и не заметили. Лет пять назад Иван Лорин этот, отец который, умер от передозировки. А Симу арестовали. Торговля наркотиками, естественно. Плюс в какой-то краже участвовала. Квартира теперь пустует. Там она. На первом этаже, - женщина указала на подгнившее окно с треснутыми стёклами.
  - А почему Вам кажется, что их сын стал обязательно преступником? - тихонько поинтересовалась Галина.
  - Грязное у него детство было. Никакого света, тепла или любви. Ни одного родного и близкого сердца. Думаете, в детском доме кто-нибудь сумеет отогреть душу от такого холода? Нет, девушка. Такие, обычно, спиваются и по кривой дорожке. А кололся он, как сказала уже, с детства. Может, и умер уже. Такие же долго не живут, - уверенно объяснила соседка Лориных и позвала внучат (они ссорились из-за чего-то).
  - Так что? Эти или нет? - поправляя растрепавшуюся шевелюру на голове у мальчика, спросила она.
  - Нет. Не они. Спасибо за рассказ. До свидание, - Новинова медленно побрела к машине. Услышанное её шокировало. Она окинула окружающие стены неприязненным взглядом, вздохнула и села за руль. "Они все видели, все наблюдали, как он погибал, "жалели" в своих беседах и шарахались на практике. Никто не подал руки! Не постарался вытащить бедного ребёнка! Как же он... сумел встать? Стать врачом, заслужить уважение, когда все так к нему относились? Какая же сила воли здесь нужна, какое желание оттолкнуть от себя всю эту мерзость!" - пронеслось в уме. Стало отвратительно и стыдно своих подозрений и, хотя до конца хозяйка агентства ещё не была ни в чём уверена, она всё же очень сильно смутилась собственной назойливости. Ведь именно Лорри ещё так недавно спас её, а теперь... Девушке ужасно захотелось встретиться с ним и попросить прощения за своё недоверие, за то, что узнала о так старательно скрываемой грязи, из которой сумел выбраться никому не нужный и всеми покинутый человек. Постараться всё ему объяснить и покаяться в непростительном сомнении и отвратительном способе его побороть.
  Вера рано легла спать в своей дальней комнатке, оставив подругу в одиноком раздумье. Сейчас было идеально тихо и ничего не слышно никому. Бодрствующая ещё женщина осторожно сняла трубку и набрала номер хирурга. Долгие гудки в глухой дали подсказали, что его нет дома. Она звонила уже во второй раз, т.к. чувствовала себя обязанной рассказать ему своё непозволительное знание, и, как ни было стыдно, упрямо ходила вокруг аппарата, настойчиво заставляя себя набрать ещё раз безмолвные цифры.

Глава 29: Рвущиеся от стыда нервы.

  Лорри сел на скамейку в каком-то глухом тупичке и грустно поглядел на аккуратный домик, в окнах которого всё ещё горел свет. Мужчина видел, как вернулась "с охоты" хозяйка агентства. Но ещё он ждал, когда ляжет спать Вера. Разговор, с которым пришёл сюда загнанный, должен был, по возможности, остаться лишь между ним и Новиновой. Ради этого несчастный готов был на что угодно. Наконец там, за чёрной от сумерек листвой, погас светлый прямоугольник, оповещая, что в спальне утихла хрупкая квартирантка. От нетерпения сердце громко и отчётливо отбивало секунды в ушах. В окружающих домах хозяева ложились, тишина уже нарушалась только где-то лающей со скуки собакой да звонким хором цикад и сверчков. Надо было ещё подождать, пока грациозная циркачка глубоко уснёт, чтобы не расслышать даже отзвука голосов из прихожей. И вот, терпению пришёл придел. Прошло полчаса, как выключилась лампа в дальней комнате, и гостья юркнула под простыню. Пора идти. Сердце болезненно сжалось, но не смогло удержать на месте.
  Звонок заставил вздрогнуть, словно бы мужчина не знал, что вызовет его нажатием на кнопку. Она растерянно посмотрела на столь неожиданного гостя и молча провела в зал:
  - Привет, Лорри! Нам надо поговорить по очень серьёзному вопросу. Присаживайся, - Галина знаком указала ему на диван. Он вошёл, беззвучно сел, не глядя на неё.
  - Согласен. Поговорить есть о чём.
  Она удивлённо остановилась у стола. Его голос был на редкость жёсток и холоден.
  - Я хочу, чтобы ты знал...
  - Как далеко раскопала, Галя? Всё обо мне узнала, что хотела? - хирург столь резко её перебил, что женщина осеклась. Он знал, что Новинова терпеть не могла этот вариант своего имени.
  - Кто тебе сказал?
  - Разведка донесла, - со злой усмешкой съязвил поздний посетитель.
  - А если серьёзно?
  - Ты добывала информацию у людей, которые меня знают. Думала, мне никто не сообщит? - его горькое выражение лица дало понять, насколько хорошо этот человек осведомлён.
  - Ладно. Я была у твоих родителей, - пожала плечами девушка. Его взгляд заставил умолкнуть: прежде всегда столь мягко-зелёно-голубые глаза стали словно бы отлитыми из стали; а лицо, до того обогреваемое их светом, казалось теперь высеченным из камня.
  - И как они? - чужим голосом спросил Лорри.
  - Ты так давно там не был? Твой отец умер пять лет назад...
  - Передозировка. Угадал? Давно пора, - хмыкнул он.
  - А ты бываешь жестоким, - удивлённо заметила Галина.
  - Правда?! Нет. Теперь уже нет. Вот раньше я бы смеялся от радости. А эта женщина, которая считается мне матерью? - нетерпеливо продолжал допрашивать врач.
  - Она в тюрьме. Кажется... торговля наркотиками и кража.
  - Понятно. Но ведь это не всё? Не так ли? Ты, наверняка, выведала и то, почему я ушёл в медицину. Ведь прав? - его голос дрожал.
  - Если ты о наркотиках, то... Да. Я знаю, что ты их употреблял. Или... употребляешь? - на всякий случай поправилась Новинова. Он кивнул своим мыслям, наклонился, разулся, снял носки, затем быстро закатал рукава и протянул к ней свои худые, но крепкие руки.
  - Ты видишь следы от уколов? Может, мне полностью раздеться? Их нет, Галя! Нет! Я всегда вводил внутривенно, но последний раз это было ещё до моего семнадцатилетия! Достаточно?! Зачем тебе так необходимо было копаться в моём грязном белье? К чему это всё?!
  - Извини, но я просто хотела узнать, насколько ты достоин доверия и...
  - И насколько же, по-твоему, достоин доверия сын наркоманов и хронических алкоголиков? Бывший безнадзорник, вор и наркоман? Детдомовец и... хирург клиники Стаморова?! Насколько? Ты могла бы хоть на миг вспомнить, что именно это ничтожество тебе спасло жизнь! - в глазах несчастного была настоящая паника, а голос нервно дрожал, - Что будет теперь? Ты всем это расскажешь? Да? Уничтожишь меня, раздавишь, как клопа? Что ты хочешь за своё молчание? Что? Деньги? Сколько? Ты же знаешь: я не богат, но отдам всё, насколько это возможно!
  - Лорри, неужели же ты считаешь, будто я всё это делала только в целях получить от тебя выкуп? - возмутилась хозяйка агентства, но он опять перебил её.
  - Да. Я так и предполагал. Не ради денег. Ты хочешь меня просто унизить, смешать с грязью в глазах таких же "чистюль", как ты. Дай мне хотя бы три дня! Всего три дня молчания, чтобы я мог уехать отсюда! Нет. Ты не дашь мне этого... Но... Я всё сделаю, что захочешь... Хочешь видеть меня раздавленным? Хочешь, я буду просить, стоя на коленях? Мне нечего терять. Сегодня так долго и с таким трудом создаваемый мной мир рухнул окончательно! - его взгляд умолял о спасении, а руки тряслись, как в лихорадке.
  - С чего ты взял, будто всё это мне надо?! - постаралась вставить Галина.
  - Не понимаю. Что я тебе сделал такого? За что ты меня настолько ненавидишь? - хрипло простонал он, - Не помню за собой ничего, стоящего такой мести. Может... Я что-то украл у тебя тогда? Не помню тебя... Это слишком жестокая месть.
  - Это не так! Я лишь хотела узнать о тебе побольше! И всё!
  - Тебе нужно всё обо мне знать? Что ещё ты хочешь? Давай, я расскажу тебе, почему попал в детский дом? Больше ты будешь знать или меньше... Мне уже всё равно! Узнаешь, почему я стыжусь снять при всех рубашку, опасаясь расспросов? - Лорри нервно расстегнул пуговицы на груди и сдёрнул с себя ткань. Он быстро отвернулся и глухо спросил:
  - Твой следующий вопрос: как и от чего это? Угадал? Я выпрыгнул в четырнадцать лет в окно. В закрытое окно - отпирать было некогда. Следующее, что тебя интересует... От чего это вдруг подросток бросился через стекло и пробежал несколько километров без остановки, забыв о боли, не под кайфом? Так? В ту ночь я подслушал, как какой-то жирный боров споил моего папашу и купил меня. Хочешь знать, сколько стоит ночь со всеми ещё пока уважаемым Антоном Ивановичем Лориным? Тогда это был... ящик водки, Галя. Всего один!
  Мужчина едва держался на ногах от страшного психического переутомления. Это была уже практически истерика обречённого. Никакая надежда не смела родиться в полной одиночества и страданий душе.
  - Всего один ящик... А в милиции мне никто не поверил, пока не привели домой. Лишь там, осмотревшись, решились заметить синяки на руках и плечах. Так моих родителей обвинили в жестоком обращении с сыном, и я попал в детский дом. Всем чужой и слишком взрослый для жалости. Уже по-взрослому сидящий на игле. Рассказать, как и почему я завязал? Раздобыл очень небольшую дозу и ещё под дурманом набросился на симпатичную девчонку. Вовремя протрезвел, слава Богу. Лишь одежду разорвал и напугал её. Вымолил молчание и поклялся больше никогда не колоться. Легко... на словах.
  - Ты лечился? -- тихо поинтересовалась она. Врач обернулся и горько усмехнулся.
  - Это не лечат, Галина. Всё это блажь. Я и сейчас на учёте.
  - Но... как? - растерялась собеседница.
  - Попросил одноклассника приносить мне еду и питьё в подвал одного заброшенного дома. Там приковал себя украденными наручниками к трубе, а ключ ему отдал, приказав не отпускать недельки две ни под каким предлогом. Потом был ад. Я мало что помню, кроме боли и желания всё прекратить. А он молодец... не разжалобился раньше срока. Я и сейчас неспокоен в присутствии шприца, но пока ни разу не сдал и, надеюсь, никогда больше не сделаю этого. Довольна? Ты это и Вере расскажешь? Ведь так? Она же твоя лучшая подруга? Так?! - он резко встряхнул женщину за плечи. Настолько сильно, что у Галины чуть слышно стукнули зубы. Ей стало страшно, и мужчина это без труда прочёл в расширившихся зрачках. Что-то давнее всплыло и оглушило волю на вид такой сильной юристки.
  - Нет. Ничего я тебе не сделаю. Только дай мне хотя бы один раз в глаза ей посмотреть. Только один раз! Разве с нею что-либо случится? Пожалуйста! - он горько сник под её пристальным взглядом. От испуга хозяйка дома невольно плотно сжала губы, слегка прищурившись, явно боясь удара.
  - Значит, нет. Изгой, как всегда. Не беспокойся. Я твой дом своим присутствием больше пачкать не буду, - едко бросил несчастный и поспешил к двери.
  - Стой! Остановись, Лорри! - Новинова бросилась к нему и повернула за плечо к себе лицом.
  - Что ещё? Добьёшь чем-то на прощание? Вроде... нечем больше, - он едва говорил, глядя куда-то в пространство.
  - Лорри, ты ничего не понял! Я хотела позвать тебя для того, чтобы извиниться! Я, правда, не ожидала узнать о тебе такое... Зачем ты всё так близко принимаешь к сердцу? - взмолилась женщина.
  - Зачем? Почему ты это сделала со мною? Я думал: ты другая, понимающая что ли. А ты... Всё это время под меня копала. Ты же сегодня меня растоптала, указала мне на то место, которое надлежит занимать в жизни. Может, ты права? Но как же так... Неужели же важнее прошлое, чем сегодняшний день? Я так старался научить всех видеть во мне не полубездомного подонка, а нормального человека, способного взять в свои руки ответственность за чью-то жизнь и здоровье. Кто ляжет под скальпель в руках наркомана? Кому нужен врач с такой репутацией? Судьба умеет посмеяться! Я так старался не дать тебе умереть, а ты меня убиваешь, - он стоял, согнувшись от груза собственных мыслей, стыдясь встретиться с её взволнованным взглядом, не замечая стыдливого румянца.
  - Прости меня, Лорри! Сядь, пожалуйста. Я не хотела причинять тебе боль, - тихо попросила она.
  - Ничего. Меня жизнь била и бить будет. Я всегда умел находить на свою голову неприятности. Но даже тебе не послать меня в нокаут! Я всё равно поднимусь. Начну с начала. Всё... с самого начала, - прошептал хирург.
  - Никто не узнает! Я не считаю себя в праве разбалтывать чьи-то тайны!
  - А раскапывать их... считаешь - вправе? Да? Я же дал тебе понять тогда: в моей жизни нет прошлого. Ни для кого! - сорвался бессильный возглас.
  - Пожалуйста, прости меня! Поверь: всё так нелепо вышло, я такого никогда не ожидала. Давай, спокойно поговорим. Идёт? - торопливо заговорила Новинова. Обессилевший от ссоры, хрипло переспросил:
  - Спокойно?
  - Да. Я виновата, но... Забудем это, словно ничего не было? А? - со слабой надеждой предложила она.
  - Забыть можешь ты, а моё прошлое - всегда со мной. Эти следы со спины не стереть из памяти, - его вновь бросило в краску.
  - Не будем становиться врагами. Я сделала большую глупость, но кроме меня ведь никто не знает, а раскрывать твои тайны я не буду. Останемся друзьями? А? - виновница едва не умоляла, от чего он совсем растерялся: измученный воспоминаниями уже не знал, как относиться. Былая недоверчивость поселилась в душе снова и не собиралась так скоро удаляться.
  - Давай выпьем по чуть-чуть и помиримся, а то оба на грани, - Галина неуверенно поставила бутылку коньяка и рюмки.
  - Это в виде проверки своих информаторов? Ты же наверняка знаешь, что я никогда не пил и не курил, стараясь не походить на отца и боясь втянуться. Генетически ведь я предрасположен ко всякой дряни, - напомнил несчастный.
  - А я выпью. Тебе, может, чаю? - робко осведомилась девушка, наливая себе.
  - Не стоит.
  - Ладно - она залпом осушила всё и налила ещё.
  - Знаешь, никогда себя таким ничтожеством не ощущала. Ты прав - я не имела права всё это узнавать. И вообще... всё так нелепо вышло, - она тихо всхлипнула и стала задумчиво цедить жидкость.
  - У меня что-то голова кружится, - после некоторого молчания призналась хозяйка агентства и отодвинула бокал.
  - Быстро пьянеешь, - невольно рассмеялся Лорри.
  - Я не заметила, как много выпила. Это от нервов. Не обращай на меня внимания. Скажи, ты стал колоться от горя? - возникший вдруг вопрос как-то сам сорвался.
  - Я похож на идиота? - врач понял, что ей развязало язык спиртное и не обиделся за столь откровенное любопытство.
  - Тогда... зачем? Не понимаю.
  - Надо мной отец провёл маленький эксперимент: установил, насколько быстро я стану зависеть. Шутка такая. Оказалось... очень быстро. Много быстрее, чем побороть эту дрянь. Так что... это просто.
  - Лорри...
  - Да?
  - Отведи меня в кровать. Я встать не могу, - смущённо призналась собеседница.
  - Вот горе, а не женщина. Не умеешь ведь пить совсем. Чего берёшься? Иди сюда, - он осторожно взял её на руки и отнёс в кровать. Галина опустила отяжелевшую голову на подушки и виновато посмотрела на это странное по своей доброте существо.
  - Спи, детка. Спи, - велел он и вышел из спальни.
  Утро ударило ярким светом по лицу, толкая с подушки. Медленно поднявшись с постели, хозяйка агентства огляделась и вспомнила вчерашний день и лишнюю рюмку, которую заставила себя выпить в попытке прекратить разговор. Она поёжилась и вышла из комнаты. Лорри уснул на диване, сжавшись от ночной прохлады. Было ещё очень рано, поэтому женщина не стала его будить. Она выпила воды, достала одеяло и укрыла им врача, но мужчина проснулся от внезапного прикосновения, быстро сел, растерянно озираясь по сторонам, затем тихо спросил:
  - Проспалась? Голова не облит после вчерашнего?
  - Нет, - смущённо улыбнулась она, - почему ты не взял подушку и одеяла? Сейчас очень холодные ночи.
  - Я не роюсь в чужих вещах, - довольно колко кинул он.
  - Не надо, пожалуйста. Я верила, что ты простишь меня, - в отчаянии вздохнула Новинова.
  - Извини, Галина. Я много тебе лишнего наговорил. И вчера... В сущности: ты ничего не ожидала обо мне узнать в этом роде... Хотя...
  - Надеюсь, мы по-прежнему друзья? - обрадовалась девушка, заметив привычный добрый свет в его немного виноватом взгляде. Хирург робко улыбнулся и пожал плечами, не зная, что сказать в ответ. Судя по всему, окончательно ещё не определился.

