Название: 'История, которую вы увидите...' (произносится, будто начало повествовательного предложения, на затемнении).
(Эскиз или нечто похожее на литературный сценарий)
1.Заставка (под 'Храните долго...' Хвостенко с 'Аукцыоном').
1-ый куплет: Восходящее солнце, какое-то время - ничего, кроме солнца.
1-ый и 2-ой куплет: Потом город, будто с невысокого холма. Почти одна зелень, только кое-где светлые многоэтажки, побеленная стена церкви, в глубине угадываются деревянные дома. Город полого поднимается от нас к солнцу.
3-ий куплет: Улица, утонувшая во влажной тени, лужах, огромных тополях и деревянных домах.
Выгоревшая трава, битые кирпичи, пыль, гравий, мусор. Слышны выкрики, кто-то разговаривает наверху, но слов почти не разобрать, кричат мужчина и женщина: 'Женька где? - В гараже, а что? - Да у меня к нему дело... Что-то его вчера не видать было? - На пиле возились. - А, ну ладно,.. а мы вчера тут душевно посидели...'. Рядом едет велосипед, но его не видно. Ноги сидящих женщин - скамейка.
К скамейке подкатывается мяч. Крик: 'Э, тормоз, долбаны, давай!'.
Пыльная, каменистая площадка, молодые люди, явно подвыпившие, и пацаны играют в футбол. Ворота - вкопанные железные трубы без перекладин. Мяч опять в игре, но азарта нет, иногда какие-то пьяные выкрики, вроде 'твою мать'; один запутался в ногах, пытаясь финтануть; все остановились, смеются Упавший и кто-то за кадром почти одновременно:
Е-е-е. - О, блин, Дрон, ты лучший!
Еще кто-то: Чего разложился? Ты попкой повернись.
Первый: Кинь, кинь мячик - я ему по яйцам приложу!
Дрон: Поклюй, пидорчук!
Все реплики беззлобны. Пацаны даже чуть раздражены этими остановками, а что делать?
Пацан: Играть будем? (за кадром).
Дрон: Щас, штаны подтяну.
Дрон уже поднялся, когда на краю поля появляется девушка, не то - армянка, не то - азербайджанка, она проходит мимо поднявшегося парня. Их только двое.
Первый (за кадром): О, какая целочка и без охраны!
Еще один: Да ну, курица с кривыми ногами.
Первый: А ты чего, ее за ноги держал (она в длинной юбке). Ладно, ладно, любишь черненькую полизать. Как она - кучерявая?
Тот, кто назвал девушку курицей: Сам попробуй, лизун!
Первый: А я б пожарил. На раз потянет.
Третий: Кир, смотри, как жопой крутит - это она тебе, догоняй, а то передумает.
Первый: Я по воскресеньям чурок не трахаю.
В этот момент Дрон догоняет девушку, пристает к ней, но лишь ради продолжения игры.
Дрон (подбегает к ней): Дэвущка, дэвущка, вах, какой красывий!.. Сим-сим, отдайся!.. Разрешите с вами познакомиться, поручик Ржевский, загораживает дорогу. - Пойдем, посмотрим мою лошадь. (Девушка опускает голову и пытается пройти).
Кто-то: Ладно, Дрон, оставь человека в покое! (по голосу заметно, что говорящему неловко).
Все стоят, забыв, чем занимались. Дрон пинает мяч. Игра никому не интересна.
После паузы Третий: Ну чего, пивка и купнемся?
Кто-то: Пошли (камера его даже не ловит, следит за мячом, идет от него по земле, вылавливает в момент реплики чей-то левый профиль).
Все взрослые довольно медленно идут через дворы к ларьку; и опять пыль, мусор новостроек, берега канав. Говорят Дрон и еще один.
Слышь, а чью Соловей тачку грохнул? - Братан его вернулся... Вы куда, пошли к трубе! (двое говорящих опередили остальных, за кадром их позвали, разворот на пыльную дорогу между строящимися домами, по дороге идут туда-обратно люди) ... А они оба никакие были. - Повезло, блин. И что теперь? - Хрен его знает. Братан простит, на крайняк Соловей отработает.
