Спп
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Соавтор - Сергей Сердюк
|
--
СПП
1.
Таймер противно запищал: кислорода в ранце осталось только на возвращение. Алик разрядил арбалет, развернулся и поплыл к шлюзу. Волосатая мурена, которую он тянул из норы, сложила глазные щупальца и втянулась в под риф. Возможно, она даже не поняла, что избежала плена. Способны ли волосатые мурены к таким сложным мыслям, было пока не ясно. Ничего, он вернётся за нею позже, и тогда...
Слушать таймер -- первое, чему учат мальков в Интернате. Даже раньше, чем держать ложку или снимать штаны, садясь на горшок. Кашу можно съесть и руками, а штаны отстирать, но если ты пропустил или не обратил внимания на сигнал, спасти тебя может только случай!
Затем в Интернате учат тому, что случайности не бывает. У всего в мире, есть причины. Знаешь их -- наполовину победил!
Воздух кончился метров за пятьдесят до серых, скучных на фоне рифа скал, в которых прятался шлюз. Можно всплыть, под внутренним куполом достаточно кислорода, но ведь засмеют! Два десятка гребков -- не труд для мужчины...
В ушах у Алика стучали молоточки удушья, но маску в шлюзе он снял неторопливо, как взрослый, дождавшись, пока воды будет по пояс. Стащил, делая вид, что в ранце довольно воздуха. Если наставники заметят, что он не рассчитал время, могут отстранить от охоты. Позор на весь курс! Или назначат лишние часы по теории погружений, - тоже приятного мало.
За ширмой в пустой шлюзовой тихо напевала что-то Маришка. Алик вздохнул с облегчением: пронесло! Маришка -- свой пацан, на неё можно положиться. Алик поставил ранец в станок на зарядку, а сам сел на скамеечку и вытянул ноги. Разве он не заслужил четверти часа отдыха?
- Привет! - поздоровалась, выходя, Маришка. - Ещё нырять будешь?
Странный вопрос! Разве можно не нырять, если есть время? Но Маришка -- такая девчонка, что ей можно простить любые вопросы. Даже, наверное, любые слова вообще. Алик попытался представить, что должна сказать Маришка, чтобы он обиделся, и не смог. Выходило что-то несусветное!
- Привет! - ответил он. - Конечно. Меня мурена ждёт.
- Ты не вытащил мурену? - удивилась Маришка. - Такая большая? Где, покажешь?
- Времени не хватило, - признался Алик. - Не рассчитал.
Маришка -- свой пацан, ей можно сказать.
- Ты просто растёшь, - сказала Маришка. - Тебе надо больше воздуха.
Действительно, как просто! Почему он сам не догадался? Правда, Маришка умная, это все знают. Некоторые ещё думают, лбы морщат, а у Маришки уже ответ готов. Маришка, вообще, такая... Особенно в тесном гидрокостюме. Как он раньше не замечал?
- Ты тоже растёшь, выросла совсем, - внезапно ляпнул он.
И тут случилось небывалое: умница Маришка, Маришка-задачказадвеминуты, не нашла, что ответить, а только смущённо улыбнулась и покраснела.
Алику тоже стало неудобно. И не сказал ничего такого, недавно ведь мерились ростом, все двери в отметках, а вот надо же... Он пялился на Маришку, как будто разучился отводить глаза, а она наливалась румянцем. Неизвестно, чем бы закончились эти переглядки, но тут загудел кислородный станок. Его ранец снова был полон.
- Зарядился! - разорвал Алик вязкую тишину. - Ну что, за муреной?
- Давай к Дыре? - предложила Маришка. - У меня ключ есть.
Дырой называли расположенный в центре Интерната заборный коллектор. Через него поступала забортная вода, и было это место самым безопасным в городе. Арктические воды кишели мутантами с юга, некоторые из них, как волосатые мурены, обходили каким-то образом фильтры и попадали внутрь, где и становились лёгкой добычей воспитанников. Алик подозревал, что тварей запускали внутрь нарочно. Должны же мальки на ком-то тренироваться?
Зато наружный холод надёжно убивал М-вирус.
Прививка от М-вируса - главное впечатление раннего детства. Сидя на горшках, мальки пугали сопливых приятелей: "У тебя хвост растёт, смотри, смотри!" - "А у тебя жабры!". Ничего ни у кого не вырастало, зато ужасно чесалось под лопаткой. Мальки вставали по трое, по четверо в круг - и драли друг дружке спины ногтями. До боли, до слёз, пока не прибегали задёрганные воспитатели.
