Боярова Мелина : другие произведения.

Лягух-царевич

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Пародия на русскую сказку про царя и трех его... дочерей. Две старшие, как водится, непутевые,а младшая - самая любимая. Ульянке да Марьянке давно замуж пора, ну а Василисе учиться охота. По нраву ей вольная студенческая жизнь пришлась. Да только против воли батюшки пойти не смогла. Присмотрела себе жениха в соседнем болоте. Без вычитки.
  В некотором царстве, в некотором государстве жил царь. И было у него три сына... Ага, щас!
   В нашем королевстве все иначе. Вместо царя у нас королева-матушка. При ней две родные дочки и я, батюшкина любимица. Бабье царство, как ни крути. Отец мой помер год назад. Жаль. Я по нему сильно скучаю. Он один меня любил. Баловал. Но голова у него кругом шла от женских запросов. Сестры-то мои на выданье. Извели его совсем. То новые платья им подавай, то побрякушки, то женихов заморских. Хахали-то эти приезжали, ели, пили за наш счет. А вот жениться не торопились. Приданое за сестер давали приличное, только полцарства батюшка мне отписал, а другую половину супружнице своей Елене Перемудрой.
  Я замуж не торопилась. А чего там делать? С моим полцарством мужа найти не проблема. Пущай Марьянка с Ульянкой переживают. Их уж в старые девы скоро можно будет записывать. Вчера Марьяне четвертак исполнился. Все королевство гульванило.
  Ох, именинница отожгла. Посла Иззалесагорного перепила на спор. Потом разошлась: перетянула, как канат, скатерть с яствами у тридцати трех богатырей. Те силушку свою демонстрировали, упирались. А она их подтаскивала по одному (уж больно крепко они за скатерть цеплялись) и целовала взасос. Ей бы молодцем родиться, чтоб силушкой с супостатом меряться.
  А мужик сейчас хилый попадается. Пискнуть не успеет, как уже голый на сеновале, с поллитрой медовухи в желудке. Бегает, орет чего-то. Ну, от Марьянки еще ни один не ушел.
   Ульянка тоже хороша. Не хуже кузнеца может лошадь подковать. Меч там или кольчугу сделать. А какие сковородки льет! Любо-дорого.
  Одна я талантами обделена. Матушка говорит, вся в отца: доверчивая и на женщин (в моем случае, на мужиков) падкая. Вот вчера намудрила на свою голову. Увела бравого кавалергарда прямо у Ее Величества из-под носа. Она пока траур был, вела себя скромно. Целых три дня. А потом понеслась по королевству с ревизией и проверками. Я тогда в Тридевятом царстве грамоте обучалась. А как батюшка скончался, так меня домой и вернули.
  Ну, я же из заграничного царства приехала не абы как, а в платье, сшитом по последней моде. Декольтированное чуть не до пупка и разрез спереди, так что чулки кружевные видать. Маман позеленела, когда увидела, какими глазами на меня местные графья и баронеты смотрят. А я лицо набелила, румянами сдобрила, да мушку над верхней губой приклеила. Ни дать, ни взять - прынцесса!
  Этот кавалергард, будь неладен его орлиный взгляд и кучерявый чуб, стал последней каплей в маменькином терпении. Решила она меня замуж отдать. Немедля! Ну, а для порядку, сначала старших дочерей пристроить надобно.
  Голова-то как раскалывается! Не стоило самогонку сидром запивать.
   Я потянулась в кровати, повернулась на бок. Взгляд наткнулся на смоляные кудри. Мужчина спал, сидя на полу, примостив голову на краешке кровати.
  Ну, прямо домашний песик. Свернулся калачиком подле хозяйки.
  Эх! Оседлать бы его еще разок! Да вставать надо. Маман грозилась нас на заре собрать. Солнце-то вон как уже светит, - я глянула на окно, прищурилась, - обед скоро. Королева, поди, еще сама спит. Успею!
  - Тимошка, - позвала я мужчину.
  В ответ я услышала невразумительное мычание. Тогда я дотронулась до головы кавалергарда ногой, пошевелила пальцами. Ноль реакции.
  Та-ак! - насупилась я.
  Со всей силы толкнула мужчину ногой. Он слетел с края кровати, шлепнулся на коврик. Пробормотав что-то непонятное, устроился на половичке и засопел, как ни в чем не бывало. Схватив со столика кувшин с водой, опрокинула его на Тимофея. Тот на секунду открыл глаза, выхватил кувшин у меня из рук, приставил горлышко к губам. Несколько капель стекло в рот. Он облизал пересохшие губы, вызвав во мне бурю воспоминаний, чего он этими самыми губами со мной вытворял. Внизу живота заныло.
  Ну, ты у меня поплатишься, такое тебе устрою, - нашептывал маленький бесенок в моей голове, - но сначала...
  Я спустилась на пол. Откинув мокрые пряди волос, стала целовать кавалергарда. Сначала шею, затем мочку уха. Целовала крепко, требовательно, немного прикусывая. Рукой скользнула по кубикам пресса вниз, обвела пальцами пупок, пощекотала его, затем опустилась по дорожке из черных волосков еще ниже. Обхватила член пальцами, слегка сдавила у основания, затем стала водить вверх-вниз, приводя орудие в нужное состояние.
  Тимошка застонал. Похоже, я добилась своего. Мужские руки обхватила меня за талию. Затем одна его ладонь опустилась вниз, крепко сжала мою ягодицу. А другая проследовала вверх, завладела грудью. "Чертики" в моем животе устроили адское пожарище. Я хотела оседлать этого жеребца. А своим желаниям привыкла потакать. Поэтому перекинула ногу через тело Тимофея, устроилась верхом и села на член. Ритмично задвигалась, сначала медленно, неторопливо, затем убыстряя темп.
  Кавалергард ласкал мое тело. Его руки то сжимали талию, то придерживали бедра, повторяя мои движения, то задерживались на груди, сминая ее так, что я вскрикивала от боли.
  В какой-то момент Тимофей приподнялся, развернул меня спиной к себе, поставил на четвереньки. Его член скользнул между моих влажных бедер. Я сомкнула их, сдавливая упругую плоть. Тимошка схватил одной рукой меня за косу. Намотал ее на кулак и потянул к себе, запрокидывая голову. Другой рукой вновь с силой сжал грудь. Я издала протяжный стон, ослабила хватку. Член тут же устремился внутрь. Движения стали резкими. Сильными толчками Тимофей входил в меня, будто хотел пропороть насквозь.
  Несмотря на болезненные ощущения, я хотела, чтобы все продолжалось. "Чертики" уже затеяли свою бесовскую пляску, подводя меня к желанной разрядке. Внутри все кипело. Я чувствовала искры, разбегающиеся по венам, бушующее пламя, приносящее ни с чем не сравнимое удовольствие. Наконец, мой "вулкан" не взорвался, заставив меня изогнуться дугой, разливая кипящую лаву по телу.
  - У-ух, - я обмякла, наслаждаясь блаженным состоянием.
