Лес... заросли становились всё гуще и гуще, пока не расступились настолько неожиданно, что Ланакэн вывалился прямо на тропу... перед несколькими путниками. Нгут за их спинами остановился. Люди растерянно переглядываются. Судя по пыльной плотной одежде - дорога у них позади простирается дальняя. Возглавляющий шествие узкоплечий незнакомец интуитивно отступил. Всадник рядом брезгливо скривился от чудного зрелища и фыркнул. Они - григстаны! Бежать в сторону - столкнуться с едва проходимой стеной колючих ветвей. В противоположном направлении - неясно, что за поворотом. Вполне вероятны спутники представших тут. Хотя... Это всё-таки лучше! Сквозь пелену неадекватного ужаса всплыло лишь одно стремление: вцепиться зубами в переднего, отвлечь на него и кинуться дальше, надеясь на пустоту тропы, но уже без должной погони, замешкавшейся над ранением переднего. Григстанин лет семидесяти не догадался потянуться за ножом, заметив прямо перед собой обнажённого самца человека, полного неестественного остервенения. Одурманенный впился в плечо лишь из-за промашки - изначально целился в шею. Попытался рвать, словно дикий зверь. Вот только остальные представители зеленоглазого народа вовремя спохватились: воздух вспорол низкий свист кнута, по счастливой случайности оказавшегося у стоящего рядом юноши. Боль ослепила и смела на землю незадачливого напавшего. Прежде, нежели сумел справиться и вновь подскочить, обрушился следующий удар. Где-то на границе восприятия проснулась вполне разумная мысль: Как же вынес столько много Джаушу и смог идти? Сцепил зубы и опять попробовал подняться. Только вот уже никак не успевал. Они навалились практически одновременно. Настолько слаженно выкрутив руки и нанося пинки, что шансов вырваться не осталось. Ни одного. Хрипло взвыл от безысходности. Чьи-то пальцы отогнули голову, воспользовавшись длинными спутанными волосами, и тут столкнулся с удивлением намеченной жертвы. Ещё чуток и будет смерть! Не смогу ничего... Как они чудовищны! Страшно! Как страшно! - истерично звучит внутри. Ждёт последнего удара от чудом уцелевшего, но раздался властный короткий приказ:
- Не убейте! Стойте! Он же одурманен чем-то, разве не видите?
Бить прекратили мгновенно. Начальник пользуется немалым уважением. Именно он и пожалел атаковавшего только что дикаря.
- Почему Вы решили, господин Таурис? - раздражённо поинтересовался кто-то из сопровождавших.
- Во-первых, у него зрачки расширены, словно глубокая ночь вокруг. Во-вторых, его мысли слишком фонят едким и ничем не передаваемым ощущением. Станешь старше - тоже научишься распознавать их в окружающей среде. Им правит паника. И ещё... Он обнажён! Дикие носят одежду! - с максимальным терпением поведал собственное мнение старший, поморщился и осторожно коснулся прокушенной кожи.
- Однако у него на руке фермерское клеймо! Стадные мало знакомы с одеждой!
- Фермы были отбиты. Они теперь тоже - дикие. И живут согласно их обычаям. Да и... Где на фермах видано, чтобы кто-то из стада до данного возраста доживал. И шрамов столько... Кстати... У него в клейме шифр экспериментального... На мясного или падшего не тянет. Слуга. Чистопородный. Только вот судя по звукам - голосовые связки целы. И остальное тоже. Так что... Он из диких. Не сомневайся! Но он под воздействием чего-то, сильно схожего с действием зелья страха... Если б не то, что оно убивает любого представителя их племени, я поклялся бы: кто-то на нём провёл небольшой эксперимент с использованием весьма дорогого средства! А, судя по его наличию здесь, затем таинственный некто здорово пожалел... Свяжите! И к дереву! - внимательно созерцая странного сумасшедшего, Таурис флегматично достал медикаменты и занялся обработкой укуса. Мало ли что могло занести зубами лесное полуживотное? Затем приблизился вплотную к мелко трясущемуся пленнику и наклонился над ним. Незнакомец красив свойственной человеческому роду грубой животной красотой: мощные плечи, рельефная тяжёлая челюсть, странной формы уши, слегка зауженный разрез первобытно-бурых глаз, обрамлённых длинными тёмными ресницами, широкая могучая грудная клетка над плоским незащищённым ничем животом, длинные крепкие ноги. Под смуглой кожей мышцы вздуваются буграми из-за тщетной борьбы с путами. Столь близко нетрудно выявить - в повседневной жизни дикарь носил одежду (плечи немного темнее, нежели грудь и ноги). В хладнокровии с медиком тягаться сложно. Его правильное тонкое лицо излучает теперь умиротворение, а небольшие складки на висках лишь придают оттенок серьёзности, выдавая привычку щуриться, всматриваясь в суть проблем.
