В царстве белом вкрадчивой зимы
Я как умер - и лишь кур потешил.
Утонул как рак в океане снежном,
Не сбежал из вымерзшей тюрьмы.
Но из рая, где пожил - сбежал.
Страшноват тот рай, когда там черти.
Рай прекрасен, вы уж мне поверьте,
Только Сатана там правит бал.
Там - тепло, здесь - холод и мороз.
Там - секвойи, здесь - сосна с берёзой.
Эмигрант, упавший напрочь с воза -
Бабе легче, нашатырь ей в нос!
Всем кобылам - доброго пути.
Всем, кто выжил - продолженья бала.
Мне досталось мало, что лежало
Плохо - то и сгинуло. Прочти
Сто томов, а может - одну Книгу,
Не найдёшь сюжет, чтоб был похож.
Если ж повезёт и ты найдёшь -
С полочки возьми себе ковригу.
Я - беглец из рая, вот дела.
Заключённый родины и снега.
Так змея до Вещего Олега
Добралась, куснула. Умерла.
Сделала Америка тю-тю.
Сделала Америка гуд-бай.
Пристегнула, милая, к ногтю.
Показала - ад вхож даже в рай.
Сделала Россия "похуй нам".
Сделала Россия реверанс.
Родина пришла к своим слонам.
Кто юродив - в праздничный впал транс.
Плакать ли, смеяться - смысла нет.
Даже жалоб звуки - не в мотив.
Застрелись, как правильный поэт.
Сломишь шею, сильно перепив.
Потеряй терпенье, чёрт возьми.
Есть ещё Канада и Гон-Конг.
Чтоб остаться белыми людьми,
Надо бить не в стену, только в гонг.
не останется ничего:
ни словес, ни детей, ни смысла.
время трупом в петле повисло,
ухнув филином вслед, совой.
всё сотрётся: идей узор,
гены, вещи, и самый облик.
в небе лунный от дырки бублик -
вот и весь тебе разговор
с богом вечным. прости-прощай,
мыслил - вот тебе право мыслить.
беспощадны большие числа,
вякнул - больше не обещай
ни любви, ни загробной неги.
всё - до гроба, а после - память
о тебе, как о человеке,
да слова, что остались с нами.
...а забудутся непременно...
перемены вечны, как небыль.
только это пустое небо
остаётся без изменений
средь эпох, да и поколений.
С каждым днём всё сумбурнее мысли...
Тяжелей заговаривать бездну....
Беспощадны огромные числа...
Как в тюрьму посадили в Отчизну...
Вёдра, что в вас на сём коромысле?
Для кого-то здесь пир, а не тризна...
А вино-то несладкое, скисло...
С богом сим говорить бесполезно.
Греться в метро ходили...
Там заодно - зверинец,
Волчий и крокодилий.
Даром откусят палец.
Это преддверье ада,
Там потому тепло-то...
Нам и метро не надо
Впрочем. Нам ад - работа.
Мне не нравится эта страна.
Ни погодой, ни странным напрягом.
Под другим я рождался здесь флагом,
Новизна мне - увы - не нужна.
Новизна мне - увы - не в струю,
Разве ж только мочить её членом
Новой партии? Член по колено
В трудовые я будни сую.
суть войны Калифорний с снегом:
всё своё во сто крат прекрасней -
женщин прежних любовь и нега,
разум русский и Стенька Разин.
ни Америк с матрасным флагом,
ни Китаев, Японий жёлтых
нам не дастся - и ну их нахуй,
как по морде бисквитным тортом.
...я бы гордостью подавился,
изошёл бы слюною едкой,
да в пушку и в сметане рыльце,
да обсосана ртом конфетка...
Калифорния - край прекрасный
с точки зрения поглазеть-бы.
да вот Аннушка-сука масло
пролила там и здесь на судьбы.
режь трамвайчик, чини свой примус,
коли ты никого не тронул.
где угодно ищи свой цимес,
но учти, что Голем на троне.
я здесь вырос. теперь вот умер.
я здесь был, не желал - но был вот.
вместо палубы - в мраке трюма.
вместо моря - во щах болота.
но зато нахлебался лаптем.
но за всё получил в награду
равнодушие. крепче локти
друг для друга точите - надо!
мне б в затерянный лес под небо,
где покой и дышать нетрудно,
мне б в страну, где такая нега,
что прощает гам многолюдный.
да вот вырос я здесь, не в неге,
здесь - аквариум нищих рыбок,
да охочих до бабок. снега
человеку по шею, либо
тонну в сердце. мороз по коже.
