Бондаренко Андрей Евгеньевич : другие произведения.

Клоуны, одна четверть

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Жанр - Альтернативная история
   Цикл - Параллельные миры
   Книга вторая, но не являющаяся прямым продолжением первой книги цикла (романа - "Снега, снега").
  
  
  
   КЛОУНЫ
  
  
  
  
   От Автора
  
   Северное море - место странное и особенное. В его негостеприимных и холодных водах прячутся самые разнообразные и невероятные чудеса, которые иногда - всегда неожиданно - "проявляют" себя.
   А ещё Северное море омывает берега замечательной и очень симпатичной страны - Фландрии, по городам и весям которой упорно бродят два весёлых путника. Один высокий, подвижный и тощий. Второй же, наоборот, низенький, тучный и медлительный.
   Тиль Уленшпигель и Ламме Гудзак...
  
   Автор
  
  
  
  
   Пролог
  
   Лучше бы он не просыпался. Или, хотя бы, повременил с этим делом на пару-тройку часов.
   Лёнька приоткрыл глаза и недовольно поморщился. Во-первых, безбожно трещала, грозя расколоться на части, голова. Во-вторых, во рту безраздельно властвовала противная кислятина, словно бы туда нагадила нехилая стая бродячих кошек. В-третьих, по квартире металась туда-сюда, изображая из себя маятник настенных часов, Наталья.
   Вообще-то, Натка была мировой девчонкой - симпатичной, светленькой, стройной, хозяйственной. Да и в постели с ней было совсем не скучно. Только, вот, поскандалить любила - до потери пульса. Причём, по копеечным и откровенно-надуманным поводам. Мол, пьёшь много, а работаешь мало. Тьфу, да и только...
   - Ругаться будешь? - шмыгнув носом, спросил Лёонид.
   - Очень надо, - вытаскивая из кладовки дорожный чемодан, многообещающе усмехнулась Наташка. - Чести много. Перетопчешься, Макаров.
   То, что его назвали по фамилии, было очень плохо. То есть, соответствовало "красному" уровню тревоги.
   "Следовательно, лёгким скандальчиком дело не ограничится. Грядёт самый натуральный скандалище", - загрустил Лёнька и, заняв на кровати сидячее положение, осторожно поинтересовался:
   - Почему ты не на работе?
   - А ты - почему? - подойдя к одёжному шкафу и раскрыв чемодан, вопросом на вопрос ответила жена.
   - Дык, я же безработный. Временно...
   - Ага, уже восемь месяцев.
   - Семь с половиной, - поднимаясь с кровати, машинально уточнил Макаров. - Но работу-то ищу. Весь Интернет завесил объявлениями и резюме.
   - Завесил и в пьянство ударился. Совместно со своим разлюбезным Тилем. Сладкая парочка, тоже мне.
   - А, чего ты так морщишься?
   - Того. Давно в зеркало смотрелся-то? - Наталья, растворив дверцы шкафа, принялась беспорядочно загружать в чемодан нижнее бельё и летнюю одежду.
   - Что я там забыл? То бишь, в зеркале?
   - Не "что", а "кого". Мужику всего-то тридцать лет, а выглядишь, как...
   - Как кто? - заинтересовался Лёнька.
   - Как пятидесятилетний Евгений Леонов, известный киноартист, ныне покойный. Только разжиревший такой Ленов.... Сколько ты, морда запьянцовская, сейчас весишь?
   - Килограмм сто десять, наверное.
   - Наверное, - презрительно передразнила жена. - Льстишь себе, боров. Не более того. Уже давно за сто двадцать перевалило.
   - И, всё же. Почему ты не пошла на работу?
   - Отгул взяла.
   - Зачем?
   - Чтобы к маме переехать.
   - К маме? - удивился Леонид. - Надолго?
   - До тех пор, пока ты за ум не возьмешься. Вот, когда бросишь пить и устроишься на приличную работу, тогда и вернусь. Не раньше.
   - А, как же я?
   - Как хочешь, - Наталья звонко защёлкнула чемоданные замки.
   - М-м-м...
   - Как прикажешь понимать это испуганное мычание? Мол, как быть с деньгами и продуктами?
   - Ага.
   - Ты брал у меня в понедельник тысячу?
   - Брал.
   - Всё пропил?
   - Половину, - покаянно вздохнул Лёнька.
   - Значит, с голоду некоторое время не помрёшь, - подхватив чемодан, направилась в прихожую жена. - Да и в холодильнике осталось всякого - сосиски, пельмени, масло. В буфете найдёшь консервы. И рыбные, и овощные.... Всё, Макаров. Пока! Не скучай...
   Дверь захлопнулась. В замочной скважине язвительно проскрипел ключ.
   - Вот же, зараза упёртая! - возмутился Леонид. - И без того тошно было, а теперь совсем поплохело.... Ничего, мы ребята запасливые и предусмотрительные. Сейчас слегка поправим здоровье, а уже потом, никуда не торопясь, и покумекаем - относительно сложившейся ситуации.
   Он нагнулся, достал из-под кровати кожаную наплечную сумку, расстегнул молнию и огорчённо прошептал:
   - Дела-делишки.... Куда, спрашивается, подевались три банки с пивом? Вредная Натка спрятала? Типа - в качестве финального аккорда? Или?
   Через несколько минут подтвердились самые худшие опасения - пропажа обнаружилась в мусорном ведре. Естественно, все три банки оказались пустыми.
   - Воистину, женское коварство не знает границ, - потерянно пробормотал Лёнька. - Это так мелко и подло. Мстительница хренова.
   Бодро затренькал дверной звонок.
   - Ага, вернулась! - обрадовался Макаров. - Совесть у мерзавки, видимо, проснулась. Сейчас я ей устрою образцово-показательную выволочку. Как миленькая, сопя от усердия, побежит в магазин. И тремя банками не откупится. В том плане, что вводится повышающий коэффициент - "два"...
   Но за входной дверью - вместо Натальи - обнаружился улыбчивый, светловолосый и радостный Сергей Даниленко по кличке - "Тиль".
   По какой причине Серёга получил такое экзотическое прозвище? Сугубо из-за приметной внешности, так как был здорово похож на Лембита Ульфсака. Кто такой - Лембит Ульфсак? Ну, вы даёте.... Речь идёт о знаменитом эстонском киноактёре, сыгравшим главную роль в фильме А.Алова и В.Наумова - "Легенда о Тиле", снятом в далёком 1976-ом году.
   - Привет, забулдыга! - завопил Тиль. - Что в дверях застыл? Подвинься, дай пройти.... Мадам Натали на работе?
   - К маме переехала, - отходя в сторону, неохотно признался Лёнька. - Временно. До тех пор, пока я за ум не возьмусь.
   - Понятное дело. Ничего, скоро вернётся. Причём, прямо сегодня.
   - Думаешь?
   - Не думаю, а уверен на сто процентов, - оказавшись в комнате, Даниленко извлёк из кармана белый почтовый конверт и, подняв его над головой, торжественно объявил: - Поздравляю, друг мой закадычный, с началом новой жизни! Естественно, богатой и счастливой.
   - Это, это...
   - Ага, пришёл долгожданный ответ из Норвегии. Вернее, от администрации норвежской нефтедобывающей компании Statoli ASA. Наши анкеты рассмотрены. Ну, и принято некое решение. Судьбоносное решение, верблюды горбатые.
   - Может, обойдёшься без театральных пауз? - нахмурился Леонид. - Что решили норвежцы? Берут нас на работу?
   - Берут, - широко улыбнулся Тиль. - Нам предлагают подписать девятимесячный контракт. Трудиться предстоит на платформе VS-413/13, расположенной в Северном море, в семидесяти восьми километрах от норвежского побережья. График работ божеский. Четыре часа через восемь. Через каждые полтора месяца отвозят на неделю на Большую Землю. Типа - для полноценного и заслуженного отдыха. Эту неделю на платформе отрабатывает специальный сменный коллектив из местных. Ежемесячная заработная плата - от трёх до девяти тысяч Евро, в зависимости от набуренных метров.... Чего это ты так резко поскучнел?
   - Дык, номер нехороший. Цифра "тринадцать" упоминается целых два раза.
   - Прекращай, Лёнчик, дуриться. Я во все эти народные приметы не верю.
   - А я верю, - печально вздохнул Макаров. - Ладно, пренебрегу.... А, что у нас с конкретикой? Когда выезжать?
   - Уже через неделю надо быть в Мурманске. Оттуда полетим на самолёте до городка Тромсё. Норвежская виза, считай, уже у нас в кармане. Пустая формальность на полдня. Медкомиссию пройти успеем, не вопрос.
   - Может, в магазин сгоняем? Пивка купим? Отметим удачу?
   - Нельзя, - отрицательно мотнул льняной гривой Даниленко. - Медкомиссию придётся проходить, судя по всему, по-настоящему. Надо, чтобы пульс и давление были - как у молоденьких космонавтов с Байконура. Так что, о выпивке придётся позабыть. На некоторое время, понятное дело.... Звони Наталье. Извиняйся, лебези и старательно посыпай голову пеплом. Без неё нам не обойтись.
   - Почему это?
   - По кочану. Считается, что проезд, страховку, питание и проживание оплачивает компания-работодатель. Но до Мурманска мы должны добираться за свой счёт. Да и при въезде в Норвегию - по Закону - каждый въезжающий должен иметь при себе по тысячи Евро. У нас со Светланой с деньгами - труба полная. Еле-еле набрали двадцать пять тысяч рублей. Так что, звони Натке. На неё, бережливую копилочку, вся надежда...
  
  
   Глава первая
   Смерть придёт внезапно - грязной и босой
  
   Десять сорок утра, до отправления скорого поезда "Санкт-Петербург - Мурманск" оставалось двадцать минут.
   Этот июльский день выдался хмурым, ветреным и печальным, с низкого серого неба потихоньку капал меленький тёплый дождик. Наталья доверчиво прижималась горячей щекой к Лёнькиному пухлому плечу и задумчиво молчала.
   Состав уже подали ко второму перрону, вокруг вовсю суетились пассажиры и провожающие.
   - И где же твой бестолковый приятель? - принялась по привычке ворчать Наташка. - Вечно он опаздывает. Ужасно-легкомысленная личность. Сплошные хиханьки и хаханьки...
   - Вон они, - указывая рукой, обрадовался Макаров. - Уже на подходе.
   По перрону, ловко лавируя между группками отъезжающих-провожающих, следовала-шагала приметная парочка.
   Высоченный и худющий Тиль был облачён в тёмно-коричневую куртку-балахон с квадратными серебристыми пуговицами. Причём, в покрое куртки смутно угадывалось нечто средневековое. Льняные волосы до плеч, длинный ястребиный нос, выразительные светло-голубые глаза, массивная тёмно-жёлтая серьга, закреплённая в мочке правого уха. Тот ещё образ. То ли странствующий благородный рыцарь, но с лёгким налётом убеждённого хиппи. То ли романтически настроенный пират, сошедший на берег ради краткого отдыха.
   Его жена Светлана представляла собой иной яркий типаж. Этакая матрона из высшего общества - солидная, упитанная, неторопливая, черноволосая, ухоженная, одетая по последней моде. Практически все деньги, зарабатываемые четой Даниленко, уходили на Светкины наряды-аксессуары.
   - Чего это вы оба такие хмуро-усталые? - ехидно прищурилась вредная Натка. - Процедура супружеского прощания, затянувшись, длилась всю ночь напролёт?
   - Кто про что, а вшивый про баню, - усмехнулся Тиль. - Рассказываю тематический анекдот. Поручик Ржевский танцует с Наташей Ростовой на балу у Губернатора. Наташа спрашивает: - "Поручик, о чём это вы так задумались?". "О том же, о чём и вы", - отвечает Ржевский. "Фу, какой же вы пошляк!", - возмутилась юная графиня и отчаянно покраснела.
   - Не смешно, - обиделась Натка. - Клоун дешёвый.
   - Действительно, не смешно, - невозмутимо подтвердила Светлана, откровенно не дружащая с чувством юмора. - Просто Букля полночи курлыкала. Видимо, почувствовала, что обожаемый хозяин уезжает надолго, вот, и завелась - как заезженная грампластинка. Какофония сплошная. Толком и не поспать...
   Букля была совой. Вернее, самкой домового сыча. Что, впрочем, почти одно и то же, так как домовые сычи официально относятся к отряду совообразных.
   Откуда она взялась-появилась? Конечно же, была куплена, как и полагается, на Кондратьевском рынке, где испокон веков торговали всякой и разной живностью. Случайно была куплена? Типа - между делом? Нет, наоборот, целенаправленно и планово.
   Как только Серёга осознал, что очень похож на Лембита Ульфсака, так тут же в его мозгу что-то слегка перемкнуло. Фильм Алова и Наумова он пересмотрел бессчётное количество раз. Соответствующий роман Шарля де Костера зачитал до дыр. Стал одеваться во всё стрёмное и старомодное. В конечном итоге, купив на рынке молоденькую сову, получил заслуженное прозвище - "Тиль".
   Причём здесь - сова? Дело в том, что один из вариантов перевода фламандской фамилии "Уленшпигель" означает - "сова и зеркало". Законченный чудак, короче говоря...
   Вообще, и Даниленко, и Макаров являлись личностями неординарными, самобытными и многогранными. Сергей много лет посещал школу-студию театральной пантомимы и коллекционировал пикантно-солёные анекдоты всех стран и народов. Лёнька же увлекался кузнечным делом, гиревым спортом, а также писал длинные фантастические романы, которые отечественные издатели - по неизвестной причине - не спешили публиковать.
   Что связывало-объединяло приятелей? Во-первых, трепетная любовь к рыбалке, пиву и футбольному клубу "Зенит". Во-вторых, тот факт, что они оба окончили Ленинградский Горный Институт. Причём, по редкой специальности - "Техника и технология разведки месторождений полезных ископаемых". То бишь, являлись буровиками. А, поскольку, российская геология - после приснопамятной Перестройки - умерла окончательно и бесповоротно, пришлось обратить взоры на Запад...
   Из вагона высунулась мрачная пропитая физиономия, украшенная форменной железнодорожной фуражкой.
   - До отправления состава остаётся две с половиной минуты! - грозным голосом объявила пожилая проводница. - Прощайтесь, добры молодцы, со своими трепетными барышнями. Хватайте рюкзачки и залезайте. Ну, кому сказано?
   - Езжайте, мужички, - печально улыбнулась добросердечная Светка. - Удачи вам. Нагнись-ка, Тиль, облобызаю на дорожку.
   - Смотри у меня, Макаров, - недоверчиво погрозила указательным пальчиком Наталья. - Ежели что - я сразу почувствую. Почувствую и на порог, вертихвоста толстого, уже не пущу.... Ладно, иди сюда. Чмокну, так и быть...
   Они, подхватив рюкзаки, прошли в тамбур. Проводница закрыла вагонную дверь. Поезд, нервно вздрогнув, тронулся с места.
   - Да, строга твоя белобрысая мадам Натали, - уважительно пробормотал Даниленко. - Кремень, а не женщина.
   - Что есть, то есть, - вздохнув, согласился Лёнька. - А, как иначе может быть? Её папаша - полковник полиции. Мать трудится главным бухгалтером в крупном банке. Дедушка, и вовсе, армейский генерал-лейтенант в отставке.... Заканчивай, изображая неземную любовь, ладошкой махать. Пошли. Какое у нас купе?
   - Кажется, третье.
   В купе их встретили попутчики - шустрый молодой человек в очках и благообразный седобородый старичок.
   - Владимир Колыпаев, - представился молодой человек. - А это - сэр Грегори Томсон, потомственный австралиец, профессор социологии с мировым. Транспортирую данного маститого учёного в Мурманск, дыбы продемонстрировать ему российскую северную экзотику. То бишь, тундру, северных оленей, лопарей и медведей.
   - Ес, ес! - оживился профессор. - Мед-ве-ди!
   - Это вы, старина, здорово придумали, - перешёл на английский язык Тиль. - Русские медведи - классная тема. Рассказываю первый - из многих - тематический анекдот.... Сидят в берлоге медведь, медведица и медвежонок. Медвежонок просит: - "Папа, покажи человека!". "Я уже раз восемь показывал", - возмущается медведь. "Тебе жалко, что ли?", - подключается к разговору медведица. - "Ребёнок же просит. Покажи ещё раз, не ленись!". "Ну, ладно", - глава семейства достаёт шапку-ушанку, одевает её на голову, поднимается на задние лапы и, ходя по берлоге туда-сюда, приговаривает: - "Медведи, медведи.... Откуда здесь медведи?".
   - Рили? - искренне восхитился австралиец.
   - Гадом буду, - доставая из рюкзака литровую бутылку водки, заверил Серёга. - За это, господа, и выпьем. То бишь, за счастливое возвращение домой. Дабы всякие гнилые обстоятельства - медведи там, шторма, прочая муть мутная - не помешали этому.
   - Сплюнь три раза через левое плечо, - выкладывая на вагонный столик жареную курицу, обёрнутую фольгой, посоветовал Лёнька. - И по дереву, братишка, постучать не забудь...
  
   До Мурманска доехали за сутки с крохотным хвостиком.
   - Славно прокатились, - покидая вагон, заявил Тиль. - Я даже соскучиться толком не успел.... Кстати, а куда подевались компанейский австралийский профессор и его непьющий очкастый экскурсовод?
   - Часов пять с половиной назад обоих ссадили с поезда, - беззаботно зевнул Лёнька. - Прямо в крепкие объятия врачей Скорой помощи. Во время остановки на вокзале симпатичного городка, носящего не менее симпатичное название - "Полярные Зори".
   - Пищевое отравление не до конца прожаренной курятиной?
   - Если бы. Наш седобородый мистер Томсон словил классическую "белочку". Нечаянно, понятное дело.... Забрался на третью полку и стал вопить на весь вагон (на австралийском диалекте английского языка, ясный перец), что его со всех сторон окружили кровожадные русские медведи. Мол, хотят голову откусить. Ну, и так далее...
   - Бывает, - передёрнул плечами Серёга. - Слабы, всё же, эти иностранные деятели. Здоровьем, я имею в виду. Жаль, что проспал-пропустил этот красочный спектакль.... Кстати, а какое сегодня число?
   - Третье июля. А, что?
   - Ничего. Самый разгар лета на дворе, а здесь - колотун самый натуральный. Градусов двенадцать, не больше.
   - Скажи спасибо, что плюс двенадцать, а не минус, - хмыкнул, с философской грустинкой, Макаров. - Мы же сейчас находимся километрах в трёхстах от Полярного круга. Если не больше. Крайний Север, образно выражаясь.
   - Ага, вспомнил, - дурашливо потряс лохматой головой Тиль. - Мы же собрались на заработки. Типа - в суровое Северное море.... Так, что у нас со временем? До запланированного визита в представительство Statoli ASA осталось почти четыре часа. Пошли, поищем приличную забегаловку. Имею устойчивое и непреодолимое желание - пивком слегка полирнуться. Запах? Не бери в голову. Накупим побольше жевательной резинки. Зажуём на совесть...
   Так они и сделали. То есть, зашли в привокзальный буфет, выпили литра по два пива, поймали такси и, набив рты мятной жвачкой, отправились по указанному адресу. Мурманск на приятелей особого впечатления не произвёл.
   - Натуральное родимое питерское Купчино, - резюмировал Лёнька. - Только слегка холмистое. Размещённое, так сказать, на склонах нескольких заполярных сопок.
   Представительство знаменитой норвежской компании располагалось в правом крыле современного гостиничного комплекса "Арктик-Сити".
   - О, наблюдаю широкую, светло-серую водную артерию, - покинув такси, объявил Тиль. - Морская губа, надо думать?
   - Река Кола, - возразил географически-подкованный Макаров. - А Кольский залив, он начинается гораздо севернее. Впрочем, в воздухе, действительно, ощущается нечто морское...
   Возле солидных дверей, на которых размещалась табличка с надписью "Представительство Statoli ASA/4", собралось порядка тридцати мужичков разного возраста - все с солидными рюкзаками, баулами и прочей походной амуницией-поклажей.
   - Привет буровичкам! - громко поздоровался Даниленко. - Сколько народу-то набралось. Хватит ли на всех морских платформ, а? Я уже беспокоиться начинаю...
   - На платформы отберут человек пять-шесть, не больше, - откликнулся широкоплечий мосластый паренёк. - Тех, кто реально болтает по-английски. Уже не один раз проверено на практике.
   - А, что же с остальными? Неужели разгонят по домам?
   - Разгонять, конечно, не будут. Всех возьмут в Норвегию. Работы и на берегу хватает - стропальщиками, грузчиками, разнорабочими, слесарями-ремонтниками. Понятное дело, что "береговые" деньги будут более скромными. Впрочем, если что-то не устраивает, можешь Контракта и не подписывать. Полная свобода и демократия. Как говориться, чемодан - вокзал - скорый поезд...
   - Везде всё одинаково, - загрустил Тиль. - Так и норовят, морды жадные и скользкие, обмануть нашего брата-буровика. Пользуясь, понятное дело, нашей природной добротой и доверчивостью. Эх, блин горелый.... Макаров, может, споём с горя?
   - Запросто. А, чего споём-то?
   - Того самого. Буровой гимн, понятное дело.
   Они, предварительно освободив рты от жевательной резинки и понятливо подмигнув друг другу, затянули:
  
   Солнце закатилось - спать за облака,
   Близится ночная смена.
   Я держусь за шпиндель грязного станка,
   Кажется - усну мгновенно.
  
