Аннотация: Мы помогаем людям, чтобы они, в свою очередь, помогли нам; таким образом, наши услуги сводятся просто к благодеяниям, которые мы загодя оказываем самим себе. Франсуа де Ларошфуко
Начало всего
В доме было холодно.
Хотя, назвать это жалкое сооружение домом стоило значительных затрат фантазии: дыры в стенах, полу и потолке были едва ли не больше окон... А в последние месяцы лачуга совсем опустела: даже крысы не показывались - издохли от голода.
Многолетняя война меж людьми и нелюдями необычайно затянулась и безжалостнее всего ударила по таким мелким, затерянным среди полей, деревушкам, как Сая.
Девочка, лет семи, перемазанная сажей и оборванная, сидела у давно уже мёртвого очага, тщетно пытаясь развести огонь. Снова и снова кресало в её грязных руках ударялось о камни и слабо искрило, но ничего путного у неё не выходило. Тонкие прутики и сырые ветки разгораться никак не желали. И на тёмно-синих, как драгоценные сапфиры, глазах уже дрожали капельки солёной росы.
С тех пор, как исчезла мать девчушки, жить стало почти невозможно...
- Селяне, други мои... - откашлявшись, начал сельский голова, Виркас. - Удача совсем отвернулась от нас: урожая в этом году не было вовсе, холода совсем рано пришли, да и ельфы снова наступают!..
Голова обвёл соколиным взором полуголодную аудиторию в старых тулупах, мрачно поддакивающую толстощёкому оратору.
- Много горя мы вкусили! - продолжил он под заунывный вой чьего-то желудка. - И надобно с этим покончить!
Виркас многозначительно замолчал. В повисшей тишине прошуршала пара шёпотков, что покончить надо с личными запасами головы, кои были основным горем села. Но у того мнение оказалось иное.
- Селяне, честные трудяги! Я нашёл истинную причину наших бедствий! - тихое покашливание слева вдруг обнаружило рядом с Виркасом местного священника. - Вернее, отец Кизим наставил на путь ист... тьфу!.. на врага указал!
Святой отец смущённо кивнул, украдкой почесав позолочённую ранее ладошку.
- Да! - ошарашено подхватило идею стадо селян, вываливаясь из тесного прихода на улицу и начиная тупо озираться в поисках жертвы.
- А какую ведьму-то? - спохватилась толстая тётка с лиловым носом и в котовой шапке.
- Ту самую! - пискляво взвизгнул священник и повёл возбуждённую паству к обители греха, уныло притулившейся в конце деревни.
- Ломай дверь! - величественно отдал приказ Виркас, но едва приступил к исполнению, как дверь рухнула сама от первого же удара, будто сдалась без боя.
Священник времени тоже даром не терял, и теперь, доведённая им до необходимой степени ярости, толпа ворвалась в хлипкую хибар, которая по его словам была едва ли не очагом Преисподней. Кизим в нужный момент вынырнул на первый план и завопил, сколько позволяли голосовые связки:
- Ве-е-едьма!
Его пухленький коротенький указательный пальчик впился в скрученную фигурку синеглазки у печи. Та, уже догадываясь, чем может обернуться этот дружеский визит, забилась в угол за печкой, прижав к груди маленькую соломенную куколку. Сельский голова решил взять инициативу в свою правую руку и выудил девчонку из укрытия. Увидев перепуганную насмерть, худющую "ведьму", народное ополчение дрогнуло.
- Это ж ребёнок! Не может эта пичуга ведьмою быть! - здоровенный детина лет сорока недоверчиво заозирался.
- Может-может! Возраст роли не играет! - авторитетно заорал Кизим и переходя на истеричный фальцет, добавил. - И не смущай народ, еретик!
Детина махнул рукой, плюнул для верности и вышел вон.
Воздух был морозный, свежий, под ногами похрустывал ледок...
- Вот, и готово всё! - протянул Кизим, стоя рядом с Виркасом и улыбаясь, как блаженный.
Большая площадь деревни, служащая и рыночной и судебной, уже целилась в небо позорным столбом, до середины скрытым кучей из веток и соломы: селяне, скрипя сердцем, отдавали драгоценное топливо для печей на благо местной инквизиции. Девочку же пока посадили в грубую деревянную клеть, в каких обычно возили коз на продажу. Там она и ждала часа сожжения, безнадежно сжимая куклу.
