Проснулся. Очень тихо и очень плохо. Запой в этот раз затянулся больше чем на две недели. Тяжко. Череп раскалывается, мысли туго продираются через ватную завесу алкогольного спама. Бр- р- р- р! Сушняк. Страшно хочется пить. Пиво в холодильнике,
в двух шагах. Холодное, пенное!
Быстрей!
Фантом запотевшей кружки с белой шапкой уже не отпустит! Рывок к холодильнику!
У- у- у- у! Штормит, и реально, баллов на восемь.
Н- да! Забухал не плохо. Плюшевость организма полная. Но пиво поможет, всегда помогало. И сейчас поможет. Потом пять грамм, отдых, и буду вылезать. Пора уже.
Ну вот. Пиво уже помогло. Почти хорошо. Еще чуть-чуть и все будет в норме.
Что поделать? Люблю я так отдыхать. Закрыться от всего и всех, набрать пива и водки, и никому не мешая, никого не раздражая, уйти в алкоголь. В нирвану спирта и грез.
Где то читал, что Петр 1,издал указ о разрешении купцам каких то гильдий, двух недельных запоев. Вот и живу по старинным заповедям. А обороты мои, наверняка, на первую гильдию тянут. Да и как по-другому назвать себя? Купец и есть. Там купил, здесь продал и наоборот. Все время мечешься между каждыми. Прибыль можно найти во всем, надо искать получше. Вот и ищу. И нахожу.
А пьянство мое от нервов. Да и не часто я так зависаю. Месяцами работаю- торги, продажи, учет, отправки, доставки, счета, оплаты.
А потом окно в работе и отдых. На недельку, другую. Жена с дочкой к морю, а я в бункер.
Им может и не нравится, но уже привыкли.
Когда дом строил, тогда и пришла идея сделать бункер. С полной автономией. Чтобы там
все было. Так и сделал. Гараж шесть на шесть, а под ним такого же размера квартирка со всеми удобствами. Комната, кухня, душевая кабина, туалет. Мебель, холодильник, телевизор, плита электрическая. Все как положено. Жить можно не выходя наружу. Отдельный генератор, вода из скважины, яма сливная, вентиляция, звукоизоляция. И вход в гараже, через смотровую яму.
Семья о бункере ни сном, не духом. Даже с девками куролесил пару дней, как-то. По глупости, конечно, но было. И никто ничего не узнал. Я тогда наврал, что в командировке.
Бывало один пьянствовал в этом бункере. Дня по три-четыре. Нормально. Сидел, бухал.
В этот раз все было продумано. Я готовился. Отправил жену с дочкой в Турцию.
На три недели. Проводил, затарился, и утонул.
Вечером стол накрыл. Водочка, рыбка соленая - селедочка, картошки сварил. Как я люблю, твердую, немного недоваренную. Зелень всякую, салатики. И пировал.
Может кому-то для пьянки компания нужна, а мне можно и так, в одиночку. Никаких комплексов. Могу и в компании, с друзьями, могу и один. И когда один, мне больше нравится. Спокойней. Думаю о своем, планы строю. Хорошо. Все просто. Никого уговаривать не надо, спорить. Все о себе и для себя.
Большой генератор заправил и отключил, все это время работал только маленький. Не подвел. Свет есть, холодильник урчит. Вода в кране течет. Все как положено.
Только телевизор не показывает. Шипит и все. Первый раз за год. Тарелка ж висит. Что
там такое? Сломалось или так, профилактические работы. Да ладно, разберутся. А мне пока отдохнуть надо.
Пиво, хорошее, холодное. Жажды уже нет, голова тяжелая, но пройдет, думаю. Сейчас водочки, и пройдет. Поднимусь, осмотрюсь, поваляюсь на улице.
Свой дом хотел построить давно. Думал, подсчитывал, выбирал участок. Но случилось все просто. Знакомый один, у него в бизнесе проблемы нарисовались, деньги срочно потребовались, вот он и предложил этот участок. В новом поселке. Местные власти под этот поселок только земли выделили. Никого еще не было, а я уже фундамент закладывал
Народ не спешил. А я торопился, строил. Соседей не видел, когда вселялся. Коммуникаций не было, да и сейчас еще нет, обещают только на следующий год начать тянуть воду и газ. Раскопают все. Да ладно. Обойдется. Как раскопают так и закопают. А я в полной автономии жить начал.
Купил хороший мощный генератор для дома на дизельном топливе. Солярки не много потребляет. Бак на тысячу литров. В экономном режиме два месяца прожить можно. Две скважины пробурил. Вода хорошая, в городе такой нет. Потом для бункера генератор поменьше поставил и еще одну скважину пробурил. И все. Полный пакет. Второй год живем. Всего хватает. Кроме соседей. Жене скучно бывает. И дочке с подружками общаться хочется. Они чаще в городе, чем со мной. Весной и осенью, в дожди и слякоть, они совсем в доме не живут. Я к ним на сутки - двое наведываюсь. Здесь грязюка, только на джипе моем проехать можно. Дорог тоже нет пока. А во дворе плитка у меня. Водичкой из шланга полью и красота! В тапочках ходи.
Вышел, наконец то, поднялся к белому свету. День на дворе. Только из города дымом несет.
Что там горит? А может свалка какая горит? Что-то затревожило в душе. Какое то
предчуствие не хорошее, странное. Да. Алкоголизм дает о себе знать. Абстинентный синдром, одним словом. Тревога, бессонница, раздражение.
Надо поправится.
Сходил в дом, налил, выпил, еще налил. Вышел во двор, взял кресло раскладное, столик. Разложил все, расставил. Сигару. Люблю сигары хорошие, покупаю и коллекционирую, уже давно и успешно.
Взял свои пять грамм, пригубил, прикурил сигару, опустился в кресло и попытался поймать те прекрасные ощущения, какие ожидал. Не вышло.
Из города сильней запахло дымом.
-Да что там горит!
Взял бинокль, забрался на чердак, над городом столбами высились несколько дымов. Вот блин! Пожары. Большие. Авария какая? Вот тот, самый большой над пром. зоной. Над заводами. Серьезно горит. И в центре. И на микрорайонах. Вот взялось.
Диверсия? Теракт? Бомбежка? Тьфу, тьфу, тьфу! Чур меня, чур! Не дай бог! Только жить начал!
Пошел вниз, еще налил себе. Сигара потухла, пришлось по новой прикуривать, а это уже не то. Не то! А новую жалко. Ладно, сойдет. Глоток - затяжка, глоток - затяжка!
Обалдеть! Ветерок в другую сторону подул, вообще хорошо стало. Алкоголь, сигара, тишина, август, тепло! Что еще надо уставшему организму? Да ничего! Все есть!
Помню, Лидка, ругалась:
-И зачем тебе этот дом? Столько мороки, стройка, деньги! Вокруг ни души! Все умные люди коммуникации ждут, а ты как с цепи сорвался! Тебе, что? Жить негде?
А я строил и построил! Что б вот так посидеть во благе! И никому до меня дела нет!
Красота!
Отходняк, еще глоток, подремлю, не буду вставать. Задремал.
Проснулся от голода. Есть хочу. Что же сварганить? Мясо пожарить? Есть шашлычок замоченный из супермаркета, нормальный, проверенный. Только пивка для рывка и вперед! Зажег угли в мангале, достал из холодильника мясо, шампур. А запах! Запах! Песня! Песня для носа! Нет! Песня обоняния! Вот блин, завернул!
Да! Но что-то было не так! Что-то тянет за душу! Неспокойно как-то.
А где же Джим? Собачка дворянской породы, которую я год назад подобрал в городе, возле гаражей. Я его не привязывал никогда. Щенком он сам не убегал, а когда подрос, то
обязательно возвращался к вечеру. Так и гоняется целый день по своим собачьим делам, а ночевать домой. Но не дичает, слушается. И корм жрет с удовольствием. Когда взгрустнется я с ним выпиваю, жалуюсь ему - слушает! Что-то нет его? А мясом пахнет.... Далеко угнался? Не чует? Странно.
Ну что ж, приятель, останешься без сладкого кусочка. Ничего, для него отдельно сделаю.
Мясо с пивом - класс! Вкуснотища! Сейчас налуплюсь и спать. А завтра в город сгоняю.