   Вдруг, заревёт мотор - со страшной силою,
   И, разрывая гробовую тишину,
   По миллиметрику, по сантиметру
   Коронка лезет, лезет в глубину!
  
   Смерть придёт внезапно - грязной и босой.
   Где-нибудь в горах Бырранга.
   Стукнет по затылку, только не косой,
   А шестидюймовой штангой.
  
   И заревёт мотор со страшной силою,
   Когда под гробовую тишину,
   По миллиметрику, потом - по меру,
   Нас на верёвках спустят в глубину.
  
   По миллиметрику, потом - по меру,
   Нас на верёвках спустят в глубину...
  
   У "Гимна русских буровиков" было порядка двадцати пяти куплетов. Но допеть не получилось - по причине дружного возмущённого шипенья и недовольных матерных возгласов. Пришлось замолчать.
   - Заканчивайте бузить, орлы, - душевно попросил бородатый тощий дяденька. - Откуда, шумные такие, будете?
   - Из Питера, конечно, - с гордостью в голосе сообщил Серёга. - А, что, сразу не видно?
   - Видно, - улыбнулся щербатым ртом мосластый парнишка. - Меня, кстати, Володькой зовут. Откликаюсь также на "Вовку" и "Вована". А этот тощий - Виктор Василич.
   - Лёонид, - солидно представился Макаров.
   - Тиль, - отрекомендовался Даниленко. - А почему это, блин, петь нельзя? Не понял...
   - Чтобы не подставлять товарищей по профессии, - доходчиво пояснил Василич. - Последнее это дело. Усекаете, питерские оторвы?
   - Не очень, честно говоря.
   - Это очень просто. Мы же стоим у дверей иностранной компании. Понимаете? И-но-стран-ной? У них же, европейцев утончённых, своя железобетонная логика. То бишь, они, рожи прямолинейные, привыкли мыслить масштабно. Мол: - "Бузят отдельные, слегка подвыпившие личности? Не важно. Не будет разбираться - кто да что. Всем просителям, на всякий пожарный случай, откажем в работе...". Теперь доехало?
   - Доехало, - виновато шмыгнул носом Лёнька. - Не подумали. Погорячились. Были не правы. Каемся. Даже проставиться готовы. Только потом, когда денег на платформах заработаем.
   - Молодцы, понятливые, - приветливо усмехнулся бородач. - Только не просто это - попасть на платформу. Так что, доставайте из рюкзаков русско-английские технические словари и занимайтесь. То бишь, заучивайте, пока не началось собеседование, основные буровые термины в иностранной интерпретации...
  
  
   Глава вторая
   Северное море - страшная сила
  
   Тестирование-собеседование и подписание Контрактов затянулось до позднего вечера. По завершению всех намеченных мероприятий, представители норвежской компании отобрали восемь человек, которые должны были проследовать на буровые разведочные платформы, расположенные в Северном море. На платформу VS-413/13, в частности, направлялись Лёнька, Тиль, Вован и Василич.
   - Хорошая компашка подобралась, - вдумчиво резюмировал Даниленко. - Весёлая, по крайней мере.
   - То бишь, скучать не придётся? - подозрительно прищурившись, предположил Василич.
   - Это точно. Обещаю...
   Тридцать четыре новых сотрудника Statoli ASA/4 ночь провели в комфортабельных гостиничных номерах "Арктик-Сити". За счёт компании, понятное дело.
   Вроде бы, перед прощанием с любимой Родиной полагалось - по старинному русскому обычаю - крепко попьянствовать. Но ничего толком не получилось. Так, маята одна несерьёзная. Во-первых, деньги у народа, не считая неприкосновенных Евро, почти закончились. А, во-вторых, как-то неудобно было придаваться отчаянному загулу практически на глазах у новоявленных работодателей.
   - Плохая примета - уезжать без полноценной и весёлой отвальной, - устраиваясь на узкой кровати, ворчал Лёнька. - Причём, не первая уже. Не будет, елочки зелёные, доброй дороги. Не будет.... Тьфу-тьфу-тьфу. Стук-стук-стук...
   Утром, в гостиничном ресторане, состоялся сытный завтрак - уже, в соответствии с подписанными Контрактами, за казённый счёт. Потом всех загрузили в два солидных импортных автобуса и отвезли в местный аэропорт.
   Длинная, до омерзения медлительная очередь. Прохождение паспортного контроля и таможни. Часовое ожиданье в международной зоне. Приглашение на посадку. Симпатичный импортный самолётик. Строгая команда, мол: - "Пристегните, твари, ремни!". Нудная рулёжка с полосы на полосу. Тягостное ожиданье. Короткий разбег. Взлёт. Вязкая дрёма...
   Кто-то невежливо потряс за плечо.
   - Что надо? - не разлепляя век, поинтересовался Макаров.
   - Шоколада, - известил бодрый голос приятеля. - Килограмм пять-шесть. Больше, извините, не съесть. У меня желудок маленький. Сморщился и скукожился от регулярного потребления пива.
   - Иди к чёрту.
   - Просыпайся, чудак! - не отставал Тиль. - Красота просто неописуемая. Не пожалеешь, гадом буду...
   Лёнька открыл глаза, отщёлкнул замок самолётного ремня, привстал и, перегнувшись через худющие колени Даниленко, сидевшего в крайнем ряду, заглянул в иллюминатор.
   Картинка, представшая взору, завораживала: тёмно-чёрные, местами зеленоватые горы и плато, изрезанные длинными и узкими, слегка изломанными разноцветными полосами - серыми, серебристыми, тёмно-голубыми.
   - Это знаменитые норвежские фьорды, - пояснил Серёга.
   - Они самые. Всю жизнь мечтал увидеть.... Ух, ты! Прямо под нами корабль проплывает. Большой.... Ему навстречу другой идёт. Ещё больше. Действительно, красота. Спасибо, брат, что разбудил...
  
   Через некоторое время самолёт приземлился в аэропорту норвежского города Тромсё.
   Пассажиры покинули самолёт, пешком дошагали до симпатичного здания аэровокзала, получили багаж и, пройдя паспортный контроль, оказались в зале ожидания.
   - Что дальше? - засомневался бородатый Василич. - Куда нам?
   - Вон же они, встречающие, - махнул рукой Лёнька. - Зажав в ладошках таблички с текстом, выстроились в ряд.... Ага, вижу нашего клиента. На прямоугольном светло-коричневом куске картона красным фломастером небрежно начертано - "VS-413/13". За мной!
   Встречающий - молодой худосочный парнишка, говорящий на причудливой смеси английского и немецкого языков - с грехом пополам объяснил, что необходимо проехать на базу компании, где надо будет пройти подробный инструктаж по технике безопасности и подписать всякие бумажки.
   - Надо, так надо, - покладисто согласился Тиль. - Поехали. Веди, Сусанин скандинавский, к автотранспортному средству.
   Белый японский микроавтобус тронулся в путь. Минут пять-семь за стёклами мелькали чёрно-бурые скалы, покрытые разноцветными лишайниками, далёкие, слегка голубоватые сопки и светло-зелёные "поля" лесотундры, местами заросшие густым кустарником.
   - Прямо, как наш сибирский куруманник, - сентиментально вздохнул Вовка. - Это я про высокие кустики разных растений, образующих, переплетаясь между собой, единое целое. Ракита, ольха, ива, вереск, багульник, прочие полезные растения...
   Машина въехала в Тромсё.
   - Среднестатистический западноевропейский населенный пункт, рассчитанный тысяч на пятьдесят-семьдесят населения, - вяло прокомментировал Тиль, считавший себя опытным и виды повидавшим путешественником. - Сплошные двух и трёхэтажные коттеджи, церквушки, сине-жёлтые квадратные "коробки" торгово-промышленных зданий. Совершенно ничего особенного и выдающегося, короче говоря. Кроме, понятное дело, величественных сопок, нависающих над городком.
   - Ты, брат, не прав, - не согласился с приятелем начитанный Макаров. - Во-первых, не забывай, что Тромсё расположен почти на четыреста километров севернее Полярного круга. Во-вторых, здесь имеются самые северные в мире: Университет, ботанический сад, планетарий и пивоваренный завод. В-третьих, наличествует несколько вполне приличных футбольных команд. Причём, одна из них регулярно борется за самые высокие места в чемпионате Норвегии.
   - Тогда-то оно, конечно. Типа - совсем другое дело. Уважаю.... Опаньки! Да, впечатляет, ёлы-палы.
   Микроавтобус въехал на длиннющий мост, элегантно переброшенный над тёмно-голубыми водами.
   - Это какой-то фьорд? - спросил любопытный Вовка. - В смысле, под нами?
   - Нет, морской залив, - ощущая себя опытным экскурсоводом, пояснил Лёнька. - Сейчас, друзья мои, мы едем по Тромсёйскому мосту, являющемуся одной из главных достопримечательностью этого города. Мост имеет рамно-консольную конструкцию и состоит из пятидесяти восьми пролётов. Его полная длинна - более километра, средняя высота пролётов над уровнем моря - около сорока метров. Приметное, как не крути, сооружение.... Между прочим, Тромсёйский мост был построен за неполные три года. Усекаете? Внутренний голос мне навязчиво подсказывает, что в нашей современной России аналогичный инженерный объект возводили бы лет десять-пятнадцать. Если, блин вороватый, не дольше. Типа - бизнес, ничего личного...
   Мост остался позади. Микроавтобус, въехав через распахнутые настежь двустворчатые ворота, остановился возле стандартного двухэтажного сборного здания промышленного назначения, выкрашенного в благородный тёмно-синий цвет.
   - Вылезайте, господа, - на странном немецко-английском диалекте, велел водитель. - Двое идти внутрь. Вон в ту дверь. Двое сидеть на скамеечке и ждать. Удачи!
   Автомобиль, коротко бибикнув на прощание, уехал.
   - Имеются ли среди нас некурящие индивидуумы? - притворно нахмурившись, поинтересовался Даниленко. - Променявшие исконную мужскую забаву на - так называемый - здоровый образ жизни?
   - Табачным зельем не балуюсь, - откликнулся правильный Василич. - Даже не пробовал ни разу.
   - Я тоже, - почему-то засмущался Вован. - То есть, раньше, конечно, покуривал. А потом женился и бросил. Супруга попалась очень строгая. Заставила бросить.
   - Бывает, - понятливо вздохнул Лёнька. - Плавали - знаем.... Тогда, ребятки, шагайте на инструктаж. А мы, извиняйте покорно, подымим слегка...
   По разные стороны от нужной двери - вдоль длинной стены - стояло по две скамьи. На одной из них они и обосновались.
   Макаров и Даниленко закурили, а Володька и Василич, оставив рюкзаки на попечение товарищей, прошли внутрь здания.
   - Пахнет морем, - с удовольствием затягиваясь табачным дымом, глубокомысленно высказался Лёнька. - Прямо как в Мурманске. Но, вместе с тем, чувствуется...э-э-э, что-то чужеродное.
   - Это точно, - поддержал Тиль. - Из серии: - "Хоть похоже на Россию, только, всё же, не Россия...". В чём тут дело? Может, в непривычно-избыточной чистоте? Пока ехали от аэропорта - смотреть противно было за автобусные окошки: всё аккуратненькое такое, ухоженное, словно бы кукольно-игрушечное.... А, здесь? Как я понимаю, сейчас мы находимся на территории ремонтно-складской базы, принадлежащей нефтяной компании. Где же, чёрт побери, всякие и разные ржавые механизмы и железяки непонятного предназначения? Пустые двухсотлитровые бочки из-под солярки? Почему, в конце-то концов, не наблюдаю на земле - и тут, и там - разнокалиберных масляных пятен? Почему? Не понятно.... Кто мне объяснит?
   Подъехал ещё один белый микроавтобус - точная копия первого, и из него браво десантировалось шестеро рослых парней, облачённых в одинаковые ярко-бирюзовые спортивные костюмы, с объёмными кожаными сумками в руках.
   Микроавтобус уехал, а парни, обернувшись, с удивлением уставились на Лёньку и Тиля, после чего принялись о чём-то громко галдеть (на совершенно незнакомом языке), и, нагло пересмеиваясь между собой, смешно размахивать руками.
   - Что это с ними? - забеспокоился Макаров. - Суетятся, волнуются, в нас пальчиками тыкают.
   - Сейчас проясним ситуацию, - отправляя окурок в урну, пообещал Даниленко и, поднявшись на ноги, гаркнул на языке туманного Альбиона: - Чего скалимся и веселимся, уважаемые? Здесь вам не бродячий цирк. Да и клоунов поблизости не наблюдается. По крайней мере, профессиональных.... Итак, в чём дело?
   После двухсекундной паузы вперёд выступил представительный деятель, физиономию которого украшала рыжая шкиперская бородка, и на хорошем английском сообщил:
   - Извините, мы никого не хотели обидеть. Просто вы, господа, очень внешне похожи на Тиля Уленшпигеля и Ламме Гудзака. Эти легендарные персонажи очень популярны у нас на родине, в Нидерландах...
   - Мы в курсе, - перебил рыжебородого Серёга. - Более того, весьма польщены. Но, тем не менее, это не повод - тыкать пальцами и пошло хихикать. Не правда ли?
   Лёнька покинул скамью, взял в руки метровую арматурину, прислонённую к стене здания, несуетливо примерился и, утробно крякнув, ловко "завязал" на середине металлического прута некое подобие пышного узла-банта.
   После этого он невозмутимо подтвердил:
   - Правда ли, правда ли. Махровое хамство, оно всегда наказуемо. Рано или поздно. Так что, земляки славного принца Оранского, учтите на будущее. Чтобы потом не обижаться.... А сейчас - свободны. Отдыхайте, родные.
   Голландцы тут же прониклись, торопливо подхватили свои кожаные сумки и, неуклюже извиняясь, отправились к дальней скамье, расположенной по другую сторону - относительно входных дверей.
   - Знай наших, - победно пробормотал Тиль. - Типа - нечего наглеть, меры не зная...
   - Значит, в Голландии до сих пор обожают читать и перечитывать литературные произведения Шарля де Костёра? - спросил Макаров. - Раз Уленшпигель так дорог голландцам?
   - Образ Уленшпигеля.
   - В смысле?
   - Видишь ли, друг мой, роман де Костёра "Легенда о Тиле..." является лишь художественным произведением. Не более того.
   - То есть, никакого Тиля Уленшпигеля - на самом деле - и не было?
   - Трудно сказать однозначно, - признался Даниленко. - Вполне возможно, что это - просто собирательный образ, начавший проявляться в народном сознании ещё в четырнадцатом-пятнадцатом веках. Этакий среднестатистический бродяга, плут и балагур. Ну, как Ходжа Насреддин, бравый солдат Швейк или же наш Василий Тёркин. Так что, достославный и сообразительный Шарль де Костёр просто воспользовался народными легендами и сказаниями - применительно к реалиям шестнадцатого века.... Впрочем, отдельные научные источники утверждают, что Уленшпигель - историческое лицо. Он, якобы, родился примерно в 1300-ом году в городке Кнайтлинге, много путешествовал по Германии, Бельгии и Нидерландам, а потом умер от бубонной чумы в Мёльме, в печальном 1350-ом году. Правда, успел оставить после себя целую кучу отборных анекдотов, баек и разных весёлых историй.... Как оно было на самом деле? Трудно сказать...
   Часа через четыре, когда все инструктажи были завершены, а необходимые бумаги подписаны, Оле Далин - старший инженер Statoli ASA/4, отвечавший за комплексную безопасность труда - попросил новых сотрудников построиться рядом с входной дверью. Мол, для последних прощальных наставлений.
   Построились, понятное дело.
   - Господа, рад был познакомиться, - пресно улыбнувшись, сообщил Далин. - Вы представляете собой полноценную буровую смену. То есть, единую и монолитную команду. Вместе вам предстоит отработать - как минимум - полтора месяца. Дальше поглядим. Ребята, которых вы сегодня замените, после законного отдыха будут переброшены на новую платформу. Плановая ротация кадров.... По составу смены. Предусмотрены два палубных рабочих и два помощника бурильщика. Эти должности займут наши русские коллеги. Далее - бурильщик, крановщик, комплексный механик, моторист, диспетчер. И, конечно же, сменный бригадир. Мистер Ванроуд, подойдите, пожалуйста, - рядом со старшим инженером появился рыжебородый голландец. - Спасибо.... Итак, господа буровики, на ближайшие полтора месяца мистер Ванроуд является вашим полновластным начальником, королём, прокурором, адвокатом, депутатом и Богом - в одном лице...
   - Влипли в очередной раз, - тихонько пробормотал Макаров. - Хотя по-другому, наверное, и не бывает.
   Оле Далин, тем временем, продолжил:
   - В единоличную компетенцию сменного бурового бригадира входят следующие понятия-возможности: перераспределять должностные обязанности между подчинёнными, отстранять от работы за грубые нарушения техники безопасности, заполнять ежесуточные ведомости с коэффициентами трудового участия каждого члена бригады, подавать предложения по премированию и депремированию отдельных сотрудников, ну, и многое другое.... Мистер Ванроуд, будут ли у вас какие-либо просьбы и пожелания?
   - Будут, - мстительно прищурился голландец. - На ближайший месяц в моей бригаде, в соответствии с правилами компании, вводится "сухой закон". Поэтому я бы хотел провести ревизию личного багажа палубных рабочих и помощников бурильщика. Общеизвестно, что русские жить не могут без алкоголя...
   - Без вопросов, мы всё понимаем, - развязывая шнуровку рюкзака, широко и добродушно улыбнулся Тиль. - Милости просим, господин бригадир! Не стесняйтесь!
   Определённые результаты, всё же, обыск принёс - у Володьки изъяли две полулитровые банки с пивом, а в боковом кармане рюкзака Даниленко обнаружили плоскую фляжку из нержавейки (грамм, наверное, на четыреста), заполненную армянским коньяком.
   "Эх, мистер Ванроуд, простота голландская. Дорого же тебе этот коньячок будет стоить", - подумал Лёнька. - "Тиль тебе этого фортеля не простит. Ни в жизнь. Обязательно, так его и растак, посчитается...".
  
