Бесс Ольга : другие произведения.

Незваный гость

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками

   ГЛАВА 1. ГЕЙША
  
   "Kiss me! Kiss me twice"! - вкрадчиво просил голос из динамика автомагнитолы.
   "Поцелую, поцелую...Потом, если ты захочешь", - прошептал Кантемир, пытаясь разглядеть дорогу сквозь лихорадочно метущиеся по стеклу дворники. "Черт! - ругнулся он, заглушив двигатель, - не провалился же этот поселок сквозь землю"!
   Весь декабрь моросил то мокрый снег, то мелкий колючий снежок, переходящий в дождь. И вдруг за неделю до Нового завьюжило так, словно набирала зима за все три недели простоя. Кантемир выбрался из машины, пройдя чуть вперед, повертел головой, и нехорошее предчувствие засосало под ложечкой: миссия с подарками явно была на грани провала. Кантемир будто услышал язвительный голос жены:"только не говори, что не нашел дорогу! Застрял на какой-нибудь помойке и убивал себя очередным шашлыком"! Неожиданно прямо над головой взорвались разноцветными искрами несколько петард, и он увидел впереди, буквально в десяти метрах, стенд. В голове пронеслась мысль, - ему жутко повезло, что аборигены решили повеселить себя фейерверком. Увязая по колено в снегу, подобрался к стенду и внезапно ощутил, как по позвоночнику пробежала волна холода. "Забы...", - остальная часть названия поселка была залеплена снегом. "Куда это меня занесло? Чертова метель, и дались же тебе, Люда, эти макароны"! Кантемир повертел головой: сквозь пелену снега проступали очертания крыши. Вернувшись к машине, заглушил двигатель и, надвинув на глаза шапку, чтобы не слепил снег, побрел к дому. Прикинув высоту забора, скинул дубленку и, вспомнив молодость, одним перекатом преодолел барьер.
   Сквозь прозрачные шторы первого этажа из окон лился яркий свет, ему даже послышалась музыка. Уже подходя к дому, услышал, как хлопнула форточка на втором этаже. Мелькнув стеклянным блеском, что-то пролетело над его головой и упало, провалившись в сугроб рядом с елкой, украшенной мишурой. "Так можно и в лоб получить", - усмехнулся, поднимаясь по ступенькам веранды, придумывая фразу повежливее, чтобы не очень напугать владельцев дома. Сбив снег с ботинок, немного потоптался, уже хотел постучать, как дверь распахнулась, на пороге показался огромный пес. Желтые глаза его по-волчьи сверкнули, верхняя губа дрогнула, приподнявшись и показывая острые клыки, из горла послышалось глухое рычание. Кантемир замер. Пес, продолжая глухо ворчать, подошел и принялся обнюхивать, шумно втягивая воздух. Внезапно, он вильнул хвостом и слегка двинул массивной головой ему в ноги. "Уже начал пробовать на вкус"? - подумал Кантемир, продолжая стоять неподвижно, хотя мороз уже пробирался под свитер, холодя спину. Неожиданно собака, потеряв к нему интерес, спустилась со ступенек веранды и затрусила куда-то вглубь двора. Путь был свободен, Кантемир вошел в дом.
   Наверняка он тоже очень бы удивился, если на пороге его дома вдруг возник незнакомый человек. Сцена была похожа на детскую игру в "замри". Семеро взрослых людей в полном безмолвии уставились на Кантемира: худощавая брюнетка с подносом, на котором лежала довольно аппетитного вида индюшка, и Кантемир подумал, что распахни она свои глаза еще шире, они бы стали отличным дополнением к гарниру. Рядом с ней мужчина довольно атлетической наружности с бутылкой шампанского в руке чуть присел от неожиданности. Толстяк в вязаном жилете замер, стоя на табурете с протянутой рукой, в которой держал стеклянную макушку для елки. Высокий моложавый мужчина с клиновидной бородкой на бледном лице в испуге застыл рядом с блондинкой в зеленом платье с довольно смелым вырезом на груди. Маленькая женщина больше похожая на подростка в длинном, почти до колен нелепом кардигане мышиного цвета, смотрела на него с удивлением, и хрустальные фужеры на подносе в ее маленьких, почти детских руках тихо позвякивали. Завершала картину женщина в кресле. Но, в отличие от других людей, находящихся в гостиной, глаза ее не выражали испуг, Казалось, она нисколько не удивилась, даже больше, как только он вошел в гостиную, подалась вперед, словно ждала его появления. Кантемир подумал, что в своем узком красном платье, обтягивающем идеальные формы, блестящими, словно смоль, черными волосами, забранными на затылке в замысловатый узел, она похожа на гейшу. Синие глаза с напряжением следили за ним, и Кантемир, произнес, стараясь вложить в улыбку как можно больше обаяния: "Здравствуйте! Вот,.. увидел свет и зашел".
   - З а ш е л ! - ироничный смех блондинки в зеленом, казалось, разбил тишину, воцарившуюся в комнате с появлением незнакомца. - И где же твой грозный Цербер?
   Словно в ответ на ее вопрос, в гостиную вошел пес. Улегшись у ног хозяйки, он положил голову на лапы и уставился на Кантемира полусонным взглядом, в глубине которого тлел напряженный огонек. Женщина запустила пальцы в густую шерсть волкодава, спрятав усмешку в уголках полных губ, сказала: 'Животные разбираются в людях'. Затем неторопливо поднялась, подошла к Кантемиру, скрестив руки на груди, не мигая, устремила на него взор ярких синих глаз.
   - Забор не очень пострадал после вашего нашествия?
   - Нет, забор очень крепкий. Не подскажите, как называется поселок?
   - Забывалово.
   - Надо же! Даже и не знаю, насколько это близко к Воротеево.
   - Вы не туда свернули, но теперь это не имеет никакого значения.
   - Да, метель... Промахнулся... Черт, - не удержался Кантемир, чем вызвал мимолетную, словно полет бабочки, улыбку на ее губах.
   Гейша, как прозвал про себя Кантемир женщину с фарфоровым лицом, тихо произнесла:
   - Можете остаться, будете моим гостем.
   На секунду Кантемир смешался, прислушиваясь к борьбе, происходящей у него в душе. В машине лежала гора подарков, перед глазами возникло лицо жены. Но он не мог избавиться от ощущения опасности, которое, подобно легкому флеру пронизывало воздух гостиной. Он колебался, внезапно за его спиной прошелестел шепот: "ведьма"! Кантемир обернулся, но поймал только любопытные взгляды.
   - Если только ваши гости не будут возражать, - добавил осторожно.
   - Они не будут, - безразлично бросила женщина, и Кантемир физически ощутил, как от гостей в их сторону хлынула волна неприязни и разбилась, столкнувшись с холодной невозмутимостью Гейши.
   - Чудненько! - воскликнула она с коротким смешком хозяйка, хлопнув в ладоши, отчего хрусталь фужеров отозвался высоким тоном.
   Компания распалась: каждый занялся делом, которое прервало внезапное появление гостя. Брюнетка, наконец, закурила длинную сигарету. Толстяк надел на елку макушку и, удовлетворенно охнув, спрыгнул с табурета. Женщина-подросток расставила фужеры и, пугливо озираясь на Кантемира, боком вышла из комнаты. Блондинка в зеленом, бесцеремонно оглядела его с ног до головы, бросила насмешливый взгляд в сторону атлета, продолжавшего демонстрировать свои мускулы.
   - Костик, инцидент исчерпан, не трать силы, они тебе еще пригодятся. - Подмигнув Кантемиру, вышла из комнаты, покачивая узкими бедрами.
   Гейша, со скрытой усмешкой следившая за Кантемиром, взяла его под руку и подвела к столу.
   - Надо обладать определенной физической подготовкой, чтобы взять почти двухметровый забор. Или вы специализируетесь на этом?
   Усадив его, она опустилась в кресло рядом.
   - Иногда жизнь заставляет брать барьеры ранее недоступные, - ответил Кантемир, понимая, что "ляпает" что-то не то... И вкладывает в эту фразу слишком явный намек.
   - Так вы любитель недоступного?
   Внезапно свет в гостиной погас, и в черных зрачках ее глаз блеснули языки желтого пламени свечей, что зажгла возникшая ниоткуда женщина-подросток. Кантемир стесненно промолчал У него чуть кружилась голова от аромата, что исходил от тела этой женщины. Он поймал себя на мысли, что любуется изгибом ее шеи, ямкой между ключиц, в которой билась голубая жилка.
   Между тем гости уже расселись по своим местам. По левую руку от Гейши сидела женщина подросток. Рядом с ней блондинка тихо переговаривалась со своим спортивным соседом. Мужчина с бородкой сидел на торце стола, слева от него брюнетка меланхолично щурилась, рассеянно слушая нашептывающего ей что-то на ухо толстяка. Круг замыкался на Кантемире. Неожиданно громко треснуло в камине полено, рассыпавшись искрами.
   - Примета! - вскрикнула женщина-подросток и затихла, почему-то бросив испуганный взгляд на толстяка. Гейша подняла бокал с шампанским.
   - Ну что ж, для начала выпьем за прошедший год и за нашего гостя! Я не хочу знать ни его имени, ни кто он. Путь имя ему будет - Ночной Гость! - Она посмотрела на Кантемира и чуть приподняла брови, - вы не возражаете?
   Кантемир обвел взглядом гостей. В неясном отблеске мерцающих свечей их лица искажались, словно вдруг ожили карнавальные маски. Мужчины подняли хрустальные стаканы, наполненные виски, женщины - бокалы с шампанским. В полном молчании компания пригубила напитки. Зазвенели приборы, толстяк принялся за грудку индюшки, и все терпеливо ждали, глядя, как он пыхтит, орудуя ножом.
   Молчание прервала гейша.
   - Жорик! Глядя, как ты ловко орудуешь ножом, я начинаю понимать, за что тебя любят клиенты.
   Брюнетка метнула яростный взгляд на Гейшу и, скривив в улыбке ярко накрашенные губы, процедила:
   - Если он порежет себе пальчик, я вряд ли стану после этого богатой! - она рассмеялась злым мстительным смехом.
   Кантемир заметил, как взгляд Гейши на секунду замерз, потом, будто стряхнув видение, она широко улыбнулась, показав белые жемчужины зубов.
   - Милая моя, каждый зарабатывает себе на жизнь разными методами, иногда крайне неправедными, не так ли?
   Брюнетка замерла, чуть приоткрыв губы, глаза ее расширились, она тяжело задышала. Неожиданно толстяк поднялся и весело проворковал:
   - Девочки! Девочки,.. брейк! Скоро Новый Год, а вы все сражаетесь!
   Он повернулся к брюнетке и, наклонившись, поцеловал ее руку. - Жанна! Ты же знаешь, Дана любит пошутить!