Берут пива, каждый себе. От ларька камера следит уже другую парочку.
Джексон, ты в Москву когда? - В среду с утра. - До Клина подбросишь? - Вы чего, вообще, сговорились? Сеструха тоже к своему звездатому в Клин. - Это кто? -А я что, знаю, прапор или трипор. - Во, какие пошли. Пригласим купнуться? - В такой жопке ты сам утонешь (последние две реплики за кадром, а вот девушек мы видим).
Котлованы, строящиеся коттеджи у берега. Берег крутой, вдоль него идет дорога, трава на берегу пыльная, деревьев нет, солнце палит.
Так захватишь? - Без проблем, на фургон положу и ремнями, чтоб не снесло. - Да ладно, внутри места нет. - Самогонки под завязку. -Забей на сеструху - без трахаря обойдется. У меня дело. - Ага, а потом шмону на месяц: она с говном съест.
Ребята раздеваются.
Дрон: (похлопывает по плечу раздевшегося приятеля) Игорян, сюда б ту телку, она б заторчала... Мужики, он точно на ту черную запал. Гамардьжеба, кунаков не трэба? Ты только свистни... Представляешь, вся черная, и сиськи и зубы. Во кайф - такую поиметь.
Игорь: Отвали, без сопливых скользко (теперь мы совместили голос героя с его внешностью случайно, но пристально, чтоб зритель мог узнать; дальше, до определенного момента, герой в кадре появляется редко).
Противоположный берег с тянущейся вдоль него газовой трубой, ребята уже внизу.
Дрон: Макнем влюбленного джигита?
Игорь: Сам пошел...
Некто: Взяли...
Дальше крики: А, блин, пусти... Козел долбаный... Больно же, мудила... Бля, живым не выйдешь...
Купавшиеся ребята подходят к домам. Трое, попрощавшись, сворачивают направо, тот, что приставал к девушке, и тот, что вступился за нее, идут вместе до ближайшей парадной и прощаются уже на лестнице.
Игорь входит в свою квартиру. Почти под ногами, у двери в сортир, шайка с грязной водой. Прямо у двери, справа, тумбочка с барахлом; еще дальше - полированный шкаф с прислоненным к нему велосипедом. На кухне что-то готовит мать, из дальней комнаты - 'Сектор газа'. Кухня напоминает, скорее, деревенскую: прямо у двери - большой посеревший холодильник, плита безнадежно загажена, рядом с ней, на столе, сковородки и чугунок; напротив плиты, сразу за холодильником, стол поменьше, а на нем навалены какие-то луковицы, все в земле; пол в липких пятнах, по углам - случайные вещи вместе с паутиной. Кухня на самом деле очень большая, но это не сразу замечаешь; как не сразу замечаешь дверь на лоджию: и дверь эта, и сама лоджия, завешаны бельем.
Игорь: Привет, ма.
Мать: Чего так рано? Или всю водку в округе выжрали? К соседям бы шли заливаться.
Игорь: Они свое сами выпьют... Поесть будет?
Мать: Будет, будет... Ты когда кран починишь? Поешь спать завалишься.
Игорь: Починю, ма. Ты меня разбуди часиков в семь...
Мать: Тебя разбудишь!.. Что ты, что братик твой, и папаши такие - пожрать и к дырке.
Игорь: Ладно нудить. Сказал, что починю.
Мать: Уже сто раз говорил. Я вот тебе пожрать исправно подаю. Хоть бы раз чего сделал, барчук хренов. Садись уже... Продыху нет. Подохну, так заметите. Яблоко от яблоньки... (до фразы 'Садись уже' мать стояла в дверях ванной, откуда появилась, едва Игорь, оказался в коридоре. Игорь уже прошел на кухню, а она все стояла, пока он протискивался мимо нее. Теперь она пойдет к плите, потом к холодильнику, будет накрывать на стол).
Игорь: Яблонька наша стройная...
