Благин Виталий : другие произведения.

Возвращение домой

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    О человеке, убегающем от Зверя, от которого невозможно убежать

  
  Ялик дозорные увидели издалека. Море в сумерках на границе дня и ночи было спокойным, попутный ветер гнал ялик к берегу, но человек в лодке налегал на вёсла изо всех сил.
  Стоя на холме над бухтой, Годрик мысленно прочертил линию и наметил точку, где ялику предстояло причалить к берегу. В последних лучах заходящего солнца вода казалась красной.
  Кто этот человек? Откуда он? Что сулит народу легрингов его появление? Почему так спешит? Гребец в лодке один, погони не видно.
  Годрик еще раз окинул взглядом пустую до горизонта водную гладь, выпростал из-под кофты цепочку с золотой подвеской в форме сжатого кулака и стал спускаться вниз к бухте.
  От налетевшего порыва ветра поверхность воды покрылась мелкой рябью и словно задрожала.
  
  Ялику оставался десяток шагов до пляжа, когда гребец выпрыгнул за борт и побрел к берегу по пояс в воде.
  Упав на мокрую гальку, он прохрипел:
  -... быстрее ... надо... плыть... на север...
  Он водил туда-сюда серыми глазами с красными прожилками недосыпа и тяжело дышал как выброшенная на берег рыба. Еще на старый, но волосы на голове и на руках изрядно побиты сединой. Одежда добротная. Ладони стерты о вёсла в кровь.
  Годрик выступил вперёд. Чтобы там ни было, но всеобщие законы гостеприимства никто не отменял.
  - Приветствуем тебя, незнакомец. Я и эти люди вокруг называем себя легрингами, а это место издавна именуется островом Свободы. У нас ты можешь рассчитывать на кров, ночлег и пищу. Легринги считают меня своим вождём и зовут Годриком.
  Седовласый уже отдышался и повторил:
  - Мы должны плыть на север! Собирайтесь... Нужно как можно быстрее...
  - Кому нужно? - спросил Годрик.
  Чужестранец некоторое время молчал, лишь глаза бегали по сторонам.
  - Вам... нам...
  - А что на севере?
  - Там... Остров... Нам нужно плыть...
  - У нас уже есть остров, - Годрик руками сделал широкий жест, обводя и бухту, и долину, и холмы вокруг. - И, насколько я знаю, на севере нет населенных земель, только тюлени, птицы и безлюдные скалы.
   - Но...
  Годрик почувствовал движение позади и из толпы легрингов выступил рыжебородый Бьярг. Он тренировал воинов и даже сейчас явился на берег с секирой в чехле за спиной.
  - Незнакомец, меня зовут Бьяргфрот, а кто ты такой и откуда?
  Седовласый от громкого голоса вжал голову в плечи и опасливо покосился на секиру.
  - Я - Хислульф, - сказал он. - Хислульф из Уппланда.
  Брошенный ялик колыхался на волнах. Четверо мужчин спустились в воду и выволокли его на берег.
  - До Уппланда пять дней хода на драккаре под парусами, - сказал Годрик. - Или ты добрался к нам на весельной лодке?
  - Я... Мы... - Хислульф опустил взгляд. - Мы плыли на корабле...
  Он замолчал, глядя в землю.
  - Что случилось? - нетерпеливо спросил Бьярг. - Где команда?
  - Я... я не знаю...
  - Ты не знаешь, что случилось с остальными?
  - Я... я не сторож им... - выдавил из себя Хислульф.
  Он снова замолчал.
  Годрик перехватил взгляд Бьярга и покачал головой: не дави. На пределе человек может от нажима замкнуться в себе или вовсе сломаться.
  - Бьярг, отведите нашего гостя отдохнуть и накормите, - принял решение Годрик.
  - Но... нужно спешить... мы должны плыть... - всполошился Хислульф и поднял умоляющие глаза на легрингов. - Пожалуйста!
  - Если ты не готов что-то объяснять сейчас, значит, разговоры продолжим завтра.
  Люди разошлись и Годрик остался на берегу один.
  Он посмотрел на черную воду вечернего Моря и спрятал цепочку с кулаком обратно под кофту. Обдумав ещё раз всё сказанное седовласым, Годрик наметил план на следующий день и отправился спать.
  Утро покажет, что прибило к берегу Море.
  
  На рассвете баркасы рыбаков отправились на промысел. Годрик проводил их и, постояв некоторое время над бухтой, спустился с холма в деревню.
  Восходящее солнце окрасило воду золотом. Утренняя прохлада бодрила.
  - Как дела у нашего гостя? - спросил Годрик, встретив на берегу главу воинов.
  Бьярг поморщился, словно от зубной боли.
  - Вчера ел мало... Ночью почти не спал, ворочался... Может, он болен?
  Годрик задумчиво посмотрел на выброшенную волной на гальку рыбину. Она била хвостом и судорожно хватала ртом воздух.
  - Болен? Возможно, ты и прав...
  - И история его непонятная, - продолжал Бьярг. - Где корабль? Что с командой? По закону покинувший команду во время похода приравнивается к дезертиру... А наказание за дезертирство - смерть! Или команда его выгнала? Но так никто не поступает! История мутная как вода после шторма...
  - Но мы не видели шторма, - напомнил Годрик. - Нельзя оговаривать людей без веских доказательств.
  Бьярг кивнул.
  - Мы не видели. Но это не значит, что его не было. Море большое, в нём всему найдётся место...
  
  От леска в центре острова к деревне бежал мальчишка. Увидев стоящих на берегу мужчин, он свернул в их сторону и через минуту остановился на расстоянии десятка шагов.
  Годрик отметил бледность кожи, потрёпанную одежду и синяки на плечах пацана. Не ученик ли это жреца?
  - Меня зовут Атрей, - подтвердил догадку мальчик. - Мудрейший и старейший Мунрунин приглашает многоуважаемого Годрика к себе!
  - Позже приходи, - рыкнул Бьярг. - Не видишь, мы с вождём разговариваем!
  И, обращаясь уже Годрику, сказал:
  - Одного не пойму: если у этого Хислульфа какая-то тёмная история в прошлом, зачем он приплыл к нам? У нас маленький остров, все друг друга знают, не спрячешься. А у него в лодке и воды достаточно, и еды запас есть... До материка два-три дня пути, а по твёрдой земле хоть в Уппланд добраться можно, хоть в городах затеряться...
  - А что мне передать старейшему Мунрунину? - не отставал мальчик. - Когда уважаемый Годрик посетит мудрейшего?
  - Поди прочь! - закричал Бьярг. - У меня плохое настроение. Я голоден. Я почти не спал ночью. Не играй с огнём малой! Не дразни ветер, если не хочешь, чтобы он подул!
  Глава воинов даже сделал угрожающее движение в сторону мальчика, но тот предусмотрительно отскочил на пару шагов назад.
  -... так вот, - продолжил Бьярг. - Непонятно ничего. Что случилось с командой? Что с кораблем? Почему этот Хислульф ничего толком не говорит? Чего он к нам приплыл?
  - Вот ответ на все твои вопросы, - Годрик указал на мальчика.
  Атрей держался на почтительном расстоянии и всё повторял: "Когда вы придете к Мунрунину? Что мне сказать моему учителю?". Он с опаской поглядывал на Бьярга, шмыгал носом, но канючить не переставал.
  - Поди сюда, малец, - позвал Годрик и добавил. - Никто тебя не тронет.
  Атрей подошёл ближе, исподлобья следя за каждым движением вождя и главы воинов. Солнце уже поднялось и ветер казался уже не таким холодным.
  - Мальчик, ты знаешь, почему Бьярга называют "Тяжёлая Рука"?
  - Знаю, - грустно вздохнул Атрей.
  - Так чего же ты прицепился к нам как клещ к собаке?
  Ещё более грустный вздох.
  - У Бьярга - тяжёлая рука, а у мудрейшего Мунрунина - тяжёлая палка. Мой учитель послал меня за Годриком, и если я вернусь ни с чем, то гулять той палке по моей спине...
  - Но Бьярг же тебя предупредил, - сказал Годрик. - Он угрозами просто так не бросается. Может и уши оторвать...
  - Чтобы уши оторвать, меня ещё поймать надо, - философски сказал Атрей. - Многоуважаемый Бьярг может погнаться за мной, а может не погнаться. Если погонится, то может поймать, а может не поймать. Даже если поймает, может больно побить, а может слегка, для острастки. А у Мунрунина и его палки - разговор короткий. От своего учителя не убежишь...
  Годрик посмотрел на Бьярга:
  - Понял?
  Глава воинов какое-то время сосредоточенно морщил лоб.
  - Нет.
  Потом подумал ещё и удивлённо посмотрел на Годрика.
  - Не хочешь ли ты сказать, что у Хислульфа есть другой хозяин? Такой, что можно забыть и о всеобщих законах, и о наказании за их неисполнение?
  - Получается так, - сказал Годрик. - Действительно, нужно сегодня встретиться с Мунрунином.
  Атрей просиял, а Бьярг ещё больше нахмурился.
  - Это же тащиться на другой конец острова... - проворчал глава воинов. - Зачем нам это?
  - Потому что хозяин Хислульфа послал своего слугу за нашим народом. Значит, нужно понять кому и зачем понадобились легринги...
  