Что там горит разузнаю, да в квартиру зайти надо. Все там нормально? Поглядеть. В офис заеду, как работа, гляну. Потихоньку надо возвращаться к жизни. И Лидка скоро вернется
А потом, завтра, или позже, на реку съезжу, спиннинг пошвыряю. Да.
-Ну! За рыбалку!
И так, пока мясо не кончилось. И коньячок заканчивается. Пьяненький уже. Угли залил, порядки навел и спать.
Сначала заснул. Потом вставал. Еще выпил. Потом долго заснуть не мог, курил. Под утро, уже светало, заснул. Чего не спал, чего думал, о чем? Просто обо всем, и ни о чем, так всякая дребедень в голову лезла. Но тревога не отпускала. Не отпускала весь день и весь вечер, и ночью мешала, торчала возле постели. Все в голове перебрал. Все передумал.
Ладно.
Подъем, в танковых войсках!
А на улице воняет гарью. Даже дымно как-то. Вот дела! Что там случилось? Поеду!
Завтрак. В рот леденец от перегара. Запашок есть еще.
Завел машинку, поехали.
А собачку не видно. Куда убежала? На пожар смотреть? Или подружки появились? Прибежит. Жрать захочет - вернется.
Выезжаю с проселка, и вот на тебе, в небольшом кювете, возле дороги на боку валяется легковушка. Двери закрыты. Люди в салоне? Не вылезли? Остановился, бегом к машинке.
А там никого. Странно. Очень странно и не понятно. Не заметно, что бы кто-то вылезал. На руках машину несли, что ли, и потом устали - бросили. Так вот, несли, и бросили! Просто! А может не заморачиваться?
Ну что ж, дальше поехали, разберутся, кому положено! Но как-то все не хорошо! Блин!
Выехал на шоссе и обомлел! Впереди, метрах в пятидесяти был затор из нескольких
столкнувшихся машин. Остановился и подошел. Грузовик и пара легковушек сгорели при столкновении. И никого. Но это случилось не сегодня. Обгорелые машины просто стояли. Сгорели они не сейчас, и не вчера, а как минимум неделю назад. На машинах был слой пыли! Вот так! Я стоял возле места аварии и не верил своим глазам. Я первый раз в жизни видел , что сгоревшие машины никто не растащил, не столкнул с дороги. И что они вот так стоят несколько дней, и ни кому до них нет никакого дела! Такого не бывает! Где ГАИ, где милиция? Не заметили? Еще не знают? А пыль, осевшая на машины? Не пепел, а именно пыль!
Что-то творится! Что-то произошло со всем миром, пока я бухал! Черт! Черт! Черт! Такую ситуацию я видел только по телевизору, в местах где идут бои. У нас война? Теракт! Кто?
Сажусь в машину и мчусь на пост ГАИ.
Подъезжаю и издалека вижу, что на посту никого нет! Возле здания стоит милицейская машина, КАМАЗ и маленький джип. И стоят они не так, как положено. Не прижавшись к обочине, давая свободный проезд другим машинам и не построены в ряд, для задержания нарушителя, нет! Они стоят так, как стоят брошенные, оставленные водителями навсегда! Просто ехали, притормозили и все!
Все вышли и ушли. Что за фигня? Вылез из джипа. На ступеньках валяется автомат. Такой короткий милицейский Калаш. Просто лежит, с присоединенным магазином, с патронами, на предохранителе, но ... просто на ступеньках! Я бегом влетел в помещение поста, страшась увидеть трупы милиционеров, но там было пусто. На спинке стула висел еще один автомат, подсумок с магазинами. Все магазины с полным боекомплектом. Мне стало совсем страшно. На столе перед пультом лежал открытый журнал. Я заглянул в него и увидел последнюю запись. Число стояло двух недельной давности, как раз на второй день моего запоя. А время 4.25, раннее утро, и все, больше никаких записей.
Что же это? Две недели назад, все побросали свои дела и ушли бухать? Мне стало очень страшно. Я с трудом боролся с желанием уехать обратно, забиться в свой бункер и снова нажраться, чтобы не видеть этого. Липкий холодный пот давно стекал по спине. Я сел на стул и взял в руки рацию. Рация даже не шипела, аккумулятор давно сдох.
Ч т о с т р я с л о с ь?
И тут я вспомнил про телевизор, телефон. У телефона не было сигнала сети. А телефон на посту . Схватил трубку , этот телефон тоже молчал. Не гудел, не скрипел, а ... молчал!
Черт возьми! Война? Бои? Или уже все? Уже все закончилось и нас победили, и расстреляли? Где люди?
-Л ю д и ! А-А-А! Л ю д и!
Я орал и носился по территории поста, пока почти не потерял голос. Страх наполнил все мое существо, даже дышать было трудно. А в голове стучали, рвались мысли:"Что такое случилось? Что случилось? Где менты? Где все люди?"
А над городом вились столбы дыма. Надо ехать туда, в город. Там должны быть люди. Там всегда есть люди. И я должен все выяснить. И я могу это все выяснить только там, в городе. Погнали! Вперед!
По дороге, ведущей к городу стоит супермаркет, я в нем часто затариваюсь продуктами. Я свернул к нему. Магазин встретил меня темными затонированными окнами и открытыми дверями. Там тоже н и к о г о н е б ы л о! Ни одной живой души!
-А-у! Люди! А-у!
На прилавках стояли продукты, воняло тухлятиной из подсобок, и никого. Я подошел к кассе, в ящике лежали деньги. Ровненько, купюра к купюре, строго в своих ячейках, аккуратно уложенные и прижатые рычажками. А монеты в своем, специальном отделении. Я взял пачку сигарет, машинально положил деньги и пошел вон из магазина.
Сел на ступеньках, перед входом стояли тележки для продуктов. Я только заметил, что в некоторых лежали товары. В каких то нормально, как будто их купили и везли к автомобилю, а в других было набросано неимоверное количество консервов, хлеб, соль, была даже одна тележка, исключительно с солью и спичками. Соль и спички! Это ж необходимый минимальный запас из дедовских понятий о выживании в трудных условиях войны! Значит, кто-то пытался это все купить? Или украсть? А их засекли, и арестовали, или они свинтили. Значит, кто-то где-то есть?
-Ау! Народ! Ау! Есть кто живой? Отзовись?
Бесполезно. Никто не отвечал. И никто не выполз на мои истерические крики. Я опять принялся бегать и заглядывать во все углы, перелезал через бордюры и заборчики, носился по подсобкам и грузовым площадкам.
Холодильники не работали и оттуда сильно несло протухшими продуктами.
Что ж такое?
Устал. Присел. Вскочил и в машину. Все. Нечего тут бегать, в город!
По дороге к городу увидел десяток брошенных машин, в кювете, просто на дороге, но не останавливался, просто медленно проезжал, заглядывая внутрь, людей не было.
Ближе к городу пустых автомобилей на дороге и рядом, становилось больше. Какие то сгорели, столкнувшись с другими, а какие были совершенно целыми. Я как то, уже не удивлялся, что они пустые, это уже начинало становится нормальным, привычным для меня. Я осознал это и ... меня пронзил ужас!
А если все люди кончились, и я остался один!
Совсем один!
ЕПРСТ!
Что делать? Как? Как это все пережить? Как жить?
Но не может быть, не может такого быть, что бы все пропали! Что бы не осталось ничего!
Если война, то должны быть жертвы, трупы, стрельба. Оккупанты, наконец! А здесь ничего нет! В город! Даже если война, то в городе что то должно быть! В город!
Так, успокоится, и сначала на квартиру. Подъехал.
Наш дом выглядел, на первый взгляд, как всегда. Обычная железобетонная коробка с типовыми квартирками, но некоторые окна чернели обгорелыми страшными проемами. Зашел в подъезд, поднялся по лестнице на третий этаж, открыл, дверь. У нас пожара не было. Из холодильника воняло. Мясо протухло. Я не стал открывать. Телефон не работал, свет не горел. Так. Что надо?
Пистолет, травматический. У меня в доме есть "Сайга", а здесь в квартире был "МАКАРЫЧ", разрешенный травматический пистолет. Так. Патроны. Что еще? Вроде и все. Больше пока ничего. Огляделся. Все как и раньше, все было на своих местах, все.
Но пустота и неизвестность угнетала. В город ,в офис. Людей искать.
