Утром просыпаешься- смотришь в окно. Вчерашняя метель по окна завалила дом.
Плавные сугробы, как огромные волны залили собой сад. Чуть видны кусты черной смородины. Ветки ее белым белы от снега.
Снег пушист, им придавлены соседские крыши, как будто шапка надвинута на брови.
Выйдешь за дверь- провалишься по пояс.
Надо снег чистить.
Если бульдозер сегодня приедет и очистит от снега нашу улицу, то как славно будет в морозный день пройтись.
Кровь бежит по жилам, пар изо рта, ноги сами несут и не могут остановиться.
А вот и лес. Пять минут и лес.
Какая красота. Диво дивное. Сверкает, искрится на соснах снег. И сами сосны полны чистоты и благородства. И хочется взять немного их чистоты и благородства для себя.
И хранить долго и лелеять, ибо где их еще найдешь?
А если хочется тебе простора, то иди вдоль Вольги по рыхлой дороге до самого Ивановского. Ветер будет леденить щеки, забираться под шарф, сбивать с ног.
Но не свернешь назад. Только вперед извилистым путем до самого моста. И по нему вверх до Ивановской церкви. И с высотки посмотреть вниз на реку и далее на деревню Еськино, которая сегодня никакая ни деревня Еськино, а таинственная заснеженная страна. И если пойдешь к ней, если доберешься в такой мороз, то откроет она тебе тайну и смысл твоей короткой жизни.
И не будешь ты больше ни мучиться, ни сомневаться.
А после оторвешься взглядом, наткнешься на прохожего в зимней шапке и пуховике, и убыстришь шаг.
Через узкие Ивановские улочки, невзрачные, никакие -вниз к лесу.Чуть заберешь влево, коснешься соснового леса рукой и к хутору.
И по центральной широкой хуторской улице.
Свободно, просторно. И дома благополучные не вздорные, не заброшенные.
Ходи, ходи. Иногда и человека встретишь. И шапку снимешь в приветствии.
Как будто остров какой заповедный в низине. Этот хутор.