Вспомнив прививку, Алик ощутил невыносимый зуд между лопаток. Маришка передёрнула плечами: похоже, она подумала о том же.
- Почесать? - предложил Алик.
- Само пройдёт, - решительно ответила Маришка и вдруг фыркнула: - Представила... как два малька... чешем спины!..
Через секунду они хохотали.
- Двинули к Дыре, - сказал Алик, отсмеявшись. - Только недолго, сегодня отец должен зайти.
Маришка кивнула: недолго так недолго. Родители, занятые во внешних кольцах, приходили редко, их визитов ждали как праздника.
- Только таймер правильно настрой, - сказала она. - А то давай я?
- Ставь! - Алик протянул ей маску. Сам встал рядом и заглянул через плечо - проследить, что она делает. Учёт и контроль - как говорил учитель биологии. Алик не заметил цифр: взгляд зацепился за грудь с бугорками сосков под псевдокожей гидрокостюма. Очень захотелось дотронуться, попробовать на ощупь... Кровь ударила в голову. Злые мутанты! Алик зажмурился и сцепил руки за спиной.
- Ты чего?
Алик открыл глаза. Маришка тревожно всматривалась в его лицо: - Я тебе говорю-говорю, а ты не слышишь... Плохо стало? Кессонка? Может, не надо никуда плыть?
- Ерунда, - деревянным голосом заявил Алик. - Зуб заболел. Прошёл уже.
И скорее отвернулся, завозился с ранцем. Пусть Маришка ничего не заметит! Стыдно как...
Она не заметила.
Для скорости взяли скутер - трубу с ручками, с мотором и гребным винтом внутри. Управлялся скутер точными движениями ласт, что умел любой малёк. Вдвоём это было сложнее, но интереснее.
Скоро пёстрый тропический риф, освещённый кварцевыми прожекторами, остался позади. По бокам поднялись серые пластины теплообменника, обросшие губками и бурыми водорослями. Им хватало и дежурных ламп. Похолодало.
Впереди открылась круглая площадка, разделённая на узкие решётчатые сегменты. Снизу сифонила ледяная морская вода.
- Откуда у тебя ключ? - спросил Алик.
- Изнанку чистили, - смешно проквакало в наушниках.
Алик не стал смеяться. Глупо. Насос создавал помехи, и его собственный голос звучал не лучше.
Маришка вложила пластинку ключа в нужную прорезь. Заурчали, сдвигая в сторону систему фильтров, моторы. Звякнул замок решётки. Алик открыл люк. Оттуда смотрела на них бездна, километры чёрной воды. Маришка нашла его руку. Не сговариваясь, они устремились вниз. Миновав защитный кожух, Алик и Маришка опустились ещё метров на двадцать и перевернулись головами вверх.
Над ними висел город. Равнина, расцвеченная огнями, пересечённая магистралями кабелей, усеянная фермами теплообменников и бронированными трубопроводами. Кое-где равнина казалась мутной, словно изъеденной ржавчиной. Там прилепились обширные колонии панцирных рачков. Иногда их счищали команды старших учеников. Руководили работами воспитатели, но чаще доверяли ответственной молодёжи, как, например, Маришке. Алик незаметно ухмыльнулся. Знали бы учителя!..
Рёбра жёсткости делили исполинское днище на квадраты. Коллектор терялся на фоне этого величия.
Краёв города отсюда не было видно, они тонули в зелёном тумане, но Алику рассказывали: если взять тройной запас воздуха и долго плыть в сторону края, можно увидеть толстые якорные тросы, уходящие в чернильную глубину.
- Красиво, - сказала Маришка. Алик не ответил, но крепче сжал её пальцы.
Счастливое детство уходит, осознал он, уходит прямо сейчас. Наступает полная надежд юность.
Люк открылся, ветер из шлюза ударил в лицо. Давление выровнялось, Алик вышел в длинный коридор. Промежуточное кольцо отделяло Интернат от кварталов взрослых, от спортивных залов не только для мальков, библиотек, столовых и ещё многого другого. Здесь мальки встречались с родителями.
