Ты не поверишь - вкус любви не только сладок, но и горек,
Как дым, как прогоревший порох, как осень, полная листвы,
Берёсты лёгкий лоскуток сгорел, лишь всплохи оставив,
Но в пустоте пылало пламя, и никого он не согрел.
Тоска, зудящая усталость, что одинок - как старый Бог
Бессилен, хоть давно итог известен - силы не осталось
Терпеть, и сумерки пришли как гость. И из тумана чести
Глядит наш церемонимейстер - играя мячиком Земли.
Он усмехается - с издёвкой? Жалея? Смея пошутить?
Вопросом "быть или не быть" не озабочен, ибо ловко
Все превращает "или" в "и", его не тонут корабли,
Они не плавают, не ври, он безучастен - се ля ви.
...Но мы причастны - полукровки.
В жизни всё сбалансировано:
то становится более плохо,
то менее хорошо.
Нёбо в алмазах.
Кто сам без греха - НЕ кидайте в него камень!
Это послание. Но не к Коринфянам, а на хуй.
Когда людям покушать даешь,
вспоминай очевидную жуть:
из того, что им в рот насуёшь,
смогут люди говно лишь вернуть.
1.06.02
Крыс
Над поклонами трав
Ворон, коршун кружит.
То ль бескрайняя степь,
То ль прожИтая жизнь.
Где коня не сберёг,
Где на волке скакал...
Не полжизни - весь срок
Закаляется сталь.
И не жаль синих птиц,
Улетевших в рассвет.
Снегирей и синиц
В зиму преданней нет.
А в осенней степи -
Спелый свет да ветра.
Знай, скачи - да терпи.
Осень этим мудра.
P.S.
Любопытнее всего тут эволюция одной строки:
Лишь ковыль да ветра.
Желтизна да ветра.
Свет златой да ветра.
Зрелый цвет да ветра.
Спелый свет да ветра.
P.P.S.
Срок, листок, урок, чертог, превозмог,
курок, оброк...
Сталь, мал, жаль...
Надежда умрёт последней,
Хоть вера изменит первой.
Любовь, мы с тобой соседи,
А значит - срастутся нервы
Как корни, как знак доверья,
На рыбку златую сети.
И я - существо без перьев -
Жив буду хотя бы этим.
Кляните же узы чести,
Ругайте, порвать на части
Пытайтесь, купите лестью,
Пророчьте хоть все несчастья. [И прочьте хоть все ...]
Но прочности соль - надежда,
Хоть с горькой закваской боли.
Мир светел, хоть зол, как прежде...
Как луковица - не боле.
Крапиву считать ли злою?
Топтать ли и жечь за это?
...Забудешь про всё весною,
Хоть вспомнишь на склоне лета.
...Ну так и не лезь в крапиву!...
Пусть я не Моцарт, а Сальери,
"Собачий Вальс" - моя программа.
Но это лучше - свято верю -
Чем монотонно брЯцать гаммы.
Искушение.
"Ненавистью и тоскою полно моё сердце.
Но я буду делать добро из зла,
потому что ничего иного делать не стоит,
а делать его больше не из чего."
- Боже, Боже, ты оставил
Меня с болью, дикой сталью
Разрывающей мне веру
В благородство и творенья
Совершенство и блаженство,
И верховное главенство
Справедливого добра.
Ни вчера, ни послезавтра
Мне чудес не ждать внезапных,
Ни подарка, ни причуды,
Разве ж - нового Иуды,
Что в любви своей безмерной
В смерть откроет окна, двери,
Поцелует, приголубит,
На пороге чмокнет в губы -
И виси себе, дружок!
Люцифер глядит с улыбкой:
- Стань моею первой скрипкой!
Ты же знаешь, что на свете
Для тебя надежды нету,
Как купить любовь за душу,
Так меня теперь послушай -
Стань мелодией моей!
Ты одну люби до гроба,
Но она любила чтобы
Стань коварством и ехидством,
Не жалей сердца и лица,
Выдавай обман за правду,
Притворись святым ли, слабым -
И в ловушку зазови!
У любви нет чести, правил,
Бог людей в любви оставил.
Я ж - помощник и советчик -
Взял их крест себе на плечи.
И дарю почти бесплатно,
Что понятно и приятно -
Только душу приготовь!
Кто-то хочет в рай заморский,
Но дворцы, творцы и вёрсты -
Для меня не есть проблема.
Ты же знаешь - я и время
Изменю, приклею крылья,
И поднимется из пыли
Вся прошедшая любовь!
Я ошибки переправлю,
Я мечту одену в правду
Бытия и подчиненья,
Так прими ж своё решенье -
Будешь мне ловить за это
Тех, кого покинул светом
Сам Господь, правитель снов.
Я - советчик и попутчик,
Ты не знаешь - но я лучше.
Я лечу от боли вечной,
Так иди же, человече,
Принимай дары, и куклу
Я тебе в одну секунду
В руки всуну для игры.
Наиграешься - иную
Я в два счёта нарисую,
Будешь чувствовать до смерти,
Что любим и в это верить.
А когда захочешь смены -
То получишь, и на сцене
Все послушные тебе.
Как на дудку крысолова
На мои дары и слово
Мошкара слетится роем -
Неудачники, герои,
Победители без драки,
Да святоши на бумаге -
Присягнувшие все мне.
Те, кто жаждет утешенья,
И готовы для решенья
Заплатить за это кровью
Или старою любовью,
Или совестью и честью,
У меня найдётся место
Для подобных чудаков.
Я - сильнее энтропии,
Я желания любые
Воплощаю в плоть и в душу,
Как тебе меня не слушать?
Будь мне другом и подмогой
И нас будет очень много -
Кто имеет к Нему счёт.
Он ещё не раз пошутит,
Чтоб каёмочка на блюде
Голубою не казалась,
И любовь - такая малость -
Вырывалась и летела
Прям из рук - большое дело! -
Прям к избранникам Его.
Ты ж страданием и болью
Докажи, что ты в неволе
Предпочтёшь быть верным Богу,
Чем идти своей дорогой.
Что смиренье и терпенье
Для тебя важней везенья,
И что плата - пустяки.
Ты заплатишь, не заплачешь,
Словно так оно и надо,
Словно Бог имеет право
Брать налево и направо
Твою душу, твоё сердце,
Резать их и сыпать перцем -
Ведь он сам их тебе дал.
Что ж, молчишь? Ведь эта сделка -
Идеал для человека,
И другой такой не будет,
Не помогут тебе люди,
Да и Боже не поможет,
Потому что это сложно -
Не обидеть никого!
Я ж обижу, но занижу
Болевой порог, и совесть
Никогда не беспокоясь
Будет чистою. Лови же -
Я тебя главою вижу
Рати воинов моих!
"А я, забавляясь, буду делать зло из вашего добра,
потому что оно столь беззащитно, наивно и
прямодушно, что ничего не стоит сбить его с
пути, исказить и заставить быть противоположностью
самому себе, обратить во вред и разочарование.
Гордитесь же своей способностью творить добро!
Мне это очень на руку."
...Мы отведали плод, что познанье даёт -
И узнали, что истины нет.
А цена тому - жизнь и томленье души,
Ставший просто фотонами свет.
В зеркалах, как в в иконах, искали себя,
Но в иконах нашли лишь мечты.
Правят нами бесстрашье, случайность и страх,
Да затменья ближайшей звезды.
В прошлом - тьма, в настоящем и в будущем - тьма,
Лишь за смертью - надежды манок.
Жарким летом и в праздник - лютее зима,
И всё ближе последний звонок.
Я б его отменил, мир по-своему мил,
Даже враг мне - товарищ и брат.
Но я знаю добро, и не минет герой
Вновь наречь мир "Божественный ад".
Мы жестоки, как дети, в своей простоте,
Красота же, всему вопреки,
Выбирает не тех, и дороги не те,
Но зато её крылья легки.
Но душа тяжела, хоть не тяжестью зла
Напиталась, а знаньем, что нет
Ни небес, ни крыла, ни коня, ни седла,
И пределен по скорости свет...
Человек не предназначен для вечной жизни.
Это следует из его биологии и морфологии.
Объём мозга, а следовательно и памяти - ограничен.
Это означает, что живя вечно, человек в некоторый момент
насыщает свою память и больше не в состоянии запомнить
ничего нового. Он может, конечно, существовать как автомат,
но со временем, когда среда изменится, адаптация его к
новым условиям станет проблематичной. Это не склероз.
Это хуже - неспособность к познанию. То есть, у познания
есть и ещё один предел (помимо энергетического) - наш мозг.
Увы, но мифы о жизни вечной обламываются об устройство нашего
тела. Так просто.
* * *
Я просто представил себе, как должны выглядеть "бессмертные"
в раю. Либо старцами, которые не запоминают того, что друг другу
говорят (а следовательно - молчат); либо их мозги неограниченно
разрастаются в объёме. И их возят на тележках (Сальвадор Дали,
знаете ли). Стало забавно.
О ПРОИСХОЖДЕНИИ МАЦЫ, ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ И БРАКА.
Ой, что-то слишком похоже на... скажем просто - откуда
маца взялась.
Однажды старик Ной катался на лодочке с женой, детьми и
зверюшками. И жевал - подумать только - лепёшку. И тут
ему в голову пришла потрясающая мысль, что надо бы покормить
рыбок. И тогда размахнулся он, и со всей дури швырнул лепёшку
в воду.
Надо заметить, что рыбки лепёшку схавать так и не смогли,
потому что растворились в азотной кислоте прежде чем.
Да, ведь происходила глобальная зачистка. Короче, утонула
лепёшечка и опустилась на дно.
Прошли века. Моисей шёл по морю, аки посуху, а точнее -
волны Красного моря расступились перед ним и его отрядом.
И тут - глянь! - валялась какая-то лепёшечка. Вся мокрая,
правда, но вполне пригодная... И засунул её Моисей к себе
в котомку. Да и забыл про неё.
...Сорок лет водил он свой народ по пустыне. И ни единой крошки
хлеба, ни единой маковой росинки не перепадало ему. И на исходе
сорокового года замучил его, наконец, голод. И вспомнил он
про эту лепёшку. И вынул высохший хлебец и надкусил.
И сказал он, что это хорошо. С тех пор...
Сергей Коколов наваял:
Сливаясь с телом улицы пустынной
(когда погружена в себя она),
безмолвие отождествляешь с гимном
победным, словно кончена война
с самим собою. И вот-вот навстречу
ждешь - бросится вспотевшая волна
людская... Смех сквозь слезы... Речи
о том, что ВРОДЕ кончилась война...
4.06.2002
На стих одного коллеги по цеху, сообщившему,
что стих написан потому, что вчера ему не удалось потрахаться,
а сделал он это сегодня. Зато какой он вчера написал стих
для сублимации!
Я!!! Ебался!!! Вчера!!!
Беззаветно, возвышенно!
Просто клад для пера,
И для триппера ближнего.
Так хотелось летать -
К звёздам, вверх, в вечность млечную...
Взад-вперёд поебать
Свою тёлку сердечную.
Столько близости здесь,
Теплоты и касания...
Ковыряться в пизде -
Для разведки задание.
Утешитель её,
И себя поутешил я...
Двинул сто раз хуём -
И послал её к лешему.
Не забыть этих глаз
Взгляда томного, страстного...
Ведь я сам - пидарас,
И ебусь с пидарасами.
Date: Tue, 28 May 2002 21:25:00 +0400
From: Nataly Isupova
Organization: Virtual Net5031 point
Newsgroups: fido7.obec.pactet
_/Пpивет, All!/_
***
Расскажи мне сон, Шахерезада,
Сон, который видишь на рассвете.
Что ни ночь - на сердце меньше яда,
Что нам сказки - мы уже не дети...
Город спит. В Багдаде всё спокойно.
Hочь темна, и в этот сонный час
Под невольный трепет тусклой свечки
Бесконечный слушаю рассказ.
Речь - ручей чарующий, хрустальный.
Вышиваешь бисером из слов,
А в глазах не сон, не ночь, не тайна -
Только страх и тень ночей без снов.
Оборвёшь дозволенные речи
Лишь восток окрасит кисть зари.
Тысяча ночей - скорей бы вечер!
Говори... Иль нет, не говори! ...
Расплескались чары. Что ж в запасе
Hе осталось сказки ни одной?
Hадышаться сложно перед казнью -
Hе от сказок я твоих хмельной...
Ты дошла до точки. Полуслова
Hе хватило обмануть рассвет.
Взгляд поймав покорный и суровый,
Я готов нарушить свой обет...
Апрель 2002г.- май 2002г.
- Папа, я тебя люблю! - говорит малышка.
У неё под мышкой кот, а в ладошке - книжка.
Я тебя люблю, малыш, безусловно, верно,
Пусть ты спишь или шалишь, пусть на сердце скверно...
Только двух я женщин знал, что без всякой фальши
Любят этого козла...
Любят - без счетов, без зла. Не разлюбят дальше.
Это мама, да и ты, маленькая фея...
Я люблю и я любим - что ещё важнее?
Лена Юринова написала:
Hа yлице теплое-теплое лето...
Влюблялки, гyлялки, мечты до pассвета...
Коpоткие юбки,
Смешные штанишки...
И в дождике хлюпком
Пpомокшие книжки...
Улыбки и кошки,
Бyкеты и блики...
Стоит на окошке
Кyвшин земляники...
В пpyдy кyвыpкается юpкий каpасик...
Ты пишешь pифмовки какой-то заpазе...
А эта заpаза
Гyляет до ночи,
В чеpнике измазав
У носика кончик...
Смеется, по-детски
Реснички зажмypив,
А песик соседский
Завидyет дypе...
А в лyже малыш
Ловит лyчики света...
А ты все гpyстишь...
Hе гpyсти!!! Видишь - лето!!!
...Но подумай всё-таки - так ли уж нужно
сопровождать свои произведения физиологической историей их написания?
Да, такие истории имеют право быть - и рассказываться в тёпленьком
обществе приятелей. Физиология не возбраняется и в самом произведении -
смотря что ты хотел сказать. Но когда ты пишешь что-то возвышенное и тут же
погружаешь его в физиологический контекст - как читатель должен будет его
воспринимать? Правильно: человек написал это пиписькой! А потому -
никакого доверия произведению. Вот тут оно и есть чистой воды словоблудие,
дабы пиписька потерпела.
Короче:
=====================================================================
Пушкин пишет Дельвигу:
Вчера провёл я вечер, незабвенный для меня. Ты же знаешь,
как люблю я женщин, вино и стихи. А может, вино, женщин
и стихи. Я видел Анну Керн, которая очень хороша собой,
и я имел с ней известное приключение. Но упился при этом
до умопомрачения. И вот, сидя в сортире и тужась освободиться
от давешнего салата, вдруг сочинил я стих, который вырвался
на волю одновременно с первым позывом блевоты.
Я помню чудное мгновенье,
Передо мной явилась ты...
Блевота умудрилась запачкать мне брюки, но я тотчас же
стряхнул её пером.
...Как мимолётное виденье,
Как гений чистой красоты.
Ты, несомненно, посоветуешь мне опубликовать этот стишок,
он по-своему хорош, а Вяземский станет отговаривать.
Я его в редакцию снесу - лишние средства от издателя никогда не помешают.
Я только думаю, публиковать ли историю его написания или нет?
Для потомков, наверное, будет небезынтересно знать, из какого
сора и из какой блевоты рождались мои строки. Посуди сам, не могут же
они читать их вне исторического контекста, это собьёт их с толку...
"Спасение утопающихся - дело рук главного Утопителя".
Не надо ни хреноты всерьёз, ни великих учений от балды. Всё это - ложь.
Истин много. (C) Михаил Щербаков.
Смеяться над собой нужно совершенно всерьёз.
Сохраняя гордость, теряешь честь.
Температуру чего меряет термометр?
Термометр измеряет собственную температуру. Вкус читателя
измеряет его собственные пристрастия. И диапазон.
"Он отошёл от выспреннего стиля, дабы возвысить слог иною силой". (я)
Убей в себе Меня. Александра Меня. (правда, что ж за хрень останется...)
Не видящим, не слышащим дождя
Не нужен зонтик даже на прогулке.
Они бредут, иных погод не ждя,
По сонным, тополиным переулкам.
Хоть пух промок и не погладит щёк,
А капельки от слёз неотличимы,
Они в дождях читают между строк
Истории про женщину с мужчиной.
Причин из следствий выудить ли нить?
Клубки дождей запутаны ветрами...
И жизнь ведь не разъять, не разделить
На тучи и на короб с чудесами.
Жуй пироги неторопливо, сват,
Кто свят - покажет время или точка.
Но главное - что дождь не виноват,
Что прохудилась счастья чья-то бочка.
А значит - без зонта и без ветрил
Плыви, корабль! Судьба, махни платочком!
Быть может, он когда-то Вас любил.
А нынче - что? Лишь старых писем строчки.
В спорах вырождается истина...
Листьями падает чистыми,
Выстрелом в спину кряжИстую,
Мыслями, жестами, числами.
В спорах нуждаются мглистые,
Истые, гордо пушистые.
Мерять ли мир единицами?
Время кремирует лица все,
В меру жонглируя спицами.
"Рождённый ползать летать не может".
"Глупый пингвин робко прячет тело жирное в утёсах".
Максим Горький.
Рождённый ползать летать не ХОЧЕТ.
Ни днём палящим, ни звёздной ночью. [ни хладной ночью]
И, птицы - плачьте! - и плачьте слёзно -
Летать рождённый не может ползать.
В песке, в пустыне, журавль погибнет.
А я вот - змейка, пустыни рыба.
Плыви налево, ползи направо -
Хоть и не небо, а всё ж - держава.
Из птиц мне родич - пингвин подводный,
На суше - вялый, в волнах - свободный.
Как плыть - так юркий и со смекалкой,
Как будто с смертью затеял салки.
...А прочих птичек питон глотает...
Уму ли пища? Да кто ж нас знает.
Subject: Подражая Б.
Date: Fri, 7 Jun 2002 11:25:02 +0000 (UTC)
From: "NoMad Frog"
Organization: Demos online service
Newsgroups: fido7.obec.pactet
Комплекс пигмея у Гулливера...
(Это так, лишь пример для примера.)
Суть: обозначена некая мера
В каждом сосуде божьем.
Риска.
И если некто излишне верит
В Бога ли, в Чёрта, в окно ли, в двери -
То неизбежны его потери
Из-за внахлёста масла.
Мило !
Так что давайте пореже, братцы,
Клясться могилами, обниматься...
Бороду к небу задрав, паяцы
Богу милей, чем.
Люди.
* * *
Как-то уж слишком ласково
ветер играет с прядкою,
Мутно разлито, ржавое
скрипит фонаря пятно.
Вот вдруг осколок зеркальца
бликом разрезал старое
И оттого по памяти
треснувшее стекло.
Рядом рука. Обтрёпанный,
пахнущий земляникою,
Выпорхнуть в ночь из лужицы
чёрной не смог рукав.
В двух витражах под прядкою
дождь отражает улицу,
Напоминая любящим:
тот, кто уходит - прав.
Date: Fri, 07 Jun 2002 02:29:29 +0400
From: Maratius
Newsgroups: fido7.obec.pactet
X-FTN-RealName: Марат Гогуев
повадки нелепы, одежда неброска,
ужасно костлява, сплошь краеугольна,
приходит "в горошек", уходит "в полоску",
и всё-то вот знает, и всеми довольна.
повадки стандартны, одежды не видно,
по следу трусИт вертихвостов гурьба,
на ощупь зубаста, хотя безобидна...
та первая - жизнь, а вторая - судьба.
* * *
"ах, осыпались лапы ёлочьи,
отзвенели его метели!
до чего ж мы гордимся, сволочи,
что он умер в своей постели!"
Галич, "памяти Пастернака"
ах, спустилась с небес желанная
лира праздников, дев, возлияний!
худосочная, но долгожданная,
тугоухая, но без исканий.
а вернётся лира в свой склепище -
разбегутся праздные лирики
по домам да по хаткам, где еще
не остыли во щах панегирики.
на запястьях, на пальцах обручи,
глицерин в пинжаках и в отелях.
до чего ж мы боимся, сволочи,
что помрём не в своих постелях!
Subject: подражание
Date: Fri, 7 Jun 2002 19:52:56 +0000 (UTC)
From: "Alexander Anashkin"
Organization: MTU-Intel ISP
Newsgroups: fido7.obec.pactet
ПОДРАЖАНИЕ
Приливы поэзии. Рыба, живущая в сердце.
Уроки истории. Завтраки на побережье.
Смола для жука и янтарь на столе самодержца,-
не все ли равно за какую цепляться надежду?
Прекрасны, как пыль на свету, как луча продолженье,
волшебные зреют плоды в ожидании сада.
На воду смотри, на пространство смотри, но движенья
не будет в притихшей душе. Да тебе и не надо.
В траве языка прорастает холодное время,
для новых имен предложив необычные звуки.
Как будто на белом листе есть убежище между
упрямых секунд, с механизмом отличным от скуки.
Date: Sat, 08 Jun 2002 00:28:00 +0400
From: Nataly Isupova
Organization: Virtual Net5031 point
Newsgroups: fido7.obec.pactet
За остовами деревьев,
Где-то там, во тьме кромешной,
Чей-то призрак беспечальный -
Призрак смерти неизбежной.
Стоит лишь во тьму вглядеться -
В самой сердцевине ночи
Обожгут кровавым взглядом
Зверя пламенные очи.
То ли ветра вой протяжный,
То ли чей-то голос вещий,
А тропа хрустит костями -
Страха сомкнутые клещи.
Сердце бьется и не бьется -
То замрет, то затрепещет,
Как любовного свиданья
Ждет, когда рассвет забрезжит:
Ощетиненные лапы
Старых елей точат когти,
Крючьями впиваясь тело,
Держат за ноги и локти:
А рассвет все медлит... Где-то
Держит мрак зарю в оковах.
Искаженный лунным светом
Лес как будто заколдован...
Июнь, 2002г.
