Бояринов Максим
Год Ворона(роман). Глава 11. Непропитое мастерство

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:

    Из сна меня выбрасывает внутренним толчком, разом, будто выключателем щелкнули. Странно, давно такого не было, очень давно, обычно приходится тащиться из дремоты, как из тягучего болта. Открываю глаза, гляжу в потолок. Ага, надо мной не привычная лампочка в заляпаном побелкой патроне, а самая настоящая люстра. Даже почти все пластинки “хрусталя” на месте. За окном ночь. Шторы не задернуты, и в окно бьет уличный фонарь. Откуда он здесь взялся , если окна моей халупы выходят в вечно черный, как жопа негра, двор... Значит я не дома. Принюхиваюсь. Точно куда-то занесло. Пахнет свежестью и чистотой, а не застоявшейся вонью курева и перегара.
  Нюх работает, голова не болит. Я в состоянии, которое отлично знакомо люду, бухающему от заката до рассвета. На сухом языке врачей-наркологов называемое “классическое пограничное”. Алкоголь уже почти выветрился, а похмелье еще не накатило. То есть, можно сказать, что в норме...
   Осматриваюсь. Я в незнакомой комнате, на диване, укрыт тонким одеялом в хрустящем - хрустящем, черт возьми! - пододеяльнике. Из одежды - только часы. Интересно, однако, ведь чаще всего засыпаю одетым. Ну, или хотя бы не настолько раздетым. Если, конечно…
  Мой спортивный костюм знаменитой китайской фирмы “Абибас”, как и все, что было надето под ним, валяется на полу. Судя по радиусу разлета вещей, стягивал я их с себя в дикой спешке. Вряд ли я вчера тренировался, как в прежние армейские деньки, “отбиваться” под горящую спичку, поэтому надо вспоминать, что заставило суетиться, словно духа на “сон-тренаже”. Пытаюсь напрячь извилины. Они отчаянно скрипят, словно немазаная лебедка, вытягивая из колодца памяти смутные картины минувшего дня.
  Вчера вроде бы кого-то хоронили. Потом, как водится, поминали. Сначала точно на кладбище - водку и запах свежей земли вспоминаю отчетливо. Дальше не помню... Не! Вру сам себе! Вспомнил. Закапывали двух “хороняк” - отселенцев плюс моего соседа. Точно, Витю-штурмана! Потом с его дочкой с кладбища вместе шли, за столом сидели... Что было дальше - хоть убей не помню. Пленка порвалась на том кадре, как мы перемещаемся с кухню в комнату. Точно, эту самую ... Версия произошедшего как говорится, на лице, но чет мне она не нравится. Очень не нравится. Можно сказать категорически ...
   Хотя, если я прав, то где же, ети его вбок, девчонка?! Девчонки рядом не наблюдается, и это обнадеживает - видать, все-таки привиделось с коньяка, чертовщина из прошлого в голову набилась.
   Сажусь, опускаю ноги на пол. Все стараюсь делать медленно, не спеша, чтобы не подкатило похмелье. Дверь в комнату открыта и с моего дивана просматривается весь коридор. Одна из дверей, то ли ванной, то ли туалета приоткрыта. Из-за нее доносятся нехорошие звуки. Возня, сдавленные стоны... Словно там кому-то зажали рот и... Мать твою за ногу, я что, по пьяни кого-то из своих дружков запустил?! Какое там похмелье - меня сбрасывает с дивана, будто мощной пружиной. В череп словно впивается с десяток огромных ржавых гвоздей, но это где-то на задворках сознания, будто за ширмой.
  Три шага, и я в коридоре. Резко дергаю хлипкую дверь, по глазам бьет ярким светом. Прищуриваюсь. Ванная. Какой-то амбал в трениках и пропотевшей футболке держит одной рукой извивающуюся девчонку, а второй, пытается набросить ей на горло петлю. Люда, то есть Мила, замотана скотчем по рукам и ногам. Рот тоже заклеен. Веревка, которую амбал на нее тулит, идет к водопроводной трубе под потолком. Мужик сопит от натуги, но девчонка, выпучив от страха глаза, отчаянно крутит головой, и у него нихрена не выходит.
