Если говорить честно и открыто, то Виктора Георгиевича Коновалова красавцем назвать сложно. Нет, уродом его тоже назвать нельзя, просто у Виктора Сергеевича внешность очень оригинальная, представьте себе: все черты лица африкано-негроидные как, например, у представителя племени Хадзабе или Сандаве, а сама кожа белого цвета. Иногда в конце жаркого солнечного лета она чуть-чуть смугловатая становилась. Ну вылитый тебе Мобуту Сесе Секо Куку Нгбенда Ва За Банга (урожденный Жозеф Дезире), только белолицый. Некоторые граждане, при виде Виктора Георгиевича Коновалова, смеяться начинали. А зря! Не знали они, какая у Виктора Георгиевича замечательная и отзывчивая душа была.
А если еще честнее говорить, то просто даже и неизвестно откуда у Виктора Георгиевича негроидные черты взялись, не было в его роду ни Ганнибалов ни Жозефов Дезире ни Айзеншпидесов каких-нибудь, одни только Коноваловы, да Приваловы, ну еще в предках Ивановы, Петровы, Сидоровы; монголов немного. Мать Мария Привалова -- симпатичная женщина, отец Георгий Коновалов -- красавец мужчина, старшая сестра Наташа -- вообще слов нет, до чего хороша. В кого Виктор Георгиевич таким лицом вышел никто догадаться не мог.
Вот с каким багажом подошел Виктор Георгиевич Коновалов к своему двадцатишестилетию: личность оригинальная, характер впечатлительный, воспитание интеллигентское. Можно сказать одни сплошные минусы кругом. Но ведь это на первый взгляд так казалось. Если глубже копнуть, то у него не только одни минусы были, у него два плюса были, которые все минусы перевешивали: во-первых отец Виктора Георгиевича, Коновалов Георгий Андреевич, научным институтом заведовал, а во-вторых и сам Виктор Георгиевич Коновалов не оплошал; аспирантуру при Московском химическом институте закончил, кандидатскую защитил и на кафедре стекла ассистентом работал. Должность впечатляющая, будущее завидное, отец академик -- невесты вокруг него крутились, рук не покладая. А одна настолько накрутилась, что в скором времени должна была ребеночка от Виктора Георгиевича родить.
Собрались друзья однокурсники у Виктора Георгиевича по случаю дня рождения, выпили, закусили немного и вот в самый торжественный момент Виктор Георгиевич друзьям новость сообщает. Не одну новость, две сразу. Первая новость, то что Виктор Георгиевич жениться надумал, давно ожидаема была, она не очень друзей удивила, а вот вторая новость немного потрясла. Не ожидали от Виктора Георгиевича такой прыти в общении с девушками. И еще сообщил Виктор Георгиевич, что науку он решил на неопределенное время в сторонке оставить, и на производство пойти; на химкомбинате зарплата в два раза больше, он Виктор Георгиевич должен семью содержать в приличном достатке, а у родителей деньги брать воспитание не позволяет.
Все тут разные советы начали подавать: один предлагает науку не бросать, для дополнительного заработка репетиторством заняться, другой про научные переводы речь толкает, а Маленький солидный Бэк свое слово сказал:
-- Не слушай ты никого, Виктор Георгиевич, в переводах и репетиторстве погрязнешь, голова опухнет; приходи-ка ты лучше, ко мне в магазин на полставки грузчиком. У нас в отделе хрустальных люстр полставки имеется. Работа не пыльная, со стеклом связанная, почти по специальности; зайдешь иногда на пару часиков для видимости -- все равно деньги пропадают.
Тут, конечно, спор разгорелся: негоже сыну академика и кандидату химических наук в магазине ящики таскать, а государство обманывать -- вдвойне негоже. Спорили все, спорили, а Виктор Георгиевич вдруг взял и согласился:
-- Я государство обманывать не стану, буду работать, сколько положено, а физические упражнения мне только на пользу пойдут.
На том и порешили; пришел Виктор Георгиевич в магазин электротоваров работать, каждый день с четырех до восьми вечера работает, все что ему поручают добросовестно делает, даром хлеб государственный не ест. Правда, когда он синий халат в первый раз одел и в торговый зал вышел, то все продавцы от смеха попадали, а Бэк, человек деликатный, убежал в подсобку и хохотал там до коликов. Виктор Георгиевич в синем рабочем халате... ему бы саблю в руки -- вылитый император Жан Бедель Бокасса.
Сначала смеялись все в магазине, а потом ничего привыкли, даже полюбили Виктора Георгиевича, воспитание-то у него интеллигентское. Одним только он в коллектив сплоченный не вписывался; не употреблял во время работы, характер деликатный не позволял. Но однажды от обиды так назюзюкался...
