Аннотация: Гигантская волна - цунами обрушилась на побережье Японии. Потеряла работоспособность и управляемость АЭС Фукусима - 1!(Из заголовков новостей.) В основе данного повествования лежат широко и не очень известные факты новейшей истории
ГИБЕЛЬ ЯПОНИИ.
Пролог. Оторваться в Юрмале.
Я принял решение уничтожить файл - завещание Стаса. Так будет лучше для всех.
Этот файл мне передал мой бывший коллега и старый добрый знакомый Н.. Хороший мужик, но осторожный и хитрый. Сколотил состояние в наши подлые времена и сохранил
в годы кризиса. Но в подлости замечен не был. Интересы у нас разные, кроме охоты, поэтому иногда встречаемся мы на охотах, в тире, или в охотничьем клубе. На него можно положиться в острый момент жизни, хотя ему есть, что терять. Несколько раз, случалось, мы выручали друг друга.
Н. позвонил мне не со своего телефона. В голосе чувствовалось напряжение, а говорил он мало и намёками. Проблемы? Да! Встреча была назначена в пустынном зимой месте, где мы любили отдыхать в молодости. В Юрмале.
Весна задерживалась. Ночью выпал свежий снег, и мне пришлось включить пониженную передачу в моём джипе НИССАН-ТЕРРАНО II, чтобы пробиться кое-где через сугробы. Я прибыл первым. На асфальтовой площадке в дюнах никого не было. Пустой пляж был под снегом, море подо льдом. Пасмурно. Дул сырой, пронизывающий до костей ветер. Смеркалось. В марте на побережье Балтики неуютно и тоскливо.
Через пару минут появился Н. на своей новой Хонде-ЦРВ. Его джип - паркетник лихо развернулся по снежной целине и стал рядом с моим, передом к выезду. Н. вышел, внимательно осмотрел окрестности, зябко поёжился и юркнул ко мне в салон. Выглядел он взволнованно и испугано! Я отстегнул ремешок оперативной кобуры на левом боку.
Мой ЧЗ-85 был готов к бою. Я спросил Н. о наличии у него ствола. Н. утвердительно кивнул, вытащил свой ГЛОК-17 и передёрнул затвор. Случилось что-то весьма серьёзное,
подумал я. Так и оказалось.
У нас в Латвии почти каждый бизнесмен, у кого нет криминального прошлого, имеет и носит легальный ствол. Шпана об этом знает и опасается. Полезно оружие в руках добропорядочных граждан. Иначе грабежей и убийств, учитывая слабость нашей нищей полиции, было бы гораздо больше.
'За тобой гонятся?' - спросил я. 'Возможно. И слушают!' - ответил Н. ' Шпана? Менты? Конкуренты?' - спросил я. 'Гораздо хуже! Российские спецслужбы! Стаса убили!' - закричал Н. - 'Давай отъедим и запутаем следы. Мою Хонду оставим здесь, в ней маяк. Мой и чужой. Потом её заберут мои охранники. Я тебе всё расскажу! Тебя не должны со мною видеть, а мне надо скрыться! ' Я понял, что Н. готов сорваться в истерику, и начал действовать. Стас - московский друг Н. со студенческих времён. Он недавно гостил в Риге. Я видел его с Н. пару дней назад, за обедом в ресторане нашего клуба. Был он тогда, с виду, чем-то подавлен. И, вот его нет! Напрасно Н назначил встречу в километре от летней резиденции российского посла. Рядом с логовом волка! Но по-другому он не мог без указания места. Жизнь приучила меня предусмотрительности. Я - охотник со стажем. В моём джипе всегда есть топор, ломик, лёгкая бензопила, лопата, ведро, лебёдка с прочным тросом, набор инструментов и несколько фонарей. Была, не была! Надо отсечь возможных преследователей от площадки и выиграть время. Задним ходом я стал быстро сдавать назад по узкой дороге на площадку. Через метров 500 заметил на обочине подходящую сосну, которую оттащат только четыре человека, аккуратно положил дерево кроной на полотно дороги. Пока пилил сосну, велел Н разбить и выбросить свой мобильник. Из моего телефона я вынул батарейку. Номер записан на жену, но так спокойнее. Теперь дорога надёжно перекрыта, а до площадки надо идти пешком по скользкой колее в снегу. Мы вернулись на площадку, съехали по пологим ступенькам на пляж и начали колесить, запутывая следы. Через 5 минут по следам трудно было понять, поехали мы налево, к центру Юрмалы, или направо, мимо устья Лиелупе к рыбачьему посёлку. Мы поехали направо, без огней по кромке льда. Шипы отлично держали массивную машину. Перед устьем свернули в дюны по известной мне ложбине. Дальше по кромке берега ехать опасно, можно и в зыбун попасть.
Мало кто знал этот проезд для настоящего джипа. Только рыболовы, вроде меня. Свежих следов автомашин не было. Я притормозил, и прямо спросил Н. о возможности боевого столкновения. Помявшись, он ответил утвердительно. 'Ну, ты и сволочь!' - заметил я. - 'Мог бы и предупредить! Хотя, если слушают, это ухудшило бы дело'. Я достал из бардачка пачку специальных патронов, которую захватил с собой. Как сердце чувствовало, что понадобятся! Люгер 9 мм с разрывными пулями, не поддающимися идентификации. Лет десять назад знакомый дикий гусь презентовал их мне за хороший ремонт лежбища (квартиры). И вот, пригодились! Действуем, как в кино - 'Бей первым, Фреди!'. Я начал снаряжать обойму специальными патронами, и велел то же делать Н. 'При стрельбе не высовывай ствол наружу, чтобы гильзы в салоне остались!' - проинструктировал я Н., и мы тронулись в путь. Стрелять мы умеем, тренируемся регулярно в тире. Темнело. Я включил ближний свет и приспустил боковые окна. Н держал наготове свой ГЛОК и мощный фонарь. Пару раз встретились сугробы, но опять выручила пониженная передача. Мент появился, как чёрт из табакерки, когда мы почти миновали дюнную зону! Вот-вот должна была начаться улица старых домов, дорога стала лучше. Полицейский светящимся жезлом приказал нам остановиться!
Впереди стоит тёмная машина без мигалки и полицейской раскраски. Торможу. Кровь стучит в виски! За убийство полицейского - пожизненное заключение! Что видим? Теплое кепи с кокардой, светящийся жезл, зелёная светоотражающая жилетка с надписью ДОРОЖНАЯ ПОЛИЦИЯ поверх темной куртки, автомат на ремне под левой рукой. Стоп! Автомат российский, брюки и ботинки гражданские. Подстава! По тормозам, руль на право! Джип слегка заносит, и он становится боком к менту.
'Подстава!' - ору я, откидываюсь назад и начинаю стрелять. Слышу крик Н. и звонкое, до боли, хлопанье его ГЛОКа над моим ухом. В свете мощного фонаря ложный мент падает, как подкрошенный. Замечаю, что автомат уже в левой руке. Ещё пара секунд, и ложный мент открыл бы огонь! 'Противник знает эти места не хуже меня. Но джип Н. они ещё не нашли. Иначе, ложный мент не подставился бы под наши выстрелы!' - мелькает мысль!
Я прибавляю газу и включаю дальний свет. Курс на тёмную автомашину! Ожидаем автоматную очередь спереди. Но в темной машине, и рядом, никого нет! Повезло! Знает российская агентура местные тропинки. На наше счастье только одного на перехват бросили. Отворачиваю, отключаю подсветку номера и габариты, прибавляю газу. Сверкая дальним светом, джип несётся по пустым, плохо освещённым улицам посёлка. Въехали в лес, впереди огни встречной машины. Подфарники горят, скорость сброшена. Встречная пошла дальше. Рвём вперёд! Въехали в жилую зону микрорайона Лиелупе. Сбрасываю скорость. Свернули, проехали несколько кварталов, опять свернули. Впереди кафе, перед ним ряд машин. Пристраиваюсь в конец ряда! Подсвечивая синим, светодиодным фонариком, собираем с пола стреляные гильзы. Вроде все, по числу выстрелов! Кладу их себе в карман, скину в удобном месте. Н трясёт. Меня тоже потряхивает. В голове 'малиновый' звон от недавней стрельбы. Даю Н фляжку с бренди, а сам принимаю лекарство от давления. Не факт, что нас не видели в посёлке, и не слышали нашу пальбу. Хотя опознать автомашину, слепящую в темноте дальним светом, с выключенной подсветкой и габаритами весьма проблематично. Расслабляться нельзя! Подумаем! Смотрю на часы! С момента боевого столкновения прошло девять минут 30 секунд. Наш народ, с начала 90-х годов, отучен ходить на выстрелы и по этому поводу звонить в полицию. Для российских агентов в летней резиденции посла место столкновения рядом. Они уже там, и, наверняка, подняли тревогу. К этому времени агенты, вероятно, уже нашли труп. Их люди уже задействованы на станциях электричек и выездах из города. Сейчас последует звонок в полицию и сообщение о нападении на сотрудника Российского посольства и его убийстве. Передадут приметы нападавшего, совпадающие с приметами Н.. Полиция сразу перекроет выезд на Ригу, и другие выезды из Юрмалы. Их немного. Сообщат патрульным полицейским в электричках. Везде начнутся проверки. Мне-то они по боку, а вот Н. запросто могут зацепить. Ночью, по льду с промоинами, он реку Лиелупе не перейдёт. Надо спрятать Н у верного человека. Есть у меня такой, старый друг Генка. Живёт недалеко, в микрорайоне Булдури. Видимся редко. Дай Бог, чтобы он был дома. Звонить нельзя.
Быстро излагаю всё это Н., завожу мотор, и мы едем к Генке. По дороге заезжаем в супермаркет. Вот и пригодилось затемнение задних стекол салона. Н никто не увидит. У него с собой толстая пачка денег. Это хорошо. Беру пару сотенных. Покупаю целую тележку хорошей еды, напитков, выпивки, недорогую, тёмно-серую, тёплую куртку и чёрную вязаную шапку для Н, чтоб не выделялся своей богато одетой внешностью. В киоске на улице покупаю несколько дешёвых мобильников и временных карт от разных телефонных операторов. Подъезжаем к дому, где квартира Генки на втором этаже. Это стандартная пятиэтажка советской постройки. Переодев Н в обнову, я выпустил его немного раньше, не доезжая двора, чтобы соседи случайно не увидели нас вместе. На наше счастье Генка оказался дома, и уже через пять минут мы втроём готовили ужин на его кухне. Первый отрыв прошёл удачно. Теперь надо узнать, ради чего эта война и трупы? А то стар я, однако, для таких приключений! Да и не нужны мне чужие разборки и серьёзные проблемы.
Генка встретил меня с тихой радостью, и не удивился появлению Н, которого не знал. Он доверял мне, и был весьма доволен, что мы явились не с пустыми руками. Генка, в прошлом толковый электронщик, сейчас инвалид, жил один, на маленькую пенсию, минимальную зарплату сторожа на стройке, и ту мелочь, которую он зарабатывал, ремонтируя видео и бытовую технику таких же, как он, бедных соседей. Дочь с внуками и племянники у него в эту пору нечастые гости.