   Тогда как Тимофей продолжал двигаться в заданном им ритме. Правда хватка его немного ослабла. Руки переместились мне на бедра, двигая их навстречу своему орудию. Теперь звонкие шлепки моей попы о тело кавалергарда стали раздражать.
  Да! Ничего не поделать. Я эгоистка.
  Я попыталась вырваться. Но Тимошка был уже на грани. Он сильнее сжал пальцы, впившись ногтями в мое мягкое место. Затем судорожно "завис", издал протяжное "А-а-а", после еще несколько раз дернулся и затих. Я выползла из-под разомлевшего Тимошки. Он же повалился на бок и вновь засопел.
  А как же "ты была великолепна, дорогая"? - хмыкнула я, - ну, да ладно. Сейчас меня ждут другие дела.
  Ополоснувшись прохладной водой из тазика, что приготовила служанка с вечера, я надела сарафан. Расчесала волосы, заплела их в косу.
  В дверь постучали.
  - Кто?
  - Это Меланья, Ваше Высочество. Ее Величество требует, чтобы вы спустились.
  - Уже иду, - ответила я.
  Вышла из своих покоев и направилась во двор. По дороге забежала на кухню, схватила пирожок. С бодуна есть хотелось со страшной силой. Да еще после "скачки" с кавалергардом аппетит разыгрался не на шутку.
  Эх! Сейчас бы заточила пару куропаток.
  На крыльце меня уже ждала разгневанная мамаша. Темные круги под глазами он не могла скрыть никакими белилами. А уж когда она посмотрела на меня, то чуть не сбесилась.
  Надо было хоть в зеркало глянуть. Наверняка на лице и шее остались следы от ласк Тимошки. Королева сама имела виды на этого мужчину. Что-то теперь буде-ет?
  Неподалеку топтались сестры. Глядя на них, хотелось принести им водички или чего покрепче. Марьянка часто дышала, периодически прикладывая руку к груди. А Ульянка сглатывала, облизывая пересохшие губы. Меня они встретили взглядами бешеных лисиц, которых загнали в ловушку.
  - Дочери мои, - начала свою речь матушка, - выросли вы. Из неказистых птенцов превратились в прекрасных лебедей.
  Ага, некоторые уже переросли прекрасную лебедь. Максимум на ощипанную гусыню тянут. Такая же пупыристая кожа, да перепонки на подбородке.
  - Пора вам замуж идти, да деток рожать. Женихов у вас множество было, выбор, так сказать вам предоставили.
  Как же, предоставили! Пока я в тридевятом арифметику с грамматикой зубрила, они развлекались, как могли. Мало-мальски приличные мужики сбежали, куда подальше.
  - Раз заморские мужья вас не устроили, так и быть, найдем и в нашем королевстве достойных.
  Я представила, как вереницей потянулись в леса несчастные страдальцы. Сидят с котомочкой под болотной кочкой, дрожат. Женилку свою берегут.
  - Вот мой королевский указ: пойдите, дочери мои в чистое поле, возьмите по стреле и пустите ее, куда глаза глядят. В какую сторону упадет стрела, там и жених будет.
  Едрит-твою королевскую маковку! Это же в каком похмелье она такое придумала? - обалдела я.
  - И не думайте перечить, - пригрозила матушка, почувствовав, как растет среди нас возмущение, - кто ослушается - в монастырь! Луки-стрелы уже приготовлены, гонцы снаряжены, так что вперед, мои крошки!
  Взяв по луку и по стреле, отправились мы в поле. Первой пальнула старшая Марьянка. Поскакали гонцы в ту сторону, куда стрела полетела. Приволокли боярина.
  Взяла тогда лук Ульяна, пустила стрелу. Упала она на купеческий двор. Второй сестре достался купеческий сын.
  Настала моя очередь. Взяла я лук, покрутила его в руках, повертела. Затем зажмурилась, сделала несколько оборотов вокруг своей оси и выстрелила. Улетела стрела в темный лес. Отправились гонцы, искали, искали - не нашли. Пришлось самой идти на поиски.
  Долго шла. Устала, сил нет. Забрела на болото. Но делать нечего, пробираюсь потихоньку. С кочки на кочку перепрыгиваю. Нога за корягу зацепилась, споткнулась я и шлепнулась прямиком в болотную жижу.
  - Едрит-твою маковку!
  Приподнялась на колени, с лица грязь оттерла. Глядь, а передо мной жаба сидит и стрелу мою держит.
  - Нашлась, родимая, - я потянулась за стрелой.
  - Ква-а, - возмущенно квакнула жаба, немного отодвинувшись назад.
  - Эй! Это мое. Отдай!
  - А-а, - помотала она головой, - я ее поймал.
  - Так ты жаб?
  - Квак, - кивнул лягух.
  - Чего хочешь за стрелу?
  - Возьми меня в мужья! - пропищал жабеныш, вынув лапкой стрелу изо рта.
  Я аж закашлялась.
  - Чего-о?
  - Выходи за меня-я, - квакнул лягух. Его зоб надулся от важности.
  Я почувствовала спазм в желудке. Только рвать было нечем. Единственный пирожок, схваченный утром на кухне, давно переварился.
  - Как ты себе это представляешь? Что скажет королева?
  На последнем вопросе я задумалась. Вообразив, как вытянется ее лицо, я уже предвкушала истерику, крики на весь дворец и глотание сердечных капель.
  А что? Хотела же маман от меня избавиться? Вот, королевскую волю я исполнила. Пусть выдает за лягушку. А я буду и дальше жить, как жила. Решено!
  - Ладно, раз уж ты поймал мою стрелу. Быть тебе моим мужем, - сказала я, еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.
  - Квак, не пожалеешь, Василисушка!
  - Откуда имя мое знаешь?
  - В нашем королевстве каждый знает принцессу. Слава о вашей ква-асоте разнеслась по всей округе.
  - А тебя как звать?
  - Жа-ан.
  - Имя-то какое нерусское. Из заморских будешь?
  Лягух не ответил. Я сорвала большой лист, подставила лягуху. Он забрался мне на руки. Стрелу снова засунул в рот.
  Оно и лучше, может квакать меньше будет.
  Елена Перемудрая пошла багровыми пятнами, увидев, кто достался в мужья. Сестры так и прыснули со смеху.
  - Он тебе молочко студить будет, - елейным голоском сказала Ульяна.
  - А если дрессировать будешь, так и мошек ловить станет, - хохотнула Марьянка.
  - Да уж, дочка, - покачала головой королева, - видать ни капли в тебе мудрости нет. Вся в отца пошла.
  Я не обиделась на их слова. А то, что на отца похожа, так это хорошо. Добрый он был человек, честный и открытый.
  - Что ж, через три дня свадьбы сыграем, - сказала королева, - готовьтесь.
  Сестры с женихами отправились к портным, королева стала обсуждать с поваром меню. А я поплелась в свои покои. Взяла одну из подушек, посадила на нее лягуха. Тот положил стрелу рядом, а сам разлегся, вытянув задние лапы.