Алик пошёл по коридору направо, привычно считая комнаты. Цифры семнадцатого номера мягко тлели синим. Свободно, пусто, отца пока нет. Войдя, Алик забрался на диван и взял какой-то журнал. Сейчас цифры над дверями должны гореть зелёным: здесь ждут. Когда придёт папа, они переведут дверь в жёлтый режим - "не беспокоить", и смогут наговориться всласть!
Скорее бы... Хотелось рассказать о Маришке и своих непонятных чувствах, спросить совета, что делать? Конечно, решит он сам, как же иначе, но отец обязательно поможет, объяснит, найдёт правильные слова.
В дверь постучали. Наконец-то!
- Открыто!
Алик вскочил с дивана, но в номер вошёл папин начальник, дядя Серёжа, а следом за ним - незнакомая женщина с усталыми глазами.
- А где папа? - удивился Алик. - Задерживается?
- Сядь, Александр, - неожиданно официально сказал дядя Серёжа
- Что случилось, дядя Серёжа?
Дядя Серёжа беспомощно посмотрел на женщину, та пожала плечами:
- Какой смысл врать, Сергей Эдуардович?
- Да, - сказал дядя Серёжа, - никакого смысла, - он повернулся к Алику и продолжил: - Ты взрослый уже парень, должен понимать...
Алик бессильно опустился в кресло. Что-то было не так. Всё было не так! И поведение дяди Серёжи, и эта женщина, и страшные, безнадёжные слова...
- Твой отец, Семён Борзин, погиб, - сказал дядя Серёжа. - То есть, мы не видели... чёрт... мы не видели его тела, но, скорее всего он погиб. Схватился с волосатой муреной, один, без подстраховки, некому было страховать... Вот. Можно сказать, он пропал без вести, но надежды почти никакой.
- Этого не может быть! - закричал Алик. - С муреной справится любой малёк!
- Любой ребёнок, - вмешалась женщина, - справится с личинкой. Взрослая особь гораздо больше.
- Как же так? - потерянно сказал Алик. - Но ведь Дыра? Мальки, дети, они же играют, плавают там...
Сознание не хотело соглашаться, искало лазеек. Поймать, заставить признать ошибку. Этого не может случиться с его отцом! Это шутка, глупая и жестокая!
Но разве так шутят?
- Мурена не может попасть в интернатские бассейны, - сказала женщина. - Там сетка, на глубине, дети не знают...
- Вот так, Алик... Александр Семёнович, - произнёс дядя Серёжа. - Я сочувствую, - он развёл руками, - но что я могу сделать? Дальше Зоя Игоревна скажет...
- Ты можешь сейчас вернуться в Интернат, - ровно заговорила Зоя Игоревна. - Не думаю, что это хорошее решение...
Алик слушал и не слышал. Зачем она всё это говорит? Какое это имеет значение, когда папы больше нет? Хотелось упасть лицом в ковёр и разрыдаться, но не при ней же? Какой уж тут Интернат. Там мальки, а его детство кончилось.
2.
- Александр Семёнович, как ваше ничего?
Высунувшись по пояс из окна, Корень загородил собой половину улицы. Алик помнил свои детские мечты о городе: снизу, из-под воды, город казался невероятно огромным. На деле оказалось, что здесь до невозможного тесно. Город напоминал банку сардин - плотно подогнанные друг к другу строения, в которых томятся горожане, замаринованные в собственных страхах, переживаниях и сомнениях.
- Александр Семёнович, у вас сегодня трое посетителей, - ёрничал Корень.
- Выстудишь комнату, - проворчал Алик. - Опять впаяют лишний десяток трудочасов. А ты мне нужен на рейде!
- Значит, не впаяют, - рассудил приятель. - Слово лучшего охотника что-то да значит!
Алик дал щелбан другу и тот, как улитка в панцирь, втянулся в окно. Пока Алик отпирал соседнюю каморку, по недоразумению именуемую квартирой, Корень появился снова и протянул несколько листов.
- Анкеты. Хотят в твою команду.
- Посмотрим.
Он закрыл за собой дверь, включил сначала обогреватель, а затем - свет. Холод, вечный спутник, быстро таял в теплоте. Алик разулся, снял куртку, завалился на кровать и блаженно слушал, как тепло разливается по телу.