Глава 30: Обидные слова.

  Вера сонно вошла в зал и поражённо замерла от неожиданности, увидев Лорри, сидящего за столом.
  - Доброе утро! - приветливо улыбнулась ей подруга, ставя чашки на стол.
  - Доброе утро... А откуда он здесь? Кажется, ещё нет и восьми, - в голосе циркачки сквозила явная досада из-за необходимости находиться в таком обществе с самого утра. Мужчина с любопытством посмотрел в лицо хозяйки агентства, ожидая, что придумает она.
  - Ты же знаешь - это мой лечащий врач, - как ни в чём не бывало, напомнила Новинова.
  - Тебе... хуже? - испугалась постоялица.
  - Нет. Он говорит - мои пустые страхи. Я сама себя накручиваю, а потом другим приходится мчаться сюда ни свет ни заря. Садись. Будем завтракать. Да, Лорри, а как у тебя дела с работой? - поинтересовалась Галина.
  - У меня? Пока, никаких продвижений. Боюсь, клиника Стаморова многим специалистам подложила большую свинью. Так что я пока безработный, - невесело рассмеялся хирург.
  - Не совсем так. Я включила тебя в долю за прошлое расследование, - уточнила девушка, расставляя тарелки.
  - Что? - не понял он.
  - Ты оказался вполне неплохим криминалистом, хоть и пытался меня убедить в обратном. А за хорошую работу принято честно платить.
  - Зачем это всё. Я лишь чуть-чуть по-человечески постарался помочь, - недовольно заметил врач, боясь, как бы это ни было попыткой искупления своей вины.
  - Я ещё тогда так решила, только сказать забыла, - догадавшись о его рассуждениях, уточнила частный детектив и убедительно добавила: - Будет не совсем честно, если мне все вокруг станут помогать, а я на этом зарабатывать деньги.
  - А как же Сергей?
  - Он в доле уже года два. Это же моя правая рука! Куда я теперь без него! Могу показать документы! Он здесь работает. Официально. Но, если тебя это настолько отталкивает... Могу дать пару адресов. Хотя Серёжа, например, отлично совмещает журналистику и мои расследования, - пожала плечами Новинова. Терять такого специалиста было для неё неприятно, но чем его убедить остаться - непонятно. Лорри смотрел на неё всё ещё с недоверием, поэтому хозяйка агентства рассмеялась и тихо воскликнула:
  - Здесь нет подвоха! Зря его ищешь. Пойду за чайником.
  - Я помогу, ладно? - предложил мужчина и, получив согласие, увязался с нею на кухню.
  - Бери вот это. Отнеси, - протянула вазочку с печеньем женщина.
  - Скажи правду, зачем всё это? - он с интересом наблюдал за так называемой "пациенткой", но она рассмеялась в ответ.
  - А с чем пить чай?
  - Я не о печенье.
  - Ладно, знаю. Не будь таким недоверчивым. Улыбнись. Пожалуйста! Верь мне! - её серьёзные и понимающие глаза словно бы пытались проникнуть в душу. Он отвёл взгляд, отгораживаясь невидимой стеной, но Новинова тихо вдруг сказала:
  - Есть много причин, по которым я бы могла ненавидеть тебя. Моя жизнь научила меня бояться тех, кто... Но, Лорри, я хочу быть честной! Ты пострадал от наркотиков, а не использовал их для своего развлечения или обогащения. Есть кое-что, благодаря чему твоё прошлое близко мне. Не спрашивай ни о чём. Не совершай моих ошибок. Просто верь мне. Хорошо?
  Он не был до конца убеждён, но умолк, заметив, как покраснела собеседница и постаралась скрыть выражение своего лица. Обратив внимание на то, что её тяготит присутствие рядом чьих-то глаз, врач вышел.
  Как только появился чайник, в дверь позвонил Сергей. За долгие годы общения с хозяйкой, он давно уже привык приходить сюда без приглашения, зная: здесь ему всегда будут рады. Так и произошло. Он несколько растерялся, заметив, что пришёл не первым, но спокойно сел на указанный стул.
  - Твои ещё не приехали? - догадалась Галина.
  - Да. Одному дома так скучно! Я надеялся, что не помешаю.
  - Нет, конечно. У нас сегодня прямо собрание. Раз так... Что со Стаморовым будем делать? На дно залёг... "доктор"! - усмехнулась Новинова.
  - Всплывёт, такие на "дне" не задерживаются, - подал голос хирург. Вера чуть заметно ухмыльнулась, бросив на него насмешливый взгляд, от чего мужчине стало ещё сквернее. Её страх за эти дни ничуть не уменьшился. Сергей заметил намечающуюся паузу и постарался спасти ситуацию:
  - Думаю, у него и впрямь есть причины вновь где-то поблизости объявиться. К тому же... Он очень самоуверен. Думаю, свои операции Стаморов нередко делал, спасая влиятельных людей. За него есть кому заступиться.
  - Но от закона Иннокентию Григорьевичу всё-таки не уйти. Возьми конфеты, Лорри, чего ты так стесняешься. Ты тут единственный настоящий сластёна, - улыбнулась Галина, пододвинув к врачу вазочку.
  - С чего ты взяла? А, ну да, - догадался он, вспомнив о её осведомлённости, от чего стало как-то неловко.
  - Нет. Я узнала об этом сейчас. Грош мне цена была бы при моей работе, если б я такого сразу не замечала. Четыре ложки сахара с шоколадным печеньем при наличии солёного. Я бы так не смогла просто. Не особенно люблю сладкое. Оно у меня для гостей и клиентов. Бери, - переубедила частный детектив, понимая его выводы. Её спокойный добрый взгляд согревал исхолодавшееся сердце хирурга. Он неуверенно пожал плечами и почти покорно взял предложенное. Девушка была права: Лорри даже иногда в одиночку посмеивался над собой, замечая мысленно, что "сменил иглу на конфеты", но бороться с этой слабостью никогда не думал, тем более - организм его вполне справлялся с "вредной привычкой". Как и многие другие черты его характера, об этом никто не знал, кроме герани, немой свидетельницы отшельнической жизни своего случайного владельца.
  Разговор совсем не клеился: Вера боялась обронить лишнее слово, Лорри зажался в непривычной обстановке, Галина задумалась о чём-то, а Сергей не мог найти собеседника. Когда хозяйка стала убирать со стола, врач опять вызвался помогать ей, стараясь хоть на миг скрыться от так глубоко ранящего его душу ледяного взгляда женщины, ставшей почему-то настолько значимой в его никому не нужной жизни.
  Хирург уже взялся за ручку двери, когда услышал презрительную фразу негодующей на своего старого друга Веры.
  - Он даже одевается, как какой-то подзаборник! Кроме как у Стаморова такой работать нигде больше и не мог! Там платили, должно быть, очень даже прилично; а что работка грязная, так ему, уверена, не привыкать!
  - Ну, и причём же здесь то, как он одевается? По-моему, галстук бы ему не пошёл. Зря ты так, - возразил Оронов. Лорри отдёрнул пальцы, словно обжёгшись, и смущённо осмотрел свою одежду. Простые джинсы и старую клетчатую рубашку. Вконец испорченное ещё со вчерашнего дня настроение и вовсе померкло. Он испуганно обернулся на шаги Галины, но, убедившись, что она ещё далеко, метнулся в коридор, ведущий на улицу. Здесь сел на ступеньки и понуро уткнулся лицом в ладони, чувствуя, как горят от стыда щёки. Отвратительное ощущение буквально жгло горло и уши. Даже прохладный утренний воздух не мог охладить кожу. Отчаяние наполнило голову перед осознанием своей ничтожности. Страшно хотелось уткнуться лбом в чьё-то родное плечо и ощутить поддержку; то, чего никогда не было. Он попытался отвлечься от горьких мыслей, всматриваясь в окружающий сад, но даже ажурное кружево зелени и простые неизвестные цветы, улыбчиво кивающие своими лёгкими головками, не смогли вселить надежды или успокоить.
  - Как же она права! Полное ничтожество! Какое право я имею даже просто мечтать о ней! - невольно сорвалось с губ.
  - А я тебя по всему дому разыскиваю! Ты чего... а? - Сергей удивлённо притих и сел рядом, заметив униженный взгляд товарища.
  - Она права. Мне лучше уйти. Знаешь... я не умею одеваться по другому. Подзаборник?.. Собственно, на улице я провёл не один год. Так и есть. Я привык так жить... То, что удобно и пока удобно... А она видит тебя, понимает, как может выглядеть уверенный в себе мужчина, способный позаботиться и дать всё необходимое. Я не умею быть другим. А такого она презирает. Передай Галине, что я вспомнил о срочном деле. Я пойду, - ссутулившись от охватившего состояния беспомощности, он встал и побрёл к калитке, пряча дрожащие пальцы в карманах.
  - Лорри... Не надоело ещё одиночество? - с досадой громко и чётко спросил Оронов, исподлобья наблюдая за его реакцией. Хирург вздрогнул, как от удара и замер на полдороге. Медленно обернувшись, несчастный с не совсем понятным журналисту страхом посмотрел на него.
  - Сдаться легче всего, а слушать слова разозлённой Веры - просто нелепо. Знаешь, а тебе бы не пошёл белый. И вообще... Представь, как бы было скучно жить на этом свете, если б все одинаковые ходили. Дай ей понять, что у тебя в душе, а не убегай при первом же препятствии. Понимаешь? - старался убедить Сергей. Судя по лицу бывшего безнадзорника, слова посеяли-таки сомнение.
  - Но я... - вяло пробормотал несчастный, однако ничего путного не пришло в голову.
  - Ты, как никто другой, знаешь: всего надо добиваться своими усилиями, а не ждать на блюде, пока поднесут. Так быстро упрямство женщины не сломить.
  - Ты считаешь, у меня есть хоть какой-то шанс? - недоверчиво промямлил Лорри. Более кислого состояния ни у кого прежде его собеседник не встречал.
  - Есть. Он всегда есть. Пошли. Галина ждёт. Будь терпеливее и... Перестань заниматься самоуничижением. Это никому не идёт. У тебя полно положительных граней! - собеседник уверенно подошёл и потрепал его по плечу, словно бы пытаясь вытряхнуть из такого вечно неуверенного товарища печальные мысли.
  - Ты очень мало меня знаешь. Отрицательных - больше, - с тоской возразил бедняга. Оронов невольно тихо рассмеялся:
  - Не слишком-то скромничай. Про твои таланты знает большая часть медицинского мира!
  - Не преувеличивай! К тому же, они судят лишь по известному им.
  И всё же столь неожиданная поддержка помогла справиться с паникой. Журналист буквально втащил его в дом и отвёл в комнату, где их давно уже ждали Галина и Вера, моментально раскрывшая причину исчезновения "врага" и уже надеявшаяся больше его никогда не встретить. Циркачку неприятно удивило возвращение "Стаморовского прихвостня", она невольно покраснела от досады и смущения, вынужденная спрятать глаза. Смутно догадавшись о случившемся вне её поля зрения немом конфликте, Новинова не совсем знала, как ей лучше теперь поступить. Таким образом, между ними снова воцарилось натянутое молчание.
  День тянулся на диво скучно. Ничего интересного откопать на Иннокентия Григорьевича не удавалось. Не было никаких догадок по поводу того, когда и где его можно отыскать. Экспериментатор надёжно скрывался от окружающих. Он буквально растворился. Новинова искала всё подходящее, но в "Сети" ничего не указывало ни на какие-либо подпольные отношения этого страшного медика, ни на его попытки связаться с кем-нибудь. Абсолютное отсутствие информации и ощущение нависшей над Верой угрозы мучило хозяйку агентства, не давая покоя мыслям. Возможно, поэтому она забыла убрать и уничтожить бумажку, которая так много значила для её нового знакомого. Сергей, от нечего делать, невнимательно просматривал записки, лежавшие на углу письменного стола, наткнулся на аккуратно сложенный, а затем почему-то смятый листок случайно, но первые же слова привлекли его внимание. Он перечитывал их снова и снова, с трудом веря собственным глазам.
  - Значит, Вера права?.. - наконец глухо выдавил журналист и растерянно посмотрел в глаза Галине.
  - О чём ты?.. О, Боже! - она в ужасе вырвала из его рук и разорвала на мелкие клочки доказательство, подтверждающее, по мнению Оронова, домыслы циркачки.
  - Он был... вором? Здесь так написано...
  - Это ровным счётом ничего не значит! Уйми своё разбушевавшееся воображение! - с досадой перебила она. В глазах девушки был почти ужас. Одна из разведанных ею страшных тайн всё же вырвалась наружу. И вдруг её взгляд случайно упал на дверь. Там стоял Лорри, бледный и напуганный. Кусая губы, бывший гость нервно ожидал дальнейших слов человека, которому он уже так открылся почему-то, стараясь понять, как много удалось прознать Сергею.
  - Зачем ты скрыла это? Я отнёсся к нему, как... А он действительно не чист на руку, - протянул старый друг Новиновой.
  - Прости меня, Лорри! Если это ещё возможно! Не уберегла твой секрет, - глухо пробормотала она, с безнадёжной мольбой глядя в глаза врача. Несчастный вздохнул и опустил глаза, ожидая реакции того, кто так скоро сменил своё отношение с приветливого на отвращение. Её большие выразительные глаза заполнились прозрачной влагой. С отчаянием женщина беспомощно прошептала:
  - Этого простить нельзя. Я понимаю.
  - Не надо слёз. Я не держу зла на тебя. Просто... я давно должен был уйти. Много раньше, чем всё это так завершилось. Мне здесь не место. Как и нигде. Многие предпочитают прошлое настоящему. Спасибо за столь искреннее отношение к моим тайнам. И... прощай! Ссориться из-за меня совсем не обязательно, - хирург спокойно улыбнулся, пожал её маленькие дрожащие пальчики, развернулся и пошёл прочь. Он старался казаться сильным, хотя и безмерно страдал от такой стремительной перемены в том, в кого посмел настолько поверить. Сердце сжалось от отвратительной жалости к себе и стыда перед такой собственной испорченностью, что даже искренне предрасположенный новый знакомый испугался своей связи. Он смущённо бросил взгляд на пролистывающую газету Веру, сделавшую вид, словно не заметила вошедшего. На какой-то момент безумная мечта переполнила голову: броситься здесь, сейчас перед ней на колени и молить о любви, как ангела просят о помощи. Но страх перед её презрительным взглядом удержал. "Нет. Нет. Не стану беспокоить тебя моей ненужной страстью. Твою ненависть не побороть", - пронеслось в голове. Он торопливо юркнул за дверь и поспешил прочь, не смея поднять лица, несчастный, злящийся на себя за то, что посмел мечтать о чём-либо. Привычная разочарованность во всём овладела тяжёлой головой.
  Лорри добрёл до пустой остановки, откуда, видимо, только отошёл автобус, и сел на корточки, опершись плечом о железную трубу. В душу лезла зябкая тоска, не разгоняемая жарким полуденным светом. Хотелось кричать, только некому было отозваться и помочь. Во всём мире был лишь один презрительный голос, сказавший с такой непоколебимой уверенностью слова, возвратившие мерзкое ощущение собственной порочности, с которым приходилось так тяжело бороться всю жизнь. Несмело проросшая надежда на хоть какое-то тепло увяла, оставив глухую пустоту, ничем не заполненное мрачное пространство, где эхом звучала обидная фраза. Появившийся вскоре полупустой транспорт шумно открыл дверцы в привычную изоляцию. Ступив на подножку троллейбуса Лорри испытал такое чувство, словно взошёл на гильотину, которая через считанные мгновения должна отрубить голову его робким мечтам. С резким шумом выход обратно закрылся, ударив по натянутым нервам. Каникулы от одиночества закончились.

