Аннотация: Не все в жизни идет гладко, даже если ты профессионал. И не все вечны, даже если мы их сильно любим. В такие моменты начинаешь жалеть, что встретил это существо когда-то, поскольку любая утрата невыносима.
Грозе клонил уже двадцать третий год. Пора было заканчивать ее конкурную карьеру. И Олеся с нежной горечью осознавала это. Она прошла с этой кобылой весь свой спортивный путь: от самых азов до сложнейших маршрутов и важных стартов. Теперь пришло время отпустить лошадь на заслуженный покой.
Соревнования в деревне были ее последними. И закончились бы они на позитивной ноте, если бы не сбежавшая из-под Оксаны Марта. А то, что она вернулась из леса слепой и вовсе убило остатки настроения всех спортсменов.
Олеся бросала беглые взгляда на готессу, как бы укоряя ее в содеянном, но ничего не говорила. Они почти никогда не общались, как друзья и потому не было смысла сейчас злословить или приставать с советами. Пускай она расхлебывает свою кашу самостоятельно.
Выгуливая однажды Грозу в леваде, девочка следила за нею со стороны, умиляясь резвым ужимкам уже немолодой кобылы. К ней подошла Катя и прислонилась к забору неподалеку.
- Какая она все-таки классная! Ведет себя так, будто ей всего десять лет, - обернулась Олеся к тренеру.
- Да уж. Недолго ей осталось, - чернушно сказала Катя, доставая сигарету и закуривая.
- Здесь курить нельзя, - в отместку на эту обидную фразу огрызнулась воспитанница и быстро вернула себе самообладание, - я вам скоро еще новичков приведу. Вот над ними и издевайтесь.
- Я не издеваюсь, а просто говорю правду, - Катя затянулась еще раз и устало выпустила дым через ноздри, - что за новички еще такие? Они ж не сразу в спортивку попадут, а к Кире в учебку. Моя голова болеть не будет.
- Еще как будет. Вот ты их только увидь! Они все классные. Я отвечаю, - заверила ее Олеся, - я с ними вместе танцую. Так что физически все ребята развиты. А равновесие на коне они быстро обретут. Уже через пару месяцев в вашей группе окажутся, так и знайте!
- Какая прелесть, - закатила глаза тренерша без позитива.
- Когда ж вы курить бросите? Прежние тренера такого себе не позволяли, - нахмурилась девочка.
- Прежние мои воспитанники не приставали ко мне с такими заявлениями.
- Но рядом с лошадьми нельзя...
- Ой, замолчи уже! Прочь, изыди!
- ...нельзя курить.
- Зануда. Фу такой быть, - и сплюнув на землю, Катя пошла прочь.
- Эй, куда же вы? А поговорить? Вы хотели мне что-то сказать?
- Измени цвет своих волос и тогда поговорим. А то мне стыдно с тобой общаться, - не оборачиваясь, ответила Катя.
- Кто бы говорил! - обиженно бросила ей вслед Олеся и мысленно усмехнулась.
У нее действительно была необычная внешность. Из-за того что девочка до сих пор профессионально занималась танцами ей пришлось перекрасить свои длинные волосы в фиолетовый цвет. А они у нее выросли немного ниже попы! Это все ради того чтобы не мучиться с париками во время выступлений, которых в ее карьере было немало.
Олесе было примерно столько же лет, сколько и Оксане с Леной (около шестнадцати). Но она чаще их позволяла себе иногда обращаться к взрослым на "ты". Такая уж у нее выработалась привычка благодаря своей активности. Когда приходится контактировать с взрослыми почти каждый день - волей неволей переходишь на их уровень общения. И она не видела в этом ничего плохого.
Зато все одногодки часто казались слишком мелкими и скучными. Поэтому она не дружила почти ни с кем из своей спортивной группы. Но в душе и по характеру при этом девочка не была злобной. Шутки ее были достаточно мягкими, подкалывать она не любила, да и любых конфликтов старалась избегать.