Дорога до офиса обычно занимала у меня минут двадцать, но теперь приходилось объезжать заторы и пожары. К офису я подъехал только через час. За все это время я не встретил никого из людей. Никого. Страх наполнил весь организм. Мысли были одни.
И одиночество надвинулось неумолимо. Офис сгорел. Я не вышел из машины. Развернулся и поехал домой.
На автомате, мозг отключился от ужаса, доехал до супермаркета, загрузил багажник тушенкой, солью, спичками и хлебом в полиэтиленовой упаковке. Взял пару ящиков со
спиртным, не думая, взял первое, что попалось, а попалось виски, взял еще пару упаковок
минералки и несколько блоков сигарет. И уже совсем ни о чем не думая поехал к посту.
Мозг отключился, начал работать инстинкт. У поста остановился, подобрал автомат, поднялся, забрал второй и подсумок. Напоследок передернул затвор и выстрелил длинную очередь в воздух!
-А-А-А-А-А! Где вы все? Л-Ю-Ю-Д-И-И-!
Мне никто не ответил, никто не отозвался. Вокруг не было никого! Совсем никого!
Мне очень захотелось домой, в бункер. Закрыться и забыться! Мне все снится! Я сейчас напьюсь, а потом проснусь и все будет нормально. Мне это просто снится ! Да! Такого
просто не может быть! А во сне может! И это все сон! Мне снится! Я достал бутылку, открыл и тут же возле поста, из горлышка сделал большой глоток. И еще!
Домой, в бункер, в норку, спрятаться! Мне все снится! Все снится! Быстрей! И так, отпивая из бутылки, я поехал к дому. Заехал во двор и открыв дверь отпил еще глоток.
Я допил бутылку, разгружая и укладывая припасы по своим местам. Что-то в холодильник, что-то в кладовую, что-то в шкафчики. Алкоголь добрался до мозга, монотонная обычная работа и алкоголь принесли какую-то успокоенность и опустошенность. Мне захотелось спать. Я очень устал. Налил стакан и взял сигару. Прилег на у лице в кресле. Вата в голове укутала мозг окончательно, но сон, почему то не приходил. Мысли были тупые, оттуда, из прошлой жизни. О работе, о договорах.
Какие к чертям собачьим, теперь договора! Какая работа! Я один! Один в этом городе, а возможно и в целом мире!
И НЕ ЗНАЮ, ЧТО БУДЕТ ДАЛЬШЕ!!!
Ужас и паника снова навалились на мое сознание. Пытаясь подавить страх, я залпом выпил целый стакан, и потом, сразу еще один, не закусывая! Алкоголь вдарил по мозгам,
и я уснул. Прямо в кресле, потухшая сигара валялась на земле, а я спал. И мне ничего не снилось. Моей напуганной измученной голове, моему реактору мыслей и идей, нужен был отдых . Или скорей, лазейка, куда можно спрятаться на время, на то время, что бы понять случившееся, и принять какие то решения о способах существования, или наоборот, безболезненного ухода из этого ужаса! Я спал. А мозг, наверное, тоже спал. Пока ночная прохлада не забралась под одежду и не разбудила меня. Шатаясь и спотыкаясь я поднялся в спальню и тут, на меня навалился весь ужас моих открытий.
Может я спал, может все приснилось? Я включил телевизор - ни один канал не работал. Телефон молчал. Не приснилось. Страх вновь завладел моей спиной и конечностями. Стало страшно и одиноко. Тело начало мелко трясти. Я схватил бутылку и припал к горлышку. Пил пока бутылка не опустела. Стало легче, и я упал. Спать.
До утра проспал без происшествий, и не просыпаясь. Похмелье присутствовало, но я все помнил и осознавал. Умываться и завтракать я не стал. Завел машину и поехал к супермаркету. Если все так страшно, то в любом случае, надо выживать. И поэтому надо кушать. Надо загрузить все кладовые продуктами, водой, спиртным, сигаретами и другими необходимыми вещами. На дороге было все без изменений. Так же стояли и валялись в кювете машины. Пост был на месте и там никто не появился. Возле супермаркета ничего не обычного тоже не увидел.
Первое. Консервы. Тушенка, рыба, овощи. Все что найду. И хлеб. Обязательно найти хлеб. В упаковке, чтоб хранился по дольше. Первую тележку загрузил быстро. Влезло не много, несколько ящиков тушенки. Перегрузил в джип, места много, долго грузить такими темпами. А куда торопиться? Сам себе задал такой вопрос и ужаснулся!
Куда мне теперь спешить? К кому? Зачем? И снова паника завладела мыслями, и снова пот захолодил спину, и снова тревога забила пульсом в висках. Какая жопа!
Между приступами страха загрузил тушенкой и хлебом машину, пора было ехать. Завел, поехал и вдруг! Дорогу перебежала собака. Далеко, но я видел. Собака! Только сейчас понял, что за это время я увидел собаку в первый раз. В первый раз, после выхода из бункера. Может и Джим придет. Быстрей домой, быстрей!
Джима не было. Я обежал весь двор, но пса не было. Я сел в кресло и выпил. И заплакал.
Совсем один. И собака не пришла. Совсем. Горечь и слезы душили горло, давили на сердце. Я завыл в голос, в полный голос! Пока выл и брызгал соплями, выпил бутылку, и потом уснул.
Проснулся. Машина стояла во дворе с открытыми дверями, пара ящиков стояли на земле.
Надо разгружать. Закончил уже в темноте. День закончился. И сколько бог отметил мне таких пустых и страшных дней? Сколько прелестей и страха я переживу? Сколько ?
День закончился. Надо поужинать, и как-то попытаться уснуть. Завтра еще раз съездить в магазин, набрать еще консервов и воды, и бухла. А потом подумать о солярке. Пока это не закончится, если это все когда-нибудь закончится, надо иметь запасы. Генератор должен работать. Экономить, конечно, придется, но все таки. Как-то надо попробовать рассчитать мои потребности и расходы. Но все равно запас солярки должен быть максимальный. Такой, какой только смогу разместить у себя, или рядом. С этими размышлениями я уснул. Без ужина и без выпивки. Но спал не долго. Через пару часов проснулся мокрый от пота и страха. Долго сидел во дворе и пил, пока там же на ступеньках меня не сморил пьяный, тяжелый сон. И приснился мне Джим. Еще щенком, когда маленьким пушистым комочком закатывался под ноги, вертел коротеньким хвостиком и пытался поймать зубами штанины. Как он тявчил и прыгал от радости, лизал мои руки и просился поиграть.
Где ты, моя собачка? Где ты, мой верный друг?
Утро пришло пасмурное, холодный ветер гонял по двору, похоже собирается дождь.
Надо ехать на поиски солярки, а потом еще привезти продуктов.
Так. Набрать канистр и на заправке залить в них соляру? И сколько мне надо канистр? И где их взять? А где как ни в супермаркете! Поехали опять воровать! В джип влезет не больше десятка, т.е литров пятьсот, ну шестьсот. Ладно. Поехал. По дороге, что-нибудь еще придумаю. С начала так. В магазине нашлось всего пятнадцать 50-литровых канистр.
Погрузил и поехал на АЗС. А как заправить? Там должна быть ручной насос или генератор. Запущу и заправлюсь. Но генератора на ближайшей станции не было. Помпа была. Часа полтора провозился, но заправил и загрузил все канистры. Дома все слил в емкость и привез еще. Но в баке места уже не было, пришлось канистры складировать в гараже. Нужны еще канистры или бочки. Но как я бочки привезу? На джипе? Ну пару штук всуну, и все. Какой же баран! На дороге столько машин! Найти исправный грузовик и все. На нем и привезу! А сгружать? А не разгружать, пусть стоят в кузове! Кому они кроме меня нужны? Пока вся эта хрень не закончится! А лучше....Лучше сгонять на нефтебазу и пригнать бензовоз, или два. Если нефтебаза не сгорела. Вперед!
