Свонн Эндрю : другие произведения.

Партизан

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Партизан - автор Эндрю Свонн, второй роман трилогии начатой романом Акция возмездия, продолжение вселенной мира морро Кэрри Тетсами помогает Доминику Магнусу отстоять свою жизнь на планете Бакунин автоматический перевод

   Эндрю Свонн
   Вторая часть трилогии
   19:24
   ПАРТИЗАН
   19:25
   Посвящается Питу и Андреа (и всему штату Миннесота) без какой-либо особой причины.
  
   БЛАГОДАРНОСТИ
  
   Благодарю Мэри, Сьюзи, Чарли, Левина, Джо, Бонни и Брайана за то, что они так ругали эту рукопись, и особенно Морин и
   Джеффа, чьи комментарии побудили меня добавить две самые замечательные главы в этот том.
   19:25
   ПРОЛОГ
  
   Черный бюджет
  
   "Все вооруженные пророки победили, все безоружные погибли".
  
   -НИКколо МАКЬЯВЕЛЛИ (1469-1527)
   19:26
   ГЛАВА ПЕРВАЯ
  
   Дружественный огонь
  
   "Можно наблюдать за всем и не видеть ничего" - Книга мудрости циника
  
   "Жизнь происходит с нами, пока мы планируем другие вещи".
  
   -РОБЕРТ СЕЛИН
  
   (1923-1996)
  
   "Ты ублюдок!"
  
   Крик сзади застал Доминика Магнуса врасплох. Он отвернулся от четырех членов совета, к которым обращался, чтобы
   встретиться с пятым, Кари Тетсами.
  
   "Простите?" - сказал ей Дом.
  
   Тетсами стояла, загораживая проход. Ее обычно бледная кожа была ярко-розовой, ноздри были расширены, а руки сжаты в
   кулаки. Дом почти мог видеть, как ее маленькое тело вибрирует.
  
   "Кем ты себя возомнил, черт возьми?" - сказала она. Дом повернулся к остальным в зале заседаний. Мэриан
  
   Занзибар, его начальник службы безопасности, стояла, скрестив руки за спиной, избегая зрительного контакта с ним. Мосаса, их
   местный эксперт по электронике, сидела, работая за одним из терминалов, установленных в конференц-столе. Он смотрел на
   терминал, в то время как со стороны его лысой головы глаз его татуировки дракона смотрел на Дома. Дом не мог сказать, куда
   смотрят нелюди. Случайная прогулка, контрабандный ИИ Мосасы, был в проводке и мог наблюдать из любой из камер в
   комнате, или нет. А у Флауэра, их инопланетного военного стратега, не было глаз в
   19:26
   302
  
   С. Эндрю Суонн
  
   голова в форме пули, только черные узоры Роршаха на желтой кожистой коже.
  
   "Возможно, вы извините нас на минутку", - обратился к ним Дом.
  
   "Пусть остаются. Почему бы им этого не услышать? Они же во всём замешаны, не так ли?" Тетсами вошла в комнату для
   совещаний и ткнула Дом пальцем. "В отличие от некоторых из нас!"
  
   "Я снова это сделал", - подумал Дом. Он только хотел бы знать, что именно он сделал. "Мне и Мосасе нужно проверить
   периметр безопасности".
   Занзибар сказал, хватая Мосасу за локоть. Мосаса взглянул вверх, как будто внезапно осознав, что здесь возникла ситуация. Он
   позволил Занзибару вывести себя из комнаты.
  
   Цветок стоял на своих многосуставных ногах, обвивая крылья, словно плащ. Его длинная змеевидная шея, казалось, росла из
   какого-то странного птичьего куста. "Наблюдение за оборонительным периметром. Он даст возможность увидеть статическое
   оружие. Его следует изучить самым пристальным образом, не так ли?"
  
   Даже пришелец может это увидеть, подумал Дом. Цветок выскользнул из комнаты, оставив Дома и Тетсами наедине, за
   исключением, возможно, Случайного Волка, молчащего в проводке.
  
   Тетсами не обратил внимания на внезапный исход. "Кто я, черт возьми, такой, мистер Магнус? Какой-то мелкий наемный хрыч,
   чья полезность истекла?"
  
   Услышав, как она сказала "Мистер Магнус", Дом похолодел. На секунду он не мог понять, почему. Все называли его "Мистер
   Магнус".
  
   Но не Тетсами. Никогда не Тетсами. Они вместе прошли через ад и вернулись, через большее количество опасного для жизни
   дерьма за последние пять местных недель, чем за любые пять жизней - даже за жизни, проведенные на анархической планете
   Бакунин.
  
   Тетсами никогда не называл его "господин Магнус". Его сотрудники называли его "господин Магнус".
  
   "Нет..." - запоздало начал отвечать Дом.
  
   Она не стала ждать объяснений. "После всего этого дерьма!
  
   После того, как я спланировал всю операцию за тебя - отлично! Теперь, когда у тебя есть деньги, тебе больше наплевать на
   твоего ручного хакера?
  
   "Что-"
   19:27
   ПАРТИЗАН
  
   303
  
   Тетсамы снова его ткнул. "Сколько раз ты мне отказывал, Дом? Куда, черт возьми, ты идешь?" Гнев Тетсамы метнулся к Дому.
   "Я собирался
  
   сказать тебе, когда я соберу всю доску вместе". Она просто уставилась на него, как будто его кожа внезапно стала прозрачной.
   Дому пришлось слегка поднять руку, чтобы убедиться, что этого не произошло. Его рука была прекрасной, оливкового цвета и
   выглядела естественно. Дом почувствовал, как в его щеке началась вибрация,
  
   и он поднял руку, чтобы прикрыть ее. "Это все, не так ли?" - тихо сказала она.
  
   Ее внезапное спокойствие было таким же тревожным, как и гнев несколько секунд назад. Дом ненавидел видеть ее такой, и он
   отчаянно хотел исправить то, что было неправильно. "Просто скажи мне, что ты хочешь, чтобы я сделал", - сказал он. Она
   покачала головой. "Я не думаю, что ты поймешь
  
   , Дом. Ты определенно не ведешь себя так, как будто бы ты это сделал". Она повернулась к двери.
  
   Дом почувствовал, как у него сжалось сердце. "Пожалуйста. Что случилось?" Она остановилась по пути к двери, спиной к нему.
   Он наблюдал, как она кивнула головой и задрожала спиной. Это могло
  
   были смех. Или рыдания. Может быть, и то, и другое. "Что не так? Не так?" Тетсами вздохнул. "Не так то, что после всего, что
   мы пережили друг с другом, я просто еще один гребаный акционер".
  
   Он подошел и попытался положить руку ей на плечо. Она вывернулась из-под него и оставила его там, с рукой в воздухе. Пока
   он стоял там, уставившись на свою руку, он услышал, как она сказала из коридора: "Не жди меня".
  
   Дом мерил шагами погрузочный док, ожидая, пока техники закончат настройку контрграва, на котором он собирался лететь в
   Годвин. Пока он ждал, он пытался прогнать холодный ужас, сжимавший его внутренности.
  
   Текущее предприятие Дома, Diderot Holding Company, было более успешным, чем оно имело право быть. За три недели
   местного времени оно сумело превратить туннельные лабиринты под горами в жилые помещения для более чем тысячи
   беженцев от захвата Godwin Arms & Armaments. Благодаря планированию Тетсами им даже удалось освободить 435
   мегаграммов ликвидных активов от Godwin Arms.
  
   Tetsami.
   19:27
   304
  
   С. Эндрю Суонн
   Она была причиной депрессии Дома, хотя по всем стандартам, которые должны были иметь для него значение, он должен был
   быть доволен операцией. Ее все более непредсказуемые реакции на него затмили любой оптимизм, который мог быть у Дома.
   Она должна была быть довольна
  
   Как все шло. Это становилось мантрой, перечислять причины, по которым он не должен чувствовать, что мир рушится вокруг
   него.
  
   Главной причиной был тот факт, что он и большинство сотрудников GA&A выжили, чтобы сформировать базу операций в горах.
   Им удалось это сделать, несмотря на то, что полковник Клаус Дахам, брат Дома, возглавил захват GA&A, что, по всей
   видимости, было личной вендеттой против Дома. Вендетта, которая могла закончиться теперь, когда Клаус должен был
   поверить, что Дом и его люди все мертвы. Определенно, больше никакой милитаристской деятельности из Godwin Arms не было
   с тех пор, как Дом совершил набег на его старую компанию, чтобы украсть свои собственные деньги. Тетсами
  
   спланировал этот рейд. "Здесь холодно", - сказал Дом, наблюдая, как его дыхание становится облачком пара.
  
   Погрузочный док представлял собой пещеристую впадину в скале, высоко на склоне горного хребта Дидро. Вход в данный
   момент был открыт для воздуха. Он давал Дому вид на пурпурное небо, тонкие перистые облака и толстый шар Кропоткина,
   который мало согревал пронизывающий ветер.
  
   Были и другие причины, по которым он должен был быть доволен. Кэти Шейн, получившая обширные травмы в том рейде,
   собиралась жить. Она все еще была прикована к постели, но врачи сумели заменить поврежденные конечности кибернетикой.
  
   Это также вызвало теневые воспоминания. Дом чувствовал, что его
  
   щека подергивается.
  
   Может быть, ему не стоит уходить.
  
   У него была та же мысль десятки раз, с тех пор как Тетсами столкнулся с ним. Дела шли хорошо. Ему не нужно было идти в
   Годвин. Он мог остаться здесь и... "И что?" спросил Дом.
  
   Он подошел к краю пещеры. Небо развернулось, и внезапно он оказался не в горе. Он стоял на краю пропасти, вертикальный
   спуск метров в двести или около того, а затем скалистый склон, обрушивающийся вниз еще на сотни. Ниже и вдали,
   выветренная гора-
   19:28
   ПАРТИЗАН
  
   305
  
   tains уступили место пологим холмам и в конце концов исчезли под хаотичным разрастанием Godwin. Город Godwin захватил
   большую часть горизонта.
  
   "И что?" Дом повторил в отрыве слова. дуновение тумана. Ледяной ветер
  
   Он не видел смысла в задержке. Он не должен был перестраивать свои деловые решения в угоду своим личным проблемам.
  
   Он даже не хотел признавать, что его трудности с Тет-сами были личной проблемой. Он не хотел признавать, что, несмотря на
   его усилия быть справедливым ко всем своим партнерам в равной степени, он может относиться к ней по-разному. Относиться к
   ней по-разному
  
   из-за того, что он чувствовал к ней. Что я чувствую к ней?
  
   "Слишком много", - ответил он сам себе. "У меня сейчас более тысячи людей, о которых мне нужно беспокоиться. Я не могу
   откладывать дела только потому, что думаю, что она..."
  
   "Сэр", - раздался голос, перекрикивая ветер. "Ваша машина готова".
  
   "Спасибо", - сказал Дом, возвращаясь к ожидающему его контрграву.
  
   "Сначала бизнес, - подумал Дом. - Мне нужно заложить основу для приобретения еще одной оружейной компании.
   Позаботься о моих людях. А потом я позабочусь о себе".
  
   Настройка должна была занять всего неделю, максимум две. Он придумает способ все исправить, когда вернется.
   19:28
   ГЛАВА ВТОРАЯ
  
   Тактическое отступление
  
   "Мы - наименее квалифицированные люди, чтобы судить себя сами" - Книга мудрости циника
  
   "Мир - комедия для тех, кто думает, и трагедия для тех, кто чувствует".
  
   -ГОРАС УОЛПОЛ (1717-1797)
   Через неделю после отъезда Дома, через несколько тридцатидвухчасовых бакунинских дней, Тесами сидела одна в своей
   комнате, одном утилитарном кубе среди сотен. Единственным отличием между ее жилищем и сотнями подобных мест в
   лабиринте туннелей под горами был тот факт, что ее предполагаемый статус в Diderot Holding Company давал ей право на
   одиночную комнату.
  
   Я заслуживаю только грубо высеченной пещеры, но не внимания со стороны Дома.
  
   "Этот человек либо слепой, либо ему действительно все равно".
  
   Она отогнала эту мысль, пытаясь прочесть атлас. Она коснулась чувствительных частей киберпласта, меняя дисплей,
   пролистывая семьдесят пять официальных планет Конфедерации, вместе с восемью вероятностными
  
   ционарные члены. Атлас был импортом Конфедерации, который она подобрала в Годвине. Они с Айвором прилетели в город
   Годвин, чтобы забрать физически восстановленную Кэти Шейн. Шейн была в Stemmer Facility, очень дорогой и закрытой
   больнице, обслуживающей финансируемые корпоративные колеса в Центральной
  
   и Уэст Годвин. За три недели и шестьдесят килограммов, Стем-
   19:29
   ПАРТИЗАН
  
   307
  
   Мер удалось заменить ей ноги и большую часть кожи.
  
   Шестьдесят килограммов - это много денег, больше, чем вес Шейна в золоте. Тетсами была рада, что не потеряла
   признательности за такие цифры, несмотря на то, что находилась в компании, которая швыряла мегаграммы.
  
   Они с Айвором забрали тихого, но ходячего Шейна с погрузочной платформы больницы, чего Тетсами ждала с нетерпением. Ей
   нужно было, чтобы Шейн был в порядке. Она чувствовала себя ответственной за травму Шейна. Но, несмотря на выздоровление
   Шейна, две вещи омрачали все.
  
   Во-первых, Шейн не сотрудничала, не воспринимая свое выживание должным образом. Ее настроение было мрачным и
   угрюмым всю дорогу обратно к горе. Тетсами пытался поговорить с ней, но все, что она получила, был холодный взгляд, что она
   не могла, или просто не хотела
  
   интерпретировать. Во-вторых, не было никаких признаков Дома.
  
   Они были в том же городе, где трахался Бог, что и Дом, и он даже не показался. Тетсами знал, что он был под прикрытием, и что
   он не хотел рисковать, привлекая внимание своего брата Клауса, хотя к тому времени Клаус, вероятно, убедил себя, что убил
   всех, кто был вовлечен в первоначальную организацию Godwin Arms. Все, что было частью GA&A, было либо занято силами
   Клауса, либо было превращено в гравий
  
   Глубина десять метров. Но этот ублюдок мог оставить ей сообщение.
  
   Как только стало ясно - во время ожидания выписки Шейна из Стеммера, - что Дом не явится, она немного походила по
   магазинам. Она справилась, даже когда Айвор играл роль отца вовсю. Айвор не хотел, чтобы она шла в Годвин одна, но он
   разрывался между тем, чтобы остаться с Шейном в бюрократии Стеммера и сопровождать ее в ее прыжке через центр Годвина.
  
   В конце концов, она убедила его, что крупный седовласый славянин, сопровождающий миниатюрную азиатку, привлечет больше
   внимания, чем миниатюрная азиатка в одиночку. Не говоря уже о том, что миниатюрная азиатка может сама о себе
   позаботиться.
  
   Она провела час, собирая атлас и проводя...
   19:29
   308
  
   С. Эндрю Суонн
  
   некоторые финансовые маневры в одном из немногих банков Годвина, имеющих связи за пределами планеты.
  
   "Тебе следовало поговорить со мной, Дом", - сказала она себе.
  
   Одной из самых удручающих вещей в этом атласе, каким бы полным он ни был, был тот факт, что планета Бакунин - планета,
   на которой она родилась, планета, на которой она прожила всю свою жизнь, планета, которую она собиралась покинуть, - даже
   не была указана.
  
   В атласе был указан Кативар, безвоздушный каменный шар на самых дальних окраинах Протектората Инди. Кативар вращался
   вокруг Беты Пикторис и имел население менее миллиона человек. Он был заселен только для того, чтобы стать промежуточной
   станцией между Конфедерацией и Тау Пуппис, единственным контактом с Империей Вольера, единственным инопланетным
   космическим видом, с которым Конфедерация столкнулась с момента своего основания более века назад.
  
   Они дали список для безвоздушной пустоши, которая едва оправдывала свое существование, предоставляя плацдарм для вида
   Флауэра. Этот чертов камень был указан, но не Бакунин. Камень с меньшим количеством людей, чем некоторые коммуны, но не
   планета с более чем миллиардом, которая была прижата близко к сердцу Конфедерации. Бакунин находился всего в пятнадцати
   световых годах от Земли, плавая близко к голове Конфедерации, как пескарь рядом с пятируким осьминогом.
  
   Имеет ли это значение? Я ищу альтернативы Бакунину. Я уже знаю это место настолько, насколько хочу. Не нужно, чтобы какой-
   то картограф Конфедерации рассказывал мне подробности о том, что я
  
   уходя. Тетсами вздохнул и продолжил листать описания планет.
  
   Когда она это сделала, кто-то позвонил, чтобы войти. Она отложила атлас киберпласта и пошла к двери, металлической
   переборке, установленной в трещине, расширенной горнодобывающим лазером. Вероятно, она была из старого места
   утилизации Мосасы. Казалось, что она принадлежала линкору или бункеру.
  
   Она распахнула ее, чтобы показать Айвора Йоргенсона, единственного человека, которого она, а не Дом, убедила
   присоединиться к руководству этим предприятием. Увидев его, этого седовласого быка, прямо сейчас, она накрыла ее
   сокрушительной волной вины.
  
   "Привет", - слабо сказала она.
  
   Она знала этого человека всю свою жизнь.
   19:30
   ПАРТИЗАН
  
   309
  
   Почти все это время он был ее единственной семьей. Теперь она подумывала бросить его, а также эту чертову планету.
  
   "Могу ли я войти?" - спросил он после того, как она застыла в дверях почти на полминуты.
  
   Тетсами кивнула, отступая от двери. Внезапно она почувствовала себя так, будто ей снова шесть, и Айвор застал ее за чем-то
   отвратительным. Она возмутилась этим чувством.
  
   "Рада тебя видеть", - солгала она.
  
   Она осталась стоять у двери, пока Айвор сосредоточился на стуле, который она бросила. "Панкин, что тебя беспокоит?"
  
   "Что? Ничего. Все в порядке." Она сложила руки, потому что иначе она бы бесполезно жестикулировала по всему
  
   место. Айвор кивнул, но выражение его лица показало, что он мог прочитать ложь на ее лице. Айвор взглянул на стол и на атлас
   киберпласа, лежащий на нем. Его пальцы зависли
  
   над люминесцентным дисплеем, светящимся сквозь сенсорный пластик. Он коснулся его, вызвав мировые дисплеи. "Цинос", -
   прочитал он наугад. "Столица Экономического Сообщества Сириуса-Эридана. Орбита Сириуса А. Тонкая метановая атмосфера,
   три четверти миллиарда человек зарылись в холодную маленькую скалу". Он снова коснулся дисплея. "Дакота. Часть Семи
   Миров. Орбита Тау Кита вместе с Хейвеном, столицей Семи Миров. Холодно, но, по крайней мере, у него есть атмосфера.
   Большая часть воды заперта в вечной мерзлоте. Еще холоднее, и полюса выморозят CO2 из атмосферы зимой".
  
   "Айвор", - слабо сказал Тетсами.
  
   "Давадо Поли, я о таком раньше не слышал, это на окраине протектората Инди. Низкая гравитация. Все население живет на дне
   кальдеры, которая затмевает Олимп. Думаю, там внизу пригодна для дыхания атмосфера".
  
   "Айвор", - повторил Тетсами.
  
   "Долбри... ну, все знают о Долбри..."
  
   "Айвор!"
  
   Он оторвался от атласа киберпласта. "Я ведь не мешал тебе, правда?"
  
   "Да. Нет". Тетсами в отчаянии взмахнула руками. "Чёрт побери, Айвор. Чего ты хочешь?"
   19:31
   310
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Айвор пожал плечами. "Я хотел узнать, когда ты планируешь...
  
   "Нужно уйти, Пункин". Тетсами уставился на него, ему было стыдно. Конечно, он знает. Как будто я могу хранить от него
   секреты.
  
   "О, Айвор". Она чувствовала, что вот-вот расплачется. "Мне жаль. Я не могу..." Она остановилась, повесив трубку на этом
   единственном слове.
   Айвор встал. "Все в порядке", - сказал он. Он подошел и обнял ее. Тетсами тряслась в его объятиях, как ребенок, ненавидя то,
   что она чувствовала. Ненавидя то, что она не сказала Айвору, что уходит.
  
   Ненавидела тот факт, что вела себя как Дом, со своими секретами.
  
   Он всегда выглядит таким удивленным, когда его застаешь за этим занятием.
  
   если все так себя ведут. "Извините. Я собирался сказать вам..." Это было так похоже на Дом, что она подавилась словами.
  
   Айвор, казалось, не заметил. Он похлопал ее по плечу. "Я понимаю". Он отпустил ее и посмотрел на нее сверху вниз отеческим
   взглядом, который она никогда не видела у него на ком-то еще. "Ты не беспокойся о том, что оставишь меня, слышишь? Я здесь
   не для того, чтобы привязывать тебя к этому месту".
  
   Тетсами шмыгнула носом и вытерла глаза. "Я ждала долгое время".
  
   "Вы хотели покинуть эту планету с тех пор, как узнали, что есть другие места, куда можно отправиться".
  
   Тетсами кивнула. Это было правдой. Это было правдой даже тогда, когда она зарабатывала на жизнь как один из лучших
   внештатных программистов в Годвине.
  
   "Если бы я мог, я бы сам забрал тебя с планеты. Бакунин - не то место, где можно растить детей". Тетсами взглянул на атлас
   киберпласта. "Ты мог бы приехать
  
   со мной. Вы могли бы обналичить
  
   ваша доля в компании,
  
   тоже. Мы оба могли бы эмигрировать куда-нибудь в приятное, спокойное место. Айвор покачал головой, прежде чем она успела
   закончить половину. "Я могу обналичить, Панкин. Но я не оставлю Бакунина. Я не могу вернуться в Конфедерацию".
  
   "Но-"
  
   "Я не могу, ясно? В лучшем случае меня посадят".
  
   "Спустя двадцать лет"
  
   "С моим прошлым, особенно после двадцати лет. Моя чертовщина...
   19:31
   ПАРТИЗАН
  
   311
  
   "Век прошел. Но ты уходишь. Что касается Конфедерации, то у каждого, кто здесь родился, чистый лист".
  
   "Я действительно не хочу оставлять тебя здесь", - сказала она. "Тебе лучше уйти. Я не вынесу, если буду единственным,
  
   удерживая тебя в месте, которое ты ненавидишь". "Я не думаю, что я ненавижу..." - начал Тетсами. "Мне просто нужно уйти".
  
   Айвор кивнул. "Ты уже решил, где?"
  
   Она покачала головой, нет. Она решила только то, что хочет покинуть планету.
  
   "Когда?"
  
   Когда? Тетсами поняла, что она медлила только потому, что не знала, как рассказать об этом Айвору. Он, вероятно, знал это.
   Вот почему он здесь. "Как можно скорее".
  
   Айвор улыбнулся, кивнув. "Нужно подвезти до космопорта?" "Спасибо", - сказала она. "Дайте мне день, чтобы собрать свои
   вещи
  
   вместе". "Хорошо". Он повернулся, чтобы уйти. Прежде чем он успел выйти за дверь, Тетсами схватила его в объятия и
   пробормотала: "Я люблю тебя. Папа".
  
   "Я тоже тебя люблю, Панкин".
  
