Аннотация: Начало собственной работы. Барак Солнца.
Бескаравайный С.С.
Стройбат навсегда.
--
Можно ли желчью павлина отравить соседа по коммуналке?
--
Зачем такие сложности? Возьмите толченых крысиных зубов.
Откровенный совет
Андрей сидел в самом дальнем углу кафедры менеджмента, и терпеливо ждал, пока освободится потенциальный собеседник. Ждать - стало привычным образом жизни за последние два месяца. И еще доказывать свою бескорыстность. Человек, сочетающий в себе эти две добродетели, мог сделать в академии почти все. Еще Андрей всё пытался придумать, чтобы подарить Ксении. Стандартные варианты типа духов и книг сегодня казались полной дребеденью. Цветы недолговечны, а ему хотелось, чтобы этот презент оставался у неё постоянно. Ладно, время терпит еще пару часов.
Столы вокруг были заставлены пачками студенческих рефератов, а рядом красовались статуэтки жаб. Пахло свежей краской, недавно выключенной электроникой и умеренными подарками. За стеклянной перегородкой шуршала бумагами здешняя лаборантка.
Стену напротив украшал большой коллаж. На старой, выщербленной мясницкой колоде лежало свежее телячье сердце. Топор сбоку и остатки потрохов как-то очень быстро переставали интересовать зрителя - сердце было заклеймено. Это бы не случайный порез мясника или старый рубец от инфаркта. Только-только отняли раскаленное железо и черные, выжженные следы складывались в знак доллара. Когда глаз чуть приспосабливался к зрелищу - его отрывал от картины штамп, прямо поставленный на бумагу. "Годен".
Менеджеры уже второй месяц враждовали с кафедрой финансов.
--
Иван Александрович, на четверть часа консультация. Что вам стоит?
--
Не трынди, будет тебе.
А вот и собеседник. Грузный мужик, разменявший полтинник. Черная щетка усов, тараканьи глаза, быстрые пальцы. Между прочим, доцент. За ним плелся парень, по виду только окончивший сдавать экзамены и теперь хватанувший престижную работенку.
--
Трудности по созданию духа коллективизма в низовых звеньях управляющего состава...
Старший посмотрел на выпускника, как на идиота. Тот стал говорить нормально. Выяснилось, что в большой строительной фирме проблемы с коллективом. Народ работает только за деньги - больше зарплаты не напрягается и норовит на стороне по легкому заработать. Своих людей нет - одни партнеры.
--
Я там значки раздавать начал. Систему поощрений улучшил.
--
Доску почета ввел, - продолжил старший.
--
Не только. Корпоративными вечеринками хочу заняться. С концертами их совмещать. Только не в залах, - младший готовился выложить идею, которой очень гордился, - У них там база отдыха есть. Хорошая, но недостроенная. Так там надо перфоманс на постоянной основе организовать: мастерки разложить, штакетник поставить. Пусть бухают в знакомой обстановке.
Он раскрыл перед своим бывшим учителем папку с фотографиями. Андрей, как и раньше, делал вид, что он вообще ждет здесь кого-то другого.
--
Мг. А они там прорабы или белые воротнички? - Иван Александрович был готов рассмеяться.
Выпускник хотел что-то сказать, но не успел - то ли начал понимать, то ли не захотел оправдываться.
--
Ты б еще там корыта с цементом поставил, для атмосферы. Кто больше всего не любит черновую работу? Тот, кто над ней поднялся. Кому уже не надо орудовать гвоздодером. А ты им - опилки за шиворот. Хотя идея с базой хорошая. Я подумаю.
Бывший ученик исчез, а доцент зарылся в свой стол - что-то искал в нижних ящиках.
--
Иван Александрович? - осторожно прокашлялся у него над ухом Андрей.
Начинается вежливо-равнодушный диалог. Странник рассказывает о небольшом историческом исследовании. Особенности менеджмента в переходный период. Намекает, что надеется выгодно продать идею - об аукционах доцент знает много больше Андрея и понимает его с полуслова. Это разновидность отбеливающего пиара. Способ нанести благородство на историю фирмы, так сказать, выкрасить добродетелью. Странник выражается туманно, подробностей избегает.
