Вчера я так и остался ночевать у Фила. Мы с ним болтали обо всем на свете, дурачились, даже устроили бои на подушках. Потом Фил включил телевизор, и мы легли на диване в обнимку, как раньше. Филлип гладил меня по голове под ненавязчивое бормотание героев какого-то боевика и перебирал светлые волосы своими длинными изящными пальчиками.
- А я завел себе котенка, - вдруг произнес он с улыбкой.
- Ммм? - удивился я, ведь у него же аллергия на кошачью шерсть. - Какого?
- Очаровательного и миловидного, - с мечтательной улыбкой протянул друг. - Зовут Жан, совсем еще мелкий, правда, но такой чувствительный. А как он откликается на мои прикосновения... И губки у него такие сладенькие...
- Э... - остолбенел я в первый миг, но потом до меня дошло. - Это ты про мальчика своего что ли рассказываешь?
Филлип смешливо фыркнул и кивнул:
- Про мальчика. Я им уже полгода играюсь, все никак наиграться не могу.
- А то давнее увлечение прошло? - осторожно спросил я, зная, что ступаю по хрупкому льду.
Ведь именно это давнее увлечение и стало тем поводом, почему я так долго не общался с Филлипом. С ним я познакомился, когда вместе с Миком поступал в Гарвард. Туда же поступал и богатый мальчик из Франции. Столкнулись мы в одном из переходов. Все трое мы были юны и преисполнены хвастовства и эгоизма. Не отреагировать на оценивающий взгляд французика я не мог, посмеялся тогда над стилем его одежды. Сейчас я признаю, что он был утонченно элегантен, как и всегда, а мы с Миком были бесшабашными американскими подростками в порванных на коленях джинсах и майках с кричащими рисунками. Рядом с нами Филлип смотрелся как картинка. Потом уже он привил и нам с Миком чувство стиля и вкуса, вылепил по собственному подобию можно сказать.
А тогда он оскорбился и проехался по поводу наших свободно-низменных вкусов, а потом подмигнул Мику и предложил "одарить милостью - подарить ночь страсти с истинным аристократом". Стоит ли говорить, что мы тогда подрались? С этого и началась наша дружба. Все трое мы, по какому-то дикому стечению обстоятельств, предпочитали мужской пол, хотя я уделял внимание и женскому. Филлип был гордым, независимым и хладнокровным, свою ориентацию он не скрывал, но и эпатажем не занимался. Для нас с Миком он тогда стал идеалом, к которому нужно стремиться, и мы учились быть такими же гордыми и независимыми. Настолько крепкой и сплоченной была наша дружба, что мы считали себя почти братьями, даже провели глупый обряд братания на крови по выдумке Мика. Вместе потом доучивались уже в Сорбонне, когда моему отцу вздумалось отправить меня за границу. А Филлип был как старший брат, выдумывал нам с Миком прозвища и относился покровительственно и снисходительно. Бесило нас это невероятно. Меня Фил называл плюшевым зайчиком и постоянно подкалывал по поводу тех самых ушек. А Мик ходил у него с прозвищем Золушка, как говорил Фил: "Мик такая же наивная романтическая дурочка как и она". Сокурсники не раз проходились шутками на тему нашей нежной мужской любви, но мы ни разу даже не переступали ту грань, что переходила в секс. Да, Филлип часто тискал меня, сажая к себе на колени, любил копошиться в длинных волосах Мика, заплетая всевозможные косички, да и спали частенько в обнимочку после загульных попоек. Но ни разу, ни разу не было между нами ни поцелуя, ни прикосновения с налетом страсти. На том и стоим до сих пор.
А насчет увлечения. Под конец учебы Филлип влюбился в одного парня и основательно на нем повернулся. Джон был истинным самцом, эгоистичным парнем, трахающим все, что движется. Богатый Филлип был ему выгоден, а тот словно не замечал, что его используют. Да даже увлечение его это было каким-то неправильным, ведь он всегда предпочитал тонких и хрупких мальчиков, чем мускулистых мачо. Наших предупреждений Фил не слушал, бросаясь в омут с головой. И мне пришлось пойти на крайние меры. Соблазнить Джона и показать его с самой худшей стороны. Получилось, только вот с Филом у меня вышел грандиозный скандал с хлопаньем дверью. А я испугался чего-то и даже не стал звонить ему с извинениями. Мик ничего мне про Фила не рассказывал, всегда обходя его в разговорах десятой стороной, а я и не спрашивал. Вот и промучились почти год.
