Богатырёв Андрей : другие произведения.

Июль 2001 (дополнительно) и август

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]

Ссылки:

Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками

Оставить комментарий © Copyright Богатырёв Андрей (dmz137@mail.ru) Размещен: 06/11/2008, изменен: 06/11/2008. 137k. Статистика. Сборник стихов: Поэзия		Ваша оценка:

Июль++,Август.

"О, сколько нам открытий чудных..."
Песнь нормального человечка.
> А любовь - это когда двое одеты и им есть о чем поговорить.
> О сколько нам открытий чудных
5. Лето! Шубу засыпь нафталином,
Близнецы - не разлей скипидаром.
Что творится на пляжу, на этом пляже...
Date: Tue, 17 Jul 2001 18:31:10 +0600
Случилось как-то раз
Мы играем с Богом в салки -
Я уйду, чтоб уйти.
Как плохо не иметь ста рук!
Случайные воспоминания.
Когда ночь принимает ключи от твоей половины планеты,
Жасмин цветёт, сирень цветёт,
Крошка-сын к отцу пришёл
А вот несколько другой взгляд,
Се - женщина!... Как сердце застучало...
Уж чего греха таить, да затаивать -
Калина красная горит -
Не пойму я до самой смерти,
Din wrote:
Сказка.
> "Они жили долго-долго и умерли в один день"
Разве может быть тенью угрюмой
У порога простимся, старушка,
Я давно уже умер, погряз в суете,
Каждый получит то, чего просил.
До 30% людей испытывают приступы агрессии, им это ПОНЯТНО.
А вот дайте практический жизненный совет.
Din отвечает:
С приветом вышло так, что она просто забыла подумать -
Лучший способ не думать о счастье и совести - это торопиться
Храни же тебя Бог
"Если долго и упорно ухаживать за огородом,
Мы - дети суеты.
Что же касается идеи о разделении людей,
Яд спрятан в женской красоте -
У кота - красота.
Из переулков, подворотен,
Может ли сон о любимой быть кошмаром и мукой?
Песня старой дамы.
Все танцы Синей Бороды
Виноватее соловья,
Вдаль по ветру летят шары...
Изыщи-ка свой капитал на страницах чужих газет.
Дословно и досрочно,
Сдохнуть что-ли на досуге,
Марш молотобойцев.
Когда некто приходит в новое для себя место, неплохо
Есенин, Маяковский, Высоцкий, все померли не мирно.
Случайные воспоминания.
Когда б не горе от ума,
Ебись ты в доску, до упаду,
Две силы нам любовь заменят.
А я-то думал - быть любви...
Твори любовь, рисуй пейзаж,
ЗНАК ЛЮБВИ
Ещё один гвоздик в гробу любви,
ГосУДАРство.
Ненависть - месть за то, что этого человека нельзя больше любить.
"И чужие роли вливаются в твою кровь".
Ещё про "творческий подход" к законам и правилам.
На Голгофу! Вся жизнь есть тропа на Голгофу.
Насильник отличается от любовника тем,
Очень многие вещи можно и нужно прощать.
Я берусь за перо тогда, когда хочется кого-то
Человек портится не тогда, когда совершает плохой поступок.
Происхождение аморальности бизнеса диктуется элементарной выгодой.
"Не жалей о прошлом.
Ну, как бы, типа это, и всё такое, блин...
КАЧЕСТВЕННЫЙ человек.
Либо успеть,
Народный ХУЙдожник.
Каждый человек СЕБЯ оправдывает. В смысле: он всегда может
ЛОЖЬ тому, кто тебе доверяет и
Жить ПЛОХО на чужбине - лучше, чем ПЛОХО жить на родине.
На руках носили женщин и насиловали в дым.
Родина начинается с любви.
Бог не прощает пренебрежения людьми.

Прости.

 
Capitan Kokolov wrote: 
"Однажды старик, сам не зная зачем, пошёл в лес..." 
И снова снег, и снова лёд... 
Любовь зла: осёл полюбит и козла. 
Боярко: 
У порога о чём говорить-то? 
Три ангела в мою врастают душу: 
Самых томных минут, самых нежных часов 
Грешки мои не лучше посторонних, 
По долгам расплатиться придёт однажды 
Я древом жил, я древом и умру. 
Моей любви маяк, тоска, обманка, 
...Но не отдай ни капли, ни полушки 
"Будь проще". 
Если всё это называется "любовью Господа к своим детям", 
Японцы - как глина. 
Сергей Фомин (Заяцъ) пишет: 
Анатолий Жигулин. Прошёл Колымские лагеря. 
Мы, к сожалению, из разных категорий... 
Жил-был один мужик. И были у него сын и дочь. 
Наши люди не знают смысла слова "уступать". Особенно дорогу. 
From: "Alena Fedorova"  
Школова Светлана  пишет: 
Я буду сам - от альфы до омеги - 
Итак,   часть   публики   сочла-таки   моего  Археолога 
From: "NoMad Frog"  
Ольга Наидич (Olga Naidich ) 
Лев Толстой. Исповедь. Критика.

"О, сколько нам открытий чудных..." О, сколько нам сюрпризов страшных Судьба готовит в казино - Сей жизни страстной, бесшабашной - Святошей будь иль пей вино. Ей наплевать на курс, на галс твой, Её подарки - под водой, Она свой риф рукою властной Подымет вдруг в час роковой. Прими сей дар, оставь корабль, Благодари, что жив, не мЕртв, Лишь поменял цвета у флага, Да получил свой импульс в нерв. О, сколько нам сюрпризов странных, И чёрно-белых и цветных, Готовит век наш окаянный, Игра для пальцев внеземных.

Песнь нормального человечка. Благодарствуй же, о Создатель, Что не тронул меня болезнью, Ничего от меня не отнял И потерей не испытал. Хорошо, что вокруг все живы, Кроме тех, кто уже как умер. Хорошо, что дал кров и пищу, Хоть и в поте моего лица. И прекрасно, что умирают Все бандиты, подонки, гады, А что мирные и святоши - Ну так это уж заодно. Хорошо, что не дал награды - Власти, почестей и богатства - Я б зазнался и стал последним Гордецом среди смирных коз. Хорошо, что есть люди рядом - Пусть завистливы, слепы, глухи, Но не травят крысиным ядом, А лишь только плетут силки. Благодарствуй, что дал мне силы Встать с постели и выпить чаю, Пусть их счастья поймать не хватит, И любовь с жизнью коротки. Но за небо и свет - спасибо, И за прочую всю природу. Мы пожрём это как сумеем, Не подавимся, верь же в нас... За измены прими спасибо, За предательства и обманы - Это важный, бесценный опыт, Чтоб познать самого себя - Как ничтожен, но как я стоек - Этот образ, дыханье Божье, И величие среди праха, Пыль земная в часах Судьбы. Благодарствуй за крошки страха, За веселье, тоску и слёзы, Мне не скучно, я всё познаю, Прежде чем навсегда усну. Я не рву на себе рубаху, Коли жив - значит всё в порядке. А умру - тоже утешенье, Всё ведь к лучшему, разве ж нет? > Не думаю, что нормальный человек может быть столь ехиден :). > Впрочем, пожалуйста.:) "Нормальный" - это который не жалуется на судьбу, давшую ему опыт и потери; и не благодарящий небеса за даровые дары. Он благодарит за всякую хрень, в этом и была задумка.

> А любовь - это когда двое одеты и им есть о чем поговорить. Это что же творится на пляжах? Все одеты, обуты, во фраках. Не видать ни бикини, ни ляжек, А засилие стиля и лака. Море плещется, солнце в надрыве, Джентльмены же пьют без закуски, Я б был с ними, да встать вот лениво, Сплю я в люльке, сосу свою соску...

> О сколько нам открытий чудных Сулит та дверь, что не закрыта. Ведь каждый нос свой сунет в щёлку, И приоткроет каждый раз. Людей упёртых, любопытных, Безмозглых, рьяных, безрассудных Увидишь - как иголок с ёлки, И каждый смотрит парой глаз.

5. Лето! Шубу засыпь нафталином, Тихо в валенки щебень засыпь, В шапку с ушками высыпи хины, И в аквариум - корму для рыб. Сыпь на раны то соль, то лекарство, Пепел чёрный на лысину сыпь, Это лето - такое коварство, Вроде б солнце, а прыщик да сыпь...

Близнецы - не разлей скипидаром. Многоглавая гидра, протей, Не крапивой ошпарить - так паром, Он злодей, и брательник - злодей. Он стучит молотком по затылку, Он серпом пилит шею ему, Он всех любит - безумно и пылко, Почему ж я его не люблю?

Что творится на пляжу, на этом пляже... Муравейник, видно, выглядит просторней. Тут коль встанешь - однозначно так не ляжешь. А уж ляжешь - так не встанешь, будь проворней. Море плещется игриво и призывно, Но дойти я до него не в состояньи, Коль не на ногу наступишь - так на гриву, Проявляй потом терпенье-обаянье. Коли видел ты, как кашу мама варит, То представишь себе море на курорте. Каждой твари по миллиону, не по паре, Пузыри во кипятке в большой реторте.

Date: Tue, 17 Jul 2001 18:31:10 +0600 From: "Konstantin Boyarko" Newsgroups: relcom.religion Правовер. Тут дело вот в чем. Вы ведь вряд-ли даже рассматриваете Библию как инструкцию по спасению. Стопудово в это вы не в силах поверить, поскольку не в силах постигнуть сие. Я же рассматриваю Библию как исторический и литературный памятник имеющий авторов которые были свидетелями хождений Христа или свидетелями свидетелей того времени когда идеи зафиксированные христианством носились в воздухе. А мотив такого рассматривания в живучести Писания, которое никак не рассчитано на то, чтобы с его помощью жить, разножаться и делать дела, но вопреки этому инструкция по спасению живет и требует осмысления и это феномен. Поэтому тут важно вот что: я не верю в Бога, и не верю что вы верите. Первое не надо мне доказывать, а второе я могу запросто доказать исходя из вашей невежественности. В смысле показать конечно, доказать такой вещи никак нельзя. Проиллюстрировать могу, да и полно уже наиллюстрировался. Так вот, поэтому если у вас есть какие-то мотивы продолжать беседы, я вам указываю на присутствующую тут толпу нлп-адептов, которые в том же формате прячутся за свое дрожжащее изобретение, как и вы за свою поверхностную веру, верку. Я уверен и утверждаю что ваша вера вам нужна как ВУЗ от армии откосить -- вы прячетесь за веру выставляя ее впереди себя как стариков и детей в атаке. Почему? -- Потому что истинно верующий это такой верующий которому насрать на слова, на какого-то там задрипанного Сатану и тупорогого Дявола -- страшилок для детишек, истинно верующий это тот кто спасется и без покаяния поскольку дошел до предела очерченного религией и не может понять почему же нельзя идти далее. -- Разумеется это мгновенное состояние которое не пролонгируется, но как факт озарения будучи оно существует секунду и может получить имя. Затем наступает результат выбора: или вы смиряетесь что вы лох и поворачиваете назад в религию, или вы утверждаете что вы человек, что вы тот кто и придумал Бога который больше чем Религия и Церковь, и на свой страх и риск оторвавшись от пуповины начинаете дышать самостоятельно и получать несоизмеримый кайф. Так вот, опыт-то никуда не деется, и вы уже будучи обладатель инструмента Свобода прекрасно помните того, кто сделал выбор в прошлом -- самих себя, и все что с вами было. И вот тут-то и получается "две идеи после обмена", вы прошлый передаете то что было до выбора, в настоящее после выбора. И получается что вы уже больше Бога, поскольку это ваше состояние и есть природное, естественное, но осознать его чтобы, надо получить и образование и смелость испытывать шансы. Я уже говорил про себя что в религии я атеист, а вне ее агностик -- то есть, я сомневаюсь что само-по-себе все так замечательно во Вселенной построено, но тот Бог который нами придуман не способен на такое, это какой-то другой Бог, причем такой, что он про нас и знать может не знает, как вы можете не знать про гнездо пауков где-то на крыше Эмпайр Стейт Билдинг. В этой идее есть зерно: следует как можно быстрее учится и учится и учится чтобы и от Вселенной отпочковаться, не ровен час дезинфекция на Эмпайр нагрянет или того гляди разберут на сувениры. Так вот, оставьте детям руки в рот пихать и раздумывать что там Иисус имел ввиду насчет орального и анального фактора. Это такая мелочевка для верующего что даже думать не особо тут надо. -- Sender: konst Mail to: nt1@risp.ru

Случилось как-то раз Козлу с ослом бодаться. Один упрям, как чёрт, Придурошен другой. Но с ними нам пришлось Увы, друзья, расстаться, Когда лягнул их слон Одной своей ногой.

Мы играем с Богом в салки - Кто кому больней поддаст. У меня силёнок мало, Но остры язык и глаз. Он мне дарит приключенья, Я пишу ему стишки, Чтоб пред вечностью леченья Мне зачли их как грешки. Мой папаша - алкоголик, Мать - от рака умерла, От любви остался - нолик, Вот такие, Бог, дела. В глаз мне дали не за дело (Повредили, дескать, тело), Остаётся что? Душа. Да и та нехороша. Быть не хочет благодарной За такие антраша. В благодарности не смыслит Ни хрена и ни шиша. А всё мерит дерзкой мыслью, Что и боженьки грешат. Ну, похож я на ерша... Тычу в бога-кореша, То пугая, то смеша. На ушах висит лапша.

Я уйду, чтоб уйти. То не месть и не жест. Просто не по пути. Вот порог, дальше - крест. Дальше - дальняя даль, Дальше - вышняя высь. И на дальнем конце - Возвращение вниз. Вот те Бог, вот итог, Пересмешка судьбы. Мотылёк, носорог - Все мы жизни рабы. Но слагаемых зов Переменою мест Кипятит нашу кровь И меняет невест.

Как плохо не иметь ста рук! А только две, и те - кривые. На них приёмы болевые Проводит боженька, наш друг.