Городские нефтебазы я знал все, работал с ними. И в районе тоже. В городе их было три,в районе еще пять. Все не дальше тридцати километров. Но как туда ехать? На джипе, а как потом джип забирать? Так. Придется взять машину на дороге, доехать на ней и бросить. Верно. Так и сделаем. На дороге нашелся неплохой "Опель", я оставил джип на обочине и поехал на легковушке. Бензовоз с соляркой нашелся даже ближе. На заправочной станции. Не там где я заливал канистры , а подальше. Девятнадцать тысяч литров. Если жить в бункере, то больше чем на два года хватит. А если еще и экономить! Но зимой не поэкономишь. Все равно на базу ехать придется. Еще бы парочку взять таких, и поставить возле дома. Пусть будут. Не протухнут. За этими заботами пролетел день. Я опять напился и уснул во дворе. Но ночью пошел дождь, и мне пришлось убегать в дом. А на утро пришел Джим. Я еще спал. Он проковылял в свою будку и уснул там. Когда я продрал глаза, умылся и заварил чаю, пес высунув морду из будки заскулил. Этот визг и скулеж меня так удивил и обрадовал, что я вылетел на улицу с чаем и бутербродом во рту.
Джим выполз ко мне из будки с гноящимися слезливыми глазами, с рваной раной на боку.
Морда была сильно поцарапана. Шерсть частично, свалявшаяся, а частично, вырванная клоками. Грязный и вонючий Джим лизал мои руки, а я целовал его раненную морду.
Горячий сухой нос и весь внешний вид указывали на его подпорченное здоровье. И я стал его лечить. Я лечил его как мог и молил бога, что бы он не подох. Я так был рад своей собаке! Я никогда не был так рад Джиму как сейчас!
-Собачка моя! Песик! Джимчик! Джимушка! Родной мой!
Поминутно приговаривал я, и менял воду в миске или подкладывая корма. Перевязав раны и насыпав ему в миску какого то лекарства с кормом, я решил запастись еще и собачьим кормом. Забыв про солярку я помчался в магазин. Загрузил багажник и салон собачьим кормом , все привез домой. Поговорил с Джимом. Он смотрел на меня преданными глазами и плакал. А я...А я ревел вместе с ним , и гладил его израненное тело.
Так, ухаживая за собакой и воруя продукты в супермаркете, я провел пару дней. На третий Джим начал выздоравливать. Выходил из будки. Начал есть. Вечером даже обошел все углы и отметился. Ну вот! Будет жить, собака! Но я больше не хотел его никуда отпускать. Достал новый ошейник, цепь, и привязал его. Псу это не очень понравилось, но я был непреклонен. И пришлось ему смириться и привыкать жить на привязи.
В одну из поездок за продуктами я видел стаю собак. Они не подпустили меня близко, поджав хвосты, убежали. Но я понял, что бояться меня они долго не будут, и без оружия скоро выезжать будет опасно. Меня еще удивило то, что в стае были не только дворняги.
Были и породистые собаки. Наверное, сбежали из опустевших домов. Эти не будут сильно опасаться человека. Да-а-а! Что ж такое творится? Собаки появились, а где же люди?
За последние несколько дней, когда я занимался заготовкой припасов, я как то не думал об этом. Как-то было не досуг, да и гнал эти мысли. И вот теперь они снова начинают навевать страх и тревогу. Прочь! Не думать! А как? Если голову сверлит один вопрос, тяжелый, не подъемный вопрос! Г Д Е В С Е Л Ю Д И ?
Что случилось с этим миром? С этим старым поганым миром, в котором долгие века правили люди? Всегда и везде были люди! Добрые и злые, грустные и веселые, пьяные и трезвые, грязные, вонючие, чистые и пахнущие духами, лохматые и лысые, умные и глупые, всякие! Всякие люди! Люди, которые в какой то миг, в какую то секунду просто пропали! Исчезли навсегда! И только я, один, один, какой то дебильный придурок, пробухавший две сраные недели в подземном бункере, остался! Остался в этом гребанном мире! Зачем? Кому это надо? Какому богу или черту это понадобилось? Почему я? Почему? Кто мне ответит? Ну кто?
Орать в пустое небо, безответное и серое было глупо и грустно, но что еще я мог? Или орать, или не орать! И я орал! Долго и больно!
Наорался. Устал. Загрузил полную машину водки, вина и коньяков, поехал домой. Накормил Джима. И напился, плача ему в морду, и на его дрожащем плече. Пил и плакал, пил и орал, пил и молчал.
Продуктов навозил достаточно много. На пару лет, точно. В основном консервы. Было мало хлеба. Но я набрал и сухарей. Вода была своей, но и в бутылках я тоже привез. Пусть будет. Гараж заставил бочками и канистрами с дизельным топливом. Продуктами наполнил все кладовки в доме. Но совсем не было свежего мяса, фруктов и овощей.
Как надоест есть консервы, подумал, поеду на охоту. В ближайшие деревни. Подстрелю хрюшку или корову. Правда, совсем не представляю, как буду разделывать, но попытаюсь справиться. Да справлюсь! Обязательно справлюсь!
Как подумал о мясе, сразу очень сильно захотелось шашлыка. В холодильнике еще осталось ведерко замаринованного, еще из тех, старых запасов, когда я продукты еще покупал за деньги.
Как мне сейчас хотелось постоять в очереди! В длинной крикливой очереди, когда от пота и крика ноют зубы! Но в очереди полной людей!
Была одна странность в моих мыслях и воспоминаниях. Я не вспоминал о жене и дочери. Я не вспоминал о них конкретно. Я не думал о них как о пропавших. Я думал о них как об уехавших, которые обязательно вернутся.
Но они же тоже пропали! Вместе со всеми!
И они не приедут, почему я не грущу по ним, не вспоминаю, не жалею? Почему?
Да только потому, что я боюсь признаться в этом! В том что я больше никого не увижу! И сдохну здесь один! В этом брошенном городе! В этом мертвом городе!
И все закончится! Все вернется к началу времен! И я последний человек! Последний!
А Лидка, моя милая жена? Моя дочь, моя девочка? Я ведь так их любил ...
И очередная волна ужаса накатила, захлестнула и поволокла по острой гальке в море страха и одиночества. Я выл и метался, не находя сил остановиться и подумать, одуматься и хоть чуть-чуть успокоиться. Я бился о стены дома и орал, пока не выдохся, пока не кончились все силы, пока не стало трудно дышать от рыданий!
И продолжалась эта жизнь. Утром, борясь с похмельем, ехал в город, пытался что-то найти полезного и нужного, того что у меня еще не было. Загружал, привозил, разгружал, складировал или устанавливал. Выпивал, обедал, общался с собакой, а потом напивался и засыпал. И так каждый день. Месяц. Целый месяц. Каждый день. Утро. День. Вечер. Ночь.
Сентябрь был теплый и ласковый. Листва желтела и краснела. Мне захотелось картошки и я поехал за город, на огороды. Накопал несколько ведер и решил запастись впрок. Но чтобы не копать вручную решил раздобыть трактор или мотоблок. С трактором показалось сложнее и я решил поехать в магазин. В пыльном зале увидел выставленные механизмы и опробовал приглянувшийся. Рядом с магазином садовой техники оказался павильон с DVD. И вдруг я понял, как соскучился по телевизору. С тех пор как я смирился с ситуацией в какую попал, я ни разу не включал не радио, не телевизор, а тут полная витрина кино! Собрал в коробку все что стояло на полках, особо не выбирая, просто все что попалось под руку. Картошку в тот день я не копал. И еще три дня тоже. С утра до ночи я лупился в экран, смотрел и вспоминал. Смотрел и видел людей. Людей!
Картошки я все-таки накопал. Спустил в подвал. На зиму хватит и на семена. Я никогда не был садоводом и огородником, но в детстве родители научили. Уж картошку я смогу вырастить. На следующий год.
Нажарил себе сразу, огурчики открыл, водочку, устроил себе пир. Кино, картошечка, сто грамм! М-м-м!
Джим совсем поправился, гонялся по двору. Цепь я с него снял. Он никуда не убегал, хотя рядом часто рыскали собаки, лаяли, звали его. Видно за забором ему было страшно. Я с ним почти всегда ездил в город. Но в городе он чего то боялся, жался к ноге, выл и лаял.
В городе я нашел склад одной фирмы, которая торговала ветряными генераторами. Привез несколько штук, но трудно проходило дело с инструкцией. Разобраться как устанавливать и подключать, мне как человеку с немеханическими наклонностями, было трудно. Но в конце концов я разобрался. Установил и подключил. И теперь потребность в солярке снизилась, и моих энергетических запасов должно было хватить надолго.
Мысль о свежем мясе и рыбе не давала мне покоя. Набрав патронов в магазине "Охотник", ружье, я отправился в знакомую деревню. Раньше в этой деревне жил мой друг. Я часто ездил к нему на рыбалку. А теперь решил по охотится на его свиней и коров.
