Бесс Ольга : другие произведения.

Эйваз

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками

   "Эйваз - смерть и возрожденное
   перевоплощение. Вечная смена и
   постоянное превращение
   всего внутри нас и вокруг нас".
   Руны кельтов
  
  
   Г Л А В А 1
  
  
   Тамара нагнулась, вынула из-под кровати бутылку коньяка, плеснула в бокал, замерла, прислушиваясь: не очень приятно, если войдет муж, или еще хуже - сын. Налила еще немного. Сделав глоток, поморщилась от горького привкуса во рту. Опять легла. Тоска, тоска... Она глубоко вздохнула, повернув голову, уставилась на окна, где сквозь плотные шторы пытался пробиться дневной свет. В висках пульсировала глухая боль после бессонной ночи. Последнее время она часто просыпалась ночами и бродила по комнатам, сопровождаемая верным псом Дорой - тихо, крадучись, будто и не была хозяйкой этого громадного дома. Проходя мимо спальни мужа, она сдерживала дыхание, прислушиваясь, затем медленно, словно больная, делающая первые шаги после продолжительной болезни, продолжала свой путь.
   Муж... Ей было девятнадцать, когда, страстно влюбившись в красивого и обаятельного Станислава Собрина, настояла на свадьбе, хотя отец был против её брака с бедным студентом из провинции. Он с недоверием относился к этому голубоглазому с мужественным профилем красавцу. Но Тамара настолько была ослеплена любовью, что никакие доводы не могли погасить огонь, что бушевал в её сердце, и отец уступил.
   Станислав был любящим мужем, нежным и внимательным... Она училась в Суриковском институте на скульптора, и муж построил на заднем дворе небольшую мастерскую, где Тамара создавала картины из полимерной глины по картинам художников, которую ей привозили из Германии. Эти картины потом с успехом продавались в семейном магазинчике на Арбате. Но... Со временем Тамара стала замечать, что отношение мужа к ней меняется и, к сожалению, не в лучшую сторону. Он уже не был таким предупредительным и ласковым. С тоской в сердце, она стала замечать, что муж скучает в её обществе. Потом пошла череда частых отлучек. Настал день, когда она почувствовала запах чужих духов, исходящий от рубашки мужа, это был запах женщины.
   Тамаре понадобилось три года, чтобы окончательно понять: Станислав никогда не любил ее, а женился на деньгах и на карьере. Судьба зло посмеялась над ней, обвела вокруг пальца. Её, выросшую в семье высокопоставленного чиновника, не знавшую ни в чем отказа. Заносчивая, блистательная Тамара Демидова стала заложницей жажды получить как можно больше от жизни. И эта жажда неизбежно привела её в ловушку: она стала женой эгоистичного и расчетливого мужчины, и теперь день за днем всю оставшуюся жизнь она будет расплачиваться за то короткое затмение разума, что привело её к алтарю.
   Поначалу она безумно ревновала, устраивала совершенно безобразные, как теперь понимала, сцены с битьем посуды, изгнанием его из спальни. Но это не давало никакого результата. Муж затихал на какой-то период времени, но не из-за чувства вины, просто Станислав боялся её отца, боялся, что тот, благодаря своим связям вышвырнет его с тепленького насиженного места в министерстве.
   Все изменилось, когда отец Тамары умер. Муж перестал с ней церемониться, мгновенно отведя полагающееся ей место, а именно: номинальная жена. Она не стала унижаться, вымаливая любовь, слишком для этого была самолюбива, а молчаливо отошла в сторону, наблюдая, как одна за другой меняются 'привязанности' мужа.
   Затем наступило время перемен. Из обычного работника министерства её муж превратился в преуспевающего бизнесмена. Тамара ждала, что Станислав потребует развода, но она ошибалась, муж не собирался разрывать отношения. Слишком силен был клан, стоящий за её спиной; сильны связи, благодаря которым он добился процветания.
   Елена Крайнова...Эта женщина выделялась в бесконечном шлейфе алчных нимфоманок, кружащих вокруг её красавца мужа, словно стая гиен. Тамара сразу почувствовала власть, которую эта миниатюрная брюнетка возымела над её мужем. Грудной смех, быстрый взгляд синих глаз, припухлые, чуть тронутые помадой губы, походка... Мягкая, кошачья походка женщины, уверенной в своей красоте. И к тому же, Тамара с сожалением признавала - эта женщина была неглупа. Безукоризненно ведя все дела, Елена стала просто незаменима для Станислава. Тамара со стеснением в сердце наблюдала, как муж оживляется при виде своей секретарши. Как начинают блестеть глаза, как незаметно он подтягивает живот, стараясь выглядеть стройнее и моложе.
   Замкнувшись, потихоньку от всех Тамара стала пить, все больше и больше погружаясь в омут одиночества. Не спасали ни работа, ни подруги, ни занятия любимым делом. Однажды, сидя в полутёмной мастерской, глядя на огонь свечи, она словно услышала голос отца. В больнице, уже подключенный к аппарату искусственного дыхания, задыхаясь, он прошептал, глядя на нее воспаленными глазами, в которых застыл немой упрек: 'Прости...Теперь ты одна...'. И эти последние слова отца как раскаленные угли постоянно тлели в её сознании.
  
   Стук в дверь вывел её из оцепенения. Дверь резко распахнулась - на пороге стоял сын. Увидев взгляд Михаила, Тамара пожалела, что не спрятала бутылку под кровать.
   - Голова разболелась, я только глоток, - оправдываясь, произнесла она.
   - Крайнову убили, - Михаил сделал паузу, ожидая реакции матери, затем продолжил: "Отцу сообщили только что... Кто мог ожидать, что так все это обернется...'.
   - Убили, - тихо проговорила, словно прислушиваясь к звучанию этого страшного слова, Тамара. Глянув на сына, вздрогнула от взгляда, каким смотрел на нёё сын. В этом взгляде была печальная отрешенность, словно Михаил прислушивался к боли внутри себя.
   - Отец сегодня не ночевал дома, - произнесла, чтобы прервать гнетущую паузу.
   - Неужели ты думаешь, что он способен кого-то убить? Этот слизняк даже мясо предпочитает исключительно в виде котлет, - скривился Михаил. - Думаю, теперь ты рада.
   - Вот как ты думаешь обо мне.
  Пожав плечами, Михаил какое-то время стоял, словно в раздумье, потом развернулся и вышел, хлопнув дверью. Тамара вздрогнула от резкого звука. Что-то произошло с ней в тот момент, когда сын сообщил о смерти Елены. Она не могла осознать свои ощущения. Нет, не радость, тут она не солгала. Но состояние, близкое к той самой радости - да. Оно лежало очень глубоко и, как вода просачивается сквозь невидимые трещины, так и это состояние понемногу наполняло ее странным спокойствием. Она вдруг подумала, что смерть Елены это начало конца. Конца той жизни, в которой она до сих пор медленно агонизировала. И, скорее всего, именно осознание этого и прорастало в ней той самой неосознанной радостью.
  
   - Ваша жена!
   Тамара прошла мимо секретаря мужа, не удостоив взглядом. Она с трудом выносила этого человека, в тайне подозревая что, несмотря на его угодливую улыбку, в глубине души он её презирает. Собрин при виде жены лишь комфортнее устроился в кресле.
   - Что-то случилось, дорогая?
   - Вот именно, случилось. Объясни, черт возьми, что происходит? И где ты вчера шлялся? Я заходила к тебе в спальню около полуночи.
   - Заходила? - Собрин в притворном изумлении поднял брови, театрально рассмеялся. - Неужели соскучилась?
   Тамара пристально рассматривала мужа. Она отметила болезненную желтизну, покрывающую его скулы, и глаза... Муж отвёл взгляд, словно боялся, что она вдруг прочтет то, что он старательно скрывает.
   - Тебе не волнует, что женщина, с которой ты спал, которая была твоей любовницей, мертва?
   - А что я по-твоему должен делать? Я сожалею.
   - Елену убили! - почти выкрикнула Тамара. - А ты говоришь таким тоном, будто сожалеешь, что кофе остыл!
   - Я повторяю. Я очень, очень сожалею!
   - Ты равнодушная, мерзкая скотина! - Тамара покачала головой. - Думаешь, я не знаю, что у тебя происходит на фабрике?
   - Заткнись, - прошипел Собрин. Подскочив с кресла, он схватил руку жены, с силой сжал. - Заткнись!
   Тамара вырвала руку, вынула пачку сигарет. Собрин протянул зажигалку, щелкнул.
   - Вот и умница. Мы же вместе? Не так ли? Какая муха тебя укусила? Не угодила массажистка или ноготь сломала? - усаживая Тамару в кресло, сморщился. - Опять?
   - Я... Немного... Голова разболелась. - Тамара бросила сигарету, открыв сумочку, достала флакон духов. Намочив кончики пальцев, провела по вискам, запястьям.
   - Хорошо, дорогая... Езжай домой, а лучше к Марату.
   - Что ты хочешь сказать?
   - Ничего такого, чтобы ты не знала.
   Тамара глянула на мужа сумрачным взглядом.
   - Какая же я была идиотка, что полюбила, вышла за тебя замуж. Ты разрушил всю мою жизнь.
   Лицо Собрина исказила гримаса злобного удивления.
   - Я разрушил? Да что ты, живя в своём микромирке, знаешь о жизни? Такие вальяжные, упакованные связями, обкомовскими пайками, заграничными поездками. Ты даже не догадываешься, как живут люди за китайской стеной, что так тщательно соорудил ваш клан вокруг себя. Да одни твои бриллианты стоят столько, сколько не заработала моя мать, вкалывая в школе всю свою жизнь... Да! Я хотел откусить от вашего пирога, влиться в ваш клан, стать таким же богатым, с таким же уверенным пренебрежением смотреть сверху вниз на копошащихся внизу людишек, как смотрите вы...
   - Ты все врешь. Врешь, чтобы унизить меня окончательно. Сравнять с твоими проститутками.
   - Проститутки честнее тебя, честнее всех твоих тупорылых подружек, обвешанных дорогими тряпками и бриллиантами. Вы - паразиты, моллюски, присосавшиеся к достоянию, которое по праву никогда не принадлежало вам.
   - Хочешь сказать, что ты не присосался?
   - Да, и я присосался, и я играю по вашим правилам. Но я хотя бы не строю из себя жертву, - Станислав запнулся, потом глухо добавил: 'Вы с отцом все сделали, чтобы я возненавидел вас. А теперь, когда я стал таким же, как вы, ты меня упрекаешь'.
   - Может быть не во всём, но ты прав. С тобой я стала слабой, никчемной женщиной, которая действительно боится выглянуть из своей раковины. Да, признаю. Я слишком самонадеянна, заносчива но,...- запнувшись, она с усилием продолжила:
   - Я любила тебя, любила страстно, как не смогла полюбить больше никого. А ты просто воспользовался мной, чтобы проникнуть в тот мир, о котором мечтал. Так кто из нас более отвратителен? Кто больше аморален? Ты или я? Мы все, рано или поздно, расплачиваемся за свои ошибки. Я не жду от тебя никакой милости и не могу запретить презирать меня. Мог хотя бы просто уважать, но... Ты упрекаешь меня, что я сделала из тебя подлеца. Сомневаюсь, что хороший человек станет подлецом. Ты был им изначально... А вот ты своим отношением сделал из меня шлюху. Да, я сплю с мужчиной, который годится мне в сыновья. Сейчас я поеду к своему жиголо, а ты сиди и думай, если конечно еще не разучился, как выберешься из всего этого дерьма. Я не хочу допустить и тени мысли, что ужасная гибель Елены каким-то образом связана с тобой и твоими делами.
   Тамара отвернулась и пошла к выходу. Собрин неохотно последовал за ней. Они спустились на лифте в подземный гараж. Сев в мягкое кожаное кресло 'пежо', Тамара включила зажигание.
   - Аккуратнее на поворотах. Ты же знаешь, я волнуюсь, когда ты в таком состоянии за рулем.
   - Не смеши, - глухо ответила Тамара, стараясь, чтобы муж не заметил, как дрожит её голос. Выжав педаль газа, она медленно выехала с парковки.
   'Стерва... Не сболтнула бы чего в истерике', - со злобным недовольством думал Собрин, поднимаясь к себе в кабинет. Достав сигару, он в раздумье помял ее пальцами. Вошел секретарь Геннадий и замер в выжидающей позе, не отрывая глаз от хозяина. Собрин поднял голову, недовольно поморщился.
   - Что?
   - Пришли люди из отдела по расследованию убийств.
   Собрин отшвырнул смятую сигару.
   - Позвони моему адвокату, пусть этот законник тащит сюда свою задницу. И убери, - он кивнул на табачное крошево.
   Геннадий быстро смахнул мусор метелочкой в савок, протер тряпкой стол.
   - Принести кофе?
   - Нет, - отрезал Собрин, хмуро наблюдая за секретарем. - Сколько их?
   - Двое.
   - Хватит мелькать перед глазами. Пусть заходят.
  
  
   Г Л А В А 2
  
  
   - Можно?
  Владимир Ким поднял голову. В дверях стоял Борис Старков, его старый друг и наставник. Несмотря на то, что старому боксеру было уже за пятьдесят, он отличался крепким сложением, широкой грудью и бычьей, как у всех боксеров, шеей.
   - Давай, давай, проходи... Жду твоего рассказа, как это ты очутился в том доме.
   Старков, потрогав стул, осторожно сел и, помассировав шею, хмуро посмотрел на Владимира.
   - Заработал полный нокаут. Можешь верить, можешь - нет. Звонит мне один тип, вежливый такой гад. Говорит: "Ваша дочь просила заехать за ней'. Адрес продиктовал. Думаю, что это сама Ксюшка не позвонила, а какому-то хорьку поручила? Звоню Ксюше - телефон вне доступа. Думаю, ладно, видимо девчонка у подруги. Знаешь, ведь она никого не слушает, сладу с ней нет. Вся эта история перестала нравиться, когда я подъехал к дому. Вошел. Нигде ни звука. Что думаю за черт, посмеялись, что ли, надо мной? Темно, хоть глаз выколи. Смотрю, свет пробивается из-под двери. Захожу в комнату, а там... Девушка на полу. Знаешь, Володька, никогда не видел, чтобы человека так пытали. Бедняжка... Вся в крови. На груди следы ожогов. Сволочи. - Старый боксер потер широкой ладонью лицо. - Совсем еще девчонка, не старше моей Ксюши. Вызвал милицию, жаль, что не ты приехал, а твой занудный дружок Славин. После того, как этот въедливый барсук все записал, отпустили меня.
   - Это хорошо, что Славин приехал. Он ничего не пропустит, - Ким задумчиво побарабанил пальцами по столу. - Как думаешь, почему именно тебе позвонили?
   Боб пожал плечами. Тихо шелестели лопасти вентилятора, гоняя по комнате волны горячего воздуха.
   - Славина не видел в коридоре?
   - Нет, - Боб тяжело вздохнул. - Что-то ты совсем забыл старика, не заходишь на тренировки, смотри, салом зарастешь, аппетит-то у тебя, как у молодого волка. У меня как раз талантливый паренек появился, Яшка Стрельцов. Удар у мальчугана, что молот. Приходи, он из тебя фарш сделает.
   - Поглядим, кто из нас будет изображать "грушу", - усмехнулся Владимир. - Нет. - Он с сожалением почесал макушку. - Дел невпроворот. Еще не развязались с 'глухарём', а тут новое убийство. Палыч запросто может не отпустить в отпуск. - Он помолчал, внутренне чувствуя, что его друг что-то не договаривает, спросил: "Ничего больше не хочешь сказать"?
   - Нет... Еще что вспомню, обязательно скажу. - По старой привычке Боб потёр лоб, будто что-то стирая, поднялся, неловко зацепившись за ножку, тихо ругнулся.
   Владимир теперь уже твердо был уверен, что старик о чем-то не договаривает, но "дожимать" не стал. Боб был крепкий орешек, если что-то втемяшилось в голову, никакими вопросами его не расколешь. "Что-то еще есть, но он почему-то молчит", - думал Ким, провожая Старкова.
   У него было какое-то нехорошее предчувствие. Женщину в том доме пытали. За что? Было бы понятно, если бы присутствовали следы сексуального насилия, но нет. Деньги, украшения не тронули, а ведь на шее у нее висел кулон с камешком стоимостью не менее тысячи баксов. Владимир поморщился: сплошные шарады. В этом деле слишком много вопросов, и вряд ли за короткий срок они со Славиным распутают этот гордиев узел. А до отпуска, о котором он мечтал весь год, осталось всего две недели.
   Владимир Ким не родился с "серебряной ложкой во рту". Мать воспитывала его одна. От отца, погибшего в Афганистане, у него остался портсигар с черненой вязью рисунка, который изображал двуглавого орел и надпись "Боже, храни царя". Этот портсигар был семейной реликвией, участвовавшей вместе с его прадедом в русско-японской войне. После гибели отца, мать дала портсигар сыну, и с тех пор Владимир никогда с ним не расставался. Он был забияка и драчун. Мать самоотверженно отбивала сына от разъяренных соседей после его очередной выходки. Работая в библиотеке, она умела устраивать маленькие праздники на свою мизерную зарплату. Даже в самые трудные дни, в холодильнике всегда стояла кастрюля с супом и куском мяса. Владимир боготворил мать и слушался только её. Но улица все глубже и глубже засасывала его, и если бы не Боб, который твердой рукой боксера выдернул парня из бандитского окружения, еще не известно, что бы с ним стало.
  
