Бестужев Никита Михайлович : другие произведения.

Глава третья-четвертая

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    История продолжается...
  Глава 3. Леди.
  "She"s all alone again, wiping the tears from her eyes; someday she feels like dying, she gets so sick of crying". Green Day.
  1.
  Почему-то самым страшным был поворот. И еще два его слова: "О черт".
  Он никогда не ругался в ее присутствии. Ей иногда даже казалось, что он не умеет ругаться. Однако это было не так. Однажды она слышала как он ругается. Просто он не ругался именно в ее присутствии. Даже - как это не смешно - перед своей смертью он, соблюдая правила приличия, сказал лишь эти два странных слова: "О черт".
  Почему странных? Ну, позже она решила, что все дело в его интонации. Он сказал их спокойно, умиротворенно. Как будто на них не мчалась машина, как будто они просто сидели дома, и он пролил на штаны несколько капель вина. Спокойно так сказал, безо всякого выражения. Просто "о черт".
  И, тем не менее, это было страшно. И еще страшен был этот резкий разворот посередине дороги, когда у него ПОЧТИ получилось,... но почти - это ничего не значит. Особенно если речь идет о жизни или смерти.
  Они познакомились в каком-то ресторане. Леди пришла туда с одним парнем, там он ее бросил, и там же она встретила его. Она тогда и подозревать не могла о том, что этот человек будет ее мужем. Вторым мужем.
  Полгода все шло великолепно. Она даже позабыла немного о смерти первого мужа... о несчастном случае, который стал причиной смерти...
  Зря.
  Через полгода после встречи они решили сыграть свадьбу. То есть это он собрался сделать ей предложение. Она отклонила его, и ссора, произошедшая следом, чуть не разрушила их дружбу. Их любовь. Наконец они пришли к компромиссу - они просто будут жить как раньше.
  Нет, не будут. Она знала это все время - с той ссоры и до того вечера. Она знала это. И они не жили как раньше. Еще через полгода он вновь сделал ей предложение. Она попробовала отказаться - бесполезно. Или она принимает его предложение руки и сердца, или он уходит.
  Тогда она, девушка, которая уже получила прозвище Черная Леди, девушка, которую звали и зовут Лерой, разозлилась на него. Очень сильно. Еще одна ссора... и Черная Леди отступила. Они сыграли свадьбу. Позже она оправдывала свое поведение - она была только рада, счастлива, это не была ее месть за его назойливость, это НЕ ОНА ЕГО УБИЛА!!! Но оправдания не помогали, и она каждую ночь видела взгляд его мертвых глаз, в которых сквозило удивление... и упрек. А потом она просыпалась и плакала, потому что НЕ плакать она не могла.
  После свадьбы они решили отправиться в медовый месяц. Леди сама выбирала, куда ехать. Она могла полететь в Турцию вместе с мужем, в Египет, в Грецию, в Италию... боже, да куда угодно! Но она не сделала этого. Они отправились на русский Север на машине мужа. Свой любимый "Мустанг" она оставила дома. И правильно сделала - пусть такое суждение и было слишком эгоистичным, слишком черствым, но ОНА СДЕЛАЛА ВСЕ ПРАВИЛЬНО.
  Самым страшным был поворот прямо посередине дороги. То есть нет - это был разворот, а не поворот. Однако тогда не это ее волновало.
  С самого начала она знала, что все будет хорошо. Что все будет хорошо с ней - что с ней ничего не случится, даже если машина взорвется, когда она будет внутри.
  Обычно в книгах пишут, что время остановилось, или, наоборот, ускорилось, но для нее все осталось по-прежнему. Время шло так же, и когда они спокойно ехали по почти пустой дороге, и когда они вылетели за ограду в овраг, и когда она, сдавленная темнотой, запахом крови и ужаса, пыталась вылезти из разбитой, искореженной машины.
   За окном была осень. Октябрь. Листопад уже закончился, и земля покрылась темновато-серой пеленой. Первый снег уже был - еще утром, когда они садились в машину, падал легкий снежок, и застывал на ладони, чтобы умереть, растаять, исчезнуть... как ее муж.
  За окном пролетала осень. Пустые, скудные поля, пустые, одинокие деревья, пустое, серое, безжизненное небо... она держала в руках бутылку с водой. Вода легонько болталась внутри бутылки. Зато когда в них врезалась машина, эта бутылка не просто перестала болтаться из стороны в сторону - она вылетела из рук Леди, пробила стекло - такой силы был толчок - и исчезла в темноте.
  Перед ними возникла синяя фура. Дорога впереди была пуста, как поле, как деревья без листьев, как небо... и он, ее муж, у которого была машина "Рено", выехал на этой самой "Рено" на встречную полосу, пошел на обгон. В салоне играла приятная легкая музыка - какая-то классика, которая сменилась позже тяжелейшим ударом и звоном стекла, разбитого, и - двумя последними словами: "О черт".
  Они выехали на встречку. Впереди них бежала темная дорога. Леди еще подумала о фуре: "Какая большая..."
  И тогда, именно тогда она впервые заметила желтые фары, стремительно мчащиеся на них из темноты. И ее муж заметил.
  Она сразу посмотрела в сторону - как по команде, но команды не было, она посмотрела и увидела ограждения, а за ними был овраг, и она сразу поняла - им не выбраться из этой ловушки, если только... понял это и ее муж, так что он резко нажал на тормоз и вывернул руль влево, машину занесло,- и она встала посреди дороги боком к мчащейся смерти...
  И тогда он произнес эти знаменательные слова - "о черт". И это было самое страшное.
  В последний момент он зачем-то дернул руль еще правее, но нет, это ничего не принесло, и вот - удар!!!
  "Рено" вылетело за ограду, сломав ее в самом слабом месте, и обрушилось в овраг, переворачиваясь и исчезая в темноте, в ПУСТОТЕ ночи... вы пустоте смерти. Леди не кричала - она сидела молча, окаменев, вжавшись в кресло, и на нее вдруг брызнуло что-то... вода? Нет, это была кровь, и когда машина, в последний раз перевернувшись, остановилась на опавшей и мокрой от недавнего снега листве, она поняла, чья это была кровь, кровь, которая попала ей на лицо, на нос, на щеки, на губы, заляпала, как вода, бывало, запачкает лобовое стекло автомобиля, глаза, а дворниками Лере послужили ее дрожащие пальцы... и, когда машина остановилась, она увидела - в последний раз, даже на похоронах после этого не было, его хоронили в закрытом гробу, - в последний раз она увидела его глаза, в которых смешались в причудливом коктейле удивление и непонимание, упрек и страх, страдание и умиротворенность. Да - тогда Леди в последний раз посмотрела в глаза своего второго мертвого мужа, чье изломанное, изничтоженное, израненное тело вынесли из машины... тогда как она, Леди, вышла сама.
  Черная Леди - как ее потом стали называть. Не из-за того что она была брюнеткой. Не из-за того, что она любила черный цвет - но из-за того, что она была Черной Вдовой, и никто больше не осмелился сделать ей предложение. НИКОГДА.
  И часто она плакала от осознания своего одиночества, и ничего не помогало ей. Кроме...
  ***
  Машины, машины, машины... с самого детства машины были ее страстью. Она не увлекалась куклами - она играла только в машины. Отец рассказывал ей, что, когда он принес ей первую игрушечную машину - большой грузовик - она сидела и играла в него почти два часа кряду, а вечером даже попросила уложить ее спать с грузовиком! Но на этом все не кончилось. Она стала собирать машины, и к четырнадцати годам у нее уже была крупная коллекция, которой она невероятно гордилась. Не было дня рождения, когда ей не дарили машину. А нет, был - когда ей исполнилось пятнадцать, отец устроил ее на курсы вождения. Лера достигла в этом немалых успехов. Вероятно, именно поэтому на восемнадцатилетие ей подарили настоящий "Мустанг". Не игрушку, а НАСТОЯЩУЮ МАШИНУ!!! Леди была поражена. Она села за руль, и почувствовала себя занимающейся своим любимым делом... да, машины были ее страстью. И отныне черного цвета "Мустанг" стал ее неотлучным спутником.
  Да, такова была Леди. Она обожала скорость - когда ветер бьет в лицо, когда хлещет по коже, когда обнимает ее утренней прохладой. И вот - "Мустанг" нес ее вперед, вперед, постоянно вперед, и вот - "Мустанг" останавливается, открывается дверь, и на теплый асфальт ставится ножка в черных туфлях с черным каблуком и в черных джинсах, затем сама Леди появляется из машины - богиня! Вся в черном, с развевающимися черными волосами, в одежде, отлично, нет - великолепно подчеркивающими ее формы! Невероятно сексуальная львица, тигрица - восхитительная, обалденная - да, вот это Леди! И на деловых переговорах она была такая и в обычной жизни - она была охренительной телочкой!!! Она была возбуждающей самкой - да, она была Леди!
  И, тем не менее - она была очень ранимой, пусть ее внутренний стержень и был железным. Она была Черной Леди, и она никогда не забывала о том, кто она изнутри. А изнутри она была черной вдовой, которую душили слезы. Да - она опять одна, и утирает слезы. У этой девушки, которой в этом памятном, странном и сумасшедшем августе исполнилось двадцать девять, были две стороны. И потому она была Леди. Черной Леди.
  
  2.
  Насколько ей было известно, вся эта дребедень началась... ну, двадцать пятого, может двадцать шестого августа. Точно она сказать не могла - просто за неимением какой-либо информации. Да, информацию ей получить было неоткуда.
  Она всегда любила эти последние теплые летние дни, когда природа еще живет, когда природа еще дышит, когда еще есть надежда на что-то лучшее - прежде, чем наступит осень, прежде, чем наступит печальный листопад, сменяющийся
  дорогой, длинной темной дорогой, и фарами - глазами смерти
  печальным снегопадом. Да, это было так - Леди ненавидела осень и зиму, идущую вслед за осенью. Только в дни снежных бурь, когда за окном бушует тайфуном снег, когда бьет ветер в стекло - только в такие дни Леди любила зиму, потому что она садилась перед камином в своем доме, вытягивала ноги и зачарованно смотрела на огонь, представляя себе разговоры искр, танцы углей и слыша лишь потрескивание дров да собственное восхищенное дыхание. Но больше всего на свете Леди любила середину мая, когда зима отступает, и последние дни августа, когда жаркое лето сменяется тягучим осенним сентябрем.
  Каждый год в эти дни Леди собиралась на ночевку в лес, одевалась в камуфляжный костюм, в ботинки с высоким берцем, брала с собой палатку и спальник, забрасывала все нужные вещи в свою вторую машину - серый "УАЗ", и ехала на природу, подальше от душного города. Так было и в этот раз - Леди собралась, села в машину и покатила куда глаза глядят - прочь из города, вперед, и пусть следующие два-три дня она будет наслаждаться покоем и тишиной августовского леса, готовить еду на костре, как когда-то в пионерлагерях, и смотреть на темное небо, украшенное звездами.
  Она выехала из дома где-то в два часа дня, но пробок не было - Леди свободно выехала за город и поехала вперед. Она включила рок-н-ролл - под него было приятно крутить баранку и ни о чем не думать - и поехала медленней. Она ехала и смотрела на зелень, покрывшую мир. Она отдыхала.
  Солнце светило ей вслед. Было двадцать четвертое августа, и Леди ехала отдыхать, еще не зная, куда ее приведет эта вроде бы простая дорога, уходящая величественной поступью за горизонт.
  В пять часов она приехала к своему обычному месту отдыха. Это была небольшая полянка вдали от поселений, рядом с небольшим прудиком и лесом. На полянке росла мелкая трава. Леди поставила машину неподалеку, вытащила палатку и принялась ее устанавливать.
  "Как же здесь хорошо" - подумала она, и эта мысль вертелась в ее голове, устанавливая покой и умиротворение в душе. Лера была здесь одна - вокруг не было зверей, лишь изредка пели птицы и шумел ветер в кронах деревьев, в пышных, могучих кронах, и деревья склоняли свои головы перед ветром.
  Леди поставила палатку и достала из багажника спички и газеты. Она собирала ветки, а рок-н-ролл глухо доносился из машины, и иногда Леди поднимала голову, вслушивалась и подпевала.
  Наконец дрова были собраны, заготовлены, и Леди принялась разводить костер. Вскоре огонь взвился над кучей веток и толстых палок. Лера достала из багажника канистру с водой, котелок, набрала в котелок воды и повесила над огнем. Когда вода закипела, Леди сварила себе макароны и ела их, следя за солнцем, уходящим вглубь неба. Наступала ночь.
  Леди сделала себе чай, постелила на траве спальник и легла смотреть на звезды. Они казались ей далекими и непостижимыми,... наконец она перенесла спальник в палатку и спокойно уснула.
  Наступал новый день. Двадцать пятое августа.
  ***
  Она проснулась от непонятного ощущения... что-то было неприятным. Она не сразу поняла что именно, но потом ее глаза полностью открылись, и она поняла. Она вылезла из палатки и посмотрела на небо.
  Тучи заволокли солнце. Было очень темно. Собирался дождь. Леди никогда не видела таких туч - только в страшном сне они могли привидеться. Тучи были черные, ослепительно-черные, они закрыли небо, и их было много - они не шли, они стояли на месте, хотя и дул сильнейший ветер, настолько сильный, что палатка трепыхалась на ветру. Леди быстро оделась, посмотрела на часы - одиннадцать утра, а темно, как глубокой ночью! - и вылезла из палатки.
  Ветер мгновенно взъерошил ее волосы, толкнул ее в сторону. Костер давно погас, и ветер раскидал угли и обгоревшие ветки по поляне. Деревья гнулись под напором ветра, гнулись так низко, что казалось еще чуть-чуть - и они упадут на землю, вырванные с корнем.
  Леди шатало из стороны в сторону. Палатка вдруг взлетела, поднялась над землей, Леди бросилась к ней и поймала ее. А ветер все усиливался...
  Лера подбежала к разобранному костру. В костре оставалось одно бревно, которое Леди вчера еле-еле притащила и оставила гореть. Бревно было толстым и обугленным снизу. Леди взяла бревно, подтащила его к палатке ("Черт, ну конечно, надо было палатку подтащить!") и засунула бревно в палатку. Ветер трепал ее волосы, она еле стояла. Она огляделась в поисках котелка...
  И грянул гром.
  Удар, казалось, мог сломать небеса. Леди пошатнулась от удара такой силы, а затем ветер швырнул ее на землю, как куклу. Она поднялась на четвереньки и увидела, что одно из деревьев вырвано с корнем. Палатку, внутри которой было бревно, тащило по земле. Леди вскочила на ноги и бросилась к машине. Ветер на минуту утих, Леди успела запрыгнуть в машину, услышала и увидела капли дождя... а затем вновь небо разразилось громовыми раскатами. Палатку подняло в воздух и понесло к пруду. Вода баламутилась, и вот - раз! - палатка упала в воду, снова поднялась и понеслась вверх, вверх, машина покачнулась, упало какое-то дерево, Леди завизжала. "Надо валить отсюда, уезжаем, уезжаем!!!" - подумала она, машину резко тряхнуло. Леди завела мотор, нажала на газ, машина рыкнула, рванула...
  И вновь грянул гром.
  Машину почти подняло в воздух - Леди почувствовала, как трясется пол у нее под ногами, и вновь надавила на газ, машина рванула вперед, разверзлись небеса - град, огромный град пошел сверху, и первая же градина ударила по стеклу машины, стекло треснуло, Леди закричала от ужаса - "ГОСПОДИ, ДА ЧТО ЖЕ ЭТО ПРОИСХОДИТ!!!???"
  Машина рванула вперед. Леди не различала дороги впереди - дождь хлынул сплошной мутной пеленой, машину болтало из стороны в сторону, Леди вновь завизжала, но этот визг оборвался - она увидела свои руки, которые впились в руль.
  - Успокойся! - крикнула она сама себе, но не успокоилась.
  Машина ехала вперед, черт знает куда, Леди включила дворники. Они начали работать - туда-сюда, туда-сюда, туда-сю... УДАР!!! Машина подскочила, стекло вновь треснуло, один из дворников вдруг исчез, и только малая его часть работала, сбивая с исчерченного трещинами лобового стекла воду, Леди снова закричала, и град пошел уже всерьез. Град барабанил по крыше Уазика, по стеклам, по шинам, а вместе с ним шел дождь - это был настоящий потоп, один дворник не успевал смывать воду, даже работая на большой скорости, ветер снова рвал и метал, и...
  И тут все прекратилось. Машина остановилась. Град исчез - как отрезало, и дождь исчез, и ветер исчез - все исчезло, ВСЕ!!! На небе не было ни облачка, ярко светило солнце, вокруг было чистое поле... а Леди сидела за рулем и дрожала.
  - Боже, что это? - прохрипела она и отпустила руль. На руле были следы от ее пальцев, а сами пальцы были красными и какими-то вареными.
  - Боже, что это? - повторила она, но ответ к ней так и не пришел.
  Апокалипсис начинался. В этот момент сразу в двух мирах Старик пронзил ножом Глобус, и Апокалипсис начался. Леди сидела в машине, и не знала, что ей делать. Даже не предполагала. Потому она решила вернуться домой.
  Но до дома она так и не доехала.
  