- Джон что ли? - спросил Фил и фыркнул. - Да забудь, я уже забил давно. И чего только тогда так с него тащился, не мой же тип. Мне более приятны такие мальчики как Жан. Вот где истинное удовольствие. Смотрю на его пухлые губки и тащусь.
Потом он как-то нахмурился, словно припомнил что-то.
- Только вот... - неохотно вздохнул он, решаясь мне все-таки что-то рассказать. - У меня в первый раз отношения так долго длятся. Обычно месяц и новенький, а тут... Не могу им насытится, словно в пустыне бродил до этого и наткнулся на воду. Пью, пью, а жажда не проходит. Уже стал подумывать о том, что все это действительно серьезно. Жан мне еще с самого начала пел сказки о своей любви, о том, что он жить без меня не может. Наивный же, всего восемнадцать недавно исполнилось. Я его первый мужчина, вот и думал тогда, что, когда он мне надоест, то и Жан перебесится, остынет, на других станет смотреть. Но полгода прошло, а я все также им увлечен, даже больше чем раньше. И теперь я уже боюсь того, что он остынет и начнет на других смотреть. И боюсь, что это время все-таки настало. В последнее время он какой-то непонятный стал. То избегает меня, то наоборот кидается со всей страстью. И молчит постоянно, раньше-то делился всем со мной, а сейчас в себе замыкается. Знаешь, мне кажется, он нашел себе кого-то, но меня бросать не хочет. Все-таки он довольно беден, а со мной у него есть все, вот и не хочет от благ отказываться.
Я не знал что сказать. Судя по всему Филлип действительно влюблен в этого Жана. Стоило только посмотреть, как у него глаза загорались, когда о нем говорил. Но вот самого мальчишку я не видел и не мог сказать ничего определенного.
- А этот Жан твой... - спросил я. - Он модель что ли? Где ты его вообще подцепил?
- Да нет, не модель, - фыркнул друг, улыбаясь чему-то своему. - Может, конечно, ей стать, если захочет, но он говорит, что это не для него. А встретил, да смешно все как-то получилось... Напились мы тогда со знакомым прилично, его девушка бросила, вот и заливали горе. Шли "готовые" по городу, увидели клуб какой-то второсортный, ну и зарулили туда по пьяни, за добавкой. А у Жана день рождения был, они с друзьями там отмечали. Говорю же, мальчик бедный, в семье проблемы, на хорошие клубы денег нет, поэтому и сидели они там. Я его увидел, оценил и решил склеить. Пьяный был в хлам, ничего почти не соображал. Вижу только перед глазами его красивую мордашку и все, разум отключился напрочь. Пошел, не подумав ни о компании его, ни об ориентации, скорее всего, не такой как у меня. Подхожу знакомиться, говорю, что меня зовут Филлип, а он такой прекрасный, что мое сердце затрепетало, как я его увидел, и прочую чушь несу. Он на меня глазки свои каре-зеленые поднял, посмотрел так удивленно, а у меня совсем крышу сорвало, я его поцеловать попытался. В общем, его друзья решили заступиться, отвадить "навязчивого гомосека". И тут поднимается такой малолетний бугай, ударит - зашибет. Я даже протрезвел немножко, думаю все, заказывайте мне шикарные поминки. Но Жан вскочил, успокоил друзей, сказал, что я просто пьян, таких нельзя обижать, что он сам разберется. Взял меня за руку и на выход потащил. Я еле ноги перебирал, а уже от его прикосновения тащился. Вывел он меня на улицу и сказал: "Извините, мои друзья недолюбливают мужчин с нетрадиционной ориентацией, так что Вам лучше отсюда сейчас уйти". А я ему: "А ты долюбливаешь? Я же не к ним, а к тебе подошел. И как тебя зовут, котенок?" Не знаю почему, но так его назвал и после этого всегда так называю. Он у меня с таким пушистым и нежным комочком ассоциируется, так же хочется погладить и приласкать. Он мне тогда ответил: "Зовут меня Жан. Но Вам сейчас действительно лучше уйти, а то они сейчас выйдут и могут Вас ударить. А Вашему лицу не пойдут фингалы и синяки, нельзя такую красоту портить". А на вопрос мой про его отношение к моей ориентации так и не ответил. Я и решил идти ва-банк. "Я уйду, - сказал я ему. - Только ты меня сейчас поцелуй и телефон свой дай. Я позвоню тебе завтра". Он так растерянно глазами захлопал, но видел, что я по-другому от меня не избавиться. Достал откуда-то ручку и на огрызке бумаги быстренько свой телефон написал, сунул мне его в карман. "Довольны? - спросил и подпихнул в сторону дороги. - А теперь идите". Целовать меня он не спешил, и я решил сам действовать. Наклонился к нему, как только не упал там с пьяных ног, и впился в его губы. А они такие нежные, мягкие и сладкие. Не оторваться. Жан оттолкнул меня испуганно и прикрикнул: "Уйдите, пожалуйста!" А у самого щечки порозовели, и в глазах блеск появился, никакого отвращения в лице, только растерянность и смущение. Я тогда убедился, что к парням он все-таки неравнодушен. Хотел было еще раз его поцеловать, но тут на улицу вывались его друзья, хорошо хоть с ними и мой знакомый вышел. Он ситуацию на раз-два просчитал, как только сумел, ведь такой же глушенный, как и я был, взял меня за руку и потащил подальше от ребят. Те уже хотели морду мне бить, но Жан успокаивал их и говорил, что объяснил мне "нецелесообразность моих желаний в отношении его". И откуда только такие слова с испуга взял. В общем, обошлось без мордобоя, нас преследовать не стали. Ушли мы тогда спокойненько, добрались до квартиры знакомого и завалились спать.