Взял и спиннинг. Рыбка не помешает тоже.
Приехал. Естественно, пустая деревня. Но пожаров было больше. Видно было, что взорвался газ. Почти все дома были разрушены и сгорели. Сараи тоже. Живых хрюшек и коров видно не было. Но все таки я решил поискать. И нашел. На лугу, за деревней, паслось несколько коровенок. Увидев меня, они замычали, и кинулись ко мне. Соскучились по человеку. А я вскинул ружье и подстрелил теленка. Связал задние ноги, подвесил на дерево, разрезал брюхо и попытался разделать. Но не смог! Долго бороться с тошнотой не смог! В несколько заходов мне удалось удалить внутренности. Потом долго отдыхал. Еще с час снимал шкуру и рубил на части. Только вечером поехал домой. В тот же день замочил себе и Джиму вкуснейший шашлык. До поздней ночи крутил музыку, ел мясо и пил баночное пиво. Джим бегал вокруг и выпрашивал кусок за куском. А за забором, на запах, сбежались собаки. Небольшими стайками гонялись перед забором, лаяли, рычали. Я даже выстрелил в них с лестницы-стремянки, которую специально притащил из дома. Но похоже не попал. Утром трупов и раненных не было. Собаки собираются в стаи, а скоро зима, как бы не стали нападать. А что если мне свою стаю создать? Мою. Мысль-дело. Съездил в гаражный кооператив, где подобрал Джима, нашел выводок щенков. Шесть, похожих друг на друга и на каких то своих родителей, подросших щенков. В первый день они меня не подпустили близко, как я их не подманивал. Как не звал. Оставил на бетонке корм для щенков - гуляшик такой, в упаковочке. Упаковку, конечно же, открыл. Отъехал метров на пятьдесят, только тогда собачки с опаской и оглядкой подошли и попробовали. Я покурил и опять, подзывая вывалил на дорогу очередную порцию. Потом уехал в город. Нашел не тронутый пожаром книжный магазин, набрал книг- фантастику, детективов и исторических романов- почитать, не напрягаясь особо. Нашел еще книги по кулинарии. Обрадовался, полистал, увидел раздел-хлебопечение. Ух ты! Научусь хлеб печь. Теперь надо муки навозить. Завернул в очередной, попавшийся по дороге, супермаркет и загрузил джип мукой. Выбирал высшего сорта. Из высшего думаю, хлеб то, всегда получится. Перед выездом из города опять заглянул в гаражи. Собачки, увидев меня, уже не сбежали, стояли поодаль, вздрагивая и отскакивая от моих движений, но хвостами махали и приседали на задние лапы, как бы чуть подпрыгивая. Узнали и ждали подачки. Я присел на корточки, открыл упаковку, вытряхнул содержимое, но сам не отошел. Запах корма, ветер нес прямо в ноздри собакам. В глазках загорелся жадный голодный огонек, носы вытянулись в струнку у всех шестерых. Но страх еще держал их. Я вытряхнул еще три пакетика и отошел на два шага назад. Этого оказалось уже достаточно, что бы щенки кинулись на угощение и вмиг, рыча и задираясь, сожрать все. Обнюхивая и вылизывая место, где лежал корм, они вертелись и тявкали. Я закурил, получилось как то резковато и собачки пугаясь отскочили назад. Отбежали на десяток метров. Но смотрели на меня уже не так испуганно. Ладно, на сегодня все. Завтра еще угощу. Поборов желание сразу сломать их осторожность и прикормив еще, попытаться поймать. Решил не спешить. Уехал. Все равно всех сразу не поймаю, одного двух, может быть. Остальных испугаю и сколько еще придется добиваться их доверия. Подожду, пусть проголодаются.
На завтра, когда я приехал, собачки похоже меня уже ждали. Я почмокал губами и хвосты у щенков завертелись, они начали кружить возле меня. Присев я вывалил на асфальт гуляшик из пакетиков и щенки накинулись на пищу, ни мало не беспокоясь моего присутствия. Я даже смог погладить спинки двоим. Мог бы и схватить, но не стал.
Я задумал взять себе еще несколько холодильников. Энергии хватало, а продукты имеют сроки годности. Надо правильно хранить. На дороге видел маленький грузовичек, решил поехать на нем. Оставил джип в гаражах, рядом с обиталищем собачек, и поехал. В магазине бытовой техники, на витрине стояли новые холодильники. Я выбрал те, которые смог бы загрузить и выгрузить. Отвез домой, установил, подключил. Все прекрасно работало. Вот и еще плюсом, определенное количество сохраненных для жизни продуктов, которых уже скопилось достаточно много. Домашние кладовые были заполнены консервами под завязку, холодильники я поставил в холле - два, и в гостиной - два. И еще один на кухне. Стало тесней, но для одного, нормально. Так. Теперь обратно, за джипом и за щенками. Но грузовик на дороге мне бросать не захотелось. На чем же ехать? И тут я вспомнил, что рядом с магазином бытовой техники, есть магазин спортивных товаров. Там можно взять велосипед. Я помчался туда. Но в спорттоварах я увидел не только велики, но и скутеры. Да ведь это еще лучше! Загрузил в кузов пять штук, по пути набрал бензина в прихваченные там же где и скутеры, канистры. Заправил эти транспортные средства по полному баку. Вот, и джип возьму, и мопед не брошу. Подкатил к гаражам часа через четыре. Собачки уже ждали меня. Привыкают. Насыпал корм и попытался позвать. Щенки уже не опасаясь подбежали, поели, начали резвиться, еще не даваясь в руки, но уже позволяя себя погладить. Ну вот. Завтра к вечеру, на крайний случай, послезавтра, я их всех спокойно, без крика, погружу и отвезу к себе. Открыв еще несколько пакетиков с кормом, накормил щенков и поехал домой. Всю дорогу думал о собаках. Как я буду их воспитывать, приучать к себе, к дому. Как буду учить охранять и защищать себя, и как мне будет не грустно в их обществе долгими вечерами. Джим сидел на цепи, нервничал, а я пытался создать ему компанию.
Коль людей нет, то пусть будут собаки.
Дома решил устроить жилища для щенков. До самой ночи пилил и вкапывал, сбивал и устанавливал, накрывал и оббивал собачьи будки. В темноте закончил, и довольный, чуть пожевав, без выпивки уснул. Мысли о щенках вытеснили почти все из головы. Устраивая и продумывая условия их проживания, я совсем забыл думать о людях.
А людей так и не было!
Утром полетел в гаражный кооператив. Собачки встречали меня, кинулись под ноги, а когда открывал еду, рвали пакетики из рук. Вот и привыкли. Я брал их на руки, тормошил и гладил, переворачивал на спину, шекотал животы- им нравилось. Тявкали и урчали. Наевшись и нагонявшись они улеглись на солнышке, погреться и подремать. А я решил подыскать им всем ошейники и поводки.
Возле нашего дома был когда то магазинчик с товарами для домашних питомцев, там я и решил разжиться всякой собачьей галантереей. Не доехав до него я свернул к своему дому.
Поднялся в квартиру, посмотрел, никаких изменений, только пыли больше стало. Решил взять теплую куртку, хотя всякой одежды я натаскал достаточно. На годы вперед. Но чаще всего одевался и ходил в полевой камуфлированной военной форме. Удобно и просто. В знакомой военной части, где я насобирал оружия и патронов, упер два ящика полных комплектов одежды своего размера. Еще там взял две винтовки с оптическим прицелом.
Хотелось пострелять дичь. Решил хоть голубей добыть и приготовить, но пока еще не пострелял . А куртку хотел взять, на память, что ли. Открыл шкаф, на вешалках висела одежда моей жены, ее куртки, плащи, дубленки. Слезы навернулись тяжелыми солеными каплями на глаза.
-Милые мои! Где же вы? Что с вами? Как мне тяжело и больно без вас! Родные, хорошие девочки мои-и-и-и!
