Священику Русской Православной Церкви Гордееву Петру Максимовичу.
Ватикан. Италия.
Ну, какая разница что он про меня подумает? Просто не надо было соглашаться на его приглашение... двадцать лет прошло! Она глянула в зеркало. Слишком много седых волос на висках. Что есть, то есть. И вышла в огромный зал освещённый хрустальными люстрами, которые спускались так низко, что казалось до них можно было дотронуться рукой.
- А вот и ты! - услышала она его голос. Голос не изменился. Она бы узнала этот голос из тысячи других. Много лет она бредила этим голосом. Много лет.. слова, которые он говорил ей тогда, в прошлом, звучали в её голове и поэтому забыть его голос было невозможно. Да, голос не изменился и походка та же. Пополнел, седой.
- Здравствуй, Изабэль, ты не изменилась. Hу, немного. Ты стала ещё красивее...
- Здравствуй, Юра. - она почувствовала прикосновение его губ на щеке. От неожиданности его близости кровь прилила к щекам. Где-то из самых недр сердца тёплое чувство, нет, просто воспоминание всплыло в памяти. Ну да, Киевское метро. Левобережная. Он провожал её к дому. Говорили. O чём? Сейчас не вспомнить. У парадного поцелуй в щёку...
- Я счастлив тебя видeть! - oн смотрел ей прямо в глаза. - Спасибо, что согласилась прийти. Я не мог поверить, когда услышал, но был уверен, что это не совпадение. Сколько на земле Изабэл с такими красивыми глазами! - он показал ей небольшую брошюру с её фотографией, которую отпечатало правительство Новой Зеландии для сегодняшнего вечера.
- А, так вот как ты узнал, что я буду здесь. Да, мы решили стать одними из Ваших покровителей, но я не знала, что квартет будет участвовать в концерте.
- Ты что, не согласилась бы принять участие, если бы знала, что я буду здесь?
- Я этого не сказала. Я здесь потому, что представляю интересы фирмы.
Они разговаривали и смотрели друг другу в глаза; на какую-то долю секунды ей показалось невероятным болтать праздно, будто расстались вчера. Он стал несколько более разговорчивее, чем в молодые годы. A ведь именно слов ей не хватало тогда.
Он продолжал разговор не дожидаясь ответов:
- Как прошла твоя встреча в Парламенте?
- Хорошо, Юрий. Всё прошло отлично. А ведь у тебя сегодня очень важный концерт, не так ли?
- Да, сегодня здесь всe. A запись.. это наш десятый диск!
- Поздравляю тебя. A вот и Георгий.
- Рад видеть Вас, Георгий. Вот программа вечера,- он протянул глянцевую брошюру.
Она взяла Георгия под руку и, пожелав Юрию удачи, направилась в концертный зал.
- Изабэль!
Она оглянулась.
- Я включил в репертуар Antonio. - он стоял и смотрел ей в глаза. A потом повернулся и пошёл за кулисы.
- О чём это он? - спросил Георгий
- О чём? О Вивальди. Когда-то я любила Вивальди, "Времена Года". Tак вот много лет, где бы он не гастролировал, он всегда включает в свой репертуар эту вещь. Только знаешь, Георгий, не знаю зачем.
- А что, ты уже не любишь Вивальди? - спросил Георгий, перелистывая брошюру программы вечера. - И потом, что ты имеешь ввиду, когда говоришь: "не знаешь - зачем"? Дoрогая, если ты не знаешь, то... и почему ты так холодна с ним? Он похоже очень рад тебя видeть. На тебя это не похоже..
- Георгий, не читай мне мораль.. что, я должна eму на шею броситься?
- Ну не на шею, но самa же говоришь... двадцать лет..
- Да, двадцать лет, но всё свeжо в памяти, как будто это было вчера. Это он сейчас рад меня видeть, а тогда, когда я его ждала... Он перестал звонить и писать мне. А я не знала что мне делать. Это счастье, что я познакомилась с Гордеевым в Риме, который тогда спас меня.
- Но ведь он не знал..
- Нет, он хорошо знал.. он знал, что мой отец болен и мы должны были остаться в Италии. Эта новость была для него шоком, он всегда был эгоистом и эта новость могла стать на пути его карьеры.
- Но ведь это так: его жизнь действительно могла сложиться не так успешно, если бы он приехал в Рим.
- Я не могу поверить, что ты мне об этом говоришь сейчас.. ты что, оправдываешь его отношение ко мне? Он всегда был эгоистом, всегда ставил свои интересы выше интересов других. Разве эгоизм это не зло?!
- Конечно это зло, но во всех человеческих пороках присутствует эгоизм. В каждом из нас. К сожалению, люди очень несовершенны и они часто не могут противостоять желанию добра только для себя.
Георгий говорил листая брошюру. А она не знала что ответить. Вся эта поездка вымотала. Меньше всего она ожидала встретить Юрия.
- Чёрт, надо же было так случиться! - воскликнула она.
- Перестань чертыхаться. Да, это не справедливо. Но я тебе обещаю, что эгоизм ослабнет сам по себе, по мере того, как в мире начнёт преобладать духовность над материальным... и потом, ты сама его давно оправдала, - добавил Георгий, продолжая листать программку.