Я слушал его, весело похихикивая в некоторых местах. Мы уже давно сидели друг напротив друга, и я любовался вдохновленным лицом Филлипа. Он рассказывал все с таким воодушевлением и восторгом, что просто глаз было не отвести.
- А дальше что? - спросил я, когда он паузу сделал.
- Дальше, - друг взлохматил рукой волосы на голове. - А дальше я проснулся с диким похмельем. Во рту гадко, словно не коньяк пил, а дрянь какую-нибудь. Голова раскалывается, ни одной путной мысли. Вызвал кое-как такси и доехал до квартиры своей городской. В особняке даже показываться не рискнул, а то мать за упыря бы приняла. Таблетку заглотил, залез в ванну и принялся вспоминать, что вчера было. Вспомнил котенка своего, сразу вылез и принялся бумажку искать. Все карманы проверил, так и не нашел. Расстроился сильно, уж очень мне хотелось его своим сделать. Знакомому позвонил, спросил, не забыл ли у него листик тот. Оказалось, забыл. Он мне циферки продиктовал, а я довольный счастливый записал. Привел себя в божеский вид и давай звонить. А мне никто не отвечает, только гудки идут. Ну, думаю, обманул меня мой котенок, написал первые попавшиеся цифры, без смысла. Только хотел трубку расстроено повесить, как мне ответил настороженный голосок: "Слушаю". Я его и обрадовал, мол, "Привет, Жан, это Филлип тебе звонит. Вчера познакомились. Помнишь меня?" Он помолчал немного, а потом сказал, что помнит. Я его и пригласил погулять вечером, поближе познакомиться. А он даже отказываться не стал, согласился сразу. Потом говорил мне, что уснуть всю ночь не мог, все поцелуй наш в памяти прокручивал. Вот собственно и стал я после этого с котенком отношения строить. Подарками его осыпал, он отказывался поначалу, потом стал принимать неохотно. Месяц мы с ним просто гуляли, дальше поцелуев не заходило. Он у меня совсем невинный мальчик был, даже с девочками не гулял, так что я аккуратненько так его соблазнял. А Жан мне с первых дней все время о любви своей рассказывал, о том, что с первого взгляда влюбился, о том, как ему со мной хорошо, что кроме меня ему никто не нужен. Я понял сразу, что глупости все это, просто влечение с его стороны, первый мужчина, вот и несет он всю эту чушь романтическую. А может даже ради денег и согласился со мной роман крутить, ведь родители ему совсем карманных денег не дают. А я даю, и одеваю его, и даже к себе предложил переехать. Он отказался, правда, сказал, что родители тогда узнают, с кем он спит, а ему бы этого не хотелось. Вот тебе и еще одно доказательство, что никакая это не любовь. От всех скрывает наши отношения уже полгода, таится чего-то. Последнюю неделю вообще один раз появился только, глупости какие-то нес, что занят очень будет, что прийти не сможет.
Филлип горько усмехнулся. Если о знакомстве с Жаном он рассказывал радостно, то сейчас говорил с какой-то затаенной тоской. Вот серьезные чувства к чему приводят. Потому и не хочу я любви всерьез, ведь шанс, что она будет взаимная не так уж и велик. Ари вон вообще меня игнорирует. Так, а каким боком Ари относится к моей любви?