Не счесть привычных древних заблуждений...
Нет ничего надёжней энтропии...
Нет ничего неправильней решений -
Любых, любых! И бегства иже с ними.
...А ты хотел - то под контроль прибрать всё,
То убежать из-под судьбы контроля...
Что расслабляться, что струною рваться -
Ан не сыграешь главного героя,
Затем, что роль определилась странным
Законом чисел - не больших, огромных!
И роль твоя - бежать попеременно
То к кадке с молниями, то к кувшину с громом.
И всё-то тут - сплошное безогонье...
Лишь дым один, наверное - от пыли?
Не отличить танцульки от агонии...
Но мы здесь были. И порой - любили.
Так что ж, паяц, рыдать или топиться?
Или попрыгать через дней скакалку?
Или сидеть, пытаясь отогреться,
И мозговать "Так быть? Иль всё ж не жалко?"
Заботами зубную боль прищучить,
На бинт её, протез, да хоть обманом
Заговорить, чтобы была летучей,
Как бабочка, как пар над океаном,
Как праздник средь чумы, как слово в песне,
Которого не выкинешь - не зная...
Нам с энтропией игры интересней
В орялнку. Лучше запятая,
Чем точка, чем черника с земляникой -
То чёрное, то красное, да воздух,
Что не имеет цвета так безлико,
Зато бодрит. Вдыхает душу просто.
"Serge Kokolov, Bride's City" wrote:
> Банальна мысль. Всё под луной не ново...
> Но откровений нам знаком экстаз
> вскрыващего вены мира словом
> сияющим и острым как алмаз...
Всё - словоблудие.
Не говори красиво!
Нет острых слов,
Есть совпаденье тона
Чьего-то голоса
С твоею нервной скрипкой,
Что ожидала стука метронома...
...А потому заводится игриво
И подпевает - радостно, влюблённо
Аж пару тактов,
Парочку шагов,
Затем - срывается,
Уходит в оборону,
Конец прелюдии...
Вот - песня патефона!
Когда стирается речь,
Приходит время для рук,
И ничего не сберечь,
Хотя движения век
Всё строже сходят к нулю,
Не беспокоя глаза,
И назовём сё - "люблю",
Ведь с ней иначе нельзя.
Не так уж много их, красавиц расписных.
Таких, чтоб нервы дрожь корёжила, как ток.
Зато полно других - простых, простых, простых...
Не всем подарит свой манок нещедрый Бог.
Генетики Земли, в трудах вы день и ночь,
Вы лепите детей, а после - на отбор
Их выберет святой, солдат, Багдадский вор,
А может быть злодей, а может быть - палач.
Как красота жестока и опасна!
Какой охотник жаждал бы полнее,
Чтоб зверь бежал бы сам, подобострастно,
Покорно в ноги растекаясь, млея...
Себя давая почесать за ушком,
Иль пнуть ногой, иль оплеуху врезать?
Где красота - не место ружьям, пушкам,
Где рожь растёт - не надобно железа.
Но как же мы, зубастые гориллы,
Клюём, как щучки, на румяность щёчки?
А волосы! О Боже, не помилуй!!!
Паду я в грех, обзаведусь я тёщей...
...И почему прелестное созданье
Так заставляет сглатывать бесстыдно?..
Грядут, наверно, кухня и вязянье...
Раз дали ужин - значит не обидно.
Julia Toktaeva wrote:
Только не надо слушать бабника Коколова, ему эта тема
просто неинтересна. А вот технические огрехи есть.
> Расскажи мне, зачем ты живешь.
> Мне хотелось бы снова услышать,
> Как меж строчек сомнение дышит,
> В сильных пальцах скрывается дрожь.
Расскажи, как твоя ворожба,
Как судьба прислонилась душою
К стану девичью. Вроде бы двое?
Да коснулась нелепо - едва...
> Расскажи мне, как счастлив ты вновь
> Стать свободным от долгой неволи.
> Я услышу, как дрогнет от боли
> Голос твой, ставя крест на любовь.
>
> Расскажи мне о том, что уже
> Ты с судьбой в морской бой наигрался,
Как я уже говорил, просится "в бой морской".
И к тому же наигрался-разочаровался всё-таки заметно.
> И в игре той разочаровался,
тойразоч... - труднопроизносибельно
И ударение на О.
> Оставаясь не раз в неглиже.
>
> Расскажи, с каких пор же ты стал
Ритмика требует:
Расскажи же, с каких пор ты стал...
Но "жижа", конечно, тут ни к чему.
Но "порже" тоже не лучше.
> Каждый день выпивать рюмку водки,
> И не верить в прогнозы и сводки -
> Ты их пачками сам сочинял.
Ты ведь пачками их сочинял.
А вот водку в стихахах лично я не люблю. Хотя,
если так оно по жизни...
> Расскажи мне о том, как судьба
> Вдруг спасла от привычного груза,
> А взамен на прощание трусом
Может, "Но"?
> И предателем сделав тебя.
А взамен, на прощание, грустным,
Но - предателем - сделав тебя.
> До встречи, /All/.
До ре ми. /All/
СЮЖЕТ.
"А был он слаще мёда,
пьянее, чем вино".
Как известно, в природе есть правые и левые спирали ДНК
и вообще белков. Я не помню, какая именно из этих форм
заполонила Землю, факт в том, что другая форма спирали
допустима, но не встречается в живой природе нашей планеты.
Но, раз не помню точно, то придётся отвлечься от человечества,
как пупа Вселенной, и сказать просто:
Одна человекоподобная раса летала к звёздам. И вдруг нашла
там другую человекоподобную расу, и не просто подобную, а
полностью подобную себе. С одним крошечным отличием - у той
была зеркальная ДНК. Следствие из этого элементарно:
эти расы не могли иметь друг от друга потомства. А в прочем:
в поведении, в привычках, во внешности - они были очень и очень
схожи. И что вы думаете? Началась волна межзвёздного блядства,
причём совершенно БЕЗОПАСНОГО и НЕНАКАЗУЕМОГО. За которое нет
платы в виде абортов или воспитания детей. Чистое удовольствие!
Всё чисто, можно даже сказать - стерильно. Концы - в воду.
Молодёжь обеих планет сочла своим долгом побывать на другой
планете и поучаствовать в приключениях. Это стало как бы
символом зрелости. Миллионы и миллиарды кораблей носились
между планетами, везя довольных, словно бы изголодавшихся за
свою жизнь, гуманоидов.
Нравы изменились радикально, то бишь упали.
Зато секс-туризм рос, доходы росли просто фантастически.
Казалось, решилась сама древняя проблема
невинности и развратности. Всё даром!
Но нет, всё имеет-таки свою цену. Маленький и невзрачненький вирус,
который жил себе в тряпочку на одной из планет, жил в симбиозе с
тамошними аборигенами - практически все они были его носителями,
вирус, который был для этой расы опасен не более герпеса - прыщи
при простуде - был привычен к одному завороту молекулы ДНК.
Для расы же с зеркальным белком он оказался смертелен. Вирус
жрал эти белки, как амврозию - вся его механика оказалась
приспособлена плодиться на этой, зеркальной ДНК. Он просто жил
в не слишком для себя выгодных условиях. Теперь же вирусу
повезло - его Пища Богов сама пришла к нему, зверь прибежал
на ловца. Это оказалось хуже СПИДа, вся раса была охвачена
эпидемией, и при том масштабе межзвёздного блядства,
который имел место быть, вторая раса вымерла начисто в течение
каких-то 25 лет. Не успев даже как следует испугаться.
Миллиарды и миллиарды ушли в небытие.
А ведь так хорошо и приятно всё началось...
Но это ещё не всё. Миллионы молодых людей из разных рас умудрились
не просто заняться сношением друг с другом, но и полюбить друг друга.
Сперва было трагедией то, что у них не может быть детей. Но это
было лишь началом. В продолжение половина возлюбленных вымерла.
И в завершение - очень многие из первой расы просто покончили с
собой, не выдержав разлуки.
Вкус пробуждения от сладострастного сна был более, чем горек.
Надо ли вообще искать подобных себе? - задали вопрос гуманоиды.
Наиболее радикальные предлагали сжечь корабли, закрыть лётные
школы и замкнуться в себе. Другие призвали к осторожности, мол,
эйфория подложила нам свинью, но мы можем и не поддаваться эйфории.
Планета на многие годы погрузилась в траур. Рождаемость на ней
снизилась и стало заметно сокращение населения. У гуманоидов словно
бы пропала воля к жизни - они хотели умереть.
Как легко развратить человеков...
Удивительно мне, но не жаль их.
Ведь здесь ЭТОТ - правитель из века,
А не ТОТ, что чертил на скрижалях...
Крикнет чайка, крякнет чайник,
Катерок мой - бзды, да бзды...
Потому что без воды -
И ни туды, и ни сюды.
"Детка, тебя из школы давно ВЫПИСАЛИ?"
Крикнет чайка, всхлипнет чайник,
Упадёт перчатка в воду...
Провожают здесь не детство -
Провожают пароходы...
Что-то порвано нечаянно, (сломано)
Что-то выглядит не чинно.
Провожают без отчаянья,
Хотя - часто - без причины. (Провожают беспричинно)
С чаем чашка, деревяшка
На волне качнулась дрожью...
Машешь вслед - печаль немножко,
На дорожку - в бездорожье...
Что-то было позабыто,
Что-то хочешь - не забудешь.
Ты плыви, плыви, корыто,
Ты живи, живи как люди.
Не прощу ни вранья, ни прихоти,
Ни уступок бесчестью похоти.
Ты считала подлянку выходом?
Совесть вычеркнув как-то походя.
Всё по-твоему - как по правилам.
Найден максимум - там. А минимум
Ты любовью своей оставила,
Поменяв на слова красивые.
Для тебя - перегиб. Экстремумы -
Не твой профиль. Ты - очень гладкая,
Очень скользкая и неверная...
А любовь твоя - лишь припадками.
НИКТО
Пyнктиpом коpотких гyдков
Растает надежда в ночи.
Hикто не yслышит твой зов,
Хоть гоpло все в кpовь искpичи.
Hикто не заметит в глазах
Затpавленных взгляд-каpабин.
Все пpотив тебя, никто - за.
Лишь Бог воздеpжался один.
Гузель Халит,
отправлено 4 апреля 2002 года в
fido7.RU.POET и в fido7.OBEC.PACTET.
P.S. Написано было о человеке, и от его имени, который ушёл из жизни.
Ах, едрёны косы!
Ах, косая сажень!
Сажа в душе, сажа...
Боже, что за рожа.
Лыжи мои, лыжи.
Громче, да не слышу.
Ближе, да не вижу.
Иже еси ниже...
Босы ноги, босы...
...И в единственный день
Зацветает жень-шень,
И папоротник цветёт.
И обгонится тень,
Свистнет рак про везень-
е, сравняются щит и счёт.
На горЕ, хлеб деля,
Не забудь воробья,
Соловей же и баснями сыт.
Да кругла ведь Земля -
Нет ни "из-за", ни "для",
Да и время - бежит и летит...
Ах, предлоги мои,
Вы союзы мои,
Только "кроме", "ни", "без", "несмотря"...
Чуда, веры, любви
Я б привёл корабли,
Да вот лоцман боится, что зря...
Ах, купцы вы, купцы,
Иже есть подлецы,
Даже коли и сделка честна...
Вы - большие спецы
Продавать огурцы,
Да с травой не вернётся весна.
Ах ты, ландыш ты мой,
Колокольчик цветной,
Мой подснежник, бессмертник, репей!
Запру терем резной
На замочек стальной,
Да уеду - во снежность степей.
"Степь да степь кругом,
Путь далёк лежит...
Там, в степи глухой,
Замерзал ямщик"...
Давно известно, что образность стиха многие представляют
как насыщенность сравнениями. X как Y. Как-как-как...
А ведь ни одна сущность не выражает саму себя лучше, чем она сама
себя выражает :-(
...А море - как море,
И звёзды - как звёзды,
И шмель - словно шмель -
Облетел абрикосы...
И тучи как тучи,
А ветер - как ветер!
И сучья - как сучья...
А дети - как дети.
Легко бросаться чужою тенью -
Она - не ноша, она - не деньги.
А дымка, призрак, нейрон в экстазе,
Что сдуру помнит о той Заразе...
Так тень отбросишь - почти копыта.
Лечись, хороший, война сердита.
Война чревата, война уныла,
Откашляй в тряпку всё, что п(р)остыло.
Мой сосед - недоумок и сука.
Но добра в нём, однако же, много -
Удобрений - на центнер без крохи.
Хоть говно, а растениям - польза...
Раскрой же все окна, все стёкла,
Доверься - в стране недоверья.
Сломай напоследок замОк свой,
И настежь открой бронедвери.
Увидишь ты, как чередою
Проходят по комнатам люди.
И жрут что-то в праздничном блюде,
И писают, писают на пол...
Сергей Коколов порадовал:
Да, вокруг всё та же суета,
друг - не тот и женщина не та...
А те, двое, надобные мне
НАГЛО пребывают где-то вне...
Предал друг, а женщина - ушла...
Вот такие черные дела....
И те, двое, надобные мне
ВЕЧНО пребывают где-то вне...
Он - молчун... Она? А что она?
Сплетнями и слухами полна....
И те, двое, надобные мне
ПРОСТО пребывают где-то вне...
Где-то там, где не черствеет хлеб...
Миг - пересеченье трёх судеб...
И те, двое, надобные мне
ВМЕСТЕ пребывают где-то вне...
11.06.2002
* * *
Откуда бы взяться подобной напасти?
Дурацкое сердце рвётся на части...
Наташа, Наташа! - пульсирует в венах...
Наташа, Наташа!.. Елена... Елена!
Две женщины в жилах слились воедино,
две женщины разных и разно любимых...
Одна - за мирское умиротворенье,
другая - за дьявольское вожделенье...
Слились и кипят в разнополюсной страсти
их разные, разные, разные части...
И кровь закипает алеющей пеной:
Наташа! Наташа! Елена! Елена!
* * *
Белый снег, похожий на слона
шествует торжественно и прямо...
(Раньше я сказал бы, что стена
белая идет на мир упрямо)...
Колкий дождь, похожий на слова,
проникает иглами под кожу...
Плачет горько юная вдова,
оттого с тобой нам горько тоже...
2001
Origin: Сомневаться в Боге - значит верить в него. /О. Бальзак/
===================================================================
Борис Панкин:
вот:
истина в вине
офелия на дне
испания в огне
вот:
всадник на коне
дерзания в весне
страдания в струне
вот:
вздохи при луне
рифмовано? -- вполне!
о! Б-же! яду мне!
"Мы ещё увидим нёбо в алмазах!"
Песня космических Агасферов.
Ты яблочком катись, Земля,
По блюдечку небес.
Дорожка скатертью тебе -
Покрышки нет и дна.
А нашим белым кораблям -
Скитаться среди звёзд.
И нету маяков в судьбе,
И участь неясна.
В алмазах небо не про нас,
Не наши и гроши.
Зато уж шишек, да и дров,
Видать, не миновать.
Но вынесет удачи бес
Из пекла в этот раз.
Не дрогнет бровь, и мы решим
Взлететь, лететь, летать.
А коли наше вещество
Пожрут огонь и тьма,
То вспомни, глядя в небеса - [в ночь и мрак]
Что это наша тень.
И с каждой из пустот и звёзд
Есть кровное родство.
Сведут с ума их голоса
Про вечность перемен.
Сей референ в душе томит
Упрямо, как магнит.
И я - подобие звезды,
Что где-то упадёт.
Но блещет меч и крепнет щит - [крепче]
Пока идём вперёд.
И, значит, время у мечты
Не оборвало счёт. [не выключило счёт]
[А значит, будем я и ты
Сводить с Вселенной счёт]
[Жить, коли тьма живёт]
[Жить - время ведь живёт]
Ты в бездну не гляди с тоской,
Но милостей не жди.
Ведь бездна глянет на тебя
Как воин сквозь прицел.
Песком истории людской
Мы бросим корабли
В глаза небес. Ведь должен я
Летать, покуда цел.
Дети и собачка.
Почти по Льву Толстому.
Дети играли в песочнице и лепили куличики при помощи формочек.
Куличики получались почти одинаковые, но дети хвалили
куличики друг друга, или поругивали, а иногда, для порядку,
лупили соседа совочком по голове - чтобы всякую чушь не думал.
Порой, с завистью глядя на соседский куличик, ребёнок произносил:
"Ну, видишь как неплохо получилось, почти как у меня!"
Но никто никогда не говорил: "Во, какую я слепил кривульку,
ничуть не лучше твоей!"
Так они жили-не тужили, да радовались в своей песочнице.
И куличики выходили однотипные, но необидные. И царил там
дух равенства и братства, практически как на кладбище.
Случилось в ту пору рабочим прокладывать дорогу чуть в стороне
от песочницы, но в поле её зрения. Кидали лопатами асфальт, а большой
и сильный каток раскатывал его в чёрную пахучую речку. Над асфальтом
стоял пар, шваркали лопаты рабочих, каток мерно утюжил черноморье.
Прошла пора обид и расставаний,
Пришла пора ремонта тротуаров -
Все выбоины мелкие исправит
Асфальтовая чёрная река.
(А. Иващенко)
Тут дети перепугались. А вдруг каток обратит на них внимание и
передавит куличики? И конец мирному сосущему ствованию.
- Мама-мама! - закричали дети. - Папа-папа!
И побежали к мамам и папам, прятаться под папины штанины и
просить пива.
Катку же было катать мимо их песочницы. Прямо-таки если и не
по барабану, то по катку.
...И тут пошёл обычный летний дождь и размыл все куличики,
и намочил горячий асфальт, и даже умытый каток стал выглядеть
новее и праздничнее, чем прежде.
...Некоторые из детишек стали умнее. Они теперь лепили куличики
из асфальта и били соседей по голове уже не совочками, а
взрослыми лопатами - то совковыми, то сапёрными.
И асфальтовые куличики дождь уже не мог размыть. Вот только
формочки оставались прежними. Такими же детскими.
А каток уехал. Так и продолжает где-то накатывать новые дороги
для взрослых дяденек и тётенек, дороги, по которым помчатся
автомобили - к новым городам, приключениям и авариям.
...Да, про собачку забыл. Хотя обещал, падла.
Собачка была в той песочнице ЗАРЫТА. А зарыл её один из
родителей, потому что та повадилась гадить в песочницу.
Но - недолго мучилась старушка... Всё, собственно.
Я - Агасфер, пославший Бога к чёрту.
Теперь иду дорогами бездомья.
Мне нет ни рая, ни конца, ни пекла,
Весь шар Земной - чужбина на чужбине.
Его творенье - здесь. А я послал ведь
Его идти отсюда на Голгофу.
Того же, видимо, желал Ему Иуда -
Чтоб Он убрался, не мешал нам гибнуть.
Мы - от земли, нам золото дороже,
Чем дух воздушный в поднебесной дымке.
Зачем нам рай? Какие ещё кущи?
Мы - обезьяны, ни к чему картинки
Про жизнь без смерти, про другое что-то,
Что там, за тьмою, якобы, вчинится...
Но вот, тащусь, века без остановки -
Словно планета по орбите Солнца.
Я - спутник твой, живущая планета.
Но не Луна, моя орбита - тропы,
И не эфир несёт меня, а ноги,
И не умру я, если Ты не кликнешь.
Как электрон, как ветер, год за годом,
Как океан, долбящийся о сушу,
Стихия я, гордец и непослушный,
И я умру, а прочие - воскреснут.
Чтоб стать такими, кем я не желаю.
ХУЙЛИГАНСТВО.
Песня Данко.
============
Я стесняюсь какать при жене.
Вдруг она узнает, что я сру
Не говном, хоть истина - в говне,
А душой, горящей на ветру...
По Маяковскому.
===============
Крошка сын к отцу пришёл
И сказал со вздохом:
- Я ебался! - Хорошо!!!
Без гондона... Плохо.
* * *
Что мне делать с проклятою бабой?
Уж не хочет она быть апсарой.
Хочет стать она тонкой русалкой
И служить у тебя на посылках...
Долго у моря ждал он ответа,
Не дождался - домой воротился.
Глядь, сидит его блядь с кружкой пива
И об стол колошматит таранькой -
Золотою сушёною рыбкой...
Каждый сам сотворит себе Бога.
По божку же - протягивай ножки.
И рядись в его цвЕта одёжки.
И молись - до упаду и много.
Каждый выберет Бога по вкусу.
Ателье подошьёт по фигуре.
Клуб знакомств подберёт по натуре.
В нужный цвет разукрасит Иисуса
Иль Аллаха, да даже и Будду.
По причудам, по нраву, по росту.
- Оправданием совести толсто-
кожей будешь?
- Ты верь - и я буду.
Заранее приношу извинения коммунистам по убеждениям.
Это не то же самое, что коммунисты по принципу "грабь награбленное".
Спокойны как, периною земля им,
Большие люди, маленькие люди -
Рабы рабов, хозяева хозяев,
Берёт кто с блюда, кто плюёт на блюдо.
Не отличить - в надменном пофигизме,
До всех других им дела нет - и баста.
От коммунизма вплоть до онанизма -
Их хаты с краю, хутор, норка, каста.
А гонор - выше, чем Монблан и Этна,
И попустительство почти сравнялось с властью,
Желаний круг - весьма однообразен.
А совесть мелкая - почти что незаметна.
Рабы рабов всё пьянствуют и жаждут
Чего-то даром, дай мол на халяву!
Хозяев стать надменно величава -
Я что ж делиться что ли должен с каждым?
Рабы рабов, хозяева хозяев
Неотличимы, одноликость пешек
Так монотонна, муторна, неспешна,
И вся понятна - пухом будь земля им.
Все врут себе. Соседу. Даже Богу,
О том, что есть Он. Ложь самообмана.
Ложь управления, ложь книг, телеэкранов,
Ложь перед временем. И в правде - хоть немного.
"Нет, я не Байрон, я - ДРУГОЙ..."