  3.
  "Бензин" - подумала Леди, взглянув на панель. - "Мне нужна заправка".
  Заправка была. Леди заехала туда и вышла из машины.
  - После такого неплохо и перекусить, - сказала она и нервно усмехнулась. Она НИЧЕГО НЕ ПОНИМАЛА... и решила отнести произошедшее к загадкам природы.
  Леди вошла в кафешку. Там был только один стол, и за ним сидел какой-то старикашка. Леди проигнорировала его и подошла к прилавку... но старик опередил ее. Он взвился в воздух и подошел к прилавку.
  - Ну здрассте, - сказал он парню, который пересчитывал деньги и укладывал их в кассу. - Как делишки? А дай-ка мне... - старик задумался. Леди прикусила нижнюю губу: "Ну давай быстрей!" Но старик не торопился. Он осмотрел прилавок, почесал белую, как снег, голову и покашлял. Потом снова покашлял.
  - Можно быстрее? - спросила Леди; после пережитого шока ей было не до вежливости - хотелось кофе и какой-нибудь гадости. И сигарету. Очень хотелось сигарету, особенно вместе с кофе.
  - Э, - старик обернулся к ней; она увидела, какие у него внимательные и целеустремленные глаза. - Хорошо, леди. Я буду выбирать быстрей, - и снова повернулся к прилавку.
  "Интересно, он всех девушек называет "леди"?" - раздраженно подумала она и достала из кармана тонкую сигарету. Курить хотелось невыносимо.
  - Знаете, - наконец сказал старик. - Мне кофе, две штучки... так, во-от эту булочку и... какую-нибудь гадость, - старик повернулся к Лере. - Ну что, ЛЕДИ, я правильно все сказал?
  Леди кивнула, поперхнулась и уставилась на старика. Старик тем временем взял булочку, пачку чипсов и кофе.
  - Присядем? - спросил он у Леди и показал на единственный столик в зале. Не дожидаясь ответа, странный старик прошел к столу. Леди прошла за ним.
  Они уселись. Старик протянул Лере кофе и зажигалку. Леди послушно зажгла огонь, поднесла к сигарете и быстро затянулась. Закашлялась.
  - А вот теперь давайте поговорим, - сказал Старик и глотнул кофе. Кофе придал ему бодрости, пусть вкус у него и был какой-то... плебейский.
  - Давайте поговорим, - повторил он, забрал зажигалку и продолжил. - Меня зовут Ричард, можете звать меня просто Старик. Я не обижаюсь, это мое прозвище. Я... короче, у меня есть к вам дело.
  - Как вы узнали мое... имя? - спросила Леди; после сигареты ей полегчало, волнение улеглось и она откинулась на спинку стула.
  - Ваше прозвище, Леди. Так...в этот все дело. Я очень много знаю. Итак, сегодня утром, насколько я знаю, вы попали... в ураган, назовем это так. После этого вы... не заметили ничего странного? - спросил Старик. Глобус выдавал ему информацию огромными порциями, и Старику казалось, что он сейчас взорвется от ее переизбытка. Он должен был поговорить с этой девушкой и убедить ее кое-что сделать.
  - Н... нет, - ответила Леди. Сигарета в ее руке дымилась. Старик не обращал на это никакого внимания - он активно поглощал булочку.
  - Гм... странно, - сказал Старик и проглотил кусок булки. - Ну ничего... что вы знаете о Глобусе?
  - О каком глобусе? - спросила Леди. "Черт, этот старикан похож на сумасшедшего"
  - О Глобусе. Так... Австралия... Сидней... ну?
  - Не понимаю о чем вы, - ответила Леди; с каждой секундой Старик казался ей все более сумасшедшим.
  - Блин. Ладно, - Старик потянулся. - А... блин, даже не знаю что вам сказать - сказал он и отпил глоток из стаканчика - Вот блин... я говорю о Глобусе, о большом каменном Глобусе. Не надо мотать головой! - Старик повысил голос - Я знаю что вы о нем знаете.
  - Вы ошибаетесь, - Леди встала, - мне пора.
  - Сядьте, - произнес Старик. Леди осталась стоять. Тогда Старик тоже встал и заговорил:
  - То, что с вами произошло - явление, которые многие люди знают под словами "конец света". Имеется в виду... ну, тот ураган. Это был... блин, я ОПЯТЬ СБИЛСЯ! - рявкнул Старик. - Посмотрите на кассира. Вам он не кажется неким... ну... необычным?
  - Нет, - Леди не посмотрела на кассира, она взяла недопитое кофе, пачку чипсов и собралась уходить.
  - Вы некуда не пойдете! - снова рявкнул Старик. "Боже, ну помоги ты мне!" - попросил он.
  - Я пойду, - сказала Леди и вышла из здания. Старик схватил булку, сумку, выбежал вслед за ней... и натолкнулся на нее. Леди стояла в проходе. Она обернулась к Старику и зашипела:
  - Что ты сделал!?
  - Что я сделал? - не понял Старик.
  - Где моя машина? - спросила Леди.
  - Там, - непонимающе ответил Старик и показал пальцем в сторону бензоколонок. Леди обернулась и раскрыла от удивления рот.
  Когда она вышла из здания, на заправке не стояло ни одной машины. Она намеревалась уже избивать, пытать Старика, узнавать у него, куда это его сообщники дели машину, но потом обернулась...
  Естественно, открытый рот был только следствием. Ну вы представьте - приезжаете на здоровенном УАЗике, выходите - машины нет, а потом раз - а вместо УАЗа на заправке стоит черный, элегантный, экстраординарный... Мустанг.
  Понятно, почему у Леди отвисла нижняя челюсть, а сигарета выпала из рук и упала на теплый асфальт, обогреваемый августовским солнцем.
  Но ее не смогло убедить выслушать Старика даже это.
  - Что здесь происходит!? - спросила Леди, повернувшись к Старику.
  - А что должно происходить? - спросил он в ответ.
  - Здесь стоял мой УАЗ. Где он? И почему ваша машина...
  - Леди, это ваш Мустанг, - хладнокровно прервал ее Старик. И получил возможность лицезреть еще большее удивление, написанное на лице Леди.
  - Мой? - Леди, естественно, не поверила.
  - Да, ваш. Я сюда... без машины прибыл. А что, у вас здесь был УАЗ? А... понятно. Ну что, теперь убедились?
  - В чем?
  - В моей правоте.
  - НЕТ! - Леди подошла к машине, открыла ее и села. - Нет, не убедилась. Прощайте, мне надо ехать! - сказала она, почти переходя на визг. Она завела мотор. Старик наблюдал за ней, стоя на месте и не собираясь бросаться к ней с криками: "Подождите! Стойте!". Он понимал, что Глобус сделал все это, и, раз Глобус вмешался в это дело, то ему вмешиваться не стоит. Он просто стоял и смотрел спокойно, как Леди выруливает с заправки и выезжает на дорогу. А потом машина исчезла за поворотом.
  - Она забрала мою зажигалку, - пробормотал Старик. К нему подошел и встал рядом кассир с заправки. В руках он держал стеклянную бутылку, в которой плескалась кола. Бутылка была открыта.
  - Ничего, - сказал кассир голосом Глобуса, - она тебе ее вернет.
  А затем они оба испарились в приятном свежем августовском воздухе.
   А по миру шел Апокалипсис, ломая все и вся на своем пути. И Леди с ее Мустангом не были исключением. Так что Старик был прав - не стоило вмешиваться. Пусть Леди уезжает. Завтра ее ждет веселое утречко...
  
  4.
  Леди остановилась на ночь в каком-то городе. Она поставила машину около невзрачного здания, на котором висела вывеска: "Гостиница Дорожная", и зашла внутрь. Она сняла номер на ночь, сходила в ближайший магазин, принесла оттуда бутылку темного пива, хлеб, сыр и яблоки. А, еще конфеты. В номере Леди поужинала и улеглась спать. Но заснуть она не могла.
  Это был ужасный, просто отвратительный день. Мало того, что сначала ее чуть не убила буря, невесть откуда взявшаяся, так потом еще и этот старикан... Леди лежала, смотрела в потолок и надеялась, что все будет нормально, и что скоро она забудет этот день, и все пойдет своим чередом, но не тут то было. К ней постоянно возвращался Старик, крутился в ее сознании, и она никак не могла выгнать Старика оттуда. Наконец, измучавшись, она заснула.
  Ночью ей снился очень неприятный сон. Как будто она куда-то проваливается, летит, а затем слышит голос Старика, который зловеще шепчет: "Все, что вы знаете, скоро изменится". Старик и правда говорил эти слова - только в другой реальности, другим людям, и другим тоном. Но Леди знать этого не могла. Всю ночь ее мучили неясные сновидения, но суть их не менялась - во все сны врывался голос Старика и шептал эту фразу, как будто вдалбливал ей в мозг.
  Утром Леди проснулась от слепящих лучей солнца, пронизывающих занавески. Она встала, потянулась, позавтракала и, одевшись, вышла на улицу. На душе у нее было хорошо так, спокойно... да, спокойно. До того момента, как она вышла на улицу.
  Леди прошла ресепшн, за которым никого не было, открыла дверь, зажмурила глаза и вышла навстречу солнцу. Встала, постояла так немного, а потом открыла глаза. Лучше бы она этого не делала.
  Города не было. Он просто исчез. Еще вчера - Леди помнила это невероятно отчетливо! - город был здесь, город стоял на месте, город шумел, город визжал, город пах, город жил и дышал. Леди отлично помнила, как она ходила по узким улочкам, огибала чужие машины, проходила мимо уродливых зданий, ища супермаркет или хотя бы что-то похожее,... но сейчас здесь не было НИЧЕГО!!! Никакого города! Только поле, огромное поле, даже деревьев не было видно нигде вокруг, а посреди поля стоял этот косой и кривой дом, на котором еще висела вывеска: "Гостиница Дорожная". А еще рядом с гостиницей стоял Мустанг. И все. Больше здесь не было ничего.
  Леди тупо уставилась в простирающееся впереди поле. Солнце ярко освещало пространство, но, как Леди не высматривала впереди какие-нибудь - любые! - признаки города, или других людей, она ничего не могла найти, ничего не могла увидеть на этом открытом пространстве.
  "Может, это розыгрыш?" - подумала Леди, но эта мысль угасла в ней. Нет, все это правда, все это реальность. Вчера город был... а сегодня его нет.
  Леди вспомнила Старика. Он был прав. Что-то происходило. Она вспомнила свой сон, в котором Старик повторял одну и ту же фразу, чем-то похожую на слоган фильма: "Все, что вы знаете, скоро изменится".
  - НЕТ! - выкрикнула Леди. Поле, небо и солнце никак не ответили ей. Но ответило кое-что другое...
  - Да, детка.
  Леди обернулась. Рядом никого не было. Леди крутанулась волчком - кто сказал это?
  - Я здесь, детка, - снова тот же голос. Леди посмотрела наверх, вниз, но нигде не могла найти обладателя голоса.
  - Где ты? - спросила она.
  - Я здесь, детка. Посмотри внимательней, - голос раздавался близко к ней. Леди повернулась - ничего, ничего живого, что могло быть голосом, что могло издавать звуки... может, у нее слуховые галлюцинации?
  - Ты в доме? - на всякий случай спросила она и обернулась к гостинице. - Или ты в машине?
  - Нет, детка, - Мустанг чпокнул губами. - Это я, машина.
  Потрясения последних двух дней заставили Леди как-то подготовиться к любым возможным вариантам развития событий. Но не к такому уж точно.
  Леди тонко, как птица, вскрикнула и попятилась назад, от машины. Мустанг заурчал работающим мотором и сказал:
  - Не боись, детка. Смотрела мульт про тачки? Я - тачка, и те придется с этим смириться.
  Леди снова вскрикнула, подпрыгнула и бросилась бежать. Мустанг рванул за ней. Леди улепетывала быстро-быстро, так быстро она не бежала никогда в жизни. Она бежала очень быстро, но это не мешало ей вопить от ужаса без остановки. Леди быстро переставляла ноги, но Мустанг догонял ее, и вот - раз! - Мустанг остановился прямо перед ней, Леди со всей скоростью влетела в бок машины и опрокинулась на свежую приятную теплую траву. Она упала и почти тут же поднялась, собравшись бежать.
  - Стой! Детка, ну ты стой! - закричал Мустанг. Голос у него был пронзительный и какой-то насмешливый, но добрый.
  Леди ничего не ответила, она снова побежала. Мустанг снова нагнал ее и опрокинул на землю. Леди встала на четвереньки и уже сама упала на землю.
  - Успокойся, детка, - сказал Мустанг. - Я же твоя тачка. Я те только хорошего желаю. Давай, детка, вставай и поговорим по душам. Окей?
  Леди совладала с собой и встала. Ноги гудели. В голове орали, надрывались разные мысли, и среди них торжествовала одна главная - БЕГИ, БОЖЕ, НУ БЕГИ ТЫ!!! Однако Леди встала и дрожащим от нервного потрясения голосом спросила:
  - Ты... ты кто?
  - Я твоя тачка, говорю тебе.
  - Тачка? - слабо произнесла Леди.
  - Угу, тачка. А что? Не видно? Я просто научился говорить и всякое такое, а так я просто тачка. Просто тут такие дела творятся, что мама не горюй. А ты, детка, видать не в курсе.
  Леди помотала головой.
  - Ну-с просветить тя придется. Вчера произошла какая-то поганая дрянь на Земле. И получилась так, что эта дрянь вызвала Апокалипсис, про который те Старик говорил. Да... короче, мир сошел с ума. Начилась всякая фигамотина. Вот поэтому я и говорю. Окей, детка? Не против? Вот все как-то так...
  - Мир сошел с ума? - спросила Леди. Слабость постепенно уходила.
  - Ну да. Такие дела... зато я терь говорить могу. Да ты садись - дверца машины гостеприимно открылась - Садись, детка.
  Леди осторожно села в машину. Та неторопливо поехала к гостинице:
  - Вот и все. Щас вещички соберешь, и поедем...
  - Куда? - спросила Леди.
  - А ты куда хочешь?
  - Я... я не знаю, - ответила Леди. Да нет, она знала. Она хотела скрыться из изменяющегося мира, уйти от жестокой реальности. Она хотела исчезнуть.
  - Так куда? - повторил вопрос Мустанг.
  - Подальше отсюда, - ответила Леди и слабенько усмехнулась.
  - Ну вот и ладно. Значит, поедем мы с тобой, детка, за Стариком.
  - Прости?
  - За Стариком. Он сказал мне куда ехать надо...
  - Нет! Зачем за этим старикашкой! - возмутилась Леди. - Я не поеду. Кто он такой, чтоб за ним ехать!?
  - За ним надо ехать, - сказал Мустанг.
  - Нет. Если ты хочешь за ним, то выпусти меня, - Леди нажала на ручку двери. Дверь не открылась.
  - Нет, детка. Мы поедем вместе, - сказал Мустанг.
  - Выпусти меня! - завизжала Леди.
  - Нет, детка. Старик назвал пункт назначения - Сибирь. Там он нас встретит. Поехали.
  - Выпусти меня!
  - Нет, детка, - в последний раз сказал Мустанг. - А теперь держись. Мы поедем куда нам велели.
  Мустанг заревел... сдал назад... и рванул вперед. Леди оглушительно визжала.
  Они ехали навстречу самым невероятным приключениям, о которых Леди даже и помыслить не могла.
  День спустя они встретили молодого человека, который представился им как Странник. Странник тоже направлялся в Сибирь по приказу Старика. По ПРОСЬБЕ Старика.
  
