Аннотация: Про безумного волшебника (вбоквел): люди всегда рады отблагодарить своего спасителя. Затоплению Нового Орлеана посвящается.
Вечер был тихий и безмятежный. Стражник по прозвищу Волк сидел на крыльце караулки и курил фарфоровую трубочку. Закат был удивительно красив, играл особенно яркими красками. Багровый, алый, оранжевый... Оттенки терракоты постепенно сменялись бирюзой и зеленью. В такие тихие вечера Волк часто жалел, что не выучился до сих пор рисовать или играть на гитаре. Душа томилась чем-то нежным, а служба стражников давно уже превратилась в почётную обязанность. Орлиная Крепость была такой дальней дырой, что врагам не было до нее никакого дела, все знали друг дружку, как облупленные. Разве что случайный человек попытается что-нибудь украсть, или затеет драку в трактире. Вот как этот, которого привели сегодня утром.
С утра он был уже в трактире, уже пьян, и настолько, что подрался с молодыми фермерами, приехавшими на ярмарку.
Ярмарка была чем-то новым для города. Бургомистр решил провести её на большом лугу под плотиной. Ничего не было интересного в городе, кроме этой плотины, да старой городской стены, оставшихся, как и должность бургомистра, ещё с тех пор, как город имел ещё хоть какое-то значение.
Ни первая, ни вторая давно уже не исполняли своих обязанностей, потому что вода во время дождей доходила едва до половины плотины, а про оборону города и говорить было нечего. Только бургомистр регулярно показывал гражданам, что без него всё пошло бы прахом. Паломников, желающих посмотреть на древности, не находилось. Хотя приехавший навестить бургомистра учёный родственник ахал и охал, обходя строения. Именно он отговорил бургомистра, мечтавшего разобрать старину на камень для построек на собственной ферме, и внушил ему идею ярмарки, а также превращения дыры в модный горный курорт.
К ярмарке готовились почти полгода, и открытие было назначено на завтра.
Впервые город был переполнен разношерстной публикой, и вот вам... Хорошо, что отряды добровольцев патрулировали улицы. Страже, которой было-то всего пять человек, ни в жизни не справиться с такой ордой. Вот добровольцы-то и отняли у разъяренных фермеров пьяного с утра бродягу, притащили его в караулку и заперли на гауптвахте.
- Эй, - обратился Волк к подвальному окошку, выходившему на плац (должны же быть у узников хоть какие-то развлечения!) - смотри, красота какая! - Душевное томление достигло пика и требовало хоть какого выхода. - Что ж людям не живётся при такой красоте! - Мысли о войнах, в которых он когда-то участвовал, путались со вчерашней дракой, с тем, что молодой парень довёл себя до такого, вместо того, чтоб осесть на земле, жениться, обзавестись детьми и хозяйством, то есть всем тем, чего он и сам пока не успел. Волк не находил слов, чтобы выразить всю эту сложную гамму чувств. - Послушай, - заговорил он снова, помолчав. - Вот ты говоришь - волшебник... Так сделал бы что-нибудь полезное... Стол, например. Какой же ты волшебник, если даже стол простой сделать не умеешь...
Как раз из-за этого и возникла драка.
- Понимаешь, я волшебник... Этим много не заработаешь...
- Ерунду ты говоришь! Был бы я волшебник, я бы вообще не работал, - неожиданно тонким голосом возразил толстый молодой фермер, и засмеялся собственной шутке. - Раз - и дворец! Два - еды полный стол! Золото, девочки... мммм...
- Не дело это, - осадил его другой, здоровый детина с суровым лицом. - Вот если ты волшебник, сделай что-нибудь полезное. Стол, к примеру. Какой же ты волшебник, если стол простой сделать не сможешь. Или лекарство.
- Стол и плотник может сделать, - мягко возразил волшебник, и отхлебнул прямо из бутылки, высоко запрокинув голову. - А лечит лекарь. Но есть вещи, которые не в силах сделать ни лекарь, ни пекарь, ни ... - он не смог подобрать красивое словцо, потому что язык его уже мало слушался, и снова отхлебнул из бутылки. - Угадать место и время, собрать силы, и ... Порой вот так думаю - да нужно ли всё это... Где оно, великое и достойное? Да вы мне даже спасибо не скажете, ребята! - с неожиданной горечью бросил он, тяжело опуская бутылку на стол.