Глава 31: Не убивай её!

  - Что, доволен? Теперь он уже никогда не вернётся. Никогда! Как же ты мог с ним так! Ведь, если б не Лорри, ты бы лежал под той лестницей с пробитой головой, рядом с Колей! - Галина кричала! Она никогда ещё не повышала голос на Сергея из-за кого-то. Он с ревнивой обидой поджал губы, не сводя взгляда с её раскрасневшегося лица. Слёзы подруги из-за столь нового в их компании человека вызвали в сердце Оронова лишь ещё большую неприязнь к нему. В первый момент он уже хотел разобидеться и уйти, но вдруг понял, что, как ни скорбно то сознавать, Новинова права. Именно вечно робеющий по каждому пустяку врач успел в последний миг вытянуть его почти с того света. И вдруг вспомнился несчастный взгляд, с каким Лорри ему жаловался на судьбу, возможно, впервые в жизни, и каким грустным было его лицо, когда пальцы привычно заставили запертую дверь распахнуться, впуская их к клиентке в дом. Стало вдруг стыдно от собственной резкости. Захотелось исправить случившееся, вернуть всё назад, но вот только обиженный уже был далеко, оскорблённый и униженный тем, от кого меньше всего это ожидал. Галина стремительно вышла и, набросив на плечи тонкую кофточку, пошла на улицу. Прогулки под открытым небом всегда её успокаивали. Старый друг грустно вздохнул и побрёл следом, не имея ни малейшего представления о том, как загладить свою вину и не потерять прежних своих отношений со столь близкой женщиной. Он ощущал себя крайне скверно, когда, наконец, догнал её. Девушка стояла в тихом переулке, под пологом плакучей ивы, и нервно курила сигарету, глядя куда-то под ноги, резкими щелчками сбивая пепел.
  - Прости. Я был не прав. Этого достаточно? - тихо поинтересовался Оронов. Она бросила короткий гневный взгляд и коротко спросила:
  - А я здесь при чём, собственно?
  - Ладно. Я с ним поговорю, - согласился мужчина.
  - Мне твои одолжения не очень нужны. Можешь не утруждаться. Лорри поймёт неискренность, - отмахнулась Галина, не поднимая лица.
  - Не придирайся к словам, пожалуйста. Мне и так нелегко. Я действительно понимаю, что не прав. У него и впрямь жизнь не сахар, а я... Ведь не из-за избалованности воровал. От нужды. Как-то я сразу не осознал это, а теперь... Теперь даже не знаю, как всё исправить. Посоветуй что-нибудь, а?.. - он виновато посмотрел на хозяйку агентства, тяжело вздохнувшую от таких слов.
  - И что же ты хочешь услышать? Я сама не знаю, как на глаза ему появиться, а надо. Лорри ведь теперь опять замкнётся. Он давно уже в людях разочаровался. Только стал оттаивать. И вот... Никогда себе этого не прощу, - её плечи задрожали, из горла вырвался хриплый звук, похожий на сдавленное всхлипывание. Глаза опять наполнились слезами. Сергей неуверенно потрепал по плечу и чуть слышно пообещал:
  - Я всё сделаю, чтобы он вернулся.
  - Пожалуйста! - чуть слышно проронила она и уткнулась ему в плечо, борясь с плачем. Сергей осторожно обнял одной рукой и ласково прошептал на самое ухо:
  - Всё будет хорошо. Не вини себя.
  Такая близость его обрадовала. Это значило, что их отношения вовсе не изменились. Более того: девушка его поняла и ни в чём не хотела зря больше казнить, ощущая творящуюся в душе старого друга сумятицу. Она лишь тщетно старалась отыскать путь к выходу из создавшейся ситуации, не в силах оправдать свою непростительную рассеянность. Вновь и вновь прокручивая в голове вчерашний разговор с хирургом, хозяйка агентства всё более и более погружалась в вязкую трясину ощущения собственной мерзости. Сергей понял это, хотя и не знал причины такой глубины её горечи. Он дал себе слово, во что бы то ни стало привести обратно их нового товарища, хотя и понимал: это будет нелегко, былое доверие придётся завоёвывать заново, а привыкшая сидеть в тесных стенах одиночки душа не раскроется вновь так скоро.
  Лорри запер дверь и окинул пустую опрятную квартиру горьким взглядом... "Есть куда идти - уже плюс", - всё-таки вывел он и, разувшись, побрёл на кухню, где на глаза сразу попалась очаровательная алая пена соцветий цветка, заждавшегося на подоконнике своего хозяина. Мужчина заставил себя улыбнуться и побрёл к своему постоянному немому собеседнику, так самозабвенно раскрасовавшемуся для заботливого друга. Осторожно взрыхлив почву в горшке, врач жалобно заметил:
  - Хоть ты мне всегда рада. Никогда не попрекнёшь меня тем, что воровал. Тебе плевать: кололся я или нет. Ты ценишь мою заботу. И только. Почему для остальных всё иначе? Всё на свете важнее меня теперь. Всё... прошлое, окружающее... Только не я. Подзаборник, никому не нужный. А если б она увидела шрамы?.. Смешно... Я бы всё, что угодно для неё сделал, а она видит во мне только врага. Единственное... не смог бы рубашку снять при ней. Урод никчемный. Я только тебе-то и нужен.
  Горло до боли сжал спазм. Хирург тяжело вздохнул и окинул двор под окном рассеянным взглядом. Что-то было там не так. Вначале не понял, что привлекло его внимание в обычном окружении, а затем... Снизу, у самого подъезда стоял неприметный старый "Москвич", рядом с которым разговаривали четверо. Одного из них не составило труда узнать. Савиков незаметно достал блестящий в дневных лучах пистолет и торопливо вкрутил глушитель. Если бы Лорри жил чуть ниже, ему бы не удалось разглядеть это, но отсюда - всё было, как на ладони. Охранник Стаморова красноречивыми жестами показал своим спутникам, чтобы они следили за всеми подъездами, спрятал оружие в свёрнутую ветровку и поднялся по ступенькам. Ощущение близости смерти, как ни странно, не показалось особо странным, логично влившись в череду неудач. Только мелькнула мысль: "Некому будет теперь ухаживать за геранью". Лорри несколько секунд растерянно собирался с мыслями, после чего схватился за телефон. Руки невольно дрожали, хотя в голове было на редкость ясно.
  - Алло! - раздался тихий женский голос в трубке.
  - Галина, ты? - хрипло сорвался неуверенный вопрос, мысли умоляли её оказаться на месте.
  - Нет, это...
  - Вера?
  - Да, а Вы, собственно, кто?
  - Лорри. Позови её, пожалуйста. Скорее! - взмолился он.
  - Галины нет дома. Это всё? - она, явно, хотела скорее положить трубку, не желая долго беседовать со своим мнимым врагом.
  - Нет! Передай... я звонил. Меня убьют сегодня. Я вижу его из окна. Это сделает Николай Савиков. Он работал в охране и был доверенным лицом Стаморова. Я постараюсь спрятаться в подвале, но с ним ещё люди. Мне от них не скрыться. Видимо, за домом следили. Скажи ей... Я, кажется, недооценил информацию. Считал это бредом его повреждённого рассудка. Но... Если это правда... Тогда я единственный, кто знает вне клиники. Иннокентий Григорьевич проводил опыты над людьми, а не просто торговал органами. Какой-то эксперимент по усовершенствованию человека. Он сказал, что один экземпляр уже создан. Это женщина, но бедняжка сбежала. Что-то говорил о повышенной способности регенерировать. Я накричал на него тогда. Поэтому Стаморов хотел со мною разделаться. Раз я и теперь мешаю, значит... возможно, ему и правда удалось совершить подлинный прорыв в науке и... Всё, кажется. Не могу больше говорить. Только знай, Вера: я никогда не был с ним заодно. Я не лгал вам. Правда! И... нет. Теперь это уже для тебя неважно, красавица. Будь счастлива. Для меня. Прощай. Я должен попытаться выжить. Пусть мне некуда спрятаться, но... прощай. Скажи что-нибудь мне напоследок. Пожалуйста! Я хочу услышать ещё раз твой голос, - сдавленно попросил он. Едва не сорвавшееся признание душило стремлением вырваться, но мужчина решил не осложнять ей жизнь своими лишними чувствами.
  - Лорри, я сделаю всё, что смогу. Лорри, я... - она едва не плакала, но времени больше не было.
  - Я должен идти. Прощай. Спасибо, что ты мне повстречалась, - тихо, но спокойно сказал он и отключил телефон. Дрожь унялась. Рассудок чётко определил небывало малую вероятность спасения, но врач не был склонен к панике. Он поспешно вышел из квартиры и запер за собой дверь, после чего выбрался на крышу. Вскоре появился и его потенциальный убийца. Как только Николай скрылся внутри, хирург бросился вниз. Подвал был всегда открыт. Там царил сырой мрак, но бывший безнадзорник чувствовал себя крайне уверенно. Вскоре он подыскал себе тёмную нишу под трубами и забился в дальний её угол, стремясь стать как можно менее заметным. Оставалось только ждать, считая, возможно, последние секунды своей нелепой жизни.
  Прошло уже минут пятнадцать, когда луч света от дверного проёма закрыла чья-то тень. Лорри с трудом сглотнул, и поплотнее приник к стене. "Вот сейчас меня не станет. А что дальше? В жизни своей я ничего путёвого не сделал. Значит, покоя мне после смерти не узнать. Интересно, правда... какой грех я не совершил? Не убил, разве что. И женщины ничьей не хотел. Ничьей... не аргумент. Если б я тогда вовремя не очнулся... сидел бы, наверное, за изнасилование. Значит, только не убивал. Отвратительная характеристика. Лучше б пожить чуток. Что, правда, изменится? Нового не прибавится, а старое уже на мне. Глупые какие-то рассуждения", - с горечью вывел преследуемый. Тень уже сдвинулась: её обладатель тихо побрёл вдоль по коридору, поравнялся нишей... Вера осторожно осмотрелась, но, не заметив его, пошла дальше. Мужчина хотел остановить её, когда кто-то ещё ступил на порог. Глухо щёлкнул взводимый курок. В темноте Савиков не мог различить, кто шёл впереди, но заметил движение и не стал ждать. "Нет!" - пронеслось в голове врача, и он метнулся из своего укрытия.
  - Не убивай её! Ты пришёл за мной! Она не при чём! Не стреляй в неё, умоляю! Не убивай её! - закрыв от своего палача Веру, уверенно попросил несчастный. Николай пожал плечами и прицелился.
  - Не убивай её! - чуть слышно повторил Лорри ещё раз и тяжело вздохнул, понимая близость гибели. Больше в этот момент он ничего уже не мог для неё сделать. Почти неслышный из-за глушителя выстрел вырвал из горла болезненный крик, оглушительно отразившийся от голых стен. На какой-то миг всё перемешалось в уме. Только бессильная надежда на жалость своего убийцы к ни в чём не виноватой девушке всё ещё стучалась в висках.

Глава 32: В ожидании.

