Аннотация: Благодарю Татьяну Буденкову, которая подбросила мне идею.
2004 год. Владивосток.
Большое белёсое тело неторопливо ушло в глубину. Зато всплыла вторая белуха - на радость зрителям. Третья не показывалась, скромно 'отсиживалась' под водой. Фотографировать запрещено: фотовспышки травмируют белухам глаза, но люди исподтишка всё равно фотографировали, и у многих работали вспышки - день выдался несолнечный.
Красивое морское существо описало круг по небольшому загону, в котором содержались три особи. Двигалось оно непринужденно, с неспешной грацией. Люди наклонялись, чтобы лучше его рассмотреть. И чтобы просто быть ближе к большому, дружелюбному животному. Белуха остановилась и высунулась из воды. Дельфиньего клюва она не имела, но ухмылялась истинно дельфиньей улыбочкой. Зрители подались вперёд и получили струю воды - белуха цыкнула водой из пасти. Люди радостно взвизгнули, а шалунья скрылась под водой.
Всплыла первая белуха, и сразу стало ясно, что это самец, а нашкодившая красавица - самочка. Самцы крупнее самок, достигают иной раз шести метров в длину и двух тонн веса. Наш мачо в длину был примерно метра четыре. Афиша, которая зазывала посмотреть белух, извещала, что в загоне содержится один самец и две самки.
Люди любовались на морского парня, парень таращился на них. Дети, сидя на корточках, тянули к нему руки, и наша дочь была не исключением. Всплыла самочка, и белые дельфины, лениво заигрывая друг с другом, отдалились от бортика. Белухи - существа разговорчивые, за что норвежцы прозвали их морскими канарейками. Однако дельфины в загоне больше помалкивали. Их редкие пощёлкивания, посвистывания и скрипы неизменно вызывали ответный отклик среди людей - те восхищённо ахали и обсуждали удивительные звуки. На пару секунд показалось над водой бледно-серое тело второй самки и снова исчезло. Окрас необщительной девочки говорил о её юности - белухи светлеют, прощаясь с детством.
В природе белухи плавают со скоростью шесть-девять километров в час, а при необходимости могут развить скорость до двадцати двух километров в час. Величина загона на глазок составляла двадцать на двадцать метров. Глубина у берега составляла, думаю, не больше шести...
Мачо подплыл совсем близко, улыбнулся нам. Муж взялся за фотоаппарат, дочка пискнула от радости и потянулась к крупному, сильному животному, а я тщетно силилась разобраться в дельфиньей мимике. Дельфины очень умны и обладают крепкой памятью. Я заглянула в сумеречный глаз и ничего в нём не увидела.
Что же ты думаешь о нас, бедная, несчастная зверюга?!
Кто-то бросил в воду жестяную банку из-под пива.
Наконец мы вышли на набережную. Я в тот момент подплыла к металлическим сеткам, отделяющим белух от свободы, нырнула и распилила ножовкой прутья. Три вальяжные туши, вмиг обретя стремительную энергию, отшвырнули меня прочь и исчезли в мутных водах Золотого Рога...
...Муж мне что-то сказал, я в ответ что-то буркнула. День, хоть и несолнечный, радовал теплом. Люди гуляли по набережной, катались на аттракционах, лакомились мороженым, пили пиво, любовались на суда, пришвартованные к причалам.
Что же всё вокруг такое чёрное?
Я не стала проявлять плёнки с белухами. Хотела забыть.