- Боишься? Сильно... Ты не похож на слабое и трусливое существо... Мне ясно, не волнуйся... Я - врачеватель!
Ланакэн беспомощно заскулил. Становиться рабом не желает столь сильно, но сейчас... Что с ним сделают сейчас? Будут убивать? Пытать? Что?! Верёвки трут... Вдруг они перетрут полностью конечности? Вдруг упадёт дерево? Вдруг его решат прооперировать прямо здесь и сделают лишь безмолвным чьим-то скотом? Вдруг вздумают экспериментировать? Или набросится сверху стрекк, словно кара небес за все свершённые грехи? Или шаворы нагрянут откуда-нибудь на вкусный запах пролитой крови и растерзают всех здесь присутствующих? Или солнце прольётся огненным дождём? Едва сознание не меркнет от смеси реальной опасности и иллюзий, заполняющих черепную коробку хаосом из обрывочных образов.
- Я не стану трогать тебя. Ты не виноват. Отвязать не могу: мало ли! Снова бросишься на меня? Сам понимаешь... А может, и не понимаешь? - вынул короткий кинжал и поднял на уровень глаз, наблюдая за реакцией незнакомца. Сталь ярко переливается под прорвавшимся сквозь крону лучом в тонких гибких пальцах. Судя по прерывающемуся дыханию, человек на грани шока. Ещё чуть-чуть и сердце остановится от переизбытка чудовищных ощущений. Вид оружия парализовал. Григстанин хмыкнул выводам и положил клинок в паре шагов на траву.
- Им сам себе сможешь путы перерезать, как только оклемаешься и перестанешь боятся настолько, что возьмёшь предложенную помощь. Сомневаюсь, словно подобные разработки мог проводить кто-то из твоих сородичей. Нет. Это кто-то из нас. А потому зла не держу. Честно. Однако... Если ты последуешь за нами, мы вынуждены станем прикончить тебя, подобно любому опасному озверевшему хищнику. Не обессудь уж тогда! Как тебя зовут?
- Л... Ланакэн... - едва слышно выдавленное сквозь онемевшие губы имя озадачило. Но поверить, будто бы предводитель Сопротивления может явиться один в глуши, безоружный и раздетый... Представитель цивилизованной нации пожал плечами относительно собственных сомнений и решил не отступать от первоначального плана.
- А меня - Таурис Велзский. Удачи! Интересно было бы узнать, чем всё закончится и уцелеет ли рассудок в результате, - простодушно улыбнулся и отправился дальше. Их нгут заинтересованно обнюхал воздух со стороны связанного, но кнут вынудил насекомое двигаться по проторенному пути. Вскоре ничего уже в чаще не напоминало о недавнем столкновении. Плечи утомлённо поникли. По щекам потекли унизительные слёзы. Хорошо, что их никто не может видеть. Ибо именно теперь крайне медленно начал выплывать из-под гнёта дурмана собственный образ мышления. А солнце уже клонится к западу, окрашивая постепенно тени в розовый тон. Ждёт ещё ночь, полная безумия и одиночества. Осилзский лихорадочно цепляется за остатки рассудка, стремясь не позволить ему совсем погаснуть в горячке отравы. Но как же сложно! В тысячи крат сложнее, нежели в то далёкое время, когда на ферме впервые испытал чудовищное наваждение зелья страха. Вот только и сам сильнее и уже знает о допустимости спасения. Том призрачном шансе, что светит далёким маяком среди мути наваждения.
Утро. От росы волосы липкими холодными сосульками прилипают к спине, заставляя мёрзнуть сильнее. Путы срезал ещё до рассвета, но удержать нож пока не смог. Выглядел клинок чересчур устрашающе. Ланакэн сидел, обхватив колени, на берегу ручья на поросшей мхом кочке и рассеянно следил за окружающим пространством. Усталость граничит с измождением. Хочется умыться и попить, но прозрачные струи ещё беспокоят. Уперев локти в колени, обхватил виски и пытается собрать мироощущение, приведя к реальности. Начинает удаваться. Убедил себя попить воды, когда рядом раздался хруст ветки под чьей-то украдкой поступью. Стремительно обернулся на звук. Несколько крадучись приближающихся фигур. Первый порыв убежать удалось задавить. Они ведь знакомы! Следует опираться на логику: соратники не станут убивать! Соул облегчённо вздохнул, взъерошил короткие русые волосы и тихонько задал вопрос:
- Лан, ты узнаёшь меня?