  Вера с опаской юркнула в тёмный проём двери. Всё, сказанное человеком, к которому ещё час назад она относилась, как к одному из самых опасных своих соперников, подтверждалось. Во дворе стояла машина с несколькими незнакомыми мужчинами, внимательно следившими за домом. Девушка постаралась спокойно пройти мимо них, прежде, чем попала сюда. Ей удалось не привлечь к себе лишнего внимания.
  Оказавшись в подвале, она растерялась: в гулком пространстве почти ничего было не видно, но надежда как-нибудь помочь оттолкнула страх. Циркачка почти на ощупь пошла вперёд. Вдруг свет померк, заграждённый чьею-то большой фигурой. Женщина испуганно замерла, боясь даже взглянуть на вошедшего, когда услышала жалобный голос врача, вымаливающего для неё спасение. Обернувшись, она увидела его широкую спину. В следующий миг он издал громкий крик и, словно захлебнувшись, молча упал навзничь, широко раскидывая руки.
  - Нет. Не может быть, - глухо прошептала Вера и, словно забыв о вооружённом человеке перед собой, бросилась к беспомощному другу.
  Он был жив, хотя всю грудь залила кровь. Лорри пытался дышать, но боль, точно стальной обруч, сжала грудь.
  С трудом осознав произошедшее, хирург различил склонённое над собой столь дорогое лицо. В её глазах блестели слёзы, а дрожащие пальцы крепко сжали его плечи. Впервые она смотрела на него с таким сопереживанием и нежностью, а не ненавистью. Этот взгляд заставил пытаться преодолеть муку. Он постарался трезво оценить своё состояние и заметил сотовый телефон в её кармане. С огромным усилием Лорри привёл свою разорванную грудь в движение и втянул в себя воздух. В глазах потемнело от невыносимого ощущения. Мужчина с трудом сумел согнуть руку и крепко сжал её маленькое запястье.
  - У тебя... телефон... позвони... в "скорую"... и... - он приложил ладонь Веры к своей ране и так же прерывисто договорил: - Зажми... что есть силы... лишь бы кости не сломать. Давай... красавица...
  Она покорно выполнила распоряжение, от чего несчастный невольно глухо застонал. Его пальцы разжались, но глаза продолжали неотрывно следить за ней. В какой-то момент циркачка даже заметила, как Лорри заставил себя улыбнуться, стараясь приободрить её.
  Так прошло минут пятнадцать, пока их не разняли работники "скорой". Девушка в оцепенении побрела за каталкой, увозившей раненого. Все эти дни она старалась побольше его задеть, а в результате... Он закрыл собой от смерти, не зная, что убить её не так легко, не подозревая, что рассказывал Вере по телефону её историю. Она испытывала к себе теперь отвращение, от которого всё плыло перед глазами. Если хирург клиники Стаморова не выживет по вине экспериментально созданной там живучей твари, как мысленно обзывала себя гимнастка, то только она была виной всему и, даже, сумела отравить последние дни его существования, беспрестанно унижая и оскорбляя невиновного.
  Именно в таком состоянии её и отыскала Галина. Циркачка медленно подняла лицо, распахнула навстречу своей покровительнице огненно-тёмные глаза и нахмурилась, стараясь сдержать рыдание.
  - Что случилось? Назвала адрес и таким напуганным голосом, а затем бросила трубку. Как ты здесь оказалась? - поинтересовалась Новинова, садясь рядом. Вот тут-то силы и закончились. Слёзы потекли ручьём, руки стали трястись, а слова застряли где-то в горле. Хозяйка агентства "Чудеса или реальность" растерянно обняла подругу и стала торопливо гладить по голове, стараясь утешить. Целых пять минут Вера боролась с собой, пытаясь начать рассказ. Когда удалось овладеть голосом, она тихонько произнесла сквозь рыдания:
  - Лорри... Он закрыл меня... собой... Ведь мне ничего не грозило! Ты же знаешь, какая я... А он... он...
  - Он жив? - с трудом спросила утешавшая, боясь услышать обратное. Хрупкая подопечная испуганно сжалась и торопливо залепетала:
  - Не говори такого! Пожалуйста, не говори! Он сейчас на операции. Врач сказал... не может ничего обещать... Я всё время унижала Лорри, а он... Как я жить буду, если что-то случится? Как? - вновь стал срываться голос, а потоки влаги застлали весь мир. Она даже не заметила Сергея, весь их разговор стоявшего рядом. Оронов медленно тяжело сел, закрыв лицо руками. Внутри всё заныло от отчаяния. Казалось, практически всё потеряно. И самым страшным было воспоминание о последнем разговоре.
  - Всё рушится... Всё, чего я касаюсь, - невольно прошептал он.
  Наконец появился хирург. К своему удивлению и смущению Новинова узнала уже ей знакомого Носкова. Фёдор, видимо, также её узнал. Он удивлённо повёл бровью, но смолчал.
  - Как он? Как?! - вытирая слёзы, буквально потребовала Вера.
  - Живой. Отлежится чуток и всё будет в порядке. Кровотечение прекратилось. Всё будет хорошо. Успокойтесь. Хотите, я попрошу принести Вам успокоительное? - предложил врач, но она отрицательно повела головой и медленно вздохнула. Наконец-то спало ужасное напряжение, в котором была всё это время. Теперь надо было просто дождаться, когда можно будет поговорить, попросить прощение за все нанесённые оскорбления.

Глава 33: Пробуждение для счастья.

  Лорри медленно вздохнул. Ощущение было очень странным. Хотелось застонать, облегчая дыхание, но он себе этого не позволил, медленно открыл глаза и невольно зажмурился от неожиданно-яркого электрического света. Фёдор налаживал капельницу, сосредоточенно и хмуро наблюдая за мерным движением жидкости в тонкой прозрачной трубке.
  - Ты... зашивал?.. - слабо поинтересовался больной.
  - Наконец-то! - его давний знакомый обрадовано улыбнулся и кивнул, поправляя одеяло.
  - Мне повезло. Значит... всё в порядке, - попытался усмехнуться пациент, но в груди всё заныло, напоминая о существовании.
  - Да-да. Ты измучил наш медперсонал. Всю дорогу до больницы повторял о том, что тебе нельзя вводить морфины.
  - Надеюсь...
  - Они же не глухие! Всё в порядке. К тому же у тебя браслет с таким же текстом, - успокоил хирург.
  - Я этого ничего не помню, - чуть слышно признался Лорин, устало закрывая глаза. Удерживать окружающее в поле зрения было ещё тяжело.
  - Бредил. Оно и понятно - много крови потерял. Хорошо, что живой ещё. Сильный ты всё-таки. Вот только разговаривать пока не надо. Отдыхай. Спи. Да... Там к тебе трое посетителей. Чуть позже, если хочешь, пущу, - уже взявшись за ручку двери, вспомнил лечащий врач.
  - Ко мне? Кто? - страх неприятно сжал сердце. В памяти всплыл чёткий силуэт на фоне светлого прямоугольника выхода и короткий выстрел.
  - Нет-нет! Волноваться не стоит, хотя... Одну из них я знаю. Галиной зовут. Приходила тогда о тебе информацию собирать. Другая - с тобой приехала. И какой-то парень. Его не знаю, - рассказал Фёдор. Взгляд больного заблестел от радости. "Вот и лучшее лекарство для одинокого человека", - пронеслось в голове его старого товарища.
  - Пусти... Пожалуйста! Я в порядке! - с тревогой взмолился пациент, опасаясь, как бы Вера не ушла. Человек в халате неуверенно пожал плечами: с одной стороны бледное лицо знакомого ничего хорошего не предвещало, а с другой... Такое радостное сияние в вечно печальных глазах прочило улучшение ради какого-то очень глубокого чувства, охватившего неприкаянную душу.
  - Ладно. По две минуты. Не разговаривай и... не волнуйся. Тебе нужен покой!
  - Федя...
  - Да?
  - Я тоже знаю, что необходимо говорить таким пациентам... Не утруждайся, - весело поморщился Лорри.
  Вера несмело переступила порог и отыскала взглядом своего защитника. Он счастливо осматривал её, убеждаясь в целости своего ангела, радуясь такому изменению в дорогом лице: девушка смотрела с нежностью и тревогой, не осталось и следа от былого недоверия. Казалось, словно самые заветные мечты обрели реальность. Она осторожно села рядом на табуретку и поставила на тумбочку пакет.
  - Я апельсинов купила. Не знаю, правда, - ты их любишь или нет. Но они, как будто, полезны и... Хочешь, я тебе почищу? Тебе сложно, наверное, - чуть слышно предложила она. Мужчина улыбнулся, любуясь ею. Он ощутил вдруг, что никогда ещё не испытывал такого восторга. Она смущённо стала снимать яркую кожуру с ароматного плода, не смея вновь посмотреть в глаза тому, кого совсем недавно подозревала чуть не во всех смертных грехах. Её лицо становилось ещё прекраснее от стыдливого румянца, проступившего на загорелых щеках.
  - Спасибо. Мне никто ещё ничего никогда в больницу не приносил. И не навещал. Я поэтому очень болеть не люблю. Никто не заметит. А ты... Спасибо, Вера! Я не ожидал такого. Знаешь... это так приятно! - искренне поблагодарил он. Её глаза наполнились слезами.
  - Ты чуть не погиб из-за меня. Прости меня за всё! Пожалуйста!
  - Что ты! Я рад, что ты цела. Это главное! Я скоро встану. Вот увидишь! - постарался утешить больной.
  - Молчи. Тебе нельзя говорить. Ешь. Они сладкие, как я люблю, - она осторожно стала кормить его, от чего Лорри едва не сошёл с ума: казалось, даже остатки боли оставили разнеженное в эйфории тело. Её тонкие пальцы, пахнущие апельсиновым соком, иногда касались его кожи, лёгкое дыхание согревало щёку, а полный заботы взгляд ловил каждое движение! "Нет, такое счастье, - вывел для себя пациент, - может поднять даже из могилы!" Он любовался, как искрится солнечный свет в её волосах, заполняет прозрачную тайну таких страстных глаз, как по нежной коже маленьких ладошек соскальзывает полуденным теплом оранжевая капелька-самоцвет. Хотелось кричать в апофеозе никогда не испытанных прежде эмоций.
  Скормив один фрукт обрадованному "спасителю", девушка с неожиданным для себя сожалением заметила:
  - Мне пора. Там Галина заждалась уже. Её очередь врач говорил: тебя нельзя ещё утомлять.
  - Ты придёшь... ещё? - жалобно попросил Лорри. Вера улыбнулась и кивнула, пряча под грустными ресницами глаза.
  - До завтра. Пока, - она оправила его одеяло, подушку и вышла.
  Галина села рядом и окинула внимательным взглядом, не зная, что сказать. Больной выглядел неважно: бледный, с тенями под словно бы ещё увеличившимися глазами, измученный.
  - Как ты?
  - Пока дёргаться особо нельзя, а в остальном - порядок. Мы с Верой примирились, кажется, наконец-то. Я вот только попросить хотел, - он смутился, но заметил, что посетительница ждёт продолжения его слов, и немного осмелел: - Герань мою некому поливать. Если не сложно... Она неприхотливая!
  - Конечно. Вот только...
  - Ключи в кармане рубашки. Она погибнет без меня одна. Спасибо! - Лорри облегчённо вздохнул. Новинова несмело улыбнулась, взяла за брелок всю связку, и снова села рядом с ним.
  - Я самый счастливый человек на свете сегодня! - вдруг совсем тихо произнёс мужчина, прикрыв глаза от усталости. Она встревожено заглянула ему в лицо, испугавшись столь неординарной реакции, но, заметив на себе пристальный взгляд, пациент тихо рассмеялся:
  - Нет-нет! Я не брежу! Правда! Как в счастливом сне... Ко мне пришли, не забыли, обо мне заботятся... А Вера мне принесла апельсины и кормила ими. Из собственных рук! Правда! - эта фраза поразила слушательницу. Он действительно считал, что в это даже поверить сложно! На губах столь слабого ещё больного играла такая светлая мечтательная улыбка, словно произошло нечто из ряда вон, из области фантастики, самого несбыточного. Он буквально блаженствовал от ощущения собственной необходимости. Впервые за всю жизнь Лорри чувствовал себя не настолько уж одиноким. Галина решила воспользоваться этим:
  - Знаешь... Там Сергей ждёт в коридоре. Он не знает, как ты отнесёшься к такому посещению.
  - Мне не нужна его жалость, если ты об этом. Я достаточно хорошо себя чувствую, - нахмурился обиженный. В эту минуту не хотелось думать об этом, вспоминать такие уверенные слова о собственной испорченности.
  - Он пришёл бы и в том случае, если бы ты не попал в больницу. Позволь ему поговорить. Сергей практически сразу пожалел о сказанном. Ему надо дать шанс! Верь мне! Пожалуйста! - она говорила убедительно, с глубоким чувством, и больной сдался. Вяло и мрачно пробормотал:
  - Ладно. Зачем всё это, правда, я абсолютно не понимаю.
  Девушка обрадовано вскочила и бросилась к выходу, обернулась и, помахав ключами, пообещала:
  - С цветком всё будет отлично. Я ещё зайду. Поправляйся скорее!
  Фёдор хотел было спросить о чём-то, но, заметив Новинову, торопливо задал первый пришедший в голову вопрос:
  - Сигареты не найдётся?
  - Извини. Не курю, - пожал плечами Оронов. Состроив недовольную гримаску, хирург тихо пожаловался:
  - Единственный мужчина на этаже, кроме меня и пациентов, и тот некурящий! Вот невезуха-то...
  Хозяйка агентства немного смущённо посмотрела ему вслед и торопливо стала рассказывать старому другу о только что состоявшемся разговоре, когда заметила пожилого человека в белом халате, вошедшего в палату. Она продолжала говорить, а затем, довольная достигнутым результатом беседы, потащила Сергея за руку, как вдруг что-то словно бы щёлкнуло и переключилось на новую тему мышления. В мозгу эхом отдались слова: "Единственный мужчина на этаже... Единственный..." А за дверную ручку бралась, явно, не женщина. К тому же неизвестный старался не попасться на глаза, быть как можно незаметнее. Он сделал вид, будто смотрит в противоположную сторону, погружённый в свои мысли, но коридор был дальше пуст... И нечто знакомое в этих редких белых волосах, фигуре, походке...
  - Что такое? Ты настолько бледна, - растерянно спросил Сергей.
  - "Единственный"... Фёдор сказал это о себе! Тогда... кто же вошёл?! О, нет! - Галина развернулась и бросилась в помещение, где оставила такого обрадованного только недавно отошедшего от наркоза молодого врача из клиники Стаморова.

Глава 34: Голос во тьме.