  В центре деревни женщины мыли закопченные котлы и посуду после завтрака, шутливо споря, чья очередь идти стирать, а кому чинить сети. По округе разносился звонкий девичий смех. На углу одной из лавок, накрыв голову капюшоном, в одиночестве сидел Хислульф.
  Одна из девушек, увидев вождя и главу воинов, подошла.
  - Привет, Матильда.
  - Привет, Годрик. Наш гость... Он долго будет у нас?
  - Почему спрашиваешь? Что-то не так?
  Девушка мотнула головой отчего её длинные рыжие волосы рассыпались по плечам и спине.
  - Нет. Он просто... странный.
  - В чём?
  - Во всём! Глаза бегают... Озирается всё время... Что-то говорит, а мыслями словно где-то далеко... И люди...
  - Что "люди"?
  - Наши сторонятся его! Этот Хислульф прибыл к нам на остров только вчера, но люди его уже сторонятся. Рядом с ним как-то неспокойно...
  - Но раньше у нас гостили чужестранцы, рыбаки и потерпевшие кораблекрушение...
  - Да, но сейчас не так! Они были такими же как мы, но немного другими, а Хислульф... он... он совсем чужой! Может быть, он болен?
  - Может быть...
  - А вылечить его можно? Как? Что нужно сделать?
  - Не знаю, Матильда, - честно сказал Годрик. - Мы хотим спросить совета у Мунрунина.
  - Прекрасная идея! - лицо девушки озарила улыбка, а щёки порозовели то ли от утренней прохлады, то ли от разговора. - Мунрунин очень старый и умный! Он обязательно что-нибудь подскажет! Хорошего дня, вождь! Хорошего дня Бьярг и Атрей!
  Мотнув рыжим вихрем волос, она побежала обратно к стайке женщин.
  Годрик облизал соленые от морского ветра губы и решил поскорее разделаться с обязательными утренними заботами, чтобы не затягивать с посещением жреца. Если люди ощущают рядом с Хислульфом тревогу, то нельзя делать вид, что ничего не происходит.
  
  Сколько Годрик себя знал, Мунрунин казался ему глубоким стариком. В памяти легрингов он всегда опирался на посох, он всегда скрипел суставами и кряхтел, он всегда жил отшельником в пещере на севере острова. Но глаза... глаза его были цепкими, понимающими, синими, как и у всех легрингов... и молодыми.
  Годрик в детстве учился у жреца письму и обычаям племени и хорошо знал, что движения у Помнящего Тайны тоже были молодыми и точными. Особенно, когда требовалось перетянуть нерадивого ученика палкой для вящего усердия...
  Легринги ходили к Мунрунину за советом, когда сталкивались с казалось бы неразрешимой проблемой. Жрец всегда помогал, но редко говорил, что делать. Он лишь задавал неожиданные вопросы, словно поворачивая красивый камешек к солнцу разными сторонами и давая возможность насладиться блеском каждой грани. И никто не уходил обиженным.
  Раньше Мунрунин спускался в деревню, лечил, помогал взрослым, учил детвору, рассказывал притчи и героические истории древних времен. Но в последние годы его посещения случались всё реже и реже.
  
  К пещере Помнящего Тайны не вела ни утоптанная дорога, ни даже тропинка. Пробираться приходилось то подлесками, то оврагами, то идти по камням старого сухого русла.
  Впереди, весело насвистывая, шёл Атрей. Иногда он отбегал в сторону, чтобы собрать какие-то разноцветные душистые травы или разорить гнездо крачки. Следом за мальчиком шагали Годрик и Бьярг, время от времени перебрасываясь шутками и обмениваясь замечаниями. Последним тащился Хислульф.
  Он крутил головой по сторонам, словно пытаясь запомнить дорогу, и занудно повторял: зачем нам куда-то ходить? кто такой этот жрец? неужели без него нельзя решить? долго ещё идти?
  И каждый монолог он заканчивал фразой: нам нужно плыть на север!
  
  Мунрунин неподвижно сидел на скамье возле входа в хижину. Он привалился спиной к стене, глаза его были закрыты и лишь ветер колыхал длинную седую бороду Помнящего Тайны.
  Увидев старика, Атрей помчался к нему и стал что-то горячо втолковывать.
  - ... вы же совсем слабый, учитель! Вам лежать нужно! - услышал Годрик, подойдя ближе.
  - Хватит! - прервал его причитания жрец и открыл глаза.
  Мунрунин оперся о крепкий ясеневый посох и поднялся.
  - Добро пожаловать, вождь, - сказал жрец. - Добро пожаловать, воин.
  Взгляд Помнящего Тайны остановился на Хислульфе. Тот, наоборот, опустил глаза и как-то съежился. Чем дольше Мунрунин смотрел, тем меньше становился Хислульф, сжимаясь, словно выброшенный на солнце слизняк.
  - И тебя приветствую... гость, - наконец сказал жрец.
  
  Годрик ощутил мурашки на коже, словно вдруг резко похолодало.
  Если погода меняется, то нужно сразу переходить к делу, решил он, чай, назад в деревню путь не близкий.
  - Мы пришли посоветоваться, Мунрунин.
  - Что-то случилось?
  - Вчера на закате этот человек, Хислульф, приплыл к нашему острову, - сказал Годрик. - Он не рассказывает, что случилось с его кораблем и командой, но всё время повторяет, что нам нужно плыть на север.
  - История непонятная... - добавил Бьярг. - Возможно, опасная для легрингов...
  При этих словах Хислульф вскинул голову, но промолчал.
  - Всё так? - спросил его Мунрунин.
  - Да, - кивнул тот. - Нам нужно плыть на север!
  - Ты можешь нам рассказать, для чего нужно плыть на север?
  Хислульф отрицательно мотнул головой и снова опустил глаза.
  - Ты можешь нам рассказать, что случилось с твоей командой?
  Опять то же движение: нет.
  - Не хочешь или не можешь?
  На этот вопрос Хислульф скорчил гримасу, словно от боли, и как-то неопределенно дернул головой. То ли да, то ли нет.
  - Вы, всё равно, не поймёте. Не поймёте и не поможете. Никто не может меня понять и не один человек мне не поможет!
  Жрец долго смотрел на пришельца, а потом сказал:
  - Тогда пойдём внутрь.
  Он открыл дверь хижины и приглашающе махнул рукой.
  Внутри с последнего посещения Годрика ничего особо не изменилось. Две постели, очаг и какая-то бытовая утварь на полках. Заднюю стену хижины закрывала огромная конопляная циновка без рисунка.
  Атрей вошёл последним, тут же поднял крышку котелка, деловито понюхал кипящее содержимое и забросил в варево часть собранных по дороге трав.
  Мунрунин негромко стукнул посохом по каменистому полу и мальчик подскочил к задней стене хижины и потянул веревку, поднимая циновку к потолку. За ней открылся проход в пещеру жреца, в Пещеру Предков.
  
  Помнящий Тайны взял тлеющую головешку из очага и пошёл вперёд, за ним двинулись остальные. За длинным искривленным тоннелем открылось пространство темноты и теней. Негромкий стук посоха о пол - и Атрей, взяв у жреца тлеющие угли, поочередно зажёг двенадцать факелов по всему периметру пещеры. В воздухе разлился запах хвои.
  Высокий потолок и каменные стены были расписаны изображениями людей и животных. В противоположном от входа конце пещеры сверху свисала огромная каменная сосулька, а снизу как воздетая к небу рука тянулась ей навстречу такая же, но меньших размеров. Где-то капала вода.
  
  В середине пещеры на полу был нарисован красный круг шагов девять в поперечнике.
  Годрик двинулся через пещеру, а Хислульф пошёл за ним, крутя головой по сторонам и пытаясь рассмотреть рисунки на потолке и стенах. Едва он переступил границу круга, как ноги его подкосились и пришелец, словно враз обессилев, опустился на пол в центре круга.
  