Кизим уже начал очередную проповедную и обличительную речь. Толпа ведьмосжигателей возбуждённо рокотала. Обстановка накалялась, мороз крепчал...
Внезапно просчитанный до мелочей план Виркаса с треском провалился! Какой-то пацанёнок примчался в стоптанных сапогах, отцовской куртке и шапке набекрень. Уткнувшись с разбегу в мамкину юбку, он задохнулся криком:
-Эльфы! Эльфы идут!!
Повторять клич даже не понадобилось. Побросав факелы, народ разбежался по домам, ставни и двери затворились. Как будто это могло их защитить. Настала холодная тишь в деревенском предвечерье с ярким разгорающимся костром. Девочка, клетка которой уже горела с одного края, истошно завопила от ужаса, вжимаясь в другой угол.
На площадь неспешно въехала вражеская конница...
-Почему они хотели тебя сжечь? - осмелилась, наконец, спросить Тисса, статная человеческая женщина, пришедшая с конницей нелюдей.
Она была женой лейб-медика и отправилась на фронт с ним. Пусть ей и претила война с людьми, но муж был важнее и нужнее, и она ему старалась помочь, чем только могла.
Тисса помогла найденной девочке вымыться, накормила и теперь расчёсывала ей волосы, угощая яблоками и диковинным виноградом. Девчушка, кутаясь в длинный лиловый халат знахарки, тяжело вздохнула и ответила:
- Они сказали, что я ведьма.
- Почему?
- Моя мама была травницей и лечила селян.
-А где сейчас твоя мама? - Тисса взяла ножницы и подровняла кончики отросших чёрных волос.
-Мама заболела и уехала в соседний город, - девочка вздохнула так тяжело, как умеют только дети, - а потом не вернулась.
- А у тебя красивые волосы, - с улыбкой заметила Тисса, пытаясь отвлечь ребёнка от грустных мыслей.
-А вы не оставите меня тут? - девочка повернулась, её тёмно-синие глаза глядели с влажной надеждой.
-О, дорогая... Нет, я не могу тебя оставить, к сожалению, - Тисса расстроенно нахмурилась. - Тем более, тебя нужно передать твоим родным.
- Мама говорила, у неё есть брат, но он живёт далеко, на Белых Холмах.
Тут в комнату вошёл Светлый эльф в серебристо-сером костюме медика. Он плавно, чуть устало, подошёл к жене, сев рядом, приобнял за плечи.
- Дорогая, мне передали, что Эль-Ризар желает поговорить с тобой и с ребёнком.
Тисса кивнула, взяла девочку на руки и вышла. Подходя к шатру главнокомандующего, она шепнула малышке:
- Ничего не бойся. Эль-Ризар на вид грозный, но справедливый. Сейчас вместе решим, что с тобой делать.
Эль-Ризар оказался высоким, выше любого из виденных девчонкой мужчин, нелюдем с прямыми золотистыми волосами, длиной ниже пояса. Его крепкая, жилистая фигура была затянута в необычный военный костюм: брюки и безрукавка из зеленовато-серой змеиной кожи, и белая рубашка из тончайшего муслина.
Сейчас он сидел на подушках за низеньким раскладным столиком, боком ко входу, и просматривал разложенные свитки с картами местности. Когда Тисса вошла, он повернулся и кивнул.
На вид ему было лет тридцать пять, но это лишь по человеческим меркам. Черты его лица были довольно тонкие, типично эльфийские, но имели яркую особенность - были немного заострёнными, хищными, напоминающими соколиные. В этом лице, в этих резких чёрных бровях, непоколебимая решительность и спокойная сила. А в зелёных глазах - мудрость веков и усталость от долгой войны. При появлении гостей он перевёл взгляд на девочку, и та невольно вздрогнула - его чёрные зрачки сузились и стали почти неразличимыми вертикальными щёлками. Знахарка оказалась права - на вид Эль-Ризар был весьма грозен!
- Доброй ночи, Тисса. Надеюсь, печальных вестей нет? - воин слабо, одним уголком губ, улыбнулся, затем сделал приглашающий жест.
- Доброй ночи, Повелитель, - склонила голову Тисса и ответила на улыбку. - В лагере всё спокойно, дурных вестей нет. Раненые идут на поправку.
Мужчина кивнул и вновь перевёл взгляд на ребёнка.
- Как твоё имя, дитя?