  Лорри лежал с закрытыми глазами - слабость после операции давала о себе знать. Кто-то вошёл и неспешно направился к капельнице. Вынул иглу из вены. Так, как иной раз делал сам. Больной медленно разомкнул веки и вдруг ощутил: шеи коснулось что-то холодное. Такая знакомая самоуверенная улыбка на склонённом лице...
  - Это скальпель. Одно лишнее движение, мой милый, и... сам знаешь, как это произойдёт. Мне хватит одного движения перерезать тебе всё до самого позвоночника. Не уверен, что кто-либо успеет подоспеть на помощь. Фёдор неплохой хирург, но в данной ситуации даже он будет бессилен.
  - Что тебе надо? - глухо спросил пациент, ледяным взглядом окинув доктора Стаморова.
  - Жить, наверное, ещё хочется? Ты молод, энергичен, талантлив... Вставай, Лорри! Чем точнее будешь исполнять мои распоряжения, тем больше вероятность твоего дальнейшего существования.
  - Ты же знаешь, что я не могу встать, - тихо возразил заложник, ощущая, как близка от него смерть. Иннокентий Григорьевич усмехнулся и, наклонившись ещё ниже к лицу молодого коллеги, прошептал:
  - Ты сильный. Сумеешь. Или... может, мне лучше не возиться с тобой? Сразу зарезать? Какое грубое выражение... Не находишь? Вставай, пока есть шанс. Или на тот свет спешишь? Очень?
  По взгляду своего мучителя бывший безнадзорник понял: лучше его послушаться, иначе может произойти нечто ужасное. Умирать сейчас особенно не хотелось: лучик счастья, разорвав мглу повседневной рутины, так ласково манил в тёплый мир радости. А в душе пожилого мучителя оставалось только растерянное отчаяние от утерянной цели всех стремлений. Больной с огромным трудом заставил себя сесть. Внутри словно бы кто-то поджёг спичку. А немолодой экспериментатор нервно торопил и, судя по полубезумным искоркам в глазах, готов был его уничтожить за малейшее промедление, грозящее провалом столь рискованной операции. Его бывший работник, стиснув зубы, собрав все свои силы, тяжело встал. В глазах потемнело. На миг всё куда-то поплыло, а где-то под рёбрами стала нарастающе пульсировать боль. Пациент застонал и пошатнулся, едва не упал, но тот, для кого всё это было лишь на руку, впился сильными пальцами в густые кольца его волос и заставил выпрямиться. Когда пелена, наконец, спала, бедняга увидел бледное лицо Галины, из-за плеча которой выглядывала Вера, и Сергея, в ужасе замершего чуть позади предыдущей посетительницы.
  - Как хорошо, что ты здесь, Верочка. Ты-то мне сейчас и нужна. Именно ты. Если ты не станешь слушать, терять мне уже нечего - я убью его. У меня рука не дрогнет. Он знает, как близка здесь сонная артерия. Под самой кожей.
  - Не слушай его! Не надо! - испуганно запротестовал Лорри, даже не заметив, как по его горлу сползла капля крови. Зато бывшая подопытная, увидев алую змейку, спустившуюся с острой стали, невольно сделала маленький шаг к своему палачу. Безысходность заполнила холодным спокойствием.
  - Во дворе, перед больницей стоит знакомая тебе "Волга". На переднем сидении телефон. Он включён. Тебе остаётся лишь взять его и назвать меня по имени. Там тебя ждут. Иди.
  - Хорошо, - одними губами произнесла девушка. Журналист нервно осмотрел всех, стараясь отыскать выход и понять творящееся в душах окружающих.
  - Нет! - жалобно вскрикнул пленник. Её взгляд растерянно скользнул по его лицу, а глаза наполнились слезами. Другого выхода не было: либо повиноваться, либо стать-таки причиной смерти этого человека. И вдруг Лорри слабо улыбнулся, словно стараясь сказать что-то успокоительное. Он грустно оглядел стоящих в дверях: бледную напряжённую Новинову, её не на шутку перепуганного друга, слегка трепещущую циркачку, полную такой решимости, - плотно сомкнул веки, сосредоточился, осторожно приподнял руки и сделал то, чего меньше всего ожидал Стаморов: стремительно откинувшись назад, поймал за запястье своего мучителя и сильным быстрым движением вывернул ему кисть, пока кость не хрустнула сухо где-то внутри. Иннокентий Григорьевич коротко вскрикнул и, уже застигнутый врасплох следующим ударом, упал без сознания на пол. Молодой врач медленно поднял голову, с нежностью и заботой убеждаясь в сохранности самого ценного. В груди всё сгорало. Он пошатнулся и упал на колени, сжавшись и кусая губы в попытке одолеть невыносимое ощущение. Было даже больнее, чем тогда, когда пуля вошла в тело. Дышать стало невыносимо, а перед отуманенным зрением поплыли алые круги.
  Сергей быстро связал доктору Стаморову руки и метнулся к беспомощному Лорри, тщетно старающемуся дышать, осторожно поднял за подбородок его искажённое лицо с вздувшимися на висках венами.
  - Что?! Что?! Ты ранен?! Куда?!
  - Швы... разошлись... Мне же нельзя ещё двигаться, - с трудом процедил сквозь зубы хирург, бессмысленно глядя ему в глаза.
  - Я сейчас... я... я тебя в кровать отнесу. Держись! Слышишь? - Оронов осторожно привлёк его к себе, взял на руки, дотащил до постели, уложил, с отчаянием замечая тщетную борьбу со страданием. Галина успела за это время выбежать из палаты и столкнулась в коридоре с Фёдором. Только азиатка стояла, не шевелясь, чуть заметно дрожа и не сводя взгляд с измождённого выражения лица больного защитника, сходившего с ума от выматывающей муки, уже едва ли понимающего происходящее.
  С трудом осознав смысл слов перепуганной Новиновой, хирург бросился в палату к старому товарищу. Он оттолкнул журналиста и, низко наклонившись к пациенту, кожа которого приняла какой-то серый оттенок, громко чётко спросил:
  - Что именно? Насколько всё серьёзно?..
  Лорри полубезумно улыбнулся:
  - Всю... всю твою работу... испортил... Только верхние целы... Я... я умираю, да? Да...
  Ответ услышать он уже не смог. Тело охватила агония, сведя руки судорогой и заставив пациента метаться по койке в борьбе с охватившей мрачной пустотой. Лечащий врач автоматически схватил его за плечи и невольно отпрянул, встретившись со стеклянным остановившимся взглядом. Фёдор торопливо провёл ладонью по векам пациента, боясь видеть эти бессмысленные глаза. И внезапно вернулась способность рассуждать. Прибежавшую медсестру встретил уже достаточно вразумительным приказом:
  - Каталку, иглу, хоть от шприца, реанимационную и... посторонних из помещения! Всё - срочно!
  А затем рывком сорвал ткань с груди больного, осматривая травму. Убедившись в верности выводов коллеги, Носков попытался было сделать наружный массаж сердца, но скоро понял - с него одного прока мало.
  Лорри торопливо уложили на каталку. Его старый знакомый к этому времени успел совсем прийти в себя и уже в меру спокойно отдавал распоряжения, а "посторонних" заставили выйти в коридор. Галина, не упуская из внимания медленно приходящего в себя Иннокентия Григорьевича, сдержанно объяснила сложившуюся ситуацию Михаилу по телефону. Её голос ещё дрожал, но, с присущим многое пережившей девушке талантом держать ситуацию в своих руках, она оставалась, пожалуй, самым спокойным здесь человеком.
  Оставив хмурого и отчаявшегося Иннокентия Григорьевича на попечение Оронова, находящегося ещё в оцепенении после случившегося, хозяйка агентства тихонько пошла к операционной и остановилась в нескольких метрах от двери.
  Час сменялся за часом, тягостно душа нетерпением. Наконец, вышли Фёдор и женщина лет сорока. Они устало подошли к окну, закурили. Хирург выглядел измученным и недовольным, от чего сердце у Новиновой упало. Она не решалась подойти и осталась незамеченной в стороне.
  - А Вы говорили - всё. Нет. Лорри - живучий, - хрипло пробормотал Носков после затянувшегося молчания. Его слова разбили страшный груз, придавивший было стоявшую неподалёку.
  - Это просто неправдоподобно, Фёдор Петрович. Я со счёта сбилась, думала - всё, а сердце вдруг пошло... Как думаете, вытянет? - тихонько спросила собеседница с явным восхищением глядя на собеседника. Галина затаила дыхание, ожидая ответа с куда большим нетерпением.
  - Если б я так знал! - с досадой прошептал он и отшвырнул недокуренную сигарету.
  Лорри показалось, словно бы он проваливается в мрачную бездну. Он начал автоматически ловить руками опору, но не нашёл ничего, в том числе и рук. "Я умер", - с печалью вывел для себя, и это принесло облегчённое успокоение. К тому же ушла куда-то прочь жгучая боль в теле, давившая на сердце и рассудок. Несчастный постарался понять и оценить происходящее. Вокруг было тоскливо пусто и очень темно. Хотелось кричать, звать на помощь от страха перед этим непонятным самому состоянием. Отчаяние от окружающего одиночества заполнило разум. Где-то далеко вдруг словно бы зажглась звезда, но свет стал ярким и более близким за считанные мгновения. Показалось, словно бы всё это время он находился в тоннеле, а там - выход. Свет манил, обещал что-то; душа устремилась туда, надеясь избавиться от охватившей паники, но ничего не вышло. Словно между ним и той таинственной светлой гранью возникла незримая стена. Вначале Лорри попытался одолеть необъяснимую преграду, но вскоре понял - это не в его силах. Он горестно сник, печально подумав: "Этого ты не достоин. Многого захотел. Кому ты нужен такой никчемный". И всё же так не хотелось верить, будто всё потеряно. Ужас охватил всё существо. Хотелось умолять о пощаде, но вокруг не было никого. Только этот далёкий и ласковый свет, обещающий многое, но недоступный. Вдруг человек осознал - он здесь не один. Был ещё кто-то, невидимый в обступившей мгле. "Кто же здесь? Кто за мной пришёл?" - испуганно спрашивал у себя несчастный. Но ощущение от непонятного присутствия всё более и более заполняло неприкаянного. "Только не уходи! Не уходи! Я знаю, что не достоин этого, но... не оставляй меня, пожалуйста!" - мысленно умолял вновь прибывший. И ОНО не ушло, только повлекло его куда-то за собой, потом остановилось, если возможно было так назвать непонятное перемещение в беспространственном бытии. И вдруг Лорри услышал голос. Её голос! Такой же родной и любимый, только недоступно далёкий. Вера плакала и чуть слышно вновь и вновь твердила себе:
  - Я... я одна во всём виновата... Если он умрёт, я этого себе уже никогда не прощу... Никогда... Если б не я...
  - Нет! Не надо! - попытался кричать, но не смог. Постарался устремиться к ней, чтобы утешить, переубедить хоть как-то... Незримый спутник словно бы помог, хотя в какой-то миг остановил. Лорри жалобно постарался объяснить:
  - Я должен быть с ней! Ей нужна защита, а я... я буду оберегать её... Я люблю её! Я согласен на многое, только... Хоть как-то ведь можно дать знать, что я не согласен, что Вера не виновата!
  И вдруг понял: выбор был за ним самим, для этого и преграда, и все блуждания во мраке.
  - Я... я всё-таки хочу жить. Может быть, моё существование и бесполезно, но... я просто хочу постараться утешить её.
  Решение было принято. Спокойный и по-прежнему неизъяснимый проводник, словно в водоворот, вовлёк несчастный дух. Боль, глухая ноющая боль в истерзанном теле... И одна только мысль: "Неужели... живу?"

Глава 35: Пробуждение для одиночества.

  - Я... я одна во всём виновата... Если он умрёт, я этого себе уже никогда не прощу... Никогда... Если б не я... Всё было бы иначе... Я одна виновата в этом, - твердила себе Вера. Из глаз текли и текли слёзы беспомощности и слабости. Она сидела, забившись в угол, на жёсткой скамейке и никак не могла взять себя в руки. Даже не заметила, что подошёл Сергей. Он только что передал "с рук на руки" Михаилу доктора Стаморова и теперь хмуро вспоминал всё, связанное с Лорри. Нестерпимо мучило ощущение своей чёрствости и жестокости. Вновь и вновь в уме крутилось: "Я так и не успел попросить у него прощение за те слова. Так обидел напоследок, а теперь... Теперь нет возможности ни на что". Вспомнилось, как спас этот всегда такой в себе неуверенный человек, как старался успокоить в тот момент, когда всем стало ясно: мальчик мёртв. И вот теперь... прошло больше часа, а за его жизнь всё ещё идёт непрерывная борьба. И нет никаких точных известий. Оронов остановился, почему-то растерянно глядя на подругу своих детских шалостей. Она твердила одни и те же слова. Точно такие же, какие сам себе беспрестанно повторял журналист. Он тяжело сел рядом с нею и вздохнул, не находя нужных фраз для утешения, только осторожно обнял её одной рукой за плечи. Малышка ещё пуще разрыдалась, уткнувшись лицом ему в грудь. И вдруг Сергею вспомнилось, как мечтательно произносил её имя Лорри, как жаждал её снисхождения и обижался от неласковых слов.
  - Он был бы рад узнать, что стал тебе так дорог, - неожиданно даже для себя прошептал мужчина.
  - Если б не я - он бы жил без проблем! Он меня защищал, а мне ничего не грозило! Как же так! Я его всё время мучила, старалась причинить как можно больше боли, а он... Он по телефону тогда вдруг поблагодарил меня за то, что "ему повстречалась"! После всего! Я никогда себя не прощу! Никогда! - сбивчиво рассказала несчастная до глубины души девушка, встала и порывисто объявила:
  - Я должна уйти. Это я его убила. Если б мы не повстречались, ему бы ничего не грозило. Если Лорри выживет - это будет для меня огромной радостью, а если нет - виновата я. Мне ничего не грозило! Доктор Стаморов меня бы никогда не убил. Я его мечта, цель всех его научных изысканий, самой жизни. Мне ничего не грозило! Я опасна для окружающих! В этом вся правда!
  - Перестань! Какая чушь! Ты ни в чём не виновата. Но... тебе действительно, лучше уйти. Отдохни, возьми себя в руки и возвращайся. После всего, Вера, тебе необходимо привести мысли в порядок и успокоиться. И... он поправится. Вот увидишь, - последние слова прозвучали довольно неуверенно, поэтому бывшая подопытная невольно саркастически улыбнулась, но не произнесла больше ни слова. Она быстро вытерла слёзы с раскрасневшегося лица и пошла прочь, пряча горестный взгляд за ресницами.
  Медленно открыв глаза, Лорри увидел яркий свет. "Где я? Неужели... - но в поле зрения попался светильник, и мужчина мысленно сам над собой усмехнулся: - Сейчас! Так тебя туда и примут после всего!" Внутри всё ещё ныло. Больной заметил, что дышит не самостоятельно, с печалью отметил собственную слабость. Отыскал взглядом задремавшего от усталости Фёдора, сидевшего на кушетке в дальнем углу. Вырвавшийся чуть слышный стон пациента заставил Носкова проснуться.
  - Наконец-то. С возвращением, - обрадовано поприветствовал измученный после тяжёлой работы врач и подошёл к беспомощному коллеге.
  - Как ты? Болит?
  Пациент скорчил недовольную гримасу.
  - Заставил же ты меня повозиться. Ещё раз вздумаешь умирать - выбери себе, пожалуйста, другую больницу. Если б ты не вернулся оттуда, я бы уже не смог больше работать. Это было слишком. Сердце не выдержало нагрузки и стало, а мне его завести никак не удаётся. И кровотечение сильное открылось. Все тебя уже "похоронили", а я верить не хотел. И оказался прав. Смотрю - пульс появился. Правда, сначала оно у тебя билось вообще лишь в ему одному известном ритме, но затем... пошло понемногу. Дышать, правда, сам так и не стал. И сейчас ещё долго не продержишься на самостоятельном. Сил не хватает. Хочешь что-то спросить? Что? Не шевелись, пожалуйста! - встревожено схватил за руку Фёдор, но поданный знак понял и ответил: - Сутки, Лорри. Уже сутки прошли. Точнее - двадцать три часа. А теперь - спи.
  Галина обрадовано бросилась к Носкову и вопросительно заглянула ему в лицо.
  - Пришёл в себя. Никаких посещений! - строго предупредил следующую по смыслу просьбу и хотел, было, пройти мимо, но девушка неуверенно преградила дорогу.
  - Я понимаю, что, после нашего разговора тогда, Вы мне не доверяете. Но он знает всё. Я многое тогда раскопала и созналась ему. Лорри простил меня. Не стоит смотреть, как на врага - доверяйте мне. И... расскажите подробнее. Он вылечится? - умоляюще спросила она.
  - Да. Опасность, практически, миновала. Сердце работает стабильно. Мне больше нечего сказать, - довольно холодно ответил врач, не глядя в глаза. Всё-таки перед нею он не мог вести себя иначе, хотя решил не вмешиваться.
  - А когда возможно станет посещение?
  - Дня через три. Раньше - не позволено. С меня хватит, - неуверенно ответил он и пошёл прочь. Галина села на скамейку и глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Зазвонил телефон. Сергей хотел узнать о состоянии больного и, получив от неё обнадёживающую новость, сообщил, что будет ждать в агентстве. Там сейчас, наверняка, металась из угла в угол несчастная Вера, ожидающая хоть каких-либо вестей. А здесь... официальный больничный воздух и невнятные ответы, хоть и призванные как-то вернуть спокойствие, на самом деле лишь немного охлаждающие накал напряжённых нервов. Галина тихо прошептала:
  - Если б я была чуть-чуть внимательнее! Ничего бы не произошло.
  - О чём Вы? - встревожено спросил Фёдор, вернувшийся к пациенту.
  - А?! Ах да. Я рассуждала вслух... Я могла бы предупредить весь этот кошмар, но не сообразила всё сразу, - жалобно призналась она.
  - Почему Вам так кажется?
  - Вы сказали "единственный мужчина" о себе, а я не сразу поняла, что это означает: вошедший - посторонний здесь человек. Если б сразу сообразила, успела бы предотвратить и...
  - Бросьте себе ерундой голову забивать. Быть может, тогда Лорри бы погиб. Например, рука убийцы дрогнула от неожиданности, и скальпель пересёк артерию, а я был ещё далеко, - ласково успокоил Носков.
  - Правда? - неуверенно вдруг задала вопрос Новинова, смущённо опустив растрёпанную голову.
  - Да, Галина. Я искренне это говорю. Успокойтесь и идите домой, - в его глазах появилось тепло от потерянного вида такой уверенной прежде женщины. Она покорно встала, кивнув, и побрела прочь. Лишь отойдя на несколько десятков шагов остановилась и чуть слышно поблагодарила:
  - Спасибо! Может быть... Вы и правы...
  Как и следовало ожидать, циркачка не утерпела и выбежала из дома навстречу машине. Узнав все подробности, Вера немного утихла и побрела обратно. Она была всё в том же состоянии растерянности и оцепенения. Маленькая и хрупкая акробатка, такая бойкая и активная обычно, превратилась в смирную тень у окна, погружённую в тяжёлые мысли. Она едва прикасалась к еде и бледнела при звуках телефонного звонка или чьих-то шагов за дверью. Последнее известие мало чем улучшило её состояние. Разве что стало несколько спокойнее на душе. И всё же... ощущение вины настолько тяготило!
  Прошла уже неделя, а Вера по-прежнему с волнением и тревогой ловила каждое слово подруги о Лорри, но сама категорически не хотела идти в больницу. Обвиняя себя во всём на свете, несчастная боялась вновь причинить кому-нибудь нечаянный вред. Она словно застряла на этой мысли. Не хотела ничего слышать, встречая аргументы против с недоумением. Если б девушка только увидела, с каким нетерпением, с какой надеждой ждал её больной, с каждой минутой всё более отчаивавшийся вновь встретиться с таким близким душе существом... Он ощущал себя забытым и ненужным, подозревая, что, как только выяснится полностью отсутствие опасности его здоровью, исчезнут и Сергей с Галиной. Почему-то привычное одиночество пугало и наполняло мысли щемящим отчаянием.
  А вчера никто не пришёл. Он старался с прежней уверенностью улыбаться медсестре и Фёдору, но внутри всё ныло в тоске людям, ставшим почему-то уже для него отнюдь не чужими. Бывший безнадзорник был уверен, что больше уже никогда они о нём не вспомнят, а в больнице было так нудно делать вид довольного всем выздоравливающего пациента! С тех пор, как он встал с постели, мужчина знал; как поступит в этот день, не желая автоматической жалости к себе от окружающего персонала. Нет - у него всё для них всегда отлично. Никто не имеет права копаться в чужой душе. Он сильный, сам справится. Так Лорри и выполнил заранее продуманный план. Имея доступ в рабочие помещения (как врача, его пускали везде), потихоньку стащил халат Фёдора, написал на листе бумаги: "Извини. Спецодежду найдёшь в регистратуре. Спасибо за лечение и уход. Пока!" - и, подписавшись, спокойно покинул больницу.
  Слабость была ещё очень заметна. Путь до дома оказался ужасно длинным и утомительным. Больной вошёл в маленький магазинчик на соседней улице, чтобы купить необходимые продукты, устало остановился у прилавка и задумался. Отвратительное настроение всё ухудшалось и ухудшалось. Вдруг взгляд упал на ряд прозрачных бутылок с яркими этикетками. Он никогда ещё не пробовал их содержимого, боясь втянуться. Но сегодня... "Говорят, это помогает забыться. Не наркотик, всё-таки", - неуверенно подумал мужчина, покусывая большой палец от нерешительности. И отчаяние победило. Купив бутылку водки, Лорри смущённо сунул её в пакет с хлебом и поспешил домой.
  А герань радостно раскинула зелёные листья с фигурным вырезом по краю. Её мохнатые соцветия ярко и весело приветствовали с подоконника, словно не замечая его печали. Незнакомая прежде ярость охватила всё тело при виде прелести этого единственного сожителя в квартире. В приступе непонятной самому агрессии хозяин обрушил всю накопившуюся боль на несчастное растение и резким ударом столкнул цветок на пол. Куски рыхлой почвы высыпались из горшка, подмяли зелень, оголив хрупкие корни.
  - Нет... нет! Что же я наделал! - в ужасе воскликнул человек и сел рядом с поверженным немым товарищем. Отчаяние странным отупением наполнило ум. Непривычное желание тихо и жалко рыдать, как в детстве, охватило весь организм. Медленно встал и пошёл в зал, где сел у маленького журнального столика и достал бутылку. С минуту поколебавшись, одинокий врач всё-таки решился и открыл пробку. Запах был отвратительным, напоминал обычный спирт. "И как можно это пить с удовольствием? Кошмар какой-то. Ладно... постараюсь задержать дыхание", - решил Лорри и сделал несколько крупных глотков жгучей жидкости. Сначала ничего не последовало, а затем по каждой вене прошло тепло, но почему-то вернулось желание плакать. Следующая небольшая доза спиртного только усилила этот неприятный эффект.