Случайные воспоминания. Я родился в самом что ни на есть центре Москвы. Первые годы своей жизни провёл в доме на улице Осипенко - старом, с лифтовыми шахтами снаружи; а дом сей стоял на острове между Москвой-рекой и обводным каналом; и лишь недавно его снесли. Это тот самый остров, где на противоположном конце громоздится ставший притчей во языцех серый и угрюмый "дом на набережной", мой же дом был весёлый, жёлтый и полный тараканов. Так что, мало того, что возник я в коммуналке в самом центре столицы, но ещё и на острове. Затем родители переехали в Подмосковье, платформа Перловская. Тоже коммуналка, с еврейской семьёй в соседях... Сейчас они уже далеко, родители всю жизнь переписывались и поздравляли их с праздниками. В Перловке - мои первые детские воспоминания. От жизни на острове остались мои фотографии с игрушками, кошками, но я сам не помню из этого ни-че-го. А воспоминания такие: дом отапливался котельной, работавшей на угле, и я помню две горы между кирпичной стеной котельной и коричнево-ржавой стенкой гаража; одна гора - блестящий чёрный уголь-антрацит, и вторая - корявый шлак. Затем, помню, как меня водили в поликлинику облучать кварцем. В поликлинику мы шли вдоль железной дороги по аллее, вся клиника - двухэтажный деревянный дом, а против зелёных лучей кварца мне надевали какие-то тёмные очки. Ещё помню своё первое соревнование - на трёхколёсном велосипедике. Не помню, кто выиграл в итоге, но раз не помню - наверное не я. Потом была Москва, отдельная дввухкомнатная квартира, улица Радужная. Внизу соседнего дома находился "Детский Мир", и я частенько заходил туда с бабушкой. Мир тогда казался большим, жизнь - радужной, я был мал и не умел смотреть вперёд. Помню огромный сетчатый мешок с кубиками, из которых я строил башни. И как родители понуждали меня собирать башни в мешок. Часть этих кубиков служит уже моим детям. Помню, на даче меня больше всего привлекала станция железной дороги. Любимая фотография детства - это фото тепловоза. Его гудящая непонятность, ручки в кабине, раскрашенные колёса - привлекали сразу и навсегда. Я до сих пор люблю тепловозы... Помню походы по грибы и ягоды, на насыпи железной дороги росла уйма земляники, и когда по рельсам сверху шёл поезд, все прижимались к насыпи ничком, чтоб "не затянуло ветром под колёса". Ерунда, но я помню это. Ещё помню, как на даче мне впервые изготовили яичницу-глазунью. На даче жили две семьи, мы и родственники, и на кухне стояли две керосинки и жарили две яичницы - для меня и двоюродного братца. Его яичница была желтее моей, и я обиделся, чуть не разревелся. Помню змея, запускаемого в небеса. Помню изготовленный мне отцом лук: к стреле привязывался бенгальский огонь, зажигался, и стрела пускалась в ночное небо. А потом помню папиных друзей, доставивших папашу с попойки под белы рученьки, ибо на ногах он не стоял; папу в уличной одежде, лежащего в постели, и мокрый матрас под ним наутро. Всё в жизни когда-то бывает в первый раз, и это запоминается. Или из более поздних времён - папаша не смог отпереть входную дверь и проспал всю ночь на коврике под дверью. А с другой стороны - он был не глуп. И научил меня фотографировать. Чем я до сих пор пользуюсь. Ещё он любил гитару, хотя играл на ней одним пальцем. Я освоил гитару сам и выше примитивного уровня, чему отец завидовал. Помню старые фотоальбомы. Дед по матери - до моего рождения он не дожил. Военный инженер, построивший десятки переправ через реки, вырывший сотни километров траншей, положивший гектары минных полей - он прошёл всю войну, получил свои ордена, но после войны не выдержало сердце - инфаркт. Двоюродный дед, радист на полярной станции. От него у меня и сейчас остался полный ящик радиодеталей околовоенной поры - вольтметры со стрелками, зелёные резисторы, радиолампы, верньеры из эбонита и входящих друг в друга пластин. К стыду своему, я так и остался в радиотехнике около нуля. Фотоальбомы. Моя первая подружка дошкольного детства - обалденно красивая еврейская девочка Галя. Первая красавица нашей школы. Или так мне казалось. Но она пошла в школу на год раньше, мне не хватило полутора месяцев, а разница в класс - это целая пропасть. После школы у неё долго не было друга, а у меня - подружка уже была. Универ, понимаете ли. А когда моя подружка предпочла другого, Галку уже заняли. Мамы наши грустно повздыхали над этим, но се ля ви... А вот моя мама в детстве. Военный ребёнок, похожая на маленькую цыганку. Родом из Царицыно. С котёнком в обнимку. А вот снова дача. Мужики идут с бреднем по пруду, и в сеть ловятся огромные караси в четыре ладони размером... А вот - я ловлю рыбку корюшку в Литовском городе Паланга. Берём палку. Привязываем верёвку. Цепляем кусок хлеба. Крючка не надо. Бросаем в реку и почти сразу дёргаем. На конце висит заглотившая хлеб целиком корюшка. Ловятся десятками. Потом их выпускали в бассейн на центральной площади - сидишь на бортике бассейна, а в нём плавают речные рыбы. Белые пески Литвы. А вот - лежащие на сваях пирса тюлени Калифорнии. А вот - я в лодке ловлю селёдку в протоке залива Белого моря. Селёдка прёт косяками, вода аж пучится от рыбы. Быстрое течение - прилив, отлив. Только греби, не устань. Белые ночи Белого моря. Как много вы для меня. Как много надежд, как много потерь потом. Какая непередаваемая красота. А вот тут была фотография девушки. Главной любви и главного горя моей жизни. Но фотографии нет - она сожжена. А негатив запрятан неизвестно куда. Увы, фотографию сжечь можно, но память - нет. А вот я в каске лезу в гору. Это ещё не ледник, так - ледничок. Сыпуха и главный ледник - ещё впереди. А вот - весь мир на ладони: взгляд с горы в долину. Нет слов, ну и не будем говорить. Помолчим.

Когда ночь принимает ключи от твоей половины планеты, Но бесонница мучит, а может не мучит - хранит, Открываешь свой стол и листаешь бумаги, конверты, Фотографии, письма и плачешь (как будто) навзрыд. Увлажнение глаз есть лишь признак разболтанных нервов, Ну а также судьбы, что богата на хитрости и на тычки, Понимаешь, что стал не последним, но не станешь первым, И не веришь ни в месть, ни в покой, ни в любого колёра очки. А природа сама по себе, не вникает ни в слёзы, ни в радость. Облака как всегда, как всегда распрекрасны цветы и вода. Ей плевать, что носитель ты разума, мёда и яда, И не знает она слов "прощай", "никогда", "навсегда".

Жасмин цветёт, сирень цветёт, Черёмуха - и та цветёт. Вот только милый не идёт И замуж не зовёт. Какой беды, скажите, ждать, Воззвать к каким царям? Не лучше ли самой послать Его ко всем чертям? А он пусть сердится, бузит, Иль плачет - поделом. Любовь пора похоронить!!! Спокойней без неё. А что пройдёт она околь, Так то - неважный факт. Ну сколько ж ждать? Доколь, доколь? Вот сам и виноват! Я не могу всю жизнь прождать, Быть верности рабой. Мне уже скоро двадцать пять! Обзаведусь семьёй. Рожу я дочь, своей крови, Лелею муженька... А что не будет тут любви - Цена невелика. Зато всё ясно, как у всех, Нормально жизнь течёт. Хочу смеяться. Нужен смех! Веселье и почёт. Любовь, любовь, ты - сирота, Цыганка, мотылёк, Круженье в небе лепестка, Погасший огонёк... Твоих ли свеч в ночи маяк Нас вёл сквозь тёмный мрак? Твоей ли ноши падал с плеч Порвавшийся рюкзак? Ты паутина, ты капкан, Ты выше всех вершин. Где побываешь - будто пьян, Лишаешься души.

Крошка-сын к отцу пришёл И спросила кроха: - Я знаком уж с анашой, Но что такое похоть?

А вот несколько другой взгляд, от Евг. Евтушенко. Обращаясь к вечному магниту, В час, когда в душе моей ни зги, Я всегда шепчу одну молитву: - Господи, прости и помоги! И господь прощает, помогает, Разводя руками от того, Что людское племя помыкает Милостями столькими его. Видно бог на нас глядит со страхом, Как бы кто его не называл: Иеговой, Буддой иль Аллахом: Он один и богом быть устал... Будь он даже некая безтелость Или портативный идолок, - Как от попрошаек бы хотелось Спрятаться в укромный уголок Но для бога прятаться негоже И, согбенный, будто в рабстве негр, Хочет бог поверить в бога тоже, - Но для бога бога в мире нету. И когда мы с просьбишками липнем, Забывая отдавать долги, Некому шептать ему молитву: - Господи, прости и помоги! -- GOLDEN_key

Се - женщина!... Как сердце застучало... Входи, любовь. Не прибрано - так что ж? Мне дней и зим с тобой казалось мало, Я ждал сто лет, когда же ты придёшь. Мы виделись вчера? Прости, не помню. Наверное ночь как вечность, как река... Чему смеюсь? Я улыбаюсь скромно, Я рад, что ты легка как облака, Я рад смотреть и видеть это чудо, И впитывать, и полниться тобой... Я что-нибудь другое позабуду? Да ну и ладно. Я - как старый Ной - Своё спасу, продолжусь в поколеньях, Представ пред очи гения любви. Пусть всё в огне, в воде - твои колени Важнее прочих мелочей Земли. (мелочей. Увы,) ... Я всё отдам, лишь только б не проснуться От этих снов, затерянных в снегах, Но годы льются, ну а блюдца - бьются, Вина настойка горкнет на мечтах, И эта радость - дикая, шальная, Объемлющая мир, калейдоскоп, Как звук струны гудит и замирает, И пот холодный покрывает лоб - Не вспомнить мне лица. Не помню голос, Лишь помню - сердце прыгало как мяч, И в небесах сиял алмазный колос - И сеял зёрна бед и неудач, И сеял одиночество, разлуку, Забвения парное молоко... Огонь любви! - ты причиняешь муку, С трудом даёшься, но берёшь - легко. Се - женщина! И путь её измерить Не каждому, не в каждый миг дано. Ей хочешь верить, хоть не надо верить. Но если пьян - то требуешь вино... И одиночество, как вечная основа, Вновь прорастает сквозь осенний дёрн, Но снятся сны - опять, опять и снова О тех годах, когда я был влюблён.

Уж чего греха таить, да затаивать - Все мы любим водку пить до бескрайнего. А потом ещё гулять, да погуливать. Потому и будем жить в паре с дулею.

Калина красная горит - Сладка на вид, горька на вкус, Она как клей девичьих уст, Таких охочих до любви. Она как вечный её зов - ПомАнит, после - отпугнёт, Красна - как прОлитая кровь, Студёна - как осенний лёд. И на излёте октября Я вспоминаю красный цвет, Под белым инеем земля, И грозди горькие. И "нет".

Не пойму я до самой смерти, Да и далее не пойму, Как случаются перемены В сердце женском и в голове: Коли скажешь ей: "<<А>> запомни", Она вспомнит, конечно <<Б>>, И доподлинно будет верить, Что ты сам утопил Му-Му. Ну, а если весенний ветер Вдруг затреплется в волосах, Тут пиши уж - пропал с концами, Ибо ветер вздымает пыль, А коль пыль застилает очи - Далеко ли тут до беды ль? Ветер крутит и вихри вертит, Вырывая синиц в руках. Журавли остаются в небе - Недосуг им смотреть вокруг, Их задача - лететь на север, А быть может - лететь на юг. Для тебя же важнее время, Стремя, семя и крепость рук, Но удержишь ли дуновенье, И удержишь ли холод вьюг? Ты не думай о том, прохожий, Что пройдёт и твоя пора, Что пристанище лишь на ночку, А затем - снова в путь и в пыль, Никогда не узнаешь точно, Где тут розы, а где ковыль, Они издали так похожи - Бриллианты и мишура. Но коль каменщик ты иль врач, Плотник нищий иль раб монеты, Передай небесам приветы, Ищи удач.

Din wrote: > О сколько нам открытий чудных > Являю я в стихах чугунных! > Конечно, лучше было б в бронзе > Всё то же бухнуть ... то есть - в прозе.

Сказка. На одном лугу жила Улитка. Она была тихая и приветливая. Однажды ее встретил Сверчок и поделился своей печалью. У него не было скрипки, а он так хотел петь! И он сочинил много песен. У Улитки не было скрипки. За свою жизнь улитка могли создать только одну скрипку. И она ее уже подарила. "Не беда" - сказала Улитка - "У меня нет скрипки, но ты можешь мне рассказывать свои песни." И он рассказал ей свои песни. Потом он пришел на следующий день. И на следующий тоже. Он стал приходить к ней каждый день и рассказывать свои песни. Она слушала и улыбалась. Прошло лето и зима. И еще лето, и еще зима. И еще много лет и зим. Ей не нужна была скрипка, чтобы услышать его голос. Но он так страстно мечтал о ней и она мечтала вместе с ним. Но вот однажды появилась Другая Улитка. Она не была ни моложе, ни красивей. Но у нее была скрипка. И она отдала ее Сверчку. Первая Улитка очень обрадовалась, ведь она знала как сильно он хотел петь. - Куда ты? - спросила утром Сверчка Другая Улитка. - Я пойду к Первой Улитке и расскажу ей мою Новую Песню. - Но теперь у тебя есть скрипка - сказала Другая Улитка,- и тебе не надо рассказывать свои песни. Ты можешь их петь. А я могу их слушать. И их могут слушать все твои друзья и все твои братья и сестры. - Но она была так добра ко мне! - Конечно, она ко всем добра. - И она помогла мне сквозь все эти годы сберечь мои песни. - Конечно. Она молодец и очень славная. Но теперь тебе нужно написать Новые Песни, а это потребует много сил и времени, и некогда вспоминать Старые. - Да, верно. - Сказал Сверчок. И пошел писать Новые Песни... Иногда, в тихое весеннее утро, когда птицы еще не смеют будить ветер, до Первой Улитки доносятся звуки Новых Высоких Песен Сверчка. И тогда она улыбается. И вот однажды ярким летним днем прибежал Паучок. "Улитка! Улитка!" - закричал он - "Мне снятся такие красивые и удивительные сны! Мне нужно их кому-нибудь рассказать. Давай, я буду приходить к тебе каждый день и рассказывать свои сны." "Не надо" - сказала Улитка. И заплакала. ------- Tavi.

> "Они жили долго-долго и умерли в один день" Подравшись ... Людмиле Булыгиной очень нравилась именно эта сказочка. Э-хе-хе ...

Разве может быть тенью угрюмой Ангел света иль ангел любви? Он сжигаем бесплодною думой, Его гложет девиз "се ля ви". Его тешит ночная прохлада И гневит щедрость разных светил, Он прошёл семь кругов своего ада, И не мил ему свет, ой, не мил. Он не ангел, он демон полночный, В крике ночь рассекает крылом, И как звёзды горят его очи, Но не могут служить маяком.

У порога простимся, старушка, Да присядем пред дальней дорожкой, Покидаю родную избушку, Что тесна, хоть и жалко немножко. По дороге с котомкой заплечной, Багажа и невест не имея, Ухожу я надолго, навечно, По взорвавшейся липой аллее. (Где-то флаги и маки алеют, Там, видать, я как раз околею).

Я давно уже умер, погряз в суете, Словно в почве, в могиле, и тем только цел, Всё проходит как надо, да лица не те, И я мог бы быть счастлив, но нет - не успел. Невиновен, повинен, и прав и неправ, Да какой к чёрту смысл летать мертвецу? Я искал бы покоя средь речек и трав, Но как белка привязан к своему колесу - Только время осталось, а прочего - нет, И шагай по пустыне годов и камней, И лишь тьма утешает, и болью бьёт свет, И стремишься быть тенью во царстве теней. Я - не зомби, не мумия, я - пустота, Где ни звука, ни вздоха, и жить не моги, Ты мне скажешь, приятель: "Знать, тропка не та", Но какие же тропы во царстве пурги? Но я сам выбирал тропку в царство пурги. Чтобы хлад и забвение, боль словно снег, Замело б, забелило, задуло свечу, Я давно уж не тот, вовсе не человек, Даже то, что могу, я давно не хочу. Я так много могу, но - прости - не хочу.

Каждый получит то, чего просил. Я прошу не рая, не ада, а покоя. Помереть в конце концов спокойно и навсегда. Жизнь - тропа на Голгофу, высокое место для смерти. Крест нести понапрасну убитой любви и доверья. И предательство ближнего, званного прочь карамелью, Столь обыденно, как предписание "Вовсе не верить Ничему, никому, не проси и не бойся ударить, Сам целее - и платят звенящей, румяной монетой", Что заплатишь ты сам в результате за то и за это? Разве ж метку, рубец и разлом, рассекающий память. Хоть стремишься забыть и не помнить, как подле распятья С любопытством глазел на плоды своих рук и "любови", А когда его кто-то унёс и рыдал у него в изголовье, Ты не просто ушёл, но не смог даже тихо заплакать. (только ушёл) Ты доволен своим малоёмким, простецким покоем, (и негой) Счастьем, что приобрёл, разменяв на крушенье и пропасть. Бог с тобою, друг детства, ну Бог же, конечно, с тобою, Ты не с Богом - но это не злоба, а робость.

До 30% людей испытывают приступы агрессии, им это ПОНЯТНО. Они не могут осуждать это в других, ибо сами не уверены в себе, что они не позволили бы себе подобных поступков. Тем не менее, лишь около 3% ПОЗВОЛЯЮТ себе реально реализовывать приступ в деяние. У них не срабатывают тормоза, и не по причине аффекта, а просто их никогда и никто не сооружал в голове. Расторможенность, почти что отмороженность. В пресловутом московском метро очень просто заметить большие группы людей, с которыми нельзя было бы иметь дело в бизнесе. В смысле - нельзя на них полагаться и доверяться. С другой стороны, находясь с ними в партнёрстве, можно зароаботать денег; ибо ОНИ не станут стесняться в методах заработка. Тебе это может быть выгодно, в то время как против совести пойдут они, а не ты, паинька. 1) Мужик развалился на сиденье, и когда кто-то входит в вагон, даже и не чешется подвинуться и уступить место новоприбывшему. Ds: "Ни в чём себе не отказывай" и на всех плюй. Эгоизм. В бизнесе такая персона очень пробивная, но НЕ ПАРТНЁР, потому что перешагнёт тебя и не поморщится. Кинет ни за грош, если ему будет выгодно или "так мне удобно". 2) Зашедший в вагон, где достаточно свободного места, не стремится осмотреться и занять именно СВОБОДНОЕ место. Он плюхается где попало, тесня тебя и других. Разместиться попросторнее, сделать три шага и занять место там, где он никому не будет мешать - не приходит в голову. Ds: НЕ ДУМАЕТ. Ни о других людях, да и о себе, значит. Иначе говоря - не уважает себя, а значит и окружающих. Не так опасен, как герой из (1), но в бизнесе ненадёжен, ибо неосмотрителен, способен притеснить окружающих просто по причине сна разума. Короче говоря, просто невоспитан. 3) Ломящиеся на вход пассажиры, не дающие выйти на выход. Становятся в середине двери на входе и посторониться не желают, приходится отталкивать. Это сорт эгоистов-потребителей. Они проявляют неуважение к выходящим, стремятся успеть первыми зайти и сесть (называется: думают о собственной заднице и ни о чём более). В бизнесе - плохие партнёры, ибо нетерпеливы, не умеют ждать, не креативны, не станут уступать, искать компромисс и делиться.

