Бекниязова Роза Сапарниязовна : другие произведения.

Замкнутый Круг

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   РОЗА САПАРНИЯЗОВНА БЕКНИЯЗОВА
  
   ЗАМКНУТЫЙ КРУГ
  
  
  
  
  
  
   Светлой памяти моего отца
   САПАРНИЯЗ хаджи БЕКНИЯЗОВА
   посвящаю.
  
   Я приношу свои извинения своему дорогому читателю, человечеству за неоконченный стих, за неоконченный цикл стихов... С того рокового дня, когда ушел из жизни мой отец, я много раз пыталась написать задуманный мной этот цикл стихов. Каждый раз, когда я садилась за свой письменный стол и брала чистый белый лист бумаги и ручку, чтобы, наконец, написать этот цикл стихов всегда жгучие слёзы ручьём лились из моих глаз. И всегда от льющихся из глаз потока горьких, кровавых слёз мокнет чистый белый ещё лист бумаги. Я брала другой чистый белый лист бумаги, но история повторялась. И сегодня я решила опубликовать её в таком незаконченном виде. Надеюсь очень скоро, мой дорогой читатель, прочитает её до конца. Нет! Не утихнет в моём сердце эта боль никогда! Да, я старалась казаться спокойной, сильной, гордой. Я не выставляла напоказ своё горе, свою боль, свои слёзы злой, равнодушной, любопытной толпе. Я продолжала писать! Я не могла не писать! Не имела права сломаться и замолчать на радость своим коварным недругам. Этого не простил бы мне мой папа.
   Отец мой всю свою жизнь проработал на руководящих постах. Ему прочили высокое будущее в карьере, но его честность, справедливость, бескорыстие сделали своё. Но, несмотря на это, отец мой до конца работал на руководящих постах. После окончания Самаркандского сельскохозяйственного института он приехал в родной район и сразу молодой специалист был назначен сначала главным агрономом совхоза, затем вторым секретарём райкома партии. В день его назначения вторым секретарём райкома партии родилась я. В этот день придя домой он узнал ещё одну радостную весть, что у него родилась дочь. Взволнованный счастливый мой отец, по словам матери, взял меня на руки и сказал: это самый счастливый, самый дивный, самый прекрасный цветок на свете. И назвал меня вопреки всем Розой, именем самого прекрасного цветка Земли... Отец мой и мать моя Айсулу Абдижамилова никогда меня не называли Розой, а всегда называли "Розшка". На местном диалекте так звучит Розочка.
   Он, мой папа, учёный-агроном был очень интеллигентным, высококультурным, грамотным человеком. Высокий, стройный, немногословный он был для нас идеалом честности, доброты, справедливости. Жили мы всегда в достатке, богато, дружно. И я под его крылом выросла сильной, смелой и свободной, как степной орёл. Мой отец иногда говорил, что он "полноводная река". Он был человеком чистой и щедрой души, добрый, справедливый. Да он был полноводной рекой! Только, кто знает цену текущей полноводной реке?! Цену её узнают люди, когда засохнут от жажды!
   В комнате, где мы всегда собирались дружной семьей за большим дастарханом, висела большая политическая карта мира...
  
  
  
  БЛЕСТИТ РАВНОДУШНЫЙ СВЕТ
  
  Боюсь открыть дверь родного дома,
  Пустует место там отца,
  Я сердцем понимаю снова,
  О, бренных дней его конца.
  
  Не встречу ясный взор его,
  Улыбку, доброту, заботу,
  Тепла нет в мире прежнего,
  Не заполнить ничто пустоту.
  
  На сердце боль, в глазах слеза,
  Идёшь вновь смутною тропой,
  А счастье бренная греза,
  В неизвестность прёшь ты, как слепой.
  
  Лоснится снова черствый мир,
  Он злобой и враждой полна,
  Ся жизнь, словно чужой пир,
  Жестока, туманна, шумна.
  
  О, с болью в глубине ты сердца,
  Встречаешь новый вновь рассвет,
  Не греют душу лучи солнца,
  Блестит равнодушный свет.
  
  КРОВЬЮ ЗАПАЧКАНЫ МЕЧТЫ
  
  Не открывай душевной раны,
  Коварной, подлой, гнусной черни,
  Забыты все святые храмы,
  Гниют здесь древа жизни корни.
  