Глава 36: Нежданная помощь.

  Галина заметила чем-то недовольного Носкова ещё в другом конце коридора. Приветливо поздоровавшись, она поинтересовалась:
  - Как там наш больной? У меня вчера машина сломалась в дороге - не смогла заехать.
  - Уже слишком здоровый. Сбежал, прихватив мой халат. Хорошо ещё, что догадался передать через третьи руки, - недовольно ответил Фёдор.
  - Что значит... сбежал? - поражённо протянула девушка.
  - А то и значит. Смылся, паршивец. Вчера так ждал, что придёт кто-нибудь. Потом отчаялся. Знаешь, в детском доме на него никогда даже не смотрели приходившие за детьми. Он был уже взрослым. Таких почти никогда не берут. Лорри каждый раз надеялся, а потом забивался куда-нибудь и горевал в одиночку. Вот и сейчас так. Он слишком гордый для чьей-либо жалости. Поэтому и ушёл. Не верил, что его вспомнят. Я, признаюсь, тоже, - хирург вдруг наклонился и быстро неловко прошептал: - Не бросай его. Такой человек может однажды погибнуть от одиночества. Если раз в жизни он сумел кому-то так довериться... Ведь ты всё знаешь, а это не делает дружбу слабее, следовательно... доверяет. И ты ему... Найди его, Галина! Найди!
  Носков крепко сжал её руку и торопливо пошёл прочь, успев на ходу бросить многозначительную улыбку проходящей мимо симпатичной посетительнице. Новинова вздохнула и побрела обратно к машине.
  Дверь в квартиру была не заперта. Это несколько испугало хозяйку агентства, она достала оружие и осторожно вошла внутрь, осматривая незнакомое место. Заглянув в ближайшую комнату, девушка отыскала там Лорри и успокоилась (по крайней мере, за его жизнь). Она смутилась, не зная, как поступить. Мужчина неумело плакал, закрыв лицо трясущимися руками, время от времени с растерянностью и отвращением посматривая на капли влаги у себя на ладонях.
  Чувство слабости и омерзительности происходящего переполняло сердце, но остановить слёзы никак не удавалось. Жалость к себе, охватившее ощущение беспомощности и злость на такое постыдное падение заполнили собою словно бы весь мир. Казалось, где-то здесь, совсем рядом, затаилось безумие. Он неуверенно сжал бутылку и заставил себя сделать ещё несколько глотков, недоумевая, где же обещанное по слухам успокоение. Окружающее пространство плыло перед глазами в потоке откуда-то взявшейся солёной воды, по вкусу похожей на кровь. Как Лорри не старалась успевать отирать её со щёк, ничего не выходило. И вот тут, как это было ни прискорбно, он осознал постороннее присутствие. Словно из-за тумана выплыло раскрасневшееся лицо Галины, не сводящей своих умных глаз. То же чувство, которое заставило его недавно обрушиться в непонятном бешенстве на беспомощный цветок, теперь охватило каждую клеточку тела. Хотел было вскочить, но не нашёл на это в себе сил. Он хрипло закричал, испуганно глядя на случайного свидетеля такого унизительного состояния:
  - Что?! Довольна?! Ещё кое-что к твоей картотеке на моё имя! Да! Плачу! Плачу! И... пьян... в стельку! Имею я право раз в жизни напиться?! Я всё равно никому не нужен! Кому какая разница! Она ведь так и... не пришла, - горло словно бы сжали в тисках, стало тяжело дышать, и голос окончательно изменил ему. Бедолага едва слышно вдруг пожаловался: - Они говорят, будто это помогает. Неправда. Мне ничуть не легче. Только плывёт всё, как в бреду каком-то.
  Девушка неуверенно подошла и села рядом. Лорри постарался отвернуться, пряча заплаканное лицо, совершенно уничтоженный собственной никчемностью.
  - Я до последней минуты ждал... Вера обещала прийти, но... Совсем забыла... Я же всё-таки старался спасти её... Могла бы хоть для проформы разик заглянуть, а она... Я ни на что не имею права. Тем более, требовать внимания к своей персоне. Тоже мне, герой нашёлся. Но я бы всё-всё для неё сделал!.. Только вот ничего от меня не требуется. Не гожусь я на роль принца на белом коне. И вообще... ни на какую роль... Жалкое отродье, - совладать с напавшим вдруг приступом говорливости не получалось. И тут одинокий человек вдруг не сдержался и начал быстро-быстро, почти умоляюще, спрашивать: - Скажи мне, что со мной не так? Я даже родителям был не нужен. Должна же быть причина... Что именно? Я... некрасивый, у меня плохой характер?.. Почему? Ответь честно! Я не обижусь! Мне очень важно знать!
  Его покрасневшие глаза с болезненным вниманием ожидали слов неожиданной гостьи. Мужчине очень хотелось узнать причину всех своих бед. Как ни прискорбно, он искренне полагал отыскать её в себе и исправить, если удастся, мечтал стать нужным кому-нибудь, но не знал - каким способом. Новинова грустно вздохнула и внезапно прижала его измученную душевными терзаниями голову к себе, словно это был маленький расстроенный чем-то ребёнок. Странное ощущение проснулось в её сердце: почти материнская забота и волнение, хотя новый друг был старше неё и сильнее. Он как-то доверчиво, по-детски обнял её обеими руками за плечи, уже не в силах спрятать лицо где-нибудь на женском плече.
  - Нет, Лорри. Ты тут не при чём. И... ты не прав. Вера интересовалась твоим здоровьем, практически, по несколько раз за день. Просто... ей кажется, будто она во всём виновата. Боится вновь стать причиной твоих бед. Вот и всё.
  - Но... это же глупо! В чём она может себя винить?! - не поверил несчастный.
  - Согласна. Глупо. Как и то, что ты сделал. Зачем, спрашивается, сбежал из больницы? Ты же ещё ужасно слаб! Да ещё и напился. Разве помогло? - ласково стала укорять Новинова.
  - Нет, - признался упавшим голосом врач.
  - Вот-вот. Сейчас я тебя уложу, и будешь спать. Хорошо? - как маленькому, сказала женщина. Он смущённо пробормотал:
  - Хорошо.
  - Отлично. Погоди минутку, - гостья осторожно отстранилась и торопливо бросилась на поиски подушки и простыни. Лорри, как ослабевший подросток, покорно позволил себя уложить и укутать, с благодарностью глядя на её строгое грустное лицо.
  - Галина... Я герань разбил. У меня никого нет, кроме неё, а я... убил её, - тихонько пожаловался он. Подруга поспешила на кухню. Цветок слегка привял, оказавшись среди вывороченных комьев земли на полу, но был совсем цел. Вздохнув, хозяйка агентства осторожно собрала почву в горшок и вернула растение на надлежащее место. Судя по всему, хирург даже в момент столь неожиданной вспышки бешенства не смог-таки нанести слишком грубого удара, иначе хотя бы ветки уж точно были бы поломаны. Девушка вернулась в зал и обрадовано сообщила:
  - Ничего страшного. Даже все листья целы. Вот цветы, возможно, сбросит.
  - Правда? - несмело улыбнулся Лорри, обрадованный такой удачей.
  - Правда. Спи. Я съезжу домой. Вечером вернусь. Так что ключи, если что, у меня. Хорошо? - практически распорядилась женщина. Он часто-часто закивал, не отрывая благодарного взгляда.
  - Спасибо, Галина. За всё-всё, спасибо! - тихо проговорил горемыка, немного успокоившись после такой непривычной заботы о нём. Как ни странно, его ощущения от присутствия столь неожиданного визитёра совсем переменилось. Откуда-то взялось непрошеное доверчивое тепло к ней, словно к матери или старшей сестре, которая могла единственная ему помочь в изнуряющей борьбе за место под солнцем. Это чувство наполнило покоем. Прежде такого никогда не было. Стал одолевать сон, плотно липнущий к векам.
  Вера прошлась колесом по комнате и остановилась на руках на пару секунд, когда вернулась Новинова.
  - Я не помешала?.. - растерянно спросила хозяйка дома, наклонившись, чтобы иметь возможность заглянуть ей в лицо.
  - Нет, - слабо усмехнулась циркачка и плавно приняла нормальное вертикальное положение. В её грустных глазах затаился смущённый вопрос.
  - И как только у тебя всё так легко получается? - восхищённо спросила Галина.
  - Несколько лет под куполом - и всё, - гимнастка сделала грациозный реверанс и, ловко перекинув своё тело назад через голову, лишь на мгновение притронувшись руками к полу, замерла в стойке уже на другом конце комнаты: - Как дела у Лорри? Уже свободно ходит?
  - Даже слишком.
  - Как это? - взволновалась маленькая азиатка.
  - Да так. Сбежал из больницы. С тоски по тебе, как видно, - старшая подруга постаралась придать последней фразе как можно более незначительный смысл, но собеседница покраснела и сникла. Она с грустью вспомнила такой радостный блеск его особенно больших на фоне слишком бледного лица глаз. Как хотелось увидеть этот восторг вновь! Но... девушка невольно посмотрела на мизинец: "Если б он видел, как у меня отрос палец, быстро бы сменил своё отношение". С горечью передёрнув плечами, словно в попытке откинуть прочь такую нелепую идею, как признание в собственной неполноценности, она отошла к окну. Надо было как-то спрятать полыхающее лицо.
  - Вера, почему ты боишься проведать его? Он ждал тебя. Очень ждал, - неуверенно произнесла её умная покровительница, не зная, как подобраться к нужному вопросу. Вздрогнув, бывшая подопытная вдруг постаралась перевести тему разговора:
  - Звонил Михаил. Сегодня будет суд над доктором Стаморовым. Так странно... А мне по-прежнему не верится, что... что больше не надо бояться. Надеюсь, он не вздумает рассказывать обо мне... Впрочем... Ему не поверят. Сочтут за попытку играть под сумасшедшего.
  - Ты не ответила, - решилась-таки настаивать Новинова.
  - Что мне надо говорить?
  - Неужели у тебя не мелькала мысль, что Лорри всё время старался тебе помочь, а ты...
  - Неблагодарно отвернулась? Ты это хотела сказать? Так будет лучше. Для всех, - голос ставшей за последнее время уже не просто клиенткой квартирантки был едва слышен. Её сердце сжалось от отчаяния и осознания собственной неуместности в нормальном существовании.
  - Я понимаю: не моё это дело, но... Ты прежде его ненавидела. А теперь? От той неприязни ещё осталось что-то? Или всё заключается как раз в обратном? - Галина смутилась от собственной назойливости, от чего по узким скулам заиграла краска.
  - Угадала ты! Можешь собой гордиться! Но кому нужна мутантка, вроде меня? Разве что в цирке выступать со своим "талантом"! - Вера не сдержалась и перешла на крик, а затем умолкла, борясь с наполнившими глаза слезами.
  - Как ты можешь так о себе говорить! - испугалась её защитница.
  - Могу! Могу! Могу! Хочешь, напомню твои первые слова, когда узнала про результат эксперимента Иннокентия Григорьевича? Хочешь? Неужели же ты не понимаешь: я и сама сознаю свою ненавистную необычность! А когда Лорри всё узнает? Представляю выражение его лица! Этакая смесь отвращения, брезгливости, страха и любопытства! Или ты уже забыла, как быстро срастаются у меня даже самые тяжёлые раны. Я - монстр. Пока что внешне похожий на человека. Не более того, - циркачка беспомощно рыдала, уткнувшись лбом в оконную раму. Всё случившееся мучило безвыходностью и необратимостью. Собственная слабость казалась невыносимой, а страдание - бездонным. Навалившиеся воспоминания душили. Хотелось бежать, забиться в тёмный подвал, как тогда, когда удалось спрятаться от своего мучителя, и сидеть там, дрожа и пугаясь каждого звука, до самой смерти, чтобы никто из обычных людей никогда не узнал о противоестественных способностях с виду самого непримечательного и хрупкого тела. И в то же время так хотелось вновь испытать то мало знакомое удовольствие от взгляда выразительных зелёно-голубых глаз, настолько откровенно выдававших тайну несмелого чувства. Никогда и никто ещё не смотрел на неё так, как этот несчастный робкий человек, накопивший в своём сердце огромные запасы невостребованного никем тепла. Хотелось крепко-крепко прижаться к нему, согреваясь в его нежности и заботе, но как было решиться даже просто подойти... А ведь необходимо ещё и признаться в собственной неординарности!
  Новинова ласково обняла её за плечи и усадила на диван.
  - Пойди к нему и расскажи всё. Вот увидишь: он моей глупости не совершит, - уверенно посоветовала хозяйка агентства.
  - И как ты себе это представляешь? Под каким предлогом? - горько усмехнулась Вера. Галина неуверенно спросила:
  - У тебя раньше был кто-нибудь? Я имею в виду... хотя бы просто встречалась с кем-то?
  - Нет, - упавшим голосом подтвердила её догадку малышка, ещё больше смутившись, и отвернулась.
  - Понятно. Хорошо...
  - Нечего особо хорошего не вижу, - с досадой пробормотала циркачка, всегда стыдившаяся вечной собственной незаметности.
  - Зато я вижу, - с непонятной подруге печалью проронила Галина и продолжила: - Иди сейчас же к Лорри и покажи свои способности. Думаю, этого шанса он не упустит. Сам тебе выговориться. Давно без этого томится. Впрочем... нет. Не сейчас. К вечеру. Я говорила, что зайду. Не зажимайся. Перестань саму себя так уж умалять. Тоже мне... монстр в соплях. И додумалась же себя так обозвать! Человек из-за неё так страдает, а она, видите ли, из себя чудовище строить вздумала.