  С полсекунды трачу впустую - пытаюсь прикинуть, каким окриком можно отвлечь урода. Дело это простое только на первый взгляд. “Стоять!”, “Что вы делаете?!” и “Как пройти в библиотеку?” подходят к совершенно разным случаям. Пока жую сопли, Мила перестает сопротивляться и глаза у нее закатываются. Похоже, он ее все-таки придушил. Вот тут-то хмель окончательно слетает. Приходит четкое понимание - это все взаправду, очень по-настоящему.
  Нахер слова, пока соображу - девчонка загнется. С размаху бью потного между ног. Вышло не очень технично, но зато от души, прямо "из России, с любовью", как говаривал тренер. Амбал начинает с тихим шипением складываться пополам. И когда его макушка с небольшой плешью опускается на уровень моей груди, я со всей рабоче-крестьянской ненавистью обрушиваю на его затылок сложенные замком руки. Удар по голове тоже до нужной кондиции клиента не доводит. Загривок у этого подзаплывшего качка без перехода становится головой, и попадание по жировой прослойке лишь откидывает, а не вырубает.
  У потного определенно неплохой опыт драк. Ну и я его больше разозлил, чем напугал. Обстановку он оценил быстро, несмотря на два прошедших удара, и оклемался почти что сразу. Или это я совсем обессилел, не сумев отправить в нокаут "с двоячка". Девчонка забыта, и амбал, разворачиваясь, почти не глядя лупит меня по голове. Навскидку, блин. Тут бы красиво пропустить удар мимо, но в ванной тесно, бля, пространства нет, так что успеваю только развернуться чуть боком, "утопить" голову в плечи и сцепить зубы. Кулак размером в боксерскую перчатку попадает в подставленное плечо. Нихера ж себе, Тайсон, блядь, пельменями накачанный! Меня сносит с порога ванной к противоположной стене коридора. Больно прикладываюсь спиной. Какие же обои прохладные…
  Пока я растормаживаюсь, амбал вылетает из ванной и вновь замахивается, широко, по-колхозному. Вот только опыт не пропьешь, хоть и постараться можно. Мой неплохо встряхнутый организм, так и не забывший годы тренировок и боев, начинает действовать сам. Амбал дурак, ему бы не бить, а навалиться всем весом. Кулачище противника словно застывает в воздухе... Локтями отталкиваюсь от стены. Правая нога выстреливает противнику под дых. Был бы я хотя бы в кроссовках, не говоря уже про ботинки, прямой в пах, закончил бы сражение моей безоговорочной победой. Но мою босую ногу тормозят мешковатые джинсы противника.
  Хотя могло быть и хуже. Противник сам буквально "наделся" на мой удар и снова переломился, его “перчатка” разогнала воздух впустую. Не останавливаясь на достигнутом, продолжаю развивать успех. Левый боковой в ухо. Коленом в склонившееся лицо. Амбала отшвыривает на спину. Смешно всплеснув руками, он с грохотом обрушивается на пол. Упав, переворачивается и, вместо того, чтобы продолжать честный бой за неправое дело, как был, на четвереньках, выскакивает из квартиры. Незапертая дверь гулко шарашит по стене. Все-таки до чего ж силен, бычара…
  Мотнув головой, кидаюсь в погоню.
  Выскочив на лестничную площадку, громко матерюсь. Босиком по бетону - самое то в догонялки играть, да и ногу прошивает болью - бил необутой, а яйца у амбала, похоже, медные.. Пока ковыляю, он уже вылетает из подъезда, хлопает дверь. Слышен рев заведшегося автомобиля. Снова матерюсь и бегу на кухню, к окну. Внизу мелькает расплывчатый силуэт. Победа по очкам, противник покинул зал …
  Ковыляю обратно, черт, больно-то как! Стреляет от пальцев стопы едва ли не до колена.