   "Гейшу зовут Дана", - подумал Кантемир, продолжая исподтишка наблюдать за женой толстяка. Та явно была в ярости. Он заметил, как она смяла в кулаке салфетку, отчего костяшки пальцев побелели.
   - Я позволю себе произнести тост, - мужчина с бородкой прервал молчание, нарушаемое только звяканьем приборов и хрусталя. Поднявшись, он манерно пригладил волосы и, задумчиво глядя на причудливо переливающиеся в пламени свечей грани бокала, с пафосом произнес:
   - Мы все пришли в этот мир увидеть и познать! Да! - он театрально встряхнул головой. - Познать себя в этом мире, познать свое предназначение. Познать взаимосвязь высокого искусства и нас в нем! Мы неотделимы от этой связи, peregrinatio est vita *!....
   Кантемир заметил, как скривилось лицо мужчины атлетической наружности.
   - Леонид, а по-русски можно? Тут нет поклонников твоего искусства. Если успел заметить, здесь все свои, и все в курсе, как тухло ты выглядишь голым. Так что нечего выёживаться. - Константин засмеялся, играя мускулами груди.
   Леонид саркастически поджал губы, - куда тебе с твоими мозгами качка понять, что такое настоящее искусство! - Луна не обращает внимания на лай собаки. - Усмехнувшись, добавил он и сел за стол.
   - Пусть мои мозги и недостаточно хороши для тебя, но их количество достаточно для понимания, что ты и искусство - понятия диаметрально противоположные.
   Компания за столом оживилась. Дана засмеялась, откинувшись на спинку кресла, толстяк хрюкнул и тоже засмеялся противным квакающим звуком. Женщина-подросток захихикала в ладошку, наклонившись над столом. Константин откровенно захохотал, издевательски глядя прямо в глаза художнику. Только блондинка, не принимая участия в общем веселье, щурила карие глаза, и жена толстяка сидела нахмурившись, изредка бросая исподтишка взгляд на Дану. Та смеялась, откинув голову, с наслаждением отдаваясь смеху. Внезапно она оборвала смех и посмотрела на Кантемира.
   - Неправда ли, у нас уютная и теплая компания? Обожаю их всех. Они как змеи в серпентарии. Вам нравится Жорж? Добрый, милейший толстячок. Только не попадайтесь ему, когда он рубит мясо, может отхватить палец. Не так ли, Жорж? - Дана вонзила в толстяка насмешливый взгляд, губы ее подергивались в усмешке.
   Толстяк неловко заерзал в кресле, потирая лысую макушку. Он улыбнулся, зажмурив глаза, но Кантемир мог поклясться, что в глубине зрачков на мгновение вспыхнул злобный огонек. Но Дана уже смотрела на блондинку.
   - Не правда ли, хороша куколка? Элен, ты сегодня великолепна в своем зеленом платье. Правда, в нем ты немного похожа на крокодила, такая же опасная, холодная и непредсказуемая.
   Блондинка, до сих пор меланхолично играющая бокалом, подняла на Дану глаза и снисходительно произнесла:
   - Нужно быть крокодилом, чтобы чувствовать себя в безопасности рядом с тобой.
   Дана непринужденно рассмеялась и послала ей воздушный поцелуй, - люблю тебя, мой крокодильчик!
   - Люби, только не дари мне стринги с радужным поясом, - в тон ей ответила Элен, чем вызвала дружный взрыв хохота. Только Леонид с недоумением обводил компанию взглядом.
   - А при чем тут стринги с радугой?
   - Нет, не могу...- Заржал атлет. Отхватив от индюшки огромный кусок, он принялся жевать, смачно чавкая.
   - Элен намекает на мое лесбийское прошлое, Леонид. Я ведь была лесбиянкой. Извини, дорогой, что раньше не вывернула перед тобой радужную сторону моего прошлого. Ты разочарован?
   Художник, воинственно вздернув головой, хотел что-то сказать, видимо опять нечто высокопарное, но Дана прервала его, проворковав мягким голосом:
   - Хотя, ты тоже не очень откровенен со мной о своих пристрастиях к мальчикам, которых рисуешь, или ты создаешь галерею богов с Олимпа?
   Атлет, продолжая чавкать, хмыкнул.
   - Во-во, с такими бородками только пе...- он замолчал, задумчиво рассматривая голую косточку.
   - Я не позволю! - художник вскинулся из-за стола, изобразив на лице страдальческую мину.
   - Позволишь, - резко оборвала его Дана. - Сядь, Леня, здесь все свои. Все тебя любят. Ты пей коньяк, пей.
   Потеряв интерес к художнику, она посмотрела на женщину подростка. Та сжалась под ее взглядом, суетливо скребя по тарелке вилкой. Дана перевела взгляд на брюнетку.
   - Жанна! Передай, пожалуйста, коньяк. Люблю коньяк с шампанским, в этом смешении есть нечто загадочное, только не перебрать с дозировкой.
   - Ты давно уже перебрала, - бросила тихо блондинка, будто разговаривала сама с собой.
   Жанна, молча плеснув в фужер Даны коньяк, вернулась на свое место.
   - Я тоже хочу сказать тост. Желаю тебе, Дана, в этот канун Нового Года и твоего дня рождения...Никогда не стареть, оставаясь такой же молодой и прекрасной, как сегодня в свои тридцать семь лет!
   Кантемира, до сих пор с интересом следившим за развитием этой человеческой комедии, передернуло от темного смысла, что вложила в свой тост брюнетка. Он посмотрел на нее, пытаясь поймать взгляд, но та прикрыла веки. Дана улыбнулась и, подняв фужер, послала брюнетке воздушный поцелуй.
   В гостиной воцарилась тишина, нарушаемая позвякиванием столовых приборов. Кантемир с удивлением разглядывал эту странную компанию таких разных людей. А с Даной что-то происходило. Лицо ее вдруг исказила мучительная гримаса. Схватившись за грудь, она с трудом прошептала сквозь стиснутые зубы:
   - Что-то мне нехорошо. Сердце!
   Кантемир, вскочив с кресла, бросился к женщине. И вовремя: теряя силы, она уже готова была соскользнуть с кресла, в котором сидела совсем недавно так уверенно. Наклонившись над ней, он осторожно опустил ее на пол. Лицо и без того бледное, побелело еще больше, на узких висках выступили капельки пота, алые губы посерели. В ставших черными глазах Даны колыхался страх, лицо исказила судорога боли. Она с напряжением посмотрела в глаза Кантемиру, сжав его руку, прошептала: "Помоги!.." Взгляд ее переместился вглубь комнаты. Неожиданно зрачки ее глаз расширились, губы судорожно дернулись, Кантемир услышал шепот: "Так это... ты...". Тело женщины обмякло, глаза закрылись. Глядя в посеревшее, ставшее неузнаваемым лицо, Кантемир с холодным ужасом в сердце вдруг понял, что Дана умирает. Спустив бретельки платья, он прижал ладонь к груди женщины и стал делать массаж сердца, с отчаянием понимая, что все бесполезно. Приложив пальцы к сонной артерии, пытался уловить биение, но пульса не было.
   "Так это ты...", - кому предназначались эти слова?" - пульсировала в голове мысль. Обернувшись, он столкнулся с взглядом женщины-подростка.
   - Простите, как вас звать?
   - Клавуся, - робко промямлила женщина но, спохватившись, поправилась. - Клава.
   - Клава, принесите покрывало.
   Женщина-подросток поспешно выбежала из комнаты, провожаемая взглядами присутствующих.
   - Боже, Боже...- прошептал художник, прижав к лицу ладони. - Как бессмысленно! Бессмысленно оборвалась такая прекрасная жизнь! Кто бы мог подумать! Вот так... Взять и умереть! Это несправедливо!
   - Не хочу прослыть бессердечной, но этого следовало ожидать, - раздался голос.
   - Следовало? - Кантемир обернулся и посмотрел на блондинку в зеленом платье. - Продолжайте.
   - У нее больное сердце. Дана давно перешагнула двадцатишестилетний порог, когда большинство больных с врожденным пороком сердца умирают. Надо было жалеть себя, но это не для Даны. Она вела слишком оживленный, я бы сказала, образ жизни.
   - Надо позвонить в "скорую", - пробормотал толстяк, но, глянув в окно, безнадежно махнул рукой. - Хотя, о чем это я....За окном черте что творится. Он вопросительно посмотрел на Кантемира.
   - И что же теперь?
   - Теперь ничего не трогать со стола, - Кантемир подошел к брюнетке, которая взяла со стола бокал и задумчиво вертела его в руке.
   - То есть, это как не трогать? - зеленые глаза с изумлением уставились на Кантемира.
   - Так и есть. Поставьте все на место и отойдите от стола.
   - Да что вы себе позволяете? Это на что вы намекаете?
   - Я не намекаю, - холодно ответил Кантемир. - Я предупреждаю, никто ничего не возьмет со стола. Буду считать, как попытку скрыть следы преступления.
   - Преступления? - судорожно прошептал художник, испуганно оглядывая компанию.
   В комнате повисла тягостная тишина. Кантемир обвел присутствующих взглядом. Почему мысль, внезапно пришедшая ему в голову, материализовалась в этом слове? Может быть, ответ лежал в последних словах Даны?
   - Пока не будет доказано обратное, считаю:здесь было совершено убийство.
   Надо было видеть, как вся компания разом повернулась в его сторону и, если бы взглядом можно было убить, его бездыханный труп мгновенно оказался бы рядом с Даной.
   - Да кто вы такой?!
   Сорвавшийся на визг голос художника словно сорвал стоп-кран с молчания. Всеобщее негодование обрушилось на него с грохотом камнепада. Кантемир, игнорируя ропот, молча достал удостоверение.
   - Капитан Полежаев.
   Перекошенные в злобном рычанье рты молниеносно застыли в уродливой гримасе, затем захлопнулись.
   - Наш фантомный ночной гость приобрел вполне реальные ментовские формы!
   Он оглянулся на блондинку. Все время, пока компания упражнялась в словосочетаниях, Элен сидела в кресле и приканчивала шампанское, с усмешкой наблюдая за баталией. Поймав его взгляд, она спрятала усмешку в уголках рта и добавила:
   - Ну что, капитан, вот тебе и труп. "Какая интрига", - сказала бы Дана.
   В комнату с пледом вошла Клавуся и, держа его в руках, вопросительно посмотрела на Кантемира. Толстяк на пару с Костиком под молчаливый аккомпанемент присутствующих завернули тело и вынесли на веранду. Цербер прошел следом за ними, лег рядом с хозяйкой и, положив голову на грудь Даны, замер. Неожиданно в голову Кантемира вдруг пришла мысль, что пес, вероятно, был единственным существом в этом доме, кто ее любил.
   __________________________________________
   * - Peregrinatio est vita . - Жизнь - это странствие.