  Апокалипсис. Третья интерлюдия. После лоботомии.
  Он прошел по улице и зашел в невзрачный домишко. Домик был покосившийся, кривой, уродливый, однако здесь кто-то все-таки жил.
  Так что он вошел в прихожую, вытер ноги о грязную тряпку, которая лежала на полу, и постучался в дверь. Он постоял минуту, потом снова поднял руку и постучал настойчивей. На всякий случай оглядел дверь в поисках звонка, но звонка не было.
  Наконец он услышал шаги за дверью и чей- то голос. Голос был сердитый, но он не мог различить слова, которые произносил этот голос.
  Дверь открылась. На пороге стоял мужчина с тарелкой в руках и полотенцем. Полотенцем он тер тарелку, и тарелка уже практически блестела в нескольких местах.
  - Чего надо? - спросил мужчина с тарелкой. Это звучало довольно грубо.
  - Я переписчик населения, - терпеливо ответил посетитель.
  - А, - сказал мужик, - ну заходи, не топчись, - и посторонился. Посетитель зашел в дом, привычно одернул сумку на плече и осмотрелся.
  Был, мягко говоря, в этом доме бардак. Ботинки стояли в разных местах, вперемешку, куртки и другая одежда были грубо свалены на полу, на тумбе лежали разные пустые бутылки, фантики, книжки, валялся фонарь. Посетитель чуть поморщился при виде такого беспорядка и спросил у мужика:
  - Мне можно пройти внутрь?
  - Да, конечно, - прогнусавил мужик, запер дверь на ключ и прошел в другое помещение. Посетитель снял начищенные ботинки, поставил их ровно на грязноватый пол, одел первые попавшиеся и пришедшие ему впору тапочки, и прошел вслед за мужиком.
  Они оказались на кухне. Кухня тоже вся была замызганная, и посетитель невольно подернул плечами - в этом месте прямо жила грязь, а грязь он не любил. Да что там не любил - ненавидел!
  - Садитесь, - мужик, все еще держа тарелку в руках, указал на стол и два стула. Посетитель выбрал наиболее чистый стул и опустился на него. Сумку он поставил на колени и прижался к ней. Грязь была всюду, и от этого посетителя прямо мутило.
  - Вы кто? - снова спросил мужик.
  - Я же сказал, я переписчик населения, - повторил посетитель.
  - Да не, - отмахнулся мужик. Тарелка вырвалась у него из рук, врезалась в стену и разбилась на две неравные части. Мужик меланхолично посмотрел ей вслед и бросил туда же полотенце. - Как тя кличут? - спросил он, снова обернувшись к посетителю.
  - Зачем вам мое имя.
  - А как я тя - переписчиком звать буду? - спросил мужик.
  - Меня зовут Нил, - посетитель признал довод мужика достойным. - А вас как?
  - Кликуха у меня Белый, но для тя я просто Гарь.
  - Простите. Не понял, - сказал посетитель.
  - Гарик я. Терь все уяснил.
  - Ах, да. Итак, я хотел бы узнать у вас информацию, которая требуется для...
  - Ты виски или водку будешь? - перебил Нила мужик.
  - Простите?
  - Да чо ты все извиняешься!? Те водку? Или виски?
  - Нет, я не пью.
  - Ну а я пью, - мужик притащил бутылку виски из шкафа и вскрыл ее. Глотнул из горла и посмотрел на Нила.
  - Ну чо ты? Давай спрашивай чо хотел.
  - Кхм, - прокашлялся Нил. - У меня есть к вам несколько вопросов относительно вас и ваших домочадцев.
  - Давай гони, и побыстрее, - мужик по имени Гарь глотнул еще виски из бутылки.
  - Э, сначала скажите, пожалуйста, ваше имя, фамилию, отчество...
  - Да, братан, я все знаю - мужик быстро сказал основную информацию о себе и о своих членах семьи.
  - Вид деятельности? - спросил Нил. На этом пункте мужик серьезно застопорился.
  - Эээ... это типа чо значит? - спросил Гарик.
  - Ваша профессия, социальный статус.
  - А... я домохозяйка. Жена у меня этот... как его... слушай, я не помню. Глотни виски, - мужик в который раз протянул Нилу бутылку.
  - Постарайтесь вспомнить - попросил Нил.
  - Не, не помню. А, стой... этот, как его... ну... она в строительной бригаде. Дома строит, - сказал Гарик. - О! Слышь, стучит? Эт она. Щас открою, - мужик встал, спрятал бутылку виски под столом и прошел открывать дверь.
  Он открыл дверь, и в дом вошла его жена. Нил сумел сдержать себя в руках, но внутри он реально обалдел. Да, Апокалипсис затронул всех и Нил уже привык к безумию, царившему вокруг (с учетом того, что и сам был не вполне в себе), но ТАКОЕ, блин...
  Жена у Гарика была очень высокая. Метра два, может больше. Руки у нее были огромны - почти с Нила, а тот был вполне себе упитанным мужчиной. Ноги - колонны. Если бы встретили ее на улице до конца света, вы бы решили, что больше всего она похожа на боксера Валуева. Да, очень похожа, только она женского пола. Да... назвать ее женщиной можно было с очень большой натяжкой. Если бы встретили ее после конца света, вам бы показалось, что она похожа на одного из троллей, которые вылезли невесть откуда и теперь работали в барах профессиональными вышибалами.
  - Привет, - пробасила она (скорее уж оно, да, ну как Гарик с ней живет...). Голос у нее был добродушный, в отличии от троллей, которые говорили пусть и тонким фальцетом, но довольно злобно.
  Гарик обнял ее. Нил встал со стула и подошел к женщине-горе
  - Здравствуйте, - сказал он. - Я переписчик населения. Мы как раз с вашим мужем...
  - Опять пил? - спросила она у мужа, совершенно игнорируя Нила.
  - Э... ну это все этот, - сказал Гарик и показал на Нила. А сам злорадно усмехнулся.
  В следующее мгновение Нил взвился в воздух, завизжал как девчонка и вылетел из дома на улицу. Вслед за ним полетели его ботинки. Один угодил Нилу в живот, второй пролетел в нескольких сантиметрах над головой.
  - У нас ночь! - заревела жена Гарика и захлопнула дверь. В эту секунду над домом повисла миниатюрная Луна.
  "Да. У них ночь" - подумал Нил и согнулся. Живот болел ужасно. Так он и сидел с полчаса на пустой улице, по которой изредка пробегали мыши, крысы и компьютерные мышки, и держался за больной живот.
  Наконец он сумел подняться и надеть ботинки. Последний раз взглянул на убогий дом, достал из сумки несколько бумажек, отметил галочкой еще один адрес, и отправился дальше. Ему осталось посетить еще двоих за сегодня, а потом он будет свободен.
  Нил огляделся и вышел на людную улицу. Следующий человек, которого он должен был посетить, жил в одиноком доме как раз на этой улице. Так что Нил шел совершенно правильно.
  Он перешел дорогу, взявшись за зебру. То есть если вы переходили дорогу, взявшись за зебру, вас никто не мог задавить. Да, как у нас по пешеходному переходу, который в просторечии называют зеброй.
  Нил перешел дорогу, купил в киоске жвачку, открыл, забросил одну в рот и принялся бойко жевать ее. Он неторопливо шел по улице, не глядя по сторонам, а в голове он уже прокручивал будущий разговор. Да, с этими не заладилось, но сейчас нельзя сказать, кто и почему может тебя невзлюбить или, наоборот, полюбить очень сильно.
  Нил подошел к дому и сверился с адресом, написанным у него на листочке. Кивнул, достал ай-фон, облепленный жвачками, и прилепил еще одну на пустое место.
  "Да, скоро новый брать придется" - подумал Нил и засунул ай-фон обратно в карман. В этом мире такие вещицы стоили едва ли не копейки. И использовались... не совсем по назначению.
  Нил подошел к дому и позвонил в звонок. Дверь вскоре открылась, и перед Нилом появился человек средних лет с большими солнечными очками за ухом.
  - Здрасте-здрасте, - сказал человек.
  - Я переписчик населения, - сказал Нил.
  - О! Да вы заходите, заходите, - сказал мужчина. Нил зашел внутрь.
  - Раздевайтесь, проходите, садитесь куда удобно. Хотите чего-нибудь выпить? Да, конечно хотите, у меня есть отличный черный чай - куда там этим зеленым, только мусор один, и только, проходите, да снимайте ботинки. Ботинки можете оставить вот здесь, так, дайте-ка я закрою дверь, а то сквозняк, у меня на кухне окна открыты - проветриваю. Представляете, поставил рыбу и забыл, так она у меня в сплошные угольки превратилась, но вы проходите. Так, чаю сейчас сделаю, у меня в пакетиках - такой только в специальных магазинах есть, но тут неподалеку...
  Нил попытался как-то прервать этот поток слов, но эта попытка была глупой и безуспешной - мужик с солнечными очками похоронил эту попытку под лавиной своих бессмысленных слов, фраз, предложений. Нил снял ботинки, поставил их на специальную подставку для обуви и прошел в дом. Дом был очень чистый, однако Нила все же насторожил тот факт, что везде валялись книги. Книг было просто невероятное количество, и - самое главное - все они были посвящены одной теме.
  Мужик с солнечными очками уловил направление взгляда Нила и продолжил свое словоизлияние, но уже в другом направлении:
  - Книжки мои видели, да, вот, вот эта моя, вот здесь автор проставлен: "Сравнительный анализ матерных слов и выражений", Гергор Полдяньский, это я, но вы меня можете просто называть Гергор, если вам так удобно, но если удобно то по имени-отчеству: Гергор Шарикамирович, вот так, а вас как зовут?
  - Нил, - сказал Нил, а человек по имени Гергор продолжил свой словесный понос:
  - Знаете, я ведь...
  Нил вошел в гостевую комнату и опустился в широкое кресло. Рядом с ним сел Гергор, потом встал, замахал руками, сказал: "Я же забыл, вам чаю надо налить, да, я сейчас приду, вы меня чуток подождите, я вам принесу", и убежал. Нил получил минутную передышку, достал из сумки папку с документами и приготовился записывать слова Гергора, человека, отчество и фамилию которого невозможно выговорить.
  Нил осмотрелся. На одной из стен висел огромный плакат, который гласил: "Мат - это язык необразованных, но язык, который лучше всего отображает чувства и мысли человека". Нил усмехнулся такой формулировке и достал из сумки ручку. В это время Гергор принес два стакана чая и упаковку бубликов. Бублики перешептывались между собой - Нил слышал их голоса даже из пачки, но его это совершенно не смутило, и он принялся за угощение со всем пылом человека, который не завтракал и не обедал, а только пожевал недавно жвачку, чтобы сбить голод.
  Грегор говорил все время. Нил иногда прерывал его, чтобы уточнить некую информацию, например, как пишется его имя, фамилия и отчество, женат ли он (нет, я холостяк, но вы не подумайте, я просто так занят всегда, что времени как-то не остается...) и каков его вид деятельности.
  После этого вопроса Грегор прервался и удивленно посмотрел на Нила:
  - Как? Я же вам сказал. Я являюсь профессором Института языков, работаю на кафедре сленга и матерных слов. Я изучаю мат, и это не просто моя профессия, это мое хобби, так что в институте меня даже зовут Коллекционер мата. Знаете, мне следует прочитать вам лекцию о мате, вы такой молодой и, возможно, не знаете, что мат официально запрещен в некоторых странах вроде Килиманджаро и Лаватеро? Там за мат - на любом языке - вас могут посадить под арест! Знаете это?
  Нил отрицательно покачал головой. Лучше бы он этого не делал - Грегор разразился пространной и непонятной лекцией о роли мата в современном мире. Нил его не слушал - основную информацию от Грегора он уже получил, и ему хотелось скорее распрощаться. Но он не хотел уходить, не допив чай и не доев бублики, так что он посидел еще полминуты, большими глотками долакал чай и сказал:
  - Ну все, мне пора, спасибо за сотрудничество...
  - Как!? Уже уходите?!
  - Мне пора, - сказал Нил и вышел из гостевой комнаты. Быстро одел ботинки, застегнул сумку, сказал:
  - Все, спасибо, до свидания, был рад пообщаться, - и испарился.
  
  Темнело. Нил шел по улице и насвистывал про себя какую-то мелодию. Ему было хорошо. Остался один адрес, и Нил как раз шел по этому адресу. Ему пришлось проехать на метро, но это ни капельки не уменьшило его хорошего настроения. Сейчас он быстро разберется с делами, сходит по последнему адресу, а оттуда - рукой подать до дома! Да! Нил победно вскинул вверх руку и тут же опустил ее и огляделся. Нет, никто не заметил этого жеста. Ну и хорошо...
  Нил расслабился и прикрыл глаза. Солнце скрылось за крышами высоких домов, и только небо еще было светлым и окрашенным в красноватый оттенок садящегося солнца. День заканчивался.
  Нил подошел к еще одному дому, стоявшему поодаль от других, и постучался. Дверь открылась сразу, и на Нила уставился жираф. У жирафа было много черных пятен на шее.
  - Я вас слушаю, - сказал жираф. Точнее, жирафа - это была она.
  - Я переписчик населения, - сказал Нил.
  - Хорошо, заходите. Ко мне скоро придут друзья, так что нам следует поторопиться.
  Нил кивнул в ответ и быстро прошел внутрь. Они сели прямо в коридоре. Жирафа ответила на все вопросы Нила. Нил уже собирался уходить, когда жирафа спросила его:
  - Скажите, а я вам нравлюсь?
  - Чего? - Нил резко развернулся. - Простите, чего?
  - Я вам нравлюсь как женщина?
  До Нила не сразу дошел смысл вопроса. Жирафа лучилась от счастья, встала на задние ноги, расставила передние, как будто хотела обнять Нила, и сказала с придыханием:
  - Ну иди сюда, иди ко мне...
  Нил вышел из ступора, толкнул дверь, но та не поддалась. Нил запаниковал, толкнул дверь еще раз, но дверь не двинулась с места. Жирафа побежала на Нила - их разделяло всего несколько шагов, Нил взвизгнул и толкнул дверь и вывалился на улицу, потом вскочил на ноги и бросился наутек, как испуганный заяц. Он бежал очень быстро, так что вскоре дом сексуально озабоченной жирафы оказался далеко позади. Только тогда Нил остановился, перевел дух и огляделся - не видел ли кто-нибудь его беготни? Но вокруг никого не оказалось. Тогда Нил нервно хихикнул и пошел домой. До дома отсюда оставалось совсем немного - жирафа, можно сказать, придала ему ускорение, да еще какое...
  
  Нил вошел домой, повесил сумку на крючок, запер дверь и снял ботинки. За сегодняшний день он устал, не так сильно, но все равно устал. Сейчас ему хотелось выпить пива и опуститься в горячую ванну. Но сначала он должен был попросить пиво охладиться, а потом вызвать кран по телефону. И, если кран соизволит прийти, тогда Нил может рассчитывать на ванну, полную теплой, почти горячей воды.
  Нил разделся, одел футболку, шорты, за которыми пришлось немного побегать по квартире, и сел в кресло. Кресло могло раскладываться, и служило Нилу постелью. Но не всегда - раскладываться и складываться кресло могло по своему усмотрению. Нил уже успел договориться с креслом, чтобы оно не складывалось, когда он спит.
  Нил сел в кресло, включил телевизор. Пощелкал каналы, нашел какой-то боевик и бросил пульт в сторону. Потом встал, взял телефон и позвонил крану.
  - Здорово, братан или сестра! - пропищал автоответчик. - Я сейчас не могу подойти к телефону, как это не могут сделать мои товарищи по водопроводчеству, так что оставьте свой номер дома, квартиры и этажа после долгого и унылого сигнала.
  Прозвучал сигнал. Нил быстро надиктовал номер дома, этаж и квартиру и отключился. Теперь оставалось только ждать, пока кто-нибудь в этом водопроводческом товариществе подойдет к телефону, прослушает сообщение, и, как истинный кран, отправится к Нилу домой. И наберет большую теплую ванну, в которой можно будет понежиться и даже поспать.
  Нил сходил на кухню, открыл холодильник и попросил пиво охладиться. Пиво, которое лежало на полках, поднялось, кивнуло и отправило одну из многочисленных бутылок отрегулировать температуру в холодильнике. Нил закрыл дверцу и услышал какой-то звук в своей спальне-кабинете-столовой: скрип-скрип.
  Нил бросился в комнату и прыгнул на диван, который как раз с комфортом разложился.
  - Вот так, - сказал Нил. Диван-кровать, точнее, кресло-кровать в ответ пробурчало нечто несуразное. Нил не слушал, он раздевался и раскладывал одежду по кровати. Да, теперь кровать не могла собраться обратно - здесь ведь лежали вещи Нила, а кровать уважала частную собственность.
  В дверь постучались. Нил открыл. На пороге стоял кран.
  - Быстро вы, - сказал Нил. Кран кивнул и пробурчал:
  - Куда? На кухню?
  - Нет, в ванную. Побольше теплой, - Нил впустил кран в дом, а сам ушел на кухню - готовить себе чо-нить пожрать. Он развел лапшу кипятком (ну хоть что-то осталось неизменным), который набрал из-под крана в ванной. Посолил, поел. Сделал еще одну порцию, открыл банку соленых огурцов, съел половину и почувствовал, что ужрался как последняя свинья.
  Нил встал и отправился в ванную комнату. Кран преспокойно выливал в наполовину заполнившуюся ванну горячую воду. Нил протянул руку, окунул ее в воду и остался доволен. Он достал из холодильника пиво, открыл одну бутылку, глотнул оттуда и вошел в ванную. Дал попить крану. Кран выключил воду, отхлебнул несколько глотков, пробурчал:
  - Спасибо, - и исчез. Ванная была готова. Нил закрыл дверь, разделся и погрузился в горячую воду. Достал пену из шкафа, вылил ее в ванную и принялся строить пенные замки. Иногда он прерывался, брал бутылку пива и отпивал глоток-другой. Там он и заснул.
  До лоботомии он был обычным человеком. Сидел в офисе, работал, приходил домой, смотрел телевизор... а потом наступило всеобщее изменение, настал Апокалипсис. Все изменилось в жизни Нила, и он уже не помнил почти ничего из своей прошлой жизни. В прошлой жизни он ненавидел пиво. В прошлой жизни он точно не разговаривал с жирафами. Апокалипсис пришел и изменил все в его жизни, а он даже и не заметил. Вероятно, потому что это и была лоботомия - его мозг перестал работать как следует, потому что его вскрыли и быстренько поменяли некоторые шестеренки и винтики. Механизм вернулся к работе... но ведь человек - не просто механизм, человек умеет думать, у человека есть воображение. И вот - он думал, засыпая в ванной - "а что, если все происходящее со мной лишь сон... или шутка... или..." Последнее "или" так и осталось неизвестным. Нил заснул. Конец света продолжался, и с каждым днем этот мир менялся все больше и больше...
  А что, если...
  Но история не терпит сослагательного наклонения. Или терпит?
  