- Это за что это спасибо? - нахмурился детина. - Нет, ты вот скажи мне, - он порывисто сжал руку волшебника своей клешнёй, стол можешь?
- Дался вам этот стол! - неожиданно легко высвобождаясь, воскликнул волшебник. - Ты знаешь, зачем я здесь? Я зашёл принять чуть-чуть... для храбрости... очень с утра надо было... Потому что я иду к бургомистру. Не будет никакой ярмарки. Плохой день. Ничего вам не скажу, - было видно, что он совсем уже пьян, и с пьяной хитровато-глуповатой физиономией он погрозил всем пальцем. - Без паники, ребята. Бургомистр должен знать первым!
- Что он ещё затеял? - пропищал толстый, обращаясь к товарищам. - Бей его, ребята!
Что ни говори, никаких чудес за этим не последовало. Дрался, правда, "волшебник" прилично, несмотря на тщедушный вид и сильное опьянение. Видно, не в первой. Но деревенские взяли его числом, дали по голове, и только вмешательство патруля спасло жизнь сумасшедшему бродяге. Заперли болезного до разбирательства, а больше, из соображений его же безопасности.
Волк заглянул в каморку, не помер ли задержанный, уж больно там было тихо, но в темноте ничего не было видно. Тогда Волк сходил за свечкой и спустился в подвал.
Запах там стоял, надо сказать, отвратительный. Подвальная сырость мешалась с перегаром. На полу, свернувшись калачиком, лежал "волшебник". Всклокоченные тёмные волосы сосульками падали на почти детское веснущатое лицо. По щеке тянулась свежая ссадина. Бродяга тихонько посапывал, и иногда причмокивал во сне пухлыми губами, делавшими его ещё более похожим на ребёнка.
- Совсем пацан, - вздохнул Волк, выпрямляясь. - Кто ж ему вино-то продал?
Он снова вышел на крыльцо. Было поразительно тихо. Лиловые отсветы гасли на стремительно чернеющем небе. Только вершины гор на западе горели алым. Наверху, на башне, выполнявшей роль смотровой, а также пожарной каланчи, расхаживал Четыре Седьмых. Так повелось, что в городке, где на всех было три фамилии, у каждого было особенное прозвище. Четыре седьмых получил своё после судебной тяжбы, а Волк - когда вернулся со своих многочисленных войн.
На улице посвежело. Волк вернулся в караулку, к весело потрескивавшему очагу, сел за стол и уснул, уронив голову на руки.
- Эй, варвары! Где вы все! Я сейчас умру от жажды!
Волк испуганно огляделся. Вокруг были привычные стены караулки, а из подвала, словно из бочки, доносился голос давешнего хулигана. Стражник привёл себя в порядок, ополоснул лицо водой и не спеша стал спускаться вниз.
- Эй, - сказал бродяга, заметив его, но уже тише, и опасливо отодвинулся от решётки, - это ты меня так? - он потянулся ко лбу, где волосы слиплись от крови. - Руки-то развяжи, а то отвалятся.
- Вчера?! Вчера?! - узник так резко бросился к решётке, что Волк невольно отскочил. - Да сколько же сейчас времени?!
- Сейчас суббота, восемь утра, - ответил Волк, зевнув. - Мы в подвале Орлиной крепости. Я - Волк, то есть зовут меня так. Конечно же, я человек, стражник. А ты...
- А я тот самый сумасшедший, что вчера напился, вообразил себя невесть кем и устроил драку. Я Лео, студент-историк, приехал поглазеть на вашу старину. На крепость уже во как насмотрелся. А теперь отпусти меня, пожалуйста. И дай попить.
- Ну уж нет, - сказал Волк, снова зевая, - сидеть тебе тут до понедельника. А то и до вторника. Бургомистр - вся наша власть, и пока дела с ярмаркой не завершатся...
Волк миролюбиво подал сквозь прутья кувшин с водой, и едва успел увернуться, когда Лео попытался опустить этот кувшин ему же на голову. Спасла многолетняя привычка к опасности.
- А ты говоришь - отпусти! - обиженно усмехнулся он. - Посидишь до понедельника. Остынешь... Ну, я пошёл.
- Погоди, Алекс, - что-то в голосе "волшебника" заставило Волка остановиться. Впрочем, имя он мог слышать из разговора? - Не советую бросать меня здесь. Потому что я, если мне надо будет, отсюда выйду, но слишком много народу остынет. Ещё сегодня, до захода солнца.