  Мунрунин остался стоять у входа, крепко расставив ноги и опершись обеими руками на посох. Атрей сел у подножия каменной сосульки. Он сосредоточенно толок пестиком в ступке какие-то зерна и время от времени подсыпал очередную горсть из мешочка на поясе.
  Годрик встал по левую руку от жреца и выпростал из-под кофты цепь со сжатым кулаком. Бьярг вынул из чехла секиру и расположился у противоположной стены.
  
  - Я привёл этого человека сюда, потому что увидел признаки. Те самые признаки, - сказал Годрик. - Я увидел его глаза... Я услышал его слова... Я увидел беспокойство наших людей... И ты, и мой отец предупреждали меня об этих признаках, но я не хочу ошибиться. Нам нужна помощь, жрец.
  - Моя помощь?
  - Нет, - ответил вождь легрингов. - Нам нужна помощь Пещеры. Нам нужна помощь Предков.
  
  Несмотря на то, что Мунрунин принимал посетителей, спал и готовил еду в хижине, пристроенной к скале, легринги знали: настоящий дом жреца - Пещера Предков. До него здесь жил прошлый жрец, ещё раньше - позапрошлый, а, когда Море призовёт Помнящего Тайны, настанет очередь Атрея или другого ученика.
  Если речь шла о зубной боли, лечении хворей или житейских советах - жрец справлялся и сам, но вопросы важные для всего народа требовали более серьезного присмотра и содействия.
  
  - Сегодня у нас странный гость, - громко сказал Мунрунин и его голос эхом отдался под сводами пещеры. - Он появился в сумерках и зовёт легрингов на север. Мы не знаем, что случилось с его командой и кому он сейчас служит. Хотя догадываемся... Рано или поздно всё станет явным, но сегодня мы не хотим принять необдуманное решение и нам нужна помощь Предков!
  С последними его словами факелы вспыхнули, разогнав тени и ярко осветив рисунки на стенах, и, казалось, древние изображения вздохнули и надвинулись на людей внизу: спрашивайте!
  
  - Кто он? - указал жрец на Хислульфа.
  
  В следующую секунду лицо его напряглось, зрачки расширились.
  - Земля говорит: это - человек, - произнес Мунрунин изменившимся голосом. - Прах от праха...
  - Дух его немощен и малоподвижен, - сказал Воздух голосом Атрея. - Северные ветра принесли его к нашим берегам...
  - Желания его темны, - подтвердил Огонь через Бьярга. - Изнутри его жжёт пламя многих страстей...
  Годрик почувствовал напряжение в горле. Словно чья-то большая, безразмерная рука пыталась втиснуться в слишком маленькую перчатку. И перчаткой был он - Годрик.
  Напряжение сменилось шевелением. Будто кто-то в темноте пытался в клубке ниток нащупать концы нужных. Шевеление сменилось бульканьем. В голове как в кипящем котле пузырились разные мысли и смыслы, непонятные и неохватные. Вот один из пузырей поднялся к поверхности и превратился в слова. Годрик не говорил - говорили через него.
  - Он поверил в обман и забыл голос Моря, - сказала Вода. - Этот человек пока нам чужой...
  Чужой, чужой, чужой, - отозвалось эхо под сводами пещеры.
  Легринги отдышались, как после тяжелой работы.
  Хислульф сидел молча, опустив взгляд.
  
  - Где он? - задал следующий вопрос жрец.
  
  - Жадность привела его на север... - сказало Золото в Годрике.
  - Кровь он проливал на своём пути... - сказало Железо Бьяргом.
  - Следы его глубоко отпечатались на полях Судьбы, - сказала Трава через Атрея.
  - В нём пустила корни тьма, - сказало Дерево скрипучим голосом Мунрунина. - Она ведёт его.
  Отдыхать в этот раз пришлось дольше. Годрик чувствовал себя уставшим, словно после дневного перехода на вёслах, хотелось свернуться калачиком и спать. Но сначала нужно закончить дело...
  Хислульф по-прежнему сидел молча, опустив взгляд.
  
  - Куда он идёт? - задал последний вопрос жрец.
  
  - Он жаждет могущества и власти, - сказал Бьярг от имени Силы. - Но он становится всё слабее...
  - Он опутан ложью, - сказал Мунрунин от имени Истины. - Щупальца обмана не дают ему двигаться вперёд.
  - Он цепляется за своё существование, - сказал Атрей от имени Жизни. - Но его влечёт в сторону распада и гибели...
  - В нём нет любви, - сказал Годрик от имени Любви.
  
  - Но и пустоты в нём быть не может, - продолжил мысль Мунрунин уже своим обычным голосом. Он расставил ноги и все телом тяжело опёрся на посох, от усталости жреца качало из стороны в сторону. - А всё, что не любовь - это...
  - Страх! - прозвучал под сводами пещеры звонкий голос Атрея.
  У Годрика кружилась голова и темнело в глазах, напротив него Бьярг осел на землю и обхватил голову руками, а мальчик держался как ни в чём ни бывало. Хорошая смена у жреца растёт.
  Слово, сказанное Атреем, наконец проникло в сознание Годрика.
  - Да, - сказал он. - Именно эти признаки я видел в глазах и слышал в словах чужестранца. Думаю, наши люди чувствовали то же... Да, это страх.
  - Да, - сказал Помнящий Тайны. - Сегодня ночью я проснулся от тяжести в груди и подумал, что умираю. А следом появились мысли... Странные... Давно забытые... Гнев. Возмущение. Несогласие. Утром я послал Атрея за вами, чтобы предупредить, что старый враг появился на нашем острове. Это страх.
  
  Хислульф не поднимал головы, но поза его изменилась. Руками он уперся в землю, спина выгнулась, а лопатки вздыбились и остро проступили сквозь одежду.
  Годрик видел, как шая на коже чужестранца зашевелилась, словно в горле ворочалось огромное насекомое.
  - Р-р-р-р-р-ра-а-а-а-а-а, - разнеслось по пещере что-то среднее между рычанием и криком
  Годрик почувствовал сгустившееся внутри пещеры напряжение. Тело разом налилось тяжестью, как будто на плечи бросили мешок с песком. Колени подкосились и устоять на ногах удалось с большим трудом.
  Хислульф поднял голову и обвёл взглядом легрингов. Глаза его были чёрными.
  - Людишки... - сказал он чужим голосом. - Вы думаете, что сможете противостоять мне? Мне!?
  - Изыди! - ответил Мунрунин.
  И хоть Помнящий Тайны едва держался на ногах, голос его был твёрдым.
  - А... жрец... мой старый враг.... мой старый раб... - произнёс чужак. - Вы сейчас спрятались в этой пещере... А я ещё недостаточно силён... Но рано или поздно я до вас доберусь!
  - Нет! Легринги тебе не достанутся!
  - Рано или поздно мне достанутся все! А пока дрожите над вашими жалкими жизнями и бойтесь моего прихода!
  - Не дождешься! - сказал Мунрунин.
  Тело Хислульфа задрожало, напряглось и обмякло в центре круга, словно кукла с обрезанными нитями.
  Помнящий Тайны держался на ногах, видимо, за счёт твёрдости духа и крепости ясеневого посоха.
  - Он ушёл, - сказал жрец неизвестно кому и неизвестно о ком.
  Атрей вскочил на ноги и со ступкой в руках обошёл легрингов, выдав каждому горсть толчёных семян.
  Годрик проглотил свою порцию, не заботясь о странном вкусе. Облегчение пришло сразу: в голове прояснилось, пропали красные круги перед глазами, а усталость отступила. Но вопросы остались.
  Хислульф приподнялся на руках и замер, словно прислушиваясь к себе.
  - Его нет! - воскликнул он через мгновение. - Он ушёл из моей головы! Я свободен!
  Годрик перехватил его удивлённый взгляд: цвет глаз снова был серым.
  - Но он вернётся! - продолжал Хислульф. - Он всегда возвращается! Вам нужно уходить! Прочь отсюда! Далеко! На юг!
  - Нет, - сказал Годрик. - Мы останемся. От него нельзя убегать...
  - Что происходит? - подал голос Бьярг. Под носом у главы воинов запеклась кровь, а взгляд всё ещё оставался мутным. Видимо, общение с Духами далось ему нелегко. - Объясните мне, о ком вы говорите?
  - О Страхе, - сказал Помнящий Тайны. - О Звере.
  - О страхе? - недоверчиво переспросил Бьярг и даже оглядел Пещеру. - А кого здесь бояться? Ни врагов, ни зверей...
  Мунрунин усмехнулся.
  - Ты счастливый человек, Бьяргфорт Тяжёлая Рука, - сказал жрец. - Ты, воин, даже не знаешь, что существует страх без явной и близкой опасности. Как и остальные легринги, ты не умеешь бояться того, чего нет. В нашем языке даже общее слово "трус" давно утратило своё основное значение и означает лишь лихорадку. А Годрику и Атрею по долгу службы положено знать, что существует и другой вид страха. И что люди с Большой Земли часто носят его в себе...
  - В себе? - удивился Бьярг. - Как болезнь?
  В этот раз Мунрунин рассмеялся в голос. Пещера многократно повторила эхом его хохот и, казалось, что веселятся разом несколько человек.
  Годрик тоже улыбнулся. Он и не помнил, когда последний раз видел смеющегося Мунрунина.
  - Ты прав, Бьярг, - сказал жрец. - Для легрингов страх - это и есть болезнь. Ты можешь подхватить её из-за небрежности или невнимательности к мыслям. И болезнь начинает подтачивать тебя, разрушать привычную жизнь и здоровье. А, заболев сам, становишься переносчиком заразы для других. Страх и тревога легко передаются от человека к человеку. Поэтому легринги чувствовали себя неуютно рядом с Хислульфом, они ощущали его неправильность, чуждость и даже опасность...
  - А почему страх называют Зверем?
  - Если ты поддался страху и начал его кормить, то он становится всё сильнее и властнее, и начинает требовать всё больше, и пожирает тебя изнутри. Бороться с ним всё сложнее... Страх как огонь - легко победить пока маленький, отказать себе в слабости, переступить через малодушие, но когда пожар набрал силу, он уже не спрашивает, а берёт всё, до чего дотянется.
  - А что будет, если Зверь победит?
  Жрец долго молчал, прежде чем ответить.
  - Если ты проиграешь страху, то станешь его рабом, - сказал он наконец. - Ты будешь служить ему как хозяину... как богу. Ты будешь служить ему и выполнять его приказы. Ты ослепнешь и будешь мнить вокруг лишь врагов и опасности. Ты принесёшь ему в жертву всё, что тебе дорого, всё, что у тебя есть. Ты предашь себя, людей вокруг и голос Моря внутри. Ты отдашь всё, что имеешь или мог бы иметь, но Зверю всегда будет мало...
  Хислульф в центре Пещеры обхватил голову руками.
  - Разве можно его победить? - простонал он. - Такого... сильного и большого...
  Бьярг ухмыльнулся и многозначительно похлопал по секире.
  - Победить можно любого. А чем больше зверь, тем больше мяса.
  Хислульф поднял недоверчивый взгляд на Помнящего Тайны.
  - Как... Как возможно победить Зверя?
  - Страх хочет казаться опасным хищником, - сказал жрец. - Но он лишь подлый падальщик: нападает на слабых и одиноких, становится опаснее, когда от него убегают. Чтобы победить - нужно делать шаг вперёд. Идти навстречу страху и не опускать взгляда...
  - И что тогда?
  - Тогда он побежит прочь.
  