А вот дайте практический жизненный совет. Звоню тут вчера одной знакомой тётушке, конкретно - маме своей бывшей любви. Любовь-то меня бросила, но с мамой её у нас сохранились вполне нормальные, а бы сказал детско- родительские отношения. С определённой спецификой, конечно, потому что любая мама - не враг своему ребёнку, но и меня ей тоже было жалко. Вобщем, беседуем мы на некие жизненные темы, и тут выясняется, что в гостях у мамы имеется та самая "Она". Про которую я до сих пор думаю, что с ней совершил две величайшие ошибки в своей жизни: 1) не успел вовремя на ней жениться. 2) и вообще с ней связался. Так вот, и передаёт она мне через маму ПРИВЕТ... Вот и объясните мне, ЗАЧЕМ? а) Это конформизм - раз есть знакомый человек на проводе, ему ПОЛОЖЕНО передать привет. б) Это проявление миролюбия: "Я на тебя была очень зла, когда мы расставались, но теперь я на тебя не сержусь". в) Счастливое легкомыслие - человек просто не думает о цене слов. Слова могут иметь цену от нуля (в трёпе) до бесконечности, вплоть до цены жизни, когда общаются люди, связанные особыми нитями. И она считает, что я теперь - просто знакомый. Что ничего не было и всё прошло. У неё - может быть... г) Бестактность. Меня, честно говоря, этот привет несколько покоробил. Потому что прежние слова, говорившиеся мне в момент расставания, были совсем другими, и они никуда не делись, их никто не взял назад и не отменил. Представьте себе ситуацию, что вас предали. Сделали очень больно. А потом как ни в чём не бывало говорят "Привет! Как поживаешь?" Но близко не подпускают. д) Короткая память? Вопрос: ЗАЧЕМ это было вообще сделано? Если НИЗАЧЕМ - то это как знак дружелюбия, так и просто легкомыслие (то же самое, которое позволило в своё время додумать что-то своё и не спросить меня). Почему было просто не промолчать? Ну предала - так и сгинул. А иначе - зачем было предавать? Или от меня ждали встречной улыбки? Я её выдал. Фальшивую такую, пряничную. Но улыбку. И вспомнил я кусок из фильма "Июльский дождь". Там Визбор кого-то играл. И говорил так: "В наши времена принято так: что тот, кто предал, говорит - Ну, как живёшь? А тот, кого предали, отвечает: - Спасибо, всё хорошо. Называется это: <<мирное сосуществование>>." Сколько раз говорил себе, что в прошлое звонить и возвращаться не надо. Себе дороже. Но что поделать: там есть те, кто дорог. И тянет зайти в гости. Но это визиты самоубийственные. Желающих выставить МНЕ оценки просьба не отвечать.

Din отвечает: > Вот и объясните мне, ЗАЧЕМ? Ну, о Твоём судить трудно ... Разве что из своего примерить. Было много ситуаций, когда близкий, или ставший близким человек, после ... <испытания для обоих>, вёл себя так, как будто-то ровным счётом ничего не произошло. И это ранило сильнее, чем если сказаны были бы самые тяжелые и несправедливые слова, если бы разругались вусмерть. Это всё очень понятно. Как мне видится, переданный привет был и спонтанным, и интегральным - и а), и б) и в) ... может быть, больше б), чем всё остальное (но мне самой часто приходилось поступать, по-женски интуитивно - именно так, а не иначе, по какому-то чувству внутренней необходимости, а объяснений можно было бы дать десяток - но все они были бы гораздо менее точны). И, как мне это видится, она замела осколки под шкаф и ещё ковриком прикрыла ... "... Но если, убоявшись, вы будете искать в любви лишь покой и усладу, то лучше вам прикрыть свою наготу и, покинув гумно любви, уйти в мир, не знающий времен года, где вы будете смеяться, но не от души, и плакать, но не всласть ..." (Джебран) > Сколько раз говорил себе, что в прошлое звонить и возвращаться не надо. > Себе дороже. Но что поделать: там есть те, кто дорог. И тянет зайти > в гости. Но это визиты самоубийственные. "... Все это творит над вами любовь, дабы вы познали тайны своего сердца и через это познание стали частью сердца Жизни ..." Что ни говори, романтизм имеет свои приемущества. Весьма практические - самоубийственнность однажды кончилась.

С приветом вышло так, что она просто забыла подумать - а приятно ли мне будет его получить? И то ли это слово, которое следует говорить после всего того, что было. Привет этот читается однозначно: "Я СЕБЯ простила. Я забыла всё злое, что причинила, и я уже не злюсь, не считаю, что моя злость праведна. Ты для меня - не слишком НЕприятное воспоминание. Но ничего больше. Не слишком ценное." Но какое воспоминание для меня она? Я поискал в своей душе место, где бы я хотел или мог сохранить этот привет. Я примерял его то в одно место, то в другое, и не нашёл. Разве что в "одном месте"? Привет от победителя побеждённому. На душе от этого привета стало не легко и приятно, а тяжело. Привет ведь передают друзьям, чтобы помнили и радовались. Чему мне-то прикажете радоваться? Переданный привет значит именно и только "Я простила СЕБЯ". Вот принять мой привет и откликнуться на него - было бы "Я простила ТЕБЯ"... Тем более, было бы не-тяжко (хотя и печально) услыхать "Прости".

Лучший способ не думать о счастье и совести - это торопиться жить и не давать себе времени на размышления. Заполнить жизнь нужной рутиной, суетой, не давая себе остановиться и подумать. Лучший способ не думать о собственном счастье - это заполнить жизнь рутиной, суетой, так чтоб не было времени остановиться и подумать. Бегом торопиться к старости, не оглядываясь. Не жалеть, не мечтать, не сомневаться. Всё правильно. Шутка... ____________________________________________________________________ Возвращаю твой "привет". Он слишком лёгкий, чтобы быть ценным; но слишком тяжёлый - как камень за пазухой - чтобы хранить его на сердце. Ни жарко, ни холодно... хотя, может быть и холодно. Как ото льда. Не греет душу и не утешает. Я несколько дней кряду выискивал место в душе, где бы от привета этого стало приятно, а не наоборот; ведь привет передают чтобы вспоминали добром и радовались. И к одному месту я его примерял, и к другому - но не нашёл такого места. Разве что - в "одном месте". Так что возвращаю неиспользованный "привет", в целости и сохранности. Наверное, это что-то не то, что следовало передать. Не те слова, и не те чувства. Радоваться обёрткам без конфетки я так и не научился.

Храни же тебя Бог От новой редкой дури. Пусть твой последний вздох Не будет опозорен. Не съест огнём стыда И памятью проклятья. Чтоб жизнь - не ерунда, И в сердце - не двуличье. Прости за тихий свет - Он был не слишком ярок. Прости за столько лет Мне отданных в подарок. Прости, я не забыл Ни счастье, ни потерю. Да, я тебя любил, Хоть в это и не верю.

"Если долго и упорно ухаживать за огородом, он обязательно согласится". ("Городок") "Ты должен прийти домой, посмотреть в зеркало - и не краснеть". (французская поговорка)

Мы - дети суеты. Извечной и безбрежной, Столь древней, как и мир, Бурлящей, как вода, Что бьётся о песок На полосе прибрежной, Смывая замки, рвы, И даже города. Мы - дети суеты, Беспечной, быстротечной, Бессмысленной, как дым, Но где ж сыскать огонь? Мы - призраки мечты, Что дарит праху вечность. К сокровищам чужим Простёртая ладонь. Мы - дети суеты, И суету мы множим. Но есть и в этом вкус - Подвижным быть, как свет. Во что б ни верил ты - Оно по сути ложно, Чего б ни жаждал трус - Его на свете нет. Но есть и ворожба В круженьи пируэтов, Где водит суета Свой древний хоровод - Мольба, борьба, гульба... Зима сменяет лето, Но верю я и жду - Весна опять придёт.

Что же касается идеи о разделении людей, то оно во-первых происходит объективно, хотя бы на государства и этносы (границы коих со временем меняются); во-вторых сама идея стара как все религии: деление людей "по справедливости" - это идея о рае и аде. О концентрационных лагерях для злодеев и о концлагерях для праведников. Надо сказать, что я вряд ли попаду в праведники, а попаду либо в отвал (могилу), либо в один из концлагерей ада, хотя и в иной, нежели отморозки и бандиты. Он, мой барак, называется просто "Дурка" или "Дурдом". Место для сошедших с ума самостоятельно, и тем выбравших страдание - по своей воле.

Яд спрятан в женской красоте - Приманка, маячок, ловушка - У самой дуры без затей Быть может миленькая тушка. Поди ж, прознай про ум и склад Души - обители покоя. А коль ошибся - виноват Ты сам, что клюнул на такое.

У кота - красота. И души широта. Пук усов, куст хвоста. Шкурка - просто мечта. И на кухне - еда. Пусть кругом суета. Только спит он - беда.

Из переулков, подворотен, Подвалов, тёмных чердаков, Ползут - рядами по семь сотен - Полки грызущихся зверьков. Их крысолов дудой не сманит, Их яд не тронет, не берёт, Их зубы - смерти талисманы, Их предводитель - идиот, Не безобидный, но глазастый, Когтисты лапы, хвост струной, Они беззубому опасны - Он просто не дойдёт домой. Не саранча, но бей тревогу, Коты, спасайте свою жизнь, Они шагают мерно в ногу, Ну что ж, охотники, держись...

Может ли сон о любимой быть кошмаром и мукой? Да, если она приходит в нём чужой и холодной, а хуже - вульгарной. Остаётся ли пустота, когда некто рвёт доверие своими собственными руками? Нет, это не пустая лунка, это кровоточащая рана. Пустота в сравнении с этим казалась бы раем и подарком.

Песня старой дамы. Тише, тише, милый мальчик! Не лобзай меня так сильно - Это просто даже больно, Ты сломаешь себе пальчик. Я в котельной и в красильне Лягу на пол сердобольно, Чтоб ты смог резвиться вольно, И меня бы изнасило... Страстолюбый, любострастный - Ты ведёшь себя ужасно. Но с тобою мне прекрасно - В койку тянет ежечасно.

Все танцы Синей Бороды Восторжены и неуклюжи - Ему мешают крови лужи И тётки, павшие в пруды. (падшие - в пруды) Зато изящны пируэты, Как смерть, как роза, как любовь. Но зрелище смертельно это, Хотя влечёт опять и вновь.

Виноватее соловья, Что не пел, ибо вил гнездо, И мокрее, чем три ручья, Хоть и суше, чем нота "до", Выше вышки, тайней тайги, Ни покрышки и ни кола, (ни кола, ни двора + ни дна ни покрышки) Хоть умри, но не помоги, Пусть нежнее, чем нота "ля", Эти крыши проломит снег, В колею впадёт колесо, Я не бог и не человек - Тень на Солнце от ноты "соль".

Вдаль по ветру летят шары... В окна чёрный струится свет. (стучится) Наступает пора жары, Губы сохнут, хоть слёзы - нет. Глаз слегка у божка косит - Истукан так устал от грёз. У него невесёлый вид, (утомлённый) Да и в памяти - перекос. Блюдца битые не топчи. Аккуратность - сестра могил. Замети ж скорей под топчан, Чтоб не ранили плоть ноги. Кипяток зачерпни в ладонь. Блюдца нету - так что ж, не пить? Здесь сойдутся вода, огонь, Трубы медные, трупы, жизнь. Трупы медные... Будем жить.

Изыщи-ка свой капитал на страницах чужих газет. Ты ещё не вполне упал, хоть устал - тут вопросов нет. И арбузное солнце дня - для тебя ли, мон шер ами? И на окнах - как тень плетня - сталь решёток и дух войны. Вот затылок, вот пистолет, проложи здесь кратчайший путь. Если смысла и в этом нет - где же можно нам отдохнуть? На морях и в горах - покой, но в душе перец и киндза. Ты бы лёг во траве рекой, но закроются ведь глаза. А глаза - это знак, медаль, орган мысли, вопроса, зла. Глаз наводит на тело сталь, корень выстрела и ствола. Глаз умеет ловить в силки, и любить, но и слёз ручьи Тоже вытекут - нелегки, а не видел - не огорчит.

Дословно и досрочно, Бесславно и беспочвенно, Цитаты-ацетаты, Рулады и балда, Водичка камень точит, Порок без проку корчит Мне рожу, а гранаты - Гранёные всегда.

Сдохнуть что-ли на досуге, Коль не радует прибой? Флаг мне в руки, с перепугу Стану мёртвый и шальной. Нет страданий в тех пределах, Нет ни страсти, ни тоски, Лишь грызут тупое тело Черви, вошки да жуки. Чем исход не правомерен - Корм букашкам произвесть? И любви остался верен, И дал пищу, чтобы есть. Производишь тут программы, Строчки, буковки, стишки, Шлёшь на Небо телеграммы - Мол, прости мои грешки! А итог - как в воду камень - Лишь круги по глади тьмы. Наливай же яд в стаканы, Пей до смерти кутерьмы. И тогда падёт на череп Неба плоская доска - И уйдёт в земное чрево Вся нерусская тоска.

Марш молотобойцев. Нам только бы чего-нибудь разрушить! И будем мы спокойны и довольны. Но хочется порою также кушать, Хоть мы - бойцы, и может даже воины. Неподневольны мы тирану в шляпе, Не подчинят нас карты и приказы, И не заткнуть нам рот вонючим кляпом, Не запереть и в карцере на базе. Мы храм спалим, чтоб стало веселее И чтоб нас поминали добрым словом. Огнём пройтись по липовой аллее - К пожару надо быть всегда готовым. Сломать, смести, снести, развеять с пылью - Такие вот невинные желанья. Но что-то подрезает наши крылья, И Небо бьёт по роже тяжкой дланью.

Когда некто приходит в новое для себя место, неплохо бы ему что-нибудь рассказать о себе, хотя бы чтоб стало понятно: о чём с ним говорить, и на что он будет опираться в своих измышлениях. Этому учат даже детские сказки. - Бац-бац! - Ихто там? - Хто-хто в дуремочке живёт, хто-хто в недалёком живёт? - Это я, кошка-моркошка, цап из лукошка. - Это я, крот-обормот, идущий в обход. - Это я, хомяк - с печки бряк. - Это я, медведь и давай реветь. - Это я, цапля, в год по капле. - Это я, лягушка-какушка, с носу полушка. - Это я, мотылёк, умом недалёк. - Это я, воробей, хоть воруй, хоть убей. - Это я, белка-пострелка, в жопе горелка, не в своей тарелке. - Это я, овца без лица, что ждёт смирно конца. - Это я, змейка-язвейка, схватиться посмей-ка. - Это я, улитка, послюнявить вам нитку? - Это я, черепаха, лысый череп в папахе. - Это я, добрый слон, выйди вон. - Это я, лисичка-сестричка, съешь-ка горчички. - Это я, рубаха-парень в пьяном угаре. - Это я, ёжик без ножек, на гусеничном ходу я, хотя без хуя. - А ты кто такое? - А я - своя самая любимаЯ!!! - Ну, иди к нам вместе жуть поживать, свой век доживать-дожёвывать! И стали они жить-поживать, да дерьмо наживать. Да врагов наживать. Геморрой наживать.