Волшебник с трудом отвёл волосы с лица и внимательно посмотрел в глаза Волка.
- На меня не действуют чары, я заговорённый, - начал было Волк. - Но этого не может быть! Лео!
Двадцать лет назад, когда Волк последний раз видел этого человека, они были ровесниками. Лео спас ему жизнь, и даже выполнил одно его желание. "Ничего не могу поделать, закон такой, - сказал волшебник тогда. - Спас человека - обязан выполнить одно любое его желание. Чтоб не спасали без разбору". "Тогда заговори меня. Чтоб на меня другие чары не действовали. Хватит с меня магии". "Расстегни рубашку, - сказал Лео, и нарисовал пару непонятных знаков пальцем на груди Алекса. - Готово. Только учти, если тебе попадётся кто-то посильнее меня... У тебя будет, правда, запас времени, пока он не поймёт, в чём дело".
- Я думал - тебя убили...
- Ага. Обыкновенная благодарность, - невесело улыбнулся Лео. - В эти выходные меня попробуют убить ещё пару раз, не сомневайся. Знаешь, что тут будет? Да развяжи же ты мне наконец руки! Я хочу умыться. А потом пойдём на плотину. И найди мне женскую одежду. Не хочу, чтобы под ногами путались эти оболтусы из трактира. Наверняка они уже на ярмарочной площади.
Лео отправился приводить себя в порядок, а Волк поспешил через плац к смотрителю крепости. Вернее, к его дочке. Она была "своим парнем" в крепости, и Алекс часто рассказывал ей во время вечерних дежурств о своих приключениях, или она пересказывала книги, которые прочитала в архиве крепости. Потом он делился своей мечтой - как купит маленькую ферму, женится на толстой фермерской девчонке и заведёт кучу ребятишек - прошли те времена, когда он спал под кустом, с ветром вместо одеяла и саблей вместо подушки. А она мечтала, как уедет в большой город, учиться, и вернётся сюда уже совсем другой, учёной дамой. "Я буду первой женщиной-бургомистром!" - утверждала она.
- Руна! - закричал он ещё с порога, - бежим скорее, я хочу познакомить тебя с одним человеком! И возьми что-нибудь из своей одежды для него.
- Тише, отец только что заснул...
- Как он?
- Уже лучше...
Совсем недавно семью смотрителя постигло несчастье. Старик упал с лестницы и сильно ушибся.
- Ты сказал - для него? Или всё же - для неё? - вопросительно взглянула на Алекса Руна.
- Для него. Это Лео. Помнишь, я рассказывал тебе про одно желание. Тот самый Лео. Ему надо переодеться женщиной. А остального я пока и сам не знаю.
- Хорош, ничего не скажешь, - насмешливо сказала Руна, входя в караулку. - Я угадала - тебе пойдёт розовый цвет. Он хорошо сочетается с лиловым.
Лео сидел за столом, свои непослушные волосы он кое-как заплёл в косицу, и шишка на лбу была видна как нельзя лучше.
- А платок на что? - сказал он, не переставая жевать. - Так, дети. Без паники. А скажите мне, местные жители. Зачем нужна плотина?
- Чтобы удерживать воду.
- А откуда возьмётся вода?
- Из речки.
- А в речке?
- Разве что с неба упадёт! - сердито сказал Волк. - Здесь нет и быть не может столько воды, чтобы снесло эту плотину.
- Когда строили плотину - воды было достаточно, - вступила вдруг в разговор Руна. - Долина под нами - богатое место, а ты когда-нибудь думал, почему города в ней начали расти только в последние сто лет? Всего сто лет прошло, а все думают, что всё всегда так и было.
- Ага, - подтвердил Лео, легко натягивая платье прямо поверх собственной одежды.
- Первой появилась крепость, - обстоятельно начала рассказывать Руна. - В детстве я думала, почему она похожа на корабль. Я очень хотела увидеть море, и представляла, будто это мой фрегат, и я веду его через волны. Потом я задумалась - зачем здесь крепость, здесь, где некого и не от чего защищать? Оказалось - крепость ломала воду. Она была не одна, остальные заграждения уже почти срыты фермерами. Потом - построили плотину. Вода пошла другой дорогой. Так появилась Вторая речка, поэтому она и называется Второй. А потом - и это самое странное - вода куда-то делась!