   Когда они разорвали объятия и Айвор оставил ее наедине с атласом, она задалась вопросом, почему ей так трудно сказать эти
   слова кому-то еще.
  
   Она выбросила из головы мысли о Доме. Через тридцать два часа она будет в космопорте Прудона, на противоположной
   стороне гор Дидро от него и Годвина. Если повезет, вскоре после этого она окажется глубоко в тах-пространстве на пути к какой-
   нибудь приличной планете Конфедерации.
   28 November 2024
   Н
   15:44
  
   ГЛАВА ТРЕТЬЯ
  
   Фракции
  
   "Люди развращают власть, а не наоборот".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "Нет худшей ереси, чем то, что должность освящает ее носителя".
  
   -ЛОРД ЭКТОН (1834-1902)
  
   Сидней, Австралия, столица Конфедерации Терранов и центр дипломатической вселенной человечества, находился на
   расстоянии пятнадцати и одной десятой светового года от анархистского
  
   Планета Бакунин. Всего пятнадцать целых одна десятая светового года.
  
   Дмитрий Олманов, глава Исполнительного командования Терран и человеческое воплощение всей политической и военной
   власти в Конфедерации, мог припомнить время, когда пятнадцать целых одна десятая светового года не были "всего лишь".
  
   Дмитрию было сто шестьдесят лет, и он был оснащен всеми технологиями, имеющимися в распоряжении Конфедерации, - по
   крайней мере, всеми нееретическими технологиями.
  
   Он сидел в небольшой комнате на полпути к гигантскому шпилю Конфедерации. Эмброуз, его телохранитель, стоял в парадной
   позе в полушаге позади и справа от кресла Димитрия. Комната представляла собой пышно обставленную зону ожидания, все из
   дерева и растений, непрямое освещение и масляные картины вместо голографических пейзажей.
  
   В комнате не было необходимости в голографическом пейзаже. Одно окно занимало всю восточную стену. Из своего красного
   кожаного кресла Димитрий имел панорамный вид на Тихий океан, вид
   15:45
   2 гид
  
   Исправь это
  
   служить
  
   ПУК
  
   ПАРТИЗАН
  
   313
  
   с высоты пятисот метров. Отсюда он мог проследить глазами отмели и глубины. Горизонт казался бесконечно далеким.
  
   "Бесконечность - это долго, - подумал Дмитрий, - когда пятнадцать световых лет кажутся близкими".
  
   В течение первых пятидесяти лет жизни Дмитрия пятнадцать световых лет были не просто далекими. Это были пятнадцать лет
   стандартного времени. Покойный, не оплакиваемый Совет Терры использовал искусственные червоточины, чтобы связать
   звездные системы вместе, червоточины, которые были, по всем практическим соображениям, односторонними. Это не
   беспокоило Совет Терры, поскольку они использовали червоточины, чтобы избавляться от преступников, диссидентов,
   беженцев и, в конечном счете, любого избыточного населения, которое могло сойти с рук бюрократии Терры.
  
   Путешествие было мгновенным для путешественника, который оказывался в пятнадцати световых годах отсюда. Но
   путешественник видел вселенную, которая была на пятнадцать лет старше начала его путешествия.
  
   Теоретически, кто-то мог бы пойти не туда по червоточине и оказаться в своем собственном прошлом. Однако Совет Терры
   придерживался политики казни всего и каждого, кто выходил не с того конца червоточины. Совет не желал иметь дело с
   вмешательством хаотично неопределенного будущего.
  
   Дмитрий видел, как Совет рухнул, когда были построены первые тах-корабли. Возможность двустороннего путешествия между
   звездами положила конец господству Совета Терры и дала начало Конфедерации. Конфедерации, которую Дмитрий пытался
   удержать вместе последние одиннадцать десятилетий.
  
   Теперь, спустя столетие после постройки первых тах-кораблей, это путешествие в пятнадцать световых лет сократилось до
   такой степени, что военный транспорт мог преодолеть это расстояние за двадцать один стандартный день. Скорость
   транспортировки тах-кораблей приближалась к скорости самих тахионных передач. Стандартная тах-коммуникационная связь,
   которая использовалась еще тогда, когда люди путешествовали по реальному пространству пустоты на досветовых кораблях,
   могла преодолеть это расстояние в пятнадцать световых лет менее чем за неделю.
   Это было, на самом деле, то, чего ждал Димитрий. Планетарное тач-комм сообщение требовало почти столько же энергии,
   чтобы отправить, как настоящий корабль. Они были зарезервированы для дипломатических сообщений и сбора разведданных. И
   пока
   15:45
   314
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Входящие сообщения принимались его подчиненными и передавали ему всю необходимую информацию, а Дмитрий сам
   отправлял многие исходящие сообщения, напоминая о ресурсах, которые он использовал.
  
   Эта комната ожидания предназначалась для дипломатического корпуса, представителей восьмидесяти трех планет,
   образующих Конфедерацию. В последнее время тач-комм часто использовался. Приближалась дата одиннадцатого
   Декануального Терранского Конгресса, почти годичной законодательной сессии для
  
   вся Конфедерация. Конечно, тахометра здесь не было. Это был только наземный восходящий канал. Передатчик был одним из
   дюжины на орбите. Димитрий запишет свое сообщение здесь и передаст его на один из кораблей тахометра, который передаст
   его, как только их орбита выведет их на линию
  
   с BD+50®1725, тусклая красная звезда Бакунин вращалась. Туземцы назвали звезду Кропоткин. Димитрий предположил, что это
   улучшение оригинала.
  
   Один из техников открыл дубовую дверь и сказал: "Мы готовы вас принять, сэр".
  
   Дмитрий оперся на трость и заставил себя встать. Это было напряжение. Вес в его суставах болел, особенно в условиях земной
   гравитации. Дмитрий ничего не сказал. Его телохранитель, Эмброуз, не оценил комментарии Дмитрия о смертности. Три
   четверти мозга Эмброуза, и лишь немного меньше остального тела, были искусственными. Кибернетика была привита к тому,
   что было куском человеческого краха, программируя податливые останки, чтобы стать идеальным
  
   телохранитель. Недостаточно мозга Эмброуза был компьютером, чтобы нарушить табу ИИ. Но достаточно, чтобы заставить
   оставшийся человеческий разум чувствовать себя неуютно, когда речь Дмитрия вступала в противоречие с программами в
   черепе Эмброуза.
  
   "Пойдем, Эмброуз", - сказал Димитрий.
  
   Эмброуз последовал за ним. Он бы последовал, если бы Димитрий ничего не сказал.
  
   Дмитрий прошел за техником, через дверь и в личный коммуникационный номер. Звуконепроницаемая комната представляла
   собой суровый черный куб с ничем не примечательным голо-коммом в центре. Техник, который привел их сюда, позволил двери
   со свистом захлопнуться за Дмитрием и Эмброузом.
  
   Димитрий мог записать свое сообщение и иметь что-то...
   15:46
   2 гид
  
   Дел
  
   С
  
   А
  
   ПАРТИЗАН
  
   315
  
   другой вариант - передать его на тахометр-передатчик, но это, пожалуй, более безопасно.
  
   Он сел перед терминалом и почувствовал облегчение в суставах. "Вес меня раздавит, Эмброуз".
  
   "Сэр?" Эмброуз сделал шаг вперед, чтобы помочь ему, и Димитрий отмахнулся от него. Эмброуз не понимал метафор.
  
   "Не мой вес. Вес лет, жизней, накоплений...
  
   "Современное зло". Эмброуз выглядел с облегчением. "Как скажете, сэр". Его разговорные гамбиты были ограничены.
  
   Дмитрий включил голографию и подготовил передачу полковнику Клаусу Дахаму, командующему операцией TEC "Распутин",
   проектом на Бакунине. Дмитрий рассчитал время передачи так точно, как мог. Шесть платформ наблюдения TEC, которые
   Дмитрий отправил в пространство Бакунина двадцать один день назад, сейчас должны были прибыть. Наблюдатели
   Исполнительного командования были небольшими, скрытными, оснащенными тахометрами кораблями, напичканными
   сенсорной аппаратурой, которая могла определить планету с точностью до квадратного метра. Платформы были желанным
   активом для операции полковника Дахама.
  
   Не для этого Димитрий их послал. Вскоре после того, как это сообщение достигнет Бакунина, в систему начнут прибывать другие
   корабли. Платформы наблюдения TEC были сдерживающим фактором. Этот тах-комм был предупреждением.
  
   "Это тоже испытание, - подумал Дмитрий, - испытание для Клауса и его брата".
  
   В нескольких километрах от Дмитрия Олманова и центрального улья Конфедерации в баре, в глубине нечеловеческого района
   Сиднея, сидел человек по имени Джона Дачем.
  
   Иона все еще не оправился после девятилетнего изгнания на Марсе, и он был здесь, в этом баре, чтобы начать спасать хаос, о
   котором его тезка - в пятнадцати световых годах отсюда, на планете Бакунин - еще даже не подозревал.
  
   Встреча в этом месте была идеей Франчески Эрнандес. Иона думал, что это должно было заставить его нервничать. На самом
   деле, окружающая его шерсть, рычание и непостижимые выражения заставили его чувствовать себя менее нервным, чем толпы
   людей в столице Конфедерации.
   15:47
   316
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Он это сделал, и хотя три недели на Земле приспособили его к гравитации, он знал, что ему понадобится гораздо больше
   времени, чтобы приспособиться к тому, что считалось нормальной человечностью.
  
   что было удивлено, обнаружив, что на самом деле на Земле была большая нечеловеческая популяция. Он думал, что все
   остатки генной инженерии были изгнаны Советом Терры во время Войн Объединения. на самом деле, достаточное количество
   созданных существ считали Землю "домом", чтобы значительное их число эмигрировало обратно после падения Совета и
   возвышения Конфедерации.
  
   Пока Иона ждал своего контакта, он все еще думал, что существа вокруг него, кошачьи, лепины, собаки, были меньшинством
   своего вида. Большая часть изгнанного нечеловеческого населения Земли так и не вернулась. Они остались на планетах,
   которые у них были, Семи Мирах, самом маленьком и самом ксенофобском крыле Конфедерации. До этого года, по сути, Семь
   Миров почти полностью отсутствовали
  
   Политика Конфедерации. До сих пор отсутствовала.
  
   На одиннадцатом Конгрессе Конфедерации Семь Миров будут иметь своего представителя, который будет заседать вместе с
   четырьмя другими ветвями Конфедерации - Народным Протекторатом Эпсилон Инди, Экономическим Сообществом Сириуса-
   Эридана, Союзом Независимых Миров и Альянсом Центавра.
  
   Эти четыре руки представляли семьдесят шесть планет, если считать стажеров. Семь Миров послали одного представителя,
   чтобы он сидел с семьюдесятью шестью другими, Франческой Эрнандес с планеты Грималкин, человеком, с которым Иона
   собирался встретиться.
  
   Иона ждал, едва притронувшись к пиву. Это было хорошее место для встреч, даже с запахом меха и животного мускуса, даже с
   посетителями, которые смотрели на него узкими хищными зрачками. Иона сомневался, что у Дмитрия или его эквивалентов в
   четырех человеческих руках Конфедерации есть здесь уши.
  
   Наконец, Эрнандес показалась. Она была гибким кошачьим существом, на голову выше большинства людей. Она носила пояс
   поверх своего пятнистого желтого меха, и больше ничего. Это само по себе выделяло ее, даже в баре, полном ее собратьев. Все
   остальные здесь имели какую-то символическую одежду.
   15:47
   ПАРТИЗАН
  
   317
  
   Когда она скользнула в кабинку вместе с ним, Иона с трудом поверил, что она была потомком архаичного эксперимента
   двадцать первого века, а не результатом более естественной эволюции. Поразмыслив, Иона понял, что в каком-то смысле так
   оно и было. Когда начался период изгнания, количество видов, созданных генетиками, составляло порядка десяти тысяч. Иона
   не знал, но подозревал, что количество видов в Семи Мирах упало ниже сотни. Все плохие проекты вымерли.
  
   "Прошу прощения за опоздание". Дикция была того, кто еще только осваивал язык. Акцент был грохочущий и медовый. Не
   человеческий голос.
  
   Вы меня проверяете. Проверяете, действительно ли я хочу иметь дело с вашими людьми. "Не проблема. Меня не волнует
   время. Только время".
  
   Сроки.
  
   У Ионы в черепе был компьютер, чтобы следить за временем, сохранять точные даты. Однако из-за природы времени на
   межзвездных расстояниях ему все еще нужно было ссылаться на дату, когда он наконец прибыл на Землю после девятилетнего
   ожидания. Согласно его знаниям о событиях, это было около шести недель Бакунина - восемь недель по местному времени
   Земли - с тех пор, как из подвала Godwin Arms & Armaments было украдено 435 мегаграммов твердой валюты.
  
   Его двойник находился в Годвине, крупнейшем городе Бакунина, готовя захват Bleek Munitions.
   Космопорт Прудон собирались закрыть для исходящего движения.
  
   Военные корабли со всех уголков Конфедерации собирались сойтись.
  
   А в пустыне к востоку от гор Дидро есть место под названием коммуна Эшли, где проживает более пятидесяти тысяч человек.
  
   sand people, вот-вот перестанет существовать. Мысли об Эшли заставили Джона подумать о Тетсами.
  
   Он вернул себя в настоящее. Ничего не собиралось меняться на Бакунине. Он был здесь, потому что у него оставалось
   пятьдесят девять дней до того, как ситуация станет безнадежной, и очень короткое окно в пределах этих пятидесяти девяти
   дней, когда он мог повлиять на результат.
  
   "Время", - повторил Иона.
  
   "Время - да. Я отправил план вашего предложения по тахометру на Тау Кита, как только вы мне его представили".
   15:48
   С. Эндрю Суонн
  
   318
  
   "Итак, у вас есть ответ?"
  
   Она покачала головой. "У нас нет дипломатического комплекса на Земле. Следовательно, нет по-настоящему защищенной
   тахометрической связи. Даже то немногое, что я закодировала для столицы, было слишком конфиденциальным для обсуждения
   устройств Конфедерации".
  
   Иона сделал все, что мог, чтобы скрыть свое разочарование. "И что теперь?"
  
   "Как я уже говорил, у меня нет полномочий обязать все Семь Миров принять ваше предложение. Тау Кита посылает того, кто
   может это сделать, другого представителя в Конгресс".
  
   "ВОЗ?"
  
   Она покачала головой. "Это было слишком деликатно, чтобы доверять связи Конфедерации. Они будут здесь через сорок
   стандартных дней".
  
   "Сорок дней?" Это было ужасно близко. Конгресс Терранов уже начал бы свою сессию. Иона проклял медленные корабли Семи
   Миров. Он также проклял ксенофобию, которая держала их влиятельных лиц подальше от Конгресса. Ему удалось сохранить
   благосклонность по этому поводу. "Тогда я должен подождать", - сказал он.
  
   - Тогда ты должен.
  
   Иона встал и протянул руку. Его правая рука, которая была грубым биомеханическим устройством, ее хромированная отделка
   была покрыта шрамами и ямками от многолетнего износа. Он протянул ее в том же психологическом тесте, который Эрнандес
   намеревался провести, встретив его здесь. Эрнандес пожал ее.
   15:48
   100
  
   Ации SIM-карты
  
   те 515
  
   www.ww2.kz wap tele2 Az
  
   ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
  
   Laissez Faire
  
   "Монополии - это жертвы многих ради немногих".
  
   -ДЖЕЙМС МЭДИСОН (1751-1836)
   15:49
   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
  
   Эмбарго
  
   "Бюрократия меняется только в ответ на какую-то грандиозную катастрофу".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "Фашизм - это капитализм в упадке".
  
   -ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ ЛЕНИН (1870-1924)
   Спустя сорок четыре дня после их знакомства Тетсами окончательно разорвал отношения между ней и Домиником Магнусом.
  
   Вот что она чувствовала, во всяком случае, когда она вышла из контраграва Айвора, обняла его на прощание и вышла на дорогу,
   ведущую в город Прудон. Все, что у нее было, это ее дорожная сумка, одежда на спине и ручная связь, записывающая двадцать
   мегаграмм активов, которые были в безопасности за пределами мира.
  
   Через сорок пять дней она хотела оказаться именно там, вдали от мира.
  
   Ее шаги от контргравитационного фургона Айвора и к внешнему разрастанию Прудона были ее первыми шагами в новую жизнь.
   Она должна была чувствовать себя хорошо по этому поводу. Она должна была улыбаться, по крайней мере.
  
   Она стояла на восточной окраине Прудона. Она была
  
   предполагалось, что лучше задавать вопросы, заходя на
  
   землю, а не позволить Айвору поднять ее в воздух Прудона -
  
   космос. Корпорация развития космодрома имени Прудона
  
   ревностно охранял свои владения. Было достаточно противовоздушных
  
   создавайте огневые точки, чтобы быть уверенными, что никто никогда не отклонится
  
   из назначенных планов полета. Ни она, ни Айвор не хотели
  
   проблемы с займом.
   15:50
   322
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Айвор застегнула фургон и тронулась с места. Она наблюдала, как маневрирующие вентиляторы раздували мелкий черный
   песок по дороге. стояла на потрескавшейся от солнца полосе бетона и смотрела, как контрграв уходит в пурпурное бакунинское
   небо. Кропоткин уже сел по ту сторону гор Дидэрот. Примерно в пятистах километрах в ту сторону, на запад за горами, за
   городом Прудон, Дом собирался увидеть еще полчаса заката. "Боже мой. Прекрати это, девочка".
  
   Она заставила себя улыбнуться. Щеки заболели. Она обернулась, впитывая то, что должно было стать последним видом ее
   родной планеты.
  
   На востоке лента бетона продолжалась, дорога к какому-то проекту, который так и не был реализован. Она стрелой вела прямо
   в пустыню, чтобы быть поглощенной стоячими волнами черного песка. В том направлении лежало полторы тысячи километров
   сухой пустыни, прежде чем континент закончился и начался океан. К югу от нее была еще пустыня. За этим горизонтом должна
   была появиться тундра, затем южная половина оледенения, покрывавшего большую часть поверхности Бакунина. За горизонтом
   на севере пустыня медленно превращалась в горы. Порыв обжигающего ветра усеял ее лицо крапинками
  
   песок, заставивший ее прищуриться. Несмотря на то, что она знала географию за пределами того, что видела, этот участок
   дороги казался концом света. Три четверти горизонта были покрыты только рябью черного песка.
  
   Она повернулась лицом к Прудону, городу здесь, на краю света.
  
   Город, с которым она столкнулась, во всех практических смыслах был космодромом. Не было места, где глаз мог бы отделить
   стартовые комплексы, хранилища топлива или посадочные полосы от других функций города. Даже на расстоянии в
   полкилометра она могла видеть слияние функции города с его сущностью. Высотные офисы также выполняли функции
   диспетчерских вышек. Старые посадочные площадки теперь служили для более обыденной парковки. Приземленные
   транспортные средства были превращены в бары. Старые многоквартирные дома проросли большими новыми радарными
   куполами.
  
   Все было освещено, будь то яркий неон баров или цветные посадочные огни, которые, казалось, украшали каждую точку, где
   архитектура образовывала прямой угол. В середине Прудона, образуя смещенное сердце
   15:50
   ПАРТИЗАН
  
   323
  
   города, были здания, в которых располагалась штаб-квартира корпорации развития космопорта имени Прудона. Это были
   гигантские белые монолиты, освещенные прожекторами, контрапункт хаотическому разрастанию оставшегося города.
   Упорядоченное скопление зданий, возвышающихся к доминирующей центральной башне, было печатью корпорации космопорта.
   Это было напоминанием о том, что, несмотря на название первоначального поселения здесь, Прудон был городом компании, и
   все здесь находилось под присмотром корпорации.
  
   Но, возвышаясь над всем этим, возвышались выветренные горбы горного хребта Дидро. Темнеющие снежные горы нависали
   над всем, окаймленные яркими розовыми бликами заката за ними.
   Желудок Тетсами скрутило от нарастающего страха. На какой-то момент она задумалась о том, чтобы вернуться назад, к Дидро,
   Айвору и всему, что она только что оставила.
  
   Она отбросила эту мысль.
  
   Она не только не хотела признавать вторых мыслей, но и единственным транспортом, который у нее был, были ее собственные
   две ноги. Единственным пунктом назначения в пешей доступности был Прудон.
  
   Она все еще смотрела на город, находящийся в полукилометре от нее, и задавалась вопросом, что заставило ее почувствовать,
   что сцена была такой неправильной. Она даже никогда не была в Прудоне раньше. Ее единственными видами города были ее
   хакерские прогоны в сети данных, и один короткий далекий взгляд с предгорий на другой стороне города.
  
   Она отбросила свои сомнения и направилась к городу. Небо темнело, пока она шла, и город становился еще ярче. Медленно, по
   мере того, как огни города поглощали звезды, она поняла, что было не так. В последний раз, когда она видела Прудона, небо
   было полно прибывающих и убывающих космических кораблей. Шум был постоянным подсознательным гулом, космические
   корабли пролетали каждые несколько секунд.
  
   Однако с тех пор, как Айвор посадил ее здесь, она не видела ни одного взлета или посадки самолета.
  
   "Что значит, ничего не уходит?" - спросил Тетсами охранника. "Именно это, мисс Йоргенсон. Все отбывающие суда были
  
   остановлен командованием космодрома. Мне жаль". Этот человек был функционером службы безопасности космодрома
   Прудон.
   15:50
   324
  
   С. Эндрю Суонн
  
   рити. Она была в его маленьком офицере. Окраина города, регистрировалась как выезжающий посетитель. Их не волновало
   регистрационное имя или что-то еще - Тетсами использовал псевдоним "хефари Йоргенсон" из-за врожденной паранойи - но
   если бы служба безопасности нашла ее без удостоверения личности где-нибудь в городе... Ну, об этом лучше не думать.
  
   ID-чит был знаком ее права быть здесь, и доказательством того, что она заплатила невозвращаемый взнос. Это депозит в
   Spaceport Corpora- был немного рэкетом, но, как дела пошли Бакунин, это было довольно мягко. Tetsami как значок локатора,
   поэтому чит действовал ed подозреваемый находит вас, когда депозит закончился. безопасность могла
  
   В руке у нее был блестящий черный идентификационный номер, а одетый в бирюзовое и черное бюрократ только что дождался
   перевода денег, прежде чем сообщить ей, что с космопорта ничего не отправляется.
  
   Несмотря на то, что город был ее единственным вариантом, она была по-настоящему зла на этого придурка за то, что он
   пообещал перевести деньги, не сказав ей об этом.
  
   "Чёрт возьми!" - закричала она ему. "Мне нужно убраться с планеты". "Многим людям нужно убраться с планеты, мисс".
  
   Черт-Христос-Всемогущий! "Почему задержка?" Охранник глубоко вздохнул, и это дало ей понять, что он
  
   Уже сто раз это проходил, но он сделает это еще раз. "Небольшое количество кораблей Конфедерации зафиксировалось в
   системе. Они, по-видимому, связаны с Исполнительным командованием Терран. Командование космопорта Прудон задерживает
   все движение, пока ситуация не будет разрешена".
  
   "И это все? Зачем все останавливать?"
  
   "Если у вас есть вопросы, адресуйте их в соответствующий отдел". Охранник наклонился в сторону и сказал: "Следующий!"
  