Мать: Ой, умник, научился в столицах выеживаться, меня за дуру держите. Сам только на хлеб в прислугах зарабатывает, другие вон в люди выходят, а тут живи у двух барчуков в няньках. Родила, вырастила, а теперь за вами дерьмо выгребай, да еще шуточки ваши слушать... (здесь мать присаживается к столу; вообще, у нее привычка жестикулировать, и привычка эта сильно мешает работать и говорить одновременно; сев за стол, мать Игоря сразу перевернула солонку) Сегодня в магазине говорили: черные сюда только приперлись, а уже такие дома отгрохали, никаким, этим, наворишам не снилось. Вот, умеют деньгу зашибить, а вам только водку жрать или, как братик твой: сидит, балду варит, оглохнуть можно, а потом шляется до ночи, в школе небось год не был, где такая - не помнит уже, в десятый класс святым духом перетянули. А потом куда пойдет? В долбежники что ли? Ты хоть в училище поступил и то, дурак, бросил. Хоть какие мозги есть, поговорил бы с Сережей.
Игорь: О чем? (Игорь ни разу не оторвался от еды).
Мать: (здесь она встает, привычным движением забирает тарелку, ставит в мойку, не замечая, что ее ухаживания Игоря смущают, и повернулась, намереваясь разговор продолжить) Что нечо балдеть - не маленький, пиво с водкой сосать враз выучился, ему говно теплое через трубочку в самый раз сосать. Дымит - не войти: табачищем разит; мне там спать уже тошно.
Игорь: Сам разберется, ма, я что могу?
Мать: Ты хоть бы гаркнуть мог, мужик хренов.
Игорь: Ладно, ма, спасибо.
Мать: Спасибо... Не булькает твое спасибо.
Игорь идет соснуть перед дежурством. Коридор тоже завален вещами, например, еще один холодильник, а в комнате - третий. И комната захламлена, хотя меньше. Звучит Цой.
Игорь: Серега, прикрой шарманку - я спать пошел.
Клуб. (Большой холл, чуть ниже первые ступени лестницы, ведущей к выходу. Прямо в холле, направо от лестницы, - бар. Широкий коридор ведет налево, лестница поменьше - в номера. Разговор Игоря с прислугой происходит у стойки.). Весь персонал болтает, расположившись вдоль стойки в непринужденных позах. Костюмы, руки на стойке, содержимое бара, ступени лестниц, на секунду появляются лица - все близко.
1-ый: ...выносили впятером, на простынях прикинь, шоу. Не, Игорян такой кайф прозевал.
2-ой: А прикинь: фанерку положить и вниз его, чтоб не мучиться.
3-ий: Во, тема, как покойника! It is a daedman!
Игорь: Да, а снизу фанерочку приподнять: перехватили и - в тачку.
2-ой: Не, лучше конвейер...
Игорь:: С вибромассажером.
3-ий: Да ну, они не так часто здесь жрут... попарились и домой...
2-ой: Это мы здесь паримся, а они культурно отдыхают.
1-ый: Сегодня точно запаримся и конвейер твой не помешает: все папы будут.
3-ий: Как узнал?
1-ый: Эксклюзивчик, правительственная тайна.
3-ий: От Тохи эксклюзивчик: его телок привезут.
2-ой: Да ну телки - буфера в полребра, для старперов поиграться. Вот я позавчера пожарил: встречаю у рынка, одна стоит, я ее со спины увидел - фиу-у-ура: ноги, блин; жопень круче Эвереста - охренеть. Подхожу: 'ждете кого-нибудь, девушка?' Она как развернулась...
1-ый: У тебя надулась.
2-ой: Иди ты... У... Я вообще отпал, прикинь: вот такие сиськи...
1-ый: На себе не показывай: примета плохая.
Те же и шеф (белая грудь с черным галстуком и лацканами темного пиджака).
Шеф: Про что ржач?
3-ий: Лелик классную тетку поимел...
1-ый: Во сне.
Шеф: Мужики, у нас сегодня запара. Все папы будут, так что заранее не заправляться и по ходу тоже. Все как обычно, Игорь, ты подсобишь Леше.
2-ой: А я?
Шеф: На раздаче, нехрен коньяк хозяйский жрать... И чтоб третьих здесь не было. Там лишний раз не мелькать: принесли - отвалили; они сегодня сами.
3-ий: А девочки не ожидаются?