- Всё правильно, - сказал Лео, пытаясь пристроить платок так, чтобы он закрывал шишку на лбу и ссадину на щеке. - Как голова-то болит, а... По-моему, это бесполезно. У тебя есть белила, или румяна какие-нибудь? - с надеждой посмотрел он на Руну.
- Я похожа на женщину, которая красится? - удивлённо подняла брови та.
- М-да. Так вот, - Лео протянул им валявшуюся под зеркалом газету недельной давности. Вот здесь читайте.
"Возвращённая красота. Закрыта на реконструкцию знаменитая Площадь ветров в Нижнем Городе. К следующему празднику весны она порадует жителей и гостей города новыми цветами и фонтанами. "Мы заменим часть обветшавших деталей мозаики, а также придадим окружающей территории новое, радостное убранство, более соответствующее нашей современной жизни" - отметил глава реконструкционной комиссии, профессор университета..."
- Паршивая газетёнка. Отвратительный слог, - Лео отшвырнул газету в угол. - А ведь они могли бы спасти вам жизнь. Если бы напечатали обещанный исторический экскурс, посвящённый "обветшавшей мозаике" хотя бы вчера! Слава Богу, эта сволочь, глава реконструкционной комиссии, не знал, с кем имеет дело, когда включил меня в состав этой своей комиссии. Как бы я красиво смотрелся в этой газетёнке - трагически погиб Лео Свейл, будущее нашей исторической науки... Хотя он совсем не дурак - удалось же ему, первому за сто с лишним лет, взломать защитную систему Указателя. Вы были когда-нибудь на Площади ветров? Побывайте там этой весной. Если всё получится.
- А если не получится?
- Если не получится, вы побываете там ещё сегодня к вечеру. Но ничего, к сожалению, не увидите.
Они уже шли по улице вверх, к западной окраине города, где среди гор высилась плотина. Туда же текли яркие группки обывателей, спешивших на ярмарку. Мимо жёлтых и розовых домиков, утопающих в августовских цветах. Мимо нового кладбища и часовни. На большой луг, частично накрытый тенью плотины. Мимо пёстрых палаток, музыки, шума и визга, к старым, покрытым мхом камням.
- Это была работа не одного мага. К сожалению, всего и они предусмотреть не сумели. Указатель поворачивает ветер, если он слишком сильный. Раньше ветра, разогнавшиеся на Большой Равнине, с налёту бились об эти горы, тяжёлые тучи не могли преодолеть хребет, и вся вода выливалась в вашу несчастную долину. Она неслась вниз, таща за собою грязь, камни, ветки, и сносила всё, что могла. Конечно, самое страшное случалось не каждый день и не каждый год, но рано или поздно это случалось. Жизнь цеплялась за камни. Но рано или поздно камни сбрасывали её. Теперь дорога ветрам снова открыта, и надо сделать то, что мы сможем и успеем сделать до прихода главных сил. Пока студенты разбирают Указатель, а уважаемый профессор воображает, что я прикован к хм... постели жесточайшим приступом летней болезни - дизентерии.
- А что он сделал? А что за силы? А почему? А как? - наперебой загалдели Волк и Руна.
- Тихо, - сказал Лео, - мне надо посмотреть и послушать. Ох, голова моя... Что ж мне делать-то? Слушай, Алекс, ведь ты имел дело с порохом? Куда бы ты заложил заряды, если бы хотел снести эту штуку?
- И мы всегда... И мы никогда... - надрывался бургомистр. К его помощнику, державшему рупор, подошёл неприметный человек, и что-то зашептал на ухо. Помощник сделал бургомистру знак. - А теперь я передаю слово...
- Господин бургомистр, - жарко зашептал помощник, - видите этих людей у плотины? Они что-то говорили о взрывчатке, когда шли через ярмарку.
- Вот оно, - сказал Лео, указывая на совершенно ничем не отличающийся участок стены. -Давай, заговорённый, давай, дорогой.
- Что давай? - ошеломлённо спросил Волк.
- Возьми тряпку и сотри вот эту хрень, - Лео оторвал от розового кружевного фартучка изрядную полоску и протянул Алексу.
- Да тут же ничего... - рванулась к камню Руна. Волшебник перехватил её руку.
Волк, ругая себя за доверчивость, протянул руку... и увидел, как сквозь жёлто-серую поверхность проступил, искрясь, какой-то символ. Алекс принялся возить по нему тряпкой, и скоро знак превратился в неровное пятно серебристой пыльцы.
- Следующий! Следующий... Опа, к нам идут.