  Глава 4. Всадник.
  "Место клизмы изменить нельзя". Неизвестный автор.
  1.
  Темнота.
  Ну, точнее, не темнота. Это была... серота, что ли. Серость какая-то. Сквозь эту серость пробивался солнечный свет лета... а еще - запах масла и бензина. И сам мешок, который и был серостью, тоже пах не шибко хорошо. Он пах рыбой, и рыба в сочетании с бензином давала совершенно убойный запах.
  Его куда-то вели. Ну да, кто бы спорил - его именно вели, вряд ли он был в состоянии идти куда-то сам. Его ноги были обвязаны веревкой, и так крепко, что он уже давно перестал их чувствовать. Его даже не вели, его тащили, как безвольную куклу, какой он в некоторой степени и был.
  Всадник (а это был он) морщился от света, который проникал сквозь неплотный мешок. Его глаза уже отвыкли от солнечного света. Вдруг - раз! - с него резко стянули мешок и бросили на какой-то жесткий стул. Всадник застонал от боли в ногах и от яркого света, и зажмурился. Постепенно открыл один глаз, затем второй. Сначала перед глазами у него все расплывалось, но потом мир стал отчетливее, еще, еще... вот - возникли две тени, которые затем оформились в две фигуры, а потом превратились в двух здоровенных негров. Один был пониже другого, а у того, который был повыше, блестел синевой свежий фингал.
  Всадник невольно усмехнулся - вспомнил, насколько смешно они встретились, и как этот высокий ниггер получил свой синяк. За эту усмешку Всадник серьезно поплатился - он получил огромным кулаком в дыхалку, и его ухмылка стала гримасой боли. Несколько долгих секунд он не мог втянуть в себя воздух, но потом резко и шумно вдохнул.
  - Сука, - просипел он высокому ниггеру. - Черножопая сука.
  Ниггер ударил Всадника еще раз. Всадник снова согнулся, хватая воздух широко открытым ртом. Ниггер удовлетворенно выпрямился и прогундосил:
  - Те здесь херово будет.
  Всадник откашлялся и закивал головой:
  - Да. Херово.
  Ниггер поменьше (про себя Кристиан называл его "ниггер номер два") поднял голову Всадника двумя пальцами и спросил:
  - Ну что? Хочешь нам что-нибудь рассказать?
  - А ты мне... - начал было Всадник, но тут понял, что он просто цитирует какой-то боевик, который недавно смотрел. Он не хотел говорить штампами, поэтому прервался на полуслове.
  - Да ты говори, - сказал ниггер номер два. Всадник подумал и сказал:
  - У тебя ширинка расстегнута.
  К сожалению, эта фраза не произвела должного эффекта смущения. То есть Всадник на месте ниггера номер два, конечно, сильно смутился бы, но номер второй только улыбнулся.
  - А, так вот ты куда смотришь. Может, те дать в рот?
  - Босс этого не одобрит, - сказал ниггер номер один. - Попозже.
  - Да, ты прав, - ниггер номер два достал из штанов свой член и помахал им перед лицом Всадника. - Ну ниче, тебя скоро ждет большой обдолбыш прямо в рот.
  Всадник уже не слушал второго ниггера. Он осматривался. Похоже, его привезли в какой-то ангар, скорее всего в самолетный ангар... "Да, папа меня здесь вряд ли найдет" - подумал Кристиан и совсем скис.
  - А чего с ним терь делать? - спросил первый ниггер у второго.
  - Понять простить и отпустить, - пробормотал Кристиан. Ниггеры не обратили на него внимания. Второй, который пониже, напряженно думал, застегивая ширинку. Первый тем временем привязал Криса к стулу.
  - Ну, чо надумал? - спросил первый ниггер второго. Тот махнул рукой и сел думать в угол, где стоял одинокий стул. А Крис вспомнил, как они его поймали. Да, это было прикольно, до какого-то момента.
  Вообще, Кристиан, как и его отец, часто попадал в странные и смешные ситуации. Но реагировали они по-разному. Император выкручивался как мог и постоянно ржал над ситуацией. И никогда не думал, что о нем думают или говорят остальные. Всадник тоже выкручивался как мог, но он никогда не смог бы, если понадобится, заорать благим матом в метро, когда на тебя идут твои недруги. Нет, Всадник предпочитал скрываться, и все из-за чего? Из-за его природной скромности, из-за его робости, которая постоянно ему мешала...
  Так было и в этот раз. Всадник подорвал склад террористов и принялся уходить от погони. Первые три дня все шло нормально, а потом... а потом его настигли эти ниггеры.
  Всадник стоял в покачивающимся вагоне метро, когда увидел их. Они шли к нему - он понял это сразу. Два здоровенных ниггера. Всадник отпустил поручень и принялся осторожно, аккуратно пробираться сквозь толпу... и, естественно, наступил какому-то мужику на ногу.
  - Извините, - пробормотал Всадник и двинулся дальше, но мужик схватил его за плечо:
  - Слышь! Ты поаккуратней будь, ага.
  - Я же сказал извините, - сказал Всадник и густо покраснел. Ему захотелось провалиться под землю - на них смотрели все вокруг, а ниггеры были близко, так близко, что им оставалось только схватить его, и все...
  - А я что-то не слышал! - сказал мужик, которому, видимо, очень хотелось поскандалить.
  - Извините, - снова сказал Всадник, и в этот момент ниггер, который был повыше, взял его за руку и крепко ее сжал.
  "Блять" - выругался про себя Всадник, развернулся и засветил ниггеру в глаз. Нет, конечно это был не он. Он ведь обычный человек, который смущается, когда по телевизору показывают различные щекотливые ситуации, он никогда не смог бы при таком скоплении народа дать кому- то в глаз... но это в нем кровь возобладала. Он ведь сын Императора, самого злобного политика в мире...
  Ниггер взвыл, отшатнулся и отпустил руку Всадника. Поезд начал замедлять свое движение, уже показалась станция, толпа придвинулась к дверям, и отшатнулась, когда Всадник дал ниггеру в глаз.
  - Извините, - последний раз пробормотал Всадник, которому резко стало нехорошо, и вышел в открывшиеся двери вагона. Он услышал позади какой-то шум, обернулся и увидел, как два ниггера с угрожающими воплями и угрозами пробираются сквозь толпу, как они вываливаются на перрон и... бегут за ним.
  У Криса упало сердце. За ним гнались два негритоса, и вряд ли с хорошими намерениями, от них нужно было убегать - НЕТ! Да что вы, он НИКОГДА не побежал бы в метро. Здесь люди, здесь много людей, можно кого-то толкнуть, можно самому упасть, запутавшись в ногах, и тогда - тогда ВСЕ будут смеяться! Нет, Всадник не побежал бы в людном месте даже спасая свою шкуру. Поэтому он просто быстро пошел, огибая людей, извиняясь перед каждым встречным-поперечным, ускоряя шаг, но ниггеры его все равно догоняли, тогда Кристиан ускорил шаг, почти побежал, почти, и вот - да, да, он натолкнулся на какого-то парня, сбил его с ног, пробормотал свое обычное "извини", и бросился бежать.
  Позади послышался свисток - страж порядка засвистел вслед убегающему Крису. Крис чувствовал невероятный стыд - БОЖЕ, НУ ЗАБЕРИ ТЫ МЕНЯ ОТСЮДА!!! Но Бог, видимо, был занят ржанием над Кристианом, и потому не помог ему.
  Крис выбрался с перрона и очутился у эскалатора. Он никогда не бегал по эскалатору - по таким же причинам, по каким не бегал в метро. Вот и сейчас он встал на движущуюся лестницу и медленно пошел вверх. А ниггеры настигали его...
  Кристиан, преодолевая смущение (ГОСПОДИ БОЖЕ, НУ ПУСТЬ Я ИСЧЕЗНУ!!!), вышел с эскалатора на станцию, а оттуда на улицу. Там его ниггеры и поймали.
  Они схватили его с двух сторон, появившись неизвестно откуда, и оглушили. Перед тем, как глаза его закрылись, а голова отяжелела, Всадник успел подумать: "Догнали..."
  Воспоминание о пережитом позоре вызвали краску на лице у Кристиана. Он опустил голову. Ему было невероятно стыдно. Да... это было просто ужасно.
  Ниггер, видимо, так и не смог придумать ничего дельного. Тогда он встал и сказал:
  - Подождем номера один. Он должен прибыть. Ему захочется самому поговорить с этим дебилом... а пока пусть помучается без воды.
  Первый ниггер согласно кивнул, и они покинули Кристиана.
  Когда звук уезжающей машины исчез, Кристиан позволил себе заржать. Нет, ну кто так делает... его похитили, привезли в какой-то ангар, не обыскали, оставили без кляпа во рту... "Это мне еще повезло" - подумал Кристиан.
  Руки его зашевелились. Самое время было валить отсюда, а для этого сначала требовалось развязать веревки.
  Веревка обвивала кисти, как змея. Крис попытался просто вытащить руки, но у него не получилось. Тогда он протянул руку к правому карману и засунул ее туда.
  - НЕТ! - обиженно сказал он. Он всегда носил с собой нож, в любых случаях, и всегда - в правом кармане. И стоило переложить его в левый, как его похитили...
  Крис потянулся к левому карману. На этот раз ему повезло не так сильно - только указательный палец еле мог ухватить край кармана и чуть-чуть оттянуть его.
  "Может, попробовать вытряхнуть нож из кармана?" - подумал Кристиан, и сам себе ответил:
  - Да, только для этого надо встать.
  А потом он вспомнил о своих ногах, о том, что он их совсем не чувствует, и скис.
  - Ну нет, - сказал он. - Я вам покажу... я вас вздрючу, поганые ниггеры.
  Под ярким светом солнца, который проникал сквозь прикрытую дверь ангара, Кристиан начал приводить свой план в действие.
  Он принялся раскачивать стул из стороны в сторону. Стул перекатывался медленно, нехотя, и вот - раз! - две правые ножки стула оторвались от пола ангара, Крис приоткрыл пальцем карман насколько мог и упал на левый бок. Падение было очень болезненным - Кристиан ударился рукой и боком. Нож из кармана так и не выпал. Кристиан матюгнулся и потряс карман пальцем. Ничего. Крис оттолкнулся рукой и перевернулся на спинку. Теперь перед ним была крыша ангара.
  Он попытался встать на ноги, но из такого положения он не мог встать, даже если бы его ноги не были привязаны к стулу. Так что он остался лежать, все стараясь перевернуться и добиться появления ножа из кармана.
  В его голове блеснула мысль. "Может, в правом кармане что-нибудь есть" - подумал он и залез в правый карман. И выудил оттуда ручку.
  - О! - сказал он и передал ручку в правую руку - в ту, которая могла дотянуться до левого кармана. Но тут его постигло серьезное разочарование - рука полностью не могла дотянуться до кармана, а значит, и ручка не могла дотянуться и пошуровать в кармане. Кристиан не потерял присутствия духа и принялся ощупывать ручку. Он почувствовал зацепку - на ручке была зацепка, которой цепляют ручку за одежду или за карман. Кристиан одел эту защепку на указательный палец, крепко прижал ручку средним, чтобы получился крест с указательным, и потянулся к карману. Он почувствовал, как ручка влезла в карман и нащупала там что-то... а затем это что-то выпало на пол.
  -Да! - Крис, не смущаясь, своих эмоций, заорал на потолок. Потолок ему не ответил. Крис взял с пола то, что упало... и чуть не заплакал. Это был его телефон. Телефон - не ножик.
  Крис ударил телефон об пол и оставил его лежать. Он сказал "блядь", но это его не успокоило. " Я в полной жопе" - подумал он, и ощутил, как из кармана выскользнуло нечто холодное, напоминающее... нож?
  Кристиан поднял нож, раскрыл его и разрезал путы. Руки не очень его слушались, Крис чуть порезался, но это было фигней по сравнению с произошедшим - он СВОБОДЕН!!!
  Он разрезал веревки на груди, когда понял, что его левая рука прикована к стулу наручниками.
  - Черт, - сказал он. Конечно, это было небольшой проблемой, но проблемой.
  Кристиан разрезал веревки на ногах. Через минут пять он ощутил, как к его ногам возвращается чувствительность. Их ощутимо покалывало. Покалывание переросло в ужасную, отвратительную боль в ногах и невозможность ими пошевелить. Кристиан лежал на полу и старался не двигаться, потому что, когда он дергался хоть чуть-чуть, его ноги вновь возвращались к состоянию "я сейчас взорвусь от этой ужасной дергающей боли".
  Наконец это прошло. Крис поднялся и осмотрел стул, к которому был прикован наручниками. Стул был обычный, хиленький. Кристиан поморщился, покрепче взялся за цепь наручников, размахнулся и расшиб стул об стену. Еще несколько разломанных деревяшек, и Кристиан остался только в наручниках. Стул превратился в обломки деревяшек и неприятное воспоминание.
  Кристиан попытался раскрыть наручники, однако у него не получилось. Так что пришлось ему остаться в них. На некоторое время.
  Теперь следовало предупредить отца.
  Кристиан взял телефон и взвыл. Экран расплылся от удара, и теперь виден был только правый нижний угол, в котором светилось слово "имена".
  Кристиана это не остановило. Он набрал номер Императора по памяти (кроме этого номера он не мог запомнить ни один - ни свой, не чей-либо) и нажал на кнопку вызова.
  Гудки. Потом трубку кто-то взял, и сочный голос произнес:
  - Ну что там у тебя? Все окей?
  - Да, я... - Кристиан огляделся. - Я освободился, но я не знаю где я.
  - Ты в Республике?
  - Да, а ты?
  - Я как раз сажусь в самолет, - сказал Император. - Тут такие дела... ну я те потом расскажу. Опиши место.
  - Ангар какой-то. Скорее всего вдалеке от города, - Крис выглянул в огромную щелку. Вокруг был лес, и только маленькая проселочная дорога напоминала, что где-то рядом живут люди, которые сюда и ездят. - Да, это не в городе. Но я в столице, это точно. Ну, недалеко от нее.
  - Ага, - сказал Император. - Я как прилечу поеду тя искать. А ты давай сам выбирайся и звони.
  - Угу. Я только засаду этим козлам устрою.
  - Окей,- сказал Император и отключился. Крис спрятал телефон в карман, подобрал нож, открыл дверь ангара пошире и осмотрелся.
  В глубине ангара виднелся силуэт какой-то машины. На полу валялись веревки, которые Кристиан с себя срезал. Еще на полу валялся какой-то канат или что-то наподобие того. В углу стоял еще один стул, на котором недавно сидел один из ниггеров. Еще казалось, будто ангар как-то наклонен в сторону, туда, где стоял автобус... но, возможно, это был просто обман зрения. Ну и все. Больше ничего не было.
  Кристиан подошел к машине. Это был автобус. Самый обычный автобус. Кристиан усмехнулся и попробовал открыть дверь автобуса. У него не получилось. Тогда Крис разбил стекло стулом и влез внутрь.
  Ключи оказались внутри. "Интересно, какой идиот оставил ключи здесь? - подумал Кристиан и завел мотор. Снял с ручного тормоза, поехал назад... и остановился.
  "Я что, так поеду в город? - подумал Крис. - Нет... черт. Я не могу. Я просто сгорю от стыда, если меня кто-нибудь увидит за рулем автобуса с разбитым лобовым стеклом... а уж если меня копы остановят... нет, я не поеду. Тем более я собирался отомстить этим черножопым ублюдкам..." - Кристиан выключил мотор, вытащил ключи и вышел из автобуса, открыв дверь.
  - Я лучше ловушку сделаю этим мудакам, - вслух сказал Кристиан. В голове его родился план. Сейчас он перекинет веревку, этот большой длинный канат через во-он ту балку, натянет его, привяжет к автобусу, из веревки сделает кольцо, привяжет веревку к канату, положит кольцо перед входом, а когда они приедут, он сядет в автобус и рванет вперед. Раз - и они болтаются над землей. Все шоколадно! А потом еще папка подъедет...
  Кристиан улыбнулся своему плану - "да я просто гений!" - и отправился претворять его в жизнь. Крис взял канат, подошел к балке и примерно измерил высоту. Четыре, может, пять метров - балка была достаточно высоко, но Кристиан знал, верил в то, что сможет перекинуть канат и стянуть его с другой стороны.
  Первая попытка не увенчалась успехом. Кристиан не докинул канат до балки. Вторая, третья и четвертая попытки - безуспешны. Потом Кристиан наловчился кидать так, чтобы канат застревал там хотя бы одним концом.
  Крис привязал стул и забросил сторону каната со стулом на балку. Стул перелетел через балку и потянул за собой канат. Через секунду канат был перекинут через балку.
  Крис победно вскинул руки, отвязал стул, сделал петлю из тех веревок, которые разрезал до этого, и положил на пол. В детстве он любил вязать узлы, и уже делал подобную ловушку. Узел, подобный тому, который он сейчас сделал, затягивался при давлении со стороны. Крис остался доволен своим узлом. Крис привязал другой конец каната к автобусу и удовлетворительно похлопал канат. Все - теперь оставалось ждать...
  Крис подошел к петле и призадумался.
  - Их двое, - сказал он. - Нужно растянуть ее на всю длину. Так, - Кристиан вернулся к автобусу и проверил, насколько далеко автобус может уехать. Оказалось - до конца ангара еще много. Значит, петля сможет захватить обоих, затянуться и поднять высоко...
  Крис хлопнул автобус, не заметив, как тот зловеще скрипнул.
  Крис подошел к петле, вступил в нее (ЗАЧЕМ?!) и принялся растягивать.
  В этот момент автобус, который все еще был снят с ручного тормоза, поехал вперед, постепенно набирая скорость...
  Крис не сразу понял, почему веревка двигается. Вроде только что все было нормально, а теперь веревка затягивается вокруг его ног, поднимается, и...
  - Блядь, - сказал Крис, его лодыжки обхватила веревка, он взмахнул руками, автобус ускорился, поехал вперед по наклонной, Крис икнул от страха и непонимания, и в следующую секунду взвился в воздух, словно его подхватило лассо. А ведь его и правда подхватило лассо, подняло в воздух на три метра над землей, потом он перевернулся головой вниз и повис, схваченный за обе ноги веревкой. Автобус врезался в стену и прекратил движение. Крис беспомощно взмахнул руками, снова икнул, схватился за карман, но - поздно! Его телефон и нож выпали, и теперь лежали на полу в трех метрах от его рук.
  - Блядь, - сказал Кристиан.
  Сам ловушку построил, сам в нее и попал... да, такова жизнь. Вообще-то у Криса и у Императора была такая карма - попадать в ужасно смешные ситуации. Император ржал. Кристиан краснел. Как говорится - если что-то плохое должно случиться, оно обязательно случится.
  И Крис висел в воздухе, болтая руками, проклиная собственную глупость и ужасно волнуясь при мыслях о том, как отреагируют на это ниггеры или Император.
  Кристиан был очень смущен. Ужасно смущен. Исполински смущен.
  