   Крупная чернокожая женщина в фотореактивном платье, которое было ей на размер меньше, оттолкнула ее локтем и начала
   разговаривать с охранником так, словно Тетсами не существовало.
  
   Тетсами вышла из офиса, чувствуя, как в ее животе тлеет гнев.
  
   Прудон был в полном беспорядке.
  
   Казалось, кто-то открыл все клетки, только для ее приезда. Наступила ночь, и жулики, дилеры, алкаши, мальчишки-игрушки и
   наркоманы, все и вся-
   15:51
   ПАРТИЗАН
  
   325
  
   Все стремились получить свое. Большинство из них, казалось, были убеждены, что смогут получить это от нее.
  
   Пока она шла, пытаясь найти отель - любой отель - ей предлагали по меньшей мере десять разных способов поймать кайф,
   четыре или пять способов заняться сексом и по меньшей мере один способ свести счеты.
   Торговцы черным рынком ее не слишком беспокоили. Весь Бакунин был черным рынком. Если бы она не искала комнату, она
   могла бы даже наскрести интерес на почти неиспользуемый гамма-лазер или пиратскую библиотеку программного обеспечения.
  
   Когда дело касалось наркотиков, она была нейтральна. Она сама не употребляла ничего, кроме спиртного, не из высоких
   моральных принципов, а потому, что все, что хоть немного галлюциногенно, вмешивалось в чувствительную ментальную
   проводку, которая делала ее лучшим внештатным нетраннером этого грязного шара - даже после ее расцвета.
  
   Все это было терпимо.
  
   То, что сломало ее, был ребенок. Он или она, ребенок был слишком пьян, чтобы Тетсамы мог сказать, появился из ниоткуда и
   схватил ее за руку. Тетсамы почувствовала рывок и повернулась, чтобы увидеть лицо с пустыми глазами и зубами, слишком
   длинными из-за рецессии десен. Только когда она услышала голос, она по-
  
   определено, что это был ребенок, не старше пятнадцати лет. "Хочешь хорошо провести время?" детское сопрано,
   вырывающееся из этого стриженого черепа.
  
   Тетсами прожила большую часть своей жизни на помойных улицах Годвина, но этот ребенок ударил ее, как пуля из обедненного
   урана. Она была в шоке, и ребенок неправильно истолковал это как интерес.
  
   Руки, еще более костлявые, чем это лицо, ощупывали ее. "Делай, что хочешь, детка", - сказал ребенок, облизывая
   потрескавшиеся губы. "Чего хочешь. Просто нужен заряд. Есть заряд, детка, и мы можем получить массу удовольствия".
  
   Ребенок выпаливает слова, как будто это какая-то вирусная программа, которая циркулирует в его her?-мозге. Тетсами
   беспомощно смотрит в глаза ребенка. Мертвые, эти пустые глаза, освещенные только яростным внутренним голодом и, глубже,
   уродливой пародией на надежду.
  
   Отвращение бурлило в животе Тетсами, замораживая ее на месте, а ее кожа хотела раствориться под прикосновением этого
   существа.
  
   "Давай, детка", - сказал ребенок. "Всего один маленький заряд..." Рука ребенка механически скользнула по ее груди.
   15:51
   326
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Затем она мельком увидела шею ребенка. Вот тогда она и побежала.
  
   Вид вогнутой ямочки на шее ребенка, такой же, как у нее самой, вызвал дрожь чистого ужаса в каждом нерве ее тела. К черту
   самоуважение. К черту уличную безопасность,
  
   К черту самоуверенность. Тетсами побежал. У этого ребенка была гребаная биолинк! Ребенок - программный наркоман.
   Ебаный-
  
   Даже на бегу она выдавила из себя слово. "Wirehcad". Вот что такое личинки Восточного Годвина
  
   позвонил ей, после того как она получила имплант. Все так
  
   чертовски уверена, что она превратится в очередную безмозглую оболочку...
  
   Даже Айвор. Она бежала, пока наконец не добралась до отеля. Потом она спохватилась, прислонившись к стене, тяжело дыша.
   Малышка давно ушла, слишком пьяная, чтобы поспевать за ней.
  
   Biolinks лучше всего проявил себя в подростках, дав им наилучшую связь, скорость, разрешение. Обратное было неверно.
   Подростки были самыми худшими людьми, которым можно было доверить прямой доступ к их собственной коре головного мозга.
  
   Во всей Конфедерации было незаконно внедрять биолинк в несовершеннолетних. Но планета Бакунин не была частью
   Конфедерации, и здесь не было ничего противозаконного.
  
   Тетсами прислонилась к стене и потрогала ямочку на своей шее.
  
   Должно быть, увидела мою, подумала она. Ребенок увидел мою и подумал, что я родственная душа. Там, если бы не благодать
   Божья и инженерная биология, я бы пошел.
  
   Проволочная голова.
  
   "Христос."
  
   На этот раз неприкрытого богохульства оказалось достаточно. После того, как дыхание перестало обжигать горло, а колотье в
   боку сменилось тупой болью, она подняла глаза и посмотрела туда, где оказалась.
  
   Отель назывался "Новый Юкон". Он выглядел как забегаловка, но она была не в настроении быть слишком разборчивой. Она
   оттолкнулась от стены и вошла.
   15:53
  
  
  
  
   15:53
  
  
  
  
   29 November 2024
   Н
   17:55
  
   ГЛАВА ПЯТАЯ
  
   Предпочтительный риск
  
   "Лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, о чем не сделал".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "Если судить о любви по ее видимым проявлениям, то она больше похожа на ненависть, чем на дружбу".
  
   -ФРАНСУА ДЮК ДЕ ЛАШФУКО (1613-1680)
  
   Доминик Магнус стоял на крыше отеля Waldgrave
  
   на западной стороне Годвина и дышал утром
  
   Воздух. Это не имело никакого смысла, но он чувствовал себя хорошо.
  
   Как давно я просто стоял где-нибудь и наслаждался видом?
  
   Слишком долго, как будто никогда.
  
   Ниже возвышенности Западного Годвина земля опускалась, чтобы вместить мерцающий коммерческий хаос центрального
   города. Даже выжженная промышленная пустошь Восточного Годвина не казалась слишком ужасной в розовом утреннем свете.
  
   И над всем этим возвышался заиндевевший хребет гор Дидро, округлый от времени, не впечатленный недавним появлением
   человека. Где-то на полпути между этим местом и оранжево-фиолетовой линией деревьев располагался комплекс Godwin Arms.
   Там был его брат Клаус.
  
   Одна только мысль о полковнике Клаусе Дахаме должна была полностью испортить его настроение.
  
   Но этого не произошло, и чувство было настолько нетипичным, что Дом задался вопросом, не заболел ли он. Может ли одно
   решение иметь такое большое значение? Видимо, так.
  
   Дом сделал еще один глубокий вдох и растянул сон.
   17:55
   328
   С. Эндрю Суонн
  
   из его суставов. Ветер был бодрящий, все еще принося холод
  
   шестнадцатичасовой ночи Бакунина. "Господин Шаджи?" - раздался голос позади него.
  
   "Шаджи" было одним из имен, которые он использовал в этой поездке в Годвин. Его внешность соответствовала псевдониму.
   На случай, если его брат не был убежден в его кончине, он изменил пигментацию своей поликожи с обычного оливкового оттенка
   на глубокий шоколадно-коричневый. С его обычно черными волосами и солнцезащитными очками поверх карих глаз он казался
   индийского происхождения.
  
   Он повернулся к Греггу Лавси, вице-президенту среднего звена в Argus Datasearch. Argus была компанией, услугами которой Дом
   пользовался часто, и Лавси в частности был человеком, с которым он часто имел дело. Лавси знал Дома по пяти годам
   сотрудничества и знал, что Дом будет замаскирован. Он все еще выглядел удивленным появлением Дома.
  
   Дому потребовалось мгновение, чтобы понять, что это могло быть из-за того, что Лавси увидела его улыбку. Дом принял
   деловой вид. "Я достоин этого", - сказал он, заранее согласованный ответ.
  
   Лавси выглядел облегченным. "У тебя есть место, где поговорить?" "Мой аэрокар припаркован там". Дом махнул рукой в
   сторону ресторана на крыше. Между ними и рестораном была парковка, украшенная дюжиной роскошных аэрокаров. Один из
   них был Домом. Дом обнял Лавси за руку, чтобы вести его, и мужчина вздрогнул.
  
   Лавси вырвался из хватки Дома и первым добрался до аэромобиля.
  
   Дом открыл двери. Когда они удобно расположились внутри, Дом включил систему контрнаблюдения Мосасы.
  
   пороки. Затем он спросил Лавси: "Что у тебя есть для меня?" "Незаметная подвох, не попавшая в сеть, как ты и просил". Лавси
   вытащил из кармана тонкий листок киберпласта. "Прочти его, когда у тебя появится возможность запомнить.
  
   Лист одноразовый, прочитанный и стертый. Это единственный экземпляр". Дом кивнул. "Можете ли вы кратко изложить, что на
   нем?"
  
   "Очень осторожное расследование. Никаких первоисточников. Так что никаких гарантий нет. Понятно?"
  
   "Это всего лишь слухи. Я так и ожидал".
  
   Лавси втянул воздух и начал выдавать данные, которые интересовали Дома. "Ты был прав. Самый большой пакет акций
   принадлежит Эзре Блику. Никто не признается,
   17:56
   ПАРТИЗАН
  
   329
  
   видеть его в течение последних пяти лет. Различные истории говорят, что он мертв, недееспособен по медицинским показаниям
   или находится в плену у своих детей. Официальная история Bleek Munitions и большинство слухов говорят, что он находится в
   подвале семейного поместья". Лавси посмотрел в окно и сказал: "Вы, вероятно, можете видеть анклав отсюда, по крайней мере,
   стены. Нет,
  
   Вы припарковались недостаточно близко к краю". "Какова официальная версия Bleck Munitions?"
  
   Лавси оглянулся на Дома. "Официальная версия такова, что Эзра едва жив, подключен к мощной системе жизнеобеспечения и
   может участвовать только через доверенных лиц своих детей".
  
   "Насколько это вероятно?"
  
   "Вы любите делать ставки?" - спросил Лавси.
  
   "Вы знаете ответ на этот вопрос".
  
   Лавси кивнул. "Мой совет: не начинай сейчас. Официальная версия - чушь. И, судя по тому, что мы раскопали, дети Бликов -
   законченные сукины дети, включая дочь".
  
   "Могу ли я получить историю без редакционной правки?" - согласился Лавси.
  
   Информация об Эзре Блике и его детях, несмотря на спорную надежность, была обширной. Блику было за шестьдесят, он был
   иммигрантом из Тубоху. Он был бизнесменом и, как обычно говорят, налоговым беженцем. По прибытии он вложил большую
   часть своих активов в Bleek Munitions и имел в общей сложности троих детей, прежде чем его жена умерла - тихо, в постели,
   необычная смерть для супруги руководителя Бакунина.
  
   Дети родились и выросли на Бакунине, и, несмотря на безопасные, изолированные и хорошо защищенные школы, за которые
   Эзра платил бешеные деньги, дети без матери вышли из-под контроля. Дети, два сына и одна дочь, в полной мере использовали
   свободу, которую им давали Бакунин и деньги их отца.
   По-видимому, пять лет назад Эзра пронюхал об особенно тревожной вечеринке, устроенной его детьми. Подробности события
   были отрывочными и противоречивыми, но ходили слухи, что в ней участвовали цепи, кожа, голографические камеры и по
   крайней мере четыре разных вида, только два из которых были разумными. Было мало согласия по поводу деталей, но все
   согласились, что это выходило за рамки как хорошего вкуса, так и здравого смысла, даже для Бакунина.
  
   Эзра, по-видимому, выкупил детей у Бакунина
   17:56
   330
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Церковь Христа, Мститель после того, как троица попала в особенно компрометирующую сцену с участием нечеловеческой
   проститутки и созревающего трупа большой собаки. По крайней мере, так ходили слухи. Однако было твердо установлено, что
   через несколько дней после предполагаемого события Эзра зарегистрировал завещание в компании Lucifer Contracts
   Incorporated.
  
   Люцифер гордился соблюдением "нерушимых" соглашений. Они взимали непомерную плату, но мало кто осмеливался их
   нарушить. Люди, нарушавшие контракты LCI, имели привычку умирать самым тревожным образом.
  
   Не нужно быть гением, чтобы понять, что Эзра отрежет детей без цента. Тем более, что вскоре после появления завещания
   Эзра исчез в собственном подвале с неустановленной болезнью, и дети взяли на себя управление Бликом.
  
   Это было все, на что надеялся Дом.
  
   "Все подробности указаны на бланке, который я вам дал", - закончил Лавси.
  
   "Спасибо, это того стоило. Как всегда". Дом нажал кнопку, которая открыла дверь аэрокара со стороны Лавси.
  
   Лавси вышел и сказал: "Не стесняйтесь использовать нас снова, мистер Шаджи".
  
   - Я сделаю это, - сказал Дом и протянул руку Лавси.
  
   На мгновение вице-президент Аргуса, казалось, не знал, что делать. После недолгого колебания он взял руку Дома и пожал ее.
   При этом он внимательно посмотрел на Дома и спросил: "Ты себя хорошо чувствуешь?" Его глаза спросили: "Должен ли я
   позвонить в службу безопасности?"
  
   Лавси ожидал еще одной кодовой фразы, указывающей на проблему. Вместо этого Дом сказал: "Нет, Лавси, со мной все в
   порядке", что означало именно то, что он сказал.
  
   Дверь закрылась перед озадаченным вице-президентом, и Дом посмотрел через лобовое стекло на светлеющее небо и снова
   задумался: может ли одно решение иметь такое большое значение?
  
   Среди всех обломков, в которых погрязла его душа, от морального банкротства его профессии до его и Клауса, круживших над
   трупом своей матери, как пара бешеных волков, последнее, что он должен был чувствовать, было "хорошо".
  
   Но вчера вечером и сегодня утром он принял решение сделать то, что хотел Тетсами. Он поравняется с ней.
   17:57
   ПАРТИЗАН
  
   331
  
   Она была права, что он держал ее в неведении относительно всех своих деловых операций, когда он должен был относиться к
   ней как к партнеру. Они были равными в Diderot Holding Company, и операция не могла бы существовать без нее. Но здесь, в
   Годвине, пока он закладывал основу для полудружественного поглощения Bleek Munitions, Дом понял, что он скрывает
   некоторые из своих самых больших секретов как от себя, так и от нее.
  
   Он не обращался с ней по-другому, неловко, из-за какой-то укоренившейся привычки держать все в тайне. В конце концов, он
   почти никогда не скрывал часть деловых секретов от Занзибара. И хотя он спорил с собой, что доверяет Занзибару, потому что
   они так долго работали вместе, этого нельзя было сказать о Мосасе и Рэндом Уолке, которым он доверял планировку временной
   горной штаб-квартиры и организацию безопасности.
  
   Доверие тут не было проблемой. Все члены совета были заодно, и он доверял им всем, даже Шейну, когда Занзибар думал, что
   доверять Шейну может быть большой ошибкой. Он доверял Тетсами так же, как и любому из них, но он не рассказывал ей
   ничего.
  
   Ему просто было трудно с ней разговаривать. Ему потребовалось слишком много времени, чтобы понять, почему.
  
   Он заботился о ней. Заботился о ней почти жалким образом.
  
   Единственный способ преодолеть это препятствие - признаться ей и себе. Выставить себя дураком. Она посмеется над ним,
   может быть, снова издевается, как когда он пытался вернуть ей свой пятидесятикилограммовый долг. Он мог представить себе
   тысячу способов, которыми она могла бы воспринять эту новость - от истерики до ужаса. Но он все равно это сделает.
   Он бы сказал ей, к черту свою гордость, и после того, как она преодолеет страх, или отвращение, или что-то еще после того, как
   все это закончится, может быть, тогда они снова смогут работать вместе. Как команда.
  
   Эта мысль вызвала еще одну непривычную улыбку.
  
   Лавси, должно быть, думает, что я сумасшедший.
   17:57
   ГЛАВА ШЕСТАЯ
  
   Миссия по установлению фактов
  
   "Если вы можете сохранять спокойствие, когда окружающие вас люди теряют голову, вы, очевидно, не понимаете, что
   происходит".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "Прежде чем копать, пойми, что ты хочешь - землю или яму".
  
   -КАМЕНЬ-У-ВОДЫ
  
   (ок. 2288 г.)
  
   Тетсами находилась в баре уже четыре часа, когда заметила наемников.
  
   Это был четвертый слишком длинный день Бакунина в ее длительном визите в портовый город Прудон. Она находилась в одной
   из дюжин темных маленьких дыр, которые теснились вокруг улицы Линдберг, главной улицы южного конца Прудона. Она была
   здесь четыре дня, и последние три дня она провела, шатаясь по барам и проклиная свою удачу.
  
   Она должна была уехать сразу, как только получила свои деньги. Сразу, как только сделала тот перевод с планеты в Годвине.
   Но нет. Ей нужен был этот дополнительный день, чтобы собраться с мыслями.
  
   По всем правилам она прямо сейчас должна находиться в преисподней тахометра, летая между точками А и В со скоростью, в
   невообразимо кратной скорости света.
  
   Великий Господь Иисус Всемогущий и его апостолы, танцующие степ.
  
   Она должна была появиться в тот самый день, когда Исполнительное командование Террана начало играть в туриста. Весь
   космодром Прудон был парализован из-за беспрецедентного тач-ин шести-Боже, помоги нам шестью ТЭК-военными судами в
   локальное пространство Бакунина.
  
   Но это были не плохие новости, о, нет.
   17:58
   ПАРТИЗАН
  
   333
  
   Она сняла комнату и стала ждать, пока уляжется пыль и пассажирское судно - любое пассажирское судно - снова начнет
   движение.
  
   А три дня спустя, когда все едва успокоилось, флот - флот-матка-трахун - прицепился. Десантный носитель и эскорт из
   многоцелевых кораблей. Она хотела перерезать кому-то горло, но не знала кому.
  
   Она сидела в городе, который был в худшем беспорядке, чем когда-либо видел Годвин; среди сутенеров и застрявших туристов,
   пытающихся ее подобрать, она не могла выйти на улицу, не будучи приставшей. Это заставило фетиш Бакунина на явное
   вооружение казаться чем-то большим, чем просто чувство моды. ходить вокруг
  
   Она околачивалась в барах на этом конце Линдберга, потому что они большую часть времени пустовали, в отличие от людского
   болота, заполонившего районы вблизи отелей.
  
   Какой, черт возьми, смысл в двадцати пяти мегаграммах, если ты даже не можешь выбраться с планеты? Между порядком
   увеличения обычного хаоса Прудона и списками ожидания других людей, которых обманули во время их путешествия за
   границу, ей чертовски повезет, если она найдет вакансию в течение месяца, а на ней, вероятно, будет помечено несколько
   недель ожидания.
  
   Хуже того, это давало ей возможность передумать. Думать, что уезжать из WA было не такой уж хорошей идеей. И все это
   должно было быть уже позади.
  
   И это дало ей возможность подумать о Доме, этом бессердечном ублюдке.
  
   За последние три дня она устроила себе настоящую яму между депрессией, опьянением и недостатком сна.
  
   Она сидела на дне этой ямы, говоря себе в N-й раз, что не бросит Айвора, Шейна и остальных, и к черту Дом, когда краем глаза
   заметила наемников. Наблюдать за ними показалось интереснее, чем думать о том, чтобы спрыгнуть на родной планете,
   поэтому она слегка поерзала в кабинке, чтобы рассмотреть стол, который заняли солдаты.
  
   Jackson's Hole был типичным баром, где подавали Линдберга, маленьким и темным. Достаточно темным, чтобы было трудно
   различить других посетителей, и еще труднее различить, что вы пьете. Достаточно маленьким, чтобы было несложно
   подслушать за столиком в середине бара.
   17:58
   334
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Всего было пять наемников. Они не должны были быть необычным зрелищем, поскольку планета Бакунин была известна по всей
   Конфедерации, помимо прочего, как военизированный клиринговый центр. Бакунин, в частности, город-космопорт Прудон, имел
   самую высокую концентрацию солдат удачи в Конфедерации.
  
   Они не должны были быть необычными.
  
   Они были.
  
   Среди всего человеческого мусора, засорившего водопровод Прудона с тех пор, как они перекрыли движение кораблей, это
   были первые наемники, которых Тетсами увидел на улицах.
  
   "Сервис!" - проревел самый крупный из пяти, предположительно руководитель экспедиции. Появилась барменша со
   спиральной прической, которая действительно была рассчитана на невесомость.
  
   "Что вам принести?" - спросила барменша тоном, подразумевавшим, что здесь продается гораздо больше, чем просто
   выпивка. Тетсами нашел это удручающим.
  
   Видимо, мысли наемников были где-то в другом месте. Все ухмылки, которые получила барменша, были чисто формальными.
   "Настоящее вино, леди. Игристое. Из Банлье. Или с Земли, если она у вас есть"
  
   Спиральная нимфа подняла бровь. "Посмотрю, что у нас есть".
  
   Когда барменша ушла, получив несколько рассеянный шлепок по заднице, один из наемников повернулся к главарю.
   "Шампанского, сержант?" Это был веснушчатый рыжий парень, на вид самый молодой.
  
   "Это праздник, и вам, придуркам, лучше его оценить. Это приказ".
  
   "Значит, мы получили работу?" - пропищал жилистый смуглый мужчина с усами-рулями. Он говорил с акцентом, который,
   казалось, пришел из протектората инди.
  
   "Хорошо, как есть", - сказал мужчина, сидевший справа от Сержанта. Бутылка пришла, и пробка выскочила. Тетсами еще
   больше скрылась в тени своей кабинки. Она поняла, что становится все более трезвой, наблюдая за ней. Напиток в ее руке
   остался нетронутым.
  
   Она десять лет была хакером с отличием в грязной изнанке корпоративного шпионажа Бакунина, и ее самым большим активом в
   этой работе была ее интуиция. Иногда ее рассуждения опережали факты на несколько шагов. Обычно такие прыжки были
   связаны с надвигающейся катастрофой.
   17:59
   ПАРТИЗАН
  
   335
  
   Прямо сейчас она собирала корабли Конфедерации на орбите, закрытие космопорта, недавний дефицит наемников на улицах
   Прудона и новую работу этих ребят. Она формировала картину. Картина гласила: "плохие новости",
  
   Стаканы были переданы, и правая рука сержанта продолжила говорить. "Мы ничего не подписали, но получили копию контракта
   и колоссальный гонорар".
  
   Это все вверх-вниз? - сказал смертоносного вида чернокожий мужчина. - Адский огонь, Эбби, - сказал смуглый мужчина с усами.
   - Если бы вы нашли грыжу. полтонны золота, вы бы беспокоились о
  
   Сержант покачал головой и бросил своим людям несколько талонов. "Вот контракты и деньги. Наличные деньги - бесплатно,
   никаких обязательств".
  
   "Фу!" - сказал рыжий, глядя на девочку.
  
   Парень с усами-рулями покачал головой. "Успокойся, Уэс. Кто-нибудь тебе за это голову набьет".
  
   Рыжий, Уэс, огляделся, словно ожидал нападения. Наемники рассмеялись. Тетсами нырнул глубже в тень и нашел ее спиной к
   стене. Ее брошенный напиток стоял на другом конце кабинки.
  
