Блехер Доминик : другие произведения.

Волки Господни

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мистерия в четырех явлениях о блаженных мучениках Авиньонетских и всем таком прочем


   Domini Lupus
   Стремная мистерия в четырех явлениях о блаженных мучениках Авиньонэтских и всем таком прочем
  
   I.
  
   Ближе к концу вечерни небо зарделось алым;
   по небосводу чернью тучи поразметало.
   По серебру протравив черные филиграни
   с полудня в тяжкой славе движутся тени брани.
   Тихо крадется вечер, красной ощерясь пастью.
   Отрок, гасивший свечи, вымолвил: быть ненастью.
  
   Город тонет в тумане; его высокие кровли
   солнце, плавясь у грани, красит багряной кровью.
   Лают во тьме собаки, но им не слышно друг друга -
   топит звуки во мраке гроза, ползущая с юга.
   Перед ее величьем храбрость клыков собачьих,
   и сладкогласье птичье уже ничего не значат.
  
   Страх наполняет город туманной стылою влагой.
   Он течет от собора по улочкам и оврагам,
   по площадям и весям, и между кривых заборов -
   страх, белесый, как плесень, исходит от стен собора.
   Западный край лазури пронзают звезды-иголки:
   скоро их смоет буря.
   В город въезжают волки.
  
   Сторож, дрожа всем телом, засовы откинул книзу.
   Грянули в камень белый копыта черного фриза.
   Из-под нависшей хмари, одеты ее смятеньем
   словно в чужом кошмаре, на город двинулись тени.
   Их не больше десятка, и все они безоружны.
   Если клыков в достатке - железа уже не нужно.
  
   Шелком зашито черным небо, и тьмой завито -
   Алым кузнечным горном стонут в ночи копыта.
   Черной одеты пылью, по площадям граненым -
   там, где взлетают шпили к небу застывшим стоном -
   Сумраком скрыты лица, алеют углями взгляды -
   скачет - скользит - струится призрачная бригада.
  
   Сна ни в одном окне, и город следит очами:
   нет у теней теней их, одни плащи за плечами.
   Бешеные копыта катят во тьму аккорды -
   градом ночным избитый, город оскалил морду.
   Вперясь незваным в спины глазами окон своими -
   (вдруг отвернешься - сгинут?) - город бормочет имя.
  
   Страх не утопишь в вине.
   От ночи не спрячешься дома.
   Ужас Авиньонэ
   сегодня зовут Гийомом.
  
   II.
  
   Полагаю, что фортуна - дура,
   Толстой маркитантки наподобье.
   Силою без пользы с нею мерясь,
   Пастырь, наряженный в волчью шкуру,
   Я гляжу на город исподлобья.
   Город на меня глядит, ощерясь.
  
   Гнев и страх повисли в небе тучей.
   Чую, им обоим я источник:
   Так поток стремится из теснины,
   Набирая скорость вниз по круче.
   Выйди-ка на площадь, добрый отче -
   Сразу же стрелу запустят в спину.
  
   А неделя катится степенно,
   А неделя движется неспешно,
   Близясь к неизбежному итогу;
   Преклонив дрожащие колена
   Люди смотрят в небо безутешно
   И погибель просят мне у Бога.
  
   Что ни день - слепое ожиданье:
   Но держась изрядно друг за друга
   Местные отважные пейзане
   Не спешат являться с покаяньем;
   И секунды бегают по кругу,
   Утопая в медленном тумане.
  
   Я стою над городом, как башня,
   Впившись в землю каменной основой,
   Ощущая под собой сапера;
   Вероятно, мне должно быть страшно.
   Ладно. Хватит. Об ином - ни слова.
   Полагаю, все случится скоро.
  
   ...Говорят, в каком-то горном крае,
   Где навек навис над камнем камень,
   Где не выйти в сумраке за двери,
   Чтоб избыть угрозу серой стаи,
   Взяли да скрестили псов с волками.
   Получились этакие звери -
   Серые - но бегают с отарой;
   Лютые - но лаять не способны,
   Немотой окружены своею;
   И ни тем, ни тем они не пара -
   И ни псу, ни волку не подобны -
   Оттого и служат всех вернее.
  
   III.
  
   Ближе и ближе. Скачут, скользя по промокшим тропам.
   Эхо звенит и плачет, дробя лошадиный топот.
  
   Днем получили весть, и пустились в путь на закате:
   Пламенем дышит месть их, и горной лавиной катит.
  
   Гордые дети Юга, чисты, светлы и крылаты -
   Вам ли чужую вьюгу пустить в родные пенаты?
  
   Час ожиданья канул, и время мечи готовить -
   Кони шалеют, пьяны от запаха вражьей крови.
  
   Кто будет первым ныне? Чей меч точнее ударит?
   Там, за хребтом, в долине вас ждут полночные твари -
  
   С пастью, от крови красной, с руками в крови по плечи
   Алчут они напрасно погибели человечьей.
  
   Но над челом скалистым вам гневное небо внемлет -
   Тем, кто назвался чистым, пристало очистить землю.
  