- Лео, хватит издеваться над нами, - сказала Руна. - Отведи им глаза, что ли. Ты же волшебник.
- А чем я потом буду затыкать дыры в вашей плотине? А что мы будем делать, если меня обнаружат раньше времени? Я вчера позволил набить себе морду ради дела... Ты думаешь, магическая сила берётся вот прямо так и сразу из ниоткуда, сколько угодно? Давайте работать, всё! Вон там и вон там, запомнил? Руна, отвлеки их, если подойдут слишком близко. А я проверю на той стороне, и под водой. Сотрёшь - бегом ко мне.
- Да что это такое, в конце концов? - всплеснула руками Руна.
- Это мины, солнышко. Надеюсь, мы все нашли. Одни из них подтачивают стену, другие притягивают молнию.
- Тогда я проверил бы вот тот уступ, - указал Волк. - Больно удачно он нависает.
- Ага, - сказал Лео, и побежал по тропинке наверх.
Друзья видели, как он перемахнул через ограждение моста, как был, в одежде, но не услышали всплеска.
- Идём? - спросила Руна. Когда с последним знаком было покончено.
- Обожди, - поднял руку Волк. - Я подумал... Ещё может быть вон там, посередине стены. Я вспомнил, как этот франт, родственник бургомистра, туда лазил. И подумал - там тоже можно.
Осторожно, вжимаясь в камень, Волк принялся подниматься по неровной стене плотины. Пока не увидел прямо у себя перед носом сияние. Постаравшись закрепиться получше, он уговорил себя оторвать от стены руку с тряпкой, и уже привычно потянулся к знаку.
Его ударило и оторвало от стены. Падая, он увидел, что рядом, ещё быстрее, промелькнуло что-то, и вдруг падение замедлилось, словно кто-то подхватил его на руки. Рывками, словно со ступеньки на ступеньку, он достиг земли.
- Ну и что ты там делал? - насмешливо спросил Лео. Был он весь мокрый и грязный, в облеплявшем его совершенно испорченном розовом платье похожий на утопленницу. Синева со лба и со щеки соединилась вокруг глаза в какую-то собачью отметину.
- Зачем ты сделал это? - ошеломлённо спросил Волк. - Ты спас меня? У меня опять есть одно желание?
- Не сейчас, - сказал Лео. - Потом. Если жив останешься. Скажи спасибо нашему злодею - он положил с обеих сторон замечательные ступеньки. Для меня. Потому что на тебя чары не действуют.
- Ого - не действуют! А это что за знак? - и рукой, всё ещё сжимавшей тряпку, Алекс нарисовал в пыли то, что сбросило его вниз.
- Это защитный символ, с которым даже наш уважаемый профессор не справился, - довольно улыбнулся Лео. - Его делали те же маги, что и Указатель, только несколько раньше. Он должен помочь удержать плотину, когда пойдёт вода.
- А когда, кстати, пойдёт вода? - спросила начинающая приходить в себя Руна.
- Сегодня, после полудня.
- Лео, если бы я не видела того, что я видела за последние полчаса... Да на небе ни облачка...
- Твоё счастье - как только оно появится, время пойдёт на минуты. Вчера был красивый закат, да? Всегда я всё пропускаю... А вот и твоё облачко.
- Так, - Лео глянул на тёмную кляксу у восточного края неба, на солнечную долину в цветных шатрах, на серую тяжёлую крепость среди маленьких домиков. На плотину, отвесно поднимавшуюся прямо над ним. На чёрный уступ, который так и не удалось проверить. На перемазанного жёлтым и серебристым Волка. На дрожащую Руну. - Короче, дети. Моё место здесь. Ваше место там. Постарайтесь загнать всех в крепость. Если плотина не выдержит, она, по крайней мере, выше и крепче этих курятников. Помните - за нами города ниже по течению.
- Подожди, - сказала Руна. Я так не могу. Я всегда хочу знать, что я делаю. Кто всё это затеял и зачем? Поверь, для меня это важно.
- У меня нет сейчас времени на подробные объяснения. Давай на пальцах. Есть разные способы получения и использования чего угодно. Какой-то ты можешь назвать моральным, а какой-то аморальным. Например, ваш бургомистр не побрезгует разобрать плотину для постройки красивой дачи, а его родственник - одна семья! - утопит несколько тысяч мирных граждан, не моргнув, чтобы получить быстрое преимущество в силе и власти. Ступайте, дети, и внимательно смотрите под ноги - самые привычные вещи и есть самые таинственные.