Но без танцев жить не могла... и потому демонстрировала их иногда даже на конюшне. По этой причине вокруг девочки часто вились какие-то мальчишки ее возраста и старше, но Олеся всех отбривала. Она любила танцы не потому, что это был удобный способ познакомиться с кем-то, а потому что получала в них такую же свободу как от верховой езды. Несравнимое ощущение, которого, к сожалению, лишены многие люди. И за счет этого девочка иногда чувствовала свое превосходство над другими, но не злоупотребляла им и не выставляла напоказ. Поэтому явных врагов у Олеси тоже не было.
Через пару дней девочка увидела примечательную картину: Оксана гоняла слепую кобылу на корде! У танцовщицы даже челюсть отпала. Она без скромности пялилась на эту картину и все не могла поверить своим глазам.
Очень быстро настигнув тренера, Олеся вцепилась в ее куртку ногтями. Катя была как всегда не в духе, но сдержалась.
- Это вообще возможно? Вы собираетесь ее заездить? Да вы все рехнулись! - вопила эмоциональная девочка.
- Я вообще не в курсе дел второй спортивной группы, - защелкала тренерша зажигалкой.
- Да прекращайте уже курить!
- Ты чего вообще пришла сюда? Досаждать мне?
- Так вы все-таки сошли с ума, раз пошли на такой шаг со слепой лошадью, - отчего-то победоносно воскликнула Олеся.
- Нет, это Оля сошла с ума. Это была ее идея. Она, видите ли, экспериментов захотела, - хмуро перевела взгляд на дверь Катя и попыталась до нее дотянуться, но воспитанница крепко держала ее.
- Знаете, я в вас не сомневалась, - радостно улыбнулась танцовщица, - хотя ваши рассуждения очень странные. Безумие - это классно. Но разве не жестоко давать надежду Оксане? Вы сказали ей, что идея может не прокатить?
- Никто никому ничего не говорил, - и немного подумав, девушка добавила, - и никому не известно будущее.
- Но что если ей не удастся заездить Марту? Оксана не моя подруга, но я не представляю, как можно пережить подобное... мне все-таки ее немного жаль.
- Вот и жалей ее, а не цепляйся за мою одежду. Иди уже займись делом!
И на какое-то мгновение девочка осталась в тренерской одна. Она как будто чего-то ждала и потому не торопилась выходить. Походила немного по помещению из стороны в сторону, заглянула в какие-то шкафчики, пока на пороге вновь не появилась Катя.
- Послушай, эти новенькие там - те самые твои друзья, что ли? - неожиданно спросила она, показывая пальцем на дверь.
- Ага! Пришли уже? - радостно кивнула Олеся.
- Да, пришли. Советую поторопиться встретить их, пока этого первой не сделала Оля, - и Катя впервые за весь день иронично улыбнулась.
У дверей конюшни стояло четыре человека: две девочки-близняшки и два симпатичных паренька. Им всем на лицо было где-то от пятнадцати до семнадцати лет. Шумные, позитивные, непоседливые. Только одна из сестер вела себя максимально скромно и неприметно, в отличие от старшей буйной Нины (так ее звали).
- Опа... - издалека приметила их Оля и сразу поза и походка ее переменились, - кого я вижу? Молодые люди хотят к нам записаться?
И блеснув сногсшибательной улыбкой, она как бы незаметно расширила декольте своей рубашки и бегло осмотрела остальную одежду. Закинув волосы назад изящным жестом, девушка положила руку на бедро и решительно двинулась навстречу гостям, широко виляя попой.
У нее был взгляд охотницы, походка суккубы, улыбка богини. Не удивительно, что такую яркую особу незамедлительно заметили все новенькие. Мальчики даже притихли и невольно раскрыли рты то ли от восхищения, то ли от удивления.
- Здравствуйте, красавцы, меня зовут Оля. А вы? - нагло раздвинув девочек в стороны, подала руку парням девушка, делая свой голос как можно нежнее.
- Игорь, - пожал руку второй юноша с каштановыми крашенными волосами.
- А что с вашими волосами? Вы не подумайте, они прекрасны, - она тут же ласково пощупала их головы, - но я впервые вижу, чтобы мальчики красились. Скрываете седину? Ахахах, шучу-шучу! Вы только не обижайтесь.