о, мадонна, где дольче вита?
нас с тобою излечат тоже -
у разбитого вдрызг корыта.
толпа слепа, персона - одноглаза.
ещё добавим царствие мороза.
туды в качель и сумасшедший разум.
при всём при этом сохраняя позу.
и мы получим призрак парадиза?
говно не стоит смешивать с навозом.
хоть удобряй - а всё получишь кризис.
стране стихи до фени - паровозы б!!!
этот город постылый серый
то ли хуем торчит то ль хером
в назидание всем примером
как преддверие высшей меры
то ль повесит а то ль задушит
снегом грязью порочит душу
вкус как связки усохших сушек
от подвала до самой крыши
кайф и негу поели мыши
на восьмой этой части суши
небо ниже а цены выше
и не станет ни капли лучше
Калифорний богатых отблеск,
Шум Великого океана,
С гор сползающий клок тумана,
Боль потери, да слёзы-сопли
Утирать уже поздно. Рано
Оборвался отрезок жизни
Вдалеке от тюрьмы-Отчизны
От работы и до дивана.
Остаются снега да Пушкин -
Эфиоп из страны, где лето
Круглый год. Уплыла планета
Из-под ног, сожралась ватрушка,
Больше нету. Из наших судеб
Край ушёл тот благословенный.
Там мы жить никогда не будем,
Не сбежим из родного плена.
Это - всё. Собирай вещички,
И на выход - теперь в могилку.
Дали по лбу и по затылку,
Оборвали и дни и ночки -
Прокололи селёдку вилкой,
Кончен век у затычки в бочке.
здесь бесплатный сыр, как в мышеловке,
несъедобный корм здесь - по-дешёвке,
ста кобыл на счастие подковки
треснут ломом крепко по головке.
это милой родины приветы -
вау-вау, родины приветы.
здесь зима в сто раз прочнее лета,
чтоб ей бес в ребро и в душу мать.
здесь приятно сдохнуть в нервотрёпке,
здесь нажмёшь на кнопки, кнопки, кнопки,
чтоб копыта кинуть, хлопнуть стопку,
и решить куда же когти рвать.
Мне нравится русский язык, [блядь на хуй]
Не нравится мама-Россия,
Рабочие пьяно-босые,
Бандиты, сжигающий снег.
С омегой смешались азы.
Невежество вкупе с насильем -
Часть нашего русского стиля -
Будь счастлив, родной человек.
Мы с тобою сгинем ни за что -
Как солдат на грёбаной Чеченской,
Пролетим над лужей грязной пеной,
Ни хрена не сдобренной мечтой.
Мы с тобой - два мыльных пузыря,
По родной помойке ностальгия.
Скажешь: лучше ль берега другие?
Может быть не лучше, но не зря.
Мы с тобой профукали наш шанс,
Мы - дорожка под чужой подошвой.
Было скучно, стало - просто пошло, тошно, снежно,
Не поедет дальше дилижанс.
Снег, зима - навязли на зубах.
Мне бы в лето тёплых Калифорний,
В край холмов, секвой, газеты моря...
Проку что в залётных снегирях???
Не видать великого океана
В этой стуже зимней окаянной,
Не топить мне солнце в его водах,
Пребывая посреди болота.
Невыносимо, невыносимо,
Вроде бы снежно - тоже красиво.
Но ранит в сердце ножиком стужа -
На фиг всё это, зафигом нужно?
Здесь не живём мы, а прозябаем.
Годы теряем, жизнь потеряем.
Ждут нас потери, ждём мы утраты.
На фиг всё это, зафигом надо?
Нас откинуло в кювет с автострады.
Они едут, а мы тут - в этой яме.
Рот раззявил, поднабрал обороты,
А окончилось всё дело - хуями.
Добрый путь им, и дорога - как скатерть.
А мы тут в грязи и в жопе - как в сыре
Покатаемся, чтоб годы потратить
На сидение в вонючем сортире.
Ой, подмаслил, боже Святый, спасибо.
Разве только что вот душу не отнял.
Сунул в задницу, чтоб было красиво?
Лай собака, освящай подворотню.
Милость тронула - я счастлив, что поц твой,
Коли вводится в трубу мясорубки.
Знай, сиди себе в канаве, юродствуй.
Поцелуй судьбу в тисочные губки.
Нету жизни - я хоть жив, да нет жизни.
Нету вкуса, только сухость секунд, что
Просыпаются песком непорочным,
Не пророча ни аллюзий, ни коллизий.
