- Вставайте, вставайте, ребята, хватит дрыхнуть, пора на избирательный участок! Все на выборы! Будем голосовать за кандидатов единого блока коммунистов и беспартийных!
Шура Барзеев бегает по комнате, выкрикивает агитационные лозунги и всячески тормошит своих приятелей, не желающих почему-то продирать глаза в такое время. Стоит раннее утро, и по всем понятиям нормальные студенты должны спокойно спать в своих постельках и видеть сладкие сны.
- Опять у Барзеева крыша прохудилась, нужно срочно ремонтников вызывать. - Донесся заспанный голос от кровати у окна.
- Какая крыша! Вам, Михаил Семенович, лишь бы человека обидеть ненароком! Вы что, забыли совсем? Сегодня же выборы! А тем, кто в первых рядах придет, обещали бесплатно по бутылке пива проставить.
- Ну, тогда совсем другое дело. По бутылочке пивка на халяву неплохо было бы получить.
Проснулись друзья, в порядок себя маленько привели и на избирательный участок двинулись. А там, действительно, пива предостаточно оказалось, правда, не бесплатного, а за рубли, но зато свежего и хорошего; Останкинского разлива.
Стоят все; пивко потягивают и советскую власть нахваливают. Шура больше всех усердствует.
- Да разве мог бы я в несвободной капиталистической стране так спокойно на избирательном участке расслабляться. Да ни в коей мере! А здесь - красота: гимны разнообразные играют, флаги красные со всех сторон, лозунги, люди все веселые и радостные... Торжество демократии!
И в подтверждение слов своих он в буфет направился за новой порцией расслабляющего.
Но буфетчица нехорошая "фортель антинародный" почему-то выкинула.
- Вы, ребята, достаточно выпили, пора закругляться.
Намекает, значит, она туманно, что пиво отпускать Шуре больше не будет, и пора ему с избирательного участка выметаться. Шура на такой негуманный подход к делу обиделся; начал возражать, доводы веские приводить, но буфетчица свой контраргумент выдвинула. Участкового.
Так ведь и участковый не один пришел, друзей своих привел. Крепкие такие ребятки, сами в штатском, а выправка военная проглядывает.
Против такого довода не попрешь, разве что на танке; пришлось ретироваться. Но по дороге в общежитие, как назло, магазин "Минеральные воды" попался. В Минеральных водах не одни только воды продавались, а у Саши Барзеева слабость одна была; тяга к винам узбекским. Сладкие такие вина, вкусные. После вина на подвиги потянуло, повернули они назад на избирательный участок, но дяди в штатском дальше ворот их не пустили. Шура возмущаться начал.
- Я, может быть, голосовать хочу, долг свой перед Родиной исполнить.
- Пожалуйста, - говорят, - Долг - святое дело, а дебоширить не позволим!
Мрачный Отари Мазанашвили (он больше всех вина выпил, поэтому и замрачнел) вдруг заявляет решительно.
- Пойду свой голос отдавать. Я комсомолец и должен следовать курсом политики партии и правительства.
- Нет! - Шура с ним не соглашается. - В такой напряженной обстановке я голосовать отказываюсь, я буду против кандидата агитировать.
- Агитируйте, но за пределами избирательного участка и в трезвом виде. У нас так конституция постановляет; на территории избирательного участка агитацию проводить в день выборов нельзя; даже в трезвом виде.
Шура тут на шаг за ворота отступил и кричит.
- Я нахожусь за пределами избирательного участка! Мазанашвили! Вычеркивай всех! Это будет твой протест против произвола.
Дюжие дядьки обиделись и хотели уж к Нарушителю физическую силу применить, но тут толпа вокруг собралась, а у комитетчиков мыслишка, наверное, мелькнула, что агенты вражеские с кинокамерами и диктофонами могли в толпу затесаться; и во избежание скандала начали его (Нарушителя) с помощью активистов в проходные дворы оттеснять. А там Шура вдруг и испарился бесследно. Это Леша Сушинский его под белые ручки с поля брани незаметно уволок.
Но история с выборами на этом не закончилась, напротив, продолжение имела.
Через пару дней в институте объявление вывесили.
"Студента ФОС - факультета Мазанашвили О. А. за антиобщественное поведение и распитие спиртных напитков на территории избирательного участка стипендии лишить".
Хорошо еще из института не поперли.
А про остальных участников и не вспомнили. Плохо почему-то в этот раз комитетская машина сработала. Наверное, дел много было; запарились.
Народ по этому поводу частушку известную перефразировал.
Под левым уклонистом подразумевался естественно не кто иной, как наш герой - Александр Н. Барзеев.