Стела металась по квартире не находя себе места от бессилия и злости. Она то выходила на балкон и смотрела на опустевшую улицу, то выглядывала из окна, и с периодичностью в пять минут хваталась за мобильник, набирала номер, чтобы вновь в трубке услышать опостылевшую фразу: абонент временно недоступен. Ей это порядком надоело и она, невзирая на весьма позднее для звонка время набрала номер телефона своей сестры.
-Что опять случилось? - послышался в трубке осипший от сна голос.
-Твой дома? - спросила Стела.
-Да.
-Давно? - задала следующий вопрос Стела.
-Давно. А Толик опять пропал?
-Хоть бы он совсем пропал, раз и навсегда, - взорвалась Стела. - И откуда у этого козла только силы берутся всю ночь пить, гульванить, потом несколько часов поспать и как ни в чем не бывало на работу? Как он мне насточертел!
-Ложись и спи, - посоветовала Вика.
-Если бы я могла вот так просто лечь и уснуть, не беспокоила бы тебя среди ночи своими дурацкими вопросами.
-Выпей валерианки, успокоишься и уснешь. А утром поговорите, может, у него что случилось. Всякое бывает.
-Да случилось, засунул какой-нибудь фифе под хвост, а вытащить не может, - со злостью сказала Стела.
-Прекрати ты. Пьет, наверное, с мужиками, - неуверенно сказала Вика.
-И пьет тоже, кобель усатый, как же без этого. Извини, что разбудила.
-Ложись спать Стела, нервы себе только трепишь, а что от этого изменится?
-К сожалению ничего. Пока.
Стела положила трубку и все же решила последовать совету Вики и принять успокоительного. Вылила в стакан весь флакон валерианки, разбавила водой и, морщась от отвращения, выпила лекарство, подумав при этом, что сейчас ее не возьмет и бутыль этой гадости. Однако вскоре она как-то расслабилась, и ей захотелось лечь. Стела укуталась пледом и вскоре задремала.
Ее разбудил шум. Она вскочила с кровати с бьющимся сердцем. В коридоре что-то упало, потом это что-то матюгнулось и пошаркало в зал, откуда очень скоро послышался богатырский храп.
Стела решила взглянуть на своего загулявшего мужа, который явился домой с первыми лучами солнца. Он лежал одетый на спине, ноги его оставались на полу. При выдохе раздавался мощный раскат храпа, и усы вместе с верхней губой начинали порхать над приоткрытой челюстью. Стела долго смотрела на это пьяное тело, а потом бегом рванула на кухню. Там в аптечке она нашла зеленку и пластырь. Сбегала в спальню, достала маникюрные ножницы и красный лак для ногтей. У нее созрел план мести, правда, он был детским и бесшабашным, но все же. "Если он приперся такой пьяный, что моментально захрапел, то пусть и вспоминает где и кто его так разукрасил", - думала она.
Стела принялась за дело. Сначала она накрасила красным лаком ногти на руках мужа, затем очень аккуратно, чтобы не разбудить его, Стела сняла с него носки и проделала ту же процедуру, теперь уже на ногах. Следующим по плану у нее было лицо.
Она с особой тщательностью выводила узоры зеленкой на его физиономии. Покончив с раскраской, Стела взяла кусочки пластыря и заклеила мужу брови и усы. С улыбкой посмотрела на это зеленое чудовище и, прикрыв за собой дверь, вышла.
За окном вовсю светило солнце, начался новый день и Стела не долго думая, оделась, привела себя в порядок и поехала на работу.
День прошел как в тумане. Давала о себе знать бессонная ночь. Вернувшись, домой она услышала из кухни голоса и смех. Заглянула туда и увидела сидевшего за столом мужа и его друга.
Следов ее художеств ни на лице ни на ногтях не было.
Муж посмотрел на нее и как ни в чем не бывало спросил:
-Что на ужин?
Стела молча достала из холодильника еду и поставила на стол.
-Представляешь, - сказал Толик, обращаясь к другу, - просыпаюсь утром, иду умываться. И как ты думаешь, что вижу в зеркале?
-Ну, не знаю, - неуверенно ответил Димка, - себя, наверное.
-Да себя, но в каком образе! Вся рожа разукрашена зелеными цветочками, брови и усы заклеены пластырем, а на руках пошлый красный лак. Как тебе картинка?
-Че правда? - не поверил Димка.
-Да, правда, а вот и художница перед нами.
-Стелка, что ли? - удивился Дима.
-Она самая, гадюка. И вот стою я перед зеркалом и пытаюсь отодрать этот долбанный пластырь. А он по задумке этого "визажиста", приклеен к волосистой части. Потянул больно. А ходить же так не буду, не поймет народ. Зажмурил глаза и дернул. Жуть, аж из глаз слезы брызнули. И так четыре раза, так как две брови имею и усы. Правую их сторону и левую. Справился, отдышался. Дальше надо было убрать с лица изображение флоры. А чем? Нашел огуречный лосьенчик, и не прошло и получаса, как мое лицо вновь приобрело обычный свой цвет. Оставалось дело за малым. Стереть лак на руках. Рыскал по дому, искал жидкость для снятия лака. Не нашел. Потом, увидел ацетон и о чудо! Стер это безобразие. Правда, не все. Еще на ногах осталось. И он демонстративно положил ногу на стол и пошевелил накрашенными пальцами. - Смотри, Димка, как тебе нравится?
-Не очень, - сказал Димка и отодвинулся от его ноги.
-Тебе как такой идиотизм пришел в голову? - спросил Толик, обращаясь к жене.
- Решила хоть таким способом привести тебя в чувство. Хочется верить, что поможет, потому как ни душеспасительные беседы, ни скандалы с битьем посуды на тебя не действуют. Надеюсь, что хоть теперь ты сделал для себя выводы?
- Сделал, а как же! Рюмки давай.
- Зачем? - задала вопрос Стела, все еще не веря в такую откровенную наглость.
Муж достал из под стола бутылку водки и аккуратно поставил на стол. Скосил на нее глаза, будто любовался ее изящным, тонким горлышком.
-Вот зачем, - и указав двумя руками на бутыль, подвел итог. - Пить не брошу, но курить буду! Димка, наливай.
Стела посмотрела на этого бесстыжего, подумала, что горбатого могила исправит, и пошла спать.
-Вика, ты спишь? - задала она неуместный вопрос, так как время было два часа ночи и все нормальные люди видели десятый сон.