На деле Андрея интересуют корни состояний, начало истории некоторых местных капиталов. Первых владельцев убили или они ушли на покой, фирмы меняли названия, адреса и род занятий - но сами деньги здравствуют и поныне. Архив, что сейчас лежит в его маленьком сейфе, содержит очень уж мало материала на эту тему. Штрихи к портрету начального капитала. Слишком грубые, общие черты: исследование напоминает уже не биографии денежных сумм, а какие-то проблески исторических закономерностей - можно скривиться от недоверия.
Но первый разговор уже кончается - доцент занят, да и не очень-то ему хочется распространяться о делах начала смутного времени. Надо оставить ему приманку для общения, блеснуть.
--
Да, Иван Александрович, я тут слышал консультацию. Может на той базе отдых сделать ширмы, сдвижные перегородки и вообще - свободную архитектуру? Только на хорошем паркете и уже с отделкой. Тогда все будут строить, но некому будет пачкаться?
Доцент посмотрел на него более заинтересовано.
--
Вы копаете в правильную сторону. Я уже подумал о лабиринте. Может, подскажете, какую систему положить в его основу?
--
Я бы вообще избежал всякой системы: пусть делают, что хотят. Любую систему слишком легко представить, тем более проектировщикам.
Иван Александрович рассмеялся, и они расстались, волне довольные друг другом.
В коридоре, под звуки мелодии звонка, Странник понял, что ей надо подарить. Часы с враньем. Обыкновенные часы, электронные, с крохотным усовершенствованием - стоит произнести им время, и дисплей покажет нужные цифры. Идеальная вещь на случай опозданий. Правда, с часами может не выгореть, но подправить мобильный телефон - вполне по силам. Надо лишь раскопать нужные программы.
Дверь кафедры теории творчества теперь складывалась гармошкой, и приходилось смотреть, чтобы не зажевало рукав.
Разговор возобновился через неделю.
Короткий звонок с предложением зайти к менеджерам. На кафедру. Там - банальное выяснение отношений. Сколько, когда и под каким юридическим прикрытием. Андрей согласился участвовать в проекте за малозначимую сумму, которая еле смогла бы покрыть расходы на поездки туда и обратно. По счастью, их обещали возить машиной.
Зачем он понадобился доценту? Среди его коллег хватало много более подкованных и ушлых людей, чем принятый на полставки товарищ без педагогического опыта. Как идеальный козел отпущения? Не похоже - договор всё равно заключал суетливый выпускник, Геннадий. Скорее в роли компаньона, которому ничего потом не будешь должен.
Видно, затяжной скандал на почве финансов сотрясал кафедру очень уж склочно.
Выехали утром, на старом, еще тоталитарных времен, внедорожнике. Городская дорога, шоссе, разворот в лесополосу и немного разбитого асфальта - вот и база отдыха. Зрелище, унылое во многих отношениях. Здоровенный четырехэтажный корпус, этакий санаторий, совмещенный с домом культуры. Его не ремонтировали лет двадцать, а заодно не посещали. Сторож, здесь, правда, сидел постоянно - двери и окна остались на своих местах. И был еще редкий, плохо ухоженный парк вокруг.
В таких декорациях легко снимать фильм ужасов: мрачные товарищи с топорами в спинах неторопливо расхаживают по садовым дорожкам и дышат воздухом для поправки здоровья.
--
Из какой суммы играем? - доцент был готов разувериться в проекте.
Геннадий показал распечатки. Впечатляло.
--
Понеслись.
И они стали предметно разглядывать объект, с трудом открывая разбухшие двери и стараясь не чихать от пыли.
Идея с лабиринтом из передвижных панелей - подошла идеально. Договорились, что надо снести все гипсовые стены, оставить капитальные. Пробить кое-где потолки: в круглые дыры хорошо бы повесить веревочные лестницы и опустить шесты, вроде пожарных. Пол только надо разрисовать сеткой, чтобы проходы между сотами не становились слишком узкими. Зеркал решили не вешать - разобьются, да и слишком хорошо помогают смотреть за углы.