Жить ни к чему богато -
Надобно жить приятно.
Чистой была бы хата,
Солнцу ж оставьте пятна.
Жить бы, тоску похерив,
Чувства как флаги реют...
Только я - чудо в перьях,
Вздёрнутое на рее.
Вкус потерявший хлеба,
Выкуси что из дули?
Воздух ушёл целебный,
Шею коту свернули.
Масленница отпела,
Свадебка отгуляла.
Десять лет в лоб расстрела,
Койка без одеяла.
Как бы денёк прожить бы,
Да чтоб без боли в сердце...
После такой женитьбы
Уж никуда не деться.
Сгинуло напрочь детство.
Старость кивнула: "да, мол".
Сгинешь, как есть. Раздеться,
Да голым задом - на кол.
Жил бы, как мог, приятно.
Жил бы опрятно, скромно.
Да есть на Солнце пятна -
Бух с головою в омут.
Роешь, засучивши рукава,
Яму, что совсем не под фундамент.
Мусор с сором сгинут в этой яме -
Поработай крепко, голова!
Создаёшь не вечное, поверь.
Даже не на время, не на годы.
Удобряя матушку-природу,
Просто обосрался: здесь, теперь.
Таковы труды в котле воды:
Размешал и вылил - вся работа.
Кто-то сделал прочное чего-то?
Это был не ты, отнюдь не ты.
Даже ведь совсем не Вавилон -
Замысел достать до неба, выше.
Здесь прилежно просто жопу лижешь,
Воплощая сон, кошмарный сон.
Я бы рассмотрел как анекдот
Деятельность эту, рукотряску.
Рождены, чтоб жопу сделать сказкой -
Так за годом убегает год.
Так и жизнь пройдёт. Зазря пройдёт.
"Не до жиру - быть бы живу", -
Веселится весь народ!
Рвите жопу, рвите жилы,
Ну а жизнь - она пройдёт...
Пятая нога на теле псином -
Жизнь моя для родины-России.
Маленький репей в собачьей шерсти,
Жопа для буравленья отверстий,
Молотком вбивания гвоздатых
Железяк в судьбину супостата.
Такова по форме и по сути
Родины любовь, и наши люди.
Всем плевать. Но любят побазарить,
Отхлебнуть, нюхнуть дымку пожарищ,
Попиздеть про святость и культуру,
Сотворить хуйню или халтуру,
Выкинуть какой-то хитрый фортель,
Пребывая в спирте и в реторте,
Выпендриться, обосрать соседа,
До чего приятная беседа!
Впрочем, в этом мы не одиноки:
Люди все достаточно убоги,
Чтобы без сомнений и зазренья
Замочить соседа без общенья.
А общаясь - признавать ненужным
Всё, что скажет он, открывши душу.
Или лицемерно не откроет,
Будучи готов урыть героя.
Так живём. Имея счастье сдохнуть,
Проявив к соседу чувство локтя,
Уступив ему - хоть против своей воли -
Ломоть хлеба и щепотку соли.
Чтоб он подавился хлебом нашим,
Или захлебнулся в нашей каше.
Мы же - сдохнем, берегись нас, Боже!
Впрочем, ты нам в этом, блядь, поможешь.
Хотел сбежать от серости судьбы -
Сбежал туда, где прокусили горло.
Травою сорной, тихой и негордой
Живу теперь... хоть, может мы мертвы?
Не удержали мелкой ворожбы.
Что ж говорить о ворожбе вселенской?
Здесь свистопляска вычурней гротеска,
Здесь серый век и нету синевы.
Здесь порван зад и ранена рука,
А проку нет ни на щепотку соли.
Такая воля тягостней неволи,
Такая зрелость - участь старика.
Здесь белый снег и чёрная судьба.
Вся серость мира слиплась в угле чёрном.
Не инженер судьбы и не учёный,
А полный нуль. В сознании едва.
Зачем работать-то теперь?
Да только, чтобы жрать.
Иным вещам закрыта дверь:
Привет, ебёна мать.
Прогулки в лету отошли,
Нет звёзд на небесах.
Мир не исчез, но мы - нули
Во всех его местах.
И даже вкусный ресторан,
Китайский ресторан,
Исчез как сгинувший баран,
Как для козы баян.
Работай, добывай на хлеб,
И больше ни на что.
А хуй ли, коли долбоёб?
Закусывай мечтой.
Всё плохо? Будет хорошо
Заблудшему рабу,
Когда он отдохнёт душой
В прохладненьком гробу.