- Если он мне изменяет, я его любовника в землю закопаю! - вдруг резко произнес Филлип. - Потому что он только мне принадлежит, никто не смеет даже дотрагиваться до него кроме меня.
- Это называется ревность, Фил, - хмыкнул я.
- Да, я ревную, - вздохнул друг. - А иногда мне кажется, что если только он попросит, чтобы я отпустил его, то я отпущу. Хотя сам беситься буду неимоверно. Но он такой... И чего ему со мной не хватает?
- Да ты же не знаешь, изменяет он тебе или нет, - пожал я плечами. - Может действительно у него дела. Он у тебя учится?
- Только лицей закончил и получил бак. (*Бак - Французский диплом о среднем образовании Bacalaureat Francais дает право выпускникам французских лицеев (школ) поступать в университет без экзаменов.) Теперь решает куда дальше идти. Он рисует хорошо и фотографировать любит, я ему предложил пойти в Ecoles de CondИ в Париже, в специализированную художественную школу. Чтобы поступить туда, необходимо портфолио определенного образца показать и собеседование пройти. Это частная школа, так что я бы без проблем договорился и оплатил его обучение, но он как узнал, что нужно в год платить около десяти тысяч евро, а учиться пять лет, так сразу отказался. Сказал, мы на жизнь на всю семью в год тратим меньше. Я ему объясняю, что сам оплачу, а он в ответ: "Что я родителям скажу? Как я им объясню, кто за меня платит?" Хочет в государственную поступать, там регистрационный взнос где-то триста евро в год. Только туда тяжело поступить, не знаю, на что он надеется.
- Он у тебя самодостаточен, - хмыкнул я.
- Да дурачек он малолетний, - вздохнул Филлип. - Я же для него все готов сделать...
- Ну почему же дурачек, - стал спорить я. - Он не пользуется тобой, так что это наоборот плюс, показывает на то, что он с тобой не из-за денег.
- Я его не понимаю! - жарко воскликнул друг.
- Да я тоже Арине понимаю, - вздохнул я.
- Ари? - сразу же заинтересовался Филлип. - А это кто?
- Секретарь мой, чтоб его... - буркнул я. - То целует, то отталкивает. Черт его знает, что он хочет.
- А ты чего хочешь? - улыбнулся Фил.
- А я его хочу. Всего, - так же весело ответил я, и мы рассмеялись.
Проснулся неохотно. Сказывалось наше полуночничество. Фил уже встал и шумел в душе. Я тоже кое-как поднялся и поплелся на кухню делать утренний кофе. Друг присоединился ко мне, когда я задумчиво смотрел в чашку, пытаясь собрать мысли в кучку.
- Джей? - удивился он моему выражению лица. - Чего такой хмурый?
- Как тебе сказать, - вздохнул он. - Стоило. Как впрочем, и мне. Дурачки мы с тобой, зайчонок. Вроде же как братья, а сами чушь порем, не доверяем.
- Но теперь-то все будет как раньше? - с надеждой спросил я.
- Конечно, Джей. Я думал, ты еще вчера понял. Все как раньше, - усмехнулся Фил и принялся щекотать мне бока.
Я захихикал и стал отбиваться. И, правда, все как раньше. Набесившись вдоволь, мы принялись собираться в офис. Стоит признаться, опаздывали мы безбожно, но нам двоим на это было наплевать.
- Фил, - протянул я, умильно хлопая ресничками. - А ты ведь одолжишь мне что-нибудь из своего гардероба, да? Я ведь не могу пойти на работу в том же, что и вчера.
- Это еще почему? - шутливо поднял он бровь. - Вон люди каждый день в одном и том же ходят. Это называется дресс-код.
- Ну, я же не все, - улыбнулся я своей самой обворожительной улыбкой.
- Эх, плюшик мой, какая ты все-таки обаятельная зараза, - расплылся в ответной улыбке Филлип и показал мне на шкаф. - Как я понимаю всех твоих мальчиков, что вьются вокруг.
- А девочек, значит, не понимаешь? - ухмыльнулся я, доставая из шкафа шелковую серебристую рубашку.
- Да что те девочки, - махнул рукой друг. - Если ты с кем и сойдешься, так только с парнем. С девушками у тебя всегда несерьезно.
Я только фыркнул, признавая его правоту. Потому как с девушками долго общаться не мог, они меня начинали раздражать, как только открывали прелестный ротик.