Девочка от этого вопроса сжалась в комочек и спряталась за юбку новой подруги. Та обняла её плечики и ответила:
- Сир, она сказала, что не знает своего имени. Мать и окружающие обращались к ней ласковым прозвищем, а когда мать умерла, с ней уже никто не говорил.
Знахарка нежно обнимала несчастного ребёнка, думая про себя, что древняя традиция скрывать имя ребёнка от всех и вся жива ещё в глухих людских селениях, несмотря на весь прогресс. Суеверия...
- А где живут твои родные? Сейчас у нас есть возможность отправить с тобой сопровождающего. Будет нехорошо, если ты отправишься куда-либо одна.
- Мои родные живут далеко, в Белых Холмах, в настоящем замке, - ответила малютка, немного подумав.
-В Белых Холмах... - эхом повторил он, касаясь остриём пера одноимённого места на карте. - Это не так далеко, как ты думаешь. Можно доехать за два дня. Я отправлю с тобой Тиссу и одного офицера. Они проводят тебя и вернутся в лагерь.
- Спасибо, - скромно отозвалась девочка и украдкой зевнула.
- Тисса, уже очень поздно, отведи нашу гостью спать.
Женщина услужливо кивнула, поднимая на руки малышку. Та сонно обняла свою няню и пробормотала:
- Спокойного сна, господин.
Эль-Ризар невольно поймал себя на мысли, что спокойного сна у него уже давно не было...
Уложив ребёнка спать, Тисса вернулась в шатёр Эль-Ризара, заодно прихватив с собой ужин для Повелителя.
- Ваше Величество, Вам нельзя так много работать, - тихо, но с твёрдым убеждением в голосе, заметила знахарка, поставив поднос прямо на карты, схемы и письма.
- Ну, что ты делаешь? - недовольно, но устало зароптал Его Величество. - Я нажалуюсь твоему мужу.
- Да, и он в наказание залечит меня до смерти! - иронично парировала женщина.
- То, что ты жена моего друга, не даёт тебе права так со мной говорить, - арши погрозил ей пишущим пером. - Как он?
- Веллерис ещё работает: латает того офицера, что мы освободили из плена вчера. Иногда мне кажется, что их двое. Он работает в две смены и никогда не устаёт, - Тисса говорила с улыбкой, но глаза оставались грустными. Затем, тяжело вздохнув, она прошептала: - Но я всё же чувствую, как ему тяжело.
- Тисса, я всё понимаю... Но необходимо ещё немного подождать, скоро война закончится, мы вернёмся в Шанакарт. Человеческие государства уже начинают сдавать позиции, пройдёт несколько месяцев, и они будут готовы подписать Соглашение о мире, - Эль-Ризар, наконец, приступил к трапезе. - Но ты хотела поговорить о чём-то другом?
- Да. От Вас ничего не скроешь. Я пришла посоветоваться. Нашей гостье, девочке, нужно дать имя. Я думаю, что раз Вы спасли ей жизнь, то будет правильно, если Вы дадите ей его. Как крёстный отец.
- Это сложно. Я уже давно не силён в таких простых мелочах. Примерно со дня рождения Шейлирриана, - арши усмехнулся, припомнив тот день. - Прошло столько лет... Мой сын давно наследный Принц, а я до сих пор с ужасом вспоминаю, как перерыл весь архив в поисках подходящего имени.
- Да, Шейлирриан оправдал своё имя, это сразу видно, - Тисса улыбнулась. - И ещё видно, как сильно Вы любите его и гордитесь им. Быть может, Вы назовёте девочку в его честь?
- И как ты себе это представляешь? - развеселился арши.
- Пока не знаю... Хотя... В упрощённой и девичьей версии, это имя может звучать, как... Шейларра!
- Неплохо. Но она всё же человек. Пусть будет Шелара.
- Ваше Величество, это то, что нужно! Вы всё ещё сильны в простых мелочах! - Тисса счастливо улыбнулась и встала с подушек. - С Вашего позволения...
Эль-Ризар кивнул, отпуская её, но когда женщина была уже у выхода, окликнул её.
- Тисса, постой! По старой традиции, давший имя ребёнку, принимает его в свой Дом... - арши поднялся и подошёл к ней. - Передай ей это, когда привезёшь к Белым Холмам.
С этими словами он отколол от ворота брошь с фамильным гербом и вложил в ладонь Тиссы.
* * *