  - Меланья, принеси мне поесть, - попросила я служанку, которая явилась на мой зов.
  Сама же сняла сарафан, панталоны, пошла в смежную комнату, где стояла ванна. Накупалась. Вылезла из воды, прошлепала босиком обратно, совершенно не обращая внимания, какими глазами сверлит меня лягух. Надела сорочку, расчесала мокрые волосы и заплела их в косу. Тут и Меланья подоспела с целым подносом еды. Я схватила куропатку, отломила ножку и с наслаждением впилась в нее зубами.
  - Будешь? - предложила я Жану крылышко.
  - Нет. Молочква-а бы...
  - О как! Хорошо.
  Я попросила Меланью принести блюдечко и кувшин с парным молоком. Когда все было доставлено, налила в тарелочку белой жидкости и поставила перед "женихом". Лягух взял блюдце в лапки и стал пить через край. При этом он причмокивал и выглядел таким довольным, что я невольно рассмеялась.
  - Что еще любишь, Жан?
  - Целокваться, - ответил лягух вполне серьезно.
  Я чуть не подавилась. Дальнейшую охоту задавать вопросы у меня отбило. Насытившись, я выставила поднос за дверь и вернулась в кровать. Заснула довольно быстро.
  Снились мне не самые приятные вещи. Лягух, тянущий ко мне свои пупырчатые лапы. Его скользкие губы, сложенные в трубочку для поцелуя. Вот он прыгнул мне на живот. Я почувствовала прикосновение холодной кожи к своему телу, вздрогнула. Жабеныш стал пробираться к грудям, сел между ними. Выпустил длинный язык, и, лизнув сосок, тут же втянул его обратно. То же проделал со второй грудью. Потом лягух метил своим языком мою шею, подбираясь к лицу. Когда что-то коснулось губ, протискиваясь внутрь, я вскрикнула и проснулась.
  Я не одна. Только не это!
   Я протянула руку, потрогала.
  Плечо. Человеческое. Мужское. Из плоти и крови!
  Тут уж я осмелела. Прошлась по крепкому торсу, широкой грудной клетке. Запустила руки в волосы, оказавшиеся жесткими и непослушными на ощупь. Затем исследовала лицо. Прямой нос, высокий лоб, изогнутые линии бровей, мягкие губы. Не слишком полные, но и не узкие. Провела по ним пальцем, сначала по наружному контуру, затем по внутреннему. Незнакомец захватил губами мои пальцы, втянул их в себя.
  Ух-ты! Похоже, мои "чертики" проснулись.
  Захотелось убедиться, что интересующая меня часть мужчины соответствует крепкому телу и умелым губам. Я обвила шею ночного гостя руками, спустилась по спине к талии, затем нащупала упругие мышцы ниже. Помяла их руками, не удержалась и ущипнула. За что тут же получила. Моя грудь оказалась в его ладонях. Теперь так же изучали мое тело. Незнакомец опустил руки на талию, как бы пробуя, получится ли обхватить ее пальцами. Затем я почувствовала прикосновение к бедрам. Мужчина провел по их внешней поверхности, задержался на коленях. Потом щиколотки и ступни. Дальше он опустился к моим ногам. Взял большой палец правой ноги в рот, втянул его. То же проделал с другими пальцами. После чего стал покрывать ступни мелкими поцелуями. Было щекотно, но безумно приятно. Такого мне еще никто не делал.
  Сантиметр за сантиметром мужчина поднимался все выше. "Чертики" уже давно закружились в дикой пляске и сходили с ума. Им хотелось наброситься на незнакомца, оседлать его горячий член и умчаться на вершину бурлящего вулкана. Но с другой стороны, все, что творил таинственный любовник, вызывало во мне жгучее любопытство. Я тихонько лежала, изнывая от желания.
  Когда губы незнакомца оказались на внутренней поверхности бедер, я уже была на таком взводе, что сводило скулы. Я выгибалась навстречу каждой ласке, желая, чтобы он приблизился к самому заветному месту, которое истекало любовным соком. "Чертики" сами жарились на сковородке, попискивая, когда горящее масло брызгалось и стреляло в разные стороны. Стоило мужчине коснуться языком крохотного бугорка, как я со стоном подалась вперед. Мышцы сжались в сладостном спазме. Мой вулкан "рванул" с неистовой силой, выпуская из груди громкий стон. В голове засверкали яркие вспышки, будто там кто-то крутил калейдоскоп. Это состояние мой партнер продлял тем, что не переставал орудовать своим языком. Он то погружался внутрь меня, то возвращался к сплетению нервных окончаний.
  После невероятной развязки меня окутало приятное состояние расслабленности. Глаза сами собой закрылись. Я уснула.
  Утро встретила в прекрасном расположении духа. В постели я находилась одна. Лягух растянулся на своей подушечке и спал. Его лапки иногда вздрагивали. А из приоткрытого рта торчал кончик языка. Вспомнила свой сон. По телу пробежала волна мурашек. Я тряхнула головой, пытаясь сбросить наваждение.
  Позвала Меланью. Она принесла завтрак. После отправилась набирать мне ванну. Я же пыталась понять, происходило ли то, что случилось ночью, на самом деле. Или это воображение разыгралось?
  Скажи, Меланья, - спросила я служанку, - ко мне в покои кто-то мог войти?
  - Что Вы, нет, конечно!
  - Ладно, - отпустила я девушку. Сама отправилась в ванную.
  Вылезла и, как обычно, отправилась голая в комнату. Выбрала новый сарафан, натянула на влажное тело. Лягух уже проснулся и смотрел на меня немигающим взглядом.
  - Доброе утро, - приветствовала я его.
  - Ква.
  - Как спалось?
  - Ква-а-а, - лягух протяжно вздохнул.
  Тут меня осенило:
  - Ты же находился здесь ночью! Скажи, сюда кто-то приходил?
  - Нет.
  Я хотела спросить про ночного любовника, но как-то язык не повернулся такое спрашивать у будущего мужа.
  Если б каждую ночь проводить с тем таинственным незнакомцем!
  Я набрала воды в тазик, поставила перед лягухом.
  - Ополоснуться хочешь? - предложила я.
  У меня было отличное настроение. Я стремилась сделать всем окружающим меня людям и не только им, приятно и хорошо.
  Лягух прыгнул в тазик. Расправил лапки. Проплыл из одного конца тазика в другой, перевернулся на живот, затем обратно. Я достала чистое полотенце, взяла лягуха из воды, вытерла насухо, положила на подушечку. Затем налила в блюдце молока, поставила перед ним.
  ***
  Целый день пролетел в примерках платья, приготовлениях и прочей суете. Мать, сестры пытались подтрунивать надо мной. Но я игнорировала их насмешки.
  - Ты чего такая счастливая ходишь? - не выдержала королева, - неужели радуешься свадьбе с лягушкой?
  - Свадьба меня не пугает. А счастливая от того, оттого... Просто у меня хорошее настроение. Не могу я радоваться просто так?