  
  
   ГЛАВА 2. ПРИЗРАК УБИЙЦЫ
  
  
   Дом содрогнулся от удара разбушевавшейся непогоды. В полумраке гостиной, разбавляемом только неярким огнем свечей и камина, лица людей, окруживших Кантемира, казались уродливыми масками. Поочередно обведя взглядом мужчин и женщин, с неприязненным молчанием следящих за ним, Кантемир подумал о странных превратностях судьбы. Очутиться в новогоднюю ночь среди незнакомых людей, в доме, где к тому же, может быть, совершено преступление...Сколько раз он убеждался в изменчивости и нестабильности существующих положений. Казалось, нет никаких предпосылок к трагедии, и вдруг, происходит нечто, что переворачивает все верх дном, заставляя людей совершать поступки, несвойственные им. Вполне вероятно, преступник со скрытой усмешкой наблюдает за его беспомощностью в данной ситуации. Что у него есть? Как он может доказать, что здесь совершено убийство? Дана... Эта женщина словно предчувствовала свою гибель. Вся ее веселость, провокационное поведение, - словно вызов, который она бросала убийце. Значит, она подозревала... Но кого?
   - Я, конечно, несколько погорячился, сказав, что совершено преступление. Выскажусь конкретнее: у меня зародилось подозрение, что здесь совершено преступление. - Он поднял руку, предупреждая новую волну возмущения. - Еще раз повторю, - зародилось подозрение и только.
   - Но это же смехотворно! - пронзительным голосом, отбросив всю свою вальяжность, проверещал художник. - Подозревать нас в смерти Даны! И как же мы ее убили, когда находились все время вместе? К тому же, если вы не преминули заметить, ели и пили одно и тоже!
   Кантемир внимательно оглядел художника. - Ну, предположим, ели не совсем одно и то же...А вы уверены, что в вас нет яда? Может, его действие на вас несколько другое, чем на Дану?
   - Что вы хотите сказать? - пролепетал Леонид, судорожно сглотнув слюну.
   - Есть вероятность, что отравлены все.Действие яда, как известно, может проявляться индивидуально, в зависимости от количества пиши и общего состояния организма.
   Легкая волна пробежала по гостям, в комнате повисла тишина. Тихо потрескивали поленья в камине, под потолком метались тени, отбрасываемые колеблющимся светом свечей.
   - Дана пила шампанское и коньяк, - прошелестел голос Жанны. - Я наливала ей в бокал.
   - Я пил коньяк, - проблеял фальцетом художник и в изнеможении плюхнулся в кресло.
   - Я тоже пил коньяк, - произнес Кантемир. - И чувствую себя великолепно. Так что, всеобщие похороны пока откладываются.
   По комнате пронесся легкий вздох облегчения.
   - И что же теперь? - толстяк выжидающе уставился на Кантемира. - Давай, капитан, выруливай куда-нибудь. Предпринимай что-нибудь! Как это у вас называется?
   - Производить следственные действия, - обронила Элен, щелкнув зажигалкой. Она закурила сигарету и, оглядев Кантемира с ног до головы, с иронией в голосе добавила:
   - Господин Полежаев, раз вы ищете среди нас убийцу, не мешало бы вам заняться поиском этого самого убийцы.
   Кантемир обвел всех поочередно взглядом, подошел к столу, остановился около того места, где восседала Дана. Взяв пустой бокал за ножку, он поднес его к носу, понюхал. Затем посмотрел его на просвет.
   - Ну что ж, пока это единственная улика, - он взял салфетку, завернув в нее бокал, оглянулся на гостей. Те напряженно наблюдали за его манипуляциями.
   - А вдруг у Даны просто отказал мотор? Сказали же вам, у нее было больное сердце, - подал голос Константин.
   - В доме есть сейф? - не обращая внимания на реплику атлета, Кантемир, обратился к компании.
   Ответом было осторожное молчание. Кантемир усмехнулся.
   - Вы ведете себя, как нашкодившие дети.
   - В спальне за картиной, - раздался неуверенный голос Клавуси.
   Кантемир пристально посмотрел на женщину-подростка.
   - Вы, насколько я понял, были домработницей?
   Клавуся кивнула головой.
   - Отлично, пройдемте,.. ключ у вас?
   - Ннет,.. - испуганно прошептала Клавуся. Голова ее дернулась, она нервно оглянулась на блондинку.
   - Где же? - теряя терпение, поинтересовался Кантемир. Его уже начинал раздражать этот вялотекущий протест.
   - У сейфа нет ключа! - Элен сверкнула карими глазами на Кантемира. - И довольно пугать нашу Клавусю. А не то она последует за своей благодетельницей, тогда уж мы точно будем знать, кто ее убил!
   Присутствующие переглянулись, на их лицах проявились удовлетворенные улыбки.
   - Рад, что вы сплотили свои разрозненные ряды. Это вселяет в меня долю оптимизма, что до утра мы выясним, был ли это инфаркт, или заранее спланированное убийство.
   Глядя на мгновенно вытянувшиеся лица гостей, он вдруг испытал острое желание выйти из комнаты, чтобы не видеть этих людей. Жалел ли он, что остался? В глубине души голос нашептывал, что если бы он не поддался чарам синеглазой красотки, то уже давно бы сидел дома за праздничным столом, а не строил из себя лейтенанта Коломбо. Но с другой стороны, профессиональный зуд не давал покоя. Он должен разобраться: было ли это убийство, или сердечный приступ. Но как... С чего начать? Кантемир, еще раз бросив хмурый взгляд на гостей, вышел на веранду.
   Цербер, заслышав стук двери, поднял голову. Кантемир поразился взгляду, каким пес смотрел на него. Казалось, он спрашивал, - как же так? И что мне теперь делать? Сердце Кантемира дрогнуло, он подумал, что пса, видимо, отдадут в приют и он, скорее всего, сдохнет там от печали и тоски по своей хозяйке. Присев на корточки, он провел по густой шерсти собаки, тихо приговаривая:
   - Ничего, пес. Терпи. Что же ты так плохо охранял ее, что позволил убить?
   Шумно вздохнув, Цербер посмотрел в сторону сада. Кантемир проследил за его взглядом, и внезапное воспоминание молнией сверкнуло у него в голове, - "черт! Как это я пропустил"?
   Спустившись со ступенек веранды, он шагнул в метель и, преодолевая сопротивление ветра, увязая в глубоком сугробе, побрел к одиноко стоящей ели. "Предприятие явно обречено на провал"! - пронеслось у него в голове. Но он, зарывшись в снег руками, упрямо стал разгребать его руками в том месте, куда предположительно упал предмет. Почти отчаявшись, чувствуя, как от холода онемели руки, он уже готов был сдаться, как пальцы неожиданно на что-то наткнулись. Отряхнув стеклянный пузырек от снега, Кантемир засунул его в карман и поспешил к дому. На веранде он чуть задержался, бросив взгляд на тело, завернутое в плед. Верный Цербер лежал рядом с мертвой хозяйкой, охраняя. Кантемир почувствовал укол в сердце, встретившись взглядом с псом.
   При его появлении, в гостиной стало тихо, гости выжидающе уставились на него. Клава, тихо сидевшая у камина - маленькая серая мышка - вздрогнула, подняв на него глаза. И Кантемир внезапно испытал неприятное чувство: казалось, другой человек выглянул из оболочки несчастной и забитой приживалки. Взгляд этого человека был стремительным, напряженным. Подобно острию стрелы он вонзился в глаза Кантемиру, и мгновенно погас, притушенный ресницами.
   -Где сейф?
   Клавуся склонила голову, поднялась с кресла и молча направилась к лестнице. Следом за Клавой Кантемир вошел в спальню Даны. То, что он увидел, не очень удивило его. Обитые алым шелком стены, огромная кровать под балдахином, застланная великолепным шелковым покрывалом с драконами, вышитыми на нем золотыми парчовыми нитками. В изголовье кровати стоял кальян. Он почувствовал легкое пощипывание в носу, - здесь курили не только табак. Со стены на него улыбаясь смотрела полуобнаженная Форнарина Рафаэля. Клавуся нажала еле заметную кнопку на стене, картина отъехала в сторону, открыв небольшую металлическую дверцу. Кантемир присвистнул: замок был цифровой. Глянув на Клаву, с жадным и в то же время боязливым интересом разглядывающую сейф, спросил, уже внутренне предполагая, какой услышит в ответ.
   - Код?
   Женщина, оторвав от сейфа взгляд, с испугом посмотрела на Кантемира и отрицательно качнула головой. Кантемир обвел взглядом комнату, задумался: это препятствие несколько нарушало его план, но он не очень расстраивался. Он любил головоломки, и эта, как он рассчитывал, была не из самых трудных. Синеглазая гейша любила шутки. Скорее всего, и код был одной из них. Он бросил внимательный взгляд на картину и усмехнулся: ну, конечно! Ей доставляло удовольствие осознавать, что ключик лежит на поверхности, но никто не догадается, как его взять. Он еще раз посмотрел на женщину, изображенную на картине и подумал, что эксперты до сих пор спорят, кто же изображен на этой картине: прекрасная дочь пекаря, или другая женщина. Кантемир повернул колесо вправо на цифру 14, потом влево на 83 и еще раз вправо на 37. Но долгожданного щелчка не услышал. Он задумчиво посмотрел на портрет куртизанки, красавица ответила ему зовущим взглядом, потаенно улыбаясь. А если ключ к загадке - время написания портрета? Нет, до сих пор не установили точный год, когда Рафаэль написал портер этой женщины. Повинуясь импульсу, он повернул колесико вправо на 15, потом влево на 20, и еще раз вправо на 37. Неожиданно дверца, тихо щелкнув, открылась. Кантемир невольно подумал, - было нечто мистическое в том, что Дана умерла в день своего рождения, как и Рафаэль, умерший от лихорадки в день своего тридцатисемилетия. В сейфе лежал желтый конверт и тоненькая пачка денег в долларах. На взгляд там было около двух, трех тысяч. Взяв конверт, Кантемир захлопнул дверцу сейфа.
   Его возвращение было встречено гробовым молчанием. Брюнетка сидела со своим мужем толстяком, атлет тихо переговаривался с блондинкой, художник в гордом одиночестве развалился в кресле, придвинув его ближе к камину. Взоры присутствующих мгновенно прилипли к конверту в руках Кантемира. Сев в кресло, он окинул компанию внимательным взглядом и произнес:
   - Садитесь ближе, желательно создать этакий круглый стол. Думаю всем интересно, что в этом желтом конверте. Мне так точно интересно.
   Все дружно придвинулись к Кантемиру, кроме блондинки. Глядя на огонь, Элен промолвила непреклонным голосом:
   -Вряд ли в этом ящике Пандоры есть нечто, заслуживающее моего внимания.
   Вскрыв конверт, Кантемир вынул из него шесть белых конвертов, но уже поменьше, на каждом из них была написано имя. Взгляды присутствующих мгновенно впились в его руки, казалось, воздух в гостиной уплотнился. Стало так тихо, что эту тишину можно было пощупать пальцами. Встретившись с глазами хищника, готового броситься на него в страстным желании растерзать, Кантемир произнес с легким нажимом:
   - Только без глупостей.