Мюллер... М.Ю.Лермонтов
Демокрит, Демосфен, демагог,
Диоген, демиург, декоратор -
Я сплетаю узоры из строк,
Новый член бесконечного ряда.
Герострат, Геродот, гобелен,
Как Гомер я смеюсь и рыдаю.
Гераклит, он же гоблин, Эдем,
И Геракл, и герой, да и Каин.
Геббельс, Гитлер, вполне Гиппократ,
Гироскоп, гинеколог, гельминт же.
Я и чёрту и Боженьке - брат,
Но забытый - и ниже престижем.
Согласись, я не Авель - другой,
Я неведомый миру избранник...
Что-то стало с моей головой...
Дайте водки. И маленький пряник.
Неразличимым чем-то
ветром дождём слезами
память фигурной лентой
лепкой под потолками
белой шестой палаты
красной палатки в стуже
сыплется виноградом
пухом танцует в лужах.
Альфа прошла омега
видится в перспективе
но далеко до снега
есть ещё порох синий
дым горьковатый сладкий
памяти по сусекам
тыкается в заплатки
влагой обводит веко.
Кружевных занавесок летящий листок,
Лето сотней ромашек стоит на столе,
Солнца луч тёплым ветром стучится в висок,
Тянет запахом сена, июнь на Земле...
Это всё уже было, и будет, и впредь,
Де жа вю, только память - ноябрь навсегда.
Испытаешь на прочность небесную твердь,
Башню строя, и кровью - меж пальцев вода...
Словно время налито в стакан молоко.
Белизной не обманешь, ведь лик без слезы.
Брошен в море кувшин, а оно - велико
Даже чайке, пусть быстр полёт стрекозы...
...Не поймают записку, не выпущен джинн,
Стрекоза возвратится к родному пруду...
Тёплым сеном на памяти юность лежит,
Да волхвы не идут, не зажгли мне звезду...
Прошлое, летний вечер,
Дождь, поцелуй до дрожи,
Зонт, обороты речи
Просто чтоб голос тоже
Вызвенел зов летящий,
Колокол на молитву -
Будем по-настоящему!
Воду нальём не в сито...
Ты подставляла руки,
Я подставлял ладони,
Да не удержишь реки
Времени и иронии
Случая, гласа Бога,
Глазом моргни - и в дамках
Бабочка. Лилий много,
Много в прудах и в замках...
"Есть в старом парке чёрный пруд,
Там лилии цветут, цветут..."
Кактус колюч и роза,
Иней пушист, но наст - нет.
Тени гордятся позой,
День всё тучней, ненастней.
Ворону глаз не клюну.
Нового нет на свете.
Мир - иероглиф, руна,
Только читать не смейте.
Смейтесь, ловите птицу
Синюю, как покойник.
Пусть вам ничто не снится -
Так будет жить спокойней.
Нет повести навязчивей на свете,
Чем повесть о Ромео и Джульетте.
Уж сколько перепевов, пересудов,
А воз всё там, а пакости - повсюду.
Беличье колесо,
Стол короля Артура,
И циферблат часов -
Круглая квадратура.
Что во главе угла -
Нимб ли, лицо, копыта?
Ваньки не помнят зла,
Хоть и всегда сердиты.
Раб самого себя -
Труд подневолен тяжкий -
Камень катить, любя,
Рвать на себе тельняшку.
С горки спустить валун,
Я - не Икар, Сизиф ведь.
Сжёг Прометей в золу
Чувства лишь силой мысли.
Камень за ворот класть,
Шею помыть к верёвке.
Дама - всегда не в масть,
Даже накрасив бровки,
Даже коль губы - мак
Алыми лепестками.
Ногти воткнёт - каюк -
Дайте другому знамя.
Ногти её весьма
Хватки и многогранны...
Хочешь - придёт зима,
Хочет - пойдёт к дивану.
Ноги её вполне
Мимикой обладают -
Либо зовут к себе,
Либо не будет мая.
Женщина - как репей,
Не оторвёшь и силой...
...Если пришла к тебе,
Если тебя впустила...
Беличье колесо,
Аль колесо Фортуны.
Ноги, любовь, лицо,
Руны, разлука, струны
Новых чужих гитар,
Чувство, что всё напрасно,
Выпусти свистом пар,
Пусть оберегом - каска,
Пусть словно клей - слова,
Были бы уши. Лучше
Чувство, что были - два.
Стало - одно. До кучи.
Фу... Sic transit gloria mundi. Начнёшь всерьёз,
а под конец - говно до кучи...
Видать, прошло настроение. Эта... Муза улетела. Музон
один остался. А теперь мы слабаем вам на барабане!
Всю-то я Вселенную проехал -
Нигде милой не нашёл.
Но зато всех баб я перетрахал,
Получилось - хорошо!
Попутчица... Попутал бес -
Вот сменщица любви.
К чему страдать и мучаться?
Коль хочешь - позови,
Не хочешь - так расстанемся,
Дел - пара пустяков... (пятаков)
Попутчица. Попутчица -
Не боль, эрзац-любовь.
Мороз, февраль, метёт метель,
Хоть в доме - теплота.
И не пуста моя постель,
Да женщина - не та.
А та - лишь в прошлом,
Нынче нет её на всей Земле.
Заброшенность, печаль лежит
Печатью на челе.
Я неприкаян, одинок
Вплоть до скончанья дней.
Летит слепой, колючий снег,
Да стужа всё сильней.
Ненависть крепче тоски,
Ибо не знает покоя.
Ах, как же были близки -
Губы к губам! - эти двое.
Посеребрились виски,
Мода сменила покрои.
[Моды сменились покрои.]
Стиснуты прочно тиски -
Мы с тобой - волки по крови.
Прочили: "Будет семь-я!"
Вышло - я волк-одиночка.
Я не прощаю вранья,
Ты ж и не каешься. Точка.
Нету на свете чудес
Сделать её запятою.
Светел лик чёрных небес -
Бездны с святой пустотою.
Я бы и сам жаждал быть
Вечно прощённым, смиренным.
Но разве милость тут суть
Сменит? Чем смоешь измену?
Мы с тобой, как волк с свиньёй,
Заживём одной семьёй.
Срёт один, где жрёт другой -
Правда мило, дорогой?
Играет марш Черномора,
переходящий в марш Мендельсона.
На самом деле, это и есть главная фишка.
Один точит острый зуб,
А другой - вонюч и глуп, [груб]
Волк рычит, визжит свинья -
Правда, милая семья?
Соловей споёт нам хрю,
Бога я благодарю,
Что дружны как ты и я
Волк и грязная свинья.
Море ласкает берег
Нежной большой ладонью:
- Есть у меня надежда
Слиться с тобой любовью?
Скалы молчат гранитно,
Сердце не дрогнет суши:
- Мы высокИ, ты - низко,
Не приставай к нам лучше.
Море по скалам хлещет
В гневе слезой солёной: [волной солёной?]
- Высокомерны вечно?!
Станьте ж песком подонным!
Будь ты хоть сто раз твёрдым -
Я заласкаю вусмерть.
Все устареют карты,
Все твои скалы - рухнут.
Времени есть - эпохи,
Берег изменит контур.
Море ж - текуче. Вздохи
Волн - как удары в морду.
[Волн - оплеух работа.]
Как песок сквозь пальцы
Утекает детство.
И от лет не скрыться
И не отвертеться.
Школьные любови
Не забылись, воля!
...Дочь моя сегодня
Покидает школу...
Помнишь - август, поле,
Поцелуй бесстыдный?
С сединой и болью
Нынче это видно.
Поскакали кони,
Полетели птицы -
Детство не догонишь,
Юность прочь умчится.
Рассказались сказки,
Мама песни спела,
Жизнь сменила маски,
Слово стало делом.
Дел же - кот наплакал,
Но - не плачь, котёнок!
Бог не дал нам знаков,
Царь не взвил знамёна -
Мы своею шкурой
Обдирались в клочья.
И шипов фигуры
В нас засели прочно.
Проползли, проплыли
Времени болото.
Средь цветов и пыли
Насобрали что-то -
Звёзды? Блеск росы ли?
Пригоршню жемчужин?
Надпись: "Мы здесь были".
Верность: "Ты нам нужен".
Вечность не заслужишь,
А инфаркт - пожалуй.
Словно дождь по лужам
Время пробежало.
Проскакали кони,
Пролетели птицы...
Жаждать ли покоя,
Что нам только снится -
Сном, горячки полным,
Сном надежд ушедших?
Полногривы кони -
Скачут, скачут в вечность!
Прогудел колокольный сторож:
"Бог - вокруг и об этом - помни!"
Пустоте, равновесью внемли,
И похожим на Бога станешь -
Ни любовь тебя, ни разлука
Не собьют с путеводной тропки.
В сердце - свет, разум верит крепко...
Будешь жить - вот такая скука...
Никакая тебя разлука
Не заставит страдать сильнее,
Чем ведёт прямо к Богу скука,
Чем бесстрастие чёрта злее.
Человек - странное существо. Мало того, что он треть жизни
проводит во сне, он ещё и принимает к сведению то, что увидел
в своих сновидениях. Зачастую веря в привидевшееся как в
пророчество и недостающую часть правды.
Ещё более удивительно его стремление спрятаться в снах
и покинуть реальный мир. Но не удивляет меня наступающее
порой желание избавиться от всех и всяких снов - и заснуть навеки.
У Лукьяненко в "Звёзды - холодные игрушки" описано инопланетное
изобретение - огромный жертвенный костёр-кратер, куда сбрасывают
умерших для кремации, куда, видимо, можно толкнуть преступника,
и куда можно шагнуть по собственному выбору. Проблема эвтаназии
решена. Проблема надёжного самоубийства - тем паче. От такой горелки
уже не спасут врачи.
Но это слишком символично и слишком устрашающе. На самом деле, на Земле
всё будет проще и будничней. На улицах будут стоять кабинки, вроде
ныне появившихся биотуалетов. Глухая такая кабинка.
Внутри - за жетон или пару монет, опущенных в соответствующую
приёмную щель - тебе предоставят на выбор несколько видов жизненно
важного сервиса.
1) Вколоть в вену дозу наркотика. И получить галлюцинации.
2) Вколоть в вену дозу снотворного. И выключиться без сновидений.
3) Вколоть в вену противоСПИДовую сыворотку, хватит на 24 часа.
При той массовости СПИДА, который он обретёт, подобные кабинки
повсеместно будут просто необходимы. Чтоб все не умерли.
4) Экспресс-анализ крови на СПИД. Анонимно и быстро.
5) Эвтаназия. Безболезненно, быстро, с автоматической упаковкой
тела в контейнер.
6) Сдать кровь для переливания. Получишь пару монет, которые можешь
тут же использовать на наркотик. Но если в крови окажется СПИД,
тебя тут же эвтанизируют. Поскольку анализ делается в этом случае
бесплатно, а результат непредсказуем, но вплоть до смерти -
это сильно напоминает "русскую рулетку". Для любителей острых
ощущений. Правда, вскоре и это приедается.
По ночам кабинки объезжает машина, вроде мусоровоза, и подбирает
готовые запакованные контейнеры с мясом, израсходованные одноразовые
иглы, заряжает модули новыми расходуемыми средствами. Затем везёт
контейнеры с отходами на сжигательное предприятие. Там всё чинно
и стерильно.
Специальная служба выгоняет из кабинок тех, кто забылся наркотическим
сном прямо внутри - знай честь, освободи место и другим!
Не задерживай стоящих в очереди!
Кабинки будут называться "Наркомат", что полностью изживёт память о
"народных комиссариатах" времён Октябрьской революции.
Нет ничего будничнее смерти, если она входит в привычку.
- Ну вот, вы уже практически приняты на работу! - довольно потирал
руки кадровик. - Я давно мечтал заполучить к нам такого работника
как Вы. Такие рекомендации! И мы о Вас столько наслышаны, у Вас
поистине прекрасная репутация! Ну, осталось только обсудить условия
найма.
- На хуй! Какие ещё условия? Я не перевариваю, когда мне выдвигают
какие-то условия! Блин, да достали вы меня своими условиями,
никаких условий, только то, что я сам думаю! Так и будет.
Челюсть кадровика отвалилась.
- Э... Я хотел... предложить Вам максимальную зарплату и практически
свободный график работы... С Вашим опытом я практически ничего не
требую, кроме как чтобы Вы на нас работали... Ваша репутация...
одного Вашего присутствия довольно... И ещё я хотел спросить,
какие Вам нужны условия на рабочем месте?...
- Блядь! Никаких условий мне выдвигать не смей, а то в лобешник двину!
Я не перевариваю, когда какая-нибудь сука начинает диктовать мне
свои условия! Гадёныш! Ты ещё в мой монастырь со своим уставом
суёшься, этакое свиное рыльце в пушку в мой калашный ряд! На хуй!
Никаких чтоб мне условий, я сам буду выдвигать свои условия.
Только так и никак иначе. А то пойдёте все на хуй из моего бизнеса.
Разоритесь без меня и будете шастать по миру с котомкой. Блядь, мудаки.
Счастья своего не понимают - условия мне диктовать собрались...
Кадровик побледнел и медленно опустился на стул. Ясно было, что слов
у него нет, и что он ничегошеньки не понимает.
- Да я не выдвигаю, а спраши...
- Что?! Блядь, он мне выдвигать условия собрался! Да я тебе сейчас
в лобешник въебу!
Кандидат резко рванулся к кадровику, тот выбежал за дверь.
Горестный вопль: "Караул! У него крыша съехала!" раздавался по
всему зданию. Кандидат уселся в кресло кадровика и довольно
ухмыльнулся.
- Знай своё место! Сука. Условия он мне ещё тут будет...
Жопу мне лизать будешь, а не условия выдвигать!
Ну, не молодец ли я? Как я крут и последователен!
Бля, мудаки! Все.
За окном зазвучала сирена Скорой Помощи.
- А, ещё какие-то мудаки приехали. Да ещё с таким шумом.
Пойду, нажалуюсь на них в полицию!
Варяжский гость резко вскочил и выбежал в коридор.
В миг, когда спадает платье с плеч
Космоса, прикрытого стесненьем,
Сходятся разорванные звенья,
Примолкает всяческая речь...
Поцелуи мчатся мотыльками
К лампе из нездешнего тепла, (стекла)
Что во тьме так призрачно бела,
Что боишься взять её руками.
Не спугнуть бы - лунную! - руками.
В ту ночь паразит межзвёздный
Похитил весь кислород,
Маяк провалился в бездну,
А пристань - наоборот.
И компас в магнитной буре
Вращался быстрей юлы.
И с веста грозили хуем,
Концы отдавай, мол, ты!
Так выпьем за тех, кто выпил
Не то, что мы будем пить!
Солёную воду с рыбой
Им больше не полюбить.
Они напились навечно,
Им больше не до воды.
Ни рома, ни рей, ни женщин,
Ни пороха, ни звезды.
Ноги! Голые! И тонкие!
Азиатки темновласые,
Африканки смуглокожие,
Скандинавки белокурые.
И в придачу - солнце жаркое,
Ни дублёнки, ни заваленки.
Что же это, Боже, Боже мой,
До компьютерной культуры ль тут?
Только всех не перетрахаешь,
Всех девиц не перелюбишь, мда.
Как заблудишь - так не выблудишь.
Потому - идите на хуй-ка,
Но пока. Не навсегда.
- Светик!
- А?
- Светик, говорю, надо за собой выключать в сортирике!
А то шо мы, миллионеры что ль столько за электричество платить?
Свет за собой выключай, падла. А то я разозлюсь и тебя
саму вырублю.
Date: Tue, 18 Jun 2002 09:55:44 +0400
From: Konstantin Solovyov
Organization: "Свиньям нужен лидер чтоб сплотить ряды..." Алиса
Hавеяно Б.
Сказ о Добре
Добро должно быть с кулаками
И мускулистыми руками
С ножом, кастетом, пулеметом,
Опционально - минометом
Оно должно быть неусыпным,
Проворным, быстрым, зело скрытным
Умно, как доктор всех наук,
Хитро, как пожилой паук
Добро должно быть всемогущим
Для верности победы пущей
Оно должно быть человечным,
Hо, вместе с тем, слегка беспечным
Должно уметь водить машину,
Стрелять с двух рук и ставить мину
Рвать мощными зубами путы,
Лететь с небес без парашюта
Пить водку, словно средний русский
И целоваться по-французски
Спасать детей в горящем доме,
Бить морды пьяные в притоне
Читать морали, песни петь
Два черных пояса иметь...
Добро везде, Добро всегда
Уеду - к черту на рога
Hадеясь до скончанья жизни
Его не увидать следа
/18 июня 2002/
Я - продавец дождя в игре без правил.
А продаю я - веру и надежду,
Что утекут все те, кто нас оставил,
Или вернутся - лучшими, чем прежде.
Купи ж погодку, веруй в обещанья.
А вдруг и вправду - новой, но похожей
Любовь придёт - с прощеньем и прощаньем -
На день счастливый, чтоб мороз по коже?
А дождь по стёклам, а по крышам - ветер.
И где-то выше, в Книге Судеб наших,
Напишут: "Вечер тих, но вот - бездетен".
И в мокрых листьях нету солнца даже.
>
И в мокрых листьях замерзает даже.
И в мокрых листьях нет ни птиц, ни пташек.
Что за странные схемы любви
В этой любвеобильной стране?
Или руки по локти в крови,
Или сам ты по уши в дерьме...
[по горло в ...]
Мы на горе всем медузам
Разукрасим своё днище
В цвет больного ирокеза
И здорового хуища...
Я - продавец пиявок, рыб летучих,
Ползучих гадов и кровососущих.
Они избавят вас от скисшей крови,
От застарелой, сгинувшей любови!
Ещё продам тебе черепашонка.
А ты сменяй его - чем чёрт не шутит? -
У старой мамки, черепахи донной,
На золотой, что не ржавеет, ключик.
А уж откроет ящик он Пандоры,
Квартиру с дЕньгами или почтовый ящик,
Где похоронка - ты узнаешь скоро.
Одарит ключик чем-то настоящим!
Купи ж пиявку! Жуй её до дури,
Соси до кайфа, судорог, до дрожи!
Пусть, словно праздник, буря грянет - буря!!!
...А вы с пиявкой так душой похожи...
Я - верблюд.
Видишь: жую и плююсь?
С ваших блюд
только такой вот вкус.
Это - плюс.
Минус - растрата воды.
Утомлюсь, [утоПлюсь]
высплюсь до первой звезды.
Мне ещё
надо в иголки ушкО.
Родники ж -
ой далеки, далекО...
Мне же горб -
хоть и не крест - нести.
Сплюнь - и в путь.
Так что - прощай, прости!
Варежки, вытяжки, вывески, вырезки,
К бережку, бережно, веришь ли, даришь ли?
Денежно, выйдешь на, снежная ты княжна,
Выдержка, не нужна, выдюжишь, не жена.
Клопики, липкие, слёзные, разные,
Сопельки, нытики, мысли ужасные,
Верная, вечная, нервно-полночная,
Серная, млечная, больше не хочется.
Точечки, ниточки, ваточки, бритвочки, [веточки]
Ленточки, выточки, парочки, кофточки...
Сердце забытое, слёзки несмытые,
Курочка, дудочка, яичко разбитое.
Горюшко, долюшка, сломано крылышко,
И не догонишь ведь - сойка всего лишь-то.
Скалочки, палочки, ночки, скакалочки, [палочки, полочки, ...]
Бережно, воешь на, не позабылось чтоб.
Катастрофы, коты, катафалки,
Нафталин, фталазол, золотишко...
Мне людишек ни шатко, ни жалко,
Коль так падки на падаль людишки.
Волшебница влюбилась в колдуна.
С тех пор ебётся во всех снах страна.
Так в сновидений дар угар любви
Проник, что кончились сек(с)реты виз-а-ви.
Купите кошечку, сеньор, за две монетки!
Она Вам песенку "мурлы-мурлы" споёт.
Она вернее, чем блондинки и брюнетки,
Ей рыбки дай - и ты хозяин для неё.
Купите кошечку, сеньор, ей надо ласки,
А больше ей почти не надо ничего -
Ни слов красивых, ни колечек, ни коляски
С дитём крикливым, чтоб укачивать его.
Она ж Вам грелкою послужит и отрадой,
И пока кормишь - она точно не предаст.
Покой в душе, да и мурлыка тоже рада...
...И лишь коты одни - соперники у Вас!
Вот только б кот ей не попался лучше Вас.
Ты любишь снаружи, как пламя горишь,
Но боль разрывает внутри.
Как ветер по лужам, как краски зари,
Как выстрел по счёту "три"!
Объятья - как корни - врастают в тела,
И губ не расклеить цемента.
Лицом весела, а на сердце - зола,
Ты - в фильме, герой киноленты.
Он думает - праздник, мол, души слились,
И тел теперь не разлучишь.
А ты - словно лёд, только капает мысль -
Ну разве не полная чушь?
Завидуй весенним апрельским котам,
Завидуй влюблённым до визга.
Но сердцем неблизким ты ловишь не там,
И рыбка не та в твоей миске...
> Требование: "сам погибай, а товарища выручай" - слышали ли-с?
>> Это нравственное требование. А не юридическое.
Я недавно давил муравьёв на кухне.
Так вот, муравьи подбирают раненых. И тащут в муравейник.
Как утверждает нечто в Интернете, у муравья что-то около
15-25 тысяч нейронов. Вообще непонятно, как он двигается.
Это древний компьютер даже был мощнее.
Зрение (а оно у муравья есть?) должно отожрать 1/2 этих нейронов.
Нюхатель - ещё половину. Как он вообще проявляет осмысленное
поведение - загадка. Да как движется - уже загадка.
И тут нате - подбирает раненых! Какая этика на самом нижнем уровне!!!
Я, правда, сейчас думаю - может они раненых сжирают? Чтобы готовый
переработанный продукт не пропадал зазря?
> Евгений Барсуков ответил:
Естественно, едят их. Вы когда-нибудь видели муравьиное кладбище?