  Еле дождалась вечера. Приняла ванну, насыпала в воду благоухающих лепестков розы. После втерла в тело специальное масло, делающее кожу бархатистой. В постель легла без одежды.
  Провалялась допоздна. Замерзла. Но незнакомец так и не появился. Разочарованно натянула на себя рубашку, забралась под одеяло, задремала.
  Разбудили меня приятные прикосновения к пальцам ног.
  Он пришел! - ликовала я.
  Вчерашняя ночь повторилась в точности. Только помимо ног, таинственный любовник на этот раз уделил внимание моим рукам, плечам, груди. От его прикосновений я таяла. Настолько меня ошеломляли нежные и трепетные ласки, что я была не в силах пошевелиться, чтобы прервать волшебные мгновения. Я по- прежнему не видела лица моего гостя. А еще мучил вопрос:
  Если он так ловко орудует языком, то, что может вытворять другой своей частью. До которой, как ни странно, я еще не добралась. Боялась. А вдруг разочаруюсь? К примеру, засмеюсь в неподходящий момент, а незнакомец убежит. И я не буду знать даже кого искать.
  На следующий день я твердо решила выяснить, кто же это приходит вторую ночь подряд. Доводит меня до оргазма, не используя самого главного мужского инструмента. А потом бесследно исчезает. Самое поразительное, что все вопросы улетучивались из головы, стоило ему ко мне прикоснуться.
  Вечером, я все сделала, как обычно. Ванна, душистое мыло, розовые лепестки. Меланью попросила принести чаю с мятой, чтобы "выспаться перед свадьбой", да огонь в камине разжечь. Надела ночную рубашку, потушила свечки, легла. Сделала вид, что заснула, а сама держу ухо востро.
  Слышу, жабеныш мой завозился чего-то. Я один глаз приоткрыла. От тлеющих в камине углей исходил слабый поток света. Видны были только силуэты на стене. Смотрю, а тень лягуха стала раздуваться, увеличиваясь в размерах. От страха похолодела вся. Зажмурилась. Но любопытно же. Открыла глаза. А вместо лягушонка мужчина стоит, что-то сдирает с себя.
  Ах, вон оно что!
  Я тихонько поднялась, подкралась на цыпочках к Жану.
  - Бу! - громко сказала я.
  "Женишок" аж подпрыгнул. Метнулся к двери. Только от меня не так просто сбежать.
  - Куда это ты собрался? - я настигла Жана на пороге.
  Он молчал, избегая смотреть на меня. Я взяла его за руку, подвела к кровати. Здесь свет от камина был ярче, и я могла лучше рассмотреть лягуха.
  А жених-то у меня настоящий красавец! Черные, как смоль волосы, бледная кожа, зеленые искорки в янтарных глазах. Рельефные мышцы приятно радовали взгляд. Затем я опустила глаза вниз к тому, что так давно будоражило мое воображение.
  Что это?
  На вполне себе приличном орудии что-то налипло. Я наклонилась, чтобы рассмотреть. Тут даже мои "чертики" впали в истерику. На головку пениса была надета сморщенная жабья шкурка. Лапки безжизненно свисали по обеим сторонам. А глазки жалобно смотрели вверх.
  Мои плечи затряслись от беззвучного хохота, который я безуспешно пыталась подавить.
  - Ты... А она... Как... - я пыталась спросить Жана, как все это случилось. Но каждая попытка заканчивалась тем, что я зажимала рот, чтобы не расхохотаться.
  Лягух схватил подушечку, на которой сам недавно лежал, и прикрыл ей причинное место.
  Мой взгляд сосредоточился на подушке, потом я перевела его на кувшин с молоком, потом на Жана. Дальше уже не могла сдерживаться. Упала на кровать, уткнулась лицом в одеяло и ржала, как сумасшедшяя.
  Лягух обиделся. Сел на край кровати, дожидаясь, пока закончится мой приступ. Но только я успокаивалась, пыталась что-то сказать, как начинала смеяться с новой силой. У меня ломили челюсти, болели мышцы живота, но я ничего не могла с собой поделать.
  Тогда Жан схватил тазик с водой для умывания и выплеснул на меня. Прохладная вода отрезвила.
  - Прости, - пробормотала я, - почему сразу не сказал, кто ты на самом деле?
  - Не надо слов, - Жан приблизился, закрыл пальцами мой рот.
   От звука его бархатистого голоса мурашки пошли по телу. Я задрожала, словно осиновый лист. Мокрая ночная рубашка прилипла к телу. Сквозь ткань топорщились острые бугорки сосков. Жан наклонился, подул своим горячим дыханием на грудь, затем приник к ней губами. Руки скользнули на талию, а оттуда вверх по спине, шее.
  "Чертики" потирали маленькие ручонки в предвкушении незабываемой ночи.
  - Позволь мне, - попросила я.
  Жан кивнул в знак согласия. Я указала ему на кровать. Он послушно лег. Сняв рубашку, я распустила волосы. Они обняли мое тело золотистым каскадом. Легла рядом с мужчиной, закинула одну ногу на его бедро. Затем стала целовать шею, поднимаясь к мочке уха. После приблизилась к губам. Дотронулась до них, пробуя, насколько они мягкие и податливые. Обвела языком их контур, затем раздвинула, пробираясь внутрь. Языки сплелись, выписывая различные фигуры. Наш ураган страсти разгорался с каждой секундой. Рукой я взъерошила его волосы. Дальше стала опускаться вниз, прокладывая дорожку из поцелуев. Наконец, добралась до того, что уже третьи сутки не давало покоя.
   Такое сокровище мне досталось!
  Маленькими покусывающими движениями я поднялась от основания члена до головки. Взяла ее в рот, прошлась языком по ободку, дразня Жана. Затем стала ритмично двигаться, одновременно лаская плоть круговыми движениями языка. Когда мой лягушонок был уже на грани, я отпрянула. Поцеловала одну внутреннюю часть бедра, затем другую. Жан застонал. Его рука легла мне на голову, направляя в желанное русло. Тогда я вновь обхватила губами его член и вобрала так глубоко, что чуть не задохнулась. Тут же струя семенной жидкости заполнила ротовую полость. Я сглотнула и продолжила водить языком по вздрагивающему от каждого прикосновения стволу орудия.
  Стоило отпустить ослабевший член, как Жан подтянул меня к себе, уложил на подушки. Теперь он стал исследовать мое тело. Шея, грудь, живот, бедра и самое сокровенное место. К тому времени, как я сама была на грани, Жан также отстранился и тогда... Он вошел в меня, заполнив собой все пространство внутри. Движения резкие и плавные, ритмичные и сбивчивые. Мы сменили не одну позу, будто примеряясь друг к другу. Чтобы мы ни пробовали, это доставляло истинное наслаждение. Жан прислушивался к каждому моему порыву, чувствуя язык тела, стараясь удовлетворить малейшую прихоть. За эту ночь я испытала не один оргазм. Чертики без устали кружились в адской пляске, поклоняясь новому божеству в виде лягушачьего фаллоса.