   Дальше всё было просто. Подкатила парочка давешних беленьких микроавтобусов. Загрузились, вернулись в аэропорт, пересели на вертолёт, вылетели. Минут через сорок успешно пять приземлились на платформе VS-413/13. Там их уже ждали десять мужиков со слегка осунувшимися физиономиями - двое русских, три венгра и пятеро датчан - сменный коллектив, жаждущий скорейшей встречи с Большой Землёй.
   Приветствия, живой разговор, обмен шутками-прибаутками.
   - Прекращаем заниматься ерундой! - скомандовал Ванроуд. - Уже через два с половиной часа нам заступать на смену. Осматриваем бытовые помещения, обживаемся, получаем спецовки и каски, переодеваемся. Времени в обрез.... За мной!
   Осмотрелись, обжились, получили, переоделись. В положенное время заступили на смену.
   Буровой снаряд находился на поверхности. Вован и Василич подкатили тележку с новым буровым долотом, массивные шарошки которого были оснащены техническими алмазами. Сноровисто окрутили старое долото, поменяли на новое. Тележку откатили в сторону. Прицепили старое долото к стропам. Сытым котом загудел судовой кран.
   - Как оно, ребятки? - подойдя, поинтересовался улыбчивый бурильщик Ганс Аоорон. - Готовы, бродяги русские, к процессу спуска? Не забыли, как оно делается?
   - Дело нехитрое, - скромно улыбнулся Тиль. - Хватай трубы щипцами, да успевай открывать-закрывать элеватор. Начинай, мастер, не сомневайся. Гадом буду - не подгадим...
   Длинно и заливисто взвизгнула-всхлипнула лебёдка, первая труба с долотом заскользила - внутри колонны обсадных труб - вниз. Процесс, как говориться, пошёл...
   В положенное время смена завершилась. Стихли двигатели бурового агрегата и различных насосов - промывочных, дожимных, масляных. Вокруг установилась тишина. Только где-то над Северным морем испуганно кричали-вопили чайки, да в нижних помещениях платформы размеренно постукивали дизеля.
   Вахтенные обязанности были сданы следующей смене.
   - Следуем вниз, принимаем душ, обедаем и ложимся спать, - велел Ванроуд. - Не забывайте, что через семь часов пятьдесят минут нам снова предстоит выходить на работу.
   - Мы вас догоним, - пообещал Тиль. - Перекурим, для начала, на свежем воздухе.
   - Как будет угодно. Только, коллеги, пройдите на северную оконечность платформы. Там оборудована профильная площадка. И, пожалуйста, не выбрасывайте окурки за борт...
  
   Они стояли возле полутораметровых алюминиевых перил, неторопливо курили и задумчиво вглядывались в морские дали.
   - А в роли пепельниц выступают пустые консервные банки, наспех закреплённые на прутьях перил, - хмыкнул Даниленко. - Чисто, блин, по-нашему.... Чего это, дружок толстый, с твоими глазками? Мечтательные такие, подёрнутые дымкой романтической.... Наверное, по давней устоявшейся привычке, стишки сочиняешь?
   - Есть такое дело, - сознался Лёнька.
   - И, пардон, как успехи?
   - Сочинил.
   - Тогда зачти.
   - Слушай...
  
   Море ластиться - обманчиво - доверчиво.
   Где-то там внизу - метрах в пятидесяти пяти от горизонтальной плиты платформы.
   Сизо-фиолетовый закат. Поздний вечер.
   Ерунда. Другое я помню.
   Впрочем, кому она нужна, моя сраная память?
   Никому.
   Море. Волны. Лёгкая туманная замять...
   Питер, оставшийся где-то вдали?
   Перестаньте, господа.
   Старая ржавая баржа - лет так сорок тому назад - засевшая на мели
   Навсегда.
   Волны, несущиеся - по страшной скорости - к берегу.
   Серые такие, хищные...
   Чайки наглые, насмешливые.
   Лишние.
   Первая смена закончилась.
   По идее - должен быть устать.
   Пожевать норвежских котлеток
   И завалиться спать...
   Может, и устал.
   Но спать совсем не хочется.
   Мысли бродят - в голове - разные.
   Как же я - ненавижу - одиночество!
   Как же я не люблю - праздники...
   И ещё - чисто - напоследок.
   Я очень люблю - пиво.
   Тут его нет - и в помине.
   На все стороны света - Северное море - подмигивает криво.
   Северное море. Страшная сила...
  
  
   Глава третья
   Сиреневый туман - над нами проплывает
  
   Перекурили, спустились в бытовой отсек, посетили душ, перекусили по полной программе норвежскими рыбными котлетками и прочими деликатесами, после чего завалились спать.
   Их "бытовая приватная территория", выражаясь по-местному, была рассчитана на четыре усталые персоны. В данном случае - на четыре русские персоны. Усталые? В меру, мать его. В меру...
   - Странно, но никаких запоров и защёлок на дверях не предусмотрено, - пожаловался хозяйственный Василич. - Даже не закрыться.
   - Серьёзно? - заинтересовался Тиль.
   - Гадом буду. Как ты любишь выражаться. Спокойной ночи, буровые соратники. Смерть придёт внезапно - грязной и босой...
  
   Лёнька ощутил - на уровне природного инстинкта - некое непонятное движенье.
   - Спите, спите, - долетело бормотанье знакомого голоса. - Это я так. По нужде...
   Тихо и ненавязчиво зазвенел казённый будильник.
   Прошелестело. Простучало. Раздался шум льющейся воды. Где-то басовито загудел электрический чайник. Раз-другой глухо хлопнул холодильник.
   - Пора, однако, вставать, - сонно пробормотал Лёнька. - Пока ванную не заняли...
   На норвежской буровой платформе не существовало таких глупых понятий, как: завтрак-обед-ужин. График - "четыре через восемь", та ещё штучка, сбивающая напрочь любые представления о реальном времени суток. Поэтому - просто "еда".
   Да и общей столовой не существовало. Три смены, значит, три бытовые "территории". Плюсом четвёртая - для местной аристократической элиты: капитана платформы и прочих важных особ, палец о палец не ударяющих. Бывает. Типа - поганый капитализм в действии....
   Еду, короче говоря, подавали прямо в "общее помещение" каждого бытового отделения.
   Проснулся, позевал от души, почесался, вышел в "кают-компанию", а стол уже жрачкой заставлен. Очень, знаете ли, удобно и правильно. Высший писк, типа - крысиный. Или же шик - парижско-миланский. Мать вашу, кулинарную затейницу...
   Лёнька, справив нужду и наскоро умывшись, пристроился за обеденным столом.
   - Омлет из порошка сварганили, - жадно чавкая, доложил Тиль. - Суки гнусные и жадные. На всём экономят. И в вишнёвом соке ощущаются характерные химические нотки.
   - Зато бекон - самый натуральный, - сообщил Василич.
   - Ну, ты скажешь! Бекон.... Его подделать очень трудно. То бишь, полностью невозможно...
   За соседним столом, где завтракали голландцы, тоже было шумно - смешки и шуточки практически не стихали.
   - А, где наш сменный бригадир? - забеспокоился Вован. - Неужели, их благородие проспать изволили?
   Тихонько скрипнула дверь каюты, где в гордом одиночестве квартировал мистер Ванроуд, после чего в помещении установилась тревожная и вязкая тишина.
   Макаров обернулся и непроизвольно - от неожиданности - икнул.
   На пороге спальни стоял сменный бригадир, облачённый в ярко-оранжевые семейные трусы. Упитанное тело Ванроуда - с головы до ног, включая некогда рыжую шкиперскую бородку - было покрыто бело-сине-красными полосами.
   - Цвета российского флага, - тихонько восхитился Василич. - Натуральная картина маслом.
   - Вернее, качественной зубной пастой. То бишь, русская народная забава. Три тюбика ушло. Будет знать, гнида рыжая, как коньяк отбирать у честных людей, - пояснил шёпотом Тиль, после чего - уже в полный голос - невинно поинтересовался: - Это вы, господин начальник, решили поиграть в североамериканских индейцев? Типа - вышли на тропу войны?
   - Узнаю, чья это проделка - со света сживу, - зло скрипнув зубами, пообещал Ванроуд. - Выброшу в суровое Северное море на корм голодным акулам...
   "Ну-ну. Выбросил один такой", - мысленно усмехнулся Лёнька. - "Кишка, блин, тонка. Да и акулы здешние воды не балуют своим вниманием, предпочитая благословенные тропические широты...".
   Дверь - с громоподобным стуком - захлопнулась.
   - Пошли-ка, ребятушки, в тутошнюю "гардеробную", - подчёркнуто-равнодушным голосом предложил Даниленко. - Скоро, как-никак, на смену заступать.
   - Шутка ещё не закончена? - едва сдерживая смех, спросил догадливый Володька.
   - Ага. Я мыло из бригадирского душа конфисковал, шампунь вылил в раковину, а пластиковый пузырёк наполнил "жидким стеклом", которого в любом солидном буровом хозяйстве - хоть залейся.
   - Да, пора, от греха подальше, сматываться, - поднимаясь из-за стола, подытожил Леонид. - Сейчас такие звонкие вопли начнутся - мама не горюй...
   Впрочем, никаких серьёзных последствий эта дурацкая клоунская выходка за собой не повлекла. Ванроуд оказался - на удивление - приличным человеком, и скандала раздувать не стал. Только сходил к местному начальнику складских служб и разжился надёжной защёлкой-щеколдой.
   Правда, установить запорное устройство сам не смог - по причине кривоватых ручонок, растущих из голландской упитанной задницы. Василич, добрая душа, сбегав за дрелью, шурупами и дюбелями, помог. А, как же иначе? Буровик буровику, как известно, друг, товарищ и брат...
  
   Через две недели произошло маленькое чудо.
   - Объявляется выходной. Вернее, сразу два. То есть, на две стандартные смены, - объявил во время приёма пищи Ванроуд. - Существует авторитетное мнение, мол, наша скважина начала отклоняться в сторону от намеченной траектории. Прилетели геофизики. Будут опускать вниз всякую хитрую аппаратуру. Что-то там измерять. Так что, на ближайшие двадцать четыре часа все свободны. Отдыхайте, бродяги.
   - Повезло, однако, - облегчённо вздохнул Лёнька. - Сегодня же у нас семнадцатое июля, день моего рождения. Говорят, что в такой день имениннику нельзя работать.
   - Плохая примета? - насмешливо прищурился Даниленко.
   - Угадал, она самая....Кстати, а где твой, то есть, мой подарок?
   - Будет, - заверил приятель. - Минут через двадцать поднимайся на верхнюю палубу. Увидишь.... Ты, ведь, последние лет десять-двенадцать день рождения отмечал сугубо на рыбалке?
   - Конечно. Разве бывает по-другому?
   - Вот, и я про то же. Ладно, пошёл. Дела. А ты, брат, пока чайку попей. Со свежими норвежскими плюшками, понятное дело. Встретимся наверху...
   Через оговорённые двадцать минут Макаров направился на верхнюю палубу. Неторопливо поднимаясь по ступеням узкой лесенки, он слегка насторожился - сверху доносились странные звуки:
   - Хр-р-р! Хр-р-р! Хр-р-р!
   Выбравшись на палубу, Леонид радостно улыбнулся - возле перилл, ограждающих платформу по периметру, располагалась жёлто-голубая надувная лодка, уже накачанная на четыре пятых, а хрюкающие звуки издавал - под воздействием мускулистой ноги Тиля - компактный насос, именуемый в простонародье "лягушкой".
   - Бытовой консерватизм - отличная штуковина, заслуживающая искреннее уважение, - оттолкнув насос в сторону и завернув пробку на лодочном клапане, известил Серёга. - У тебя, братишка, наличествует устойчивая привычка - праздновать день рождения на рыбалке?
   - Имеется, - подтвердил Лёнька. - Только лодки маловато будет. Ещё, как минимум, удочки нужны.
   - Достал. Поль Ларсен, местный завсклада, мужик запасливый. Судя по всему, у него есть абсолютно всё. Выдал две надёжные удочки для ловли в отвес. Лески на катушках намотано метров по семьдесят-восемьдесят. Имеется коробочка со стандартными блесёнками. Кстати, сегодня на море наблюдается полный штиль. Следовательно, обойдёмся без якоря.
   - А, на что мы будем рыбачить?
   - Вот, миска с креветками. Я их разморозил в микроволновке.... Ну, как тебе подарочек?
   - Шик и блеск. Спасибо большое.
   - Не за что. Заходите ещё.
   Они прошли в "гардеробную", переоделись в рабочие спецовки - ярко-красные клеёнчато-брезентовые штаны и куртки, а на ноги надели тёмно-зелёные резиновые (полихлорвиниловые?) сапоги.
   - Может, под куртки напялим по тёплому свитеру? - предложил Тиль. - Сегодня, конечно, не холодно, на уровне плюс двенадцати. Но, всё же, Северное море. От него, родимого, всего можно ожидать.
   - Напялим, не вопрос, - согласился Макаров. - Жаль, что выпить нечего. Непорядок.
   - Здесь, извини, ничем помочь не могу. Сухой закон, будь он неладен.... Так, пошли на кухню. Захватим чего-нибудь пожрать.
   На кухне к ним подошёл рыжебородый Ванроуд - первым делом, попросил далеко не отплывать от платформы, после чего поздравил Леонида с днём рождения, оглянувшись по сторонам, вручил фляжку из нержавейки, наполненную коньяком и, заговорщицки подмигнув, попросил:
   - Никому не рассказывайте. Пусть этот алкогольный момент, злостно нарушающий дисциплину, останется между нами...
   Они - с помощью Вовки, Василича и длинной верёвки - спустили лодку на воду. Потом набросили наплечные сумки с продовольствием, удочками и прочим, закрепили за спинами по веслу и - по узкой специальной лесенке, надёжно приваренной к одной из "ног" платформы - полезли вниз.
   - Ни чешуи вам, ни хвостика! - традиционно пожелал Василич.
   - К чёрту! - отозвался Лёнька.
  
   Над морем царило полное безветрие. Серые воды размеренно покачивались - словно фруктовое магазинное желе, случайно упавшее на пол. Светло-жёлтое северное солнышко боязливо проглядывало через узкий просвет в белых кучевых облаках.
   Когда лодка отплыла от платформы метров на двести пятьдесят, Тиль перестал грести и предложил:
   - Давай, здесь попробуем?
   - Попробуем, - привязывая к концу лески узкую светлую блесну, согласился Лёнька. - Почему бы и нет? Смотри-ка ты, лодка застыла на месте, словно мы стоим на якоре.
   - Ветра нет, всякие течения отсутствуют.... Держи креветки.
   Тяжёлая блесёнка уверенно ушла под воду. Макаров принялся сматывать с катушки леску, тихонько считая:
   - Примерно метр, второй, третий, четвёртый.... Удар! Есть контакт!
   Несколько движений руками, и у него в руках оказалась небольшая - грамм на сто пятьдесят - серебристая рыбёшка.
   - Кажется, ставридка, - предположил Тиль. - Хотя, могу и ошибаться. В морской рыбе - в отличие от озёрной и речной - я мало что понимаю.
   - Ставридка, так ставридка. Ничего не имею против. Дай-ка мне пустой полиэтиленовый пакет. Ага, спасибо. Продолжаем наш процесс...
   Клёв был активным и весёлым. Через полчаса в пакете бодро прыгало около двадцати шустрых рыбёшек.
   - На пару сковородок уже наловили, - одобрил Лёнька. - Только мелковата, на мой частный взгляд, добыча. Хотелось бы поймать что-нибудь посолиднее. Воспользуемся, пожалуй, озёрным опытом...
   Он ловко и непринуждённо насадил на крючки тройника по несколько жёлто-чёрных глаз ставриды, бросил блесну за борт и стравил с катушки порядка двадцати метров лески.
   Уже через пару-тройку минут эта рыбацкая хитрость была полноценно вознаграждена, и Макаров вытащил из морской воды упитанную полуторакилограммовую треску.
   - Совсем другое дело! Поздравляю! - обрадовался за друга Тиль и достал из кармана куртки фляжку. - Предлагаю выпить за рыбацкую удачу! Ну, и за твой день рожденья, ясен пень. Держи, глотай. Ещё.... Молодец, хватай бутерброд с копчёной колбаской.
   Вернув фляжку, Лёнька поднёс аппетитный бутерброд ко рту, но тут же, опустив руку, задрал голову вверх - на резкие и тревожные звуки.
   - Приличная стая диких гусей чешет к берегу, - пояснил Даниленко. - С чего бы это, вдруг? Впрочем, их дела.... Ладно, дружище, твоё здоровье! Буль-буль-буль.... Хорош напиток! Хорош, ничего не скажешь.... Смотри, правее наблюдается ещё одна птичья стая.
   - Это, похоже, очень большие чайки. То бишь, морские бакланы.
   - И с левой стороны птицы летят. Утки? Или же казарки?
   - Не знаю, - вертя головой по сторонам, признался Макаров. - Меня, впрочем, сейчас не птички волнуют-интересуют...
   - А, что же тогда? Наверное, рыбки?
   - Не угадал. Посмотри-ка в сторону открытого моря.
   - Ух, ты, носороги носатые! - восхитился Тиль. - Сиреневая стена наплывает прямо на нас. Высокая такая, почти до самого неба. Похоже, идёт густой туман.
   - Передай-ка мне фляжку, - попросил Лёнька, и, побулькав от души, затянул: - Сиреневый туман - над нами - проплывает. Над тамбуром горит - полночная звезда. Кондуктор не спешит. Кондуктор понимает, что с девушкою я - прощаюсь навсегда...
   Пришёл туман. Нет, не так.
   Плотный сиреневый туман поглотил их - сразу, полностью, жадно и решительно. Раз, и всё...
   Вокруг установилась полная и абсолютная тишина - был слышен только перестук двух сердец. Ужасно чесались барабанные перепонки.
   "А ещё чётко-чётко ощущается-угадывается ход Времени", - подумал Макаров. - "Или же это Пространство медленно-медленно поворачивается вокруг собственной невидимой оси?".
  
   Сиреневый туман отступил, рассеялся, растворился.
   По безбрежной морской глади заплясали-запрыгали легкомысленные солнечные блики.
   - Сколько времени мы провели в тумане? - спросил Лёнька. - Минут пять? Десять?
   - Минут? - удивился Тиль. - Мне показалось, что несколько полновесных часов.... Между прочим, буровая платформа VS-413/13 пропала.
   - Как это - пропала?
   - Так это. Неожиданно и бесследно. Мать его. А ты, дружище, здесь. Вместе со мной...
  