   Славин уже ждал его у дверей квартиры Елены Крайновой. Хотя Боб и недолюбливал его напарника, Ким был им доволен: Славин был занудным, умным и въедливым следователем, что вполне устраивало Владимира. Отворив дверь, они вошли в квартиру. Славин, оглянувшись, с удивлением произнес:
   - Поклонница минимализма.
   - Чего?.. - протянул Владимир, покосившись на друга.
   В гостиной кроме дивана, обитого зеленой кожей, двух кресел, телевизора, журнального столика из инкрустированного золотистого орешника и рабочего стола, - ничего не было. Ни маленьких подушечек, ни мягких, пушистых игрушек, ни безделушек, что так любят молодые женщины. В спальне - кровать 'king size', над ней гобелен, рядом торшер с винтажным абажуром. В углу спальни - беговая дорожка. Владимир сел за стол.
   - Ну-ка глянем, что там у нее в компьютере. Ты походи, посмотри что и как, а я тут покопаюсь, - он оглянулся на Славина. Тот, надев перчатки, листал блокнот.
   Через полчаса выключив компьютер, Владимир откинулся на спинку кресла и задумался. Ничего не было такого, чтобы помогло продвинуться хотя бы на шаг. Он в раздражении барабанил пальцами по столу, затем, поднявшись, направился в ванную комнату. Здесь, как и в комнатах, был безукоризненный и холодный порядок. Открыв зеркальный шкафчик: коробочки, пузырьки, баночки, дорогие духи, ароматические соли. Все это, судя по фирме изготовителя, стоило немалых денег.
   - Подбираешь крем для депиляции? - поинтересовался появившийся в проеме двери, Славин.
   - Может, тебя что-то интересует? Как насчет крема от целлюлита?
   Славин хмыкнул, - нашел что-нибудь в компьютере?
   - Нет. Отдам ребятам из технического отдела, они уж точно достанут из этого саркофага то, что осталось.
   - Странный у Крайновой вкус, - произнес Славин задумчиво.
   - И что же странного? Ничего особенного я не заметил, только пусто как-то, нет души. Разве так живет молодая женщина?
   - А ты обратил внимание на гобелен над кроватью? Это рисунки народа Майя.
   - Ну и что? Рисунки как рисунки. Что там может быть интересного?
   - Ничего особенного, там изображено ритуальное убийство, только и всего. Не хотелось бы проводить параллели...
   - А ты и не проводи, - Владимир окинул взглядом квартиру и, направившись к компьютеру, пробурчал:
   - Неохота "жесткий" вынимать, почему это не ноутбук? - он критически посмотрел на процессор и, вздохнув, подхватил его подмышки. - Черт! отпуск на носу, а тут возись с очередным "глухарем". Павлов все долбит как дятел, требует результаты по делу вьетнамки.
   - А что он торопит, хочет премию? Никакой зацепки. Эти нелегалы сотнями пробираются в страну в надежде найти работу. Вполне возможно, женщина попала в притон и, попользовавшись, её просто выбросили.
   Дело было трехмесячной давности. В пролеске мальчишки наткнулись на тело женщины, судя по внешности - вьетнамки. На трупе не было ничего, хоть как-то помогло в установлении личности убитой: ни документов, ни сумочки... Единственная зацепка: дешевое колечко на безымянном пальце с гравировкой на иностранном языке. Даже при беглом осмотре было ясно, что женщину пытали - на груди были ожоги.
   - Стоп! - Владимир внезапно остановился. - Меня все время не оставляло чувство, что я пропустил что-то важное... Рисунок! Юрка! Этот выжженный рисунок на груди обеих женщин. Не хочешь проявить чудеса дедукции?
   - Элементарно, как заполнить квадрат судоку. Но... Сначала мистер Собрин. Посмотрим, оправдает ли себя фактор неожиданности, нагрянем к нему и посмотрим, как у него с дыханием.
  
   Ким и Славин вошли в кабинет Собрина. Владимир огляделся. Здесь пахло богатством и самодовольством. Сам вид хозяина кабинета, начиная с золотого "Роллекса", идеальной прически и шелкового итальянского костюма, говорил о том, что бизнесмен уделяет своей внешности повышенное внимание. Глядя на холеное красивое лицо Собрина, Ким подумал, что эта барракуда с учтивой улыбкой на тонких губах чувствует себя недосягаемым в этом шикарном террариуме.
   Собрин кивнул на кресла, - прошу садиться. - Он неторопливо обрезал золотой "гильотинкой" сигару. - Чем обязан?
   - Вчера был обнаружен труп вашей секретарши Елены Крайновой. Мы бы хотели задать вам несколько вопросов, - произнёс Владимир, игнорируя приглашение.
   Собрин, сделав затяжку, неспешно пустил кольцо табачного дыма.
   - Это допрос? Насколько я помню, 51 статью еще никто не отменял, так что... Отвечать я буду только в присутствии своего адвоката.
   "Ну, как же ты, без своего бультерьера", - Владимир внутренне усмехнулся, заметив, как нервно дернулись губы Собрина.
   - Всего-то пара вопросов. Вы не подозреваемый, просто в качестве информации.
   - Сожалею, но без адвоката я не намерен отвечать. Всего хорошего, господа. - Собрин встал, показывая, что разговор окончен.
   - Ваш секретарь даст нам документы Крайновой без письменного указания? - дотошный Славин вопросительно смотрел на Собрина.
   - Надеюсь, у вас есть на это постановление прокурора? -
   -Понимаете, - неторопливо, словно больному, произнес Славин, - когда происходит убийство, а была убита ваша секретарь, то автоматически заводится уголовное дело по факту убийства. Поэтому, прежде чем нанести вам визит мы, естественно взяли этот документ с собой. Вам показать?
   Собрин нажал кнопку селектора:
   -Геннадий! Выдай все документы, касающееся Елены Крайновой, господам!
   Невысокий темноволосый мужчина с залысинами на висках, с лицом, похожим на камбалу, поставил на стол коробку и выжидающе уставился на них невыразительным взглядом блеклых глаз.
   - Что-нибудь еще, господа?
   - Пока достаточно. - Подхватив коробку, следователи направились к лифту.
   - От богатства рождается пресыщение, от пресыщения спесь, - произнес Славин.
   Владимир, недовольный встречей с Собриным, съязвил, бросив взгляд на невозмутимое лицо друга:
   - Что-то тебя на философию потянуло.
   - Видел, как у этого бизнесмена тряслись пальцы, когда он обрезал сигару?
   - Лучше бы он себе что-нибудь обрезал, - буркнул Ким. - Во всяком случае, я бы получил хоть какое-то удовлетворение от этого визита.
   Друзья рассмеялись.
  
  
   Г Л А В А 3
  
  
   Тамара сидела в кресле и пила коньяк. Ей было тревожно. Ссора с мужем не выходила из головы. Её не волновало, что муж узнал о её связи с молодым художником: они были уже давно свободны от моральных обязательств по отношению друг к другу. Эта связь с молодым мужчиной была для Тамары без любви, без страсти, подстегиваемая только страхом одиночества и безысходности. Намного моложе Марат поначалу заинтриговал её своей диковатостью, непредсказуемостью. Его сумрачные картины поражали: - жуткая смесь из Босха и Дали: разорванная на несимметричные части человеческая плоть, алая краска, разлитая по полотну, оторванные головы. Было что-то отталкивающее в его картинах, но Тамара заглушала в себе неприятные мысли.
   Какими-то неуловимыми чертами он напоминал ей мужчину, которого она встретила в поезде, возвращаясь из Баден - Бадена, и с которым она испытала несколько восхитительных минут сексуального восторга и страсти. Перед глазами всплыло лицо: несколько грубоватое, с резко очерченным подбородком. Крупный нос, карие, почти черные глаза под широкими бровями. Мужчина улыбнулся ей, когда она вошла в купе, и то, как он прошелся медленным взглядом по ее фигуре, как посмотрел потом в глаза, вызвали протест и недоумение. И в то же время, она почувствовала, как волна жара обдала грудь, как что-то сжалось внутри и ушло, оставив легкое покалывание в пальцах рук и ног. Это длилось всего лишь мгновение, но теперь она смотрела на мужчину 'кожей'. Она вдруг явственно ощутила исходящий от него запах тела. И этот аромат мужского тела был возбуждающим. Он вызывал дрожь где-то глубоко внутри.
  Почему-то больше всего она боялась, что он увидит в её глазах немой призыв. 'Стоит только ему понять, что я возбуждена, он подумает, что я шлюха, которая не прочь переспать с первым же мужчиной, оказавшись с ним в подходящей обстановке'.
   Она сидела, сцепив, слегка дрожащие руки на коленях и смотрела в окно, за которым проносились, сменяя друг друга: дома, мосты, невысокие, словно игрушечные березки, выстроившиеся ровными рядами вдоль железнодорожного полотна. Они о чем-то говорили, но для нее не было смысла в этой болтовне. Одна мысль пульсировала в голове: 'Хочу его! Хочу, чтобы он прижал меня к себе и...'. Дальше фантазии обрывались, обедненные прозой и унижением семейной постели.
   Они пошли в ресторан. Время незаметно мчалось вслед за легкой болтовней, запиваемой дорогим коньяком. Он назвался Сергеем Анатольевичем, возвращался из Берлина, где был в командировке. Чем занимается? О! Сразу так и не расскажешь... Мужчина щелкал зажигалкой, закуривая сигарету, пристально смотрел ей в глаза, чуть улыбался, отчего душная волна, поднимаясь откуда-то из глубины, обдавала жаром ее скулы, и она опускала глаза.
   Глубоко за полночь, разгоряченные алкоголем, они вошли в купе. Она только посмотрела на него вопрошающим, полным желания взглядом, как он обнял её за талию и довольно решительно, что не оставляло никаких сомнений в его намерениях, привлек к себе. 'Пусть думает, что я шлюха, пусть думает, что угодно. Пропади все пропадом!' Думала Тамара, прижимаясь к крепкому телу. Яркие огни от проносящихся встречных поездов на краткий миг освещали его глаза, которые мерцали в темноте, словно втягивая её в себя.
   Тамара закрыла глаза и отдалась поцелую, чувствуя, как его рука довольно сильно сжала ягодицы. Яростное желание захлестнуло её, наливаясь тяжестью внизу живота. Неожиданно он отстранился и осторожно опустил её на диван. Она легла, уже готовая к тому, что он навалится на нее и возьмет быстро и грубо, как всегда делал муж. Но мужчина присел на корточки, снял с её ног туфли. Движения, какими он ласкал щиколотки, заставили её задрожать. Тамара закрыла глаза и отдалась ласке.
   Слегка касаясь губами колен, он целовал ноги, поднимаясь все выше и выше. Она никогда не думала, что такие ласки могут возбуждать... Сердце готово было выскочить из груди, она задыхалась. И когда он приник к её рту, жадно захватывая губами её губы и вталкивая язык в рот, водя по небу, она почти потеряла сознание от охватившего её желания. Но он опять отстранился, неторопливо снял рубаху. Она увидела безобразный шрам, который словно обруч, опоясывал шею. Проведя дрожащими пальцами по шраму, вопросительно посмотрела на мужчину, но он покачал головой, сжав ее руку, отвел от себя. Затем, расстегнув её блузку, медленно провел пальцами по шее до ямочки между грудями, взял за сосок и, чуть оттянув, сдавил. Тамара вскрикнула от боли, на мгновение ей стало страшно. Она пыталась разглядеть в темноте глаза мужчины, но он, приникнув к её губам, стал целовать, раздвигая зубы языком. Подчинившись его воле, она закинула руки ему за шею и, прильнув всем телом, ощущая жар возбуждения, сомкнула ноги на его бедрах. Он оказался умелым и страстным любовником. Впервые за годы брака, она испытала оргазм. Это ощущение было таким необычным, таким сильным. Её тело билось в судорогах, причиняя почти физическую боль. А потом пришло успокоение и легкость, разлившаяся от бёдер по всему телу. Закрыв глаза, Тамара вдруг увидела себя со стороны: белое тело, распластанное под мужчиной, ее ноги, сжимающие бедра, подрагивающие ягодицы мужчины, когда он с силой входит в нее... Эта картина возбуждала, притягивала, и в то же время... Чувство какого-то разочарования и пустоты постепенно просачивалось в душу, словно ледяная вода... Больше она не испытала оргазм, несмотря на то, что мужчина входил в неё еще несколько раз.
   Утром, словно не было бессонной ночи, свежий и подтянутый, мужчина вышел на перрон и неторопливой походкой направился в сторону вокзала. Тамара, глядя ему в спину, думала, что для этого мужчины, она стала очередной женщиной, с которой он неплохо провел время. И теперь он возвращается в свой мир, где есть жена, дети, и где для неё нет места.
  Всю следующую неделю, она жила воспоминаниями о встрече в поезде. Но постепенно и это воспоминание стерлось, оставив легкое удовлетворение и разочарование одновременно.
   Тамара вздохнула, провела рукой по лицу, словно стирая воспоминания. Разглядывая спальню Марата, она удивилась - в прошлый визит всё выглядело немного иначе. 'А гнездышко мальчик неплохо обставил, даже можно сказать со вкусом. Интересно, откуда у этого "мазилы" появились деньги, чтобы купить 'плазму' в полстены? Музыкальный центр, иранский ковер во весь пол: уж она разбиралась в коврах. Этот был ручной работы и стоил бешеных денег. Неужели, продавая эти уродливые картины, можно зарабатывать большие деньги'?
   Тамара поднялась с кресла, подошла к картине, которой раньше не было: раньше на её месте висел гобелен. 'Гадость... Неужели нельзя повесить что-нибудь из импрессионистов или французских реалистов?' Ей нравился Камиль Коро. У нее в спальне висели две прекрасные копии картин этого знаменитого француза. Особенно она любила 'Купание Дианы'. Пастельная прозрачность, серебристое сияние мазка великого мастера завораживали её. Она испытывала почти физическое наслаждение, глядя на эти картины. Вот это настоящее искусство, а не эти, спроецированные на холст галлюцинации шизофреника.
   Тамара потрогала раму, 'куда интереснее всей этой мазни, во всяком случае, чувствуется рука мастера. Надо спросить, кто её сделал'. Проведя пальцами по ажурной резьбе рамы, вдруг почувствовала небольшое еле заметное движение. Тамара замерла. Только сейчас она заметила, что хромированные планки, к которым крепилась картина, не были просто украшением, они выполняли роль настенных рельсов. Это открытие слегка шокировало её.
   - Тебе тут не скучно?
   Внезапно раздавшийся за спиной голос заставил Тамару вздрогнуть.
   - Ну что ты, - она с улыбкой обернулась.
   То, как тихо Марат подошёл, почти подкрался, испугало Тамару. Она впервые почувствовала неясное ощущение опасности, исходящее от этого мужчины.
   - Я любовалась картиной. Сколько в ней экспрессии... Какая экзальтация!
   - Не пойму, когда ты врешь, а когда говоришь то, что думаешь на самом деле, - усмехнулся Марат, нервически потирая холеные руки.
   Короткие, черные как смоль волосы, чуть топорщились на висках, когда он смеялся. Капризно изогнутые губы, тёмно-карие глаза. Загорелый, гибкий как пантера, и такой же опасный. Тамара засмотрелась. У нее возникло чувство, что она встречала его раньше... Гораздо раньше. Этот взгляд, усмешка... От него исходил аромат сильного и властного самца.
   'Не удивлюсь, если он обманывает меня с другими женщинами, - вдруг подумала она. - И, все-таки... Кого он мне напоминает'?
  - Я не лгу, противный поросёнок, и ты знаешь это. - Тамара закинула руки мужчине на плечи, прижалась всем телом. - Так хочу тебя, прямо здесь.
   Марат быстрым движением руки задрал ей юбку, его пальцы сдвинули нить стрингов, погрузившись в горячую влажность влагалища.
   - Чувствую, что хочешь, - быстро зашептал он, но... Милая Мара, меня ждут, сама понимаешь, надо все аккуратно сделать. - Марат отнял руку, облизал пальцы. - Черт! Вкусно пахнешь. - Я быстро... Подождешь?
   - Не знаю... Нет, - Тамара одёрнула юбку. - Я сегодня в растрепанных чувствах. Хотела к парикмахеру заехать, надо привести волосы в порядок. А, может, приеду к тебе в галерею.
   - Это было бы прекрасно, - Марат властно привлек её к себе и поцеловал ямочку между ключицами.
  
   Уже сидя в машине, наблюдая, как рабочие грузят картины, Тамара никак не могла успокоиться. Она была крайне заинтригована. 'Раньше на стене висел гобелен, я и подумать не могла, что за ним что-то скрывается. Очень странно', - думала она. Подождав, когда все уехали, Тамара решительно вышла из машины и направилась к подъезду. Войдя в квартиру, Тамара сразу направилась в спальню. Подойдя к картине, нажала на раму, картина плавно сдвинулась с места, она увидела дверь.
   'Ты подумай! - ахнула она в душе. - У этого поросёночка есть тайная комната'! Она несколько секунд разглядывала сейфовый замок. Внезапно ей стало не по себе, по спине пробежал холодок, как от взгляда змеи. Тамара вернула картину на место, развернувшись, стремительно вышла из спальни.
  