  Утром я снова проснулась одна. Лягух спал на своей подушке, свесив голову вниз.
  Подумать только! Днем - маленькое скользкое чудовище, а ночью - страстный любовник, о котором можно только мечтать. Никакие кавалергарды ему в подметки не годятся.
  - Ваше высочество? - прервала мои размышления Меланья, - вы только встали? У вас же свадьба! Нам столько всего успеть нужно. Ваш завтрак, - поставила она поднос на столик у кровати.
  - Спасибо, - улыбнулась я девушке, - добрая ты душа.
  - Я "жениха" вашего заберу? - спросила служанка.
  - Куда это? - я почувствовала легкий укол ревности.
  - Так Ее величество распорядились ему наряд сшить. Подготовлю его. Ну, и не положено невесту до церемонии видеть.
  - Хорошо, - ответила я, сдерживая смешок.
  Представляю себе этот наряд.
  ***
  Церемония венчания прошла довольно скучно. Лягуха нарядили в красную мантию, расшитую золотом. Усадили на подушку из зеленого бархата, которую держал на руках мальчишка-паж. На вопрос, согласен ли он, взять меня в жены, жених ответил "Ква!". После начались гуляния. Молодожены разъезжали в каретах, пели, пили, веселились. А ближе к вечеру новобрачные и гости вернулись во дворец пировать.
  - Ты езжай одна, - сказал мне лягух, - а я позже буду.
  - Чего это? - удивилась я.
  - Не могу рассквазать. Езжай. Не пожалеешь.
  Приехала я во дворец. Гости все за столом. Сестры с мужьями сидят, на меня свысока смотрят.
  - Что ж лягушонка своего на пир не взяла? Мы ему вкусненького приготовили, - поддела Ульянка. - Глянь, сколько к горшку из-под меда мух прилипло.
  - А боярин всю ночь комариков ловил, чтоб мой сон они не тревожили, - добавила Марьяна, - так о жабеныше подумал, в коробочку сложил.
  Я закусила губу, чтобы не сорваться и не натворить глупостей.
  Пусть глумятся. Знали бы они, каков лягух на деле!
  Застолье продолжалось. Блюда сменяли одно за другим. Вино текло рекой. Над столом полилась песня, за ней другая. После заиграли музыканты, народ пустился в пляс. Сестры подхватили мужей под руки, и пошли хороводы водить.
  Совсем грустно мне стало.
  Почему все так сложно? Сидел бы сейчас Жан рядом. Целовал, обнимал, ласковые слова шептал. Эх!
  Елена Перемудрая сияла от счастья. Еще бы! Избавилась от соперницы, и незамужних дочерей пристроила. А кавалергард Тимошка ей уже руки целует. Вот, подлец!
  Я поднялась из-за стола, собираясь уйти, но королева тут же подошла ко мне.
  - Куда собралась, Василиса? Посмотри, какой пир! Нужно плясать, веселиться.
  Только я собралась ответить, как во дворе послышался грохот. Все ринулись к окнам узнать, что же там такое. Я тоже подошла. В ворота дворца въехала странная повозка без лошадей. Народ высыпал на улицу, смотреть на невиданное чудо. Повозка остановилась у парадного входа, открылась дверца, опустился вниз порожек. Из диковинной штуки вышел ... мой Жан. Придворные дамы ахнули, увидев такого красавца. Признаться, у меня самой дыханье перехватило.
  Красный кафтан, расшитый золотом, сидел, как влитой. Сафьяновые сапоги, кушак. Шапка и плащ, подбитые соболями.
  - Кто таков? - вышла навстречу Елена Перемудрая.
  - Так супруг дочки вашей, Василисы, - Жан поклонился королеве, - злая колдунья превратила меня в лягушку. И я бы так и остался на болоте, если б не нашлась та, кто согласилась бы выйти за меня замуж.
  - А как звать-величать тебя добрый молодец?
  - Жан Требьен, Ваше Величество.
  Я выбежала во двор. Супруг обнял меня и крепко поцеловал. Затем взял под руку и подвел к королеве.
  - Благословите, матушка!
  - Благословляю, дети мои, - сказала Елена сквозь зуб, чуть не зеленея от зависти.
  Видела бы она его ночью, - я хихикнула, вспомнив жабью шкурку. - О-о! - пришла на ум дельная мысль, - надо потихоньку пробраться домой, и спалить ее.
  - Матушка, может, вы покажете Жану дворец, - предложила я, скрепя сердце. - Я отлучусь ненадолго. В дамскую комнату.
  - Конечно, - обрадовалась королева. Взяв Жана под руку, повела его в покои.
  Я же сделала вид, что иду на задний двор. Чинно прошествовала мимо сестер, которые наблюдали за Жаном, с отвисшими челюстями. Только завернула за угол, как подобрала длинный подол в руки и помчалась к дому. Бежать пришлось через кухню.
  - Я тебе говорил, кролик пропал, - сказал повар своему помощнику, когда я пронеслась мимо них, - так, в рыбу больше соуса добавь, - добавил он громче, когда понял, что я услышала его.
  Мне некогда было разбираться с поварами. Я метнула в них полный злобы взгляд и поспешила по своим делам. Ворвавшись в комнату, стала искать злополучную шкурку.
  Спрятал, хладнокровненький. Ну, ничего! Я найду.
  Перерыла шкаф с одеждой, комод. Заглянула под ковер, проверила за кроватью. Нашлась пропажа под матрацем. Я схватила шкуру двумя пальцами и швырнула в камин. Она вспыхнула столпом пламени, засверкала, заискрилась и ... обуглившись, рассыпалась в прах. Довольная, я вернулась на пир.
  Жан сидел рядом с Еленой Перемудрой. Она смеялась, и что-то нашептывала ему на ухо. Супруг краснел и смущенно опускал глаза.
  Вот зараза! Наверняка, плохому его учит.
  - Дорогой! - я подошла к мужу, - я уже так соскучилась. Мама, - мило улыбнулась я королеве, - спасибо, что не оставили моего супруга без внимания. Отведайте кролика, - подвинула я к ней блюдо, - он сегодня просто божественен.
  Внезапно небо за окном потемнело. Все вокруг завертелось в ураганном вихре, закружилось.
  - Что это? - испугались гости.
  - Василиса, - Жан посмотрел на меня подозрительным взглядом, - ты, случайно, домой не бегала? Может, подожгла чего?
  - Я? Ну... э-э - стала заикаться я, - как тебе сказать.
  - Что же ты наделала! - запричитал Жан, - если б ты только одну ночь потерпела. Я б навеки с тобой остался. А теперь придется к ведьме вернуться.
  - Как же так, Жанушка? - запричитала я, - что же делать?
  - Ищи меня в тридевятой избе на тридесятом перекрестке у бабы-Яги силиконовой груди и вставным протезом.