Есенин, Маяковский, Высоцкий, все померли не мирно. С другой стороны, они дописались стишков. У меня несчастье УЖЕ произошло, и как я кончу - дело десятое. Мои стишки - ПЛОД несчастья, а не наоборот. Не было бы одного, может и другого бы не случилось. Вот я например, сказок БОЛЬШЕ не люблю, потому что я сам - сказка, с концом благополучным, но не счастливым. И слушателю (да и сказочнику) остаётся в конце лишь недоуменно развести руками: "Вот, вроде бы всё хорошо, но где же главное? <<И жили они долго и счастливо...>>". А нету. Я - редкое сочетание недоброты с сентиментальностью (если кто не понял). Такая конструкция в принципе летать не может, хотя может работать фундаментом. Для мавзолея. И ещё - со мной совершенно бессмысленно спорить. Об меня можно лишь расшибить голову, особенно дурную. И дело тут не в том, что я железный, а в том, что мне самому не жалко расшибиться. С некоторых пор я себя не люблю. Хорошую тут фразу услышал: "Хороша тарелка, да не из того сервиза". Вот так оно и есть.

Случайные воспоминания. Приветы из Калифорнии. В детстве я читал про зелёный луч. Солнце садится в океан, и в последний миг свет преломляется на грани воды и атмосферы так, что призма эта извлекает из всего солнечного спектра изумрудно-зелёный свет. Солнце красное, а последний луч его - неистово-зелёный. Так вот, как-то на маяке Пиджин-Поинт, что под Санта-Крузом, праздновали столетие оного, и мы отправились глазеть на это мероприятие. Маяк давно не работал, но в этот день его пообещали включить. Побережье Тихого океана в этих краях поросло странной прибрежной травкой - пухленькой такой, водянистой и сочной, как ветки алоэ. Мы стояли на берегу среди этой травки, похожей на заострённые колышки, смотрели на красное заходящее солнце, океан бил волнами о скалы. И был вечер, и маяк раскинул свои лучи во все стороны горизонта, как спицы. Маяк, оказывается, светит не в одну сторону, а во все сразу. И эти спицы начинают вращаться, как бы шаря по горизонту - корабли, где вы? И тут, как раз село солнце. И я увидел - вдруг, не ожидая, нежданно-негаданно - зелёный луч! Яркий, непередаваемого оттенка и силы. Секунда-две - не больше. Я видел это собственными глазами - чем не чудо? Из того, что я видел собственными глазами. В Американскую школу приехали астрономы и привезли с собой телескопы-рефлекторы. Ночь. Пришкольная лужайка. Стоят очереди детей и их родителей к окулярам нескольких телескопов. В ту ночь я видел полосатый Юпитер - он действительно полосатый! - и видел кольцо Сатурна, причём поставленное на ребро. Я видел это не в книжке, а в телескоп, но собственными глазами. Там же в Калифорнии я чуть было не угробился в автомобиле. Фривэй. Скорость 65 миль в час (помножьте на 1.6 - будет в километрах). Дорога закругляется на рампу, вираж, надо скидывать скорость. Я - водитель-чайник, делаю как учил инструктор в московской автошколе: выжимаю сцепление, понижаю передачу на одну и начинаю притормаживать с выжатым сцеплением. Какой чёрт дёрнул инструкторов учить тормозить с выжатым сцеплением - не знаю. Это на 3ей передаче так можно делать - не отключишь сцепление - мотор заглохнет. Но тормозить на скорости под 100 км/ч без сцепления - самоубийство. Надо было сразу понизить передачу и включить её, дабы тормозил двигатель, и его сопротивление погасило скорость. Но я сделал как учили - и торможения не произошло. Итог - чтобы не улететь с крутого виража я торможу резко, педаль с силой в пол (ещё одна ошибка!). Колёса блокируются, машина идёт волчком. Явственно слышен звук трения об асфальт. Что я не перевернулся - чудо. Шины дымились. На асфальте - жирные чёрные следы. Мораль навечно: в опасном месте скорость сбрасывай заранее, не спеши, тормози двигателем, и не тормози резко - только прерывисто. Выжил. Спасибо. Главное - не было ни страха смерти, ни испуга, ничего. Пронесло - и Бог с ним. В машине сидел её хозяин - Роберт. Он тоже внешне никак не проявил себя. Теперь надо стартовать с места и освободить трассу. Я скатился на обочину и несколько минут приходил в себя. Теперь надо тронуться и вклиниться в поток, летящий мимо со скоростью 65 миль в час. Полная концентрация. И несколько мгновенных рывков ручки передач и нажимов на педали - мне удалось. В течение нескольких секунд разгон до 60 миль в час. Задачка не для слабонервных. Роберт на следующий день рассказывал кому-то из сослуживцев: "Этот русский... Он умеет делать как ужасные вещи, так и великолепные". Первое касалось моего торможения, второе - разгона. Калифорнийские белки, скачущие по толстым воздушным кабелям, как по канатным мостикам. Белки в городе - где это видано? А может это и не город вовсе - а одна огромная деревня. Сиамская кошка, бежавшая за белкой. Белка взобралась на дерево, кошка была упитанная и за белкой не последовала. Кот, похотливо идущий по забору за кошечкой. Кошечка оглянулась, спрыгнула с забора. Кот помедлил и спрыгнул следом, но на другую сторону. Под забором же не было ни лазов, ни дыр. Неприятный сюрприз. Гигантские деревья секвойи. Сосна-сосной, но очень высокая и толстая. Они росли здесь ещё тогда, когда про Колумба тут и слыхом не слыхивали. В лесу - изморось. Сказка. А вот я лезу на холм и вижу птичку-колибри. Сначала я думал, что это просто стрекоза. Ан нет. Носится она - как пуля. Один мой знакомый исполнил вековую мечту русского народа - справил малую нужду во дворе Santa Cruz Operation. SCO Unix. Я не стал. А вот картинка из прошлого. Морозный осенний вечер. Москва. По телефону мне сказано: "Не будем больше встречаться". И я пошёл встречаться - ждать у проходной её института, часов пять или шесть. Она вышла, и увидела намалёванные мелом на подмёрзшем асфальте огромные буквы: "Выходи за меня замуж". Мило улыбнулась. Я дотащил ей домой с работы мешок картошки (в те голодные времена на работу привозили всякое добро). После чего она сказала: "Но у меня уже есть другой. И ничего не изменится. Мы уже решили подать заявление в ЗАГС". В день свадьбы, её родительская квартира была завалена гвоздиками. Глазам было красно, как от крови. Эти гвоздики ещё почти год лежали там и сохли, и мама её не решалась их выбросить. А вот армейские сборы. Какой-то полковник, дед без военной формы, раздаёт нам оружие, пистолеты. Я долго вожусь с этим устройством, пытаясь понять, как же вставляется обойма. Дед со смешком говорит: "Что, сложная наука?" (Типа: вот ботаники, ничего не смыслят). И очень удивляется, когда в мишень я попадаю вполне прилично. Не первый в роте, но и далеко не последний. Самое же главное с оружием что? Правильно: чистка. Занятие столь же бесконечное, как и натирка бляхи. А вот встреча участников горного похода. Одна девушка - красавица - смотрит на меня, почти не стесняясь своих эмоций. А я увиливаю. Я знаю - скоро она уезжает из страны, а когда покидаешь какие-то края, негоже оставлять там что-то дорогое - эти якоря не дадут спокойно жить. Она обиделась и после пеняла мне. Что лучше иметь и потерять, чем не иметь вообще. Но к тому моменту я уже знал, что такое терять - Терять - с большой буквы, и так и не согласился. Так и осталось нереализованным это чувство влюблённости, но зато не стало Потерей. Сейчас я и не знаю, был ли я прав. Но и этот поезд ушёл. "Мы были друзьями, мы стали чужими, попутного ветра, счастливой дороги!". А вот я, ещё школьник, прохожу практику на заводе. Народ радостный, говорит: "Всё, баста, выключай станок! Брежнева хоронят". У рабочих это был день праздника - работать никто не собирался. Зато выпили они, видать, на славу. Траур. Тогда впервые я услышал заводскую сирену, молчавшую, наверное, со Сталинских времён. Любопытный тюлень высунул нос из залива Белого моря, и смотрит, как я сижу на прибрежном белёсом бревне и копаюсь в отслаивающихся слюдяных камнях, торчащих из серого песка. А в волнах струится водоросль ламинария - морская капуста. Хватай прям из воды и ешь. Правда, лучше всё же высушить сперва. А вот мы "на картошке". Два деревенских тракториста сцепили свои колёсные трактора задницами и играют в перетягивание каната. В итоге один из тракторов опрокинулся на бок. Дальше не видел. А вот я дежурю по столовой и могу жрать масло и пить вкуснейший морс от пуза. Чем не кайф? Московский зоопарк. В гости из Китая к нам приехали две большие панды - бамбуковые медведи. Панда долго спала, затем плескалась в бассейне - жарко, затем ела арбуз. Потом зверёк кувыркался через ветку сухого дерева и качался на качелях, висевших на четырёх цепочках. Затем в загон вошёл китаец, и зверь засеменил к нему - бамбуковых веток просил. А вот еноты. Разжиревшие, стоят на задних лапках и машут передними - просят у зрителей хлеба. Развратили зверюшек. Одному кинули булку в бассейн - и енот (единственный из всех) не постеснялся залезть в воду и просить булки из воды. Ему кидали ещё. Ради булки и в пруду посидеть не жаль... Еноты, оказывается, ещё как лазят по деревьям. Тут их залезло четверо на одно сухое дерево, они играли, пытаясь укусить друг друга за хвост, один даже прыгнул с ветки на ветку. Как они не свалились скопом - ума не приложу. После смерти мамы, спивающийся папа грозится испортить мне личную жизнь, книги - продать, жениться на какой-то тётке и наследство оставить ей. И вот я, в рюкзаке размером с гору, таскаю книги, накопленные мамой и дедом (но не папочкой) к родственникам. Сколько книг я перетаскал за плечами, как натренировался в переноске мешка бумаги (и мудрости) на горбу - не передать. Килограмм на 400 книг. Но что есть из вещей ценнее книг? Книги спаслись, но так и лежат в картонных коробках у родственников, в конце-концов уехав вовсе из Москвы к тёще. Мудрость спаслась, но не может быть использована. Нет сил тащить её обратно. Папа тем временем помер.

Когда б не горе от ума, Предполагавшего наивно, Что здесь понятно всё и чинно - Быть может, и была б весна? "Будь проще" - миленький совет! Ну, а сложнее стать не хочешь? Или в постельку тёплой ночью - Вот всё, что соль тебе и хлеб? (свет) Когда б не верил я тебе, Я б не попался на обманку, А так - как рыбка в мелкой банке - Плещусь, стеная о судьбе. А мне бы в море... На просторе Беситься, в мальчика играть, Да ум не хочет забывать Обман любви - ну, словом, горе. И это выглядит как бред, Как глупость. Что же Монте-Кристо? Его намеренья нечисты, Хотя в душе был только свет. Да, полно... Где рука судьбы, Коль не в твоей же слабой длани? Бог шлёт нам брёвна испытаний, А ты - резчИк его резьбы.

Ебись ты в доску, до упаду, И скатертью дорога к аду, Я проклинаю, КОЛЬ ПРАВА ТВОЯ ЛИХАЯ ГОЛОВА. Коль сожалеешь - тут другое. Тут совесть тяжкою рукою Спасёт от бездны забытья, Где прячусь с неких пор и я. Но ты ведь, кажется, простила? Но не меня, а - да! - себя!!! И это мило, очень мило, И любит муж тебя, ебя. Точёный профиль у блядей. Он привлекает насекомых - Их запах ЭТОГО знакомый Влечёт. Говно - не для людей. Я зол, я жутко зол, приятель. Я оскорблён, задета честь, Обид и прочего не счесть, Как и не счесть моих проклятий. Но если на весы любви Всё бросить: что это? - пушинка. Соринка, крошечка, слезинка, Пот и агония мои.

Две силы нам любовь заменят. Одна - ебическа - в штанах. Другая - блядская - в той лени, Что не даёт любить. Се - страх.

А я-то думал - быть любви... И ты была такой прекрасной, Желанной, осиянной, страстной, И мир кричал: "Люби! Живи!" А это было - просто так. Примерка шубки манекену. И если сдуть долой всю пену - То остаются грязь и мрак. Не доверяла ты, хоть я Весь доверял тебе и верил. Ты не сочла меня потерей? Свинья пугнула муравья...

Твори любовь, рисуй пейзаж, Покуда краски не поблёкли, Покуда цел твой карандаш, И целы в окнах твоих стёкла. Когда ж в разбитое окно Ворвётся ветер для приборки - Любовь не сдует всё равно, Пусть лопнут киль и переборки. Пусть крылья пламя опалит, Пусть вместо "и" осталось "или" - Любовь спасёт и сохранит Всех тех, кого мы приручили.

ЗНАК ЛЮБВИ

Ещё один гвоздик в гробу любви, Последний кирпич в сплошной стене. Теперь и захочется - да не зови. И счастье здесь более не в цене.

ГосУДАРство. ГосуБАРСТВО.

Ненависть - месть за то, что этого человека нельзя больше любить. Таким образом, любовь и ненависть - не одно и то же, но самые ближайшие родственники. Они занимают одну и ту же жилплощадь в душе.

"И чужие роли вливаются в твою кровь". Чужая роль. И тот же я в актёрах. Нелепость... Хоть уроком может быть. Но не забыть вернуться - быстро, скоро, Держась за милой Ариадны нить. Нет? Оборвал! И в кровь врастают роли Чужих сердец искателя, пажа, И ноет где-то зуб зудящей болью, И режет больно, хоть и без ножа. Прилипла маска. Верь, не верь, но это - Моё лицо, пусть новое, как бред. Я ваш вопрос оставлю без ответа, Поскольку я и есть вполне ответ.

Ещё про "творческий подход" к законам и правилам. На картинке изображён фрагмент дороги, где нет привычного правостороннего движения. Если по привычке занять правый ряд - будет авария. Если пешеход, переходя такое место, будет по привычке смотреть сперва налево, затем направо - его задавят.
Есть разные подходы: а) Закон соблюдать надо, потому что это ЗАКОН. Самоценность закона. б) Закон надо соблюдать потому, что он обеспечивает удобства, оберегает от ошибок и потерь, а также от агрессоров, злодеев и дураков - закон выгоден. "Закон ДЛЯ ЧЕГО-ТО". У него есть смысл. Следовать подходу (а) удобнее и проще: можно не думать самостоятельно. (б) заставляет включать рассудок, прежде чем применить правило. Оценить - а применимо ли оно вообще? (в) Следовать собственным желаниям и игнорировать закон вовсе.

На Голгофу! Вся жизнь есть тропа на Голгофу. С поученьем любви, но с предательством ближним своим. О, пророк, ты наверное ошибся с своею любовью? Хоть и жить без любви - не огонь, а лишь копоть и дым.

Насильник отличается от любовника тем, что только берёт - и ничего не даёт взамен.

Очень многие вещи можно и нужно прощать. Из снисходительности, милосердия, нежелания помнить и хранить зло, из доброго расположения, доверия, любви, сочувствия, понимания, итп. Но есть некоторые вещи, которые нельзя прощать за ПРОСТО ТАК, нельзя ДАРИТЬ прощение. Ибо эти вещи сделали твою жизнь чужой, иной, ты заплатил за это цену; и человек, вынудивший тебя сделать это, залез перед тобой в долги, которые невозможно ни простить, ни - чаще всего - оплатить. Придётся остаться непрощённым. Прощать и просить прощения - разные вещи.

Я берусь за перо тогда, когда хочется кого-то удавить или удавиться самому. Это писание частично помогает снять порыв.

Человек портится не тогда, когда совершает плохой поступок. Поступок - это уже итог. Человек портится тогда, когда в его голове нечто, бывшее доселе для него ценным, перестаёт таковым быть. Но и это ещё не всё - и обесцененное можно уважать и хранить, даже если разлюбил. Плохое начинается тогда, когда человек ПОЗВОЛЯЕТ СЕБЕ перестать эту бывшую ценность беречь. Когда она делается чужой и лишней, помехой. И он позволяет себе от неё просто избавиться, без сожаления, чтобы не тащить на себе "лишний вес". А это есть признак СЛАБОСТИ - нежелание тащить с собой ничего лишнего. Это, в свою очередь, есть эгоизм и нежелание быть ответственным за свои прежние выборы, ни за кого чужого не отвечать, а значит - не желать даже понимать его. Выкинуть - и с глаз долой. Как цепи упали, когда обузу скинул.