Шеф: Для тебя точно не будет. Еще вопросы?.. Правильно, сынки... Мужики, не подведите, чтоб все как следует.
Торжественный проход отцов города по лестнице (медленно, в профиль на середине марша a la 'Бешеные псы') - мельком лица, а в основном те же строгие костюмы (под песенку 'Это сказка...').
То носятся фигуры от пояса до плеча, появляются коробки, банные принадлежности, двое что-то тащат; то вдруг белые простыни, дерево полков, столики-каталки с выпивкой и закуской, волосатые холеные руки. Разговор ведут голоса с акцентом и без.
Без акцента: Нет, тут куда хуже все: ты знаешь, кого громить пойдут?
Aкцент: Слушай, тебе чего бояться, тебя не тронут.
Без акцента: Да, а сколько я потеряю на этом? А ты уверен, что...
Aкцент (уже другой): Валерий Николаич дело говорит: здесь мы все братья, войной тут не заработать...
Тут опять действия прислуги
Aкцент: Я согласен потерять, потом хуже будет. Если сейчас не дать, потом пойдут сами. Маленько побузят и в стойло. И страх будет, а когда боятся - сбиваются в кучу и хозяев слушают.
Без акцента (опять другой): Они нам все отработают - не проблема, в пару месяцев вернем.
Без акцента (уже третий): Я не о швали всякой, много стало лишних в последнее время, и, если их не убрать, придется делиться. Быдло пойдет, как свистнут: по всей стране делают, что партия велела; а с твоим, Володя, другом не договоришься. Хочешь ему дело сдать? Короче, под эту марку с лишними и разберемся.
Без акцента (первый): А как ваша партия на это посмотрит - до Москвы 300 км. - скандал, а?
Без акцента 3-ий: Можно подумать, в Москве тихо. И потом, какая партия, это для быдла мы партия, а промеж собой - альянс деловых людей. Друг другу мы зарабатывать не мешаем, а чужих не пустим, для этого и объединялись.
Часов около пяти вечера. Рынок закрывается. Духота; на площади перед рынком картон, бумага, ящики. Сухо, но на площади - лужи. Игорь идет через площадь к воротам рынка. Он заходит в ворота, поворачивает уже влево и тут замечает ту девушку с футбольного поля. Он только слегка приостанавливается, будто видит знакомого и собирается поздороваться. Совсем рядом - его щека; а впереди - стоящая за прилавком девушка, отчетливо, как запечатлевшийся на полсекунды фотоснимок памяти, еще не успевший расплыться. Игорь уже идет к ларьку; и пока кто-то что-то покупает, он еще раз оглядывается.
Купив несколько бутылок пива, Игорь незаметно для себя приближается к героине, потому что все время на нее смотрит. В этот момент мимо проходит мама с плачущим мальчиком. Из ряда с фруктами высовывается женщина лет 40-а и зовет, держа в руке мокрую хурмину: 'Девушка, девушка, возьми, подожди!' Девушка в полоборота, но не реагирует. Женщина думает, что ее не поняли: 'Да что ты, так возьми, богатырь плачет!'. Девушка идет дальше.
Звонок в дверь. Почти сразу из темноты возникает стена комнаты. Уже вечер, солнце скользит по обоям. Из коридора ворчание матери.
Игорь выходит в коридор, у двери стоит высокий сутулый парень c примечательно неправильным лицом. Игорь идет в кухню за бутылками, заодно прихватывает большую копченую рыбину.
Мать: Пришел Илья-Пророк с сосулькой между ног. Опять водку жрать?
Илья: Не, тетя Катя, пиво.
Мать: Ну, проходи, чего трешься, этот алкаш счас встанет... Закусить хоть есть?
Игорь: Да есть, ма. Привет, я сейчас.
Илья: Здорово.
Мать: Значит, без водки идете? А в мешке у тебя что? Палка колбасы? Так ты ее с детства не ел.
Илья: Да там огурчики, помидорчики всякие.
Мать: Вот я и смотрю: огурчик там поднизом.
Игорь: Ладно, пошли. Я к двенадцати буду.
Мать: Иди, алкаш, с глаз моих и приятеля своего забирай.
