- Они самые, если ты ночью решил пройти через пустой рынок - то считай, что ты уже оттуда не выберешься никогда. Но спасение есть.
А дальше я услышать не успел. Этот разговор я подслушал в трамвае, когда мне было семь лет. Именно с тех пор я стал панически бояться рынков. Мама тогда говорила мне, что боятся чего-либо, кроме дефолта, инфляции и атомной войны - дело недостойное мужчины. И я старался. Но вот почему-то ни дефолта, ни атомной войны и даже инфляции - увы, как ни старался - забояться не смог, наверное, просто был слишком маленький, и просто не понимал значения этих слов. А вот рынков боялся. И даже когда прошло много лет и я переехал в другой район и именно на пути к моему дому, вырос рынок - казалось бы, зачем обходить и делать небольшой, но все-таки крюк? Вот он - короткий путь к дому - прошел через рынок и ты дома. И вроде бояться перестал, просто опасаюсь и не хожу. Должны же быть у человека свои приметы? Вот моя плохая примета - это когда нужно идти ночью сквозь пустой рынок. И я стараюсь ее не делать.
То утро не предвещало беды. Моя Радость проснувшись с трудом собиралась на работу, потом, когда уже оделась долго и как-то через чур грустно бродила по квартире, прикасаясь то к одну, то к другому предметы.
- Родная, все в порядке?
- Глупый вопрос. Его все время задают в разных не менее глупых фильмах, когда герои выбравшись из очередной вселенской катастрофы пересчитывают у кого- сколько конечностей осталось. Поехали уже. Все хорошо.
- Поехали ворчунья.
А пока мы ехали, я узнал одну очень невеселую новость. Счастье мое решило от меня уйти. Поэтому так и бродила по квартире долго и растерянно - она прощалась. Прощалась с нашим маленьким и уютным миром. Счастье долго решалась, путалась в словах, но в конце концов собралась и выпалила все единым духом. Она уходит от меня, но ни к другому - просто переезжает в другой город по работе и не только. У нас был уже такой разговор и я долго не пускал ее туда. Отговаривал. Всю неделю она тихонько собирала вещи, а я даже не заметил, что их стало меньше. Хотя моя любимая не относится к тем женщинам, которые после первой ночи проведенной вместе загромождают все горизонтальные поверхности баночками, скляночками и бутылочками с волшебными мазями и порошками, бальзамами и зельями - всем тем, что делает наших дам неотразимыми. Она вообще путешествует с минимумом вещей. За все время нашего знакомства единственным признаком, что она живет у меня - был ее ноутбук и большая черная рубашка, которую она носит вместо халата. Все остальное то появлялось, то исчезало из чего я делал вывод - что она просто ездит к себе домой и меняет вещи. Мы вышли из машины около здания, где работала Радость, она что-то долго и сбивчиво объясняла. Говорила мне. А я слушал и думал, что вот этот голос я слышу, возможно, в последний раз.
- А может быть, когда ты вернешься, мы продолжим дальше?
- Я сомневаюсь, что этого захочешь. И не знаю, вернусь ли я. Спасибо тебе за все эти месяцы.
А дошло до меня, что она уехала только сегодня, когда я шел домой. В конце дня, когда сломалась машина, когда днем все шло неправильно, когда позвонила мама и я сдуру спустил пар наорав на нее из - за пустяка. Вот тогда, когда я вышел из метро и закурил, хотя не курил уже несколько лет я понял, что все изменилось и Радость моя упорхнув в другие края не встретит меня дома. Не сварит кофе и не поболтает со мной. У нее был такой любимый метод терапии, если что-то случалось она варила кофе усаживалась напротив меня и слушала. "Не важно от чего твой мир начала рушатся. Это все пройдет. А вот чтобы построить его заново и сделать гораздо лучше, чем был, достаточно часто - одной чашки кофе, например. Или чая, если ты его любишь больше" - говорила она мне. Кофе я любил больше. Особенно тот, что варила она. А еще по понедельникам, когда так тяжело собираться на работу и хочется выпить какую-то микстуру от реальности, дорогая вылечила меня от нелюбви к этому дню недели раз и навсегда. В тот понедельник она уговорила меня отпроситься на день с работы и мы пошли гулять. Спали до полудня, гуляли в парке, собирали разноцветные листья, а потом зашли в магазин и купили аквариум и трех сердитых полосатых скалярий. Теперь понедельник у меня всегда ассоциируется с парком и солнцем и разноцветными осенними листьями. Ассоциации остались, а она все-таки ушла. И рыбки остались, я даже не помню кормил ли я их в эти дни.
- Сдохнут же полосатики.
Сказал я сам себе вслух и пошел вперед. То ли я был так зол, подавлен и невнимателен, то ли просто лимит гадостей на сегодня не был исчерпан, но ноги меня понесли именно через рынок. Я прошел мимо ворот и когда пришел в себя, то увидел пустые прилавки, коробки с совсем непригодными к употреблению фруктами и овощами- даже бомжи не взяли их мусор и прочие атрибуты пустого рынка. На рынке было темно и бродили какие-то сумрачные тени. Я поежился, мне показалось, что даже повеяло каким-то холодом.