  Лоснится злобой вновь полна,
  Воров, убийц затхлый мир,
  О, бьётся хладная волна,
  Бредёт люд сердцем болен, хил.
  
  Здесь жизни нет. Здесь смертью пахнет.
  Здесь не цветут прогресса цветы,
  Великое в утробе чахнет,
  Кровью запачканы мечты.
  
  Плюётся темнота на честь,
  Зачем им блеск чужой победы?!
  В сердцах их зависть, злоба, месть,
  Не ценят своей они славы.
  
  О, властью мнимой облачён.
  Не плюйся ты в гордыне много,
  Наказан жизнью будешь строго,
  И чернью неверной той оплёван.
  
  КИПИТ ИЗМУЧЕНА ДУША
  
  Хладеют в мирской суете,
  Сей жизни дивные брега,
  Здесь нет мест счастью и мечте,
  Лишь вечно тщетные бега.
  
  Рывок! Ни взлёта, ни побед,
  Повсюду чёрные здесь жижи,
  Тропа борьбы, страдании, бед.
  О, бури жизни, гниль и лужи.
  
  Не хватайся в жизни безнадёжной,
  Утопая за дрожащий стебель,
  Плывя за целью неопределенной,
  В конце ты сядешь ведь на мель.
  
  Кипит измучена душа,
  Дрожит сей жизни огонёк,
  А смерть всё светлое круша,
  Несчастья, горе нам несёт.
  
  А дьявол всё кружась вокруг,
  Паутины хитрые плетёт,
  Как страшен замкнутый сей круг,
  Что зерно вражды и смерти сеет.
  
   БЕЗЛИКАЯ ТОЛПА
  
  Средь бренной стужи и пурги,
  Среди пылающих огней,
  Поверьте мне друзья, враги,
  Безликий сброд всего страшней.
  
  Идёт безликая толпа,
  Коварна, яростна, слепа,
  О, словно страшная волна,
  За ним кровавые следа.
  
  Наполнит кровью он страниц,
  Истории, вечности немой,
  От бредней, от их небылиц,
  Опять трясётся шар земной.
  
  От рук безумной сей толпы,
  Течёт гениальная кровь,
  От их бесстыдной ведь молвы,
  Страдает на Земле любовь.
  
  О, словно смерч он занесёт,
  Святую истину в тупик,
  За флаг свой вновь стоят стеной,
  Всё дума тёмная их мучит.
  
  Лишь зависть чёрная, тупая,
  Жжёт тёмную, гнилую грудь,
  Опять всё светлое ломая,
  Чужой он осквернит лишь труд.
  
  Но лучи истины прожгут,
  Си пятна тёмные Земли,
  Ведь люди истину поймут,
  Святой ты правде лишь внемли.
  
  ЧУЖАЯ БОЛЬ, ЧУЖАЯ РАДОСТЬ
  
  Пусть сердце тебе тронет малость,
  В летящих сумерках годов,
  Чужая боль, чужая радость,
  То жизнь - плод людских трудов.
  
  В вершине радости и счастья,
  Друзей и недругов ты помни,
  И в час ты бренного ненастья,
  Счастливый миг удачи вспомни.
  
  Хоть в светлый миг горит душа,
  В заботах тщетных вся сгорая,
  Крадётся смерть мечты круша,
  Нещадно лучшее сжигая.
  
  Но мы надеемся и ждём,
  Дерзим, мечтаем и спешим,
  Но знаем, что в конце придём,
  К создателю, к духам высшим.
  
  Напрасны бренные мороки,
  Вся жизнь суматошный бег,
  Темны, губительны пороки,
  Не жди здесь райских ты нег.
  
  Сгоришь ведь в мирской суете,
  В потёмках темных нет святынь,
  О, в вечность, праведность плюете,
  В трясине лжи и бренных вмятин.
  
  КОГДА В ГРУДИ ПРОСНЁТСЯ ЯРОСТЬ
  
  Как мрачен миг о, неудач,
  Душа опять в печали бьется,
  Неразрешимых рой задач,
  Тупым остриём коснётся.
  