  
   Глава четвёртая
   Сюрпризы на берегу
  
   Макаров, опираясь ладонями на тугой лодочный борт, осторожно поднялся на ноги.
   - Э-э, - забеспокоился напарник. - Поосторожней, пожалуйста. Как бы не перевернуться.... Ну, чего разглядел-то?
   - Ничего интересного и заслуживающего внимания. Море, море, море.... Только на юго-востоке, судя по солнцу, виднеется туманная дымка, сквозь которую проглядывают крохотные чёрные точки и чёрточки. Это, надо думать, части-элементы горной прибрежной страны - всякие там пики, плато и седловины перевалов.... Буровой платформы, увы, не вижу. Наверное, нас отнесло далеко в сторону. Чем, интересуешься, отнесло? Возможно, что недавним сиреневым туманом. Больно, уж, он был вязким и плотным. То есть, "прихватил" нас, сволочь, и протащил на несколько километров. Чего только не случается на этом странном Свете.
   - И, что будем делать?
   - Понятия не имею, - признался Лёнька. - Я, как назло, мобильник в каюте оставил.
   - И я.
   - Давай, здесь поплаваем немножко? Типа - широкими кругами, ориентируясь на солнышко? Вдруг, и отыщем пропажу.
   - Поплаваем, конечно...
   Минут через двадцать Тиль сообщил:
   - С севера-запада планомерно наползают тёмно-сизые грозовые облака. Слышишь - далёкие раскаты грома? Вот, и ветер задул резкими порывами. Волна пошла. Плохи дела.
   - Не скажи. Могло быть и гораздо хуже.
   - Куда, блин норвежский, хуже?
   - Ветер дует в берег, - пояснил Макаров. - Погребём в том же направлении. Пристанем, выйдем к человеческому жилью. Свяжемся с платформой, или же с базой в Тромсё. Объясним ситуацию. Мол, так и так, случайно заблудились.... А если бы ветер дул в противоположном направлении? Унесло бы, век свежего пива не пить, в открытое море. Поминай, как звали.
   - Ругаться, конечно, будут. И по деньгам, сто процентов, накажут.... Ладно, гребём. Других вариантов не наблюдается, а ветер крепчает прямо на глазах.
   Ветер, действительно, крепчал. Волны становились всё выше и выше. Они уже с лёгкостью догоняли и перегоняли надувную лодку, безжалостно бросая её из стороны в сторону.
   Несмолкаемый визгливый вой ветра, потоки холодной воды, безостановочно летящие через корму, редкие крупные капли дождя, ярко-жёлтые изломанные молнии, глумливые и оглушительные раскаты грома. Короче говоря, ничего приятного. Хорошо ещё, что ярко-красные буровые куртки (с капюшонами), и штаны были непромокаемыми. Слабое утешенье, но, всё же...
   Через несколько часов впереди показался берег.
   - Меняемся местами, - велел Лёнька. - Я сяду на вёсла. Ты уже малость подустал, а впереди...м-м-м, ничего хорошего не наблюдается. Сплошные чёрные ребристые скалы, о которые - со страшной силой - разбиваются морские волны. Мясорубка, мать его, натуральная.
   Заняв место на заднем сиденье, Даниленко уточнил:
   - Что мне делать?
   - Высматривай подходящее место для причаливания. Я сейчас пойду наискосок по отношению к берегу. Так что, не зевай.
   - Понял.... Пока ничего подходящего. Правым веслом работай активней! Правым! А левым, наоборот, табань.... Навались, иначе долбанёмся о торчащий из воды камень! Навались! Молодец, пронесло.... Вижу проход в скалах! Поворачивай направо! Ещё! Ещё немного! Достаточно. Вперёд!
   Лодка с разгона ткнулась носом в низкую песчаную косу. Одновременно с этим раздалось громкое змеиное шипенье.
   - Пропороли-таки лодочку, - огорчился Макаров. - Видимо, чиркнули бортом об острую грань гнейсовой скалы. Жалко.
   - Да и Бог с ним, - отмахнулся Тиль. - Подумаешь. Потом заплатим сполна за испорченное казённое имущество, и все дела. Пошли, брат, поищем людей. Прощай, лодочка! Спасибо за помощь...
   Скалы, скалы, скалы - черные, серые, бурые, поросшие мхами и лишайниками.
   - Ерунда какая-то, - на ходу ворчал Лёнька. - Уже примерно на полкилометра отошли от берега, а вокруг всё одно и то же - скалы, скалы, скалы.... Ага, кажется, начинается заметный подъём, да и камней с рвано-острыми краями под ногами стало гораздо меньше. Похоже, что сейчас мы двигаемся по пологому склону сопки. Хорошо ещё, что дождик перестал. Грозовые облака откочевали к югу...
   Подъём всё длился и длился. Незаметно наступил светло-фиолетовый вечер, начало темнеть.
   - Выходим на вершину..., - хрипло выдыхая, объявил Тиль. - Так, вроде вышли. А, что дальше? Хрень какая-то - насквозь непонятная и неправильная...
   - Странные дела, - смахивая ладонью со лба капельки пота, согласился Макаров. - Сплошная призрачная темнота. Ни единого огонька вокруг.... Нет, я всё понимаю, мол, северная оконечность Норвегии, четыреста с лишним километров за Полярным Кругом и всё такое. Но, всё же.... Мы сейчас стоим на вершине сопки. Обзор - лучше не бывает. Километров, наверное, на..., хрен знает на сколько. И - ни одного жилого огонька? Как, Серёга, такое может быть? Может, произошла какая-то серьёзная авария, связанная с электричеством?
   - Жилые огоньки, говоришь? Ну-ну. Ерунда это, между нами говоря. То бишь, незначительная мелочь. Из серии - всякое бывает. В том числе, и техногенные аварии.... А куда, спрашивается, подевались два многополосных шоссе? Я же чётко помню карту. Одно должно проходить с той стороны сопки, откуда мы пришли. Второе - с этой. Закавыка, однако. Вернее, шарада неразрешимая...
   - Может, это и не Норвегия вовсе? В том смысле, что чёртов туман затащил нас э-э-э...
   - Куда - затащил?
   - А чёрт его знает - куда!
   - В том-то всё и дело, что непонятно, - тяжело вздохнул Даниленко. - Совершенно ничего непонятно. Ничего.... Ладно, ночь приближается, пора задуматься о комфортабельном ночлеге. Там, ниже по склону, я приметил подходящую лощинку - ручеёк ненавязчиво шумит, имеется наполовину засохший кустарник. То бишь, куруманник, как выражается наш Вовочка, выросший в Сибири.... Пошли, брат.
   - Пошли.
   Они отыскали на берегу ручья подходящую ровную площадку, оперативно наломали сухих веток ракиты, развели аккуратный и яркий костерок.
   - Пройдусь вдоль русла, поищу более серьёзных дровишек, - сообщил Тиль. - А, что ты задумал?
   - Пойманную ставриду почищу и выпотрошу. Я догадался перочинный ножик прихватить с собой.
   - Знаешь, я рыбу, конечно, люблю ловить. А, вот, кушать - не очень. Тем более, у нас собой нет ни сковороды, ни кастрюльки, ни соли.... Как ты её будешь готовить?
   - Насажу на прутики вереска и запеку над костром.
   - Фу, уже подташнивает.... Может, не надо? Типа - рыбу выбросим, а поужинаем бутербродами?
   - Не пойдёт, - нахмурился Леонид. - Ты не забыл, что вокруг наблюдается сплошная и безлюдная глухомань? Поэтому надо к продовольствию относиться бережно и трепетно. Когда ещё мы доберёмся до людей? Молчишь? Вот, то-то же.... Поэтому на сегодняшний вечер и на завтрашнее утро объявляется "рыбный день". Извини, так надо. А два бутерброда и упаковка норвежских сосисок автоматически переходят в категорию - "неприкосновенный запас"...
   Даниленко приволок и подбросил в костёр парочку приличных берёзовых коряжин.
   - Прошу к столу, - пригласил Лёнька. - Рыбка приготовилась.
   Они допили коньяк, закусили ставридой, закурили.
   - Какая, всё-таки, гадость, эта ваша запечённая и совершенно несолёная рыба, - брезгливо поморщился Тиль. - Смотри, сколько звёзд высыпало на небе! Крупные все такие, неправдоподобно-яркие.... Слышишь? Ночной филин тревожно заухал. А, воздух? Чистый и безумно-вкусный.
   - Чистый, спорить не буду. Вкусный. Но первобытной дикостью - так и шибает в нос...
  
   Наступило утро - прохладное, влажное и промозглое.
   - Вершина сопки скрыта в молочно-белом тумане, - зябко передёрнул плечами Макаров. - Хорошо, что вчера мы свитера одели.
   - Это точно, - поддержал напарник. - Что предложишь по тактическим планам на сегодняшний день?
   - Писаем, умываемся, кушаем ставридку, запиваем чистой водичкой из ручья и выступаем.
   - Бр-р-р! Эта водичка из ручья.... Ледяная, до полной невозможности. Вчера с вечера глотнул пару раз, а сегодня зубы ноют.... Ладно, а куда, пардон, выступаем?
   - Конечно, на юго-запад, - нервно передёрнул плечами Лёнька. - Именно там, по моему мнению, и должен находиться Тромсё.... Кстати, есть ещё одна странность, я ещё намедни заметил. Мы же - по идее - находимся практически в тундре. Верно? Посмотри направо. Несколько высоких ёлок и берёз. Да и вчера вечером нам на пути регулярно попадались серьёзные сосёнки. Бред бредовый...
   Они пописали, умылись, перекусили, попили водички из ручья, набросили на плечи сумки, выступили.
   Прошли по склону, потом по пологой седловине перешли на склон соседней сопки, дошагали до вершины.
   - Ложись! - неожиданно скомандовал Тиль, шедший чуть впереди. - Ничего себе - картиночка...
   С вершины - через густые ветки кустиков голубики - открывался отличный вид на широкую долину, по которой неторопливо бродили многие тысячи тёмно-бурых животных.
   - Северные олени, - зачарованно пробормотал Макаров. - И это нормально. В Норвегии их много. Интернет утверждает, что почти двести тысяч голов.... А, чем это так воняет? А, Серёж?
   - Ветер дует прямо на нас. Причём со стороны людского поселения. Видишь?
   - Точно, посёлок.
   - Оттуда вонь и идёт.
   Поселение, до которого было порядка четырёхсот пятидесяти метров, было чётко разделено светло-серой речушкой на две примерно равные части. Правая часть состояла примерно из двухсот маленьких, буро-серых усечённых пирамидок, между которыми активно суетились светлые людские фигурки. По левой стороне реки, выстроившись неровными рядами, размещались крохотные рубленые избушки - без окон, с покатыми крышами, крытыми дёрном. Общим количество около сотни. Там людей не наблюдалось.
   - Скорее всего, кино снимают, - неуверенно хмыкнул Лёнька. - Про древнюю и вольную жизнь.
   - Почему ты так решил?
   - Понимаешь, несколько лет тому назад я с одним приятелем ездил на Кольский полуостров. Порыбачить, природу посмотреть, поискать следы загадочной страны Гипербореи...
   - И, как? Нашли?
   - Так, кое-что. Но дело не в этом.... Посетили мы - проездом, понятное дело - старинное село Ловозеро, где испокон веков обитали лопари, то есть, саамы, если выражаться по-европейски. Так вот, в Ловозере для туристов построено некое подобие старинного лопарского поселения. Мол, так лопари жили лет сто пятьдесят назад. Очень похоже на картинку, за которой мы сейчас наблюдаем.... Только масштабы в Ловозере были более скромными. С десяток буро-серых усечённых пирамидок. Это - так называемые - "вежи". Их каркасы изготовляют из сосновых жердей, переплетают берёзовыми и осиновыми ветками, тщательно обкладывают толстым слоем дёрна, пол очень плотно застилают еловым лапником, а сверху лапник накрывают оленьими шкурами. В центре каждого такого шалаша из специальных камней сложен очаг для костра. В вежах лопари живут, в основном, в тёплое время года. В Ловозере было построено и несколько рубленых избушек без окон. Это - пырты. В них семьи лопарей обитают зимой, ранней весной и поздней осенью...
   - Что же тебя смущает? - удивился Тиль. - Вот, тебе вежи, между которыми бродят тутошние саамы. А вон - пырты, оставленные жителями на летний сезон.
   - Перечисляю по порядку. Смущают масштабы. Две сотни веж, и добрая сотня пырт? Зачем так много? Туристы удовлетворятся и более скромными количествами.... Снимают художественный или же научно-популярный фильм? А, где же съёмочная группа? Более того, я не вижу ни дороги, по которой эта съёмочная группа может подъехать сюда, ни ровной площадки, где может приземлиться вертолёт.... Далее, некоторые пырты, построенные в Ловозере, были оснащены печными трубами, сложенными из дикого камня. Здесь же трубы отсутствуют - как класс.... Последнее. Эта противная вонь. Какое отношение гадкие бытовые запахи имеют к съёмкам современного фильма? Никакого.... Видишь, между вежами расставлены длинные стеллажи? Там, похоже, развешены куски свежего оленьего мяса, которые подвяливаются на ветру.
   - Поэтому ты и предлагаешь, учитывая все эти мелкие нестыковки, обойти саамское стойбище-поселение стороной?
   - Не только поэтому, - слегка смутился Леонид. - Имеются ещё два важных и веских повода.
   - Каких, например?
   - Во-первых, дурное предчувствие. Во-вторых, внутренний голос настойчиво советует.
   - Предчувствия, голоса, приметы, - презрительно скривился Даниленко. - Глупости сплошные...
   - Глупости, говоришь? Иди ты к чёрту, дылда белобрысая! Я тебе говорил, что номер буровой платформы, где два раза подряд повторяется цифра "тринадцать", является несчастливым? Чего молчишь-то?
   - Кажется, говорил.
   - А, кто в вагоне скорого поезда "Санкт-Петербург - Мурманск", провозглашая тост за счастливое возвращение домой, не захотел трижды сплюнуть через левое плечо и усердно постучать по дереву? Изволь, брат, ответить!
   - Ну, я.
   - Родину мы покинули без отвальной?
   - Твоя правда.
   - Вот, видишь! - не на шутку разошёлся Лёнька. - Так что, работают народные приметы! Ещё как - работают....
   После короткого совещания они решили, что стоит, не вступая в плотное общение с саамами, вернуться поближе к морскому побережью и идти к Тромсё.
   Через час с небольшим путники вышли на узкую дорогу.
   - Наблюдается чёткая колёсная колея и многочисленные следы копыт, - присмотревшись к дорожному полотну, сообщил Тиль. - Скорее всего, лошадиных. Причём, как с подковами, так и без.... Дорожка ведёт в сторону моря. Шагаем?
   - Шагаем.
   Поворот, второй, впереди показался морской берег.
   - Ага, здесь дурацкие обломки чёрных скал отсутствуют, - обрадовался Макаров. - Дорога упорно петляет между низкими песчаными дюнами, которые подходят непосредственно к кромке прибоя. Отдельно стоящие разлапистые сосны, чахлые кустики вереска. Симпатичные пейзажи, слегка напоминающие прибалтийские.... А, что это виднеется на берегу? Громоздкое такое, напоминающее...м-м-м...
   - Кораблик?
   - Точно.... Подойдём?
   Ноги тонули в зыбком предательском песке, поэтому на преодоление сорока-пятидесяти метров, отделявших дорогу от морского судна, ушло несколько минут.
   - Ладья викингов, - торжественно объявил Тиль. - По крайней мере, именно так и выглядят легендарные корабли викингов в голливудских тематических фильмах. Причём, очень старенькая ладья. Ей лет сто пятьдесят будет, если не больше...
   - Уверен?
   - На все сто процентов. Борта наполовину вросли в зыбучий песок. Смотри, пальцем насквозь доску проткнул. Труха сплошная.
   - Я не об этом, - вздохнул Лёнька. - А про викингов.... Может, обычная лодочка?
   - Чья деревянная морда расположена на носу плавсредства?
   - Трудно сказать. Время, дожди и ветер постаралось от души.... Может, лошадиная?
   - Сам ты - лошадиная! - беззаботно хохотнул Даниленко. - Это, братец, самый натуральный дракон. Скандинавский, ясная оленья печёнка.... О, слышишь?
   - Кажется, кто-то поёт.
   - Точно, поёт.... Давай-ка, спрячемся за борт судёнышка и понаблюдаем. Чисто на всякий случай...
   Из-за дорожного поворота показался рослый и кряжистый мужик, ведший в поводу буро-пегого ослика, гружённого двумя объёмными холщовыми мешками.
   "Может, мула?", - засомневался про себя Леонид. - "Больно, уж, длинноухая животина высока в холке.... А сам мужичок одет - более чем странно. Какой-то мешковатый зипун неопределённого цвета. Штаны, украшенные на коленях неаккуратными прямоугольными заплатами. На голове красуется бесформенный войлочный колпак, из-под которого выбиваются свалявшиеся и сальные пряди светлых волос...".
   Путник увлечённо и громко распевал:
  
   Осень, она многолика.
   Старый закат - вдали
   Теплится - нежным криком
   Полузабытой - Любви.
  
   Теплится - цветом синим.
   Бедам всем вопреки.
   Словно - неяркий иней
   На перекрёстках Любви.
  
   На перекрёстках коварных
   Осень. Печален Мир.
   Сон мой - забытый, давний.
   Иней - на кистях рябин.
  
   Кисти рябин и - иней.
   Зябликов суета.
   Пусть будет так - отныне
   Ты у меня одна.
  
   Иней на сердце? Растает.
   Путь - как всегда - далёк.
   Гуси гогочут - стаей.
   Парус - опять - одинок...
  
   Гуси гогочут - стаей.
   Парус - опять - одинок...
  
   Песенка закончилась.
   - Стой, Йорген! - строгим голосом велел мужичок. - Мешки поправлю, сбились на сторону.... И, что теперь прикажешь делать, старина? Приплывут нынче голландские корабли? Не приплывут? Сколько их будет? Говорят, что во Фландрии нынче неспокойно. Мол, верные и упёртые слуги злобного короля Филиппа зверствуют вовсю - пытают, жгут и в землю заживо закапывают тамошних людишек. Мол, герцог Альба войска собирает. Готовится в поход.... Что теперь делать? Сколько закупать у саамов оленьих языков и печёнки? Да и сортовой хмель заканчивается. Если голландские купцы не приплывут, то и дельного пива будет не сварить. Наш лесной хмель - это совсем не то. Так, баловство сплошное и несерьёзное.... Верно?
   - И-а! И-а! - покладисто согласился ослик.
   - Вот, и я толкую про то же. Ладно, пошли к дому. Неплохо было бы поспеть к обеду...
   Странная парочка двинулась дальше.
   Выждав несколько минут, Тиль поинтересовался:
   - Ты, Макаров, какими языками владеешь?
   - Русским и английским. Частично немецким. Знаю несколько французских и испанских слов.
   - Мой лингвистический багаж аналогичен твоему. А, вот, этот деятель с ослом.... Что скажешь?
   - Пел он на одном языке. На каком? Не знаю. С животным же разговаривал на другом.... Тем не менее, я всё понял.
   - Я тоже - понял. Всё. То бишь, каждое слово. Каждую интонацию. Хотя ни русским, ни английским, ни немецким, ни французским, ни испанским языками здесь и не пахло. Более того, обратись этот зачуханный мужичок ко мне с любым вопросом - я бы непременно ему ответил.... Как такое может быть, а?
   - Наверное, во всём виноват сиреневый туман, пришедший с безбрежных просторов Северного моря, - предположил Лёнька. - Во-первых, "перенёс" нас в...э-э-э, в неизвестное место. Во-вторых, ненароком превратил в самых натуральных полиглотов.
   - Думаешь?
  
   Ответить Макаров не успел.
   - Помогите! - долетел откуда-то испуганный женский голос. - Пшёл вон, сволочь грязная! Гад приставучий и позорный! Помогите, ради Бога!
   - Кажется, кричат в той стороне, - махнул рукой Тиль. - За мной!
  