  Годрик видел на лице Хислульфа смесь удивления, недоверчивости и желания верить.
  Когда-то давно отец рассказывал об отличии людей с Большой Земли и легрингов, но наблюдать это воочию оказалось познавательнее.
  - Вы говорите так, будто ваше племя не знает страха, - воскликнул Хислульф. - Но это невозможно! Все боятся!
  - Легринги тоже испытывают страх, - сказал Мунрунин. - Например, во время боя с пиратами или при нападении косатки на лодку. Но когда заканчивается бой, заканчивается и страх. И в следующий раз мы не боимся выходить в море или брать в руки меч.
  - Я не понимаю...
  - Мы не боимся того, чего нет. Мы не боимся того, что случится или не случится. Мы не боимся своего будущего.
  - Но как!? - вскричал Хислульф.
  - У нас есть источник уверенности, что всё будет так, как должно быть.
  - Какой? Дайте мне пить из него! Я выпью его до дна! Назовите этот источник!
  - Море, - сказал Помнящий Тайны.
  - Что? Пить море невозможно! Не понимаю...
  - Мы - люди Моря, - пояснил жрец. - Море приносит события и людей, когда приходит время, и забирает их, когда время уходит. Приливы сменяются отливами, на смену штормам приходит штиль. Море качает нас на руках как ребёнка в колыбели, а мы играем его дарами.
  - А если Море захочет вас уничтожить, - спросил Хислульф. - Смоет волной или принесёт к берегу корабли пиратов...
  Мунрунин пожал плечами.
  - Значит, пришло наше время. Будем бороться, а если желание Моря окажется сильнее - уступим место другим.
  Хислульф потёр пальцами виски, словно сказанное не умещалось в голове.
  - Но как... как вы к этому пришли?
  Легринги переглянулись и улыбнулись друг другу. Историю народа знал каждый, но молча и единодушно все решили, что рассказывать должен жрец.
  
  - Когда-то давно на одном острове на севере жило маленькое слабое племя маленьких слабых людей, - начал Помнящий Тайны. - И люди того племени постоянно боялись.
  Они боялись всего. Боялись чужих. Боялись друг друга. Боялись Моря. Боялись волн. Боялись ветра. Боялись скал. Боялись неба.
  Они боялись уходить в море - а вдруг не вернёшься? Они боялись возвращаться на остров - а вдруг родных захватили демоны? Они боялись неизвестности, боялись всего, чего не знали наверняка. А знали они очень мало и, значит, боялись почти всего.
  Они боялись потерять то, что считали своим. Потерять свои корабли из-за непогоды. Потерять свою пищу из-за неурожая или плохого улова. Потерять своих женщин из-за набегов пиратов. Потерять своих детей из-за болезней или несчастных случаев. Они так сильно боялись потерять детей, что теряли их, заменяя заботу страхом.
  Они боялись рисковать. Они боялись совершить ошибку и всё потерять окончательно. Каждое решение они откладывали, пытаясь всё обдумать, чтобы избежать неудачи. Они так сильно боялись ошибиться, что терялись в мелочах и постоянно ошибались в главном.
  Больше всего они боялись потерять свои жизни. Они так сильно боялись потерять свои жизни, что даже и не жили толком, а только боялись.
  
  Помнящий Тайны рассказывал, Хислульф внимал, наморщив лоб и время от времени кивая, а остальные расположились поудобнее за пределами круга в центре Пещеры. Каждый из легрингов не раз слышал историю народа, но и жрец каждый раз рассказывал её по-другому, выделяя те или иные детали в зависимости от потребностей насущного момента.
  
  - Жизнь под гнётом страха продолжалась долгие столетия, - продолжал Мунрунин. - Поколения людей на том острове сменяли друг друга, а дети учились у родителей бояться, раньше чем говорить, пока однажды вождь Турмунд...
  
  Огонь в очаге общинного дома горел всё слабее, а тени на стенах становились всё темнее. Деревня находилась на берегу, но шум моря заглушала воющая метель.
  - Чёртова ночь длится целую вечность, - сказал Йофур. - Дров осталось совсем немного и, когда они догорят...
  - Зверь доберется до нас! - закончила мысль его жена Кауна.
  Люди вокруг в ужасе загомонили, где-то в углу заплакал ребёнок.
  Турмунд, не поднимая головы, изучал свои мозолистые ладони; вождю нечего было сказать племени.
  - Вы слышите? - продолжала Кауна. - Вы думаете это воет метель? Нет! Это Зверь рыщет за стенами! Он голоден! И он не уйдёт без добычи!
  - Дрова заканчиваются, - повторил Йофур. - Кому-то придётся выйти наружу...
  Люди испуганно примолкли, опустив глаза.
  Турмунд молчал, но ладони его сжались в кулаки и едва слышно заскрипели зубы.
  Слова "принести жертву" пока не были произнесены, но всё к этому шло.
  - Каждый из нас с радостью отдаст жизнь за племя, - тихо произнесла Кауна. - Но сегодня достаточно только одной жизни...
  - Нужен доброволец... - сказал Йофур и, громко сопя, повернул голову из стороны в сторону.
  Под его взглядом люди опускали головы и крепко прижимали к себе детей.
  - ... и сегодня это будет, - промурлыкала Кауна. - Пожалуй, это будет...
  Люди, казалось, перестали дышать в ожидании названного имени.
  - Хватит! - ударил кулаком по столу Турмунд.
  Все в общинном доме повернулись к вождю.
  - Хватит, - повторил Турмунд. - Хватит бояться! Хватит молиться Зверю! Он заставил нас верить, что мир за стенами, небо и море нас ненавидят! Он заставил нас верить, что можно отделаться маленькими жертвами! Он заставил нас верить, что любой шаг в сторону сделает только хуже! Но это ложь!
  Он ещё раз ударил кулаком по столу.
  - Правда в том, что хуже - жить в постоянном страхе. Правда в том, что Зверь силён, пока мы в него верим. Правда в том, что ночь затянулась и нам нужен свет и тепло; и нет нужды что-то усложнять...
  - Но прошлой зимой Видр в такую же метель вышел за стены и не вернулся, - возразила Кауна. - И только весной мы нашли его тело... Зато племя выжило!
  - Он просто заблудился в метели и замерз, - резко сказал Турмунд. - Так бывает. Особенно, если собственный страх лишает человека сил и рассудка. А выжили мы потому, что в последние дни метели сожгли все стулья, столы и деревянные кровати.
  - Но... - начал было Йофур.
  Турмунд не стал его слушать.
  - Хватит! Мы не можем переселиться на другой остров и убежать от Зверя, потому что боимся, что будет хуже. Но мы не можем и вечно прятаться от мира. Мы не мыши и не клопы. Мы - люди. И у детей нашего племени должно быть будущее! Будущее без страха. Будущее без Зверя.
  Люди смотрели на него с непониманием, с недоумением, но и с проблесками надежды.
  Турмунд вытащил из чехла секиру, отодвинул баррикаду перед дверью и вышел в мир за стенами общинного дома.
  