Глава 37: Просто... счастье.

  Лорри спрятал бутылку и подушку, затем достал таблетку от головы и с мрачным видом выпил, стремясь хоть как-то унять ноющую боль. Последствия утреннего постыдного проступка сказывались слишком неприятно. К тому же никак не удавалось отделаться от отвратительного привкуса во рту. Мужчина стал вяло сворачивать простыню, когда услышал, как в замке звякнули ключи, и кто-то вошёл в квартиру.
  - Галина, это ты? Уже пришла? Входи! - позвал он. Но никто не отозвался. Тишина холодным испугом наполнила весь организм. Лишь одно объяснение такому поведению таинственного гостя смог отыскать врач. Медленно положив белую свёрнутую ткань на прежнее место, несчастный выпрямился, исподлобья глядя на дверь. "Вот сейчас войдёт, прицелится... Никаких шансов... Надеюсь, в голову. Это будет сразу. Не судьба мне её встретить ещё раз. Не судьба", - пронеслось в голове. Он всё не знал, куда деть выдающие страх дрожащие руки, потом сунул их в карман и тяжело вздохнул, не понимая, почему незнакомец медлит. И тут вошла она. Лорри растерянно улыбнулся, не зная, что делать. Мысли разбежались в разные стороны. В голове было так пусто, казалось, каждый звук отдаётся эхом.
  - Здравствуй! Галина попросила передать ключи, - смущённо нарушила тишину Вера и положила связку на угол стола.
  - Да... Здравствуй... Проходи! - едва находя слова, проговорил хозяин. Она неуверенно ступила на шаг ближе и замерла.
  - Садись, пожалуйста! Я... хочешь, принесу чего-нибудь попить? Чай, кофе... даже сок есть, - в горле пересохло от волнения, а мысли не хотели возвращаться. Он невольно покраснел, досадуя на такую свою беспомощность.
  - Нет-нет. Не надо. Я здесь не для этого, - тяжело призналась девушка.
  - Для чего? - автоматически спросил хирург, не прекращая любоваться ею.
  - Чтобы рассказать всё и... После этого стать для тебя всего лишь результатом грязного эксперимента, - циркачка порывисто вздохнула, вынула маленький ножик и ударила себя по руке, прикусив губу, чтобы не вскрикнуть. Хозяин квартирки под крышей подбежал к ней и забрал окровавленное лезвие.
  - С ума сошла, Вера! Сейчас перевяжу, хорошо, что вену не задела, - испуганно пробормотал врач.
  - Смотри! Уже срастается. Это меня изменял доктор Стаморов. Ты рассказывал мне по телефону мою историю. Вот такая я на самом деле. Теперь ты знаешь всё, - она ждала его слов, дрожа и не сводя взгляда с медленно стекающих алых капель. Хирург растерянно следил за неестественным соединением повреждённой плоти. Девушка чуть слышно прошептала:
  - Я испачкала тебе пол. Извини. Сейчас вытру.
  - Не надо. Я сам.
  - Понимаю. Сейчас уйду, - из её груди вырвался не то вздох, не то стон.
  - Ты спешишь куда-то? - разочарованно поинтересовался собеседник, почти с мольбой глядя в её поникшее лицо.
  - Что?.. - поразилась она, не веря собственным ушам.
  - Может, всё-таки... выпьешь чего-нибудь? - с шальной надеждой, осмелел вдруг её защитник. Он ждал ответа, затаив дыхание, едва не выпрашивая остаться. Гостья медленно опустилась на край дивана, пытаясь понять смысл его слов. "То ли не осознал ещё, то ли так боится?" - спросила у себя мысленно бывшая подопытная.
  - Не хочешь?.. Ладно, - Лорри с трудом сглотнул и сел рядом, сжав на коленях почему-то всё ещё трясущиеся от смущения руки, и вдруг растерянно улыбнулся:
  - Вот странно... А я только сейчас осознал: всё время думал, что спасаю, а тебе ничего не грозило!
  - Да, - глухо отозвалась Вера, не зная, чего ещё ожидать от него в следующую минуту.
  - А... боль ты чувствуешь? Извини за назойливость, - поспешно добавил Лорри, опасаясь обидеть столь драгоценное существо. Она кивнула, не в силах даже просто встретиться с ним взглядом.
  - Значит, хоть от этого я тебя уберёг, - обрадовано заметил мужчина.
  - Лорри...
  - Спрашивай-спрашивай! Я жду, - его взгляд был всё таким же.
  - Ты... ты меня не боишься? - встретившись с ним глазами, малышка, к своему немалому удивлению, заметила: эта фраза прозвучала для сидящего рядом крайне неожиданно.
  - А должен? - невольно рассмеялся хирург. Гимнастка почувствовала, как огромная тяжесть обрушилась, освободив её маленькие плечи. В первый момент попыталась тоже улыбнуться, но губы не послушались, а всё вокруг внезапно растворилось в потоке непослушных слёз. Стало очень стыдно, но удержаться не было сил. Наконец, она поняла, что Лорри сидит рядом с нею на коленях и, едва позволяя себе такую вольность, сжимает её крохотные ладошки. Он выглядел перепуганным и несчастным:
  - Не плачь! Что ты! Что ты! Прости меня! Я тебя обидел? Да? Чем я могу загладить свою вину? Прости меня, пожалуйста! - снова и снова жалобно лепетал врач, заглядывая в заплаканное лицо любимой.
  - Я не обиделась. Я... ты... ты единственный, кто не испугался... Я шла и боялась, а ты... Совсем не испугался!.. Я так рада... рада... Хоть кто-то не боится... Ведь правда не боишься? - сквозь рыдания невнятно и сбивчиво лепетала бедняжка. Он облегчённо вздохнул и вдруг... крепко, бережно сжал в своих объятиях. Несмело наклонился и поцеловал в солёные мокрые губы.
  - Что ты, красавица моя! Что ты! Я убил бы того, из-за кого ты пролила столько слёз, если б раньше всё знал. Не надо, родная моя. Не плачь. Теперь ничего страшного не будет больше. Совсем, - ласково шептал Лорри с таким сосредоточенным выражением лица, что Вера невольно улыбнулась. Он был этому неописуемо счастлив и вновь позволил себе вольность: отыскав под растрепавшимися мягкими волосами её лицо, снова и снова касаться губами нежной кожи, наслаждаясь лёгким ароматом духов девушки. Голова закружилась и всё куда-то поплыло в радужном сиянии восторга. Мужчина, опьянённый такой собственной дерзостью и, одновременно, вседозволенностью, едва не сошёл с ума от счастья. Никогда ещё это робкое и замкнутое существо не имело возможности наслаждаться неумелыми, но такими проникновенными поцелуями. Его рука случайно соскользнула под сбившуюся ткань её майки. Бывший безнадзорник испуганно отпрянул, словно обжог пальцы о её такое непривычное тело. Он ожидал испуга, обиды, но никак не слов, которые чуть слышно произнесла Вера, потупив обычно решительный взгляд и покрывшись густым румянцем:
  - Если хочешь... Только... завесь окно. Свет слишком яркий ещё.
  Лорри, едва веря собственному слуху, трепетно прошептал:
  - Да-да! Конечно. Сейчас.
  Он ласково погладил малышку по отливающим синевой волосам и поспешил исполнить просьбу. Лишь завесив шторы, словно бы осознал, наконец, полностью сказанное ею. И вдруг стало страшно и стыдно. Вспомнилось, что придётся раздеться, а, следовательно, станут видны уродливые отпечатки прошлого на коже. Из оцепенения вывел смущённый мелодичный голос за спиной:
  - Пожалуйста, не оборачивайся. Я... сама разденусь. Только не смотри. Иначе я... я... В общем... не смотри.
  И вот тут он понял, что не сможет себе в этом отказать. Его самые заветные мечты на расстоянии нескольких шагов, только приласкай! Все страхи показались ничтожными и нелепыми перед этим апофеозом жизни, возможностью выплеснуть накопившуюся нежность, избавиться от настолько мучительного одиночества. Он покорно ждал, когда Вера позволит обернуться, щурясь от закатных пламенных лучей солнца, склонившегося над шумным человеческим ульем. Наконец, дрожащий, едва слышный голос сказал:
  - Всё.
  Лорри глубоко вздохнул и выпустил занавески, которые до сих пор инстинктивно стискивал в кулаке. Встретившись с нею глазами, он избавился от мучительных вопросов и всецело отдался охватившему тело жару. Она была прекрасна как фея! Закутанная в оставленную на спинке дивана простыню, почти совсем не скрывающую гибкое стройное тело миниатюрной совсем девочки. Низко опустившая полыхающее лицо, хотя и откинувшая тяжёлые длинные пряди со лба, забрав немного волос за порозовевшую от смущения крохотную ушную раковину. На миг глянув в его глаза, азиатка прочла такое восхищение, что ещё гуще покраснела. Мужчина медленно подошёл и остановился, не в силах оторвать сияющих глаз.
  - Мне отвернуться, - предложила она едва слышно.
  - Не обязательно, - чужими губами ответил он. Испуг вернулся. Непослушными пальцами стянув с зябнущей не смотря на зной кожи майку, Лорри мысленно всё-таки поблагодарил её за то, что не смотрит. Сняв всю одежду, он осторожно опустился на пол рядом с ногами любимой. Отвратительное оцепенение сковало каждое движение. "Вот сейчас... сейчас заметит и... Что скажет? Что спрячет в глазах? Брезгливость? Отвращение?"
  Циркачка неуверенно подняла взгляд на его напряжённое лицо, не совсем понимая, почему он тянет. Его пальцы осторожно коснулись укутанных в белую ткань почти детских коленей, а губы вздрогнули от едва сдерживаемого страдания. Вера осознала необходимость помочь ему и ласково погладила мужчину по плечам. Прикосновение принесло ясность. Хирург вздрогнул и жалобно поднял глаза, боясь узнать неприязнь. Но малышка, словно бы ничего не замечая, нежно провела ладонью по изувеченной спине, с грустью сознавая страдание, через которое пришлось пройти одинокому человеку. Её маленькие пальчики случайно отыскали на повреждённой когда-то коже самый неудачно сросшийся участок. Лорри издал тихий возглас от неожиданной боли и совсем сник.
  - Тебе только здесь больно? - на всякий случай осведомилась женщина.
  - Да. Нерв повреждён. Не сильно, но... мешает иногда, - глухо отозвался он. Девушка только задумчиво кивнула и прошептала:
  - Я запомню.
  Врач облегчённо вздохнул, поняв: ненужных вопросов не будет, будет только её кроткая любовь, столь ему непривычная и одновременно такая желанная. Смущённо улыбнулся и ласково поцеловал сильное маленькое плечо, худую загорелую шею настолько необходимого ему существа. Страх ушёл: её не отталкивала неприятная неровность его тела. Крохотные ладошки с одинаковой нежностью касались и гладких участков, и шрамов. Он благодарно привлёк Веру к своей широкой груди, избавляясь от застарелых душевных травм. Столько нерастраченной любви затаилось внутри... Теперь всё это ощущение имело право на свободу. Припал к её неумелым губам, стал целовать, стараясь излить всю свою нежность. Она победоносно улыбнулась, откинув голову и предаваясь наслаждению от его ласк. Теперь уже ничего не мешало, не разделяло... Осталось только всепоглощающее чувство и страстное безумие.
  Что-то осторожно шевельнулось рядом и выскользнуло из-под руки. "Значит, это не сон!" - обрадовался врач и, жмурясь от утренних лучей, открыл глаза. Девушка тихонько подняла простынку с пола и укуталась, витая в облаках своих грёз. Лорри не удержался от соблазна, осторожно протянул руку и, сжав ткань за самый край, быстрым движением сорвал с вожделенной фигурки импровизированную одежду. Азиатка невольно вскрикнула от неожиданности, а он только весело рассмеялся. Циркачка обернулась и с лёгкой досадой прошептала:
  - Извини, я всё-таки тебя разбудила.
  - Для этого стоило проснуться, моя красавица! Честное слово, стоило! Иди ко мне, радость моя! - счастливо воскликнул он и протянул руки, зовя обратно. Она склонила голову набок, мягко улыбнулась, довольная его реакцией, легко вздохнула и вернулась в его объятия, от чего хирург пришёл в настоящий восторг.
  Когда им, наконец, удалось успокоиться, устав от страсти, бывший безнадзорник неуверенно заговорил:
  - Я знаю, что слишком спешу. Но... можешь не торопится с ответом... Выходи за меня замуж. Пожалуйста! Я... очень люблю тебя. И хочу нормальную семью. У меня такого никогда не было, но... Ближе тебя у меня никого не было и не будет. Я всегда был один, а сейчас... Выйдешь за меня?
  - Да, Лорри. Да, - кивнула девушка.
  - А... переезжай-ка ты ко мне? А? Сегодня? - радостно предложил он. Малышка кивнула, после некоторого размышления, и ответила:
  - Хорошо. Мне нужно забрать кое-какие свои вещи.
  - Спасибо, родная. Позавтракаем и поедем, - мужчина нежно коснулся губами её открытого лба.
  - Нет-нет. Я поеду сама. Пойми: мне необходимо собраться с мыслями, прийти в себя... Всё настолько быстро произошло! - попросила она. Лорри понимающе кивнул.
  - Согласен. А теперь пойдём завтракать.

Глава 38: Ожидание.