Глянул на верхнюю анкету. Олег Чередниченко, девятнадцать, рекомендации учителей, перечень мутантов, уничтоженных лично им в рейдах... "Почему хотите вступить в команду А.С. Борзина: Мечтаю убивать больше мутантов". Неплохо. Нам такие нужны. Злые и честные.
Виталий Стеценко, двадцать один... Алик сразу убрал анкету - в таком возрасте пора свою команду сколачивать, а не в чужие проситься.
Последний был совсем мальком, таких не имело смысла брать к себе. Иначе его команда, команда Борзина, полгода подряд державшая первое место по количеству уничтоженных тварей, быстро станет просто хорошей, потом никакой... Лучшей она потому и была, что в неё Алик набирал лучших - по своим, естественно, критериям.
У Алика, бывало, спрашивали - как становятся лучшими? Он пожимал плечами и уходил, унося нехитрый секрет: лучшими становятся, когда меньше болтают.
Если бы кто спросил, а не движет ли им месть... Впрочем, тут он бы тоже отмолчался. Месть - это работа. Работу нужно делать хорошо и молча, или не делать вовсе. Алик всё делал хорошо.
В дверь постучали и, непоследовательно, без спросу открыли. Маришка ввалилась в каморку и быстро захлопнула, отрезая мороз, дверь. Алик не успел подняться, как девушка рухнула на него сверху. Холодная куртка, холодные губы. Смеющиеся довольные глаза.
- Знаешь, как тебя называют в городе?
- Как?
- Чёрный охотник!
- Чёрный?!
- Это из-за твоей куртки. Все ходят в белом камуфляже, крадутся к дичи, а ты прёшь напролом. А знаешь, что ещё говорят?
- Нет, а что ещё говорят?
- Что ты холодный, как лёд! Что ты бездушная машина!
- Сейчас я тебе покажу, что я за машина!
Смех. Счастливый. Заливистый. Женский и мужской - вперемежку.
Над головой дыбились в небо трубы. Для равновесия ремонтные, сборочные и прочие цеха расположились по окраинам, а заводы, железное сердце города, - в центре.
Алик, отработав свои трудочасы, сдал каску, получил дополнительные талоны на питание, и вышел с территории завода. По узкой улице, больше напоминавшей коридор, расходились в разные стороны рабочие. У противоположной стены переминался с ноги на ногу Корень. Рядом с ним торчал угрюмый скуластый парень.
- Вот, Александр Борзин, - представил Корень. - А это Олег Чередниченко.
Алик пожал руку. Хватка у новенького была что надо. Обычно те, кто проходили анкетную стадию и попадали на собеседование, вели себя иначе. Одни предано смотрели в глаза, другие корчили из себя бывалых - этих Алик старался обходить стороной в первую очередь; кто-то постоянно вздыхал, заранее уверенный в провале. Чередниченко стоял молча и равнодушно. Да, нет - говори быстрее, и я пошёл.
- Принят.
Корень сглотнул: такой малословный и короткий прием случился впервые.
- Готов к рейду?
- Сейчас? - Олег пожал плечами. - Готов.
- Тогда пошли. Команда собирается в порту.
Лодка - обычный глиссер - покачивалась у пирса. Дальше, насколько хватало глаз, распласталось чёрное волнующееся поле. Здесь заканчивался мир. За пределами города была территория врагов. Старых и новых, людей и мутантов, все они желали одного - твоей смерти.
Остальные двое членов его команды, Марвин и Артём, ещё под Куполом прозванный почему-то Министром, уже были здесь. Парни сосредоточено таскали от склада оружие и боеприпасы.
- Знакомьтесь, это наш новенький. Олег.
- Привет, Олег! - Марвин забрался в лодку и взялся расставлять канистры с бензином. - Там на складе мешок...
Новенький без лишних слов двинулся в указанном направлении.
- Понятливый парень, - хмыкнул Министр. - Нам такие нужны!
Алик сходил в контору за пропуском: охрана должна знать, что ты в море, и где, чтобы не потопить случайно. Вернувшись, он застал обычную картину. Над портом висела тишина. Обернувшись каменными статуями, парни провожали взглядами удаляющиеся подводные лодки.
- Вот настоящие охотники! - заявил Корень. - А мы - так, шушера...
Чёрная стая уходила на юг. В самое пекло, на территории, полностью охваченные М-вирусом. Героям древних легенд и не снились такие подвиги, которые, как представлялось парням, выпадают на долю отчаянных экипажей.