  Над нами появилась огромная костлявая рука, схватила моего Жана, зажала его в ладошку и рассеялась в воздухе. Тотчас все вокруг стихло, а небо просветлело. Гости сидели за столами с выпученными от страха глазами. Прически у дам закрутились в спирали и стояли дыбом. Пышные платья и камзолы были сплошь усыпаны остатками еды, которая минут пять шлепалась вниз, отлипая от потолка.
  - Где же мне эту Ягу-силиконову ногу искать?
  - Помогу я тебе дочка, - неожиданно пришла на помощь королева. - Негоже посторонним теткам наших мужиков воровать. Слыхала я про эту бабу. Любительница она ягодки с чужих огородов воровать. Но есть на нее одна управа. Идти тебе надобно к Лешему!
  - Мама, может вам к нему сходить?
  - Ну, уж нет! Твой муж, ты и отдувайся. У Лешего есть бабий конец.
  Удивила, блин.
  - Не поняла? Какой конец?
  - Бабы-Яги. Смерть ее на конце.
  - Елена, можешь нормально сказать, как мужа моего спасти?
  - Идти тебе нужно в глушь приболотную. Там найдешь дом позорный. У лешего местного неплохой бизнес развит. Скажешь, что нужен "Бабий конец". Сразу он тебе его не отдаст. Обязательно что-нибудь взамен потребует.
  - Что же? Может, деньги? Или золото?
  - Нужны ему твои деньги, - хмыкнула Елена, - тут не угадаешь, что старому проныре понадобится.
  - Ладно, с Лешим разберусь как-нибудь. А дальше?
  - Идешь к Бабе-яге и меняешь лягушонка на "конец".
  И чем же это "бабий конец" лучше моего Жана?
  - Понятно. Пошла собираться.
  Спустившись во двор, я наткнулась на толпу зевак, разглядывающих самоходную повозку Жана. Дорога мне предстояла через болотистую местность. Если ехать на лошади, рано или поздно придется ее бросить. Пропадет скотинка. А эту "чудо-карету" можно оставить и потом за ней вернуться.
  Одела я свой походный сарафан, взяла котомку с пирожками и отправилась лягуха выручать. Повозка-то самоходная не сразу поддалась моей волюшке. Надавила я на рычаг, из пола торчащий, - покатилась назад. Снесла будку караульную. Повернула рукоять в сторону, чуть людей не сшибла. Они с криками врассыпную кинулись. Смекнула, что, куда я этот рычаг направляю, туда и повозка двигается. В общем, напоследок стесав дворцовые ворота, поехала лягушонка спасать.
  Приболотная глушь встретила роем мошкары. Засохшие кустарники и коряги, облепленные мхом и лишайником. Причудливо изогнутые деревца с листвой на самых верхушках, не пропускающей солнечные лучи. Грязь на колее, гордо именуемой дорогой, звонко чавкала под колесами. Проехав несколько метров, повязка увязла в коричневой жиже. Дальше пришлось идти пешком.
  Позорный дом соответствовал названию. Сколоченная из неровных досок хибара, напоминала карточный домик, на который стоит дунуть посильнее и он рассыплется. На черном полусгнившем заборе сидела крупная ворона. Она сверлила меня взглядом. На пороге развалился тощий помойный кот непонятного окраса. Он методично вылизывался, уделяя особое внимание своим причиндалам.
  Я остановилась перед входом. Котяра на секунду отвлекся, посмотрел на меня, прищурив один глаз. Затем продолжил свое нехитрое занятие.
  - А ну, брысь! - скомандовала я.
  Одарив меня уничтожающим взглядом, шерстяной проказник встал на четыре лапы. Лениво зевнув, потянулся.
  - Вы, по какому вопросу, барышня? - спросил он.
  - А тебе что за дело?
  - Дорогуша! Мы с тобой из одной миски сметанку не лизали! Нечего мне тыкать. А дело такое, что я вроде как мяусепшн. Изложи суть своего вопроса: зачем пожаловала?
  - Ну, во первых, я дочка царская, - взыграла моя гордость, - мне положен особый прием. Где банька натопленная? Где хлеб-соль?
  - Василиса, что ль? - кот пригляделся ко мне внимательней, - небось, за "бабьим концом" пришла?
  - Так и есть. Откуда знаешь?
  - Так все королевство гудит о том, что царевна наша с ума сошла - замуж за лягушку вышла. Так, поди ж ты, лягушонок не так прост оказался. Прынц заморский. Стало быть, кто мог женишка царского умыкнуть? Токма Яга. Вот и ждем мы тебя, гадаем, как скоро появишься.
  - Ну? И где этот чудо-конец бабы-Яги писец? Говори, плешивая морда, что хочет Леший за вещицу?
  - И ничего не плешивая, - обиделся кот, - жизнь тут не сахар, сама понимаешь.
  - Все может измениться, - решила подкупить я котяру, - знаешь ли, при дворе живут несколько кошек. Елена Перемудрая любит этих маленьких бестий. А на кухню для них регулярно свежее молочко и сливки приносят. Могу замолвить словечко, чтобы повара взяли на довольствие еще одного дворянского кота.
  - Заманчиво! - у зверюшки глаза так и загорелись, - что же ты хочешь от меня?
  - Вижу, ты животинка умная, во многих делах сведущая. Помоги мужа моего вызволить. А я за это тебе титул пожалую и пожизненное содержание. По рукам?
  - По рукам, - кот ударил лапой по моей ладони. Затем он заговорщическим голосом продолжил, - ты это, с Лешим будь вежливой и учтивой. Будет он тебе разные концы предлагать. А ты знай, тверди: нужен только "бабий конец". Когда он покажет тебе его, предложи ему в дар повозку заморскую, на которой сюда приехала. Леший жуть как технические новинки обожает. Попроси у него еще ягод сонных и сапоги скороходы. Последнее пообещай вернуть.
  - Поняла.
  Я уже собралась войти, как маленький друг остановил меня.
  - Подожди, дуреха. Главное не сказал. Леший попросит тебя в баньку сходить, да отужинать с ним. Ты не отказывай. Соглашайся. Придется потерпеть. Есть у хозяина слабость: с молодыми девками париться. Сделай вид, что любо тебе с ним, хорошо. А как отвернется, насыпь тех ягод в чай травяной. Только заснет, беги. Я тебя у калитки ждать буду.
  Вошла я в избу. Внутри все оказалось совершенно по-другому, чем снаружи. Просторная комната с выбеленными стенами, печь, стол с лавками, чисто выметенный пол.
  - День добрый, хозяева, - поздоровалась я громко.
  - Здравствуй, красавица!
  Навстречу, словно вырос из-под земли, вышел сморщенный старичок. Белая, как снег, голова, усы и бородка, хитрые с прищуром зеленые глаза. Холщовая рубаха, расшитая цветными нитками. Широкие штаны, заправленные в берестяные лапти, которые завязывались под самые колени.
  - Дай угадаю. Василиса?
  - Она самая, батюшка, - подтвердила я, - вот, за помощью к тебе пришла.