   Подъехав к галерее, Тамара увидела сына. Михаил, засунув руки в карманы, хмуро слушал, что ему говорил Марат. Вдруг Михаил резко оборвал Марата и, не обращая внимания на то, что тот говорил ему вслед, направился к машине. Тамара посигналила, привлекая внимание сына, но Михаил только махнул ей рукой и, сев в машину, уехал. Расстроилась она, что сын не захотел с ней говорить? Тамара вдруг осознала, что ей нечего сказать сыну. Да и что она скажет? Об очередной ссоре с мужем?
   - Хорошо, что ты приехала, - голос Марата вывел её из задумчивости. - Пойдем, я покажу тебе, как развесили картины. Мне очень важно твое мнение.
   "Мое мнение,- усмехнулась про себя Тамара. - Мое мнение тебе явно бы не понравилось, поросёночек".
   Она с отвращением в душе рассматривала эту, так называемую, живопись.
   - Ну что ж, картины выигрывают от освещения. Они очень удачно расположены. Думаю, завтра будет оглушительный успех. Я уже побеспокоилась о рекламе, будет как минимум три представителя из модных журналов. Обещала прийти Симонян из "Нью Арт".
   - Симонян? - Марат чуть не подскочил на месте. - Эта сухопарая старая дева, которая дымит сигарами и распространяет сплетни со скоростью торнадо?
   - Успокойся. Не такая уж она и язвительная и старая! - Тамару задело слово 'старая'. Симонян была моложе её на год. - Зато её присутствие осветит пресса. Пусть она немного посплетничает, её боятся в богемных кругах. Если ты с ней будешь ласковым - она обожает, когда за ней ухаживают молодые красивые мужчины - считай, что твоя выставка удалась. Я же со своей стороны постараюсь, чтобы она снисходительно отнеслась к тебе, как начинающему художнику.
   - Мне не нужно снисхождения, - оборвал её Марат. Его губы дёрнулись. На скулах выступили красные пятна.
   - Когда ты злишься, ты становишься похожим на моего мужа. - Тамара пристально посмотрела ему в глаза. "Что-то часто у него стали проявляться приступы злобы", - подумала она с неожиданной неприязнью.
   - Прости, нервы. Сама понимаешь - вернисаж, совсем замотался. - Марат уже улыбался.
   Тамара смотрела в его темные, с расширенными зрачками глаза. "Хамелеон... Смотрит на меня мертвыми глазами, на губах приклеенная улыбка. Маска: сними, и что там, за ней?"
   - Тамара, очнись!
   - Извини, задумалась.
   - Опять поссорилась с мужем?
   - Разве тебе Михаил не сказал? Убили секретаршу мужа.
   - Нет... Не сказал... Правда, как-то, когда мы с ним выпивали, он сказал, не так чтобы конкретно, но я понял, что эта женщина,.. - Марат замялся.
   - Можешь не проявлять деликатность. Елена была любовницей мужа. Дело теперь приобретает очень скверную окраску. Я уже ни в чём не уверена. Не дай Бог, она еще окажется беременной! Тогда мужу придется выложить кругленькую сумму адвокату.
   - Не думаю, что смерть секретарши должны связать с именем твоего мужа. Ведь нет прямых улик?
   - Улик? - Тамара нервно рассмеялась. - Марат! Милый! Придержи коней...
   - Прости! Я просто подумал, что... Черт! мне нет дела до всего этого! - Марат сцепил пальцы, нервно массируя их. - Мара! Всё это конечно интересно, но мне надо работать.
   'И что это за манера ломать себе пальцы. Холерик! - подумала с раздражением Тамара. - Всё, что он может ей сказать, так это "дорогая, мне надо работать". - Да, любовь моя, не буду тебя задерживать! - она протянула руку. Марат поцеловал кончики пальцев.
   - Тебя проводить к машине?
   - Не трать время. Я большая девочка, не заблужусь.
   В её душе Тамары кипели злость и раздражение. 'Да если бы не она, весь этот фарс под громким названием "живопись" валялся бы грудой невостребованного хлама. Но, надо признаться, любовник он отличный... Что ж, каждый платит своей монетой... Я пользуюсь его молодостью, он моими связями. И все же... Что это у него там за дверью?'
   Всю дорогу к дому, она прокручивала в голове события дня. Неясное чувство тревоги и опасности, подтачивало то ощущение равновесия, что появилось у нее сегодня утром. Оно висело как дамоклов меч, готовый в любую секунду обрушиться и поразить. Только кого?
  
  
   Г Л А В А 4
  
  
   Борис Старков сидел рядом со своим другом в комнате позади бара клуба "Дикий Ринг". Роман не был таким здоровым и грузным, как его друг, хотя в росте не уступал. В нем, как в кипящем котле соединились кровь отца сибиряка и матери испанки. Она была одна из трех тысяч испанских детей, что приютил Советский Союз, когда в Испании началась Гражданская война. Ехелия Венсенс попала в детский дом, где и встретилась со своим будущим мужем. Со временем, поменяв экзотическое испанское имя Ехелия на Елену, фамилию она оставила, в тайной надежде когда-нибудь приехать на родину вместе с сыном. От матери Роман унаследовал фамилию Венсенс, смуглый цвет кожи, черные вьющиеся волосы и взрывной характер. От отца - синие глаза, выносливость и крепкое здоровье.
   Мальчишки выросли на улице, сражаясь за свое место "под солнцем". Боб Старков уже тогда отличался от взрослых парней тем, что мог одним ударом свалить любого, даже старше себя. Он спас смуглого худенького мальчика, когда на него навалилась орава подростков с соседней улицы. Его поразили длинные черные кудри парня, как он потом узнал - прихоть матери испанки. Он решительно взял паренька за руку и отвел в парикмахерскую. Скандал был страшный, как рассказывал потом Ромка Борису, но он был благодарен другу за то, что тот избавил его от издевательств соседских мальчишек.
   Пути их разошлись, когда Боба заметил боксер Иван Полуярцев. В кругу боксеров его звали не иначе, как 'неваляшка' за то, что никто не мог уложить в нокаут. Уйдя на тренерскую работу, 'Неваляшка' вырастил не одно поколение замечательных бойцов. Роман после нелепой смерти отца в автомобильной аварии, связался с бандой, которой верховодил Сева - беспринципный, опасный подонок и наркоман. И если бы не Афганистан, неизвестно, как бы Ромка закончил свою жизнь.
   Из Афганистана Роман вернулся другим человеком. На войне он возмужал. Жесткий, волевой, сильный, и временами грубый - таким его увидел Борис по возвращении. Не раз к нему подкатывали старые дружки по банде, но после нескольких 'внушительных' разъяснений его оставили в покое.
   В эпоху перестройки Роман к радости своей матери вдруг решил взяться за ум: закончил автомобильно-дорожный институт. В арендованном складе сделал ремонт, отдав половину под автомастерскую, в другой части устроил боксерский клуб, где каждое воскресенье проводились любительские бои. Ежедневно его ребята пригоняли машину к окраине городского парка, где бомжи выстраивались в длинную очередь за горячим супом и неизменной гречневой кашей с тушенкой.
   Боб знал о том, что в клубе Романа принимают ставки на бои, но, не осуждал друга; в конце концов, каждый живет по своим законам. Жизнь делится на составляющие, которые никто не в состоянии контролировать, и составляющие, которые можно и нужно контролировать.
   Мельком глянув на друга, Роман достал из холодильника бутылки пива.
   - Собираетесь? - Борис кивнул на фотографию, где Роман стоял, улыбаясь, среди таких же как он молодых ребят из разведывательно-десантной роты.
   - Да. Вот уже двадцать два года. Только нет уже с нами Николая. В прошлом году его не стало... Сердце. - Роман протянул бутылку пива, аккуратно обрезав кончик сигары, сел напротив Бориса в кресло и закурил.
   - Каким ветром занесло в мой кубрик?
   - Разговор есть.
   - Дома все в порядке? Как жена, Ксюша?
   - Все нормально.
   - А в клубе? Зайду как-нибудь, посмотрю, какие у тебя там таланты.
   Борис кивнул, - заходи, есть интересные ребята, но я к тебе за помощью.
   - Выкладывай.
   - Понимаешь, встрял я тут ненароком в нехорошую историю. Так сказать по приглашению. Ехал за дочерью, а оказался на месте преступления.
   - Деньги нужны на адвоката?
   - Нет! - досадливо взмахнул рукой Старков. - Прохожу как свидетель, но дело не в этом. Узнаешь? - Боб взял салфетку, быстро нарисовал рисунок. - Вот это было выжжено на груди у той женщины. Сам понимаешь, такие совпадения очень редки. И еще одна деталь: она умерла не от пули. Ей сломали шею.
   В комнате повисла напряженная тишина.
   - Думаешь... Он?
   Роман не любил вспоминать о войне в Афганистане. Операции по выкуриванию из пещер и дувалов 'духов', как называли моджахедов, следовали одна за другой. Бои шли жестокие и кровопролитные. После того, как у радиста вышла из строя 'ромашка' - радиостанция для связи с вертолетами Ми-8, или как их любовно называли ребята, 'пчелками', они были вынуждены вслепую пробиваться в свое подразделение, рискуя нарваться под перекрестный огонь духов или засаду.
   Несколько дней без горячей еды, под палящим солнцем, вымотавшиеся, грязные, голодные, ожесточенные до крайности. А тут еще напоролись на дувал. Пока очухались, их рота потеряла двух человек. А когда ворвались, то обнаружили несколько женщин и двух подростков с тремя старыми пулеметами 'дектярёв'. Мужчин в кишлаке не оказалось, выгнали из дувалов только женщин. Те испуганно жались, прижимая к себе детей. Командир разведроты, немного знавший язык, спрашивал о воде, но женщины отводили глаза и отрицательно качали головами.
   Роман и ребята страшно устали; засохшая одежда грязной коростой налипла на тело. Они с нарастающим раздражением наблюдали за командиром, как вдруг, один из десантников Титов подошел к женщине и молча, со всего размаха ударил прикладом автомата ей по голове. Та упала, уронив ребенка, который в испуге жался к её груди. Из раны на голове брызнула кровь. Женщины запричитали и сбились еще плотнее, пряча детей за спину.
   Роман стоял рядом, когда это произошло. Он подошел и молча встал между женщинами и Титовым. Тот с ненавистью плюнул себе под ноги и, отвернувшись, отошел в сторону. Кличка у Титова была - Шрам. Его прозвали за шрам, который опоясывал основание шеи и был похож на багрового набухшего червяка, когда тот злился. Этот Титов был крайне самолюбив, лез в драку по малейшему поводу. Ребята недолюбливали его за садистское наслаждение, с которым тот расправлялся с пленными 'духами'. Ходили слухи, что Шрам и еще пара подонков хотели изнасиловать двух молоденьких афганок, но те спаслись - вымазали себе между ног ишачим пометом.
   Разведрота заночевала в кишлаке. Роману не спалось, он все ворочался, вспоминая бой, погибших ребят... Как вдруг до его слуха донесся глухой стон. Прислушавшись, решил, что показалось, но тут стон повторился. Он выбрался из дувала. В кишлаке стояла гнетущая тишина, даже собаки не лаяли: одних перестреляли, другие - сбежали... Над головой висел неправдоподобно огромный диск луны, заливающий кровавым светом окрестные горы, камни, в хаотическом беспорядке нагроможденные вокруг кишлака, дувалы. Было слышно, как в глубоких черных тенях копошились скорпионы. Роман уже хотел было вернуться, как снова раздался стон из расположенного невдалеке дувала. Он подошел, заглянул. Титов, связав молоденькую афганку, словно барана, издевался над совершенно беспомощной жертвой, прикладывая к её телу тлеющий конец сигареты.
   Девушка, извиваясь голым телом, стонала от боли. Роман в два прыжка подскочил к Титову и со всего размаха ударил ему в переносицу. Тот, захлёбываясь кровью, ударился спиной о стену дувала, но тут же подскочил и, грязно выругавшись, полез на Романа с кулаками. Неизвестно, чем бы все это закончилось, но тут на шум прибежали ребята. Роману стало не по себе от ненависти, с какой Шрам на него смотрел: губы подергивались, шрам набух, казалось, он шевелится. Роман не разобрал, что тот бормотал, но это явно не было признанием в любви.
   Бедную девушку развязали, подняв с земли, закутали в плащ-палатку. Роман успел заметить, что на спине и груди был выжжены странные рисунки. После этого случая ребята стали избегать Титова.
   Уже после войны, случайно проходя мимо книжного магазина, Роман увидел на витрине книгу, на обложке которой были нарисованы знаки, что выжигал Шрам на теле девушки. Заинтересовавшись, зашел в магазин. Это была книга о кельтах; знак или руны, что выжигал Шрам, означал "эйваз" - конец жизни, переход в небытие. Это был знак смерти.
   - Да, Ромка, - Боб посмотрел тяжелым взглядом на друга. - Именно этот рисунок и был на груди той женщины в заброшенном доме. Помнишь, ты говорил, что этот Шрам убивал пленных, ломая им шею. Так была убита и эта несчастная женщина. - Боб кашлянул, вспомнив неестественно вывернутую шею убитой.
   Роман встал и, пройдя к окну, стал смотреть на воробьев, купающихся в пыли.
   - Мне трудно говорить о той войне. Мы были молоды, самонадеянны, казалось, чуть протяни руку, возьмешь судьбу за горло, и весь мир будет у тебя в кармане... Все идеалы разрушились за те годы, что я провел в Афганистане. Я не был готов к тому, что придется воевать с женщинами и детьми. То, что там происходило... На нас смотрели, как на оккупантов, хотя нам преподносили идею об освобождении народа от власти Амина. Нас предали генералы, мы уходили как захватчики, и это никогда не забудется.
   Он невесело рассмеялся.
   - Помню, бежим... "Духи" в нас стреляют, а Володька - радист, здоровенный такой парень сибиряк, только кряхтит, когда в него пули попадают. Семь пуль тогда из него вынули! Здоров, черт... Недавно от него письмо получил. Звал к себе на рыбалку.
   Роман подошел к стене с фотографиями, горько усмехнулся.
   - У меня самого чуть не поехала крыша. Сколько "черных тюльпанов" я проводил с гробами друзей. Груз "300" считался за счастье... Многие ребята после войны так и не смогли адаптироваться к мирной жизни, не нашли свое место. Кто подался в охрану, кто примкнул к бандитам...
   Повернувшись к Борису, он твердо произнес:
   - Если Шрам в городе, я найду его, в какую бы нору эта змея не заползла. Видимо, этот ублюдок продолжает заниматься своим хобби. - Сев напротив, пристально посмотрел на друга. - Не нравится мне все это.
   - Да... Дело - дрянь. Может быть, и не стоило тебя втягивать?
   - Меня другое волнует; ты не задумывался, почему Шрам, а я уверен, что это был именно он, позвонил тебе? Думаю, этот гад решил послать весточку, не даёт покоя старая обида. Злопамятный как слон, мстительный. Я потом вспомнил, что он шипел тогда в дувале - 'ты заплатишь'. Знает, что мы с тобой, как братья. А у тебя семья... Что ж, будем считать, Шрам совершил ошибку, позвонив тебе. Он вступил на мою территорию. И поэтому я должен до него добраться прежде, чем он решит свести счёты.
   Когда Борис ушел, Роман позвал Николая, своего верного помощника и друга еще с тех времен, когда они были в банде Севы. Невысокий, щуплый, с бледным невыразительным лицом и сонным взглядом глубоко утопленных серых глаз, Николай производил впечатление вялого и апатичного человека. Ничто не указывало на то, что он был жилист, силен и цепок, словно бульдог. У него было много талантов, и один из них - талант ищейки. Роман часто прибегал к его услугам, когда дело требовало особой щепетильности и важности.
   - Садись, и очень внимательно слушай, что я тебе скажу. Надо найти одного человека. Моего возраста, невысокий, карие глаза и, главное, - шрам у основания шеи, похожий на толстого червяка. Хочу сразу сказать, этот тип очень хитрый и опасный, как гиена. Отличный стрелок, так что не думай изображать Клинта Иствуда. Не успеешь и крякнуть, как пуля вылетит с другой стороны затылка. Действуй внимательно и осторожно. Начни с Клеопатры. Уверен, любит пользоваться услугами проституток. Пусть она у девушек поспрашивает, но еще раз предупреждаю. Этот ублюдок очень опасен.
   Николай молча кивнул. За годы работы с Романом, он привык не задавать лишних вопросов.
  
   ***
  
   Владимир Ким рассматривал рисунок руны на фотографиях Крайновой и вьетнамки. Его старый друг Боб всё-таки рассказал, о чём умолчал при первом разговоре. 'Неужели Боб прав, и это дело рук Титова - Шрама'? На груди Крайновой и молодой вьетнамки был выжжен один и тот же знак. Отложив фотографии, Владимир заглянул в отчет патологоанатома.
   "Сильные повреждения внутренних органов, приведших к внутреннему кровотечению... Лопнувшая селезенка... Следов сексуального насилия нет... Смерть наступила в результате резкого смещения позвонков шеи, о чем говорит симптом очков, так называемые - глазницы, образующиеся при переломе костей основания черепа..."
   - Колдуешь? - вошедший в кабинет Славин сел напротив Кима и повернул к себе снимки. - Итак, что мы имеем на сегодняшний день? Рисунки на груди у женщин совпадают.
   - Если судить по рассказу Боба, Титов был еще тот садист, и не мог упустить случай поиздеваться над жертвой. Эти знаки на груди - его фирменный знак. Этакий поклонник рун кельтов. Вот и возникает главный вопрос, каким образом эти два убийства связаны? Или знак на груди - совпадение, которое только уведёт следствие в сторону?
  Крайнову били, пытали, потом сломали шею. Видимо, хотели выяснить у нее что-то, представляющее для преступников опасность. Что же она такое узнала, что её так мучили... Теперь - вьетнамка. В отчете патологоанатома написано, что женщина питалась, истощена, но чистоплотна, значит жила не на улице. Работала швеёй, на что указывают характерные ранения на пальцах левой и правой рук от иглы. И где же искать эту швейную мастерскую? И вообще... Что может быть общего между иммигранткой и нашей секретаршей? Иммигрантов прячут от властей. Зачастую они, как рабы, работают в подвальных помещениях, и на улице им не разрешают появляться, отбирая документы.
  Но Крайнова! Это же совершенно иной мир! Шикарные 'тряпки', украшения, дорогая машина...Нет ничего, чтобы их объединяло и, однако, на груди у обеих женщин выжжен один и тот же рисунок. Надо найти то общее, что поставило бы их на одну ступень. - Владимир задумчиво потер подбородок. - Так... Что там с биографией нашего любителя татуировок?
   Пододвинув к себе бумаги, углубился в чтение. Ничего особенного не было в биографии Титова. Из обеспеченной семьи адвоката, получил прекрасное образование, задержание за хранение наркотиков. Решение суда - два месяца общественных работ, и всё. Видимо, постарались родственники, оберегали мальчика. Служба в Афганистане, затем работа в юридической фирме отца. Пять лет назад погиб в автокатастрофе.
   - Мальчику почти перерезали горло, и нигде это не зафиксировано. Но знаешь, что самое интересное, - Ким посмотрел на Славина. - Он уже пять лет, как мертв. Автомобильная авария, сгорел живьем.
   - Живучий покойник, - усмехнулся Славин. - А Боб может ошибиться?
   - Не хотелось бы случайность обосновать как совпадение. Нужны доказательства. А факты таковы, что Титов мертв. У нас на руках рисунок руны, который видел Роман на теле девочки-афганки и запомнил. Вполне возможно, что Шрам совершил оплошность. Слишком яркий след он оставил за собой. Такое клеймо все равно, что отпечаток пальца. Вопрос - зачем Титов это сделал? Замучило одиночество? Боб сказал, что Титов угрожал его другу и это предупредительный выстрел?
   Друзья помолчали, потом Владимир произнес:
   - Надо более тщательно прощупать Собрина, больно этот бизнесмен скользкий: увернулся от разговора, а ведь убили не кого-нибудь, а его секретаршу, и по всем признакам она была его любовницей. Я заметил, он нервничал, очень хотелось бы узнать, где он был и что делал с восьми до десяти вечера, когда была убита Крайнова. И еще... Надо съездить в город, где жил Титов. Что-то мне подсказывает, не все так гладко, как тут написано в этих бумажках. Этакий херувимчик, только белых крыльев не хватает. Думаю, эта змея оставила немало следов на своем пути, а под конец еще и старую кожу сбросила. Этот Шрам еще та гнида, в Афгане когда служил... Зверствовал... Мне Боб много чего рассказал. Если он предположил, что это мог сделать Титов, значит, мы должны зацепиться за эту ниточку. Так что, двигай в этот городишко и выясни, что и как.
   - Ехать прямо сейчас?
   - Нет, прими ванну с ароматической солью, позагорай, выпей виски со льдом, сними пару девочек, - рассмеялся Владимир.
   - Одно радует - остаток дня не буду видеть твою наглую рожу, - вздохнув, произнес Славин.
   - Давай, давай... Прояви всю мощь своего нерастраченного дедуктивного таланта. Зайдешь в архив, потом погуляй, разузнай у местных аборигенов, что за фрукт был этот Титов. А я займусь вплотную Собриным, может, что и проклюнется. Если на что-то наткнешься... Звони в любое время.
  