Я сразу предупредил Генку, что о нашем визите никто не должен пронюхать, а когда он сделал большие глаза, добавил, что это вопрос жизни и смерти. Затем я попросил Генку отойти подальше от дома и сбросить пакет со старой курткой Н. в укромном месте на нейтральной или чужой территории. Зная меня, он не удивился, а просто заметил, что, похоже, времена лихих 90 - ых годов возвращаются. Я ответил, что они и не уходили. Вскоре ужин был готов, стол обильно сервирован, а стопки налиты. Я предложил тост за то, что мы живы, и будем жить дальше. Все, молча, выпили. Я перевернул свою стопку и сказал, что скоро поеду. Мужики несколько раз повторили.
За ужином я поведал Генке о наших последних приключениях, от чего он чуть не подавился. 'Ну, вы, деды, даёте!' - промычал с полным ртом изумлённый Генка. Затем он резонно добавил, что ложный мент мог быть в бронежилете. В ответ Н. пояснил, что стрелял в голову и попал. Я знаю меткость Н., она гораздо выше моей. Перекусив, я предложил Н. рассказать нам о своих проблемах. И пояснил, что ему придётся довериться Геннадию, как он доверился мне. Н вздохнул и начал рассказывать. Его проблемы начались с последнего приезда Стаса в Ригу. Стас посветил Н. в свои жуткие дела и сделал своим душеприказчиком. Видать, Стаса пасли, а теперь припасли и Н.. Припасли, чтобы уничтожить, стереть с лица Земли. Не было такого человека, всё - пустая болтовня и глупая фантастика. Это в телесериалах есть отважные журналисты и мудрые редакторы, стоящие на страже мира и прогресса. А случись что серьёзное, так каждый за себя. Жить то каждый хочет! И никто тебе не поможет, и никто тебе не спасёт, кроме самого тебя и немногих, старых, верных друзей, если ты догадался не подставить их под удар.
Повествование Н.
1.Начало.
По словам Н., весь сыр - бор разгорелся из-за Стаса! О нём Н. и начал свой рассказ.
Со Стасом Н. познакомился во время вступительных экзаменов в МИФИ. Во все ВУЗы
раньше были такие экзамены. И конкурсы. Весьма полезная вещь для действительного отбора способных к учёбе студентов. МИФИ в те годы был весьма престижным вузом. Они дружили и вместе учились до третьего курса. Зимой, после сессии Н. тяжело заболел, лечился в больнице, и после выздоровления, оставил МИФИ. Н. перевёлся в Ригу, в местный Политехнический институт, на факультет автоматики и вычислительной техники, который закончил в числе лучших выпускников.
Стас ещё во время учёбы в МИФИ увлёкся физикой и техникой ультразвука, и после окончания был распределён в один из многочисленных НИИ министерства среднего машиностроения (атомного министерства) СССР, занимавшийся материалами для ядерных реакторов. В этом НИИ Стас успешно разрабатывал новые методы ультразвукового контроля состояния корпусов и деталей ядерных реакторов. Через четыре года он защитился, стал кандидатом технических наук. В должности он тоже вырос с инженера до старшего научного сотрудника, заведующего группой. Карьера Н. складывалась не менее удачно. Он занимался АСУТП с помощью малых ЭВМ и за 5 лет
стал заведующим сектором автоматического регулирования частоты и мощности в энергосистеме Северо - Запада СССР. Работа эта шла успешно впервые в СССР. Работая в объединённом диспетчерском управлении энергосистемы Северо - Запада, я познакомился с Н.. Мужики росли и матерели, как на дрожжах. У них были умные руководители, которые делали карьеру сами, давая подняться толковой и способной молодёжи. Стас часто гостил у Н. в Риге. Н., регулярно по работе приезжая в Москву, всегда останавливался у Стаса. Н. и Стас женились в один год, отгуляли друг у друга на свадьбах. В общем, друзья - не разлей вода!
Такой же, как и Н., фанат утиной охоты, Стас, каждый год стремился на недельку, в августе, приехать в Ригу. К открытию сезона охоты на водоплавающую дичь. Чтобы вместе поохотиться на известном, тогда богатым утками, озере Бабите. Там, на Бабите, на охоте, я, тоже фанат охоты на уток, познакомился со Стасом.
2. Конференция в Ленинграде.
Переход Стаса на новую работу был странным и курьёзным! Весной 1979 года в одном ленинградском НИИ - почтовом ящике проходила всесоюзная научная конференция по ультразвуковым технологиям. Стас был делегирован на неё. Ультразвук был темой закрытой (секретной) в СССР, работа конференции шла по секциям. В некоторые секции пускали только с первой формой допуска. Однако, часто дискуссии и обсуждения продолжались в институтской столовой, которой администрация, на время конференции, попыталась придать вид кафе. Там Стас обратил внимание на группу молодых весёлых флотских офицеров, державшихся своей компанией. Оказалось, не зря! Стаса, кроме своей тематики, интересовали новые источники ультразвука, их техническое обрамление - генераторы, преобразователи, модуляторы. Записался он и в секцию источников. Форма допуска позволяла. В этом НИИ Стас бывал в командировках. Здесь у него были приятели, и чувствовал он себя вполне свободно. На семинаре в секции источников, в тот день было несколько докладов по использованию обратного пьезоэлектрического эффекта. Стас выступил с новым предложением ультразвукового лазера фононов - квантов звуковой волны на кристаллической решётке, при фотонном лазерном возбуждении. Некоторые не поняли Стаса. Другие зашумели, что их пичкают фантастикой, и народ дружно повалил в кафе. Однако, идея ультразвукового лазера фононов - сазера не была новой и в те годы, но реализация казалась нереальной из за множества проблем, которые надо было решить. Суть идеи в том, что в системе множества атомов с двумя разными уровнями энергии, накачкой энергии создаётся инверсная разность населённостей атомами этих уровней, так, что большинство атомов находится на уровне, где состояние с большей энергией. Такая система называется активной средой. В результате спонтанного перехода часть атомов переходит из верхнего уровня, с состоянием большей энергии, на нижний уровень, с состоянием меньшей энергии. При этом атомы колеблются и испускаются кванты звуковой волны - фононы. Возникшие таким образом фононы воздействуют на остальные атомы верхнего уровня активной среды так, что вынуждают их совершить переходы с испусканием фононов, полностью аналогичных затравочным. В результате генерируется поток идентичных фононов, воспринимаемых на макро-уровне как когерентные акустические волны. Проблемы были в создании активной среды и в способе накачки энергии.
Активной средой, в предложенном Стасом устройстве, являются два связанных оптических резонатора, собственные частоты, которых, отличаются на небольшую величину. Эта величина гораздо меньше, чем частота излучения оптического диапазона. Резонатор с большей собственной частотой накачивается лазерным излучением. У фотонов в этом резонаторе энергия больше, чем в соседнем. Следовательно, возможно понижение их частоты при переходе во второй резонатор с испусканием кванта звуковых колебаний - фонона по причине сброса энергии через колебания атомов в кристаллической решётке. Частота генерируемого акустического излучения определяется разностью собственных частот двух оптических резонаторов. Иначе, этот же процесс можно описать и получить в одном образце - кристаллическом резонаторе, как неупругое взаимодействие фотона с атомом с испусканием фонона за счёт вынужденного колебания атомов решётки и фотона меньшей частоты, создав там соответствующие метастабильные уровни энергии атомов в решётке. Предложение Стаса открывало реальный путь создания такого лазера.
В зале секции источников остался один человек - стройный, моложавый мужчина с седой шевелюрой в добротном, тёмном костюме. На лацкане пиджака был прикреплён идентификатор со скромной, мало что говорящей надписью НПО ГЕОФИЗИКА. Он подошёл к Стасу, вежливо осведомился, закончил ли Стас своё сообщение. Стас ответил отрицательно, и, вкратце, изложил ему суть своей второй идеи. Вторая, более реальная идея Стаса о модели ультразвукового лазера на множестве пьезоэлектрических излучателей и автогенераторов, составляющих систему, похожую на структуру квантового оптического лазера. Система выдаёт ультразвук на более низкой частоте, чем сазер в предыдущей идее. Кроме того, Стас умудрился создать работающий макет устройства. Как и его оптический аналог, он генерирует ультразвуковые волны одной частоты и фазы. Для этого Стас установил пьезоэлектрические осцилляторы и датчики колебаний, подключённые каждый к своему автогенератору, на образце из серебра, который послужил упругим ("акустическим") телом, аналогом рабочего тела лазера. Так он имитировал метастабильный энергетический уровень лазера. Когда внешний источник ультразвука приложили к рабочему телу, автогенераторы синхронизировали свою работу с его частотой и начали вырабатывать когерентные и синфазные колебания. При удалении внешнего источника колебания продолжают генерироваться благодаря обратной связи между датчиками и осцилляторами. 'При тщательном проектировании и изготовлении преобразователей, можно добиться совпадения фаз и произвести в образце стимулируемую ультразвуковую эмиссию. В результате выходная мощность растёт пропорционально квадрату от числа генерирующих осцилляторов ', - пояснил Стас, добавив, что, хотя макет ещё не создаёт узкий луч ультразвука, нет никакой причины, почему бы мы не смогли также спроектировать прибор, способный производить узкий, очень направленный ультразвуковой луч, на манер лазерного. Над чем он сейчас и работает. Седой участник конференции был весьма доволен услышанной от Стаса информацией. Он пожал Стасу руку и вручил пластиковую визитку. На визитке были напечатаны несколько московских телефонных номеров и позолоченный оттиск ' Академия наук СССР. Юлиан Петрович А., Академик'. 'Обязательно позвоните мне по возвращении в Москву!' - твёрдо сказал академик, - 'И, пожалуйста, забудьте о своём выступлении здесь, на секции. Это теперь государственная тайна!' Оставив ошеломлённого Стаса в растерянности, академик степенно удалился. Почти сразу появился неприметный молодой человек в сером костюме. На идентификаторе видна была надпись ОБЕСПЕЧЕНИЕ. Молодой человек показал удостоверение и вежливо попросил Стаса передать ему письменные материалы сообщения о лазерах. Что Стас и сделал.
'Стоп!' - воскликнули Генка и я, - Это новые разработки. Модель на автогенераторах 2006 года, а сазер на резонаторах с оптической накачкой, вообще, 2010 года. Мы новинки отслеживаем!' Н. отреагировал спокойно. Он сказал, что слышал эти идеи от Стаса ещё в середине 70-х годов. Что по совокупности работ в этих двух направлениях в 1985 году Стас стал доктором технических наук. Тема была секретная, а защита закрытая, на ведомственном учёном совете. Засекретили эти разработки и сейчас. По ним нет никакой информации в интернете, кроме первичных сообщений. Мы включили компьютер Генки и убедились в правоте Н..