Я рыдал и выл, бил на кухне все что попадало под руку. Мне опять стало тяжело и страшно. Тревога, которая вроде бы, начала понемногу отпускать снова навалилась многотонным грузом на плечи и сердце. Достал бутылку из бара я сделал несколько глотков из горлышка и бегом выскочил из квартиры. Не помня себя доехал до магазинчика, разбил стекло в закрытой двери, собрал все ошейники и поводки, ремни и шлейки, корм и резиновые кости, игрушки, все, почти не разбирая , набросал в коробку и загрузил в джип. Слезы катились градом. Спиртное помогало плохо. Стало грустно и плохо. Я долго курил и пил на ступеньках обворованного магазина. Обворованного! Да кому это теперь нужно, кроме меня! Никому! И это все мое! И больше ничье! Я один хозяин всех магазинов и домов в этом городе, а может и в целом мире! Один!!!
Мамочки мои!!! Как тяжело и душно!
Что бы успокоится, я снова попытался думать о собаках и припасах. Понемногу, не сразу, но получилось. Глотнув из бутылки поехал к собакам. Пора их забирать, селить в новые теплые квартирки. Пора им получить новый хороший дом.
Собачки валялись на солнышке, грея толстые животики, но услыхав шум моей машины вскочили, начали топтаться и пританцовывать. А когда я выбрался из машины окружили меня, трогали лапками ноги, пытались поймать мой взгляд и нестройно, по детски тявкали. Я разорвал два пакетика с кормом, рассыпал под ногами, и щенки кинулись его собирать. Я потихоньку, одного за другим, брал их на руки и сажал в багажник, в картонную коробку, подобранную возле ворот. Двое последних все таки почуяв не ладное попытались сбежать, но я подождав немного, насыпал еще корма и они пришли на запах, и были пойманы и оприходованы к остальным. В багажнике шевелился недовольно, тявкал и визжал пушистый живой, разноцветный ком из собачьих тел. Но очень скоро тепло и не сильная качка успокоила щенят. Они уже спокойно посапывая разлеглись в коробке, не поднимая глаз. Укачало. Как бы им плохо не стало. Но ехать было не далеко, и скоро уже мы были дома. Я не спеша выбирал ошейники, прицеплял поводки и расселял новых друзей по будкам. Длинных поводков не оказалось и я привязывал к каждому по два метра крепкой, не толстой веревки. Да. Веревку могут перегрызть, надо будет раздобыть где то длинные поводки или ремень. Но это потом, завтра, до завтра не перегрызут. Буду приглядывать. Но потом в коробке нашлось несколько пружинных поводков с хорошим ремнем. Я сломал корпус устройства и у меня оказалось порядка тридцати метров хорошего прочного ремня. На всех хватило. Я селил щенков каждого в свою будку, попутно придумывая им клички. И эти клички писал на будке. Джим метался на своей цепи, рычал на новых соседей. Ему, похоже не совсем все это нравилось. Но последнюю самочку я поднес к нему познакомится. Собачка тявкнула и сразу упала на спину, подставив брюшко Джиму. Тот понюхал, порычал миролюбиво, лизнул и улыбнулся. Вот и ладненько. Подружитесь. А пока все будут привыкать. Щенки заползли в свои будки и тихонько скулили. Я наполнил шесть мисок водой, шесть мисок кормом и все расставил. Кто-то из щенков сразу вылез пить и есть, кто то попозже, но вскоре все они насытились и завалились дрыхнуть в последних, солнечных лучах. Я тоже поужинал, взял книгу и пошел спать. Теперь эти собачки посидят несколько дней на привязи, будут привыкать к своим жилищам, к окружающему их двору, а потом будут учиться и нести караульную службу. Будет моя личная королевская стая, в которой Джим будет атаманом и вожаком.
Утром опять возился с собаками. Кормил, поил, играл и выгуливал. Щенкам совсем не нравились ошейники и поводки, они всячески пытались освободиться, злились, крутились и визжали. Но Джим рыком прекращал их попытки освободиться. Не надолго, правда, но все-таки помогал воспитанию. Обед, кормежка, прогулки. Целый день, до вечера , веселился. А потом еще неделю. Понемногу все привыкли к друг другу. Все встало в норму и я возобновил поездки в город. Но теперь брал кого-нибудь из щенков с собой. Джима с собой не брал, оставлял на хозяйстве, за старшего.
В одну из поездок мне попался по дороге бензовоз с бензином. Документы на груз были в кабине, по ним выходило, 4950 литров Аи-95. Я тогда был занят добычей, исключительно, диз.топлива, и поэтому все оставил без внимания. Но сейчас я решил вернуться к бензовозу. Катаясь по городу, заходя в магазины, собирая все что мне могло пригодится , я видел сохранившийся автосалон. Сегодня поехал специально туда. Захотелось выбрать себе еще джип и какую-нибудь малолитражку. Места для парковки возле дома было достаточно, и наличию еще нескольких автомобилей ничего не мешало. Оставался вопрос о нужности малолитражки. Доехав до салона я выбрал себе два джипа. Все таки, джип показался полезней. Осень, скоро зима, а хорошей дороги к дому не было, и теперь уже вряд ли будет. Значит предпочтительней джип. Хоть мой и совсем новый, и фирма надежная, но запас карман не тянет. Сломается мой, наготове новый. Один огромный, просторный и высокий, с сильным двигателем, кожаным салоном, со всем фаршем.
Вторым был пикап. Той же фирмы, с мировой известностью по выпуску внедорожной техники. Машины были с бензиновыми двигателями, так что тот бензовоз как раз и сгодится. Перегонял и устраивал новую технику два полных дня. Теперь на пикапе можно будет ездить в город, привозить в кузове всякие разные грузы по потребности, не задумываясь о размерах и объеме. Потом возникла мысль о навесах с внешней стороны забора, где можно разместить автомобили. Бензовозы я разместил на соседнем участке, на котором уже был почти построен большой гараж и стены дома. Там тоже не лишним был бы навес. Одному, конечно трудновато будет построить, но почему не попробовать.
Так и проводил время. По желанию и по погоде. Дождь - занимаюсь с собаками, езжу в город, ищу механизмы и материалы. Светло и ясно - занимаюсь стройкой.
В трудах и заботах пролетела осень. Успел доделать крышу и навес для бензовозов, а для своих джипов нет. Придется им стоять всю зиму без крыши. Ну и ладно, не сахарные...
Собачки подросли, обвыклись, поумнели и теперь все вместе, сопровождали меня. Дикие стаи уже не пугали. Моя свора охраняла меня, а я всегда брал с собой оружие. Часто на дороге завидя мой джип, одичавшие собаки выскакивали и преследовали. Приходилось останавливаться и стрелять. Но серьезных столкновений еще не было. Ну и хорошо, мои собаки еще не совсем молодые, и вряд ли смогут противостоять взрослым, но лаяли они грозно, и чаще до реальных драк не доходило.
До холодов мне удалось добыть в деревнях пяток свиней и трех телят. Мясо хранилось в моих холодильниках. Я увеличил запасы картошки и набрал в домах, рядом стоящего поселка, солений и варенья. В моих кладовых было достаточно запасов, что бы пережить не одну зиму. Энергию давали ветряки. Я собрал и установил, согласно имеющихся инструкций, десять мачт, и теперь свои генераторы почти не использовал. Электричества хватало на все и так.
Однажды проснулся, а за окном, все поле было белое. Чистый первый снег выпал ночью, укрыл собой землю. Такая красота. Я в тот день долго торчал у окна на втором этаже и любовался снежным великолепием. Мысли об одиночестве уже не так донимали меня. Я общался с собаками и сам с собой. Заботы по хозяйству, так же, отвлекали. Но этот снег снова пробудил мысли о семье. О моей дочке. Как ей нравилось кувыркаться в снегу, лепить снежки и снежных баб. Как она веселилась и радовалась. Как смеялась. Как улыбалась детским забавам моя жена. Грусть и тоска так меня расстроила, что я долго плакал и потом напился. Я ударился в пьянство и пил несколько дней. Пил безрадостно и буднично. С криками, рыданиями и стенаниями. Мои собачки шарахались, когда я выходил на улицу. Я ругался на них, раздавал подзатыльники, а потом ревел, собрав их в кучу и обняв руками. А они лизали мое лицо и руки. Жалели меня.
-Люди!!! Люди!!! Хоть кто-нибудь, отзовитесь!
Потом, уже ближе к Новому Году, я устал пить. А чувство одиночества не ушло. Слонялся по двору и дому. Пытался смотреть кино и читать книги, но хандра не унималась.
Зима, в отличии от прошлых, была морозной и снежной. В город выезжать не было никакой возможности. Дороги замело. Двор чистил ежедневно. Но снег падал и падал.