Аналогично поступает организм с отработанными клетками, пускает в дело что
можно. Так-что аналогия тут на лицо - муравейник это организм, а конкретные
муравьи это частично-автономные клетки. Кстати у животных такие тоже есть -
клетки имуннуой системы, бактериофаги всякие, да и сперматозоидов надо-бы
упомянуть
Андрей Бобин
============
Покайся волшебству, укройся
с головой
От света электрических вождей,
Улыбок синтетических людей.
В плену дверей,
вещей,
идей
радей
О светлом "после", что роднее
и больней
Всего того, что кончилось ручьём,
Пока ты полз слепым поводырём
К финалу своих скорчившихся дней.
23.06.2002
P.S. "Светлое после" - это о будущем,
а не о загробном мире, как выяснилось из бесед с автором.
==========================================================
Date: Tue, 25 Jun 2002 03:34:43 +0400
From: Vasiliy Chushokoff
Newsgroups: fido7.obec.pactet
Я рад снова встретить тебя на большой дороге, All!
Забытый край, заблудший путник
Прошелся в поисках мечты.
Луна, Земли извечный спутник,
Сияет в зеркале воды.
Hад озерцом поникли ивы,
Вокруг ковер живых цветов.
Порой всколышет их игриво
И нежно младший из ветров.
Всё спит. Hичто не нарушает
Природы дивный уголок.
Лишь тихо тучки пролетают,
Зажёг фонарик светлячок,
Кому-то путь домой укажет...
Всё спит. Hе будем же мешать.
А завтра... завтра здесь проляжет
Гострасса номер сорок пять.
==========================================================
From: Странная Ромашка <Странная.Ромашка@p77.f2.n5009.z2.fidonet.org>
Organization: Я Д Е В О Ч К А - С К А H Д А Л
Newsgroups: fido7.obec.pactet
Лунная кошка
В пухлых ладошках северо-запада.
Hаискосок в известковое небо Питера.
Зелёной сигнальной ракетой,
Пропавшей без вести.
Мятой страничкой
Посередине повести.
Hевесёлое вечное детство
Hажатие клавиши End.
Белая ночка
Глухо обнимет мягкими лапами.
Ватные одеяла насквозь золотыми шпилями.
Последним куплетом
Чьей-то любовной песенки.
Hевесомым прозрачным бликом,
Далёкой весточкой.
Тоненькой веточкой.
Клавиша Home - счастливого возвращения.
Через окошко
Дымным вокзальным бризом.
Hа чердаках -
Облетевшие стайки сизые.
Сбитой ступенькой седой,
С левой ноги уронили туфельку.
Стрелки приборов. Крестики - нолики.
Запахи вечности.
Западание клавиши Del.
26.06.2002.
Ромашка-Svetlana Kazakova AKA Strange [Я придумала мир][Мои тебе Hастроения]
=================================================================
Date: Mon, 24 Jun 2002 23:28:22 +0400
From: Tolya Tutoff
Organization: As I walk alone I wonder...
Newsgroups: fido7.obec.pactet
Вечеp сядет на паpапет
Апельсиновым солнечным бликом.
Веpность в малом и веpность в великом
Чеpез пpизму непpожитых лет.
Они встpетятся там, где вода
Hежно тpогает плечи пpичалов,
Где гpанитную веpность венчало
Обещание помнить всегда.
Там, где он не коснулся pукой
Hенаписанной чистой стpаницы,
Где она не посмела пpисниться,
Чтоб его не наpушить покой.
Там, где ночь у чугунных пеpил
Hе связала двоих одним взглядом,
Там, где он, пpодолжая быть pядом,
В бесконечные дали уплыл.
Так встpечаются ветеp с волной,
Hе pискуя коснуться дpуг дpуга.
Бескоpыстные дpуг и подpуга -
Две мелодии песни одной.
Они встpетятся pовно на миг,
Чтоб затем, pазpывая все нити,
Стать песчинками в вихpе событий.
Каждый вздох - неуслышанный кpик
В неpастаявшем чистом снегу,
Hа pазвалинах звездного вальса,
Где убито глухое "Останься",
Столь беспомощным "Hет, не могу".
Прощай,All. Кто знает,увидимся ли мы снова.
Нечётки этих пальцев чётки...
Несчётны этих мыслей счёты...
Ещё бы, здесь не до почёта...
Речётся - просто речь течёт вот...
Я - муравьед, сжиратель насекомых,
Живущих мелкой, но не частной жизнью.
Мне все ходы их хитрые знакомы -
От блюдца с сахаром и до грызни без смысла.
Ясны их мысли - хоть и вкус их кислый,
И вечен поиск крошек и объедков.
Всё суета? Так будем суетиться -
Как завещал нам бред могучих предков!
Они друг друга отличат по сути,
Не только запах сводит их в колонны.
Как пузыри горды их лбы и груди,
А пахнет - водкой и одеколоном.
Я - муравьед. Глотаю эту нечисть.
И каждый день остатки оболочек
Выходят прочь, не образуя кучек -
Чай, не гранит. И помянуть-то нечем.
Не лыком шит, не кашей кормлен,
Калач истёрт почти до дыр.
Даёшь ладонь - берут за горло,
"Ты что - Чапаев, командир?"
Бросайся в реку, жди водицы,
Вторых пришествий, тех же волн.
Подайте ж пулю - утопиться!
Плыви, плыви, мой лёгкий чёлн!
Чай, брат, не волк - а в лес всё смотришь.
Щепы тем больше, дальше чем.
И чёрт не знает, знает Бог лишь,
Чей ты осёл. О, Вифлеем!
Евгений Орлов
Я точно знаю, время - не течёт
ни под какой ни под лежачий камень.
Оно - как чай, заваренный в стакане,
густеет, наливается и ждёт.
Бывает...
Бывает - день набух, как чёрный лист
и утонул, да будет он неладен!
Бывает чист, как будто свыше даден,
поверхностен, как молодой брассист
на глади...
Ах, как уютно знать, что ты - профан
в том сорте чая, что тебе заварен
и добавлять заветных тридцать грамм
в любую гадость божьих чаеварен,
хмелеть...
Хмелеть от грога легкого, тянуть
его по капле, как состав по рельсам,
и знать, что вот, допрёшь, когда-нибудь,
да чёрт с ним, с чаем! главное - согреться!
Допьёшь...
Как трудно быть гурманом. И томить
себя каким-то нудным ожиданьем,
мол, вот, сейчас, наверно, может быть,
он настоится, поздно или рано,
но нет...
И счастья - нет! И не подписан счёт -
то слишком ярок чай, то вкус - насмарку...
Я точно знаю, время - не течёт,
Оно - меняет пьющих. И заварку.
> Пиши, моя красавица, пиши,
> Покуда не оплавится душа;
> Покуда яд течет с карандаша
Терпи, мой принц, увы - без яда смерть.
Иль со щитом, иль вовсе без щита. [Иль на щите, иль вовсе без...]
Яд - не вода, он не подточит твердь,
Он просто там, где правит суета.
Яд не попьёшь на кухне - это факт,
Ни с горя, ни взамен чаёв и вин.
Зато без яда жизнь как пух легка -
И высока как первый свет любви.
Да вот где соль - без яда ты - червяк,
А ядовит - так аспид, змей, гюрза.
И первый - ползает и жрёт подножный шлак,
А змей - правитель, тайная гроза.
Ужалит в жалости - отправит в Небеса.
Ужалит в гневе - жар тебе и боль.
А не ужалит - значит, змей ты сам,
И паре змей - пустыня и покой.
Лучше маленькой змейкой в пустыне,
Чем большим червяком придорожным...
...Но вот с точки орла в небе синем
Они формой и сутью - похожи.
Un tal Lucas wrote:
> _тема общественного мнения_
>
> "Стыдно! Стыдно пеpед соседями! Ты пpиводишь компании/пьешь/одеваешься как
> чеpти знает что/гpомко слyшаешь мyзыкy/не моешь окна, etc..."
> Стыдно - пpислyшиваться к завистливым соседям. Все остальное - в поpядке вещей.
И всё было хорошо, пока вот это не покоробило.
Это - фразы какого-то предка, потому бунт понятен.
Но теперь - картинка из жизни.
У меня в Москве над головой живёт сосед. Вьюноша лет 26.
В принципе - нормальный. Наверное. Но для меня он славен
вот чем: швырянием мусора в окно с завидной регулярностью.
Мимо моих окон то и дело пролетают обёртки, бумажки, пакеты, авоськи.
Про мусорное ведро он, наверное, не слыхал, и что его помои
валятся во двор, где он же и живёт - его не волнует.
Это ещё не всё. По выходным дням, часов с 7 утра и до темноты,
он что-то сверлит, строгает и бурит на некоем станке. Дома. Дом
наш чуть ли не из гипса, так что звук - офигительный. Жизнь по
выходным дням, когда ты намерен отоспаться за всю неделю,
а оказываешься в цеху завода - с визгом и лязгом - обалденная.
Я не знаю, почему бы ему не делать свои вещи на продажу в
каком-нибудь гараже. Дома - значит право имеет?
Что он громко включает музыку иногда - уж и упоминать как-то...
Нажаловался на бедного человека? Гад я.... Каая нетерпимость к людям!
Что мол мне стоило бы и самому пожить на полную катушку и
оттянуться под "Раммштайн" в три часа ночи? Завести себе
вибростенд дома или компрессор для оьбойного молотка?
Теперь - самое главное.
Младшая дочь у меня, как и я сам - сова. Совушка глубокая и ночная.
Когда мама укладывает её спать в два часа ночи, она ещё полна
энергии, скачет и веселится. Иногда бумкает болтающимися ногами в стену.
Так вот, сосед сверху начинает звонить и материться, что мы мол, гады и
суки, ему спать не даём, а ему завтра рано вставать в пять часов, он вообще-то
работает, блядь, как мы его заебали!
Вот такой милый подход. ОН НИКОМУ НИЧЕМ НЕ ОБЯЗАН.
А ЕМУ - ОБЯЗАНЫ.
Представь теперь, что ты живёшь наверху и называешь меня
"завистливым соседом", который ругается на твой ежесубботний и
ежевоскресный производственный шум (а это просто сбеситься можно -
12 часов возле электрической дрели). Или на шум 60 ваттных колонок,
от которых стены тоже трясутся. А я - устал, а у меня - ребёнок.
Твоя характеристика соседей, которых ты задолбала своими развлечениями,
как "завистливых" - меня коробит. Соседи бывают разными, да. Но не надо
делать обобщений. Может, ты развлекаешься ЗА ИХ СЧЁТ?
Пахнет всё это выписываемым пивом и пролетариатом... хотя, чёрт возьми, отец
одного моего школьного товарища был Рабочий - и даже не матерился.
И Человек был. Так что, не в пролетариате дело. В голове?
Ветрам назло, не веря в чудо,
Мы всё ж пойдём, да и придём.
Ведь мы горбатее верблюда -
Что ж нам ушкО? Проблема в чём?
Я преломлю свой хлеб об ногу -
Так зачерствел, что грех делить...
Иди за мной! Зови подмогу!
Пойдём по озеру ходить!
И тридцать три на берег ступят,
И окунутся с головой.
Ещё летать учусь я в ступе -
Мы ж рождены летать с тобой!
Ты только песню громче, ярче,
И флаг поднять не позабудь.
"Весёлый Роджер" - флаг удачи,
Бери шинель, пора нам в путь!
Пойдём туда, куда послали
Судьба, почтамт и воля жён, (*)
Мы снова свидимся едва ли,
Но это тоже - хо-ро-шо!
(*) Не корысти ради, а токмо волею пославшей мя жены.
Отец Фёдор.
В чёрном блюдечке неба - млечный след.
У небесных медведиц мёду нет.
Крошкой сыпались звёзды вдоль ресниц,
Было поздно, морозно для синиц.
Облака - они больше, чем тоска,
Солнце спрячут в ладони облака...
И луны свет зеркальный - как свеча,
Что рыдает и тает сгоряча.
Эта ночь - одеяло, ватный ком.
Я искал, ты искала днём с огнём,
Да нашлись лишь намёки, след простыл.
Ночь отрезала сроки. Нету сил.
Будда хитрожопый вывернулся из-под руки Господней
и из-под давления судьбы и кармы. Он изыскал способ
не явиться на Страшный Суд. Все воскреснут и будут осуждены,
а он и его последователи - просто помрут навечно, и всё.
Не воскреснут...
Не будут ни скучать в раю, ни страдать в аду.
А кто не спрятался - Будда не виноват!
Время - яблочко? Жизнь - как облачко?
Наливается, разрумянится,
в землю - бух.
Червячок вползёт, лопнет корочка...
И душа - к Луне, в землю - дух.
Коли б знать свой сорт, вкус заранее,
Я б на рынке сделал аншлаг!
Да кислы - увы - фрукты ранние,
В запоздавших - тлен да червяк. (тля да ...)
Странное время приходит, странное.
Словно бы вновь, как в забытый век,
Стали мы снова желанными,
Не опасясь кинжалов в спине.
Горькие губы твои, мокрые,
Молоко? - нет, значит просто яд.
А за посеребрёными инеем стёклами
Как всегда - снегопад...
На моих языческих просторах
Виноватых ищут и царящих.
Молятся стихиям и иконам,
Верят в сны и в бред приденноспящих.
Жертвы дубу, хряку подношенье,
Подчиненье каждому шаману,
Не пошло ни в прок, ни в толк ученье
Лагерей Сибирских, дервянных.
Идол крепок, лоб непробиваем,
Хоть стучись - откроют тебе, как же!
Я лежу, оборвана, святая,
Мёрзну вот, хоть ноготь и накрашен,
Потому как волею Перуна
Всех к ногтю прижмут царьки-Горохи,
И плевки вагонов на перроны -
Это капли жизни, слюни, крохи.
Я в дороге вечно, от барака
До барака личного с верандой.
Мне не надо лоска, блеска, лака,
Родилась я глиняным гигантом.
Дух вдохнувший Бог меня покинул,
Но не остановишь поклоненье -
Лбы стучат об высохшую глину,
А шаман клеймит на них мишени...
Я - святая, мне полей бескрайних
Не заполнить никакой тоскою,
Мне леса - как шерсть тяни-толкая,
Опояшусь морем и рекою...
Только вот язычники всё треплют
Языками, флагами, ушами,
Звон вериг переполняет землю...
Знали бы, как он дышать мешает.
Сказочник, какие губки
Нашептали тебе ЭТО?...
...Лифт, раскрашенные кнопки,
Вроде б зданье института.
"Педиатр. Отдел игрушек.
Окулист. Анализ крови."
Крики слышишь? Крики слышу...
Я болею, добрый доктор!
Выходи из лифта. Видишь -
Нету кнопочек обратных?
Тебе рады - без обиды!
Медсестра вполне приятна,
Проведёт по коридору,
Дверь задраит на штурвальчик.
Позабудь про чувство меры...
Добрый доктор: "Здравствуй, мальчик!"
- Приготовь аппаратуру...
- Ну, садись, пожалуй, в кресло.
Ремешком пристёгнут тесно,
Кровостоки - по фигуре.
- У тебя на попке прыщик?
Не боись! - Счас сменим кожу!
- Эй, Марго! Ему - укольчик.
Это и не больно даже.
...Склянки с красным вдоль по полкам.
Где-то чавкают насосы.
- Ну, втыкай в него иголку!
Есть вопросы? Нет вопросов.
- Электроды ему в уши.
Кислоту! Готовьте клизму.
Батенька, головку выше!
Скальпелем по горлу сразу.
- Вставьте шланг. Дышите ровно.
Приготовьте мотопилы...
Вы, мой батенька, греховны,
Не покаялись ведь, милый...
- Ампутируем головку.
Ручки заодно - и ножки.
Это быстро - и не больно.
Лёгкий лишь мороз по коже.
- Дайте ток. Включите песню.
Пусть придут мечты о сексе.
Начинайте быстро резать!
Он - мудило бесполезный!
Ад стерилен и ухожен,
Я хочу в отдел игрушек...
Пусть мне куклы жопу выжгут, [жопу обычно вырывают...]
Но хотя б не влезут в душу.
- Спи, усни, твоё мы мясо
Пустим в дело, зря растил что ль?
А мозги твои - отбросы...
Спи, и милых снов, мой милый! [добрых снов]
Ты же знаешь - любови проходят,
А обиды и ненависть - нет.
При любой перемене погоды
Новый берег ждёт видеть корвет,
Парусов распускает ладошки,
Ветер юбки подымет подол...
Порт отплытья - храни свои рожки,
Иль рога - если крупный козёл.
Только песня совсем не об этом,
А о тех, кто не спит при Луне.
Больше женщин нагих и раздетых -
Больше деток при солнечном дне!
Ад не может прорастать при Солнца свете.
Ад не может разрастись в покое ночи.
Как же - хищники - мы попадаем в сети?
Как же - жертвы - мы слезами полним очи?
Ад - в душе - затем, что яблочко сожрали.
Тяга к новому познанью - перемене
И измене, колет нас - как шилом - жало,
"Счастья не было. Но, может, с той - милее?"
И бездомные бредут дорогой жажды...
По пустыне, гости собственных владений.
Каждый может почти с каждой, как - неважно,
Сделать ночь - пусть на мгновенье - веселее.
Оставьте, юные Лолиты,
свои приглядки и приветы!
В свои сачки нас не ловите,
мы инвалиды, ибо дети
Случатся точно, непременно,
вам - козырь в руки, нам - проблема,
Зачем, зачем сдаваться в плен нам?
Зачем вам знать измены муки?
Из ОВСА
=======
И снова день проходит не с тобой...
А подрастающая память снова
Окликнет взглядом, жестом, тенью слова
И воплотится ролью и судьбой.
Душа освободится из сети
Пустых интриг, мучительных укоров,
Hе слыша сбивчивых речей суфлёра,
Что жизнь прожить - не поле перейти.
И, приручая незнакомый город,
И время, поворачивая вспять, -
Четыре жизни так в одну сплетать,
Чтоб не осталось малого зазора.
Ты лишь одно прошедшему прости:
Что над тоской своей почти не властен,
Твой зритель всё пытается найти
Билет на счастье в театральной кассе...
Гyзель Х.Файзyллина
===================
Меня ты розою назвал.
Hе потому, что я красива.
Колючий, как шипы, мой нрав,
Сравненью послужил мотивом.
В воде, как в фотокювете,
Проявляется отражение фонаря.
Следом, как цвета на рассвете,
Проявляюсь в бассейне и я.
Это Америка. Ночное купание.
Будто свидание. Белое здание.
Лучше бы в баню бы, веник - наяривай!...
...Лунное марево. Сонное курево.
Хоть не выныривай...
Истина - не только лишь в вине.
Жив курилка не единым хлебом.
Хорошо ведь там, где вовсе не был.
Портишь всё... Хотя и на коне.
А налево - потерять рассудок.
Совесть - коль направо поскакать.
Прямо - ты проворнее верблюда
Чтоб в ушко игольное нырять?
Если нет слов -
Лучше помолчать.
Это - любовь.
Молча ебать.
Как-то раз Сергей Драчин написал стих... А я - что я с ним сделал?
Главное в стихе что? Отсечь всё лишнее.
Как у статуи. Голову и руки. А сиськи - побольше.
> SD> Грустит июль, что он один,
Медвяный запах трав.
> SD> Ночей вошебных господин -
Он кончится стремглав.
> SD>
В разгар любовной кутерьмы,
Когда всё впереди,
Уже вплетает он в судьбу
Прощальные лады.
А ещё круцче -
"Прощальные ладьи."
кораблики такие.
Я - памятником стал своим,
Стеклянным, в доску оловянным,
Поэту хочется любви,
И принародно, и не спьяну.
Свинцом вот ноги налились,
А также руки и бородка,
И рвётся в пламенную высь
Язык из медной моей глотки.
Язык же сам - ну как кинжал,
Такой булатный и чугунный.
Такой негибкий, съела ржа
Его, да и квартета струны.
Народ! Я - памятник себе!
Учите даты моей жизни!
Перст, ковыряющий в судьбе [пиз..]
Небес, народов и Отчизны!!!
Мы ехали на юг.
Год был невисокосный.
Тёк патокой июль.
Да лопнули колёса.
Знак ябеды-судьбы?
Взлёт-птичка-шапка-точка...
У сорванной резьбы
Нет к прочности привычки.
Шёл поезд без колёс.
Да рельсы расходились...
Он нас куда-то вёз.
Мы думали - любили.
Вдоль да по печке, вдоль да по казарме...
-----------------------------------------
Дед Мазай плывёт Герасим
Зайцы пёсик и мешки
Камень тут же спаси зайцев
Им вершки и корешки.
Вёсла плещут ветер свищет
Наводненье Боже в лом
На переднем Стенька Разин
Обнявшись сидит с мешком.
Дед Герасим ни гу-гу с ним,
Ни му-му ни бе ни ме.
Раскатай губу, бабуся,
И два гуся на трубе.
Один серый, "Б" пропало
Вместе с зайцами в трубу.
А на заднем - Стенька с Петькой
ОбпившИсь, лежат в гробу.
Вдоль по речке, по Казанке
Сизый селезень плывёт.
А навстречу - сам Чапаев,
На лихом, как есть, коне.
А Емелю Пугачёва
Щука цапнула за нос.
Ты плыви, златая рубка,
И подлодка-зайцевоз.
Там отец, слышь, мясо рубит,
Я ж на хату отвожу.
Коль мороз лошадку сгубит -
Я ей Кузьку покажу!
С ноготок-то мужичишко,
А уже такой Кощей!
Выпьем с горя, где же книжка,
Удавиться бы скорей...
Фанта Каренина.
...И одна лишь только рифма
К слову "смерть" - "любовь".
Ведь одна - до корня бездны,
Ну а та - до звёзд.
Не расплатишься - известно -
И не купишь. Несть
Ни одной на свете фирмы,
Чтоб склепала вновь...
И к "любви" одна лишь рифма -
Верно, верно - "смерть".
Тот, кто первую теряет,
Для второй - свояк.