  И будто бренный мир катится,
  В неизбежность, в темноту, ко дну,
  Нет сил, как будто остановится,
  Со страхом мы глазеем в бездну.
  
  От горя догоришь дотла,
  Ветр пепел разнесет по свету,
  Как потушить огонь нам зла,
  Привлечь кого же нам к ответу.
  
  На сердце всё ж ещё теплится,
  Надежды глас. На завтра путь.
  В печали пусть душа томится,
  Нам в море горя не утонуть.
  
  Когда в груди проснётся ярость,
  Он стены зла вдруг разнесёт,
  И сердце озарит вновь радость,
  Фортуна счастье принесёт.
  
  СРЕДИ СТЕПЕЙ ДУШОЙ ХОЛОДНЫХ
  
  Среди степей душой холодных.
  О, как я уцелеть смогла?!
  О, боже! Дай мне сил небесных,
  Чтоб устоять мне против зла.
  
  Заблудший, как в лесах таёжных,
  Иду одна, а даль туманна,
  В тропах непроторенных, снежных,
  Мечты сияние желанна.
  
  Сколь труден и опасен он,
  Кремнистый сей нелёгкий путь.
  Пойдём опять мы напролом,
  Сердец отважных не вспугнуть.
  
  О, с сердцем чистым, душою твердой,
  Путей тяжесть преодолеешь ты,
  Пойдёшь дорогою тернистой,
  И достигнешь высоты мечты.
  
  На пересечении линии,
  Судьбы кремнистых дорог,
  Лежит ячейка молнии,
  И фейерверк побед.
  
  НЕ ЖДИ ТЕПЛА ОТ ДУШ ХОЛОДНЫХ
  
  Не жди тепла от душ холодных,
  Напрасно сердца ты не трать.
  Дней бренных сих не бесконечных,
  Цену всегда нам надо знать.
  
  Неизвестность не пугает пусть,
  Иди вновь чрез кремнистый путь.
  Ведь к цели путь не так гладка,
  Победа завоёванная сладка.
  
  Пусть звёзды в небе высоки,
  Дороги извилисты, круты,
  И чернь к светлому падки,
  Но звёзды ведь не всем доступны.
  
  Пусть сердце стонет в мерзлоте,
  О, тяжких дум борьбы напрасной,
  Есть смысл в тишине ночной,
  В холодной, степной пустоте.
  
  О, МИР СИЯЮЩИИЙ, ОБМАННЫЙ
  
  Вновь бренный мир трещит по швам,
  В ней плачет женщина-пророк,
  Земли не заживёт сей шрам,
  Всё зрит разгневанный ведь бог.
  
  И голос правды, что гремит,
  Пронесётся над планетой вновь,
  А чернь праздная шумит,
  Бьёт лихорадочный её озноб.
  
  О, темень! Люда слепота,
  Что за гнетущая немота,
  В сердцах их гадость, клевета,
  Пугает бренной суета.
  
  Чернь сотворенную из грязи,
  Тянет исходный материал,
  Меж небом и землёю связи,
  Как будто нить он потерял.
  
  Но высший дух силён и вечен,
  Смешает с грязью их опять,
  Тогда люд жалкий обречён,
  Не сможет истину понять.
  
  О, мир сияющий обманный,
  Начнёт бег вечный свой сызнова,
  Но род людской он обречённый,
  Пойдёт по тем же тропам снова.
  
  В сердцах людей темно и пусто,
  В ней нет мест истине святой,
  Идёт люд заведённый словно,
  По бренной богом проклятой.
  
  Смешалось всё идёт вверх дном,
  Здесь жалкий люд хитрит, юлит,
  Что ждёт их на брегу конечном?
  Что небо грешникам сулит?
  
  И дьявол вертится вокруг,
  Ждёт будто он свой звёздный час,
  Когда мир бренный, тёмный вдруг,
  Родит вновь дьявола тужась.
  
  Когда вновь литься будет кровь,
  По тёмной бренности рекою,
  Иссякнет вера и любовь,
  Идёт люд тропой роковою.
  
  О, низший дух, о, тёмный люд,
  Безнадёжность, черствость, пустота,
  О, бренный мир, кровавый след,
  И лжи, и правды простота.
  