--
Дизайнеры идею не испоганят? - Андрей опасался, что на вторичных стадиях от замысла ничего не останется.
Геннадий пробурчал в том смысле, что послушные рисовальщики всегда найдутся.
Дальше надо было решать, как привлекать сюда людей, отрывать их от телевизоров. На выпивку и закуску прибегут многие, но тупые пьянки по игрушечным коммунальным комнатам - осточертеют за пару месяцев. Нужен был аттракцион и лучше на постоянной основе. В корпусе имелась сцена и большое количество кресел.
--
Зал надо переделать так, чтобы туда было много выходов. Вроде пчелиных сот, - между делом выдал идею Иван Александрович, - И простыми песенками тут не отделаешься. Нужна загогулина.
В ассортименте присутствовали фокусники, коллекция неплохих фильмов, и даже выходы на зоосад. Весело, но не хватало затаенного абсурда, ведущего по жизни деловых людей
--
Лучше сплачивают коллег совместные преступления.
--
Э! - выпускник замахал на Андрея карандашом, - Ты мне тут притона не разводи!
--
Зачем? Должно быть нелегальное зрелище, причем общее для всех, но не грязное. Симпатичное, чтоб душа отдыхала.
--
Обычно крутят видео из жизни фирмы, - вклинился доцент, - Всякие мелочи, типа не завязанных шнурков и припрятанных ручек.
--
Не в этой банде, - вздохнул Геннадий.
--
Пусть будет публичная подделка документов, - Андрей подстелил газету и уселся на рампе, болтая ногами, - Актер придумывает текст, рассуждает, чего он хочет. Вспоминает всякие мелочи. Распечатывает, копирует подписи и дышит на печати. Надо привлечь стилистов, чтобы сургуч и водяные знаки красиво смотрелись, чтобы на позапрошлый век было похоже. Но главное, подогнать выступление под реалии. Выйдет пьеса ближнего радиуса действия.
--
Может, ты ещё и сыграешь? - выпускник был недоволен.
--
Не умею, - пожал плечами Андрей.
--
Геннадий, брось придираться, - доцент прошелся по сцене, - Договоришься с театром, тебе за пару сотен тут Гамлета изобразят... Еще должна быть тайна. Какой-нибудь уютный, нестрашный секрет.
--
Придумаем, - странник отрывал клочки газеты, скатывал их в шарики и бросал в пустые кресла. Метил в тринадцатое.
На этом первая выездная консультация и закончилась.
--
Пятновыводитель от шизофрении? Брить голову и втирать? Кто это купил? - Анна смеялась.
--
Заплатили всего пятнашку. Им рецепт понравился - масла семнадцати видов, баговония. Пока названия по справочникам искала, думала от пыли задохнусь! - Ксения смеялась в ответ, и черные пряди прически шевелились у неё на плечах.
Небольшой ужин на четверых. В гостях у Андрея. Он надеется, что это похоже на смотрины или представление Ксении в качестве его невесты. Но ни о чем подобном не говорят, хотя за столом сидят уже пару часов и перемыли косточки всем знаменитостям, начальникам и просто общим знакомым.
--
Что с твоим маленьким предприятием? Слышал, там уже ремонт начали? - Богдан выковыривал из утки остатки яблок.
--
Расскажи, расскажи, - повернулась к нему Ксения.
--
Монтируют скелет перегородок. Желобки из профиля - для колесиков. Все структуру за полчаса поменять можно будет, - Андрей хотел выдавать подробности и дальше, но сообразил, что лучше это делать предметно. Сходил за набросками, - Вот оно. закончили расчет перемещений.
Большая коленкоровая папка, куда при случае можно спрятать и чертеж. Она полна эскизами, карандашными черновиками, старыми кальками, миллиметровками. В кармашках прячутся дискеты.