  Выла метель.
  Время тянулось нескончаемо.
  Взгляды людей были прикованы к закрытой двери.
  Мгновения уходили одно за другим, унося крохи надежды.
  Огонь в очаге догорал.
  - ... наверное, не стоит злить Зверя, - в тишине произнесла Кауна. - В следующий раз он может не быть таким добрым...
  Йофур громко засопел.
  - Мы должны выйти наружу за вождём, - сказал он. - Собрать группу тех, кто покрепче... Связаться веревкой, чтобы не заблудиться в метели...
  - Глупости! - воскликнула его жена. - Зверь убьет их! А без людей мы останемся совсем беззащитными! Турмунд сам виноват! Он бросил вызов и проиграл! Зверь сильнее всех, его нельзя победить!
  Дверь с треском распахнулась. На пороге стоял Турмунд.
  Левой рукой он держал огромную связку дров, правую, обмотанную окровавленной тряпкой, прижимал к себе.
  Вязанка упала на пол, вызвав слитный восхищенный выдох людей в доме.
  Турмунд закрыл дверь. Взгляд его был свежим, словно вождь вернулся после многомесячного отсутствия или вовсе видел своё племя впервые. Широко открытые глаза блестели незнакомым светом.
  - Мы ошибались! - сказал Турмунд. - Мы были слепы! Мы считали, что мир за стенами нас ненавидит; мы считали, что море желает нам зла; мы считали, что каждый раз, выбираясь за стены или уходя в море за рыбой - мы идём на войну. Но мы ошибались!
  Мир желает нам добра. Море любит нас и щедро делится с нами своими дарами. Считая иначе и веря своим страхам, мы выходили наружу и несли войну внутри себя.
  Не мир, а мы сами и наши страхи стали нашими врагами! А мир... он просто есть.
  - Но Зверь! Что с ним? - закричала Кауна.
  - Я победил его, - ответил Турмунд.
  Люди вокруг ахнули, отхлынули от вождя и загомонили.
  - Но это невозможно! - глаза Кауны были широко раскрыты, а ноздри с шумом втягивали воздух. - Зверя нельзя победить!
  Турмунд долго думал перед ответом. Наконец, он провел рукой по лицу и облизнул губы.
  - Я заблудился в метели и вышел на берег. Море лежало передо мной и дышало свободой и готовностью принять любую погоду: и ветер, и солнце, и мороз.. И тогда я понял, что единственное препятствие к моей свободе - мой страх. Я понял, что свобода - это готовность принять любую судьбу, а страх заставляет бежать неизвестности и всеми силами держаться за привычное. Когда я развернулся, чтобы идти обратно, то увидел Зверя.
  Люди в общинном доме выдохнули и как-то сжались, словно злой колдун уменьшил их в размерах.
  - Он смотрел на меня... Я смотрел на него...
  Турмунд надолго замолчал, глядя в пустоту.
  - А что потом? - не выдержал Йофур.
  - Потом он отвел взгляд, а я пошёл рубить дрова.
  - Дрова?
  - Да. Нам нужны были дрова и я решил ничего не усложнять.
  - Но... Что делал Зверь?
  - Он рыскал вокруг меня, пытался пугать, выл и рычал, а я просто рубил дрова, - сказал Турумунд. - И чем дольше я не поддавался страху, тем слабее становился Зверь. А когда я закончил с дровами, он побежал.
  Люди вокруг недоверчиво переглянулись.
  - Зверь побежал? - переспросила Кауна. - Этого не может быть!
  Йофур задумчиво погладил бороду.
  - Может, - сказал он наконец. - Может.
  - Глупости! - взвизгнула Кауна. - Это от Зверя все бегут!
  Йофур бросил на жену тяжёлый взгляд и она осеклась, закрыла себе рот рукой и втянула голову в плечи.
  - Зверь бежал, - продолжал Турмунд, словно не слыша ничего вокруг. - Я шёл за ним до самого логова. Когда он скрылся в глубокой тёмной пещере, я спустился следом.
  - Зачем? - почти простонал Йофур.
  Турмунд посмотрел на него в упор.
  - Чтобы не бояться всю оставшуюся жизнь его возвращения, - сказал он. - Чтобы Зверь не терзал наше племя. Чтобы победить свой страх темноты и неизвестности...
  Я преследовал Зверя до самого низа, а там нашёл старую цепь, уходящую одним концом в скалу. Когда я потянулся к цепи, Зверь крепко схватил меня зубами за руку.
  В его глазах читалось: если ты снова прикуешь меня здесь, то останешься со мной навсегда...
  Я на мгновение испугался и сразу почувствовал, что Зверь стал сильнее. Дай слабину, поддайся страху - и он сожрёт тебя!
  Но внутри меня уже дышало Море, готовое принять любую судьбу: и навечно остаться в темноте пещеры, и быть разорванным зубами, и живым выйти наружу. В тот момент мне казалось самым важным - заковать цепь. И я это сделал.
  Зверь изо всех сил рванулся, но привязь держала крепко. Его глаза с ненавистью уставились на меня: и чего ты добился, человечишка? теперь ты навечно останешься здесь! со мной!
  Я посмотрел на Зверя, потом на свой кулак в его пасти. Ну что же, если рука отделяет меня от свободы... Я достал секиру и отсек себя от Зверя.
  - А почему ты не зарубил его? - спросил Йофур.
  Турмунд печально улыбнулся.
  - Зверя можно только сковать цепями, можно перестать ему молиться и приносить жертвы, но не убить окончательно...
  Вождь замолчал и в наступившей тишине люди в общинном доме услышали отдалённый шум прибоя.
  Метель кончилась.
  - И что теперь? - спросил Йофур.
  Турмунд открыл дверь и лучах восходящего солнца его фигура казалась объятой светом.
  - Теперь мы научимся жить без Зверя и научим наших детей жить без страха, - сказал вождь и вышел в мир за пределами стен, вышел навстречу Морю.
  
  - Турмунд оставил тот остров на севере и вместе со своим племенем поселился здесь, на острове Свободы, - закончил свой рассказ Мунрунин. - Так появились мы - легринги.
  - Он вышел навстречу Зверю? - недоверчиво спросил Хислульф, слегка выпучив глаза от избытка эмоций. - Но ведь... но это же... страшно!
  Годрик улыбнулся. Бьярг и Атрей тоже развеселились.
  - От страха не убежать, - сказал Помнящий Тайны. - Мы словно связаны с ним короткой цепью: каждый раз, когда мы отступаем, страх - наступает. И чтобы победить - нужно сделать шаг вперёд.
  Хислульф надолго задумался.
  - Но нельзя жить совсем без страха... - сказал он через время.
  - Почему нельзя? - хором удивлённо спросили легринги.
  Чужак не нашёл, что ответить.
  
  Годрик переглянулся с Мунрунином и сказал:
  - Теперь твоя очередь, гость, рассказать нам, что произошло на севере.
  Ответом ему был затравленный взгляд серых глаз.
  Хислульф опустил голову, скрестил руки на груди и съежился.
  - Нам нужно знать, - сказал Бьярг. - Учитывая обстоятельства, мы должны разобраться по закону сами или доставить тебя на Большую Землю, в Уппланд или в Стокхольм...
  Хислульф вздрогнул и ещё больше сгорбился. Словно улитка спряталась в раковине и оглядывала мир снаружи серыми глазами.
  Легринги перестали спрашивать и молча ждали.
  Ждали рисунки на стенах и Пещеры Предков. Ждала тишина.
  - Мы отплыли из Уппланда в новолуние... - глухо раздалось через некоторое время из раковины...
  