- Мы танцоры, - решила все-таки вмешаться в разговор Нина, - и мы пришли чтобы...
- О, я так и поняла, - бесцеремонно и наплевательски перебила ее Оля и опять повернулась к мальчикам, - Тимка и Игорь - какие замечательные имена! Мои любимые, хочу я вам признаться. Еще поболтаем. А сейчас мне пора идти. Прошу прощения.
И красиво подмигнув им, она изящно развернулась и поплыла обратно похотливой походкой. У девочек чуть глаз не задёргался от такого. Что это за секс-бомба на конюшне?
Навстречу ей вышла из тренерской Катя, едва сдерживая смех. За нею выползла и Олеся, радостно размахивая руками. Старые друзья обнялись и снова подняли дикий шум, от громких расспросов и высказываний о своем нетерпение записаться в этот клуб. Но в их идиллию вмешалась Катя.
- Как вам наш тренер по выездке, ребята? - зачем-то вдруг спросила она.
- Какой тренер? - распахнули все гости глаза.
- Ну та курочка на ходульках, - высокомерно скосила глаза в сторону Катя и снова выдала неудержимую улыбку.
И только когда до подростков дошло, о ком шла речь, они не сдержали удивленных воплей и еще долго собирали челюсти с пола. Но это было не самое шокирующее начало дня.
- А это была моя лучшая тренерша по конкуру, - чуть позже представила им Катю Олеся.
- Стоп... ты нас не разыгрываешь? У меня возникло ощущение, что нас тут все обманывают! - остановил ее Тимка.
- Да не вру я! Та похотливая дурында - реально наш тренер по выездке Оля. А эта панкуша - мой тренер по конкуру. Они обе классные! Вам тут понравится. Веселья не оберетесь.
- Да уж, предчувствую, - улыбнулась в предвкушении Нина и ткнула сестру в бок, - ты чего такая хмурая сегодня?
- Просто я не хочу шуметь, вот и все, - застенчиво пожала та плечами.
- Ну как хочешь. Хотя я считаю, что мы не шумим, - потрепав ее по плечам, сказала Нина.
Конечно же они были рождены в один день. Только Нина появилась на свет первой, а Ира (так звали вторую сестру) - второй. Лишь по этому фактору их различали как старшую и младшую. Больше отличий не было.
И вот еще одна уникальная внешняя особенность этих девочек: их волосы были покрашены в нежно голубой небесный цвет. И хотя Ира не занималась танцами (ей не позволяла огромная скромность и стеснительность), но она старалась во всем поддерживать любимую сестру-близнеца. И ради нее тоже перекрасила волосы. И научилась садиться на шпагаты, кстати. Она и танцевать умела, но... стеснялась.
- Надо будет как-нибудь привести сюда Маришку, - мечтательно заговорил через некоторое время Тимка, убираясь в одном из денников.
Какой-то незнакомый ему конь умилительно хлопал губами по карманам и издавал фыркающие звуки. Он вел себя как жеребенок, хотя и был достаточно взрослым.
- А твоя девушка разве не изъявила желания заниматься здесь? - из другого денника удивленно спросила Олеся.
- Нет, она говорит, что боится лошадей, - и он пожал плечами, - не понимаю, за что она их боится. Такие милые создания. Хотя и крупные.
- Эти милые создания могут выкусить из тебя кусок мяса, если захотят. И не смотри что они травоядные. Это все обман, - повисла руками на прутьях денника Катя, - прохлаждаетесь?
- Нет, работаем, - поспешил заработать лопатой юноша, - я успеваю и разговаривать и копать.
- Как Юлий Цезарь? - фыркнула панкуша и тут же потеряла к нему всякий интерес, - Олеся, когда ты уже закончишь? Занятие вот-вот начнется!
- Я почти готова. Осталось только опилки завести, - распахнула изумленные глаза девочка, - а к чему такая спешка?
- Тебе сегодня надо будет двух коней отработать. Моего и своего, - приказным тоном объявила Катя и ушла обратно в тренерскую.
"С чего это вдруг?" - удивилась Олеся, - "На Бароне ведь обычно Лена работает параллельно со своей Тайгой. Я здесь при чем?". Но делать было нечего. Приказы тренера не обсуждаются.