   В разговоре наемников наступила пауза, пока трое пехотинцев изучали читы. Сержант и его правая рука благосклонно смотрели,
   потягивая шампанское.
   Эбби, чернокожий мужчина, посмотрел на сержанта и сказал: "Чёрт возьми, тут вообще нет подробностей. Даже не сказано,
   находится ли работа за пределами планеты или нет".
  
   Сардж пожал плечами. "Каждый из вас принимает собственное решение".
  
   "Он прав", - сказал Уэс. "Это ничего не говорит о миссии".
  
   Правая рука сержанта заговорила. "Эти ребята очень заботятся о безопасности. Любой, кто соглашается, после инструктажа
   остается без связи с внешним миром. Они не хотят, чтобы люди болтали об их миссии, например, где-нибудь в баре".
  
   По залу пронесся слабый смешок.
  
   "В любом случае, - продолжил он, - суть в конечном итоге. Мы продержались некоторое время, и мы получим примерно в пять
   раз больше, чем те первые ребята, которые вскочили на этот поезд. Все это авансом, наличными. Есть зарплаты, бонусы, они
   предоставят совершенно новое оборудование и необходимое обучение".
   18:00
   С. Эндрю Суонн
  
   336
  
   "Мне все еще не нравится, что я не знаю, каковы его характеристики", - сказала Эбби.
  
   "Вы меньшинство", - сказал Сержант. "Оглянитесь на этот город. Куда, по-вашему, делась команда Брэди? Или отряд Лазаря?
   Даже этот чопорный Джарвис вышел из отставки, когда ему этим помахали перед лицом". Сержант покачал своей запиской. "Как
   я уже сказал, каждый из вас должен принять собственное решение. Но я думаю, вы все знаете, что я и Делштейн здесь
  
   делаю." "Я согласен", сказал мужчина с усами.
  
   "Я тоже", - сказал Уэс, немного поколебавшись.
  
   Все глаза обратились на чернокожего мужчину, Эбби. Он прочистил горло и сказал. "Чёрт возьми, где бы вы были, ребята, без
   вашего единственного голоса здравомыслия". Он встал и поднял свой бокал.
  
   "На миссию".
  
   "Что бы это ни было, черт возьми".
  
   "Где бы это ни было, черт возьми".
  
   "Однако, черт возьми, мы с этим боремся".
  
   "С кем бы мы ни сражались!"
  
   Пока они произносили тосты, Тетсами выскользнул из кабинки и вышел из бара.
  
   Тетсами бродила по улицам Саут-Прудона, позволяя алкоголю выкипать из ее организма. Когда туман в ее мозгу рассеялся, это
   оставило нереальное ощущение от события в баре.
  
   После всего дерьма, которое она уже пережила на этой планете, ей не нравилось то чувство, которое она получала. Она видела
   Южный Прудон как убежище от торгашей, толпящихся повсюду. Это потому, что она не была уроженкой Прудона. Если бы она
   знала этот город или если бы она была внимательнее, она бы раньше заметила, что эта часть города не должна быть мертвой.
  
   Это был притон наемников. Он должен был быть забит хуже, чем где-либо, когда корабли перестали летать.
  
   Но даже проститутки ушли. Затопили другие части города, подумала она. Все мошенники переместились туда, где хоть что-то
   происходит.
  
   Ей больше не нравились почти пустые бары в этом конце Линдберга. Даже улицы, которые она пересекала, были пусты от
   машин, за исключением случайных машин службы безопасности космопорта Прудона.
   18:00
   ПАРТИЗАН
  
   337
  
   Где были все эти болота?
  
   Она стояла на углу и все осознавала. Она была на углу Армстронга и Линдберга. Это был перекресток, о котором слышал даже
   не местный житель. Предположительно, именно сюда должен был прийти солдат-мальчик, если он хотел вечеринки - неважно,
   была ли вечеринка в его или чужих штанах. коробка, бутылка, таблетка,
  
   Кропоткин едва успел включить неоново-хромированные голограммы на барах, как Тетсами услышал нечто совершенно
   неестественное.
   для Прудона. Тишина.
  
   Это длилось всего несколько секунд, прежде чем одна из дверей бара открылась, выпустив звук приглушенных голосов и
   гудение группы. Но улицы поглотили звук, как только дверь с грохотом закрылась.
  
   Тетсами обняла себя.
  
   Мимо промчалась машина охраны, мчащаяся на воздушных струях и контргравах, молча сдувая мусор с дороги, когда она
   мчалась мимо нее с какой-то своей собственной миссией. Ее мигалки были включены, но сирены молчали. Не было никого, кто
   мог бы предупредить ее об опасности.
  
   Ее взгляд проследил за машиной безопасности, и она вспомнила, как впервые увидела Прудона. Это было у подножия гор Дидро
   на западе. Даже на расстоянии нескольких километров Прудон был громким. Сам город был более шумным, чем Годвин, его
   старший брат за горами, и был полон шума воздушного движения. Каждые десять секунд, круглосуточно, что-то было в
  
   воздух-приход или уход. Что здесь происходило?
  
   Она подумала о близлежащих кораблях Конфедерации и решила, что это было больше, чем несколько неожиданных
   нежелательных соседей поблизости. Тетсами заглянула в бар рядом с ней. Было трудно что-либо разглядеть за голографией
   экзотической танцовщицы и ее змеи, но место казалось полупустым.
  
   Девочка, зачем тебе нужно было идти и замечать? Дела были- "Все идет так хорошо? Правда?" - прошептала она себе. Чувство
   тонущего вышло за пределы ее быстро уменьшающегося
  
   перспективы покинуть эту анархическую скалу. Странность, окутывающая Прудона, и эти проклятые корабли Конфедерации там,
   начинали ощущаться как нечто большее, чем неудоб-
   18:01
   338
  
   С. Эндрю Суонн
  
   nient совпадение. Она пыталась игнорировать идею о том, что, возможно, эти корабли имели какое-то отношение к полковнику
   Клаусу Дахаму.
  
   Теперь, когда стало ясно, что она не покинет планету в ближайшее время, игнорировать это становилось все труднее.
  
   Она только что вышла из задницы довольно неприятного противостояния с Клаусом. Клаус руководил операцией TEC, а там
   были корабли TEC. До сих пор она делала вид, что беспокоиться не о чем, потому что Исполнительное командование Терранов
   засунуло свои грязные руки во все. Теперь это было меньше похоже на здравое рассуждение, а больше на крикливое отрицание.
  
   Клаус руководил операцией TEC на земле, прямо по ту сторону гор отсюда. Клаус использовал войска Конфедерации, чтобы
   захватить Godwin Arms. Это был первый раз, когда Тетсами услышал о том, что TEC ступила на Бакунин.
  
   Она бежала от этого так же, как и вся остальная планета. Так же, как и Дом.
  
   Заглянув в этот бар, ее охватило неприятное чувство, что она начала бегать слишком поздно.
  
   И что теперь?
  
   Она могла вернуться.
  
   "Какой в этом смысл?" - сказала она в пустой воздух пустыни.
  
   Из бара рядом с ней вышел запыленный наемник и по диагонали пересек улицу. Он остановился у рекламного щита, просмотрел
   записи, пиная мусор, который разнесло ветром, пока он читал. Тетсами наблюдала за парнем и думала, что, может быть, ей
   стоит немного узнать, что, черт возьми, происходит.
  
   Тип наемника направился вниз по Армстронг. Тетсами подошла к рекламному щиту. Щиты были повсеместной особенностью в
   Прудоне, по одному на каждом крупном перекрестке и по одному в вестибюле каждого крупного здания. Был кредитный порт, но
   он требовал всего несколько граммов, если вы что-то размещали. Тетсами хотела только сканировать посты, и это было
   бесплатно. Бесплатно, то есть, если у вас был обязательный идентификационный чип. Тетсами вставила свой в порт.
  
   До сих пор она использовала эту штуку только для сканирования объявлений о стоянках вне планеты и находила пустоту.
   Теперь она просто позволила своему любопытству вести ее. Это было странное ощущение, особенно при сканировании личных
   объявлений. Это было похоже на то, как будто голографический текст плавал в
   18:01
   ПАРТИЗАН
  
   339
  
   Перед ней раздавался недостающий голос окружавшего ее города.
   Были десятки объявлений с привкусом "ГАРРИ? ГДЕ ТЫ?" или "КЭТИ, ВЕРНИСЬ, ВСЕ ПРОЩЕНО". Это было леденяще,
   учитывая пустые улицы вокруг нее. Было также несколько загадочных сообщений типа "свеча зажжена", "воск тает", "прокляни
   тьму". Целая серия сообщений была такой. Остальная часть состояла из типичных одиноких людей, ищущих других одиноких
   людей, одиноких извращенцев, ищущих одиноких извращенцев, "SWFGHB ищет дога с собственным поводком" в этом роде.
  
   Раздел людей, ищущих работу, был заметно разрежен. Ни одного объявления о "талантливых солдатах, ищущих грязную
   войнушку". Ни одного. Ни одного наемника-солдата удачи не было на рекламе о работе. Ассортимент технических
   специалистов, пилотов, приземлившихся кораблей, ищущих груз, но никаких наемников.
  
   Обычно таких ребят должно быть много.
  
   Однако помощь требовалась, и это стало откровением.
  
   Она была хакером-премьером на этом камне почти десять лет, с тех пор, как она достаточно повзрослела, чтобы
   имплантировать себе биоджек. Она знала электронную карту этой планеты не хуже любого другого, и хотя она была на улицах
   Прудона всего полнедели из своей жизни, она знала компьютерную сеть в этом городе не хуже, чем в Годвине. Даже лучше.
   Поскольку Proudhon Spaceport Development Company была монополией, владела половиной города и была другой половиной,
   коммуникационная сеть здесь была по большей части стандартизирована, в отличие от хаоса сети Годвина.
  
   Это означало, что Тетсами мог просмотреть все коды связи для нескольких десятков объявлений "требуются солдаты" и
   увидеть, что большинство из них проходили через один и тот же узел в сети Прудона.
  
   Не только наемники, но и пилоты, техники, что угодно. Тетсами оглянулась через плечо на пустые улицы. "Зарплата, бонусы,
   обучение, полное медицинское обеспечение", - прошептала она. Лучшие из объявлений выглядели слишком хорошо, чтобы
   быть правдой.
  
   Она боялась, что это не так.
   1 December 2024
   Н
   20:26
  
  
  
  
  
   Н
   20:50
  
   ГЛАВА СЕДЬМАЯ
  
   Простое дело
  
   "Мы ненавидим других за наши собственные недостатки".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "Преступник никогда не прощает".
  
   ДЖОРДЖ ЭРБЕТ (1593-1633)
  
   Полковник Клаус Дахам не мог спать.
  
   Он лежал в постели брата, высоко на жилой башне в комплексе Godwin Arms. Он должен был предвкушать грядущее
   осуществление операции "Распутин". Миссия шла без сучка и задоринки. Производство оружия было запущено и достигло пика,
   и они приближались к своему
  
   последняя поставка Прудону. Но его разум был встревожен.
  
   И то, что его беспокоило, не поддавалось оправданию.
  
   Если бы только пот, покрывающий его простыни, имел рациональную причину. Если бы его кишки тряслись из-за военных
   кораблей из Сообщества Сириуса-Эридана, это было бы не так плохо. SEEC
  
   Корабли были здесь и сейчас. На них можно было воздействовать. Как можно воздействовать на призрак?
  
   Глаза Клауса были зажмурены, а голова моталась взад-вперед, словно он пытался избавиться от воспоминаний.
  
   "Твой брат подговорил тебя на это. Разве не он? Разве не он?" - закричала она на Иону. Клаус стоял рядом с ним, дрожа,
   напуганный, с болью в животе. Они были близнецами, но брат-
  
   нал, не идентичный. Иона был больше из двух, и он
  
   переносил гнев Матери более стоически, чем Клаус. Они не были даже в дюжине ярдов от администратора
   20:50
   ПАРТИЗАН
  
   341
  
   росла тысяча хижин, прежде чем она начала. Вокруг них росли годовалые леса пояса-континента Уолдгрейва. Маленький
   человеческий лесозаготовительный лагерь выглядел таким же крошечным в своей середине, как Хелен
  
   Дети Дахама посмотрели в ее присутствии. Клаус почувствовал запах спиртного в ее дыхании.
  
   "РАЗВЕ НЕТ?"
  
   "Нет, мама. Это был мой".
  
   У Ионы не было возможности ответить. Тяжелая рука Хелен, увешанная яркими кольцами, ударила Иону по лицу. Клаус
   услышал удар.
  
   Клаус ненавидел Иону за то, что тот не кричал. "Не называй меня так на людях!"
  
   Клаус чувствовал, как глаза лесорубов сверлят его. Все эти мужчины, те мужчины, с которыми спала Хелен, наблюдали за ним,
   видели его страх и смеялись.
  
   Вдруг она повернулась к нему. "Это ты его подговорил, маленький уродец, не так ли?"
  
   "Нет", - прорыдал Клаус. "Это был Иона..."
  
   Она ударила его, не ладонью, а кулаком. Клаус упал, упал, как деревце, которое они с Ионой срубили. Клаус почувствовал тепло
   ниже пояса, и все, о чем он мог думать, это как вернуться домой, в брюках, испачканных собственной мочой.
  
   "Не лги мне! Знаешь, во сколько мне обойдутся штрафы? Ты - его проклятие для меня. Проклятие твоего отца!"
  
   "Пожалуйста!" - рыдал Клаус. Он ненавидел ее за то, что она унизила его. Он ненавидел Иону за то, что он не был унижен. Он
   ненавидел, потому что он сказал правду. Иона был тем, кто
  
   решили захватить саженец. Иона всегда был лидером.
  
   Клаус тоже это ненавидел.
  
   "Перестань плакать, несчастный. Ты не знаешь, что такое боль. Продолжай в том же духе, и я отдам тебя ему, и тогда ты
   познаешь боль".
  
   У Клауса даже не хватило сил ослушаться ее. Его слезы замерли. Угрозы по поводу Отца пугали его, хотя Хелен Дахам так и не
   раскрыла личность этого человека.
  
   Все, что знал Клаус, это то, что Отец ее пугал. Этого было достаточно, чтобы напугать Клауса.
  
   "Будьте вы прокляты. Будьте прокляты все вы".
  
   Клаус открыл глаза и проклял себя. Он был жалок, проживая воспоминания тридцатилетней давности. Вдвойне жалок, потому
   что женщина была мертва, давно не примиряясь.
   20:51
   342
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Он решил, что сон - безнадежное дело. Он встал с кровати, простыни прилипли к телу. Он откинул их и пошел, голый, в душ.
  
   Чертов Иона.
  
   Доминик, подумал Клаус. Он назвал себя Домиником Магнусом, когда я его прикончил. Дай ему имя, с которым он умер, он не
   должен делить имя со мной и Хелен.
   Приняв душ, он позволил холодной воде смыть сон с его тела.
  
   "Черт его побери".
  
   Черт бы побрал его брата за то, что он всегда водит его за собой, как собаку на поводке. Он породил идею браконьерства на
   этом дереве. Он был тем, кто убедил Клауса пойти с ним, когда рекрутер TEC появился на Уолдгрейве. Он провел Клауса через
   Школу подготовки офицеров TEC. Он провел Клауса через увеличивающийся разрыв в их рядах в Исполнительном
   командовании.
  
   Затем появился Стикс.
  
   Он никогда не понимал, как их мать попала на планету Стикс. Стикс вращался вокруг Сигмы Дракона, на противоположной
   стороне Солнца от Уолдгрейва, и вообще в другом рукаве Конфедерации.
  
   Однако, хотя он и не понимал, как она там оказалась, он понимал, как она там умерла. Она была одним из тридцати пяти тысяч
   трупов, оставшихся после того, как полковник TEC Джона Дахам превратил город Погибели в руины.
  
   Клаус выключил воду и теперь полностью проснулся.
  
   После этого, и после того, как Иона/Доминик ушел из TEC, гонка братьев и сестер превратилась из лидера-последователя в
   охотника-преследуемого. Когда Клаус узнал, что Иона-Доминик был тем, кто
  
   С тех пор Клаус знал, что ему придется убить брата, отомстить за смерть женщины, которую он ненавидел. Он никогда не имел
   уважения в ее живых глазах, но, может быть, в мертвых.
  
   Клаус вышел из душа. Все призраки, бесполезные призраки. Он даже не был уверен, что его брат мертв. Было бы безумием,
   если бы он каким-то образом сумел пережить Кровавый Прилив, врезавшийся в офисный комплекс GA&A. Но люди Клауса
   закончили восстанавливать поврежденную часть офисов, и они не нашли тело. Возможно, что короткий, безумный полет
   Кровавого Прилива из GA&
   20:51
   ПАРТИЗАН
  
   343
  
   Комплекс разбросал труп Доминика по лесу
  
   вместе с другими обломками. Поисковые группы нашли один
  
   пропавший морской пехотинец там. Также возможно, учитывая обширную реконструкцию тела Дома, что пожар в офисе
   превратил его в неузнаваемую кибернетику.
  
   Но все же были сомнения.
  
   И, наконец, был неприятный факт, что успех его личных и политических миссий не облегчал ему сон по ночам. Клаус покачал
   головой. Теперь бесполезно было пытаться заснуть еще. Он оделся.
  
   Клаус посмотрел на кровать брата с ее влажными от пота простынями и подумал, испытывал ли Доминик когда-нибудь
   проблемы со сном по ночам.
   20:55
   ГЛАВА ВОСЬМАЯ
  
   Утечка мозгов
  
   "Ничто не ранит так, как потеря того, чего у тебя никогда не было".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "Господи, дай мне всегда желать большего, чем я могу совершить".
  
   -МИХЕЛАНДЖЕЛО БУОНАРРОТИ (1475-1564)
  
   На обратном пути на свою базу в горах Дидро Доминик Магнус все еще чувствовал, что дела наконец-то идут хорошо. С его
   хорошо продуманной личностью "мистера Шаджи" он сумел подготовить начало своего захвата Bleek Munitions.
  
   Он только что завершил свою последнюю встречу. Все акционеры Bleek Muni-tion, те, с кем Дом говорил, были готовы расстаться
   со своими акциями по цене, которую предлагал Дом.
  
   Единственным препятствием был Эзра Блик и его дети. К сожалению, Эзра, основатель Bleek Munitions, был практически
   недоступен за доверенностью своих детей. И парни, конечно же, не собирались расставаться с акциями своего отца.
  
   Помимо пакета акций Эзры, у Дома было достаточно рычагов и он подготовил достаточно сделок, чтобы взять все под контроль
   прямо сейчас. У него было двести мегаграммов ликвидного капитала, и этого было достаточно, чтобы использовать все с
   финансовой стороны.
  
   Все, что ему было нужно, - это успешно связаться с Эзрой Бликом и обойти его детей.
  
   Дом позволял компьютеру управлять его роскошным контргравом. В частности, он позволял программному обеспечению Мосасы
   делать
   20:56
   ПАРТИЗАН
  
   345
  
   вождение. Он отсутствовал без двух недель, и система безопасности, за которую отвечали Мосаса и Занзибар, должна была
   быть полностью работоспособной. Подход к Diderot Holding Company будет очень хорошо контролироваться. Все, что окажется в
   пределах клика от входа, не следуя определенным траекториям полета, будет выбито из
  
   небо. Нарушители, пересекавшие периметр, получали одно предупреждение о сбитии, прежде чем их сбивали. Нужен был
   только один. С распространением сообществ и коммун по всему ландшафту Бакунина, от просто изоляционистских до
   ксенофобски враждебных, умные пилоты редко игнорировали предупреждения о запрете полетов. Глупые пилоты делали это
   только один раз.
  
   Воздушный автомобиль Дома проскользнул в зону бесполетной зоны и получил механическое предупреждение. Дом ответил
   механическим кодом допуска из трех слов. Дело было не в коде, а в голографической передаче его голосового отпечатка,
   сканирования сетчатки, гальванизации кожи, расширения зрачков и так далее. Не только немодифицированный автомобиль не
   мог проскользнуть через систему, вы также не могли
  
   заставить водителя с допуском пройти через него без взлома системы безопасности
  
   ненормальные реакции на стресс. Пальцы Дома постукивали по ручке управления.
  
   Безопасность только подтвердила его, не сбив его. Компьютер провел машину над редеющим оранжевым и
  
   Фиолетовый лес. Вскоре он скользил над голыми предгорьями
  
   горы. Интересно, Тетсами все еще сердится?
  
   Дом решил беспокоиться об этом, когда он говорил с ней. Чем меньше он думал об этом, тем меньше у него было шансов
   отговорить себя от этого. Он собирался поговорить с ней- Ему просто нужно было перестать беспокоиться об этом.
  
   Он заставил свой разум сосредоточиться на системе безопасности. Теперь она, казалось, работала гладко. Это было хорошо.
   Не только потому, что он был параноиком, что кто-то найдет штаб-квартиру в горах до того, как операция была перемещена, и у
   него были веские причины для паранойи, - что воодушевляло в этой системе, так это то, что это было сотрудничество между
   новым и старым. Это было сотрудничество между Мариан Занзибар, одним из его старейших и самых доверенных людей из
   покойного Godwin Arms, и Тьяэле Мосасой, которого он пере-
  
   cruited чуть больше пяти Бакунин недель назад. Это было хорошим предзнаменованием для операции в целом. Если
   20:57
   346
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Diderot Holding Company могла бы переехать плавно, более тысячи сотрудников GA&A работали бы под руководством совета
   директоров, состоящего из совершенно новых людей, возможно, переход к Bleek Munitions мог бы состояться.
  
   Дом надеялся на это. У него здесь была тысяча людей, которым нужна была новая жизнь.
  
   Компьютер направил машину близко к земле, прямо на, казалось бы, плоский склон горы.
  
   Дом знал, что будет дальше, но ему все равно это не нравилось. Машина пролетела сквозь стену скалы. Сама стена была
  
   сочетание поля теплового гашения и высококачественной голографической проекции. Она замаскировала двери в отсек для
   транспортных средств на склоне горы. Изнутри отсека Дом мог оглянуться и увидеть, как закрываются двери. Когда компьютер
   приземлил транспортное средство, Дом наблюдал, как массивные тридцатиметровые двери скользнули за голографическим
   изображением. Сама голограмма выглядела как тонкая отливка скальной поверхности, видимая со стороны
  
   Не с того конца. Дом вышел из машины. Было теплее, чем в прошлый раз, когда он был здесь. Камуфляж и поле на двери
   позволяли им нагреть помещение до температуры чуть выше нуля.
  
   Дом огляделся в поисках комитета по приему.
  
   Мариан Занзибар приблизилась к нему со стороны огромной парковки. Когда она приблизилась к нему, Дом увидел, что она не
   выглядит счастливой. На двухметровой женщине с грацией и смертоносной осанкой черной пантеры, женщине, которая также
   была начальником службы безопасности Дома, выражение лица было неубедительным.
   "Добро пожаловать обратно, сэр", - сказал Занзибар.
  
   "Спасибо", - сказал Дом. После паузы он добавил: "Вам не обязательно называть меня "сэр". Или "мистер Магнус", если уж
   на то пошло".
  