  Рассказ Хуслульфа получился сбивчивым и рваным. Он то перепрыгивал с одного на другое, то уходил в какие-то незначительные детали, то замолкал на время.
  Годрик с трудом восстановил картину произошедшего.
  
  Полгода назад пираты напали на корабль с налогами и казной Нючёпинга, одного из городов Большой Земли. Награбленное они спрятали на безлюдном острове на севере, чтобы отсидеться и обождать пока уляжется переполох. Но что-то пошло не так, отсидеться на острове им не удалось, а на обратном пути на Большую Землю пираты попали в засаду и были наголову разбиты. В живых остался лишь лоцман, который смог на утлой лодчонке спрятаться от погони в одном из фьордов.
  Лоцман выбрался на сушу и попытался затеряться в городских трущобах, помалкивая и о пиратском прошлом, и о спрятанном сокровище. Но он проболтался. Информация по паутине слухов дошла до Серых, ночных правителей Уппланда, они нашли лоцмана и выудили из него правду. Бывший пират указал остров на карте, но на берег он не сходил и точного места, где спрятано сокровище, назвать не смог.
  Серые снарядили корабль на север и капитаном поставили Хислульфа.
  Рядовым участникам рассказали версию о старой карте с сокровищами дракона, чтобы никто и не подумал о городской казне Нючёпинга. Но капитан знал откуда ведут следы денег.
  - А зачем ты вообще согласился в походе участвовать? - спросил Бьярг, когда рассказчик в очередной раз замолчал. - От этой истории воняет как от туши мёртвого кита...
  - Я не мог поступить иначе, - ответил Хислульф. - Понимаешь, и я, и другие участники - были должниками Серых. Нам предложили таким образом отдать долг, а, может, ещё и денег заработать... Для этого нужно было плыть на север.
  - Долги... деньги... Не совсем понимаю, что это значит?
  Хислульф вытаращил глаза на Бьярга.
  - Ты не знаешь, что значит "деньги"?
  - Нет.
  Гость обвёл легрингов удивлённым взглядом. "Куда я попал?" - читалось в его глазах.
  Годрик решил разрядить обстановку и заодно восполнить пробелы в образовании главы воинов.
  - Гость, у нас на острове Свободы простая жизнь. Рыбаки уходят в море, воины отбивают набеги пиратов. Женщины готовят еду, если Море послало рыбу, и все её едят за общим столом. Бьяргу не нужны деньги.
  С людьми с Большой Земли, что гостили здесь до тебя, мы говорили не о деньгах, а с пиратами у Бьярга разговор короткий. Мы не занимаемся торговлей и ничего не покупаем у чужаков. Поэтому Бьяргу даже не нужны знания о деньгах.
  Ему нужен меч или секира. Ему нужна еда. Когда одежда прохудится, он говорит об этом женщинам и они чинят старую или шьют новую.
  Каждый из легрингов работает, приносит пользу народу и имеет место за общим столом.
  Хислульф задумался.
  - А если кто-то не будет работать, но будет есть?
  - Хм. Среди легрингов мне трудно такое представить, - сказал Годрик. - Наверное, мы относились бы к нему, как больному человеку или к ребёнку несмышлённому. Ты же не откажешь инвалиду или дитю в куске хлеба?
  - Но хоть собственность-то у вас есть?
  - Собственность? - переспросил Бьярг и это можно было считать ответом.
  Хислульф застонал и схватился за голову, будто она не могла вместить услышанного. Атрей расхохотался над страданиями гостя, а рисунки на стенах Пещеры Предков эхом размножили звонкий смех.
  - Это проще, чем ты думаешь, - сказал Мунрунин. - Бьярг не владеет своей секирой, он ею пользуется. Она подогнана по его росту и руке, он привык к ней. Наш народ считает, что в бою больше пользы этот кусок железа принесёт в руках Бьярга.
  Мы не владеем своими именами, мы ими пользуемся для удобства. Если Атрей захочет называться Логе или Хведрунгом, то ему нужно лишь предупредить об этом людей, чтобы не доставлять неудобств остальным.
  Мы не владеем жёнами и мужьями. Люди объединяются в пары по обоюдному желанию; или не объединяются. Некоторые остаются вдвоём всю жизнь, некоторые за жизнь меняются несколько пар или вовсе остаются без постоянного партнёра. Но независимо от выбора никто не считает кого-то своим навсегда.
  Мы не считаемся с положением и нас нет украшений или знаков отличия...
  - Но я видел у Годрика золотую цепочку с изображением кулака!
  - Это мы сделали для чужаков. Так им понятнее: вот вождь, вот символ племени. Мы и без этого знаем, что нам нужно, и про Годрика, и про себя. Если кто-то решит, что будет лучшим вождём для народа, мы с удовольствием посмотрим, как у него получится.
  - А если я начну читать руны и руководить ритуалами, Учитель? - подал голос Атрей.
  - То я перетяну тебя посохом по спине! - незамедлительно ответил Помнящий Тайны. - Недоученный жрец опасен и для себя, и для других.
  Легринги беззлобно рассмеялись.
  - Так и что такое деньги? - напомнил Бьярг.
  - Что-то редкое и очень нужное всем, - ответил Годрик. - Настолько нужное, что они готовы обменять на деньги что-то нужное тебе. Главное, чтобы остальные верили, что в свою очередь тоже обменяют деньги на что-то нужное...
  - Хм. И что же нужно всем?
  - Золото.
  - Хм. Красивый металл, но слишком мягкий. Ни для оружия, ни для плуга не подойдёт. Почему же все за ним охотятся?
  Годрик усмехнулся.
  - Потому что золото - это деньги.
  Лицо Бьярга исказила гримаса непонимания.
  - Золото стало деньгами, потому что оно нужно всем... а оно нужно всем, потому что золото - это деньги?
  - Именно так!
  Бьярг беспомощно посмотрел на Годрика.
  - Не понимаю...
  - Сила денег в том, что люди верят в их силу. А вера в их силу придает силы тому, кто владеет деньгами.
  Когда у тебя много денег ты можешь купить достаточно хлеба, чтобы не голодать, или меч, чтобы нападать или защищаться, или лодку, чтобы рыбачить, или дом.
  Деньги дают уверенность в завтрашнем дне. Деньги открывают многие двери. Деньги - это концентрированные как соль в крупинках возможности...
  - Наверное, приятное чувство, иметь деньги и чувствовать себя владельцем всего этого добра, - сказал Бьярг, размышляя вслух. - Но если ты потерял деньги... то ты разом потерял и хлеб, что мог купить на них, и меч, и лодку, и дом... ты потерял все эти возможности! Остался ни с чем!
  - Именно так, - сказал Годрик. - Поэтому люди большой Земли так привязаны к деньгам и так страдают от их потери. Если мерять деньгами всё, то при потере денег - теряешь всё.
  - Страшное изобретение эти ваши деньги, - подвел черту Бьярг. - Но, надо признать, штука удобная.
  - Но жить без собственности, без понятной лестницы рангов и без денег... - Хислульф с трудом подбирал нужное слово. - Это как-то... как-то... примитивно...
  - Пойми, мы не принадлежим себе! - сказал Годрик с жаром, стараясь донести до гостя суть жизни легрингов. - Мы принадлежим Морю. Наши женщины рожают в море, а тела умерших мы возвращаем морю. Море приходит и уходит, а мы лишь пена на линии прибоя. И всё, что у нас есть - даёт Море. Мы любуемся его дарами, как игрой солнца в горсти воды. Но если ты попробуешь, сжать кулак, чтобы удержать этот блеск - вода утечет сквозь пальцы...
  Хислульф недоверчиво нахмурился.
  - Наверное, так можно жить, если привыкнуть с детства, - сказал он. - Но стороннему человеку...
  - Нет, - покачал головой Мунрунин. - Среди легрингов есть те, кто родились и выросли на Большой Земле. Надо сказать, что и меня много лет назад Море принесло к острову Свободы и я оставил прошлое за кормой и задержался здесь на всю жизнь...
  Годрик удивлённо поднял брови. Ему вообще было странным представить Помнящего Тайны молодым. Он умом понимал, что, конечно, жрец не родился сразу с длинной бородой и посохом, но о далёком прошлом Мунрунина слышал впервые.
  Хислульф снова надолго замолчал. Через время он тряхнул головой, мол, подумаю об этом позже, и продолжил рассказ.
  - Итак, мы отплыли из Уппланда в новолуние...
  