Сугробы за воротами выросли в человеческий рост. Я чистил снег, муштровал свою команду и подъедал свои запасы. Собаки выполняли мои команды быстро и слажено. По команде вставали и ложились, ползли и бежали, лаяли и молчали, нападали и защищали.
Каждодневный тренинг и мое упорство давали хорошие результаты.
Как-то подумал о собачьей упряжке. Даже начал конструировать сани и упряжь. Но материалов на эту тему у меня не нашлось, а самостоятельно придумать не смог. Но какое то время на это убил. А потом забросил это, а зачем мне куда то ехать? Все что нужно у меня есть, меня никто не ждет. Да и собачкам моим вряд ли понравится.
Новый Год встречал по календарю и часам. Поздравил собак, выпил шампанского, как положено. А потом пил водку и плакал, вспоминая семью и людей. Уснул в гостиной, на полу вместе с собаками. Первого января, после пробуждения целый день мастерил новый календарь. Раскрашивал, расчерчивал и скреплял листы. Получилось красиво, но хвастался только собакам.
Со страхом и одиночеством боролся запоями. Спиртного было много, пил и пил. В редкие трезвые дни смотрел кино и читал. Пытался рисовать, но быстро надоело, показывать некому. Да и не зачем. Ночами где то выли собаки или волки, но к моему жилью не подходили. Крутил ручку музыкального центра часами, пытаясь поймать хоть какие то радио сигналы. Но все молчало. Не звука, не писка. Отупевше слонялся по дому целыми днями, подгоняя вечер. А ночами, ждал утра. И с утра начиналось все сначала.
Тоска и грусть грызла сердце. Одиночество точило разум. Спасала водка, так мне казалось. Но организм уставал пить беспробудно. Приходилось не пить. А зима все продолжалась. Тянулись долгие зимние недели, со своими метелями и снегопадами, ясными и солнечными днями. Зима была красива и чиста. Белые поля, не тронутый снег.
Но какой эта зима была тяжелой и холодной. Ел, пил, спал.
А когда то, совсем недавно, я сбегал в бункер, расслабляться, побыть в одиночестве, отдохнуть.
"Вот и отдыхай теперь!"- злорадствовало подсознание.
У меня было все, что нужно для жизни, но я был так одинок. Мысли о случившемся не покидали голову. Я терзался вопросами об исчезновении людей.
-Почему? Куда? Как? Как могло случится, что все в одночасье пропали в никуда? Почему я остался в живых, и здесь один?
Мысли приходили одна бредовей другой. Но точного ответа ,я похоже, никогда не узнаю.
Если только все не вернутся. А может я завтра проснусь и меня навестят милиционеры, и привлекут за воровство. И посадят в тюрьму. И я так захотел в тюрьму! Так захотел! Я бы все подписал, во всем признался, все принял. И сидел бы, и радовался! Среди людей.
Я видел людей во сне. Всех своих знакомых. Всех своих друзей. И других, которых совсем не знал. Они ходили по делам, занимались всякой работой, разговаривали, отдыхали. Смеялись, шутили, любили. Но никто из них не замечал меня! Сколько я ни пытался с ними заговорить, докричаться. Они меня не слышали и не видели. Видел как жена красилась перед зеркалом, я всегда, в той жизни, любил наблюдать за процессом нанесения макияжа, как она готовила на кухне, как разговаривала по телефону. Но и она, во сне, никогда не отвечала на мои крики и просьбы. Только дочка, маленькая девочка, звала меня. Ее я видел, как она гуляла по пляжу, жарким солнечным днем. Потом садилась на песок, показывала рукой на море и звала:
- Папа! Папочка! Иди к нам! Нам без тебя скучно! А тебе там холодно и одиноко! Папочка! Мы тебя любим, ждем, приходи быстрей!
Я всегда спрашивал:
-Куда родная? Куда? Где мне вас отыскать?
Но дочка не слышала, только опять всегда звала.
И во сне было все как на Яву. Было ощущение тела. Я дышал одним с ними воздухом, чувствовал ветер, замерзал, когда было холодно и потел в жару. Но они меня не видели и не слышали. Но я не мог, как во сне, проходить сквозь стены, сквозь тела и препятствия. Я натыкался на них. Мне приходилось их обходить. И при столкновении с людьми они что то ощущали. Останавливались, осматривались. Но, наверное, касания были очень слабыми, и они стряхнув предчувствие двигались дальше. Мне не хватало сил остановить, я натыкался на толстый слой воздуха и увязал в нем. Ноя все видел и чувствовал.
Я просыпался после таких снов с пустой тяжелой головой. Мокрый от пота и страха!
Тяжесть одиночества наваливалась в полную силу и я долго потом не мог уснуть.
Может это какая то инопланетная диверсия? Какое то оружие растворило всех людей в воздухе, ведь даже, если всех убили, то должны остаться трупы. А трупов не было. Сколько я не искал. Все было. Птицы, собаки, звери, насекомые, рыбы, а людей не было. Только я, один.
-Почему? Почему я? Чем заслужил? Или в чем провинился? Но где люди?
Мой мозг не находил приемлемого варианта. Все отпадало. Но было одно. Пока я бухал под землей, что-то случилось со всем человечеством. Но если я выжил на глубине трех метров, то должны быть еще выжившие. Какие ни будь шахтеры. Военные. Подводники, наконец! Диггеры московские! Спелеологи! Бомжы какие то, живущие в теплотрассах.
Значит надо кого-то поискать. Должен же кто-то еще остаться! Где ни будь остаться.!
Пройдет зима, надо ехать в Москву, искать людей, объединяться. Объединяться для выживания, для возрождения. Только надо найти. Весной надо их найти. Ноя всю осень искал и никого не видел. Даже следов не видел. Я исколесил весь город, там где мог проехать. Облазил множество подвалов. Но не было даже запаха людей.
Но Москва намного больше. Надо ехать туда. Там должен кто-то выжить. Там проживало так много людей. Всегда. И везде. Там тоже есть всякие бункеры, и есть люди, которые по роду службы или работы, должны были находиться там. Должны. И они, так же как и я выжили, и живут, и ждут. А может и сами ищут тех кто остался.
Такие мысли крепли и ширились. Я стал продумывать предстоящую поездку. Весной, когда сойдет снег и откроются дороги. А пока я отыскал атлас автомобильных дорог и начал прокладывать маршрут. Запоминать дорогу, населенные пункты и заправочные станции. А до весны было далеко. Но делать все равно было нечего. Я выучил наизусть все повороты, все заправки и все придорожные деревни. А когда стало теплеть и побежали ручьи я начал готовиться. Собирал продукты, выпекал хлеб, снова и снова повторял по атласу дорогу.
Весна была бурной и солнечной. Снег таял, вода бежала по земле обильно. Когда появилась возможность выехать, сгонял к реке. Вода поднялась высоко, как бы мост таящим льдом не сломало. Я подумал о дороге в Москву. Дома снова изучал атлас, смотрел мосты и как к ним подъезжать.
Март пролетел и в начале апреля я решился. Перед поездкой несколько дней приучал себя поздно ложится и поздно вставать. Выезжать решил ночью. Насколько я помнил, раньше можно было доехать до Москвы часов за десять-двенадцать. Но это при наличии на дороге автомашин. А теперь движения нет и можно доехать раньше.
Загрузил продукты, две канистры с дизельным топливом - на всякий случай, и скутер. В столице, явно больше автотранспорта, значит и заторов должно быть больше, и скутер будет очень полезен. Собак решил не брать. Как там будет в дороге-неизвестно. Наполнил их миски кормом. Прикопал по двору еще несколько, что б потом они нашли, но так что б не сразу. За домом положил не распечатанные мешки с кормом. Что быстрее съедят, то и будет. Вытащил из кладовой старую ванну, налил воды. Найдут и напьются. Взял автомат, подсумок. Выспался перед дорогой и поехал.
Дорога была совсем сухая и почти не разрушилась за зиму. Иногда встречались брошенные машины, но их было немного. Мосты выдержали напор талой воды и льдин.