- Чтоб стать такими, как они, - сухо обронил Алик, - нужно много тренироваться.
В такие моменты он старался не думать об отце. Получалось плохо.
- В лодку! - подхватил Корень. - На тренировку!
Некоторые придумывали себе кличи: "Сдохни, тварь!" или "Аминь, тварь!", или ещё вычурней. Алик работал молча. Прицел - палец жмёт курок - несколько контрольных, обязательно с расстояния; после чего - он уходил. Единственные звуки, сопровождавшие его, это хлопки выстрелов и скрип снега под ногами.
Лодка, покачиваясь на волнах, приближалась к занесенному снегом берегу. Ближайшие к городу островки служили охотничьими угодьями для молодежи. Промежуточное звено между мальцами и взрослыми, юные охотники оттачивали здесь хватку и чутье.
Корень, торчавший из люка в носу лодки, вцепился в гарпун на турели и вытянул шею.
- Ребята, Выползень!
У острова из воды показалось длинное белёсое щупальце. Тяжеловесно рухнув в снег, оно медленно потащило из воды синюшный мешок тела. Щупальце приподнялось, потянулось вперед, упало и ещё немного подтянуло тело. С виду могло показаться, что мутант движется из последних сил.
На горбу твари торчал жуткий большой глаз - чересчур умный для простого животного.
- Умойся соплями, тварь!
Корень разрядил гарпун. Мешок булькнул и замер с торчащим из бока древком, притворяясь убитым. Никто из охотников не купился на такой примитивный ход. В выползня полетели стрелы и осколки льда, - не пули же тратить! Наконец тварь судорожно открыла глаз, уставившись на убийц. Бичом щёлкнуло щупальце, разметав в стороны снег. Существо теперь напоминало кота, бьющего в раздражении хвостом - удлинившееся метров до десяти щупальце, растеряв притворную медлительность, хлопало по земле со страшной силой.
Охотники отошли подальше.
- Пусть выдохнется, - сказал Чередниченко.
Один из парней поднял ствол автомата и дал короткую очередь прямо в глаз. Брызнуло, тварь протяжно, злобно и одновременно - обреченно, заурчала.
- Сейчас начнется! - вздохнул Корень.
Ослепнув, выползень бил наугад. Снег взлетал вихрем. Тело мутанта взлетало и опадало, попасть в него теперь было бы трудновато. Когда он успокоился и замер без движений, а веко разомкнулось опять - глаз снова был целым.
- Наигрались? - хмуро поинтересовался Алик. - Тащите огонь.
Марвин сбегал к катеру, принес канистру с бензином и пакет с пустыми бутылками. Охотники принялись мастерить снаряды с зажигательной смесью. Алик стоял в сторонке и наблюдал.
Когда всё было кончено, и тварь замерла посреди чёрной проплешины, Корень достал фотоаппарат.
- Улыбочка!
Вспышка легла на труп выползня. Корень деловито сунул аппарат обратно за пазуху. Еще одна победа в общей копилке.
- Идём цепью, - сообщил Алик. - Правила вы знаете. Друг друга из виду не терять. Не геройствовать, в одиночку в бой не вступать. Обо всем докладывать по цепочке мне.
- Сюда!
Корень торчал у сугроба в человеческий рост. Целился из автомата себе под ноги.
- Здесь пещера! Гадина в снег закопалась!
Лаз оказался приличным - человек в рост пройдет. Охотники переглянулись. Никто не вызвался лезть в нору первым.
Алик сбросил с плеча автомат и снял с предохранителя. Пригнувшись, ступил под снежный свод. Ход шёл достаточно ровный. Стены и потолок - гладкие, а пол, к сожалению, истоптан: в месиве невозможно рассмотреть следов. Отпечаток ноги мог бы дать приблизительное представление о размере мутанта...
Замирая после каждого шага и прислушиваясь, Алик одолел десяток шагов. Дальше туннель поворачивал. Алик выровнял дыхание. За углом кто-то ворочался, сопел и покряхтывал. Крепче сжав автомат, парень шагнул вперед.
Голый мутант лежал в тупике прямо на снегу.