   Компания зашевелилась. Вздох пронесся по гостиной и замер у лица Кантемира. Воспользовавшись замешательством гостей, Кантемир вскрыл конверт, на котором было написано "Жанна". Пробежав глазами по листку, он аккуратно свернул его и посмотрел на брюнетку. Та, сцепив холеные пальцы, с вызовом встретила его взгляд, чуть вздернув подбородок.
   - Ну, что, капитан. Теперь ты все узнал обо мне? Считаешь, у меня была веская причина для расправы над Даной?
   - Я бы хотел выслушать вашу версию, - спокойно отрезал Кантемир, удобно расположившись в кресле. - Итак?
   Жанна судорожно дернулась и вдруг обмякла, поникнув плечами. - Чертова ведьма! Она говорила, что будет Ночной Гость! Да кто ты такой, карающий меч правосудия? Что ты сможешь понять!
   - Я постараюсь, - холодно бросил Кантемир, следя за женщиной.
   - Мне было всего семнадцать, что я знала о жизни... Но единственное, что я для себя поняла... Не хочу горбатиться на заводе по полторы смены за копейки, как мать, и получить в мужья алкаша, любящего по пьяни прикладываться к лицу своей жены. Мне нужны были деньги, много денег, чтобы вырваться из нищеты убогой жизни. Одной богатенькой сучке, которая не могла родить своего ребенка, позарез понадобился ребенок. Три тысячи долларов...Тогда для меня это были огромные деньги. Дана знала, что я продала ребенка... Ведьма! Проклятая ведьма...
   Последнюю фразу Жанна произнесла еле слышно, прижав ладони к лицу. В гостиной повисла напряженная тишина. Толстяк наклонился и обнял женщину за плечи.
   - Теперь вы довольны? - обратился он к Кантемиру, но тот уже разворачивал следующий конверт, на котором рукой Даны было написано имя "Леонид".Мельком бросив взгляд на листок, он, так же как и в первый раз, аккуратно свернул его пополам и посмотрел на художника. Тот выпрямил спину и, вскинув свою аккуратную бородку, звенящим от возмущения голосом произнес:
   - Считаю ниже своего достоинства что-либо объяснять.
   - Ну да... О твоих достоинствах в округе уже знают все мальчики, - пробурчал из своего угла атлет и язвительно хихикнул.
   Художник побледнел и демонстративно отвернулся, закинув ногу на ногу.
   - Разговаривать с человеком, у которого интеллект придавлен штангой, бессмысленно. Хотя...- Он саркастически закончил. - Можно вполне официально лапать тех же самых мальчиков за задницу под видом тренинга ягодичных мышц.
   - Ах ты, гнида! - взъярился Костик, подскочив со своего кресла. - Да я сейчас раздавлю тебя вместе с твоей вшивой бороденкой, слизняк!
   - О да! - подскочил художник, выставив воинственно подбородок. - Я, разумеется, следующий после Даны?
   Атлет, выпучив глаза на Леонида, прошипел, метнув взгляд в сторону Кантемира. - Никого я не убивал. Ты, педик, думай что говоришь, прежде чем рот раскрывать. Потоптавшись, он плюхнулся в свое кресло и, сложив руки на груди, замолк, играя желваками на лице.
   - А я еще хотела пойти в театр. Да тут бесплатное представление... Кто следующий? - блондинка язвительно расхохоталась.
   - Следующая вы, - произнес Кантемир, складывая листок и убирая его в конверт с именем "Элен". - Я весь внимание.
   - Нет, - резко бросила блондинка, вызывающе сверкнув карими глазами. - Я хочу выслушать версию Даны, так кропотливо выгравированную на этом обличительном пергаменте.
   Их взгляды скрестились. - Ну что ж, - медленно произнес Кантемир, - нежелание давать показания предоставляют мне полную свободу действий. Я могу предположить все, что посчитаю нужным.
   - Предполагайте, - непреклонно проговорила Элен и отвернулась.
   - Отлично, - нарочито медленно он вынул следующий конверт. - Жорж?
   Толстяк нервно зашевелил короткими пальцами, на которых пробивалась рыжеватая поросль.
   - Да, ладно, что там за секреты Полишинеля! Ну, закупаю иногда левые продукты, ресторанный бизнес,..чуть зазеваешься, и в ауте. Опять же налоги, саннадзор, ментура. - Он бросил выразительный взгляд в сторону Кантемира. - Все хотят жрать. Мои дружки повылетали из этого бизнеса, только я еще держусь, потому что задницей шевелю.
   - Задница позволяет тебе содержать парадору в Испании и пить шампанское по десять тысяч зеленых за бутылку, - язвительно прошипел художник из своего угла.
   - Ты мои бутылки не считай, ты лучше думай о своем моральном облике! - огрызнулся толстяк, тяжело развернувшись в сторону Леонида.
   - Мясник, - холодно бросил через плечо художник, демонстративно рассматривая свои безупречно отполированные ногти.
   Компания оживилась.
   - В конце, концов, что за суд Линча! - вскинула брови Элен, бросив негодующий взгляд на Кантемира.
   - Это похоже на издевательство, - промямлил со своего места художник и, театрально закатив глаза, вздохнул.
   - Да, капитан, пора бросать эту бодягу, это уже смахивает на онанизм, - пробурчал Костик, одергивая водолазку.
   Кантемир встал, раздал каждому белые конверты и, усевшись в кресло, окинул взглядом компанию.
   - У меня ничего не написано, - удивленно пробормотал толстяк, развернув листок.
   - У меня тоже пусто... - Жанна, закрыв глаза, прошептала: "Какая же я дура!"
   Вздох растерянного изумления прошелестел в гостиной и замер. Все выжидающе уставились на Кантемира.
   - Да, - он качнул головой. - Там ничего нет. Ни-че-го. - По слогам произнес он и замолчал.
   - Но как же? Получается, что...- Элен замерла, не договорив фразу.
   - Убили напрасно? - закончил за нее Кантемир и пристально посмотрел прямо в ее расширившиеся глаза, потом перевел взгляд на Клавусю, до сих пор тихо сидящую в своем кресле, поджав под себя ноги.
   - Ваш конверт я не открывал но, думаю, там тоже ничего нет.
   -Но позвольте! - Жорж подошел к Кантемиру, вперившись в него взглядом, он выставил вперед руку, словно стараясь проткнуть его указательным пальцем. - В сейфе должны быть документы! Разве там кроме этих пустых конвертов ничего не было? А документы на дом, деньги, драгоценности, в конце концов! Или вы хотите сказать, что сейф был пустой?
   Все дружно развернулись в сторону Кантемира. Он почувствовал, как воздух мгновенно раскалился, по гостиной прокатился приглушенный ропот. Толстяк, шумно дыша, скороговоркой произнес, наступая на Кантемира.
   - Разве там больше ничего не было? Где же тогда все?
   Кантемир, продолжал спокойно сидеть в кресле, не сводя глаз с приближающегося мужчины. Наткнувшись на его холодный настороженный взгляд, толстяк остановился, озираясь по сторонам, словно ища поддержки.
   - Значит, не все так просто, - произнес Кантемир задумчиво. - А я еще удивился, что так легко открыл сейф. Что-то мне подсказывает, у Даны есть другой тайник, и видимо, в нем хранится то, из-за чего ее убили. Вот все и стало на свои места.
   - Не знаю, что там у вас встало, - прозвенел насмешливо напряженный голос Элен. - Но нет никаких доказательств, что Дану убили! Любой врач, да что там врач! Студент - медик вам скажет, что у нее был инфаркт! Но вам нужно издеваться над людьми, заставлять их чувствовать себя преступниками, убийцами! Да вы просто садист! - Она замолкла, потом глухо закончила. - Вы мне противны.
   В гостиной повисла гнетущая тишина. В камине треснуло полено, рассыпавшись искрами, огонь взметнулся и на мгновение погас, погрузив комнату в зловещий полумрак: казалось, прошла тень призрака.
  
   ГЛАВА 3. ПОРТРЕТ
  
  
   Кантемир внимательно посмотрел на Элен, перевел взгляд на напряженные лица присутствующих и опустил глаза. "Не совершает ли он ошибку, подозревая этих людей в преступлении? В конце концов, можно понять их нервозность и негодование: предъявленное обвинение слишком серьезно. И кто дал ему право вмешиваться в их жизнь, вынимая из шкафов скелеты, выставляя сокровенные тайны на всеобщее обсуждение? Он поддался эмоциям вместо того, чтобы трезво и с холодной рассудочностью рассмотреть все детали произошедшего. Весь этот романтический флер новогоднего праздника, красота Даны, видимо, сыграли с ним не очень приятную шутку. Но пузырек..., - он машинально дотронулся до кармана, - семи процентный хлорид калия. Капельно спасает жизнь, одноразовая доза лекарства убивает". Перед глазами Кантемира вдруг с четкостью документального снимка предстала картина: Дана смеется, берет своими холеными пальчиками конфету из коробки, что стоит рядом с ее правой рукой и кладет в рот.
   Подстегнутый внезапно пришедшей мыслью, Кантемир поднялся, подошел к столу: коробки с конфетами на столе не было.
   - Проголодались? - язвительно поинтересовался Костик, поднявшись с кресла. Он подошел к столу и, обойдя его, остановился напротив Кантемира. - Табу снимается? Ветер перемен коснулся нашего утлого ковчега? Или я ошибаюсь, и господин капитан намерен продолжать свои изыскания?
   Кантемир услышал, как за его спиной хрюкнул жирным смешком Жорж и, уже хотел было, резко ответить на выпад, как вдруг понял, что был изначально не прав, когда поставил себя в позицию конфронтации к этим людям, тем самым, отрезая от себя информацию, которая помогла бы ему в раскрытии преступления. Он забыл старую китайскую мудрость: не нападай там, где могут дать отпор. А то, что произошло преступление, он теперь окончательно удостоверился, когда не обнаружил на столе коробку с конфетами. Бесполезно выяснять, куда подевалась эта злополучная коробка, - никто не будет знать, куда исчезли конфеты. Никто... Кроме убийцы.
   - Да, проголодался...- как можно добродушнее ответил Кантемир, заметив, как недоуменно вытянулось лицо у Костика. Он обернулся к Элен.
   - Думаю, вы правы, сработал профессиональный рефлекс: везде ищу преступников... Я не знал, что у вашей подруги больное сердце. Она была такая веселая, смеялась... Пила шампанское... И вдруг все оборвалось, тут любой растеряется.
   Кантемир замолк, напряженно ожидая реакции присутствующих на его слова. В комнате повисла тишина. Первым сдался толстяк.