Ультразвуковые лазеры не были в планах работы группы Стаса. Тема требовала для развития больших затрат, и Стас хотел поднять её перед начальством после получения первых результатов. Однако успех был довольно призрачным. Требовались дорогие материалы, оборудование, комплектующие детали и приборы. А, также, множество дополнительных исследований и разработок в разных отраслях науки и техники. Встреча с академиком окрылила Стаса. Конференция заканчивалась, следующий день был заключительным. После финального собрания секции, отметив командировку, Стас зашёл в сектор электроники к своим знакомым. Там отмечали завершение конференции и конец рабочей недели. Стас проставился, как было принято в те годы. За общим столом было весело и шумно. Выбрав минуту, Стас рассказал своему приятелю - заведующему сектором Игорю о встрече с академиком А.. Игорь ответил, что Стасу крупно повезло, что он на коне. Игорь рассказал, что НПО ГЕОФИЗИКА - глухой почтовый ящик, Чем они там занимаются, не видать и не слыхать. Был, правда, слух, что определяют, кто на нашей планете, где, как и какие ядерные бомбы испытывает. Но ресурсы им выделяют такие же, как творцам ядерного и ракетного оружия. Недавно партию новейших приборов, часть которых шла в НИИ к Игорю, перенаправили в НПО ГЕОФИЗИКА. Игорь узнал об этом случайно от своего директора.
3. Оторваться в Питере и скрыться в Риге.
Стас прилично набрался на посиделках в секторе электроники. Ему предстояло ещё заехать в Ригу по делам рабочей темы своего НИИ. Хорошо, что билет был куплен заранее. Игорь вызвал такси и отрядил со Стасом сопровождающего, чтобы тот посадил Стаса на поезд. К Варшавскому вокзалу доехали довольно быстро. До отхода поезда на Ригу было ещё около полутора часов, и Стас убедил сопровождающего ехать домой. Сам спрятал свой саквояж в ячейку автоматической камеры хранения, записал её номер. Затем он пошёл в ресторан подкрепиться перед дорогой, так как закуска на посиделках в НИИ была небогатой и необильной. Маленькие столики в зале были заняты. Стас присел на край большого стола и заказал себе ужин. Пить спиртное ещё ему не хотелось. В ресторан ввалилась шумная компания флотских офицеров. Расселись они за столом, где ужинал Стас, заказали выпивку и закуску. Обслужили их быстро, как и Стаса. Стас узнал их. Они тоже были на конференции. Стас спросил сидевшего рядом старшего лейтенанта, интересно им было на конференции. Они разговорились, К разговору подключилась вся компания. Познакомились, офицеры оказались из научно - исследовательского центра подводного флота в Палдиски на Балтике. Выпили за знакомство. Стас заказал бутылку. Профессионалы быстро нашли общий язык. Стас был в ударе и выдал присутствующим свои экспромтные соображения по использованию ультразвука в противолодочной борьбе. Слушатели пришли в восторг и заявили, что соображения Стаса совпадают с тематикой их исследований. Стас скромно заметил, что он - к.т.н. и капитан запаса. Старший офицер - капитан второго ранга прямо предложил Стасу переходить к ним в Центр. Обещал лабораторию и звание капитана третьего ранга. Все были навеселе, но Стас ответил, что обдумает полученное предложение. Обменялись телефонами. Объявили посадку на рижский поезд. Стас стал прощаться, а его сосед по столу молодой старший лейтенант шепнул ему, чтобы был настороже. Что, мол, их особист (контрразведчик) против Стаса, и что - то затеял! На выходе из ресторана Стаса поджидал рослый капитан-лейтенант. Он довольно грубо схватил Стаса за руку и потребовал предъявить документы. Стас понял, что у него появился шанс не уехать в Ригу и провести ночь в КПЗ, а день в пустых беседах с особистами и сотрудниками КГБ. Это его абсолютно не устраивало. Стас притворился сильно пьяным, сделал вид, что ищет документы, а сам, подобравшись, ударил капитан-лейтенанта каблуком под колено. Офицер упал, а Стас бросился бежать. Вдогонку за ним откуда - то выскочили два патрульных матроса, а их начальник - офицер кинулся к упавшему капитан - лейтенанту. Подальше, наперерез Стасу, двигался милицейский патруль. Стас побежал к камерам хранения. По дороге он понял, что при выборке саквояжа его повяжут! Но не изменил направления. Из зала камер хранения было несколько выходов. В том числе и на перрон. На входе в зал камер хранения Стас удачно сбил с ног дверями матросский патруль. Но за ним бежали и милиционеры. Стас начал кружить по залу между рядами автоматических камер хранения. Выбрав момент, он выскочил на перрон и бросился к поезду. Поезд уже тронулся и набирал ход. Стасу пришлось выложить все силы, чтобы вскочить на площадку последнего вагона. Стас поблагодарил проводницу за то, что дала ему возможность попасть в поезд - не закрыла дверь. Он предъявил билет. До его вагона надо пройти полпоезда, сказала проводница. Тут силы оставили Стаса. Беготня наперегонки от патрулей разогнала выпитый алкоголь по всему организму, и Стас почувствовал себя пьяным в дым. Он заплатил проводнице червонец и попросил её уложить его спать в её последнем вагоне. Вагон был купейный. Место Стаса по билету тоже было в купейном вагоне. Проводница с радостью согласилась, нашлось свободное место, на которое рухнул Стас и проспал до самой Риги. Утром проводница вызвала Стаса и строго сказала, что на первой остановке к ней заявился наряд милиции. Искали Стаса. Она направила наряд в вагон, в который у Стаса был билет. Проводница боялась неприятностей, и Стас успокоил её, сказал, что он не криминал, просто был конфликт у ресторана, но все живы. Он показал командировочное удостоверение, паспорт, и вручил проводнице ещё пятёрку за доставленные неприятности. Выйдя на перрон в Риге, Стас ощутил вдруг беспокойство. Ещё спускаясь по ступенькам тамбура, он заметил на расстоянии двух вагонов милицейский патруль. Патрульные милиционеры приближались и внимательно вглядывались в идущих навстречу приезжих. Стас пошёл назад, спрыгнул на пути, благо в Риге перроны низкие, и поднялся на соседний перрон. Он не двинул к центру вокзала, а вышел к город через запасной выход на улицу Дзирнаву, вместе с толпой пассажиров из прибывшей электрички. Стас хорошо знал Ригу и без труда добрался до квартиры Н.. Была суббота. По дороге он позвонил Игорю домой, в Ленинград, и попросил Игоря забрать из камеры хранения на Варшавском вокзале саквояж Стаса, и переслать его в Москву. Игорь выдал сентенцию о вреде пьянства, ехидно спросил о состоянии Стаса и согласился выполнить просьбу будущего светоча геофизики. Н. открыл дверь Стасу и удивился его появлению. Он недавно вернулся на своих новых 'Жигулях' шестой модели с вокзала, куда ездил встречать Стаса. Когда сели за стол позавтракать и отметить приезд Стаса, он поведал Н, и жене Н. - Вике о своих питерских приключениях. В конце рассказа Н. нахмурился и заметил, что на перроне было вместо одного милицейского патруля - три, причём один, как обычно, стоял у выхода в город, другой гулял вдоль поезда, а третий наблюдал за высадкой пассажиров из вагона, в который у Стаса был билет. Вика, как юрист и адвокат, обосновала возможный интерес милиции к персоне Стаса только возможными серьёзными травмами, полученными преследователями Стаса во время стычки и погони. Не менее, чем травмами средней тяжести. К сожалению, так оно потом и оказалось. Выходные в Риге друзья провели весело, интересно и приятно. В субботу съездили на охоту, на вечернюю тягу вальдшнепа. В тихий, тёплый, апрельский вечер со слабым моросящим дождиком, тяга была ранней и частой. Каждый настрелял по шесть вальдшнепов, что весьма удачно для такой охоты. Спаниель Джек только успевал искать и подавать к ногам охотников ценные маленькие тушки. В воскресенье ели вкуснейший суп из вальдшнепов, жарили шашлыки и пили пиво на даче в Юрмале у родителей Н.. В Ригу машину вела Вика, которая пиво не жаловала. Вечером, в понедельник, Стас выполнив своё командировочное задание в СКБ вакуумных покрытий в Риге, вечерним рейсом вылетел в Москву. Это была их последняя на долгие годы вперёд встреча, когда Стас был полностью откровенен с Н. о своей работе и жизни. Он был уверен в успешной реализации своих амбициозных идей и проектов. В дальнейшем Стас говорил эзоповым языком и намёками на его высказанные ранее мысли. Он объяснял это строгостью подписок и обязательств, данных им службам безопасности. Но Н., как друг, понимал его и не обижался. Однако, многие подробности своей жизни и работы за последние 30 лет, Стас поведал Н. только во время своего последнего посещения Риги.
4. Все ресурсы Союза ССР.