В офис мы подъехали к обеду. Ари я на месте не застал, что немного понизило мне настроение. Он уехал куда-то за документами, так что показать его Филу я не смог. Да и обсудить повышение зарплаты тоже не удалось. Плюнув на это, я попросил уведомить Ария об этом Элеонору. А сам с Филлипом пошел в конференц-зал, где собирались сегодня акционеры по просьбе моего друга. Предстоит выдержать бурю с увольнением Кински.
Тот сидел мрачный и хмурый. На меня посмотрел волком. Меня немного волновали его слова по поводу тюрьмы, но Филлип уверил меня, что все проблемы решит. Если Кински только вякнет что-нибудь, то будет ему могилка в лесу, и он уже об этом уведомлен. Конечно, я сомневаюсь, что Филлип это говорил всерьез насчет могилки, но жизнь он испортить может порядочно. Вряд ли Кински решится мстить.
Все прошло не так уж и плохо. Акционеры познакомились с Филлипом, уважительно кивая, когда он представлялся. Его семье принадлежали концерны не только во Франции, но и у нас. А сам Филлип в нашем городе владел парочкой крупных фирм. Потом друг вынес предложение об увольнении Кински. Я его поддержал, так что перевес голосов был значительный. Сам Кински молча гипнотизировал свои руки и не спорил. Хорошо хоть он не опустился до угроз и обвинений, только скандалов нам тут не хватало. Он молча подписал заявление об уходе, собрал свои вещи и покинул компанию. Я был приятно удивлен. Конечно, оставался еще открытым вопрос о том, кто станет моим заместителем. Но я сказал, что это не к спеху, мы кого-нибудь подберем в скором времени.
- Давай Мику предложим, - пошутил Филлип, когда все разошлись, и мы вдвоем сидели в конференц-зале. - Будем окружать тебя верными людьми. А кстати, где он? Я ему звонил, он трубку не брал.
- Поехал за город, как он мне сказал, - пожал я плечами. - Скоро вернется. А ты надолго у нас? Обратно в Париж не спешишь?
- Неа, - покачал головой Фил. - Дел никаких у меня там пока нет, а здесь не мешало бы с документами разобраться. Жан игнорирует меня последние дни. Я ему звонил вчера, он даже не соизволил ответить. Так что я тут на недели две точно буду. Успеем со всем разобраться.
- Хорошо, - улыбнулся я. - А то я соскучился за этот год невозможно. Нужно наверстать упущенное.
- Кстати! - откликнулся Филлип. - Я слышал в городе какой-то новый клуб открывается. Нечто такое оригинальное и эксклюзивное. Сходим в конце недели посмотрим, а?
- Заметано, - улыбнулся я.
Ари:
Весь день прокрутился на работе, как белка в колесе, почти и не присев ни на минутку. То туда съездить надо, то сюда, там забрать, здесь подписать. Пожалуй, стоит намекнуть Джеймсу, что одного курьера, да и то ленивого, нам мало. Ненавижу делать чужую работу, но иногда понимаешь: "хочешь, что бы все было сделано хорошо - делай сам". Одно радовало, что под конец дня Элька позвонила и сообщила, что зарплату мне повысили. Ну, хоть какой-то положительный момент за последнее время. Правда, один большой минус перекрывал все - на условия Ричарда пришлось согласиться. Он связался со мной в обед и мило поинтересовался насчет моего решения. Скрепя сердце и запихнув все неприличные слова подальше, я принял его предложение.
Вечером люди Ричарда встретили меня у здания офиса и отвезли в клуб, на место моей второй работы. Мистер Анстен сидел в гримерной и наблюдал за процессом превращения девушек и юношей в подобие гейш. Должен сказать, все организованно великолепно, Ричард сумел найти хороших костюмеров и визажистов. Костюмы не выглядели неестественно, грим едва заметен, но искусно наложен, подчеркивая достоинства и скрывая недостатки. Я был приятно удивлен, однако, мысль о том, что это сейчас и со мной проделают, напрягала. Конечно, кимоно - не юбка с чулками, можно представить, что это... халат, допустим. Правда, мне досталось что-то тонкое, шелковое, расшитое серебром... Эмм...и вместо нижнего белья какие-то тряпочки?! А если распахнется?! Затем парик надели из длинных черных волос, идеально прямых. Когда подвели к зеркалу, я недоуменно уставился на свое отражение. Откуда у меня появился такой по-женски томный взгляд? А губы, по краю более светлые, манили алой капелькой в своем центре.
Я возмущенно повернулся к креслу, где сидел Ричард, но его там уже не было. Он подошел ко мне слева, взяв пальцами за подбородок и заставив приподнять лицо вверх.