  2.
  Пока он болтался вниз головой, ему на ум пришел один план освобождения из подобного заточения. Кровь приливала к голове, и, видимо, вызывала ясность ума.
  Крис стал раскачиваться из стороны в сторону. Сначала он делал это медленно - ему постоянно казалось, что вот, сейчас он упадет - ноги его выскользнут из петли, и он шарахнется головой об пол. Потом он ускорился, и все равно боялся. Однако инстинкт самосохранения пересилил страх, и Крис, вытянувшись в струнку, продолжил качаться. Его руки летали над полом, он чувствовал себя циркачом, гимнастом в цирке, который собирается исполнить сложный номер...
  Размах все увеличивался и увеличивался. Амплитуда движения росла - Кристиан был гигантским маятником, а штативом была эта тупая перекладина наверху. Крис напрягался всем телом, его била дрожь, по лицу бежал холодный пот, и с каждым разом, когда он поднимался на веревке, он крепко стискивал зубы. Один раз, когда Крис поднялся почти вровень с балкой, он сжал зубы до боли.
  Конечно, он хотел всего лишь схватиться за веревку, но раскачивался в надежде, что сумеет схватиться за балку. Да, физика в школе не была его сильным предметом, иначе бы он знал, что веревка не согнется как по волшебству, и он не дотянется до вожделенной балки. Но он пытался...
  Наконец он согнулся и схватил себя за штанины. Раскачка только помешала - Крис понял, что он сделал не так, просто не надо было раскачиваться, но поздно! Крис схватился за штанины, постарался подтянуться выше, взял веревку, продел в нее руку, сложился почти напополам - и ноги его выскользнули! Он повис на одной руке, которая была затянута узлом...
  Крис выдохнул и ухватился другой рукой. Он все еще раскачивался, не подозревая, насколько раскачка увеличивает давление на узел, который с каждым колебательным движением затягивается туже, особенно теперь, вокруг податливой плоти руки.
  Крис ухватился второй рукой - той, на которой еще болтались наручники. Он схватился и успокоился. Да, все было нормально. Он держался...
   В этот миг где-то что-то хрустнуло. Крис вывернул голову в сторону автобуса - резкий звук пошел оттуда, и всхлипнул. Веревка, которая была привязана к автобусу, РАЗВЯЗЫВАЛАСЬ!!!
  - Бляяяять - Крис сглотнул. Он ухватился посильнее, подтянулся, перехватился, еще подтянулся, пополз по судорожной веревке вверх, добрался до балки, схватился за нее, и канат отвязался от автобуса. Теперь в одной руке у Кристиана была длинная веревка, а другой рукой он держался за балку.
  Он схватился второй рукой за балку, последний раз подтянулся, залез на балку и уселся на нее. Это было тяжело, но он справился.
  Крис отвязал от руки веревку и перехватил ее поудобнее. Осталось привязать ее сюда, и можно будет спуститься как по канату... ха, да это ведь и был канат.
  Знаете, человеческая глупость доходит иногда до невероятных пределов. Человек может сделать такую глупость, что потом вы будете смотреть на него, и каждый раз вспоминать - "да, он попал в огромный чан с краской по своей глупости", или "хаха, этого идиота заперли на крыше, а он полез туда в самый дождь, когда ему сказали, что его там ждет подруга". Подобные случаи только подтверждают правду о жестокости людей-приколистов. Но это одна сторона человеческой глупости - когда неприятное происходит с тобой вследствие того что другие люди стремятся над тобой пошутить или просто издеваются. Но это одна сторона. Она неприятная, но не настолько невероятна, как другая. А вторая сторона человеческой глупости - когда человек попадает в подобные ситуации САМ, без чьей-либо помощи. Только по своей глупости. И это ведь случается!
  Кристиан к таким людям относился. А еще он относился к тем, которым в один день может не везти абсолютно во всем, а в другой - совершенно наоборот.
  - Нет-нет-нет, стой! - Крис высвободил руку из узла, но веревка стала танцевать у него в руках. Крис перехватился, дернул веревку, взвизгнул, схватился обеими руками за балку, и веревка...
  Да, так что веревка у него выпала и змеей упала на пол. А он остался сидеть на балке. Невероятно, скажете вы? Ну, не знаю... все может быть. И даже не смейте мне говорить о том, что он мог спрыгнуть оттуда и не сломать себе ноги. Нет, он остался сидеть, потому что, по условию задачи, балка была почти в пяти метрах над уровнем пола.
  Телефон за это время (пока Кристиан сидел на балке и матом покрывал веревку и саму балку) три раза звонил. А Крис сидел наверху и не мог ответить на звонок. А звонил ему, скорее всего, отец.
  А потом приехали ниггеры (через шесть часов, где-то так) и очень долго ржали над Крисом. Который смог выбраться из ловушки и попал в другую. В свою.
  Вообще отлично.
  ***
  Крис услышал звук движущейся машины почти сразу. Он немного задремал на этой балке, но поспать нормально он так и не смог - постоянно соскальзывал и хватался за балку. К тому же она была прямоугольная, и не располагала ко сну. Он задремал, и из дремы его вытянул этот звук.
  За все то время, пока он просидел здесь, он совершил несколько попыток освобождения. Сначала он прополз по балке к одной стене, чтобы слезть по ней, но стена была гладкая. С другой стороны было то же самое. Всадник прикинул, насколько далеко до пола, осмотрел свою одежду - шорты и футболка, таким его и схватили, когда он ехал в метро. Да, этого было недостаточно для длинной веревки.
  Только тогда Всадник прекратил свои попытки и прилег отдыхать. Однако нормально полежать на балке ему не давали две вещи. Первая - что он будет делать, когда приедут ниггеры? А вторая - насколько ему будет плохо, когда они (или Император) приедут и начнут над ним ржать. Крис не мог понять, какая из двух вещей волнует его сильнее. В конце концов он решил - первая.
  Он очнулся от дремоты, едва услышав тихое гудение мотора. Шестое чувство подсказало ему - "это ниггеры". Не теряя времени Кристиан лег на бок, лицом к двери, вытянулся солдатиком, и замер. Возможно, его пронесет, ниггеры не заметят его... но на это надежды было мало. Он был достаточно широким, и балка не укрывала его полностью.
  Крис услышал голоса - да, они принадлежали ниггерам. Ниггеры вышли из машины, зашли внутрь ангара, и утихли. Крис слышал их тяжелое дыхание, а потом ниггер номер два (его голос Всадник запомнил) сказал:
  - И где эта мразь?
  - Э-э... мы его не обыскали, - сказал ниггер номер один. Крис прикусил губу и почти перестал дышать.
  - Да, не обыскали, эта поганая свинья сбежала, пока мы с тобой мотались туда-сюда. Дай воды, - сказал ниггер номер два. Послышался хлюпающий звук, и Крис сообразил, что он не ссал уже черт знает сколько. И что он очень хочет пить.
  Ниггер выпил воды, отдал бутылку номеру первому и куда-то пошел. Из своего убежища Крис не видел происходящего, но мог слышать.
  - Смотри, его телефон и нож. И веревка зачем-то валяется, - сказал ниггер номер один.
  - Да... эта мразь сбежала, или его уволокли силой... и автобус чо-то в краю стоит... чо за жопа?
  - Может, он в автобусе? - спросил первый ниггер.
  - Не, он бы туда не залез... а зачем ему тогда оставлять вещи.
  Крис пошевелился, улегся поудобнее и еще крепче сжал зубы.
  - Слышь, - сказал первый ниггер. - А чо это там торчит?
  Крис замер. "Господи, где и что торчит?! ГОСПОДИ, ГДЕ!?"
  - Где?
  - Да вон, там, наверху.
  "БЛЯДЬ!!!"
  - А, да... правда чо-то торчит... дай пистолет.
  "ПИСТОЛЕТ!? Господи Боже, не надо, нет, они же ржать надо мной будут, только не пистолет, не надо, ПОЖАЛУЙСТА заставь их НЕ СТРЕЛЯТЬ!!!"
  - На, держи. А ты чо?
  - Сбить хочу. Это наша птичка там сидит.
  - А как он туда попал? - не понял первый ниггер.
  - Не знаю.
  Кристиан поднялся, превозмогая стыд, и сел на балке. Ниггеры увидели его. По лицу ниггера номер два расплылась ухмылочка.
  - Мы тя нашли. Скажи, парень, а как ты туда попал?
  Крис помотал головой. "Ну нет, я вам не скажу..."
  Ниггер номер два направил пистолет на Криса и осмотрелся. Посмотрел на веревку, на узел, на автобус у задней стенки ангара... и заржал. Он ржал долго, очень долго, он опустил пистолет и согнулся.
  - Э, ты чо? - спросил первый ниггер. Ниггер номер два ржал и не мог остановиться, показывал на веревку, на Криса, на балку, на автобус. Ниггер номер один не въехал, но все равно стал ржать - за компанию со вторым. Вскоре смех, разносившийся по ангару, достиг апогея. Крис тоже достиг апогея - это можно было назвать "апофеоз стыда" - Кристиан настолько сильно покраснел, что стал похож на большой перезрелый помидор, который вот-вот взорвется.
  Но только потому, что он единственный сейчас слушал, он услышал, как какая-то машина подъезжает к ангару... и возрадовался. Это мог быть только Император.
  Правда, Крис тут же скис, как молоко - Император сначала избавится от ниггеров, а потом будет ржать над Крисом.
  Мотор стих. Ниггеры все ржали.
  Послышались шаги. "Боже, а если это террорист номер один?" - подумал Крис, но его сомнения тут же развеялись.
  В дверях стоял Император.
  