Они идут вниз по лестнице, выходят из парадной и направляются к лесу - он совсем близко, за домами. Оба возбуждены: предвкушают. Лес все ближе.
Игорь: Вчера у нас шухер был. Все папы, наверно, собрались. Командир бегал под конец весь зеленый, меня в бар поставили. Большие разборки у них... Тохины куклы часа два нас с Леликом доставали, потом еще развозить пришлось. Все на халяву нажрались... Хрен знает, что у них там за терки, мужики только подносили. Короче, Джеймс Бонд отдыхает... Зачем они баб вызывали, не пойму, конспирация у них такая идиотская?
Илья: А чего не вызвать, им все равно бесплатно. Вдруг понадобятся. А разборки точно есть. Недавно менты новеньких обработали с особым цинизмом. Кстати, Кирыч устроил там шоу: коробки около лотка стояли с бананами, он их свернул, прибегает хозяин весь в пятнах каких-то синих. Это надо было видеть, как он эти коробки считал. Там всего пять штук, а у него глаза совсем разъехались, ему Мурад, который у него работает, говорит: пять, а тот башкой вертит. Тут летеха какой-то левый к нему и под ручку, а у того губенки прыгают... Мурата жалко. Кирыч мог и полегче - человеку потом из своих платить, никто на ментуру не подаст, на продавце отыграются.
Игорь: Этот, которого трясли, там тоже не хозяин.
Илья: Ай, одна шайка. Хрен с ними. Мне тут анекдот кайфовый рассказали. Поймал новый русский золотую рыбку... знаешь?
Игорь: Ну...
Вечереющий лес.
Уже темно. Костер. Пошла в ход водка. То костер, то стволы то еда с бутылками, то вдруг руки, ноги или лица.
Илья: Рыбка суперская.
Игорь: Так сам делал.
Илья: За что пьем?
Игорь: Ну... за все...
Илья: Точно, за это и выпьем... Слушай, а где в Питере Охтинское кладбище? В смысле, там заводы есть?
Игорь: Не знаю, не был, а что?
Илья: Я про него стишок написал...Не совсем про него, правда... Хочешь прочту?
Игорь: Давай.
Илья: (мы только вначале видим мельком его лицо, потом в самом деле возникает, только не кладбище, а улица Качалова, костры вдоль Смоленки...).
Ода Богу
Нет, уже не костер - этой ночью горела листва,
этой ночью горела, к утру побелела
и рассыпалась по черному кругу, пеплом став -
еще раз облетела.
Открывается небо, все в охтинских кладбищах между пустых
корпусов, где хрустят под ногами стекла.
Сколько места еще осталось для нас двоих!
сколько Бог отдает нам!
Теперь мы будем видеть лицо уже порядком выпившего и довольного собой Ильи; но, когда он кончил читать, у него совсем не было лица темнота съела.
Игорь: Кстати, ты знаешь, что за девочка работает почти напротив входа, фруктами торгует.
Илья: Где, еще раз?
Игорь: Ну вот вход, проход прямо и налево, к Танькиному ларьку, так на углу она стоит.
Илья: А какая она из себя?
Игорь: Ну, загорелая, азербайджанка или еще кто, я не разбираюсь, глаза большие, стройная, лет двадцать...
Илья: Слушай, я там таких много знаю... Ты только скажи, целый полк приведу, хоть завтра. Мы тебя женим, на свадьбе выпьем в последний раз и больше ни-ни: 'Коран' не велит.
Игорь: Да отвяжись ты... я серьезно.
Илья: Тем более, серьезно, значит водке хана. А я тут читал один журнальчик, кажется, немецкий, но по-русски, так там написано, что америкосы провели обследование и выяснили, что для мужиков, что трахаться, что водку пить - один хрен, потому что при этом в мозгу одни и те же центры возбуждаются. Так что давай выпьем, а девушки с большими глазами обойдутся, пусть нас уламывают, потому что им деваться некуда: на них водка так не действует, им мужики нужны, так что пусть нас сами попросят...
Открывается дверь, дальше коридор. Опять все та же квартира. Мать появляется в дверях кухни.
Мать: Опять набрался.