Тарелки и чашки сдвигают в дальний край стола. Стулья ставят поближе. Теперь можно смотреть.
Распечатки компьютерных моделей идут первыми. Корпус не узнать, он стал похож на теремок: красные и белые ромбы, флюгера на маленьких башенках, фигурные решетки на окнах. Окна, кстати, поменяли форму - стали кривыми, круглыми, под зигзаг и даже под россыпь пузырьков. В раскраске стен белые квадраты.
--
Там начнут пристраивать флигеля. Будет еще второй корпус, подземный гараж-лабиринт и пара вышек.
--
Ты выбил столько денег? - удивился Богдан.
--
Кто сказал, что здания появятся завтра? Я ж тебе не щука. Их начнут проектировать сотрудники. Каждый выставит своей проект. Как начнут разбираться, чье лучше - меньше чем в пять лет не уложатся.
Внутренности здания превратились в сплетение реек, желобов и случайных ровных площадок. Перегородки обернулись плитами, листами фанеры, платковыми щитами. Их можно было выставлять по своему желанию. Размер от гроба до концертного зала, вопила случайная надпись фломастером. Проходы тоже были везде - снесли все стенки, какие только можно.
--
В этом не многовато детства? - сомневалась Анна.
--
Детишки там тоже будут. Днем. И позже. Растрясли фонды на пару кружков. Но тут другое - даже вечерами они будут при взрослых, в том же здании.
--
Но как туда придут взрослые? И зачем? Ползать по веревочным лесенкам?
--
А зачем вегетарианцы ползают в охотничьи домики? За подписями начальства. Когда здесь поставят первую закорючку, пройдет слух, что можно получить хоть что-то на халяву - там забьют все соты. Там и другие подтянутся. Место будет расти, как старый город - каждый получит свою хибару
Ксения не задавала подковыристых вопросов, и это грело сердце.
Имелось уже несколько проектов тайн. Не тех, дешевых баек, какими пользуют своих читателей аляповатые журналы. Вполне конкретных интриг и заговоров. Только об этом Андрей не стал распространяться - подробности должен был выставить Геннадий, да и не слишком безопасными были эти подробности.
--
Скажу только - когда в ягодицу воткнут первый стилет, в улье образуется истинно дворцовая обстановка! - он скривил такую нарочито-значительную физиономию, что все расхохотались.
Глядели и смеялись еще долго. Над складной мебелью, которую можно будет спрессовать вместе с комнатой, над разноцветными фонарями, над громкой связью с открытым доступом. Когда в папке рассмотрели все бумажки, было уже поздно.
--
Закругляемся? - риторически осведомился Богдан. Отвечать ему не стали, а начали собираться.
Богдан с Анной подхватились, натянули плащи, достали зонтики - им было добираться на перекладных. Ксения долго возилась с шапкой.
--
Слушай, оставайся и сегодня, - сказал Андрей, и в глазах его плясали чертики.
--
Уу, - она хотела щелкнуть его пальцем по носу, но промахнулась, - Забыл? У отца завтра день рожденья. Кто утром маме с готовкой поможет?
--
Ёлки!
Минуту спустя, закрывая дверь, он спросил.
--
Что ему подарить?
--
Стандартное. Книгу по садоводству. До парадного знакомства ничего другого он не возьмет.
Уже на улице, в слякоти и дожде, странник думал, что провожать девушку домой - это сейчас максимальное путешествие, которое может ему понравиться.
Исход рабочего дня. Странник и доцент, уставшие и довольные, оба в рабочих комбинезонах, стоят на втором этаже корпуса. Перед ними - люк в полу, укрытый прозрачным колпаком.
Внизу - хаос настройки лабиринта. Кажется, что великан задумал поиграть в "пятнашки", и теперь забавляется, переставляя комнаты. Только ему попался неправильный инвентарь: коморки, залы, коридоры вдруг меняют свой размер, схлопываются, разбухают, становятся треугольными. Из люка видна только малая часть переплетения - слишком узок просвет между потолком и верхушками перегородок.
