омните, я Вам рассказывал про своего приятеля Вовку Калужина? Так вот, он, иногда, заходит ко мне в гости. Поскольку он тихий и шуму от него нет никакого и беспорядку никакого, моя мама разрешает ему заходить к нам в гости.
"Пусть приходит,- говорит она строго,- только, если оба, перед тем ,сделаете уроки."
"Хорошо"- согласно киваю я.
Те, кто читал мой рассказик про Вовку, знают, что у него две особенности. Он пуглив так, что каждого куста боится. А еще- он замечательно рисует. Вот я к Вовке и пристал. Научи, да научи меня рисовать.
"Я попробую,- проблеял Вовка робко.
С тех пор мы стали рисовать вместе. Я смотрел, как он рисует и пытался понять его секрет. Почему у него так замечательно, так похоже получается. А у меня наоборот, ничего не получается. То мне казалось, что я понял. То руки мои опускались. Пытаясь повторить, я рисовал ничуть не лучше прежнего.
"Чего же ты меня не учишь?- сказал я Вовке.
"Как я тебя научу. Я не умею учить. Я рисую, как получится."
"Ты Вовка, меня обманываешь. Ты сам говорил, что тебя мама научила. А, значит, она тебе рассказывала. Скажи мне Вовка, что она тебе рассказывала?
"Она говорила - старайся, сынок,- он вспомнил, как мать называла его сынком и заулыбался.
Ответ меня не удовлетворил.
"И это все, что ты можешь сказать"?
"Нет. Еще она мне показывала."
"Ага! Показывала. Вот и ты мне покажи ."
" Что показать?"
"Ты, Вовка, не прикидывайся. Ты мне покажи то,что твоя мама тебе показывала"
Вовка задумался.
"Нет,- обреченно сказал он,- не помню."
Я понял, что проку от него мало. И расстроился.
"Не получится из тебя учителя, Вовка"
"Не получится- согласился он.
И мы стали рисовать всяк по своему. Как умеем. Только Вовка рисовал хорошо, а я плохо.
Дорисовав свою картину, я подошел к окну и увидел, что около нашего подъезда собралась целая толпа народу. Тут был и дядя Миша с третьего подъезда. И тетя Оля, и незнакомые мне взрослые и половина ребят с нашего дома.
"Ага!- заметил я,- что-то интересное затевается."
"Вовка,-скомандовал я офицерским голосом, -сворачивай удочки!"
"Какие удочки?- не понял Вовка.
"Кончай рисовать. Побежали быстрей во двор.Что-то там интересное происходит."
Мы вмиг слетели вниз и присоединились к многочисленному обществу. А общество, надо сказать, было серьезное. Сразу видно- не петь-плясать собрались..
Мы встали с Вовкой сзади и попытались разобраться в ситуации.
В центре толпы стояла открытая бортовая машина, а на ней была установлена аппаратура для показа фильмов. Почти такая же, как в нашем клубе. Я однажды бывал в кинопроекторной и видел. Только здесь крутилка была поменьше. На стену дома был прикреплен белый экран, а механик вставлял в аппарат пленку. Сначала я подумал,что привезли фильм и хотят порадовать местных жителей лентой о Котовском или о русском разведчике, который в тылу у немцев разоблачил предателя. Но нет. Механик закончил свои приготовления и на борт взобрался толстый дядька в очках.
Дядька откашлялся и стал рассказывать о международном положении. Дескать, сложное у нас международное положение и надо иметь ввиду. Что надо иметь ввиду он не сказал, но народ, кажись, его понял и посерьезнел, и насупился. Дядя Миша из соседского подъезда переминался с ноги на ногу и весь таки устремился навстречу лектору.
Лектор, между тем, говорил об американской военщине и о происках врагов и капиталистов. И народ стал слушать еще внимательней,хотя, казалось, внимательнее некуда.
"И мы должны все силы приложить борьбе за мир,- звенел хорошо поставленным голосом лектор,- Мы должны не терять бдительности и быть начеку."