  Из ванны снова доносится девичье мычание, но я первым делом на кухню. Вытягиваю наощупь - где тут выключатель совсем не помню - ящик стола, роюсь, сгребаю длинный кухонник, возвращаюсь. Девчонка забилась в угол. Сжалась в комочек, сидит на полу. Смотрит на меня взглядом овцы на бойне. При виде ножа ее глаза становятся по пять копеек. Чтобы не получить свежий труп с разрывом сердца улыбаюсь, как получается. Получается судя по реакции, не ахти, лицо до сих пор сводит от избытка адреналина… Мысленно махнув рукой на самочувствие перепуганной пациентки, аккуратно разрезаю скотч. Сперва на ногах, потом дохожу до рук. Прижав палец к губам, чтобы не вздумала орать, медленно отлепляю толстую коричневую ленту. Мы не в боевике, где положено срывать одним движением, чтобы сразу крику было, как в рекламах про эпиляцию. Правильно - не спеша, по чуть-чуть. Липучка явно не канцелярская, такую обычно для промышленной упаковки применяют. К примеру, на аэродромных складах…
  Девчонка, по-прежнему скорчившаяся, не отрываясь смотрит на меня. Взгляд при этом у нее какой-то странный. Не в глаза или сквозь меня, а почему-то на ту область, что аккурат ниже пупка. Блииин! До меня окончательно доходит, в каком я виде... Я же как лежал, в одних часах, так и ринулся в бой.
  Сдавленно матерюсь, и, покраснев чуть не до пяток, кидаюсь в комнату, где молниеносно, будто спичка уже начала догорать, сгребаю разбросанное шмотье.
  Одевшись, возвращаюсь, по пути закрываю дверь в квартиру. Отмечаю, что замок не выбит, значит открыли изнутри, добровольно. Мила стоит над умывальником, уставившись в зеркало чистит зубы. Почему зубы? Зачем зубы? Непонятно. Но чистит очень старательно, даже слишком. Как бы до десен не разодрала. Одета точь-в-точь как вчера: рваные джинсы, сиреневая футболка. Из-под сползшей футболки вылезает бретелька лифчика. И нафиг он ей? При ее комплекции - как рыбе зонтик.
   - Ты этого, - киваю в сторону входной двери, - знаешь?
  Девчонка мотает головой. Ручка щетки торчит изо рта уродским чупа-чупсом. Капельки пасты застывают на стекле белыми крошками.
   - Понятно... - приваливаюсь к косяку, - А как он тогда сюда попал?
  Мила вытаскивает щетку изо рта, споласкивает под струйкой из крана, со второй попытки ставит предмет личной гигиены в стаканчик у зеркала. Руки у нее ощутимо дрожат, что неудивительно. Поворачивается ко мне. Уголок рта выпачкан пастой.
   - Ну после того, как мы... как я.. ну в общем, как ты заснул, я оделась и посуду мыть на кухню пошла. Позвонили в дверь. Спрашиваю “Кто?”, говорят, что соседи снизу, что я их залила... Дверь открываю, а этот сразу меня в ванную поволок…
  Машинально отмечаю “после того, как как мы”, “оделась”, и переход на “ты”. А самое главное - "как ты заснул", а не, скажем,"пошел спать". Вот ведь попал ты Виктор Сергеевич обеими ногами в маргарин! Точнее как второй снаряд в одну и ту же воронку. Или как бледнолицый брат, два раза наступивший на ту же швабру.
  И это уже, друг мой Витя, не просто пиздец, а пиздец полный, окончательный и бесповоротный. Ведь если повторно привлекут за совращение, то даже учитывая местные, достаточно демократичные тарифы статей УК, откупиться от срока встанет в такую сумму, что таких халабуд как моя квартирка, нужно будет пару десятков продавать… Хотя до обвинения мне судя по ситуации, как до Китая раком. В первую очередь потому, что его должны предъявить. Кроме Милы сделать это некому, а она не рвется звонить ноль-два и строчит на меня заяву. Ладно, мандражировать и грызть себя потом буду. В зале суда. Если он состоится. А сейчас, самое время кой-чего уточнить. В рамках, так сказать, оперативного дознания.