Без сомнения, когда-то это существо было человеком. М-вирус перестроил тело по своим жутким стандартам. Тело обросло шубой жира, спасающей от холода. Большие белёсые глаза, судя по всему, мало что различали, зато жадно раздувались увеличенные ноздри, - обоняние заменяло существу зрение. К двум толстым, большим, как ведра, грудям присосалось два крошечных красных щенка, сучащих ножками и ручками.
Алик долго стоял, не зная, что делать. Жидкий свет, достающий сюда, превращал дикую мать в древнее чудовище, в чьё логово забрел герой, ища подвигов, а теперь стоит и мнется в сомнениях...
Сзади осторожно заскрипел снег. Шаги приблизились, верная команда прокралась, замерла за спиной вожака.
- Детёныши! - опешил Министр. - Это женщина...
- Бывшая женщина, - поправил Марвин.
Самка зарычала, обнажив голые десны с несколькими крупными желтыми зубами. Неуклюже ворочаясь, она отвернулась, пряча потомство. Парни за спиной подняли автоматы.
- Назад, - через плечо тихо приказал Алик.
Под открытым небом Чередниченко достал с кармана гранату и уставился, в ожидании сигнала, на Алика. Тот покачал головой.
- Её мы убивать не станем.
Новичок так же молча спрятал гранату. Потеряв интерес к норе, он взялся осматривать окрестности.
- Жалко, но надо, - сказал сбоку Корень. - Мутанты - враги...
Это, наверное, было неправильно и даже мерзко, но Алик в этот момент думал о Маришке. Почему эта заплывшая жиром самка напомнила ему девушку, выяснить не представлялось возможным. Как бы там ни было, убить мутантку у него рука не поднималась.
- Её мы убивать не станем, - с нажимом повторил Алик и указал вперед. - Двигаемся дальше!
Министр даже улыбнулся:
- Кто бы мог подумать, что Чёрный охотник умеет сострадать!
Ещё издали они услышали вой сирен. Алик похолодел. Он видел, как неверяще смотрят на приближающуюся таблетку города парни. В небо валили густые столбы дыма.
Такого не могло быть! Их дом, их крепость - пала...
Алик, пересиливая собственное тело, скованное страхом и бессилием, отстранил Марвина от руля. Взревев мотором, глиссер рванул к городу.
Порт превратился в бойню. Густо лежали тела. Команда уборки - молчаливые, угрюмые мужики в комбинезонах - сносили убитых, своих и чужих, и без разбора складывали в один ряд. Плечом к плечу лежали бывшие враги, раз и навсегда примирившиеся на холодной железной улице.
В последний момент Алик погасил скорость, но, всё же, лодка довольно ощутимо ткнулась носом в пирс. Инерция бросила вперед, кто-то всхлипнул, приложившись носом о борт. Алик больно впечатался в руль, там что-то хрустнуло - то ли у него в груди, то ли в руле.
- Что произошло?! - Корень неведомо каким чудом уже торчал на пирсе. Сжимал и разжимал кулаки - искал, кого придушить.
- Набег, - отдирая начавшее примерзать тело от железа, обронил один из уборщиков. - На посту охраны проморгали подлодку с мутантами, она всплыла прямо у города...
3.
Сбоку скрипнула дверь. Показалась голова соседки.
- Она пропала во время нападения, - тихо и не глядя на парня, сообщила она. - В списках погибших её нет, я проверяла...
Казалось, шторм качает город. Алику пришлось присесть и упереться ладонями в пол.
- Всё в порядке? Я вызову медика!
Алик поднялся и, чувствуя на месте сердца бездну, двинулся прочь. Медику не заполнить эту пустоту.
Он шёл, его хватали за плечи, вручали лом, или лопату, или мешок. Потом Алик обнаружил, что поливает из огнемёта гору трупов. Веки резал вонючий дым, ноги скользили на железе. Потом он снова куда-то шёл и бездумно смотрел по сторонам. Перед глазами была только Маришка, одна Маришка, и только однажды - стайка мальков в сопровождении двух молоденьких воспитательниц. Дети сбились в кучу и круглыми глазами смотрели вокруг. Они должны знать, как бывает, их для того и вывели наружу.
Кажется, девушки-воспитательницы перепугались куда больше. Хорошо, что у него не было таких экскурсий. Вспомнилась жирная мутантка и её щенки. Вот же дурак!
- Они запретили рейд! Нет, что за гады... Тут такое, а они запретили!