  
   Глава пятая
   Средневековый Томсё и клоуны
  
   Пошли, побежали.
   Вернее, преодолевая сопротивление зыбучего прибрежного песка, попытались это сделать. В том плане, что побежать.
   - Хры, мать его, хры. Дыханье сбивается...
   Потом дело пошло веселее - по другую сторону дороги почва оказалась более плотной и твёрдой.
   Каменистая пустошь, узкая осиново-ракитная полоска, молоденький густой ельник, заполненный понизу пышными белыми мхами, чёрный провал под ногами...
   - Стой! - скомандовал Лёнька. - Свалимся - костей не соберём... Мать его!
   По склону сопки змеилась бездонная пропасть шириною метров в пятнадцать-двадцать. На противоположной стороне пропасти росла высокая берёза, посередине ствола которой расположилась, крепко обняв ствол дерева руками и ногами, человеческая фигурка - женская, судя по характерным очертаниям и длинным ярко-рыжим волосам. А под берёзой, утробно и плотоядно рыча, стоял-топтался на задних лапах огромный тёмно-бурый медведь.
   - Сука! Тварь! - отчаянно кричала женщина. - Морда! Урод косолапый! Гнида блохастая!
   На каком языке вопила рыжеволосая барышня?
   "Хрен его знает", - подумал Макаров. - "В том плане, что на абсолютно понятном...".
   Косолапый, обхватив передними лапами ствол берёзы, начал раскачивать дерево во все стороны.
   - Помогите! - разнёсся по округе испуганный женский призыв. - Голова кружится.... Помогите!
   Даниленко, сбросив на ходу наплечную сумку и красную буровую куртку, подбежал к краю пропасти и завопил, отчаянно стуча кулаками по груди:
   - Стоять! Гнида! Урою! А-а-а-а!
   - И на каком языке нынче выражается Серёга? Чёрт, и не разобрать. Коварная штука - быть полиглотом..., - пробормотал Лёнька, после чего подобрал с земли подходящий по размерам гранитный булыжник и, наскоро прицелившись, метнул.
   Попал, ясная норвежская зорька. Дело-то нехитрое. Прямо в жирную тёмно-бурую холку. Раз - попал, два - попал, три - попал...
   - Рр-ыы!? - непонимающе обернулся медведь.
   "Мол, какого хрена?", - мысленно перевёл Макаров, после чего метнул очередной камень.
   Попал, понятное дело, как и учили - в своё время. Прямо в правый янтарный глаз.
   - У-у-у! - заблажил мишка. - А-а-а!
   - Вот, а я о чём? - продолжал лицедействовать Тиль на самом краю пропасти. - Пшёл вон, скотина косолапая! Я - Кинг-Конг! Или этот.... Как там его? Тарзан, мать его, в джунгли заглянувшую! Тарзан! На части порву, сожру и не поморщусь! А-а-а-а!!!
   Медведь, получив по лбу очередным булыжником, рявкнул напоследок, развернулся и бодро - со всех лап - затрусил вниз по склону.
   - Ага, испугался, уродина короткохвостая? - прыгая вдоль края пропасти, обрадовался Даниленко. - Догоню - урою на хрен! Ату его! Ату...
   Рыжеволосая девушка - грациозно до безумия - спустилась с берёзы и, присев в некоем подобии книксена, известила:
   - Спасибо, великодушные странники! Помогли, выручили, спасли, спору нет.... Засим - прощаюсь. Извините. Дела. Увидимся, клоуны.... Белобрысый!
   - Ик.... Я здесь! - некстати засмущался Даниленко. - Всегда, мадам, к вашим услугам.
   - Сам мадам, твою мать. Увидимся, короче. Подходи, второй дом за церковью. Если, понятное дело, не слабо.
   - Кому это, блин, слабо?
   - Сам - блин! Вернее, у твоего упитанного приятеля, умеющего так метко камушки бросать, физиономия блин напоминает. Увидимся...
   Девица - высокая, стройная, фигуристая - гордо удалилась.
   - Знатная краля, - мечтательно вздохнул Тиль. - Чем-то на мою Светку похожая. Только медно-рыжая. Хотя, цвет волос - применительно к женскому полу - понятие относительное. Никогда точно не знаешь - кто перед тобой. Мол, блондинка, брюнетка или же шатенка? До тех пор, естественно, пока конкретного интимного места не видел.... Вот, Светлана, к примеру, кто?
   - Брюнетка.
   - Не угадал, братец. У моей драгоценной жёнушки природный цвет волос светло-русый. Для чёго, спрашиваешь, она красится в угольно-чёрный? Дурь обыкновенная. Считает, чудачка законченная, что русый - плебейский цвет. А чёрный, наоборот, благородный.... Надо будет и с этой рыженькой разобраться. Или же, хотя бы, попробовать...
   - А одета твоя тутошняя симпатия странновато, - глубокомысленно нахмурился Леонид. - Какая-то длинная светло-серая рубаха, расшитая бурыми ромбическими узорами. Меховая безрукавка. На ногах - дурацкие войлочные боты с уродливыми прямоугольными носами из серии: - "Прощай, молодость...". Ещё этот мужик с ослом, рассуждавший о жестокосердном короле Филиппе и герцоге Альбе.... Имелся в виду король Филипп Второй?
   - Стоп, стоп! - насторожился Даниленко. - О каком историческом времени, собственно, идёт речь?
   - Седьмое десятилетие шестнадцатого века.
   - Ты хочешь сказать, что мы - совершенно непонятным образом - "перенеслись" в Прошлое?
   - Это всего лишь версия, - легкомысленно хмыкнул Лёнька. - А, что здесь такого невероятного? Про аналогичные фортеля пишут в каждом втором современном фантастическом романе. Сегодня, понимаешь, фантастика. Завтра - скучная бытовая реальность. Бывает...
   - Самый разгар шестнадцатого века, говоришь? Ну-ну.... Посмотри-ка правее берёзы. Что теперь скажешь?
   - Массивный каменный идол с одним глазом. Грубая работа.
   - Почему это - грубая? - неожиданно обиделся Тиль. - Нормально, на мой вкус, сработано. В лопоухих каменных ушах даже массивные серьги висят, щедро усыпанные сверкающими камушками, а на запястьях длиннющих рук имеются серебристые браслеты.... Интересно, а как зовут этого приметного каменного дяденьку?
   - Скорее всего - "Один", раз одноглазый. Самый главный и суровый скандинавский Бог.... Кстати, у ног истукана валяется - головой в луже свежей крови - мёртвая пёстрая курица. Можно предположить, что давешняя рыжеволосая девица совершала обряд жертвоприношения, вот, оголодавший медведь и заявился - на запах крови.
   - Обряд жертвоприношения в шестнадцатом веке? По идее, сейчас католицизм должен безраздельно властвовать вокруг. Не вяжется как-то.
   - Очень даже вяжется, - заверил Макаров. - Язычество - штука наисильнейшая. Оно медленно отступает, упорно цепляясь за каждый оборонительный рубеж.... Может, дальше двинемся?
   - Двинемся, не вопрос.... Сосиски у тебя?
   - Ага.
   - Доставай. Перекусим на ходу...
  
   Они вернулись к дороге и зашагали прежним маршрутом. То есть, на юго-запад.
   Солнышко постепенно раскочегарилось, вокруг заметно потеплело. В густом кустарнике беззаботно перекликались мелкие пичуги. Рыжие упитанные белки, ловко перепрыгивая с одного дерева на другое, увлечённо гонялись друг за другом.
   - Странно, что грибов не видно, - проворчал Лёнька. - Середина июля месяца - применительно для лесотундры - начало полноценного грибного сезона. Маслята, по крайней мере, уже должны переть во всю Ивановскую.... А, что у нас с голубикой? Она, такое впечатление, ещё даже и не цвела. Ерунда ерундовая, мать её...
   Дорога, отвернув от морского побережья, резко пошла вверх.
   - Жарко и потно, - жаловался Даниленко. - Ты, Лёньчик, как хочешь, а я, пожалуй, куртку сниму. И от штанов было бы неплохо избавиться. Но, к сожалению, нельзя.
   - Почему это - нельзя?
   - Вдруг, очередная местная красотка попадётся навстречу? А мои чёрные семейные трусы, увы, не являются верхом эстетического совершенства...
   Дорога вывела путников на вершину сопки.
   - И как прикажешь это понимать? - не наигранно изумился Тиль. - Что это такое, а?
   Внизу располагался некий населённый пункт - несколько сотен непритязательных деревянных и каменных домов, беспорядочно разбросанных вдоль берега узкого морского залива.
   - Перед нами, надо думать, норвежский город Тромсё, - после короткой паузы известил Леонид. - Вернее, средневековый Тромсё. Хотя...
   - Наблюдаются очередные нестыковки?
   - Это точно. Видишь ли, всезнающий и мудрый Интернет утверждает, что первая католическая церковь в Тромсё была построена ещё в 1252-ом году. А в начале шестнадцатого века церквей здесь было уже несколько. По крайней мере, больше пяти. А, что мы с тобой наблюдаем?
   - Одну единственную церквушку.
   - То-то и оно. Ярко-выраженная нестыковка, блин горелый...
   - Ладно, будем тянуть жребий, - решил Даниленко. - Пора прояснить ситуацию окончательно.
   - Зачем - жребий? По поводу чего?
   - Один из нас спуститься в городишко. Видишь, народ толпится на прямоугольной площади? Не иначе, праздник какой-то. Или же просто базарный день.... А второй останется здесь. Зачем рисковать обоим? Вдруг, местные жители относятся к незваным пришельцам безо всякого почтения? То бишь, тут же, особо не рассусоливая, бросают в темницу? Вот, в этом пиковом раскладе второй и поможет первому. Вернее, попытается освободить из узилища...
   Длинную палочку, как и всегда, вытащил Тиль. Вытащил и, коротко помахав рукой на прощание, ушёл по дороге вниз - к неизвестному населённому пункту.
   Лёнька, оставшись в одиночестве, отошёл от дороги в сторону и улёгся под разлапистую сосну, на пышный белый мох.
   Он лежал и бездумно смотрел в голубое бездонное небо.
   Почему - бездумно? А о чём, собственно, было думать? Для того, чтобы чётко и правильно осознать всё произошедшее с ними, информации катастрофически не хватало. Оставалось одно - запастись терпением и покорно ждать...
   Прошёл час, второй, солнышко начало активно смещаться в западную часть небосклона.
   - День уверенно двигается к вечеру, - поднимаясь на ноги, проворчал Макаров. - Ну, и куда подевался этот длинноногий обормот? Неужели, действительно, загремел в тутошнюю каталажку? Тьфу-тьфу-тьфу, конечно.... Что там у нас? Толпа на площади меньше не становится. Ажиотаж и всенародная суета планомерно продолжаются. Да, дела-делишки...
   Он принялся бесцельно бродить по вершине сопки туда-сюда. Бродил и тихонько ругался сквозь сжатые зубы - в адрес безалаберного белобрысого приятеля.
   Минут через десять-двенадцать Лёнька принял окончательное решение, резко развернулся и, зло сплюнув под ноги, упруго зашагал по направлению к городку.
   Постепенно он приблизился к первым строениям.
   "Похоже, что это усадьба какого-либо местного богатея", - принялся мысленно комментировать увиденное Макаров. - "Просторный, тщательно огороженный по периметру скотный двор, по которому задумчиво бродят упитанные бычки и пёстрые куры. Голенастый петух - просто красавец. Хвост, как у павлина - рыже-зелёный. Лохматая пегая собака, опустив нос к земле, пробежала по делам. Породистая? Да, ну, самая обыкновенная зачуханная дворняжка.... Ага, этот длинный серо-чёрный барак, судя по глухому ржанию, является конюшней. Рядом расположен складской амбар, два сенника, несколько погребов, овчарня, голубятня, кузня.... Вот, и хозяйский дом. Ничего особенного. Фундаментный этаж сложен из разнокалиберных гранитных валунов, а поверх фундамента размещён классический бревенчатый сруб под односкатной крышей, застеленной непонятными "заплатами". Может, это разномастные шкуры? Чьи конкретно? Лошадей? Коров? Всяких морских животных? Сходу не определить.... Окошки маленькие, почти квадратные. Некоторые оконные рамы застеклены. В другие же аккуратно вставлены светло-жёлтые пластины слюды. Интересно.... Впереди улица замощена тёмно-коричневым булыжником. Надо понимать, что здесь и начинается цивилизованная городская территория. Ну-ну...".
   Навстречу ему шли две молоденькие девчушки-вертихвостки - каждой лет по семнадцать-восемнадцать, светленькие с лёгкой рыжиной, улыбчивые, смешливые. Длинные серые платья, украшенные буро-коричневыми узорами и перехваченные в талиях узкими ярко-алыми поясками. Множество разноцветных бус на стройных шеях, длинных лент в волосах и всяческих браслетов на руках. Вертихвостки, одним словом...
   - Привет, Ламме! - весело поздоровалась одна из девиц, та, что повыше.
   - Здрасте, - смущённо пробормотал Лёнька.
   - Как дела, Толстяк? - скорчив ехидную гримасу, поинтересовалась вторая барышня.
   - Спасибо, хорошо.
   - Правду говорят, что ты сбежал от сварливой жёнушки? Мол, надоело безропотно сносить ежевечерние побои?
   - Э-э-э.... М-м-м...
   - Похоже, действительно, правда. Ха-ха-ха!
   Девицы, обидно хихикая, свернули в ближайший проулок.
   - Чёрт знает что, - возмутился в полголоса Макаров. - За кого, интересно, они меня приняли? Ошибочка вышла. Впрочем, относительно Наташки девицы правы на сто процентов. Сварлива - до полной невозможности.... Дома наблюдаются уже по обе стороны от дороги. Дома? Так, скромные домишки и невзрачные хижины. Да и пованивает знатно. Свежим навозом и прочими бытовыми отходами-нечистотами. Изменился благословенный Тромсё. Изменился. Причём, не в лучшую сторону...
   Встречных прохожих, по мере приближения к площади, становилось всё больше и больше: мужчины, женщины, старики, старухи, подростки, маленькие дети, одетые - как и полагается одеваться жителям средневекового провинциального городка. На широких мужских поясах, естественно, были закреплены ножны (кожаные или деревянные), с мечами или кинжалами.
   И все они - по неизвестной причине - приветливо здоровались с Леонидом.
   - Здравствуй, голландец! - звучало почти через каждую минуту. - Долгих лет жизни, Толстяк! Сбежал, всё-таки, от скандальной супруги? Молодец! Так держать.... О, сам Ламме Гудзак посетил наш сонный городишко! Какая честь! Не соврала рыжая Сигне...
   - И вам, уважаемые, не хворать, - ничего не понимая, вежливо раскланивался по сторонам Макаров. - Очень рад, признателен и тронут.... Жена? Если объявится здесь, то прошу меня не выдавать. Мол, не было такого. Не появлялся.... Как она выглядит? Сразу узнаете. Моя благоверная никогда не расстаётся с пилой.
   - Никогда-никогда? - уточняли прохожие.
   - Ни на минуту, честное и благородное слово! Даже когда выполняет долг супружеский, то - при этом - пилит и пилит, пилит и пилит...
   - Ха-ха-ха! - от души веселились горожане и горожанки. - Ай, да Гудзак! За словом в карман не лезет. Умеет хорошо пошутить. Хотя до Уленшпигеля ему, понятное дело, далеко.
   С каждым пройденным шагом становилось всё шумнее - сплошной задорный смех, восторженные весёлые возгласы и отчаянный женский визг.
   - Что там происходит? - прошептал под нос Лёнька. - Бродячий цирк заглянул на гостеприимный огонёк?
   Он завернул за угол приземистого каменного дома и уважительно присвистнул - открывшаяся взору картинка впечатляла.
   Площадь была плотно заставлена высокими стеллажами и деревянными столами с различными товарами: мясные и рыбные продукты, яйца, кувшины-крынки с молоком и сметаной, одежда, обувь, оружие, капканы на зверей, искусно выделанные шкуры, керамическая посуда, серебряные и бронзовые украшения. И народу наличествовало прилично, наверное, человек триста-четыреста.
   По центру площади, метрах в тридцати пяти друг от друга, в землю были вкопаны два высоких и толстых столба, украшенные вычурной резьбой. Между столбами был натянут толстый пеньковый канат, по которому - с длинным шестом в руках - преспокойно разгуливал Даниленко, научившийся этому экзотическому искусству в питерской школе-студии театральной пантомимы.
   - Так голодный и шустрый козлик бежит к сараю, учуяв зёрна овса в хозяйских яслях, - громко объявил Серёга. - Прыг-скок! Прыг-скок! А теперь перед вами - молоденький монах, торопящийся на жаркое свиданье с городской блудницей. Но у дверей кельи чутко дремлет отец-настоятель. Надо идти очень осторожно, чтобы ни единая дощечка пола не скрипнула. Осторожнее, осторожнее.... Ага, настоятель заливисто захрапел. Вперёд! И только ветер свистит в ушах...
   - Молодец! Ещё давай! - надрывались зеваки. - О-го-го!
   Вскоре Тиль - под восторженные аплодисменты зрителей - ловко спустился по столбу на землю и незамедлительно завопил:
   - О, добрый и верный Ламме пожаловал! Угостите моего закадычного друга пивом!
   - Пускай сначала заработает, - предложил звонкий женский голос, и из-за телеги, нагружённой высокой копной сена, появилась рыжеволосая красотка, на которую несколько часов назад нападал медведь.
   - Сигне правильно говорит! - дружно одобрили зеваки. - Пусть заработает. Что он умеет делать?
   - Продемонстрируй-ка, дружище, этим любопытным ротозеям свои необыкновенные способности и недюжинные таланты, - весело хмыкнул Даниленко. - Чтобы мало не показалось.
   - А, чего делать-то? - сбрасывая куртку, спросил Леонид. - Типа - конкретно?
   - Ну, какую-нибудь железяку завяжи морским узлом. Или, например, вон тот столб выдери из земли.
   - Зачем - столб? - возмутилась Сигне. - Он уже лет тридцать, как стоит на этом месте. Его мой папаша покойный ещё вкапывал.... Тут надо что-нибудь полезное совершить. Или же полностью бесполезное, но красивое и безвредное.
   - Что это за штуковины? - Лёнька ткнул пальцем в чёрные солидные шары, выложенные аккуратной горкой возле столба.
   - Пушечные ядра. Остались с прошлого визита английской эскадры. Для красоты тут лежат.
   Макаров нагнулся над ядрами и навскидку определил: - "Килограмм по тридцать пять каждое. Нормальный вариант...".
   Он подхватил один чугунный (бронзовый?), шар, второй, третий. И, примерившись, принялся ими жонглировать, ловко перебрасывая с одной руки на другую.
   - А-а-а! Молодец! - взвыла от восторга почтеннейшая публика. - Ещё давай, Толстяк! Молодец, голландец!
   Минут через пять Лёнька прекратил "железные игры" и - под искренние овации - раскланялся.
   - Дорогу! - рявкнул грозный бас, и через толпу почитателей протиснулся широкоплечий чернобородый малый с объёмной керамической баклагой на правом плече. - Дайте пройти! Несу заслуженное пиво...
   - А, где же кружка? - развеселилась Сигне. - Нехорошо это - заставлять дорогого гостя пить прямо из кувшина.
   - Нормально, - заверил Макаров. - Мы, голландцы, конечно, люди гордые. Но сугубо в меру, - а про себя добавил: - "Тем более что и сосуд не так, уж, и велик. Литров на шесть-семь, наверное. Не больше...".
  