По дороге в долину Волк и Руна столкнулись с шедшим им навстречу отрядом, который послал бургомистр. Им повезло, что это были солдаты гарнизона, закреплённого за крепостью. Хотя между гарнизоном и стражей бывали небольшие трения, все хорошо знали друг друга.
- Без паники, - сказала им Руна. - Может, вы и не верите в магию, но на нас движется самый обыкновенный ураган.
Пока все вместе спешили в долину, навстречу порывам холодного ветра, солдаты засыпали Руну вопросами, но что-то не давало ей покоя... Какая-то мысль...
- Помолчите, - вдруг сказала она. - Алекс, повтори дословно, что я им сказала.
- Ты сказала, что движется ураган.
- Дословно?
- Дословно? Самый обычный ураган. Движется на нас.
- Самый обычный... Самый обычный... Почему это меня так зацепило?
Нарастающий ветер рвал цветные палатки, нёс яркий праздничный мусор. Люди бежали к крепости. Словно гигантские ноги, шагая, с грохотом опускались на землю - ближе и ближе падали молнии. Туча клубилась, заволакивая чернотой небо и землю. Крутящаяся мгла шла непроницаемой стеной.
- Внутрь! Все внутрь!
Но людей не надо было уже подгонять, скорее, их надо было сдерживать.
- Без паники! - закричал Волк тем самым голосом, которым усмирял своих наёмников. - У нас ещё больше часа, все успеют войти!
Толпа на миг успокоилась и затихла. Затих и ветер. Не было ни звука, ни шевеления.
И вдруг резко, тяжело, как будто не оставляя места для воздуха, хлынул дождь. Через минуту к нему прибавился град. А потом комья земли, ветки, камни...
С воем, давя друг друга, "публика" кинулась в ворота крепости.
Наконец, тяжёлые ворота закрылись. Руна старалась не думать о тех, кто остался лежать на земле за воротами, о тех, кто забился по щелям в городе.
Власти в крепости не было. Люди сбились мелкими кучками. Кто дрожал, кто плакал, кто молился. Бургомистр, несколько помятый в давке, тоже был здесь никем, потому что ничего не мог поделать. Рядом с ним осталась лишь пара тех, кто предполагал, что дожди пройдут, а бургомистры вечны. "Господин бургомистр, наш агент видел троих, а солдат встретили только двое..."
"Как он там?" - думала Руна. У нее и мысли не было высунуть нос на улицу. Знакомыми переходами она добралась до библиотеки. Здесь ещё никого не было. Скоро они придут в себя, будут искать пищу, захотят согреться. Бумага хорошо горит. Память дешевле человеческих жизней. Тут ей бросился в глаза светлый квадрат на стене.
"Что было на этом месте? Что было на этом месте?! Какой-то старый план..."
Она молчала. И Волк, стоявший за спиной, молчал.
"Так. Самые обычные вещи. Двадцать лет он висел у меня под носом, и я даже не удосужилась... И вот его украли. Отец не подскажет - он болен. Он упал с лестницы. А потом украли план со стены. Самые обычные вещи. Не побрезгуют... Самый обычный ураган. Не побрезгуют тысячей человеческих жизней... Временное преимущество во времени и силе... Тысячей жизней... Временное преимущество... Самые обычные вещи... Стой!"
- Стой! - сказала она громко и остановилась. Они обошли полный круг по комнате архива. По стенам висели планы разных частей замка. Одного не хватало. - Я даже знаю, какого, - продолжила она думать вслух. - Ты сможешь отличить один знак от другого? - спросила она у Волка.
- Да, - сказал он. - А если там будет нечто третье? - Кажется, они уже понимали друг друга с полуслова.
Они бежали по лестнице, в середине западной стены, и проход был так узок, что фолиант пришлось протискивать боком. Чего только не найдёшь в архиве! Тяжёлая чёрная книга в переплёте из человеческой кожи, в железных скрепах, царапала углами стены, словно упиралась. Внизу была комната - и на полу этой комнаты светился огромный знак.
- Не сходи с лестницы, - предупредил Руну Волк. - У меня ещё есть какой-то шанс.
В неверном свете знака они принялись рыться в книге.
- Справочник, - усмехнулась Руна. - Всё очень просто. Вот таблица символов. Вот страницы, - она открыла нужный лист. - Если бы мы ещё знали этот язык...