Отбывая наказание, забудь,
Каково бывает на воле.
В этом выход - баранки гнуть
Надо просто ушедши в долю
Словно в омут. Тогда не горько:
Не бывает иначе в мире.
Обломилась, Кащей, иголка.
Нищий, скучный, постылый, сирый
Новый мир твой - живи, волнуйся
О мышиной норе, не боле.
И тогда (сердце, в крошки бейся),
Доживёшь, Бог подаст, без боли
До последней минуты-часа,
До последней кареты в небыль.
Узник местного Аль-Катраса,
В землю ляжешь, отнюдь не в Небо.
Эта доля - она же дуля -
Есть отсутствие всякой воли.
Чем-то в голову нам стрельнули,
Приковали ногами к полу,
Крылья срезали. В чистом поле
Неподвижно сидишь, как в клетке.
Как в болоте бревно - не боле,
Словно змей укусил нас в пятку.
Смерть - властитель нуля: порядка,
Что препятствует повторенью.
Ничего нет в её тетрадках:
Ни доносов, ни донесений.
Сука-доля, ты больше - дуля.
Здесь обломан конец иголки,
Здесь свобода и жизнь уснули:
Ни житья, ни гульбы, ни толку.
Каждый день забивает новый
Гвоздик в крышку предгробной жизни,
Стылой, словно зима Отчизны:
Нелюбимой и непутёвой.
Мертвецу сон Америк тёплых
Раз приснился - не смей их видеть!
Ни к чему тебе эти сопли:
В тесноте, блядь, да не в обиде.
В тесноте - как в гробу семейном,
Были кисти, а стали - кости.
Жизнь прекрасна, почти отменна! -
Отменилось всё, кроме чести.
Не хуйня, так, бля, поебень - нах.
Проклинающий будет проклят.
Кинет мир тебе камни в окна.
Захлебнётся дерьмом в штанах.
Я уже в раю - всё зашибись! -
До кровоподтёков-синяков.
То ли смерть, то ли такая жизнь,
Где ни звёзд, ни гор, ни маяков.
Охохонюшки-поебенюшки...
Нету кайфа, лишь мелочь-денежки.
Труд на пузичко, морда плоская.
Шло бы на хуй, ебалось в доску бы.
Как же всё заебало-то, милая,
Этот бред, этот пасмурный бред,
Эта жизнь и работа постылая,
Этот чёрно-вонючий букет.
Как же всё посылается на хуй, блядь,
Да вот что остаётся потом?
Суп с котом, да копыта отбросить-снять,
Пасть с копыт, да говна хлебнуть ртом.
Жопа с ручкой без ручки останется,
Ты ей ручки целуй - не целуй...
Жизнь горькая, пьяная пьяница,
А в итоге останется - хуй.
Да и тот не стоит, не обидься уж,
Не Америка-блядь -- мама-Русь.
Понимать надо ясно, ядрёна вошь:
С матерьми я - пардон - не ебусь.
Там хорошо и без меня,
Там не убавилось природы.
А я - придаток инородный,
Вода на линии огня.
Я здесь тону, они - горят,
Огнём горячим, поднебесным.
Вода моя им бесполезна,
Моя вода им - только яд.
Знамён не надо новых им,
К чему дождливая погода?
О, родина, корабль уродов -
Умру под знаменем твоим.
Я не люблю тебя, мой дом,
Я нелюбим чужбиной тёплой,
Я лишь лежу солёной воблой
В кармане божьем, но глухом.
Там хорошо и без меня,
А что мне плохо - что за дело?
Бог наградил зимою белой -
Не суйся, холод, в пасть огня.
Где-то белки прыгают по дворам,
Где-то воздух пахнет корой древесной,
Мы ж вернулись в жопу к своим херам,
Доживать бессмысленно-бесполезно.
У какой бы ёлки найти приют,
Чтобы сгинуть тихо, в покое синем?
Мне чужие ели спать не дают,
Не дают покоя в полях России.
Мне чужие горы милей родных
Плоскостопий леса, равнин ладоней.
Но и днём при свете не сыщешь их
У родного дома, в родимой коме.
Сдохнуть хочется в одиночестве,
Мы сидим с тобой на обочине
Жизни радостной и стремительной -
Побеждённые победители.
Мы с тобою что здесь построили?
Нищету одну, обездоленность,
Обезволенность, обезвышенность,
Мы с тобою тут - просто лишние,
Простодушные, что-то душно нам -
Душит долюшка непослушная.