Когда, вернувшись в Москву, Стас вышел на работу, ему позвонил по междугородней связи давешний капитан второго ранга Николай. Он сообщил Стасу, что особист и два патрульных матроса попали в госпиталь. Особист с травмой колена, а матросы с сотрясением мозга. Николай сказал, что звонит с междугороднего таксофона, и предупредил Стаса, что начато следствие. Он был очень доволен тем, что Стас на время вывел из строя особиста, который всех у них достал, но сокрушался, что срывается переход Стаса к ним на работу. Со своей стороны он гарантировал молчание. Закончили разговор они вполне дружески. Стас пригласил Николая к себе в Москву, когда всё уляжется. Сомнения в необходимости перехода на новое место работы у Стаса отпали. Ещё в Риге Вика пояснила Стасу, что телесные повреждения средней тяжести, это почти всегда реальный срок лишения свободы. Стас позвонил академику А.. Трубку взяла секретарь. Стас представился. Секретарь сказала, что Юлиана Петровича сейчас нет в Москве, но она ждёт Стаса, чтобы передать ему некоторые документы. Она информировала Стаса, как ему добраться, и о том, что пропуск ему заказан. Через два часа Стас входил в новое, 12-этажное здание из стекла и бетона внутри обширного периметра за высоким забором. На улице вывески не было, а на проходной была строгая охрана. На цоколе здания была скромная табличка. ' НПО ГЕОФИЗИКА. АДМИНИСТРАЦИЯ. ЦНИИ ГЕОФИЗИКИ'. В просторной приёмной генерального директора на втором этаже секретарь приветливо встретила Стаса и вручила ему распоряжение на правительственном бланке с печатью. В документе руководству НИИ, где работал Стас, предписывалось незамедлительно откомандировать его в НПО ГЕОФИЗИКА, а также обеспечить немедленную передачу некоторых материалов исследований и макетов устройств. В свой НИИ Стас вернулся в сопровождении двух молодых сотрудников первого отдела НПО ГЕОФИЗИКА на микроавтобусе. Парни зашли в первый отдел, вышли с начальником, а затем все вместе отправились к руководству. Директор НИИ сделал большие глаза, но возразить не смог. Подпись заместителя председателя совета министров и согласование с министром среднего машиностроения Славским делали возражения глупыми и неуместными. Чекисты быстро собрали и опечатали все материалы на бумажных носителях, содержащие сведения о создании ультразвукового лазера, собрали и упаковали в огромные сумки все макеты и детали макетов устройств. С присутствовавших сотрудников НИИ были взяты подписки о не - разглашении происшедшей выемки документов и оборудования. Всё погрузили в микроавтобус, дождались Стаса, зашедшего в отдел кадров за личными документами, и поехали обратно в НПО ГЕОФИЗИКА. Остаток дня у Стаса прошёл в оформлении на новом месте работы. Его приняли на должность начальника тематического отдела номер 3 ЦНИИ. Общая тематика отдела - источники и приёмники ультразвука. Отвели помещений на половину четвёртого этажа в главном здании и, ещё, испытательный блок с мастерскими в техническом корпусе. Стас подписал несколько весьма строгих обязательств по секретности в первом отделе, и сдал свое удостоверение капитана запаса. Как объяснили Стасу, его участие в некоторых работах НПО возможно только в качестве действующего офицера вооружённых сил. На следующий день с утра Стаса вызвали к академику. Юлиан Петрович радушно встретил Стаса и попросил его подробно рассказать о своих исследованиях в области ультразвуковых лазеров. Стас был готов, и целый час научно, с математическими выкладками и схемами, излагал академику свои идеи, их обоснование и перспективы реализации. Когда Стас закончил доклад, Юлиан Петрович поставил ему две глобальные задачи и указал сроки реализации. На тему ультразвуковой модели лазера отводился год, на создание сазера - шесть лет. По первой теме требовалось создать источник узкого, мощного, ультразвукового луча с системой модуляции и фокусировки. По второй теме предполагалось создать мощную кластерную систему сазеров. Была и дополнительная задача по приёму акустических сигналов от этих источников и их обработке. На вопрос о ресурсах академик ответил, что ресурсы ограничены только возможностями советского государства. Темы весьма важны для обороноспособности страны. В конце разговора Юлиан Петрович слегка нахмурился и заметил, что не ожидал от Стаса такой прыти в его Ленинградских похождениях. В результате три нормальных советских человека надолго попали в больницу. Оба матроса с сотрясением мозга, а капитан - лейтенанту потребуется операция на колене. Тут без вариантов 3 года лишения свободы светят. Стас понурился, выходит, Вика была права. Но академик сказал, что это недоработка службы обеспечения безопасности, и что он поручился за Стаса. Стас пообещал всегда контролировать свои поступки и не злоупотреблять спиртным. Он понял, что сидит плотно на крючке у академика, но это лучше, чем сидеть в лагере с преступниками. Так завершилась их первая рабочая встреча. Напоследок Юлиан Петрович информировал Стаса о его будущем заработке и льготах, как сотрудника НПО ГЕОФИЗИКА. Здесь была довольно радужная картина. Стас получал оклад начальника научно-исследовательского и конструкторского отдела в НИИ и ОКБ первой категории - 380 рублей + 50% ежемесячная прогрессивная доплата, выплачиваемая ежеквартально. К этой сумме 120 рублей за степень кандидата технических наук и 140 рублей (70% от оклада по прежнему месту работы.). Вдобавок была тринадцатая зарплата, премии к праздникам, премия к отпуску по итогам года в размере оклада. Во время экспедиций платили полевые в размере от 50 до 100 % оклада. При работе на режимных объектах министерства обороны шла доплата за воинское звание. На круг выходило больше тысячи рублей в месяц. Ещё были свои круглосуточные ясли - детский сад, поликлиника с профилакторием, спортивная база - пансионат с зимними домиками в ближнем Подмосковье, пансионат и пионерский лагерь на Чёрном море под Сухуми. Неподалёку строился квартал собственного жилья для работников НПО. Утром и вечером сотрудников и их маленьких детей от и до ближайших станций метро подвозили служебные автобусы. Стасу по штату полагался служебный автомобиль без водителя. На следующий день он получил в гараже НПО новенький автомобиль ЖИГУЛИ шестой модели с радиотелефоном. Зарплата и льготы располагали к усердной, добросовестной работе.
В состав НПО 'Геофизика' входили 10 НИИ, 2 опытных завода с ОКБ, 25 постоянных экспедиций, 6 исследовательских, крупнотоннажных судов. Авиапарк составляли 12 больших вертолётов и самолёты: 6 АН-2, лаборатория АН-24 'Нить' и приданное от МО звено АН-26, грузопассажирский ЯК-40К, лаборатория ЯК-40 'Шторм', разъездной, инспекционный генерального директора ЯК-40 'Салон', ТУ-154Б2. Было в НПО и множество единиц катеров, спецтехники и автотранспорта на 12 региональных базах. Плюс сеть обсерваторий в сейсмоопасных регионах. Целый концерн - 35000 работающего персонала во всех подразделениях. В НПО занимались всем, начиная от поиска полезных ископаемых, и заканчивая созданием гравиметрических карт для коррекции полёта и наведения баллистических ракет, работами по определению места и энергии ядерных взрывов и указания целей для ядерного оружия. Половина НПО работала по военной тематике и курировалась академиком - генеральным директором. НПО 'ГЕОФИЗИКА' официально числилось за министерством геологии СССР, но было в двойном подчинении, ещё и у министерства обороны СССР.
Читатель может удивиться, но в те годы многие крупные предприятия, производственные объединения и научно-производственные объединения располагали развитой структурой социального обслуживания своих работников. Автор сам работал инженером в подобном НПО и пользовался описанными льготами. Цены там были минимальные, а обслуживание на хорошем уровне. Истинная стоимость услуг дотировалась государством, предприятиями и профсоюзами. Минимальная зарплата составляла 70 рублей в месяц, и на неё можно было прожить, не голодая. Стипендия успевающим студентам составляла 35 рублей в месяц. Литр молока стоил 20 копеек, батон чёрного хлеба ('кирпич') - 14 копеек. Цены на коммунальные платежи были ничтожно малыми, проезд на городском общественном транспорте стоил 3 - 5 копеек, а 92 бензин - 10 копеек за литр. Время болезни, если непрерывный трудовой стаж заболевшего был не менее 8лет, оплачивалось 100%, независимо от продолжительности болезни. В СССР, однако, были построены основы социализма, хотя в дальнейшем развитии общества просматривалась значительная стагнация. Но жить было легко.
5.Драма на Памире.
Первый год работы в НПО 'Геофизика' пролетел мгновенно. Стас доказывал себе и другим, чего он стоил! Работал по 12 - 14 часов в сутки. Часто прихватывал и выходные. Академик существенно помогал во всём. Оборудование, материалы, работы по опытному макетированию и наладке, квалифицированные кадры. Эти вопросы решались быстро, не создавая проблем. Много внимания Юлиан Петрович уделял концепции устройства и его работе. ТЗ, вопреки правилам, постоянно корректировалось и конкретизировалось, по мере продвижения разработки. По мере создания поступали новые вводные по сопряжению устройства с объектом воздействия. Не меньше внимания уделял академик физическому и душевному состоянию Стаса. Он пристально следил, чтобы Стас не надорвался, регулярно брал его с собой на охоту на ближние охотничьи дачи министерства обороны. У академика был абонемент во все лучшие театры и концертные залы Москвы, которым часто пользовались Стас с женой. Не удивительно, что работа быстро продвигалась к успешному завершению. Стас заматерел, появилась уверенность в своих силах и принимаемых решениях. Его охотничья страсть и меткая стрельба на охотах принесли ему полезные знакомства и дружеское расположение влиятельных персон не менее, чем сама близость к академику.
Наконец наступил долгожданный день натурных испытаний готового образца. В испытательном ангаре НПО. Собственно испытателем выступал Юлиан Петрович. Стасу была отведена роль ассистента и настройщика установки. Была разработана и изготовлена специальная среда-волновод для передачи модулированного ультразвукового луча к объекту воздействия. Объектом воздействия была выбрана гранитная глыба, опутанная датчиками и проводами. Управление установкой и сбор сигналов с датчиков осуществлялись с мини-ЭВМ, подключённой к большому компьютеру. Установка по командам могла менять несущую частоту и модуляцию. Гранитную глыбу окружали бронеплиты, и наблюдалась она через бронестекло. Когда всё было готово, академик ввёл с клавиатуры команду, 'ПУСК', отобразившуюся на экране дисплея, и нажал клавишу ВВОД. Загудели силовые трансформаторы, замигала сигнализация , а гранитная глыба со страшным грохотом взорвалась и превратилась в пылевое облако. У Стаса даже рот открылся от изумления. Из всех присутствующих самым спокойным и довольным выглядел академик. Он щёлкнул Стаса по подбородку и весело заметил, что так работает резонанс. Затем Юлиан Петрович поздравил всех участников работы и испытаний с успехом, пообещал всем премию в три оклада. Академик заявил, что всё происшедшее является строжайшей государственной тайной, и запрещено к разглашению вне стен лаборатории. Подошедший сотрудник отдела безопасности собрал со всех подписки. После небольшого фуршета всех участников развезли по домам. На следующий день в ударном темпе началась доводка установки и её подготовка к полевым испытаниям. Юлиан Петрович превратился в жестокого тирана, распекал и мытарил всех причастных, а Стаса - первого, но к началу полевого сезона установка была собрана и отлажена в варианте для полевых испытаний. В конце работы в испытательном ангаре грохотало как на войне. Однако, оборудование получилось компактным и экономичным в плане потребления энергии. Для работы хватало передвижного дизель - генератора. Вместо миниЭВМ применялся микро компьютер 'Элетроника 60' с устройством в/в на гибких дисках - новинка от советской оборонки. Надо заметить, что создателей установки не посвящали в структуру объектов воздействия и в результаты этих воздействий. А они были разными. Этим занимались геофизики из ближайшего круга академика. В итоге установку погрузили в военный, транспортный самолёт и отправили на па Памир. Следом, на новом Ту - 154Б2, принадлежащем НПО, вылетели академик с геофизиками и Стас со своей командой. Перед вылетом Стаса пригласили в первый отдел, Там ему выдали новенькое служебное удостоверение армейского капитана, новый комплект горной полевой формы без знаков различия, кобуру и табельное оружие - ПМ с двумя пачками патронов. В аэропорту Свердловска захватили бригаду горных бурильщиков и горный бур особой конструкции. В аэропорту Душанбе москвичи пересели в поджидавший их вертолёт НПО - Ми-8 МТ. Присоединившаяся в Свердловске бригада бурильщиков с оборудованием, вылетела таким же военным вертолётом. Через два часа лёта по горным ущельям вертолёты доставили экспедицию на небольшое горное плато в малонаселённой части Горного Бадахшана, окружённое горными вершинами. Здесь уже был военный вертолёт с установкой. Памир - крыша мира! От открывшегося вида и разряжённого воздуха у Стаса, аж дух захватило. 3000 метров над уровнем моря. Если бы не принятые в аэропорту таблетки от горной болезни, могло и плохо стать. На плато, вовсю, суетились военные, ставили утеплённые палатки, складировали доставленное оборудование в большой палатке типа ангара, оборудовали полевую кухню, запускали дизель - генератор, крепили мачту антенны. На плато шла не везде проходимая даже летом горная дорога, скорее тропа. По ней, специальными горными вездеходами на гусеничном ходу с шипами, военные доставили раньше оборудование лёгкой, полевой, буровой установки, трубы для скважины, воду и горючее. Тяжёлые вертолёты улетели. Вместо них прилетел и остался лёгкий военный вертолёт Ми-2М в горном, разъездном и почтовом варианте, с половиной снятых сидений и снятым вооружением, для разведки и обслуживания экспедиции. Пока обустраивались, солнце зашло. Сразу наступила ночь. Поужинали и легли спать. Военные выставили охрану плато - периметра базы экспедиции. Недалеко шла Афганская война. И хотя граница на замке, но бережёного Бог бережёт!
