В горах воздух прозрачен и чист. В ясные дни, когда солнечный свет растворяет туманную дымку, порой можно рассмотреть куст на соседней горе во всех подробностях. Тысячелетние горы молчаливы и недвижны. Ничто не дрогнет, не шелохнется... только ветер и скалы ведут молчаливый поединок выдержки. Тихо. Холодно. И никого...
Некому было видеть, как дрогнул, уплотнившись, изумительно прозрачный воздух. Черно-фиолетовая линия точно прорезала горный склон. Прошуршали, осыпаясь, осколки, - и на каменно-ледяную осыпь скользнули-спрыгнули две размытые тени... еще две. Еще. Они приникали к земле, сливались со скалами, быстро окружая место пробоя незримым кольцом.
Некому было видеть, как щель вдруг скользнула вниз, коснулась земли. Захрустели, трескаясь от нестерпимого жара, гранитные осколки. Затанцевали по краям синеватые вспышки, медленно расползаясь в стороны, раздвигая воздух, расширяя границы щели.
Некому было видеть, как из щели шагнули-выплыли четыре по-змеиному гибкие, почти бесплотные фигуры. И как одна из них плавно скользнула к обрыву, всмотрелась красными глазами в далекую россыпь огней внизу... замерла... а потом, будто опомнившись, решительным жестом схлопнула щель. На миг над скалами взлетело и зависло облако странно темных искр...
А потом оно растаяло, точно впитавшись в камни, исчезло. И вместе с ним исчезли пришельцы.
В тысяче километров от затянувшегося пробоя Вадим вдруг резко вскинул голову, прервав работу. Отвратительно-знакомое чувство, чувство прибытия-присутствия серой мрази дернуло нервы, будто матерый ссои-ша какого-то демона оказался прямо под носом... и так же резко растаяло.
Не понял.
Что это было?
- Что это было? - негромко сдублировал вопрос знакомый голос. Практически его собственный голос. Здешний Дим прикрыл глаза, удивленно вслушиваясь в присутствие и спустя пять секунд покачал головой. - Пусто.
Две пары очень похожих серо-зеленых глаз встретились.
- Ты тоже почуял?
- Ссои-ша? Да.
- Близко?
Понимающий взгляд.
- Скорей сильно.
- А сейчас?
- Ушло. Или...
- Или прикрылось?
- Если прикрылось от нас - это какой же оно силы? Не к добру...
- О том и речь...
Под ладонью вздрагивает распластанное мальчишеское тельце, и Вадим вынужденно отодвигает мысли о ссои-ша. И о странном ощущении пробоя. И распроклятой садистке Лиз, которую не пришибли вовремя ни Леш, ни он сам. Когда исцеляешь, тьмы в мыслях быть не должно, именно так он и потерял этот дар там, в уже маловероятном будущем. Слишком много злости рвалось наружу, слишком вольно обосновался в душе "холодок". И дар лечить сгорел, утонул в яростной каше мести, щенячьего самодовольства от собственной силы и злой обиды на весь мир. А теперь вот вернулся. Так что собирай в ладони Свет, Владыка, лечи. А некромантские идеи воскресить ненормальную феникс и просветлить ей мозги, объяснив, как нехорошо быть такой стервой, оставь на потом. Незачем уже. Поздно.
Лечи...
Где же она взяла такие веревки, тва... спокойно, Вадим! Спокойно. Веревки и веревки. Выглядят нормально. Связывают как следует. Позволяют выволочь отца из комнаты под заверения "Хочешь-чтоб-были-живы-топай-потом-вернешься-и-развяжешь...". А потом уже показывают свою истинную сущность. Хорошо, что эта разъедающая дрянь медленная. Хорошо, что Лешка со своей феникс вернулись быстро и долго ждать не пришлось. Хорошо, что она поддается исцелению...
Хорошо, что у мальчишек пострадали только тела, а мозги, судя по всему, на месте. Вопросы вон задают про магию...
И ох как хорошо, что знаешь, к кому обращаться с выражением восхищения и благодарности за такие продвинутые веревочки. Что ж, семейство Долински, разговор с вами давно назревал. Теперь дозрел окончательно. Я даже знаю, куда им нацепить их собственное изобретение.