При этих словах народ зашушукался. И задумался. Прежде чем идти дальше,скажем два слова
о времени, в которое происходит данная сценка. Прошло всего пятнадцать лет , как кончилась война. И ее помнили, по сути, все взрослые. И только, мы, дети, знали о ней понаслышке. По бойким кинофильмам, где наши легко брали верх над бестолковыми и отвратительными фашистами. И по некоторым книжкам. Я например помнил три из них : "Сын полка" , "Повесть о настоящем человеке". "Улица младшего сына" Это были хорошие книжки. О героях.
Но взрослые о войне нам не рассказывали. Ни отцы, ни матери. Они не говорили о ней вовсе. И потому, наверное, нам казалось, что война была давно-давно, невесть когда. Что война- это давняя история, почти столь же давняя, как монголо-татарское иго.
Механик стал показывать свое кино, а лектор- пояснять. Нам показали взрыв атомной бомбы в степи. Огромный ярко-белый гриб, похожий цветом на магний, кусочки которого мы доставали и, иногда, жгли в парке. Нам стали рассказывать о том, как спасаться от взрыва, как прятаться в открытых и закрытых траншеях, как надо, закрыв голову руками, кинуться на землю под кирпичной стеной.. Он рассказывал какие дозы радиации человек получает при взрыве и как эту дозу можно уменьшить если умело и квалифицированно спрятаться.
Но мужики смотрели хмуро. Насчет спрятаться - они не верили. Они видели, что прячься тут не прячься - все одно. Никому не поздоровится.
Я посмотрел на Вовку. Он стоял весь бледный, со стеклянными глазами и лицом, напоминающим грустную рыбину. Мне и самому было не по себе. И, когда лектор предложил зрителям нацепить на лицо противогаз и испытать насколько это хорошая и надежная штука, я понял, что пришла пора улепетывать. Делать, так сказать, ноги. Я ухватил Вовку за руку и потащил из толпы.
Когда мы отошли чуть поодаль, я ему и говорю.
"Ты, чё, Вовка,- ты и в самом деле поверил?! Ты поверил этому лживому кино? Какие атомные бомбы, какие бомбоубежища? Война давно кончилась. И ее теперь никогда не будет. Я сам слышал, по радио говорили.
Это кино специально придумали, чтобы нас напугать.Я не знаю пока зачем, но хотят, чтобы мы не слишком то радовались и веселились. И не теряли бдительности. Ты- Вовка- парень хороший, но слишком доверчивый. Так нельзя. Нельзя верить всему, что тебе говорят. А верить надо родителям и хорошим друзьям.И учителям. А это, кто такие приехали?? Мы их и знать не знаем!
Вовка слушал мою горячую речь сначала с недоверием, а потом лицо его порозовело, успокоилось, разгладилось и его уже не хотелось сравнивать с унылой рыбой. Вовка повеселел, как после страшной истории с хорошим концом, и, попрощавшись, ушел домой.
"Мамка ждет- пояснил он.
А мне совсем не было весело. Я полагал, что атомные страшные взрывы- настоящие. И очень сомневался , что какие-то дощатые перегородки и даже противогазы могут помочь в будущей войне. А она, очень может быть, не за горами.
...Весной мы с ребятами сидели на нашей любимой завалинке. Светило яркое, почти жаркое солнце, мы выжигали на кусочках фанеры увеличительным стеклом черные пятнышки. И солнце, удивительным образом, преломляясь в стекле, делалось жарким и обжигающим. Подняв голову, я увидел высоко в огромном синем небе три маленьких белых крестика- самолеты. Звук от них доходил до земли с большим запозданием. Я смотрел на них с неохотою, почти со страхом. Да.В глубине души таился страх. А вдруг это не наши самолеты. Вдруг они бросят на нас атомную бомбу. Пусть бы скорее они пролетели. И чего они здесь летают?! И когда они исчезали из виду, я успокаивался и вздыхал с облегчением.