С утра академик провёл короткое совещание, всех озадачил, и работа закипела. Геофизики разворачивали временную сейсмостанцию, бурильщики бурили шурфы для сейсмических датчиков, смонтировав бур на вездеходе. Команда Стаса распаковывала установку и проверяла работу узлов и блоков в автономном режиме. Когда сейсмостанция заработала, академик послал вертолёт в горы, где пилот сбросил сигнальные заряды. Геофизики отработали взрывы по приборам, получив распечатки, растянули рулоны, как потом узнал Стас, обработанных на ЭВМ космических снимков, долго колдовали над всей этой информацией. Затем ввели данные в микрокомпьютер. У них тоже была 'Электроника 60'. Через некоторое время компьютер выдал результат расчета. Геофизики установили теодолит, взяли пеленги ближайших вершин. Затем опять ввели данные в компьютер и получили координаты места монтажа буровой установки. Место было на краю плато, вблизи крутого горного склона с трещиной. Бурильщики сразу принялись за свою основную работу. Бурили канал для волновода. Применялись особо прочные буры и работа спорилась. Канал был пробурен в горной породе за три дня. Конец работы определили по получению керна со странным желеобразным веществом. Но академику оно странным не показалось. Он радовался, как ребёнок, получивший любимую игрушку. Разобрали буровую и погрузили с остатками труб на вездеход. Прилетел вертолёт НПО и забрал бригаду. Сотрудник безопасности, бывший в команде, взял с них подписку о неразглашении. Экспедиции везло на хорошую погоду, но академик нервничал и всех торопил. Стас с командой быстро монтировал установку. Когда установка была готова, в канал запустили змею волновода. Работали допоздна, при свете прожекторов. Проверили прохождение сигнала - всё было в норме. Усталые, но вполне довольные собой, наладчики пошли спать. На следующее утро Стас доложил Юлиану Петровичу о готовности установки к полевым испытаниям. Академик объявил общий сбор, на котором приказал всем готовиться к возвращению. Военные быстро свернули периметр и больше половины лагеря. Часть из них ушла вниз на вездеходах с оборудованием и вещами, остальных забрал военный борт. Вернувшийся вертолёт НПО забрал геофизиков и команду Стаса. Остались академик, его заместитель по науке - геофизик, доктор геологии Иван Борисович Васильев, Стас и сотрудник безопасности, капитан КГБ Юрий Николаев. Улетая, военные оставили академику под расписку четыре автомата АК-74 со штатным боекомплектом и приданный экспедиции, разъездной вертолёт Ми-2М с пилотом для эвакуации испытателей. Пилот, капитан Савельев, был опытный, горный асс, участвовавший в разведке места испытаний и в разработке плана - маршрута эвакуации. Установка стояла под сводом большой палатки - ангара. Оставались ещё палатка с сейсмостанцией, штабная палатка связи, жилая шестиместная горная палатка и дизель-генератор. В случае удачи всё оборудование должно погибнуть. Но факт успеха с лихвой перекрывал потери. Лагерь съёжился, но был вполне дееспособен. На радиостанцию постоянно поступала шифрованная информация из главного вычислительного центра НПО и Центра космической связи СССР. Наступал главный, завершающий этап экспедиции, самый опасный. И тут случилось непредвиденное.
За тарахтением дизеля никто не услышал приближающегося вертолёта Аэрофлота, и он спокойно приземлился на обозначенную площадку. Из вертолёта повалили какие-то молодые люди с рюкзаками и гитарами, и начали выгружать палатки, припасы, научное оборудование и альпинистское снаряжение. Под конец из вертолёта выпрыгнул худощавый человек с пышной седой шевелюрой, в очках и с бородой. Одет он был, как и его спутники, в спортивный костюм и альпинистскую куртку, на ногах были горные ботинки. Его большой крючковатый нос придавал ему сходство с грифом. Увидев этого человека, академик стал мрачнее тучи. Николаев схватил автомат и сказал, что отправит незваных гостей восвояси. Но академик остановил его и процедил сквозь зубы, что тогда утечки не миновать. Вертолёт Аэрофлота взвыл двигателями, поднялся и улетел. Молодые люди принялись разбивать свой лагерь. Действовали быстро и толково. Видать, не впервые в горах. В качестве антенны для своей рации запустили высотного змея на проволоке. Седовласый пришелец пошёл навстречу Юлиану Петровичу, присмотрелся, узнал и завопил: ' О Боже! И на крыше мира нет мне покоя от моего оппонента! Здравствуй Юлиан! Каким боком ты тут нарисовался?' Спутники академика слегка опешили от удивления.
Пришельцем был профессор геофизики геологического факультета МГУ Лейб Моисеевич (сам себя он называл Лев Михайлович) Альтшулер. Известный учёный, часто цитируемый в мировой, научной печати. Он прибыл на плато, как начальник научной экспедиции по проверке системы предсказания землетрясений, разработанной на геологическом факультете МГУ в содружестве с Новосибирским ГУ. Экспедицию утвердил и финансировал президиум АН СССР. Кроме Альтшулера в состав экспедиции входили его ассистенты и аспиранты, а также несколько дипломников. Система предсказаний, разработанная на факультете под руководством профессора, базировалась на данных отрытой научной печати СССР и Зарубежья. В её основе лежала сложная, но адекватная математическая модель, реализованная программно. Уже несколько раз система выдала почти точный результат по дате и магнитуде. Предсказанное профессором землетрясение в этой части Памира по всем параметрам обещало быть локальным и слабым, с интенсивностью, не более, 5 баллов по 12 бальной шкале. Поэтому и потащил профессор опытную молодёжь в горы на стабильное плато перевала, ближайшее к предполагаемому эпицентру и известное ему ранее по альпинистским походам.
'И тебе не хворать, Лейба!' - ответил академик, и с вызовом добавил - 'Какого дьявола ты припёрся на забитую поляну?'. Профессор сразу возразил, что когда он арендовал вертолёт и утверждал маршрутный лист в управлении воздушным движением аэропорта Душанбе, согласовывал его с пограничниками и военными, никто ему не возражал и не сообщил, что здесь экспедиция академика. 'Видать, твои парни тоже определили здесь очаг! Похоже, мы тут с тобой по одному делу? Пора нам, Юлиан, объединить усилия. Может получиться великолепная, нужная всем система. Ты как?' - спросил профессор. Академик понял, что местная безопасность перестаралась. Их так засекретили, что не смогли оградить от посетителей. Ну и ладушки. Академик признался себе, что принял решение, когда опознал Альтшулера и запретил сотруднику безопасности разворачивать восвояси незваных гостей. Будь, что будет. Разрешатся многие проблемы, связанные с профессором, да и кафедру геофизики он под себя подгребёт. А то развели на родном факультете рассадник сионизма и антисоветчины. Читал Юлиан Петрович отчёты агентуры в первом отделе МГУ. Объективно, команду Альтшулера выпускать отсюда нельзя, иначе утечка информации гарантирована. Половина из них - евреи. В случае успеха академика они раструбят об этом по всему миру. Альтшулер далеко не дурак, и сразу поймёт, что к чему. Хотя бы по мощности дизель - генератора! Так что перед советской властью академик чист. Случайное стечение обстоятельств и требования государственной безопасности. Никто не посмеет даже заикнуться о его вине. Но быть белым и пушистым для своих надо. Сыграем на самоуверенности старого еврея. ' А никак, Лейба! И ты знаешь, почему!' - ответил громко академик, чтобы слышали все свои. Альтшулера, как плёткой ударили. Он сразу стушевался. У профессора был допуск секретности всего лишь второй категории. Он участник ВОВ, дважды ранен, член партии (вступил на фронте), но была у него червоточина - близкие родственники в Израиле. Война разорвала семью ещё в 1939 году. Академик знал про этот факт биографии профессора. И напомнил ему - как плёткой стеганул! ' Зачем ты детей сюда притащил, Лейба?' - продолжил громко академик, - ' Здесь будет очень опасно! Предлагаю немедленно вызвать вертолёт. Если ваш не прилетит, предоставлю свой. По тропе не успеете спуститься, здесь около 8 баллов, по Рихтеру!'. В ответ профессор саркастически ухмыльнулся и заметил : 'Не надо разводить меня, Юлиан! Природу не обманешь, и ты не Бог! Ты прекрасно знаешь, что здесь от силы будет не больше 5 баллов по MSK-64. Даже при использовании твоих маниакальных маразмов!'. Профессор покосился на палатку-ангар, где стояла установка Стаса. 'Если только ты, сдуру, там ядерную бомбу не приготовил! Мы остаёмся, и завтра всё решится!'. Профессор развернулся и пошёл к своим. Юлин Петрович выждал немного и обратился к своим товарищам: 'Жизнь людей - это святое. Всё отменяется, я заказываю вертолёт на завтрашнее утро. Принудительно вывезут этот 'детский сад', затем вызываем команду и демонтируем установку. Иначе, секретность будет провалена! Для этого все подходы к устройству, кроме пути через лагерь экспедиции, должны быть заминированы и вывешены предупреждающие таблички. О принятом решении я сообщу руководству.' Стас разочарованно бродил по лагерю. Он понимал академика, но его грызло сомнение в правильности отмены испытания. Сотрудник безопасности Николаев минировал подходы к установке, щедро настораживая противопехотные мины - лягушки, закамуфлированные под камни. В охраняемый периметр он захватил и дизель - генератор. Академик отправился в палатку связи. Геофизик работал на сейсмостанции. Пилот проверял своего воздушного коня. В лагере профессора жизнь кипела. Несколько парней в альпинистском снаряжении лазали по окрестным склонам и устанавливали зонды с датчиками и радиоканалом передачи собственной конструкции. Развернули и запустили сейсмостанцию собственной конструкции с управлением от собственной микро ЭВМ на основе микропроцессора ИНТЕЛ 8085. Их рация с высокой антенной - змеем обеспечивала устойчивую связь с вычислительным центром Новосибирского ГУ, где у них была группа поддержки. Профессор с ассистентами работал на сейсмостанции. Затем он передал данные в Новосибирск и через некоторое время получил ответ. Сообщалось, что согласно полученным данным землетрясение произойдёт завтра около 13-00 по местному времени +/- 30 минут. Интенсивность до 5 баллов по шкале MSK-64. Сообщение было принято в лагере с ликованием. Геофизик НПО также передал академику в палатку связи данные с сейсмостанции. Юлиан Петрович отправил их в Головной ВЦ НПО и получил те же результаты, что и профессор. Вечер был на удивление тихий и тёплый. Только один раз его нарушил далёкий, но вскоре стихший грохот, пришедший с юга в направлении Афганской границы. В лагере профессора допоздна звучали гитары, песни, взрывы смеха. В лагере академика все рано легли. Только сотрудник безопасности капитан КГБ Юрий Николаев охранял периметр.