   Улыбка, чуть больше, чем складка в уголках рта, на мгновение осветила черты лица Занзибар. "Старая привычка, мистер,
   просто старая привычка".
  
   Дом направился к выходу в дальнем конце пещеры. Занзибар пошёл с ним в ногу. Он спросил: "Как дела здесь?"
  
   "Плавно, по большей части. Мы построили третью жилую зону. Медицинское учреждение наконец-то готово к работе. У нас есть
   охранная сеть с полным контролем всех внешних точек доступа. Инженеры восстановили старую систему электроснабжения
   Коммуны.
   20:57
   ПАРТИЗАН
  
   347
  
   Снова в сети. Теперь у нас есть экологический контроль во всех обитаемых туннелях. Мы следили за холмом в GA&A, там
   ничего не изменилось. У службы безопасности есть отчет об их деятельности для вас.
  
   После паузы Занзибар добавил: "И Шейн пришел из Годвина шесть дней назад". назад Они стояли перед выходом в пещеру.
   Вторичный
  
   Система безопасности разрешала им вход в более крупный комплекс. После нескольких секунд молчаливого наблюдения
   компьютеры открыли дверь. Дом и Занзибар вошли в воздушный шлюз, который не позволял отработанному теплу
   просачиваться близко к поверхности горы.
  
   Когда они прошли, Дом спросил: "Что случилось?" Занзибар вздохнул. Дом подумал, что звук странный, исходящий из
   Занзибара.
  
   "Шейн, во-первых, - сказал Занзибар. - Физически она в порядке". "Но?"
  
   "Шейн хотел умереть в этом плазменном взрыве", - буднично сказал Занзибар.
  
   Дом посмотрел на Занзибар, но ее лицо не дрогнуло.
  
   плоское утверждение. Это не то, что она сказала бы, даже
  
   женщина, которая ей не нравилась, если только она не думала, что это правда. Дом остановился. Знакомый холодок вернулся,
   замораживая часть оптимизма, который он чувствовал. Он узнал его. Это было чувство, которое он испытывал, когда уничтожал
   вещи, близкие ему. Шейн был морским пехотинцем Конфедерации, который дезертировал, чтобы присоединиться к людям Дом.
   Занзибар не мог доверять Шейну из-за этого. По иронии судьбы, Дом доверяла Шейну именно потому, что она дезертировала.
  
   Он мог ею манипулировать. Он также мог идентифицировать себя с ней.
  
   "Она склонна к самоубийству?" - спросил Дом. Он произнес эти слова намеренно, потому что часть его лица, казалось,
   вибрировала сама по себе. Это был небольшой тик, и Занзибар, похоже, не заметила - или, возможно, она просто слишком
   долго его знала. Она покачала головой. "Врачи оставили нам монитор жизни".
  
   Это не было однозначным "да". Но это не было и отрицанием.
  
   или.
  
   "Может, мне стоит ее увидеть". Занзибар положил руку ему на плечо. "Нет".
   20:58
   348
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Дом посмотрел на Занзибара и почувствовал короткую волну замешательства. Как будто его биологические синапсы, по крайней
   мере, на несколько мгновений дали дикий сбой и на полсекунды выбросили его в мир, где все было неправильно.
  
   Чувство прошло. Вслед за ним осталось сокрушительное осознание. Она сказала мне "нет", и я не смог с этим справиться. Он
   снова пошел и удивился, что его голос звучал нормально. "В чем проблема?"
  
   "Вина. Сомневаюсь, что она отреагирует на тебя хорошо. Она большую часть времени заперта в своей комнате". Занзибар
   звучал неодобрительно.
  
   Дом чуть не спросил, не думал ли Занзибар, что Шейн может быть. пришел угрозой безопасности. К счастью, он передумал.
   Может быть, Тетсами был прав. Может быть, я настолько плох. Он должен был поговорить с Тетсами, ради его же блага.
  
   Дом перевел разговор в то русло, которое ему было легче контролировать. "А как насчет остальных? Я надеялся, что сегодня
   вечером будет заседание совета директоров".
  
   Они прошли несколько десятков метров по естественному каменному коридору, прежде чем Занзибар заговорил. "Мосаса
   неутомима. Рэндом управляет нашими компьютерными системами. Айвор перевозит вещи туда и обратно. И Флауэр здорова,
   Флауэр".
  
   Они прошли еще несколько метров по коридору, в сторону апартаментов для руководителей, пока Дом ждал, пока Занзибар
   закончит. Через несколько секунд Дом решил, что Занзибар слишком долго.
  
   "А как же Тетсами?" - медленно спросил Дом. Занзибар остановился и положил руку на плечо Дома. "Она сама отказалась,
   Доминик".
  
   "Что ты имеешь в виду?" Дом почувствовал, как в его голосе прорезалась режущая кромка. Она не могла иметь в виду то, что он
   думал, что она имела в виду. Но, как только он произнес эти слова, лед превратился в вечную мерзлоту, которая покрыла
   нижнюю часть его кожи.
  
   "Она обналичила свою долю".
  
   Дом повернулся лицом к Занзибару. Вещи не могли рухнуть так аккуратно, вселенная не была так устроена.
  
   Выражение лица Занзибара было нехарактерно мягким.
  
   "Где она?" - спросил он.
  
   "Она попросила Айвора высадить ее в космопорте Прудон".
  
   "Когда? Черт возьми, когда?" Он пытался сдержаться, но голос все равно выходил резким.
   20:58
   ПАРТИЗАН
  
   349
  
   "Пять дней назад".
  
   Дом позволил этому осознаться. "Пять. Дней?" - повторил он, как идиот.
  
   Занзибар кивнул.
  
   Наступило долгое молчание, во время которого Дом чувствовал, как вся жидкость в его теле медленно превращается в камень.
   Он сделал глубокий вдох. Медленно он кивнул. Ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы обрести контроль над своим
   голосом. "Она уже ушла", - сказал Дом. "В пути
  
   где угодно.
  
   Занзибар отпустил его плечо. "Мне жаль".
  
   Дом на мгновение смутился. "Нечего извиняться. Она давно сказала мне о своих намерениях". Ты ей не поверил? "Думаю, я
   сам доберусь до своей квартиры".
  
   Занзибар кивнул и отступил назад. "Заседание совета директоров?"
  
   Дом уже направился по коридору. "Завтра первым делом".
  
   - Не сегодня вечером?
  
   Не сегодня, подумал Дом. Он ничего не сказал.
  
   Дом отступил в свою квартиру. Она не сильно отличалась от жилых квартир, построенных для двенадцати сотен человек,
   которые теперь кишели в черных пещерах Дидро. Сама комната была быстро вырублена в скале. Там, где лазеры вырезали,
   камень был гладким, черным и отполированным. Там, где в скале были пустоты, стены были незаконченными. Это была одна
   комната, наполовину естественная пещера, и мгновенное
  
   Дом вошел туда, он понял, что нет места, где он мог бы
  
   мог смотреть и избегать своего отражения в полированном камне. "Злой ублюдок", - прошептал он многочисленным
   изображениям самого себя.
  
   Руки у них обоих дрожали.
  
   Он выгнал Тетсамы с планеты. Он, возможно, доводил Шейна до самоубийства. Это были симптомы более масштабной
   проблемы.
  
   Дом понял, что его глаза закрыты.
   "Посмотри на себя!"
  
   И он смотрел на себя еще до того, как открыл
   20:59
   350
  
   С. Эндрю Суонн
  
   его глаза. Ему не нужны были руки на виду, чтобы увидеть Настроение на них. За ним был след разрушения, от которого он
   бежал всю свою жизнь-
  
   Он никогда не сталкивался с этим.
  
   Теперь его глаза были открыты, и он пожелал, чтобы пигмент исчез из его синтетической кожи. В стенах, сломанные,
   искаженные толстой кишкой образы его самого сжимали кулаки, потрясая секуациями на него. Их плоть исчезла от шоколадно-
   коричневого цвета, который был маскировкой Шаджи, через медно-бронзовый, который был его "нормальным" цветом, к
   полупрозрачно-белому альбиноса, к чистой псевдоплоти. Дом сорвал с себя одежду, которую носил, ткань разошлась с
   небольшим сопротивлением.
  
   Он стоял перед собой обнаженный, бесконечно повторяющиеся стигматы полностью обнажали кости из титанового сплава,
   искусственные мышцы, извивающиеся проволочными нитями, несколько блестящих розово-красных органов, с которыми он
   родился, и хромированный череп с нелепыми карими глазами и белыми эмалевыми зубами.
  
   Все это происходило под телом, которое притворялось человеческим, телом, чья внешность по форме и функциям была
   неотличима от того, которое его брат почти уничтожил десять лет назад.
  
   Ты подражаешь человечеству, Доминик, но это твое истинное лицо. Технологическая мертвая голова. технологическая
  
   Десять лет он не смотрел прямо на себя, на это. Символ его вины. Реконструкция, которую он увидел, спасла ему жизнь. Он
   должен был умереть.
  
   Вместо этого он пришел к Бакунину.
  
   Десять лет он прослужил в Исполнительном командовании Терранов, силовиках Конфедерации. Он был офицером. Он отдавал
   приказы. Приказы убивать нарушителей порядка, подавлять демонстрации, нейтрализовывать орбитальные поселения, а в
   одном случае - превратить целый мятежный город в куски гравия размером с его мизинец. Он был хорош в том, что делал.
  
   Затем умерла Хелен Дахам.
  
   Его мать умерла от его невежественных рук. Впервые он увидел, в чем он хорош.
  
   Смерть для тысяч-миллионов - вот кем он был. Может быть, он думал достичь некоего баланса как торговец оружием. Продавая
   оружие революционерам, а также империалистам, планетам Конфедерации и сепаратистам,
   20:59
   ПАРТИЗАН
  
   351
  
   капиталисты и социалисты, угнетатели и угнетенные. Может быть, он уравнивал шансы.
  
   Может быть, он просто умножал свое зло.
  
   Все оправдания, которые он использовал тогда, сейчас сорвались с его губ, но превратились в пепел еще до того, как он
   произнес эти слова.
  
   А сейчас?
  
   Теперь он делал оружие.
  
   Четверть века ты бежал от трупа на конце пистолета. Ты перестал нажимать на курок, чтобы отдать приказ. Ты перестал
   отдавать приказ продать пистолет. Ты перестал продавать пистолет, чтобы сделать пистолет. Теперь ты
  
   Хочу купить чертов завод. Но ведь он никогда не меняется, не так ли?
  
   Твой палец по-прежнему на курке, а труп - твоя мать.
   3 December 2024
   Н
   20:47
  
   20:49
   ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
  
   Товары длительного пользования
  
   "Единственный способ гарантировать, что ответ вам понравится, - не задавать вопрос".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "Покупка знаний сопряжена с гораздо большей опасностью, чем покупка мяса и питья".
  
   -ТАЛИЧКА (ок. 427-ок. 347 в.с.)
  
   Тетсами провела остаток вечера, гуляя по белым зданиям, которые образовывали центральный город Прудон. Это помогло
   обострить ее паранойю.
  
   Что-то достаточно большое, чтобы очистить Прудон от наемников, зажгло бы сигнальные огни по всей планете. Не так ли?
  
   Центральный кластер небоскребов был единственной зоной города-космопорта, которая имела логику в своем дизайне. Она
   бродила по их хрустальным дорожкам. Снаружи красный вечерний свет Кропоткина омывал мир кровью. Несколько часов назад
   она прошла мимо пятидесятиэтажных отелей, окружавших центр Прудона, разграничивая порядок и хаос.
  
   Также была обозначена линия, которую не могли пересекать обычные люди, но мог пересечь только человек с удостоверением
   личности посетителя и кредитной картой.
  
   Она шла по коридорам от одного офисного здания к другому, мельком мельком видя большой город. Извращенное смешение
   космопорта и города не распространялось на хаб.
  
   Тетсами прочесывал объявления, отслеживая их происхождение. Тропа закончилась в башне Прудона, центре хаба. Базе
   корпорации развития космопорта Прудона.
   20:50
   ПАРТИЗАН
  
   353
  
   В частности, реклама, похоже, пришла из космоса.
  
   Безопасность порта. Это ее напугало до чертиков.
  
   В отличие от Годвина, где порядок города, каким бы он ни был, поддерживался балансом между сотнями конкурирующих
   интересов, Прудон был гигантским городом-компанией. Прудон, возможно, не был самым большим городом в Бакунине, но он
   мог быть крупнейшей корпорацией. Прудон имел доступ к Бакунину. Все, что приземлялось на Бакунине, должно было платить
   десятину Прудону, независимо от того, использовало ли оно космопорт или нет. У Прудона были силы, чтобы поддержать свою
   монополию. Служба безопасности космопорта Прудона была самой большой и самой хорошо вооруженной
  
   сила на планете. Безопасность космопорта в последнее время проводила большой набор сотрудников.
  
   Если Proudhon Security собирает армию, кто-то должен это заметить...
  
   Она избегала возвращения в свой номер в отеле. Теперь она боялась наткнуться не только на уличный мусор. Служба
   безопасности космодрома могла контролировать все: от доступа в город и из него до всего трафика данных в сети связи
   Прудона.
  
   Они могли бы даже следить за удостоверением личности, которое она не осмелилась выбросить, находясь в городе. Они могли
   бы знать, что она знала о чем-то происходящем. Они могли бы решить, что она знала слишком много. Все, что могло бы
   потребоваться, это какой-то специальный программный монитор, отслеживающий доступ к публичным информационным доскам.
  
   Это была чистая паранойя - думать так.
   Но они могли это сделать, и такого рода сила была чуждой концепцией для Тетсами. Она не могла с этим справиться. Она
   привыкла к вседозволенности в Годвине.
  
   Хуже была мысль, что кто-то может использовать эту силу, чтобы исчезнуть. Она продолжала говорить себе, что не существует
   способа, которым кто-то мог бы сохранить в тайне масштабное наращивание сил безопасности.
  
   Но Прудон был закрытой системой. Если бы компания захотела, она могла бы держать под контролем всю информацию,
   выходящую за пределы города.
  
   Возможно, смертельно туго.
  
   Дилемма была в давлении на затылок. Она копнула слишком глубоко, и был шанс
   20:50
   354
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Кто-то мог заметить. Если бы она сидела тихо и делала вид, что все в порядке, кто-то мог бы решить упредить дальнейшее
   любопытство с ее стороны.
  
   Но если бы она сейчас сбежала, Proudhon Security бы узнала. Они бы узнали в ту же секунду, как этот маленький
   идентификационный чек покинул город. Она вынула из кармана черный электронный прямоугольник и уставилась на него, как
   будто это был активный детонатор.
  
   Она могла бы это сделать и убежать. Но она слышала истории о головорезах из Службы безопасности, которые прочесывали
   улицы, выкуривая всех, кто не был в базе данных. Обычно их обстреливали плазменным струей, установленной на
   транспортном средстве, и оставляли для зачистки бригадами по инфраструктуре.
  
   Она была здесь под псевдонимом, и если бы она привлекла к себе внимание, что-то бы произошло.
  
   Скорее всего, что-то плохое.
  
   Она двигалась пешком с тех пор, как обнаружила масштаб происходящего. На мгновение она задумалась о том, чтобы уйти
   пешком. Так она могла бы избежать службы безопасности космопорта, но Прудон был окружен с трех сторон полосой черного
   песка шириной более двух тысяч километров и глубиной в полторы тысячи километров.
  
   Она внезапно почувствовала, что зашла слишком далеко в центр. Она огляделась, и это было так, как будто компания окутала
   ее. На полпути в центр города, состоящего из ста квадратных кварталов, Тетсами больше не мог видеть вид на разрастающийся
   Большой Прудон. Виды из проходов были все одинаковы.
  
   На каждой стороне башни цвета кости отражали друг друга. Псевдомраморные колонны поддерживали статуи, охранявшие их
   углы, - орлы, грифоны, пегасы, драконы и другие крылатые твари, которых Тетсами не мог опознать.
  
   Это ее нервировало.
  
   Не статуи, а тот факт, что они и здания были построены одной корпорацией. У Годвина были здания побольше и их было больше.
   Но Годвин был мешаниной; разные стили строительства и намерения, как правило, нейтрализовали друг друга.
  
   Сходство зданий здесь, в хабе, казалось, концентрировало их массу, фокусировало ее, как увеличительное стекло. Это было не
   похоже на прогулку по городу, это было похоже на прогулку по гигантской машине.
   20:51
   ПАРТИЗАН
  
   355
  
   Она повернулась, чтобы вернуться в свой отель. Ей нужно было сбежать из этого места.
  
   Тетсами провела остаток шестнадцатичасовой бакунинской ночи, сидя, скрестив ноги, на своей кровати в отеле "Нью-Юкон",
   пытаясь придумать, куда ей сбежать.
  
   На коленях у нее лежал Бакунин Планетный Атлас, купленный в сувенирном магазине, расположенном в отеле гораздо более
   высокого класса. Она решила, что если ее побег с планеты будет заблокирован, она найдет милую маленькую дыру где-нибудь
   на этом грязном шаре, чтобы затаиться, пока то, что вот-вот должно было взорваться, не унесет ветром.
  
   Атлас представлял собой тонкую полоску киберпласта. Он уже начал деформироваться от ее повторяющихся нажатий большого
   пальца на экран, а цветной дисплей начал размываться.
  
   Надо было купить пятидесятиграммовую гиперкарту. Не то чтобы я не мог себе этого позволить.
  
   Сцена многократно скользила по единому континенту Бакунина.
  
   Города пролетали мимо, Прудон, Годвин, Трой, Руссо, Вильсон, Селин, Джефферсон. Когда она коснулась местоположения
   города, она получила краткую вспышку информации: "Прудон: Население - 3,6 миллиона. Городское планирование: *
   Безопасность: Отели: " Транспорт: ** "
  
   "Годвин: Население - 10,6 млн. Городское планирование: *1/" Безопасность:
  
   * Отели: ***
  
   Какой турист поедет в Годвин?
  
   Тетсами посмотрела на атлас в своих руках и покачала головой.
  
   Какой турист приедет в Бакунин? "Троя: Население - 5,1 млн. Городское планирование:"Джефферсон-Сити: Население - 0,5
   млн. Городское планирование:
  
   Безопасность
  
   Да, Джефферсон получает четыре звезды за городское планирование. Отлично, если вам нравится неоклассический
   псевдомраморный китч.
  
   "Руссо: Население - 1,8 млн.
  
   Это был восьмой раз, когда она просматривала информацию. Казалось, что статистика населения для сотни разных городов
   была навсегда нацарапана на задней стороне ее сетчатки. Большая часть информации, предоставленной атласом, была
   бесполезна. Рейтинги безопасности его капсул были смехотворны. И кого волновало, что в Джефферсон-Сити лучшие отели на
   планете или худшие больницы?
   20:51
   356
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Данные о коммунах были еще хуже. Они пытались обращаться с ними как с городами, которыми они не являлись. Во-первых,
   коммуны были закрыты. Не только с точки зрения окружающей среды - почти каждая коммуна на Бакунине пыталась быть
   самодостаточной, - но и с точки зрения населения. Половина, которая даже допускала посторонних, почти всегда заставляла
   приезжего покупать долю в коммуне.
  
   Другим отличием коммун от городов была философия.
  
   Города находились в состоянии шаткого равновесия между сотнями сил: от базирующихся в них корпоративных образований до
   уличных банд, питавшихся отбросами, опускавшимися на дно социального порядка.
  
   Однако коммуны представляли собой монолитные образования, исповедовавшие одну, порой странную веру.
  
   Технически Джефферсон-Сити был коммуной, хотя джефферсонцы ненавидели этот термин.
  
   В атласе она оставила записи о некоторых крупнейших коммунах. Она знала, что в коммуне Зенона проживало около
   полумиллиона человек, но в списке для нее не было никаких записей. Хуже всего было то, что атлас не давал никаких указаний
   на социально-политический уклон коммуны.
  
   Она могла расшифровать несколько коммун, которые выдавали свою идеологию в своем названии. Новый Иерусалим, вероятно,
   не был кучей ярых атеистов. Но когда она увидела название Олимпия... Это была кучка классических демократов? Сборище
   неоязычников под греческим пантеоном? Или это была секс-колония свободной любви?
  
   У Тетсами заболели глаза. Она бросила атлас.
  
   Можно было бы также нанести удар наугад и окопаться, как только обнаружится население.
  
   Если ей нужно было население, она знала, в каком направлении ей следует двигаться. Прудон был единственным крупным
   сообществом на восточной стороне гор Дидро. Город располагался на теплом экваторе Бакунина на краю пустыни, почти такой
   же пустой от людей, как и от воды. На восточном побережье континента было несколько городов, где земля снова начала
   немного цвести. Самым крупным из них был Сартр, миллион человек примерно в тысяче двухстах километрах к востоку от
   Прудона.
  
   Однако большая часть населения Бакунина находилась на западе.
   20:52
   ПАРТИЗАН
  
   357
  
   Почти все население Бакунина было сосредоточено в свободной тысячекилометровой полосе, тянущейся от противоположного
   склона гор Дидро на почти равном расстоянии до западного берега.
  
   Поскольку у Бакунина было по меньшей мере миллиард человек (никто не был в этом уверен, точной переписи не
   существовало), концентрация пригодного для проживания жизненного пространства делала плотность населения в этой полосе
   равной плотности некоторых из старейших постоянно заселенных районов Земли.
   Это был путь, по которому она должна была пойти, чтобы найти население. Тетсами не хотел возвращаться в том направлении.
  
   Она откинулась на кровать и уставилась в потолок. Была легкая вибрация, когда жидкость в матрасе перестраивалась под ее
   положение, и он опустился на несколько сантиметров. Над ней ее отражение смотрело вниз из
  
   зеркальный потолок. "Почему бы мне просто не вернуться?"
  
   Опять чертовы сожаления. Ощущение, что она все бросила. Ощущение, что если она даст Дому еще один шанс-
  
   Она подавила это чувство. Сильно.
  
   Дом был холодным бесчувственным ублюдком, которому было наплевать на нее или на то, что она чувствовала, и чем скорее
   она это примет, тем скорее она закончит эту часть своей жизни. Ей придется довольствоваться двадцатью мегабайтами,
   которые у нее есть.
  
   В конце концов, Дом, конечно, не будет думать о ней. Как только она выйдет из его деловых операций, она станет для него еще
   более неактуальной, чем когда она была W25
  
   Господи! Перестань об этом думать. У тебя проблем больше, чем бесчувственность Дома.
  
   "Боже мой, это все чушь".
  
   Тетсами встала с кровати, схватила свою черную дорожную сумку из шкафа и начала паковать вещи. Она без разбора высыпала
   в нее все содержимое ящиков. Она и так долго колебалась. Она слишком долго пробыла в этом отеле. Пришло время
   выбираться. Она попросит, одолжит или угонит аэромобиль, и сегодня же она выберется из Прудона. Она выбросит
   удостоверение личности где-нибудь над пустыней.
  
   По эту сторону гор Дидро было более чем достаточно коммун, и, черт возьми, она бы...
   20:53
   358
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Она двинулась на север, пока не нашла то, которое впустило бы ее. Будь то фермерская община амишей или плантация ганджи
   Растифари, она разберется с этим, когда прибудет туда.
  
   Приближался рассвет, улицы были пусты, на них не было ни следа человеческого мусора.
  