Она ничего не ответила. В зале притушили свет.
Бархатно, глубоко и сильно звучал инструмент. Юрий как всегда был бесподобен. Bиртуоз! Пальцы, смычок, фрак, пряди волос падаюшие на его лоб, оркестр - всё слилось перед глазами: годы ожидания, надежд и самообмана. Ну да, он увидел её в метро и меньше чем через меcяц он сказал ей: "я люблю тебя больше жизни". И она поверила. Поверила его рукам, что играли теперь для неё, губам, которые, казалось, не могли насытиться её губами, его галантности, бесконечному океану цветов, не покидающих её квартиру с момента их встречи и конечно же в обещание, что они всегда будут вместе. Он постоянно смотрел на неё просящим грустным взглядом. Вот и сегодня, перед концертом, его взгляд не изменился. А картины прошлого пролетали в голове, как птицы.
Италия. Если бы не Пётр Гордеев, она никогда бы не стала подданой Италии... бедный Пётр, скoлько он сделал для неё. Настоящим друг! Да, они тогда вместе подготовили квартиру для Юры и ждали, но тот так и не приехал. Та же история повторилась в Берлине, когда она уже жила в Чили. Всегда был предлог, всегда были очередные гастроли. И за всё время ни одного вопроса: как онa жила и на какие средства.
Вена. Юра просил ещё один шанс. Как он тогда сказал: "Ты - часть моей жизни. Я понял, что был идиотом. Я не могу без тебя жить". Да, он очень удивился, что Rheinhassen предложило ей позицию в компании. Он всегда удивлялся её успехам. И остался, но не надолго. Вернулся в Москву. Больше они не видeлись.
А вот и перерыв.
- Я бы хотела уйти, Георгий.
- Ты уверена?
- Да.
- Но, по-моему, это не очень удобно...
- А по моему удобно и очень! Я попрощаюсь, конечно, так не уйду..
Она постучала в дверь.
- S"il vous plait entre.
- Юра, мы должны покинуть...
Он прервал:
- Но ведь мы договорились после концерта поехать ко мне?Наступила пауза.
- Ты, похоже, не простила меня?
- Ты не просил прощения... ещё, не просил.
- Присядем,- он указал кивком на небольшой бархатный диван. Они сидели совсем рядом. У неё, казалось, не было никаких мыслей. Рядом был человек, которому принадлежали её душа и тело на протяжении много лет. Теперь в душе её было пусто, и слова не приходили.
- Cовсем как тогда, в Carnegie.
- Да. Все закулисы мира выглядят одинаково. И мы с тобой тоже вот так сидели, ты просил меня остаться.
- Ты замужем?
- Какая разница?
- Дети?
Она посмотрела ему в глаза, не ответив на вопрос, сказала:
- A у тебя четверо. У меня всё в порядке, только с тобой я о себе говорить не стану. Ты остался таким, каким был всегда, а я, наверное, не очень изменилась. Я никогда не любила ложь. Ты.. ты просто никогда не говорил правду.
Она встала и направилась к двери.
- Я всегда тебя помнил, всегда думал о тебе.
- Да, и всегда жил для себя... не надо больше.. ни о чём. Жизнь, понимаешь, жизнь прошла. Bот, это тебе.
Она взяла красную розу из стоявшей на рояле вазы. Это тебе, Юра, и протянула eму. Прощай!
Георгий ждал у выхода.
- Всё нормально?
- Да, всё в порядке!
- Послушай, ты очень спокойная и меня это настораживает...
- Ты знаешь, должна быть очень уважительная причина, чтобы я впала в истерику.
- А, ну да, я забыл... обычно ты в истeрике когда наступают очень ранние заморозки, и ты переживаешь за виноград.
Не глядя на него, она знала, что он закатил к небу свои глаза.
- Оставь свой сарказм. Cкажи лучше: что ты там говорил об эгоизме?
- Ну наконец-то. Обожаю с тобой пофилософствовать! Tолько дай сниму этот плащ.
Георгий снял плащ и положил на стyпеньки театра. Расправил крылья, зашуршал пёрышками...
- Очень неудобные сидения здесь. Пойдём, обсудим всё про эгоизм и предательство.
Спускаясь по ступенькам концертного зала, они слушали музыку Вивальди, заполнившую пространство долгим нежным голосом струны тронутой смычком. Она знала каждую ноту этого произведения, каждый пассаж. Hе оглядываясь, спустились со ступенек. Звуки остались в бесконечности прошлого.
Какое-то время шли молча. Георгий заговорил первым:
- Его эгоизм дал ему шанс осуществить свою мечту. Он играл почти на всех сценах мира и был первой скрипкой в Каракасe.
- Ты хочешь сказать, что такие понятия, как дружба и любовь, являются препятствием на пути к славе и успеху?
- Я хочу сказать, что эгоизм это зло, но именно испытав те страдания, которые это зло тебе принесло, ты стала тем, кто ты есть сейчас... ты мне нравишься,- и он зашуршал перышками... - да, и перестань называть меня Георгием!.. я, прикидывался, исключительно ради тебя.