   - Отлично, капитан! Вы меня радуете. Наконец стали рассуждать здраво. - Жорж обернулся к гостям. - Дорогие мои, я понимаю ваше состояние! Но что мы можем поделать в сложившейся ситуации? Еще никто не задержался в этом мире ни на секунду дольше отмеренного ему времени. Так что, не будем печалиться, через два часа наступит новый год. Предлагаю сесть за стол... Думаю, Дана поступила бы точно так же!
   - Давно бы! - Костик уселся на свое место за столом и вопросительно посмотрел на Элен.
   - Жорж прав... Мы ничего уже не сможем изменить... Не будем же мы сидеть так до утра? Мы все любили Дану, но жизнь продолжается!
   С этими словами, она села рядом с Константином. Следом за мужем села Жанна, не поднимая глаз, мимо Кантемира боком протиснулась Клава и присела на краешек стула. Только Леонид, театрально сложив руки на груди, продолжал стоять у камина. По его лицу блуждала печальная, скептическая улыбка.
   - Как вы все меркантильны! - выпятив губу, с иронией произнес он. - В пяти метрах от нас лежит бездыханное тело, а вы готовы снова набивать свои желудки. - Он изысканным жестом вскинул руку, хотел еще что-то добавить, как раздался голос Костика.
   - А может, тебе совесть мешает сесть за стол и набивать желудок? Что?.. Кусок не лезет в горло, а Ленечка?
   - На что это ты намекаешь? - взвился художник, вмиг утратив всю свою вальяжность и печаль.
   - Намекаю?... - со злостью переспросил Костик. Он налил в фужер коньяк и, поднявшись, направился к Леониду. - Выпей, может, тогда легче будет набивать желудок в пяти метрах то от тела?
   - Уберите от меня этого идиота! - взвизгнул художник, шарахнувшись от Костика. - Сам пей!!
   - Боишься? Это с чего бы? - продолжал наступать на него Костик. Схватив художника за руку, он со всей силы дернул мужчину на себя, так что Леонид покачнулся и почти упал на колени перед атлетом. Приложив к его губам фужер, Костик с ненавистью пробормотал: "Пей, педик"!
   Художник, пытаясь вырваться из рук атлета, с ужасом озирался по сторонам, ища спасения. Кантемир понял, что настал очень удачный момент для вмешательства. Он шагнул к Костику и, схватив за руку, которой тот держал художника, вывернул ее, задрав к спине, отчего тот, хрюкнув от боли, упал на колено, не удержавшись на ногах.
   - Все, Константин, представление закончено... Дану никто не убивал, или ты думаешь иначе? - Кантемир пристально уставился в искаженное болью и злостью лицо атлета. - Скажи мне, что я ошибаюсь.
   За столом повисла настороженная пауза. Гости затаили дыхание, ожидая ответа Костика. Тот метнул исподтишка взгляд в сторону гостей и мгновенно обмяк.
   - Да я хотел просто пошутить, достал меня этот мазила. Не может как все спокойно сесть за стол, обязательно нужно повые...я. - Он выругался.
   - Какие страсти! Шекспир да и только! Жаль этой мизансцены не видит Дана, вот бы развлеклась! - воскликнула Элен. Она еще хотела что-то добавить, но неожиданно с веранды раздался протяжный вой Цербера. Женщина замерла, щеки ее мгновенно покрылись восковой бледностью, Кантемиру даже показалось, что в глазах ее вспыхнул страх, но Элен, поймав на себе его внимательный взгляд, опустила голову.
   - Думаю, надо прекратить такие шутки. Раз уж мы оказались в ограниченном пространстве, надо постараться вести себя достойно, иначе наше пребывание здесь окажется настоящим кошмаром, - как можно спокойнее произнес Кантемир. Он намеренно погасил назревающий конфликт. Люди были возбуждены. Любое слово, намек мог привести к непоправимому результату. Надо заставить преступника успокоиться, пусть расслабится, потеряет бдительность. А он должен найти слабое звено в этой кажущейся на вид крепкой сцепке, на самом деле хрупкой, стоит только выбить слабый участок. Кантемир сел за стол, налил коньяк, пригубил. Подцепив вилкой кусок заливной осетрины, положил на тарелку, отрезал кусок и, под напряженными взорами присутствующих, отправил его в рот. Затем, будто продолжая прерванный разговор, обратился к художнику, который сел рядом с ним.
   - Я видел в спальне Даны картину Рафаэля. Это оригинал?
   Леонид несколько раз моргнул, будто пытался понять, не вкладывает ли Кантемир какой-то тайный намек в свои слова но, встретив только заинтересованный взгляд, расслабился. Откинувшись на спинку стула, он с удовлетворенной улыбкой на лице произнес:"Это я написал. Вы говорите, что приняли за оригинал"? Его лицо еще шире расплылось в самодовольной ухмылке.
   - А в доме еще есть ваши работы?
   Художник утвердительно кивнул головой.
   - Дана разбиралась в искусстве. Особенно она любила импрессионистов. "Форнарина" Рафаэля, я бы сказал, несколько выбивается из общего контекста. Романтизм эпохи Возрождения был не ее стихией. Экспрессия, вольность мазка. Смелость и кажущаяся несочетаемость цветовых решений, - вот что она любила. Правда, портрет она заказала вполне в классическом духе.
   -Портрет? - Кантемир неожиданно почувствовал, как внутри у него будто натянулась стальная струна.
   - Ну да... - Леонид налил в бокал коньяк, пригубил, потом, словно что-то вспомнив, быстро поставил бокал на стол и растерянно замолк.
   - Все в порядке, - подбодрил его Кантемир.Он понял состояние боязливости, внезапно сковавшее язык Леониду. Тот как завороженный смотрел на темно янтарную жидкость в своем бокале. Кантемир тронул художника за руку, Леонид перевел взгляд на Кантемира, жалобно сморщился и прошептал:"Я выпил коньяк..."
   - Кретин, - хихикнул со своего места Костик. - Все... Моя капут!! - Уже в голос захохотал он.
   - Не обращайте внимания, - как можно мягче произнес Кантемир. - Я пью этот отличный коньяк весь вечер. "Чертов билдер! - злился он в душе. - Заткнулся бы ты!" - Так вы говорите, что написали портрет?
   - Ну да... - машинально ответил Леонид, еще не совсем пришедший в себя от потрясения. - Она заказала мне написать портрет мальчика. - Уже более бодрым голосом продолжил он. - Не знаю, зачем он ей понадобился, но я выполнил ее просьбу.
   - Мальчика? Какого мальчика? - подала голос со своего места Элен.
   Кантемир уже давно заметил, что женщина прислушивается к его разговору с Леонидом.
   - Откуда я знаю, - огрызнулся художник. Он покраснел, заерзав на стуле под пристальными взглядами женщин, вскинул голову и, упрямо выставив подбородок, отчего его жидкая бородка затряслась, скороговоркой произнес:"Я не понимаю, при чем тут я? Опять начнутся всякие инсинуации... Подлые намеки. Не произнесу более ни слова"!
   - Леня! Успокойся, в самом деле! - Воскликнул Жорж. - Никто тебя не обвиняет, не доставало, чтобы у тебя развилась мания преследования. Ты в кругу друзей. Нам просто интересно узнать, что за мальчик на том портрете.
   Леонид недоверчиво покосился на толстяка, потом перевел взгляд на Жанну и, убедившись, что никто не смеется над ним, кивнул головой.
   - Дана сказала, что хотела преподнести сюрприз ко дню рождения этого мальчика - пятого января.
   - Пятого января?
   Кантемиру показалось, что голос Жанны чуть дрогнул, Элен зло рассмеялась.
   - Странное желание! Дана не отличалась особой любовью к детям. А тут такой порыв... Впрочем,она всегда отличалась некоторой экзальтированностью. - Элен пожала плечами, взяв бокал, подняла его со словами, - "давайте выпьем за уходящий год!"
   Но ее никто не слушал. Все взоры были обращены к Леониду.
   - Забавно, - пробормотал толстяк. Он выпятил полные губы, словно хотел надуть шарик, потом задумчиво пожевал губами. - Зная Дану...Хм...Не находишь это странным, Жанночка?
   Но жена не слушала его, она буквально впилась глазами в лицо Леонида.
   - А сколько лет мальчику?
   - Двенадцать. И я не нахожу ничего странного в том, что она захотела, чтобы я запечатлел этого юного отпрыска в двенадцать лет. Именно в этом возрасте черты лица у ребенка такие же, какие будут потом, когда он станет взрослым.
   Кантемир не ожидал, что вполне невинный вопрос о портрете всколыхнет волну интереса. "Какую тайну таит в себе портрет мальчика? Почему так занервничала Элен, Жанна просто сидит потрясенная".
   - И где же этот портрет? - как можно невиннее спросил Кантемир.
   - Откуда я знаю...- Дана заплатила деньги. Остальное мне не интересно, - промямлил художник, он уже забыл о своих опасениях и вовсю лакомился копченой севрюгой, запивая рыбу коньяком.
   "Ребенок... - Кантемир задумался. Интуиция подсказывала: этот портрет может оказаться узлом, в который сплетены нити, ведущие к разгадке преступления. - Наверняка он где-то в доме, но где? Кто может знать лучше всех, что происходит в этом доме?" - он посмотрел на Клаву.
   Глаза женщины были полузакрыты, правой рукой она держала вилку, но ничего не ела. Казалось, она впала в забытье, настолько весь ее вид был безучастным и отстраненным. И только заметив, как вздрагивали ресницы, Кантемир понял, - Клавуся далеко неравнодушна к тому, что происходит за столом. Она знает, где находится портрет мальчика. Почему же молчит? Что происходит в головке этой женщины, больше смахивающей на подростка. Всегда в тени: маленькая серая мышка, живущая с барского стола.
   Клава вскинула на него глаза, и Кантемир еще раз убедился, насколько умным и проницательным был этот взгляд. Нет. Эта женщина-подросток совсем не та, за которую себя выдает. Она - не безобидная мышка, а хитрая и проницательная крыса. И пусть ее внешность вводит в заблуждение кого угодно, но только не его. Мысль о том, что он бы не хотел иметь такого врага, возникла в голове Кантемира спонтанно, он ощутил, как неприятный холодок пробежал по позвоночнику. "Кто мог незаметно вколоть убойную дозу в конфеты, не вызвав подозрения? Тот, кто готовил праздничный стол". Перед глазами отчетливо проявилась картина: Дана смеется, берет конфету, кладет в рот и зажмуривает глаза: она любит шоколад.
   - Вы не знаете, где портрет?
   Клава наклонила голову, спрятав глаза, тихо произнесла:
   - В бытовой комнате, рядом с подвалом. Мне принести его?
   - Если вас не затруднит, я могу пойти вместе с вами.
   - Я справлюсь, - в голосе ее едва заметно прозвучала нотка снисхождения.
   Глядя вслед женщине, Кантемир наклонился к художнику и спросил вполголоса:
   - Эта женщина действительно домоправительница? как выразилась Элен?
