Множество раз задавалась таким вопросом. Теперь я знаю наверняка.
Как-то раз мой мир опрокинулся, точнее, вывернулся наизнанку, как непослушный носок. Да, пожалуй, стоит выразиться именно так. Если раньше я была внутри, то теперь попала куда-то "снаружи". При чем я, почти столетняя старушка, отмотала свое время вспять, став тринадцатилетней девчонкой.
Прежде я мечтала, гуляла, вдыхая ароматы осени, ловила ртом снежинки, хрустела яблоками, любила, плакала, жила. Теперь я подолгу сижу за столом в комнате без окон и смотрю на тарелку перед собой. Смотрю на космос. Да, да, он на тарелке. Где же еще ему быть? Это раньше я не понимала... Не понимала, что все, в итоге, конечно. А теперь... В тарелке не бульон, не суп и даже не салат. Космос - это кругленький пончик с разноцветной посыпкой. Она появляется на белоснежной глазури постепенно. Начиная с крохотной точки, и все растет, и растет. И тогда-то я...
Подцепляю ногтем крупный кругляшок сладкого конфетти и отправляю рот. Все, минус звезда. Я только что поглотила красного гиганта.
Дверь в комнату открывается, сперва внутрь заглядывает остроконечный черный ботинок, следом набитая звездной пылью фетровая шляпа и длинный нос. Господин Хаос прохаживается между столами, цокает языком над одним пончиком, вздыхает над другим. Замирает возле Саймона - парнишки справа от меня с растопыренной ржавой мочалкой вместо волос. Саймон вздрагивает, он слегка неуклюж. Слегка - это, конечно, преувеличение. Парень задевает локтем тарелку, и пончик опрокидывается на пол. В комнате и так тихо - мы перешептываемся только в отсутствии господина Хаоса, - но сейчас раскинулось вселенское безмолвие. Только стучит зубами Мика Маккензи за моей спиной, наверняка не спуская глаз со своего розового космоса с дыркой по центру.
Я же не могу оторвать взгляда от упавшего пончика Саймона. Господин Хаос хмыкает. Он редко говорит, чаще издает многозначительные звуковые комментарии. Хм... О! Ага.
Так вот, это вроде азбуки Морзе: Хм... хм-хм... хмммм...
Господин Хаос приседает на корточки, касаясь длинными полами пиджака кафельной плитки. Поблескивают пуговицы на черной ткани, будто объективы камер.
Пончик приземлился на пол посыпкой вниз. Какая неудача.
Саймон по-рыбьим шлепает губами, пытаясь хоть что-нибудь пробулькать. Но господин Хаос не видит его. Он занят универсумом.
В моей голове множатся догадки. Что творится сейчас внутри Саймонова пончика? Кто эти люди - или иные сапиенсы, - населяющие тамошние миры? Что они сейчас делают? О чем думают? Совсем не о том, совсем не...
Взгляд господина Хаоса устремляется ко мне. Слишком громкие мысли? Только сейчас понимаю, что сожрала со своего пончика всю посыпку. Нервно сглатываю последнее конфетти. Упс... Простите, кем бы вы ни были.
- Так-так-так, - потирая подбородок с неровной выемкой, говорит господин Хаос и подходит к моему столику. - Буря в стакане.
Не понимаю, о чем он, но в стакане, стоящем на моем столике, и правда закручивается воронка. Не успеваю опомниться, как сижу в кафе. Ловлю в зеркальной стене свое отражение - я чуть постарела, мне восемнадцать. Кругом люди - нормальные люди! Господина Хаоса нигде не видно. Мне хочется встать и кричать, но я не могу подобрать слов. "Остановитесь! Куда вы спешите? Вы ни черта, ни черта не знаете. На самом деле..."
Ко мне подходит молоденький официант с челкой на половину лица.