  Бездушный, темный, черствый люд,
  Ухмыляется, о, грязь,
  И при жизни им отнюдь,
  Не понять им бренность, эту жизнь.
  
  О, боль осмеянных пророков,
  Неверием замученных людьми,
  Не помнит люд истории уроков,
  Порождение дьявола и тьмы.
  
  Как мерзок жалкий, гнусный сброд,
  В невежестве, черствости и спеси,
  И век от века людской род,
  Не изменит своей сущности.
  
  Чем дальше, тем всё холодней,
  За далью темень, пустота,
  Средь мирных, тихих, бренных дней,
  Пугает равнодушие, немота.
  
  Хранит Земля в груди своей,
  О, след кровавых, тёмных дней,
  И слёзы неверием людей,
  Осмеянного пророка.
  
  Си слёзы жгучие, как яд,
  В груди многострадальной Земли,
  А чернь поймёт её навряд,
  Рыданьям бур ночных внемли.
  
  Безнравственность, невежество, хаос,
  Темна о, черни цель, мечта,
  Несёт он только страшный фарс,
  Сомненья гложут их прочтя.
  
  Бескультурье, безнравственность здесь норма,
  Пыхтит равнодушный поезд,
  Меняется его внешность, форма,
  Но сущность её безнадёжен.
  
  Иди с гурьбой ты только в ногу,
  Не смей споткнутся на пути,
  Не остановить заведённую толпу,
  Затопчет, с землёй сравнить учти.
  
  Бери, дерзай, круши, ломай,
  Не упрекнёт никто, не бойся,
  Пророка грязью обливай,
  И средь сброда темного ты скройся.
  
  Пусть правда гнётся на глазах,
  Добродетель падает в слезах,
  Но наказан будет в конце порок,
  Добро лишь сеет ведь пророк.
  
  И проповедь, что льётся стихом,
  В сей уникальный век Земли,
  Услышан будет в конце людом,
  Ты правду небесную прочти.
  
  ШУМИТ ВНОВЬ БРЕННАЯ ВЕСНА
  
  Бурлит кипящая вода,
  Висит кровавая вновь плетка,
  Идёт вновь чернь в никуда,
  Ся бренность жесткая, как клетка.
  
  И вновь божественная плоть,
  Оплёван, окровавлен, смят,
  Чернь разряженная, как сноб,
  Пророка вновь готов распят.
  
  Шипит, как дьявольская игра,
  Язык пылающего костра,
  Поймёт покорная лишь степь,
  Неустойчив бренности, что крепь.
  
  Шумит вновь бренная весна,
  Течёт мирская жизнь пресна,
  О, люд в ней горечью полна,
  Бушует яростна, вольна.
  
  Трещит опять Земля больна,
  Чернь бродит праздна и темна,
  Не смотрит под ноги в пылу,
  Огонь мир превратить в золу.
  
  Во тьме пылающий костёр,
  Вновь крылья огненные простёр,
  Он бренность на краю застигнет,
  Тогда люд истину постигнет.
  
  О, ПЛАЧЬ НЕСЧАСТНАЯ РОЯЛЬ!
  
  Вновь спесь. Ошибка. Снова спешка.
  Вновь горечь. Слёзы и печаль.
  Горька судьбины ведь насмешка,
  В глуши рыдает вновь рояль.
  
  О, плачь несчастная рояль,
  Застав ты плакать степь забытый,
  Не зря певец ведь умолял,
  Раскрыт нот мир от нас, что скрытый.
  
  Клавиши черно-белые,
  Не поддастся страждущей душе,
  Раздались звуки блеклые,
  Рыдал певец в неземной муке.
  
  Не слышал звука скорбной степь,
  Той ночью горестной и мрачной,
  Устал, одинок, но петь,
  Не переставал в глуши ночной.
  
  Как птица раненая. Как ветер.
  Как степь весной. Цветы в саду.
  Как в море одинокий катер.
  Рыдал юнец. Горел в аду.
  
  Вдруг ноты поддались певцу,
  Зазвучала истина в груди,
  Бог дал страждущему творцу,
  Кружились райские гурии.
  
  О, в муках, адских терзаниях,
  Рождалась вечная о, лира,
  Верь правда в истинных страданиях,
  Во имя жизни и мира.
   (Продолжение следует)
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"