Дело так происходило: заходит в магазин дамочка. Живописная такая дамочка, нос к потолку, вся из себя расфуфыренная; муж при ней. Ходила дамочка по магазину, рассматривала все, расспрашивала, приценивалась ко всему:
-- А скажите, пожалуйста, товарищ продавец, чем эти две люстры отличаются; с виду совершенно одинаковые, а цены намного различаются?
Вежливо так дамочка спрашивает, на люстру показывает пальчиком и спрашивает элегантно, а продавец, Валька-Воркута по прозванию, тоже ей вежливо отвечает:
-- Да откуда же я знаю, наверное, та, которая дороже, лучше!
Раскипятилась дамочка, грубияны, невежды, товароведа сюда подавайте, продавцы называются; никто ничего не знает. Муж дамочкин успокаивать ее начал:
-- Леночка, Леночка, не волнуйся так, тебе волноваться вредно, врачи не разрешают!
-- Как же не волноваться, Николай! Такое пренебрежительное отношение к покупателю! Да разве возможно такое в Париже или в Лондоне?
И именно в этот момент Виктор Георгиевич в синем халате своем из подсобки вышел, он не просто вышел, по делу, ему надо было лампочку в люстру вкрутить. Валька-Воркута как Виктора Георгиевича увидела, так тут же дамочке и говорит:
-- А вот мы сейчас у рабочего спросим.
И что же на это дамочка ответила? А она носик брезливо отворотила и говорит язвительно:
-- Ну, вот еще чего не хватало! Только мне и осталось; с рабочими разговаривать!
И такое после ее слов недоумение в торговом зале образовалось, описать нельзя. Продавец Воркута на дамочку смотрит недоуменно, сам Виктор Георгиевич до того растерялся, что слова вымолвить не может, муж дамочкин глазами захлопал, а праздношатающиеся бабушки, которых в каждом магазине всегда полно, затараторили, мнениями обмениваясь:
-- Смотри, какая цаца к нам заехала, ей с рабочим человеком стыдно разговаривать, она, видите ли, по Парижам да Лондонам разъезжает
-- Да, гордячка дамочка. Простому человеку уж и в магазин не зайди! Рабочий класс ей не угодил! Хлебушек то, небось, с аппетитом кушает, зараза! А ты сынок на нее не обижайся! Расфуфырилась тут! Интеллигенция вшивая!
Дамочка вначале смутилась немного, она ведь слова такие в горячке сказала, не подумала, но гонора снижать не стала, мужа в сторону оттолкнула, на крик перешла:
-- Товароведа мне сюда немедленно! Жалобную книгу подайте!
Валька-Воркута в подсобку бросилась, товароведа искать. Товароведа в подсобке нет, на склад уехала, а сидит в подсобке начальство магазинное и чинно водочку попивает: Галина Федоровна -- директор, Маленький солидный -- завотдел и брат директорский Федор Федорович -- электрик магазинный. Вообще-то Федор Федорович Круглов капитан первого ранга в отставке, атомным подводным крейсером командовал, мог бы на работу в руководящее учреждение устроиться, но ни к чему ему кабинеты-телефоны. Выслуга лет у него солидная, пенсия соответствующая, пришел на работу поковырялся в проводах немного, стаканчик другой принял и порядок.
Начальство трапезу прекратило, Вальку выслушивают, она им детально рассказывает. Галина Федоровна возмутилась, конечно:
-- Как это так с рабочим разговаривать не желает! Аристократка что ли, мать ее так?
Любила Галина Федоровна витиевато выражаться, витиевато да забористо. Хотела она сама в зал выйти, с покупателем разобраться, но Маленький солидный ее опередил, как никак его друга обидели:
-- Ну хорошо, Гриша, разберись там с кобылой этой. А то, если я выйду, ей мало не покажется. Я своих рабочих в обиду не дам.
А маленький солидный галстучек себе приладил, лосьоном импортнымщеки побрызгал, очки-хамелеоны надел и в зал торговый этаким гоголем выскочил.
-- Mille excuses Madame, разрешите представиться, Беленький Григорий Константинович, заведующий отделом сложной бытовой техники этого магазина. Чем могу помочь?
Дамочка тут расплылась немного, потекла от изобилия вежливости на нее обрушившейся, объясняет Бэку проблему свою, а он ее слушает, умиленно уши развесив:
-- О! так это совсем пустяки, прошу прощения! Видите ли, рассеивающие элементы в этих люстрах из разных сортов хрусталя изготовлены, поэтому аддитивность рефракции у этих на порядок различается. В той люстре, что подешевле, хрусталь прессованный, машинной работы, а в другой люстре -- работа ручная, там мастер в каждую хрусталинку капельку души своей вложил, поэтому и играет такая люстра светом, как оркестр симфонический. Ой, да что это я вам тут по дилетантски все рассказываю, сейчас мы главного специалиста расспросим. Виктор Георгиевич, объясните нам, пожалуйста, теорию преломления и отражения света в анизотропных средах.