  Годрик слушал и пытался, отсеяв лишнее, выделить главное для себя и для легрингов.
  Компания охотников за сокровищем добралась до острова на севере без происшествий. Выволокли корабль на сушу. И в первую же ночь началось странное.
  Вокруг лагеря роились какие-то тени. В отблесках костра и мертвенно-серебристом свете луны угадывались рога, клыки, крылья и какие-то противоестественные помеси людей и животных.
  Темноту раздирали неясные крики, рычание, шипение и клёкот. В свисте ветра слышались стоны боли.
  Наутро разбитые и уставшие люди принялись обшаривать остров. Нашли истлевшие остатки какого-то древнего поселения и попытались копать землю в месте, где раньше стоял общинный дом. Нашли и полностью срыли холм, похожий на древний курган. Под конец дня бессмысленно бродили по острову, заглядывая под каждый куст и в каждое дупло. Видимо, в сказки о сокровищах дракона никто особо не верил.
  Вечером разбитые и уставшие люди вернулись в лагерь. Но вернулись не все. Двоих человек из команды недосчитались.
  Вторая ночь выдалась тяжелее первой. К теням и ужасным звукам добавились страхи.
  Люди боялись, что за пределами света костра скрываются невидимые враги. Боялись, что не найдут сокровище. Боялись, что, если найдут, то не получат своё при дележе. Боялись, что Серые обманут и обделят. Боялись, что другим достанется больше. Боялись, что двое пропавших уже нашли сокровище и уплыли с ним на Большую Землю. Кто-то даже вставал проверить на месте ли корабль и ялик в трюме.
  Боялись, что с теми двумя произошло что-то страшное и теперь оно может повториться с остальными.
  Хислульф признался, что он сам больше всего боялся неудачи и последующего наказания Серых.
  С утра начались поиски пропавших. В этот раз искали места, где может уместиться взрослый человек. Или его тело.
  На закате раздался шум и крики: нашли! Хислульф с поисковой группой спустился в глубокую тёмную пещеру. В свете факелов они увидели окованный железом сундук с откинутой крышкой и блеск золота внутри.
  Рядом с сокровищем лежали два тела пропавших накануне людей. В руках у них были окровавленные мечи и всё выглядело так, будто мужчины в смертельной схватке закололи друг друга.
  А ещё на полу пещеры нашли старую ржавую цепь. Один её конец уходил в скалу, а другой был оборван и зиял пустотой.
  Тела погибших предали земле, а сундук забрали в лагерь. Приближалась гроза.
  Ночью никто не спал. Все собрались вокруг сокровища и смотрели то на него, то друг на друга. Костёр догорал. Света становилось всё меньше. А потом блеснула молния, высветив напряженные лица и широко раскрытые глаза участников команды, и ударил гром.
  Хислульф сказал, что больше ничего не помнит. Очнулся он на рассвете. Сундук с золотом исчез. Вокруг валялись оружие и трупы, на мече и руках - кровь, а в голове стучала мысль: нужны ещё люди!
  С большим кораблём один человек управиться не может, поэтому пришлось вытаскивать из трюма ялик и идти до ближайшего населённого острова на вёслах.
  А в спину словно кнутом били слова: нужны ещё люди! приведи их сюда! быстрее, раб, мне нужны новые жертвы!
  Зверь проснулся и был голоден.
  
  Хислульф закончил свой рассказ и в Пещере Предков ненадолго повисла тишина.
  Годрик переглянулся с Мунрунином, потом с Бьяргом. Оба в ответ кивнули.
  Гость следил за этими переглядками с нарастающим напряжением.
  - Я вам всё рассказал, - прошептал он, переводя взгляд с одного на другого. - Всё-всё рассказал. Ничего не утаил. Вы же теперь... отпустите меня?
  Бьярг поджал губы и уставился в пол.
  - И куда ты пойдёшь? - спросил Мунрунин. - В Уппланде с тебя спросят и за корабль, и за команду. В городах Большой Земли рано или поздно тебя узнают и передадут весточку Серым... Куда бы ты не пошёл, прошлое будет гнаться за тобой. А прятаться всю жизнь... Это удел мышей и клопов. А ты - человек.
  - Я... человек... - повторил Хислульф, но как-то неуверенно.
  - Тем более, - сказал Годрик. - Страх глубоко проник в тебя. Пока он управляет тобой, ты опасен и для себя, и для других. От него не убежать...
  - И по закону... - добавил Бьярг. - Ты замешан во многих преступлениях. Наверное, там, на севере ты даже убил кого-то из команды. Мы обязаны судить тебя сами или передать для суда на Большую Землю. Закон - есть закон.
  - Факелы скоро догорят, - подал Атрей голос из своего угла.
  Он по-прежнему толок семена и не участвовал в разговоре, но, видимо, нить беседы не упускал.
  Мунрунин кивнул и выпрямился, оперевшись на посох.
  - Да, нам пора, - сказал Помнящий Тайны. - Наши законы и наши суды Предкам не интересны, а Пещера своё дело уже сделала.
  - Какое дело? - спросил Хислульф.
  - Она защитила тебя от Зверя, - ответил жрец. - Она помогла Истине в тебе светить ярче и выйти наружу словами правды .
  - Но я сам...
  - Говорить правду - легко и приятно, - сказал Мунрунин. - Но принять решение говорить правду... Порой этот шаг сделать очень и очень тяжело.
  - Сделать шаг... - задумчиво повторил Хислульф.
  
  Снаружи солнце уже клонилось к закату.
  Легринги опять расположились крестом с Хислульфом в центре.
  - Сегодня мы судим человека, которого подозреваем в тяжких преступлениях, - сказал Годрик. - У нас нет свидетелей и мы никак не можем проверить его слова, поэтому надеемся на помощь Моря и свет Истины внутри нас.
  Он говорил в воздух, словно обращаясь не к людям вокруг, а к миру в целом.
  - Для принятия решения нам нужно будет три голоса, - продолжил Годрик. - Если у вас есть вопросы к нашему гостю - задавайте.
  Некоторое время все молчали и тишину нарушали только щебет птиц, шум ветра и далёкое дыхание Моря.
  - Когда ты очнулся на острове в окружении своей команды, ты похоронил их тела? - спросил Бьярг.
  - Эээ... нет... - ответил Хислульф. - Я торопился сюда... я же рассказывал...
  - Возможно, кто-то из них были ещё жив?
  - Я не знаю... я не проверял...
  Бьярг удовлетворенно кивнул. Вопросов больше не было.
  Мунрунин покачал головой, пропуская свою очередь.
  - Ты уговаривал нас плыть на север, - сказал Годрик. - Ты знал, что грозит нашему племени, если мы тебя послушаемся?
  Хислульф уставился себе под ноги.
  - Я старался об этом не думать...
  Годрик кивнул. Понятно.
  - Итак, - сказал он. - Время принимать решение. Считаете ли вы этого человека виновном в убийстве, в дезертирстве, в оставлении людей без помощи в смертельной опасности?
  Взгляд Хислульфа метался между легрингами как мышь в бочке.
  - Да, - сказал глава воинов. - Он виновен.
  - Да, - сказал жрец. - Виновен.
  - Атрей, если считаешь нужным, ты тоже можешь высказаться, - сказал Годрик. - У тебя есть сомнение, что наш гость мог совершить эти преступления?
  - Нет, у меня нет сомнений, - сказал ученик жреца. - Когда человек глубоко проникся страхом, то дна у его падения нет. Он мог совершить любые преступления.
  - Он виновен?
  Атрей прикрыл глаза, словно заглядывая внутрь себя, и чуть качнулся вперёд.
  - Да. Виновен.
  Годрик посмотрел направо и налево, проверяя, есть ли ещё желающие высказаться.
  Его взгляд наткнулся на умоляющие серые глаза Хислульфа. Смилуйтесь! Простите! Пощадите!
  - Слово вождя: этот человек виновен в смертных преступлениях и приговаривается к встрече с Морем!
  - Нет! - закричал Хислульф. - Нет! Я же всё рассказал! Я вам верил! А теперь вы меня просто утопите!? Я хочу жить!
  - Приговор окончательный, - сказал Годрик. - Встреча с Морем состоится завтра на рассвете.
  
  В деревню они вернулись в сумерках. По дороге обратно никто не проронил ни слова.
  
  Хислульфа на ночь оставили в срубе свежепостроенной бани, приставив у входа двух охранников. Утром Годрик зашёл к гостю ещё до восхода солнца.
  - Спал? - спросил он, глядя в серые глаза с красными прожилками.
  - Нет. Думал.
  Хислульф сел на пол, прислонившись к лавке. Годрик расположился в такой же позе напротив него.
  - Я думал. Много. Вначале, как обычно: они не могут со мной так поступить! почему я? будь они прокляты со своими принципами и со своим Морем!
  Не верил, что всё по-настоящему происходит, всё надеялся, что-то случится и меня обязательно спасёт. Обещал себе, если обойдётся, обязательно исправлюсь и проживу честную и достойную жизнь. Думал, чем вас можно подкупить... Боялся очень.
  Я даже думал устроить побег. Заманить охранников внутрь и убить... Угнать лодку... Идти тем же путём, что и раньше.
  Страх терзал меня, сжигая изнутри и лишая остатка сил. Зверь не хотел меня отпускать.
  А потом понял, что я умру.
  