   - Веревка из твоего хозяйства? - спрашиваю, глядя на петлю, болтающуюся под потолком.
   - Нет, - машет головой. - У нас на балконе для белья планки специальные. Папа сделал… - Губа у девчонки начинает дрожать.
  Бля, мне вот для полного счастья только слез с истерикой не хватало!
   - Скотч тоже не ваш?
   - Может где и был, но не видела никогда.
   - Ясно... - протягиваю задумчиво я. Внимательно смотрю на Милу, - ты можешь сказать, что вся эта херь значит?
  Девчонка пожимает плечами, хлопает непонимающе глазами.
   - Ну я даже не знаю... Может про папу узнали, хотели ограбить.
  Трясу головой:
   - Нихрена это, дорогая моя, не грабитель!
  Блин, зря я ее своей дорогой назвал! Уши девчонки вспыхнули тут же. Мда уж, факт совращения, хоть и по обоюдному, похоже согласию, к ворожке не ходи, состоялся. Правда, нужно еще выяснить, кто кого совратил. Но это потом. Продолжаю,
   - На ограбление не тянет. Любой местный уркач тебя или ножом бы пырнул, или просто в ванной закрыл… - Проглатываю так и норовящее выскользнуть "при этом, не забыв изнасиловать”. Учитывая нынешние обстоятельства, лучше этого не касаться, тема очень уж скользкая. - Ну вот, закрыл бы тебя в ванной, и спокойно бы хату обнёс. А тут такие сложности. Нахрена, спрашивается?
   - И что? - Мила, похоже, так и не поняла, к чему я веду.
   - А то, что самоубийство он хотел инсценировать. Типа, мол, ты от нервного потрясения выпила коньяка, - бросаю короткий взгляд на кухню. Следов наших поминок нет, но в мусорном ведре обязательно нашлась бы пустая бутылка. А то и косяк недокуренный. - Или травы дунула со всей рабоче-крестьянской ненавистью. И завесилась.
  До девчонки доходит, и она начинает мелко подрагивать. Глаза уже по пять рублей стали, куда там копейкам. Нормальные отходняки после шока, средство лечения - стандартное. На секунду оставляю одну, метнувшись на кухню за емкостью. Кое-как вливаю в Милу полстакана воды. Зубы цокают по стеклу...
  Сделав пару судорожных глотков, девчонка немного успокаивается и садится на край ванны.
   - Зачем? Ну зачем?...
  Не уточняю. И так понятно, что ей охота до зарезу узнать, за что же её такую хорошую и невинную, то есть тфу ты бля, невиновную, собрались на трубу прицепить, чтобы ногами подрыгала...
   - Да черт его знает, - пожимаю плечами, морщусь, задев вывернутый с мясом дверной навес. - Грабителю такие сложности и в дупу не тарахтели. Лишний головняк и геморрой. Но вот если представить что это был не грабитель, а исполнитель....
   - Исполнитель?
  Блин, девочка, ты в каком танке сидела, за ногу тебя, да об стену?! Задавливаю ненужную совершенно злость и разъясняю,
   - Это то значит, что он сюда пришел не грабить, а специально чтобы тебя убить. За деньги там, по приказу или еще зачем.
  Конечно, с одной стороны не стоит так рубить сплеча и нагонять еще больше страху… Но с другой я хочу, чтобы она сейчас не рванула черт-те куда, а сидела дома, тихо, как мышь, пока я обмозгую все случившееся. Хотя с другой стороны, как раз сейчас, запуганная до полусмерти, она и может окончательно слететь с катушек. Впрочем, что сказано, то сказано.
   Мила таращит на меня карие чайные блюдца:
   - А зачем меня убивать?
  - Мне-то откуда знать? Может, за наследство, может месть или еще что. На квартиру вашу никто из родни не метил?
  Девчонка отмахивается:
   - Да нет же! У нас всех родственников - я же говорила, тетка под Брянском где-то. И она старенькая уже.