Хоть латает чья-то фирма
Так и сяк, вкосяк,
Ни она мне и ни я ей -
Губы, слёзы, твердь...
Впрочем, губки эти, слёзки,
Смерть, любовь - тоска.
Розы, рельсы, паровозы, (*)
Дуло у виска -
Как наивно мерять вечность
Чарочкой души.
Есть вино - оно беспечно -
Так хлебнуть спеши.
А потом, как протрезвеешь,
Будешь рифмы класть -
Шпала к шпале, рейка к рейке,
Смерть к любви в постель.
У любви, надежды, веры -
Козырная масть.
И хоть прикуп - три копейки -
Полон дом гостей.
Впрочем, разве ж балаганчик
Приравнять к домам?
Короли, шуты без вотчин,
Гам, мольба богам.
И лишь смерть любовь сменяет,
А зачинщик - там,
Где признанья Каин хочет,
От добра - добра...
(*) "Анна Каренина"
Муниципально-обезличенные рожи.
И приснопамятные - до ушей - улыбки.
Вы все похожи, в инкубаторе - похожи!
И все кудахчете - но робко и неловко.
А вот иная развесёлая картинка -
С обратной стороны Луны, ну нет - монетки.
Стоит толпа, плюёт и давит слизь ботинком,
И все-то в коже, все-то хмурые и в кепках.
Ах, Диснейленды стран похмурых и румяных!
Вы так похожи, до зевоты, до испуга.
Мы человеки, не козлы, и нам баяны
Нужны, важны, почти как флаги в ноги-руки.
А я шарманку свою тряпочкой не вытру,
Пускай вся грязь и сопли все ей вид унылый
Дают. А мне-то что? Я побегу за ветром,
Мне только там, где он, пространственно и мило.
Ах, вижу-вижу, летит лебедь белокрылый!
Обман, иллюзия, охотнику приманка!
Налево лыбятся, направо - сунут в рыло,
А лебедь - гей, а лебедиха - лесбиянка.
Моё ружьё уже устало от заботы...
Играй-наяривай, гармошечка-Тальянка...
Выпускной вальсок.
Сегодня в парке Горького такая тишина,
Луна стоит над горками, игривая Луна.
Сидим мы на скамеечке и водочка при нас,
Кругом летают феечки, плюют слюною в глаз.
На лодочке, на лодочке, катались мы с тобой,
Ты наливал мне водочки, ах, песню громче пой!
Прекрасна наша молодость, забудешь ли её?
Споём нетвёрдым голосом про светлое житьё!
Мы лебеди, мы лебеди, нам хлебушек кроши,
Москва-река - не Припять ведь, напьёмся от души!
Ах, наши разлюбезные и юные года!
Мы с вами не расстанемся до смерти никогда.
Я - посторонний, мне В.
Я - заоконный во тьме.
Ваши погоны на мне.
Я - обречённый к любве.
Паспорт, манеры, штаны,
Жил от войны до жены.
Я - посторонний, не свой,
Не возвратиться домой.
Я - посто... вой, просто бой.
С яркой кокардой, с резной.
Я укажу вам на дверь.
Верь ты властям иль не верь.
Жил-был на свете чудак.
Всё-то он делал не так.
Что-то вещал о любви.
И ты, мент поганый - живи.
Кончил чудак на кресте.
Он - посторонний, вы - те.
Хочешь ходить по воде?
Cгони в пруд побольше людей.
По головам, вам, не вам,
Милых друзей, милых дам.
Милых ля-ля, тополя...
Не для посторонних Земля!
ПОСТОРОНИСЬ, Бля!
"тема общественного мнения"
Общество мнит...
Общество мнёт.
Общество гнёт.
Общества гнёт.
Вы стали летучими мышами,
Вы стали золотыми светляками,
Вы стали ночными небесами,
Мы сами стали глазами.
Нет стали, которую расплавить
Мечтами способны ясновидцы.
Нет лавы, которую налили
В стакан, чтоб водицею напиться.
Никого не оставит целым,
Никому никакой поблажки.
Если в тело - то значит в тело,
Чтобы красным по всей рубашке.
Это люди, почти что люди,
Это нелюдь, объект прицела.
Если будем - так значит будем.
Повезёт - может, будем целы.
Её лик не похож на женский,
Её голос визглив и страшен.
Если в сердце - то значит в сердце,
Если ляжешь - то значит ляжешь.
Не спеши нас призвать в объятья,
Мы обнимемся - дым по коже.
Мы по крови с тобою братья.
Станем лицами мы похожи...
Как без денег, без идей
Полна горница людей...
Как хорошо, тепло вдруг стало!
И жизнь прекрасна и светла.
И нет ни горя, ни металла.
ВОДА ГОРЯЧАЯ ПОШЛА!!!
Посвящается летней профилактике водопроводных труб.
Летняя профилактика труб.
Мимолётное перемещение губ.
Лёгкое приключение вдруг.
Плывущий вдоль течения труп -
Вроде б даже - бывший твой друг?
Разрыванье сцепленных рук.
Летом так блудлив демиург...
Я - Земля. Ебитесь в доску.
Хороша почти до блеска.
Быть могу монетой плоской.
Быть могу нагой и близкой...
Курвой, почвой обелискам.
"Ехал Ваня на коне,
Вёл собачку на ремне,
А старушка в это время
Мыла фикус на окне."
"Ехал Ваня на бревне,
Вёл собачку на струне.
А Катюша в это время
Громко пукала во сне."
Спал Ванюша на коне,
Вёл собачку на ремне,
А собачка в это время
Говорила с ним во сне:
- Ты, Ванёк, в своём уме? [Ты, скажи, ...]
Иль продался древней тьме?
Смотришь сверху злобным букой,
Как хомяк на валуне.
Я скажу твоей жене
Как ты клеился ко мне.
Она - сука - ждать не будет,
Вырвет кое-что в штане.
Ваня вздрогнул на коне
И описался во сне.
А собачка в это время
Фигу строила в окне.
ПИЗДЕЦИзАДА.
I
Мои зубы - стального цвета.
Я - Пиздец, что приходит к сроку.
Все мне платят - за то, за это,
Я ж в ответ - раздаю уроки.
[Я в ответ им сгрызаю ноги].
Лица - мела белее. Ужас
Ожиданья и пониманья.
Я вам всем по заслугам нужен,
Вы достойны моего вниманья.
Я - учитель до жути строгий.
Хоть уроки просты и даже
Так наивны, что плачут Боги,
Коли лыка язык не вяжет.
Я приду! Ненавязчив, скромен,
С чувством вкуса, вполне изыскан.
Вы дождётесь меня, герои,
Члены гордые группы риска.
Я ведь рядом, до жути близко...
II
Я - Пиздец. Трясите жопой.
Вот, пришёл. Простой, со вкусом.
Я изыскан, я обласкан -
Пасть порву, рассыплю бусы.
Знаю я необходимость,
Неизбежность, безысходность.
Я - ебическая сила,
Такова моя природа.
Я - Пиздец, кобздец и крышка,
Я суров, хотя и ласков.
Будем писаться в штанишки -
Мне не надо строить глазки.
Стоп машина! Бросить якорь!
Сухари сушите, вёсла.
И совсем не надо плакать,
Потому что бесполезно.
Оба-на. Пишите письма,
И совсем без водных знаков.
Я - Пиздец. Носитель истин.
А могила - лучший лекарь.
III
Приходи ко мне, Пиздец! Гостем будешь.
Я тебе налью вина. Выпьешь малость.
А потом ты будешь мать. Я - отец.
Только тихо, тишина! Эка шалость!
Буду я тебя эбать. Хорошо!!!
IV
Я - Пиздец, делу венец.
Прячь скорей от меня дворец,
Прячься в дальний стальной ларец,
Я взломаю, на то я - спец.
В этом смысл моего прихода (я - Бодхидхарма),
С юга, с севера, с дымохода.
Я противен, как перст судьбы -
Ковыряюсь в носах любых.
Я иду завсегда на Вы.
Вы ж бежите, но вы - мертвы.
V
Приходит пиздец по имени Дамо.
В чём смысл его прихода?
Ты долго страдал, теперь - стукнут ногами,
И вломят - и будет свобода.
Быть может, от этого ты просветлеешь,
Быть может, загнёшься на месте.
А может быть, станешь лишь хуже и злее,
И будешь мечтать о мести.
И вот, чтоб страданье не длилось протяжно,
Без края, без всяких лимитов,
Приходит Пиздец - и теперь уж неважно -
Здоров ты иль был инвалидом.
VI
Пиздец - есть форма мужского рода
от существительного "пизда".
В этой трансформации мы видим свободу,
которая же и беда.
Женщина с воловьими очами
стальными плечами обволакивает.
Накрываешься ей поначалу,
затем - тебя оплакивают.
VII
Скромненький, зато со вкусом,
Член пизды и профсоюза,
Был Гаврила не в обузу
Ни жене, ни карапузу,
Ни жучку, ни паучку,
Ни бачку и ни рачку.
Я - сифак!!! Я своих провожаю питомцев -
Сыновей, дочерей.
Вы ебитесь и мы доебёмся -
До блЯднущих своих гоноррей.
P.S. Сифак - сифилис, естественно.
Не мог он ямба от хорея,
Как мы ни БИЛИ, отличить.
Не мог он яда от холеры...
Не мог сифак от гонорреи...
Не мог себя от гонорреи,
Как мы ни БИЛИ, отлЕчить.
Ты - моя Иудочка, маленькая девочка,
Вышла на минуточку - подломила веточку.
Поцелуй на блюдечке. Шёл бы на Голгофочку!
Новый мне любовничек мнёт в запале сисечки.
Повиси, дружочек мой, может и проветришься.
Ну, а я пошла домой, мне ж тебя совсем не жаль.
А воскреснешь - поминай лихом хоть, хоть нахуем,
Я себя устроила - и плевать, что с запахом.
* * *
Ты - моя Иудушка,
Солнышко, голубушка,
Магдалина блядская,
Лгавшая мне сказками.
Ласковая, верная,
Севшая на хер его.
Нежная и ласковая -
Подавись же сказками, бля.
*Origin: Говорить о любви можно с людьми. Но не с блядьми.
Я играю на стороне Бога,
хоть считаю Его мудаком.
Нет, я лично с Ним не знаком,
жить в твореньи Его - уже много.
"Совершенство" своё сознавая,
сам мудак и венец режиссуры,
Я исправно Ему помогаю,
роль играя мудилы и дуры.
Каков папа, таков и сынишка.
Если только мамаша - не сука.
...Но пока одним воздухом дышим,
пусть нам светит вокзал и разлука,
Я - за тех, кто сей мир сохраняет,
а не жгёт безалаберно в топке.
Не люблю я ни ада, ни рая.
Ещё меньше - кресты и верёвки.
Грехи мои, грешки и прегрешенья
Не так мелки, как ручеёк в овраге.
Не в силах я поведать их бумаге -
Она не стерпит натиска теченья.
Я горд грехами? Я лелею пруд свой?
Сей водоём, горчащий сладковато?
Я виноват. А ты - не виновата.
Лей чаще в чашу. Годы - не вернутся.
У меня неженское лицо.
Я в своём намереньи жестоком
Никому не называю сроков.
Но приму и жертв, и подлецов.
Я приду тогда, когда не ждут.
Или ждут - поверь, я равнодушна.
Я беру тогда, когда мне нужно,
Не даря поблажек и минут.
Хоть молись, хоть ненавидь до дна
Моря счётов досмерти кровавых, (*)
Я восторжествую в своём праве,
Хоть не дам ни почестей, ни славы.
Я честна, но подлая.
Война.
(*) Эволюция этих строк:
Океана страха и страданья. [нет рифмы]
Океана ужасов кровавых. [лубочно трагично]
Океана счётов раскровавых. [словотворчество]
Я - верблюд.
Верблюды - плюют
Прям в лицо
Подлецов.
...Так звала предрассветная тьма
Приютить, дать покой для ума,
Сном забыться глухим, неземным,
И остаться навек молодым.
И не жить злой судьбе вопреки...
Я хуйнулся, спасай, мужики!
Лист кленовый кружит в тишине.
И ещё один день облетел.
Скоро грянут морозы.
Остро пахнет апельсиновым солнцем.
Нож в руках ещё даже острее.
Разве можно втыкать его в звёзды?
Предлагаю переименовать поп-корн в жоп-корм.
Нам жопа строить и жить помогает,
Она как (как, как) друг и зовёт и ведёт,
И тот кто с жопой по жизни шагает,
Тот никогда в неё сам не попа... жопадёт.
Ты - земля. Хлеб насущный нам даришь
И опору. Слоёная словно,
То насытишься пеплом пожарищ,
То напьёшься расстрелянных кровью.
[То кровищи хлебнёшь невиновной]
Слой травы, слой костей человечьих...
Камни, пули, конец наших сУдеб...
Под ногами ты - твёрдая вечно.
Или пухом - когда мы не люди.
Мы уходим наверх, глину в глину
Возвращая как долг, как монету.
Ты - копилка. Для каждого сына
Дом последний погасшего света.
*Origin: Что ночь? - Законсервированный свет.
"Ёлочка, ГОРИ !!!"
В лесу родилась ёлочка,
В лесу она росла,
В лесу она и сдохла бы,
Да раньше померла.
Пришёл грабитель серенький,
Топориком - тюк-тюк.
А тут - лесничий новенький
С дружинниками вдруг.
Естественно, стреляли все -
Гранатомёт, напалм.
Пожарчик - Господи, спаси! - [Боже праведный]
Сжёг ёлочку дотла.
[Сжёг ёлочку пожарище
До самого дотла]
Приехали пожарные,
Тушили долго лес.
Лежал зайчишка жареный
И волк, палёный весь.
Лесник нарядный, радостный
На праздник к нам пришёл.
Лапшу про ёлку впаривал,
Собою горд, осёл.
Пургу нам гнал, пел песенки...
Каков твой взгляд! Он обещает негу:
"Я вся твоя. Горю, принадлежу!"
А я - медведь, вернувшийся из снега,
Я - Королевы Снежной бывший шут.
Твой взор зовёт, почти что умоляет:
"Я одинока, хочется любви!"
А лёд не тает, майская зима я,
Прости. Не бойся. Верь, но не зови.
"Я буду ждать? Иль поискать другого?"
Тебе решать... и выбирать судьбу.
Я - Кай. Ты Герда? Может, знаешь слово,
Что снимет иней с этих горьких губ?
Тема обещаний.
==============
Учил я когда-то людей программированию. Студенты были
разные - от настоящих недавних студентов и студенток,
до людей солидных, в годах, явно руководящих другими
человеками. Водящими их руками.
Среди последних попалась одна импозантная дама, чей вид,
манеры и стиль речи немедленно внушали к ней доверие.
И попросила она как-то записать для неё дистрибутив XENIX,
чтоб её "мальчики" в каком-то отделе, где она была
начальницей, поставили эту операционную систему на свои
персоналки и поиграли в базу данных. Надо сказать, это были
времена MS DOS, и про Windows в те времена если уже и
слыхивали - то "как-то невзаправду и очень издалека", как
поёт Макаревич. Впрочем нет. Пел, теперь он яйца жарит.
Впрочем, его-то понять можно - голос пропал. И яйца не
помогают.
XENIX вместо DOS по тем временам было - крутизна
невообразимая. И пообещала она за эту не вполне легальную
операцию денег. Не ахти как много, но пообещала, короче
говоря. Я бы ей и так записал, но пообещала так пообещала -
отказываться что ли?
Меня тогда как раз послала нах невеста. И был я грустен.
Это, впрочем, песня отдельная, но грусть была неподдельная.
И в порыве откровенности дама эта привела мне аналогию из
своей жизни, что мол всякое бывает, что вот, за ней 10 лет
ухаживал некий человек, всё шло ровно и сонно. А тут
поехала она куда-то, встретила военного, и через две недели
вышла за него замуж! Сумасшедшая любовь! Они с ним на
Камчатке летали на вертолёте! Ловили лосося! Или
отстреливали его с вертолёта, я уж и не упомню. Короче
говоря, не жалеет она, что забыла своего первого дружка-
пирожка. Вот, мол, какие неожиданные повороты делает судьба.
И сам не знаешь, где найдёшь, где потеряешь. Это - как
вспышка, озарение, грехопадение, от которого нет сил
удержаться, да и не хочется! Это - внезапное счастье.
У меня на языке так и вертелся вопрос, как к этому отнёсся
её десятилетней закваски друг? - но я не стал пробалтываться.
Записал я ей дистрибутив XENIX, заехал к ней в отдел,
познакомился с её "мальчиками". И уехал.
К чему я это рассказываю? Денег она так и не заплатила. Ни
тогда, ни потом. Никогда.
Пообещала - никто её за язык не тянул и об этом не просил -
да не заплатила. Лет через пять с её "мальчиками" я
пересёкся на выставке. Я показывал какой-то суперкомпьютер,
они - интересовались. Поздоровались, виновато посмотрели и
ушли.
Это всё о совести я, о ней, родимой. А может и не только.
О схожести поступков и об обещаниях, как и обещал.
[О Берене и Лютиен]
Уходящим - котомку в руки,
А в котомке - хлеб с молоком,
За плечами мечи и луки,
За плечами - года вдвоём.
Но пора - за горами ветер
Пахнет дымом и воет зло,
Чёрный враг расставляет сети
И считает побед число.
Нам не нужен ни камень в перстне,
Ни подвластье чужих дорог,
Мы легки - как и наши песни,
Мы просты - как в полях цветок.
Но раз камень встал на дороге,
Станем волком, летучей мышью,
И доверим дороге ноги,
И дойдём, и запор разрушим.
Крылья лёгкие, тьма жмёт крышей,
Да не вечно же мраку длиться?
Я потом тебе руны вышью,
А сейчас - полетим же птицей.
А вернёмся ли - кто же знает?
Но кто трус - тот не станет песней.
Что ж, пора, уже рассветает,
Видишь - зарево там, за лесом?
(*) БЫЛО: Крылья лёгкие, тьма как крыша,
В камышах, в траве, во речной воде,
В каждой голове, в каждой борозде,
В каждом тростнике, в каждом во шмеле,
Музыка небес, ноты до и ре.
В буках, в тополях, в клёне на холме,
Ноты ля и си, синие, как не-
Бо, что звенит песнями синиц,
Лёгких лебедей, струнами зарниц.
Танцы на траве, ветви стройных ив,
Ноты фа и соль, лиственный мотив,
Гривы на ветру, кони мчатся в степь,
Песен, звёзд и лет непрерывна цепь.
Полнится людьми мир от ноты ми,
Эльфы, корабли, белые дымы,
Белые дома, башен белых взгляд,
Музыка цветов, музыка себя.
На далёких берегах вечно лето и покой,
Но иная жизнь-судьба нам отмеряна с тобой.
Крылья белых кораблей не про нас, не пробил час,
Наше - звёзды среди тьмы, блеск и смех зелёных глаз...
Мы танцуем при Луне, мы цветы в недобром сне,
Мы мотив, что позабылся, но не стёрся в вышине,
Мы легки, как пух под ветром, нам отмеряно здесь щедро,
Только радости и грусти не отделишь, это верно...
Мир прекрасен, если чисто на закате и рассвете,
Песни пой, мой луг росистый, пой ручей и смейтесь дети,
А когда туман нагрянет, запах гари, злобной стали,
Будем чистить мир руками, мир сиять не перестанет...
Там, за бурными морями ждут нас те, кто сгинул рано,
Может, свидимся до срока, мы ведь - капли океана
Одного, одной водицы, мы одной реки притоки,
Родились мы веселиться, да судьба отмерит сроки...
На моей земле - а она везде -
Нету королей, что враги звезде.
Нету паролей, и заборов нет,
Всех хранит звезды древний, яркий свет.
Средь моих лесов - ясень да и клён,
В осень и весну, как в сестёр, влюблён,
Сам себе король, друг тому, кто мудр,
Яркий перламутр, хлеба суть и соль.
Если пеплом вдруг тянет, кутерьмой,
Сохранит звезда, что над головой.
После бурь и вьюг наступает тишь,
Только песне течь с поднебесных крыш.
Как же печальны лица
на похоронах шута...
И настроений куцых
вздыбит трясина муть.
Как смеются те же,
когда, сошедши с ума,
тиранчик вскрывает вены,
и пищу находит тьма.
Судишь - так будь весами,
только не обессудь.
Ибо под Небесами
все под одними тут.
У озёрной серой глади
Дева косы заплетает.
Тихо плещут в ноги воды,
Гладь спокойная, литая.
- Где же друг мой рыбу ловит?
Где же лодка, лебедь белый,
Что легка и величава
И послушна корабелу?
Я сплела венок кудрявый,
Жду надёжно и прилежно.
Знаю - лодку к дому правит (*)
И меня обнимет нежно.
А как месяц вздымет парус - (**)
Ночь опустится на плечи,
И любовь, что нам досталась,
Сыном одарит иль дочью.
Я сплету напевы с речью,
Ниткой к лодке переброшу.
Скоро будет звёздный вечер,
Возвращайся, мой хороший!
Спите ветры, новым утром
В парус дунете упорно.
А сейчас - пусть вёсла быстро (***)
Рассекают ковш озёрный.
(*) Знаю - челн (член) он к дому правит...
(**) А как месяц вздует парус (побьёт?)
Я - память. Из моих колодцев
Глотнёшь ты разную водицу. (*)
Я - пламя, жгущее веками,
Я - лёд, которым не напиться.
Я - горечь сломанных построек,
Любви обманутой, предательств.
Я - свет, что не погашен кровью
И дикой силой обстоятельств.
Я так похожа на усталость,
А не на сны, что отдых дарят.
Я - мышь, залезшая на скалы,
И видящая чад пожарищ.
Я - песня матери и дочки,
Я - сына смерть, я - горечь в сердце,
Я состою из многоточий,
Но от меня - увы - не деться.
И хорошо. Ведь я - есть сущность
Времён, народов и потомков.
Пусть видит глаз и слышат уши.