Происхождение аморальности бизнеса диктуется элементарной выгодой. Пусть, у нас есть партнёр, которому мы платим X. И он делает своё дело хорошо. Пусть мы живём в бедной стране с переизбытком рабочей силы. И можно платить людям X/12, и они ещё и "спасибо" за это скажут. Ясно, что выгоднее под любым предлогом ВЫГНАТЬ партнёра (у него к тому же - право голоса, своё мнение, и он слишком много о тебе знает) и нанять взамен, скажем, 2-3 наёмников. Экономия денег потрясающая: и делиться не надо. А бизнес ведь делается не ради того, чтобы сделать людям хорошо, а чтобы заработать ДЕНЕГ. Себе. Тут-то и лежит корень проблемы аморальности. Незаменимых людей нет. Даже среди партнёров. Даже среди друзей. Одного умника заменят 7 старательных дураков. Пусть они будут делать дело медленнее и хуже, но зато дешевле. И они будут тебе благодарны, тогда как умник стал бы спорить и учить тебя жить. Участь же умника - быть оттёртым бывшим коллегой-конкурентом, который оказался более нагл и менее этичен, то есть пострадать от него. И хотя все это знают, что подсиживать коллегу - аморально; но это так ПОНЯТНО, ибо выгодно. Деловое партнёрство - не любовь, союз временный, и это известно заранее; тут есть запах и привкус ПОДЛОСТИ, но не ПРЕДАТЕЛЬСТВА - все знали заранее, что в этой игре мухлюют. ПРЕДАТЕЛЬСТВО - это когда человеку веришь безгранично, как себе, если не больше, а он пользуется этим во вред тебе. Корень аморальности бизнеса - желание переделать собственность в своё единоличное владение. Закон выгоды порой радикально отличается от закона морали. Ибо выгода преследует личные цели, а мораль - выгоду всех, группы людей; короче - помнит, что ты - не единственный человек на свете.

"Не жалей о прошлом. Не мечтай о будущем. Сконцентрируй разум на настоящем - и что будет, то будет. Отдайся на волю Судьбы. Но старайся предвидеть события, не считая однако, что всё будет именно так, как ты домыслил. Реальность охоча на сюрпризы и гораздо богаче твоего воображения."

Ну, как бы, типа это, и всё такое, блин... Жанр ОН-ОНА-зма. Такой жанр существует, но пусть хотя бы будет не выдуман, а реален. Из жизни.

КАЧЕСТВЕННЫЙ человек.

Либо успеть, либо пополнить число жертв. Быть не первым, но в числе победителей; или возглавить отряд жертв? Настоящая демократия, настоящая совесть, настоящая любовь - это когда твоё мнение НЕ ПОКУПАЕТСЯ за деньги, звания, выгоды, надежды и обещания. Свобода. Хотя, люди боятся свободы и ничто не утомляет их сильнее, чем необходимость делать выбор. Но лизать чью-то жопу - безнравственно.

Народный ХУЙдожник.

Каждый человек СЕБЯ оправдывает. В смысле: он всегда может объяснить, ПОЧЕМУ он так поступил, по каким причинам, чем руководствовался при выборе, и почему не мог (или не захотел) иначе. Если поступок плох, он всегда назовёт причины, которые ВЫНУДИЛИ его так поступить. С другой стороны, редко кто сознаётся, ЗАЧЕМ он так поступил, ради чего, с какой целью, потому что когда говорится фраза "я хочу", уже не на кого свалить вину (ответственность) за якобы вынужденный выбор и поступок - он целиком ТВОЙ. Далее начинается расхождение между людьми. Хотя люди себя и оправдывают, некоторым не нравятся их (собственные) поступки. Они говорят: "Будь иные обстоятельства, если б они позволяли, если б я не был связан необходимостью и безвыходностью - я бы не поступил так, а поступил иначе. Поступать так было для меня неестественно." Или же, объясняя свой поступок, он основывается на некотором своём знании, догадках, предположениях. Оказывается порой, что догадки были неверны, предчувствия обманули, и из неверных посылок человек сделал неверные выводы, повлекшие "странные" поступки. Узнав об этом, одни говорят: "Что сделано - то сделано. Я думал ТАК, и это меня оправдывает". Увидев ошибку, они ищут себе ОПРАВДАНИЕ. И на этом останавливаются. Их совесть после этого чиста и безмятежна. Самоуспокоение - и всё. Проехали. Другие тоже находят оправдание, объяснение, но им неуютно от самого ощущения совершённой ошибки. "Это хуже преступления, это - ошибка!". Они видят, что причинили вред, принесли зло, что их руками в мире прибавилось несправедливости, что они что-то упустили в себе. И тогда они пытаются найти ПРОЩЕНИЕ за вред и ИСПРАВИТЬ ОШИБКУ. Ошибки надобно исправлять с тем, с кем её совершил - это и есть искупление вины. "Исправление" c другим, типа - получил урок и использовал его для успеха в другом месте - есть корысть, а не покаяние; навредил кому-то, научился, а хорошо стало тебе. Скажу глупую вещь, но так НЕЧЕСТНО; это новый грех, а не искупление старого. Это как раз путь самооправдания БЕЗ поиска прощения и искупления. Фактически - корысть и гордыня. Часто бывает полезно ВОВРЕМЯ ОСТАНОВИТЬСЯ, чтобы не совершить необратимый поступок, который ЛИШАЕТ возможности исправить ошибку, покаяться, получить прощение. Ну, если не знаешь, как поступать - то не поступай НИКАК. Остановись, выжди. Дождись новых обстоятельств или прояснения старых. Но человек может совершить необратимые вещи: в частности это СМЕРТЬ и РОЖДЕНИЕ. Любые слова можно взять назад. Некрасиво, унизительно, но можно. Жизнь нельзя вернуть, и нельзя дав - отобрать. То же касается некоторых неизлечимых болезней, увечий, наркотика. Одни ищут самооправдания и довольствуются этим. Другие оправдывают себя, но не свой поступок - недовольны результатом - и пытаются исправить его, и получить за него прощение, извинение, возместить ущерб. Отдать долги, чтоб не тяготили душу. Ясно, что вторые смогут уменьшить ущерб и будут прощены. А первые - нет, и лишь понесут своё гордое зло дальше по Земле. Но собственные слепота и неверные оценки других, месть ни за что, битьё не того - грех.

ЛОЖЬ тому, кто тебе доверяет и ТРУСОСТЬ отстаивать своё - вот два страшных порока пофигиста и предателя. "Делай как легче". "Будь проще". Кто проще, тех не прощают. Простота хуже воровства.

Жить ПЛОХО на чужбине - лучше, чем ПЛОХО жить на родине. Не так обидно. Родные должны заботиться, а не...

На руках носили женщин и насиловали в дым. Их считали рабской вещью, спермосборником простым. В этом тень сермяжной правды, не всеобщей, но порой В голове девичьей - каша, так играй же куклы роль. Так играй же роль покупки для умелого самца. Твои глазки, твои зубки, и румяный цвет лица Деньги выложить заставят, в кабалу к тебе вступить, И твоей башкою править, если можно ей рулить. Эти бабы своенравны, гонор - вовсе не на грош. А поищешь - в чём их правда? - и ни дули не найдёшь.

Родина начинается с любви. Где отвергли твою любовь - там нет дома. Дом - это там, где тебя ждут. Если страна отвергла твою любовь - это не родная страна. Когда любви не осталось, а то, что было - опозорено или обесценено - нужно уходить.

Бог не прощает пренебрежения людьми. Стоит отвернуться от кого-то, счесть его "невыгодным", предать, как именно он, отвергнутый, вдруг получает дары судьбы, уважение друзей, поднимается и начинает воплощать в себе все твои мечты. Но ты уже отказался от него. Судьба карает завистью, раскаянием, сожалением об ошибке, совестью, заставляет кусать локти - об упущенном. Успешность и счастье - разные вещи. Первое есть отсутствие несчастья и есть проявление как твоих личных качеств, вроде усердия, целеустремлённости, ума, итп, так и "благосклонности судьбы", везения. Счастье - подарок других людей. Успешность без счастья - пустое, средство выжить без понимания зачем это надо? Еще день страданий? Человека грызёт, однако, более всего не отсутствие счастья как таковое, а счастье упущенное, украденное, потерянное. Познав вкус счастья, его невозможно забыть - это как наркотик. И отсутствие счастья ТОГДА причиняет страдание. Желание быть счастливым, а особливо ВЕРНУТЬ счастье - как и любое недостижимое желание - заставляет страдать. Утерянное или отнятое счастье (в отличие от полученного даром или вообще не приходившего) есть ад при жизни. Утерять гораздо больнее, чем вообще не получить. Милость Бога испытавшим это может быть одна - избавление от мучения, то есть смерть навсегда. Это касается ТОЛЬКО живших в аду при жизни (если это только не "плюшевый" ад). Ибо нового блаженства им не дано.

Прости.

Capitan Kokolov wrote: Полковники, солдаты, капитаны, матросы на расчерченном столе... Их двигает рука Прекрасной Дамы её желанья правят на Земле. И рушатся миры, эпохи, страны, подвластные движенью одному, и адмиралы, что там - капитаны - простые слуги у неё в дому. Она легка, когда дарует крылья. Она легка, когда дарует смерть. И, обжигаясь собственным всесильем, сгорая, продолжает вечно греть... И горе тем созданиям ничтожным - создателям спасенья на крови, которые однажды уничтожат особый свет ниспосланной любви... Полковники, солдаты, капитаны, матросы на расчерченном столе... Погибнут от руки Прекрасной Дамы когда любовь погибнет на Земле. * * * Мы все гораздо раньше умираем, до накопленья холода в крови, до остановки сердца. Есть иная - живая смерть ниспосланной любви. * * * В любви, ещё больше в разлуке мы делим на "нет" и на "да" сомненья свои и испуги, как делит неделю среда. Спасая, калечит нас вера, мертвит и живая вода. Любви безусловная мера короткие "нет" или "да". В них сотни и сотни оттенков уверенности и стыда. Любовь - это тонкая пенка кипящего "нет" вместе с "да" Снимаешь её. Постепенно за "нет" добавляя вновь "да". Жжёт губы кипящая пена, но боль - это так - ерунда. * * * твори любовь, как бабочка пари, а попадешь в капроновые сети - замри, окуклись, только не умри - за прирученных помни ты в ответе бросай слова на ветер, иль бросай лапшу из слов на розовые уши, не бойся сесть в тринадцатый трамвай, но бойся наплевать в родные души но что с того, коль все приручены кнутом и пряником, жестокостью и лаской, неверный муж доверчивой жены, жена налево мылящая ласты сори в подъездах, временем сори, пиши стихи пока не вышел стержень, твори любовь, надвременность твори, а сотворив - не убивай надежду зацепка глазу утренний пейзаж, лучи рассвета - острый кетчуп чили меняй не глядя счастье баш на баш, на горе тех, кого мы приручили * * * Мы в глаза друг другу старались Не смотреть. Мы любовью пытались Переболеть. А когда чувства наши завяли Словно цветы Вдруг бесцветными стали Я и ты. * * * мы полны интонаций (невидимых глазу) мы желаем оваций (за колкие фразы) мы копируем точно (что, в принципе, честно) три короткие точки (а в них - неизвестность) как веселые вдовы (не зная про вдовство) мы ослепли как совы (под ласковым солнцем) но однажды вникая (в условные жесты) мы легко проникаем (в душевную бездну) * * * Так не должно быть... Это пантомима... Не жизнь... Театр двух актеров... Двух? Не напрягай напрасно чуткий слух. Любовь - тиха, а радость молчалива... Прочти меня - ты сможешь - между строф (в болтливый век у слов так мало смысла!). Моим молчаньем стань сейчас и присно во веки всех ниспосланных веков...

"Однажды старик, сам не зная зачем, пошёл в лес..." ОБЯВЛЕНИЕ. ЛЕДИ (особливо пацанки, юные, вечно юные и незамужние) и ДЖЕНТЛЬМЕНЫ (которые пьют и закусывают, в тельняшках, в телогрейках, у ускорителей псевдоэлементарных частиц и у мамок с винчестерами). С 11 августа 2001 года Вас постигнет незабываемое и в меру продолжительное приключение. Вы будете иметь честь наблюдать в QWERTY одновременно молчание ягнят, молчание доктора Ивенса и молчание бравого партизана Швейка. Я покидаю свою работу в Москве (а следовательно и Интернет) на несколько месяцев. Переезд! Никто не будет услаждать ваш слух рыданиями, стенаниями, страданиями, но всё же, откровенно говоря, хочется чего-нибудь такого, земного... Посему - you are Welcome! Отдыхайте. Хотя прибывший Боярко спуску не даст, и покой вам только снится. Ничего, зато многое познаётся в сравнении. Поскольку под Розетский камень вода не течёт, я собираю чемоданы. И - до встречи в следующем (а может и в этом) году - но не в Иерусалиме, а в Сан Хосе, Калифорния. Вылет в сентябре. Снова всё начинается с нуля. Не первый дом с нуля. Не первая работа с нуля. Как и не первая любовь :-/ Вот только ещё язык чужой, да местность деревенского типа. Да ещё нестабильная экономика, хотя и лучше нашей. Еду изучать суету сует в иных географических координатах, дабы открыть, что суета там иная, но суть её - та же. Только фон посытнее. Репортажи последуют. КОПИТЕ АРХИВ, please! Когда вернусь, попрошу выслать. Искренне свой, да и ваш немножко. Андрей Богатырёв. 01 августа 2001 года.

И снова снег, и снова лёд... И время мчит за годом год. В чужих снегах, в чужих стенах Слезинок привкус на губах. ...Свеча отчаялась гореть, Застывших рук не отогреть, И, лист бумаги теребя, Я вспоминаю... не тебя. декабрь 1998 Irina Sav * * * Любовь сквозь пальцы тает, Как в горсточке медуза, Еще никто не знает, Как тленны наши узы, Как тщетны наши речи, Как мертвы наши взгляды, Средь зноя южной ночи- Сердечная прохлада. И в мутной линзе моря Отчетливо и ясно, Без грусти и без горя, Что все слова напрасны, Что лживы наши ночи, Что рвутся наши узы, Что удержать так сложно, Как в горсточке медузу... август 2000 Irina Sav * * * ТЕАТР Гаснет свет, темнеют свечи, Авансцена. Тени. Вечер. Вдруг, откуда ни возьмись, Два котёнка. Ну-ка, брысь ! Серый в чёрную полоску, Белый в белую полоску... Два котёнка. Сцена. Снег. Я сижу, смотрю. На всех. -- С уважением, NoMad Frog Утро - это когда страшно смотреть в зеркало :)

Любовь зла: осёл полюбит и козла.

Боярко: Так нет же никаких понятий о добре и зле в силу невозможности дать формальное толкование (абстрактное понятие) данным сказочным вещам. Нет, конечно для тех кто верит в сказочного Бога есть и добро и зло. Собственно Бог для этого у них и существует, чтобы посредством своего авторитета разграничивать добро и зло. Но, мы же с вами знаем что сказочного Бога не существует, а реальный Бог не вмешивается в дела и мысли людей, поэтому есть только свойства, а пороков и добродетелей нет. Если вы хотите авторитетов, я могу привести цитаты людей, которые и Бога не отказывали, и делить добро и зло ему не давали.

У порога о чём говорить-то? Обними, поцелуй на прощанье. Время склеит всё то, что разбито, Дом наполнит иными вещами, Обещанья развеет по ветру, Бросит пылью забот в твои очи, И представятся призраком ретро Все любовные томные ночи. Чаша горькая сладости юной Не допита, разлита напрасно... Тех мелодий - и руны и струны - У порога звучание гаснет... Слов бессилье не к месту, не к сроку, Не смешалось вот злато со ртутью. Две судьбы с двух сторон от порога. Взгляд в глаза... в душу как заглянуть бы? 3 августа 2001.

Три ангела в мою врастают душу: Один красив улыбкой безразличья, Он слов любви не слышит и не слушал, Он - кукушонок, и повадки - птичьи. Другой как кошка мягок и доверчив, Уютен, но лишь мышь поймать умеет, А синих птиц - не ловит, а калечит, Любовь его лишь делает больнее. И третий - словно лист, влекомый ветром, Не удержать, коль осень наступила... Не бережётся - раздавая щедро Любовь и слёзы, милость и немилость. Три ангела: два белых, чёрный третий, Как день и снег, и уголь тёмной ночью. Я сам за этих ангелов в ответе, Я их храню - они же мне пророчат. * * * Неудачное: Три ангела в мою врастают душу, Один красив, но ранит равнодушьем. Его магнит - улыбка безразличья, Его лицо - надменно и двулично...

