Кто знает, какое оно? Не было рук настолько трудолюбивых, чтобы изъять его из тайных хранилищ матери-земли. Не было глаз настолько жадных, чтобы впитать весь блеск. И не было кармана настолько глубокого, чтобы вместить в себя такую тяжесть, ибо только о весе своей ноши может судить бредущий по дороге человек.
- Хэй, путник! Что это сверкает в твоем заплечном мешке? - спросило Солнце. - Мне вроде знаком этот блеск - он мне как будто родной.
- Ошиблось ты... - буркнул хмурый бродяга, и, грянув о землю тяжеленный мешок, потуже затянул горловину.
Земля закачалась у него под ногами и пошла трещинами.
- Поосторожнее, незнакомец, - плюнув горячей пылью, зарокотала дорога, - я знаю это дневное тепло и ночной холод. От меня не укрыть такую ношу. То, что из земли вышло, рано или поздно туда же вернется!
Мешок взмыл в воздух и со всего маху огрел скрытного путника по натруженной спине.
- Много ты знаешь!.. - он отвернулся от солнца и зашагал вдаль, посильнее печатая шаг по старой дороге.
- А от меня, - засвистело у него в ушах, - от меня так же думаешь убежать? - захохотал жаркий южный ветер. - Или скрыть что-то за жалкой холстиною?
Озорной Сирокко тут же обдал путника тысячами горячих струй, разгорячив до пота и тут же высушив до соли, от которой побелела кожа упрямого человека.
Ветер продолжал дразнить:
- Ну, ответь же мне! Умолчи или солги, только не убегай вот так!
Упрямый путник зашагал быстрее, и ветру осталось лишь трепать его молчание. Когда наскучило, Сирокко улетел, бросив незнакомца под киноварью неба.
Зной обжигал легкие, соль разъедала кожу, а стопы сочились сукровицей кровавых волдырей - путник шел вперед.
Он шел этой дорогой не в первый раз.
Возможно, что он шел здесь и с этой же целью не в последний раз.
Может быть, его в его пути сопровождали бесконечные вереницы таких же упрямых и таинственных незнакомцев, объединенных одной идеей, одним стремлением.
Вот он, путник, шел... А вот упал.
Лямки заплечного мешка лопнули, старая холстина не выдержала удара и порвалась - на землю хлынули мельчайшие сверкающие песчинки. Солнце приняло их блеск, земля поглотила тепло, ветер издалека расслышал тихий шорох и прилетел поиграть.
Человек лежал на земле, раскинув руки и обнимая невиданное никем богатство - бескрайнюю золотую пустыню.
Золото покрывало землю от горизонта до горизонта, золото запорошило путника с головы до ног, золотом были наполнены его мечты.
"Еще минутку так полежу, - думал он, - а потом встану и пройду этот путь снова. Время не ждет".
Солнце плавилось в каждой сверкающей частичке рукотворной пустыни - для него время было ничто.