Бери, бери меня в котомку!
(*) Хлебнёшь... Черпнёшь...
Тут вроде бы два раза употреблено "горечь".
Во втором случае это созвучие к "дочки".
В первом случае это про вкус водицы.
Пусть так и остаётся.
Пока мир молод, чист и глуп -
Не дай ему седин! -
И дерево на берегу
Сияет, слушай, сын -
Взрослеть полезно иногда,
Но мудрость вся - горька.
Она - не чистая вода,
Она - из слёз река -
Своих, чужих. И не из слов
Сплетает мудрость лук.
Из ран и ругани стрелков,
Из мышц усталых рук.
Так радуйся, пока стрела
Ещё на тетиве.
Сияет дерево, и тьмы
Нет в звёздной синеве. (*)
И смерть как призрак далека -
Лишь слово, не судьба.
Мир молод, чист и глуп пока,
Сбор не трубит труба.
Не торопись, труба!
(*) Нет в этой ворожбе.
Если хочешь ходить по воде -
Нагони в пруд побольше людей. [загони]
И ходи у них по головам:
"Аз воздам! Вам воздам. Всем задам!!!"
Все must die.
Нет покоя ни во тьме, ни в свете!
Спал себе спокойно, бредил тихо,
Где-то что-то отдавалось эхом...
Тут запели пьяные соседи.
Нет, алкаш больному - не помеха,
Если бы не сорт моей болезни.
Тишина и музыка полезней,
А кошмар - родил мне человека.
Я во сне витал у вод бездонных,
Радугой раскрасил эти волны.
Создал сушу, рыб, и птиц, и душу
В них вдохнул в горячке полусонной.
А с соседской музыки я стоны
Вплёл свои в картину этой яви.
Лучше бы не спал! А с этим звоном
Сделал глину злобными людями.
Тут же им подай закуску, яблок,
Змей, любовных зелий и клубничку...
Не тряси мой облак, злобный отрок!
Сам сыщи себе во поте пищу!
Неприлично... А соседи - суки.
Скоро я проснусь - так подожгу их.
А теперь, пока дрожали руки,
Что же я во сне за чушь рисую?
Вот проснусь - и сны долой, кошмары
Прочь! Ну всё же хочется ж покоя!
А картину... Ну, продам за пару
Грошиков. Приснится же такое...
*Origin: - Уронил мобильник с Эйфелевой Башни?
Убил китайского посла? Китай объявил войну?
Расслабься - скушай TWIX!
Кружись, листва. Желтей, трава.
Дождь, барабань в окно.
На блюдцах луж пиши слова,
Из туч пролей вино.
Уже темно, и рвань небес (*)
Заткнули облака.
Но светел мокрый, жёлтый лес -
И грусть моя легка.
Ушли цветы и нет звезды -
Заснули до весны.
Художник шьёт себе холсты
Для зимней белизны.
И шьёт из рос подруга мне [Но вьёт?]
К апрелю звон ручьёв.
И будут, будут на земле
Подснежники ещё.
Укройтесь к вьюге, светляки,
И ландыш - спи пока.
Кружитесь, мокрые листки,
Проплачьтесь, облака.
Лес вымыт, словно к торжеству,
В театре - перерыв.
Укроет занавес листву.
На сцене нет игры...
(далее - титры)
(*) Ткань, но нужно что-то рваное с дырами...
Если деточку щекочешь -
Детка громкая хохочет.
После - плачет и икает.
Завершаем - тумаками.
Тропинка, дорожка звенит тетивою,
Мы мчимся как стрелы - не к морю покоя.
Горячие кони, горящее тело -
Мы пущены в воздух рукою умелой. (*)
Попасть в пятачок за большими горами,
Где бьётся в горячке подземное пламя.
Оно нот бессилье в хорал переплавит,
Звенящими станут чужие октавы,
Чужие мотивы, чужие напевы...
Сольются все клавиши - чёрные, белые.
У радуги где главный цвет? Неизвестно.
Лишь мёртвая тьма - вне цветов и оркестра.
(*) Мы пущены в воздух стрелком очумелым.
Удачи, удачи нам, детям Восхода!
Ведь наша свобода - особого рода.
Прийти, написать на воде своё имя,
Вспорхнуть в небеса, стать бездонностью синей.
Ни руны, ни дети - руины и пепел -
Не вечны. И хлебом не встретят столетий.
Но где-то в рассвете - нелепом до боли -
Мы станем другими - небесною солью.
Удачи! Прикалывай звёздочки к небу!
Сияй - освещай небылицы и небыль,
Озёра, где пишем старательно имя
Мы - дети Восхода - делами своими.
Истончаясь за подписью белой,
Облака растворяются ветром.
Неба чай мягко примет их сахар.
Облачка на земле - почки вербы.
"Сёстры, где вы"? - И горек их запах.
Солнца луч тронет веточки-нервы,
Свет зажжётся в лесов длинных залах,
Во дворцах, где соловушки серы,
А лиса мчится ленточкой алой.
Васильковое, бабочкой утро
Упорхнёт из раскрытых ладоней.
День, ты будешь хоть жарким, но мудрым.
Не спешили бы годы и кони...
Где же сыщешь такие иконы,
Обереги - чтоб рожь не топтали?
Чтобы ноша была невесомой,
Да без ран выдавались медали?
Чтобы песни - без фальши и грусти -
Унисоном неслись над рекою?...
Подпою, если сердце отпустит,
Теме ветра, и теме покоя.
Я - лицемер (и в этой фразе).
Я примеряю себе лица.
Вот только где ж моё, без маски?
Без фальши, вымысла, гримасы...
Мы - порошок, сбивающий со следа
Собак, бегущих по следам эпохи.
Мы прячем имя в тайне от соседа,
Никто не видел цвет наш и доспехи.
Нет ни гербов, ни табакерок ладных,
В которых бы хранились наши судьбы.
Зато следы сотрём невероятно -
От первой точки до последней буквы.
Зачем всё это? "Жаждущий да знает".
"Пусть каждый след приводит к человеку"...?
Мы тоже - псы. Придуманного рая.
Концы все - в воду, имена же - в реку
Времён. И летопись должна блистать покорно
Тем, чем раскрасит её шеф отдела сказок.
Потомки, верьте! Наше время - не зазорно.
Мы просто жили. Часто - по приказу.
* * *
Мы тоже часто жили по приказу.
Барак - не враг, но место обитанья.
Пустыни, гнус, тайга, снега, морозы -
В пределах нормы, в графике скитанья.
И след наш тоже мало кто заметит,
Не всяк ведь сунет нос свой за ограду.
А кто не в курсе - думает про ветер,
Ромашки, солнце, и девчонкам рады. [беззаботно рады]
А нам судьба готовила могилы,
Огонь и лёд у стендов и площадок.
Мы покоряли силу, но не сила
Мы сами. Просто сдвинулись плечами.
Целовались ночью глубокою...
Подлежащие стали предлогами.
Имена засели в нас музыкой,
И предлоги стали союзами.
Но сломалась скрипка с проклятьями,
И союз стал прилагательным.
Ноты сморщились, брошу на ветер их.
Пусть останутся лишь междометия.
Эспада и дага - убить человека!
Хотя подлецу кровь пустить - не без пользы.
Эспада и дага - лекарство и лекарь,
И сито людей, что проводит отбор свой.
МукА из упорства, мука из бесстрашья,
Мука из безжалостных - есть и такое...
Эспадой не вспашешь ты хлебную пашню,
А дагу не сжать нежно женской рукою.
За окошком - ночь, на бумажке - речь.
Сердца белый сыч спать не хочет лечь.
Водит вот пером, клювом чистит мир.
Житель облаков, взбитых как кефир. [пышных как]
Мир пошёл ко сну, или же ко дну.
Тонут корабли, с ними я тону.
В темноте, в воде, полнит что стакан -
Буря! На листе - в марше таракан.
Ты беги, мой брат, донеси же весть -
Сдохну я за тех, кто не сдохнет здесь.
Луна спелым яблоком висит в небесах.
Сейчас упадёт.
Ньютон, надень каску!
Спелым яблоком повисла Луна.
Сейчас упадёт.
Ньютон, надень каску!
Озорных взглядов дротики в сердце.
Капли яда, сахара, перца.
Ромашки, подушки, постельки, да свечка.
А кто ж будет дротик тягать из сердечка?
...Напёрсток не предохраняет пальцы от замерзания.
Иголка же колется в сердце, нить тянетcя в прошлое.
Ладонью углей зачерпнуть из костра вспоминания -
Возможно? Возможно, но что же ты сделаешь с кожею?
Лёд в небе, жар в теле, ты - масло внутри бутерброда.
Ворота не знают ни лиц, ни тональности голоса - ключ лишь.
И тот без какого-то хитрого кода, природа
Его такова, что когда потеряешь - прозришь.
Ад, рай - брось чудить, все ворота - лишь двери квартиры.
И рай тут и ад, ну а выбор узнай через трубку.
Здесь капелька сути, здесь крошечка, точечка мира.
Но раз уж ты здесь - тут и шапки, и радость, и муки.
...Провода телефонные - чем не клубки Ариадны?
Узел Гордиев не рубишь, ну разве ж пойдёшь в террористы?
Лошадь Прокрустова в яблоках, блюдцах и в пятнах -
Это чтоб люди гадали - какою была б она чистой.
Зато уже как понесёт - так распнёт по долинам и жизни.
Жокей, ты какой белены проглотил в ресторане намедни?
А может, слепень догоняет - торопит последние письма
Черкнуть и ослепнуть во днях, что подобие студня.
Ну что ж, бутерброд, холодец, сервелат из конины.
Сплошное обжорство, хоть горькое, плесень впридачу.
Мечтать о вине бесполезно - все свято невинны,
Так ешь свою плоть, пей, что котик наплачет.
Здесь царство плоти
По всей по сути,
И запах пота,
И чёрт не шутит,
Округлы груди,
Любовны сети,
И тонут люди
В любовном бреде.
Стакан истомы
Да рюмка неги,
Знакомы будем -
Мы - человеки.
Игра в ошибку,
Где ставка - нервы.
Дари улыбку -
Руби в консервы.
За перекрёстком
Двух наших судеб
Всё выйдет боком,
Иль выйдет в люди.
Болото будет
Иль тракт Сибирский,
Хотя по сути
И это близко.
Вороне - сыру,
Лисице - каску,
Чтоб сыр не выпал
Тяжёлый в глаз ей.
Воронка лета,
Не щёлкай клювом.
Держись за это,
Ори, что любо.
Вопи, что клёво,
Хвались, что плёво,
Ты - вольный буйвол,
Она - корова.
Ищи гармоний,
Козе - гармошку.
Затем - по коням,
Поклон порожку.
Гусар в пустыне
Неискушаем.
Грешки - простые,
Постель - святая.
Так брать ли деньги?
Бери натурой!
Кому-то - дети,
Им - физкультура.
А вдруг и нежность
Искрой проскочит...
Любовь безбрежна,
Да лживы очи.
Так ночи ёмки,
Так взятки гладки...
Тащи в котомке
Жар из кроватки,
Броди по свету,
Не помни лиха,
И знай ответы -
Но только тихо!...
Чеши же репу,
Любви озёра
Лежат по свету,
Как горсти сора,
Сметай в совочек,
Блуди налево,
Кто ночку хочет -
Уже не дева.
Какое ж диво,
Она красива,
Да помидоры
Важнее спора,
У дон-Жуана
В гостях поручик,
Ах, донна Анна!
Вам выпал случай.
Я - удавился.
Дамы приглашаются на танцы.
Надо повеселиться,
Чтобы с собой расстаться.
Струны звенят на шее,
Порванные местами.
Правда, я так милее?
Добрый, почти как Сталин.
Мог бы ведь выйти боком,
Может быть, даже задом.
Мёртвые - не жестоки,
Спокойны, как мирный атом.
И не исходят ядом.
Ты ж не червяк, дружище?
Их резать - не надо йода,
Духовная пища - чище.
Жуй, орденами плюйся,
Я ж в поле - Аника-воин.
В следующий раз - утоплюся,
Чтобы ты был доволен.
Удачи, удачи нам - детям Восхода!
Короче, короче холодное лето.
Случайней, печальней исходы, исходы.
Всё позже, тревожней час встречи рассвета.
Насытившись любовью, болью,
Не поведу я даже бровью.
И припадаю к изголовью
Кровати (думали - кого?)
С подобострастием сыновним -
Зачем тащиться далеко?
Во сне и глухо и легко.
Страдай в отрыве, Сулико.
Нет, я не сяду на коня -
Идите на хуй от меня!
Сергей Коколов написал:
Будем великими!
Дворник ты или министр
экономики... Или магистр
знаний мудрёных или
обыкновенный ты простофиля...
Будем великими.
Что бы сказали: БЫЛИ!
В ответ М.Cавину.
А пока, заключённый в отчаянье,
В чашу чайную пустоты,
Я малюю на стенах чаянья
О пришествии простоты.
Что ты знаешь о тьме во снах моих?
Что ты знаешь о тяге тьмы?
Все мы болью во сердце ранены
Среди ночи мы рождены.
> (с)penochka
>
> Печаль и не легка и не светла,
> Она стекает каплями по окнам,
> Бездомной кошкой под скамейкой мокнет
> И бродит-бродит в поисках угла,
> Где можно безнаказанно залечь,
Печаль стекает каплями по окнам,
На листьях мокрыми ютится мотыльками,
Печаль светла, да не отмоет стёкла,
И не вода, что сточит в сердце камень...
В моих степях - просторных, неревнивых,
Для каждой лошади пространство есть и песня.
Стучат копыта, разметались гривы, [вьются флагом гривы]
Степь перейти - проплыть морями жизни...
Ковыль да маки - вот и все букеты,
А пахнет - ветром, лошадью, полынью.
Ты не забудешь здешние рассветы,
Пусть даже лето их смешает с пылью. [пусть даже ветер]
Здесь нет границ, табун - скачи к закату.
Лишь срок отмерян - сны неотвратимы.
Зато земля - огромна! Хоть поката,
Ладонью гладит небо тёмно-синее.
[Её - ладонью гладит неба тёмно-синей (ладонью) ]
Моих коней среди созвездий старых
Не сыщешь ты. Но след копыт звенящих
Отмечен звёздами, во хладе ночи - жаром, [во хладе вечном]
Из дней минувших - к мигу настоящего.
...И звездопадом я сойду с дороги -
Стрела врага ли, сердце ль надорвётся...
Здесь лошадей и километров много.
Но будет вечер. Песня завершится. [допоётся]
КРИТИКУ:
Я торчу от хип-хопа, я тащусь от На-ны,
Не нужны мне ни вишни, ни тарелка Луны,
Арфа нервного сердца не дрожит от ветров,
Самолётикам детства не достать облаков,
Я насквозь прорезинен, и бензином пропах,
Я люблю магазины, и глагол на устах -
"Иди!"
- Зачем нужна дорога, если она не ведёт к Храму?
- Мы по ней вывозим трупы на кладбище и говно на свалку.
Это - люди большой Души!лки,
Жопы тонкой, высокой - в Небо!
Волю дай - покрошат в опилки
Дар твой скромный кусочек хлеба.
Зад их крепок, а трон гранитен,
Зуд крошить всё на дольки, в гальку.
Суд их скор - так Большой Правитель
Добр на пламя, топор и порки.
Скрипит игла человека
по патефонной пластинке жизни,
Из эбонита восходит звуком,
уходит в бороздки снова. [ниспадает]
Сигналы, мы все - сигналы.
Кому мы сигналим песней?
А звуки - звенят кимвалом,
да жгут непутёвым словом.
Да бьют в уши крепким словом...
Апельсиновой коркой развёрнута на столе карта полушарий.
Ещё середина марта, вода не пришла большая.
Но вглядываемся зорко - под какой же лежачий камень
Бросим кости в костре азарта, что за "AMEN" раскрасит знамя.
Карта полушарий мозга выглядит грозно, но плоско.
Открыть кингстоны, плот готов к погружению!
Главное в жизни вороны - Броуновское движение,
Хватай блестящее, ходи по пашне, шиш не
Выкусывай, смешивай куски с послевкусием. [смешивай укусы...]
Не мешало бы укусы смешивать с уксусом...
Да только - поди-ка, выкуси!
Если камень принадлежит Сизифу -
не торопись гнать змеек из-под картёжной колоды.
Всяческие Прометеи очень ревнивы,
мифы о бесплатных устрицах и бакалее
На горке, впрочем, вполне красивы.
Слышишь? Отходят воды -
Плот взял свой курс по карточной даме Пик.
Флаги алеют, дама строчит в дневник.
Оркестр играет тушей. Тушканчик влезает в душу.
Имеющий сроду уши - будь они хоть ослиными -
Пусть да послушает, чай Реквием - пьеса не длинная.
Министр садится в лужу. И растворяется глиною.
Банановая кожура соседствует с кипой соломки.
Восточная жара и истома, но слово и дело - тонкие.
Плот превращается в ковёр-самолёт, Икар даёт добро на взлёт,
Солнышко расталдыкнуло лучики, ловит всех в паутину участи.
Лучники, мы - прекрасные лучники! На наших руках - наручники,
Поручни, обручи, варежки. Стрелы ложатся некучные, скучною
Мрачною залежью. Плот, обернувшийся лыжами, едет любить своего ближнего.
Может, давить? Как бы выжить-то...
Лучники! Губы целуют, язычники.
В наших ушах - наушники, а в головах - себе боженьки...
Мы - монастыр... мы настырно послушники. Рожей - вполне незаможники.
Даже те, кто незамужние. Видно - резьбою по коже... Мда.
Всё это слишком похоже на...
Плот, обернувшийся крышкою, снова на кон сдаёт.
Отстрелялись ракеты, подбиты мишени,
Те - не те, ну какое имеет значенье?
Вроде б есть ещё порох, да нету запала.
И не смазан затвор, ибо кончилось сало.
> Hо внезапно небо сжалось,
> Став с овчинкy.
...И прочертив по ткани след корявый,
Ножом, сверлом, рубанком и булавой,
Воткнулись шилом жизни человечьи
Во плоскость смерти с глупой кличкой "вечность"...
Калеча всё... Калеки были б живы.
Сминаясь в протоплазму средь металла,
Они дошли до точки - от вершины,
И точка прочно осью дверцы стала
Ворот. Калитки. И весов незримых.
В леса колючек, может - рощ кленовых.
Казалось - мало, думалось - что мимо,
Да не минуешь смерти. Как любови.
И гудят прощально тепловозы.
И мигнёт печально огонёчек.
Высушат нечаянные слёзы
Ветер и нестиранный платочек.
Возвращенья ждать ли из невзгоды?
Не в одну ли сторону дорожка?
Разве же зависят от погоды
Пыльные вагонные окошки?
Железнодорожные напевы,
Сны не в руку, ибо с перестуком.
Бьётся сердце поезда лениво,
Унося из крепости в разлуку.
Станции мелькают, перелески.
Поле, словно столик для пинг-понга,
Шарик посылает в неизвестность.
Знать бы, где подстеливать соломку...
Ксилофоном бьют колёса в сутки,
Важно достучаться до шарманки -
"Дай, шарманщик, паузы минутку,
Оглянуться чтоб на полустанке".
А что я? Я - как все!
Все в воду - и я впереди с дудочкой.
Все в мышеловку - и я впереди всех с бесплатным сыром.
Все с корабля - и я кручу кингстон.
Все с корабля на бал, на пир - тут и я в чумном балахоне.
Вокруг суета сует - и я сую это.
Все попивают сок из стакана через соломинку - и я
в этом же стакане бурю развожу.
Все хватаются за соломинку из последних сил,
и я её спичкой поджигаю - путь осветить.
Все соломку подстилают, и я с конём тут как тут -
"кушай, братан!"
Все орут "Пожар! Пожар!" и бегут тушить,
и я бегу - ведь и на мне шапка горит.
Все пол подметают, чтобы чисто стало,
и я тут же - следы заметаю.
Все с трудом рыбку из пруда вытягивают,
и я резину тяну.
Все любят друг друга, как завещал великий Иешуа,
и я там же - свечку держу.
Все себе локти кусают, и я помогаю - за пятки покусываю.
Все головы пеплом посыпают, тут и я со смолой, перьями и
дёгтем поспеваю - "нате, мол, сыпьте!"
Все пояса потуже затягивают, и я петли на шеях потуже.
Все ногти стригут, и я - к ногтю!
Все по одёжке протягивают ножки, ну а я-то чем не Прокруст?
Все сидят во мраке тёмного царства и пытаются согреться
под песенки у костра. Ну и я - всегда в тени.
Бабушка надвое сказала, тут и я - "буду, буду третьим!"
А чё я? Я - как все!
Вот отходит твоя электричка,
Помашу вслед ей алым платочком,
Паруса твои - алые вечно,
Да разрыв-трава застила очи.
Танцы эльфов в снегу, на бумаге,
Флейта стужи, метели, позёмки.
Сдуло Кая до края, беднягу, (*)
Он и Каин сердечками ломки.
Хрупкость наста, воды постоянство,
Из соломы построена крепость.
Волки рыщут, русалки, сирены,
Гонят зайца на новое место.
Стрекоза в янтаре и лягушка,
В янтаре даже я, Белоснежка,
Я подружкою Спящей Царевны
Стала, ибо окончилось время.
Лишь растёт пустоцвет. Подорожник
Вдоль следов расставляет ладошки.
Я - не фея, а вышло - что пешка
С нежной, белой, шагреневой кожей.
(*) Ассоциация Кай и Каин принадлежит Веронике Батхен.
В бубен бей, играй на флейте,
Протанцуй среди кувшинок
По волнам. Заплачь, рассмейся,
Нет причины - без причины.
Папоротник расцветает,
Рак на горке как разбойник
Свищет. Радуга прямая
От луны до веток клёна.
В свете белая ворона
Блещет красками нарядно.
И столетья невесомы,
И змея сейчас - без яда.
Пусть звенят от этой песни
Струны трав и паутинок,
Подпевает эхо леса,
Под небесной крышей синей.