Самых томных минут, самых нежных часов Океаны полны пустотой и тоской, Реки вечно текут, дождь ложится росой, (прольётся) Но любви не испить, этот кубок - не твой. Эта чаша горька, эта ноша - чуждА, Пересохла река, испарилась вода, Даже в дар отдавая любовь и тепло, Видишь вечную ночь и меж нами - стекло, И закрыто окно, звёзд - увы - не достать, Днём при солнце - темно, хоть начищена медь, Можно в прятки играть, можно реквием петь, В пустоте, в темноте, что способно гореть? Что способен отдать камень юной пчеле? Где тот мёд, где тот сок, что её соблазнит? И седьмая печать возлежит на челе, Сфинкс с насмешкой глядит на персты пирамид...

Грешки мои не лучше посторонних, Их взвесить - так в руках и не удержишь. Чего желаем и чего достойны - Бог знает, а одарит - леший. Грешки мои, однако же, в оплату Долгов людских, а также и сердечных, Идут, не отличая виноватых И смертных от святых и вовсе вечных. Я заплачУ ещё при этой жизни Все цены, и кредитов брать не стану. Я оплатил укоры, укоризну, И не в долгу. Хоть и с пустым карманом.

По долгам расплатиться придёт однажды Мысль в башку одному горемыке с горя. И друзьям, и врагам, и - кому неважно, Расплатиться счастьем, забвеньем, болью... И когда все долги распихав по полкам, Он спокойно ляжет на верхней койке, Перестанет быть он свиньёй и волком, И овцой, и козлом, и жильцом помойки...

Я древом жил, я древом и умру. (Я жил бревном, бревном я и умру) И лишь одно утешит на прощанье: Сдержал я слово, хоть не обещанье, Мой ствол иссох, но сохранил кору. И ни свинца летящие слепни, нет, Ни смертных зон колючие плетни, Не устранят небес высокой сини, И рост цветка под заревом Луны. Я - подорожник, я ковыль, полынь я, Я хвощ и папоротник, мох, летящий пух, Я рос берёзой - стройной, светлосильной... Сломали душу. Не сломили дух.

Моей любви маяк, тоска, обманка, Магнит, что стрелам изменяет путь. Амур растерян, хлещет валерьянку, И из нектара сцеживает муть. Магнитных линий странное пространство, И шёл бы прямо - да идёшь в обход... И гложет душу тайное жеманство - Что дон Кихот я, или Ланселот. Скажи, какой Грааль тоску развеет? Какой звездой утешится душа? Каких побед заря в крови алеет? Какие сказки слёз и снов лишат? Какие ласки грёз и сна лишат...

...Но не отдай ни капли, ни полушки Своей души, любови и доверья, Какой-то глупой дурочке-простушке, Что перед носом закрывает двери... ...Отдай, что есть, и может быть откроют. И в простоте проснётся пониманье, Что ждут не света, счастья и героя, А ждут прощенья, рядом - без прощанья...

"Будь проще". Нет, ради всего святого - НЕ НАДО становиться проще! Сложный человек способен на время хотя бы посмотреть на мир глазами простого человека, ограничив себя. Большой ум и желание понять позволяют понять (что не значит, правда, оправдать и простить). Но простой человек не сможет встать на точку зрения сложного - ибо нет умения, он не может в мгновение усложниться. Неоткуда взять. И получается неравный разговор: сложного с простым. В попытке понять друг друга они будут испытывать скованность и неудобство: одного будет тяготить самоограничение, другого - непонятность сложных проявлений души первого. Это начнёт раздражать обоих. Неравный брак, заранее обречённый. Поэтому простое тянется к простому, а сложное - к сложному. Бывают и исключения, конечно. Когда интеллектуальное различие компенсируется нежностью.

Если всё это называется "любовью Господа к своим детям", то дети НЕ ПРОСТЯТ такое родителю. Многие дети не прощают родителям нелюбви. Требовать ли от детей ответной любви?

Японцы - как глина. Европейцы - как кирпичики. Русские - как песок. (про разобщённость и применимость к делу) профессор Хакамада. Политическая партия готова принять любого, кто разделяет её убеждения. Бандитская группа состоит из "своих", и похожих по претензиям на себя она воспринимает как конкурента, а потому - врага. Похожих, единомышленников, она отторгает. В мозгу, оказывается, ЕСТЬ клетки, способные делиться. То, что "нервные клетки не восстанавливаются" оказалось неверным. Другое дело, что пока непонятно, как заставить их делиться. Например, пол шелковичных червей зависит от того, при какой температуре воздуха выращивается кокон... Возможно, что побудительная причина для регенерации тканей столь же проста. Всё это даёт повод перейти в медецине от пересадки органов к их регенерации, или же клонированию и после - пересадке. Дело в том, что гетерогенные ткани отторгаются организмом со страшной силой - они не приживаются. Кроме того, пересадка органов есть источник криминального бизнеса: бедные продают свои органы, богатые больные - покупают. ин-т физико-химической медицины, директор: ЛопухИн. С 2002 года в России все сделки на сумму > 600,000 рублей (~20,000$) будут подвергаться надзору налоговой полиции и финансовой разведки - не есть ли это нелегальные деньги?

Сергей Фомин (Заяцъ) пишет: = Дни струятся, словно пряжа = Дни струятся, словно пряжа Мы в ней нитки. Ловкость рук Чья-то нас с тобою свяжет Каждый взгляд наш, ход и звук (шаг?) Чтобы стать единым целым Стать чтоб общим прошлым нам Где-то чёрным, в чём-то - белым, Но не рваным по краям. Но назло творенью мира Будет молью каждый час Выедать большие дыры Нашей памяти из нас И начала нет, похоже, Уж давно у пряжи той И конца не видно тоже Бесконечны мы с тобой = Сердце ноет = Сердце ноет, его точит Груз обетов и долгов Непокормлен томагоччи Гриппа вирус нездоров Вот гляжу на карту мира Не найти от дел покой Не проветрена квартира Шар неровный подо мной Где-то рядом мальчик Миша На стене, мочой и мат И, к тому ж, с ошибкой пишет Мой тревожит это взгляд Видно, в школе не учили Дома плох за парнем глаз Но не мою стену с мылом А придумаю рассказ Напишу его в газету Я пошлю его в кино Чтоб всему большому свету Стало ясно, кто есть кто Кто за добрые поступки Кто за грязные дела Кто есть злой, а кто есть чуткий Знала чтобы вся страна Догорает сердце спичкой Ноет, честно говоря Рыцарь Ордена Затычки Всех Щелей Вселенских я = Эти люди = Эти люди, как гробницы Вместе с песнями на век Похоронены в них птицы Кровь в сердцах забыла бег В их глазах за эрой эра Пустота, и тих их рот В их умах застыла вера Вера больше не живёт И надежда умирает Что хоть кто-нибудь из них Свой кусок получит рая Счастья свой познает миг Вера сносится, как платье Отцветёт, как летом луг И подохнет всяк фанатик Что как фантики вокруг = Подарю тебе на счастье = Подарю тебе на счастье Пса породы дворовой Необычной, в общем, масти Да и пасти непростой Чтобы ты его кормила Прокормить чтоб не смогла Чтобы все бороться силы Ты истратила б на пса Стала б менее опасной Стала б менее шальной И тогда наступит счастье Не тебе, а мне с тобой = На диване кошка = На диване кошка дремлет Видит глаз её в окне Лишь верхушки от деревьев Только тени от растений Но довольна тем вполне На диване кошке снится Тихий мягкий добрый кров Без сует и без границы Безмятежный, как страницы Ненаписанных стихов И хвоста укрывшись пледом Всё мурлыкает во сне От обеда до обеда Кошке той не надо неба Столько, сколько надо мне Кошке той не надо страхов И не надо дальних стран И жар-птицы крыльев взмахи Прогоню ту кошку нафик Сам улягусь на диван Не ужасным, не опасным Я, возможно, стану вдруг Не кричащим ежечасно И, наверно, буду счастлив Стану счастлив, словно труп

Анатолий Жигулин. Прошёл Колымские лагеря. Венчание поэта - декабриста в 1829 году. Венчанье, венчанье... А может быть это прощанье? И добрый священник напрасно сулит обещанья, что жизнь хороша и прекрасна и даже совсем не тревожна. Да разве такое возможно? И вдруг в барабане под куполом вспыхнуло яркое солнце. А день то январский угрюмый и чёрный над Русью просторной. Откуда же солнце? Откуда? Ведь это и вправду похоже на чудо. И руки, и свечи, и наши венчальные кольца. И снова под куполом - яркое вспыхнуло солнце. А день - то январский угрюмый и чёрный над Русью просторной. Откуда же солнце, откуда? Наверное, чудо. * * * Чёрный ворон, белый снег. Наша русская картина. И горит в снегу рябина Ярче прочих дальних вех. Чёрный ельник, белый дым. Наша русская тревога. И звенит, звенит дорога Над безмолвием седым. Чёрный ворон, белый снег. Белый сон на снежной трассе. Рождество. Работать - грех. Но стихи - работа разве? Не работа - боль души. Наше русское смятенье. Очарованное пенье - Словно ветром - в камыши. Словно в жизни только смех, Только яркая рябина, Только вечная картина: Чёрный ворон, белый снег. * * * Я спал, обняв сырую землю, На лесосеке под сосной. Осенних трав сухие стебли Склонялись нежно надо мной. И на мешках от аммонита Я спал во чреве рудника. Осколки битого гранита Впивались больно мне в бока. Но я бессонницы не ведал. С друзьями горький хлеб делил, Пустой баландою обедал И сосны крепкие валил. На дне глубокого карьера Не знал я света и тепла. Но ни одна меня холера Тогда до срока не брала... А нынче?.. Нынче только снится Былая сила прежних лет. Опять через окно больницы Смотрю я в пасмурный рассвет. Смотрю на глинистые пятна, На лес, сверкающий бело... Земля, земля! Отдай обратно Моё здоровье и тепло. * * * Опять в полях светло и пусто. Солома, ветер и песок. И в синем холоде капуста, И в жёлтом пламени лесок. И незабытый, изначальный, В тиши прозрачной и сырой -- Далекий, ровный и печальный Стук молотилки за горой. Сырой лужок о трех ракитах, Осока стылая в воде. И ряд колосьев, позабытых На обнажённой борозде ... Когда ещё, какие дали Помогут мне хотя б на миг Забыться в праздничной печали От невесёлых дум моих? И на какой другой излуке, В каком непройденном пути Смогу забыть о той разлуке, Что неизбежна впереди? И на каком другом рассвете, В какой неведомой глуши Так ощущается бессмертье Колосьев, ветра и души? 1970 * * * О господи! Царь наш небесный Какая густая метель! У этой речушки безвестной Кому она стелет постель? И нету следа человека, И волка поблизости нет. Как будто из прошлого века Струится серебряный свет. А что это там за дорогой? Погост? Или, может, село?.. Какой необъятной тревогой Угрюмую душу свело. Совсем незнакомая местность. И снежные призраки дней Летят и летят в неизвестность Из тающей жизни моей. 1980 * * * Белый-белый торжественный снег И холодная свежесть окраин. И машины стремительный бег. И рябины горят, не сгорая. И по-прежнему сердце влечёт Эта радость равнины окрестной, Этот тонкий сверкающий лед У обрыва над речкой безвестной. Эта в поле сухая трава, Эта заметь у старого тына. Эти в первом снегу дерева. Больше прочих, конечно, рябина. 1991 * * * Храм белел сквозь чёрные деревья, И хрустел вечерний тёмный снег. Улетело солнечное время, И умолк короткий летний смех. Лето, лето! Молодость и сила. И слеза живицы на сосне. Слава Богу, - всё когда-то было И осталось памятью во мне. Долго ли продлится эта память, Эта тень деревьев на снегу? Многое могу переупрямить. Только время... Время - не могу! И когда меня осилит время И душа отправится в полёт, Пусть белеет храм среди деревьев И далекий колокол поёт. 1991 * * * Полынный берег, мостик шаткий. Песок холодный и сухой. И вьются ласточки-касатки Над покосившейся стрехой. Россия... Выжженная болью В моей простреленной груди. Твоих плетней сырые колья Весной пытаются цвести. И я такой же - гнутый, битый, Прошедший много горьких вех, Твоей изрубленной ракиты Упрямо выживший побег. 1965 * * * Горят сырые листья, И вьётся горький дым. В саду, пустом и мглистом, Он кажется седым. В молчанье нелюдимом Я думаю о дне, Когда растаю дымом В холодной тишине. Листок заледенелый Качается, шурша... Уже почти сгорела, Обуглилась душа. Не будет продолженья В растаявшем дыму. И нету утешенья Раздумью моему. 1965 * * * О, жизнь! Я всё тебе прощаю. И давний голод в недород, И что увлек меня, вращая, Большой войны круговорот. Прощаю бед твоих безмерность - Они устроены людьми. Прощаю, как закономерность, Измены в дружбе и любви. Для всех утрат, былых и близких, Я оправданий не ищу. Но даже горечь дней колымских Тебе я всё-таки прощу. И только с тем, что вечно стынуть Придётся где-то без следа, Что должен я тебя покинуть, - Не примирюсь я никогда. 1965 * * * Сны Семь лет назад я вышел из тюрьмы. А мне побеги, Всё побеги снятся... Мне шорохи мерещатся из тьмы. Вокруг сугробы синие искрятся. Весь лагерь спит, Уставший от забот, В скупом тепле Глухих барачных секций. Но вот ударил с вышки пулемёт. Прожектор больно полоснул по сердцу. Вот я по полю снежному бегу. Я задыхаюсь. Я промок от пота. Я продираюсь с треском сквозь тайгу, Проваливаюсь в жадное болото. Овчарки лают где-то в двух шагах. Я их клыки оскаленные вижу. Я до ареста так любил собак. И как теперь собак я ненавижу!.. Я посыпаю табаком следы. Я по ручью иду, Чтоб сбить погоню. Она все ближе, ближе. Сквозь кусты Я различаю красные погоны. Вот закружились снежные холмы... Вот я упал. И не могу подняться. ...Семь лет назад я вышел из тюрьмы. А мне побеги, Всё побеги снятся... 1962-1963 * * * Забытый случай Забытый случай, дальний-дальний, Мерцает в прошлом, как свеча... В холодном БУРе на Центральном Мы удавили стукача. Нас было в камере двенадцать. Он был тринадцатым, подлец. По части всяких провокаций Еще на воле был он спец. Он нас закладывал с уменьем, Он был 'наседкой' среди нас. Но вот пришёл конец терпенью, Пробил его последний час. Его, притиснутого к нарам, Хвостом начавшего крутить, Любой из нас одним ударом Досрочно мог освободить. Но чтоб никто не смел сознаться, Когда допрашивать начнут, Его душили все двенадцать, Тянули с двух сторон за жгут... Нас кум допрашивал подробно, Морил в кондее сколько мог, Нас били бешено и злобно, Но мы твердили: 'Сам подох...' И хоть отметки роковые На шее видел мал и стар, Врач записал: 'Гипертония', - В его последний формуляр. И на погосте, под забором, Где не росла трава с тех пор, Он был земельным прокурором Навечно принят под надзор... Промчались годы, словно выстрел... И в память тех далеких дней Двенадцатая часть убийства Лежит на совести моей. 1964 Анатолий Жигулин умер, но остались его стихи. И какой-нибудь новый и молодой читатель откроет книгу, и озноб восхищения вдруг охватит его: Даль холодная сияет. Облака как серебро. Кружит лебедь и роняет Золотистое перо.

Мы, к сожалению, из разных категорий... Но не по весу, не по форме носа, Не по уменью друга объегорить, Не по пристрастности в каком-нибудь допросе. Мы не сойдёмся там, где зрят во корень, Где жаждущему руку вдруг протянут. Я б не хотел вас встретить в тёмном коридоре, Чтоб по рукам мне били сдуру, спьяну.