   - О, да... Дана без нее как без рук. Была,- добавил он и вздохнул.
   - И давно она живет в этом доме?
   Леонид задумался, пожевав губами, взял салфетку, промокнув губы, с удовлетворением произнес: "Хороша севрюжка... Ах, да, простите, отвлекся. Вы спрашивали, давно ли она здесь живет? Я познакомился с Даной десять лет назад, Клава уже была с ней. Там какая-то история с больным ребенком. Олигофрения, кажется. - Понизил он голос и скорчил многозначительную гримасу. - Идиот, короче. - Леонид закатил глаза и опять вздохнул. - Даночка принимала участие в этом ребенке: лекарства, детский пансионат, не из дешевых, заметьте... Родственников у Даны нет.- Вдруг перепрыгнул с одной темы на другую Леонид. - Завещание, как я понял, не нашли. Теперь этот дом наверняка отойдет Клавусе. Не зря, значит, она унижалась все эти годы. - Он замолк, бросив пытливый взгляд на Кантемира. - Нет, я не хотел ничего такого сказать...Но сами понимаете, наследство, недвижимость... - Смешавшись, Леонид нервно забарабанил пальцами по столу.
   - Все мы унижены, не так ли?... - Кантемир налил в бокал коньяк и сделал глоток. - Вот вы, к примеру, талантливый художник, а в галереях и на выставках висят картины бездарей...
   - О, как вы правы! - воодушевился Леонид. - Как верно вы заметили, прорваться сквозь строй блатных бездарей и недоучек, которые, научившись смешивать краски, возомнили себя великими художниками, очень.... Очень трудно. Но...
   Кантемир не вникал в разглагольствования художника. Он выяснил для себя важный момент: Клава могла быть заинтересованным лицом, чтобы получить в свою собственность дом и заодно избавиться от "унижений", как выразился Леонид. Какие это унижения, Кантемир мог только догадываться, став невольным участником разговора Даны с гостями за праздничным столом. Клава имела доступ к сервировке стола, и она могла отравить конфеты. В сейфе не оказалось документов, о наличии которых с возмущением интересовался Жорж... Неужели в доме есть еще тайник, о котором знает Клава, но никому не скажет, так как это не в ее интересах? Или другой вариант: перед тем, как отравить Дану, она вынула документы из сейфа и спрятала. Но как доказать, что к смерти Даны причастна Клава? Нет никаких улик против нее, только этот пузырек семи процентного хлорида калия.
   Гости оживились: в гостиную вошла Клава. Она постояла в нерешительности, потом, ни на кого не глядя, поставила портрет на камин и отошла в сторону. Зачем она так поступила, Кантемир не понял. Но, поймав на себе ее пристальный взгляд, догадался, - сейчас что-то произойдет. Лицо мальчика на портрете расплывалось в неясном сумраке гостиной, и все гости невольно привстали со своих мест, чтобы лучше разглядеть, кто же там нарисован. Все, кроме Элен. Бросив взгляд на портрет, она осталась сидеть неподвижно. Казалось, женщина безучастна к происходящему, но так только казалось. Кантемир увидел, как бокал в ее руке задрожал. Она поставила его на стол, сложив руки на груди, процедила сквозь зубы: "Как интересно..."
   Жанна подошла вплотную к камину, приблизив подсвечник к портрету, стала пристально его разглядывать. Художник, до сих пор молча наблюдавший за происходящим, вдруг неожиданно сказал, с легким удивлением в голосе:
   - Надо же... Какая фантасмагория! Вот уж не предполагал, что этот мальчонка будет как две капли воды похож на Жанночку! Бывает же такое! - Он захихикал, поглаживая бороденку, и тут словно поперхнулся под взглядом Жанны. Женщина развернулась, глядя на него в упор.
   - И кто же родители этого мальчика? - высокий голос Жанны вибрировал, словно натянутая струна.
   В камине громко треснуло расколовшееся полено, сноп искр рассыпался, ударившись в каминную решетку и, словно в ответ, тихо, как ребенок, заплакал в трубе ветер. Все вздрогнули.
   - Этой мой сын.
   - Твой сын? - Жанна развернулась к Элен.
   - Да! Мой! - Элен поднялась, подошла к Жанне. - Что тут странного? Леонид нарисовал портрет моего сына, Дана хотела сделать мне приятный сюрприз ко дню рождения, ей это удалось... Какие проблемы? - Она холодно уставилась на Жанну.
   - Но...
   - Никаких "но"! - сказала, как отрезала, Элен.
   - Ну, уж нет! - вскрикнула Жанна отступая. - Он родился 5 января, ему двенадцать лет, и он похож как две капли воды на меня! Это мой сын!
   - Неужели? - со злобной иронией поинтересовалась Элен.
   Жанна смешалась, беспомощно оглянувшись на мужа.
   - Жорж! Я уверена, - это мой сын! Тот, которого я двенадцать лет назад отдала.
   - Не отдала, а продала! - с яростью выпалила Элен. - Теперь материнские чувства проснулись, мамаша? О чем думала, когда продавала своего ребенка? Денег тебе не хватало? Сколько теперь тебе сейчас надо, чтобы ты заткнулась? Десять, двадцать... Пятьдесят тысяч?
   - Все это мелочи по сравнению с теми деньгами, что ты потеряешь, если твой муж узнает, что ребенок не его,- прошелестел тихий голос Клавы.
   - Ах ты мразь! - Элен сделала шаг по направлению к Клаве, оглядывая ее с ног до головы. - Девочка - старушка! Голос прорезался? Уже хозяйкой себя чувствуешь этого дома? А не ты ли случайно убила свою благодетельницу, чтобы заполучить все это богатство?
   - Нет, я не убивала, - тихо, но твердо произнесла Клава. - Что этот дом по сравнению с деньгами твоего мужа. Ведь он растит этого ребенка в полной уверенности, что это его родной сын. А если он узнает правду? Насколько я знаю, у вас с ним в последнее время не очень теплые отношения.
   - Ты и в постель уже успела забраться ко мне, змея? А я еще жалела тебя и твоего дебила сына.
   Клава вздрогнула, сжавшись, она стала еще меньше, но глаза ее сверкали холодным бешенством.
   - Пусть дебил, но этой мой сын. - С нажимом произнесла Клава. - А вот ты, для своего спасения, могла убить Дану, чтобы тайна не выплыла наружу.
   - Думай что говоришь, - внезапно успокоившись, тихо с угрозой произнесла Элен. - Она провела ладонями по лицу, словно что-то с него стирая, повернулась к Кантемиру.
   - Ну, капитан, что думаешь? Убивала я свою подругу или нет?
   Кантемир на мгновение смешался, такого оборота он никак не ожидал. "Элен - убийца? Нет... Нет... Что-то тут не так..."
   - Для начала предлагаю успокоиться и не кидаться такими серьезными обвинениями. Давайте примем во внимание факты, а не эмоции. Дана умерла, у нее остановилось сердце. Я не врач, и не могу сказать, от чего произошел инфаркт. Далее...Насколько я понимаю, конфликт возник из-за портрета. Слова Леонида, что мальчик как две капли похож на Жанну, ничего не доказывают. Мало ли кто на кого похож. У нас, к примеру, в доме живет старушка, копия королевы Елизаветы. Так что теперь? Предъявлять претензии на английский престол? День рождения, год - все эти роковые, в понимании присутствующих, факты, - тоже могут оказаться совпадением. Мы живем в двадцать первом веке, так останемся цивилизованными людьми, и не будем сжигать на костре женщину только за то, что у нее рыжие волосы. Клава! - Кантемир резко обернулся к женщине, и хотя та мгновенно опустила голову, успел увидеть злобный блеск в ее глазах. "Интересно,.. - подумал он, - неужели Дана не видела, кто рядом с ней? Или для нее эта женщина была серой тенью, послушной ее воле, и она никогда не опускала взгляд вниз?" - Вы обвиняете Элен в убийстве? У вас есть доказательства? Так предъявите их нам.
   Клава, не ожидая такого резкого перемены участи, вся как-то просела, скукожилась, став еще меньше.Нервно теребя полы кардигана, не поднимая глаз, она глухо ответила:
   - Нет, конечно, нет. Эта женщина меня серьезно оскорбила, я не могла не ответить ударом на удар.
   - Отлично, предлагаю вам извиниться перед Элен, и вопрос закрываем.
   - Не нужны мне ее извинения, - устало бросила Элен. - И вообще, я устала и замерзла.
   - Я тоже, - Жанна зябко поежилась. - Стало холодно.
   - В камине прогорели дрова, - надо подбросить новые. Пойду в подвал, не замерзать же нам здесь. Кстати, - Жорж бросил взгляд на часы. - Новый год наступит уже через час.
   - Вот и хорошо, женщины пусть переоденутся, а я поброжу по дому, кто со мной? - Кантемир вопросительно посмотрел на художника, приглашая взглядом. Он хотел вытянуть из художника как можно больше информации, который сам, того не подозревая, нес в себе. Как эмоционально неустойчивый, Леонид мог подмечать детали, скрытые от взгляда прагматичных и уравновешенных людей. Но было еще кое-что: подсознательно Кантемир вычеркнул Леонида из круга подозреваемых. Почему? Он не мог четко сформулировать и обосновывать эту уверенность, он просто доверился своей интуиции.
  
  
   Г Л А В А 4. УБИЙЦА ВЫХОДИТ ИЗ ТЕНИ.
  
  
   Кантемир и Леонид поднялись на второй этаж особняка. Погруженный в темноту, он казался Кантемиру склепом. Художник шел впереди, неся в руке подсвечник. Неяркое пламя свечей металось, загоняя темноту еще глубже по углам коридора, казалось, за ними по пятам следуют чьи-то тени. Они прошли мимо одной двери, другой. Леонид неожиданно остановился, повернувшись к Кантемиру. Вид у него был воодушевленный, глаза в свете пламени свечей странно поблескивали, и уже по тому, как художник вздернул голову, Кантемир с тоской в душе подумал, что Леонид готов разродиться очередной возвышенной речью, и не ошибся.
   - Вы чувствуете, как в воздухе... В самой атмосфере этого дома витает нечто загадочное? Эти старые стены! О!.. Как много они знают! Но как мало они скажут невежественному человеку! Вот посмотрите! - Леонид прикоснулся к стене ладонью. - Для вас это самые обычные обои! Но не для человека, сросшегося с историей душой, которому небезразлична атмосфера и тот дух, которым жили наши предки!
   Кантемир, приблизив лицо к стене, внимательно рассмотрел обои и неопределенно протянул:
   - Ну да...Красиво...