Проходя мимо денника Грозы, девочка вдруг поняла, что кобылы там не было. Сердце екнуло в плохом предчувствии, и Олеся выскочила во двор. К своему облегчению она увидела, что ее лошадь просто гуляла в леваде и с нею вроде бы все в порядке. Только похудела немного. Но она от старости и так стала терять вес.
"Толстушка становится стройной с возрастом", - заверяла каждый раз сама себя девочка и вновь продолжала работать с другими конями. Было сложно переключаться на новые аллюры и характеры, но она шла на это добровольно. Не выжимать же из-за своих эгоистичных побуждений все соки из старой лошади!
Однако тревожный гвоздь все равно засел в этот день в ее сердце. Почему Грозу вывел кто-то другой и почему раньше времени? Она должна была гулять немного позже вроде бы. Хотя возможно ей просто изменили режим... кто знает.
"Надо будет напрямую спросить об этом у Кати сегодня и не надумывать себе всяких глупостей", - решительно стукнула кулаком по собственной ладошке Олеся и попыталась отбросить все плохие мысли. Она долго чистила и заседлывала Барона, прежде чем смогла выйти на занятие. К своему удивлению она заметила, что Катю в этот день заменяла Кира.
- А где Катя? - недоверчиво подала голос Олеся.
Она еще не знала, как общаться с этой женщиной. Ей никогда не приходилось пересекаться с данным тренером. Тем более что по лицу Киры всегда сложно было определить, о чем она думает в данный момент и какие эмоции испытывает. Это был этакий образ стальной леди. Даже Катя на ее фоне казалась очень эмоциональной, хотя на ее лице вечно было выражение усталости и нежелания работать.
- Катя сейчас немного занята, - ровным голосом ответила ей Кира, - она просила напомнить, что ты сегодня работаешь двух лошадей. После Барона возьмешь Гавань.
- Да-да, я помню, - немного сконфуженно ответила всадница и приступила к занятию.
Кира была такой же строгой, как и ее подруга-панк. Но настроение поднялось, когда настало время работать вторую лошадь.
Пегая Гавань была дочерью старой любимой Грозы. Довольно взрослая кобылка обладала материнским характером, только была намного моложе и потому вела себя активнее и чуть-чуть безбашеннее. С нею всегда было весело. Очень харизматичная лошадь. Живая такая, веселенькая. Но почему-то до сих пор не стала ничьим любимцем. Наверное, потому что она была без закидонов. Так повелось, что "настоящих" всадников привлекают лошади с изюминкой: скверный характер, однолюбы, кусаки, истерички, горячие штучки...
А Гавань была довольно обычной трудолюбивой лошадкой. Всегда легко включалась в работу, сосредотачивалась, когда нужно, наизусть идеально знала все команды и покорно их выполняла. Иногда даже казалось, что она получает удовольствие от работы, но вредных привычек, тем не менее, у этой лошади не было. Про ее существование даже иногда забывали, настолько ровными были будни спортсменов с этой кобылкой.
Честно признаться, Олеся тоже не положила бы никогда глаз на Гавань, не смотря на то, что она дочь Грозы. Просто хорошая лошадь, с которой приятно работать, но не более. Не ее калибр, к сожалению.
Но хороший день был испорчен уже тем, что тревоги подтвердились...
Заводя Гавань обратно в конюшню, уставшая и довольная Олеся вдруг увидела, что на Грозу в леваде надели попону, и вокруг нее стояло несколько человек. Там же была и Катя. Они ощупывали кобылу со всех сторон и что-то обсуждали.
Неприятные мысли сразу ударили бедной девочке в голову. Она еще никогда так быстро не расседлывалась!
- Что-то не так? - уже издалека спросила она Катю, Олю и местного ветеринара, - с нею все в порядке, ведь, да?
- Конечно, - уверенно кивнула ей тренер и беспощадно добавила, - всего лишь старость. А эта болезнь неизлечима.
Олеся растерянно облизала губы. Она не знала, отчего вдруг неожиданно захотелось плакать и паниковать. Девочка посмотрела на пустеющий взгляд любимой кобылы. С нею что-то происходило!
