Всю неделю мы готовились к мести. Антон попросил своих друзей, они будут присутствовать на свадьбе рядом со мной, чтобы охрана не выгнала меня, а дала мне сказать свою проникновенную речь. В случае необходимости они должны были защитить меня и Сашу от грубости со стороны моих новых родственников. Во дворец бракосочетания меня провели заранее. До назначенного времени я сидела в комнате отдыха персонала. У кого-то из знакомых Антона, нашлась родственница, которая работала в ЗАГСе, меня и Сашу провели через черный вход. Маша отдала мне своё старое инвалидное кресло и плед. Антон и его друзья придут за нами в нужное время. Я целую неделю посещала логопеда, чтобы в самый ответственный момент, меня не подвел голос.
Саша нервничал, я это видела. Несколько раз, я предлагала ему отказаться, но он был настырным ребенком, а может это возраст и со временем его характер измениться.
Ровно в 13 часов 10 минут, я въехала в зала бракосочетания, на старой Машиной коляске с закутанными в плед ногами и нагло прервав регистраторшу, начала свою проникновенную речь.
Что я несла, мне было стыдно такое говорить, но я хотела отомстить и не собиралась отступать, а потом будь что будет. Я рвала на себе волосы и умоляла Егора вернуться ко мне и не бросать меня убогую инвалидку с ребенком. Как же наш сын, взывала я, он останется совсем один, я не смогу ухаживать за ним из-за болезни. Как он может жениться, когда у него есть сын, которому нужна его поддержка. И все такое в том же духе...
Первые две минуты, в зале была тишина. Все гости огромными глазами смотрели на меня и на Сашу, который катил мою коляску, и вытирая слезы рукавом, заштопанной рубашки, громко плакал. Такого шоу бизнесмены нашего города не видели. Корреспонденты желтой прессы снимали нас, мне совали под нос диктофоны, а я, невзирая на ошарашенные лица гостей и новых родственников громко причитала о своей горькой судьбе.
Несколько раз охрана пыталась выставить меня, но друзья Антона вставали рядом с моим креслом и взывали к журналистам и гостям о несправедливости происходящего. Виталий Григорьевич и мама пытались вмешаться и оправдаться пред гостями, но своим заявлением, что я сводная сестра Егора, сделали только хуже. Невеста в сердцах воскликнула, что это инцест и швырнув в лицо Егора букет, покинула зал для регистрации. Её отец сказал в мою сторону несколько нелицеприятных слов. Обозвал он меня крепко, думаю, что по делу. Остальные гости наслаждались спектаклем. Акулы бизнеса радовались, что их конкурента сейчас роняют в глазах всего бизнес сообщества, главное, чтобы их это ни коем образом не коснулось. А вот Макс смеялся. Он хохотал до слез, не обращая внимания на Андрея, который пытался одергивать его.
Когда родственники невесты покинули зал регистрации, Антон вывез меня оттуда, а у черного входа нас ждала машина. Мы поехали к Маше. В этот день, я первый раз напилась до беспамятства. Мне было стыдно перед Сашей и перед собой. Как же мне было стыдно за этот спектакль и даже то, что месть моя удалась, не радовало меня ни капельки. Мы с Сашей ночевали у Маши. Когда я заснула, не помню и кто меня раздевал, не знаю, эти моменты моя память не зафиксировала.