'Пить буду!' - требует младшая дочь. 'Питябудупитябудупитябуду!' Она не говорит слово 'дай', она говорит 'буду!' Есть в этом нечто жизнеутверждающее. Маше почти три года, говорит она плохо, ничего не разобрать, зато без умолку. Выходим гулять во двор. Вид у Маши разбойничий. Она отбирает у детей и их родителей всё, что ей понравится. Пытается пить воду из лужи. Ловит доверчивых голубей, которые заняты крошками хлеба, и горе той птице, которую она схватила! Голубя недаром называют птицей мира: хоть бы одна догадалась клюнуть!
Бегает Маша гораздо лучше, чем ходит, потому что идёт и зевает по сторонам, ведь вокруг масса интересного, и беспрестанно спотыкается. Бежит она, не разбирая дороги, но почему-то не падает. А бегает она куда быстрей меня, потому и успевает отобрать у ребятни, что ей понравится, и голубя потискать.
Один раз я её проворонила. Маши со двора и след простыл. Искать помогали соседи - человек восемь взрослых и их дети. Я сорвала с работы нашего папу. Он-то её и нашёл. К счастью, дорогу к центральной улице покрывала огромная лужа, и дальше лужи наша красавица не ушла.
'Девочка-кошмар', - обозвали её дворовые мамочки, потому что Маша с разбегу толкает коляски с младенцами. И не догнать её, хоть на цепь ребёнка сажай! 'Гаврош', - вздыхаю я и силой тащу изловленную дочку домой. Она шумно упирается и рвётся по направлению качелей. Что удивительно, никто из мамочек не сделал ни единой попытки высказать мне своё недовольство, мы относились друг к другу благосклонно, охотно общались и назначали время прогулок.
А вот старшая гулять не любит. Появление на свет у неё получилось трудным и переродилось в неизбывную борьбу с окружающим миром. Первые два года её жизни запомнились мне бесконечным нытьём, от которого я сломя голову сбежала на работу. В пять она заявила: 'Ты мне жизнь сломала, мама!' То ли дело Маша с её жизнестойким 'Буду'! Сейчас Лизе восемь лет, и с ней гораздо меньше суеты, чем с младшей, даже с учётом Лизиных бесконечных проблемок. Надевает брюки - проблема, обувается - беда, чай горячий - неурядица, ручка не та - засада! За десять минут прогулки она успевает двадцать раз пожаловаться. Борьба, борьба, борьба! Зато в кресле у стоматолога плаксивая девочка вела себя настолько достойно, что я возгордилась. Машулька же, накричавшись всласть в 'зубном' кресле, с горестным воем обняла стоматолога. Коммуникабельная...
Я не представляю себе, как наш 'гаврош' будет сидеть за партой. А Лизе школа нравится. Правда, уроки тоже проблема, однако таблицу умножения ребёнок освоил почти безропотно.
Дома с Машей ни на секунду нельзя расслабиться. Клетку с попугаями пришлось закрыть, привязав дверцу ниточкой, потому что Маша их оттуда вытаскивает. Стоит выпустить птичек из клетки, как маленькая разбойница начинает с упоением их гонять. Дома в итоге царит погром. Шторы падают вместе с гардинами, на пол летят горшки с цветами, грунт пополам с птичьим кормом рассыпан по всей комнате, поилка разлита. Нет, я не сторонник японского метода воспитания, маленькая попка от постоянных сердитых шлепков стала плотной, как барабан. Лизу только пальцем тронь - скандал устроит. А Маше хоть бы что.
Попугайский камень Маша стянула из клетки и сгрызла сама. Бельевую верёвку оборвала. Кукольную одежду она тянет на себя, путая штанинки с рукавами. Сверху может и отцовское надеть, почему нет? Осталось только рукава завязать на вертлявой спинке, вот только жалко. Пока я мылась под душем, 'суета' постирала мои носки в графине с кипячёной водой. А тут ещё и ножницы угодили в ручонки. Покрывало, шторы, мягкая игрушка мигом были изрезаны. Заодно шкода и саму себя подстригла. Лиза тоже этим грешила, и не раз, но позже, лет в пять. Пультов от телевизора Маша разбила четыре штуки. Съела несколько гигиенических помад и трижды оборвала гардину со шторами. Такова статистика. Сами шторы слетали на пол бессчетное количество раз.
Новогодняя ёлка 2009 года обрушивалась трижды: один раз её уронила Лиза, когда пыталась вытащить сестру из-под ёлки, и дважды - Маша. Хулиганка драла с ёлки всё: мишуру, игрушки, иголки... Хорошо, что Лиза не 'гаврош'. Она - девочка до кончиков ногтей. Ногти, правда, были обгрызенные, пока я не догадалась сделать красотке маникюр.
Дети очень любят бабулю. Лиза даже её почти слушается. Маша как-то раз покатала игрушечную машинку у бабули на голове, пришлось маме браться за ножницы и вырезать из свекровиной причёски намертво запутавшуюся игрушку.
В один прекрасный зимний день в магазине Маша села в ведро с водой, предназначенное для мытья полов. Я думала, продавцы на нас 'полкана спустят', а те ожидали скандала с разозлённой 'яжматерью', так что обошлось миром. Как-то раз Маша выдавила себе в рот чёрную пасту из ручки, залила себе лицо, руки. Увидала себя в зеркале - испугалась, заплакала.
Пока дома находится только один ребёнок, в квартире относительно тихо. Лиза сама по себе не шумная, а Маша свои шалости не афиширует. Другое дело, когда они вместе. Неважно, играют они или дерутся - визг стоит оглушительный.
К десяти вечера заиньки мои затихают в кроватях. Можно вздохнуть с облегчением. Лиза во сне расслабляется. У неё доброе, честное, красивое лицо. Такая она и есть. У спящей Маши личико чистое и невинное. Спящие мои красавицы, единственное подлинное сокровище, которое у меня есть. Во время землетрясения я хватаю своих дочерей и начисто забываю о документах. Забываю о книгах, о шмотках. Два моих ребёнка, два единственных человечка, которые любят меня искренне и просто так. Трудное, зато настоящее счастье.