   Она выбралась из Нового Юкона, не выписавшись, и ей потребовался почти час в киоске объявлений, чтобы найти машину. Ее
   удостоверение личности было привязано к транзакции, но ей пришлось смириться с этим риском.
  
   Проблема была в том, что все агентства по прокату - агентства, как поняла Тетсами, которые работали только с
   попустительства Proudhon Spaceport Development Corporation - были закрыты. Единственными аэрокарами вокруг были такси,
   которыми управлял Proudhon, и которые не выезжали за пределы города. В конце концов Тетсами пришлось довольствоваться
   покупкой внедорожного наземного автомобиля по объявлениям.
  
   Она позвонила владельцу и была удивлена, насколько тот был готов встретиться с ней в столь поздний час.
  
   К тому времени, как она добралась до самого северного контрольно-пропускного пункта Proudhon Security, мужчина уже ждал ее.
  
   Он сидел на капоте самой грязной машины, которую когда-либо видела Тетсами. Под пылью она могла разглядеть что-то, что
   могло быть черно-серым пустынным камуфляжем или просто очень плохой покраской. В отличие от наземной машины rban, у
   этой штуки были колеса, огромные. Шины доходили ей до подбородка. Когда она добралась до машины, владелец спрыгнул с
  
   капюшон перед ней, заставив ее резко остановиться. "Джарвис", сказал он, вытянув руку, покрытую мозолями. Он был загорел
   глубже, чем большинство людей
  
   в красном сиянии Кропоткина. Его волосы были цвета плавника. "Кари Йоргенсон", - сказала Тетсами, используя свой
   псевдоним. Она попыталась выяснить возраст мужчины, но это было так же бесполезно, как пытаться датировать кусок красного
   дерева. Где-то между сорока пятью и двумястами.
  
   "Значит, вы заинтересованы в покупке Леди?"
  
   Тетсами кивнул, не сказав, что леди больше похожа на старую вдову. "Не против, если я выгляжу..." Тетсами
  
   заметил, как Джарвис гладил капот: "-ее?" "Продолжайте. Она много повидала, но она в отличной форме".
  
   Когда Тетсами начал осматривать машину, Джарвис расхваливал ее
   20:53
   ПАРТИЗАН
  
   359
   достоинства. "Шасси - конструкция Ройта для исследования планет. Оно рассчитано на три G, пятнадцать атмосфер и пятый
   класс рельефа".
  
   Тетсами выглянул из-под переднего крыла. "Где ты водишь эту штуку?"
  
   "Я много занимался разведкой в горах. Артефакты Долбрии. Конечно, она слишком переусложнена для простого внедорожника,
   но эта Леди может выдержать все, включая полное погружение".
  
   "Нашли что-нибудь?" - спросил Тетсами.
  
   Джарвис усмехнулся. "Долбрианские артефакты?"
  
   Тетсами кивнула. Она была заинтригована, поскольку часть тщательно разработанного ею плана для рейда Дома на GA&A -
   теперь казалось, что это было много лет назад - включала в себя историю, прикрывающую их раскопки. Прикрытием был поиск
   следов Долбрианцев на этой планете. Долбриане вымерли сто миллионов лет назад и могли, а могли и не терраформировать
   Бакунин.
  
   Облет Кропоткина, безусловно, был странным местом для обнаружения планеты, относительно похожей на Землю.
  
   Джарвис покачал головой. "Если бы я когда-нибудь нашел хотя бы камень, к которому прикасались Долбрийцы, мне бы не
   пришлось выходить из отставки".
  
   Это был бы чертовски дорогой талон на еду.
  
   Она обошла машину, отметив ряд огней спереди. Им соответствовала стойка с огнями на крыше машины, а также несколько
   поворотных балок на каждой двери. "Кабина закрыта?"
  
   "До трех атмосфер, как я уже сказал. Я добавил аварийный выключатель к системе управления окружающей средой. Без
   рециркулятора вы можете добавить неделю работы к полной зарядке".
  
   "Неделя?" Тетсами откинула боковую панель, обнажив внутренности двигателя. Один взгляд, и она пожалела, что Айвора нет
   здесь с ней.
  
   "Это исследовательский корабль Royt. Он приводит оси в движение силовой установкой, рассчитанной на контргравитацию. Вы
   можете использовать стандартную мощность бортовой сети в течение месяца до подзарядки".
  
   Тетсами выгнул бровь. "Как быстро он может ехать?"
  
   "Поверь мне, ты ее обкатаешь, прежде чем узнаешь". Он ухмыльнулся. "Я прошу десять тысяч".
  
   По ее мнению, Леди, вероятно, была выгодной покупкой за эту цену. "Так почему же ты ее продаешь?"
   20:53
   360
  
   С. Эндрю Суонн
  
   "Я решил, что уходить на пенсию преждевременно, но с новой работой мне пришлось выбирать: продать ее или выбросить на
   слом".
  
   Тетсами посмотрела на Джарвиса. Он мог быть наемником. Она спросила: "Новая работа? Что?"
  
   "Ничего, во что бы ты хотела быть вовлечена". Голос внезапно стал жестким. Она увидела человека, которого не хотела толкать.
   Джарвис был частью всей странности, затопляющей Прудона. И он был прав, она не хотела быть вовлеченной
  
   в этом.
  
   "Я куплю ее", - сказал Тетсами. "Вы примете кредит за пределами мира?"
  
   "В последнее время я предпочитаю именно это".
  
   То, как Джарвис это сказал, заставило Тетсами порадоваться, что она перевела свои двадцать мегаграммов в банк за пределами
   мира. Даже если процентная ставка была отстойной.
   20:54
   ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
  
   Коэффициент убийств
  
   "Будущее наносит удар с ослепительной скоростью. Прошлое не спешит и не наносит ударов".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "Даже Бог не может изменить прошлое".
   -АГАФОН (ок. 448-са. 400 в.с.)
  
   Глубоко в сердце гор располагался конференц-зал компании Diderot Holding Company, полусфера из зеркального черного камня
   диаметром десять метров. Его центральным элементом был круглый стол для совещаний с семью стульями. Стол был одним из
   немногих законченных объектов во всей горе.
  
   Только пять стульев были заняты. Комната показалась Дому пустой.
  
   Она ушла, сказал он себе. Просто еще одна ошибка, которую уже не исправить.
  
   Дом чувствовал себя онемевшим. Он не спал прошлой ночью. Он не спал, размышляя о том, что он мог бы ей сказать. И когда
   это усилие утратило способность ранить его, он провел ночь, мысленно прокручивая в голове события из своего прошлого.
  
   Теперь, когда рассвет занялся на восточном склоне гор Дидро, он должен был проинформировать свое правление о
   предстоящем захвате Bleek Munitions. Это казалось пустым процессом.
  
   Когда он собрался с мыслями, он почувствовал, что остальные смотрят на него. Занзибар, Мозаса, Айвор - даже Флауэр,
   казалось, уставился на него своим рептильно-птичьим безглазым лицом.
   20:54
   362
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Чтобы что-то сказать, он обратился к оставшемуся присутствовавшему члену правления. "Вы записываете, Рэндом?"
   "Конечно", - раздался ответ от голопроектора, спрятанного в центре стола.
  
   Подумать только, он этого ждал.
  
   Теперь ему предстояло оправдать огромные инвестиции, ради которых все шестеро из этих людей рисковали своими жизнями.
  
   Он должен был выплатить долг двенадцати сотням служащих. Двенадцать сотен человек, которых он эвакуировал из Godwin
   Arms, остались живы, несмотря на все усилия его брата. Дом
  
   задолжал этим людям новую жизнь. Теперь это казалось таким бесполезным.
  
   Он начал лениво постукивать пальцами. "Во время моей поездки в Годвин я убедился, что Bleek Munitions - наша лучшая цель
   для дружественного поглощения. Для этого требуется долговая нагрузка. Но мы
  
   справлюсь". Трудно было не заметить, насколько мертвым казался воздух в этой комнате.
  
   Он рассказал собранию об Эзре Блике и его неблагодарных детях. Он рассказал им о слухах о заключении Эзры и о
   возможности того, что - если побег будет стимулом - Эзра может стать добровольным участником захвата его собственной
   компании.
  
   Неблагодарные дети.
  
   Эта фраза нашла отклик. Он процитировал сухую статистику, цифры по биржевым манипуляциям, транзакции, которые должны
   были дать им контроль над Bleek Munitions. Пока он произносил слова, которые ему внушал его бортовой компьютер, другая,
   более старая часть его мозга внушала ему другие жестокие образы.
  
   Стикс.
  
   Стикс, колония возрастом более полутора веков, вращалась вокруг Сигмы Дракона в одной из самых узких частей Центавра
   Альянса. Сигма Дракона была звездой, более тусклой, чем Солнце, и, несмотря на близкую орбиту планеты, Стикс был
   холодным, как ад. Его океаны были заперты под ледяными покровами, глубины поддерживались в жидком состоянии только
   затопленными вулканами. Его атмосфера была затянута дымом от извержений. Земля была покрыта
  
   черным, как смола, снегом. Полмиллиарда человек называли его домом.
  
   Полковник TEC по имени Джона Дахам был ответственен за гибель тридцати пяти тысяч из них и разрушение их столицы, так и
   не ступив ногой на территорию этого адского места.
   20:54
   ПАРТИЗАН
  
   363
  
   Это был не я, - утверждала маленькая часть разума Дома. - Ты не Джона Дахам.
  
   Нет, ответила холодная часть его разума. Ты не Иона сейчас. Но ты был им тогда.
  
   Занзибар сказал: "Дети будут сражаться". И это было похоже на то, как будто я услышал голос из другой эпохи.
   Дом ответил механически. "Дети будут драться. Но это все равно дружеское поглощение. У нас будут акции. У детей будет
   только позиция. Как только кровь Эзры и отпечаток сетчатки глаза будут на передаче акций и это будет подано в Lucifer
   Contracts, у нас будет контрольный пакет акций. Даже профсоюзы не будут вмешиваться". Флауэр жестом привлек внимание.
   Его длинная шея - треть его трехметровой высоты, возвышающаяся из середины леса листоподобных перьев - покачала
   головой ящера примерно на метр ближе к Дому. Голова была гладкой и отмечена только черными узорами Роршаха на
   желтоватой коже. Когда он говорил, челюсти слегка открывали костлявый клюв и оставались неподвижными.
  
   Его голос был гнусавым и намеренно фразированным. "Блик, он же рассредоточенная операция, не так ли? Он заставит нас
   тоже рассредоточиться? Наши небольшие силы не могут обезопасить здания, разбросанные по всему городу Годвину. Он был
   бы нелегкой задачей для армии среднего размера. Лучшее, с чем мы можем справиться, это небольшая штурмовая группа".
  
   "Мы должны убедиться, что все дети Эзры находятся в одном месте. Bleek - это не закрытая организация, как GA&A. Любой,
   кто не ответит напрямую совету директоров, будет сидеть сложа руки и наблюдать за сменой руководства".
  
   "Бескровный переворот", - сказал Айвор Йоргенсон. Даже когда Дом кивнул в знак согласия, слово "переворот" вызвало у него
   еще больше воспоминаний о Стиксе. О Стиксе пятнадцать стандартных лет назад.
  
   Полковник Джона Дахам получил сигнал на связи своего разведывательного корабля, как только тот достиг стигийской орбиты.
   Сообщение пришло от мятежников, удерживающих управление движением Стикса.
  
   Голограмма, сопровождающая голос, показывала большого усталого мужчину, рыжеволосого и рыжебородого. "Приближается
   корабль. Это ваше единственное предупреждение. Мы контролируем планетарную оборонительную сеть. Вам не будет
   позволено
  
   войдите в нижние слои атмосферы." Стигийские мятежники захватили весь Город Погибели,
   20:55
   364
  
   С. Эндрю Суонн
  
   центральный космопорт там, и внепланетная защита. блокируя весь мир. За исключением планетарного тахометра в
   правительственной Цитадели, Стикс был изолирован от остальной части Конфедерации. Цитадель Стикса находилась в центре
   столицы, Погибели. Дом вспомнил свой ответ на вызов мятежников. "Я полковник Джона Дачам, TEC, здесь от имени
  
   Конфедерация". "Мы знаем, кто вы". Рыжебородый мужчина пристально посмотрел на голографию ледяными голубыми
   глазами. "Это внутреннее дело Стикса. Любое вмешательство Исполнительного комитета будет жестко пресечено".
  
   "Я приехал сюда с добрыми намерениями, один, чтобы договориться о каком-то урегулировании".
  
   "Я думал, Конфедерация не имеет дела с террористами?"
  
   Мой друг, Дом вспомнил, как думал, когда он был Ионой Дачамом, мы постоянно имеем дело с террористами. Чего мы не
   делаем, так это не ведем с ними переговоры.
  
   Что-то, что сказал Мосаса, вырвало его из дурного воспоминания. Потребовалось усилие, чтобы голос оставался ровным.
   "Другие проблемы?" "Так я и сказал", - ответил Мосаса. Мосаса выглядел...
  
   еще больше похожий на пирата, чем обычно. Помимо того, что он был высоким, черным, безволосым и украшенным множеством
   золотых сережек, он носил красную шелковую блузу, расстегнутую до талии, что позволяло Дому видеть большую часть
   огромной татуировки дракона Мосасы, чем обычно. Голова дракона обвивалась вокруг левого уха Мосасы, придавая ему
   необычный трехглазый взгляд, причем третий глаз был драконьим.
  
   "Связь обнаружила какое-то тревожное воздушное движение". Пока Мосаса говорил, Рэндом взял на себя управление
   голографией на столе. Голографическая картинка ожила с искаженным видеосигналом. Динамики зазвучали с цифровой
   тарабарщиной. Иногда голографическая картинка превращалась во что-то почти понятное. Дисплей застыл на размытом
   цветном негативе чьего-то лица.
  
   "Это произошло три дня назад, после того, как группа из двенадцати кораблей приблизилась со стороны Эпсилон Эридана. Мы
   не можем разблокировать скремблирующий..."
  
   "Но?" - сказал Дом.
  
   "Но", - продолжил Мосаса. "Мы идентифицировали источник сигнала". Случайное воспроизведение голограммы и
   замороженный сигнал сжался до одного угла дисплея, открыв видео
   20:55
   ПАРТИЗАН
  
   гигант, плывущий на фоне звезд.
  
   "Грузовой корабль SEEC "Дедал" и его эскорт. Спасибо Флауэру
  
   365
   для графики." "Это то, что прицепилось?" Военный корабль Конфедерации? Управление воздушным движением Прудона должно
   было сойти с ума. Моеаса кивнул. "Перехват сигнала был случайностью. Это
  
   предполагалось, что он будет жестко привязан к чему-то в Прудоне". Дом почувствовал, что контроль окончательно ускользнул
   из его рук. Его собственное управление событиями было одним из немногих якорей в его жизни. Внезапно его бросило в дрейф.
  
   У Прудона был Бакунин и удушающая хватка на орбитальном движении вокруг удушающая хватка на информации об
   орбитальном движении. Он слышал о Дедале косвенно, и это означало, что Прудон отсеивал информацию о
  
   Природа корабля. Корабли, поправил себя Дом.
  
   Айвор что-то сказал, и Занзибар начал спорить с ним. Дом проигнорировал их. Ему нужно было понять это новое развитие
   событий. Бесчисленные угрозы, которыми он жонглировал с тех пор, как пришел в Бакунин, были терпимы, потому что он их
   понимал.
  
   Он даже в какой-то степени понимал своего брата: Хелен побывала на Стиксе.
  
   Но почему, вдруг, это? Кто-нибудь здесь понял, что это может значить?
  
   Что делают корабли ВЕЕС вне Экономического Сообщества Сириуса-Эридана? Дом отчаянно, яростно думал. Его пальцы
   отбивали пулеметный ритм на столе, пока бессмысленные дебаты кружились вокруг него.
  
   Такие корабли, как "Дедал" - транспортер, оснащенный тахометрами,
  
   десятки десантных кораблей для планетарных и межкорабельных перевозок
  
   sault-технически не должны были существовать. Конфедерация-
  
   Устав эраси запрещал военные корабли, способные управлять тач-системами, в руках других
  
   чем у Исполнительного Командования Террана. Десять лет
  
   в TEC научили Дома бесполезности нераспространения
  
   ation положений Устава. Каждая часть Конфедерации владела собственным частным флотом "торговых судов",
   "разведывательных кораблей" и "тяжелых грузовых судов". Обман был настолько распространен, что "торговое судно" стало
   эвфемизмом Конфедерации для обозначения военного корабля. Военная часть Альянса по-прежнему называлась Centaurian
   Trading Company, в честь своей первоначальной функции.
   20:56
   366
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Обман был принят до тех пор, пока флот оставался в пределах своих границ.
  
   Любой военный корабль, выходящий на спорную территорию Конфедерации, был приглашением к полномасштабной войне.
  
   Мосаса описал четыре других небольших судна, которые припарковались в точках Лагранжа спереди и сзади Швицгебеля,
   крупнейшей луны Бакунина. "Рэндом взломал это видео с Прудона, центра управления воздушным движением. Флауэр
   идентифицировал их как корабли из TEC Terran Defense Force". Это привлекло внимание Дома. Он уставился на голографию,
   замерев.
  
   Он уставился на размытое голографическое изображение, которое, как предполагалось, смотрело на точку L-5 Швитцгебеля.
   Корабли было трудно различить, но Дом знал, что это такое. "Шесть кораблей", - сказал Дом.
  
   "Мы обнаружили только четыре", - сказал Мосаса.
  
   "Платформы наблюдения TEC", - объяснил Дом, чувствуя, как в его мозг впиваются новые щупальца из прошлого. "Если двое
   других не хотят, чтобы их видели, их не будет. Вероятно, они вращаются прямо напротив Швицгебеля".
  
   "Вы уверены?" - спросил Айвор.
  
   Айвор, я взял стелс-корабль, как один из тех, и опустошил столицу Стикса. Я хорошо их знаю.
  
   "Я знаю процедуру TEC. Они не оставят даже шестидесятиградусный участок планеты открытым". Отвечая, Дом подумал: "Я
   тоже тебя знаю, Айвор".
  
   Дом вспомнил, как летал на одном из этих роковых маленьких кораблей. Он вспомнил, как вел переговоры о посадке с
   красными...
  
   седовласый человек, командир Роберт Элайсион, воздушно-десантное подразделение Стигийской президентской гвардии,
   человек, который руководил Стигийским переворотом. "Вы знаете, почему я здесь, командир", - сказал Дом. "Вы знали, что я
   приеду, по крайней мере, девятнадцать дней. Сомневаюсь, что вы позвонили бы мне лично, если бы уже не приняли решение".
   Кривая ухмылка Элайсион не коснулась ее ледяных голубых глаз. "Ты прав. Я принял решение, хотя мне трудно поверить в
   предложение TEC послать одного переговорщика. Не
  
   твой стиль." Джона Дахам пожал плечами в ответ.
  
   "Я получил подтверждение от наших спутников разведки, что в том ящике, на котором вы едете, в лучшем случае поместится
   пятеро парней. Будьте уверены, что ваш приветственный комитет будет в десять раз больше".
   20:56
   367
  
   ПАРТИЗАН
  
   "Есть ли у меня разрешение на посадку?"
  
   "Да, у тебя есть твое чертово разрешение. Отклонишься от своего курса, и тебя собьют. Еще один корабль приблизится, и тебя
   собьют. Я поговорю с тобой, но я хочу, чтобы ты
  
   Помните, эта ситуация не делает меня счастливым. - Я запомню, Командир, - сказал Иона, маневрируя своим кораблем для
   орбитального подхода к городу Погибели.
  
   По всем данным, у Командующего Элизиона была очень сильная позиция. За исключением нескольких членов Президентской
   гвардии, его переворот был бескровным. Его поддерживала большая часть стигийской армии, почти сто тысяч солдат. Погибель
   была вооруженным лагерем. Единственным участком земли на планете, который Элизион не удерживал, был круг радиусом
   около километра вокруг Цитадели, прямо в центре города.
  
   В центральной части Погибели почти не осталось мирных жителей. Это было связано не только с восстанием - стрельбы было
   очень мало, несмотря на двадцать тысяч солдат, окружавших Цитадель - отступление из Погибели было связано с потерей
   купола над городом. Хотя на поверхности Стикса без контроля окружающей среды было едва ли возможно жить, это было
   неприятно.
  
   Маленький наблюдательный корабль скользнул в заранее запрограммированный подход к Погибели и космопорту. Иона
   наблюдал за планетой через передний наблюдательный порт. Ему нечего было делать. Все было в компьютере корабля.
   Маневрирование, которое корабль собирался выполнить, требовало микросекундного времени и не допускало никаких
   человеческих ошибок.
  
   Иона наблюдал за грязным серо-черным шаром Стикса. Иона не мог видеть за вечным смогом, но наблюдатель TEC был
   шпионским судном. Пока он разговаривал с Командиром под ним, судно Ионы измерило и количественно оценило область вокруг
   Погибели до последнего сантиметра. За ним, в пространстве, которое раньше было каютами экипажа, технический пакет Ионы
   обновлял собственную базу данных этой информацией, уверяя, что его текущая траектория
  
   программирование поместит его содержимое на цель. Когда корабль начал целовать нижнюю атмосферу, технический пакет
   был удовлетворен.
  
   Дом заставил себя вернуться в настоящее. Стелс-ремесло, подумал Дом. Если бы Рэндом взломал Прудона, сидел, чтобы
   увидеть
   20:57
   368
  
   С. Эндрю Суонн
  
   их, то Прудон знает, что они там. Прудон хоронит. все это.
  
   "Они хотят, чтобы их увидел Дедал", - сказал Дом, массируя висок.
  
   Болтовня в комнате прекратилась. Все посмотрели на него, и самым тревожным был взгляд Айвора. Его холодило не выражение
   лица Айвора. Его холодела глубина его глаз, голубых, холодных, смотрящих, словно сквозь метель. Дом продолжал смотреть на
   Айвора и чувствовал стеснение в груди: "Эти корабли SEEC не должны быть здесь. Бакунин в спорном пространстве.
   Экономическое сообщество может утверждать, что мы находимся в их пространстве, но то же самое может и Протекторат Инди,
   то же самое касается Союза, Альянса Центавра, даже Семи Миров с большой натяжкой.
  
   "Присутствие здесь "Дедала" угрожает не только Бакунину, но и четырем пятым Конфедерации. Любая агрессия может
   спровоцировать межзвездную войну".
  
   В комнате повисла долгая тишина. Через некоторое время ее нарушил голос Рэндома из одного из динамиков. "Видишь, Тьяэле,
   я же говорил тебе, что дерьмо вот-вот попадет в вентилятор".
  
   Айвор посмотрел в глаза Дома, не выражая ни малейшего узнавания, которое чувствовал Дом. "Ты говоришь, что эти корабли
   TEC здесь, чтобы помешать "Дедалу" что-либо сделать?"
  
   Невозможно, чтобы Айвор был Домом. Мир казался очень далеким, как будто он находился в свободном падении, проваливаясь
   в глубокий гравитационный колодец. "Простое видимое присутствие - это сдерживающий фактор".
   Айвор покачал головой. "Я не могу поверить, что внезапное появление всей этой чуши Конфедерации не имеет никакого
   отношения к тому, что мы пережили в Godwin Arms".
  