- Ага. Я ведь просил меня так не называть, Нгдаси! - Осилзский поморщился, но на стремление друга приблизиться торопливо попросил: - Не подходи! Я... ещё не совсем оправился... Иногда странные мысли витают... Пока там оставайся... Так мне кажется безопаснее...
- Хорошо! Это в качестве проверки адекватности... Я помню. Как ты? - дружелюбно согласился воин, внимательно изучая облик соратника.
- М... Как бы описать... Как последний трус. Но в прошлый раз было много хуже... И... Как-то не хватает штанов. Смешно: неужели я родился в стаде? - кривая усмешка получилась сконфуженной и потому абсолютно не шла гордым чертам предводителя Сопротивления.
- Я, конечно, тебе друг, но штанами делиться не стану. Плащ возьмёшь? - с беззаботным видом отмахнулся лекарь и протянул в сторону соратника плотную длинную одежду.
- Хорошо. Положи там и отойди... Попытаюсь одеться, - невнятное бормотание выдало смущение. Врачеватель послушно последовал рекомендациям. Притом усердно держал руки как можно дальше от оружия и в поле зрения отравленного.
- Ты сказал странную фразу... В прошлый раз ... Словно бы это не в первый раз... Почему? - профессиональная заинтересованность родилась от повеявшей робкой надежды на крошечный шанс выжить и для Раста. До сих пор полагал по возвращении услышать о кончине Флета.
- Да. Мне делали уже инъекцию... Я потерял сознание тогда от ужаса. Но... Другому подопытному удалось подобрать, чтобы он не отключился...
- Стой! Ты хочешь сказать, будто ты и ещё кто-то выжили после введения зелья страха?! - информация изначально невозможная, если бы говоривший её и так уже не являлся тем самым подтверждающим невозможным исключением из общего правила.
- Да. Над нашим проектом провели испытание. Им удалось выработать препарат, действующий на оба вида практически одинаково. Римм... Ему дали то же самое... Бедный мальчишка! Я... Всё ещё пугаюсь каждого шороха... Хотя уже и соображаю, что обязан жизнью раненому мною же григстанину... Я... Я сам многое плохо помню, но его поступок не забуду никогда! Поступок действительно разумного существа... - голос дрогнул. Приблизился к отданной накидке и нерешительно прикоснулся к ткани пальцами. За время лихорадочного бега сорвал с себя абсолютно всю одежду. Теперь всё тело покрывают царапины, ссадины и синяки. И отнюдь не только от побоев путников, взбешённых непредусмотренной атакой незнакомого дикого зверя, оставивших на память две багровых полосы от кнута, которые изрядно ограничивают свободу движения. Завернувшись в плащ, едва слышно вздохнул и неловко покосился на союзников.
- Это пройдёт скоро. Пару тайи - и я буду в норме. Как... Силион?
- Боялся данного вопроса. Я попросил Тални рассказать ей. Не смог сам. Извини! Да и время поджимало. Мало ли куда ты мог рвануть в припадке! Тиннарис - отличный следопыт - ни разу не сбился и привёл нас сюда. Нас только ночь задержала. Кстати, как выяснилось, ты по пути сюда пережил крайне неприятное приключение... А как сумел уцелеть-то?
- Таурис Велзский... Он спас меня, хотя я пытался убить его... Если когда-нибудь повстречаешь... Я теперь в должниках у этого григстанина. Он был вправе убить меня. Но не стал.
- Странно... И как же аргументировал пощаду? - нахмурился Гаур в сторонке.
- Тем, что я действую не по своей воле, а одурманен средством григстанского происхождения. Они отнюдь не все убийцы, Тин!
- Нда... Это завуалированный намёк на меня, да? Я ж и не скрываю вроде! Я вырос охотником! - хмыкнул безразлично Беловолосый Крушитель. Лекарь грозно зыркнул на спутника. Не время дискуссий на глубокомысленные темы.
- Надо скорее возвращаться... Ей нельзя беспокоиться... Нельзя... - вяло пробормотал предводитель Сопротивления, потирая лоб, словно можно наладить ход мыслей вручную.