  
   Г Л А В А 5
  
  
   До городка Славин добрался к пяти часам дня. Проехав в отделение милиции, он узнал адрес архива и, петляя по городским улочкам, наконец-то выбрался к невысокому с облупившейся штукатуркой трехэтажному зданию, утопающему в окружении пыльных кленов. Документы о смерти Титова ему выдал щупленький, словоохотливый старичок. Глядя, как тот заинтересованно на него поглядывает, Славин подумал, что было бы неплохо пригласить старичка в кафе. "Чем черт не шутит, может он разузнает что-нибудь интересное? Чувствуется, старичку страсть, как хочется поболтать".
   Когда они сели за стол, Славин заказал по кружке пива. Поговорили о погоде, радикулите. Следователь всё ждал удобного момента, чтобы начать разговор на волнующую его тему. И, наконец, этот момент настал. Разговор пошел о местной футбольной команде.
   - Нет, команда уже не та, что раньше. Вот в ...ом году, когда её вратарь Сергей Титов...
   -Титов? Это кто?
   -О...Теперь это местный богач, адвокат, у него в руках весь город. К нему запросто и губернатор приезжает на чай, а тогда он был простеньким пареньком, играл за вратаря и ничем не выделялся от других, ну может только неуживчивым характером. Вы видели его дом? Великолепный парк с фонтаном, лабиринтами и английским газоном. Поговаривают, что он приглашал дизайнера из самого Ленинграда. Пардон, теперь Санкт - Петербурга. В пруду плавает пара лебедей: чёрный и белый! Говорят, что по дому разгуливает ручной гепард, но, я не очень верю, хотя...
   - Жаль только, что нет наследников этому великолепию, - подвёл Славин старичка к 'горячей' теме.
   -Да... Молодой человек, вы правы. Отпрыск его, молодой Титов, уже пять лет, как ушел в небытие.
   - Видимо, старый Титов очень расстроился, лишившись наследника своего бизнеса.
   -Да что вы такое говорите! - сухонькие плечи старика затряслись от смеха. - Отец и сын это две большие разницы! Этот бездельник только и умел, что транжирить папочкины деньги! Я вам расскажу одну очень, очень... Неприятную историю, случившуюся в этой благочестивой семье, - понизил он голос. - Очень неприятная история, вам доложу. Вы когда-нибудь видели Титова-младшего? Вэй! Так вот. У этого пай-мальчика шрам на горле, у основания... А все потому, что заморочил тут одной местной девчонке голову. Ей и шестнадцати не было, как он... Одним словом, отец откупиться захотел, да не тут-то было. Брат девушки подсторожил молодого Титова и... Повезло, что выжил, но шрам остался. Брат пустился в бега; а она через девять месяцев возьми да и роди! Вот такая история!
   - А когда это было?
   - Так сразу и не вспомнить, но постараюсь. Это было, если я ничего не перепутал, в девятьсот восьмидесятом... Значит, молодой человек, уже как двадцать четыре года прошло... Да...
   - Так-так, - Славин не мог скрыть удивления: уж такого он никак не ожидал. - И эта девушка... Она жива?
   - А как же... Жива, чего ей будет. Мария потом замуж вышла за местного парня. Он в автомастерской работал; правда, теперь он сам хозяин. Очень положительный и серьезный молодой человек. Марии повезло.
   - И сын здесь?
   - Нет... Слонялся здесь без дела после школы. Потом исчез.
   - Так ту девушку звали Мария?
   - Да... Мария Анурова, правда, по мужу она теперь Волкова.
   Славин внимательно посмотрел на Шали.
   - А, не перекусить ли нам чего-нибудь?
   Старик хитро прищурил глаза.
   - Сегодня, воистину, счастливый день! Здесь подают телячьи отбивные. Изумительно хорошего качества!
   Славин с улыбкой смотрел на старика. "Скорее всего, живет один; старуха умерла, внуки забыли. И для него праздник вот так посидеть, да еще и сэкономить на вкусном обеде".
   Когда принесли отбивные, салат и еще пива, старик заморгал, глаза его покраснели.
   - У вас за спиной нет крыльев? - неуклюже пошутил он. - Может, вы ангел?
   Минут пятнадцать они ели молча.
   - А... Извиняюсь, вы по какому вопросу к Титовым? - осторожно спросил Шали, аккуратно разрезая ножом отбивную.
   - Наследство, - туманно произнес Славин.
   - Эхм... Деньги любят деньги, - утвердительно кивнул старик.
   - Интересную историю вы мне поведали. А где у вас автомастерская?
   - Мастерская мужа Марии я полагаю вам нужна?
   "Вот ушлый старикан", - усмехнулся про себя Славин.
   - Как выйдете из бара, направо два квартала. Там большая вывеска. Чуть дальше их дом, номер '14', и... - Шали хитро прищурился. - Мария любит розы, они у нее просто великолепны, если конечно можно так сказать о цветах.
   Славин взглянул на старичка. Они рассмеялись. Шали закашлялся. Вынув носовой платок, тщательно вытер уголки рта.
   - Вы нездоровы? - участливо поинтересовался Славин.
   - Ах, молодой человек! Старость - это самая безнадежная из всех болезней. Не беспокойтесь, старое дерево долго скрипит. А Мария чудесная женщина - тихая, добрая. Никогда не слышал, чтобы она повысила на кого-нибудь голос. Её сын недостоин иметь такую мать. Но, интересное дело я вас расскажу, насколько помню, он слушался только её. Ежемесячно он присылает ей деньги. Не смотрите удивленно, у нас маленький городок, стоит кому-нибудь чихнуть, на другом конце вам говорят "на здоровье"! Ладно, - кряхтя, Шали встал. - Не буду вас задерживать.
   - Да и мне пора. Спасибо, было приятно поболтать с вами.
   -Это вы внесли некоторое разнообразие в жизнь старика. Удачи вам. - Шали слегка наклонил голову, и неторопливо направился к выходу.
   Славин обдумывал дальнейшие действия. Надо обязательно нанести визит Марии Ануровой. Спасибо старику, подсказал интересный подход. Он, не спеша, внимательно оглядываясь по сторонам, ехал по улице. 'Ага, вот и мастерская, дальше должен быть и дом'. Славин подъехал к опрятному двухэтажному дому с большой террасой. Припарковав машину, вышел. Неожиданно дверь на террасу распахнулась, вышла женщина. Поправляя вьющиеся, блестящие на солнце черные волосы, она вопросительно смотрела на Славина. Карие глаза светились живым интересом.
   - Я могу вам помочь?
   - Да, - Славин широко улыбнулся. - Мне рекомендовали вас как специалиста по розам.
   - Ну, что вы! - Мария смущенно поправила непослушный завиток волос. - Я просто любитель.
   - И, однако, мне бы хотелось поговорить с вами на эту тему. Я хочу подарить маме розы. У неё в саду небольшой дендрарий...Что-нибудь необыкновенное. Но, если вы заняты...
   - Нет, нет! Я с удовольствием помогу вам, тем более, что я ничем и не занята. - Волкова приветливо кивнула Славину. - Проходите, я покажу вам розы, и мы поговорим о том, что вас интересует.
   Следователь прошел вслед за Марией в сад. Розы, действительно были великолепны. Такое разнообразие и красоту Славин, пожалуй, видел только в Амстердаме на ежегодной выставке цветов.
   - Наш умеренно-жаркий климат с частыми дождями, очень располагает к выведению роз. Первое, что вы должны запомнить, это - выбор места, где будут расти ваши розы. Они должны быть на солнце не меньше шести часов, а остальное время в тени. И запомните, розы не любят соседства с другими цветами! Я так поняла, что вы хотите черенок? Но розы могут зацвести пышными цветами только через три года.
   Мария посмотрела на Славина. Он любовался цветами.
   - Что это за огненно-яркая роза?
   -Это моя гордость! "Снежная королева", но она совсем без запаха. - Мария подошла к другим розовым кустам. - Эти пахнут мускусом и нежным персиком.
   Славин вдохнул тонкий, пряный аромат и не сдержал своего восхищения.
   - Вы не любитель, а профессионал! Я ожидал увидеть просто красивые цветы, но ваши розы! Вы выставляете свои цветы на выставки?
   - Да что, вы, - Мария смущенно улыбнулась. - Скажете, право. Когда решитесь, приезжайте, я вам продам самые лучшие черенки, открою кое-какие секреты. А вы, смотрю, не здешний. - Женщина пытливо посмотрела на него своими ясными глазами.
   - Да. Приехал по делам, и как-то случайно узнал о ваших розах, ну и сами понимаете, не мог удержаться.
   - Чаю не хотите?
   Славин не ожидал такого удачного поворота и с готовностью ухватился за предложение.
   - Не откажусь.
   - Вас как звать?
   - Юрий.
  - А я просто Мария, - улыбнулась женщина.
  - Моя мама обожает этот сериал.
  Войдя в дом, он огляделся: просто, уютно, никакого излишества. На полу в вазах розы, камин, видимо сделанный руками самого хозяина. Он подошел ближе. На каминной полке стояло несколько фотографий.
   - Вам с сахаром? - Спросила Мария, вкатывая сервировочный столик с чашками, вареньем в хрустальных розетках и бисквитами.
   - Нет, я люблю несладкий, но пирожные съем с удовольствием. - Славин взял чашку, сел на диван. - У вас уютно.
   - Только не хватает детских голосов. Нет внуков... Я люблю детей. Есть сын, но он не торопится.
   Они помолчали.
   - Пирожные вкусные, - Славин взял еще одно.
   - Дам вам на дорогу.
   - Ну что вы, не беспокойтесь.
   - А я люблю беспокоиться, так что не возражайте.
   Славин вынул бумажник, достал фотографию.
   - Это моя мама.
   Мария с интересом посмотрела на снимок, - вы очень на нее похожи.
   Славин улыбнулся, кивнул на каминную полку.
   - Я увидел несколько фотографий... Это вы с сыном?
   -Да... И не только. Я вам покажу альбом
   Мария вышла и спустя несколько минут вернулась с альбомом - обитым серым бархатом, с вкладками из пергамина, чтобы не склеивались фотографии и позолоченным замочком. Добрый час Славин слушал историю семьи. Когда Мария пошла на кухню, он сделал пару снимков фотографии её сына своей новенькой 'Motorola'.
   - Мне очень жаль, но уже надо ехать, - произнес Славин, поднимаясь с дивана навстречу вошедшей женщине.
   - Вот вам пирожные, - Мария протянула пакет. - Я заметила, что у вас перегорела лампочка правой фары. Мастерская моего мужа через несколько домов.
   Отъезжая, Славин оглянулся. Мария приветливо махнула рукой. "Надо же, она ни словом не обмолвилась о своей первой любви, а ведь нешуточные страсти разгорелись здесь более двадцати лет назад". Он вспомнил лицо на фотографии. Юноша лет двадцати, такой же, как мать черноволосый, но в отличие от матери, глаза его были холодные и пустые. "Нда...Взгляд достался от папаши по наследству. Видимо, и характер тоже".
   Увидев вывеску, Славин завернул в автомастерскую. Навстречу ему вышел здоровяк в замасленной спецовке. Обрисовав проблему рабочему, Славин вошел в мастерскую. За стеклянной перегородкой увидел мужчину, который сидел за столом и что-то писал.
   "Это и есть, наверное, муж Марии", - подумал он.
   Мужчина поднял голову, потом отложив бумаги, поднялся и вышел из комнаты.
   "Вот это да! Что там Старков! Котёнок по сравнению с этим гигантом"! - подумал Славин, разглядывая светловолосого великана. Рост у Волкова был под метр девяносто. Несмотря на зрелый возраст - крепкий, спортивного телосложения. На Славина смотрел уверенный в себе человек.
   - Проблемы?
   - Небольшие.
   Волков окинул взглядом Славина, - вы проезжали мимо автомастерской час назад.
   "Что значит маленький городок. Как сказал Шали, "чихнешь на одном конце, а на другом...", - подумал Славин.
   - Да. Я заезжал к вашей жене.
   Волков, слегка приподняв брови, вопросительно посмотрел на него.
   - Мне порекомендовали вашу жену как селекционера роз. Не мог упустить случай не проконсультироваться.
   Славин улыбнулся, стараясь вложить в свою улыбку как можно больше шарма. Волков не улыбался, лишь молча смотрел на него ожидая, видимо, продолжения.
  "Однако, в отличие от жены, он не очень разговорчив", - мелькнула у Славина мысль.
   - Я понял... И как розы? - достав пачку сигарет, Волков неторопливо чиркнул зажигалкой.
   - Великолепны. Ваша жена настоящий профессионал. Я обязательно приеду за черенками.
   - Отлично, - Волков подошел к рабочему, спросил:
   - Что там, Стас?
   - Уже заканчиваю! - парень в спецовке махнул рукой.
   Всё время, что Славин садился в машину, разворачивался и выезжал со двора мастерской, он чувствовал взгляд гиганта. Славин потер затылок, чувствуя, как онемели мышцы шеи. Как Шали сказал? Очень серьезный человек? Да... Марии действительно повезло. Этот серьёзный человек свернет шею любому, кто только косо посмотрит на его жену.
  
   Было уже далеко за полночь, когда уставший Славин подъехал к своему дому. В мыслях предвкушая, как примет душ, развалится на диване с бутылочкой пива, будет смотреть боксерский поединок между Тайсоном и Норрисом. Но мечты растаяли со звонком Владимира.
   -Ты куда пропал? Я тебе телефон оборвал, что не отвечаешь?
   -Батарейка села, - соврал Славин. - А тебе что не спится? Я утром все доложу, разузнал много чего интересного.
   - Я к тебе.
   Славин услышал гудки в трубке. "Вот, чертяка неугомонный! Мечты об отдыхе придется засунуть подальше"! Он выходил из ванной комнаты, как услышал звонок в дверь.
   - Ты на турбоподдуве что ли, передвигаешься? - ворчливо поинтересовался, глядя на сияющую физиономию друга.
   - Нет! У меня движок заправляется прямо из ионосферы! Я подумал, что ты к этому времени уже должен подгребать к дому, так что выехал заранее. Есть что пожрать? - Владимир направился в кухню. - Пока ехал к тебе - проголодался.
   - Не стесняйся, весь холодильник в твоем распоряжении! Ты, наверное, не жуешь только тогда, когда спишь.
   - Не... Во сне я тоже ем! Не злись... Можешь включать своего кумира!
   Уязвленный прозорливостью друга, Славин поинтересовался:
   - Камеры наблюдения установил у меня дома?
   В ответ он услышал довольный смех Владимира. Не отвечая на вопрос друга, тот спросил:
   - И тебе нравится этот готовый клиент для психушки? Он же уши! Откусывает!
   - Что ты понимаешь! Тайсон один из величайших боксеров нашего времени. Его ставят в один ряд с Джо Луисом и Мохаммедом Али.
   - Ну, ты нашел с кем сравнить! С самим Мохаммедом Али! Это же гений бокса, виртуоз и, в конце концов, вполне нормальный человек! А твой кумир не вылезает из скандалов! А бой с Луисом? Поговаривают, Тайсон накурился марихуаны. Ладно, не буду на любимую мозоль наступать... Кофе сварить?
   -Нет, я пиво. Там, в холодильнике ветчина, бери.
   -А это, что? - Из кухни выглянула физиономия Владимира. В руках он держал пакет. - Очень вкусно пахнет...
   - Пирожные. Угостила очень милая женщина.
   -Ого! Да я смотрю, ты там времени зря не терял, - ухмыльнулся Ким и, вынув пирожное, впился в него крепкими зубами.
   -Пирожные, что так бесцеремонно уплетаешь, мне дала Мария Анурова, по мужу Волкова. И если ты не будешь так громко чавкать, то услышишь очень интересную историю.
   -Ну-ка, ну-ка, - Владимир перестал жевать, - давай подробнее.
   - Ей не было и шестнадцати, как Титов соблазнил девчонку. Её брат оставил ему метку на всю жизнь в виде шрама. И еще... У Марии Ануровой, теперь - Волковой есть сын. Парню двадцать четыре года.
   - Так у Титова есть ребёнок?
   -Максим Ануров.
   - Максик, Максик.. Кис-кис-кис, - пробормотал Владимир, уплетая бисквиты. - Что еще?
   Славин во всех подробностях рассказал о поездке. Открыв телефон, показал Владимиру фотографию сына Марии.
   - Ну и взгляд,.. - усмехнулся Владимир. - У змеи теплее. Ну, и что нам с этого сынули? Насколько я понял, Титов смылся прежде, чем она родила. Я доем пирожные?
  - Странно, что ты спрашиваешь, - усмехнулся Славин. - Ладно, пошел я спать. Устраивайся на диване, одеяла нет, плед принесу.
   Владимир с явным неудовольствием посмотрел на узкий диван.
   - Я же не такой тощий, как ты... Может, в твоей постельке расположусь?
   Услыхав звук закрывающейся двери, Владимир направился к дивану, с обреченным видом глядя на узкое ложе.
  