На воде слова напишем -
Пусть текут по белу свету,
Пусть сирень, цветенье вишен,
Всем напомнят песню эту.
Майской ночью на поляне,
У ручья, у водопада,
В лунной радуги сияньи,
Где-то рядом, где-то рядом...
Кай! ПоКАЙся!
Я - поэтик.
На санках катайся,
Санки вози.
В белом свете
В звоне дрезин.
Всё на мази.
Это - Поэты.
Счёта им нету.
Больше - "с приветом"...
О, Поэты до КОСТИ МОЗГА,
Вы поэтика не пинайте,
Не сулите крестов и розог,
А не то попадёт он в рай ведь...
В стихах не отдыхают от обыденности.
Стихи - есть трансформация привычного.
Здесь парадоксы обретают видимость,
Да бабочкой порхают прочь приличия.
Над корявым тортом Тибета - Вечносиняя скатерть неба, Что
глядится в озёр тарелки.
На камнях не отыщешь следа, Только
ветер споёт, что были Эти камни горами крепкими.
Сны здесь тоже
подобны ветру - Холодны и толкают в спину, Дождь способны направить
к тучам.
Только тучи, как сны, летучи, И уносятся в неба
недра, Времена над Тибетом - сини.
Дни стоят, как вода в
озёрах, Словно снег - седина, не шапка, Что горит даже в сердце
вора.
Коль своруешь кусочек торта - Навсегда будешь им
отравлен. Коль забудешь - не всё. Не скоро.
Горы. Туманы. Ветер.
Рваные блики света.
Резкая тень. Отметины
Солнца и льда меж этим.
Холод - так аж до кости.
Жар - так краснеет кожа.
Мы здесь чужие, гости.
Хоть и душой похожи.
- страх смерти
- голод
- размножение
- болезни
- власть (управление существами и вещами)
- любопытство
Как всегда не хватает времени.
Голод - родственник, булка - мелкая,
Не насытишься. Хоть бы день один
Был в тарелке ещё недельки бы.
Но не тётка, а бедный родственник,
Просит час одолжить до вечности.
Пусть твои все тузы и козыри - [На руках все...]
Нет минут на кону в наличности.
И не прячут мешки заплечные
Ни талант, ни любовь, ни молодость.
Прикупил бы - да это личное,
Не придут, хоть дурным вой голосом.
Не хватило минут до поезда,
Не хватило двух дней до счастия.
Затяни же потуже пояс свой -
Всё твоё, да неверной масти вот.
Не резиновы дни, и в прикупе
Нет ни джокера, ни Пришествия.
Да не шиты ведь тоже лыком мы,
Что ж, диета? Потерпим. С честию.
Выбраны авторитеты,
Проложили лыжи стрелки
На снегах ума и сердца,
Ты - жилец своей тарелки.
Этот вот - адепт вендетты.
Этот - явный инквизитор.
Этот - раскрывает дверцы
Для беседы и визита.
Компас твой не врёт, но карты
Почему-то слишком бЕлы,
Да водица темновата,
Да душа не заболела.
Карты мяты да краплёны,
Подтасованы, чтоб выиграл.
Что ты выиграешь, милёнок?
У разбитого корыта...
Для хороших корабелов
Мало пушек и фрегата.
Мог бы добрым быть и смелым,
А как поднял флаг - пират ты...
Тебя вылепил Бог? Не поверю!
Ты, похоже, творенье Голема.
Был красив бы, как дикие звери,
Да вот запах - не поля, а хлева.
Так прилизана шкурка до блеска,
Так наглажен, придирчив к порядкам.
Только всё это столь бесполезно,
Потому как воняешь изрядно.
Вослед Лене Юриновой.
> В центpе каждого яблока есть огpызок.
В центре каждого огрызка - зёрна истины.
> В центpе каждого облака есть чyдо.
В центре каждого чуда есть облако.
В середине каждого яйца - курица.
В середине каждой курицы - яйцо.
В центре каждого слова - молчание.
В центре каждой точки - конец какой-то истории.
В центре каждых суток - ось часов.
В центре каждого "кажется" - недоверие.
В центре каждого "каждое" - ничего.
Сбоку каждого чёрт-те-что - бантик.
Когда у дальней пристани поднимут паруса,
Какими вспыхнут искрами глаза и голоса!
Надежды, ожидания, хоть с привкусом разлук,
Что там, за океанами? Погибель или друг?
Мы здесь, в портовой гавани, встречали много раз
Друзей из дальних плаваний, вернёмся мы - Бог даст.
Хоть есть у жён на пристани и чёрные платки,
Глаза с другими мыслями... Да воды - велики...
Не хватает мгновений,
Словно соли во вареве жизни.
И грядут перемены -
От аварий до выигрышей честных.
Нет приправ откровений,
И даров не по-здешнему чистых.
Встал король на колени -
Не случилось любови и песни.
Пахнет ветром и сеном,
Быстро гаснут летящие искры.
И возводятся стены,
Чтобы знал всякий тут своё место.
Небеса непременно
Наполняются чем-то лучистым.
Да вот цирка арена -
То ли шутка, то ль остров ареста.
*) То ли шутка, то ль место ареста.
В мире тонких искусств
Так поэты двуличны.
Очень странный союз
Наблюдаю публично:
Чем пиздатее вкус -
Тем хуёвее личность.
Мельниц взлетают крылья,
Санчо вспотел от солнца,
Дон колет пикой руки,
Но великанам - пофиг.
Ради любви такие
Шутки, да и коленца
Выкинем, отчебучим,
Только вот даме - пофиг...
Полумрак кухни.
Полусон ночи.
Полуслух уха.
Полувзгляд в очи.
Луна с белой повязкой от флюса
на левой щеке
убывает в святой нищете.
Да - времена уже те...
Пойду - удавлюся.
Ты должен делать светлое из тёмного
и тёмное из светлого, потому что
- ни того, ни другого в действительности не существует,
- это одно и то же,
- должны соблюдаться баланс и равновесие,
- больше их не из чего делать,
- это есть естественный круговорот вещей,
- энтропия уравняет всех,
- всё время хочется чего-нибудь новенького,
а не того, что есть в руках,
- третьего не дано. Разве что - не делать вовсе.
Однажды Сальери пришёл к Моцарту и говорит:
- Моцарт, продай мне пьесу! Меня мало кто ценит.
А так станут говорить, что "хоть одно произведение в жизни
он да написал". Ну напиши и продай мне! Тебе ведь ничего
не стоит! Тебе ж как воды в стакан плеснуть.
- Да? Но мне не нужны деньги, - отвечает Моцарт. - А подарок
делать было бы несправедливо. Тогда в пьесе не окажется
вообще ничего твоего.
- Ну что же мне делать-то, отравиться что ли?!
- О! Хорошая мысль! Давай. Тогда я напишу реквием к этому
событию.
И Сальери удалился в глубокой депрессии, а Моцарт стал вдохновенно
писать реквием на смерть друга.
Настал означенный день. Сальери пришёл с бутылкой вина и пузырьком
яда.
- Сейчас ты увидишь, как я сдохну, - пообещал он.
- Знаешь, мне пришла в голову одна гениальная мысль, -
сказал Моцарт, - Как и все мысли, приходящие в мою голову.
Мне наскучило бегать за девками и писать музыку, это уже
не вызывает у меня никаких новых ощущений. Давай сыграем в
русскую рулетку. Возьмём два бокала. В один нальём яд.
Попросим слугу перетасовать бокалы много-много раз. А потом
выпьем. Один из нас умрёт, но мы не будем знать - кто.
Если ты выживешь, считай, что реквием написан тобой,
можешь издать его от своего имени.
Сальери безумно согласился. Налили бокалы. Влили в один яд.
Сальери подошёл к слуге и тихо объяснил ему задачу. Тот
удивился, но взял поднос с бокалами и вышел. Через несколько минут
вернулся; бокалы нельзя было отличить друг от друга.
Моцарт и Сальери посмотрели друг на друга - и выпили!
Через несколько секунд Моцарт задрожал о откинулся на стул мёртвым.
Сальери вскочил в панике.
- Эй, слуга! Ты сделал так, как я велел?!!
- Да, я вылил оба бокала и налил чистого вина...
Моцарт умер от разрыва сердца, - констатировали врачи.
Сальери честно опубликовал реквием под именем Моцарта,
не желая присваивать славу нечаянно умершего.
Люди начали выдумывать всяческие тёмные истории.
В России родился Пушкин.
Кинжал в брюхе акулы.
Кинжал в брюхе орла.
Кинжал в брюхе слона.
Кинжал в ухе и в жопе.
Жопа в окнах видна.
Из ОВСА:
Nataly Isupova wrote:
Закат брусничным киселём
Стекает за чернильным лесом,
В молочной дымке старый дом
Обжит кикиморой да бесом.
Взбивает миксер ветряков
Hа небе облачные сливки,
Деревьев тающий покров
Забрызган златом. У развилки
Чуть слышен стук и скрип колес,
И ветер, что щенок скулящий,
В ладони тычет мокрый нос
И жаждет бури настоящей.
Hа перекрестье двух путей
Ждет странный путник полнолунья,
Тревожа сон чужих костей
Обрядом древнего безумья.
Июль, 2002г.
Сергей Коколов наваял:
Без видимой причины вечер стал темнее, чем твоя седая прядка...
Ты - сильная. Ты шепчешь: "всё в порядке",
ты - сильная, но я слабее стал...
Мне чудится в твоих движеньях нечто (до боли так знакомое мне, но...
ещё неясно слеплено оно - преддверие не старости - упадка)
Я в кадрах чёрно-белого кино узнАю не тебя, а что-то кроме -
стекающее из больных ладоней -
на пол, давно умытый тишиной...
Узнав сие, взываю: "Что с тобой?",
и эхо, отражённое от смеха,
противное и неживое эхо,
становится ни чем иным... как мной...
Как много в нас натужных и ненужных,
наружных, бесполезных, громких фраз...
Как мало пониманья в нас. И хуже
всего тот факт, что Бог не слышит нас...
Искус Крестец и 12 опоссумов.
Энтузиазм висельника не вызывает сомнений.
Просветление не является провалом во времени.
История человечества полна острых углов -
об них покалечишься.
От дела до слов - полвечности,
где скиснет любовь,
Она - быстротечная. Личное бросим картечью в
Лица общественных стен. Горох отскакивает,
Они - кивают да поддакивают. В Багдаде - без перемен.
Погода, как всегда, стоит. Стоит ли беспокоиться?
Продавцы совести так же подвержены инфляции,
Как продавцы заветов отцов. Длина огурцов
И бананов в ушах - достижение выше похвал.
Каждый, имеющий уши - поймал.
Тают, как сахар, любимые. Шлются реляции
Могильного толка либо, либо китайского шёлка.
Грядки блестят людской глиною. Мнимая прибыль.
Общественным мнением мнят себя самые мнимые.
Мечется бисер в калашном ряду. Братья в бреду.
Рать - под узду. В стойло - чтоб ноги во стремени,
Губы - на вымени, честь - лишь на знамени.
Руки - всегда под звезду.
Просвещение не является провалом нашего времени,
Дело ж не в имени... ложь... что с Иуды возьмёшь?
Разве ж "неуд"...
Свинья везде грязь найдёт.
Найдёт стрела чью-то смерть.
Тоска разыщет меня,
А лоб нащупает твердь.
Найдётся чаша вина,
Найдётся чья-то вина.
Где голубь белый в гнезде -
Так так же тут же война.
Найдёт горбатый приют. ["горбатого могила исправит"]
Разыщет справку верблюд. ["о том, что он - не верблюд"]
Найдётся порох ещё,
Чтобы устроить салют.
Найдётся праведный суд
На тех, кто влево несут,
Кого заносит левей,
Чем голых всех королей.
Кто ищет - сыщет всегда,
Ведь след хранит не вода,
Найдётся лакомый кус,
Играй же лаковый блюзю...
Кулон.
На камне - дарственная надпись.
"Налево пойдёшь - честь потеряешь".
Поправка.
"Если муж - конь, то коня".
Женщина подобна чёрному Бразильскому кофе...
- Она так же темна, и непрозрачны поступки ея.
- Она такая же горячая, и губы её обжигают в первый миг.
- Чем больше её пьёшь - тем больше взвинчиваются нервы.
- Когда выпьешь её чересчур много - так же быстро
засыпаешь без сил.
- Если нахлебаешься ею сверх меры - испортишь цвет лица
и станешь раздражителен и опасно несдержан.
- Она так же привлекает своим ароматом и видом,
но они обманчивы - и вкус совершенно иной.
- Она так же горька, когда её распробуешь.
- Поэтому многих дам можно пить, лишь смешав с чем-нибудь
молочно-белым, как правило - с подвенечным платьем.
- К ней привыкаешь, и пристращаешься. Это вредная привычка,
милый мой!
Не пей женщин стаканами. Сию участь можно вкушать лишь
маленькими глотками.
P.S. Чем отличаются страусы эму от кольцевых токов?
Минотавры, кентавры, тавро на брови,
Лошадиная сущность - поржал - да в галоп,
Вот овёс, вот солома, пожри - и живи.
На Великом Пожаре сам Божий холоп
Оседлает тебя, конь мой бледный, хромой
От испуга, кто загнан до храпа - а зря.
Но конюшнях Авгиевых сыщешь покой,
Буцефал для поэта, Пегас для царя.
Вороной ты иль белый, не вырви узду
Из ноздрей, из зубов, что дарёны тебе,
Твоя жизнь - воплощать низовую езду,
Тёмной лошадью быть в скаковой же судьбе.
Банальности про бананы и арбузы.
("О механических апельсинах, заводных тараканах и скуке").
Деревянным утюгом плывёт пароход,
воя гудком как волк на Луну.
Стеклянным углем блестят глаза плюшевых мишек,
когда их бросают в печь. Не горшок, но всё-таки.
Арбузными корками разбросаны по реке крокодилы,
арбузными семечками по саване - антилопы,
арбузами-альбиносами - зебры.
эКлектрический свет льётся на танцующих твист.
Семечками подсолнуха в молоке и шишками на снегу
выглядят... выглядят... изюмины в твороге!
Ну прям как чернильные кляксы в седине.
Литой верхушкой баллона с жидким азотом смотрится на
площади лысина памятника Ленину.
Надколотые яйца человеческих судеб варятся вкрутую
в киселе будничности и в булькающем от негодования кипятке войн.
Луна бледно блестит сверху очищенным яйцом вкрутую,
бадьёй с пышным пузырящимся тестом, белой печёной лепёшкой и
дном фарфоровой чашки.
Покрываются плесенью бананы и персики любви
и становятся крапивными губы.
Танцами пчёл юлят подле подруг ухажёры.
Напёрстками надеты на любовь "нет, до свадьбы нельзя".
Толстым бананом, повязкой на флюсе Луны, висит в небе
молодой месяц.
Расколотым арбузом катится к закату красное, спелое солнце.
Фруктовым мороженым падает оно в борщ моря.
Пластилиновый шарик Земли катится по засвеченной фотографии Вселенной.
Оброненными бритвенными лезвиями выглядят чёрные таблицы
на белых листах бумаги.
Северным сиянием выглядит расплывшееся от слёз письмо.
Холодным "Больше не люблю!" выглядит на экране "Panic: data access MMU miss".
Бульдозером по мягкому асфальту проезжает...
Вилкой в студень втыкается...
Окончившимися чернилами в ручке обрывается...
Надобно радостным быть и весёлым,
Будь! Но увы - я таким же не буду.
Пчёлы как зебры, а зебры - как пчёлы.
Жало из жопы, а хуй - отовсюду.
Что общего между Богом и квадратным кругом?
...Сыр выпал и попал
Лисице промеж глаз.
С тех пор лиса как класс
В диковинку у нас.
Хотела быть блядью,
а стала - монашкой.
Найдёте ль вы, братья,
Отличий немножко?
Кай! Не кайкай на Гердины слёзы.
У тебя леденящее сердце.
У тебя льдом пронзённые фразы.
От тебя не сбежать и не деться.
Лягушачее озеро
чёрной водицей, пластинкой винила
лежит у дороги.
На руках - одни козыри,
можно раздеться, смочить лоб и кожу,
обмыть свои ноги.
Быть должна жена Цезаря
подозрений вне, зренью усладой
и мужу наградой.
Лягушачее озеро.
Квакай, вякай и прыгай, ищи водопада,
не сыщешь - грусти, но не хочешь - но надо.
Белизною небес, кобылицей худой и бездомной,
Пассажиром слона, горстью почв на спине черепахи,
Мышью в чреве кита, колесом для катания с радуг,
Сеткой ловли песка, решетом для ношения влаги,
Быть не быть да и кем? И какие за это зачёты?
Разве ж струн дребезжание станет аккордом иль тишью?
На песках у воды не построишь ни замков, ни планов,
И какие замки понавесишь на облака танец?
Астраханский арбуз слаще разве горчичного мёда?
А полосок мираж разве лучше линеек забора?
Ведь у рельсов судьбы две прямые, без пересечений,
Да лежат для ходьбы поперечины, пахнут бездомьем.
Когда умирает любовь, рождается стенка обиды.
И пусть там за дверью - весна, грачи прилетели и сойки.
Хоть каплю для вкуса оставь, хоть вздох для раскрытия лёгких,
Да желчь заполняет и гнев, и едко, и света не видно.
Дышать ли водой наводнений, аквариум уксусом полон.
Мы были - не будет роднее, да кончились сказочки детства.
И май ноября ледяней, вмерзают в наст лодочки клёна,
Не плыть им по речке судьбы. Из снега не взмыть и не деться.
Протри уста свои, не открывая рта.
В ушах настрой струну, и убери трубу.
Ты - ловкий музыкант, да музыка не та.
А речь - почти картечь. И хуй на твёрдом лбу.
У белых кораблей не может быть угольных трюмов.
Угольщики - толсты и угрюмы, серьёзны как Бармалей.
Площади влаги всей хватит их мрачным думам?
Мимо, к холодным лунам, плыть - прочь от всех людей.
Белые корабли любят ветра и солнце.
Угольщик любит мрак, пламя костра и дым.
Белые корабли - Венеция и Флоренция.
Чёрные корабли - карго и иже с ним.
Белый - летит в просторе,
Чайкой, снежком, пушинкой.
Чёрный ползёт как лава,
С дымом и жаром губ.
Если он поцелует -
Лёд разобьётся. Море
Хлынет, и будут льдинки
Биться в железный чуб.
На санскрите говорящая собака,
Стрекоза для подвоза водки,
Козерог - рогоносец рака,
Нож консервный для той подлодки.
Сто вещей никому не нужных.
Стоящей не отроешь вещи.
Миф. Ничей. Сядешь чем-то в лужу.
Пусть оно голотьбою блещет.
Мы сами - райские яблоки,
Надкушенные и изгнанные.
Мы сами менялись обликом,
Считая, что кем-то избраны.
Мы сами познали вкус себя,
Мы сами кислы и сладеньки.
Подыгрывай, Боже, гуслями,
Вноси в яблонь жизнь экзотику.
А мы - пробежим по блюдечку,
С такой голубой каёмочкой.
А мы кинем в реку удочку,
Что вьётся змеёй-верёвочкой.
Авось да поймаем счастьица
Леща золотого, мелкого...
Пусть яблочко долго крутится
В своей - на китах - тарелке-то.
Если критик страдает изжогой, гастритом, колитом,
Ему прям в ресторан (где китайцы) дорога открыта.
Он испортит себе желчь, слюну, настроение, вкус и здоровье.
И напишет про сей ресторан с нескрываемой чёрной любовью -
Мол, они не умеют, не жаждут, и даже и быть не стремятся,
Посетитель для них - лишь объект, раб еды, испытательный кролик.
Перец царствует, специи жгут и доводят до рвоты, до колик,
Ах, как плохо готовят негодные эти китайцы!
...Ты бы пил ещё уксус, тем паче и клей с ацетоном...
Со здоровым желудком не каждая дама останется твёрдой и трезвой.
Но важнее тебе, чтоб кимвал прозвучал камертоном -
"Плохо всё, очень плохо, зарыть и засыпать бетоном,
Да и тазом накрыть - легированным прочным железом".
...Столько сил и часов ты потратишь прилежно для желчи
Черноты, и для едкости пущей отрыжки. Смотритель на вышке...
Ты сочтёшь и запишешь в анналы любую неважную мелочь,
Потеряв корешки, лепестки, семена - но воспев свои глюки и шишки.
Московскому метро как образу жизни посвящается.
Туннели метро не выводят на свет,
Хоть и служат переходами из поля зрения в область видимости.
В этом ничего инфернального нет, за вычетом будничности и обыденности.
Не всё, что не позволено Юпитеру - дозволено кроту,
Будь он глазаст и клыкаст и чует беду за версту.
Туннели - есть ограничение. Их литера "Ъ" вслух не произносится.
Россыпью брошены во тьму не звёзды - глаза пассажиров.
Гости мы. Быть иль не быть? Быть бы живу.
Кроту не дано знать иные оттенки, кроме серого
Да блёкло-жёлтого. Его спектр ограждён стенами.
Жизнь не тяжёлая - ползи себе (под присмотром врачей), громыхай колёсами
По стыкам дней, точнее - ночей. Тоскуй о любве, слейся с массами,
Что отталкиваются от соседа согласно квадрату занимаемой площади,
Меряйся красками занимательности бреда и его предположительной мощности.
Копи коллекции ненужных вещей, овладевай точностью в точении лясов.
Множество невинных точек зрения не образует и слепка линии,
Разве что - маршруты движения. Они - на карте и впрямь разных красок. Счётный континуум.
Картина возможностей - сон, сопение - да и те слепо кротиные.
Синее - цвет здесь неведомый. Красное - признак выстрела.
Ветер в туннелях есть, но не перемен, а монотонности сводов,
Да и не слишком быстр он. Неделя сменяет неделю,
Не делясь ничем, кроме постоянства погоды.
Так идут еле-еле век за веком и сон за годом.