- Ну-ну, что ты, мелкий... как, Дим? Ага, Кирилл. Спокойно, Кирилл. С чего ты взял, что мужчины не плачут? Всякое бывает. Ты вот, к примеру, лук резать пробовал? Вот-вот. Что? Что?! Дим, ты посмотри, какие оригинальнее идеи у нашего родича - убрать запах лука магией! Молодец, ребенок. Надо будет попробовать сегодня, когда поправишься. А что я сказал? Что сегодня поправишься? А, что родичи. Конечно. Ваша сестра недавно вышла замуж за моего брата. Значит, мы и есть родичи. Девери? Не знаю, спросить надо. Ага, обязательно...Близнецы? Кто? Мы?
- В каком-то смысле, - вмешивается Дим, - но больше пока не спрашивай. Ты ведь понимаешь, что у магии свои секреты? Вот будете приходить в гости, узнаете. На ушко? Ну давай. Что? Демоны? Вадим, ты слышишь, нас спрашивают, знакомы ли мы с демонами и можно ли получить автограф...
- Кир, а ангелы тебя случайно, не интересуют? - вмешивается третий врачеватель, успокаивающий мать ребят (с изрядно промокшей в области груди футболкой), и оба Дима, переглянувшись, дружно посылают его... к супруге.
- На проработку,- уточняет Вадим.
- Она уже должна была опомниться, - кивает Дим.
- Так что держись, ангел...
- Хранительница? Анна, что с вами? Анна!
Беспокойный голос, осторожное касание руки - дружеской руки, иную Пламя бы не подпустило. А... Анжелика...
Пламя... взлетевший к потолку огненный столб. Искры.
Лиз, Линочка...
Преисподняя, за что?
Ты не знаешь? Хоть с собой-то не лукавь.
Разве не ты говорила юной Елизавете, что именно она будет самой лучшей главой клана? Ты хотела успокоить, утешить девочку после смерти матери, ты хотела отвлечься от собственной боли потери, но стоило тогда думать, о чем говоришь.
Разве не ты не остановила ее, когда внучка стала бросать на алтарь будущего главенства дружбу, собственный талант, первую любовь?
Разве не ты спустила ей с рук первую сделанную подлость? А если бы не пришел зеленоглазый незнакомец, ты бы позволила ей растоптать и Лину.
Чего же ты теперь хочешь... Пожинай, что посеяла.
Линочка, Лина, девочка моя, последняя в нашем роду, последнее родное существо, Лина...
Боль снова рванула сердце цепкими когтями, оцепеняя... вымораживая...
- Хранительница! Да что же это?.. Мари, оставайся здесь!
И Анжелика исчезает, словно унося свет за собой...
- Хранительница...
Она не отвечает. Хранительница... какая из нее Хранительница, насмешка одна... не уберегла ничего, кроме Пламени. Ни клан, ни дочь, ни внучку. Ни последыша, Лину.
В свитках ей встречалась история о Бьянни, главе клана, которая по легкомыслию допустила гибель сразу шести соплеменниц. И сгорела. От горя и отчаяния.
Тогда Анна посчитала это легендой, а сейчас верит. Верит. Жить бывает нестерпимо...
- Хранительница! И вот так все время, - кому-то жалуется Анжелика.
Стефанию, что ли, позвала...
А девочка права. Помирать потом будешь, старая эгоистка. Надо встать. Надо избрать преемницу. Надо проследить за Избранием новой главы.
Вставай...
Чужое тело и слишком живое сердце. Больно. Недавнее ранение - мелочь в сравнении с этой болью.
- Анжелика... позови... кого-нибудь.
- Кто-нибудь уже пришел! - послышался довольно сердитый голос, от которого закрытые глаза старой Хранительницы мгновенно распахнулись.
Лина, совершенно живая и здоровая Лина, сверкнула глазами:
- Бабушка, ну вот что это такое? Леш, давай этот свой регенератор... ага.
Леш?
Старая Хранительница оторвала взгляд от черной ленты в волосах Лины - знак траура, значит, все-таки Лиза - и перевела взгляд на зеленоглазого "приемыша". Молодой Страж почему-то виновато улыбнулся и пожал плечами.