  - Знаю, знаю. Женишка своего, принца лягушачьего выручать собралась.
  - Да, хозяюшка-леший. "Конец бабий" мне нужен.
  - Ну, коли, не устыдишься, пойдем, покажу, что есть у меня, - поманил мужичок.
  Открыл он крышку подпола, стал спускаться. Я за ним. Лестница шаткая, того и гляди развалится. С облегчением вздохнула, когда ступила на землю. Старичок зажег сначала одну лампаду, затем еще несколько. Небольшой подвальчик залил яркий свет. Огляделась я, да зажмурилась тут же.
  - Едрит твою маковку!
  На стенах были прибиты полочки. Ровными рядами стояли там мужские органы всевозможных размеров.
  Ах ты, пень трухлявый! Поганка сморщенная! Где ж ты таких колотушек настругал? Да натурально так.
  Открыла один глаз. Второй. Взглядом медленно проследила вереницу деревянных истуканов, размер которых увеличивался от одного к другому. Невольно сглотнула, остановившись на последнем, самом большом.
  - Мне бы тот, что Бабе-Яге подойдет, - осипшим голосом сказала я.
  - Выбирай, красавица, - предложил Леший.
  - Ты не понял! - вспомнила я наказ кота, - это все мне не подходит. Мне "Бабий конец" нужен.
  - Ишь ты, не подходит, - пробубнил под нос мужичок.
   Он нехотя направился в угол подвала, который был освещен менее всего. Там находилась полка, завешенная серой мешковиной. Отодвинув шторку, леший вытащил еще одну штуковину. Поставив ее на пол, он снял с шеи веревку с ключиком, вставил его в замочек, что имелся в нижней части "конца" и провернул до упора. "Бабий конец" заскрежетал, лязгнул, будто сделан был из металла, а затем задергался, тыкая тупой верхушкой в разные стороны.
  Ей Богу! Такой штукой только тесто месить.
  Однако форма поделки, слишком точно изображающей мужской орган, недвусмысленно говорила о настоящем предназначении изделия. Только на секунду представив себя верхом на такой колотушке, я почувствовала, как запылали щеки. Чертики, офигевшие от увиденного, уже складывали костерок из поленьев, по форме напоминающие эти поделки. Я закусила нижнюю губу, пытаясь сдержать участившееся дыхание.
  - Что хочешь за это?
  - Вижу, вижу! Глазки-то как загорелись. Что? В груди дыханье сперло? - набивал цену Леший, - слышал, у тебя полцарства завалялось.
  - Может, и завалялось. Но ты не дури, старый. Кто ж полцарства на... на... "конец" разменивает? Подумаешь, полено прыгающее! К тому же его постоянно заводить надобно. А вдруг сломается чего? Или ключик потеряется? Все? Накроется кочерыжка капустным листом?
  - Ох, царевна. Это ж не оглобля. С ним бережно надо, любовно. Живой человек сломается, коли его не жалеть.
  - В общем, так, - решительно сказала я, - даю тебе взамен этого чуда-техники другое. Есть у меня самоходная повозка. Я на ней сюда приехала, да вот беда, застряла недалеко отсюда. Повозка денег стоит не мерянных. Одного конца мало за нее будет.
  - Да за энтот экземпляр мне царица Шамаханская горы золотые сулила.
  - Слышала, запрещенным товаром не брезгуешь? За это каторга светит или хуже того - плаха.
  - Чего угрожать-то? - насупился Леший. - О самоходной повозке можно только мечтать. Так и быть. Забирай "Бабий конец" в обмен на "чудо-машину".
  Мужичок протянул мне руку. Я хотела пожать ее, но задержалась на секунду.
  - Еще отсыплешь мне сонных ягод, и сапоги-скороходы в аренду сдашь.
  Леший заскрипел зубами. Судя по всему, не рассчитывал на такой поворот событий.
  - Хорошо, - выдавил он и заграбастал мою ладонь, - раз уж мы обо всем договорились, изволь старика уважить: в баньке попариться, да отужинать.
  - Отчего ж хорошего человека не уважить, - довольно улыбнулась я, - только сначала покупки в мешок сложу. Утром в дорогу. Люблю все заранее подготовить.
  Завернула я "бабий конец" в шелковую тряпочку, засунула в свою котомку. Сапоги начистила, у входа поставила. А ягод Леший мне в карман две пригоршни отсыпал. После отправились в баньку париться. Кот в цветастом переднике в это время у печи суетился, ужин готовил.
  В бане уже было протоплено. Леший поджидал меня. Он стоял у двери, будто Аполлон, завернувшись в белую простынь, словно в тогу. Морщинистое тело с островками блеклой растительности вызвало у меня приступ тошноты.
  - Держи, - мужичок протянул мне простынку, - переодевайся пока, а я парку поддам.
  Леший молодецки развернулся, открыл дверь парной. Клубы горячего воздуха ворвались в предбанное помещение. Пола "тоги" колыхнулась, открывая отвислый зад.
  Чертики перекрестились.
  Быстренько стянув сарафан, я закуталась в простынь. У входа кто-то кашлянул.
  О Берегиня! Спаси меня от всякой напасти.
  - Это ты, кот! Напугал.
  - Я того... - котейка замялся на пороге, переминаясь с лапы на лапу, - чайку принес.
  - Раз принес, неси сюда, - указала я на стол.
  - Только ты, Василисушка, не трогай этот чай. С ягодами он сонными. А вот Леший пущай выпьет.
  - Иди сюда, красавица, - позвал Леший, будто почуяв неладное.
  Я зашла в парную. Мужичок сидел на верхней полке двухъярусной лежанки. Пот градом стекал по его лицу. Борода и усы висели сосульками. Черты лица выглядели острее.
  - Ложись, - Леший показал на свободную полку, - я тебя веничком пройду.
  Я послушно легла, постелив на доски свою простынку. Хлестал мужичок от всей души. Если поначалу я робела, то потом полностью отдалась парному делу. Как никак полезное для тела действо.
  Раскрасневшиеся, выскочили мы с мужичком из парной. Леший в бочку с водой сиганул, что в самом углу стояла. А я налила из заварника чая и подала хозяину. Хоть жидкость в кружке была горячей, а Леший выпил ее одним махом.
  - У-ух! Хорошо! - крякнул Леший, - ты чего в воду не идешь? Она холодненькая. Бодрит.
  - Что-то не хочется.
  - О-ох! - мужичок зевнул, - сейчас посидим пять минуточек и снова в парилку пойдем. Твоя очередь... меня... вени...
  Не договорив, Леший заснул, завалившись на бок. Вся страмота его вывалилась на лавку.
  Спокойно, Василиса. Не смотри, - наказала я себе. Отвернувшись в сторону, двумя пальцами натянула на тело Лешего простынку. Сама же спешно стала собираться.
  Кот поджидал меня на пенечке у калитки. Выплюнув изрядно пожеванную соломинку, сказал:
  - Чего так долго? Я уж думал, упарил тебя Леший.