- Тебе очень идет, - внимательно оглядел, - не ожидал такого эффекта. Очень притягательно и экзотично. Если бы не отсутствие груди, принял бы за девушку, не раздумывая... - мужчина нахально распахнул на мне кимоно почти полностью. Кипя от злости, я размахнулся и попытался стукнуть Ричарда в нос, но он перехватил мою руку за запястье. Сдавив, дождался пока ладонь разожмется и вложил туда сложенный веер.
- Следи за манерами и выдержкой, - укоризненно. - Клиента тоже будешь бить? Ари, это просто игра, не больше. Ты притворяешься, завлекаешь, разводишь на деньги и ничего больше. Покажи мне что-нибудь из твоего арсенала соблазнения, учитывая нынешний образ. Я вижу в тебе прекрасные актерские способности...
Это он мне что... льстит? Ладно, так и быть. Приму это как экзамен по умышленной провокации. Оттачивать навыки необходимо, в конце концов, и доводить до совершенства. Вздохнув глубже и успокоившись, я посмотрел в глаза Ричарда из-под полуопущенных ресниц, потом перевел взгляд на его губы и многообещающе улыбнулся. Затем снова заглянул в глаза мужчины, чуть приподнимая лицо. Мой персональный мучитель на мгновение подался вперед, как для поцелуя, но быстро остановился. - Очень хорошо,- хмыкнул. - Для парня, - уточнил.- Можешь считать "собеседование" пройденным этапом. За оставшиеся два часа до работы, изучи наше меню и винную карту, обрати внимание на цены. Чем щедрее клиент, тем для нас лучше. Сейчас проведут маленькую экскурсию, покажут, где общий зал и вип-комнаты. Одна из которых, кстати, твоя.
Я кивал ему, внимательно слушая. Если взялся что-то делать, делай хорошо. Я так привык и уже не могу отказаться от этого правила. Но через месяц все кончится, жизнь потечет привычному руслу и я забуду как страшный сон то, что произойдет в этих стенах. По технике аутотренинга у меня всегда были пятерки, весьма полезная вещь, надо признать. Сколько раз он спасал меня, не давая окунуться в депрессивное состояние с головой. Все будет очень хорошо, даже если сейчас плохо. Правда, и мелькает на задворках ехидный вариант этой фразы "улыбайтесь - завтра будет хуже". Нужно найти положительное в отрицательном. Например, когда придется заниматься раскручиванием клиента на деньги, кто сказал, что мне есть ничего нельзя из того, что он закажет? Думаю, это само собой разумеющееся. Один пунктик к мотивации для работы - вкусный ужин мне будет практически всегда обеспечен. Заговаривать зубы, дразнить, но не давать, я тоже умею. Развлечь разговором на разные темы - всегда пожалуйста. Когда нервничаю, то болтаю много, желая отвлечь собеседника от той темы, которая меня беспокоит. Впрочем, молчать и слушать я тоже люблю. Люди ценят "благодарных слушателей" и не зря. Очень хороший психологический прием. Так что все получится, главное...
Не хочу, что бы Джеймс узнал. Не только как глава крупной компании и мой работодатель, но и как мужчина, с которым у меня может получиться что-то "чистое и светлое". Не хочу, что бы он разочаровывался во мне и посчитал шлюшкой. Ведь ничего такого не случится, я приложу к этому все усилия. Ричард сказал, что мне самому решать - переспать с кем-то или нет. Я выбрал второй вариант и добьюсь именно его исполнения.
Голова приятно кружилась, а по телу разливалась теплота. Я сидел на диванчике и созерцал спящую тушку клиента, лежавшего головой на моих коленях. Часы показывали уже три утра и, похоже, мой первый рабочий день окончен. Низкий столик был заставлен закусками и пустыми емкостями из-под алкогольных напитков, пепельница полна окурков. Да уж, хорошо мы посидели. Этак я и к утру не протрезвею.
В комнату заглянула официантка и, бесшумно заскользнув внутрь, стала собирать посуду. Счет клиент уже оплатил и теперь меня здесь ничего не держало, можно идти домой. Осторожно переложив голову спящего мужчины со своих колен на диван, я поднялся и оправил кимоно. Пол под ногами коварно поплыл в сторону и пришлось опереться о стену. Хорошо, что домой Ричард обещал подбросить. Надо же, о нем речь и он навстречь.
- Куда спешит моя Ханако-чан? - меня аккуратно завели в гримерную, приобняв за талию.