Роль великана исполняет Геннадий. Мегафон в руках, каска на голове и сорванный за день голос. Он завис над хаосом перемещений в крошечной альпинисткой люльке. Как паук переползает вдоль тросов и командует десятком рабочих. Идет последняя, перед оформлением, подгонка - надо испробовать все подшипники, петли и шестерни, испытать ролики.
Вокруг компаньонов - уже почти законченная обстановка. Давно пластиковые панели обросли пробкой и синтепоном, приоделись в обои. Осталось расположить мебель и придать месту немного уюта. Для начала, чтоб людям было легче привыкать.
--
Катакомбы рыть начали? - Иван Александрович спрашивает негромким, но скрипучим голосом, что так хорошо слышен в треске панелей.
--
Вчера завезли фонари и кирки. Будет два штатных землекопа в северном углу подвала. Один оклад на двоих.
--
Когда пройдут через фундамент?
Андрей только пожимает плечами. Они стоят еще немного.
--
Третьего дня пожарники приходили, - вдруг начинает доцент, - Инспектировали. Впали в экстаз без отрыва от производства.
--
Будут часто проверять? - Странник пальцами изображает пересчет купюр.
--
Мы их протрезвили. Районный брандмейстер уже сколько времени подсел на наших строителей, - Иван Александрович топнул ногой, - Кормится за обе щёки, по мелочам ссориться не будет.
Еще минута молчания.
--
Геннадий потянет. Я его еще со второго курса помню - с абстракцией у него слабовато, но хватка имеется. Психическую ситуацию в кулаке держит.
--
Главное, чтобы начало расти. Дрожжи есть, остальное не наше дело.
Иван Александрович согласно кивнул.
--
Надо поговорить, - сменил тему Странник.
--
Да. Левая дверь, - доцент повернулся.
Он еще с утра оставил там пальто и черную кожаную папку. Теперь Андрей мог рассмотреть её содержимое.
На полу лежала пара старых матрацев, и пришлось размещаться по восточному. Фотографии и распечатки легли прямо на линолеум.
Это было как прослеживание скрытых источников. Они рождаются во тьме, холоде и тяжести земли, потом вырываются на поверхность, где каждый может назвать их по имени. Но вот увидеть ту толщу, где они рождаются, рассмотреть каждую отдельную слезу, что пропускает через себя порода - такое редко кому удается. Всего, понятно, не знал и доцент. Он просто аккуратно подбил собственные наблюдения, слухи и тот небольшой объем документов, которые видел собственными глазами: в те дни еще не хватало бухгалтеров, и при случае могли дать заработать стороннему человеку.
--
Второе поколение на "Багрянце" - это Голопольский, Сенчура и Крыса. Уголовника застрелили через полгода. Дурацкая возня из-за второй сети киосков. Они их в ноябре ставили: кран и грузовик - вдоль проспекта ехали и коробочки выгружали. Счета прилагаются. Вишь, как машинку распанахали? - в обрез фотографии еле втискивалась иномарка, больше похожая на дуршлаг. Работали пулеметом солидного калибра.
--
Голопольский двинул в место своего виртуального происхождения. Подробности там, на серых листах. А вот Сенчура купил долю в "Технополис-оптим-фиг-сервисе". Дальше - уже всё в открытых источниках.
Рассказ тянулся допоздна, и только часть документов Иван Александрович позволил унести с собой. В груде данных надо было еще отыскать родовые черты состояний, те свойства капиталов, что закрепились за ними навсегда, как родимые пятна. Однако во всех бесконечных цифрах, датах убийств и перекупок, одна информация понравилась Андрею больше прочих.
Фотография доцента на громкой презентации в самом начале смуты. Большой зал, где только успели выставить импортную мебель, но забыли содрать прежнюю символику. Полсотни лиц, все довольные, в пиджаках, с фужерами и тарталетками. Не прошло и тех лет, как половина из них погибла. Только вот человек по имени Петр - за три головы от доцента - был жив. Странник видел его только раз, при случайной остановке поезда.
Андрей не первым прошел этим путем. Значит, дорога верная.