  Так. Значит родственные связи отпадают Но вот что смерть Сербина и нападение между собой крепко связаны, зуб даю! Я же бывший оперативник, а не хвост собачий. В чем же дело? Шпионаж в пользу танзанийской разведки?
   - Этот тебя про что-нибудь спрашивал? Про документы, карты какие или вообще?
   - Нет, нет. Он как я дверь открыла, ни слова не сказал. Сопел только и ругался…
  У меня, конечно, в мозгах живет та еще профессиональная деформация личности, и на происходящее я смотрю с колокольни бывшей своей конторы. А с той колокольни , откуда люди кажутся такими мааленькими, как миши, нет пардон крисы, все происходящее четко квалифицируется как классическое экстренное пресечение утечки информации. И нифига не ДСП-шной, а гораздо более секретной и опасной. Смерть, а скорее всего гибель Сербина, проваленная ликвидация его дочери, такие события я по долгу, ети ее мать, бывшей службы просто обязан был увязывать в одну цепь с целью отработки версии. Вот и отработаем, за неимением лучшего.
   - Слушай, Лю … э … Мила. Такой вот вопрос к тебе.
  Девчонка отрывает взгляд от изучения висящего напротив нее полотенца:
   - Да...
   - С отцом перед тем как он... ну короче, что необычное происходило? Может не необычное, а такое, что не каждый день случалось.
   Мила морщит лоб, старательно вспоминая:
   - Да нет, вроде бы. Все как обычно было... Хотя…
  Пауза затягивается, но я не тороплю. Не хватало еще сбить с мысли.
   - У меня по четвергам курсы компьютерные в райцентре, - с заметной гордостью произносит пигалица. - Домой поздно возвращаюсь. Отец когда пропал, - шмыгает носом, - как раз четверг был. Я в девять вернулась, его не было уже. А на столе посуда грязная. Тарелки, вилки. На троих, получается. В общем гости были, но не его друзья, это точно. Водка дорогая очень. И не допили. А наши такую даже на праздники не берут, а то что берут, вытряхивают до капли. И пакеты из “Великой Кышени” были.
  Ага. Уже теплее. Супермаркета в Русе вообще нет, никакого. Ближайший этой сети - в райцентре. Занятно, блядь. Пришли, значит, к дяде Вите гости залетные, попили водки, закусили колбаской... А под утро его мертвым нашли. На улице.
  Хотя ничего особо и криминального на первый взгляд. К примеру, друзья-однополчане по старой дружбе заглянули проездом, посидели-уехали, после чего радушный хозяин решил догнаться и отправился в наливайку. А по дороге домой загнулся. Паленка, сэр ... Самое простое, а стало быть самое вероятное объяснение. Как говорил ребе Оккамер, размахивая мойкой: "Изя, таки не усложняйте сибе и людям жизнь" … И все бы хорошо, если бы не этот то ли ночной, то ли утренний амбал. Собственно не он сам по себе, мелкой бандоты у нас что крыс на помойке, а веревка. Белая и совсем не пушистая. Которую ночной гость прихватил с собой, чтобы повесить девчонку… Не ограбить, не изнасиловать, не прибить ненароком, чтобы не мешала. А целенаправленно убить.
  Нет, можно, конечно, провести базовые оперативные мероприятия: прогуляться по ночным точкам, пораспрашивать обслугу, побывал ли там Сербин, а если да, то когда и с кем. Поселок маленький, все здесь друг друга знают. Вот только мне весь этот цирк с конями и даром не сдался. В Русе пришлый, без связей или группы огнестрельного сочувствия за спиной - никто. Звать которого - Никак. Встать на пути у местных мафиозо и бандито, у которых, если верить прошлогодним сводкам наркоконтроля, в таких как этот райцентрах собственный замкнутый цикл производства и сбыта - проще сразу повеситься. Как раз и петля имеется. Вон, болтается, сука…
  Но все-таки интересно, чем же эти тихие как мыши Сербины так окружающим-то поднасвинячили, да еще всей своей неполной семьей?..