Корень вскакивал и исчезал в люке, чтобы через секунду вернуться и снова плюхнуться на низенькую скамеечку. Приклад его автомата раскачивался, раз за разом бил Чередниченко по ноге, но тот молчал, глядя перед собой остановившимся взглядом.
- Хватить мельтешить, - сказал Алик. - Лодку перевернёшь.
- Нет, ну ты подумай... - Корень выдохнул и замолчал.
Они все сидели тут, в тесной каюте глиссера. Вся команда. Наверное, им казалось, что дюралевые стены защитят от копоти, пропитавшей Город. От запаха гари и кислоты, которой заливали остатки погребальных костров. Чёрт бы побрал тёплую погоду! Льды и мороз, которого боится М-вирус, ушли, и даже не похоронить павших, и надо жечь!..
- Комитет запретил рейды, - Алик обвёл парней взглядом. - Подлодки ушли, Город почти беззащитен. Если мутанты прорвутся снова? Остались только мы, охотники. Кто-то на месте Комитета поступил бы иначе?
- Обидно, - безнадёжно сказал Корень. - Я всё понимаю, не дурак, ты же знаешь, но зло берёт...
- Комитет запретил, - повторил Алик. Охотники начали подниматься, один за другим выходить под серое небо. Застучали по палубе, заскрипела и затихла сходня.
- Но я пойду, - продолжил Алик в пустоту каюты.
Было горько остаться одному. Глупо, он сам запретил им. Не прямо, но они поняли правильно, ведь Чёрный охотник не тратит слов зря. Жаль, они слишком быстро повзрослели.
Хлопнул клапан люка. Олег Чередниченко скользнул в каюту и сел напротив.
- Я ждал на пирсе, - сказал он. - Хотел сказать...
- Говори.
- Хотел сказать... - Олег замялся, чем сильно удивил Алика. Недолгое знакомство уже приучило, что нерешительность и многословие - не для Чередниченко.
- Я хотел предложить, - решился, наконец, Олег. - Если ты захочешь нарушить запрет, то я с тобой.
- Почему? - отрывисто, чтобы не расплыться в улыбке, спросил Алик.
- Личное, - мотнул головой Олег.
- Сегодня, - сказал Алик. - Перед сменой постов.
Смена постов - это всегда суматоха. Его не станут проверять слишком придирчиво. А хоть бы и стали, у него есть разрешение на зачистку ближней акватории.
К вечеру похолодало, северный ветер нагнал ледяного крошева и толпу изъеденных водой льдин. Это хорошо, это даже лучше, чем он рассчитывал! На посту глиссер тормознули:
- Вас только двое, Чёрный, куда остальных дел? - спросил дежурный.
- Не до того им, - ответил Алик и предъявил пропуск. - Мы с Олегом одиночки, хоронить некого.
- Оно да. Злые мутанты! Осторожнее там! - дежурный включил зелёный фонарь.
- Обязательно!
Алик махнул рукой, врубил водомёт - и вошёл в ледяное поле. Отражённые от зелёных стен волны дробно застучали в днище. С час Алик крутился, высматривая мутантов и заходя на ветер. Олег подстрелил несколько мелких, неопасных летучих скатов-прыгунов.
Расстояние между ними и Городом понемногу росло. Это нормально, охотник может увлечься. На посту и в диспетчерской сначала будут ждать, ведь на борту Чёрный Охотник! Главное, чтобы их не догнали сразу. Подлодки ещё не вернулись из рейда, от охотников он уйдёт. Не подняли бы вертолёт! Диспетчером сегодня Михал Михалыч - Седой Мих, дядька классный и очень осторожный. Он может рассудить: лучше потерять двух мальчишек и глиссер, чем дорогую вертушку - ведь в округе, за линией постов рыщут вражеские субмарины. Всплытие, полминуты на прицеливание - и пошла ракета!
На таких сомнительных посылках и строился расчёт. И он сработал!
Ожила рация.
- Бо..ин, в чём ...ело? - сквозь кваканье и свисты прорвался недовольный голос Седого Миха. - Не... ...енно вернись бли... ...роду!
- Вас не слышу, вас не слышу... - играя пальцем на рычажке постановщика помех, доложил Алик. Электронную машинку где-то раздобыл Олег, и это было удачно. Алик чрезвычайно не любил обманывать. И кого - соратников! И если уж врать - то самую малость.
- Шш... шшаа... - бубнил Мих.