- Домой, - буркнул я, высвобождаясь из его рук и плюхаясь в кресло. Закинув парик на подставку, мрачно глянул в зеркало.
Ко мне подошла гримерша и стала приводить в порядок, снимая макияж и делая легкий массаж лица с каким-то холодящим кожу кремом. Все это время Ричард стоял рядом, наблюдая за процессом развоплощения. Меня это раздражало.
- Как я и рассчитывал, ты хорошо справился с работой, - похвалил он вдруг. - Только в следующий раз сам-то не налегай на спиртное сильно. Пожалуй, тебе будут приносить разведенные порции.
- Сам знаю, - огрызнулся я, уже застегивая рубашку и надевая куртку.
- Ай-яй, с начальством надо говорить вежливо, - насмешливо, явно находясь в приподнятом настроении.
- Я хочу спать и устал, - вздохнул, спорить мне совершено не хотелось.
- Ничего, привыкнешь, - спокойно ответил на это Ричард.
- Да упаси боже, - передернулся, - Что там с моими выходными? Я не имею никакого желания подорвать здоровье хроническим недосыпом.
- Ночь с воскресенья на понедельник и с четверга на пятницу, - мужчина подхватил меня под локоть, выводя из здания клуба и ведя к своей машине. - В это время можешь отдыхать. Впрочем, если клиентов у тебя не будет после часа можешь уходить домой. Такое лицо не стоит портить следами недосыпания. Я не зверь, но бизнесмен. Поэтому отпущу тебя лишь тогда, когда ты отработаешь всю сумму.
- Как благородно, - фыркнул я, садясь на переднее сиденье рядом с Ричардом. - Честный бизнесмен, добрый дяденька, хороший сутенер...
- Мм? нарываешься, Ари, - мило уточнил мужчина, садясь и закрывая автоматически все двери в машине. - Не ершись, от такой мимики морщины на лице будут, а мне нужно твое личико красивым... - протянув руку, потрепал по щеке.
- Картинный злодей теперь? - вскинул брови в притворном удивлении и мягко отстранился подальше от его ладони.
- Ладно, поехали, - рассмеялся и, заведя машину, вырулил на дорогу. - Но скажу честно, иногда хочется тебя хорошенько побить за некоторые слова. Ты совершенно несносен.
- В очередь вставайте, - буркнул я, чуть вздрогнув. Стэн не только хотел, он и действительно рукоприкладствовал время от времени. Зачастую, когда находился в состоянии алкогольного опьянения, если ему что-то не нравилось. Потом, правда, всегда сожалел, прощения просил, и чуть ли не на руках носил.
Разговор как-то сошел на нет, я погрузился в свои мысли, а Ричард молчал и следил за дорогой. На его сильной руке, лежавшей на руле, поблескивала полоска обручального кольца. Почему-то вдруг показалось, что Ричард сейчас придет домой, обнимет спящую жену, и весь этот облик мерзавца растает, сменяясь другим. Вопрос в том, где его настоящее лицо? Только он сам знает ответ.
Мне, вот, иногда хотелось найти и принять свое настоящее душевное состояние, скинуть все маски одну за другой, но я боялся. Всегда находились причины и обстоятельства, которые нашептывали не делать этого. И сейчас машина затормозила и надо выходить. А потом я приду домой, завалюсь спать, и никакого самоанализа не произойдет. Все-таки странные мысли посещают мою пьяную голову, не хватало еще начать жалеть себя.
- До завтра, Ричард, - сказал я, выбираясь из авто и запирая дверь. Затем добавил зачем-то. - И осторожнее на дорогах, жена, наверняка, волнуется и ждет.
- С чего ты взял, что волнуется? - внимательно посмотрел на меня сквозь опущенное окно. - Может быть, она та еще мегера.
- Да потому, что таким "злодеям" как ты вечно попадаются нежные и любящие партнеры, - обратил все в шутку. - Любовь, знаешь ли, зла...
- Иди уже, - отмахнулся, чуть улыбнувшись. - Завтра будь готова к работе, Ханако-тян...
И я ушел, оставив все накопившиеся эмоции за входной дверью квартиры. Затем рухнул на постель, почти не раздеваясь, и устало заснул.