Утром дня Х погода стала портиться. Низкие тучи буквально задевали плато. Моросил дождь. Хотя встали рано, дел было много для всех! Да, таких дел, что Стасу от них потом муторно стало. Академик собрал всех и сообщил, что вызванного вертолёта не будет, так как по пути в нескольких местах погода не лётная для низко летящих бортов. Затем академик ознакомил всех под подписку о поступившем из Москвы из МО СССР приказе, подписанном 1-м заместителем министра. В копии приказа группе офицеров ВЧ ? 54777 в составе: генерал-лейтенанта А.. Ю. П., подполковника Васильева И.Б. и капитанов Кочергина С. И., Николаева Ю. С., Савельева В.П. ; приказывалось любой ценой провести испытание устройства Х542Ф1, обеспечить секретность и ликвидацию устройства в связи с прорывом через границу СССР на территорию Горного Бадахшана банды душманов из соседнего Афганистана. Генерал-лейтенанту А.. Ю. П. предписывалось привлекать для выполнения приказа все подразделения ВС СССР в пределах прямой радиосвязи. Лётчик вытянулся перед академиком и пошёл проверять вертолёт. Плато являлось перевалом между двумя долинами, поэтому академик приказал капитану Николаеву заминировать начало тропы на противоположном склоне, ведущей в сторону границы, в нескольких местах. Стас начал подготавливать установку к испытанию и подрыву. Геофизик Васильев тщательно отслеживал обстановку на сейсмостанции. Через некоторое время он выдал данные академику, Тот, как обычно, передал их в Москву. Заключение Москвы взволновало всех. По последним расчетам землетрясение начнётся на час раньше. Однако, Стас завершил последний тест, и установка была готова к работе. Вернулся взволнованный Николаев. Он сообщил, что далеко внизу, с противоположного склона перевала, в бинокль заметил какое - то движение. Академик связался по радиостанции с военными и запросил штурмовую авиацию. Военные ответили, что пока выполнить запрос не могут по причине плохих метеоусловий. Тогда Юлиан Петрович приказал всем взять оружие. Затем группа отправилась в лагерь профессора. Там все уже были на ногах и готовились к завтраку. Увидев вооружённых людей, лагерь притих. Юлиан Петрович поднял руку, требуя внимания, и начал свою речь: 'Товарищи студенты и аспиранты геологического факультета МГУ! Я здесь полномочный представитель Советского государства и его Вооружённых Сил. Властью, данной мне, приостанавливаю действие вашей экспедиции в этом месте. Через границу прорвалась банда душманов из Афганистана и движется в нашем направлении. Вертолётов не будет по причине нелётной погоды. Приказываю начальнику экспедиции, профессору геофизики МГУ товарищу Альтшулеру в течении 20 минут подготовить личный состав экспедиции к эвакуации и начать эвакуацию пешим порядком по тропе. С собой взять тёплые вещи, альпинистское снаряжение, запас воды и продовольствия, топливо, рацию и средства сигнализации. По тропе вам предстоит пройти около 10 километров и преодолеть два перевала, но пониже. Будьте осторожны, тропа местами не безопасна. Двигайтесь по возможности быстро и постарайтесь выйти в долину до начала землетрясения. Внизу вас встретит бронетехника. В случае появления здесь противника мы вас прикроем и примем бой. Время пошло!' Подошедший, ошарашенный профессор пробормотал, что не ожидал такого оборота событий, извинился за вчерашнюю резкость, и побежал готовить лагерь к эвакуации. Через 20 минут экспедиция профессора тронулась в путь. Тронулись профессионально. Впереди на связках две пары разведчиков. За ними на связке растянутая основная группа. Стас смотрел на них, и его не покидало чувство, что он смотрит на живых мертвецов. Проходивший мимо, чернявый парень поднял к плечу руку со сжатым кулаком и шутливо крикнул: 'Виват тебе, Император! Идущие на смерть приветствуют тебя!'. Потом он широко улыбнулся и сказал: 'Удачи вам, мужики!'. ' И вам! Берегите себя!', ответил Стас, отвернулся и пошел к установке. В отличие от них он знал, что будет. Это знание давило и не давало глядеть на них прямо, в глаза. Если бы он знал, сколько раз потом будет испытывать подобное, то, наверное, двинул бы с ними. Вниз, в неизвестность, в СМЕРТЬ! После ухода экспедиции МГУ академик велел всем взять индивидуальные рации и пристегнуть страховочные карабины к основным леерам лагеря. И вовремя! Через полчаса облачность опустилась, и на плато села туча. В течении пяти минут серая мгла скрывала всё. Дизель закашлял, а потом заработал ровно, перейдя на запасной режим. Группа собралась в штабной палатке связи. Академик объявил, что если через час видимость не улучшится, то отбой испытаниям, уничтожение оборудования и эвакуация группы пешим путём. 'А как же приказ?' - вырвалось у Стаса. ' Это я беру на себя' - ответил академик. Потянулись томительные минуты ожидания. Но Стасу, вроде, как, полегчало. Чёрт с ним, с испытанием! Лишь бы те парни, что ушли вниз, остались живы. Однако, через 15 минут подул ветер. Он начал усиливаться, а через 20 минут выдул тучу вниз, в ущелье, куда ушла группа профессора. В разрывы облаков проглянуло солнце. Капитан Николаев пошёл проверять тропу на южном склоне перевала. Пилот доложил Юлиану Петровичу о готовности к старту. Вдруг с южного склона глухо донёсся взрыв, потом ещё один. Юрий Николаев сообщил по рации, что в дальней зоне минирования на тропе замечено движение. Все подхватили оружие и побежали к нему, благо ширина плато была метров 200. Бежали пол - минуты, а запыхались, как с километра. Юрий вполголоса доложил, что в 400 метрах вниз перед поворотом тропы заметил троих неизвестных с оружием и в гражданской одежде. Попав в зону минирования, первый и третий подорвались, а второй сорвался в пропасть. Появились ещё двое с автоматами, бросили раненому веревку и утащили его за поворот. В щелях между валунами капитан оборудовал несколько огневых точек - наблюдательных пунктов. Из них можно было спокойно наблюдать в бинокль, не опасаясь солнечных бликов. Юлиан Петрович, сам бывалый фронтовик-разведчик, скользнул в одну из щелей с биноклем и начал наблюдение. В двенадцатикратный бинокль академик быстро засёк два винтовочных ствола с оптикой, выглядывавших из за поворота тропы. Он понял суровую правду предстоящего боя, вылез из щели и высказал товарищам свои соображения: ' В шифровке из Москвы сообщалось о прорыве банды численностью, примерно, в сто двадцать бойцов. Учитывая возможные боевые столкновения на нашей территории, их тут не меньше сотни, есть снайперы. Наверняка есть захваченные, гражданские, наши люди. Сейчас часть их погонят на разминирование. Остальных используют как живой щит. Старая практика бандитов на Востоке. Так что до подлёта авиации, которую я сейчас вызову, нас тут всех положат, и уйдут через перевал в туман. По дороге вырежут группу профессора и пойдут резать людей по долине. По прогнозу туман в долине на неделю. Наш вертолёт не бронированный 'крокодил' Ми-24, а разъездная летяга Ми-2 без вооружения. Ударят в полсотни стволов - собьют сразу. Через полчаса можно проводить испытание. Я уверен, что оно удастся и накроет перевал со всеми кто на нём. Нам со Стасом нужно полчаса. В наличии четыре автомата и восемь рожков. Иван Борисович и Юрий Сергеевич! Прошу вас, товарищи, дать нам эти полчаса!' Васильев и Николаев вытянулись и тихо ответили: ' Есть!' Офицеры обнялись на прощанье. У Стаса противно защипало в глазах. Иван Борисович Васильев заметил это, легонько толкнул Стаса в грудь, улыбнулся и сказал: 'А ты ведь, правда, император - Стас! Идущие на смерть, приветствуют тебя!' Затем он серьёзно добавил: ' Это судьба! Постарайтесь успеть и уцелеть. Вы оба с вашим детищем крайне необходимы Родине'. Стас и академик побежали обратно. По дороге академик дал пилоту команду на запуск двигателей. Турбины завелись и запели сразу. Стас и академик вбежали в штабную палатку, где был выносной пульт управления установкой и дизелем. Пока Стас запускал программу автоматической работы комплекса, академик по радиостанции сообщил, что группа ведёт бой. Затем они рванулись к вертолёту. На южной стороне перевала гремели взрывы и раздавались выстрелы. Вертолёт взлетел, отвалил на север и пошёл на подъём, удаляясь от перевала. Из рации послышался голос Васильева: ' Вот и финиш, Юлиан! Юра убит, да и в меня попали. Они уже близко. 28 минут и 30 секунд! Жми! Дай, напоследок, увидеть нашу работу!' Юлиан Петрович сунул в руки Стаса переносной радио-стартер с красной кнопкой и приказал : 'ЖМИ!' Стас нажал. Минуту ничего не было, а потом содрогнулись и заплясали горы! 11 баллов! Мощная лавина накрыла плато перевала. Затем её сменил вал крупных обломков скал. Группу профессора удар застиг на последнем перевале и сбил с ног! Кругом рушились горы. Последнее, что увидел старый еврей, был несущийся на них камнепад! И, прежде, чем их завалило, Лейб Моисеевич в ужасе успел крикнуть: ' О, Боже мой! Маньяку это удалось! Диавол помог ему!'
Маленький Ми-2м уверенно шёл по просчитанному заранее, безопасному курсу. И хотя его швыряли из стороны в сторону воздушные вихри, усиленные землетрясением, опытный пилот спокойно вёл свой вертолёт к месту пересадки на другой борт. Положительный результат испытания грохотал внизу лавинными, камнепадами, оползнями и обрушением гор. Клубы пыли скрыли долины, ландшафт изменился. Геодезистам придётся перекроить карты целого района. Локальное землетрясение на Памире, с очагом на глубине 9 километров магнитудой до 8 баллов по шкале Рихтера, зафиксировали все сейсмостанции на планете. Через час вышло сообщение ТАСС о сильном землетрясении в пустынной, приграничной, высокогорной части Таджикской ССР, информация о жертвах и разрушениях уточнялась. Два человека, сидели, понуро в пассажирских креслах летящего вертолёта. Академик выглядел серым, постаревшим. Он достал из внутреннего кармана серебристую фляжку, открыл и протянул Стасу. ' Помянем тех, кто остался внизу!' - прокричал академик. Стас сделал три больших глотка коньяку. Хмель быстро ударил в голову, глаза его стали мокрыми. Завершилось первое полевое испытание нового, самого страшного оружия на Земле. Геофизического. Человек опять стал вровень с богами. Но радости победы у Стаса не было. Были горечь утраты, большая усталость, пустота в душе и апатия. Где-то в глубине сознания пульсировала мысль: ' А надо ли было выпускать нового джина?'.
6. Новая тема, немного истории. Южный город у моря.