Я бродил около часа - но выхода так и не нашел.
- Как в плохом ужастике.
Сказал я сам себе.
- Совершенно с вами согласен молодой человек.
Я обернулся на голос. На прилавке сидел и болтал ногами пожилой господин.
- Э.. Здравствуйте?
- Добрая ночь.
- А вы не знаете где здесь выход?
Чувствуя себя все глупее и глупее с каждым произнесённым словом, спросил я.
- А разве вы сами еще не поняли, что выхода отсюда нет?
Я подсел к нему на прилавок. В общем - да, по закону жанра, если ты попадаешь в плохой ужастик, то шарахаться в поисках выхода бесполезно.
- Да нет. Я надеялся, что выход все-таки найдется.
Пожилой господин с сочувствием посмотрел на меня.
- Плохой денек выдался?
- Плохая неделя.
- Дайте угадаю - вы шли сюда, через рынок, будучи в очень плохом настроении?
- Да оно и сейчас не очень. А шел я практически в отчаянии.
- Здесь все такие.
- Все? Вас тут много?
Тут я заметил, что тени, на самом деле имеют человеческие черты. Некоторые еще сохранили остатки человеческой индивидуальности. Как будто смотришь на человека через очень грязное стекло. Фигура вроде есть, и лицо есть, можешь разглядеть его жесты и движения, а самого человека нет. Черты лица, мимику - разглядеть не возможно, довольно страшно, если честно.
- Это тоже люди?
- Они были ими. Рынок, понимаете ли, крайне прожорливое существо. Давайте я немножко ввиду вас в курс дела. А дело вот в чем. Днем тут разгораются нешуточные страсти. Люди искренне торгуются, мучаются выбором, страдают, что не хватает денег. Дети постоянно громко плачут и просят что-то купить. Вас никогда не охватывало чувство паники на рынке? Особенно в выходной день? Не отвечайте, я и так вижу, что охватывало. Вот отсюда все и идет. Эти эмоции рынок дает людям, а не наоборот. Человеку, может быть вообще сюда не надо. А он забежал на минуту и залип. Это все рынок, днем он питает людей, даря им азарт торговли, страсть к покупательству, желание пойти на что угодно, но зазвать клиента. Нет, дело не в деньгах. Ведь выражение "базарная баба" появилось не просто так. Может быть в жизни, вне стен рынка или ярмарки, это женщины милы и прекрасны, но здесь - он диктует правила. А все это надо же откуда-то брать? Вот рынок и заманивает сюда нас по ночам. Если вы в хорошем настроении, рады, влюблены взаимно и счастливы - вы пройдете спокойно сквозь весь рынок и выйдете. Но если вам тяжело на душе, отчаяние, злость, ярость - вы тут навсегда. Он будет питать вами, вашими эмоциями, чтобы потом отдать их другим людям. Вы сотретесь - сгорите и станете такой же серой тенью.
- Надо же. А я то дурак, еще на кладбища побаивался ходить. А настоящие то упыри тут живут. На простых рынках.
- Да, все именно так. А кладбищ вы зря боялись. Там тихо и спокойно, потому что горе живых просто не дает мертвым делать зло. В самом худшем случае, если вы все-таки встретите там покойника, то можете спросить у него дорогу к выходу. Он подскажет, а то и проводит, по пути развлекая вас байками из своей живой жизни. Тем, кто остается на кладбищах, а не идет дальше скучно же. Вот они стараются найти хоть маленькую возможность пообщаться с живыми.
- Спасибо, что просветили. Я с вашего разрешения пойду поброжу.
- конечно - конечно, молодой человек.
Удивлено пробормотал мне в след старичок. Видимо, по его понятиям я должен вести себя иначе, а что я могу поделать, если с детства у меня на страх одна защитная реакция, я начинаю нервно хихикать и ехидничать. К тому же глупо бояться того, в чем ты уже по уши увяз, бояться надо до того. До встречи с рынком -и боялся. Я бродил по рядам, прислушивался и с интересом наблюдал. От дневных проблем не осталось и следа - значит рынок уже забрал все это? Я прислушался к себе. Да нет, вроде все по-прежнему: обида на любимую, жгучий стыд из-за разговора с матерью. Все на месте. Просто к этому добавилось кое что еще - любопытство. Мне вдруг стало все ужасно интересно. Я огляделся. Мимо меня проходили люди и тени и полутени или полулюди? Они как будто не видели меня. Я увязался за одной более или менее заметной женщиной. Правда, когда подошел ближе, чуть было не отшатнулся в ужасе - она было только сверху заметная, а снизу этой женщины не было вообще - она не превращалась в тень, выцветая целиком и постепенно, как это случалось с другими, она просто таяла сразу.
- Простите, а вам не больно?
Я замялся, но все же спросил, тронув ее за плечо.
Она отняла руки от заплаканного лица.
- А? Нет, мне не больно, а вот ему, сыночек, мой сыночек? Вы не видели моего сыночка? Он тут где-то потерялся?