   Он обхватил ладонями предложенную баклагу, поднёс к губам и принялся жадно пить.
   Пил и пил. Пил и пил. Пока всё не выпил. Практически до последней капли...
   - Силён, бродяга! - одобрил чернобородый. - Я так не умею. Не влезет столько за один присест. Меня, кстати, зовут - "Тюр". Рад нашему знакомству.... Так что, уважаемые земляки, напрасно вы сомневались. Мол: - "Настоящие ли это Уленшпигель и Гудзак? Не самозванцы ли?". Настоящие! Великим Одином клянусь!
  
  
   Глава шестая
   О параллельности и о многом другом
  
   "Предложенное пойло, по большому счёту, пивом не является", - решил про себя Лёнька. - "Так, обыкновенная деревенская бражка с лёгким медовым привкусом. Но, тем не менее, духовитая и вкусная...".
   Вслух же, естественно, он отозвался о вкусовых качествах выпитого напитка очень уважительно, мол, классное пиво.
   - Брось, приятель, - понимающе улыбнулся новый знакомый. - Разве можно на лесных травах и сухом горохе сварить пиво? Так, бражка обычная. Не более того.
   - Ждёте, когда купцы привезут сортовой хмель?
   - Ждём, конечно. Жаль, что торговый корабль, на котором вы плыли с Уленшпигелем, утонул. Жаль...
   "Эге, похоже, что Серёга уже здесь вволю порезвился", - смекнул Макаров. - "То бишь, от души понавешал на доверчивые норвежские уши длинной питерской лапши. Мол, плыли на голландском купеческом кораблике, только он - к несчастью - попал в сильнейший шторм и потонул в бурном Северном море. Понятное дело.... Ого, голова слегка закружилась. Видимо, бражка действует. Как-никак, литров шесть выпито. Может, и все семь...".
   - Пошли к нашему столу, - предложил Тюр. - Поболтаем. Перекусим. Ещё выпьем.
   - Пошли. Не вопрос...
   В дальнем углу площади было оборудовано некое подобие уличного европейского кафе - несколько столиков, выстроенных в два полукруглых ряда, керамические кувшины и кружки, оловянные чарки и стаканчики, блюда и тарелки, заполненные нехитрой снедью, грубо-сколоченные массивные табуретки.
   За их длинным узким столом пировало порядка двух десятков мужчин и женщин, но Лёнька запомнил только Тиля, Сигне, да чернобородого Тюра. Лица остальных собеседников и собеседниц были скрыты в призрачной хмельной дымке...
   О чём шла застольная беседа? Так, совершенно ничего особенного. Серёга усердно перешептывался-перемигивался с Сигне, да время от времени травил анекдоты, причём - на этот раз - в меру солёные. Видимо, задумал произвести на рыжеволосую девицу самое благоприятное и положительное впечатление. Макаров же развлекал Тюра, а также других сотрапезников разнообразными рыбацкими историями и байками, которых знал бессчётное множество.
   Еда? Копчёная оленятина, варёная говядина, жареные куропатки, морская и речная рыба во всех видах, ржаные плетёные лепёшки, почему-то слегка пахнущие сосновой корой.
   Напитки? Бражка, сивушная самогонка и нечто похожее на ягодный кисель-компот с медовым привкусом.
   Славно посидели, короче говоря. С чувством, толком и расстановкой. Правда, наметились коварные и неприятные провалы в памяти. Из знаменитой серии: - "Ощущаю объективную реальность. Теперь не ощущаю. Вновь ощущаю, но слабенько так, сквозь пьяненькую дымку...".
   Закат уже печально догорал, народ начал активно расходиться по домам. В лёгких фиолетовых сумерках приветливо затеплились-замерцали первые факелы и масляные фонари.
   На плечо легла тяжёлая рука, и голос Даниленко велел:
   - Всё, дружок, заканчивай трепаться. Дай болтливому языку немного передохнуть. Двигаемся на ночлег.
   - К-куда это? - слегка заикаясь, поинтересовался Лёнька. - И где, так его и растак, наши буровые к-куртки?
   - Продал, конечно же. Причём, вместе с красными революционными штанами. Э-э, только не надо снимать их прямо сейчас. Завтра отдадим.... Ты, брат, как? Идти можешь?
   - Обижаешь, р-родной. Я ещё и сплясать запросто с-смогу. Б-барыню, например. Или там гопака вприсядку.... С-сплясать?
   - Спасибо, не надо, - отказался Тиль. - Вот, хватай эти два свёртка, раз боеспособен.
   - А, что в них?
   - Много чего полезного. Одёжка, обувка, жрачка, прочее. Подожди, я тоже нагружусь.... Сигне, ты где?
   - Здесь. Уже ждать устала, пока вы, клоуны, соберётесь.
   - Готовы. Веди...
   Впереди размеренно мелькал ярко-жёлтый огонёк.
   - Не отставай, - сердился Серёга. - В городке, говорят, нынче неспокойно. В том плане, что пьяных раздевают на раз. Тюк по башке дубиной норвежской, и все дела.
   - Пусть, твари подлые и трусливые, только п-попробуют, - пьяно усмехался Макаров. - Враз познакомлю с удалью р-рус...
   - С голландской удалью?
   - Ага, с ней с-самой.
   - Не отставай, болтун запьянцовский. Заика хренов.
   - Всё, пришли, - объявил женский голосок. - Белобрысый, возьми-ка у меня факел.
   - Слушаюсь, русалка рыжая.
   - Что, так и не поверил, что русалки существуют на самом деле?
   - Как-то не очень, - очевидно, продолжая застольный спор, признался Даниленко.
   - Напрасно. Я их лично видела неоднократно. Говорят, что в стародавние времена русалки часто общались с людьми. Советы давали. Иногда даже и замуж выходили за древних викингов...
   Громко и противно заскрипел ключ в замочной скважине, потом певуче взвизгнули дверные петли.
   - Отдавай факел, - велела Сигне, после чего предложила: - Проходите, странники. Будьте как дома.
   "Очень знакомые ароматы", - машинально отметил Лёнька - "Пахнет дымком и железной окалиной. Темновато только. Помещение большое и просторное. Одного факела, закреплённого в железной петле рядом с входной дверью, откровенно маловато...".
   Словно бы услышав это пожелание, девушка пообещала:
   - Подождите, сейчас я зажгу ещё парочку масляных ламп. Где-то здесь лежало папашино кресало. Ага, нашла.... Крык! Крык! Крык!
   Вскоре вокруг стало гораздо светлей.
   - Это же к-кузня? - обрадовался Макаров.
   - Она самая. Принадлежала моему отцу, а он умер зимой. С тех пор простаивает без дела, плохо у нас в Тромсё с кузнецами.... Ты же, Ламме, кузнец? Твой друг Уленшпигель, надеюсь, не соврал?
   - Н-не соврал. Кузнец. Честное с-слово.
   - Уже хорошо, - повеселела Сигне. - Ладно, располагайтесь. Вот, одна спальная скамья с войлочной кошмой. За верстаком - другая. Если станет холодно, то достанете из сундука звериные шкуры. За той дверью, замкнутой на щеколду, находится внутренний дворик с колодцем и отхожим местом. Со всем остальным завтра утром разберётесь, не маленькие.... Всё я пошла. Факел забираю. На крюк вешаю ключ.
   - Подожди, русалка, - попросил Тиль. - А, как же...
   - Загляну утром, так и быть. Поболтаем. Дверь не забудьте запереть и масляные лампы погасить, клоуны. Да, хранит вас Один.
   Сигне ушла, хлопнула дверь.
   - Рассказывай, морда б-белобрысая, - попросил Лёнька. - Мол, как оно всё п-получилось.
   - А, пардон, смысл? - засомневался напарник. - Раз ты заикаешься, значит, пьян в стельку. То есть, к утру две трети позабудешь. Логично?
   - Н-наверное...
   - Ложись-ка, братан, на эти широкие нары, которые по-местному называются - "спальной скамьёй". Давай-давай, не упрямься. Утро, как известно, вечера мудренее.... Вот, молодец. Спокойной ночи.
   - Да, хранит нас всех могучий Один, - уже засыпая, откликнулся Макаров...
  
   Он проснулся от массового дискомфорта. Во-первых, зверски чесалось и тут, и там. Во-вторых, похмельно трещала голова. В-третьих, ужасно хотелось в туалет.
   - О, Боги мои добрые! - Лёнька дёрнулся, сел на жёсткой поверхности и спустил ноги вниз. - Где это я?
   Сквозь мутные стёкла двух узких окошек-бойниц пробивались скупые солнечные лучи. Длинные верстаки, заваленные разнообразным инструментом. Высокие двустворчатые шкафы тёмного дерева. Громоздкие сундуки, оббитые широкими металлическими полосами. Всяческие железяки, небрежно прислонённые к закопченным бревенчатым стенам. Допотопный кузнечный горн в правом дальнем углу. Громкий заливистый храп, доносившийся из-за ближайшего верстака. Специфические, не очень-то и приятные запахи.
   - Чем пахнет? - проворчал Макаров. - Хренью всякой. В том числе, и "палёным" коньяком.... Ага, так и есть, упитанный клоп вальяжно ползёт по кисти левой руки. Укусил. Больно. Получи, гнида! Не нравится? Сдох? Итак.... Значит, мне всё это не приснилось? Сиреневый туман, неожиданный шторм, каменистый берег, стойбище саамов, древняя ладья викингов, разгульная ярмарка на площади средневекового норвежского городка? Ай-яй-яй. Блин горелый. Занесла, нелёгкая, мать его.... Храп прекратился. Ну-ну.... Так, а где здесь туалет? Что-то вспоминается. Кажется, местная рыжеволосая фефёла говорила, мол, отхожее место надо искать во внутреннем дворике...
   - Не надо называть Сигне - "фефёлой", - попросил хриплый голос. - Она вполне приличная девица.
   - Уверен, что девица? - поднимаясь на ноги, съязвил Леонид. - Проверил бы сперва, прежде чем хвастаться.... О, чёрт! Это получается, что я вчера завалился спать, даже не сняв резиновых сапог? Свинство натуральное.
   - Конечно, свинство, - невозмутимо подтвердил Тиль. - Только прибыл на новое место дислокации, как тут же и нажрался. Причём, практически до поросячьего визга. Шесть-семь литров браги засосал залпом, плюсом к ним самогоночка. Раз - стаканчик оловянный, два - стаканчик....Такую свинячью чушь нёс, что у меня уши - сами собой - сворачивались в тугие трубочки.
   - А, что конкретно?
   - Например, обучал средневековых норвежцев - на полном серьёзе - искусству ловли озёрной щуки на спиннинг. Подробно рассказывал о видах и подвидах блесён. Мол, на какую рыбу какие блесёнки годятся. Ещё благородно поведал о хитростях, применяемых при изготовлении мормышек. Ну, и так далее...
   - Бывает, - засмущался Лёнька. - Ладно, потом договорим.
   Он, подхватив по дороге пустое деревянное ведро, прошёл к дальней стене, поднял вверх бронзовую щеколду, распахнул массивную низенькую дверь и вышел во внутренний дворик.
   - Тепло сегодня, - одобрил Макаров. - Небо ясное, солнышко старательно наяривает.... Классический колодец-журавль. Рядом в землю вкопан толстый деревянный столб, к которому прибито некое подобие умывальника. Метрах в пятнадцати от колодца расположена хлипкая деревянная будочка, типа - "российский дачный сортир". Понятное дело.
   Справив нужду, он зачерпнул из колодца - медной объёмной бадьёй, привязанной к "журавлю" - воды и вылил её деревянное ведро. Зачерпнул ещё раз, наполнил умывальник, умылся, наспех вытерся собственным свитером и вернулся в избу-кузню.
   - Кушать подано! Прошу к столу, достославный Ламме Гудзак! - насмешливо предложил Даниленко, восседавший на приземистом табурете, приставленном к одному из верстаков. - Что так неодобрительно смотришь, чистюля хренов? Да, был я уже, пока ты дрых без задних ног, во внутреннем дворике. И умывался, и вообще.... Присаживайся, бродяга. Опохмелимся слегка.
   Стульев и свободных табуретов поблизости не наблюдалось, поэтому Лёнька уселся на толстенный сосновый чурбак, поставленный на попа.
   Уселся, и, обхватив ладонью оловянную чарку, наполненную на краёв, поинтересовался:
   - Что сегодня предлагается в качестве утреннего кофе?
   - Всё та же деревенская бражка, - сообщил приятель. - Правда, слегка разбавленная здешним самогоном. Утренний норвежский вариант, как мне вчера любезно объяснил продавец.... Ну, выпьем?
   - За что?
   - Давай, за ясные и адекватные мозги? Ну, чтобы их сиреневый туман полностью покинул? Согласен? Вздрогнули.... Ох, и зла, зараза! До самых печёнок продирает.... Закусывай, Лёньчик, закусывай. Лосятина, филей молодого северного оленя, селёдочка в брусничном маринаде. Пища молодых и рьяных Богов, короче говоря.... Откуда выпивка и разносолы? Купил, ясная земляничная полянка. Наши с тобой буровые комплекты продал, а на вырученные денежки накупил всякого - выпивки, продовольствия, местной одежды-обуви, даже пару приличных кинжалов в ножнах. С десяток монеток ещё осталось. Да и за вчерашние цирковые подвиги нам кое-чего заплатили. Какие монеты? Тут в ходу, почитай, валюта со всего Мира. И гульдены, и флорины, и кроны, и ефимки. Не считая, естественно, всякой мелочи...
   "Что это Серёга так частит и суетится?", - насторожился Макаров. - "Словно некую вину ощущает за собой? Неспроста это, блин горелый.... Посмотрим. Если начнёт форсировать с принятием алкоголя, значит - век воли не видать - терзается угрызеньями совести. Многократно проверено на практике...".
   - Ещё по одной? - последовало ожидаемое предложение.
   - Нет. Повременим, - многозначительно нахмурился Лёнька. - Что тебе вчера удалось узнать? Рассказывай! Какой сейчас год на дворе?
   - Такой же, какой и был, - чуть заметно вильнул взглядом Тиль. - То есть, 2003-ий. Просто мы с тобой "перенеслись" в один из Параллельных Миров. По крайней мере, я так считаю.... Только у них сейчас не середина июля, а самое начало лето. То бишь - по-нашему - вторая декада мая месяца...
   - Какие ещё - в норвежскую медвежью задницу - Параллельные Миры? Совсем, морда белобрысая, офигел а атаке? Пал Палыча, уфолога сумасшедшего наслушался?
   - Палыч совершенно нормальный и адекватный человек. Более того, он не уфолог, а очень серьёзный и продвинутый учёный, изучающий Параллельные Миры, которые - в свою очередь - являются побочными продуктами псевдонаучной деятельности наших далёких потомков.... Рассказываю более подробно. Ты, брат, слышал о "летающих тарелках"? Что думаешь по этому поводу?
   - То и думаю, - нервно поморщился Макаров. - НЛО, конечно же, существуют. То есть, космические корабли внеземных высокоразвитых цивилизаций, прилетающие к нам на Землю по какой-то неведомой надобности. Бывает...
   - Никакие это не космические корабли, - состроив бесконечно-важную физиономию, объявил Тиль. - Да и не НЛО, а, наоборот, АПВ. То есть, Аппараты Перемещений во Времени.
   - Летающие Машины Времени?
   - Зачем же всё так упрощать? Машина Времени - это целый комплекс сложнейшего оборудования. Естественно, что существует - где-то в ужасно далёком Будущем - ЦУПВ. То бишь, Центр Управления Перемещениями во Времени. Иначе говоря, нечто условно и грубо напоминающее нынешние ЦУПы (Центры Управления Полётами космического назначения). А дискообразные серебристые предметы, которые мы привыкли называть "летающими тарелками", это они и есть - АПВ. То есть, пилотируемые аппараты (прямой аналог американских "Шатлов"), перемещающие любопытных исследователей и учёных в иные Времена...
   - И, как же связаны серебристые "летающие тарелки" с призрачными Параллельными Мирами?
   - Элементарно, уважаемый Ламме. В АПВ сидят конкретные люди из Будущего. В основном, это серьёзные и ответственные учёные. Но иногда попадаются и откровенные авантюристы, способные на самые невероятные и отвязанные поступки, приводящие к знаковым последствиям.
   - То есть, упомянутые тобой авантюристы из Будущего (если встать на их позицию), активно вмешиваются в Прошлое? - уточнил Лёнька.
   - Всё понимаешь правильно. Только современные серьёзные учёные (в частности, Пал Палыч), считают, что любое значимое вмешательство - в Прошлое каждого конкретного Мира - не оказывает никакого реального воздействия на Настоящее и Будущее этого же Мира. Просто в данном случае рождается-образуется Мир новый, параллельный, развивающийся самостоятельно, по собственным законам.... Так, скорее всего, и образовался Мир, в котором мы сейчас с тобой находимся. Некий легкомысленный гость из Будущего качественно "нахулиганил". В результате этого "хулиганства-вмешательства" образовался очередной Параллельный Мир, который стал развиваться - по какой-то важной и неизвестной причине - замедленно, отставая от нашего (основного?), Мира примерно на четыреста сорок лет. Естественно, имеются и другие отличия. Например, более тёплый климат, иной путь развития отдельных регионов и тому подобное...
   - Получается, что можно перемещаться из одного Мира в другой?
   - Как видишь, можно, - важно, с чувством собственного превосходства, ответил Даниленко. - Время от времени проявляются-возникают "окна перехода". В нашем с тобой конкретном случае - сиреневый туман.... Предлагаю выпить за успешное "перемещение"! Ты, братец, как?
   - Наливай.
  