Триумф у Стаса не получился, хотя успех был весьма значителен. Академика и Стаса очень быстро переправили в Москву. С соблюдением мер повышенной секретности. В Москве были встреча Стаса и академика с министром обороны, приказ о внеочередном присвоении воинского звания майор. Было представление МО о награждении группы офицеров, обеспечивших выполнение ответственного, правительственного задания в боевых условиях орденами СССР. Васильева и Николаева представили к званию Героя Советского Союза посмертно. Юлиана Петровича к ордену Ленина. Стаса к ордену Боевого Красного Знамени. Пилота Савельева к ордену Красной Звезды. Представление было удовлетворено закрытым указом Президиума Верховного Совета СССР. Стас и академик были на похоронах героев. Тяжёлая процедура. Много цветов, венков, салют почётного караула и пустые, мёртвые глаза вдов. Чьи тела находились в запаянных цинковых гробах, Стас не знал. На поминках академик просто и проникновенно сказал, что их подвиг сродни подвигам, на которых стоит земля русская и Советский Союз. Присвоение Васильеву и Николаеву звания Героя Советского Союза посмертно, давало семьям значительные льготы и привилегии на долгие годы. Из экспедиции профессора никто не выжил. Все погибли. Их обезображенные стихией останки были доставлены в Москву в цинковых гробах месяц спустя. После шока известия о гибели людей, похорон и других траурных мероприятий на геологическом факультете, незаметно прошло назначение нового заведующего кафедрой геофизики. Подумав, Юлиан Петрович устранился от заведования кафедрой и предложил на эту должность свою креатуру - ведущего научного сотрудника НПО доктора геологии Василия Тихоновецкого. На первом заседании кафедры тема профессора Альтшулера была признана теоретически верной и актуальной, но, практически до конца не раскрытой, что и послужило причиной гибели экспедиции. В связи с особой, государственной важностью темы, она была передана для дальнейшей разработки в НПО и засекречена. Работавшим над темой сотрудникам факультета предложили переход в НПО, но никто из них не прошёл отдел кадров из - за допуска. В дальнейшем они ушли с факультета, разбежались по экспедициям, полевым партиям, периферийным ВУЗам, кто - то эмигрировал. Их место заняли специалисты НПО. Поменялись задачи и учебные планы. Основными стали прикладная геофизики и подготовка кадров для НПО. Затем появилось геофизическое отделение и стало две кафедры прикладной направленности.
После полевых испытаний авторитет Стаса в НПО заметно вырос. Если первый год он был выскочкой, ставленником академика, то теперь заслуженным лидером коллектива, которого уважали начальники других отделов и подразделений. Заметно это стало и по отношению к нему начальников вспомогательных служб и работников администрации. Его заявки и пожелания выполнялись точно и в срок. И, хотя Стас это не приветствовал, все стали обращаться к нему по имени и отчеству - Станислав Игоревич. Возрос и статус секретности Стаса. Однажды его вызвал начальник первого отдела НПО, полковник КГБ и зачитал ему Решение председателя КГБ СССР о присвоении статуса носителя особо важной, государственной тайны. Этот статус в виде удостоверения сотрудника управления 'О' давал право на ношение и применение личного оружия, освобождал от досмотра личных вещей, багажа и транспорта, где находился носитель. Всем органам гражданской и военной власти предписывалось оказывать полное содействие носителю при обращении им за помощью! В гараже НПО за Стасом закрепили служебную 'Волгу' с водителем, но пользовался Стас такой льготой только в рабочие дни, предпочитая в выходные свои 'жигули - 6' с форсированным двигателем. Изменилось и отношение академика к Стасу. Раньше Стас чувствовал постоянную проверку своих предложений и решений со стороны Юлиана Петровича. По возвращении в Москву академика как подменили. Он вёл себя со Стасом доверительно, как добрый старший товарищ, а, иногда, в его отношении проскальзывали отеческие нотки. Как узнал Стас впоследствии, у Юлиана Петровича было трое детей. Старший сын и две дочери. Блестящий морской офицер, специалист- атомщик, сын академика погиб два года назад при испытаниях новой АПЛ. Он был на четыре года старше Стаса. Для Юлиана Петровича тяжелейший удар. Но, академик знал, кто, в конце концов, заплатит за смерть сына, и с головой ушёл в работу. Был разгар холодной войны, и люди, бившиеся на её фронтах, стояли насмерть, как во времена Великой Отечественной. Их девиз был - УСПЕТЬ!
В НПО после успешных испытаний устройства Стаса начали разрабатывать новую тему с, почти, неограниченным финансированием. Тему, абсолютно закрытую. Все подробности и цели темы знали академик и ещё несколько главных специалистов - заместителей академика, непосредственно работавших в теме. Так как Стас являлся главным разработчиком узлового устройства, то, в общем, цели и задачи темы знал и он. В том объёме, который был необходим ему для успешной работы. Для работавших над темой сотрудников увеличили оклады до максимума по вилке, прогрессивку стали выплачивать ежемесячно и подняли до 75%, ведущим разработчикам и исследователям добавили персональные надбавки. Зарплата Стаса выросла до двух тысяч рублей на руки, так как тем было две. По первой теме предстояло решить обратную задачу усиления слабых колебаний с помощью ультразвукового, лазерного имитатора. Для чёткого отслеживания ядерных взрывов на планете. А также для определения напряжённости геологических разломов земной коры. Вторая задача состояла в замене ультразвукового лазерного имитатора на кластер сазеров по предложенной Стасом схеме, при воздействии на предполагаемый очаг землетрясения. Продолжилась напряжённая, но интересная работа. Часто понедельник для Стаса начинался в субботу. Когда нельзя было прерывать исследования или испытания, либо, когда академик приглашал его с семьёй к себе на дачу, и после обеда они уединялись в кабинете Юлиана Петровича, чтобы в неформальной обстановке обсудить решения проблем и наметить планы продвижения тем. Первые посиделки состоялись вскоре после присвоения Стасу статуса носителя ОВГТ. Академик прислал за семьёй Стаса свою 'Чайку' в субботу, утром. Стас с женой и дочкой уютно разместились в комфортном салоне и с ветерком, прижимая к обочине мигалкой и сиреной попутные и встречные машины, отправились на зимнюю дачу Юлиана Петровича. Дача - двухэтажный, кирпичный, зимний дом с отоплением соляркой и со всеми городскими удобствами, находилась в закрытом посёлке на территории ближних к Москве охотничьих угодий МО. В посёлке были дачи ВИП персон МО СССР - фанатов охоты. Академик любил активный отдых на природе в сочетании со своей давнишней страстью к охоте. Перед домом была вертолётная площадка, а вокруг дома был большой сад с хозяйственной постройкой , баней и гаражом. Стаса с семьёй встретили Юлин Петрович с внуками и с супругой Еленой Ивановной - маленькой, аккуратной, седой дамой, в глазах которой была смертная тоска по невосполнимой утрате. Елена Ивановна пригласила всех отобедать. Еда была великолепна. Академик утром был на охоте и добыл с подхода крупного самца косули. Елена Ивановна с кухаркой приготовили весьма вкусные блюда. За большим столом в зале всем было удобно и весело. Юлиан Петрович и Стас рассказывали забавные охотничьи истории, и поглощение трофея охоты проходило также естественно, как и день белый. Когда подали десерт, детвора убежала в сад, прихватив фрукты и мороженное, академик и Стас, выпив по бокалу марочного, лёгкого, крымского вина, перешли в кабинет. Дамы остались в зале. Кабинет был большой, площадью около 25 квадратных метров, с великолепной звукоизоляцией. В углу был узел связи из нескольких радиостанций , аппарата правительственной связи и многофункционального интеркома. В другом углу стояла микро - ЭВМ с жестким диском и дисплеем. На одном из окон - кондиционер. 'Пришло время посвятить тебя, Станислав Игоревич, во все общие вопросы новой темы. Чтобы ты, как исполнитель узлового устройства, за деревьями лес видел!' - сказал Юлиан Петрович. Последовал долгий, подробный рассказ. Однако, Стасу было так интересно, что он не заметил, как стемнело.
До сих пор академик использовал Стаса, как стороннего исполнителя конкретного изделия, в тёмную, не посвящая в суть происходящего. Он выдавал Стасу требуемые параметры излучения и работы установки, а Стас со своим отделом выдавал ему готовые решения. Присутствуя на испытаниях, Стас, как физик, понимал причину разрушений объектов воздействия. Резонанс, от воздействия на собственных частотах колебаний самих объектов, лежал в основе разрушения этих объектов. Специальная программа рассчитывала и подстраивала частоту воздействия, частоту несущего излучения и фазу воздействия в зависимости от отклика объекта воздействия на тестовый сигнал. Начиная с определённой частоты несущего ультразвукового излучения сам объект воздействия излучения становился демодулятором несущей этого излучения и воспринимал воздействие излучения, как воздействие переменного давления с модулирующей частотой. Тот же принцип лежит в основе засекреченных способов противолодочной борьбы, подавляющего воздействия спецслужбами на скопления людей и отдельных персон. Если модулирующая частота - инфразвуковая. Инфразвуковые воздействия могут вызывать инфаркт или остановку сердца. 7 или 6 герц! Помните об этом, когда хотите выступить против власти. Для понимания дальнейшего надо совершить небольшой экскурс в геологическую науку.
Известно, что земная кора нарушена многочисленными разломами. Геологический разлом, или разрыв - нарушение сплошной структуры горных пород, без смещения (трещина) или со смещением пород по поверхности разрыва. Разломы доказывают относительное движение земных масс. Крупные разломы земной коры являются результатом сдвига тектонических плит на их стыках. Так как чаще всего разломы состоят не из единственной трещины или разрыва, а из структурной зоны однотипных тектонических деформаций, которые ассоциируются с плоскостью разлома, то такие зоны называют зонами разлома. Две стороны невертикального разлома называют висячий бок и подошва (или лежачий бок) - по определению, первое происходит выше, а второе ниже линии разлома. До середины прошлого века геологи полагали, что это образования далёкого прошлого, и не искали способа убедиться в их современной активности. Однако, специалисты давно обратили внимание на трещины и смещения земной поверхности при катастрофических землетрясениях. Их считали приповерхностными нарушениями от сейсмических сотрясений. Но, ещё в конце 19 века русский геолог И.В. Мушкетов предположил, что эти разрывы и смещения есть выходы на поверхность разлома, подвижка по которому и вызвало землетрясение. Впоследствии его замечательная догадка подтвердилась. Разломы, проявляющие подвижность сейчас и способные проявить её в ближайшем будущем, назвали живыми или активными в конце 40-х годов прошлого века. Юлиан Петрович имел к этому непосредственное отношение. Вся его научная деятельность посвящена исследованию живых разломов и явлений, им сопутствующих. Потребность прогнозировать места будущих землетрясений заставила геологов обратить особое внимание на живые разломы. В зонах активных разломов часто происходят землетрясения как результат выброса энергии во время быстрого скольжения вдоль линии разлома. Понятие 'сейчас' в геологии неоднозначно. Например, по разломам на границе Памира и Тянь-Шаня движения земной коры происходят непрерывно, сопровождаясь частыми, слабыми землетрясениями и смещениями на сантиметры в несколько лет. Отдельные сегменты гигантского разлома Сан - Андреас в Калифорнии могут не проявлять активность в сотни и, даже, тысячи лет, а затем при сильном землетрясении дать смещение в метры, и, даже, в десятки метров. И, наконец, Северо-Анатолийский разлом в Турции. Пример большинства разломов, совмещающих медленное движение между сильными сейсмическими импульсами от резких, быстрых подвижек. Признаки живых разломов - смещения молодых, геологических образований и повышенная сейсмическая активность. Крупнейшие живые разломы сосредоточены вдоль границ литосферных плит, в широких поясах, как результат движения самих плит. Более молодые, океанические базальтовые плиты наезжают на старые гранитные плиты суши, вздыбливаются горами и прогибаются впадинами. Процесс сопровождается образованием обширных зон активных разломов. По современным представлениям вся земная кора находится в движении по причине конвекции магмы. Горячая магма поднимается от центра планеты и совершает горизонтальное движение, увлекая за собой земную кору по причине своей большой вязкости. При этом она охлаждается и погружается обратно, к центру планеты. Материки дрейфуют. Земля представляет собой как бы тепловую машину, в которой тепловая энергия центра совершает работу по движению земной коры, на образования разломов и землетрясения. Часть этой энергии уходит через океан и атмосферу в космическое пространство.