  Годрик молчал, давая гостю выговориться.
  - Я понял, что смерть неизбежна, - продолжал Хислульф. - Сегодня... или завтра... или через много лет... она придёт за мной.
  За прожитые годы я сделал много ошибок. Предавал. Обманывал. Убивал. Я виновен в тех преступлениях, за которые вы меня приговорили к... к смерти.
  Наверное, это правильно. За свои поступки нужно отвечать. И человек, виновный в предательстве и убийствах, не должен оставаться среди живых. Я бы сам себя тоже приговорил.
  А ещё я понял, что все мои страхи... всё, чего я боялся в жизни... всё это был страх смерти в той или иной маске. И когда я поверил, что умру, что на рассвете меня не станет, и, главное, когда я принял всем сердцем свой главный страх, свою смерть - остальные страхи в ужасе отступили...
  Когда нечего терять, то страха нет. Когда всё случилось, то нет смысла бояться того, что может случиться.
  Когда я умер - я перестал бояться.
  
  Хислульф замолчал и просто сидел, глядя на свои ладони.
  Через некоторое время Годрик поднялся.
  - Нам пора. Скоро рассвет.
  
  На берегу ждали глава воинов и жрец.
  Остальные легринги занимались своими повседневными делами.
  Годрик и Бьярг начали раздеваться. Хисульф с недоумением посмотрел на них, затем по его лицу прошла судорога понимания и он онемевшими пальцами принялся дергать завязки кофты.
  Когда трое мужчин в одних штанах выстроились на линии прибоя, Мунрунин сказал:
  - Сегодня мы собрались здесь, чтобы стать свидетелями встречи нашего гостя с Морем. Груз преступлений тянет Хислульфа на дно и не позволяет с такой тяжестью плыть среди живых. Море, прими гостя нашего Хислульфа в свои объятия.
  Мунрунин кивнул: начинайте.
  Мужчины развернулись лицом к Морю и встающему из-за горизонта солнцу.
  - Боишься? - спросил негромко Бьярг.
  Хислульф прислушался к себе и мотнул головой:
  - Отбоялся.
  
  Море на горизонте набухло светом. Его становилось всё больше и больше, а когда свет уже не мог сдерживать себя, первый луч пронзил небо.
  Годрик положил руку на плечо Хислульфа. Тело под пальцами била крупная дрожь то ли от волнения, то ли от холода. С другой стороны гостя поддержал Бьярг. Вместе они двинулись навстречу свету и Морю.
  Несмотря на холодный утренний ветер, вода оказалась на удивление теплой. Когда зашли в Море до пояса, руки и спина Годрика покрылись мурашками, а Хислульф, наоборот, перестал дрожать. Губы его шевелились.
  Годрик прислушался.
  - Шаг вперёд, - говорил Хислульф. - Шаг вперёд.
  Когда вода дошла до груди, Годрик отпустил руку и через мгновение Бьярг тоже перестал идти. Дальше Хислульф двигался сам.
  - Шаг вперёд.
  Вода уже достигала его шеи.
  - Шаг вперёд.
  Подбородок погрузился в воду.
  - Шаг вперёд...
  Волны захлестывали глаза и было видно, что Хислульф делает усилие, чтобы не задрать лицо вверх.
  - Шаг... впер...
  Очередная волна накрыла человека с головой и наверх он уже не вынырнул.
  По поверхности воды пошли пузыри. Сначала крупные. Потом меньше. И совсем исчезли...
  Годрик и Бьярг вернулись на берег и смотрели на то место, где Хислульф погрузился в воду.
  Сердце отсчитывало мгновение за мгновением. Десяток ударов. Два десятка. Три.
  Вот в глубине появилось тёмное пятно. Оно стало больше. Поверхность воды натянулась, набухла и прорвалась, выпустив наружу сначала голову, а потом и тело полуголого мужчины. Оно покачивалось на воде. Лицом вниз.
  Набежавшая волна подтолкнула тело к берегу.
  Следующая - ещё ближе.
  Когда тело оказалось в нескольких шагах от берега, Мунрунин негромко ударил посохом по камням пляжа и Годрик с Бьяргом бросились в воду. Вдвоём они вытащили тело на сушу и положили лицом вверх.
  Бьярг вдохнул поглубже и выдохнул в рот утопленника, а Годрик сложил ладони вместе и с силой несколько раз нажал тому на середину груди.
  Повторили.
  Ещё раз.
  И утопленник закричал. Потом закашлял.
  Годрик перевернул тело лицом вниз и приподнял за таз.
  Море изливалось водопадом из утопленника. Он кашлял. Хватал ртом воздух. И снова изрыгал из себя воду.
  Когда внутри ничего не осталось, он перевернулся на спину. Тело сотрясалось судорожными вдохами. Из-под век текли слёзы.
  Годрик тяжело дышал, словно это он пережил встречу с Морем.
  Легринги обступили мужчину и склонились над ним в ожидании.
  Наконец он открыл глаза. Голубые глаза.
  Мунрунин облегчённо выдохнул.
  - Приветствуем нового человека на острове Свободы! Нарекаю тебя Фари, что значит "человек в пути". Когда ты проявишь себя или сам решишь, что готов - выберешь себе новое имя.
  Фари, человек с телом Хислульфа, обвёл всех взглядом голубых глаз и, словно заново учась говорить, просипел:
  - Нам... нужно... плыть... на север!
  
  На следующий день драккар с двумя десятками воинов отплыл к одинокому острову на севере. Годрик стоял на носу рядом с Фари и смотрел вдаль. Скоро они будут в местах, откуда пришли предки предков легрингов.
  В первую же ночь вокруг разбитого на берегу лагеря плясали гигантские тени, раздавались рычание и крики. Воины беспокойными холмиками ворочались под покрывалами, пытаясь заснуть. Дежурные сидели спиной к костру с оружием в руках. Ночёвка в незнакомом месте и, особенно, в таком странном требовала повышенной бдительности.
  Годрик подбрасывал сухие ветки в костер и вслушивался в ночь, пытаясь различить шум Моря в какофонии звуков. Голоса за пределами круга света грозили, обещали, манили и звали.
  Вот один из холмиков разрушился и в темноте поднялся воин с мечом в ножнах. Фигура двинулась к границе освещенного круга и Годрик в два прыжка очутился рядом. Он предостерегающе положил руку на плечо и развернул воина лицом к костру.
  - Отпусти... - сказал Фари. - Мне... надо...
  Слова давались ему с трудом. Рот казался тёмным провалом на бледной коже лица. Тело била мелкая дрожь.
  - Шаг... вперёд...
  Годрик заглянул в по-прежнему голубые глаза Фари и... отпустил.
  Фигура скрылась в темноте и тени на мгновение зашлись в безумном танце, а голоса ликующе завыли.
  Годрик сел на прежнее место и подбросил в костер очередную порцию веток. Лучше растянуть запасы дров до рассвета, чтобы не шастать в темноте по незнакомому острову в поисках сушняка.
  
  На рассвете Фари не появился. К полудню воины широким гребнем прошли остров, но живых не нашли.
  Зато в бухте на противоположном конце острова обнаружили вытащенный на берег корабль и чужой лагерь с грудой воняющих трупов. До вечера хоронили мертвецов.
  На закате Фари вошёл в лагерь нетвёрдной походкой. Одежда его была перепачкана в крови, а культя правой руки пряталась в окровавленной тряпке.
  - Всё... кончено... - сказал он и рухнул на руки подоспевших воинов.
  Прежде, чем Фари потерял сознание, Годрик успел заглянуть в его глаза. Синие глаза. Глаза цвета морской волны.
  
  Вторая ночь прошла спокойно. Теней не больше, чем в обычную лунную ночь. Звуков не больше, чем в обычную лунную ночь. Фари, обессилевший от потери крови, спал и улыбался во сне.
  Наутро собрали лагерь и, столкнув драккар в воду, отплыли обратно на остров Свободы.
  
  Фари стоял на носу рядом с Годриком и смотрел вдаль. Ноющая боль в руке с непривычки доставляла неудобства. Но это не страшно. Уже ничего не страшно.
  - Вождь...
  Годрик повернулся.
  - Имя... Я решил... Называйте меня - Фримен.
  Годрик кивнул.
  Они смотрели вдаль, где море у горизонта смыкалось с небом.
  Легринги возвращались домой.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"