- Нет. Но давайте поищем вместе.
Я пошел вместе с ней и успел узнать, что она забрела сюда, когда у нее на вокзале пропал ребенок. Она шла домой из милиции и решила срезать через рынок.
- Но тогда почему вы ищите его здесь?
Спросил я у нее, потому что она постоянно как будто видела своего сына, или хотела видеть, напряженно вглядываясь вперед.
- Но ведь он здесь. Я часто вижу его, просто не успеваю догнать. Кто-то уводит его.
И женщина снова начала плакать. Я гладил ее по голове, и это было довольно жутко, потому что - наощупь она была нормальным человеком. Просто без нижней части тела. И парила в воздухе.
Через несколько часов, я успел переговорить с еще несколькими людьми и даже парочка теней ответила на мои вопросы. Я присел на прилавок в задумчивости. Вырисовывалась не слишком радостная картина. Получается, что утро здесь не наступает - рынок, словно существует в двух измерениях, и для тех, кто заперт здесь, он всегда пуст и здесь всегда ночь. Еще, получалось, что все, кто попала сюда из-за большого горя, постоянно переживали его заново. Рынок подкидывал им образы и мысли заставляя снова и снова страдать, плакать, злиться, впадать в неконтролируемую ярость. От одной такой тени я еле сбежал. А ведь началось все с мелочи - вроде это был мужчина и ему изменяла горячо любимая жена. И в любом, здесь, он видел любовника или любовницу, он даже не делал различия для полов, его жены.
А еще я убедился в том, что мои проблемы - сущая ерунда. Или я просто очень толстокожий и не способен долго переживать из-за чего-то. В этом меня убедило то, что несколько раз я видел мое Счастье идущей впереди и даже не пытался ее догнать, потому что умом понимал - не она это. Значит и ко мне уже потянулись щупальца.
- Ну что. Огляделись у нас?
Снова тот старичок сидел рядом со мною. Холодным комком внутри меня зашевелилась догадка. Но она пока была слишком неясной и очень грязной.
- Да, неплохое местечко. А вы сами как здесь оказались, если не секрет конечно?
- Ну почему же секрет. ..
И старичок любезно рассказал мне историю, как он вышел на пенсию и жил себе припеваючи, пока. А вот "пока" и все что было дальше я уже слышал. От одной совсем уже практически невидимой тени, я углядел его случайно, когда наклонился завязать шнурок и заметил, что под одним прилавком слишком темно. Я сел рядом и мы немного поболтали с той тенью. А потом он растаял совсем. Умер. И вот теперь
- И давно вы здесь?
- Да недавно. Просто так же как вы бродил сначала, расспрашивал, думал выход найду, а не нашел. Нет его выхода то. Вот вас встретил. Вы уже не терзайте людей, а то ходите тут расспрашиваете.
- Интересно.
Я пристально посмотрел в глаза старичку и вспомнил мою Радость, мое самое дорогое сокровище. Я постарался до мельчайших подробностей, до ощущений в пальцах, даже, кажется, услышал запах ее духов, воскресить в памяти тот понедельник, когда мы были так счастливы. Главное не перескользнуть ту грань, от безграничного счастья к тоске по ней. Старичок отшатнулся, но я вцепился в него руками, только бы не ошибиться. И вспоминал, я оживлял свои самые счастливые воспоминания, одновременно убеждая себя, что будет еще лучше, уж что-то, а заниматься самообманом я умел и любил. Внезапно я почувствовал, что мои руки пусты. Я открыл глаза - старичок исчез. Как и все тени. Теперь это был просто пустой рынок. Я специально заставил себя не бежать к выходу сломя голову, а пройти по рядам. Кроме двух бомжей копающихся в коробках и одного толстого наглого кота я никого не встретил. Ни теней, ни упырей старичков.
Я вышел с рынка и пошел домой. Мне бы очень, очень, до скрежета зубовного и боли в костях, когда сжимаешь кулаки, хотелось бы верить, что он их отпустил. Не рынок. Рынок то тут как раз и не причем. А вот дед тот точно был каким-нибудь упырем, я не большой эксперт по нечисти. Нет, что что-то где-то существует я знал. А вот так вот столкнулся впервые. И еще где-то в глубине души я знал, что выбраться удалось не всем.
Я подошел к подъезду и машинально поднял глаза. Свет в моих окнах горел. Забыл погасить? Так я утром и не зажигал.
В предбаннике вкусно пахло. Странно, я думал, что после сегодняшней ночи чувствовать я уже буду просто не способен, но нет. Сердце глухо и часто забилось.
- Привет.
Она робко вышла из кухни.
- Я в аэропорту уже была. Когда поняла, что не смогу улететь. Позвонила туда и все перенесла. Ну их Там только в театре надо все закончить.
Я сидел на галошнице. А Счастье мое присела на корточки рядом.
- Помнишь, ты не хотел пускать меня, на месяц, чтобы мы все в театре закончили? Я тут подумала - полетели тогда со мной? Пожалуйста. Прости меня пожалуйста.