Утро началось с вливания внутрь кофеиносодержащих средств. После третьей кружки я вроде даже проснулся и смог доехать до работы. Свежий морозный воздух подбодрил меня еще больше, так что по приезду я развил активную деятельность, окунаясь в жизнь офиса. Элька все порывалась что-то сообщить мне, но я отмахивался ссылаясь на дела и только к обеду узнал новость - Кински уволили, а его место занял новый акционер, некий Филипп Бове. Оказывается, вчера проводили собрание акционеров, в то время как я по делам на целый день отъезжал из офиса. Стало немного обидно, что Джеймс не удосужился сообщить мне о таком мероприятии, хотя бы как начальник своему секретарю. Не доверяет? Спешно принимает решения? Непривычно в коллективе работать? Или я что-то упустил уже со своей стороны?
Эти вопросы надоедливо роились в голове, а Джеймса после обеда в офисе не было, пойти и поговорить не получалось. Не по телефону же. Ладно, отложим на другой раз. Хотя, может случиться так: я приду и узнаю, что уже и не секретарь вовсе и вообще никто. Незаменимых людей не бывает, правда?
Обида, вызванная действиями Джеймса, сдобренная изрядной толикой ревности, образовала гремучую смесь к вечеру. Я был на взводе. Для того, что бы не излить желчь на окружающих, пришлось образовать вокруг себя защитный кокон, сократив по минимуму общение с людьми.
Ричард заметил мое состояние, но ничего не сказал, только подтолкнул к общему залу с гостями. Раскрыв веер, я накинул на лицо скучающую маску и вплыл комнату, усаживаясь на диванчик. В этом месте происходила приценка к "гейшам". Впоследствии, понравившихся девушек и парней можно было увести в вип-комнаты.
Ко мне долгое время никто не подходил, и я постепенно погрузился в свои мрачные мысли, сидя с несколько отсутствующим и задумчивым видом. Очнулся лишь тогда, когда почувствовал чей-то пристальный взгляд из другого конца зала. Отследив направление, смог разглядеть его обладателя - невысокого худощавого мужчину в очках. Возраст определить было трудно, но около тридцати точно.
Поднявшись с дивана, я чуть улыбнулся и пошел к нему. Девица, пытавшаяся увлечь мужчину собой, недовольно смерила "конкурента" взглядом. Однако, незнакомец поднялся с диванчика и как-то по-детски радостно улыбнулся мне в ответ. Откуда только такие берутся? Что эта невинная душа здесь делает?
Через пятнадцать минут приватного общения, я узнал, что зовут его Виктор Райс, что у него жена и двое детей и его страсть - это фотографии, сделанные им самим на определенную тематику. В данный момент Виктора вдохновлял Восток, в частности страна Восходящего Солнца. На мое уточнение, что я не азиат, пусть глаза у меня и чуть раскосые, да и вообще мужчина, а не девушка, фотограф не обратил внимание. Держа меня за руку, он с энтузиазмом рассказывал, какие снимки сделает с моим участием. Глаза Виктора блестели от возбуждения, которое он ощущал при мыслях о любимом хобби.
- Будь моей музой хотя бы на один день. На один вечер моделью для фотосессии, - попросил, прижимая мою ладонь к своей груди.
- Виктор... - мягко. - Но я не девушка, а парень. Какая из меня химе-сама выйдет?
- Та, которая мне требуется, - заверил жарко. - Когда ты сидел там с таким скучающим и... благородным видом, то выглядел настолько отличающимся от других "гейш", что твой образ поразил меня в самое сердце. Мужчина или женщина - неважно, съемки не носят эротического или порнографического характера. Одежды химе многослойны, прикрывают все, кроме головы и кончиков пальцев. Цвет глаз с помощью линз поменяем на медово-карий, волосы в парике будут прямые, черные, уложены в сложную прическу...
Он говорил и говорил, я слушал сначала из вежливости, а потом почувствовал, что его идея захватывает постепенно и меня. У этого человека определенно имелся хорошо развитый дар убеждения. Довольно невзрачная внешность Виктора, компенсировалась его ораторскими способностями и располагающей к себе живости манер поведения. Обаяние так и хлещет через край. На таких людей сложно долго злиться, хотя, конечно, кого-то такие личности раздражают сверх меры, но не меня.
Поняв, что избавиться от него будет сложно, я переложил принятие решения на Ричарда, послав Виктора к нему. Разговаривали они около часа, я все это время ждал в вип-комнате, потягивая какой-то сок. Потом пришел один Ричард, без клиента и сообщил мне, что за некоторую сумму денег, разрешил провести фотосессию. При условии, что я не один поеду, а с охранником, милостиво выделенным начальством. Сие мероприятие назначили на среду с семи вечера до двенадцати ночи. Предупреждая мои вопросы, Ричард добавил, что выходной переносится на ночь с четверга на пятницу и, таким образом, я в клубе буду только через два дня.