- Старость-старостью. Но сейчас-то с нею что? - с нотками раздражения уточнила она, остро вглядываясь в лица.
- Медленная смерть, - заявила Оля.
И сказала она это с такой легкостью, что Олеся захотела ее послать за равнодушие. Она не могла заставить себя уйти без ответа, но навязываться было теперь некрасиво. Может быть, стоит отступить на время? Тем более Гроза стоит и вроде бы не помирает прямо сейчас в эту секунду. Может быть, все не так плохо?
- Ну ладно... - сказала Олеся это таким голосом, будто намекала на продолжение разговора.
"Я еще вернусь", - решила она строго для себя и как-то заставила свои ноги повернуть обратно. Впереди ждали друзья. Они поняли по ее поведению, что что-то случилось и потому столпились у дверей конюшни в ожидании девочки.
Олеся изобразила на лице лживую улыбку, пытаясь больше обмануть себя, чем их и постаралась сказать, что все в порядке... но вдруг Ира громко ахнула и с глазами полными ужаса закрыла рот рукой. По выражению лиц остальных ребят и по направлению их взглядов Олеся обо всем догадалась и обмерла.
Она медленно нехотя обернулась и увидела, что Гроза лежала на земле бездвижно. Как будто мертвая.
А дальше все как в тумане...
Очнулась Олеся только когда отшагивала свою кобылу в руках по леваде, не давая ей снова лечь. Колики напали на старый организм неожиданно и очень некстати. И безобидная на первый взгляд болезнь теперь грозила серьезными последствиями для старушки Грозы.
Девочка глотала слезы и сама себя убеждала, что все не так уж и плохо, что все в конце-концов должно было к этому прийти... но разве в такое поверишь добровольно? И через полчаса мучений она не смогла остановить кобылу.
Та легла и с тяжелым кряхтением глубоко задышала, дергая ногами и вдыхая вместе с воздухом песок. Олеся громко кричала на нее и пинала ногами, заставляя встать. Со стороны это казалось жестоко и само нутро девочки сопротивлялось таким методам, но она понимала, что если не поднимет Грозу сейчас любыми силами - она этого больше никогда не сделает.
- К черту все! В гробу я это все видела! Ничего мне не надо! - причитала она сквозь град слез и тщетные дерганья за недоуздок, - чертов день! Гребаная неделя!
Катя предусмотрительно прогнала всех зрителей, оставшись стоять недалеко от левады. Когда Гроза упала, девушка помогла бедной Олесе поднять ее. Но чего им это стоило!
Грустно покачав головой, тренер безмолвно вернулся на исходные позиции, что-то тяжело обдумывая. Олеся вовсе не хотела лезть в ее голову в этот момент. Они все трое были как будто в иных мирах сейчас.
На следующий день кобыла как будто бы оклемалась. Колики, к счастью, прошли, но лошадь продолжала худеть. Ветеринар вздыхал и объяснял ее состояние обычным угасанием старческого организма.
- Но ведь ей всего двадцать три года, - спорила с нею Катя, которая, казалось, хотела бороться до конца.
Впервые Олеся зауважала ее в полной мере. Никогда она не слышала о том, чтобы эта панкуша любила кого-то кроме своего Барона. Но, тем не менее, она отдавала все силы на лечение неизвестной ей пожилой кобылы! Это заслуживало уважения. Но от грусти Олеся вообще не могла в этот день ни о чем думать. Она даже советам ветеринара внимала как будто через вату.
- Всего двадцать три года, но какие нагрузки на организм были у нее в молодости? Она же не в этом клубе рождена, - терпеливо объясняла ветеринар.
- Да, сюда ее перекупили уже в шестнадцать или восемнадцать лет, - вклинилась в разговор поникшая Олеся, так как она лучше нынешних тренеров ориентировалась в происхождение местных лошадей, - она участвовала в высшем спорте до самой пенсии. Из нее там все соки выжимали. У нас в клубе она работала в пол силы... по сравнению с тем, что было в молодости. Хотя все равно, на мой взгляд, слишком много. Предыдущее руководство было каким-то дурным на эту тему...