  - Все обошлось, - ответила я, - лучше скажи, как эти сапоги-скороходы работают?
  - Возьми меня на руки, потребовал хитрец.
  Я посадила кота на руку. Он обвил мою шею одной лапой, другую положил на грудь. Коготки впились в ткань, прокалывая ее до самой кожи.
  - Ты бы попридержал лапы, - шикнула я на животинку. Кот послушно опустил лапку ниже.
  - Разгон тут требуется, - наставительным тоном сказал он, - беги со всех ног. Как почувствуешь, что от земли отрываешься, так сбавь немного. После только ногами перебирать придется, чтобы сапоги не затормозили.
  Сказано - сделано. Разбежалась я со всей прыти и понеслась по воздуху. Кот, зараза, снова лапкой в грудь вцепился. Дескать, страшно ему. А так, спокойнее. Ну и шут с ним, хоть дорогу покажет.
  Тридесятый перекресток мы заметили издалека. Словно посадочные огни горели глазницы у черепов, насаженных на колья, что стояли вдоль всей дороги. Черное воронье кружило рядом, недоумевая, что за чудо-юдо мчится посреди неба. Посадка оказалась жесткой. Я врезалась в крышу тридевятого дома и, съехав на попе вниз, шмякнулась на куст чертополоха. Минут десять котяра лапал мою задницу, вынимая колючки.
  После мы обошли дом, заглянули в окно. В светлице на лавочке сидел мой Жан. Сердечко екнуло. Глаза его были печальны и скучны. На столе подле него стояли всякие блюда, яства, напитки. Он же лениво ковырял вилкой в тарелке. Бросилась я тогда в избу, вбежала в комнату.
  - Жан, я нашла тебя!
  Повисла на шее у супруга. Стала целовать, обнимать его.
  - Василиса! - обрадовался Жан. - Но тебе нельзя здесь быть. Скоро Яга вернется. Рассердится, когда увидит тебя.
  - Пусть сердится! Я выкуп за тебя принесла.
  Мои чертики обезумели оттого, что мой драгоценный муженек находился рядом. Его крепкая грудь, к которой я прильнула, упругая попа, за которую не преминула щипнуть, будоражили воображение. А особенно волновала та часть, что твердела, по мере того, как я теснее прижималась к Жану.
  Гори оно все! - бодро орали "чертики".
  Наши с Жаном губы встретились в страстном поцелуе. Руки заскользили по рельефным формам, попутно освобождая тела от одежды. Разлука сделала нас жадными до ласк, ненасытными. Взмахом руки Жан смахнул со стола тарелки и чугунки. Усадил меня на стол. Я обвила ногами его торс. Мгновение, и он вошел в меня. Прижавшись как можно ближе, я замерла, ощутив в себе член. Почему-то перед глазами мелькнул прыгающий во все стороны "бабий конец". Закусив нижнюю губу, я застонала. Затем стала двигаться, подчиняясь бешеному ритму, который задал мой лягушонок. Буквально через пару минут я почувствовала горячую волну, заставившую мышцы сокращаться с невероятной силой. Жан также находился на грани. Последний толчок чуть не пропорол меня насквозь. Но боли я уже не ощущала. Она утонула в кипучей лаве, бьющей через край наслаждения. Чертики рассекали по горящей поверхности, будто по воде, кайфуя и пуская изо рта огненные фонтанчики.
  Моя пятая точка уже была сплошь испещрена занозами и саднила. Но я не обращала внимания. В эти мгновения я была по настоящему счастлива.
  - Кхм, - прохрипел кто-то у двери.
  Мы с Жаном, как по команде повернулись в сторону входа. Осипший кот с громадными глазами лапой указывал на дверь. Видно, он давно пытался нам что-то сказать, но мы его не слышали. В следующее мгновение в комнату ворвалась разъяренная Баба-Яга. Женщина непонятного возраста. От тридцати до кладбища. Фиолетового оттенка волосы, из которых сделан один сплошной начес, отчего Яга казалась похожей на ядерный одуванчик. Черные стрелки под глазами, тушь, склеивающая ресницы, как зубья на пластиковой вилке. И морковная помада на губах.
  Несколько секунд она ловила ртом воздух, пытаясь что-то сказать.
  - Вы... На моем столе!... бесстыдница... сгною... пресмыкающее... на сто лет.
  - Не дергайтесь, дамочка, - решила я взять инициативу в свои руки.
  Соскочив со стола, я одернула сарафан и продолжила:
  - Я мужа своего нашла, представляете? Кто-то похитил его прямо со свадьбы. За то, что вы приютили моего Жана, дали ему кров и пищу, награжу вас по-царски. Земли эти вам в собственность жалую, да еще подарочек есть. Ко-от, - позвала я зверюгу, что забился в угол и с ужасом ожидал развязки, - неси котомку. Держите, - вручила я Яге "бабий конец", - это вам один поклонник передал. Сказал, что он для самой обаятельной и привлекательной женщины.
  Баба-Яга с сомнением взяла из моих рук подарок, завернутый в шелковую ткань. Осторожно развернула. Увидев, что внутри, вскрикнула, чуть не уронив "конец" на пол.
  - Подождите, вы еще не так стонать будете, - заговорщически прошептала я, - сейчас такое покажу.
  Сделав знак Жану и коту, чтобы убирались из комнаты, я поманила Ягу к столу. Поставила аппарат на деревянную поверхность, выудила из потайного кармашка тот самый ключик на веревочке. Вставила его в замочек и прокрутила. "Бабий конец" стал дергаться, поражая искушенную женщину своими вензелями.
  - Только представьте, - шептала я на ухо Яге, - кормить-поить не надо, уговаривать тоже. Всегда готов, всегда под рукой. Не то, что эти мужчины. А уж если ласки захочется, скажу адресок одного холостяка с жилплощадью. Он тот еще ловелас.
  Не знаю, какая шлея под хвост мне попала, но решила я свести Ягу и Лешего. А чего? Люди одинокие. Без интиму одичали совсем. Один причиндалы стругает, другая - чужих мужей ворует.
  - Василиса, ты это... - замялась Яга, - прости меня. Бес попутал. Уж больно хорош твой Жан. Да только не зря я его в лягушку-то превратила. Заносчивый да хвастливый был. Столько сердец девичьих разбил. Вот и наказала.
  - Ничего. Если бы ты не поселила его на болоте, может, мы и не встретились бы никогда. Окажи только услугу.
  - Какую? Говори, все сделаю, - обрадовалась Яга, что зла на нее не держу.
  - Скажи Жану, что ежели только посмотрит на кого-то, кроме меня, снова в лягушку превратиться.
  - Скажу, милая, скажу, - Яга заговорщически подмигнула.
  - Пора нам домой возвращаться, - сказала я, - приглашаю на пир царский.
  Вернулись мы с Жаном домой, закатили великое застолье. На нем все королевство, весь честной народ неделю гулял, да две похмелялся. И зажили мы с моим лягушонком долго и счастливо.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"