Так и вымрем тут в скучном омуте,
Вы о нас потом и не вспомните.
Мне платят за время убитой жизни.
Скажи мне - ну чем не радость?
Пытка и форма растянутой казни -
Так дураку и надо.
Если бы мишки всё ж были пчёлами -
Сдохли бы от тоски.
Пчёлки работают, блин, весёлые -
Глупые дураки.
Не спеши распрощаться с прошлым -
Оно палки в колёса ставит,
Кислотой жгёт с названьем "память",
Жмёт виски шагренёвой кожей.
Если будущего в помине
Нет, и вряд ли когда-то будет -
Прошлым жить остаётся. Люди
Не заметят твои седины.
Наколдуй забытье - былое
Влезет зверем в покой и негу,
Истребит в тебе человека,
В слёзы кинет - и не умоет.
Гробь время,
Грабь вечность,
Шаг смерти
Навстречу.
...Чтоб не прервать бессмысленную цепь:
Родился сам - роди ребёнка свету,
Чтоб человек умнел, мужал и креп,
И отнял всё, что можно у планеты...
Невозврат. Голова тупеет.
Жизнь срывается в пропасть камнем.
Нету завтра. Что было - помним,
Да какая вернёт нам фея
Всё, что сгинуло? Мыслям - крышка.
Прожигать жизнь? - а нет бензина.
Воет в спину большая псина -
На-ка выкуси эту фишку.
Невозврат. Рубикон форсиро-
ван, мосты сожжены до пепла.
Дни сгорают, как газ сквозь сопла,
Но холодный. Громадность мира
Не волнует уже ни капли.
Распускаешь слюну и сопли,
Да что толку винить оглобли,
Коли сдохла кобыла? Влипли.
Мы здесь пешки, а не фигуры.
Будь хоть в дамках, а тоже - пешка.
Сверлишь дырки для квадратуры
Круга, замкнутого на внешнем
Мире, что и сквозит сквозь дыры.
Ноги врозь - и шагай по тракту
От порога своей квартиры
До последнего вздоха - факта,
Что не нужен планете целой,
(Что ты плачешь о том, что хочешь?)
Будь ты рыцарь седой ли, белый,
Или чёрный, как ворон ночью.
Интерес твой - нулям приятель,
Та же ценность и те ж манеры.
Не ищи, друг, на солнце пятен:
В глаз соломинку - вот критерий
Что ты зряч. Такова проверка.
Коль отнимется - значит было.
Если ж гнётся твоя отвёртка -
Значит мало осталось силы.
С каждым днём голова тупее,
Тормоза прорастают в разум,
С каждым часом всё больше клея
Под подошвами. Нету сказок
В нашей жизни, и нету счастья -
Заменили на труд во славу
Денег, что пропадают в пасти
Как питание и отрава.
Лучше сгинуть, чем жить вот так вот.
Это пытка не на минутку.
Жизнь чужая - ты блещешь лаком,
А своя - отравляешь сутки.
Вот ещё один день в обречённой стране,
Вот ещё один день убиения жизни,
Довелось же страну эту выбрать Отчизной,
Довелось пешкой в игры попасть к Сатане.
Впрочем, что ты за родину ни выбирай -
Всюду что-то найдётся, что портит картину.
На земле рая нету; а был бы тут рай -
Там кололи б ножом и стреляли бы в спину.
Её величество тоскливая работа
Заполоняет всё - и с каждым мигом
Всё омерзительнее. Смертная зевота,
Да толстый кукиш - или просто фига.
Скорей бы сдохнуть. Удовольствий масса:
От суеты сует до отупенья.
Одно лишь держит - день зарплаты, касса -
Средь этой жизни сохнущих растений.
Одна лишь мысль в этом зоопарке
Утешить может: все мы сдохнем мирно
Когда-нибудь. Свеча, твои огарки
Чадят средь коммунальной сей квартиры.
от такой тоски - уныло-смертной -
треснет сталь, чего уж там про душу.
у кого-то что-то где-то выше,
у меня - вся газом столь инертным
атмосфера полнится до неба,
небеса же брызжутся уныньем.
им бы расплескаться волей, синью -
но ведь нет, они - преддверье гроба.
Это - жизнь, смерти подобная,
Бессмыслица с привкусом дряни.
Достойно кондового гоблина,
Да нас с тобой, северяне.
Подохнуть приятнее - отдых хоть.
Битьё головою об жопу
Подобно свершению подвига
Дурным мудаком-остолопом.