  
   Г Л А В А 6
  
  
   - Ребята, это по вашу душу, - лысая голова Славика Шершня возникла в проеме двери.
   Славин и Ким одновременно повернули голову и посмотрели в сторону оперативника. Шершень отворил дверь шире и слегка подтолкнул невысокого смуглолицего мужчину.
   - Мужик ищет жену, говорит, что она пропала два месяца назад, и с ней дочь. Может, это по вашему делу о женщине - вьетнамке?
   Ким привстал со стула, кивнул мужчине на свободный стул.
   - Паспорт, документы, удостоверяющие личность есть?
  Мужчина отрицательно замотал головой, на ломаном русском языке произнёс:- начальник всё забрал.
  - Как ваше имя?
  - Нгуен.
  - Хорошо, Нгуен. Фотография жены есть?
   Мужчина тревожно смотрел на следователя карими глазами. Кожа на скулах посерела от волнения. Он послушно вынул фотографию, протянул оперативнику. На Владимира смотрела худенькая молодая смуглая женщина, держащая на руках ребенка.
   -А как имя вашей жены и дочери?
   -Мо Инья и Ан Динь.
   Ким хмуро смотрел на фотографию. Он медлил, не решаясь сказать мужчине, что его жену нашли мертвой. Положив снимок на стол, Владимир посмотрел на мужчину. От его взгляда вьетнамец судорожно смял в руках бейсболку.
   - У меня плохие новости для тебя, Нгуен, твоя жена погибла.
   Лицо мужчины застыло в испуге, черты исказились и сморщились. Внезапно подскочив со стула, он что-то быстро залепетал на своем языке, мотая головой.
   Проводив Нгуена, Ким сел за стол, взял в руки фотографию.
   - Приезжают в страну туристами, потом остаются. Сбиваются в кучи как сурикаты. Живут без документов, вкалывают на подпольных фабриках, потом занимаются фарцовкой, пускаются во все тяжкие...Втягиваются в преступные схемы. Может, жену его похитили из конкурирующей группировки. Ладно бы сами, а то еще и детей с собой берут. И где искать этого ребенка? Надежда маленькая, но будем надеяться, что девочка жива... Только вопрос, где она, и что с ней.
   - У меня возникла одна мысль, но это только предположение. Я обратил внимание на запись патологоанатома, наша вьетнамочка имела много сексуальных партнеров.
   - Ну и что... Может, она любвеобильная, - пожал плечами Ким. - Пашка из соседнего отделения рассказывал, что к нему подвалила вьетнамка с предложением 'потлахаться'.
   Внезапно дверь широко распахнулась, в проеме появился Боб Старков.
   - Володя! Шрам проявился!
   - Не тяни, рассказывай, - нетерпеливо произнес Ким, усадив Боба на стул и пристроившись рядом на краешке стола.
   - Одна проститутка рассказала, что пару раз брал девушку на ночь клиент, очень подходящий под описание Титова. У него как раз есть шрам у основания шеи.
   - И давно это было?
   - В том то и дело, что недавно, буквально пару недель назад.
   - Значит, тебя не подвела интуиция, ты почуял, что он жив!
   - Слишком явные следы оставил этот подонок! - произнес Боб. - Никогда не забуду девушку в том доме.
   - Ну...и? - Владимир пытливо уставился на друга. - Только не говори, что знаешь адрес.
   - Знаю. Это кажется неправдоподобным, но этот ублюдок настолько самоуверен, что притащил проститутку к себе в дом. Ты же знаешь, эти девочки такие любопытные. Когда он заснул она, естественно, пошарила в его бумажнике. Так вот, эта девица утверждает, что там были права на имя Сергея Волгина. Вот такая метаморфоза.
   - Как же, как же, - ухмыльнулся довольный Ким. - Естественно, Титов умер... Да здравствует Волгин! Выправил новые документы, все правильно. Итак... Где логово?
   - Даже боюсь сказать тебе, сразу помчишься как заяц, забыв об опасности.
   Владимир подскочил.
   - Спокойно здесь сидишь и прикидываешь, сказать мне или нет? А ты знаешь, мать - Тереза, что сегодня приходил муж убитой женщины! Он искал свою маленькую дочь! Так что, ты говори, а я уже сам буду решать - что и как! - Он подозрительно посмотрел на друга. - Бьюсь об заклад, что ты еще вчера знал и молчал.
   Боб неловко заерзал на стуле, тот жалобно заскрипел.
   - Володя, ты не знаешь этого человека! У него вместо крови ледяная вода. Ты думаешь, так просто завалишься к нему, "здрасте! А вот и я! Пришел арестовать вас"! Да я больше чем уверен, его логово охраняется почище секретной базы. Этот человек прошел войну, и у него наверняка есть ловушки, которые ты даже не заметишь. Нет... Не так все просто! Вот о чем я хотел тебя предупредить! Если рванешь туда, не подготовившись, он скроется и исчезнет навсегда! Ты этого хочешь, горячая твоя голова?
   - Никуда я не рвану! Слишком большая ставка - жизнь людей и той малышки, которую ищет отец. Я знаю, что Титов может уползти, поэтому не собираюсь пороть горячку, а доложу шефу о ситуации, подключим спецназ. Там такие ребята, что этот гад и ахнуть не успеет, как уже будет валяться упакованный.
   -У этого Титова реакция, как у змеи. Роман говорил, что лучше его никто в их роте не стрелял, - с тревогой в голосе произнес Боб. - Что-то у меня нехорошее предчувствие. Такое было у меня перед боем на звание чемпиона в полусреднем весе. Тогда меня в третьем раунде нокдауном свалил этот выскочка Вахромеев.
   - Не бойся, когда начнут стрелять, я спрячусь за спину своего напарника! Смотри, какая у него широкая спина! - Владимир постучал он спине Славина и, подмигнув Бобу, вышел.
  
   Дом Титова стоял на отшибе, возвышаясь на сваях. Перед ним простирался стриженый газон и, хотя деревянный забор был невысоким, густые кустарники шиповника создавали непроходимую вокруг дома живую преграду.
   - Мда... Из его дома отличный обзор по всему периметру, - недовольно пробурчал Ким, осматривая в бинокль местность.
   - Эта хитрая змея наверняка устроил какие-то ловушки. Глянь на березу. - Произнес Славин. - Направление десять минут - видеоблок с маленькую книгу на дереве.
   - Хитрый хорек! - прошипел Владимир. - Это камера имеет объектив с переменным фокусным расстоянием. И самое неприятное, что там есть моторчик, который ведет камеру за движущимся предметом. И... - Он чертыхнулся. - Еще и два объектива: для съемок днем и ночью.
   Время тянулось неправдоподобно медленно. В быстро наступающих сумерках белый дом Титова плыл, словно корабль - призрак. Пару раз они заметили, как шевельнулась занавеска на окне второго этажа. Ким глянул на часы.
   - Щас начнется! Готов?
   Славин только повел плечом, напряженно наблюдая, как штурмовая группа окружает дом. В окна полетели гранаты со слезоточивым газом, дверь выбили ручным гидравлическим тараном. В дыму замелькали красные лучи лазерных указателей цели. Ким и Славин бросились к дому. Славин вбежал в гостиную, там никого не было. Часть спецназовцев поднималась по лестнице на второй этаж. В спальне не было ни души. На кухне - пусто, в подвале тоже. Титов как в воду канул.
   Ким не спешил заходить в дом. Он заметил еле приметное движение среди кустов шиповника и проблеск, растаявший в темноте. Такой проблеск мог дать только металл пистолета. Пригнувшись, Владимир бросился вперед, продираясь сквозь ветви кустарника, нещадно хлеставшего его по лицу, не замечая боли от порезов. В тумане замаячил силуэт бегущего мужчины. Внезапно Владимир почувствовал, будто пчела прожужжала рядом с головой.
   "Вот гад! Надо было надеть кевлар!" - пронеслось в голове запоздалое сожаление. От резкого удара грудь сдавило резкой болью. Владимир сделал шаг вперед, последним усилием воли, попытался непослушной рукой поднять пистолет, и упал. Он не видел, как из темноты внезапно вынырнул Славин. Тому хватило доли секунды, чтобы оценить ситуацию: Ким, лежащий на земле и Титов, целящийся ему в голову.
   Два выстрела прозвучали одновременно и, впервые за свою жизнь, Шрам не успел: пуля, предназначавшаяся Киму, только взбила землю у его головы. Еще какую-то долю секунды Шрам стоял, словно раздумывая, потом колени его подкосились, он упал, уткнувшись в землю лицом. Рука с пистолетом, еще какое-то время дергалась, пытаясь выстрелить. Славин, прижав коленом Титова к земле, взял пистолет, приложил палец к сонной артерии. Затем поднялся, склонившись над Владимиром, расстегнул рубашку, ощупал грудь.
   - Чертяка! Жив! - с облегчением выдохнул Славин.
   - Задушишь! Дай хоть вздохнуть. Где Титов? Ушел?
   Славин бросил взгляд на неподвижное тело.
   - Мёртв.
   Владимир приподнялся, скривившись от боли, - чёрт, посмотри, что там у меня, будто раскаленное железо в груди.
   - Выстрел как в яблочко. Пару сантиметров левее, и...
   - Что? Что ты там бормочешь?
   - Тебя спас отец. Вот и не верь в судьбу.
   - Слушай, в меня стреляли или в тебя? Ты уже заговариваться начал?
   Славин приподнял друга. Владимир, дотронувшись до груди рукой, нащупал портсигар с расплющенной в нем пулей.
   - Хорошая икебана получилась, ничего не скажешь, - усмехнулся. - Помоги подняться, что-то тяжело дышать.
   -Еще бы, получить удар в сердце. Лежи и не брыкайся, уже набегался.
   Владимир посмотрел в глаза Славину и тихо добавил:
   - Ты вовремя... Как догадался, что у меня тут свидание с ним?
   - Нетрудно было догадаться, когда ты, словно заяц, помчался, размахивая пистолетом.
   - Юрка, теперь оборвалась важная нить.
   -Какой ты догадливый, - хмуро бросил Славин. - Теперь Павлов сжуёт нас живьём и будет прав: мы завалили дело. Одно радует, что этот любитель кельтских татуировок мертв... Ладно, хорош тут валяться! Пошли в дом.
   Славин и Ким спустились в подвал, где уже находилось несколько ребят из группы захвата.
   - Ничего себе, - присвистнул видавший виды спецназовец Громов. - Много я повидал, но такое!
   Подвал был скорее похож на бункер штаба армии. На стенах висело разнообразное оружие. "Присижен" НЫ762/300, "винчестер-магнум", снайперская винтовка "Баретлайт 50", а также старые модели, типа - "Ремингтон - 700" и "М-40", автоматическое оружие "М-14". На полках аккуратными рядами стояли ящики с патронами, различное снайперское снаряжение, бинокли ночного видения, телескопические прицелы разных фирм и модификаций. Отдельно в коробке лежал пистолет Стечкина.
   Несмотря на то, что дом был немаленький, обстановки было очень мало, можно сказать Титов вел спартанский образ жизни. Нигде не было ни одной фотографии, ни писем, вообще ничего из тех вещей, которые бы указывали на привязанности и увлечения хозяина дома. Даже в гостиной не было ни дивана, ни кресел: их заменяли японские циновки и подушки разных размеров. Невысокий в японском стиле столик посреди холла, камин, у стены - музыкальный центр. Одна из комнат поражала обилием спортивных снарядов. Чего здесь только не было: беговая дорожка, эллиптические, силовые тренажеры со штангой 50 килограмм, тренажер для имитации гребли.
   - Он, что, готовился к Олимпийским Играм? - подошедший Громов с любопытством рассматривал спортивные снаряды.
   - Во всяком случае, наш стрелок умер в отличной спортивной форме, - ответил Ким.
  
  
   Г Л А В А 7
  
  
   Славин, с наслаждением стянув с себя грязную рубаху, бросил в корзину для грязного белья, открыл кран с горячей водой в ванну.
  - Ну, ты гурман, брателло! Слышь! давай я свечи для интима зажгу, - хохотнул Виктор.
   Юрий решительно направился в его сторону.
  - Если не прекратишь молоть всякую чушь, упакую, как бычка, полежишь, успокоишься.
   Владимир, зная за другом его недюжинную силу, несмотря на его с виду хилую фигуру, поспешно ретировался на кухню.
   - Как пчёлка заботишься, и никакой благодарности.
   - Люди обычно мучают своих ближних под предлогом, что желают им добра! - донесся из ванной комнаты голос Славина.
   Когда бодрый, побритый, пахнущий туалетной водой, Юрий зашел на кухню. На столе его ждала сковорода, источая аппетитный запах жареного мяса с луком, мгновенно вызвавший у него спазмы в желудке.
   - Вижу, вижу твой равнодушный взгляд! - удовлетворённо кивнул Владимир, терзая кусок телятины, как всегда громко и аппетитно чавкая. Будь на его месте другой, Юрий бы скривился в душе, но Володька занял в его душе место, ранее свободное.
   У него никогда не было ни брата, ни друзей. Он рос в семье, где был диктат отца, и мать не имела голоса, будучи по натуре тихая и молчаливая. Она никогда не спорила с мужем, который считал, что мальчик должен получить мужское воспитание. С детства: подъем не позже шести утра, стакан горячего чая с ложкой оливкового масла, обязательная километровая пробежка по парку, раскинувшемуся рядом с домом, где жили высокопоставленные чиновники, гимнастика... Потом занятия с репетитором. И только вечером он забирался в библиотеку, отдаваясь своей страсти - книгам. Тут, как ни странно, отец не вмешивался, и наступало время матери. Они часами могли обсуждать романы Эдгара По и Стивенсона, Вальтера Скотта и Джека Лондона. Потом пошли философы: Гомер, Гераклит. Особенно Эдуард полюбил стоиков - Эпиктета и Марка Аврелия.
   Когда ему исполнилось четырнадцать, отец начал обучать его стрельбе. В шестнадцать лет его определили в престижный МГИМО, подразумевая, что по окончании он пойдет по проторенной в семье стезе работника посольства. Но тут Юрий проявил неожиданное противоборство воле отца. Закончив престижный вуз, пошел работать в органы милиции. Мать чуть ли не коленях просила переменить решение, но Юрий недаром был сыном своего отца: он остался непреклонным в своём решении.
   С тех пор Славин не общался с отцом, дорога в дом была закрыта Мать тайком присылала деньги. Чтобы не обидеть её, он не отсылал деньги обратно, покупая игрушки, одежду, ехал в какой-нибудь детский дом. Ему нравилось смотреть, как у детей горят от радости глаза, когда они разбирают ролики, кроссовки, всевозможные игры, плеера. Он никому не говорил об этом, считая глубоко личным делом.
   Владимир стал для него тем, кого у него с детства никогда не было - другом. В глубине души, хотя Ким был старше его на два года, относился к нему как к младшему брату. Многие вещи, которые Славин никогда бы не простил людям, в его друге вызывали лишь усмешку и добрый сарказм.
   - О чём задумался, детина? - Владимир отвалился от тарелки, довольно пыхтя и вытирая рот салфеткой.
   -Я все думаю, куда у тебя все девается? Рубишь за троих, и хоть бы растолстел...
   -Хм...Никогда не задумывался, - Ким встал из стола, поморщившись, помассировал грудь. - Сволочь Шрам.
   Внезапно раздавшийся телефонный звонок прервал разговор. Славин взял трубку.
   - Да! Это я. Что? Понял, спасибо,- он посмотрел на друга. - Звонил Шершень, нашли место, где фотографировалась вьетнамка, это фабрика под Подольском. И принадлежит она Собрину.
   - Вряд ли Собрин пошел на убийство из-за того, что его секретарша узнала о том, что он принимает на работу нелегалов, - Владимир задумчиво постукивал пальцами по столу. - Чушь. Самое большее, что ему грозило - разбирательство о сокрытии налогов. Отделался бы штрафом. Конечно, сумма внушительная, но, думаю, это не повод для убийства... Здесь что-то другое.
   - Я тут подумал, - Славин кашлянул. - Вполне возможно, что Собрин связался с мафией. Ведь бизнес по доставке нелегальных иммигрантов очень доходный и прибыльный, не уступает по прибыльности контрабанде оружия и наркотиков. Речь идет о миллионных прибылях. И второе: бандиты наверняка принуждали женщин заниматься проституцией.
   - Проституцией? Подожди! - Владимир подскочил со стула, возбужденно заходил по кухне. - Что же получается? Предположим, на фабрике Собрина не только шьют одежду... Предположим, что он один из тех, кто использует женщин - работниц для сексуальных услуг. А Крайнова, как секретарь Собрина, узнает об этом и...
   - Решает заработать, шантажируя своего босса, - закончил мысль за друга Юрий. - Старик, не мелькай, как маятник, а то я сейчас впаду в гипнотическое состояние. Сядь и успокойся.
   - Не впадешь, ты у нас парень - кремень, - Владимир лихорадочно ерошил ежик волос. - Крайнова решила заработать на информации. Собрин - чистоплюй, не любит марать свои шаловливые ручонки, поэтому нанимает Шрама, не зная, с кем связывается. Интересно... Каким образом он вышел на этого самого Шрама? - Владимир остановился, в задумчивости уставился на Юрия. - Ладно, проехали... Шрам оставляет след, да еще какой... Не смог удержаться, садист. Но он не знал, что Роман видел этот знак на груди той афганской девчонки. А что это за фиговина такая, что он выжег на груди Крайновой?
   Славин вышел из кухни и вернулся с толстой книгой в руках.
  - Вот, - он протянул Владимиру увесистый том, раскрытый на нужной странице. - Читай, просвещайся.
   Ким взял книгу, раскрыл.
   -Эйваз - кельтская руна перемен. Одна из сложных рун, обозначающих препятствие, которое должен преодолеть человек. Эта руна грани, границы, перехода,.. - алё, гараж! Ты что-нибудь понял? - Владимир бросил взгляд на Юрия.
   - Читай дальше.
   Владимир продолжил: "Эта Руна говорит о трудностях, которыми может быть ознаменовано начало новой жизни. Период ожидания, для того, чтобы источник наполнился водой, чтобы плоды созрели на ветви в нужное время. Настойчивость и предусмотрительность. Способность заранее предвидеть последствия своих поступков есть отличительный признак мудрого человека. Когда решение осознанно, действие не требует усилий, поскольку тогда сам универсум служит опорой нашему действию и дает ему возможность совершиться".
   - Слушай, что-то я не въехал, - Владимир подозрительно уставился на Славина. - Ты специально подсунул этот бред? - Пробежав глазами несколько строчек, он несколько воодушевился. - А... Тут кое-что прорисовалось. Эйваз это смерть и возрождённое перевоплощение. Только тот, кто победит страх перед смертью, увидит рождение новой жизни и победу жизненных сил, только он сможет выйти из темноты к свету и преодолеет свое разрушение.
   Владимир отложил книгу и посмотрел на друга.
   - Из темноты к свету... Преодолеть своё разрушение...Этот Шрам через смерть другого человека хотел получить новое воплощение что ли? Бред какой-то.
   - Интересная, необычная руна. Мы можем только догадываться, что хотел сказать народ кельтов, рисуя это знак. С одной стороны, это знак устранения препятствий, но нельзя прямо воспринимать как физическое устранение чего-то. Видимо, так истолковывал этот знак, Шрам. Может, он выжигал этот знак, соединяя в единое свою жажду убивать, выбор и сам предмет убийства, соединяющий всё в треугольник? В общий оккультный принцип, соединяющий полярности? Я так понимаю, что благодаря этому знаку, человек получал возможность отойти от препятствия и, обойдя кругом, найти другой выход перед угрозой поражения. Путь предпочтения, преодоление себя...
   - Так... Баста! - решительно оборвал друга Владимир. - Мне надо беречь мозг, он у меня хрупкий. Выход перед угрозой поражения - у Палыча выбиваем ордер на обыск фабрики Собрина.
   - Что-то мне подсказывает, не так все просто. - Задумчиво пробормотал Славин. - Пока все это только наши предположения. Нужны факты... А вот их-то, как раз и нет. Нет ни одного прямого доказательства причастности Собрина к этому делу. Что мы представим? Только наши гипотезы и предположения.
   - Может быть, сын Шрама - слабое звено в этой крепкой на вид цепочке?
   - Очень даже может быть...
  
