Бочков Сергей Николаевич : другие произведения.

Портрет Неизвестного Гражданина (цикл стихов)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Юношеское произведение. 2003-2004 гг.


  
  
  
  
  

СЕРГЕЙ БОЧКОВ

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

ПОРТРЕТ НЕИЗВЕСТНОГО ГРАЖДАНИНА

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

О, старый мир! Пока ты не погиб,

Пока томишьсь мукой сладкой,

Остановись, премудрый, как Эдип,

Пред Сфинксом с древнею загадкой!

А.А. Блок

  
   1.
   * * *
   С начала года протекла неделя:
   Ещё на ёлке красная звезда,
   Растут метели и мороз не сдал,
   Но счастлив, счастлив я на самом деле.
   Как символ мира, мая и труда,
   Вчера - ты помнишь? - над твоей кроватью
   На лампочке твоё висело платье,
   Как знамя красное, знакомое до слёз,
   До вожделенья, до твоих желёз.
   Теперь иду, ничтожный и усталый,
   Туда, где быть наутро мне пристало.
   Там бросят мне товарищи вопрос:
   "Где ночь провёл? Пришёл-таки к рассвету!" -
   И я впервые им не дам ответа.
  
   Сейчас мальчишку на пути я встретил.
   Он был уродлив, некрасив и пьян,
   Но с отвращеньем отшатнулся я
   Тотчас, как на груди его заметил
   Тряпицу красную. Любой изъян,
   Уродство в ком-либо во всякой мере
   Я перенёс бы, но не в пионере!
   Рыданье удержав, я задрожал:
   Неужто пионеру честь не жаль?
   А он, в глаза мои уставясь, дерзкий,
   В порыве странном галстук пионерский
   Сорвал и бросил в снег. И убежал.
   Была ли встреча эта неслучайной?
   Взошла заря на улице Трамвайной.
  
   Теперь к рождению зари причастен
   Я словно акушер. Его приход
   Сберёг плодоносящую и плод -
   Приятный, но мучительный отчасти.
   Он наблюдает: не прервался род.
   Ещё стекает кровь и пол пятнает.
   Усталый врачеватель вспоминает
   Иную кровь и на полу ином.
   Как простыня, белеет снег. На нём
   Алеет галстук, галстук треугольный...
   Вчера, вчера, когда я стал довольный,
   Пролилась кровь. И ты забылась сном.
   Но в шесть утра тебя, ночная муза,
   Разбудит гимн Советского Союза.
  
  
  
  
  
  
   * * *
   Я коммунист. Я первый среди равных.
   Не зря я колесил по заграницам,
   Хотя напрасно там искал бесправных.
   Свободных видел я в цветущей Ницце!
  
   Их лёгкой выпивки, их танцев плавных
   Пускай любой рабочий сторонится.
   Где нет борьбы, нет счастья и подавно:
   Покой - для всех, а правда - еденицам.
  
   Но не забуду, как артист советский
   Однажды скорбью гордою проникся
   В хмельной и сытой стороне немецкой
  
   И гневно произнёс в банкетном зале:
   "Аж два горшка имела фрау Книксен.
   Да не дошла,
   когда Берлин мы взяли".
  
   * * *
   Авангардист - небритый и голодный -
   Ласкал жену в полулежачей позе,
   А завтра, завтра волею народной
   Его картины раздавил бульдозер.
  
   Художник - непонятный, но свободный!
   Без рамы, без цены и на морозе.
   Ты был ничем для публики холодной,
   Теперь - ты всё. И в лошадиной дозе
  
   Слепой народ твой опиум глотает.
   У нас всегда побольше, чем героев,
   Младенцев избиенных почитают.
  
   Где первый снег? Где ландыш серебистый?
   И кто же, кто в людской толпе не скроет
   Своё призвание бульдозериста?
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   * * *
   О космонавт! герой для краснобая,
   А для меня - мудрец с душою страстной.
   Увидев, что планета - голубая,
   Ты всё равно её представил красной.
  
   ЧтС для неё твоя слеза скупая,
   Ты в горнем мире осознал прекрасно.
   Но безнадежна истина любая,
   Когда по ней не плачут понапрасну.
  
   Не о жене, оставленной в квартире,
   Не о стране - душа твоя страдала
   За коммунизм, за счастье в целом мире.
  
   И у меня за это слёзы льются:
   Ведь так ещё неизмеримо мало
   Мы сотворить успели революций.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   2.
   * * *
   Нет, я не Данте, я другой товарищ.
   Но мне любить тем более больней,
   Что не стремлюсь от правды отрекаться:
   Нет Беатриче, нету божьей твари.
   Есть женщина. И я скорблю по ней:
   Увы, она ушла к американцу.
   На Марксовом труде не будет глянца,
   Пока друг с другом мы разобщены,
   Пока из-за какой-нибудь жены
   Мы складки знамени перебираем,
   Как складки юбки: первая, вторая,
   А дальше - третья. А за ней являться
   Как будто ноги женские должны...
   Мы не рабы, но порабощены.
  