   - Это же точная копия обоев викторианской эпохи! - с воодушевлением воскликнул Леонид и саркастически закончил:
   - Впрочем, какое это имеет для вас значение. Я вам еще и не это покажу, вы не видели библиотеку! - опять загоревшись, произнес он. Толкнув рукой дверь, Леонид широким жестом пригласил Кантемира войти в комнату. - Жаль, нет электрического освещения, - с вздохом проговорил, озираясь по сторонам. Вы бы увидели эти прекрасные книжные шкафы во всем их великолепии.
   Художник прошел к камину, поставил на полку подсвечник. Пламя свечей, удвоившись в отражении потемневшего местами зеркала в довольно безвкусной раме, осветило стены, оклеенные обоями с замысловатыми золотистыми вензелями, пилястры, пилоны, помпезную каскадную люстру, цветные стеклышки которой тихо позвякивали на сквозняке, массивные темные шкафы с изящной резьбой, парочку глубоких кресел, обитых парчовой тканью...
   Благоговение, с которым художник осматривал все это затхлое великолепие позабавило Кантемира.
   - Мореный дуб, - Леонид погладил причудливые завитки. - Прекрасный декор, возвышенный, полный загадочных символов и знаков... Интересно... - Смодулировав с возвышенных тонов к обыденным, со вздохом, в котором Кантемир явственно услыхал нотки зависти, продолжил Леонид. - Эта Клавуся хоть понимает, какое богатство получила. Надо будет поинтересоваться, не захочет ли она продать эти шкафы, я знаю очень состоятельных людей, которые с готовностью выложат приличную сумму за обладание этим сокровищем. - Он приблизил лицо к дереву и, подышав на него, потер носовым платком. - Чудненько... Чудненько...Мда... - Оторвавшись от своего занятия, он обернулся к Кантемиру и, заметив, с каким вниманием тот за ним наблюдает, вдруг сконфуженно замолк, торопливо засунул платок в карман пиджака и, вздернув бородку, с вызовом уставился на Кантемира. - Надеюсь, вы не подумали...
   - Я подумал, что такие шкафы содержат массу тайн, старые мастера делали в них тайники, вы не в курсе, может и в этом шкафу есть тайник?
   Леонид оживился.
   - Да, да... Вполне, может быть. - Он потрогал резьбу, изображающую лист аканта. - Но замечу, что только профессионал может понять, где тут скрывается тайник. Так что, ничего у нас не получится.
   Кантемир подошел вплотную к шкафу и стал рассматривать узор.
   - Довольно сложная работа, мастер знал свое дело.
   - Это ореховый шпон, - произнес Леонид поучительно. - Не будь этого шпона, мебель не была бы такой красивой. Но теперь ореховый шпон - дефицит. Только за эти завитушки можно взять хорошие деньги. Я в том смысле, что... - Спохватился художник, смущенно затеребив бородку.
   - Вы не стесняйтесь, - подбодрил Кантемир Леонида, в душе посмеиваясь, как сквозь наносную печаль художника каждый раз прорывалась его прагматичность. - Я понимаю ваши чувства, но жизнь идет вперед. Думаю, Дане было бы неприятно, если бы человек, не сведущий в искусстве, ставил бы на этот прекрасный мореный дуб утюг или чайник. А вдруг в тех документах есть бумага, в которой она завещает весь антиквариат вам? - Задал провокационный вопрос Кантемир.
   - Ах!... - сложив молитвенно руки, художник в экстазе произнес: - Ваши бы слова, да Богу в уши! Это было бы великолепно! Такой подарок судьбы... Может, какой-нибудь выдвижной ящичек? - Деловым тоном закончил Леонид молитву и, выдвинув один из ящичков книжного шкафа, пошарил рукой, ощупывая пазы. - Бывает достаточно нажать на паз, и открывается второе дно. - Вы правы, должен быть тайник, должен! В те стародавние времена туда обычно прятали любовные письма, или заговорщики хранили свои документы. - Бормотал Леонид, выдвигая один ящичек за другим.
   - Загадочная женщина эта Дана. Красивая, умная... И одна. - Кантемир сделал паузу. Художник, оторвавшись от своего занятия, утвердительно кивнул головой.
   - Дана - восхитительная женщина... Была, - печально склонив голову, добавил Леонид. - Но она не всегда была одна. Собственно говоря, нас свел, если так можно выразиться, ее муж, Она обратилась ко мне, чтобы я нарисовал эскизы памятника.
   - У нее был муж?
   - Да, ростовщик, - презрительно выпятив нижнюю губу, поморщился Леонид. - Гобсег двадцатого века. Его нашли в машине, с ножом в затылке. Ужасная история: загадочная и полная трагизма! - Фальшиво печальным голосом добавил Леонид.
   -Ростовщик? - с интересом переспросил Кантемир. Мысль смутная, зыбкая как туман возникла внезапно в голове Кантемира, и тут же растаяла, он пытался сосредоточиться, но безуспешно. Его отвлекало пыхтение Леонида, с каким тот дотошно ощупывал каждый ящик книжного шкафа. Отбросив безуспешные попытки, он обратился к художнику с вопросом.
   - А Константин, наверное, был ее любовником?
   - Да что вы! - рассмеялся Леонид. - Этот культурист без мозгов только и может, что тягать свое железо. У Даны с ним были чисто деловые контакты. Конечно, не исключаю... У него бродили мыслишки о том, чтобы прибрать к рукам Дану.
   - А что за деловые контакты?
   - Я не совсем в курсе... По-моему, она одна из учредителей его клуба. - Художник перешел ко второму шкафу и стал методично осматривать шкафчик за шкафчиком.
   - Жанна и Жорж... Странная пара, - продолжал выведывать Кантемир. Он хотел узнать о гостях как можно больше, и художник в этом смысле был ценным источником информации.
   - А что Жанна... Вы слышали ее рассказ о ребенке... Неужели все это правда, и тот мальчик, которого я рисовал, может оказаться ее сыном? Невероятно! - Леонид повернулся к Кантемиру, глаза его заблестели. - Дана любила шутки... Правда, шутки эти были жестокие, но уж такова эта женщина. А что вы думаете обо всем этом?
   - Думаю... Зачем? Всегда действие определяется поставленной целью. Какую цель Дана преследовала, когда заказала портрет сына Элен? Интересный вопрос, не находите?
   - Хм... - хихикнул художник. - Деньги, батенька мой, деньги... Вот краеугольный камень, о который мы все спотыкаясь, падаем. - Прервав свое занятие, Леонид подошел вплотную к Кантемиру и заговорщически прошептал, приблизив лицо:
   - Вы заметили, как иногда смотрит Клавуся? Эта мнимая простушка меня пугает иногда! - Не смейтесь! - Прошипел Леонид, нервно оглянувшись на закрытую дверь. - Она как змея, этакая мадам Медичи. Уж если она сказала, что Элен убила Дану... Не просто так она произнесла эти слова. Ведь не секрет, что Элен, хотя и смазлива, и фигурка у нее соблазнительная... Зеро! Пустое место! Она живет на деньги мужа, у нее нет ни образования, ни своего дела, так как эта женщина ленива, да к тому же - истерична. Мужу, судя по всему, она уже порядком надоела. Как-то Дана проговорилась, что он завел любовницу. Как тут не трястись Элен, если муж вдруг узнает, что ребенок чужой? Вышвырнет ее в одном negligee*, уж поверьте мне, так и будет.
   - Но если продолжить логику ваших рассуждений, напрашивается вывод, что в смерти Даны виновна Элен, и следующая жертва... - Кантемир сделал многозначительную паузу.
   Лицо художника странно исказилось, он уставился на Кантемира остекленевшим взглядом, губы судорожно задергались, как у невротика. Казалось, нос его, и без того острый, еще более заострился. Заикающимся голосом он пролепетал:
   - Но как же? Я как-то не подумал об этом...
   Кантемир понял, что еще мгновение и этот хлюпик грохнется в обморок. Стараясь, чтобы его голос прозвучал как можно убедительней, он произнес, для верности придерживая Леонида за руку:
   - Я только предположил, и потом... У Даны случился сердечный приступ? Ведь так? - он заглянул в глаза Леониду, стараясь проникнуть в самую сердцевину его зрачков.
   - Да...- слабым голосом подтвердил Леонид.
   - Вот и хорошо, - бодрым голосом продолжал Кантемир. - Портрет еще не доказательство, помните, что я сказал? Клава согласилась. Думаю, вопрос закрыт. И потом... Элен, все же, - слабая женщина, а нас тут трое сильных мужчин, - бодро добавил Кантемир, внимательно наблюдая за художником.
   Его слова, как это ни странно, возымели действие: плечи Леонида развернулись, он приосанился и, поглаживая свою жидкую бороденку, голосом, в котором еще угадывались дребезжащие нотки, но который с каждым словом становился все уверенней, произнес:
   - Вы правы, не думаю, что Элен так уж коварна. Ведь убить человека - это не просто... А потом сидеть за столом, смеяться, пить шампанское... Надо быть просто чудовищем! - Воскликнул он с пафосом.
   Кантемир поморщился в душе, - "только что умирал от страха, и уже лезет на трибуну". - Муж Жанны,.. вы так и не сказали. Он чем занимается?
   - Мясник... Представляю, какие он готовит бифштексы, этот владелец ресторана, - захихикал Леонид.
   - Что-то не так? - наивным голосом спросил Кантемир.
   - Левое мясо - самое малое, что там творится. Контрабандный алкоголь, икра... Да мало ли что еще. А послушать его, так белый котик. Не котик, а жирная свинья! - Желчно закончил Леонид свою обличительную речь.
   Итак, Кантемир узнал все, что ему было нужно, и даже больше того...
   - Я пройду в спальню Даны, вы тут закончите без меня? - Кантемир взял с камина светильник, в который раз пожалел, что нет под рукой его любимого фонарика и, под сопровождение нежного треньканья хрустальных подвесок, вышел из библиотеки. Проходя мимо одной из дверей, он чуть замедлил шаги: из комнаты доносились возбужденные голоса. Неожиданно дверь распахнулась, показалась Элен. Видимо, не ожидая встретить Кантемира, женщина чуть смешалась.
   - Подслушиваете?
   - А было что-то интересное, о чем следовало послушать? Вы не смущайтесь, я только подошел.
   - Смущайтесь? - передразнила его Элен. - С чего бы это я стала смущаться. - Она опять рассмеялась, поправила меховой палантин и, развернувшись, пошла впереди Кантемира. Он не пошел следом за ней, ему было интересно, с кем это Элен так взволнованно общалась, но из комнаты никто не вышел. Немного потоптавшись, Кантемир прошел к двери спальни Даны и, уже взялся было за ручку двери, как его внимание привлек шум внизу. Что-то произошло. Раздались взволнованные голоса, топот ног: кто-то быстро пробежал, Кантемир услышал, как вскрикнула Элен. Он перегнулся через перила лестницы, пытаясь рассмотреть, что же творится внизу, но в темноте проема метались только неясные тени. У него еще теплилась надежда, что паника могла быть вызвана какой-нибудь несерьезной причиной, но предчувствие того, что произошло еще одной убийство росло в нем по мере того, как он спускался по лестнице. Внизу он столкнулся с Элен. Женщина неподвижно стояла, запахнувшись в норковый палантин.
