Аннотация: Жизнь, сон, воспоминания... и кипы бумаги, которую рука сама тянется замарать... *прода в коммах - от 1 августа
1.
"Мы встретились в начале мая. (Погода стояла...*зачеркнуто) Яркие лучи солнца слепили всех без исключения. Мы просто гуляли, держась за руки, смеялись, ели мороженное и улыбались... Нам было светло и весело. Мы жили. Тогда, в тот самый момент, все многообразие жизни ощущалось нами как никогда остро. Оно было как никогда СЕЙЧАС, сегодня, в это мгновение... Самое настоящее из всех настоящих. Желанное и такое теплое..."
- Теплое... теплое как что? - озадачившись не на шутку, Жанна посмотрела в окно.
Мир, в котором жили ее герои, был настоящим. Для нее самой настоящим. Живя в раковине здесь и сегодня, Жанна давала волю фантазии там, в мире, где жили герои ее романов.
За окном ее небольшой квартирки кипела жизнь - яркая и не очень, с красками и без. Кто-то из людей на улице жил как хотел сам, кто-то жил так, как того требовали другие, или того хуже - подчинялись воле обстоятельств. Но у них был один объединяющий фактор - они, люди за окном, не имели к Жанне никакого отношения. Она не знала о них ровным счетом ничего, а потому думала и представляла... Что с ней могло бы быть, окажись она не Жанной, к примеру, а девочкой, что тянет маму к ларьку с мороженным... или, будь она стариком, отсчитывающим мелочь для покупки буханки хлеба. Какой была бы ее жизнь, родись она не Жанной, а бабой Клавой, что собирала бутылки и пыталась на это прожить. Или Алисой, которая занималась проституцией в тихую от мужа. А может, ей могло повезти.. и она бы родилась моделью... или супер-популярной певицей... а может, очень модным дизайнером? Что было бы с ее жизнью тогда? Если бы Жанна была не собой, а кем-то другим? И главное - мучили бы ее перед сном все те же вопросы о смысле бытия, что мучают ее, когда она - это именно она, а не кто-то другой.
- Теплое как материнские объятья...
"Это здесь и сейчас было для нас всем. И мы были... собой. Не носили масок, скрывающих нашу суть. Мы позволили себе раскрыться. Позволили себе стать самими собой. Ненадолго, ненавсегда. Просто здесь. Просто сейчас..."
Горько улыбнувшись, Жанна прикрыла веки.
Ее здесь и ее сейчас, как ей самой казалось, еще не наступили. Но отчаянно верила, каждый миг своей жизни, что когда-нибудь все будет. Все будет именно так как должно быть. И она, Жанна, познает счастье этого мира. Почувствует его улыбку и ласковое прикосновение, дарующее рай на земле. Жанна верила.
"Все в нашей жизни рано или поздно заканчивается. И хорошее. И плохое. Все.
Так и наше свидание подошло к концу.
День не мог длиться бесконечно, не смотря на наше невероятное желание продлить его хоть на сколько-нибудь.
- Мы встретимся завтра? - спросил ты, с надеждой смотря в мои глаза..."
Надежда. В последние годы Жанна жила только ею, этой слепой подругой, которая приходит, живет с человеком, а затем покидает его, ни слова не говоря, будто ее и не было никогда.
- Надеждой...
"-Конечно встретимся! - улыбаясь, подтвердила я. - Мы же не можем не встретиться!
Твой взгляд потух.
- Можем, - сказал ты, посмотрев на небо.
По небу плыли облака... белые и фигуристые, забавные... и совершенно обычные.
- Это еще почему? - насупившись, я надула губки. Мне не понравился твой ответ. Я хотела видеть тебя всегда. Каждый день. Каждый миг. Все свое время я хотела, чтобы ты был рядом.
- Я... - ты озорно улыбнулся. - Давай не будем о грустном?
- Давай, - с легкостью согласилась я, желая вернуть легкость былого дня..."
Вернуть то что ушло... ушло навсегда и безвозвратно. Жанна пыталась. Но у нее ничего не получалось. Даже в книгах, там, где оживали фантазии и на место реальности приходили сны, ничего не удавалось изменить.
- Костя... - слезы закапали по щекам Жанны.
Она все еще его любила. Не смотря на то, что потеряла. Потеряла много лет тому назад. Безвозвратно. Навсегда.
Отбросив рукописи, Жанна резко поднялась, схватившись за голову. Воспоминания о любимом мужчине больно резали по сердцу. Слишком больно. И так каждый раз. Каждый раз, описывая их историю любви, в новом романе, Жанна испытывала жуткую боль потери. Потери, несравнимой ни с чем. Ее героини выли как раненые звери, оплакивая не только свою, но и ее, Жаннину, потерю.
"И ты поцеловал. По правде, до тебя я ни с кем не целовалась.
Но этот наш поцелуй... он был особенным..."
- Пожалуй, на сегодня хватит, - решила Жанна и стала готовиться ко сну.
В ее квартире было только одно спальное место - раскладной диван. Но Жанне этого хватало.
Скрепив рукопись скрепкой, Жанна положила ее в стол, туда, где лежали все ее романы, ни один из которых не был дописан до конца.
В этом столе можно было найти стихи и прозу, любовные романы и приключенческие рассказы, - все то, что когда-то писалось Жанной, но так и не было доведено ею до конца.
Поначалу, Жанна писала бессюжетные рассказы... и, осознав свой промах, она поняла, что все нужно переписывать. Решила не заморачиваться. Зачем? Всегда можно взять чистый лист и написать новую историю, в которой будут новые герои... Да, они совершат ошибки прежних героев, и да, в романе по прежнему останутся недочеты. Но ведь он стал лучше. Он новый, другой. Не тот.
Выключив свет, Жанна легла спать, думая о том, какие события ждут ее героев завтра, и чем они быть может будут отличаться от ее судьбы...
2.
Море. Бескрайнее, синее море. Полный штиль. Крик голодных чаек. Чья-то яхта на горизонте. И мы.
Мы идем по берегу, держать за руки. Гуляем. Нам хорошо и свободно. Свободно как никогда...
Мы счастливы. Эйфория переполняет каждую клеточку наших тел. Радость витает в воздухе, и, кажется, ее можно поймать.
Ты что-то говоришь мне, а я не слышу... не слышу и ты отдаляешься, исчезаешь, становясь ветром...
3.
Жанна встала закрыть окно. Ей очень не хотелось подниматься. Сны не позволяли ей забыть, они напоминали... Но их напоминания - легкие, светлые и безболезненные, хотелось продолжать и продолжать.
Жанна была мечтательницей. Фантазеркой. Жанна была кем угодно, но реалисткой не была никогда.
Многие попрекали ее этим. Другие хвалили, или оставались равнодушны.
Маленькая, неприметная и ничем непримечательная Жанна жила особняком, или, по крайней мере, старалась так жить.