Хозяйский сын Ванька успешно сдал сессию и вернулся домой. Хозяину не терпелось отметить это событие, а Хрюня был ни в чём не виноват.
- Может, всё-таки соседа подождём? - спросил отца Ванька, вглядываясь в полумрак свинарника. Студента сильно беспокоило предстоящее убийство.
- Сосед только вечером приедет. Сами справимся, - уверенно ответил Фёдор Иваныч, закатывая рукава.
- Давай попросим кого-нибудь другого. Свиней многие держат.
- Ещё чего! Потом вся деревня гудеть будет, что городские ничего делать не умеют.
Семейство перебралось в село пару лет назад, местные упрямо держали их за городских, и влиться в деревенское общество не удавалось. Дружелюбные сельчане в общении держали уважительную дистанцию, за спиной посмеивались, и Фёдор Иваныч это знал.
Хрюня почуял неладное и забегал по свинарнику с беспокойным повизгиванием.
- Бери кувалду и карауль его у входа. А я выгоню его из сарая, - скомандовал отец. - Как выскочит - бей его кувалдой промеж глаз, дело верное. Экая невидаль - свинью завалить.
Фёдор Иваныч пошел в сарай, а Ванька у входа неуклюже вертел кувалду. Вчера вечером по приезде он чесал метлой розовый Хрюнин бок, тот от удовольствия аж увалился, а ещё у Хрюни были розовые густые ресницы и мокрый подвижный пятак. А теперь добродушного кабана нужно бить кувалдой, и ладони у Ваньки неприятно потели.
- Иван Фёдорыч, - окликнула его из летней кухни встревоженная мать.
- Отстань, мама!
В сарае послышалась шумная возня, отцовская ругань - там стало шумно и тесно; Ванька с кувалдой в руках переминался с ноги на ногу. Хрюня вылетел из сарая, как торпеда. Рука Ваньки дала слабину, и вместо лба кувалда угодила прямо в кабаний пятак. Хрюня заревел, как пароходная сирена, и перемахнул через забор в огород. Там он с визгом заметался по грядкам, перемешивая с землёй зелень, огурцы и капусту.
- Ах ты, свиное рыло! - выругался Фёдор Иваныч и вынес из дачи двустволку. - Сейчас я его уложу, скотину...
Мать закрылась на летней кухне и расплакалась.
- Ой, папа!
Бац, бац - и мимо! В небо поднялась орущая стая ворон. Заслышав выстрелы, кабан внезапно присмирел и сел по-собачьи посреди развороченных грядок. Затем разбежался, снова перемахнул через забор, заскочил в свинарник и затих.
Хозяин с досадой бросил ружьё на землю. Звуки выстрелов переполошили село. К дому Фёдора Иваныча начали подтягиваться встревоженные соседи.
- Ванька, бери кувалду, - скомандовал отец.
- Папа, а мож, попросим?
- Отставить! Вставай у входа. Я - в сарай.
Едва завидев в сарае хозяина, Хрюня с рёвом опрокинул сначала его, затем и Ваньку с кувалдой - прямо в навозную кучу - и опять очутился на огороде. Деревенские жители с интересом наблюдали через штакетник забора за новым способом обработки сельхозугодий.
- Ах ты, прорва! - хозяин побежал в дачный домик, перезарядил ружьё и снова открыл пальбу по огороду. Чёрная орущая эскадра вторично поднялась в небо.
- Попал, слава те хосподи, - перекрестилась за штакетником старушка.
- Наповал, - оценил меткость Фёдора Иваныча старый тракторист.
- Скотина-то здесь причём? Зачем скотину мучить? - разворчалась доярка. - Человек ты или нет, Иваныч?
- Не умеешь - попросил бы кого-нибудь, - добавил зоотехник.
Соседи поворчали ещё немного и разошлись. Фёдор Иваныч с сыном топтались вокруг туши на уничтоженном огороде.
- Кажись, мы, Ванька, дали маху, - отец озадаченно почёсывал за ухом. - Да...
- Что с ним теперь делать-то? - задал сын вопрос по существу.