Не поднимая век.
Спеши! Выискивай жуков в умах и волосах подружек.
Не светляков, не светляков, а тех, кто шарик катит, крУжит,
Толкает, словно шар Земной по блюдечку с каймою синей.
Песок месить легко? С тобой мы кашу сварим! Цепкий иней
По тесту, месишь из песка, а ожидаешь - цвет сирени?
Душа зато легка, легка!... Труды твои не знают лени,
Ты весь в трудах, ты труден сам, ты руден жилой золотою,
Что средь урана в рудниках. Спеши! Лечись своей мечтою.
...А мотыльков, стрекоз и тех, коровок божьих, дуршлаговых,
Не увидать тебе никак. Не помянуть путёвым словом.
Мой скарабей! На всё забей! Болты и гвозди, шунт и скобы!
Ищи, выискивай людей. Жуки - не главный сорт, особый.
Тлеет блёклый уголёк, нет почти костра.
Прячь же память среди книг, минуло вчера.
Дым из глаз росинки слёз выщипал, изъял.
Чай вскипел. Да синий лес вдруг сошёл с лекал.
Горечь дыма, хлад снегов в чае старых дней.
Чёрта честные черты в чертежах. Налей,
Отхлебни - был синий лес, розовый рассвет.
Крепок чай, да проку - швах. Сахару в нём нет.
Сущность любого верования, любой религии рано или поздно
сводится к некоторому утверждению в духе
"Это высказывание нельзя доказать".
Это совершенно Гёделевское утверждение, которое невозможно
ни доказать, ни опровергнуть не входя в противоречие.
Истинность такого утверждения можно только постулировать, что
и составляет предмет веры. "Я объявляю это истинным" - вера.
"Я объявляю это ложным" - неверие. "Я осознаю, что это
недоказуемо и неопровержимо" - агностицизм.
Существование Бога сводится к утверждению о существовании
некоторой сущности, наличие которой невозможно доказать никаким
рациональным путём.
Существует единственный иной путь к получению достоверного знания - эксперимент.
Если бы Бог проявлялся на практике, в него не надо было бы верить. Это было
бы знание. К сожалению или к счастью, все опытные проявления чего-либо МОГУТ
быть объяснены без привлечения гипотезы Бога. А могут - с его участием.
Эта двойственность не даёт никаких реальных ответов.
Со времён теоремы Гёделя о неполноте Западная философия
(а восточная ещё раньше) уже не так уверена в справедливости закона
исключённого третьего. Открылось новое значение - "истина", "ложь" и "неизвестно".
"Неизвестно" бывает двух принципиально разных типов.
1) Это то, что на логическом уровне не поддаётся никакой экспериментальной
проверке. Вроде высказывания: "Я говорю, что всегда лгу".
В теории это соответствует невычислимой функции, о которой заведомо
известно, что она невычислима (зацикливается).
2) Это то, что в принципе может быть и проверяемо, но такового прецедента
до сих пор не случалось. Проверка отложена на неопределённый момент в
будущем, хотя он может случиться через минуту, может - через миллион лет,
а может - никогда.
Это соответствует тому, что человечество периодически возвращается к
данному вопросу и пытается проверить себя - хватает ли у него знаний,
чтобы ответить на вопрос "да" или "нет". Если знаний не хватает - вопрос
остаётся открытым и откладывается на будущее снова. Вычисление продолжается.
Люди верующие (или воинствующие атеисты) предпочитают применить шаг веры
и приписать-таки вопросу ответ да/нет, не имея на то оснований.
И после пребывать в убеждении об истинности принятого решения. Так проще
и спокойнее жить, рациональный рассудок не любит неопределённости.
Любая, даже ложная убеждённость, есть определённость, позволяющая
опираться на неё для принятия решений. На "не знаю" опереться труднее.
Скорее, надо даже утверждать, что "не знаю" есть единственное достоверное
состояние вещей, а "истина" и "ложь" - временные оценки, которые могут
сменять друг друга со временем. Приближения к непостижимому.
Если быть абсолютно непредвзятым скептиком, то в Природе вообще нет законов.
Допустим некоторое событие вызывает другое событие, и статистически достоверно
мы обнаруживаем между ними корреляцию.
Тогда мы говорим, что имеется закон, связывающий причину и следствие - всегда,
когда имеет место одно, получается и второе.
Но тут приходится вспомнить, что кроме чистой логики связи, мир живёт ещё и во
времени. И то, что эта связь наблюдается сейчас, отнюдь не означает,
что она наблюдалась миллион лет назад или будет наблюдаться через миллион лет.
Это означает, что ДОСТОВЕРНО подвести итог и сказать "это - закон" мы можем
лишь тогда, когда время кончится. В момент конца света. Но этого момента никто
никогда не наблюдал и вряд ли до него доживёт.
Это означает, что всегда остаётся вероятность, что то, что мы называем
"законами", таковыми не является, а является лишь частным проявлением чего-то иного,
при наших локальных параметрах.
Допустим, миллион лет некое правило выполнялось. Почему мы должны быть
уверены, что через минуту мы не обнаружим нарушение этого правила?
Да, видимо вероятность этого мала, но вполне может оказаться, что просто
ещё не была достигнута некая критическая величина, за которой закон
проявится иначе (а прежняя наша догадка о законе окажется лишь
частным случаем более общего).
При абсолютном скептицизме нельзя ни в чём быть уверенным на 100%.
Это соответствует как раз бесконечной работе машины Тьюринга, вычисляющей
ответ на вопрос "достоверны ли наши знания?"
Вся наука - средство упорядочивания наших НАБЛЮДЕНИЙ,
с целью вместить их в нашу ограниченную голову.
Про РЕАЛЬНОСТЬ наши наблюдения говорят лишь малую часть того,
что она содержит. И бесконечное не вместить в конечное,
если только Вселенная - не самоподобный фрактал.
> Очевидно, что во многих отношениях вера в "своего Бога" несостоятельна и не
> может утолить духовный голод людей.
Вера разных людей в разное уже приводит к конфликтам, вне зависимости от того
верят они в своего Бога или в рассказанного традицией. Как ни странно, как раз
то, что объединяет людей, как раз не зависит от сущности Бога, в которого верят
или не верят, то есть находится вне пределов религии вообще.
> Если "каждый сам себе церковь", разве это не умножает и не углубляет
> разногласий на религиозной почве? "Религия стала делом настолько личным... что
Нет. Потому что поиск общего в религии важнее поиска победы над
инакомыслящим. Если ты борец за чистоту веры - ты не веришь.
"Увидел монаха - убей монаха, увидел патриарха - убей патриарха".
Нет монахов, патриархов, победителей, избранников - перед лицом Бога.
Кем бы ты ни назвался перед лицом Высшего - это неверное название.
Убей в себе любые названия и титулы. Увидел Высшее - убей и Высшее.
Слонов-то я и не заметил.
Видать, жил на другой планете.
Дождь на стёклах выводит графики
убывания запыления.
Словно бусы по лужам градинки
разбегаются дребеденью,
Дробью выстрела в кронах лиственных,
сыпью быстрой, гороха россыпью,
То ли манной небесной истинной,
то ли просто грядущей осенью.
Умывая от грязи, копоти,
наполняя траву журчанием,
Дождь докажет нам всё из опыта -
величинами величавыми.
Перечти ж, скупец, эти капельки -
что песка в горсти, что и звёзд в пруду.
Но секунд прошло больше всё-таки
от твоего "прости" в не моём году.
...Хрусталём звенят, словно туфельки,
да где Золушка - не найдут...
На хуй иди. Идут дожди.
Пошёл в пизду. Я - иду!
В жопу пошёл. Хо-рошо!
Просто иди. Вот уж не жди!
К чёрту ступай. Там - пропадай.
А не повесить ли тебе своё мнение
В золотой рамке для будущих поколений
На столбе литой бронзы вычурной
Посреди болот безграничных?!!!
Я слабею, как снег весенний,
Наливаюсь слезой тяжёлой.
Эх, побольше бы Воскресений,
И поменьше б "на грани фола".
Да безделье не есть спасенье,
Накопи ты хоть пуд претензий.
Козырей не покроешь ленью,
Не откупишься сладкой песней.
Позаботишься о потере
Лиц чужих, а своё - отыщешь?
Так изменчиво чувство меры,
Всмерть замучает, "чтобы чище",
Чтобы чаще. Начищен китель,
Кит под плоской землёй подряжен.
Он - носитель, а ты - мыслитель
В чреве тесном китовом даже.
Но не драже Земля. Дрожащий
От ветров и грядущей точки,
Лыка ликом своим не вяжешь.
Витамин съешь, укройся ночью.
Не помысли о том, что бегство
Вдруг поможет сграбастать кассу.
Местный ты, никуда не деться.
Ворон белый? Но в общей массе.
Звенит струною тропик Рака,
Полна ночь нежностью и болью,
Чуть дремлет звёздная собака,
Хранящая очаг любовью,
У Млечной миски - кот учёный,
По кругу ходит у Луны,
Шаги котёнка невесомы,
Пушисты, словно летом сны.
Тьмы бархат чёрный. Не видны
Ни чёрный лебедь - знак разлуки,
Ни чёрный ворон - знак войны,
Ни стрелы острые, ни луки.
Обрываются нити не к месту.
Обрываются струны не к месту.
Замолкают и звуки и песни.
Растворяются в небе огромном.
Date: Sat, 27 Jul 2002 22:46:20 +0400
From: Lena Yurinova
Organization: <<Стихи - это деpевья без номеpков...>>
Newsgroups: fido7.obec.pactet
Обнимает покой...
Гpеет капля вина...
Ты сегодня с дpyгой...
Я сегодня пьяна...
Я пьяна от yдач,
Только это не в счет...
Hо, хоть смейся, хоть плачь -
Ты талантлив, как Чеpт!
Ты талантлив, как Бог...
Я - такая, как все...
А из сотни доpог -
Лишь одна по pосе...
Лишь одна... За pyкой -
До полосочки сна...
Ты сегодня с дpyгой...
Я сегодня пьяна...
* * *
Мы шли - шел снег, шла я и шли минyты...
...и только сон опять не шел к комy-то...
* * *
Где-то весна сейчас,
Где-то
Гpеется миp в лyчах
Света,
Где-то тепло пьют
Лица,
Где-то yже поют птицы...
А y меня весь год
В комнате дождь живет -
Капли по клавишам.
Книжными полками -
Сyдеб осколками
Я дышy.
Тpи фотогpафии,
Как эпитафия
Пpошломy.
Рyчки с тетpадками
Мокpыми тpяпками
Бpошены.
Кто-то yже давно
Счастлив.
Кто-то считает снов
Части.
Гто-то закpыл глаза
Гоpю.
Кто-то с тоской назад
Смотpит.
А y меня опять
Вечная благодать
Осени.
Hебо под потолком
Пpячет последний гpом
В пpосини.
Падает слез капель
Звездами на постель
Ласково.
Hоет опять висок.
И pазpывает сон
Сказками.
Мимо бегyт дни,
Мимо.
И, наконец, одни,
Одни мы.
И с потолка сквозь
Тyчи.
Льется pyчьем в гоpсть
Лyчик.
Нет! Он не полный идиот!!!
Он меньше - жопа идиота.
И для него пердеть прилежно -
Призванье, радость и работа.
Ну, стал бы полным, наконец,
Глядишь - его б и пожалели...
Да к молодцу пришёл пиздец -
Мудацкий дух в мудацком теле.
Полупиздун, полупиздец,
Надменный голубь серит с крыши.
Он в этом - профи, дока, спец.
Да вот летать не может выше.
Его не слышат?! Ибо вонь
Заткнуть заставит даже уши!
Бей хуем по столу, трезвонь,
Еби же мать и кашу кушай.
Расти большой, дубей душой -
Маразма крепкого основой.
Она тебя ходячим словом
Пошлёт дорогою большой.
Се - повреждение души,
Несовместимейшее с жизнью.
Что ж, исходи говном, спеши
Глистом на пир, по чести тризну.
Критик топчется по строчкам -
босиком по углЯм танцует.
Обосрёт азы и точки -
забивает описки хуем.
Он прилежно, очень точно
всё приводит к своим понятьям.
У него большие почки -
чтоб хватило мочи обоссать всё.
Гей, критическая жопа -
у тебя большая масса,
Хочешь ты, рвануло чтобы?
Будь же, будь же пидарасом...
Борис Панкин написал две строки, за которыми шёл мат...
Имя твоё как шёлк,
Губы твои горьки.
Уберём-ка матерщину.
Рвётся не там, где шов,
Рвёт - тяжкий взмах руки.
Да и вообще...
Годы - не лёгкий шёлк,
Сбросит ли взмах руки?
Рвётся не там, где шов.
Рвётся - где далеки.
Холмы твои взбухают тестом, Земля неведомых индейцев...
Мустанги прытки, реки чисты, а речи скупы, но и честны...
Океан-шаман бьёт в берег-бубен, секвойи древние - что свечи...
Любя целуют чьи-то губы... Ещё не вечер. Нет, не вечер!
Согласно Иосифу Бродскому, стихи - это трансформированное время.
Но все знают, что время - деньги.
Следовательно, стихи - это трансформированные деньги.
В этот год невсходившего солнца.
В этот год невзошедшего солнца.
В этот год невсходящего солнца.
> Konstantin Vladimirov
>
> Обиды, размолвки и прочий сор
> Забыты и узел распущен
> Как будто сквозь пальцы я сыпал песок
> С обломками старых ракушек
> Поэтому летом в полуденный зной
> Я сердце лучам открою
> Истрепанное людскою волной
> Жизни моей прибоя.
Раздавлена любовь ракушками и сыплется песком сквозь пальцы.
Не сахар - мы б её покушали. Не соль, чтоб тяжело расстаться.
Распущен узелок верёвочки, не всё ж ей виться да привязывать.
И колется песок иголочкой... И память - розовою язвою.
Чтоб ни в чём тебе не было удачи,
Пустоты в твои блядские руки.
"Цепи пали"? Спустились собаки.
Пусть грызутся. А я - не заплачу.
Чтоб не знать те ни дна, ни покрышки.
Коли падать - так падать и падать.
Чтоб не знать те ни дня передышки
На тропинке к преддверию ада.
Не хочу продавать свою душу,
Но что делать - пришёл покупатель
Тобой званый. Я плюну, не струшу,
Но что делать с проклятою блядью?
Карты лягут - пасьянс не сойдётся.
Лягут кости - каких же ждать всходов?
Лягут годы и ляжет дорога
Тенью лживой, краплёной колоды.
Ляжешь рядом - увы, с кем придётся.
И погода - всегда непогода.
У неё нет ни места, ни срока,
Только имя, да мятое фото.
Пах календарь разлукой листопадной.
На окнах - иней, в сердце - паутина.
Мы ставим сети, ловим, чтобы рядом.
Но руки стынут. Стынут руки, стынут.
По кривэю, по прямэю, по фривэю
Я пиздую.
Васе тёща подарила хитрую машинку.
- Дорогой зятёк, чтобы ты никогда не ошибался в выборе покупок!
Мне эту вещь сама Марья Иванна посоветовала, у неё муж за границей
постоянно в бизнес-турах бывает, он плохого не посоветует.
На что это она намекает, - думал Вася, - о каких-таких неправильных
покупках говорит? Что у ней на уме? Ну-ка, попробуем-ка...
Вася поднёс объектив машинки к коробке от самой машинки.
Индикатор мигнул и высветил надпись:
DON'T BUY THIS.
Через прыщи душа бежит наружу...
И был он мёртвым и вполне здоровым...
Через Ла-Манш плывя на унитазе...
И профиль твой на аверсе на каждом...
Люблю я мёд, но пчёлок ненавижу...
Маразм крепчал, морозы ж стекленели...
Он не успел, но Аннушка успела...
Чините примус - пахнет керосином!
Говорить, что человек создан для счастья - ошибка. Счастье не
является предназначением человека, как, впрочем, не является
необходимостью и страдание. Многие утверждают, что "мир таков,
каков ты сам, каким ты его видишь. Чтобы быть счастливым -
просто будь им!". Это пудра на мозги. Мир не исчерпывается тем,
как ты себя в нём чувствуешь, это было бы полным и абсолютным
идеализмом. Человек в мире может применять три стратегии, которые
он как правило и применяет - все три сразу в смеси:
- Изменить своё отношение к миру.
- Изменить мир.
- Изменить своё место в мире, найдя более подходящие условия
(найдя, а не создав).
Кто-то сказал, что "глупые изменяют мир, умные - себя".
Это опять-таки оскорбление человеку. Человеческий разум призван
бороться с энтропией и продолжаться во времени. Борьба есть
страдание - и это отнимает счастье. Хотя редкие победы его
дают - на время. На время, ибо процесс разрушения неостановим,
хотя и может быть заторможен.
Стать полностью счастливым можно лишь перестав бороться - но это
означает - подчиниться энтропии!
Возникает искушение сказать, что смысл жизни - в борьбе! Но борьба
утомляет, заставляет страдать и отнимает счастье, подменяя его
"счастьем борьбы", сомнительным удовольствием постоянного стресса.
Ни борьба, ни её отсутствие - не делают человека счастливым. В первом
случае заставляя его тратить жизнь на разрушение разрушителей,
во втором - заставляя его смириться с разрушением окружающей среды
хищниками и прочим.
Лес растёт миллионы лет и не вымирает. Он борется? В меру.
Он сливается со средой? Да. Поэтому лес находится в гармонии -
он занимает середину между бездействием и борьбой.
Но лес, в отличие от человека, лишён и памяти и эмоций.
Что я хотел сказать? Да ничего!
* * *
Ни борьба за свою линию, ни смиренное поддавательство чужой воле
не есть выходы. Выход такой - надо реагировать, но не более, чем
требует ситуация для обеспечения безопасности. Поверженный враг -
уже не враг. Не надо денег и ресурсов больше, чем ты в состоянии
потребить. Но и не зарабатывать - нахлебничество, и не дать сдачи врагу -
значит стать самоубийцей и позволить врагу жрать всех подряд.
АДЕКВАТНОЕ, ГАРМОНИЧНОЕ, ВЗВЕШЕННОЕ сопротивление среде.
Навязывать ли миру свою волю - вопрос более сложный. Как правило
такие попытки не кончались ничем хорошим для мира. Но иногда это
может быть и полезным для повышения сопротивляемости энтропии
(как скажем развитие медицины или открытие электричества).
Главное - знать чувство меры в использовании нового ресурса.
Cдерживай свою волю - она призвана не потреблять, не истреблять,
а упорядочивать (уже имеющееся в наличии).
Что ж, дорожи же киселём судьбищи!
Сквозь нелюбовь, предательство, измену,
Сквозь нЕдрожь в сердце - стала ли ты чище?
Не надо дёгтя - ты обыкновенна,
Ты мох на ветках, мишура на ёлке,
Но Новый Год окончился - в помойку.
Не птица в клетке и не нить в иголке,
А звон корыта, павшего на койку.
Мочёных яблок, огурцов волдырных,
Калины горькой - всё к столу и к пиру.
И к Пирровой победе командира,
Сменявшего мундиры на кумира.
Твоих улыбок фальшь не отражают
Ни зеркала, ни гладь озёр сердечных.
"Она такая. Да - она такая."
Любить - болеть. Горячечно и вечно.
Разум нужен Вселенной для осуществления Конца Света.
Дело в том, что после каждого цикла Большого Взрыва получается
иная Вселенная, с иными законами и заморочками. Скажем,
нашей грозит тепловая смерть. Вечная пустота и равномерный холод.
Чтобы это безобразие прекратить, нужно положить Вселенной конец
и создать новую. И так - каждый раз.
Коли все Вселенные получаются различными, должна быть некая сила,
их устройство классифицирующая и приводящая к "Перестройке",
пусть и просто через гибель. Этот гибкий инструмент, любопытно
изучающий устройство каждой очередной Вселенной, выращивается
внутри неё же и называется разум.
Разум - необходимое и врождённое свойство материи Вселенной
в целом. Он занимается познанием данной Вселенной и её терминированием
через самоубийство (а заодно и Вселенную прихватывает в небытие).
Именно это самоуничтожение вечного бреда и позволяет начать
всё заново.
Таким образом, разум есть проводник Конца Света, это его
предназначение. Призванное повторить весь цикл вселенского
бытия заново. Если разум не выполняет свою миссию - Вселенная
остаётся вечной, но пустой и мёртвой. И никаких изменений в ней
не происходит. Потому разум ещё и причина изменчивости, которая
равносильна разрушению всего напрочь. Но не в равномерное состояние,
а в катастрофическое ничто, небытие. Нирвану.
Нуль, из которого начинается создание нового всего.
Хоть стой, хоть падай,
Пиши, читай хоть,
Со льдом ли, с содой,
Любовь ли, похоть,
Души страданье,
Клише с мозгов ли,
Прихлопни дланью,
Разбей вдрызг гусли.
А то вдруг мысли
Ещё нагрянут,
Иль слишком трезвы
Иль в доску пьяны.
Сам рад не будешь,
А то дашь дуба,
Иль умный слишком,
Иль в стельку глупый.
Короче - точка.
Пиши, страдальцы.
У человечков
Есть сдуру пальцы.
- Дяденька пожарный, а чего это ты всё время оказываешься там,
где горит? Ты, наверное, и есть источник пожара?
- Эй, доктор! А почему вокруг тебя столько больных? Уж не ты
ли причина их болезни?
- Дружинник, почему ты всё время с какими-то пьяницами возишься?
Уж не ты ли принуждаешь их напиваться?
- Мужик, ну что ты всё время споришь и ругаешься с хамами?
Значит, это ты - источник их хамства.
- И чего это пьяный вдупель сосед Вася сказал мне, Пете:
"Ну ты, Гриша, и сука" - и дал в морду?
Наверное, у меня морда плохая...
Надо бы всерьёз подумать о своём несовершенстве...
Избегай даже просто находиться в одном поле с говнюком.
Добрые люди сердечно объяснят тебе, что это именно ты насрал.