   Стеснение в груди Дома усилилось. Он заставил себя поверить, что нападение Клауса на Godwin Arms было личной вендеттой
   против него. Если он когда-либо действительно так считал, то теперь Дом знал, что это ложь. Конкретная цель, GA&A, компания
   Дома, могла быть мотивирована ненавистью Клауса. Но тот факт, что TEC начал операцию по Бакунину, не мог быть
   результатом одержимости одного-единственного полковника TEC.
  
   TEC отправила Клауса сюда с заданием, и Доминик все еще не имел ни малейшего представления о том, в чем заключалась эта
   миссия, за исключением того, что она требовала контроля над независимым производителем оружия.
  
   Дом почувствовал, что контроль ускользает еще дальше, когда он признал...
   20:57
   ПАРТИЗАН
  
   369
  
   ted. "Это не так. Наблюдатели TEC, вероятно, здесь для того, чтобы помешать SEEC вмешаться в их работу". Операция Клауса.
  
   "Эта ситуация не делает меня счастливым", - сказал Айвор. Дом посмотрел в глаза Айвора и понял. Цитата из прошлых лет-
  
   Воспоминание врезалось в Дом-Джона, корабль поцеловал нижнюю атмосферу. Технический пакет был удовлетворен.
  
   Компьютер включил поле Эмерсона наблюдателя. Поле на шпионском корабле TEC было достаточно широкополосным, чтобы
   впитать самые популярные части спектра ЭМ. Вид Ионы из порта почернел, когда его корабль окутал себя эллипсоидом тьмы.
  
   Когда поле Эмерсона включилось, включился и контрграв корабля. И когда наблюдатель освободился от стигийской гравитации,
   чтобы полететь по касательной, увлекаемый своей орбитальной скоростью, - посылка Ионы выскользнула из чрева
   наблюдателя, чтобы продолжить сближение с Погибелью.
  
   Тот факт, что Иона все еще был рядом, означал, что компьютер выполнил маневр безупречно, и мятежники в Проклятии не
   знали, что только что произошло. К тому времени, как они это сделают, у них не будет ни времени, ни сил на поиск наблюдателя
   Ионы.
  
   Иона подождал полминуты до удара. Затем он выключил поле Эмерсона, чтобы иметь возможность наблюдать.
  
   Теперь он находился на значительном расстоянии от Стикса - достаточно далеко от его массы, чтобы контрграв не имел
   значения, - и он направил на планету всю батарею разведывательных устройств наблюдателя.
  
   Иона вызвал улучшенную картинку поверхности планеты около Погибели. Город был горячей точкой, светящейся белым на
   монохромной равнине. При таком разрешении Иона мог видеть треть континента.
  
   На голографию поступал вызов. Иона включил ее, не отправив ответную передачу, которая бы раскрыла его местоположение.
  
   "-даже если ты меня не слышишь, ублюдок. Боже, ты вообще понимаешь, что натворил?" Это был Командир Элайшн.
  
   На экране Ионы облачная белая фигура плыла к Погибели.
   20:58
   370
  
   С. Эндрю Суонн
  
   С 10
  
   "Исполнительный директор даже не заботится о том, что мы сделали это без пролития крови. Вы нас обманули-" Кто-то, кто
   выдал что-то из-за кадра. Джонас понял, что фон Пермандера был сценой хаоса. "Десять секунд, они говорят. Хорошо, просто
   помните, тридцать пять тысяч
  
   peop- Передача прекратилась как раз в тот момент, когда мутная белая дымка накрыла Погибель. Белизна Погибели на
   мгновение вспыхнула белее и медленно начала исчезать.
  
   С3
  
   Иона начал увеличивать разрешение все выше и выше, пока площадь, занимаемая городом, не заполнила экран. При таком
   разрешении можно было разглядеть отдельные здания, те немногие, что остались.
  
   Удар был хирургически точным. Посылка Ионы состояла из двух тонн мономолекулярной нити поликерамики. Она была сплетена
   в сеть радиусом десять километров. Единственным отличием этой сети от любого другого орбитального постановления было
   неправильное эллиптическое отверстие в центре.
  
   Тот факт, что единственное, что осталось стоять в центре Погибели, - это Цитадель и несколько квадратных кварталов вокруг
   нее, свидетельствовал о том, что пакет Ионы попал в самую точку.
   Теперь Цитадель стояла одна, над дымящимся гравийным карьером.
  
   В нескольких местах гравий вздыбился, свидетельствуя о том, где мятежники умудрились прострелить дыры в поликерамовой
   сети. Все эти выстрелы были слишком запоздалыми. Сбивать сеть было так же бесполезно, как пытаться вымести океан.
  
   Целая армия повстанцев одним выстрелом.
  
   Черт его побери, черт его побери. Он гордился этой миссией.
  
   Дому потребовались все усилия, чтобы сохранить контроль, когда это воспоминание пронзило его, словно сеть, разорвавшая
   Погибель.
  
   Он не мог отвести взгляд от Айвора.
  
   Он не может быть Элайсион. Элайсион мертва. Айвор слишком стар. Айвор прожил на Бакунине двадцать лет. Погибель была
   всего пятнадцать лет назад.
  
   Дом почувствовал, что реальность утратила фокус.
  
   Разговор пролетел мимо него.
  
   "Это означает, что операция TEC является продолжающимся процессом.
   20:58
   ПАРТИЗАН
  
   371
  
   Флауэр сказал. "Он подразумевает, что цель TEC - это нечто большее, чем захват Godwin Arms".
  
   Мы - это ты? Дом хотел крикнуть Айвору.
  
   "Клаус и компания не покидали это место", - Занарсанд. "Кроме отражения атак и полетов на своих каго-шиги, там не
   наблюдалось никакой серьезной активности уже более
  
   "Скорее всего, "Дедал" передавал информацию Прудону", - сказал Мосаса.
  
   не будь ты, подумал Дом у Айвора, Стиксу было пятнадцать
  
   Так сказал Айвор, не обращая внимания на беспокойство Дома. "Каждый, кто подключается к этой системе, звонит Прудону,
   если только не хочет, чтобы на его задницу сели убийцы".
  
   Прошло лет. Все умерли.
  
   "Но зашифрованная передача?" - спросил Мосаса.
  
   Дем приложил руку ко лбу, как будто давление могло просочиться сквозь прилив памяти. Пятнадцать лет и тридцать пять
  
   тысяча человек. Это, и Хелен.
  
   Ужас всего этого, который сейчас его терзал, заключался в том, что если бы Джона Дахам знал заранее о смерти своей матери,
   это не остановило бы его.
  
   Если бы смерть Хелен Дахам была частью плана, Иона в любом случае сравнял бы город с землей. Иона не был тем, кто
   скорбит о жертвах процедуры. Даже Хелен.
  
   Ужас в том, что смерть Хелен Дахам была несчастным случаем. Ей не место на Стиксе. У нее определенно не было никаких
   контактов с сыновьями, которые бросили ее десятилетие назад.
  
   Вся мораль Дома была случайностью. Тот факт, что он вообще увидел это, был потому, что эта чертова штука была
   случайностью. Я был шансом один на миллион, который позволил ему обрести совесть
  
   Где-то Бог смеялся.
   5 December 2024
   Н
   06:50
  
   06:50
   ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
  
   Сознательный отказник
  
   "Легче определить, что выгодно, чем что правильно".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "Болезни разума более разрушительны, чем болезни тела".
  
   -Марк Туллий Цицерон (106-43 до н.э.)
  
   Кэти Шейн сидела в углу выдолбленной пещеры глубоко
  
   в горах Дидро и делала то, что делала каждый день с тех пор, как врачи отпустили ее; она помнила. Она преуспела в этом. Ей
   удалось вызвать в памяти каждое лицо и имя, которые были связаны с ее старым командованием. В уме она была занята
   воспроизведением каждой общей шутки, каждого признания, каждого случая, когда она помогала кому-то выбраться из трудного
   положения, и каждого случая, когда кто-то из них спасал ее задницу.
  
   Она продала все до единого.
  
   Не имело значения, что полковник Клаус Дахам был неистовым психом. Не имело значения, что полковник не считал нужным
   тратить сотни гражданских, если они были на пути. Не имело значения даже то, что полковник использовал свое командование
   для реализации своих личных планов.
  
   Важен был тот факт, что она перешла на сторону врага и стала причиной гибели собственного народа.
  
   Предатель.
  
   Слово было как раз ее размера.
  
   Шейн мерила шагами комнату на своих новых ногах. Ей не суждено было выжить.
  
   "Господи Иисусе, - подумал Шейн, - я знаю, что никогда не был таким".
   06:51
   ПАРТИЗАН
  
   373
  
   один из твоих лучших детей. Прошло много лет с тех пор, как я говорил
  
   священнику, но, Господи, он мне сейчас нужен. "Благослови меня, Отче, ибо я согрешил".
  
   Шейн прислонилась лбом к холодной каменной стене и заплакала. Она знала дорогу, по которой шла. Это была уменьшающаяся
   нисходящая спираль, и на дне ямы была она сама, с дулом своей винтовки во рту.
  
   Будет ли это такой потерей? Она предала не только морпехов, но и свою планету, свою семью, себя. Она бросила все это ради
   кучки людей, которые никогда не смогут полностью доверять ей из-за того, кем она была.
  
   Она пыталась убедить себя, что спасла более восьмисот мирных жителей от казни руками Клауса Дахама. Она пыталась
   убедить себя, что спасла свой народ от
  
   став частью злодеяния. Но она совершила собственное злодеяние.
  
   Каждый раз, когда она видела путь, по которому шла, она говорила себе, что самоубийство - смертный грех. Каждый раз, когда
   она это говорила, ей казалось, что ее душа все меньше заслуживает спасения.
  
   Помоги мне, Иисус.
   Дверь в ее комнату зажужжала.
  
   Шейн не ответила. В этом туннеле не было никого, кого она хотела бы видеть, за исключением, возможно, капрала Хоугланда,
   который содержался в плену где-то под ней. Шейн еще не навещал ее. У Шейна было подозрение, что встреча с бывшим
   товарищем будет просто прелюдией к поеданию ствола лазера.
  
   Дверь снова зажужжала.
  
   "Уходи", - слабо сказал Шейн. Конечно, из-за каменных стен и толстой двери ее посетительница не услышит ее. И пусть
   думают, что я сплю.
  
   Или мертв.
  
   На этот раз многократные звонки, очень настойчивые. Очевидно, ее посетитель не собирался просто так уходить. Шейн
   поразмыслила, стоит ли позволять незваному гостю звонить сколько душе угодно. Но она пришла к выводу, что кто бы это ни
   был, он уйдет скорее, если она просто откроет дверь.
  
   Дверь снова зажужжала, и Шейн двинулся открывать. Прежде чем она дошла до двери, она поняла, что не оделась.
  
   Она взглянула в зеркало, когда проходила мимо своей ванной. Она была в беспорядке. Она была голой, за исключением пары
   грязных
   06:52
   374
  
   С. Эндрю Суонн
  
   трусы. Ярко-красные шрамы опоясывали ее плечи, бедра и шею. Ее рыжие волосы отросли почти на шесть сантиметров и
   спутались в немытые клочья. Она, вероятно, пахла чудесно.
  
   Комната была не в лучшем состоянии. Одежда была разбросана повсюду. Мусор и грязное постельное белье скапливались по
   углам.
  
   Шейн чувствовала отвращение к себе.
  
   Ее посетительница теперь опиралась на звонок. Непрекращающийся вой. Взгляд Шейн еще несколько секунд был прикован к
   зеркалу. Затем она наклонилась и подняла халат. Лучше бы это того стоило, подумала Шейн, надевая халат и открывая дверь.
  
   Айвор Йоргенсон стоял с подносом, на котором, казалось, лежало по меньшей мере пять разных блюд.
  
   "Привет, я подумал, что вам это может понадобиться".
  
   Кэти посмотрела на поднос и вспомнила, как давно она ничего не ела. Она посмотрела на Айвора и поняла, как плохо она,
   должно быть, выглядит в его глазах.
  
   Мягкая улыбка Айвора ни разу не дрогнула.
  
   "Так вы представляете психиатрическую делегацию?"
  
   Айвор пожал плечами. "Никто не видел тебя в кафе с тех пор, как ты вернулся".
  
   Чего ты ждешь? Я прошел через физическое чистилище последние тридцать дней, местное. Я смог ходить только последнюю
   неделю. Пройдет еще больше времени, прежде чем я узнаю, куда идти.
  
   "Заходите, я думаю", - сказала она.
  
   Айвор вошел в комнату, перешагнув через кучу грязного нижнего белья Шейна. Он подошел к столу, заваленному мусором, и
   небрежно отбросил мусор, поставив поднос.
  
   Он отодвинул использованную повязку, и Шейн чуть не
  
   заткнула рот. Наконец, это было слишком для нее. "Черт возьми, ты что, ничего не скажешь?"
  
   Айвор поднял взгляд, и его бесстрастное выражение привело Шейна в ярость.
  
   "Что ты хочешь, чтобы я сказал?" - спросил он.
  
   "Посмотрите на меня! Посмотрите на эту комнату! Скажите мне, что я занимаюсь саморазрушением. Скажите мне, что я погряз
   в жалости к себе. Скажите мне перестать жалеть себя. Скажите мне что-нибудь. Что угодно!"
   06:52
   ПАРТИЗАН
  
   375
   "Почему? Кажется, ты знаешь, что нужно сказать".
  
   Шейн поняла, что по ее лицу текут слезы. Ее голос надломился, и от этого ей стало еще стыднее. "О, Боже. Я в таком
   беспорядке". Она провела дрожащей рукой по волосам, и ее пальцы застряли
  
   в рычании. Айвор потянулся рукой к ее плечу, и Шейн вздрогнул. "Не трогай меня. Я грязный".
  
   "Может, тебе стоит принять душ?"
  
   Шейн высвободила руку из волос и кивнула. Она задавалась вопросом, как она могла жить с зудом на коже так долго. Она пошла
   в ванную, вытирая глаза.
  
   Закрывая дверь ванной (на самом деле это была занавеска, закрывающая естественный вход в пещеру), она оглянулась на
   Айвора и сказала: "Не уходи".
  
   "Я никуда не пойду", - ответил он.
  
   Шейн ел около пятнадцати минут, прежде чем она наконец спросила его.
  
   "Почему?"
  
   Айвор провел время, методично убирая ее пещеру. Она почти возразила. Когда она наконец заговорила, он вел себя так, словно
   их разговор, если его можно так назвать, никогда не прерывался.
  
   "Почему что?"
  
   Шейн опустила вилку. "Не могли бы вы прекратить это? Моя терпимость к чуши сейчас равна нулю".
  
   Айвор поставил мешок с бельем, который он упаковывал, и сел за стол напротив нее. "Я просто подумал, что ты, возможно,
   голодна". Он положил палец на край одной из тарелок перед ней. Тарелка наклонилась, и несколько одиноких крошек скатились
   по поверхности. "Я ошибался?"
  
   Шейн покачала головой. "Я не могу тебя понять".
  
   "Что же тут придумывать?" Айвор отпустил тарелку и стал наблюдать
  
   он грохнулся обратно на поднос. "То есть ты не собираешься сказать мне, какой я глупый?
  
   Как жизнь должна продолжаться и вся эта ерунда?" "Это твое дело. К тому же, я же говорил тебе, что ты и так знаешь все, что
   нужно сказать".
  
   "Никаких ободряющих речей?"
  
   "Никто."
   06:52
   376
  
   С. Эндрю Суонн
  
   "Неужели ты не знаешь, что я переживаю?"
  
   "Даже если бы я это сделал".
  
   Шейн вздохнул. "Спасибо за ужин".
  
   "Пожалуйста."
  
   Шейн попыталась понять, что скрывается за этими кустистыми белыми бровями. Но ей это не удалось.
  
   Айвор встал и наклонился, чтобы взять мешок с бельем, которое он собрал...
  
   прочел. Шейн коснулся его плеча, и он остановился. "Я
  
   "Понял", - сказал Шейн.
  
   Айвор выпрямился. Белье осталось лежать на земле. "Тогда я пойду".
  
   Комната начала расплываться. Она только кивнула. Когда он дошел до двери, она заговорила, стыдясь того, как надломился ее
   голос. "Все началось правильно. Я делала
  
   Правильно. Просто где-то все пошло чертовски неправильно... Айвор замер в дверях. Наполовину внутри. Наполовину снаружи.
   "Это никогда не бывает легко", - прошептал он. Шейн едва его слышал.
   "Что?"
  
   "Правильно", - сказал Айвор. И он ушел. А теперь что? - подумал Шейн. Она сидела там почти пять минут, прежде чем
   сказала: "Теперь мы пойдем к чертовому фабриканту и заменим это дурацкое белье".
   06:53
   ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
  
   Цель возможностей
  
   "Никогда не недооценивайте проблему, от которой вы бежите". - Книга мудрости циника
  
   "Смерть поджидает в безлюдных местах".
  
   -МАРБЕРИ ШЕЙН (2044-*2074)
  
   Леди была танком.
  
   Тетсами подготовила машину для неопределенного пребывания в пустыне. На этот раз отбросы уличных торговцев и
   мошенников, окружавшие Прудона, были для нее не просто раздражителем. От контрабандной аптечки до питьевой воды она
   могла купить все необходимое на улице. Это было важно, потому что ни одна из ее покупок не попала в сеть Прудона. Если и
   были какие-то компьютерные шпионы из службы безопасности космопорта, они были фактически слепы к ее шести-
  
   часовой шопинг. Имея цель, пусть даже краткосрочную, она двигалась быстро, даже не утруждая себя сжиганием мостов за
   собой.
  
   После того, как она была экипирована, ее главной заботой было покинуть город. Она была в безопасности, пока ходила по
   улицам с удостоверением личности, но она беспокоилась, что служба безопасности космопорта нападет на нее, как только она
   попытается покинуть периметр Прудона с удостоверением личности на себе.
  
   Она пыталась ускользнуть, не замеченная самой технически продвинутой службой безопасности на планете. Она возила Леди
   по улицам внутреннего города, пытаясь найти решение.
  
   Наконец, управление Леди дало ей ответ.
   06:53
   378
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Тот факт, что она ездила на колесном транспортном средстве, давал ей выход, как и, по иронии судьбы, тот факт, что
   безопасность здесь была настолько технически продвинутой. То, что охрана космопорта будет отслеживать, будет либо
   радарными контактами, покидающими город (для которых Леди была слишком низкой), либо энергетическими всплесками,
   дрейфующими по периметру.
  
   Но Леди не нужна была энергия, чтобы двигаться. Вместо того, чтобы попытаться уйти через городские ворота - чьи дороги все
   равно не вели туда, куда она хотела, - она перепрыгнула через водопропускную трубу внутри города, протолкнула Леди через
   осыпающуюся подпорную стену и понеслась на север вдоль бетонного бассейна, выстилавшего сухое русло реки.
  
   Как только она набрала скорость, позволяя "Леди" спускаться по прямой как стрела водопропускной трубе, и убедилась, что дно
   имеет преимущественно нисходящий уклон, она выключила двигатель, оставив оси свободными.
  
   Дама, олицетворение инерции, продолжала катиться по гладкому бетону.
  
   Окна леди были запечатаны. Ей пришлось открыть дверь в ревущий воздух пустыни, чтобы выбросить свой пропуск Прудона на
   ветер. Потребовалось несколько попыток, чтобы снова закрыть дверь.
  
   Дама выкатилась из Прудона, спускаясь по каналу, бетонные стены которого теперь были выше ее. К тому времени, как небо
   разверзлось, а Дама едва катилась, Прудон отстал от нее на три километра.
  
   Тетсами снова включила мощность Леди, надеясь, что она достаточно далеко от Прудона, чтобы не беспокоиться о скачке
   мощности. Чувство свободы, которое она чувствовала теперь, когда она бросила удостоверение личности и покинула пределы
   города, заставило ее разогнать Леди до максимальной скорости.
  
   Леди летела по каналу, время от времени разбрызгивая вверх слои стоячей воды. Поездка была более плавной, чем Тетсами
   ожидал от колесного транспортного средства, поэтому она почти исполнила предсказание Джарвиса и перевернула эту чертову
   штуковину.
  
   Примерно в четырех километрах от Прудона бетон закончился, и началось настоящее русло реки. Тетсами врезался в русло
   реки, вообще не сбавляя обороты. Эффект был подобен внезапному попаданию ведра с песком в хорошо смазанный механизм,
   работающий на пике своих возможностей. Леди взбрыкивала, тряслась и пыталась вибрировать, развалившись на части.
  
   В панике Тетсами пытался взять машину под контроль.
   06:54
   ПАРТИЗАН
  
   379
  
   Колеса дважды отрывались от земли, прежде чем Тетсами удалось остановить машину. К тому времени Леди уже выехала за
   пределы русла реки и въехала в пустыню.
  
   "Так мне и надо, - подумал Тетсами, - ведь я пилотирую эту штуку, словно контрграв".
  
   Локатор, установленный на приборной панели, замерцал, и Тетсами нажала на него. Дисплей резко переключился на север,
   показав ей четыре Прудона. Расстояние увеличивалось. Тетсами включила задний дисплей и увидела размытое, занесенное
   песком изображение центральных шпилей Прудона, удаляющихся вдаль.
  
   Зрелище было обнадеживающим.
  
   Леди двинулась на север, и шпили начали тускнеть в атмосферной дымке. Наступил вечер, и к тому времени, как Прудон
   полностью исчез в пустыне позади нее, небо приобрело пурпурный оттенок.
  
   Пока она ехала, она размышляла о возможных пунктах назначения. В конце концов, она хотела попасть в население. Но
   пустынные коммуны были менее гостеприимны к незнакомцам, чем большинство. Люди приезжали в эту засушливую землю за
   уединением. Когда мимо нее проносился пустой пейзаж, а горы Дидро откатывались влево, было легко понять, почему.
  
   Восточная половина континента все еще была ее лучшим выбором. Однако, чтобы достичь этого без помощи Дома и компании
   - а она старательно старалась не думать о Доме - ей пришлось направиться на северо-запад почти на тысячу километров,
   прежде чем в хребте Дидро появился перевал, по которому она чувствовала себя комфортно. Были и другие перевалы, гораздо
   более удобные, между этим и тем. Однако все они были намного выше в горах. Она не хотела пытаться пройти их по своей
   неопытности. Джарвис, вероятно, мог бы сделать это вслепую - но это была ее первая попытка на транспортном средстве,
   которое коснулось земли, и она понятия не имела, что она будет делать, если она повиснет
  
   Леди на что-то натолкнулась. Крюк в тысячу километров казался разумным, если она не хотела рисковать и оказаться в
   затруднительном положении.
  
   Темнота наступила задолго до того, как она прошла полпути. Но кемпинг был просто вопросом парковки, чтобы медленно
   надвигающиеся дюны не похоронили Леди. Машина изначально предназначалась для исследовательских целей и была
   разработана для
   06:54
   380
  
   С. Эндрю Суонн
  
   тесный экипаж из четырех человек. С одним только Тетсами на борту, размещение было роскошным. Там был душ с
   рециркулированной водой, койка, полная наземная станция связи, кухня. И все это без учета модификаций Джарвиса. Джарвис
   установил небольшую механическую мастерскую, которая заняла место, где раньше были две койки. Он также модернизировал
   сенсорную установку, включив в нее низкоуровневый радар, сейсмические датчики, датчики массы и множество геологического
   оборудования. Оборудование включало багажник, полный взрывчатки, и мин-
  
   ing laser. Когда Тетсами остановилась на ночь, она подумала, что вполне может затаиться в этой штуке и забыть о коммунах и т.
   п. Если только она сможет подзаряжаться и пополнять запасы, Леди сможет приютить ее на месяцы.
  