Их волосы, страницы книги, стены вдруг задрожали, мелко заискрились. В тот момент Руне пришла в голову мысль, что это последние секунды их жизни.
- Дай мне! - Волк перехватил книгу. Так всегда бывает, когда не выходит у кого-то, кажется, что ты раз - и сможешь всё, а другие только теряют время. Но нет - бисерные буквы образовали непроходимые дебри фантастических узоров, а знак, чем-то похожий на кривую ухмылку старика с последним чёрным зубом, при взгляде на него вызывал в душе бурю тоски и отвращения. - Да пропади оно всё! - крикнул вдруг Волк и с размаху запустил книгой в знак.
Тяжёлый том, жалобно звякнув железными застёжками, врезался в пол, и по гладкой кафельной поверхности побежали трещины. Сначала знак лопался вместе с полом, а потом трещины, которым уже не откуда было браться, брызнули в стороны с бешеной скоростью, и удар, как давеча на стене, только во много раз сильнее, швырнул Волка вверх по лестнице.
- Теперь мы квиты, - сказал Лео. - Ты хоть знаешь, что меня спас? Какой предусмотрительный враг оказался. Конечно же, молния ударила в тот самый уступ. Только предназначался он не плотине, а мне. Должен был попасть точнёхонько в лучшее место оборонительной позиции. Как удачно ты нарисовал охранный знак... Там, где надо... Да ещё с остаточными явлениями магического начертания...
- А я думал - ты про подвал, - прошептал Волк. - Эх, Лео, жалко мне своего одного желания. Не то ты мне в прошлый раз наколдовал. Надо было просить защиты не от чар, а от приключений. Тихой, сытой и спокойной жизни. Почему я так и не женился?
- Потому, что чары на тебя не действовали, в том числе, увы, и женские. Но теперь всё позади, после вчерашнего на тебе и следа моих заклятий не осталось.
- Теперь мы герои...
- Герои, герои... Тьфу... Герой, штаны с дырой, - Лео повернулся к стене, сердито скрипнув пружинами койки, - заслужили ещё пару болячек...
Волк попробовал шевельнуться, но всё тело отозвалось такой болью, что он снова провалился в темноту. Когда он пришёл в себя, на краю его кровати сидела Руна.
- Руна, выходи за меня замуж...
- Но я никогда не рожу тебе десять детей...
- Всё равно...
- Но я никогда не поеду на ферму...
- Всё равно...
- Но ты же умер...
- Я? Умер? Неееееет!
- ...умер, только это его и спасло от виселицы. А ты! Навлёкший опасность на целый город, нет, на целую долину! Свидетелей полно. Я мечтаю видеть тебя повешенным!
- Господин бургомистр! Вы говорите это как лицо официальное?
- Официальное!
- Как представитель города...
- Города!
- Который я спас.
- Который ты... тьфу! Города, который я представляю.
- Это ваше официальное желание, и воля всего города.
- Безусловно, весь город будет за! Я. Хочу. Видеть. Тебя. Повешенным.
- Хорошо! - Лео легонько хлопнул бургомистра по лысине и весело засмеялся.
Тот вскочил, брезгливо подобравшись, и визгливо закричал:
- Да он и вправду сумасшедший!
В итоге, правда, сумасшедшим был признан бургомистр, потому что ему то и дело стал мерещиться повешенный, с высунутым синим языком.
Волка Алекса приговорили к посмертному заключению, и зарыли на тюремном кладбище, внутри крепости. Только он не смог оказать сопротивления правосудию бургомистра.
Конечно же, Лео не стал дожидаться разбирательства. У него хватило сил скрыться из города вместе с Руной тем же вечером.
На дороге там и сям валялись цветные осколки.
- Вот тебе и Площадь ветров, - усмехнулась Руна. - Знаменитые плитки, державшиеся на честном слове.
- Которые, тем не менее, никто не мог поднять, - подхватил Лео. - Обожди, а ты откуда знаешь?
- Волк показывал мне такую. Враньё это всё, говорил, нагнуться им лень, что ли? У него с первого раза получилось. Эх, Волк, Волк... - на её глаза навернулись слёзы.
- Ах ты ж! - Лео хлопнул себя по лбу, едва не задев шишку. - Вот теперь я знаю, кто сломал Указатель.
Руна никогда не вернулась в родной город, не стала первой женщиной-бургомистром, хотя хороший учёный из нее всё же вышел.