   - Витя, слушай, - слова Милы, похоже уставшей от моего молчаливого сопения путают мысли. - Значит правду говорят, что ты десантник? И в Югославии воевал?
   Честно скажу, от такого вопроса я впадаю в ступор. Какой, нахрен, десант?! Какая, нахрен, Югославия?!
  - С чего взяла?
  - Ну ты, - мнется Мила, - с этим дрался, прям как в кино! Наши парни по другому совсем… И про тебя говорили... - она смущенно замолкает.
  Второй раз за сверхраннее утро краснею. Вот это картина была, когда я голяком ногами махал. Не маслом, а гуашью по штукатурке … Сталлоне с зависти подох бы.
   - Это я в детстве фильмы с Джеки Чаном любил. Вот и нахватался. А десантник из меня паршивый. Бутылки об лобу не бью, кирпичи головой не ломаю … И вообще я в нее пью и кушаю…
  Дурацкая шутка все же немного разряжает ситуацию. До смеха, конечно, далеко. Но хоть заулыбалась. И тут же, прогнав бесследно улыбку, спрашивает:
   - Так что же мне теперь делать?
  Тоже мне, бином Ньютона. На этот философский вопрос у меня даже ответ есть. Правда, не полный. Всё никак не могу решить, что делать “ей”, или что делать “нам”. Но первый шаг несложен.
   - Спать ложись, что еще сделаешь? Часов до восьми. Второй раз не сунутся, не дураки. Милицию вызывать смысла нет. Ночью они приедут только если мэра убьют, или там, агрофирменного директора. А если и приедут, мы им что, веревку покажем со скотчем? Засмеют. (А когда отсмеются, то непременно зададутся вопросом, не имел ли место факт полового сношения гражданина Верещагина, привлекавшегося по очень интересной статье, с несовершеннолетней гражданкой Сербиной?)
   - А утром что?
  Вот же настырная какая, блин. Всё тебе возьми и расскажи. А что я расскажу, если и сам не знаю? Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Ну и рассказывать, соответственно...
   - Утром тебе надо будет валить отсюда как можно дальше, и как можно быстрее. Одна тут пропадешь.
  Про то, что пропадет она в смысле прямом, а не переносном, я уточнять не стал. И что ей ни одна собака ни из милиции, ни из прокуратуры не поможет. Про наше гребанное СБУ я вообще молчу. Не стоит девчонке сон портить.
   - Куда я свалю, Витя? - Мила смотрит на меня жалобными глазами, - у меня денег ни копейки…
  Радость-то какая, обосраться и не жить! Хотя, ради того, чтобы нас с ней разделяло с полтысячи кэмэ, я готов не то что последнюю рубашку, но и почку продать!
   - На дорогу тебе наскребу. До зарплаты стрельну у ребят. ну и если какие побрякушки есть, тоже бери. Лишними не будут. К цыганам не подходи, всё в ломбарде сдашь. Там тебе без паспорта всю цену не дадут, но хоть относительно честно. Хотя это все потом… А сейчас - марш в комнату и дрыхнуть. Я у дверей покемарю, посторожу на всякий пожарный.
  Измотанная пережитым девчонка больше вопросов не задает, спорить не пытается. Кивает, и молча бочком выскакивает из ванной. Щелкает изнутри ее комнаты шпингалет. И правильно. Защита символическая, но лучше, чем дверь нараспашку. Дрыхнуть точно не будет, но пусть хоть сидит тихо. Хотя после таких приключений, бывает, как раз мгновенно падают в сон.
  Приволакиваю из зала вытертое и продавленное кресло, ставлю напротив выхода из квартиры. Подпираю на всякий случай дверную ручку шваброй, если замок и вынесут, с ходу все равно не откроют. Ухмыляюсь, вспомнив соответствующую шутку про десяток замков. Нахожу на полу ванной брошенный нож. На кухне, под раковиной обнаруживаю обрезок трубы-двухдюймовки. Импровизация, конечно, но чем богаты... Стрелять вряд ли будут - шум им не нужен. А чтобы от ножей с битами отмахаться, мне такого арсенала - за глаза. Обучен мало-мало.