  3.
  - Привет, ублюдки сраные, - сказал Император и ухмыльнулся фирменной улыбкой крокодила. - Чо ржем?
  Смех оборвался. Ниггер номер два поднял пистолет... и уставился в дуло большого дробаша.
  - Да, ублюдки, - сказал Император. - У меня большая пушка. А теперь брось свой маленький пестик и толкни его ко мне, или я сделаю тебе и твоему дружбану большую тычинку этой девочкой, - Император погладил ствол дробовика. На Императоре была кожаная куртка и старые потертые штаны со множеством карманов. На голове у него были солнцезащитные очки. На ногах - большие ботинки, просто огромные ботинки. Да, Император переоделся. "И не жарко ему?" - подумал невпопад Кристиан.
  Ниггер номер два положил пистолет на пол и поднял руки вверх. Толкнул пистолет ногой. Пистолет до Императора не доехал, но Императору было как-то пофигу. Он подошел поближе к ниггерам и спросил:
  - Где мой сын, сраные ублюдки?
  Ниггер номер два показал наверх и подавил смешок. Лучше бы он вообще не умел смеяться.
  - А, твою мать, ржешь. Тогда иди возьми вон ту веревку и дай ее мне. Дай быстрее! - повысил голос Император. Ниггер номер два поднял веревку и бросил ее Императору. Император поднял веревку, осмотрел ее, взял пистолет и сказал:
  - Окей. Знаешь, зачем я взял веревку?
  Ниггер помотал головой.
  - Это был риторический вопрос. Я взял веревку для многих дел. Там наверху балка, а если он... - Император сбился. Он посмотрел на балку и увидел сначала ноги Криса, а потом его голову, и сказал:
  - Ну нихера себе. Я думал ты на крыше.
  - Нет, я... здесь, - сказал Крис.
  - Ты сам туда залез? - спросил Император. - А не, подожди не отвечай. Нашим парням смешно. Станцуем? - спросил Император у ниггеров. Ниггер номер два отчаянно замотал головой, но Император только улыбнулся ему в ответ:
  - Значит, потанцуем. Ну давай. Пусть будет... я люблю танго. Понятия не имею какой там ритм, но я люблю танго. Танцуй, - сказал Император и выстрелил из пистолета в ноги второму ниггеру. Тот взвизгнул и подпрыгнул, и остановился. Пуля срикошетила об пол и ударилась в стену ангара.
  - Ну чо ты остановился? - спросил Император. - Давай танцуй, - и выстрелил еще раз. И еще. Ниггер пошел танцевать какой-то танец, который никак не напоминал танго - скорее это был боевой танец какого-нибудь забытого племени. Или танец человека, в ноги которому стреляют, а он боится и подпрыгивает от страха до потолка.
  Император истратил четыре патрона на одного и повернулся ко второму:
  - А ты что стоишь? Танцуй!
  Ниггеру номер один не требовалось стрелять в ноги - он сам начал лихо отплясывать, и даже Крис, которого волновало, когда его снимут отсюда, засмотрелся на дикий танец.
  Император полюбовался на танец двух ниггеров, взял веревку, положил дробовик и закинул веревку наверх, Кристиану, не переставая держать ниггеров на прицеле.
  Крис привязал веревку к балке и спустился по ней вниз.
  - Ну что, пошли? - спросил он.
  - Нет. Этих нужно связать, - сказал Император.
  - А где мы возьмем веревку?
  - Зачем веревка? - спросил Император. - Все гораздо проще. Эй ты!- крикнул он ниггеру номер два. - Иди сюда. Иди, не бойся.
  Ниггер номер два подошел.
  - Не боись, все окей. Лезь наверх.
  - Наверх? - не понял ниггер.
  - Наверх. Лезь. И быстрее, а то я тя подгоню, - Император поднял нож Криса, раскрыл его и направил на ниггера номер два. - Быстрее.
  Ниггер полез. Он залез наверх и уселся на балку.
  - Подвинься там, - сказал Император.
  Ниггер подвинулся. Император позвал первого, который продолжал плясать, и сказал ему:
  - Вот тебе нож. Залезешь наверх, обрежешь веревку и сбросишь вниз. Нож тоже бросишь. Будешь фокусничать - будет те пуля в жопе. Давай, и поторопись. Я псих, так что меня нельзя волновать. Я больной, я очень больной. Могу не только убить, но достать кишки и заставить наматывать их на эту балку. Давай, лезь.
  Ниггер номер один залез. Он залез не сразу - у него получилось не сразу, а только со второго раза. Наверху он обрезал веревку и сбросил ее вниз. Нож тоже.
  - Молодцы, - сказал Император и обратился к Кристиану. - У тя есть ключи от того автобуса?
  - Э-э, - протянул Крис. Ему совсем не хотелось ехать на автобусе. - А может мы на твоей машине поедем? Или на ихней?
  - Так, понятно. Гони ключи и следи за этими Тарзанами. Я сюда на мотике приехал.
  - Ага, - слабым голосом сказал Крис. Ему не хотелось позориться и ехать на автобусе. Но он отдал ключи, получил пистолет и направил его на ниггеров, сидящих наверху.
  Император исчез в автобусе. Вскоре автобус заурчал и выехал на свет.
  - А почему мы не можем взять ихнюю машину? - спросил Всадник.
  - Потому что им тоже нужно на чем-то валить, - сказал Император. - Мы с тобой и так неплохо поржали. А я автобусы люблю. Давно их не водил, вот, потренируюсь.
  Всадник вздохнул и поднялся в автобус. Император отсалютовал ниггерам и, протаранив двери ангара, выехал на свежий воздух.
  - Свобода! - сказал Император, развернулся, попутно сбив мотоцикл и потеснив машину ниггеров, и поехал по лесной дороге. Крис уселся на переднем сидении автобуса. Да, свобода... хорошо хоть Император не стал ржать над ним.
  - Ну чо, рассказывай, - сказал Император.
  - Ну, я хотел задать несколько вопросов.
  - Давай так. Я те отвечаю на вопросы, а ты говоришь чо случилось. Окей?
  - Нет, - отрезал Кристиан.
  - Ну ладно. Тогда я сам. Будем развивать это... как его... дедуктивный метод, о. Значит, эти ниггеры тя поймали и связали.
  - Я не буду рассказывать, - сказал Кристиан.
  - Не надо, я сам все расскажу. У меня воображение хорошее. Так, поймали тебя ниггеры, привезли сюда. Они тебя почти не трогали, да и скорее всего не обыскали. Кстати, где твой телефон?
  - Там оставил, - севшим голосом сообщил Крис.
  - Ну это ладно. Они тя не обыскали, свалили, ты отвязался... ой, у тя ж наручники.
  - Черт, - пробормотал Крис. - Как их можно снять?
  - Попробуй этим, - Император протянул Крису какую-то железяку. Крис взял ее и принялся крутить ею в замке. Замок не поддавался, а железяка гнулась. Крис отложил железяку. Император в это время продолжал рассуждения.
  - Итак, ты попал в плен к черножопым. Они свалили, ты освободился, и решил устроить им ловушку. Ловушку ты сделал из автобуса - разбитое лобовое стекло указывает на это. А потом сам в эту ловушку загремел, - Император усмехнулся. - А потом пошло-поехало...
  Кристиан думал, что Император будет ржать над ним, но Император усмехнулся, и переключился на дорогу, выворачивая руль то в одну, то в другую сторону. Да, что-то из ряда вон выходящее должно было произойти, чтобы Император не заржал над такой глупой ситуацией.
  - Что случилось? - напрямую спросил Крис.
  - А я оказался прав?
  - Да, - сказал Крис. - Что случилось?
  Император вздохнул. Кристиан раньше не видел его таким - Император всегда был полон какого-то зловещего оптимизма, а сейчас он сдулся, как сдувается шарик. Император был сам на себя не похож. В его движениях была какая-то дерганость, нервозность.
  - Ну... тут одна проблема появилась, - сказал Император. Кристиан отметил неуверенность в его голосе. - Ты когда последний раз залазал в Инет?
  - Пару недель назад, - сказал Крис.
  - Да, там просто какой-то мудак вывесил, типа скоро Апокалипсис, и чтобы этого не произошло, меня надо принести в жертву.
  - Что это за бред? - спросил Крис. Он понимал - такая простая вещь не могла выбить Императора из обыденной колеи, но Император - вот он, перед ним, и выглядит Император, как будто по нему прокатился асфальтоукладочный каток. Нет, у Императора в жизни были проблемы и посерьезнее этой. Тогда почему...
  - Это бред, да. Ну я поехал в Роттдам, ну, меня похитили из Империи - Константин, кстати, объявился так - и я сошел в Роттдаме. Два дня посидел у нашего общего друга, потом свалил в город - развеяться. На меня сначала налетели террористы, потом эти идиоты, которые Инету поверили. Я зашел в музей, спрятаться, ну знаешь, музей в Роттдаме, самый известный...
  - Это где Глобус, - уточнил Крис. Император дернулся и кивнул головой:
  - Да, там. Хах, Глобус, - Император ухмыльнулся, но ухмылка была невеселая. Она была грустная, и - самое главное - в ней был неподдельный страх. Кристиан заметил этот страх. "Что с ним?" - подумал он, и ему тоже стало страшно.
  - Ты зашел в Музей, - сказал Крис. - Что дальше?
  - Я. - Император вдохнул и выдохнул. - Я там... подошел к группе, чтобы меня не заметила толпа этих идиотов... ну и вот.
  - Так что там произошло? - спросил Крис. Император махнул рукой. Крис рассверипел:
  - Нет, не надо мне тут "а!" - Крис тоже махнул рукой. - Давай рассказывай! Ты перестал ругаться когда начал говорить про это, перестал смеяться над этими случайностями, когда стал говорить со мной, перестал... ты весь дрожишь!
  - Да, - Император хохотнул. - Да, я дрожу, потому что мне страшно.
  - Что же тебя напугало? - с издевкой спросил Кристиан. Император остановил автобус.
  - Дай мне руку и железку.
  Кристиан протянул Императору руку и железяку. Император поковырялся в замке и открыл его.
  - Там... короче, какой-то пацан подошел к Глобусу и дотронулся до него, - Император выбросил наручники и железяку в разбитое окно. - Короче, случилось что-то нехорошее. Взрыв...
  - Террористы?
  - Нет, это Глобус. Он как будто взорвался силой... ну, знаешь, когда после взрыва взрывная волна толкает, так и здесь - только волна, она разрушила пол-Музея... и там еще был Старик.
  - Ничего не понял, - у Криса возникло ощущение, что Император над ним прикалывается. - Нифига не понял.
  - Ну... как те объяснить... короче, те нужно знать основное. Мы летим в Империю. Пока все.
  - Зачем нам в Империю?
  - А куда еще?
  Кристиан оценил трезвость ответа, и расположился на сиденье поудобнее. У него было время обдумать слова Императора, но в голову ничего не шло, кроме как "что за бред он здесь наговорил?"
  Через пятнадцать минут они выехали на шоссе, и через час уже были в городе. В аэропорту.
  - У тя есть документы?
  - Угу, - сказал Крис.
  - Вот и молодец. У меня тоже. Пошли.
  Они вышли из автобуса. Крис вышел и шмыгнул подальше. Император вышел, расправил грудь и вдохнул свежий вечерний воздух. Крис вспомнил о туалете и потянул Императора за собой.
  После туалета и кафешки они отправились покупать билеты на ближайший рейс в Империю.
  - А чего ты в такой одежде? - спросил Крис у Императора. Тот ответил:
  - Да я так. Ты пистолет где оставил?
  - Э-э, он у меня здесь.
  - Ну так сходи и спрячь в бачок в туалете! Тебя, блин, все учить что ли надо? Я и то дробаш в автобусе оставил.
  - Где ты его кстати взял? И как меня нашел?
  - Иди уже. Ну есть у меня здесь связи, вот и нашел. Иди давай, прячь, а то нам с тобой кабзда полная на досмотре будет.
  Кристиан спрятал пистолет в бачке, вышел и осмотрелся. Нет, вроде никто за ними не следил... ну, значит все нормально. Крис уже и забыл, каково это - быть обычным человеком, за которым не охотится весь террористический мир.
  Когда- то Кристиан тоже был террористом. То есть он входил в элиту, и был близко знаком с Константином. А потом узнал - почти одновременно - кто его отец и отец Константина. Он пришел к Императору, они поболтали, и договорились - Крис приносит Императору сведения о террористах, а Император прикрывает его любыми способами.
  Со временем узел интриг, опутывающих террористическую организацию, распался. Кристиана вычислили - как раз Константин. Крису пришлось срочно валить, и он почти год был в бегах. А потом осмелел и пошел мочить террористов направо и налево со всей возможной радостью. Да, он был обычным человеком, очень ранимым и очень конфузливым. Но - и это, пожалуй, в сотню раз важнее остального - он был сыном своего отца.
  А значит - невероятным приколистом и сильным волей парнем.
  А ему было всего двадцать два года, когда его в среде террористов прозвали "Подлым Предателем". А до этого он был известен там как Всадник. Почему Всадник, не знал он сам. И предположить не мог. Но прозвище прижилось. И так его называл сам Император и все в ближайшем кругу.
  Они прошли регистрацию и таможенный контроль. Кристиан немного отстал от Императора, но тот и не думал ждать - он купил газету, сел и уткнулся в нее.
  "Интересно, когда это он начал читать газеты?" - подумал Крис и подошел к Императору. Император читал газету. Крис сел рядом и стал читать через плечо. Император оглянулся на него и сказал:
  - Парень, эта штука называется конспирация. Я прикрылся газетой. Если ты будешь налезать, я те врежу.
  - Какой ты добрый.
  - Да я всегда такой. У тя деньги есть?
  Крис помотал головой.
  - Не видел. У тя есть деньги?
  - Нет, нету. И если хочешь услышать ответ, то надо смотреть.
  - Ты чо, глухонемой? Сказать не можешь? Ладно, иди и купи себе Лаймон, - Император протянул Кристиану двадцать долларов.
  - Я не хочу Лаймон.
  - А я хочу. Давай, и быстрее. Уже скоро посадка. Давай-давай, тя подгонять надо? И шоколадку себе купи. Давай, чтобы потом не было мучительно больно.
  Крис подошел к автомату с разными напитками и вкусностями и уставился внутрь. Такие автоматы его всегда радовали - он мог хоть сто лет стоять и выбирать. А выбирать он любил.
  В это время к Императору подсел какой-то толстяк и сказал:
  - Здравствуйте, Император. Вот уж не ожидал вас здесь увидеть.
  Император свернул газету и положил ее на ближайшее сидение. И сказал - как можно вежливее, хотя для него это было непросто:
  - Простите, вы, вероятно, обознались. Я не тот за кого вы меня приняли.
  - Да? Ну извините. А вы куда-то собираетесь лететь? В Империю наверное? Да, извините, вы не Император, я это так, обознался. Вы в Империю летите?
  - А вам какая разница? - спросил Император. Он уже знал, кто этот жирдяй. "Один из прихвостней этого мудака. Ну ниче, зато поржать можно" - подумал Император и бросил взгляд на Кристиана. Крис был полностью поглощен выбором шоколадки. "Интересно, среагирует" - подумал Император.
  - Да так, интересно. А вы тоже к мятежникам летите? Я вот например туда. Ну вы ведь читаете газеты, там сейчас мятежи, бунты постоянные, Императора похитил кто-то... вы туда?
  "Что за тупая манера - задавать вопрос, нести какую-то херню а потом вопрос повторять?" - подумал Император и сказал:
  - Нет, я... к родственникам.
  - А, к родственникам. Понимаете, я сам из Империи. Я там знаю всех шишек. Многих знаю.
  - А зачем вам это надо? Я что, на допросе?
  - Нет, я не из секретной службы. Просто интересно, вот я...
  - Знаете, мне хотелось бы спокойно почитать газету, потом сесть в самолет и улететь. Вы ведь не против? - спросил Император. "Если эта сука щас неправильно среагирует сшибу ему башку"
  - Нет, я не против, но мне просто хотелось поболтать.
  - А, поболтать значит хочется, - Император хрустнул пальцами. - Ну хорошо, давайте поговорим. Я приехал сюда чтобы спокойно сесть в самолет, пожрать того, что там дадут, прилететь в Империю и отправиться по своим делам. Но у меня нихера не получится эта сделать, а все потому, что ты, жирная приставучая свинья, будешь сейчас базарить без умолку. Но клянусь, если ты попробуешь как-то отреагировать на это заявление, кроме как "ой извините господин, я целую ваши ножки и валю отсюда в глубокую задницу", то я те врежу прям в морду, оттащу в туалет и запру в кабинке, и ты будешь сидеть там, засунутый башкой в унитазе. Я ясно объяснил? - Император выразительно посмотрел на жирдяя. Тот кивнул. - Ну вот и славненько, - Император достал газету, развернул ее и уткнулся в строчки. Экологический кризис, манифестации в Шахстве, проблемы внутренней политики... почти не слова о мятежниках, о взрыве в Музее или об исчезновении Императора вообще ничего нет.
   Его чтение прервал толстяк. Он выхватил газету из рук Императора и бросил ее на пол.
  - Все, довольно клоунады. Мне это порядком надоело. Вы арестованы именем первого террориста.
  Все это толстяк сказал спокойно. В руке у него появился пистолет. Император некоторое время переводил взгляд с пистолета на толстяка, а потом улыбнулся и сказал:
  - Сука ты поганая, - и мельком посмотрел на Криса. Крис выбирал шоколадку. На данный момент он облизывался, почти прилипнув к автомату
   - Есть немного. Руки на голову, чтоб я видел. Вот так. А теперь сиди. Скоро посадка. Вместе полетим, Император. К родственничкам.
  - Ты понял что ты сейчас сделал? - спросил Император. Толстяк растерялся и чуть опустил пистолет.
  - Нет, а... что я... что-то сделал... не так?
  "По идее ничего. Кроме того, что напал на меня, наставил пистолет, не послушал мою речь и терь получишь в морду"
  - Да, сука. Ты наехал на моих любимых родственничков. А с 1889 года подобное обращение к императорским особам карается смертью... казнью. Смертной казнью
  - Чо? - толстяк растянулся в удивлении.
  - Да шучу я, успокойся. Никто тебя судить не будет, - Император улыбнулся и врезал лбом в нос жирдяя. Пистолет так и не выстрелил. Толстяк грудой осел в кресле без сознания. Император огляделся. Никого вокруг не взволновало резкое движение Императора и то, как толстяк вдруг откинул голову и осел в кресле бесформенной грудой. В зале они были не одни, но остальные люди были заняты своими делами
  - Очередной мудак на мою голову, - сказал Император и поднял пистолет. - Блять, понятно. Они отправили террориста с игрушечным пистолетом, - Император поднял пистолет, направил на Криса и выстрелил. Пулька - маленькая круглая желтая пластмасса - попала Кристиану в ногу. Крис подпрыгнул, отлип от стекла, взглянул на Императора и поспешил к нему. Император в это время наклонился к стонущему жирдяю и прошептал ему на ухо:
  - Ты, сука, законы учи. Такого закона нет и не было, но если бы ты обосрал мою мать, я вышиб бы тебе мозги даже этим херовым детским пистолетиком.
  Кристиан сел рядом с жирдяем и сказал:
  - Это кто?
  - Террорист, пришел меня брать в плен с этой херней, - Император бросил пистолет на пол и затолкнул под стул ногой. - Надо бы его оттащить в туалет...
  - Как это сделать? Здесь куча людей.
  - Когда посадка? - спросил Император. Крис достал билеты из кармана:
  - В семь тридцать пять. А сейчас... - Крис взглянул на часы. - Еще десять минут до посадки.
  - Отлично. Слушай... у тя нет ничего тяжелого?
  - Нет, - сказал Крис. Он бы помотал головой, но вовремя вспомнил о словах Императора. И сказал "нет".
  - Эт плохо, - сказал Император. - Ну... ладно. Кашляй.
  - Чего?
  - Кашляй. И посильней. А нет, стой, притащи бутылку Лаймона, начни пить и закашляйся, тока погромче. Я смогу его об стул вырубить. А то он до посадки очнется. На идею с туалетом придется забить...
  - Все будут смотреть.
  - Тогда закашляйся там!
  - НЕТ! - воскликнул Кристиан. "Боже, на меня ВСЕ будут смотреть!!!"
  - Слышь ты... - начал Император, осекся и сказал. - Лады, отдай деньги. Сам пойду. Сможешь вырубить?
  - Угу, - сказал Крис и поудобнее устроился в кресле. Теперь главное чтобы никто не видел, с кем сидел Император, а то... да, а то Крису опять захочется провалиться под землю и сгореть от стыда за своего соседа-отца.
  Император встал. Жирдяй пошевелился и застонал. Крис огляделся - нет, на них никто не смотрел. Крис взял голову жирдяя.
  Император подошел к автомату, выбрал бутылку Лаймона, засунул деньги, получил напиток и сдачу, открыл и, запрокинув голову, начал огромными глотками пить Лаймон. Кадык в его шее так и гулял, и вот - раз! - Император закашлялся, согнулся, снова закашлял - на весь зал! Все обернулись к нему, Кристиан покраснел, поднял голову жирдяя и ударил его об стул. Жирдяй совсем обмяк. Крис огляделся - кажется, и на этот раз никто ничего не видел.
  Император заходился в кашле. Крис даже подумал, что это все по-настоящему... кто-то подбежал и с силой хлопнул Императора по спине. Император согнулся, кашлянул последний раз, поднял вверх большой палец и прохрипел:
  - Пасибо... - и побрел к Кристиану. На Императора смотрели все... Кристиан не знал, что его больше волнует - если люди увидят жирдяя без сознания, или если они увидят, как Император садится рядом с Крисом и улыбается всему залу. Ну, скорее второе. А лицо Криса стало уже почти багровым, уши горели алым огнем...
  Император подошел, сел рядом с Крисом, взял газету и пробормотал:
  - Как это было просто...
  А все вокруг смотрели на Криса и Императора, и Крис, чтобы хоть как-то скрыться от этих взглядов, взял у Императора бутылку Лаймона, опрокинул в себя...
  И, конечно же, закашлялся.
  Император хлопнул его по спине и сказал, обращаясь ко всем:
  - Извините нас, это наследственное. Просто у сына легче чем у отца проявляется.
  Крис покраснел, вырвал газету из рук Императора и закрылся от внешнего мира. "Боже, отец говорил про какой-то конец света. Тогда почему сейчас земля не может раскрыться и меня захватить с собой!" - в отчаянии думал Кристиан.
  Через пять минут после представления объявили посадку. Император забрал у Криса газету и накрыл ею лицо жирдяя.
  Они прошли на посадку и сели в самолет.
  В самолете Крис сел у окна, а Император наоборот - у прохода, чтобы удобнее было заигрывать со стюардессами.
  - Да, ты обалденно смотришься в этом, - услышал Кристиан голос Императора, покраснел и спрятался в инструкцию по безопасности.
  - Я знаю, - проворковала стюардесса. - А знаете...
  - Заткнись, - оборвал ее Император. Крис повернулся - раньше Император такого себе не позволял с женщинами. Бросить одну с ребенком на руках - да, но оскорбить при всех...
  - Что... - начал Кристиан. Император махнул рукой и уставился в хвост салона. Оскорбленная стюардесса ушла.
  Император смотрел в хвост самолета. Дверь туалета была открыта, и из туалета шел...
  - Я же сказал мы еще встретимся, - сказал Старик, подошел к Императору, затряс его руку и повернулся к Крису:
  - Это ваш сын?
  - Да, - сказал Император.
  - Отлично. Пройдемте в бизнес-класс, у меня там все оплачено.
  Император встал и пошел. Кристиан пошел за ним, замыкая шествие.
  А возглавлял шествие по салону самолета Старик, неизвестно как появившийся в туалете эконом-класса.
  