Существует много методов исследования живых разломов. В том числе с применением авиации и космических аппаратов. В СССР исследованию живых разломов коры планеты придавалось важное, стратегическое значение. Десятки экспедиций, сухопутных и морских, с их геофизическим и геодезическим оборудованием, тотальные аэрофотосъёмка доступной поверхности планеты и космическая фотосъёмка, постоянный мониторинг излучений, магнитного и гравитационного полей планеты, исследования гелиевых выбросов. И не только потому, что в зонах активных разломов часто находили залежи полезных ископаемых, но и по военным причинам. В целом, из за послевоенной разрухи, СССР отставал от США и их союзников по числу ядерных боезарядов и числу носителей. Особенно, в первые 20 лет холодной войны. Вот тогда то родилась и реализовалась идея об асимметричном ответе вероятному противнику. Суть идеи состояла в инициировании катастрофических землетрясений с помощью ядерных взрывов в ключевых точках активных разломов земной коры на территории вероятного противника. Автором идеи был молодой учёный, кандидат геологических наук, доцент кафедры геофизики МГУ Юлиан Петрович А.. В начале 1952 года Юлиан Петрович успешно защитил диссертацию на тему 'Подвижки в активных разломах и землетрясения'. Вскоре, после присвоения учёным советом МГУ ему звания 'ДОЦЕНТ', Юлиан Петрович пишет секретную, служебную записку на имя товарища Сталина, с подробным и доступным изложением своей идеи. Как член парткома МГУ, он отправляет записку через первый отдел университета. Это было в начале лета 1952 года. После письма сержанта Лаврентьева об использовании дейтерида лития в водородной бомбе, Берия распорядился всем подобным документам давать ход незамедлительно. Шла корейская война. В ней советские войска, впервые после мая 1945 года, жёстко схлестнулись с армией США их союзников. (В мае 1945 года американцы попытались вытеснить войска СССР из Чехословакии, но получили сокрушительный отпор.) Через неделю Юлиана Петровича пригласили к начальнику ГРУ МО СССР. Начальник предложил Юлиану Петровичу провести дополнительные исследования и разработать подробное предложение о создании соответствующей службы в ГРУ. Через два месяца капитан запаса Юлиан Петрович А. был призван на действительную военную службу. Ему присвоили очередное звание - майор. Место прохождения службы - управление 'Б', ГРУ МО СССР. Должность - ведущий специалист. Сегодня управление 'А' решает задачу предупреждения а ядерном нападении, а управление 'Б' ведает подбором целей для ядерных ударов. Так начиналось НПО 'Геофизика'. Через несколько месяцев Юлиан Петрович вернулся с темой исследования разломов на кафедру. Но пропуск в ГРУ и служебное удостоверение он не сдал. Вернулся, чтобы подобрать товарищей, вырастить способную молодёжь и продолжить исследование живых разломов на новом уровне. На тему были выделены большие деньги. Их хватало не только на свою экспедицию, но и на включение своей тематики в работу других экспедиций и научных коллективов. Становление, а затем расширение НПО и его развитие пошли мощно, с нарастанием задач, объёмов и финансирования. Юлиан Петрович не отказывался от родственных тем, а потом и от всего, связанного с геофизикой, как для военной, так и для гражданской сферы деятельности. На момент прихода Стаса в состав НПО входила воинская часть ВЧ ? 54777, в гражданских документах правительства носившая название 'Центральная геофизическая обсерватория - лаборатория МО СССР'. Командиром этой части и приданных ей воинских подразделений был генерал - лейтенант Юлиан Петрович А.. Боевая задача части состояла из трёх этапов. Сначала было накопление информации об активных разломах на территории вероятного противники, и своей. Затем, после тщательного, научного анализа, был этап выбор перспективных, для нанесения ядерных ударов, зон разломов у вероятного противника, и опасных для СССР зон разломов на своей территории. Последним этапом были определение точек сейсмического, триггерного воздействия на разлом ядерным взрывом и расчет энергии требуемого для инициации землетрясения, ядерного взрыва. Ядерные заряды предполагалось доставлять авиацией, ракетами и диверсионными группами. Некоторые объекты предполагалось заминировать ядерными зарядами заранее. Со временем, стала актуальной задача определения места проведения ядерного взрыва и его энергии, что потребовало создания сети геофизических обсерваторий и сейсмических станций. Потребность эта совпала с потребностью отслеживать землетрясения и сейсмическую активность вообще. Центральную геофизическую обсерваторию МО в 1960 году заложили и создали на окраине Сухими, там, где ближе всего к поверхности подходит главный разлом Кавказского хребта, соединённый с главными разломами всей планеты. НПО 'Геофизика' официально образовалось в начале 1961 года. Его генеральным директором был назначен доктор геологических наук, член - корреспондент АН СССР, полковник Юлиан Петрович А.. Он сам выбрал место для обсерватории, поскольку имел серьёзные планы на будущее. В те годы США разместили в Турции ядерное оружие. На аэродромах авиабаз в Турции было сосредоточено более 100 самолётов с ядерными бомбами. Для нанесения удара по целям в СССР. У Юлиана Петровича уже тогда был готов эскизный проект по инициированию разрушительных землетрясений в Турции неядерными методами. Но, до реализации было далеко. Первые лазеры ещё только создавались. Но, методика инициирование землетрясений ядерными взрывами уже была разработана, испытана и принята на вооружение. Рассмотрим её в нулевом приближении на примере разлома Сан-Андреас в Калифорнии. Исследуется зона и линии разлома. Определяются места наибольшего сцепления - трения между висячим боком и подошвой. Это и есть точки триггерного воздействия. По ним наносятся удары - сейсмические импульсные воздействия от мегатонных, подземных ядерных взрывов, чтобы сорвать бока разлома с тормозов и придать им импульс начального скольжения. Простые фразы, за которыми огромная научная работа и не меньшая работа разведки. Последствия этого воздействия для Калифорнии могут быть катастрофическими. После удачного испытания на Памире предстояло создать и принять на вооружение новую методику без ядерных взрывов. Так как цель была выбрана - Турция, то новая тема предполагала существенное расширение Центральной геофизической обсерватории и превращения её в обсерваторию - лабораторию, что и нашло своё отражение в её названии секретных правительственных документов - ЦГОЛ МО СССР. С этой лабораторией Стас свяжет несколько десятков лет жизни. Жизни противоречивой, полной печальных событий, с трагическим, страшным финалом.
7. Кровь Земли.
В чём смысл новой методики академика? Все разломы имеют измеримую толщину, которую вычисляют по величине деформированных пород, по которым определяют слой земной коры, где произошёл разрыв, типу горных пород, подвергшихся деформации и присутствию в природе жидкостей минерализации. Разлом, проходящий через различные слои литосферы, будет иметь различные типы горных пород на своей линии в зависимости от пород исходных. Основными типами горных пород при разломах являются следующие:
Милонит - сланцевая метаморфическая горная порода, образовавшаяся при движении масс горных пород по поверхностям тектонических разрывов, при раздроблении, перетирании и сдавливании минералов исходных пород.
Тектоническая брекчия - горная порода, состоящая из остроугольных, неокатанных обломков пород и соединяющего их цемента. Образуется в результате дробления и механического истирания горных пород в зонах разломов.
Сбросовая грязь - несвязанная, богатая глиной мягкая порода, в добавление к ультра мелкозернистому катализиту, который может иметь плоский структурный рисунок и содержать < 30 % видимых фрагментов.
Псевдотахилит - ультра мелкозернистая, стекловидная порода, обычно чёрного цвета.
Юлиан Петрович предположил, что существует ещё одна порода, которая образуется в момент максимального накопления энергии перед самой подвижкой висячего и лежачего боков разлома. И в последующий момент максимального напряжения боков разлома - момент начала подвижки. В это время (от нескольких десятков минут до нескольких суток) между боками разлома резко повышается температура, и действуют огромные силы давления и смещения. Тогда же возникают не меньшие электромагнитные силы, как результат разделения зарядов от трения боков разлома и от пьезоэлектрического эффекта давления в боках разлома. Порода имеет значительную плотность, а структура её подвижна, напоминает желе. Она, как смазка, способствует подвижке боков разлома и их дальнейшему скольжению. Чем быстрее скольжение, тем сильнее сопутствующее ему землетрясение. Юлиан Петрович назвал эту породу - кровь Земли. При прекращении процесса подвижки и скольжения боков разлома кровь Земли как бы 'высыхает' и распадается на перечисленные выше породы. Последовавшие потом экспедиции в места предполагаемых подвижек - землетрясений блестяще подтвердили предположение Юлиана Петровича. Однако, кровь Земли возникает не всегда, а только в разломах, где давление и сила смещения превышают некоторое критическое значение. В глубинных разломах при постоянных смещениях литосферных плит кровь Земли воспроизводится непрерывно и в больших количествах. На лицо эпохальное открытие. Но, по настоянию Юлиана Петровича, оно было засекречено. На закрытом заседании секции геологии АН СССР Юлиана Петровича единогласно выдвинули в действительные члены академии. Причиной секретности было предположение академика о возможности воздействия через кровь Земли на бока разлома и воздействия на сами свойства крови Земли в сторону повышения скольжения боков разлома. Предполагаемое воздействие открывало, как минимум, возможность усиления землетрясений, которая и была проверена при испытании установки Стаса на Памире. Кровь Земли обладает большой акустической проводимостью. В широком спектре частот затухание акустических колебаний в ней мало, а для ультразвуковых колебаний, начиная с определённого, частотного порога, вообще ничтожно. По заданию Стаса в одном НИИ был разработан волновод для соединения установки с кровью Земли с тем же волновым акустическим сопротивлением и возможностью подстройки для согласования. Получилось дорогое, но необходимое устройство. Установка Стаса была создана в двух вариантах - для приёма и усиления сейсмических сигналов и для генерации модулированного ультразвукового воздействия с подстройкой частоты по отклику объекта воздействия. Таким образом, можно успешно разрушать объекты сцепления боков разлома, препятствующих скольжению. Другим замечательным свойством крови Земли было её разжижение, начиная с некоторой, значительно более высокой, пороговой частоты ультразвука, что способствовало ускорению скольжения боков разлома. Эти свойства предлагалось использовать полностью в новой теме против Турции. В месте, где глубинный разлом с постоянным наличием крови Земли ближе всего подходит к поверхности. Так как кровь Земли возникает и существует только в момент подвижек разломов, то её изучение является делом дорогим, и, зачастую, опасным. Исследование крови Земли стоило нескольких человеческих жизней и немалых денег. Возможность, проводить такие исследования, была только у могучего НПО 'ГЕОФИЗИКА' и у академика, генерал-лейтенанта Юлиана Петровича А.. Спустя некоторое время после драматического испытания установки Стаса военные раскопали на Памире останки оборудования экспедиции НПО. Серебряный (полтонны чистого серебра) акустический резонатор, хоть и деформированный, был отправлен в НПО, в отдел Стаса. Останки остального оборудования были собраны и уничтожены. Резонатор вполне подлежал восстановлению и использованию в других установках. Для разжижения крови Земли требовалось мощное излучение от кластера сазеров с оптической накачкой. Создание такого кластера и было главной задачей Стаса на ближайшие несколько лет.