- Вас не слышу, - прокричал в наушник Алик. - Преследую стаю игловиков, прошу...
- Шааа... - прохрипела рация и смолкла.
- Молчание - знак согласия, - Алик подмигнул Чередниченко и врубил движок на полную.
Глиссер уходил прочь от Города, на север, забирая к востоку. Солнце стало тусклым, небо серым, а волны грязными и мутными. На горизонте прямо по курсу появился и стал быстро вырастать одиночный айсберг. Плюнуть на всё и не сворачивать! Один миг - и больше никакого...
- Сзади! - закричал Олег.
Руки сработали сами: глиссер, отбросив длинный бурун, почти лёг на левый борт, уходя в сторону от...
- Что там? - закричал Алик, выныривая из дурных грёз.
Чередниченко мотнул головой: позади, теперь уже слева, в кильватерном следе буравила волну акустическая торпеда.
- Вот подлость! - ругнулся Алик, уже осознанно налегая на штурвал. Акустическая торпеда - дрянь ещё та. От неё не скроешься, прыгая по галсам. Надо или расстреливать, или обманывать. Или вырубить движок и затаиться, но именно этого ждёт вражеская субмарина.
Завершив разворот, Алик прибавил оборотов. Глиссер нёсся теперь почти навстречу торпеде. Когда до неё оставались метров пятьдесят, Алик резко вывернул штурвал уже вправо, одновременно отстрелил звуковую ловушку, а через миг, задавив в себе сквалыгу-каптёра, ещё одну.
Рёв мотора растроился, рассыпался дробным эхом.
- Свернула, командир, попалась! - прокричал Олег сквозь звон и дребезг движка.
Алик обернулся: торпеда уходила в сторону. Он не успел обрадоваться; слева в паре кабельтовых вспухал пенный холм, - всплывала подлодка южан!
"Сейчас они из пушки..." - подумал Алик.
Получится или нет? Он снова крутанул влево, прямо в лоб субмарине, пересекая курс торпеды. Может быть, удастся угостить врага их же снарядом? Торпеда дура, может и попасться на сумасшедшую уловку. И сразу же понял, что не вышло, торпеда не свернула.
Подлодка лезла вверх, вода срывалась с надстройки, заляпанной знаками нелюдского алфавита, росла, приближалась. Алик качнул плечами, глиссер вильнул, оставляя серый бок субмарины за кормой. Между лопатками зачесалось. "Открывают порты, - обречённо подумал Алик, - сейчас..."
Загрохотало. Первая, пристрелочная очередь, прошла выше. За спиной застучал кормовой пулемёт, - Олег пытался огрызаться. Вторая очередь вспенила волны в считанных метрах справа от глиссера. Всё, конец!..
Бабах! Торпеда догнала, наконец, ловушку. Глиссер подпрыгнул на волне от разрыва, и третья, смертельная очередь ушла ниже кормы. А потом вражеская пушка умолкла!
- Им порт залило, командир! - заорал Олег.
Удача не покинула его. Хотелось петь, но Алик только стиснул пальцы на рукоятках штурвала. Домой!
4.
- Ты кретин, Александр Семёнович, - Корень говорил тихо, без обычных своих подначек, и от этого было только хуже. - Почему ты не сказал нам? Почему не спросил, мы же одна команда?
Алик молчал. Ему хотелось вернуться в зал комитета, и пусть его пропесочат ещё раз, только бы не слышать этих слов, не видеть, как обескуражено смотрит Марвин , как равнодушно поплёвывает за борт Артём.
- Ты же и нас подставил, - сказал Артём, - приходим мы на пирс, а Чёрный охотник, оказывается, драпал от южан, и едва ноги унёс. Что про нас подумают? Чёрный охотник - это ведь и мы тоже.
- Вы не поверите, если я скажу правду.
- Почему вдруг? - хором удивились Корень и Артём.
Это вышло забавно, все заулыбались, и Алик понял, что не так на него и злы, просто удивляются и хотят понять. В груди возникла на миг горячая волна, ушла в плечи, и легче стало держать спину, и плечи сами собой развернулись.
- Я, именно что, подставить вас не хотел, - сказал он. - Комитет запретил рейды. Вам бы попало.
- А ты? - спросил Марвин.
- А мне плевать сейчас, - ответил Алик. - Мне без Маришки...