  4.
  - Присаживайтесь, - Старик провел Императора и Всадника в бизнес-класс и указал на четыре кресла, стоящие вокруг столика с различными напитками.
  - Мы взлетаем, пристегните ремни, - сказала стюардесса. Император и Старик сели. Крис замешкался и тоже сел около прохода рядом с Императором. Старик застегнул ремень, откинулся на спинку кресла и сказал:
  - Снова здрасте, Император. Я же говорил что мы с вами встретимся еще раз. Так... меня зовут Ричард, - Старик протянул руку Кристиану. Крис пожал ее. Рука была морщинистая и сухая, как папирус.
  - Я Крис, - сказал Кристиан, а про себя подумал: "Да, отлично сказано. Прямо... ты прямо уверенный в себе чел"
  - Отлично. Крис... или мне называть вас как-то по-другому?
  - Он еще Всадник, - влез Император и улыбнулся неизвестно чему. Старик кивнул. Крис ощутил, что его уши неотвратимо краснеют. Да, Император мог смутить кого угодно.
  - Меня можете звать просто Старик, - сказал Ричард и улыбнулся. Император достал сигарету и закурил. Дым поднимался к потолку. Ричард никак на это не отреагировал. Он продолжал говорить, когда пелена накрыла их. Стюардесса попросила Императора затушить сигарету. Император ответил:
  - Окей, детка, но только ради тебя.
  Стюардесса покраснела и ушла. Император затушил сигарету и прислушался. Старик как раз рассказывал о произошедшем. Он дошел до встречи с Императором. Крис слушал молча. Про себя он думал: " Вероятно, все это правда. Отец не любит долгих розыгрышей, да и Старик этот тоже не шибко приколист. Ладно, но если это правда..."
  - Извините, я прерву?
  - Конечно, - Старик остановился.
  - То что вы рассказываете - про Глобус, про Апокалипсис, про все остальное - скажите, это правда?
  - Да, - Император закивал головой. - Да. Я сам все видел. На счет Апокалипсиса не уверен, остальное все правильно.
  - Как этот Апокалипсис... выражается?
  - Апокалипсис еще не начался, - ответил Старик.
  - Чо? Ты же мне сказал все уже началось, - обратился Крис к Императору. Тот его слова проигнорировал.
  - Апокалипсис начнется сегодня ночью. В мире сейчас происходят странные события - природные катаклизмы, животные вытворяют вещи... ну, которые для них несвойственны. Сейчас в новостях и в Интернете тысячи сюжетов о разных несуразностях - и все за сегодняшний день, только за сегодняшний. Мир сходит с ума. Это нет так быстро, но я уверен - ночью Апокалипсис вступит в свои права, и все сойдут с ума.
  - Нихера не понял. Что значит сойдут с ума? Как пациенты в психушке?
  - ВЕСЬ мир сойдет с ума. ВСЕ изменится. Кроме... ну, скажем, пяти человек.
  - Почему? И кто эти пятеро? - спросил Крис. Старик поглядел на него и произнес:
  - Это вы, молодой человек, это вы, Император. Это я. И еще двое. Но эти двое не из нашего мира.
  - Херню какую-то бормочешь, - сказал Император и открыл банку пива, стоящую на столе - А из какого тогда?
  - Из параллельного.
  Император глотнул пива и посмотрел на Старика:
  - Не поверю пока сам не увижу. Рассказывай дальше. Чо-то ты какой-то неубедительный. В Музее прямо лидер был, а щас такой аристократ - тряпочка половая.
  - А тебе хочется чтобы я с тобой как с собакой общался? Показал на цель, сказал "фас", и все? Или ты хочешь обдумать мои слова?
  - Хорош, - Император глотнул пива. Кристиан во все глаза смотрел на разворачивающееся перед его глазами представление. Никогда раньше никто не смел так дерзко ответить Императору, а Император, если кто-то все же так ему отвечал, наказывал зарвавшегося страшной речью. Кристиан не любил демагогию отца, но иногда она была прикольной. Сейчас Крис ждал отповеди... но не дождался. Никогда раньше никто не смел дерзко ответить Императору, а Император, если кто-то все же так ему отвечал, наказывал зарвавшегося огромной речью с описанием всех комплексов и недостатков человека. Со Стариком Император общался почти на равных. Они грубили друг другу, опускали друг друга, но все это было... в пределах нормы? Да, в пределах какой-то нормы, известной им одним. Даже с Кристианом Император никогда не разговаривал ТАК. А со Стариком...
  - Хорош, - повторил Император и снова глотнул пива. Старик открыл банку себе. Кристиан отметил - Император пил светлое пиво, Старик взял единственную бутылку темного. Они были как два хищника, два льва, встретившиеся в саванне, на нейтральной территории. Львы, которые обсуждали некие проблемы. Крис от этой мысли усмехнулся и тут же вновь стал серьезным.
  - Хорош, только ты мне не рассказал еще почти ничего. Как же я могу думать, пока ты тут всякую херню не по делу несешь?
  "А может, он просто в хорошем настроении, - подумал Крис. - Ведь не каждый день достается халявный бизнес-класс и халявное пиво"
  - Я все объясню, но если вы меня будете торопить...
  - Может, уже начнете объяснять? - спросил Крис и посмотрел на Императора. "Да, папка, я сын своего отца, и я покажу этой морщинистой печенюшке, где раки зимуют... Э-э-э, что происходит?" - Кристиан посмотрел на Императора. Он ожидал увидеть одобрительную ухмылку, но увидел лишь ледяное равнодушие. Это, конечно, было клише, но... только так можно было охарактеризовать взгляд и весь вид Императора.
  - Слышь, Крис, - сказал Император. - Притащи сюда чо-нить пожрать. Можешь завалить стюардессу, а мы пока побеседуем. И быстрее.
  Крис встал. Он так и не понял что произошло... но, видимо, он опять ляпнул какую-то хрень. Подумав об этом, Крис вновь почувствовал, как горят его уши.
  Кристиан повернул налево и прошел к пилотному отсеку. Там он покрутился, подошел к туалету и зашел внутрь. "Интересно, как я поговорю со стюардессой?" - подумал Крис, включил воду, умылся и снова вышел в коридор. Там он немного постоял, помялся и вернулся к Императору и Старику. Они что-то обсуждали. Император, увидев Криса, спросил:
  - Ну че там? Поговорил с телкой?
  Крис покачал головой. Стыдно ему не было. Император встал, хлопнул Старика по плечу и сказал:
  - Лады. Этот не смог, тады я пойду.
  Крис сел напротив Старика. Старик отставил в сторону пиво и нагнулся над столом:
  - Ну что? Разочарован?
  - Чем? - спросил Крис.
  - Отец тебя прогнал.
  - Ну... не в первый раз. Я уже привык. Он такой ... он такой всегда был. Но с вами... он никогда так не общался ни с кем. Какой-то очень вежливый...
  - Мы с Императором разные люди, - Старик поудобнее устроился в кресле. - Но нутро у нас одинаковое. Мы оба вроде как самцы. То есть конечно нет, он альфа-самец, если привести в пример волчью стаю. Я буду играть вторую роль в его предприятиях. Все-таки это я все задумал...
  - Что? Что вообще происходит?
  - Ну... понимаешь, Крис, все это очень нестабильно. Нет, я не с того начал, - Старик цокнул языком и набрал побольше воздуха. - Просто понимаешь... произошло великое ИЗМЕНЕНИЕ. Нам придется с этим смириться.
  - Я вообще ни хрена не понимаю. Вы талдычите про какой-то конец света, вы несете всякий бред, - Крис встал. Старик покачал головой:
  - Сядь, парень. Все нормально. Ты просто не понимаешь и не хочешь принять Апокалипсис.
  - Наверное потому что его нет, - съязвил Крис. Старик отмахнулся:
  - Если ты чего-то не видишь, это не значит, что этого нет. И это глубокая мысль.
  - Нет, - Крис мотнул головой. Сейчас он больше всего напоминал Императора - и своим поведением, и своим взъерошенным видом.
  - Ты уходишь в отрицание. Ладно... если я сейчас покажу тебе Апокалипсис, который происходит... ты мне поверишь?
  - Да. А что сказал по этому поводу мой отец?
  - Твоего отца убедить невозможно. Он упрямый осел - не обижайся пожалуйста.
  Крис мотнул головой - в знак того, что не обижается. Выглядел он растрепанно.
  - Что ты покажешь? - спросил он у Старика.
  - Происходящее, - сказал Старик и достал из-под стола маленький Глобус. - Иди сюда.
  Крис подошел к Старику. Старик подвинулся. Кристиан сел и уставился на глобус.
  - И что?
  - Просто смотри, окей?
  Крис кивнул. Это было его привычкой - он постоянно то кивал головой, то мотал, то делал ею какие-то другие движения. Императора это бесило. Старик, видимо, еще не въехал.
  Крис посмотрел на глобус. Это был обычный глобус, такие продаются во всех магазинах канцтоваров или в книжных. Старик поставил на глобус палец - прямо на Автаркию, на Роттдам. Палец уперся в глобус. Глобус чуть поддался... и Старик резко крутанул пальцем глобус.
  И Крис провалился в бездонную черноту.
  Однажды ему предстоит прийти туда еще один раз.
  Вокруг была чернота, а потом будто появились огни - огни появились, и стали освещать детали, до того невидимые простому глазу; огни появлялись то там то здесь, по одному за раз, и вот огней стало больше сотни, больше тысячи, больше миллиона, и время не было для них препятствием - они преодолевали время, они появлялись в безвременье, и Крис видел их и то, что они освещали...
  Сначала он увидел Глобус - огромный каменный Глобус, увенчанный светящимися фонариками, как короной, и свет этих фонарей был велик, велик настолько, что любой свет - даже солнца! - не мог с ними сравниться. Глобус медленно крутился - он будто весь был светлым, и, казалось, свет исходил и оттуда - изнутри - тоже, и вдруг этот свет медленно начал гаснуть - внутренний свет стал гаснуть, и Глобус покрывался тонкой коркой, как покрывает тканью фокусник предмет, который в следующий момент должен исчезнуть. Корка эта была темнее всего, что можно только найти - корка эта была тенью, отголоском Апокалипсиса, эта корка была предтечей Апокалипсиса - ИЗМЕНЕНИЯ! - как был предтечей Абсолютного Конца четвертый брат, губитель миров и глашатай Конца.
  И вот черная пелена, черная корка, которая появляется на подгоревшем хлебе, заволокла весь Глобус, и теперь внешний свет освещал лишь темноту. А потом в этой темноте появилась точка. Маленькая зелененькая точечка. Она появилась как волдырь на коже, она появилась в этой черноте. И она увеличилась, а потом стала моргать... весь мир для Кристиана превратился в эту точку и окружающую ее черноту. А потом появился свет. Точнее, появилась еще одна точка - желтая на этот раз, потом еще одна - синяя, затем оранжевая, коричневая, белая, красная... Точек было все больше и больше, и каждая из них что-то означала - ЧТО? Неизвестно никому, кроме самой этой точки.
  Крис смотрел и видел, как точек становится все больше, как они заполняют пространство, будто пиксели, и вот - точки заполнили все пространство, и одна из них - красная, кроваво-красная, выделилась на общем фоне, разрослась, и Кристиан увидел - эта точка стала экраном, экраном, как у телевизора, и этот телевизор - передатчик Апокалипсиса - заработал.
  Кристиан увидел все. Он увидел... а что он увидел? Позже он не сможет этого вспомнить, потому что все в его мозгу смешается, все смешается, и получится большая тарелка - какая тарелка, огромная кастрюля! - кастрюля безумия, все безумие смешается, и получится каша в голове.
  Он видел многое. Он видел и интерлюдии - лишь те маленькие осколки Апокалипсиса, которые попались другим людям. Он видел многое, и почти ничего не запомнил - настолько велико было потрясение и настолько велико было его полное недоумение. Он видел как верблюд покупает себе курицу на завтрак, как получает от нее яйца, раздает их всем вокруг, потом достает сковородку из-за пазухи, и курица превращается в горящего феникса, и как под огнем феникса весело шипит яичница, из которой потом вылезут и пойдут гулять странные существа, похожие на - буквы? Да. Крис видел и это. А еще он видел как цветы обвивают супермаркеты, как люди скачут по лианам а обезьяны снимают это на камеру, он видел как тряпка моет доску а потом ломается в танце, он видел компьютеры, который поет песни хриплым голосом, и этот компьютер - ди-джей на какой-то вечеринке... нет нужды описывать все что видел Кристиан, достаточно лишь сказать - он видел ИЗМЕНЕНИЕ, и, когда он вернулся, он не в силах был вымолвить никаких слов, кроме - "Ух ты блядь..."
  ***
  Крис лежал на полу. Он лежал с закрытыми глазами, но чувствовал, как над ним кто-то склонился. Кристиан даже знал кто - да, это был Старик, Старик, говоривший ему ПРАВДУ.
  - Эй! - перед лицом Криса быстро промелькнули тени. Крис поморщился и открыл глаза. Над ним нависло лицо Старика. Старик улыбался - как-то насмешливо.
  - Вставай, - сказал он и дал Кристиану руку. - Убедился?
  Крис кивнул. Сказать он хотел многое... но не мог. Слов не хватало описать произошедшее там, в той ЧЕРНОТЕ.
  Старик усадил Криса в кресло и дал воды. Крис попил, отдышался, попытался что-то рассказать, но у него получилось только "му-му-му". Старик усмехнулся в ответ.
  - Да, все с тобой понятно... теперь поможешь мне убедить отца?
  Крис кивнул.
  - Окей... как мы это сделаем?
  - Я все сделаю. А что мы вообще... ну, должны будем сделать? С Апокалипсисом? - спросил Крис. Старик подумал: "Если я раскрою все секреты, они откажутся... пока лучше солгать им".
  - Мы должны будем остановить его. Чудная стена разрушена, нам требуется ее... восстановить. Тогда все вернется назад.
  Крис кивнул. Да, теперь он знал, как можно убедить Императора... если честно, он знал это всегда. Просто не желал применять.
  Император пришел через пять минут. Крис успел пояснить Старику свой план. Император пришел и плюхнулся в кресло:
  - Да... классная девочка. Ну чо?
  - Мы должны помочь... - начал Крис, но Император оборвал его. Он приложил палец к губам и сказал:
  - Тссс! Замолчи! Твоего мнения пока не спрашивали. Сиди-сиди... я все равно нифига не буду делать, - сказал Император и усмехнулся. Нет, он понимал - кое-что изменилось. Кое-что изменилось, когда там, в зале Музея, он встретил Старика. Правда, Императору казалось, что перед ним два совершенно разных человека. В зале Музея... если бы Император верил в высшие силы, то он бы посчитал, что встретил или могущественного архангела или такого же могущественного демона. Но Император верил только в Бога - и то, не согласно какой-либо религии, а просто ВЕРИЛ. Верил, что Бог есть, что он создал мир... ну, в таком духе. Так вот, там Император встретил почти что божество, или, в крайнем случае, ОЧЕНЬ сильного волей и умом человека. А здесь... в самолете... Старик будто играл роль. Или просто знал свое место... и Император не сразу понял, как ему обращаться с этим... человеком. А потом уловил - Старик пусть и силен, но его воля, воля Императора, все равно сильнее... тем более Старик как будто специально уступал ему первое место, предпочитая оставаться в тени, за троном... а таких людей Император не жаловал. Но все равно кое-что изменилось в Императоре, и он видел как его упрямство будет сметено волной... чего? Будет сметено волной любопытства? Да, скорее всего именно так...
  - Ты пойдешь с нами? - спросил Кристиан. Император сказал:
  - Нет.
  - Император, - сказал Старик, - вы пойдете с нами?
  Император посмотрел на Старика. Он чувствовал силу в голосе... и чувствовал, как что-то стоит за этим голосом. Не просто сила Старика как человека. Нет... чья-то другая воля.
  - Отец, идем с нами, - сказал Кристиан. - Это ведь просто приключение! А то ты будешь сидеть в Империи, гнить - если Апокалипсиса не было, тебе вообще придется все время скрываться, а так пока походим по Земле, поищем... ну... ты ведь любишь приключения!
  "Чья? Чья воля?" - подумал Император. Он не слушал Кристиана. Взгляд его блуждал, и в тот момент, когда его взгляд упал на глобус, он вздрогнул. Глобус чуть-чуть трясся... и Император, завороженный, сказал:
  - Да. Ладно, окей... Я отправляюсь с вами.
  И ему показалось, что глобус - а был ли это только глобус? - кивнул в знак согласия.
  Император не мог противиться Случаю, который свел их вместе. Он мог лишь покориться Случаю, не зная, что их ожидает... зато одно Император знал точно - никогда и никому он не расскажет, как он принял это решение. Со стороны казалось, будто Император напряженно думает... и только Старик уловил в его глазах отблеск безумия, когда глобус на столе качнулся в сторону. А потом последовал ответ.
  Утвердительный.
  Они прилетели в Империю поздно вечером и отправились спать.
  А ночью на Землю пришел Апокалипсис, и накрыл оба мира темной пеленой безумия.
  