Игорь: Есть немного, литров пять ерша, не больше.
Мать: Брось свои дурацкие штучки! Без них тошно... Когда это все кончится? Сколько мне еще твою пьяную рожу видеть? Кран уже хлещет, мне чинить или деньги тратить, когда два мужика в доме? Господи, как мне все надоело... И братец твой шляется черти где. На тебя смотрит - герой, разведчик! Глаза б мои не видели! Вырастила на свою голову! Сбежать бы, да некуда! Обхаживай, обстирывай, под нос жратву подкладывай! Хоть бы женился, чтоб жена с тобой нянькалась... Только кто за тебя пойдет?!..
Мать так и стоит в тесном коридоре, не уступая сыну дорогу. Она только поворачивается к нему, в особо патетические моменты исполняет поворот или полуповорот вокруг себя, постоянно жестикулирует. Пока мать говорит, Игорь идет на кухню за инструментом, потом, попив воды, идет в ванную комнату. Там, в углу, стиральная машина made in середина прошлого века, банная шайка в ванной, в ней пластмассовый тазик - все выглядит свежесваленным.
Мать: Ну, спасибо! Довел мать и пошел чинить. Что, раньше никак было, только с криком можешь?! Господи, как мне все обрыдло... Да, звонил тебе из Питера какой-то Миша...
Игорь: Ну!..
Мать: Чего ну? Сказал: однополчанин...
Все это время - ванная, сейчас камера выскочит в коридор.
Игорь: Что передал?!
Мать: Ничего, телефон свой мне передал.
Игорь: Где телефон?
Мать: Чего ты орешь на меня?! На столике, под телефоном.
Коридор (телефон направо от входа). Как раз, когда Игорь говорит по телефону, заходит брат.
Игорь: Привет...как дела?.. Чего делаешь-то?..А чего звонил? Случилось что?..Зачем? (Привет - это брату, в ответ на его приветствие) Да нет, это брательник пришел. Да-да... Ладно, через день буду... Позвоню еще... Пока, до скорого. Лады.
Мать: Чего звонил-то?
Игорь: Потом все. Дай я с краном разберусь.
Игорь идет на кухню (камера на матери).
Мать: А сказать язык отсохнет?
Игорь: Пригласил в Питер на денек по делу.
Мать: И ты чего, попрешься? Какое хоть дело-то, сказал?
Игорь: В общем сказал.
Мать: Ну и что?
Игорь: Мам, подожди, я сейчас кончу с этим.
Игорь, пока мы смотрели на обеспокоенную мать, прошел в ванну.
Придя в комнату, он включает телевизор (видим все, кроме Игоря); мать появляется тут же, садится; возникает экран с боевиком.
Мать: И чего он от тебя хочет?
Игорь: Сказал, что есть перспективное место. Обещал устроить.
Мать: А что за место хоть?
Игорь: Сказал, подробности при встрече.
Мать: (пауза) Не нравятся мне эти выкрутасы. Кто он хоть? Не криминал, а?
Игорь: Не, ма, не криминал.
Мать: Чего молчишь-то? Клещами тянуть? Кто этот твой приятель?
Игорь: Он в милиции работает.
Мать: Господи, хрен редьки не слаще. В ментуру что ль зовет? Тебе только этого не хватало. Не навоевался еще? Опять туда хочешь? Здесь не сидится? Что, там золотые горы будут, а? Он тебя в генералы позвал? Совсем сдурел от пьянки?!
Игорь: Ну хватит орать, ма. Съезжу узнаю. Может, и не в милиции. Мало ли, охранять чего.
Мать: Жди больше, он ночи не спит, думает, куда тебя получше пристроить.
Игорь: Может, и думает... и вообще, хватит, не лезь в наши дела. Сам разберусь.
Мать: Он разберется! Видали таких разборчивых! Что я потом с инвалидом делать буду? Государство что ль поможет? Или приятель твой?
Мать: Только и можешь с бабами гарыкаться, с братом бы так разбирался.
Плацкарт. Места у туалета. Слева сидят женщины, напротив героя - парень лет двадцати (потом выяснится, что он диджей). За окном иногда возникают знакомые картинки; лицо диджея, назовем его Женей, сменяется лицами женщин, которых мы иногда слышим и фигурами проходящих по вагону.