  
   Г Л А В А 8
  
  
   Тамара пристально рассматривала себя в зеркале: возраст неумолимо откладывал отпечаток на внешность. Вздохнув, подумала, 'может быть, уехать к матери?'. Она уже и забыла, когда была у нее последний раз; только звонила, справляясь о здоровье. Уютная гостиная, камин с неизменными слониками, алое на подоконниках, кружевные салфетками на подголовниках кресел и дивана. Огромный дубовый стол под зеленым абажуром с бахромой. Тихая патриархальная жизнь. До её слуха донёсся смех - сегодня были приглашены несколько самых близких знакомых: отмечали успешно прошедший вернисаж картин Марата.
  Тамара с иронией в душе смотрела на этих, ничего не смыслящих в искусстве снобов, глядя, как они приходили в восторг от этого "хлама от искусства". В душе копилось глухое раздражение. Она устала. Устала от Марата, мужа, перестала понимать сына. В последнее время он стал замкнутым, нелюдимым. На все её вопросы, он только отмалчивался или кривил губы. Иногда она ловила на себе его взгляд. Казалось, он хотел ей что-то сказать но, заметив, что она смотрит на него, опускал глаза и отворачивался. Неужели, она так и закончит свою жизнь, живя от одной подтяжки до другой, изнуряя себя постоянными диетами? Как бы она себя не холила, глаза Марата всегда цеплялись за упругую попку и высокую грудь какой-нибудь смазливой молоденькой девчонки. А мужу вообще на нее наплевать. Исчезни она завтра, он и не заметит.
  Тамара отвернулась, поправила живую розу в вырезе платья. Когда она вышла к гостям в платье из зеленой тафты и изумрудами в ушах, так шедшими к ее рыжим волосам, муж скривил губы в улыбке.
   - Ты сегодня восхитительна!
   - Не сомневаюсь. Кстати, хочу тебе кое-что сказать, как только проводим гостей.
   Собрин нахмурился, уголки губ дернулись в недоброй усмешке. - Ты не можешь обойтись без сюрпризов.
   - На этот раз я думаю, ты будешь только рад.
   - Надеюсь, - едко бросил он.
   Тамара поискала глазами Марата. Тот стоял с Симоновой, нещадно дымившей ему в лицо сигарой. Она что-то громко говорила, прерывая монолог кудахтающим смехом. Марат, почувствовав взгляд Тамары, пошел к ней навстречу.
   - Я уже соскучился. Мне кажется? или ты в последнее время избегаешь меня.
   - Немного устала. События последних дней совсем выбили меня из колеи.
   - Верю! - он сжал ей локоть, чуть притянул к себе.
   Тамара посмотрела в его глаза с неестественно расширенными зрачками, и у нее сжалось сердце.
   - Я видел, что ты делала у меня в спальне, - прошептал он, приблизив губы к её уху.
   Она сделала слабую попытку отстраниться.
   -Знаешь, что кошку погубило? - его рот улыбался, но глаза смотрели холодно, отчужденно.
   Тамара хотела улыбнуться, но губы словно стянуло судорогой.
   - Ну, ты же знаешь, любопытство - милый порок всех женщин, - она прищурилась. - Любовь моя, ты так нервничаешь, можно подумать, в той комнате ты держишь убитых любовниц!
  Марат отшатнулся, отбросив её руку, быстро пошел, на ходу задевая гостей. Тамара поймала несколько любопытных взглядов. Взяв у подошедшего официанта бокал шампанского, чуть пригубила. Повернув голову, столкнулась с пристальным взглядом мужа. Окинув гостей взглядом, увидела сына. Михаил разговаривал с директором компании "Дайли Фудз". Она обратила внимание, как он в последнее время осунулся, похудел. Глаза на бледном лице ввалились и лихорадочно блестели.
   Сердце сжалось, она вдруг подумала, что совсем не знает, чем Михаил живет в последнее время. Погружение в собственные проблемы, переживания последних дней заслонили, отодвинули на второй план сына. Вздохнув, она поискала глазами в толпе Давида Гараняна. Она с нетерпением ждала, когда придёт музыкант и разбавит своим присутствием невыносимую скуку вечера. "Хоть что-то приятное должно же произойти! Ах, вот и он!"
   Она с облегчением увидела входящих Давида и высокого, крепкого сложения мужчину рядом с ним. Протиснувшись сквозь толпу гостей, подошла к мужчинам.
   - Дорогой Давид! Спасибо, что пришел. Надеюсь, порадуешь меня.
   Музыкант церемонно поклонился.
   - Милая Тамара. Хочу представить тебе моего друга... Роман Венсенс.
   - У вас интересная фамилия, это испанская?
   - Да, моя мать из Испании.
   -Испании? Расскажите, мне очень интересно... Если, конечно это вас не затруднит.
   Давид с удивлением смотрел вслед Тамаре и Роману. Он знал эту женщину, она никого ближе, чем на три шага к себе не подпускала, оберегая свое прайвеси.
   Проходя мимо Марата, Тамара мельком глянула на него и поразилась, насколько мрачным было его лицо. Он глянул мимо нее пустыми глазами и отвернулся.
   "Что с ним такое? Эти глаза... Неужели она права, и он принимает наркотики? Впрочем, это не ее проблема. Она решила, и она уедет, выкинув его из своей жизни, как ненужный балласт. Слишком много сил ушло на борьбу, она не хочет больше продолжать играть свою роль в этом театре теней.
   -Вы куда-то очень далеко ушли, - мягкий голос вывел её из задумчивости.
   Тамара посмотрела на рядом стоящего мужчину и улыбнулась.
   -Не дальше своего дома.
   Она почувствовала неясное стеснение в сердце от внимательного взгляда синих глаз.
   - Так, ваша мать - испанка?
   -Да, она из печально известной Герники. После бомбардировки, мама потеряла своих родителей, и её с другими детьми отправили в Союз.
   -Это трагедия, оказаться в чужой стране без родных людей, - промолвила Тамара. - Герника... Я видела эту картину Пикассо. Это страшно... Страшно, когда убивают беззащитных людей.
   Они помолчали. Давид уже сидел за роялем, тихо наигрывая медленный блюз. Роман прервал молчание.
   -Приходите в гости, у меня - клуб 'Дикий ринг'. Небольшой, но довольно уютный, там любят собираться боксеры, а по воскресеньям проходят бои любителей. Не пугайтесь названия, там обстановка совсем не дикая.
   Тамара чуть приподняла брови.
   - Признаюсь, - я не очень люблю бокс. Помню, меня отец водил на бои боксеров, и воспоминания остались не очень приятные. Как-то раз мне на платье попали капли крови.
   - Да, развлечение явно не для маленькой девочки. А я люблю бокс, это технически красивый поединок двух профессионалов, поверьте мне. Что голословно рассуждать, приходите, все увидите сами.
   Он слегка сжал ей локоть, ровно настолько, чтобы принять как дружеский жест. Тамара почувствовала легкое головокружение. 'Не надо было мешать виски с шампанским, хотя... Это не от шампанского, просто мне нравится быть рядом с этим мужчиной, нравится его прикосновение. Наверное, он сильный'.
   - Что ж, стоит подумать, наверное, это не так безнадежно.
   Тамара посмотрела на Романа и внезапно испытала необычное ощущение лёгкости, словно оказалась в невесомости. 'Я пьяная, - мелькнула мысль. - Мне стыдно... Нет, мне ни капельки не стыдно'. Она прищурилась, бросив взгляд из-под опущенных ресниц, понимая, что бесстыдно и откровенно кокетничает.
   - Вы любите?.. Джаз?
   - Трудно устоять перед синкопой, - улыбнулся Роман. - Гершвин понимал душу блюза, он - единственный белый, который играл джаз, как негр.
   -Вы шутите, - Тамара тихо рассмеялась.
   Роман чуть наклонил голову и в тон ей произнес:
   - Юмор помогает оставаться самим собой.
   - Очень трудно, практически невозможно быть самим собой. Это недостижимая цель.
   - Мы все стремимся к чему-то лучшему, а потом понимаем, что лучшее осталось позади. Но, к сожалению, туман наших иллюзий часто скрывает истинный размер горы, на которую забираешься. Большинство людей испытывают разочарование, поняв, что вершина так и осталась там, вверху, на недосягаемой высоте.
   - Так, может, гора не стоила усилий? Может там, внизу, осталось то, что не стоило покидать, карабкаясь в неизвестность?
   - Всегда есть надежда. Вы верите?
   Любому другому Тамара ответила бы какой-нибудь пустой, ничего не значащей фразой. Но, глядя в эти глаза, смотрящие на нее с таким сочувствием и.... нежностью, отчего у неё перехватило дыхание, промолчала, поняв, что любое слово, фраза может оборвать тонкую нить, что протянулась между ней и этим мужчиной. И еще она вдруг подумала, что уже и не помнит, чтобы на нее т а к смотрел мужчина.
  
  
   Г Л А В А 9
  
  
  Тамара с удовольствием сбросила узкие туфли, сняла платье. Она уже хотела пойти и принять ванну, как в комнату вошел муж. Облокотившись о косяк двери, Станислав исподлобья сверлил взглядом жену, потягивая виски.
   - Однако я смотрю, ты сменила приоритеты? Теперь тебя интересуют испанские мачо? Ну и когда ты завалишься с ним в постель?
   Тамара неприязненно покосилась на него, прикрыв голое тело простыней.
   - Надеюсь, поток гадостей иссяк, и я могу пойти принять ванну?
   - Ах, ну да...Мы теперь не пачкаем крылья в грязи? Мы теперь стали ангелами? Надолго?
   Оторвавшись от двери, он неверными шагами направился к ней.Тамара, внутренне сжавшись, продолжала спокойно стоять, глядя на мужа.
   - Ты пьян, иди спать!
   Губы мужчины скривились в злобной усмешке.
   - Только с тобой, дорогая, только с тобой!
   - В чем дело, Станислав? Ты не в себе, успокойся.
   - Я спокоен как никогда, а ты, старая шлюха, - он споткнулся о ковер и чуть не упал, плеснув виски из бокала на ковер. - Готова прыгнуть в постель к тупорылому боксеру!
   Тамара поморщилась, продолжая холодно смотреть на пьяного мужа.
   - Не старайся, меня не может оскорбить человек, которого я не уважаю. Прошло то время, когда ты что-то значил для меня, так что можешь не напрягаться.
   Собрин, качаясь с носка на каблук, ухмыльнулся. Внезапно размахнувшись, он со всей силы ударил её по лицу. Тамара вскрикнула и плашмя упала на постель. Простыня задралась, оголив бедра. Станислав расхохотался, глядя на жену.
   - Видел бы тебя твой смазливый мачо!
   Тамара в бешенстве вскочила, судорожно сжимая кулаки, не чувствуя боли от впившихся в ладони ногтей.
   - Какой же ты негодяй! Я ухожу от тебя, и теперь мы будем говорить только в присутствии адвоката!
   Отвернувшись от мужа, Тамара пошла в ванную комнату. Станислав тупо смотрел ей в спину. Затем, швырнув бокал в стену, в два прыжка подскочил к Тамаре и, грубо схватив её за волосы, развернул к себе.
   - Я еще не закончил, моя милая женушка! Это я негодяй? Ты не забыла, что я твой муж? А ты, как самая последняя шлюха, строишь глазки какому-то мужлану. Видела бы ты, как все шушукались, глядя на то, как ты уже готова была трахнуться с этим боксёром на виду у всех!
   - Отпусти! Не трогай меня! - Тамара пыталась вырваться из цепких рук Станислава, но он крепко держал её за волосы, все ниже и ниже пригибая к полу.
   -Я тебе покажу, шлюха, кто здесь хозяин!
   Он сорвал простыню, швырнул Тамару на пол. Навалившись, хлестко ударил её по лицу - раз, другой...
   Тамара, пристально глядя мужу прямо в глаза, с холодным бешенством произнесла сквозь стиснутые зубы:
   - Елену ты тоже, перед тем как задушить, бил? Или трахнул а потом убил?
   Собрин замер, отшатнувшись. Молча поднялся, отряхнул с колен невидимую пыль. Тамара наблюдала за ним, стараясь, унять дрожащие губы произнесла:
   - В следующий раз мы встретимся в присутствии адвоката. Я начинаю бракоразводный процесс.
   - Да-да, дорогая! Тащи всех своих бультерьеров! Но не думай, что тебе удастся захапать все денежки! Не получится! - Собрин, пьяно покачиваясь, направился к выходу. - Нет...Старая шлюха, не разоришь! - Продолжая бормотать, он вышел из спальни, хлопнув дверью.
   Тамара прикоснулась к лицу: щека медленно наливалась болью. Из разбитой губы сочилась кровь. Она поднялась, подойдя к кровати, достала бутылку коньяка, морщась от боли, сделала глоток, другой... Отбросив бутылку, легла, закутавшись в покрывало с головой, и закрыла глаза.
  Странные, причудливые образы мелькали в её сознании, переплетаясь и распадаясь на сверкающие осколки. Постепенно напряжение проходило, мышцы расслабились, только гул в голове не затихал. Разрастаясь, он становился похожим на морской прибой. Убаюкивая, он уносил её все дальше и дальше... Косые лучи солнца: светоносные столбы, пронизывающие толщу воды. Прозрачные купола медуз, распускающие ядовитые щупальца, безумный танец косяка серебристых рыб, закручивающийся в спираль...
   Она парила, раскинув руки, будто наконец сбылась мечта, и она летела в перевернутом небе маленькой чайкой в высоком океане бездны, простирающейся под ней... Летела, покачиваясь на волнах, ощущая, как ласкают волны тело - крошечная частичка в этом хаосе жизни и смерти. Где есть любовь, и нет ненависти. Гул морского прибоя становился все тише, тише... Забытье медленно перешло в сон.
  