  Было уже четыре часа, а Вера всё не возвращалась. Лорри начал волноваться. Последние два часа он провёл перед окном, сидя верхом на стуле и стараясь не пропустить её. В голову лезли неприятные мысли. Слишком много времени прошло с той минуты, когда он последний раз трепетно поцеловал любимую, отпуская от себя. Нетерпению не было предела. Наконец, стремясь успокоиться, хирург решил прогуляться, как делал это иногда после слишком сложных операций. Так как далеко отходить он не хотел, спустился за почтой. В ящике, кроме газеты, лежал конверт без адреса. Видимо, кто-то, не доверяя чужим рукам, опустил самостоятельно. Под бумагой прощупывалось что-то твёрдое. Проснулось любопытство, и Лорри неспешно надорвал край странного послания. На ладонь выпали знакомые ключи... Так недавно врач сам вложил их в маленькую ладошку. Холод пробежал по коже. Предчувствие сжало сердце и дрожью дошло до пальцев. Мужчина медленно вынул два листа бумаги. Один из них был подписан ею.
  "Больше мы никогда уже не встретимся. Так будет лучше для тебя, Лорри. Мне невыносимо сознавать, что причиняю тебе боль. Прости. Я слишком люблю, не могу принести такое несчастье. Когда ты прочтёшь письмо, которое я отыскала у себя под дверью, всё поймёшь. Так будет лучше. Для всех. Я всегда буду помнить самые счастливые минуты моей жизни, полученные благодаря тебе. Будь счастлив, хороший мой! Ради меня! Прощай!
  Увы, не твоя Вера."
  - Нет! Нет! Это невозможно! - сорвалось с губ. Он не поверил собственным глазам. Перечитал снова и снова, потом взял второй листок, исписанный откуда-то таким знакомым почерком. Размашистая подпись в углу подтвердила опасения. Это была, несомненно, рука доктора Стаморова. Он не слишком красноречиво пытался убедить Веру в том, что её изменения ещё не завершились. Старался внушить несведущей в таких вопросах подопытной, будто уже не знает: чем всё закончится и какой станет экспериментальный образец впоследствии. Запугивал чуть ли не полным превращением в чудовище и всё в таком духе. Лорри без труда представил себе, с каким злорадством передавал Иннокентий Григорьевич эту записку, зная мнительность своей пленницы. Это была жестокая месть разозлённого полным провалом гениальной идеи творца, вложившего все свои умственные и физические силы в столь талантливое и, одновременно, пустое изобретение.
  Лорри с трудом сглотнул. Случившееся казалось ночным кошмаром. Растерянно сунув бумаги в карман, заставил себя собраться с мыслями и бросился туда, где была ещё надежда вновь увидеть настолько необходимую для него женщину.
  Галина открыла дверь и несколько удивлённо посмотрела на столь неожиданного гостя. Врач был бледен, тяжело дышал, видимо, после бега, в глазах царил какой-то безумный блеск. Забыв даже поздороваться, несчастный коротко спросил:
  - Где она? Где Вера?
  - Её здесь нет. Ещё со вчерашнего вечера. Признаться, я думала: она у тебя. Что-то случилось? - уже совсем ничего не понимая, ответила хозяйка агентства. Во взгляде бывшего безнадзорника мелькнули недобрые огоньки.
  - Лжёшь! Она должна быть ещё здесь! - мужчина грубо оттолкнул своё надуманное препятствие и бросился внутрь дома. Он метался из комнаты в комнату, как сумасшедший, в тщетной надежде отыскать любимое создание, лишь осознав её отсутствие, тяжело сел на стул в углу.
  - Что случилось? На тебе лица нет, - осторожно задала вопрос девушка. Лорри молча протянул уже несколько смятые бумажки.
  - Вера говорила, что поедет домой за вещами. А здесь её нет. Где же?.. Где теперь искать?.. - словно в бреду, простонал он.
  - Её дом не здесь. Здесь практически нет её вещей, - объяснила Галина и стала читать.
  - А где? Где? - загорелся новой надеждой нежданный визитёр.
  - Я... вот странно-то!.. Не знаю! Честное слово! Сергей привёл её ко мне, а я запретила уходить даже к нему (у меня, всё-таки, оружие есть). Я всегда такая рассеянная... даже не узнала... видимо, где-то квартиру снимала. Я слышала, что её родители и братья с сёстрами живут в соседнем городе, но там тоже адрес не знаю. К тому же... туда Вера вряд ли поедет, - почти виновато объяснила покровительница бывшей подопытной. Он совсем сник, ощутив невозможность каких-либо других действий со своей стороны.
  - Но... ведь она должна к тебе хотя бы зайти на прощанье... Правда? - с новой надеждой схватился за мелькнувшую идею Лорри.
  - Да, наверное. Я не знаю, - призналась хозяйка. На всякий случай, она позвонила Сергею, но журналист тоже не слышал нынешнего адреса акробатки. Оставалось только ждать.
  Врач то сидел, ссутулившись, то начинал стремительно шагать из угла в угол комнаты, но даже чуть-чуть спокойнее не становилось. Всё казалось непрекращающейся пыткой, в голове мутилось от отчаяния. Галина пробовала его накормить, пробовала усадить за чашку с чаем, но всё было в пустую. Казалось, он лишь отчасти сознаёт действительность. Изредка с его губ слетали короткие жалобные вопросы, вроде: "она ведь придёт, должна прийти, правда" или "не может же всё вот так закончиться". Ответами себя девушка уже не утруждала, так как он особо и не слушал её слова, только снова и снова усаживала бедолагу в кресло, потому что он вскакивал при каждом шорохе на улице.
  А время неумолимо шло. Час сменялся за часом. За окнами потемнело, и появились звёзды. В домах уютно зажигались огоньки. Вышла пузатая луна, слегка завесившая небосвод своими таинственными лучами. Она медленно пересекла всё видимое пространство, раздвигая прозрачное кружево редких облаков. Мир окунулся в мягкий сумрак. Лишь в четыре часа ночи, словно очнувшись, засидевшийся гость обратил внимание на циферблат. К тому времени хозяйка агентства уже едва удерживалась ото сна, свернувшись в клубок на кресле у окна. С усилием не позволяя глазам закрыться, она всё старалась придумать, чем ещё постараться утешить.
  - Она уже не придёт. Извини, я не заметил, что так поздно. Я пойду, - не обернувшись, всё ещё погружённый в свои проблемы, сказал Лорри.
  - Давай, я постелю тебе в комнате для гостей? Куда ты пойдёшь так поздно! Или уже... рано? - предложила Галина. Мужчина медленно повёл головой:
  - Нет-нет. Я и так отнял у тебя слишком много времени. Я пойду. Спасибо за всё, - он встал и решительно направился к двери. Женщина сонно побрела следом.
  - Ты уверен?
  Врач медленно обернулся и рассеянно посмотрел ей в лицо. И этот взгляд настолько поразил её, что сердце наполнилось ужасом, а сон мгновенно куда-то улетучился. Это были глаза человека, для которого всё уже прошло. Абсолютно всё. Оставалось только умереть в пустыне, которой стала жизнь. Бесприютность словно бы высосала душу, оставив беспомощную оболочку на поругание жизненным ветрам. Словно загипнотизированная, Галина смотрела на него, не шевелясь, почти не дыша.
  - Прощай! - коротко буркнул себе под нос гость и, сунув трясущиеся руки как можно глубже в карманы, побрёл прочь. Его согнутая спина чуть заметно зябко вздрогнула не то от ночной прохлады, не то от тяжких мыслей. Словно бы придя в себя, девушка сделала несколько шагов вслед за ним, но ощутила бессмысленность своих действий и остановилась, стараясь придумать выход из создавшейся ситуации. С одной стороны - страшно хотелось спать, глаза буквально слипались, мысли едва тянулись, спотыкаясь и путаясь на середине даже в тех случаях, когда не обрывались. С другой - вид одинокого человека не обнадёживал, а в таком состоянии Лорри был способен на любые глупости. Глядя на удаляющуюся фигуру абсолютно несчастного существа, хозяйка агентства прилагала все возможные усилия в попытке отыскать выход. И вот тут-то и всплыли из закоулков памяти когда-то с такой досадой оброненные Ороновым слова: "Я думал, что нужен тебе, что могу помочь, позаботиться..."
  Едва поймав на краю стола телефонный аппарат, который перед тем сам едва не уничтожил (а как этого хотелось!), Сергей сонно добрался до трубки и невнятно спросил, едва борясь с охватившей злостью:
  - Алло? Какого...
  - Сергей, выслушай меня! Это я! Галина! - перебила подруга.
  - Ты знаешь, который час? Нет-нет! Это даже не укор - просто вопрос, - с отчаянием спросил журналист, зарываясь под одеяло с головой и телефоном.
  - Мне очень нужна твоя помощь! Сейчас же! - умоляюще потребовала она.
  - Значит... хочешь вытащить меня из кровати в... четверть пятого?! - простонал друг, с тоской сознавая, что уже через несколько секунд обязан будет вылезать из-под тёплого покрывала.
  - Хочу. Я... засыпаю на ходу. Все мысли уже путаются... Я ещё даже не ложилась, прекрасно тебя понимаю, но... У меня уже нет сил и слов для утешения, а он может сделать с собой что-то страшное...
  - Кто? - вяло всё-таки решил уточнить ещё сонный товарищ.
  - Лорри. Его бросила Вера. Это не телефонный разговор. Приезжай скорее. Он способен на всё!
  - И когда это ей удалось? Еду. Не знаю, правда, на чём, но еду, - вздохнул собеседник, стараясь согнать сон, и зябко спустил ноги на пол в поисках тапочек.
  - Он у тебя?
  - Нет. Уехал. Наверное, домой. И... Сказал "прощай", а не "до свидание", как обычно.
  - Сидит сейчас на своей крыше. Спорю на что угодно.
  - Успокоил! - в ярости процедила Новинова.
  - Я не то имел в виду. Лорри там любит проводить время, - поторопился разъяснить собеседник. Её страх совсем согнал сон.

Глава 39: Новая семья.

  Сергей отыскал хирурга именно там, где и предполагал. Тихонько поднявшись на крышу, нежданный гость остановился, наблюдая. Теперь стало понятно, почему так волновалась Галина. Сегодня это был уже не тот сильный задумчивый повелитель высоты. Взгляд несчастного не искал мечты или фантазии, а тупо и бездумно смотрел на серый и холодный, совсем как его жизнь, асфальт далеко внизу. На лице бывшего детдомовца, сидевшего на краю крыши, свесив ноги, было выражение почти физической боли и безысходности. Страх холодом скользнул под рубашку журналиста. Он буквально кожей ощутил близость трагедии. Нет, в голове отчаявшегося во всём страдальца ещё не родилось безумное стремление на успокоение посредством такого прекращения своих мучений, но врач был уже настолько близок от этой болезненной грёзы! Она уже витала где-то неподалёку от одинокого существа, потерявшего все надежды...
  Несколько секунд Сергей стоял, не шевелясь, боясь приблизить отвратительную развязку, опасаясь выдать своё присутствие, едва дыша и судорожно стараясь сообразить необходимые явно дальнейшие действия. Наконец, в голову пришла нужная мысль. Вспомнилось, как когда-то Лорри уверенно предложил: "Я подстрахую". Сцепив зубы, Оронов заставил себя подойти к грани. Он с огромным усилием позволил себе смотреть вниз и осторожно сел рядом. Панический ужас перед собственной беззащитностью от многих метров смертельного полёта сковал всё тело. Но это был единственный способ. Врач не мог оставить своего знакомого в столь беспомощном состоянии.
  - Зачем ты сделал это? Ты же боишься высоты? - безучастно поинтересовался Лорри.
  - Ты тогда говорил, что не дашь мне упасть, - хрипло выдавил его перепуганный знакомый, уже не в силах оторвать взгляд от земли далеко под ногами.
  - Дай руку, - приказал хирург и крепко сжал ладонь Сергею. - Так лучше?
  - Да, - согласился гость, имея в виду совсем другое.
  Воцарилось долгое молчание. Никак не приходило больше никаких мыслей, а поговорить было надо. Наконец, хозяин крыши неуверенно нарушил тишину:
  - Как ты думаешь: что во мне не так? Я... некрасивый? Занудный? Или ещё что-нибудь? Тебе же со стороны виднее... Почему я никому не нужен? Что-то же не так... Никому...
  - Это не так. Дело не в тебе. Просто, так получилось, - постарался успокоить визитёр.
  - Тогда... в чём? Я был так счастлив вчера утром... Ты ведь уже знаешь, кажется, - голос несчастного звучал как-то незнакомо и далеко, словно уже из другого мира.
  - Знаю. Но дело не в тебе. Я понимаю, что ты очень любил её, но... Постарайся справиться, - едва борясь с дрожью, всё же предложил собеседник.
  - Странно... Я всегда считал, будто, если полюблю, и, если найдётся женщина, для которой я буду настолько дорог, то одиночества больше не будет! - Лорри горько усмехнулся над собой. - А оно усилилось! Его стало ещё больше! Невыносимо много! Я не могу больше так. Не могу. Пришёл домой, войти не в силах. Эти пустые холодные стены и вечная тишина, не заглушаемая телевизором. Я задыхаюсь от ненужности! У меня совсем никого нет в этой жизни! Никого! Я никому не нужен! - с неимоверной тоской простонал врач.
  - Ты не один. Ты нужен мне, к примеру, - заметил собеседник.
  - Тебе? Зачем? Расследование завершено. Моя невиновность очевидна. Толку во мне теперь тоже особого нет. Так... зачем? - удивился привыкший к безразличию окружающих человек.
  - Я думал: мы друзья. Или... я ошибался? - уже не слишком уверенно спросил Сергей.
  - Ты... действительно считаешь меня своим другом? - смущённо спросил Лорри, неуверенно обернувшись. Казалось, бедняга боится поверить в несбыточное и обмануться в тщетных надеждах. Он хотел ещё что-то сказать, но не сумел.
  - Конечно, - подтвердил товарищ и посмотрел ему в лицо. У раздавленного жизнью создания был такой взгляд, что пришлось снова посмотреть вниз. В глазах бывшего безнадзорника светилась почти собачья преданность и благодарность за последние слова. Ему до безумия нужен был хоть кто-то в этом мире, для кого хирург не оставался лишь человеком в белом халате без лица и души. Он способен был на что угодно ради этого.
  - Спасибо, - робко сорвалось с его непослушных губ. Врач невольно покраснел, чувствуя свою нелепость.
  - Ты нужен нам обоим, Лорри. Меня сюда послала Галина. Она ужасно за тебя беспокоится. Обещала устроить небольшой пир, чтобы хоть чуть-чуть постараться развеять твои горькие мысли. Поехали? Она сейчас, наверное, места себе не находит, - предложил Сергей, с неимоверным облегчением замечая, как просветлело от нового устремления лицо несчастного.
  - Конечно! - хозяин крыши торопливо встал и помог подняться собеседнику, едва стоящему на ватных от ощущения высоты ногах. Лишь теперь обратив внимание на почти серый цвет кожи Сергея, Лорри неуверенно задал вопрос:
  - Ты это... из-за меня сделал?
  - Да... помоги мне отойти, пожалуйста! Голова кружится, - журналист зажмурился и впился ему в локоть обеими руками. Перед глазами всё плыло, как в тумане. Челюсть свело, так что едва удавалось скрыть чуть заметный стук зубов.
  - Идём. Идём потихоньку. Вот так. Отлично, - владелец высоты осторожно отвёл от края и помог спуститься по ступенькам. Боль в его груди не уменьшилась, но теперь стоило жить, так как сама жизнь оказалась кому-то нужной, а гость всё-таки торопился увести подальше от опасного края. В маленький дом с вывеской "Чудеса или реальность".
  
  28.04.2003.
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"