- Вы ее лучше не сердите, - посоветовал он. - А то и вам достанется.
- Лучше молчи, я еще не остыла, - предупредила любящая супруга.
- Вот и я об этом, - усмехнулся Соловьев, распаковывая одну из ампул. - Анна, скажите, вы бы сердились, если бы вас кто-то заслонил от опасности?
- Если бы такой ценой, рассердилась бы наверняка, - пресекла ответ прабабки Лина.
Какой?
Еще не сказав ни слова, не получив лекарства, Анна вдруг ощутила: жива. Она жива, и внучка жива, и Пламя бьется рядом, как второе сердце, и пьянящий вкус жизни лишь острей из-за привкуса горечи. Лиза... Лизу она все-таки потеряла. Как это случилось? Что значили выходки Пламени и правнучкино шипение: ее как-то заслонил муж? Это о его гибели свидетельствовало Пламя. Ну да... конечно же... приемыш тоже маг, и с сильной кровью...
Умер и ожил?
- Лежи-лежи, - остановила ее попытку привстать внучка. - Что же ты так, бабушка? Рановато тебе болеть. Кто мне обещал триста-четыреста лет жизни? Кто позаботится о Пламени? И, наконец, кто принесет к Пламени мою дочку?
Ампула регенератора звонко бьется об пол.
Не говоря ни слова, с каким-то недоверчивым выражением молодой муж опускается на колено рядом с Линой. Берет за руки, и смотрит-смотрит-смотрит.
Правда? - надежда в широко открытых глазах.
Проболталась, - смущенно-виноватая улыбка.
Наш ребенок? - сияющий взгляд.
Дочка, - легкий румянец на щеках.
Когда? - нетерпеливая улыбка.
Подожди восемь месяцев, - пальцы, запутавшиеся в каштановых волосах...
И счастливо взвившееся Пламя...
Утра на Уровнях нет, но демоны обходятся без него. И очень не любят просыпаться раньше. А тем более, от присутствия посторонних в своей пещере. И уж конечно, от бесцеремонного тычка в бок и кандалов на руках.
- Глава рода Долински? Вас желает видеть милорд.
- Долински. Старинный род... - низкий голос вмораживал в лед заживо. - Старинный род, который превыше всего заботится о чести семьи. Так?
- Милорд, если это из-за Яна, то...
- Молчать, - Владыка и не подумал повысить голос, но замолк даже шар, что-то нашептывавший Дензилу.
Из всех шумов в комнате остался лишь звук настенных часов...
- Итак, честь семьи. Посмотрим, как вы ее уберегли.
Щелчок, и на Долински накатывает странное, никогда не испытанное ранее ощущение, которое даже классифицировать было сложно.
- Невидимость, - холодно упало тяжелое слово. Всего лишь невидимость. Пока.
Дензил, в шаре имеются координаты представителей шестисот уважаемых родов. Призови пять любых по твоему выбору. И дай им задание охарактеризовать род Долински.
..Долински? Эти выскочки? Что набрали силу, только укладывая на алтарь младших сыновей? Воля ваша, Дензил, но традиция гадкая по любым меркам.
..Не желаю ничего говорить об этих людоедах! Ко мне за пещерами могут не обращаться!
..Долински... увы, Дензил, не могу сказать, что выбор удачен. Последние два поколения этого рода отличаются, как бы это сказать... невезучестью. Пока не фатальной, но их традиции - вы же в курсе? - начинают сказываться. Магия мстит за извращения подобного рода, и то, что Долински убивают своих, а не чужих, эту месть лишь отсрочило...
Позор предков. Большего они не стоят.
О, Долински! Интересно, что они будут делать теперь, когда их драгоценный фамилиарчик пошел по рукам? Между нами Дензил, хотелось бы видеть лица этой семейки, когда весть о младшеньком до них дойдет... ну вы понимаете, на что я намекаю.
Шар замолкает.
И снова тяжелый взгляд.
- Итак? Подведем итоги. Уважаемый род опозорил себя жертвоприношениями собственных детей. Уважаемый род теряет магию. Уважаемый род вступает в сношения с преступниками Поверхности и убийцами-изгнанниками, снабжая их оружием для покушения на мою семью.