  Милу я обманул. В том, что отмудоханный уркаган, отрапортовав о неудаче, вернется с подкреплением, я практически не сомневался. Просто придут они позже и точно не утром, так что время отдохнуть и подумать есть. А еще я был абсолютно и совершенно уверен в другом. В том, что моя вроде бы немного устоявшаяся жизнь, в который раз с грохотом свалилась в обрыв.
  Общественность Русы, считавшая меня десантником, ошибалась. Нет, с десяток прыгов у меня в книжке записаны, ибо положено по квалификационной сетке. Но в биографии не было ни Югославии, ни Приднестровья. Да и стрельбы с поножовщиной практически не случалось... Слухи были правы только в одном. Я действительно был офицером, и действительно получил неплохую подготовку. В том числе, и с приставкой “спец”. В организации, которая меня в прошлом году вышвырнула за дверь.
  Сажусь в кресло, на всякий случай, упираюсь ногами в дверь. Если гости и придут, у меня всяко часа полтора перекемарить будет. С дремой приходят воспоминания…
  Ночь после ареста прошла в “обезьяннике” райотдела. А с утра, после короткого разговора с опером, я оказался в Лукьяновском СИЗО. Где я быстро выяснил, что человек с моей статьей “Совершение развратных действий относительно лица, не достигшего шестнадцатилетнего возраста”, если он, конечно, не пассивный гомик, должен не только уметь щедро раздавать пиндюлины направо и налево, но и очень чутко спать.
  Правда, после того, как соседи убедились что я просыпаюсь на каждый шорох, малость успокоились. А когда самый шустрый вдруг сам себе проткнул печень заточкой, меня, от греха подальше перевели в другую камеру, где сидели коммерсы и первоходки. Повезло, конечно, редко кому удается так легко отмахаться от толпы, да и сон вполуха изматывает. Ну да хоть в чем-то должно же было подфартить.
  А через неделю тюремного бытия выяснилось, в чем была суть вопроса, и откуда взялась дива, которая по волшебству обернулась несовершеннолетней жертвой насилия. Оказалось, что это была рядовая ментовская подстава. Я, после того, как оказался не у дел, малость дал слабину и подсел на стакан… Слабость, да. Но у кого не рушилась в одночасье жизнь, пусть не бросается каменюками. А пьющие одинокие квартировладельцы - доходный бизнес. Принцип тут простой, рыночный. Не хочешь сидеть - плати. Нечем платить? Получай срок в зубы и повышай раскрываемость родному и горячо любимому МВД. Но лучше - продай квартиру.
  Договор купли-продажи своей гостинки, что досталась после развода, я подписывал в комнате для допросов, куда, прикрывшись ксивой адвоката, явился жирный как свинья, нотариус с бегающими глазками и руками, оставляющими жирные пятна…
   После визита нотариуса мать малолетней сучки, получив свою долю, забрала заявление, а прокурор закрыл дело “в связи с недостаточностью улик”. Потом я пропивал мебель, дожидаясь новых хозяев. В том же алкогольном чаду, был отвезен сюда в Русу. Котельников - директор риэлтерской фирмы “Добродея”, через которую проходил творческий обмен моего жилья, самолично разместил в конуру, освободившуюся ввиду недавней смерти очередного отселенца. Они тут часто умирали…
  Оказалось, что ничего я толком не знаю о жизни своей страны. Да и вообще, как выяснилось, той Украины, которую я искренне любил, и по мере сил и опыта, пытался оберегать, просто не существует в природе… Уже не существует. Помощи ждать было не от кого. Контора обо мне “позаботилась”, вышвырнув из рядов и тут же забыла.
  
  
  В таком состоянии - ни сна, ни яви - я пребываю до рассвета. Первый солнечный луч скользит в окно, прыгает по стеклу желтым пятнышком. День подступает, будем считать, что отдохнули. Пора действовать.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"