   - Рад, что оказался здесь? - поставив на стол опустевший оловянный стаканчик, спросил Леонид.
   - Ну, не знаю.... Вопросы у тебя. Мол, рад, или же не рад...
   - Значит, рад.... То есть, ты знал, что мы "переместимся"?
   - Знал? - удивился Даниленко. - О таком - знать - невозможно. Можно только предполагать, надеяться, верить....Понимаешь, Палыч утверждает (то есть, в нашем случае, утверждал), что "взял под контроль" несколько Параллельных Миров. В том числе, и этот, про который - ещё десять месяцев назад - сказал, мол: - "В июле 2003-го года откроется - на две-три недели - "портал", ведущий в Параллельный Мир, отстающий от нашего примерно на пятьсот лет. Где откроется? По Северному морю - вдоль северо-восточного побережья Норвегии - будет "разгуливать" полоса сиреневого тумана. Это оно и есть, заветное "окно перехода"...". Вот, я и решил - попытать счастья. Как минимум - денег заработать. Как максимум - "переместиться". То есть, "стать" Уленшпигелем...
   - Серёж, а ты - часом - с ума не сошёл? - вкрадчиво поинтересовался Лёнька.
   - Нет, скорее всего. Наоборот, всё было тщательно продумано. Вот, послушай.... Родители мои давно умерли, родственников и детей не имею. Светлана? Да, ну. Сплошная чопорность и ходячее тщеславие. Ушла трепетная любовь, и помидоры напрочь завяли, образно выражаясь.... Окружавшая нас "там" действительность? Работы по любимой специальности нет, да и не предвидится. Сплошное и беспросветное воровство вокруг. Во власти одно жульё сидит, в ус не дует и от души жирует. Все же честные люди, не умеющие и не желающие воровать, еле-еле сводят концы с концами.... А тут, понимаешь, представилась такая шикарная возможность - начать "новую" жизнь. Я же с раннего школьного возраста буквально-таки грезил "эпохой Уленшпигеля", многие сотни книг прочёл об этих славных Временах.... Почему же, собственно, не попробовать? Получиться - просто замечательно. Не получится? Ладно, перетерпим и забудем. Не вопрос...
   - Извини, друг, конечно. Но, как же - я?
   - Сам ничего, честно говоря, не понимаю, - расстроено шмыгнул носом Тиль. - Произошла незапланированная и странная ерунда. Палыч мне чётко излагал: - "Сиреневый туман - субстанция не простая. Не то, чтобы живая и разумная, но типа того - "переносит" только тех, кто этого хочет. Только тех, кому в новом Мире будет гораздо комфортней...". Ведь, высоченная сиреневая стена тумана "прошла" и через буровую норвежскую платформу? Прошла. И, что же? И сама платформа, и ребята, находившиеся на ней, остались в прежнем Мире.... Подожди-подожди! Ты же, Лёнчик, тоже являешься сиротой? И никаких других родственников не имеется? И детишек у вас с Наташкой нет?
   - И любовь давно прошла, - глядя в сторону, дополнил Макаров. - И лицемерные реалии российские надоели хуже горькой редьки. И мысли всякие иногда - по серьёзной пьянке - посещали. Мол: - "Зачем мне всё это? Уехать бы куда-нибудь. Куда? Чем дальше, тем лучше...". Получается, что так и случилось. То бишь, уехал - дальше не бывает.... Ладно, надо будет потом, никуда не торопясь, всё это хорошенько обмозговать. А прямо сейчас мы займёмся генеральной уборкой.
   - Не понял...
   - Тебе, белобрысый путешественник по Параллельным Мирам, нравится жить в загаженном клоповнике, где окна и пол не мылись годами? Отвечай, давай. Чего, блин, мнёшься?
   - Не, не нравиться, - отрицательно помотал головой Серёга. - Чего будем делать? Командуй, чистюля.
   - Принеси ещё от колодца пару вёдер воды. А я пока прямо в кузнечном горне (благо, там имеется дельная вытяжка), разожгу огонь. Вон в том медном чане нагреем воды. Пока вода греется, ты здесь тщательно подметёшь - веник и совок стоят рядом с входной дверью. Я же - тем временем - "раздраконю" наши спальные места. Во-первых, отыщу и соскребу в какую-нибудь ёмкость, заполненную водой, клоповьи гнёзда. Во-вторых, старательно обыщу тутошние сундуки и постараюсь найти чистую холстину - обязательно надо сменить "простынки", застилающие войлочные кошмы, лежащие на нарах. Да и обыкновенная ветошь будет востребована. Окна надо протереть хорошенько. Ну, и так далее...
  
   Когда, примерно через полтора часа, в кузню заглянула Сигне, процесс капитальной уборки помещения был в самом разгаре: Лёнька и Тиль - в две тряпки - старательно отмывали пол (местами деревянный, местами каменный).
   - Ничего себе! - удивилась девушка. - Я задремала и вижу невероятный сказочный сон? Наши норвежские мужчины скорее утонут в грязи, чем снизойдут до тряпки и веника.
   - Говорят, что из нас, природных голландцев, получаются идеальные мужья, - не отрываясь от работы, сообщил Макаров, после чего мстительно усмехнулся: - А наш Тиль, вообще, золото золочёное. Он и разные экзотические разносолы умеет готовить - пальчики оближешь. Кстати, господин Уленшпигель - на настоящий момент - бесповоротно и однозначно холост...
  
  
   Глава седьмая
   Попутный ветер
  
   Наступили странные дни.
   Наступили? Хорошо, просто пришли, замерцали, потекли, далее - строго по списку.
   Короче говоря, навалились-приползли сплошные тягостные раздумья и заумные размышления. Естественно, с ярко-выраженным философским подтекстом...
   Тиль - с самого раннего утра, даже толком не позавтракав, куда-то уходил. Шлялся по округе, разговаривал с местными жителями, вмешивался во всё подряд, травил бесконечные анекдоты, демонстрировал - за деньги, понятное дело - высокое искусство пантомимы, крутил жаркие шашни с рыженькой Сигне.... Короче говоря, полнокровно и обстоятельно вживался в местную действительность. И это, судя по всему, было ему не в тягость. С нескрываемым удовольствием, морда белобрысая, вживался...
   У Макарова всё было гораздо скромней, проще и обыденней.
   Слухи о новом кузнеце (заметьте, об искусном голландском кузнице!), широко расползлись по ближайшей округе. Как результат - бесконечный и неиссякаемый поток срочных заказов. Подковы индивидуальной ковки, разнообразные оси, ремонт каретных и повозочных колёс, прочая бытовая хренотень - с железным подтекстом.
   - Ни фига себе, крючки заказали, - ловко орудуя "малым" кузнечным молотом, бормотал под нос Лёнька. - Номер, наверное, сорок пятый. Кого, блин, ловить собрались? Синего кита, Белую акулу? Молчат, засранцы скрытные. Но деньги платят бешеные: один крючок - стоимость трёх взрослых северных оленей. Или же - полугодовалого бычка. Бизнесом конкретным запахло. Скоро, Бог даст, озолотимся - на хрен...
   Поговорить о жизни удавалось только поздними вечерами - под местную забористую бражку, в тусклом свете норвежских масляных ламп.
   - Нравится мне Тромсё. И жители его, и северные природные красоты, и, вообще..., - вдохновенно вещал - в один из таких вечеров - изрядно подвыпивший Тиль. - Сложности, понятное дело, тоже имеют место быть. Шведы и датчане регулярно и настойчиво донимают. Войны всякие - глупые насквозь.... Нынче норвежское Государство имеет законного и полновластного короля. В Тромсё находится-заседает его полномочный представитель - Хальвдан. Обыкновенный средневековый конунг, если смотреть правде в глаза. Правит - естественно, по полной программе - Вестфольдом, Рингерике, Ромерике, Хедемаркеном и некоторыми другими тутошними землями. Бывает, как ты говоришь.... И всё хорошо, пока урожаи вызревают достойные, пока рыбаки возвращаются с полновесными уловами, пока глупые саамы готовы - практически за бесценок - продавать упитанных оленей.... А случись - плохой год? Всякие ураганы, ледяные ветра, высокие снега, проливные весенние дожди и злые летние засухи? Ладно - один год. Его завсегда можно пережить и перетерпеть. Один, блин, год....Если же таких годов - неурожайных, бедных на рыбу, поганых, голодных - будет несколько? Причём, подряд? Тут же в народе начинаются сволочные брожения, причём, с самыми серьёзными последствиями...
   - А, что у нас с Россией? - с аппетитом огладывая куриное бедро, заинтересовался Лёнька. - Может, туда рванём?
   - В Россию? Стоит ли? - тут же поскучнел Даниленко. - Там, по исторически-математическим расчётам, Иван Грозный нынче властвует.... Оно тебе надо? В безжалостные опричники, Лёньчик, решил податься? Извини, но ничего не получится. Почему - не получится? Потому. Душа у тебя, мой упитанный друг, больно, уж, белая и пушистая. Враз расколят. А потом и на кол посадят - и тебя, да и Душу твою рядышком. Типа - в назиданье прочим добросердечным простофилям. Как в том твоём давнем стихотворении. Сейчас зачту.
   - Зачти, только истошно орать не надо. Тихонечко так, аккуратно. Договорились?
   - Постараюсь...
  
   Вопль!!! Мало ли что - бывает в серьёзном море?
   Легенд - без счёта.... По местам - стоять!
   Кто-то сказал, что море - сплошное горе?
   Матку матери его - за это - разорвать...
  
   Море. Холодное и лицемерное немного.
   Лицемерное? На эстетику - наплевать.
   Мы едем - мочить маленьких беленьких котиков.
   Маленьких и нежных - твою мать...
  
   Предлагается - всем спирту выпить?
   Чтобы сподручней было - убивать?
   Я, понятное дело, выпью.
   А потом - за борт спрыгну.
   Извините, мою мать...
  
   Вопль!!! Как же это холодно...
   Рука, протянутая над бортом.
   Всё это хорошо. И даже - здорово.
   Но я не склонен - гоняться за рекордами.
   Холодным утром.
   Не могу, извиняйте.
   Ладонь, внезапно обледеневшая, сминается.
   В голове поёт дурацкая - "Здравница"...
  
   Ноги отнимаются...
   Будешь, тварь, котиков мочить?
   Извини, атаман, не буду.
   Твой выбор, брат.
   Ноги отнимаются?
   Добейте - паскуду...
  
   Холод. Удар. Боль.
   Вопль!!!!!
  
   Какие слова - перед лютой смертью - пробежали в моей глупой голове?
   Её звали - Ольга Гущина.
   Девочка из Десятого "А".
   Ради неё я готов на всё.
   Через века и слова...
  
   - Кстати, а кто это такая - "Ольга Гущина"? Мы же с тобой одну школу заканчивали.... Почему я её не помню?
   - Так, собирательный образ. Ну, как образ Уленшпигеля, - засмущался Макаров. - Светленькая такая, стройная, тихая, нежная, мечтательная, обязательно - с серыми глазами. Цвета родниковой воды в сосновом столетнем бору.... Так чего там - с Россией-матушкой?
   - Да, не знаю я толком, - вздохнув, признался Тиль. - Отрывочные такие сведенья. Причём, общего порядка. Мол, на юго-востоке раскинулась огромная страна - "Гадарика", богатая на ценные меха, мёд и светловолосых красивых женщин. В давние времена туда регулярно ходили в набеги и возвращались с богатой добычей. А нынче - не ходят.
   - Почему?
   - Не знаю. То ли викинги измельчали. То ли русичи, наоборот, возмужали и заматерели...
   - Наши планы на обозримое Будущее?
   - Во Фландрию, братец, надо перебираться. Как-никак, я нынче являюсь - "Уленшпигелем". Так сказать (согласно нетленному произведению Шарля де Костера), бессмертным духом многострадальной и прекрасной Фландрии.... Наши с тобой, дружок мой Ламме, славные похождения даже в книжках описаны. Одну из них я видел собственными глазами в доме конунга Хальвдана. Называется - "Занимательное сочинение о плуте Тиле, родившемуся в земле Брауншвейг, о том, как сложилась жизнь его...". Стрёмная и интересная, надо признать, книженция. Причём, с картинками. Там и я изображён, то есть, Тиль Уленшпигель. И ты, то бишь, Ламме Гудзак.
   - И, что? - заинтересовался Лёнька. - Похожи мы на...э-э-э, на легендарных народных героев?
   - Очень даже. Конечно, не один в один, но достаточно.
   - Как такое может быть?
   - Получается, что может, - покачал головой Даниленко. - Палыч мне как-то втулял, что все Параллельные Миры - каким-то неведомым и мистическим образом - связаны между собой. Мол, многие люди, проживающие в конкретном Мире, имеют "двойников" во всех других Мирах. Не то, чтобы стопроцентных, но, всё же.... Вот, взять, к примеру, Сигне и Светлану. Внешне они очень похожи друг на дружку - лицами, фигурами, сексуальным темпераментом, в конце-то концов...
   - Ого! Даже до этого дошло?
   - Иди, Лёнчик, к чертям свинячим. Моралист хренов. Плесни-ка ещё бражки. Мерси, благодарствую.... На чём, извини, я остановился?
   - Мол, между тутошней Сигне и тамошней Светкой наблюдается много общего.
   - Вот, именно! Много общего, но не абсолютно всё.
   - Цвет волос разный? - лениво зевнув, предположил Макаров. - Одна жгучая брюнетка, а другая, наоборот, рыжая?
   - Я же тебе, охламону забывчивому, уже говорил, что Светлана - на самом деле - является тёмно-русой.
   - А прекрасная норвежская наяда?
   - Рыженькая во всех местах, - плотоядно оскалился Тиль. - Проверено....Различия заключаются совсем в другом. Светлана, она чопорная, мнительная и тщеславная. А Сигне - добрая, искренняя и открытая.... Кстати, теория "двойников" и тебе, толстопузому пижону, должна быть интересна.
   - Почему это?
   - Потому это. Получается, что в данном Мире живёт девушка, очень похожая на твою мадам Натали. Возможно, в улучшенном варианте. Где конкретно она живёт? Не знаю. Поэтому надо не на месте сиднем сидеть, а побольше путешествовать.
   - Учту, понятное дело, - пообещал Лёнька, после чего ехидно прищурился: - Что теперь будет с доверчивой рыжеволосой красавицей? Какова её женская доля? Типа - поматросил и бросил?
   - И, ничего подобного! - возмутился приятель. - За кого ты меня принимаешь? За последнего поддонка? Мы с Сигне уже обо всём договорились.... Пока она здесь останется. А я во Фландрии осмотрюсь, обживусь, присмотрю подходящее местечко для семейного "гнёздышка". Потом вернусь в Тромсё. Обвенчаемся. Хоть по католическому обряду. Хоть по языческому. Можно и по обоим. Типа - для пущей крепости брачных уз. А после этого и во Фландрию переселимся на ПМЖ. Вот, они какие - тактические и стратегические планы.
   - Почему ты не хочешь сразу взять норвежскую зазнобу с собой? То есть, сперва сочетаться законным браком, а потом отбыть во Фландрию?
   - Ты, Лёнчик, окончательно сошёл с ума. Сейчас во Фландрии неспокойно. Король Филипп собирается назначить своим Наместником в Нидерландах кровавого герцога Альбу. Так что, сам, братец, должен понимать...
   - Я всё понимаю, - заверил Макаров. - Только, вот, если вспомнить школьный курс истории Средних веков.... Восстание гёзов, то есть, полномасштабная война за независимость Нидерландов длилась лет пять-шесть. Значит, ты готов расстаться с Сигне на такой долгий срок?
   - Не готов, - тяжело вздохнув, признался Тиль. - Попытаемся форсировать события. То бишь, ускорить ход Истории. Видишь ли, у меня созрел один план - авантюрный, ясный пень, но дельный. Вернее, пока только дозревает. Надо парочку деталей окончательно доработать...
  
   Минуло - с момента "переноса" - почти полторы недели.
   Наступило утро. Громко хлопнула входная дверь - это Серёга, как и всегда, усвистал куда-то по неведомым важным делам.
   Поворочавшись минут пять-семь, Макаров понял, что уснуть уже не удастся.
   Он, тихонько бормоча в адрес приятеля нелицеприятные ругательства, поднялся со спальной скамьи, оделся, вышел во внутренний дворик, посетил туалет и умылся.
   Вернувшись в кузню, Лёнька сделал лёгкую зарядку - приседанья, наклоны, махи руками-ногами, подъёмы-отжимания старенькой наковальни, весившей килограмм пятьдесят пять.
   После этого пришло время завтрака - большой кусок холодной варёной говядины, ржаной хлеб (с лёгким ароматом сосновой коры), жареная треска, маринованная селёдка. Напиток? Глупый вопрос. Конечно же, местная бражка. Ну, не воду же колодезную пить?
   В дверь громко и настойчиво постучали.
   - Войдите! - разрешил Макаров. - Не заперто...
   Тоненько проскрипело, из-за дверного полотна высунулась веснушчатая мальчишеская мордашка.
   - Меня дядя Уленшпигель прислал, - смущённо шмыгнув носом, сообщил пацан.
   - Чего замолчал? Продолжай.
   - А дадите медную монетку?
   - Лови! Ну?
   - Велено передать, что голландские купеческие корабли пришли. Встали за Рыбным причалом.
   - Понял, спасибо.
   Мальчишка убежал, хлопнула дверь.
   - Что же, придётся сегодняшние заказы отложить, - довольно хмыкнул Лёнька. - Объявляется выходной день. Да и свежим воздухом не мешает подышать. Уже, почитай, четверо суток на улицу не выходил...
   Подумав с минуту, Макаров решил слегка приодеться - приход первого торгового каравана, как-никак. По местным понятиям - самый натуральный праздник.
   Широко распахнув створки одёжного шкафа, он принялся рассуждать вслух:
   - Рубаху, понятное дело, возьму новую. Вот, эту - светло-сиреневую, с костяными пуговицами. Сюртук? Серёгин надену, он гораздо нарядней моего. На пузе, понятное дело, не застегнётся. Да и Бог с ним, пойду нараспашку. Башмаки.... Ну, их к Одину! Не умеют в средневековой Норвегии тачать приличные башмаки. Хрень сплошная получается - жёсткая, неудобная и мозолеопасная до жути. Сапоги кожаные напялю, портянки предварительно навернув. А штаны всего одни, причём, с квадратной заплаткой на левом колене. Ничего, увы, не попишешь.... Ножны с кинжалом, понятное дело, прицеплю на пояс. Без этого нельзя. Типа - не солидно. Могут принять за горького и запойного пьяницу. Мол, пропил, в хмельном угаре находясь...
   Лёгкий ветерок, дувший с моря, был изысканно свеж и чуть-чуть солон. В ярко-голубом небе висело равнодушное жёлто-белёсое солнце. По крышам соседских домов перепархивали шумные чёрно-белые сороки.
   На улицах Тромсё было людно и шумно. Народ - небольшими компактными группами - торопливо шествовал к берегу залива.
   - Дымком явственно попахивает. Следовательно, все городские коптильни пашут по полной программе, - сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, отметил Лёнька, после чего направился к морю, время от времени ловко уворачиваясь от помоев, по-простому выплёскиваемых из окон домов на тротуар.
   "Рыбный причал" только назывался причалом. На самом же деле это была полновесная полукруглая бухта, заполненная многочисленными, стоявшими на якорях одномачтовыми рыбацкими баркасами. Естественно, что хватало и разнообразных гребных посудин: одни лодки были наплаву, другие - частично вытащены на песчаный берег, третья - полностью вытащены и перевёрнуты в ожидании текущего ремонта.
   За Рыбным причалом начинался высокий берег - гранитные красно-белые скалы отвесно обрывались вниз, а приличные глубины начинались практически сразу. Здесь и заякорились, выстроившись в ряд, голландские торговые суда - три пузатых брига, похожие друг на друга как братья-близнецы.
   С бортов кораблей на берег были переброшены длинные и широкие сходни. Вокруг царило весёлое оживленье - горожане и горожанки о чём-то увлечённо общались с прибывшими моряками.
   Чуть в стороне, отойдя от шумной толпы метров на пятьдесят и солидно попыхивая курительными трубками, неторопливо беседовали Тиль и приметный представительный господинчик - среднего роста, плотный, в нарядном камзоле, украшенном пышными лиловыми и сиреневыми кружевами, в кудрявом длинном парике благородного пепельного цвета, с длинной дворянской шпагой в нарядных ножнах на левом боку. В правое ухо незнакомца была вставлена массивная золотая серьга, украшенная красным самоцветом, искрящимся на солнце. Поверх кудрявого парика располагалась стильная треуголка.
   Леонид подошёл к беседующим.
   - О, вот, и мой верный товарищ! - обрадовался Даниленко. - Познакомься, Ламме, с господином Ванроудом.
   - Капитан "Короля", - обладатель шикарного парика небрежно ткнул указательным пальцем в крайний пузатый бриг. - Всегда к вашим услугам, мистер Гудзак.... Честно говоря, был удивлён, что и вы, и мистер Тильберт существуете. То есть, в живом виде. Приятно был удивлён...
   - Рад за вас, шкипер, - вежливо улыбнулся Лёнька, а про себя подумал: - "Похоже, что теория "двойников" получила очередное красочное подтверждение. Здешний Ванроуд здорово внешне похож на другого Ванроуда, являвшегося сменным бригадиром на буровой платформе VS-413/13. Да, элегантно, надо признать.... А, что это за - "мистер Тильберт" такой? Впрочем, кажется, понял. "Тиль" - сокращённое от "Тильберт". Это был такой знаменитый католический Святой. Причём, это звучное имя означает - "быстрый в погоне за всем хорошим на Свете...". Бывает. Серёга же не просто "быстрый", но и беспредельно-наглый. Готовый даже по Параллельным Мирам гоняться, отдыха не зная, за призрачной и неясной мечтой...".
   - Значит, уважаемый Уленшпигель, решили попрощаться с гостеприимной Норвегией и вернуться на Родину? - продолжая ранее начатый разговор, спросил капитан Ванроуд.
   - Да, имеет место быть такое устойчивое желание, - невозмутимо пуская идеально-круглые табачные кольца, подтвердил Тиль. - Когда отплывает ваша торговая эскадра?
   - Разгрузимся. Погрузимся. После этого отчалим. Почту за честь, если вы с мистером Гудзаком взойдёте на борт моего "Короля". Комфортабельная каюта будет, безусловно, предоставлена.
   - Ваше предложение, любезный капитан, принимается...
  