Практически весь путь проделал без поломок и остановок. Запас солярки не понадобился. Заправлялся по уже знакомой схеме, на АЗС. На всех заправках имелись помпы, так что с горючим проблем не было. Часов через семь подъезжал к пригородам. Здесь и начались трудности. Разбитые и сгоревшие машины стали попадаться на каждом шагу. Последние сто километров ехал три часа. На улице был ясный день. Я очень устал и решил поспать несколько часов. Свернул с трассы, выбрал домик, выбил дверь, нашел диван и завалился.
Проспал до вечера. Поднялся, позавтракал и решил еще отдохнуть, а в Москву въехать завтра утром. А пока исследовать этот населенный пункт. Достал скутер и начал объезжать городок. Все было как и в моем городе. Небольшие заторы на дорогах. Выгоревшие квартиры и дома. И никаких следов людей. Собак не было. Или погибли за зиму, или боялись меня, не показывались. К вечеру закончив осмотр, я развел костер, приготовил ужин и улегся спать. Засыпал трудно. Все думал, как буду вести свои поиски.
Москва город огромный. Но потом решил пробираться в Кремль. Если есть кто живой, то он обязательно должен оставить о себе знать именно в Кремле. В центре страны. А где еще? С этими мыслями я и уснул. Проснулся рано утром, быстренько приготовил себе завтрак, и в путь. Перед МКАДом встретил очень много заторов. Столкнувшиеся машины стояли кучами на дороге и рядом с ней. И проехав, от пересечения с кольцевой, не больше трех километров, пересел на скутер.
Город был сильно разрушен. Наверное, взрывался газ, проваливалось метро. Огонь здесь, похоже, бушевал во всю. Я не увидел ни одного дома, который бы избежал пожара. Там где проходили линии метро, теперь были огромные ямы или руины от провалившихся зданий. Признаков наличия людей не было. Только одиночные собаки пересекали дорогу или рылись в развалинах. Смотреть на все это было невыносимо страшно. Пробираться по запруженным дорогам и сохранять направление было очень трудно. Но я упорно продвигался к Кремлю. Где-то приходилось переносить скутер на себе через развалины.
И только к утру я добрался до Красной площади. Там стояла тишина. Никто не приходил и не оставил никаких отметок. Я с тоской вошел в ворота Кремля. Они были открыты настежь. Вездесущие собаки пробегали по дорожкам. Разрушений почти не было. Следов пожара тоже. Просто было очень грязно и безлюдно. От усталости я зашел в караулку и найдя комнату отдыха, упал на первый попавшийся топчан, и уснул.
Мне снилась Москва в той жизни, которой уже не вернуть. Множество людей, красивые девушки, классные машины, автомобильные пробки, звенящие трамваи. Почетный караул, печатающий шаг. Красная площадь, заполненная разнообразным людом. Гостиницы, в которых никогда не было свободных мест. Огромные магазины, манящие витринами, в которых не протолкнуться. Мне снилась людская толчея вокзалов, тугие потоки в метро, очереди на маршрутки. Все то, что было раньше. И опять все было реально. Люди ходили, разговаривали, занимались своими делами. Было много, много людей. Я чувтвовал их запах, слышал их разговоры. Но они меня нет. Я пробовал толкать их. Они останавливались, оглядывались, пожимали плечами, улыбались и шли дальше! Я орал и бил любого, до кого мог дотянуться. Реакция была всегда одна и та же. Этот тяжелый сон кончился под утро. Потом я все же забылся и уснул без сновидений.
На следующий день продолжил поиски.
Искал весь день - безрезультатно. Было все. Все что должно было быть. Музеи, кабинеты и офисы. Покои и залы. Все было. Не было следов людей. Никаких. Ни где.
Я ничего не тронул и не сломал, хотя побеситься было страшное желание. Написал на листе бумаге о себе и оставил на столе президента. Несколько таких же листов оставил в других кабинетах и залах. Может кто то найдет. И приедут ко мне.
А потом поехал обратно. Кое как выбрался из города, опять переночевал в том же доме и следующей ночью вернулся домой.
Собаки были на месте. Конечно же слопали все припасы, но вода еще оставалась. Они дружно и весело встречали меня. Прыгали и радовались. А я обнимал и целовал их мохнатые морды. Они ждали меня и дождались. Как они были довольны!
После поездки я заболел. Мысли об одиночестве и тоска свалила меня в постель. Я почти не вставал. Только кормил собак. Никуда не выезжал. Депрессия и головная боль, невыносимая головная боль. Алкоголь не помогал, я пробовал.
В коротких, мимолетных снах приходили люди. А после пробуждения приходила головная боль. Пытка длилась две недели. Я сильно похудел. Подниматься становилось все трудней и трудней. В какой то момент я стал думать о самоубийстве. Даже несколько раз брал в руки пистолет и пытался выстрелить себе в рот или в висок. Не смог.
А весна брала мир в свои руки. На улице зеленела трава. На деревьях появились листочки.
Пели птицы. Насекомые прыгали и летали. Собаки резвились и гонялись целыми днями по двору и прядали носами, когда рядом пробегала дикая стая. Пахло жизнью, пахло радостью. Но радостью не для меня. Для меня оставалась тоска , депрессия и грусть.
Одиночество. Тугое, как резина, одиночество. Мне ничего не хотелось. Но я ,все таки встал. Очень тяжело, но встал. Решил посадить картошку. На следующий год. Запасы были, но картошка нужна. Вскопал мотоблоком соседний участок. Потом как когда-то, делал ямки и бросал туда половинку картошки. Потом засыпал ямки землей. Посадил десять ведер. Потом еще пять. Много будет, наверное, но посадил. Как еще уродится.
Потихоньку подчищал двор, занимался с собаками. Ездил на охоту в деревни. Стрелял кур, гусей. Ловил рыбу. Но одиночество и тоска не отпускали. Тяжелая, мутная тоска, гнетущее состояние пытки и боли. Голова и сердце рвались на части.
После поездки в Москву пришла уверенность в том, что я совершенно один. Один на весь мир. Один на всю планету. Я скулил и рыдал каждый день .Безразличие и ненужность всех моих потуг подвергало меня в уныние. Стало тяжелее чем в прошлом году.
Тогда у меня была задача выжить, и была надежда, что я не совсем один. А теперь!
Я ездил в город, иногда привозил какие то консервы, книги, уцелевшие после зимы.
Пытался читать, не выходило. Прочитав предложение, я забывал его начало. Все было не так. Все было плохо. Только во сне приходили люди. И только во сне я встречал жену и дочь. Но они меня не видели. А я все пытался пробиться сквозь плотный воздух, разделяющий нас. Я орал и бесился.
А потом ушли и сны. Я просто проваливался в темноту и все. Просыпаясь, я пытался вспомнить, но не мог. Не было ничего. Просто пустая темнота.
Я охотился, ловил рыбу, замораживал или тушил впрок. Следил за огородом, ездил в город. Делал все то, что должен был делать. Но для чего я все это делал, с каждым днем все больше теряло смысл. Моя жизнь текла по какому то, мною же заведенному распорядку, но смысла в этой жизни я не видел.
Для чего?
У меня не было ответа, как я его не искал в себе.
Потом наступил мой сороковой день рождения. Я накрыл стол, наготовил продуктов, сделал угощение собакам. Я праздновал . Спиртное текло рекой. Я стрелял очередями в небо. Собаки лаяли и носились вокруг меня. Я веселился. Я много выпил, курил свои любимые сигары, и уснул поздно.
И в эту ночь я опять увидел сон, в котором я снова встретил свою семью. И меня услышала жена. Она повернула голову и спросила:
-Почему ты так долго? Мы очень скучали по тебе.
А дочь радовалась. Я обнимал жену, носил дочь на руках. Купался с ними в море. И так было легко, душа пела и ласкалась в тепле любимых сердец. Они снова были со мной и я не хотел их бросать. Они, наконец, услышали и увидели меня. Впервые, за все это время. Я был счастлив. Я снова был с семьей. И люди, знакомые и не знакомые. Они тоже не знали, что произошло, но все они были здесь. И это был сон! Сон, счастливый, радостный сон. И они меня слышали, видели и радовались. И все были счастливы. Тепло и солнечно.
-Я никуда не хочу!
А потом пришло утро и все кончилось. Сон ушел. Я хотел его остановить, но не смог.
И я взял бутылку и выпил. Потом еще, и еще, и еще, пока не упал. Потом снова пришел сон. Пришла жена и дочь. Пришли друзья. И все говорили обо мне. Поздравляли с днем рождения. И был стол, и были тосты, и было хорошо.