   Не знаю, где и как они схестнулись:
   Волна и камень, как там... Инь и янь.
   Мне в сердце серп вошёл, на сердце - молот.
   С трудом воспоминания вернулись:
   Что ж, в этот день я был изрядно пьян.
   На Первомай пролился дождь. И холод
   Движенья сковывал. И кто был молод,
   Тот пил тихонько водку из горла.
   Но те, в ком честь с рожденья умерла,
   Враги труда шагали без сугрева,
   Американцы, интуристы... Эва,
   Какая нонче дружба нас неволит!
   А с ними переводчица была
   Та, что ушла. Ушла. Ушла. Ушла.
  
   Мужчины скорбь со скорбью гражданина
   Теперь смешалась. Скверно мне вдвойне,
   Но редкая слеза слезинкой канет...
   А где-то там под звуки пианино
   Её ласкает он - и страшно мне,
   Что он - мой враг, что он - американец.
   Пусть алый он подарит ей румянец,
   Но всё же - не алее кумача.
   Пусть он её возлюбит сгоряча,
   Но всё же сыт от этого не будет.
   И только длани голые натрудит
   Ещё один советский оборванец,
   Оковы одиночества влача
   За коллектив, за дело Ильича.
  
  
  
  
   * * *
   На человеческий порок взираю
   И человечного не знаю чувства.
   О пилигрим, всем сердцем презираю
   Я ближнего - не то, что Иисус твой.
  
   Но как люблю, когда он, умирая,
   В крови, с оружьем падает на бруствер
   Не ради благодати или рая!
   Он мёртв! Он осветил моё искусство!
  
   Вот - гуманизм! В твоей, о странник, лени
   Ни благочестья, ни греха не вижу,
   Ни даже тени подвига Христова.
  
   А ты твердишь, что был жестоким Ленин,
   Раз от любви его не всякий выжил,
   Но родилось тебе чужое слово.
  
   * * *
   Колеблясь и шумя, накрыл могилы
   Столетний дуб. И птицы славить рады
   Его права, которы мне постылы,
   Хотя я сам лежу в могиле рядом.
  
   Я во земле сырой, но как мне милы
   Деревья, поражённые снарядом.
   Их вид и мертвецу подарит силы,
   Под ними мира сладостней отрада!
  
   Кто умирал под знаменем, от пули,
   В атаке газовой от злобного удушья,
   Тот был живым, тот жив и ныне! Ныне,
  
   Когда порядок мирный мы вернули,
   Нет ничего страшнее равнодушья -
   К товарищу, к отечеству, к святыне.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   3.
  
   * * *
   В "Путь Октября", в совхоз я шёл далёко.
   Путь обновлял вблизи густого леса.
   И вдруг узрел, как серафим пророка,
   Над чащей бюст отца КПССа.
  
   "Восстань! - воскликнул я. - И от порока
   Спаси нас, вождь! Давно повержен кесарь.
   Ему - всё кесарево. Нам же - склока,
   Пустая брань, железная завеса..."
  
   "Пойдём! - я продолжал. - Ещё так мало
   Мы совершить успели революций!".
   Был день как поцелуй малярши Розы,
  
   И в небе чашка с молоком сверкала.
   Кто знал, что даже слёзы не польются
   У этого чудовища из бронзы?
  
   * * *
   Вот - холода, ноябрь, и снега нету.
   Налилось небо ядовитой ртутью.
   А мы на праздник рождества Советов
   Собрали глобус из железных прутьев.
  
   Украшенный цветами из салфеток,
   Он был ещё утопией, по сути.
   Увы! Он представлял собой планету
   Без власти, без борьбы, без правосудья.
  
   И в день седьмой, когда сошлись на митинг
   Заместо трудодня простые люди,
   Его боднул ветришка-ветерочек
  
   И покатил... Товарищи, ловите!
   Скакать, лететь ещё он долго будет
   В грязи, среди ухабов или кочек.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   * * *
   Когда враги обобществлят архивы
   И страшный суд товарищам настанет,
   Лишь эти стены ЦИКа будут живы.
   Кто в них сокроется, от мира втайне?
  
   Сюда придёт с парнишкою счастливым
   Какая-нибудь Ольга или Таня.
   И будут груди у неё красивы,
   Когда она с себя одежды стянет
  
   И в кабинете близ портретов наших,
   В разбитых рамках на полу лежащих,
   Возляжет на партийные газеты.
  
   Храни их, Боже, правды не познавших,
   Что бога нет, что глух народ, что чаще
   Ходили в ЦИК мы, чем они в клозеты.
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"