Дамочка хитрая тут сразу поняла, что над ней издеваются, так что когда Бэк начал Виктора Георгиевича звать, он опять разошлась:
-- Да что вы мне все время этого Виктора Георгиевича подсовываете! Не хочу я с ним разговаривать! Дайте жалобную книгу!
Маленький солидный лицо удивленное состроил, глаза на дамочку вытаращил:
-- Как? Вы с Виктором Георгиевичем не желаете разговаривать. Ушам своим не верю! Это же интеллигентнейший человек; энциклопедист, лучше него теорию стекла никто не знает! Он же по этой теме диссертацию защитил. А жалобная книга у нас, мадам, в кассе находится, пишите все что пожелаете, бумага стерпит.
Сказал Бэк такие слова и в сторонку отошел. Стоят они кружком разговаривают: Виктор Георгиевич, незаслуженно обиженный, Маленький солидный Бэк, Федор Федорович, бывший каперанг и грузчик Боря, тоже человек с высшим образованием. Дамочка возле кассы жалобу строчит, а они тут над нею посмеиваются.
И вдруг прямо над ухом Бэковским голосок девичий раздается, ангельский голосок:
-- Ой!? Здравствуйте, Виктор Георгиевич!
Маленький солидный обернулся быстренько, стоит возле них девочка красоты поразительной и на Виктора Георгиевича смотрит удивленно. Виктор Георгиевич, еще от обиды не отошел, а Бэк тут же начал главному специалисту замечание делать:
-- И не стыдно вам, Виктор Георгиевич! Таких симпатичных знакомых от нас скрываете!
Виктор Георгиевич смутился немного:
-- Это моя дипломница Наташа Патрицкая! Здравствуйте, Наташа, а я тут немного в магазине подрабатываю.
Неудобно ему немного стало за то, что он в синем рабочем халате стоит, интеллигентское воспитание сработало.
Но Наташа на его извинения и внимания не обратила, она вдруг к Бэку повернулась и говорит ему тем же голоском ангельским:
-- А я вас тоже узнала. Вы у нас в группе три года назад консультантом были на курсовом проекте по процессам и аппаратам.
Бэк тут страшно загордился. Да и было от чего, не каждого такая симпатичная девочка признает, через три года после мимолетного знакомства:
-- Да чего уж там; консультантом. Замещал просто профессора во время болезни, но теперь жалею, что из института ушел. Сейчас и у меня могла бы такая симпатичная дипломница быть!
Наташа Патрицкая рассмеялась весело, Виктор Георгиевич немного сконфуженно, Маленький солидный от души радовался, Федор Федорович тоже на них глядя заулыбался, но дамочка сварливая идиллию разрушила; отшвырнула она книгу жалобную в сторону, к дипломнице Наташе подбежала, за руку ее схватила и прочь потащила:
-- Наташа! Как ты можешь с этими людьми разговаривать? Это очень мерзкие люди, они твою маму обидели.
Наташа остановилась, глаза удивленные на дамочку вытаращила; вот-вот они из глазниц выскочат и пойдут по мраморному полу скакать:
-- Мамочка! Что ты такое говоришь? Это не мерзкие люди, это Виктор Георгиевич Коновалов мой научный руководитель.
Тут уж дамочка остолбенела совсем, стоит она ушами хлопает и на синий халат удивленно посматривает:
-- Какой руководитель? Какой руководитель...
-- Я же говорю, мамочка, Виктор Георгиевич Коновалов научный руководитель моего дипломного проекта!
Дамочка от шока так и не успела опомниться, как вдруг муж дамочкин подлетает и спрашивает заикаясь:
-- Скажите, пожалуйста, вы ведь Георгия Андреевича сын? -- и после некоторого молчания добавляет, -- Как же это я вас сразу не узнал?
Виктор Георгиевич дамочкиному мужу поклонился степенно:
-- Здравствуйте, Алексей Ефремович, а я тоже не знал, что Наташа ваша дочь. Она у нас на кафедре одна из первых, на красный диплом идет.
Замешательство после этого небольшое случилось, стоят все смотрят друг на друга недоуменно, даже Маленький Солидный Бэк и тот стоит молча, обдумывает, чего бы ему язвительного сказать. А Федор Федорович всех рассмешил. Расхохотался он во все горло, да и выдал своим простуженным капитанским басом тираду.
-- Вот это дамочка отчебучила! Одним ударом двух зайцев убила! И мужа своего и дочку одним махом обкакала!
А Виктор Георгиевич после этого случая из магазина не ушел, выпил конечно от расстройства лишнего немного, но в магазине остался. Интеллигентское воспитание не позволило, побежденным себя признать.