Избранные стихи. Издательство "Вита". Бостон, 2002.
Предисловие
В эту книжку вошли стихотворения, отобранные автором из написанного и опубликованного за несколько десятков лет. Но сам автор вряд ли знаком широкому читателю в России.
Судьба его неординарна. В ней сочетаются, с одной стороны, врачевание и научная работа, а с другой, литературное творчество. Сочетание это, правда, не столь и уникально в русской литературе. С той лишь особенностью, что Виталий Бернштейн уже почти четверть века живет вдали от родины. Не теряя, однако, духовного сродства с нею. Об этом говорят исполненные любви и боли строки его стихов: "Но родину мне все равно не покинуть, ее территория - русский язык"; "Умом не понять... Как же хочется верить: не век лихолетье, не сгинет народ". Или вот еще цитата - из стихотворения "Русская церковь в Бостоне", одного из лучших, на мой взгляд, в сборнике:
Мерцает сквозь ладанный воздух
Окладов седых лепота.
Как будто не гвозди, а звезды
В руках распростертых Христа.
В притворе, пришелец случайный,
В молитвах не сведущ, стою.
Так тяжко душе. Так печально.
Тут маму отпели мою...
Стихи Виталия Бернштейна лиричны, часто исповедальны и вместе с тем сдержанны, немногословны. Это поэзия ясных классических форм, в которой преобладают две темы, вечные для всей мировой литературы, - темы любви и смерти.
Прошагав по жизни семь десятков лет, человек неизбежно сталкивается с потерями. Многие дорогие ему люди уже там, "за чертой". Да и самому приходит пора бросить взгляд в том направлении - если не понять, так хотя бы мудро принять то, что ждет впереди. В стихотворении "Моцарт", навеянном "Реквиемом" великого композитора, есть такие берущие за сердце строки: "В последний миг нездешний свет кометою хвостатой пронзит зрачки. И света нет. И тьма. И нет возврата". А в стихотворении, посвященном памяти ушедших друзей, автор даже пытается, хотя и заведомо безуспешно, заглянуть "за черту": "Горят поминальные свечи. Сижу, не поднять головы. Прощайте! А может... до встречи? Там где-то присядем под вечер... Не знаю. Но знаете вы".
Теме любви посвящен цикл "Ты да я". Согласно датам, проставленным в его конце, написание двенадцати стихотворений заняло двадцать шесть лет. Но несмотря на это, цикл воспринимается как единое целое, где в судьбе лирического героя чередуются разные, счастливые и горькие, события большой любви: "Без тебя, как без воздуха птица, ни лететь, ни дышать не могу"; "Нам, беспечным, еще невдомек - это наше последнее лето"; "Благословляю любовь. У меня это было".
На ту же тему, но совсем в ином ключе написан "Городской романс". Читаешь его - и представляешь вечерний московский дворик, паренька, негромко напевающего под гитару. И слова соответственные, "шершавые": "тот - ошивался за углом"; "ах, невезуха, незадача"; "с оторвами грешил ночами".
Надо признать, язык - одна из сильных сторон поэзии Виталия Бернштейна. По нынешним временам, когда так модно стало словесное трюкачество, когда преобладают пустоговорение, девальвация поэтической мысли и чувства, его стихи выделяются емкой простотой. Той самой, о которой писал когда-то Пастернак - "впасть, как в ересь, в неслыханную простоту".
Можно было бы добавить еще немало добрых слов. Но как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Пусть каждый, кто возьмет в руки эту книжку, оценивает ее сам.
Думаю, ей предстоит долгая жизнь. Вперед, читатель.