   ***
  
  Стук в дверь вырвал Тамару из цепких объятий тяжелого сна. Она приподнялась, приложив ладонь ко лбу: голова кружилась. Дверь приоткрылась, пропуская горничную.
   - Пришли из уголовного розыска, - шепотом произнесла Мария, бросив любопытный взгляд на лицо хозяйки.
   Тамара, поймав её взгляд, со сдержанным недовольством произнесла:
   - Скажи, что я сейчас выйду.
   Оставшись одна, Тамара взяла зеркало: щека чуть припухла, под глазом пролегла отчётливая тень фиолетового оттенка. Она наложила крем-пудру, припудрилась.
   Спустившись в холл, она увидела двух мужчин. Они сидели на диване и негромко переговаривались.
   - Слушаю вас, господа, - Тамара села в кресло, утонув в мягких подушках.
   - Извините, что так рано, но у нас к вам несколько вопросов. - Владимир скользнул взглядом по её лицу, чуть задержав взгляд на, проступающем сквозь пудру, синяке и разбитой губе. - Вы с мужем являетесь единственными владельцами фабрики?
   Тамара, не ответив, посмотрела на стоящую в дверях горничную.
   - Мария, принеси, пожалуйста, воду со льдом и аспирин. - Затем обратилась к следователям: 'Я уже давно не была на фабрике, все дела ведёт муж. А в чём проблема'?
   - Есть подозрение, что ваш муж использует труд нелегальных рабочих.
   "Так и знала, что когда-нибудь это вскроется. Говорила не раз этому идиоту, зря он берет на работу нелегалов", - Тамара внутренне напряглась.
   Славин заметил, как у женщины вздрогнули ресницы, но лицо осталось спокойным и безучастным.
   -Если это все, то по этому вопросу, я думаю, вам все-таки лучше обратиться к мужу. Я не очень вникаю в дела фабрики.
   Тамара хотела добавить, что без адвоката она не произнесёт больше ни слова, но сдержалась и обратилась к Славину.
   - Мне кажется знакомым ваше лицо. Мы раньше не встречались?
   - Не уверен, - произнес Юрий.
   - Вы не родственник Эрнесту Славину?
   Славин помедлил, с неохотой произнёс: 'Я его сын'.
   -Есть подозрение, что убийство секретарши вашего мужа каким-то образом связано с тем, что происходит на фабрике, - вмешался в разговор Владимир.
   Тамара невольно вздрогнула, - 'неужели её подозрения относительно мужа небезосновательны? Одно дело - скандал из-за нелегалов, совсем другое, когда убивают человека'.
   - И еще, - Ким протянул фотографию. - Эту женщину тоже нашли убитой, а её двенадцатилетняя дочь пропала.
   Тамара посмотрела на фотографию.
   - Извините, но я не знаю эту женщину. Еще раз повторяю, я ничего не знаю о нелегальных рабочих. Все вопросы к мужу.
   - Хорошо, если вы захотите что-нибудь сказать или что-нибудь вспомните, позвоните, - Ким положил на стол листок с номером телефона.
   Тамара поднялась с кресла и вышла из зала.
   Проводив женщину взглядом, Владимир подошел к Марии.
   - А что, здесь все такие хорошенькие?
   Молоденькая девушка и впрямь была недурна собой. Живой взгляд карих глаз, аккуратный носик, полные губы. Крутые колечки блестящих черных волос, строптиво выбивались из-под заколки.
   Мария, кокетливо сощурившись, рассмеялась.
   - Собрин не пристает к тебе? Ты такая аппетитная.
   Девушка вспыхнула, - что вы! Да он и не смотрит в мою сторону, я для него как пыль на мебели.
   - Ну, я бы не против иметь дома такую хорошенькую пыль, - улыбнулся Владимир, заглядывая девушке в глаза. - А не смотрит... Вероятно, безумно любит свою красавицу жену.
   - Ага! - прыснула Мария. - Видели бы вы, что тут вчера было. Да он избил её... Ой! - девушка прижала ладонь к губам.
   - Я ничего не слышал, - произнес Ким, легко сжав ей локоть. - Так из-за чего был этот скандал?
   Девушка усмехнулась, отряхивая сверкающий белизной накрахмаленный передник.
   - Не знаю... Ну, может быть, из-за вчерашнего приёма.
   - А что было на приёме?
   - Ничего такого. Много народу, играла музыка. Все говорили о картинах Марата.
   - Видела картины? Красивые?
   -Ужас! Такие страшные! Не понимаю, почему хозяйке нравятся эти картины. Вот, возьмите! - Девушка подошла к столику, взяла один из буклетов, протянула Владимиру.
   - И всё же... Что было не так? - допытывался Владимир.
   - Ну,.. - Мария оглянулась, вполголоса произнесла: 'Хозяйка весь вечер провела с высоким красивым мужчиной, вроде как испанец, я слыхала. Шептались, что это её,..- Девушка прикрыла ладонью рот.
   - Спасибо, милая, - Владимир подмигнул девушке.
   Закрыв за ними дверь, Мария помахала им рукой.
   - Хорошенькая. И болтливая, - улыбнулся Владимир. Он протянул Славину буклет.
   - Выставка картин. Интересно... Заглянем?
   Владимир поморщился, глядя на буклет, - не люблю я этих всех мазил. Я тоже так рисовать могу. Возьму ведро краски и вылью на полотно. Вот тебе и авангард...
  
  
   Г Л А В А 10
  
  
   Галерею, где располагался вернисаж, долго искать не пришлось. Уже издали был виден рекламный плакат, с которого на них смотрела безобразного вида морда. Друзья переглянулись.
   -Прекрасно! Надеюсь, для посещения этого вернисажа ввели возрастные ограничения, - с иронией проворчал Славин.
   В зале было тихо и пустынно. Только несколько человек бродили между полотнами. Славин с интересом рассматривал картины. Владимир толкнул друга.
   - Юрка, вон та башка, что торчит из брюха коровы, на тебя похожа.
   - Для этого и я создаю свои картины, чтобы пробуждать эмоции, - раздался голос за их спиной.
   Сыщики разом повернулись и уставились на мужчину. Перед ними стоял парень с фотографии - сын Марии Ануровой. Первым подал голос Владимир.
   - Ваше имя Марат?
   -Да... Но я не понимаю, - нахмурился мужчина. Быстро оглянувшись по сторонам, он чуть отступил назад.
   Ким показал удостоверение.
   - Хотели задать пару вопросов. Но, если вы сейчас заняты, можем поговорить в отделении.
   - Ну почему же, пройдемте в мой кабинет.
   Окинув зал взглядом, как будто кого-то искал, Марат, нервно передернул плечами. Славин заметил, как расширились его зрачки, словно у хищной рыси перед прыжком.
   Кабинет художника был обустроен с простотой, за которой явно чувствовалась рука дизайнера. Светлый пастельный тон стен, на которых висели роскошные гобелены, сочетались с обивкой дивана и кресел. Массивный из золотистого орешника стол был завален эскизами и рекламными плакатами. В центре кабинета лежал ковер из джута. Одна из стен была полностью закрыта чернёным под старину зеркалом, несколько выбивавшимся из общего интерьера. Тяжелая, витиеватая под бронзу рама с цветами, поражала вычурностью, близкой к аляповатости.
   Марат подошел к зеркалу, нажал на бронзовый цветок тюльпана. Бесшумно разъехались две половинки зеркала, открыв взгляду полки, на которых стояли бутылки. Налив виски, он неторопливо прошел к креслу, сел. Проделав все это в полном молчании, сын Шрама уставился на них настороженным взглядом.
   Славин кивнул головой в сторону гобеленов.
   - Это рисунок древних Майя?
   - Да, - кивнул, не глядя, Марат. - Гобелены мне привезли из Гондураса. Это противозаконно?
   - У нас к вам несколько вопросов. Ваше имя Марат, хотя настоящее имя Максим.
   - Маратом звали моего деда.
   - Вы знакомы с Владиславом Титовым?
   Марат-Максим неспешно сделал глоток. Славин заметил, как у художника задрожали пальцы, держащие стакан с виски.
   - Он мой отец.
   - Вы встречались с ним?
   - Нет, - резко ответил Максим.
   "Слишком резко и слишком поспешно", - подумал Славин и спросил: - Почему же? Ведь он ваш отец. Странно, что у вас не возникло желания увидеть его.
   Художник подскочил с кресла, в его голосе слышалось неприкрытое раздражение.
   - Это что... провокация? Мой отец погиб несколько лет назад! Уж если вы знаете моё имя, то об отце тоже знаете!
   - Вам привет от матери.
   Марат осекся, бросив затравленный взгляд на Славина, глухо произнёс:
   -Не скажу больше ни слова. Имею полное право не отвечать ни на один ваш вопрос.
  Славин кивнул, - имеете, безусловно. Странно, что такие невинные вопросы вызвали у вас такое крайнее раздражение.
  
   Друзья вышли на улицу. Владимир бросил в урну буклет.
   - Этот художник меня достал! Так и хотелось врезать ему в 'бубен'. Итак, мы, наконец, нашли сына Титова. Неврастеник, да еще наркотой балуется.
   - Гобелены,.. - в задумчивости произнёс Славин. - Такие же были в квартире Крайновой. - Юрий задумчиво потер подбородок, - знаешь, есть такое явление: человек долго смотрит на черный квадрат, нарисованный на листе бумаги, и постепенно этот квадрат исчезает из видимости. Человек видит только чистый белый лист. Здесь то же самое, только наоборот... Мы видим чистый лист, а на самом деле - там черный квадрат.
   - Ты что-то глубоко нырнул, давай ближе к теме...
   - Интуитивно чувствую, Собрин не убийца. Он трус. Хотя, трусливые люди в определённых обстоятельствах становятся непредсказуемыми. У него на фабрике работают нелегалы, он знает, что нарушает закон. Уверен, Крайнова была в курсе всего, что происходило на фабрике. Но это не 'уголовка' - максимум - штраф. Может, Крайнова просто очередная жертва Шрама, иезуитская месть Роману Венсенсу, с которым он воевал в Афганистане. Этакое послание - следующая жертва будет касаться лично тебя. И выходит так, что дело закрыто.
  - Нет, Юрка, я интуитивно чувствую, что не хватает какого-то важного звена, которое замкнёт цепь разрозненных фактов.
  - Слышь, Мессинг, - Славин бросил искоса взгляд на Владимира. - С 'жесткого' Крайновой еще что-нибудь новое вынули?
   - Фигня разная...Любительские фотографии. Довольно интимные, где она то с Собриным, то с его сыном Михаилом. И никаких документов.
  
  
   Тамара сидела на веранде, когда приехал муж. Ей сверху было видно, как он выбрался из машины, в раздражении хлопнул дверцей и быстрым шагом направился к дому. Тамара вздохнула, откинулась на спинку кресла, подставив лицо вечерним лучам солнца. Предстоял неприятный разговор с мужем, к которому она не была готова. Всё её существо сопротивлялось, пытаясь найти компромиссный вариант, но... Выхода не было. Она должна узнать, что происходит... И он ей все скажет, он должен ей доказать, что не причастен к этим страшным убийствам. Или? Всё-таки... Тамара вздрогнула от внезапно пришедшей ей в голову невероятной мысли. Убийство... Это не сериал, не боевик, это случилось в их семье. Где-то в глубине души она понимала, что муж не мог совершить убийство. Да, он мерзавец, подлец... Он обманывал её с другими женщинами. Но убить человека? Слишком он труслив, слишком любит себя. Её мысли прервал звук открывающейся двери: на веранду вышел Михаил. Увидев сына, Тамара поспешно надела солнцезащитные очки.
   - Можешь не закрывать лицо, я уже знаю, что произошло.
   Тамара бросила очки на стол, подставила сыну щеку для поцелуя. Мельком глянув на синяк, он поцеловал мать.
   - Сегодня утром приходили из уголовного розыска. Спрашивали о фабрике, они догадываются о нелегальных рабочих.
   Михаил, сев за стол, налил себе кофе.
   - Что еще?
   - Пропал ребенок женщины, вьетнамки, сказали, что она работала на фабрике. Ее нашли мертвой несколько месяцев назад. Мне страшно. Я не понимаю, что происходит. Следователи смотрели на меня как на преступницу.
   Михаил молча пил кофе, сумрачно глядя перед собой. Тамара поразилась, насколько отрешенным был его взгляд. Такие глаза бывают у людей, прислушивающихся к боли где-то глубоко внутри.
   - Да... Я понял. Тебе не стоит волноваться. Ты мне лучше объясни, что у вас с отцом происходит.
   Губы Тамары тронула горькая улыбка, зеленые глаза потемнели.
   - Я виню в происходящем только себя. Жаль, что ты становишься свидетелем этой неприглядной истории. Надо было найти силы и давно расстаться с твоим отцом. Просто наш брак затянулся. Но даже не это волнует меня в последнее время. Я вижу, что ты изменился. У тебя нет подружки, у тебя странные отношения с Маратом.
   Глядя на улыбку, тронувшую губы сына, Тамара торопливо проговорила:
   - Сын, послушай меня! Я чувствую, с тобой происходит что-то неладное. Ответь мне, только честно. Ответь своей матери, которая любит и волнуется за тебя... Ты принимаешь наркотики?
   Не отвечая, Михаил аккуратно поставил чашку на стол, поднявшись с кресла, подошел к краю веранды. Облокотившись о балюстраду, задумчиво смотрел на резвящегося добермана.
   - У тебя как у всех родителей, готово клише. Если что-то не так в поведении, ребенок принимает наркотики. Если у моего сына нет подруги, значит, он гей. Всю жизнь я смотрел на людей не из нашего круга как на неудачников, унтерменш, которым положено жить так, как они живут. В своем незамутненном хамстве я полагал, что все блага, которыми был завален с детства, принадлежат мне по праву. Это в порядке вещей, так и должно быть. А "эти" там, внизу, пусть копошатся, крича о справедливости и равенстве. Престижный институт, шикарная тачка, закрытые тусовки, красивые и покладистые девочки. Этакая нескончаемая дольче вита... Что еще надо? Оказывается, я имел много, не имел только одного - понимания, что жизнь просто так ничего не дает. Приходит время и предъявляется чек, по которому ты должен платить. Стоит сделать один шаг, только один шаг в сторону! и ты понимаешь, что мир поворачивается к тебе той стороной, о которой ты даже и не подозревал. Ты окунаешься с головой в мерзость и грязь, но продолжаешь, закрывая глаза твердить себе: "всё пройдет, я переживу все это, стоит только немного подождать"... Но не проходит, и ты все глубже и глубже погружаешься в зыбучие пески, выбраться из которых уже не хватает ни сил, ни воли, ни смелости. Слишком сладко жил, слишком большой аванс взял у жизни. И ты становишься отвратителен самому себе. Но продолжаешь жить по инерции... Ненавидя себя.
   Тамара обняла сына за плечи.
   - Не говори так. Ты хороший, добрый. Просто немного запутался. Но, поверь мне! Всё проходит!
   - Дорогая моя, милая мама... Ты - идеалиста! Кругом только и слышишь "загляни в себя, найди чистый источник, ощути принадлежность к Вселенскому счастью и справедливости"! Все это ложь. И ложь - слова, которые упаковываются в красивые обертки, скрывая реальную отвратительную гадкую сущность... Человек жаден и подл, и он готов на все, ради своего гаденького и подленького "я". Нет любви, нет преданности, Одна лишь ложь и жажда 'захапать' чужое. Ты думаешь, Крайнова была любовницей только отца? Я любил её, думал, и она меня любит. А эта тварь спала не только с отцом и мной, но и... - Михаил замялся.
   - Говори! - у Тамары сжалось сердце.
   - Она была любовницей Марата.
   - Боже, - прошептала Тамара. - Как это всё гнусно. Да, было ли у неё сердце? Как такое может быть...
   - Может, милая моя мама. Но... Теперь всё это уже не важно. Мне страшно за тебя. Жалко, что нет рядом мужчины, на плечо которого ты бы могла опереться.
   - Но... Ты? Ты мой сын... Чьё плечо может быть более надёжным?
   Михаил взял руки матери, крепко прижал к своему лицу.
   - Прости, что не смог стать хорошим сыном. Прости меня...
   - Простить? За что? Я люблю тебя. Я всегда буду на твоей стороне, чтобы не случилось.
  Тамара смотрела на сына, ей так много хотелось ему сказать, успокоить. Но что может посоветовать человек, если он сам находится на грани? Если сам неустойчив в этой жизни? Её потрясло признание сына о том, что Крайнова была любовницей сразу трёх мужчин. Словно Елена хотела отнять у Тамары всех, кого она любила. 'Что ж, эта женщина получила сполна', - подумала Тамара и ужаснулась этой мысли.
  