   ...Ближе и ближе. Горы внезапно шагнули вправо.
   Всадники видят город, одетый в хитон кровавый.
  
   IV.
  
   Всенощным бденьем
   Круг завершен, и сроки у края:
   Завтра неделя
   Временем ранена, умирает.
   Суд предрешен,
   И трое, которым назначен жребий
   Мрак заоконный
   Меряют взглядом, следя на небе
  
   Медленный шаг луны.
  
   Странною тишью
   Полночь сковала предел долины;
   Явственно слышно
   Шепоты ветра и шаг мышиный.
   Будет ли впору
   Завтрашний выбор его присяжным?
   Вымерший город
   Ждет, и иное уже не важно -
  
   Трое осуждены.
  
   Судьи и подсудимые порою весьма похожи -
   Выбор сделан единожды, и время его итожит.
   Люди остались где-то, а здесь остались иные -
   В серую шерсть одеты, с очами темно-стальными.
   Выбрав такую часть, и притом - по свободной воле
   Ныне отдались власти, которая прочих боле.
  
   Где-то за гранью
   Стен - разнеслись глухие подковы.
   Темною дланью
   Небо накрыло, словно покровом.
   В темном и гулком
   Сумраке города, в серой бездне
   По переулкам
   Чьи-то шаги в тяжелом железе.
  
   Кто-то вошел извне.
  
   Переглянулись.
   Выждали - и отворили ставень:
   В пропасти улиц
   Близится звук, что прочим не равен;
   Отзвуки эха,
   Скрипы затянутой бычьей кожи.
   Вроде в доспехах.
   Вроде бы как с оружием тоже.
  
   Отблеск луны в окне.
  
   Гром. Тишина внезапно распалась в мелкие брызги.
   Двери глядят на запад, засов под ударом взвизгнул.
   Между дрожащих досок - так лезвие входит в рану -
   Сунулась внутрь косо щербатая пасть тарана.
   Клювом железной птицы копейное злое жало
   В блеске ночной зарницы сверкнуло и задрожало.
  
   Десять волков застыли, глаза отражают блики.
   Старший шагнул к дверям, и рука его заблестела:
   Створы упали в пыль, и за ними - щиты и пики.
   Что же, начнем? Не нам ли делить их души от тела?
   Старший, клыки в ухмылке: взгляните-ка только, братцы -
   Эти не слишком пылки! Клянусь, они нас боятся.
  
   ...Ближе и ближе. Двери упали с протяжным громом.
   Гости глядят, не веря, застыв на пороге дома:
  
   Мы ожидали боя, мы шли, как шли на Монфора -
   Зная, что за горою нас ждет жестокая свора;
  
   Здесь же - в потертых рясах взирают на нас без страха,
   Тощи и седовласы - десяток старых монахов.
  
   Что-то не так. Постой. Нас кто-то водит по кругу.
   Скрытые темнотой, мы скрыть не можем испуга:
  
   Старший из них недвижен, и в темных зрачках, на дне их
   Что-то - ближе и ближе - клубится кольцами змея.
  
   Гром. Небеса вспороло свистящим белым раскатом.
   Темный тяжелый голос звенит железом об латы.
   "Мы, что пришли по праву, не примем суда чужого.
   Братья, не ищем славы - но ищем Господня слова:
   Ночь остается ночью, за нею ворота рая!"
   Он поднимает очи - и десятеро взывают:
  
   Salve, Regina!
   Ветер вздымает наши знамена:
   Дует нам в спины,
   Делает нас частицами смерча.
   Радость иная
   Нас осеняет, многоименна:
   Мы умираем,
   Но не умеем бояться смерти.
  
   Salve, dulcedo!
   Жизнь остается за поворотом,
   Нашего следа
   Днесь ни один не отыщет в топях.
   Алые флаги
   Рвутся - и бродит во тьме охота,
   В тщетной отваге
   Нас ожидая поднять на копья.
  
   Слышишь, Гийом?
   В сиреневом дыме клубится полночь;
   Древний твой дом
   Из дальнего края шлет тебе помощь;
   Кем бы ты не был
   Сейчас - на секунду застыв на склоне -
   Вспомни и внемли -
   Твой выбор учтен, и принят, и понят.
  
   Сталь пронизала
   Тело, душа на шаг отступила;
   Но удержала
   Чья-то ее от паденья сила;
   Взят на поруки,
   Принят, охвачен, преобразован -
   В вышние руки
   Ты предаешься делом и словом.
  
   И ты глядишь в смятенье, как, падая, остальные
   Дух исторгают с пеньем "o dulcis Virgo Maria".
  
   Кровь обагрила пики, и к небу вздымая лица
   В страшном последнем крике - волчата зовут Волчицу.
   Вой к небесам взлетел, и огонь в небесах расплескан.
   Десять недвижных тел на багряных от крови досках.
   Воин роняет сталь, страх сжимает вокруг объятья:
   Я же их сосчитал! Где последний? Ищите, братья!
  
   Старший стоит в тени, неподвижный, седой, незримый.
   Тихо взглянул на них - и рассеялся серым дымом.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"