Жил-был один мужик. И были у него сын и дочь. Оба - дети войны. Но поскольку отец их воевал, то мужского воспитания сыну не досталось. И хотя мужик был профессор, но сынок его прошёл по уголовной статье, отсидел, а по жизни ни хрена не достиг и ни хрена не делал. Старшая сестра же его отучилась в институте, работала в министерстве, и вообще жила не сказать, чтобы плохо. При том об отце она заботилась, чего о её братце сказать нельзя. Однажды братец спьяну угодил под автобус, получил переломы и едва не сдох. Сестра и её дочь сидели у койки больного и обхаживали его. Братец выжил. Получил инвалидность. Работать не пытался. К старости отца стала мучать совесть. Мол, виноват он перед сыном, что не вырастил из него чего-либо путного. Недодал. Кроме того, отец вообще больше любил сына - мальчика, нежели дочь. А ещё у сына была дочка, которая стала для нашего мужика любимой внучкой. Хотя и она пошла по стопам своего папаши - непутёвая - училище не кончила, работать не хотела. Аборт в 14 лет сделала. Её ухажёр утонул в Волге по пьяни. Следующий ухажёр был - мент, из тех, что неотличимы от бандитов и бахвалятся своей крутизной и неуязвимостью, мол, что мне сделаете? Я тут сам - власть. Так вот, к старости наш мужик, уже дед, стал отбирать у своей дочери причитающуюся ей часть дачи, часть квартиры, чтобы отдать это всё своему "незаслуженно" обиженному жизнью сынуле и его дочке, любимой внучке-бездельнице. И стал наезжать на дочь, что она о нём не заботилась, что дачу и квартиру отняла у папы обманом, и вообще подал на дочь в суд. До деда не доходило, что он виноват не столько перед сыном, что воспитал из него уголовника; а точнее - что не воспитал из него человека; а что виноват он перед ЛЮДЬМИ - что позволил сыну стать таким дерьмом. Но сынулю дед любил, каким бы гадом тот ни был. А дочь, всю жизнь заботившуюся об отце, стал притеснять - мол, я сказал отдай братцу всё, значит такова моя воля! Исполняй. Дочь деда в результате судов сильно подпортила здоровье, заработала язву. Все суды признали её правомерной наследницей. Дед орал и ругался на дочь, на суд, на всех - что мол кому верите: мне, ветерану войны не верите, а ей - обманщице - верите! А прежде имела место ещё вот какая история. Дед зимой поскользнулся и сломал ногу. Дочь опять-таки ухаживала за отцом в больнице. Братец её не казал туда даже носа. Зато когда дед вернулся из больницы и посетовал сыну на это, сын чуть было не прибил его дверью, чтоб не возникал и чтоб помалкивал - а помрёт, так наследство оставит. Так уж любил сынуля своего папу! Так заботился. Чуть не убил, благо из уголовных. И за это дед сыну благоволил и любил его пуще прежнего. Любовь и впрямь слепа и подла ко всему прочему. Несправедлива. Если после этого кто-то расскажет мне притчу о блудном сыне, я рассмеюсь. Но блудный сын хотя бы вернулся домой и раскаялся, и за то был любим. А тут нет ни раскаяния, ни понимания вины, ни понимания того, что отнимать у дочери ради мудилы-сына - грех стократный... "Не тебе судить", - скажет верующий. Что я отвечу ему? "Почему бы и нет?"

Наши люди не знают смысла слова "уступать". Особенно дорогу. Как-то на перекрёстке проспекта Вернадского и Ломоносовского проспекта, что возле МГУ, отключился светофор. Как разъезжаться машинам в такой ситуации? По-хорошему, надо так - то одни едут, то другие; то ты дорогу уступаешь - стоишь и ждёшь, то тебе уступят. Но кто в России согласен ждать и уступать? Никто. Все норовят сунуть свой нос в пекло, и объегорить остальных. Я сам пролезу, а остальные - как знают. Не моё дело, после меня - хоть потоп. В итоге на перекрёсток вылез троллейбус "колбаса" и огромный самосвал. Они встали так, что упёрлись друг в друга и ехать вперёд не могли. Не могли они ехать и назад, потому что огромные стада автомобилей подпирали их сзади. А огромные размеры двух машин дали им возможность перегородить практически весь перекрёсток. Вперёд ехать не могут. Назад не могут. Тупик. Машины сзади стоят на много километров. Самые умные разворачивались и уезжали назад. Я стоял на остановке автобуса минут 20, и ничего на перекрёстке за это время не изменилось. Автобуса я, естественно, не дождался и пошёл пешком. Появлялся милиционер. Посмотрел на эту пробку, почесал в затылке и ушёл. Охота была руки марать и команды отдавать!

From: "Alena Fedorova" Инженер, бухгалтер, химик и государственный служащий поспорили, чей кот умнее. Инженер позвал своего кота: "Икс-квадрат, покажи им!". Икс-квадрат подошел к столу, взял бумагу и ручку и нарисовал круг, квадрат и треугольник. Все согласились, что это неплохо. Тогда бухгалтер позвал своего кота: "Гроссбух, покажи им!". Гроссбух пошел на кухню и вернулся с дюжиной печений, которые разложил на 4 кучки, по 3 печенья в каждой. Все согласились, что это тоже хорошо. Химик позвал своего: "Шпатель, покажи им!". Шпатель достал из холодильника пакет с молоком, с полки 200-граммовый стакан и налил в него точно 150 граммов молока, не пролив ни капли. Все тоже впечатлились. И все трое спросили госслужащего: а вот твой, дескать, что умеет? И тогда госслужащий сказал своему коту: "Перекур, покажи им". Перекур съел все печенье, выпил все молоко, поссал на бумагу, изнасиловал трех остальных котов, завопил, что от этого у него разболелась спина, написал жалобу на вредные условия работы, отправил ее в санэпидемстанцию и взял больничный на остаток дня.

Школова Светлана пишет: Горе луковое (подражание Андерсену). Давным давно, когда нас не было, а лук был сладким, сочным и вечнозелёным, на одной ухоженной грядке жила молодая привлекательная луковичка. У неё были округлые, аппетитные формы: тугие бёдра, тонкая талия, а венцом сей выдающейся над грядкой внешности была длинная, зелёная коса. Каждое утро луковичка просыпалась и делала потягуси на порастуси, тянулась к солнцу как могла, т.е. изо всех своих луковых сил. Она озиралась по сторонам и наблюдала замечательную картину окрестных грядок: вокруг также зеленели от радости бытия морковь, петрушка, свёкла и другие прелести огородного счастья. И вот, однажды, луковка услышала призывную песенку: "По малинку в сад пойдём, в сад пойдём, в сад пойдём..." - Кто бы это мог быть? - подумала наша красавица. - На садовника не похож, голос нежный, чистый, без хрипоты. Между тем песня лилась рекой над садово-дачным участком, наростала, и прервалась на высокой ноте... - Ах,какая красота! - О, это он меня заметил, - догадалась луковица. И в этот же момент на нее полился тёплый, мелкий дождик. - Ах, он поливает меня из лейки! Старый садовник тоже поливал луковицу ежедневно, но вода из его лейки струилась не так нежно, она не была такой свежей как у садовода-любителя. - Какая красота! - повторял любитель, - Ты вырастешь большой и красивой, я буду за тобой ухаживать каждый день. Я уничтожу всех твоих врагов: злых гусениц, толстые сорняки, которые посягают на твоё здоровье. А когда ты созреешь, я унесу тебя в просторный домик. - Я - красавица, он любит меня! А что ещё могла подумать луковица после такой страстной речи? Любитель приходил ежедневно, как обещал, поливал, охранял, пел песни, а сердце луковицы млело, внутри что-то жгло, доселе неизвестное ей чувство. Да это была любовь... А любовь, как известно, слепа, а ещё и глуха, иначе луковка обязательно узнала бы о том, как много на соседних грядках красавиц, которым поют песни. Шло время, луковица росла. - Что-же он медлит? Я уже достаточно созрела, можно сказать в самом соку, правда коса пожелтела и завяла, но талия осталась тонкой. И вот в один прекрасный день, когда лето было на исходе, появился садовод-любитель с корзиной в руках. - Ой, ой, больно, - закричала луковица, когда её выдернули из земли. Она оказалась в корзине. - Ну, наконец-то, только зачем он набрал столько овощного народу? А,... это приглашенные на свадьбу. Я и не знала, что у него столько знакомых в нашем огороде. Между тем, любитель очень бережно укладывал в корзинку свой долгожданный урожай, и напевал песню о красоте, заботе и вознаграждении за труды. Долгое время пришлось луковице провести в корзине. Теснота, духота, вокруг сплошные овощи. С переездом связаны не всегда приятные воспоминания, но что поделаешь? Зато её ждет просторный ящик в просторном сарае. И ночь без сна в ожидании чуда, скоро сбудутся её мечты, она окажется в доме любимого. А пока, летняя ночь, поёт цикада, по углам шуршат мышки, под потолком паук плетёт свою паутину, кто попадёт в неё первым?... Долгожданное утро. В сарае появляется он - будущий виновник утраченных иллюзий. В руках знакомая корзина, на устах блаженная улыбка в предвкушении близкого счастья, восторги, ахи, охи, какая красота! В корзинку отправляются овощи: наша знакомая луковица, свекла, морковь, картофель, помидорчики, капуста. В просторной кухне большой стол, кастрюли сверкают, масло в бутылке блестит, ножи отточены. Плачьте, дети, сегодня наша луковица расстанется с иллюзиями. Слезы застилают мои глаза, не видно курсора, если бы вы знали - сколько разбитых сердец было в тот день! Наш садовод оказался ловеласом, не одной луковице запудрил мозги, чёрная курица - первая жертва обольстителя, а дальше по рецепту приготовления борща отправились на разделку все овощи, взращённые заботливой рукой садовода. И только луковица смогла отомстить за разбитое сердце. Когда её раздевали, она ещё надеялась на первую брачную ночь, но когда её разделили безжалостной рукой на две равные половины, она прозрела, сердце её наполнилось горечью, едкий сок брызнул в глаза обидчику, и покатились слёзы. - Странная луковица, - подумал садовод, - нужно взять другую. Но было поздно, весь лук, повинуясь неведомому алхимическому закону, стал горьким, а сок его заставляет плакать каждого, кто посмеет его раздеть. Мораль: Если за Вами ухаживают, это ещё не значит, что Вас любят.

Я буду сам - от альфы до омеги - Тем букой, бякой, гвоздиком креста, Что делает из суки человека, Когда душа нетленна и чиста. Приму всю боль, хоть не прощу задаром, Готовый в дар любить и умирать. Я с лет младых родился мрачным, старым, Себе отец, и только горю мать. В моей пустыне чистота, но нету Души живой, и мёртвые лишь две. Здесь полумрак, и мне не надо света, Не надо пищи мрачной голове. Лишь зов телес вращает небосводом, Лишь живота позывы гонят в путь, Я - не гранит, и не похож на воду, Я - атмосфера, вздох не позабудь. И всё ж душа... Она не околеет, Хотя черства, и катится с трудом Телегой старой, грузом скарабея, Почтовой маркой и в мешке котом.

Итак, часть публики сочла-таки моего Археолога безумным. Но хочется задать вопрос: безумен ли он потому, что желает разрешить проблемы безумного мира безумным же способом; или же он безумен уже потому, что счёл сам этот мир безумным? Один умный человек, которого я смог бы назвать, да лень; сказал, что нам всегда кажется, что мы живём в самые трудные и мрачные времена истории. Потому, что мы сами проживаем эти события, пропускаем их через себя, через свои чувства, свой опыт. Обо всём остальном мы знаем просто понаслышке, и это нас всерьёз не волнует (что зато позволяет нам сохранить душевное здоровье). Но времена всегда были такими и по большому счёту не изменились. Они были безумными и неласковыми, они таковы сейчас, они вряд ли сильно изменятся и в будущем. Это, в частности, означает, что никакого Всемирного Потопа не было. Ибо, как жили мы в мире с допотопными нравами, так в мире тех же нравов и живём. Ничего по сути лучше не стало. Очищения не случилось. Таким образом, Потоп не имел смысла; а если Богу свойственно совершать бессмысленные поступки, результат которых он при том способен предвидеть, то я не удивляюсь, почему сотворённый им мир безумен... Но отвлечёмся от художественных образов Творца и Судьбы, и обратимся к реалиям нашего мира. Итак. Нынешней ночью я вышел из вагона пригородной электрички. И стал очевидцем эпизода, который не требовал какого-то особого пристрастия, выискивания недостатков по принципу "свинья везде грязь найдёт", итп. Эпизод был таков, что миновать его было просто невозможно, не заметить - нельзя, он бросался в глаза сам, назойливо и навязчиво. Публичное место. Платформа. Тьма, разрываемая лишь светом тусклого станционного фонаря. Из дверей соседнего вагона выходит мужик с сумкой через плечо. Делает пару шагов от вагона. Вслед ему из тамбура выбегает другой мужик, размахивается и бьёт первого пивной бутылкой по голове. Со всей дури. Первый мужик был крепкоголовым, ибо не упал, даже не крикнул. Бутылка разлетелась вдребезги на мелкие осколки (вот какие хилые бутылки делают на наших заводах). Ударивший спрыгнул с края платформы и пустился бежать прочь. Офигаченный мужик бросил сумку на платформу, прыгнул следом и бросился вдогон. Оба они скрылись в пристанционных кустах. Похоже, там произошёл какой-то мордобой, но этого уже не было видно. Исток, зародыш сей истории остался для меня тайной, ибо я ехал в другом вагоне. Может, два мужика повздорили по пьяни. Может, один оскорбил, а другой защитил женщину. Может, это был акт возмездия на оскорбление или унижение. Может быть тысяча причин: от самых благородных до низменно-животных и ублюдочных. Но сама идея разрешения конфликта через удар бутылкой по балде - достойна... И всё это - на фоне Тиуновских (не путать с Тициановскими) "красивых девушек", которых на платформе и в вагонах предостаточно. Поведенческий колорит на фоне прекрасного. Изложим эту историю европейцу. Он не поверит, а если поверит, то задаст глупый с нашей точки зрения вопрос: "И что, его арестовала полиция? Как скоро она появилась?". И это будет говорить не о том, что европеец негибок. Не о том, что он был бы не в состоянии разрешить такой конфликт, вляпайся он в него, самостоятельно, без помощи полиции. Это говорит лишь о том, что подобное выглядит для него безумным, ненормальным; а ещё о том, что в его стране есть силы, поддерживающие понятие нормы и наказывающие резкое отклонение от неё. Это также говорит о том, что подобные методы решения конфликтов не входят в круг его свобод, он никогда не выбрал бы такой способ "беседы" по своей воле. Вот теперь, будучи просвещённым нами, он познал вкус свободы безответственности и отвязности - и стал гораздо опаснее и расторможеннее. Зато, обогащённый новым знанием, он стал живучее в нашей среде, то бишь защищённее. Правда, облагодетельствовали человека? Просветили в допотопности... Итак, наш европеец зашёлся бы в крике: "Полиция!". Тут-то и начинается самое смешное. На самом же деле, никто из свидетелей милицию не позвал. Но при всём при том, возле торца платформы, в зоне слышимости и видимости происшествия, стояла возле УАЗика группа милиционеров. Они посмотрели в сторону мужиков долгим взглядом. Убедились, что никто не упал, что трупов не образовалось. Что мужики сами разберутся между собой. А раз нет ущерба - нет и преступления. За намерения не судят. "Не суди - да не судим будешь". Милиционеры быстренько отвернулись, погрузились в УАЗик и уехали прочь. Чтоб глаза не видели, уши не слышали, нос не нюхал и руки не трогали. Не дай бог, станет их делом - вмешиваться, разбирать кто прав, кто виноват... Судить подобных себе... Зачем дядькам геморрой? Трупа нет - нет криминала. Глаза не видят - нет проблемы. И где-то тут наш европеец, уже от хрипа слова вымолвить не может. "Полиция...". Хрен с маслицем не хочешь? Моя милиция меня стережёт! А беречь ей по зарплате не положено. Эпизод выглядит смешным. Если не учитывать одного обстоятельства. Вообще-то, ударом бутыли по голове можно и убить. При менее благополучном стечении обстоятельств... то есть, на моих глазах разыгралась сцена - нормальная! - покушения на убийство. Бездумного. Может быть, имеющего причину. Может, с желанием не убить, а нанести повреждения обидчику (или взять реванш). Но цена ответственности за этот поступок - нуль. Как и цена жизни. Равная цене пивной бутылки. Это не безумие? Легко. Всё легко. Без тормозов. Если это норма, то я покупаю пистолет. Сирот обижать, чтоб не стать обиженным самому. При отсутствии морали и тормозов, слово от воспитателей передаётся "товарищу Маузеру". В Америке мужика с бутылкой просто застрелили бы на месте. Благо, оружие продаётся всем. Странно, но в отличие от Археолога, сам я не пожелал сослать мужика в лагеря или застрелить. Я обречённо понял ещё раз, что тут, в этих границах, это и есть повсеместная норма, и у подобного поведения найдётся немало защитников. Ибо это "мужское поведение", это творческий подход к конфликту, итп. И раз это норма, то чего ещё ждать от публики? В стране сумасшедших нормальный выглядит полным психом. Как и европеец выглядит полным и наивным несмышлёнышем среди Тамбовских волков. Более того, нормальные с европейской точки зрения люди этой страны, подчас желают стать ненормальными как все - дабы не выделяться, не бросаться в глаза, не быть белой вороной и тем стать незаметнее и целее. Они называют это "развитием гибкости реакции". Можно назвать это и так, а можно - умением сходить с ума, мимикрировать. Там, где европеец распутывал бы нитки, наш разрубил бы узел ударом топора. И плевать, что верёвки испортил! Не своё - не жалко. Может, в этом один из корней проблемы: нам не жалко. Ни себя, никого, ничего. У человека, который не ценит себя, не может быть достоинства, а раз так - ему плевать и на других. И ведь не обвинишь в неправоте, потому что такое - повсеместно, и на него другие плюют тоже, он лишь платит им взаимностью. Археолог мой решил бы скорее закопать себя в землю до второго пришествия... Бедняга... Чужой среди своих.