  
   Г Л А В А 11
  
  
   Раздался знакомый звук клаксона - к дому подъехал "плимут" Марата.
   После разговора с сыном Тамаре была невыносима мысль о том, что она может встретиться с теперь, как она поняла - уже бывшим любовником. Одна только мысль о Марате вызывала в ней дрожь отвращения. Открыв дверь, Тамара прошла в коридор. Было тихо, только из комнаты Михаила доносились глухие голоса. Она остановилась, услышав резкий голос Михаила:
   - И что же? Я расплатился с тобой до конца. Больше я ничего делать не буду, разговор окончен.
   - Нет, не окончен! Или ты забыл, что...
   Дальше она не расслышала. Марат, понизил голос, но она явственно ощутила угрозу, прозвучавшую в этом шепоте. Неясная тревога сжала сердце. Спустившись по лестнице, Тамара открыла дверь в гостиную. Муж стоял к ней спиной, засунув руки в карманы брюк, и смотрел в окно.
   - Станислав! Мне надо поговорить с тобой.
   Собрин нехотя повернулся. Скользнув взглядом по её лицу, не говоря ни слова, направился к бару. Налив полный бокал виски, неторопливо подошел к креслу, сел, поджав под себя ноги.
   Эта привычка мужа - поджимать под себя ноги - ясно показала Тамаре, что муж нервничает и находится в крайней степени раздражения.
   - Что-то я не вижу адвокатов, - едко буркнул Собрин, делая большой глоток.
   - Сегодня приходили из уголовного розыска. Они задавали вопросы и, поверь мне, очень для тебя неприятные.
   - Для нас, голубушка... Для нас! Или ты забыла, что владеем фабрикой на паях? - Станислав ощерился в ухмылке, оскалив зубы.
   - Они говорили о нелегалах.
   - Ну и что? Пусть говорят. Доказательства где? - хмуро, исподлобья, глянув на жену, Собрин поставил бокал. Взял из коробки сигару, щелкнул зажигалкой, закурил. Тамара видела, что он играет... О! Она хорошо знала своего мужа, чтобы не понять: за этой показной невозмутимостью и спокойствием скрывается волнение и страх.
   - Пусть подозревают. Дальше что? Надеюсь, ты не наболтала ничего лишнего?
   - За моей спиной вытворяешь черт знает что. Втянул меня в свои сомнительные делишки. Думаешь, буду отвечать вместе с тобой? И не надейся! Тем более, эти молодые люди непрозрачно намекали, что убийство твоей секретарши может быть каким-то образом связано с делами на фабрике.
   Собрин подскочил с кресла, от его невозмутимости не осталось и следа.
   - Думай, дура! Прежде чем открывать свой рот и обвинять меня в убийстве!
   - Отлично, пусть я буду дурой! Но это еще не все. - Тамара подошла к мужу вплотную. - Мне показали фотографию женщины, мёртвой женщины! Следователь утверждает, что она тоже работала на фабрике. И к тому же, у нее пропала дочь! Говори, что происходит!
   Собрин замер, со злобным удивлением уставившись на жену.
   - Какая женщина? Какой ребенок? Что ты несёшь? С ума сошла?
   - Хочешь сказать, что ты ничего не знаешь?
   Собрин поперхнулся дымом.
   - Совсем потеряла рассудок? Думаешь, я убил Елену, да еще какую-то женщину с ребенком? Не знаю, откуда тебе пришла эта совершенно идиотская мысль. - Он в раздражении взмахнул рукой. Заметив, как дрожат пальцы, сжал их в кулак.
   - Я не могла не думать об этом. Вся последняя неделя была сущим кошмаром, - медленно проговорила Тамара, продолжала пристально наблюдать за мужем. - Если ты ничего не знаешь, почему так нервничаешь?
   - Угомонись! Ты мне надоела со своими предположениями! В конце концов, может, это ты Елену убила из-за ревности? - Лицо Собрина побагровело от злости.
   Брови Тамары изумленно поднялись.
   - Ах...Вот как? - она расхохоталась. - Ну, тогда я - серийный убийца! Насколько я знаю, Елена у тебя по счету... Не напомнишь? - От смеха на глазах у нее выступили слезы. Продолжая смеяться, она оперлась рукой о спинку кресла.
   - Давай не будем соревноваться в подсчёте любовников,- желчно ухмыльнулся Собрин. - Или будешь дальше строить из этакую невинность?
   - Ты о Марате? - спросила Тамара, спокойно, даже с некоторой долей улыбки. - Да, он мой любовник... Был.
   - Был? Ха-ха-ха! - демонстративно рассмеялся Собрин. - Надоела старушка? Переметнулся к молоденьким?
   - Ну, насколько я недавно узнала, после жалкого секса со мной, он решил, что Крайнова - лучшая версия любовницы.
   Станислав замер, уставившись на жену немигающим взглядом. На какое-то мгновение ей даже стало его жалко, но только на мгновение. Тамара с мрачным удовлетворением смотрела, как вытянулось лицо мужа, как затряслись руки.
   - Ты лжешь.
   - Зачем? О мёртвых не лгут, - Тамара подошла к мужу. - Станислав. Я не хочу больше так жить. Я ухожу. Так что, выпутывайся теперь сам.
   - Ты как крыса убегаешь с тонущего корабля.
   - И, поверь мне... Эта крыса убегает с большим удовольствием.
   - Помчишься теперь к этому тупорылому боксёру?
   Тамара остановилась, повернувшись к мужу, словно в раздумье произнесла:
   - Знаешь, ты прав, я готова была уже там, на вечеринке с ним переспать. Настолько он поразил меня своей мощной человеческой сущностью.
   - А, Может, он поразил тебя размерами своего...
   - Ты же не любишь меня, Станислав. Это что? Извращённый вариант ревности? Неужели за все годы, что мы прожили, у тебя нет ко мне хотя бы капли... Не любви... Нет! Но, хотя бы сочувствия. Что я лично для тебя сделала, что ты так ненавидишь меня? Всю жизнь с тобой я словно пробиралась сквозь заросли терновника. Но шипы ранили не моё тело, они разодрали мою душу. Ты смотришь на меня, ухмыляешься, в твоих глазах только ненависть и злоба. Тебе неприятен этот разговор, я понимаю, сказать больше того, что уже было сказано - невозможно. Поэтому я говорю тебе: 'Прощай'.
   Тамара отвернулась, медленно пошла вон из гостиной. Остановившись в дверях, она проговорила:
   - И... Еще. Подумай о том, что я - может быть единственный в этом мире человек, который любил тебя.
   С этими словами она вышла, плотно прикрыв дверь.
   Собрин некоторое время смотрел на потухшую сигару, с размаху запустил ею в дверь, затем грузно опустился в кресло, закрыв ладонями лицо.
   - Лена... Сука...
  
  
   Г Л А В А 12
  
  
   Юрий Славин сидел за столом, и уже в который раз внимательно просматривал все документы по делу Крайновой. Отложив бумаги в сторону, откинулся на спинку стула и задумался. Все нити тянулись к Собрину. Но как соединить разрозненные звенья в единую цепь? Этот хитрый паук сидит на своей паутине и зорко следит за происходящим под защитой своего адвоката и заручившись свидетельством проститутки, с которой, по его словам, он провёл ночь.
   - Можно войти?
   В дверях стояла Тамара Собрина.
   -Да, проходите. - Юрий вышел из-за стола, подал стул, сам сел напротив.
   - Сочувствую вам. Могу чем-нибудь помочь?
   Тамара внимательно посмотрела на следователя.
   -Нет... Но спасибо, я признательна вам за сочувствие. Скажите, мне Юрий. Почему вы, закончив с золотой медалью МГИМО, когда перед вами открывалась возможность сделать блестящую дипломатическую карьеру... Всё бросили и пошли в милицию, стали простым следователем? Неужели вам не жалко свою мать? Вы отняли у неё возможность гордиться вами. Ведь вы учились в таком престижном заведении. Объясните мне, что с вами, молодыми, происходит? Почему вы так поступаете с людьми, которые дают вам всё, не требуя ничего взамен кроме любви и понимания?
   Славин молчал. Что он мог ответить сломленной горем матери? О том, что его выбор был вызван интуитивным сопротивлением воли отца, нежеланием идти по проторенной дорожке, подстёгиваемый окриками "всевидящего ока"? Направляющего своего сына в колею блестящей дипломатической карьеры?
   - Вы не виноваты в том, что произошло. Как мать вы дали Михаилу все, что могли дать, даже больше. А как распорядиться своей жизнью, зависело только от него. И то, что он совершил - был его выбор.
   - Выбор? - горько усмехнулась Тамара. - Моему сыну не хватило смелости пройти свой путь до конца, не хватило смелости смотреть жизни в глаза. А я, как мать не смогла спасти своего единственного сына. Я не видела, что он уже подошел к черте.
   Тамара замолчала, прижав платок к губам. Затем, глубоко вздохнув, сказала:
   - Спасибо, что пытались успокоить меня, но теперь это останется со мной до конца. Вот, возьмите, - она протянула небольшой обрывок бумаги. - Остальная часть записки - личное.
   Славин развернул. Увидев цифры, непонимающе глянул на Тамару.
   - Это код замка к двери в комнате Марата. Видимо, этому художнику есть что скрывать. Дверь находится в спальне за картиной.
  
   Как только за Тамарой закрылась дверь, в кабинет вошел Владимир.
   - Не хотел заходить. Чем был вызван визит?
   Славин протяну Владимиру лист бумаги, - у нашего художника оказывается есть потайная дверь за картиной, и на этой двери кодовый замок. Если Михаил знал, что у Марата есть секретная комната, вполне возможно, он был в курсе всех дел художника.
   - А вдруг сын Собриной причастен к убийству Крайновой?
   - Можно бесконечно долго строить предположения. Но, лучше поехать прямиком к этому любителю махать кистью. Возьмём на испуг. Ты же видел, какой он неврастеник.
   - Будем обыскивать квартиру без ордера? - возразил Владимир. - В тебе начинают проявляться признаки столь любимого мною авантюризма.
   - Не надейся на мое постоянство.
  
   Через полчаса следователи уже входили в вестибюль дома, где жил Марат Ануров, он же - Максим Титов. Навстречу вышел привратник. Маленькие глазки перебегали с одного на другого, ощупывая их как рентгеном.
   - Господа, вы к кому?
   Ким сунул ему под нос удостоверение.
   - Уголовный розыск. Номер квартиры, где живет Марат Ануров.
   - Но его сейчас нет дома.
   -А я разве спросил, дома он или нет? - Владимир, еле сдерживая нарастающее раздражение, уставился на толстяка.
   - Но, я не имею права!
   - А я и не начал зачитывать тебе твои права. Думаешь, старая крыса, не знаю, что ты пропускаешь девочек к жильцам? Какая такса? Сто... Двести баксов?
   Привратник испуганно уставился на детектива.
   - Я понял. Номер 25. Третий этаж.
   - Ну, вот и хорошо, кучерявый. Наконец мы нашли взаимопонимание. - Владимир похлопал привратника по лысой голове. - А теперь - ключ.
   Привратник беспрекословно протянул Киму ключи и поспешно ретировался в свою каморку.
   Славин ждал его у лифта.
   - Что-то ты долго...
   - Пришлось освежить память этой лысой крысе.
   Подойдя к двери, они прислушались. Было тихо. Только где-то глухие жильцы слушали музыку. Так что приходилось наслаждаться рэпом всему этажу. Ким открыл дверь. Они прошли гостиную, вошли в спальню, увешанную картинами хозяина.
   - Какое поле для психоаналитика! У мальчика явно отбирали любимые игрушки в детстве. Это ж надо, сколько обид накопилось. Вот этот безногий урод с рогами на башке точно оторвал его зайчику лапку, - произнес Владимир, разглядывая картину во всю стену.
   - Хватит изощряться! - Славин нажал на раму, картина бесшумно сдвинулась, открыв взору дверь. Владимир набрал цифры. Замок тихо щелкнул. - Как думаешь? Что там у него?
   - Я выпью яду, если наш художник окажется жалким извращенцем трансвеститом, коллекционирующим фотографии девочек 'ню'! - со злым возбуждением произнес Владимир, толкнув дверь.
  
   Штурмовая группа спецназа ворвалась на фабрику по пошиву спортивной одежды, владельцем которой был Собрин. Несколько человек из охраны были тихо и быстро разоружены. Специальные агенты обыскивали подвальные помещения. Ким и Славин были рядом, когда высадив металлическую дверь, штурмовая группа ворвалась внутрь комнаты, где Марат снимал жесткую порнографию с участием детей и молоденьких женщин - работниц фабрики.
   В углу комнаты, испуганно смотря на штурмовиков огромными черными глазами, сидела худенькая смуглая девчушка. Прижав к груди тонкие, почти прозрачные руки, она дрожала всем телом. Взрослые мужчины неподвижно стояли и смотрели на нее, боясь подойти ближе.
   Славин неспешно подошел и, сев на корточки перед перепуганным ребенком, что-то тихо сказал на незнакомом певучем языке. Девчушка, чуть приоткрыв рот, внимательно слушала мужчину, затем робко протянула руку и дотронулась до лица Славина. Он продолжал что-то говорить на непонятном языке. Девчушка нерешительно кивнула. Славин поднял ребенка на руки и понес вон из комнаты; мужчины молча расступились. Один из спецназовцев, развернувшись, выпустил очередь из автомата по кровати, что стояла посреди комнаты.
   - Вот и конец всему этому дерьму, - глухо произнес Славин
  
   ***
  
   В клубе "Дикий Ринг" было шумно. Боб Старков решил все-таки тряхнуть стариной и выйти на ринг. Поклонники бокса пришли посмотреть, как их любимец Стрельцов легко разберется со стариком Бобом, боксером - ветераном, давно забывшем, что в природе существуют не только тренировочные спарринги, но и бои за пояс чемпиона в супертяжелом весе.
   Все обещали Бобу полный разгром, нокаут и прочее. "Он стал старым, вялым, посмотрите, сколько сала наросло на его мышцах... Да он просто физически не выдержит и свалится на первых секундах боя". И вновь, как прежде, Боб преподнес всем сюрприз. В первых двух раундах он, правда, поскучал немного на канвасе, и фанаты молодого боксера уже начали праздновать победу. Но Роман лишь ухмылялся: уж он, как никто другой, знал, на что способен его друг. Да и Стрельцов со своими замашками уличного бойца торопился доказать старому боксеру, кто хозяин на ринге.
   Всё произошло в четвертом раунде. Стрельцов, увлекшись на мгновение, раскрылся и тут же пропустил нокдаун. Пока он, упершись рукой о пол ринга, восстанавливал дыхание, Боб с добродушной улыбкой спокойно наблюдал за молодым боксером. Стрельцову так и не удалось положить ветерана. Боб доставил ему массу неприятных минут, пока тот не понял, что "Старик Боб" еще крепкий орешек, и не так прост, как кажется. Хотя бой и закончился ничьей, ясно было, что фаворит сегодня - Борис Старков.
  
  После массажа и душа, Боб вошел в комнату, где за столом, покрытым зеленым сукном, сидели Владимир, Славин и Роман. Они играли в покер, попутно обсуждая последние события. Владимир, зажав в зубах сигарету, беспокойно ёрзал на стуле, то и дело, бросая нервный взгляд на Славина, который с невозмутимым видом сидел напротив. Роман улыбался, спокойно дымя сигарой.
   - Ребята, вы хотя бы видите карты в этом тумане? - рассмеялся Боб, закашлявшись. Взяв стул, он подсел к Славину.
   - Слыхал, этот чистоплюй Собрин вывернулся.
   -Адвокаты постарались, отделается штрафом. Конечно, получается кругленькая сумма но, для этого жирного баклана будет не слишком обременительна. Он действительно не знал, что Марат на пару со своим папашей Шрамом, который поставлял нелегалов на фабрику, организовали студию на его фабрике, снимая порнофильмы с участием детей.
   - А художник? - сжав зубами сигару, рассеянно спросил Роман.
   - На первом же допросе раскололся как орех. Рыдал, чуть себе голову не разбил о стол, пришлось даже врача вызвать, - усмехнулся Славин. - Он рассказал, что Михаил был игроком, задолжал огромную сумму. Он и привёл Крайнову к Шраму. Оказывается, она каким-то образом узнала, чем занимается Марат, и решила его шантажировать. Моральная сторона того, чем занимался её любовник, видимо, никак не волновала. Хотела, чтобы Марат на ней женился.
   - Глупая стерва, - подал голос Боб.
   Славин пожал плечам, - и, конечно, Шрам не отказал себе в удовольствии расправиться с женщиной. А для сына Собриной убийство оказалось потрясением. - Славин выложил карты на стол. - Стрит.
   - Карэ, - Роман бросил карты на стол.
   Владимир, поднявшись, потянулся, с хрустом разминая суставы. - Завтра у меня отпуск! Ух, оторвусь на полную катушку! Поеду на Байкал омуля ловить! Поехали со мной, чемпион! - он хлопнул по плечу Боба.
   Славин с улыбкой наблюдал за тем, как Боб с предельной осторожностью втискивал свое мощное тело в "Форд" Владимира. Посигналив, машина лихо газанула с места и через мгновенье растворилась в потоке.
  
   Э П И Л О Г
  
   Тамара стояла на холме, закрыв глаза. У ног простирались необъятные просторы степи. Легкий ветер чуть шевелил распущенные волосы, принося терпкий запах трав. Было тихо, только откуда-то доносился клёкот орла. Прошел месяц со времени тех событий, что потрясли её и душевно и физически. Она ни о чем не жалела. То, что случилось, должно было случиться. Слишком долго она обманывала себя, закрывая глаза на ложь, ненависть и предательство, окружавшие ее.
   Сын... Виновата ли она в том, что случилось? Когда произошел этот перелом, который она не заметила, пропустила? Могла она увидеть, что происходит с ним? Могла... Но... Слишком погрузилась в себя, в свои проблемы, не замечая, что сын все дальше и дальше отдаляется от нее. Как она не почувствовала, не увидела в его глазах обреченность перед последним шагом? Как он тогда сказал? "Прости, что не смог стать хорошим сыном". Неужели не кольнуло в сердце предчувствием надвигающейся беды? Бедный мальчик, как он страдал от того, что помог Марату заманить в тот дом Елену. Последние слова сына жгли её сознание. "...Прости, что ненависть к этой женщине толкнула меня на этот поступок. Но я не мог даже в самом отвратительном кошмаре представить, что они сделают с ней... И дети... Дети, с которыми совершаются все эти мерзости... Прости. Я люблю тебя."
   Тамара вздохнула, открыла глаза и увидела мужчину, который поднимался к ней по склону холма. Не дойдя нескольких метров, он остановился. Странное ощущение охватило Тамару. Она почувствовала, как тяжесть в груди, душившая невыносимыми тисками все эти годы,растаяла.На мгновение она ощутила такое невероятное счастье,какое ни разу не испытывала в жизни.Она смотрела на Романа и думала:
   "Он больше не сделает ни шагу в мою сторону. Будет ждать, а потом развернётся и уйдет из её жизни. Уйдет навсегда. И она останется одна, наедине со своим одиночеством, которое подобно яду отравит и погубит её окончательно".
   Тамара шагнула навстречу мужчине, который пришел за ней. Она шла все быстрей и быстрей, словно боялась, что прошлое настигнет и не отпустит её от себя. Под конец она побежала, уже не чувствуя ног, только видя перед собой его глаза и улыбку, которая становилась все шире и шире...
   Подхватив женщину, Роман крепко прижал ее к себе.
   - Родная, теперь всё будет хорошо. Теперь мы вместе.
  
  
  
  05/2001

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"