- В каком смысле? - вдруг заинтересовалась Катя.
- Честно говоря, я не любила прежних тренеров, - призналась Олеся, твердо глядя в зрачки девушке, - мне приходилось часто с ними спорить, отстаивая права Грозы, не позволяя прыгать на ней маршруты свыше 120см. На удивление ко мне иногда прислушивались. Но только потому, что была возможность перевалить выступление на других трех лошадей... одна из которых, кстати, померла почти сразу после соревнований. Знаешь такую черную легенду, гуляющую по нашей конюшне?
- Нет, пока что не слышала.
- А легенда гласит, что тренера погнали на сумасшедшие соревнования пожилого коня, которому было примерно столько же, сколько Грозе сейчас, да еще и допинга дали. Всадница об этом не знала. И конь отпрыгал все чисто, но на следующий день у него остановилось сердце. Тогда ветеринар тоже был другой. Он, кстати, уволился после этого случая. Всем навязывали мысль, что это совпадение. Но что-то мне не верится. Короче причину смерти назвали тоже случайностью. Или старость. Или все вместе. Темное дело, в общем, - нахмурилась девочка, вспоминая подробности.
Катя глубоко призадумалась, внимательно всматриваясь в побелевшие глаза Грозы. Под крышей ненадолго повисло гробовое молчание.
- Не хочу тебя расстраивать, но в этот раз все действительно объясняется лишь старостью. Все ее болячки молодости всплывают одна за другой, и у кобылы просто нет сил и иммунитета, чтобы бороться с ними. Если она ляжет еще раз - мы ее точно больше не поднимем. Попробуем, конечно, но таков мой прогноз.
- Ясно, - дрогнул голос сильной Олеси, - но ты же говорила мне когда-то, что будущее неизвестно. Как можно давать такие прогнозы?
- Только одно известно мне о будущем. Мы все однажды умрем. Но не все доживем до старости, - и глубоко вздохнув, она похлопала Олесю по плечу, - ты сегодня работаешь двух лошадей под верхом и одну на корде. День длинный. Успеешь.
Олеся понимала, что ее просто хотят отвлечь работой от депрессии, но не отказалась. Она чувствовала, что ей сейчас нужно именно это. Хотелось все эмоции излить в дело. Девочка и так понимала, что конец Грозы неизбежен. Но как можно это принять?
И вот настал тот самый момент. Вечером одного из дней кобыла легла и не вставала. Как и предсказывала Катя, ее пытались поднять всеми возможными способами, но не смогли. Да и на живую лошадь она больше не походила. У нее даже кожа похолодела, и глаза закатились куда-то вовнутрь. И лишь одно большое доброе сердце продолжало биться вопреки всему. Зачем? Это так бессмысленно теперь. А оно билось. Предательски, заунывно.
Олеся не помнила себя от горя. Тренера решили подождать до утра. Чего они собирались ждать - не ясно. Да только Олеся воспользовалась последними часами жизни своей любимицы для того чтобы посидеть с нею и проводить в последний путь.
Ее отговаривали, ее пытались отогнать от денника, но все было тщетно. Тогда, махнув на девочку рукой, Катя разрешила ей остаться здесь на всю ночь со сторожами. Олеся слабо поблагодарила ее и осталась в деннике, положив руку Грозе на храп и беспрестанно плача.
Страшнее всего было услышать абсолютную тишину, которая прервала вялый поток воспоминаний девочки. Она даже без специальных приборов поняла, что это значит.
- Ну, вот и отмучилась, - прошептала она и уснула прямо поверх тела кобылы.
Как будто сознание отключилось. Усталость тоже сыграла свою роль в этом. Но так было даже лучше. Так было логично.
А утром Грозу похоронили на кладбище для животных за конюшней. Там была специальная земельная площадь, выделенная специально для этого. Какие-то воспитанники подсуетились однажды и поставили лошадям кресты, похожие на те, что ставили людям. На эти кресты клеили фотографии коней и приносили сюда цветы.