  5.
  Они остановились в гостинице. Императора никто не узнал, и это было хорошо. Они расположились в номере с балконом, телевизором и огромной ванной. Это был номер люкс, но Старик спокойно оплатил его и заказал по-настоящему царский ужин.
  - Нам еще не скоро удастся поесть нормально, - сказал он.
  Крис ел безо всякого аппетита. Его тревожило непонятное чувство - страх? Нет, не страх, а какой-то... Кристиан не мог описать его. Весь вечер он мучился, пытаясь подобрать подходящее слово для этого ощущения. Но так и не нашел.
  Не он один был подавлен. Император тоже выглядел как рыба, вытащенная из воды. Он не прикалывался над Крисом, не издевался, не шутил, а просто сидел мрачный и поедал рыбу. Он почти не говорил, как и Кристиан. Их обоих не оставляло чувство нереальности происходящего - все вокруг было выдуманным, натянутым, нереальным... Крис поделился этим со Стариком, и Старик ответил ему:
  - Да, все правильно. Так и должно быть. Вы и не подозреваете, что сейчас у ВСЕХ в этом и параллельном мире такое чувство. ВСЕ до единого тяготятся этим. Наступает Апокалипсис. Мутное такое чувство, да?
  Крис кивнул. Правда, он считал, что на счет "всех" Старик погорячился. Ведь сам Старик вел себя как бодрый молодой олень. Он съел больше всех - Крис и не подозревал, как может такая тонкая спичка, как этот Старик, съесть СТОЛЬКО. Крис еще подумал, будто у Старика глисты... и эта мысль не вызвала у Кристиана ничего, кроме простого понимания - возможно, это так. А может и нет. Кристиану было как-то пофигу. Он сидел, ел, скучал, и тяготился.
  После ужина все пошли спать. Номер люкс был большой - четыре комнаты. Император выбрал себе комнату где был балкон. Никто не возражал - вероятно, потому что Император, говоря об этом, сделал зверское выражение лица. Крис лег в комнате с телевизором, но телевизор не включал. Старик ушел в третью комнату, и оттуда около часа доносилась приятная музыка, напоминающая рок, под которую Старик подпевал. Крис лежал и слушал песни около пятнадцати минут, а потом он уснул.
  
  За окном была темная ночь. Слишком темная - не видно было ни одной звезды, и Луна не выглядывала... ночь заволокла весь мир.
  Император проснулся неизвестно от чего. Он просто проснулся. Что-то было не так. Он открыл глаза, посмотрел на потолок, посмотрел на балкон... балкон был покрыт тьмой. Император вздрогнул и укорил себя за это.
  - Ну нет блядь, - сказал он и встал на четвереньки. Балкон был близко, и оттуда веяло холодом. Император завернулся в одеяло, заткнул кусок за пояс и встал. От балкона теперь не просто несло холодом - ледяной ветер ворвался внутрь, закружился, подхватил Императора, сбил с постели простыню...
  Император глубоко вдохнул и понял что дрожит. Не от холода - от страха... а страх был вокруг. Страх окружал его...
  Император подошел к балкону. Его нутро противилось этому, но он шел, несмотря ни на что... и вот он вышел на балкон.
  Небо пылало. Заревом яркого солнца, белизной одинокой луны, яркостью и контрастом света и тьмы, но небо пылало - горело огнем, огнем тьмы и света, небо горело и взрывалось, и рычало, и пожирало само себя, и звезды рвались из пут тьмы, но не могли уже вырваться, и ночь исчезла - наступило небытие, и в этот миг небо разлетелось на мелкие кусочки, обнажив бескрайнюю Вселенную, и по этой Вселенной - да и по другой, и по тысячам, по миллиардам Вселенных и Галактик несся огонь безрадостия и страха... и этот огонь был Апокалипсисом.
  И небо погасло. Лишь на миг.
  Еще слышны были отголоски грома, будто крики раненной птицы, но небо более не сверкало... и вот, когда гром прекратился, наступила абсолютная тишина... и в этой тишине проснулся сначала Крис, а потом - Старик. Они проснулись и одновременно взглянули в окно... и увидели, как небо треснуло.
  Император стоял на балконе. Он видел все вживую - сначала небо треснуло, как стекло трескается при ударе молотком, и Император увидел это - небо треснуло, чернота треснула, и - взорвалась.
  Император закричал. Он смотрел и видел, как осколки неба падают вниз, низвергаются огненным потоком, как летят на город, грозясь уничтожить его... и как тают, будто снег под водой. Как исчезают в небытие.
  А город спал... весь. Кроме трех человек.
  Император стоял на балконе и дрожал. Его руки покрылись мурашками. И вот позади него прозвучал голос Старика:
  - Знаешь... был один фильм. Я его не любил - просто не нравился. Но из этого фильма мне запомнилась одна фраза... слоган такой своеобразный: "Все, что вы знаете, скоро изменится". И знаешь... похоже, это сейчас и происходит.
  Император кивнул и подумал: "Даже знаю что это за фильм. Это..."
  И на этот раз уже город взорвался движением. Окна разлетелись на кусочки - не везде, нет, но во многих домах, часть из которых резко ушла под землю и исчезла, как будто проглоченная огромной пастью, и через разбитые окна полезли растения, животные, птицы, вещи, полилась вода, огонь, и город наполнился хаосом, наполнился безумием... кровать вылетела из комнаты Императора и исчезла в вышине ночного неба - нового неба - пробив себе дорогу через стекло. Вокруг бушевала буря, и в эпицентре этой бури стояли трое - Старик, Кристиан и Император.
  - Что нам теперь делать? - спросил Крис; его голос был тугой, как будто его шея была сдавлена удавкой.
  - Нам? - переспросил Старик. - Нам остается только молиться, чтобы у нас все получилось, парень. А иначе нам никогда не изменить все это, - и Старик показал на город, в котором бушевало безумие...
  Бушевал Апокалипсис.
  
  Апокалипсис. Интерлюдия четвертая. Штиль.
  Они плыли на яхте.
  Их было трое - две девушки и один парень. Они просто плыли - от берега отошли уже день назад, но припасы у них были. Они плыли в обычное путешествие, и ветер развевал парус яхты.
  Яхта была Алексея - так звали парня. Он был обычным сынком олигарха, и папаша купил ему яхту. И Алексей поплыл вместе со своими девчонками плавать...
  Сейчас все они были на верхней палубе. Августовское солнце светило ярко, и они загорали. Это было неподалеку от Кипра. Солнце светило, они загорали, иногда спрыгивали с яхты вниз - купаться.
  Одна из девушек - ее звали Геля - лежала под зонтиком и слушала музыку. Вторая - Лена - плавала в соленом, теплом море. Алексей спал на полу.
  Ветер дул и вел их яхту вперед. Вокруг было море - никакого намека на землю - только длань моря, простирающаяся до горизонта, и переходя в голубое небо без единой тучки. Ветер был тихий, спокойный, и яхта величественно и медленно двигалась вперед. Лена плыла рядом с яхтой. Мотор был выключен - а зачем он?
  Лена взялась за лестницу и поднялась на борт. Солнце освещало ее фигуру...
  - Хорошо, - сказала она и, прикрыв глаза, повернулась к солнцу. Перед глазами у нее мелькали блики солнца, гуляли и крутились красно-желтые круги...
  И вдруг все исчезло. Осталась только чернота - такая чернота, которая бывает в комнате темной ночью. Исчез ветер - до этого обвивавший фигуру девушки будто горячий любовник, теперь он исчез насовсем. Его не стало. Лена в изумлении открыла глаза, и, пока она открывала, две мысли сменились у нее в голове: удивленная "Что такое?" и страшная - "Боже, что произошло?"
  Солнце исчезло. Исчезло и небо - Лена стояла под одеялом из звезд. И не было ветра - парус упал, как падает орел, увидевший добычу в степи. Падает - и разбивается.
  Не было ветра. Легкий бриз исчез - испарился, и все, его просто не стало, и не стало никакого ветра...
  Когда-то давно Лена смотрела фильм. И сейчас она отчаянно пыталась вспомнить, что это был за фильм. Это была защитная реакция на поднимающийся в душе страх... Лена пыталась вспомнить.
  И вспомнила.
  - Что происходит? - Геля достала наушники из ушей и приподнялась на локте. Лена повернулась к ней и сглотнула. За ее спиной простиралось яркое звездное небо... в котором не было жизни.
  Лена повернулась и сказала:
  - Это... это называется штиль.
  И звездное небо исчезло. Они опять были под ярким светом солнца... но ветра не было.
  Был штиль.
  
  Алексея разбудили очень грубо - его трясли за плечо, а потом облили холодной водой из моря. Алексей сразу вскочил. Жир на его животе затрясся, и он сказал:
  - Слышь? Вы офигели?
  Перед ним стояли две девушки. Их Алексей считал своими наложницами, а не подругами. Но высказывать подобные мысли он не смел.
  - Ну чего?
  - Смотри, - сказала Лена и показала на небо. Алексей посмотрел - небо как небо, солнце светит... ничего особенного.
  - Ты дура? - поинтересовался Алексей. Лена возмущенно хмыкнула, а Геля сказала:
  - Мы попали в штиль. Ветра нет.
  - И что? У нас вообще-то этот есть, - Алексей мотнул рукой в сторону моря, - мотор.
  - Ну так заведи его!
  - Зачем? Мы вроде отдыхаем, - сказал Алексей.
  - Я сказала поплыли домой! - сказала Лена.
  - Зачем?
  - Идиот, включай мотор и покатили. Или я тебя огрею, - Лена взяла зонтик и подняла его над собой. Такого Леха не ожидал.
  - Лады, все сделаю, - он поднял руки. - Поставь зонт на место.
  Лена поставила зонт. Леха прошел к мотору, спустился к нему, взялся за веревку. Было жарко. Капли воды и пота стекали по его телу. Он дернул веревку, стараясь завести мотор. Но мотор не завелся. Леха отер со лба пот и воду, и дернул еще раз. Мотор заурчал и заглох.
  - Что за... - пробормотал Леха и дернул веревку в третий раз.
  И мотор... мотор вдруг отвалился и упал в воду, и стремительно пошел ко дну.
  Леха с секунду ошалело смотрел на воду, по которой расходились круги... а потом поднялся на палубу и упал в шезлонг. Жировые складки на животе у него затряслись... Лена подошла к нему и спросила:
  - Что случилось?
  Леха поднял на нее глаза и пробормотал:
  - Мотор отвалился.
  Лена переспросила:
  - Что?
  - Мотор отвалился, - повторил Леха.
  
  Наступал вечер.
  Воды и еды у них было достаточно, но есть никто не хотел. У них не было аппетита - они застряли здесь, на этой яхте, посреди моря, в полный штиль...
  После того, как мотор отвалился, Леха позвонил отцу. Но звонок не дошел - в трубке не было ни одного гудка, она как будто вымерла. Девушки тоже попробовали позвонить, но связи не было - телефоны попросту отказывались работать. Они оказались отрезаны от внешнего мира...
  Геля впала в истерику. Она требовала отвезти ее домой, сейчас же, немедленно, БЫСТРЕЕ, она говорила что хочет вернуться домой что хочет к маме, что хочет опять идти в институт, что хочет уйти отсюда, боже, НУ ПОЧЕМУ ЭТО ПРОИЗОШЛО ИМЕННО С НИМИ!!! Лена утешала ее некоторое время, а потом ушла в каюту и засела там. Алексей не находил себе места - он никогда не думал что может оказаться в такой ситуации, когда вокруг море и помощи ждать неоткуда... он привык, что у него все есть, что он не нуждается ни в чем... и вот к нему пришло понимание - они одни, а вокруг море, вокруг штиль, солнце, блики на воде - и ничего более. И самое страшное, что к нему пришло понимание - они здесь одни, он и две девушки, одна из которых (мерзкая сука, ну хватит ПРИЧИТАТЬ!) ноет и не может остановиться, а вторая шлюха спряталась у себя в каюте, вместо того чтобы успокоить свою долбаную подружку. А он должен следить за этими бабами, чтобы они успокоились, чтобы они не забывали выключать плиту, чтобы они экономили воду...
  Солнце грело. Алексей расхаживал по палубе, и гнев вскипал в его душе. Много раз за свою жизнь он злился, но эта злость... она была особая. Леха не понимал какая это злость. Она была немотивированна, она вскипала в его душе раскаленной лавой... у злости не было никакого мотива, кроме страха. Да, страх - боязнь смерти, боязнь исчезновения, боязнь забвения - страх побуждал Леху искать ответы на вопросы... вот только вопросы были неправильные.
  Он вырос не таким человеком, чтобы пытаться найти рациональное и правильное решение в тяжелой ситуации. Он вырос избалованным мальчишкой, у которого все всегда было, и который получал все чего хотел. Его не научили заботиться о людях, с которыми он находится рядом. Его научили заботится лишь о себе. Его болезненный эгоцентризм требовал... да, его эгоцентризм требовал избавление от ответственности. Потому его мозг, не сильно развитый, но и не тупой, быстро вывел уравнение выживания: "ответственность = девушки". Избавиться от ответственности означало избавится от девушек... тем более что злость подтверждала это уравнение. Да. Это было правильным.
  Но сначала...
  Леха улыбнулся. И эта улыбка не сулила ничего хорошего.
  
  Лена некоторое время сидела в каюте. Ее бесила сама ситуация. Они поплыли, а потом... произошло нечто ужасное. И наступил штиль. Еще эти телефоны... и мотор...
  Лена думала. Она знала, кого следует обвинить во всех проблемах. И она обвинила. Правда, к действиям ее это не побуждало - она собиралась копить и копить гнев в себе, пока не появится возможность вылить его... на этого жирного ублюдка.
  Но вряд ли это произойдет сегодня.
  
  Но не сегодня произошло страшное. Нет - Алексей решил дождаться завтрашнего утра, проснуться раньше всех, и сделать свое грязное дело. Сначала оттрахать обеих девчонок, этих мерзких сук, потом выбросить эту ноющую шлюху с яхты, а вторую оставить как наложницу... и убить, когда штиль закончится. О дальнейшем Алексей не думал - его жажда крови, его похоть пересилила все благоразумие. Он поставил будильник и лег спать. Утром его ждала хорошая встряска... да, он попользует их как следует. Жестко. Жестоко.
  Он спал. А ночью... а ночью был Апокалипсис.
  Но для них апофеоз Апокалипсиса наступил лишь утром.
  
  Утро было славное. Был штиль - никакого ветра, и паруса опали вниз, и висели подобно ненужным тряпкам. Яхта стояла посреди моря, и нигде не было земли. Нигде - только море, и ничего больше. Яхта была отдельным островком в море... забытым островком - никто больше в этом мире - в новом, безумном мире - не знал о яхте, о том, где она потерялась... и только три человека находились на ней, и еще не стали частью Апокалипсиса - они были отдельным островком, который не трогали процессы, происходящие в мире...
  Но и здесь разыгрывалась зловещая драма.
  Алексей услышал звонок будильника. Сначала - секунду - ему не хотелось вставать, но потом он вспомнил о своих намерениях, и выключил будильник, и сел на кровати, предвкушая удовольствие и смерть.
  Но будильник услышал не только он. Лена тоже услышала будильник и проснулась. Этой ночью она спала очень чутко... и что-то происходило вокруг. А еще она чувствовала своей женской интуицией, что с Алексеем... не все так ладно, как кажется.
  Она проснулась, оделась и вышла на верхнюю палубу. Там никого не было.
  Она почувствовала чей-то взгляд на себе, обернулась... перед ней стоял Алексей.
  - Привет, киска, - ухмыляясь, сказал он. В руках у него был огромный нож и веревка. Леха ухмылялся, и эта ухмылка была сумасшедшей.
  Лена попятилась. Алексей сделал шаг вперед:
  - Иди сюда киска. Иди ко мне. Я оставлю тебя рабыней, а твоя подружка пойдет на корм акулам, - Алексей шел на нее. Жир под рубашкой переваливался из стороны в сторону. Лена медленно отходила, пока не уперлась спиной в перила. За ними было лишь море, синее море...
  - Что здесь происходит? - позади Алексея появилась Геля. Глаза у нее были красные... Алексей повернулся к ней и сказал:
  - А вот и ты... ну иди ко мне, папочка тебя разделает...
  Геля всхлипнула... и Лена бросилась на спину Алексею.
  Она обхватила его шею руками, повалила на пол, выбила нож и попыталась взять его руку на захват, но он вырвался, вскочил и снес ее, прижал к перилам, рукой схватился за горло, нагнул над перилами, схватил ее за бедра...
  И в этот миг позади яхты поднялась волна.
  Лена сдавленно захрипела... и волна понеслась на них.
  Волна была огромна - выше неба, и она неслась на мелкую яхту. Геля завизжала и бросилась на спину Алексея, тот ослабил хватку, отпустил Лену, взялся за Гелю, увидел волну - но и это не остановило его, он поднял Гелю над собой и бросил ее на перила, поднял вверх руки, Лена упала на пол - яхту очень сильно качнуло... и в следующий миг волна врезалась в яхту и воздела ее на гребень. Алексей пошатнулся, его подхватила вода, он врезался в перила... Лена успела увидеть его глаза - в них было нечто вроде злости и удивления... а затем Алексея вышвырнуло за борт. И - этого девушки уже не видели - прежде, чем упасть в воду, он превратился в рыбу, и окунулся в воду.
  Волна несла яхту вперед. Геля схватилась руками за Лену... и волна понеслась на самой большой скорости, на какой только возможно.
   Девушки не знали, сколько времени их несло на гребне волны - они лишь увидели впереди берег... а потом волна остановилась. Яхта медленно сползла вниз... и волна накрыла остров. И превратилась в ослепительно-чистое стекло.
  Яхту выбросило на берег. Девушки еще минуту держались друг за друга, а затем их руки отпустились, и они выпали на берег.
  Лена встала первой и помогла встать Геле. Они огляделись.
  - Что с нами произошло? - спросила Лена. Геля стояла позади нее. Лена повернулась к ней и повторила вопрос:
  - Что с нами произошло?
  Геля непонимающе посмотрела на нее. И сказала:
  - Разве... с нами что-то происходило?
  - Да! - ответила Лена. - Это было...
  И только тут она поняла, что не может вспомнить НИЧЕГО... НИЧЕГО.
  НИ-ЧЕ-ГО.
  И штиль, до сих пор пребывавший лишь снаружи, ворвался в ее сознание одурманивающим, безумным Апокалипсисом.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"