   Разгрузка была завершена за трое суток. На каменистый норвежский берег - из вместительных корабельных трюмов - перекочевали следующие товарно-материальные ценности: толстые рулоны холста и прочих тканей, громоздкие ящики с огнестрельным и холодным оружием, мешки с сортовым хмелем и пшеничной мукой, кареты и дорожные повозки в разобранном состоянии, разнокалиберные бочонки с испанским и французским вином, корзины с фарфоровой посудой, тщательно переложенной ветошью.... Очень широкий перечень, короче говоря.
   Как-то погожим вечером Макаров, Тиль и Сигне отправились на прогулку. Сперва они немного попетляли по городским улочкам, а потом, не сговариваясь, повернули к морскому берегу, оставляя Рыбный причал в стороне.
   - Смотри-ка ты, уже погрузка началась, - возбуждённым голосом оповестил Даниленко. - Работают, как черти в Аду. Торопятся, понятное дело. Ветер-то дует попутный...
   - Ты, никак, рад? - нахмурилась норвежка. - Мечтаешь, белобрысый вертихвост, побыстрей покинуть меня? Уже надоела?
   - Как у тебя язык поворачивается - говорить такое! - оскорбился Тиль. - У меня Душа, в предчувствии скорой разлуки, с самого утра обливается горючими слезами.... А что, кстати, ребята загружают в корабельные трюмы? Какие товары?
   - Во-первых, мясо лосей, медведей и северных оленей - копчёное и вяленое. Филей, печёнка, окорока, грудина. Главный и самый дорогой продукт - копчёные оленьи языки. Во-вторых, рыба - морская, озёрная и речная. В-третьих, бочонки с разными северными ягодами, залитыми самогонкой. Ну, чтобы не сгнили. В-третьих.... Видите, мужики подвозят тачки, нагружённые мешками? Там находится очень ценный товар - серые и красно-бурые тяжёлые камни. Их бросают в жерла огромных печек. Камни становятся жидкими. Потом остывают. Получается железо, из которого кузнецы выковывают самые надёжные мечи, шпаги и кинжалы...
   "Магнитный и бурый колчеданы. Плавали - знаем", - мысленно хмыкнул Лёнька. - "То бишь, качественная руда с высоким содержанием железа и малым количеством вредных примесей...".
   - Рад видеть вас, друзья! - из дверей трактира "Злой тролль" показался Ванроуд, разодетый в пух и прах. На сей раз на голове щеголеватого шкипера красовался парик угольно-чёрного цвета.
   После завершения процедуры взаимных приветствий, капитан "Короля" сообщил:
   - Работы будут вестись - при свете факелов и масляных ламп - всю ночь напролёт. Надеюсь, что к завтраку погрузка будет полностью завершена. А ближе к обеду - выплываем.
   - Как? - испуганно пискнула Сигне. - Уже завтра?
   - Да, завтра. Устойчивый попутный ветер - бесценная вещь. Его надо ценить...
  
   Удивительно, но проводить Лёньку и Тиля собралось достаточно много народа - порядка четырёхсот горожан и горожанок.
   Было сказано много добрых и цветастых слов, брага текла рекой, шутки и прибаутки не стихали ни на минуту.
   Только Сигне, одевшая, не смотря на тёплую погоду, тёмный плащ с капюшоном, потерянно молчала.
   "Не хочет, чтобы люди видели её заплаканные глаза", - понял Лёнька. - "А попутный ветер всё дует и дует, дует и дует...".
   - Всё, пора! - объявил-прокричал Ванроуд. - Прошу господ отплывающих пройти на корабль! Убрать сходни! Готовить якоря к подъёму! Матросы - на мачты!
  
  
   Глава восьмая
   Русалки и русалы
  
   Они, подхватив багаж, поднялись на борт "Корабля".
   - Это же, как я понимаю, торговый корабль? - хмыкнул Лёнька. - Но, не смотря на мирную сущность, вдоль каждого его борта располагается по шесть солидных бронзовых мортир. Они, наверняка, могут палить-стрелять как чугунными ядрами, так и картечными гранатами.... К чему бы это, а? По Северному морю вовсю шастают злобные пираты?
   - Отстань, пожалуйста, - не отрываясь взглядом от берега, досадливо отмахнулся Тиль. - Не до ерунды.
   - Извини, забыл. У тебя же любовь-морковь.... Чего столбом-то застыл, морда белобрысая? Видишь, Сигне тебе рукой машет? Помаши ей в ответ, чурбан бесчувственный...
   Капитан скомандовал отплытие.
   Два пожилых матроса умело убрали сходни. В тёмных колодцах клюзов противно загремели ржавые якорные цепи. Несколько норвежцев изо всех сил упёрлись специальными длинными жердями в выпуклый борт брига, отталкивая его от берега и слегка разворачивая нос.
   Остальные два корабля эскадры должны были отчалить следом, с небольшой задержкой, и догнать "Короля" уже в открытом море.
   Попутный ветер послушно наполнил два прямоугольных паруса, заранее установленные на передней мачте. Бриг начал постепенно удалятся от гостеприимной Норвегии, держа курс (на первом этапе путешествия), на запад.
   Минут через восемь-десять Макаров осознал, что крепко и качественно влип - неожиданно проявилась ощутимая качка, голова предательски закружилась, к горлу подступила навязчивая тошнота.
   - О, мистер Гудзак, вы побледнели! - забеспокоился Ванроуд. - Вернее, если говорить напрямик, позеленели.... Вам необходимо хорошенько - в несколько заходов - проблеваться, выпить полторы пинты рома и завалиться спать.... Сейчас я распоряжусь. Боцман проводит вас. Для начала - на корму судна. А потом и в каюту.
   - Спасибо. Не надо. Не беспокойтесь. Я сам...
   - Надо. Потомки мне не простят, если знаменитый Ламме Гудзак случайно выпадет за борт. Или же, нечаянно свалившись с трапа, переломает себе ноги.... Ван Нистелрой! Ко мне!
   Дальнейшее Лёнька запомнил плохо. Так, только отрывочные, насквозь неприятные воспоминания: качка, тошнота, цветные круги перед глазами, острый запах ямайского рома, призрачный и тревожный сон, перегар во рту, качка, тошнота, цветные круги перед глазами, острый запах ямайского рома...
  
   Внезапно всё закончилось.
   Макаров открыл глаза, сел на койке, ножки которой были накрепко прибиты к доскам пола, и вполголоса удивился:
   - Надо же, качка куда-то пропала.... В чём тут дело?
   Он, вставив ступни ног в сапоги и набросив на плечи сюртук, покинул каюту, вернее, крохотный кубрик - два метра на два с половиной.
   В помещении кают-компании - в тусклом свете двух масляных светильников - Даниленко и Ванроуд увлечённо играли в шахматы.
   - Что-то случилось? - спросил Леонид. - Мы уже доплыли до Амстердама?
   - Корабли по морю "не плавают", а "ходят", - не поднимая головы от шахматной доски, поправил шкипер. - Амстердам? Дай Бог, одолели только половину намеченного пути.
   - А, почему нет качки?
   - Ветер стих. Полный штиль. Туман. Потихоньку дрейфуем, благодаря устойчивому течению, на северо-восток. Другие два судна эскадры? Не знаю, где они. Туман повис с самого утра.... Мистер Уленшпигель, ваша ладья осталась без защиты. Может, вам стоит поменять последний ход?
   - Извините, но я никогда не меняю своих решений, - чопорно поджав губы, заявил Тиль. - Говорят, плохая примета. Мол, можно преждевременно и окончательно растерять-потерять мужскую силу. В том плане, что постельную...
   - Вы это серьёзно?
   - Абсолютно. Чтобы мне никогда не увидеть Папу Римского. Чтобы никогда не прикоснуться обветренными губами к его длани ароматной.... Кушайте смело мою ладью. Кушайте. Не сомневайтесь, любезный шкипер. Милости просим.
   - Хорошо, уговорили. Бью.
   - Мат!
   - Как же так? - опешил Ванроуд. - Действительно, мат.
   - Какой у нас теперь общий результат?
   - Вы выиграли семь раз, а я, к сожалению, всего один...
   Со стороны открытого люка, ведущего на верхнюю палубу, донеслись странные низкие звуки.
   - Волки воют? - насторожился Тиль. - Или же легендарные морские сирены, про которых пишут в толстых книжках?
   - Ох, только этого нам и не хватало! - поднимаясь на ноги, огорчился капитан. - Быть беде, не иначе...
   Они прошли на верхнюю палубу, куда уже высыпала вся команда брига, и по короткой лесенке поднялись на капитанский мостик, вернее, на квадратный помост, огороженный низенькими перилами.
   Вокруг властвовало полное безветрие, паруса безвольно повисли на мачтах - словно буро-серые сморщенные тряпки. Над морской гладью величественно и плавно перемещались косматые клубы молочно-белого тумана.
   - Дрейфуем, - нервно передёрнув широченными плечами, доложил стоявший у штурвала бородатый матрос. - Течение неровное, с сильными завихрениями. Так и норовит, сволочь, развернуть нашего "Короля" - то в одну, то в другую сторону. Пока, слава Святому Дунстану, удерживаю.... Откуда идёт вой? Пока так и не понял. Туман... Светло-коричневое пятно на юге? Это дрейфует, не убрав парусов, ещё один корабль, попавший в полный штиль. Может, один из наших. Не разобрать.
   - А, что это за размеренный тихий стук? - спросил Лёнька.
   - Капель. Туман, оседая на парусах, превращается в воду. Вот, она - отдельными капельками - и стекает...
   Неожиданно опять, как показалось - со всех сторон сразу, зазвучали страшные и громкие вопли, полные смертельной тоски и непередаваемого ужаса. Морское чуткое эхо тут же подхватило эти утробные звуки, преобразовав их в длинную-длинную какофонию.
   Жуткие вопли и тоскливые стоны затихли только минуты через три-четыре.
   - Да, что это такое, в конце-то концов? - возмутился Тиль. - Трудно ответить?
   - Это они..., - вынимая из внутреннего кармана сюртука подзорную трубу, мёртвым механическим голосом сообщил Ванроуд.
   - Точно, они, - свистящим шёпотом подтвердил матрос и начал - словно заезженная грампластинка - повторять одну и ту же дурацкую фразу: - С кровью или без? С кровью или без? С кровью или без? С кровью или без? С кровью или без?
   - Отставить - бубнить! - на всякий случай прикрикнул Макаров. - За штурвалом смотри, паникёр вшивый, и внятно отвечай. Кто такие, чёрт побери, "они"?
   - Скоро всё увидите сами. Туман рассеивается...
   Действительно, молочно-белые клочья, словно по чьей-то незримой команде, резко устремились вверх, и уже минут через пять от плотного тумана практически ничего не осталось - так, только крохотные, слегка подрагивающие диски-лепёшки неопределённого цвета.
   На юге обнаружился чёткий силуэт неуклюжего двухмачтового корабля, а на северо-востоке - почти прямо по курсу - наблюдался низенький пёстрый конус.
   - Что это ещё за хрень? - непонимающе махнув в сторону конуса рукой, спросил Лёнька. - Остров?
   - Н-н-наверное, - мелко-мелко постукивая зубами, ответил Ванроуд. - В-в-от, в-в-возьмите, - протянул подзорную трубу.
   Даниленко взял предложенный оптический прибор, поднёс его к левому глазу, крепко зажмурил правый и, с минуту повертев чёрные настроечные колёсики на ободе, начал рассказывать об увиденном:
   - Действительно, маленький каменистый островок - размером, примерно, как двадцать-тридцать "Королей" вместе взятых. А на острове...э-э-э.... Да, та ещё картина маслом. Бойня какая-то. Кровь, кровь, кровь.... Всюду валяются мёртвые тюлени. Причём, некоторые из них разорваны практически напополам. Очевидно, это они так и вопили перед смертью.... Ага, какая-то странная физиономия высовывается из-за здоровенного камня. То ли лицо человеческое. То ли морда моржовая. Не разобрать. С пушистых усов свешиваются кровавые капли...
   - Значит, всё-таки, с кровью, - скорбным голосом подытожил бородатый матрос. - Дрянь дело, однако.
   - Ха-ха-ха! - серебристым колокольчиком рассмеялся кто-то рядом.
   Леонид посмотрел направо и непроизвольно замер - из тёмно-серых морских вод высовывалась белокурая девичья голова.
   - Это как же понимать? Ик! - нервно икнул Тиль.
   - Ха-ха-ха! - повторно рассмеялась неизвестная девица и нырнула.
   - Хлоп! Дзынь! - разнеслось вокруг.
   Это рыбий хвост - серебристый, приличный по размеру - звонко шлёпнул по воде.
   - Ветер задул! - позабыв про недавнее заиканье, принялся вопить Ванроуд. - Право руля! Все наверх! Ставить топселя и стакселя!
   - Может, не будем путаться у ребят под ногами и спустимся вниз? - предложил Макаров. - Кстати, я слегка проголодался. Да и выпить чего-нибудь горячительного было бы совсем неплохо. Прохладно и промозгло сегодня...
  
   Ванроуд появился в кают-компании только через полтора часа.
   Вошёл, старательно стряхнул с треуголки капли морской воды и попросил - бесконечно-усталым голосом:
   - Плесните-ка в чарку рома. Побольше, до самых краёв.... Спасибо. Ваше здоровье, господа....
   - Вот, шкипер, закусите, - протянул кусок солонины, уложенный на длинный морской сухарь, щедро пропитанный оливковым маслом, добросердечный Лёнька. - Присаживайтесь, присаживайтесь. В ногах, как известно, правды нет.... Ну, как там дела?
   - Нормально. Северный ветер пришёл вовремя. Поставили паруса. Сделали несколько поворотов. Сейчас идём первоначальным курсом. То есть, на юго-запад.
   - А если бы безветрие продолжилось, и нас бы вынесло прямо на этот непонятный остров? Что было бы тогда?
   - Ничего хорошего не было бы. Поверьте.... Добавьте, пожалуйста, рома. Спасибо. Ваше здоровье...
   - Капитан, а что всё это значит? - подключился к разговору Тиль. - Вопли, визги, стоны, кровь.... Кто убил этих несчастных тюленей? Почему так испугались матросы? А ещё эта смешливая белокурая девица с рыбьим хвостом.... Кто она такая? Неужели, самая настоящая русалка, историями о которых болтливая Сигне мне все уши прожужжала?
   - Русалка, - состроив брезгливую гримасу, подтвердил Ванроуд. - Ладно, так и быть, расскажу. Слушайте.... Издавна среди жителей Скандинавских стран ходят многочисленные легенды о странных существах похожих на людей, но с рыбьими хвостами вместо ног. Раньше, говорят, их было гораздо больше. Называют этих тварей по-разному, кто во что горазд. Чаще всего - "водяными".... Их бабы мирные и красивые из себя. Их ещё именуют - "русалками". Ходят даже байки, что, мол, некоторым морякам доводилось с этими русалками и в плотские отношения вступать. Ничего, нахваливают. Мол, высший класс. Только, скорее всего, нагло врут.... А, вот, "водяные" клыкастые мужики (то есть, "русалы"), они очень свирепые и кровожадные из себя. Просто самые настоящие порождения Ада. За один раз такой русал может до полусотни тюленей загрызть, если ночью застанет тюленье стадо на берегу или, к примеру, на острове. Русалов ещё иногда называют "водяными волками". Мол, лесные волки, когда по ночам забираются в овчарню, то - зачастую - тоже не могут остановиться: режут овец и режут, режут и режут. До тех пор, пока всё стадо не вырежут...
   - Ну, с этим всё более или менее понятно, - признал Макаров. - Всякие сказки и мне в детстве доводилось слышать. И о водяных, и о леших, и о всяких злых волшебницах.... А чего это бородач, стоявший у руля, заладил, как говорящий попугай, мол: - "С кровью или без? С кровью или без?". В чём тут смысл?
   - Поверье такое есть, много раз проверенное. Допустим, некий корабль встретился в море с русалками и русалами. Встретился и тихо-мирно, без всяких происшествий, разошёлся. Значит, ближайшие годы будут мирными.... Если же во время такой встречи пролилась кровь (не важно, и чья), то надо ждать серьёзной войны. Или же просто - всякой кровавой гадости.... Понимаете? А сейчас, как назло, все ждут, что во Фландрию скоро заявится герцог Альба. Фернандо Альварес де Толедо - мужчина серьёзный и жестокий. Быть беде. И не просто беде, а целым рекам кровавым.... Извините, господа, но я очень устал. Глаза слипаются. Может, разойдёмся по каютам и немного вздремнём?
  
   - Разойдёмся, - согласился Лёнька и со значением посмотрел на Тиля, мол: - "Всё понял бродяга? Как там твой хвалёный план? Окончательно свёрстан?".
   - Непременно вздремнём, - подтвердил Даниленко, после чего заговорщицки подмигнул, мол: - "Не ссы, лягуха. Всё будет пучком. Прорвёмся. Мыслительный процесс в разгаре...".
  
  
   Глава девятая
   Здравствуй, Фландрия!
  
  
  
  
  
  
  
  
   - Закон РФ "О противодействии терроризму" определяет следующие "цветные" уровни тревоги: синий - повышенный уровень опасности, жёлтый - высокий, красный - критический.
   - Экранизация романа Шарля де Костера - "Легенда об Уленшпигеле и Ламме Гудзаке, их приключениях отважных, забавных и достославных во Фландрии и иных странах.
   - "Жидкое стекло" - разновидность силикатного клея, широко применяется при приготовлении буровых растворов.
   - Гиперборея - в древней мифологии - легендарная северная страна, место обитания блаженного народа гипербореев.
   - Герцог Альба - Фернандо Альварес де Толедо, Третий герцог Альба - знаменитый государственный деятель и военачальник шестнадцатого века.
   - Филипп Второй - жил в шестнадцатом веке, происходит из династии Габсбургов, сын и наследник императора Священной Римской империи Карла Пятого, король Испании, Нидерландов и всех заморских владений Испании.
   - Уфология - изучение обстоятельств появления НЛО (неопознанных летающих объектов) и явлений, сопровождающих эти появления. В более широком смысле - изучение всех необычных явлений и объектов.
   - Имеется в виду так называемая "Народная книга", авторство которой приписывают Герману Боте, который собрал и объединил многочисленные народные байки, легенды и анекдоты о Тиле Уленшпигеле
   - Гёзы - прозвище нидерландских дворян, восставших против испанской тирании Филиппа Второго.
   - Сирены - в греческой мифологии - морские существа, олицетворяющие собой обманчивую морскую поверхность, под которой скрываются острые утёсы или мели. Сирены - это полуптицы-полуженщины, в некоторых источниках - полурыбы-полуженщины.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"