Теперь в это место стала ходить и убитая горем Олеся. Она две недели бродила как во сне, не приходя в себя. И ничто не могло вернуть ее в реальность. И вот однажды девочка дождалась, когда ее тренер останется один в тренерской и предложила поговорить.
- Я, наверное, брошу конюшню, - сказала она с грустью.
- И чем ты будешь заниматься? - резко поинтересовалась Катя.
- Танцами, как и прежде, - пожала плечами Олеся, - это самое простое. Тут я ни от кого не завишу. И я... просто я не смогу сейчас работать с другими лошадьми. Я не смогу опять кого-нибудь потерять. Это слишком больно...
Она подавила в себе подступившие к горлу слезы. Девочка была сильной, но не настолько, чтобы быть как робот. Катя смотрела на нее с пониманием, но одновременно с каким-то беспощадным выражением лица.
- Так нельзя. Ты себя погубишь, - вдруг выдала она.
- В каком смысле? Отгородив себя от лишней нервотрепки? - удивилась Олеся.
- Если следовать твоей логике - то и жить нет смысла. Зачем влюбляться в мужчину? Он ведь однажды погибнет. Зачем рожать детей? Они тоже когда-то умрут. Зачем...
- Достаточно. С меня хватит и этого, - остановила ее Олеся, почувствовав, что от таких разговоров у нее закружилась голова, - давай я просто уйду и все. Без лишних нравоучений.
- А вот и не уйдешь, - сощурилась Катя и с уверенностью воткнула нож в стол.
Девочка недоуменно скосила глаза на этот инструмент и не смогла даже ничего сказать поначалу. Но затем она перевела удивленный взгляд на тренера и потребовала объяснений.
- Ты бы не пришла ко мне, если бы не хотела, чтобы я тебя остановила. И тем более не стала бы меня ни в чем переубеждать.
- Какая чушь, - обиделась Олеся, - ты думаешь, я совсем безвольная? И не могу сама за себя решать?
- Не можешь. Я предчувствую, что ты не бросишь конюшню вот и все. Хоть как ты это назови.
- А нож-то зачем? - вдруг без причины улыбнулась Олеся.
- Это знак моей уверенности, - вполне серьезно ответила Катя, - ну так что?
Девочка все не могла прийти в себя. Все это было так неожиданно. Да и зерно сомнения проросло в ее душе и вот уже начало пускать корни. Олеся сконфузилась и налила себе воды из чайника, чтобы смочить пересохшее горло.
- Но... без Грозы я больше не вижу смысла в конном спорте. Сейчас мне кажется, что я занималась всем этим только ради нее. У меня есть хорошие друзья, любимые танцы... была любимая лошадь. Теперь наступила какая-то апатия.
- Тебе нужен смысл? Я дам тебе его. Я дам тебе разом и смысл и цель, - и тренер спрятала свой нож обратно, - совсем скоро у нас на конюшне появится джигитовка. Новый тренер должен появиться здесь со дня на день. Ему нужны свободные кони и спортсмены в группу. Я хотела сразу выдвинуть твою кандидатуру, но как-то все закрутилось...
- На ком? - пораженно выдохнула девочка, не веря своим ушам.
- На Гавани, - вдруг поразила ее ответом Катя, - только теперь у этой кобылы по документам другое имя, кстати.
- Боже, только не говорите... - защемило сердце у девочки, и она едва не выронила из рук стакан с водой.
- Именно. Ее назвали Грозой.
- Но зачем?
- Это какие-то там административные заморочки. Я в документации не очень разбираюсь. Задавай подобные вопросы к Кире. Это она у нас королева бумажек.
- Королева бумажек? Как мило, - снова неловко улыбнулась девочка и ушла в себя.
- Эй, я не даю тебе времени на раздумье. Мне нужен ответ здесь и сейчас. Ты займешься этим? Не подведешь меня?
- Да, это очень интересно, - на автомате сказала Олеся и немного увереннее добавила, - я попытаюсь вам помочь. Но если потом из этого ничего не выйдет - не обессудьте.
- О, не беспокойся. Что-нибудь да выйдет, - дернулась бровь панкуши и она по-дружески похлопала Олесю по плечу, - и смени уже цвет волос. Бесят.