Тетя1: Неужели вы не слышали?
Тетя2: Нет, а что случилось?
Тетя1: В Москве вчера опять взорвали, на стадионе. Тридцать семь человек, говорят, убило.
Тетя2: Ой-ой-ой, а нашли, кто?..
Диджей: Ну, чего, будем знакомы, Женя. Диджей.
Игорь: Игорь...
Тетя2: Господи, неужели бабы! У них что, своих детей нет?! Как же они такое сотворили?!
Тетя1: Да нет у них детей, они плодятся, как кошки, а потом другим подкидывают. Что цыгане, что эти.
Тетя2: Боже, что делается-то, как их только здесь терпят?! Гнать всех надо!
Тетя1: Платят, вот и терпят. Вот за них взялись в Чечне, так они сюда...
Диджей: А ты в Питер?
Игорь: Да... К приятелю.
Диджей: А, оттянуться. А меня пригласили в Колпино дискотеку сделать. Я там был недавно чувакам понравилось, еще позвали...Работа такая - ездить, дискачи устраивать. А ты здешний?
Игорь: Да...Здешний.
Диджей: Держи на всякий случай, вдруг понадоблюсь. Качество гарантирую.
Игорь: Спасибо.
Диджей: Чего такой замороченый, брат? Нелады?
Игорь: Просто... с дежурства.
Диджей: А, работа достала...А мне работа нравится, я люблю ездить, как в том анекдоте про наркомана, знаешь?
Игорь: Какой?
Диджей: Про татаро-монгольское иго.
Игорь: Ну да.
Диджей: Тусуешься, народ везде прикольный, и заморачиваться некогда: надо все время что-то делать. По-моему, когда не знаешь, что будет завтра, привыкаешь побеждать и себя уважать начинаешь, а когда сам себя делаешь, лишних заморочек нету...Расслабься, брат, акуна матара...Ты какой музон любишь?
Тетя2: Церемонятся с ними, вот они и сели, как дома. Нас за скотину держат. Представляете себе, я тут иду по улице, а впереди этот, а навстречу девушка, такая,.. ничего стройненькая, вся при всем, светленькая...Так он остановился и пялится на нее так...мне даже не передать, как будто купить хочет.
Тетя1: Так они там по своим законам: на чужих посмотришь, враз башку оторвут, а у нас можно, наши, вроде, не люди, гордости нет, все терпеть обязаны...Путин еще уговаривает их жить по-людски, а я бы так шваркнула, чтоб век помнили.
Диджей: Не. Брат, так нельзя. Любимая музыка должна быть. Она смысл жизни дает. Мы же не животные, не хлебом единым, говорят. Без музыки жить нельзя. Вот я, например, Митяева слушаю. Продвинутый человек, и в музыке и стихи отличные пишет. А ты как Митяева?
Игорь: Люблю иногда послушать, а вообще, так...
Диджей: Зря, брат...А 'Ночные снайперы' тебе как?
Игорь: Не слышал.
Диджей: Да ну, быть не может. Слышал конечно. Не, так жить нельзя, без любимой музыки, считай, не человек...У тебя мафон есть?
Игорь: Есть.
Диджей: Держи от меня на память.
Игорь: Спасибо.
Диджей: Не за что. Когда у самого есть свет, им надо делиться, тогда в мире станет светлей.
Тетя2: ...нынешние сами виноваты. Была б у них гордость, к ним бы по-другому относились. К нам бы никто на улице не сунулся. И черные ходили, и всякие - даже мысли не возникало. А нынешние сами рады, только баксы покажи. Как таких уважать можно? Точно вы сказали про гордость. Нет у них сейчас гордости, достоинства своего нет! Одни тряпки да бабки... Слово то какое...фу! Ничего человеческого не осталось.
Тетя1: Вот-вот...Мы собирались - песни пели... будущее было...А у них...Ничего не могут, песен своих нет, не читают ничего...
Диджей: А ты так никуда и не ездишь?
Игорь: Ездил...Я в Питере учился, в 'Военно-инженерном'.