   - Вы опоздали, капитан.
   - Кто? - только спросил Кантемир.
   - Константин хотел закрыть дверь подвала и увидел на полу внизу лежит Клава.
   - Странно, что он там что-то разглядел, электричество отключено. - Пробормотал Кантемир и подошел к молчаливо стоящим людям. Константин и Жорж расступились, Клава лежала, словно большая кукла с широко распахнутыми глазами, в которых навсегда застыло удивление.
   - Зря вы ее подняли наверх, было бы правильнее оставить в подвале, как она лежала.
   Он склонился над Клавой, взял ее голову и повернул в одну, потом в другую сторону. "Черт, сломаны шейные позвонки. Это как же она так летела вниз, что сломала себе шею? Или ей помогли сломать? Нигде нет ни царапин, ни ссадин, ясно одно - она не падала". - Он поднялся, чувствуя на себе испытующие взгляды гостей.
   - У женщины сломана шея. Еще раз повторю, зря ее подняли наверх. Нужно было позвать меня. Ответом было настороженное молчание.
   - Мы опять играем в сыщика и преступников? - спросил Константин. Кантемир заметил, что атлет был бледен, и весь вид его уже не был так вызывающе самоуверен.
   - Элен, кутаясь в мех, подошла ближе, склонившись над телом, покачала головой. - Бедняжка... Не понимаю, как это могло случиться. Хотя... Если она упала с лестницы, у нее должны быть на лице ссадины, порезы...
   "Умничка!", - про себя похвалил Кантемир женщину и кивнул головой. - Да, Вы очень внимательны. Нет признаков того, что Клава падала с лестницы. Тогда возникает еще один вопрос, - как могло случиться, что женщина не падала, а шея у нее сломана.
   - Что случилось? - Жанна приблизилась к компании, заметив лежащую на полу Клаву, остановилась. - Кто-нибудь мне скажет, что происходит? - Испуганным шепотом переспросила она, обводя взглядом присутствующих. Стремительно приблизившись к мужу, Жанна вцепилась ему в рукав, сильно дергая. - Жорж! Я не хочу ни секунды задерживаться в этом доме! Ни секунды... Ты слышишь!!
   - Жанна, успокойся! - Жорж пытался вырвать рукав из цепких пальцев жены, но безуспешно. - Клава спускалась в подвал, видимо споткнулась... Вы же не думаете, что кто-то мог ее столкнуть в этот гребаный подвал! - Уже теряя терпение громко, почти выкрикнул он в лицо Кантемиру.
   - Весело...
   Все разом обернулись и посмотрели на Элен.
   - Весело... Нет, мальчики и девочки... Пришло время разобраться, кто тут белый, а кто - черный... Жорж! Объясни мне, сделай милость! Как это получилось? Я и Жанна были наверху. Кантемир с этим слюнтяем художником находились в библиотеке. Внизу остались только ты, Константин, и Клава. Ты, насколько я поняла, собирался принести дрова из подвала?
   - Элен, не строй из себя ищейку, это место сегодня занято! - грубо обронил Жорж. -Хочешь со своим дружком капитаном устроить судилище?
   - Действительно, Элен, дорогая... Успокойся. Видела бы ты свое лицо Тебе не идет роль прокурора... - подал голос Константин. - Весь вечер наш капитан хочет доказать нам, что здесь орудует банда убийц, теперь ты подключилась. Успокойся, девочка! - С этими словами Костик подошел к Элен и обнял ее за плечи. - Завтра будешь вспоминать все, как кошмарный сон.
   - А ты уверен, что мы доживем до завтра? - Элен резко стряхнула с плеч руку атлета и отошла к камину. - У тебя действительно с мозгами не в порядке, если ты не замечаешь очевидное.
   - Но это же несчастный случай! Фатальное стечение обстоятельств! - Костик широко расправил руки, обводя присутствующих взглядом, словно приглашая всех подтвердить его слова. - У Даны отказал мотор, ну а Клава... Неужели человек не может свалиться в темноте с лестницы?
   - Если человек падает, у него синяки и ссадины на теле! - с сарказмом парировала Элен. - И слишком много на сегодняшний вечер несчастных случаев.
   - Раз уж ты взяла на себя роль Немезиды, поделишься с нами, юродивыми, кого ты подозреваешь? Меня, Константина? А может быть, это наш ночной гость, неожиданно возникший из ниоткуда? - Поинтересовался Жорж, повернувшись к Кантемиру. - Кто громче всех кричит, - держи вора? Сам вор. Вы уж извините, мы вас не знаем, но стоило вам здесь появиться, как вся эта карусель и началась.
   Толстяк явно нервничал. Вынув носовой платок, он протер шею и, скомкав, сунул в карман брюк. Кантемир почувствовал, как воздух в гостиной мгновенно сгустился. В голове пронеслось, что этот толстяк выбрал удачный момент: люди взволнованы, нервы у всех взвинчены, казалось еще чуть-чуть, и произойдет взрыв. И тут в тишину гостиной вторгся ликующий голос Леонида. Поспешно спускаясь по лестнице, художник торжествующе потрясал бумагами.
   - Нашел!
   Взгляд его споткнулся о лежащее на полу тело Клавы, и гримаса неподдельного ужаса исказила лицо. Словно ударившись о незримую стену, он остановился. Подсвечник в его руке задрожал, пламя свечей метнулось, странно исказив черты лица, и Кантемиру на мгновение показалось, что тот смеется. Он подошел к Леониду, молча взял бумаги из его трясущейся руки, сопровождаемый жадными взглядами присутствующих, прошел к столу и, сел, разложив бумаги перед собой. Взяв один из документов, внимательно стал читать.
   Почему он посмотрел на Элен, Кантемир не знал. Только будто кто-то толкнул его в спину и сказал: - смотри! Он поднял глаза, и во взгляде женщины, устремленном за его спину, прочел удивление, смешанное с ужасом. В следующее мгновение, почувствовав движение воздуха, он скорее интуитивно, чем сознательно отклонил голову и, резко извернувшись, так что стул буквально вылетел из-под него, нанес короткий, но сильный удар в живот стоящему за его спиной человеку.
   Бах!.. бах!!! Хрустальные подвески люстры брызнули мириадами осколков, рассыпавшись по всей гостиной. Леонид завизжал и, упав на колени с быстротой ящерицы пополз вон из гостиной. Кантемир бросился к Жоржу, который корчась от боли, пытался подняться с пола и, прижав коленом руку мужчины, вырвал пистолет. Он поднял глаза на Элен: тонкая струйка крови стекала по ее щеке, светлые волнистые волосы серебрились от стеклянной пыли. Но поразил его не отрешенный взгляд, каким она смотрела на него, а улыбка. У него пронеслась мысль, что за весь вечер впервые видит улыбку этой женщины.
   Жорж уже пришел в себя, и Кантемиру стоило больших усилий держать этого здоровяка, прижатым к полу. Он перевел взгляд на Константина. Тот стоял, словно в ступоре, уставившись перед собой невидящим взглядом.
   - Костя! Хватит пялиться, японский бог! Помоги его удержать!.. Элен! - Обратился он к женщине. - Веревку!.. Быстро!
   Элен на секунду замялась, потом, задрав платье, стремительным движением стянула с ноги чулок и, подбежав, протянула Кантемиру. Константин, схватив за руки Жоржа, удерживал его, пока Кантемир затягивал узлы. Толстяк злобно зашипел, покосившись на атлета:
   - Идиот, мозги то включи... Она тебя не предупреждала о том, что хочет продать свою долю клуба твоим конкурентам?
   - Жорж, запоздалая информация, я уже год, как выкупил у Даны ее долю, так что не нервничай и включи свои мозги. - С этими словами, Константин подошел к Элен. Осторожно вынув несколько хрустальных осколков из ее волос, он коснулся ее щеки. - У тебя кровь...
   Элен коснулась лица, посмотрела на пальцы, перепачканные кровью, усмехнулась, - ты с такой тревогой говоришь, равносильно признанию в любви.
   - Слышишь, командир, пока эти голубки воркуют, может, договоримся? - раздался голос Жоржа. Он уже пришел в себя и сидел, широко раскинув ноги, с наглой ухмылкой глядя на Кантемира. - Не обижу, уж поверь мне.
   - Хочешь купить ту бумажку, что лежит на столе?
   - Хочу, какова цена?
   - Как бы мне не продешевить... Насколько я понял, разговор идет почти о четверти миллиона долларов? Мне интересно, откуда ты узнал, что она хочет перепродать твой долг серьезным парням? Хотя... я уже и сам догадался... Клава?
   - Догадливый, командир... Удивляюсь, что ты все еще капитан.
   - А Клаву за что? Чем она тебе помешала?
   - Только не надо так жалостно... Эта крыса все сделала, чтобы я ей шею сломал. Задумала меня шантажировать... Мало ей, твари, показалось...
   - Хлорид калия это она вколола в конфеты?
   - А кто же еще... Она же медсестра была... Знала, что и как... Кстати... - Жорж повернул голову и посмотрел на Жанну, которая с немым ужасом наблюдала за своим мужем. - Она мне справку показала, где написано, что ты родила мальчика, все там... И группа крови, и число, год... Она медсестрой в том роддоме работала, где ты рожала.
   - Так ты все знал... и молчал? - почти беззвучно, одними губами прошептала Жанна, вглядываясь в лицо мужа. - Какой же ты подлец...
   - Заткнись, - недобро сощурившись, обрубил Жорж, отвернувшись. - Ну, капитан, договоримся? - Он хмуро, исподлобья посмотрел в глаза Кантемиру, но, прочитав в них свой приговор, с ненавистью пробормотал: - Надо было тебя сразу пристрелить, когда ты объявился, да не сообразил вовремя... Потом уже поздно было. Все карты ты мне спутал...
   Кантемир не ответил. В душе ворочались нехорошие мысли о том, что все могло закончиться совсем по-другому, что его жена, наверняка, уже обзвонила всех родственников, перед мысленным взором он видел ее взволнованное лицо, и внезапная усталость вдруг навалилась на него, сковав тело, словно коркой льда. В тишине гостиной раздался мелодичный звон курантов. Видимо одна из пуль попала в старинные часы, и они заработали, равнодушно отбивая время... Пять,.. шесть,.. десять, одиннадцать... Двенадцать... Кантемир вышел на веранду. С резким воем взлетела петарда и взорвалась, на краткий миг разбавив черноту неба алым сиянием. Почувствовав, как что-то тяжелое привалилось к ноге, Кантемир присел на корточки и потрепал собаку по загривку.
   - Ну, что, Цербер... Придется тебе привыкать к моей жене. Характер у нее, я тебе скажу...
  

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"