From: "NoMad Frog" Newsgroups: fido7.obec.pactet С ОДНИМ КРЫЛОМ В пустыне мрачной и сырой, Под пенопластом неба, Два ангела идут домой. Два зрелища. Два хлеба. Один - белее серебра, Другой - чернее злата. Их поступь прЯма и тверда, Хотя слегка поддата. И вот, когда почти уже Они дойдут до цели, Два ангела (и два крыла) Поймут, что не успели. -- С уважением, NoMad Frog Утро - это когда страшно смотреть в зеркало :)

Ольга Наидич (Olga Naidich ) Дом - как у всех. Панно из янтаря. Котенок рыжий с нитками играет. А всё-таки... кого-то не хватает. Ах, да. Как я могла забыть, кого... Тебя. Стихи не пишутся. Забыт в столе дневник. В пыли гитара с порванной струною. И тишина сменится тишиною - Дом от шагов твоих совсем отвык, А я все жду. Наверно, по привычке. Когда-нибудь отвыкну. Не сейчас. Сгорела лампочка - в который раз. Ищу в кармане твоей куртки спички. Уж столько лет прошло, а я никак Не заучу, в каком они кармане. Котенок спит, свернувшись, на диване. От огонька свечи растаял мрак, Воск капает на пальцы. Неприятно. Но чувствовать - всегда ли значит "быть"?.. Потом проветрить надо не забыть, И спички в куртку положить - обратно. * * * Ночь. Время свернулось в безвыходный круг. Неясный, никем не услышанный звук Меня вырывает из омута сна. Над городом тускло сияет луна, И ветер вздымает метель за окном, А я еще там, я живу этим сном, Я слышу Ваш голос и чувствую взгляд... Бесплотные тени по стенам скользят, И мне непонятно - то явь или бред? А скоро, о, скоро настанет рассвет, И мир окунется в сияние дня... Но только во сне Вы любили меня.

Лев Толстой. Исповедь. Критика.
http://www.lib.ru/LITRA/TOLSTOJ/ispowed.txt
Что обо всём этом можно сказать? Лев Николаевич описывает классический экзистенциальный кризис - кризис по поводу смысла жизни и бытия - и описывает его точно, полно и достаточно эмоционально. Но у Толстого есть одна особенность, которая не делает его ни лучше, ни хуже в подходе к кризису, но накладывает вполне определённую специфическую окраску - его с самого ДЕТСТВА ознакомили с понятием "Бог", и потому то, что в конце концов он возвращается к Богу - закономерно. Это ОДИН из выходов из кризиса. Есть и другие, хотя по сути они - тот же поиск предела или бесконечности в своей ограниченности, то же богоискательство, но в иных одеждах. Кризис начинается с того, что человек противопоставляет себя всему миру, считает себя одиноким в нём, отделённым. А мир - враждебным и неуютным. Каков смысл бытия шестерёнки? Да никаков! На самом деле, он совпадает со смыслом бытия всего механизма в целом, частью которого является шестерня. Но тут кризис делается ещё глубже - ибо находясь внутри машины, а не за рычагами управления, нельзя узнать её предназначения! А кто рулит? Бог? Богоискательство ведёт одновременно к открытию двух противоположных сторон одной медали. Во-первых, Бог есть. Бог, как причина. Источник бытия. Раз человек, мышление, мир ЕСТЬ, то они откуда-то взялись (даже если были всегда - то почему не сгинули?). Если это и не чей-то план и замысел, то по крайней мере во Вселенной имеются законы природы, действие которых привело к нашему появлению. То есть, мы существуем не случайно, но закономерно. Можно сказать, что мы зачем-то ПОНАДОБИЛИСЬ природе. А раз так - мы не противопоставлены ей, а являемся её частью, деталью, эпизодом более общего (нежели наше сознание) процесса. Во-вторых, Бога нет. Ибо мы можем изучать эти законы - полнее и полнее; но сколько бы мы ни задавали вопросы: "Почему именно так?" и "Зачем?" - ответа нам никто не даст. Мы внутри механизма. Мы можем знать "как" и "почему", но никто не скажет "зачем". Для этого надо быть снаружи, а снаружи нас не может быть. Потому на "зачем" у нас есть единственный ответ - "а чтоб было!". И ничей голос не даст нам ответа, личности-Бога не наблюдается. Это также подтверждается опытом человечества: молитвы не помогают. Бог ещё никого не исцелил, не вернул потерь, не соединил разрушенное, предоставив людей их судьбе и законам вероятностей. Это безразличие к зову людей, но может это и хорошо? Пока нам удалось понять лишь одно - мы закономерная часть Вселенной, мы не противоречим ей, а порождены ею в соответствии с её законами. Мы - её часть, мы - дома, а не в гостях. В гостях, возможно, пребывает наше сознание, но и это - закономерно, а не досадная и временная оплошность. Может, и сам вопрос о смысле жизни настолько закономерен, что если б мы не задавали его себе - то были бы ущербными. И то, что на него никто не собирается нам отвечать - тоже закономерно. Мы не можем узнать ответ. Но что же нам делать в такой ситуации? Есть проблема, не имеющая решения. Но решать её надо, иначе один путь - самоубийство и могила; в могиле нет проблем и никто не задаёт вопросов. Что нам делать? Если мы родились на свет, помимо нашей воли и желания, то не лучше ли просто покончить с непрошенным даром и самоубиться? Нет. Если законы мироздания, "Бога", породили нас, значит мы не случайны и зачем-то нужны в общей картине этого мироздания. Мы - его шестерни, и без нас оно перестанет вращаться. Чтобы мир жил, мы должны исполнять его законы, нас же и породившие; ОТДАВАТЬ ДОЛГИ, даже если мы не брали в долг. Но эти долги брали нас. И понимание этого уже делает наше существование не бессмысленным. Мы появились по какой-то причине. И эта причина может быть и целью. Чтобы всё продолжилось. Ну а нет - так застрелись. Если б мы были не нужны - нас бы просто не было. Вообще. И если б мы были нужны навсегда - мы бы жили вечно... А так, нужна и наша смерть. И осмысленной её делаем мы. Именно смерть подводит итог нашей жизни - прожил ты её зря или не зря. И лишь смерть бессмысленная - есть зло. Однако, идучи по пути таких рассуждений, можно зайти слишком далеко. И сказать, что НУЖНЫ подлецы, насильники, убийцы, подонки, итп. - чтобы уравновешивать добро и чтобы народ не расслаблялся. Не спорю: зло существует закономерно, ибо график Гауссова распределения, как и отрезок вообще, имеет два конца и золотую середину. Но говорить, что зло необходимо, а не просто закономерно - ??? Не хотеть уменьшить количество зла, вреда, деструктивности и энтропии? Это противоречит упорядочивающей роли разума. Раз мы не противопоставлены миру, то нужда мира в нас как-то проявится рано или поздно. Мы не самостоятельны и не одиноки, мир накачивает нас энергией извне - за счёт чего мы и живы, и мыслим; и отдаём вовне свои поступки и мысли - не менее закономерные, чем кружение электронов или свечение звёзд. И не более порой объяснимые. Мы не знаем "зачем", но мы можем почувствовать это. Дело в том, что у каждой системы имеются некие "собственные" параметры, как-то собственные вектора у матриц: Ax=лx, или собственные частоты у колебательных систем. Когда система работает на этой частоте, она испытывает наименьшее внутреннее сопротивление, работает синхронно со внешним источником энергии, и внешняя энергия среды "накачивает" систему максимально полно. Это явление резонанса. Для человека резонанс "души", гармония с миром, должны ощущаться как прилив жизненных сил, жажда жизни и счастье. Экзистенциальный кризис есть утрата изначальной, доставшейся от рождения, "настройки частот приёмника", и вновь поиск собственной частоты, но уже осознанно. Для любого устройства, сконструированного для некоей работы, есть лишь два стабильных состояния с наименьшим износом и сопротивлением: 1. Покой, выключенность, смерть. 2. Работа по предназначению. Работа вопреки предназначению, типа забивания гвоздей микроскопом, не по душе, влечёт за собой рост сопротивления, быстрый износ, перегрев, поломку, разрушение, дискомфорт и ощущение несчастья. Мы были рождены матерью-природой чтобы жить. Достаточно исследовать строение тела, чтобы убедиться в том, что оно - машина жизни. В этом есть закономерность, иначе бы нас просто не было и мы бы не задавали глупых вопросов. Чтобы быть счастливее - надо следовать своему предназначению, то есть ПРОСТО ЖИТЬ. Нам никто не ответит на вопрос "зачем", но это то, что мы умеем делать лучше всего; а потому делать должны. Но тут-то и начинается самое интересное. О счастье ли мы говорим? Или просто о мощном токе энергии? Дело в том, что собственных значений, частот, векторов, может быть несколько - и идти по любому из них одинаково легко. Но одновременно можно использовать только один, не все (хотя бывают редкие исключения). И тут встаёт проблема выбора. Который, к сожалению, не всегда очевиден. Это всё напоминает узкие асфальтовые дорожки, проложенные по вязкому болоту. По дорожкам идти легко и необременительно, в болоте же вязнешь, барахтаешься, и не движешься с места. Но куда ведут тропинки - неизвестно. К свету или во тьму? К счастью или к страданию? К любви или к ненависти? И идти по пути страдания бывает столь же легко, как и по пути счастья - и наоборот. И то, и иное может быть твоим предназначением на пути судьбы. Но иногда можно выбрать. На самом деле, все дороги ведут в никуда, ибо твой бег по ним обрывается внезапно и без достижения какого-либо конечного пункта. Другое дело, что твой бег будет окрашивать саму пройденную тропу в разные цвета, да и то, что о тебе запомнят другие бегуны - тоже зависит от выбранного тобой пути. Говорят, что у человека в любой момент есть выбор - какой путь избрать. Это и так, и не так. Чтобы перебраться с одной тропы на другую, надо сперва погрузиться и преодолеть болото неопределённости; а решиться на это - не всякому дано, ибо это гигантская трата сил, нервов, переживание страха, растерянности, негарантированность успеха. "Нелегко сбрасывать шкуру", - говорил питон Каа. Дело не для слабых или трусливых. Не всякий решится на это, не всякий позволит себе это, не всякий способен вылезти из накатанной комфортной колеи, ведь идти по асфальту так легко. И думать не надо, дорога сама ведёт тебя. Куда? Изменить в своей личной жизни можно всё и в любой момент. ВОпрос лишь в одном - какой ценой? В разные моменты цена различна; и иногда это даётся даром, а в иное время за это дорого платят другие люди... Бывает, что какие-то внешние события сталкивают тебя с тропы в болото, и вот тут ты начинаешь барахтаться и вылезать на какую-либо тропу. И тут редко удаётся выбрать правильную, тут зачастую вылезаешь просто на близлежащую. Вроде бы выбор и есть, но везение определяет гораздо большее. На тропинках бывают, конечно, и развилки. Где не надо прыгать в жижу и бултыхаться. Именно на развилках можно говорить о ключевых выборах, об "узлах судьбы". Но и тут неизвестно - куда ведут расходящиеся тропки, а можно лишь гадать. Бывает, что человек останавливается на развилке в нерешительности и довольно долго размышляет. И это правильно. Но тогда может случиться и так, что в итоге выбор совершает не он сам, а выбор совершается за него - кто-то иной толкает в спину или тянет, или зовёт, или соблазняет пойти на определённый путь - и он соглашается. Если слаб, если устал от состояния выбора, если ленив размышлять, если не успел полюбить ничего на определённом пути. Главное: человека утомляет состояние неопределённости, и он готов поступить абы как - лишь бы выбор кончился и он опять сдвинулся с места и пошёл. Неважно, какой тропой. Зато снова идти легко. Бывает, что развилка лежит между двух троп примерно равной привлекательности и ценности - они обе ведут к счастью, или обе - к страданию. И вроде бы ничего не теряешь, какую тропку ни выбери. Ничего не теряешь, кроме того, что твой выбор на самом деле влияет и на других людей, и твоя развилка - это и ещё чья-то; и для них, других, твой выбор не столь равноценен - он может оказаться наградой или наказанием, и относительно них, а не себя, ты поступишь честно или бесчестно, благородно или нет, совершишь подлость или поступишь "нормально". А раз так, то другие люди будут настойчиво подталкивать и перетягивать тебя на выбранные ими тропы. За тебя будет происходить драка, ты будешь играть роль товара, а они - покупателей и искусителей. Но выбор - всё равно за тобой, и отвечать за него будешь ты. В том числе и перед ними, другими людьми. Наконец, случается и так, что разошедшиеся тропки сходятся вновь, как бы давая второй шанс сделать прежний выбор снова, исправить ошибку. Но такое стечение обстоятельств есть скорее исключение, чем правило, и такие случаи редки. Выбор обычно окончателен и необратим, как необратимо время. К тому же - считать ли даром судьбы подаренный тебе второй шанс, если ты не счёл свой прежний выбор неверным или неудачным? Просто ради новизны? Рискованно. Исправляя несправедливость? Для этого надо было бы раскаяться в утрате чего-то, что любил. А если не любил - жалеть ли о том? Итак, мы следуем своему предназначению, пытаясь просто жить. Не зная, зачем, хотя со временем может что-то и прояснится. Умеющий думать - да думает, умеющий видеть - да смотрит, умеющий любить - да любит, умеющий жить - да живёт. Не разрушая себя и то, что не тобою порождено на свет. Смысл жизни - сама жизнь. Так определено не нами, так есть. Зачем - неизвестно. Смысл наличия у нас разума - вопрос более тёмный. Он, повидимому, тоже возник вполне закономерно. Это, во-первых, инструмент выживания. Во-вторых, познания. В-третьих - переживания (эмоции, поиск собственного места в мире, итп). В-четвёртых, каждый додумывает сам (или предпочитает не задумываться вовсе). Попытка найти смысл, непременно выводит нас за рамки самих себя. В нас самих, внутри, смысла нет. Нас взламывают изнутри и простирают если и не в бесконечность, то до границ Вселенной - точно. Но на фоне этого огромного пространства мы выглядим такими ничтожными, слабыми и несущественными, что это порой пугает. А иногда - захватывает. И это ощущение слияния себя со всем мирозданием можно назвать "божественным", неважно - на какой теоретической основе оно покоится, неважно как человек объясняет это самому себе. Поэтому, хотя и нет ответа на вопрос "зачем?", но что делать - ясно. Следовать предназначению. Ничто не запрещает искать это предназначение, изучать его, уточнять, даже корректировать, но бесполезно сопротивляться - ибо это будет смерть, и ТОЛЬКО она, ничего более. Что допустишь в себя извне - то и будет твоё. Внутри тебя - только смерть. Некоторые назовут подобный подход "смирением", хотя ничего смирного тут нет. Участник мирового процесса должен просто участвовать в процессе. В этом и есть смысл. Как я уже говорил, следование своему предназначению проявляется как наполненность энергией, кипучестью, хотя речь не идёт о счастье. Одному энергию придаёт любовь и счастье, другому ненависть и страдание. Третьему - покой и выдержанность. Вспоминается граф Монте-Кристо. И можно сделать парадоксальный вывод: русский ДОЛЖЕН страдать, "нести свой крест", потому что на этой части Земли иного ПОКА не дано. "Никогда хорошо не жили, не хрена и начинать". Вася Шукшин.

Оставить комментарий
Размещен: 06/11/2008, изменен: 06/11/2008. 137k. Статистика.
Сборник стихов: Поэзия

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"