Утром они в очередной раз поругались на всю оставшуюся жизнь.
* * *
На космодроме ярко светило солнце, и стеклобетонное покрытие космодрома бликовало так, что резало глаза. Перед двухэтажным зданием службы полётов сиротливо торчала тощая стрела космолёта. В настежь раскрытые окна, несмотря на раннее утро, несло зноем. Высоко в небе тянул песенку жаворонок. От космолёта торопливо отъезжал последний погрузчик.
Старший по полётам посмотрел на часы: до запуска, намеченному на семь утра, оставалось совсем немного времени.
На поле появились пилот и штурман. Лица у обоих скрывались за чёрными очками.
Сидевший рядом представитель рекламного отдела 'Кока-Колы' вопросительно посмотрел на него:
- Пора?
Старший кивнул:
- Начинаем.
Выпускающая Динка пулемётом простучала каблучками по лестнице: в её обязанности, кроме подачи кофе, вменили напутствовать пилота и штурмана перед стартом. Идея была правильная: Динку все любили за солнечность характера.
Старший наблюдал, как она, придерживая рукой пилотку и сияя улыбкой, что-то говорит ребятам. Пилот снял очки и чмокнул Динку в лоб, та зарделась. Штурман, отвернувшись, сосредоточенно разглядывал поле.
Подъехал кар. Экипаж занял места, Динка помахала на прощание, и кар со скрежетом и лязгом двинулся к челноку. Старший недовольно крякнул, покосившись на рекламиста.
Но того беспокоило другое:
- Это не опасно? Так близко?
- Не беспокойтесь, - рассмеялся старший. - Он же на двигателях Егорова, взлетит и не заметим.
В наушниках раздался шорох.
- Земля, я Комар, к взлёту готов.
- Старт разрешаю.
- Может, окно закрыть? - рекламист метнулся к фрамуге.
Челнок на мгновение завис над космопортом и беззвучно унёсся в небо истаивающей точкой.
- Всё? - поразился рекламист.
- Всех жаворонков, зараза, распугал, - пожаловался старший, искоса поглядывая на приборы. Всё шло штатно.
Динка притащила с первого этажа две громадных бочаги с раскалённым кофе.
- Хотите? Молоко, если надо, в холодильнике.
Кока-кольщик отказываться не стал.
Старший подхватил оставшуюся, сделал глоток.
- Хорошо, Динка, кофе готовишь, - сказал довольно.
- Ага, - просияв, кивнула Динка. В свои семнадцать лет она искренне радовалась любой похвале.
Когда к концу подходило по третьей бочаге, снова заговорил челнок:
- Земля, идём створ, через пять минут будем в начале Выдропужского тракта.
- Понял, Комар. Даю команду на спутники готовить камеры. У вас всё готово?
- Всё, дядя Петя. Бочонки выбросим - Выдропуга сама всё сделает, только снимайте.
Зажужжал входящий сигнал.
- Куда челнок перегнали? - на связи был седой дядя в насквозь потной рубашке форме службы обеспечения.
- Они на Выдропуге уже, - старший искоса бросил взгляд на Кока-кольщика, любезничавшего у окна с Динкой. Динка хихикала.
Седого перекосило:
- Как 'уже на Выдропуге'? Старт через час только.
- Перенесли, - коротко сказал старший. - 'Кока-Кола' попросила пораньше.
Звук он убавить не успел. Седой заговорил громко, образно и понятно, и из фраз его следовало, что челнок к проходу Выдропуги готов не был, потому что двигатели Егорова Выдропугу не едут, а движок Лапина, который Выдропугу берёт, требует специального топлива, которое привезли только сейчас.
- Земля, створ пройден, мы на старте, - раздалось в наушниках.
- Стоооой! - заорал старший так, что Динка присела. - Стой! Сашка, дай штурмана. Женька, какого чёрта ты не проверила баки для Лапина? Вам без Лапина...
В наушниках закричали про баки, про Динку, которая вечно лезет целоваться к кому попало, про двигатели Егорова, которые вывезут и Выдропугу...
У старшего заходили желваки на скулах. Кока-кольщик с вполне понятным интересом наблюдал за происходящим.
- Кончай истерику, Одинцова! - рявкнул старший. - Давай мне мужа. Сашка, вы с Выдропуги соскочить можете?
- Нет, - спокойно ответил пилот. - После створа дорога у нас только вперёд.
- Понял, зависни, - сказал старший и отключился. Второй челнок у него по графику приходил только к вечеру. Разгрузка...заправка... старт...сутки минимум. Следствие - оплата неустойки за срыв рекламных съёмок. Сумма... Старший беззвучно застонал.
Седой сочувственно смотрел на него с экрана.
- Может, контур Егорова разломать? - безнадёжно спросил старший. - Перекачаем топливо, пройдут тракт, потом обратно заварим.
- Не пойдёт, - мотнул головой седой. - Они контур собственными силами не восстановят. Отвезти им топливо тебе не на чем?
Старший молча кивнул.
- Слушай, у них там вода есть?
- У них там тридцать три бочонка с 'Кока-Колой', - зло ответил старший. - Они её, понимаешь, должны были по Выдропуге разливать. Вихревые, понимаешь, эффекты.
- Была одна давнишняя история, - осторожно начал седой, - когда вместо топлива у машины двигатель водой заправляли. Не у челнока. У самой обычной машины. Километров с двадцать она проехала.
Старший с надеждой поднял голову. Движок Лапина был самым обычным двигателем внутреннего сгорания.
- Выдропуга недлинная, проскочить смогут, однако. Лапина я тебе потом за сутки переберу, - закончил седой. - Там кто полетел?
- Спасибо, - старший вставил в ухо наушник. - Комар, делаем так...
Через полчаса довольный, как кот, Кока-кольщик гонял на экране записи полёта, сделанные со спутников. Записи впечатляли: на фоне мерцающих звёзд из движка челнока мощной струёй вырывалась пена, на пене эффектно подпрыгивали связанные верёвкой в цепь пустые бочонки с надписью 'Всегда 'Кока-Кола'.
- Это, конечно, отклонение от сценария, - сказал Кока-кольщик старшему, - но так намного лучше. Дубль мы, пожалуй, делать не будем.
Старший незаметно вытер пот со лба.
На космодроме виновато заходил на посадку челнок Одинцовых.