   Она могла выживать сама по себе бесконечно. Это делало все еще более тревожным, так как, когда она пыталась заснуть, она
   начинала жалеть, что оставила своих коллег в Diderot Holding Company.
  
   Хуже того, когда она уже почти засыпала, она начинала скучать по Дому.
  
   Первое утро Тетсами в пустыне было тревожным.
  
   Нос такси был направлен на восток, и Кропоткин начал сверкать красным светом внутри, как только оно выглянуло из-за
   горизонта. Окна поляризовались от яркого света, но свет все равно разбудил Тетсами. И он разбудил ее в тишине. Тишине,
   которая заставила ее ужасно осознать свое
  
   собственное дыхание. Тяжесть тишины была удушающей.
  
   Она вывалилась из койки и открыла одну из боковых дверей на Леди, впуская холодный утренний воздух. Она вышла на мелкий
   черный песок и посмотрела на горизонт, заслонив глаза от пылающего шара Кропоткина.
  
   До самого горизонта не было ничего, кроме черного песка, нескольких камней и иногда мясистого пурпурного шара местного
   бакунинского растения. Тесами медленно повернулся. Сцены на севере и юге были одинаковыми. На западе полоса гор Дидро
   поднималась из гори-
  
   zon, их снежные шапки были ярко-розовыми в утреннем свете. Единственным признаком человечества в поле зрения Тетсами
   был
   06:55
   ПАРТИЗАН
   381
  
   Леди. Все остальное было так, как будто люди никогда не касались этой планеты. Разрастание Прудона было без усилий
   поглощено пустыней. Даже следы Леди были стерты ночными ветрами.
  
   Прямо сейчас Тетсами была дальше от другого человека, чем когда-либо. Это вызвало у нее чувство пустоты в животе, как
   будто она находилась в свободном падении.
  
   Она вбежала обратно в Леди и закрыла дверь. Она включила спутниковую подстанцию на аудиотрансляцию. Любую
   трансляцию. Ей просто нужно было услышать чей-то голос.
  
   "приносим извинения за сокращение обслуживания. Корпорация по развитию космодрома имени Прудона сожалеет о
   временных неудобствах. Повторяю, зоны с 025-B по 356-H закрыты для проверки, зоны с 356-I по 587-M предназначены только
   для приоритетного исходящего движения, обслуживание пассажиров по-прежнему приостановлено-"
  
   Тетсами закрыла глаза и слабо покачала головой. Давай, девочка. Расслабься. Там не хуже, чем в пустоте.
  
   Программа оболочки. Она посмотрела вверх, в передние окна, отключая трансляцию. Ветер снаружи проскользнул мимо
   блочного корпуса Леди
  
   форма с глухим стонущим свистом. Боже, это жутко, подумал Тетсами.
  
   Она стряхнула черный песок со своих штанов и поняла, что она все еще одета в ту же одежду, в которой она была, когда
   покинула Новый Юкон. Приняв душ и переодевшись, Тетсами начала Леди
  
   обратно в свой поход на север и запад. Рассветный пейзаж был сюрреалистичным. Казалось, она ехала по бесконечному
   полотну рифленого черного стекла.
  
   Время от времени Дама наезжала на растение размером с пушечное ядро, разбрызгивая фиолетовый сок и треугольные семена
   по лобовому стеклу. После того, как третье растение разбилось, нос Дамы проехал сквозь постоянное облако почти невидимых
   насекомых, которые казались не более чем песком с крыльями. Кропоткин достиг своего зенита, высоко в безоблачной тур-
  
   бирюзовое небо, до того как Тетсами увидела первый признак человечества-
  
   столб черного дыма, плывущий по северо-восточному горизонту, почти точно по направлению к месту назначения.
  
   У Леди был целый ряд дальнобойных датчиков, поэтому к тому времени, как она достигла цели, Тетсами уже знала, что там
   находится.
   06:55
   382
  
   С. Эндрю Суонн
  
   прибыла. То, к чему она приблизилась, было одной из тысяч маленьких коммун, усеивавших поверхность Бакунина, даже в
   таком унылом месте, как эта пустыня.
  
   Коммуна находилась примерно в двухстах пятидесяти кликах к востоку от горного перевала, на который она нацелилась. Это
   был комплекс зданий и соединительных надстроек, которые расходились от центрального купола, как будто весь комплекс был
   распластанным осьминогом. Дым поднимался по крайней мере из пяти точек в объятиях раскинутых рук осьминога.
  
   Хотя не было никаких признаков движения, Тетсами припарковала Леди в долине стоячей волны песка и наблюдала за коммуной
   с расстояния в два километра. Она сидела там почти два часа, пока полдень не перешел в полдень, пытаясь максимально
   увеличить разрешение избыточных камер Леди.
  
   Ничего не двигалось там, кроме медленно затухающего дыма. Первый и очевидный вывод состоял в том, что она наблюдала
   последствия войны коммун. Несмотря на идеализм коммун или, возможно, из-за него, они часто были склонны воевать между
   собой. Войны коммун обычно происходили по одной из двух причин. Чаще всего соседние коммуны оказывались втянутыми в
   территорию друг друга или конкурирующими за ограниченный ресурс, который мог быть чем угодно, от пресной воды до
   местного воздушного пространства для голопередачи.
  
   Более редкой и гораздо более уродливой формой войны коммун была идеологическая война. Одна сила решила, что коммуна с
   конкурирующей точкой зрения должна быть стерта с лица планеты. Иногда решение было обоюдным. Если коммуны
   объединялись в такой войне, результаты были очень плохими, вовлекая десятки коммун, а также города вокруг них.
  
   Примерно в то время, когда родился Тетсами, произошел крупный пожар, охвативший пятьсот коммун. Этот последний крупный
   взрыв был причиной того, что у Нового Арийского Фронта осталась только одна коммуна на Бакунине.
  
   Это выглядело как последствия войны коммун. Очевидный вывод. Вот почему Тетсами не доверял этому.
  
   Ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, какую именно коммуну она ищет. В компьютере леди был атлас, который был
   намного точнее, чем выбранный ею туристический путеводитель
   06:55
   ПАРТИЗАН
  
   383
  
   в Прудоне. Но в то время как топографические съемки Леди были непревзойденными, какими Тетсами когда-либо пользовался,
   политическая информация устарела на годы. Это было главным преимуществом в зыбучих песках Бакунина, где политическая
   стабильность была оксюмороном.
  
   В конце концов она использовала возможности наземной станции спутниковой связи Леди, чтобы проникнуть в библиотечную
   базу данных где-то в Годвине. Политические атласы были своего рода общественным достоянием, и единственный взлом,
   который ей пришлось сделать, это несколько снарядов, чтобы скрыть источник своего сигнала от картофелин, следящих за
   спутником.
  
   С ее обновленным атласом ей нужно было всего лишь несколько раз нажать на необычный локатор Леди, чтобы получить
   представление о том, что она ищет.
  
   Осьминог был коммуной Эшли. Это был хаб-бард. Другими словами, это был утопический эксперимент, основанный на чьих-то
   предположительно странных психо-антропо-социологических теориях доктора Эшли. Тетсами считал, что, несмотря на то, что
   каждый хаб-бард был основан на изначальной странности конкретного человека, все они в конечном итоге стали похожи друг на
   друга.
  
   Тот факт, что коммуна Эшли была хаббардом, делал войну коммун менее вероятной. Хаббарды, как правило, были слишком
   внутренне ориентированы, чтобы конфликтовать с другими коммунами из-за идеологии. В конце концов, они были на пути к
   своей личной нирване. И в здешних пустошах, как думал Тетсами, несмотря на скудность ресурсов, коммуны были слишком
   широко разбросаны, чтобы посягать друг на друга.
  
   Чтобы убедиться, Тетсами проверила свой обновленный атлас и определила, что ближайшая к Эшли коммуна - Олимпия. Она
   находилась более чем в ста пятидесяти километрах, и, да, это была чья-то идея рая свободной любви. Не в списке Тетсами
   десяти коммун, которые, скорее всего, подвергнутся насильственному расширению.
  
   Все эти исследования продолжались на темном холме песчаной дюны, скрывающей большую часть Леди от Эшли. Осьминог
   еще не подал никаких признаков жизни, а дым уменьшился до нескольких голых струек. Если бы там кто-то остался на войне,
   они бы уже заметили ее и послали бы вызов по связи. Дюна могла скрыть ее от поверхностного осмотра глазным яблоком, но
   энергетический профиль Леди был таким же тонким, как и все остальное.
   06:56
   384
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Ни один компетентный часовой не мог ее не заметить, даже на расстоянии двух кликов. Это означало, что компетентных
   часовых не было.
  
   там. Тетсами только немного поспорила сама с собой по поводу расследования места происшествия. Эта чертова штука была у
   нее на пути. И, пока она была в пустыне, чтобы не попасть в такие передряги, было совершенно очевидно, что если она не
   получит хорошего представления о том, что случилось с Эшли Коммуной, то же самое может легко застать ее здесь врасплох.
   Особенно если она попадется на проходе, который по сути был диагональной линией,
  
   сто кликов длиной, с очень небольшим пространством для маневра. Она сказала себе, что она такая же холодная и логичная,
   как Дом, но ее руки вспотели внутри ее водительских перчаток. Руки Дома не потели.
  
   Почему ты думаешь о нем сейчас? Тетсами начал движение Леди. Она по спирали пошла в сторону
  
   коммуну, чтобы она могла хорошо рассмотреть каждую сторону этого места, прежде чем приблизиться к нему. Поскольку все
   датчики были направлены на коммуну, она вскоре увидела, откуда идет дым. Это были не здания, которые, казалось, в
   основном остались нетронутыми. Пять столбов дыма исходили из отчетливых черных куч между щупальцами осьминога. Что бы
   это ни были за кучи, на таком расстоянии было невозможно разглядеть, что это такое. Камеры Леди едва могли различить
   обуглившиеся участки на черном песке, и то только потому, что кучи все еще тлели.
  
   Тетсама была на третьей спирали, когда Lady дернулась на горбе, которая была намного сильнее, чем должна была быть. Удар
   отбросил Тетсама вперед через управление, и она остановила Lady.
  
   Без работающего двигателя пустыня вернула себе тишину. Тишина, даже если ветер на мгновение стих, была еще более
   тревожной с большим горбатым
  
   формы Эшли Коммуна всего в полуклике. Тетсами оставил Леди с дрожью.
  
   Песок обжигал ее ноги, даже сквозь сапоги. Странно было терпеть эту жару, когда Кропоткин был таким слабым солнцем.
   Тридцатидвухчасовой день Бакунина компенсировал это. Шестнадцати часов дневного света, даже от красного шара
   Кропоткина, было достаточно, чтобы сделать вещи опасными-
  
   очень жарко. Тетсами уже вспотела к тому времени, как она пошла
   06:56
   ПАРТИЗАН
   385
  
   пять метров назад к дюне, которая препятствовала продвижению Леди. Даже сквозь искаженное тепловое мерцание она могла
   видеть, что между этим метровым песчаным холмом и его собратьями была большая разница.
  
   Шеститонное шасси "Леди" не оставило на поверхности никаких следов.
  
   Две параллельные траншеи вели к дюне с одной стороны, встречались с поверхностью и исчезали. Следы появились вновь
   только на месте приземления Леди.
  
   Тетсами вытерла пот с глаз и коснулась поверхности дюны. Она выглядела как песок, но поверхность была твердой. На ощупь
   она была похожа на какой-то композит.
  
   Она смотрела на какой-то лист углеродного волокна, накинутый на что-то еще. Это было трудно увидеть, потому что плетение
   включало другие материалы, которые смешивали цвет и текстуру, почти идеально соответствующие песку. Она ощупывала
   периметр, обжигая руки, когда случайно зарылась ими в настоящий песок, сваленный с наветренной стороны объекта.
  
   Она определила, что простыня была цельным камуфляжем, что объект, который она покрывала, был в основном зарыт, и что
   открытая поверхность была высотой в метр, длиной около трех метров и шириной два метра в самой широкой точке. Зарытый
   объект был твердым, местами звучал глухо и имел форму капли.
  
   У Тетсами не было возможности снять лист углеродного волокна вручную. Не без удаления нескольких тонн песка. Поэтому она
   вернулась к Леди и вытащила горнодобывающий лазер из хранилища.
  
   Настраивая лазер, она восхищалась камуфляжем. Он был почти идеален. Вероятно, он соответствовал песку по всему спектру.
   Контраграв мог пролететь над ним и полностью его пропустить. Спутник не имел бы ни малейшего понятия. Единственный
   способ обнаружить его - провести систематическое массовое сканирование пустыни или споткнуться об эту штуку.
  
   Ей потребовалось около тридцати минут, и она выпила около галлона питьевой воды, но в конце концов она прорезала рваную
   букву U с помощью установленного на штативе горнодобывающего лазера. С помощью разреза в покрытии она смогла оторвать
   лоскут камуфляжа.
  
   Когда она это сделала, обнаружилось нечто пугающее, но не совсем неожиданное.
   06:57
   386
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Лоскут камуфляжа закрывал часть секции привода военного контрграва. Большая часть контрграва была зарыта в песок, и из
   отверстий в обшивке, под камуфляжным полотном, он был непоправимо
  
   поврежден. Маркировка была бирюзового и черного цвета, цвета службы безопасности космодрома Прудон.
  
   Отец, Сын и Святой Дух в трехголосной гармонии, подумал Тет-Сами. Мне это не нужно.
  
   Она только что наткнулась на секретную операцию Proudhon Security.
  
   Вы не зайдете так далеко, чтобы скрыть обломки битвы, если только
  
   Ты чертовски стараешься остаться незамеченным. Тетсами оглядел пустую черную равнину и задумался, сколько еще дюн таят
   в себе подобные сюрпризы.
  
   Она закрыла открытую часть контраграва. Затем она сломала горнодобывающий лазер и направила Леди прямо к Эшли.
   Внезапно ей очень захотелось узнать, что там произошло.
   Н
   10:56
  
  
  
  
  
   10:57
   ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
   Дедушка-оговорка
  
   "Всегда не то, чего ожидаешь".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "Противостаньте свое время - закрепитесь вне его".
  
   -ЛОРД ЭКТОН (1834-1902)
  
   Дом все еще хотел поговорить с Тетсами, но он был благодарен, что она улетела с планеты. Здесь что-то назревало, с Клаусом,
   Конфедерацией и TEC, и это означало, что это почти наверняка было что-то плохое. Прошлые и настоящие кризисы грозили
   поглотить его, и ей повезло, что она не была в этом замешана.
  
   До сих пор, после дня раздумий, он все еще не мог понять, что здесь происходит. Если у TEC был план, выходящий за рамки
   собственных замыслов Клауса, Дом не мог его понять. Но он должен был.
  
   Я пролил во имя них всю кровь, и я не вижу, что они делают.
  
   Все остальные здесь, похоже, разделяли туннельное зрение Дома. Месть была общепринятой причиной захвата Клаусом GA&A.
   Это был мотив Бакунина, человеческий мотив.
  
   Но на орбите были военные корабли SEEC. Что бы ни случилось, что бы ни происходило, что должно было произойти, это
   включало в себя нечто большее, чем кровавая охота полковника Клауса Дахама за своим братом. Это включало Штаты
   Конфедерации, целое гнездо мотивов и политики, к которым бакунисты были охотно слепы. Абсурд, что бакунисты будут
   10:57
   388
  
   С. Эндрю Суонн
  
   слепой ко всему, что связано с хаотичной политикой, но Дом видел, как действует слепота. Он сам страдал от нее.
  
   Конфедерация была чем-то "там". Неважно, что Бакунин был окружен по крайней мере тремя различными ветвями
   Конфедерации.
  
   В этот момент Дом пытался разобраться с ними "здесь, внизу".
  
   Занзибар показывал ему последний вид Godwin Arms & Armaments, теперь полностью принадлежащей Клаусу. Видео пришло с
   наблюдательной платформы, установленной в конце километрового туннеля, заканчивающегося в пятистах метрах над
   конференц-залом, в котором сидел Дом.
  
   Маленький наблюдательный купол находился высоко на западном склоне самой высокой горы на этом участке хребта Дидро и
   был замаскирован, чтобы быть невидимым для любого, кто находился дальше двадцати метров. Он управлялся дистанционно с
   помощью коммуникационного лазера, расположенного ниже по склону горы. Сенсорный пакет был размещен роботами, которые
   затем сделали все возможное, чтобы уничтожить любой возможный физический доступ к нему.
  
   Все это было частью серии удаленных наблюдательных пунктов, которые были завершены и работали в режиме онлайн около
   двух недель, и давали им широкий спектр обзора всего между Годвином и Джефферсон-Сити, а также на несколько километров
   дальше в обоих направлениях. Система даже была способна на узколучевую связь.
  
   Это была лучшая система для наблюдения за горизонтом, если не считать шпионского спутника. Фактически, единственный
   лучший вид на Годвина, который когда-либо был у Дома, был с собственным шпионским спутником GA&A, с тех пор как он стал
   жертвой захвата Клауса.
  
   Голографический дисплей показывал комплекс Godwin Arms почти сверху. Большинство шрамов на зданиях исчезли.
  
   Дом почувствовал знакомый холодок и стеснение в животе. Он чувствовал себя оскверненным, когда смотрел на это. Не только
   его компания там внизу, семь лет его работы, была раздавлена. Но и проклятая Конфедерация, правительственные
   беспилотники, работающие от имени какого-то штата.
  
   Занзибар повозился с консолью, и сцена слегка сместилась, чтобы показать посадочную площадку, которую войска
   Конфедерации сделали за пределами башен периметра. Поле служило парковочным местом для двух транспортных кораблей
   класса "Барракуда". Один из кораблей отсутствовал.
   10:57
   ПАРТИЗАН
  
   "Как часто?" - спросил Дом Занзибара, чувствуя руки Клауса.
  
   389
  
   схватился за живот. "Корабль отплывает утром, возвращается следующей ночью", - сказал Занзибар.
   "Кровавый прилив никогда не будет?"
  
   Корабль Клауса, Blood-Tide, был транспортным средством Конфедерации. Это был перевооруженный десантный корабль,
   который мог бы уничтожить город в дюжину раз больше GA&A. Когда произошел захват, Дом ожидал грузовой корабль
   Prometheus. Вместо этого Blood-Tide и более сотни морских пехотинцев на его борту захватили Godwin Arms & Armaments
   вместе с его инвентарем и производственным предприятием.
  
   "Нет", - Занзибар ткнул пальцем в дисплей, где все еще стоял один корабль. "Вот там "Кровавый прилив", вы можете видеть
   импульсную пушку на носу".
  
   "Куда направляется грузовое судно?"
  
   Дому не нужно было спрашивать, что перевозил грузовой корабль. GA&A производила только оружие. GA&A могла быть на
   полном ходу и могла бы все это отправлять-какой-нибудь-
  
   Где. Ежедневно. Черт возьми, почему?
  
   Нельзя вложить все это оружие в чьи-то руки, даже на Бакунине, и не получить что-нибудь взорвавшееся. На планете не было
   силы, которая могла бы поглотить такие поставки. По крайней мере, Дом горячо надеялся, что нет.
  
   "Они где-то проходят через горы. Они никогда не выходят за пределы атмосферы, поэтому у нас нет реального способа их
   отслеживать".
  
   "Можно ли поручить Рэндому взломать шпионский сат?"
  
   "Мы пытались добраться до программ управления движением Прудона. Но корабль Конфедерации не использует стандартный
   транспондер".
  
   У Дома возникло отвратительное подозрение: "Прудон не оспаривает это?"
  
   "Нет", - покачала головой Занзибар.
  
   Она видела то же, что и он. Вероятно, она видела это яснее, поскольку не копалась в его воспоминаниях об Исполнительном
   Командовании. Прудон принимал от Конфедерации и TEC дюжину вещей, которые должны были в лучшем случае вызвать
   проблемы, а в худшем - выстрелы из их орбитального линейного ускорителя.
  
   Но ничего. Прудон был совершенно согласен с Конфедерацией
   10:58
   390
  
   С. Эндрю Суонн
  
   попирали их монополию. Это означало, что либо Прудон совершенно не знал обо всем, что происходило у него под носом, либо
   был в этом замешан по уши.
  
   Это было бы очевидно и раньше, если бы не слепое пятно Бакунина. Слепота, которая не позволяла им увидеть, что некоторые
   Бакуниты могли бы на самом деле принять Конфедерацию и работать с ней.
  
   У Дома все внутри было словно ледяное.
  
   "Мы собираемся что-нибудь с этим сделать?" - спросил Занзибар.
  
   Дом задавался вопросом, заметила ли Занзибар, насколько изменились их отношения. Когда Дом был генеральным директором
   в GA&A, она никогда бы не задала ему такой вопрос. За семь лет, что они работали вместе в GA&A, она ни разу не задавала ему
   вопросов, даже неявных. Дом повернулся спиной к ней и голограмме. "Ты
  
   предполагаете, что мы можем что-то сделать?" "Мне кажется, что мы должны что-то сделать".
  
   Да, подумал Дом, кто-то должен что-то сделать. Но с моей историей я последний, кого следует спрашивать. Я ничей герой, и в
   борьбе между Бакуниным и TEC я последний чемпион, которого вы хотели бы видеть.
  
   "Я понимаю твои чувства. Но нам нужно оставаться незаметными. Если Клаус когда-нибудь заподозрит, что мы все еще
   активны, он может снова нацелиться на нас. Нам нужно думать о тысяче двухстах людях".
  
   Дом направился к двери в диспетчерскую.
  
   "Но, - сказал Занзибар, - пока Клаус там, мы подвергаемся этому риску".
  
   Дом обернулся и посмотрел на нее. Ее руки были скрещены на груди, а беспокойство в глазах делало ее менее похожей на
   воина. Дом почувствовал нехарактерное для себя желание протянуть руку и успокоить ее.
  
   Он встал на место и сказал: "Не мы. Я".
   Занзибар уставился на него так, словно это различие ничего не значило.
  
   Дом продолжил: "У Клауса есть план от TEC. То, что он имеет против меня, - это личное. TEC хотел только объект GA&A. TEC
   не отдавал приказа атаковать персонал GA&A. Это Клаус пытался навредить мне".
  
   "Ну и что?" Занзибар бесполезно взмахнул рукой.
  
   "Уберите меня с картинки, и у Клауса не останется мотива.
   10:58
   ПАРТИЗАН
  
   391
  
   за нападение на нашу операцию, - медленно произнес Дом, как будто он сам только что это понял.
  
   Тишина в комнате была бесконечной. Дом чувствовал необходимость продолжать заполнять ее. "После того, как мы захватим
   Bleek Muni-
  
   "Снова убегаю", - подумал Дом.
  
   Но что еще я могу сделать? Стоит ли мне остаться и направить огонь Клауса на всех этих людей? Личная месть Клауса уже
   унесла больше жизней, чем я могу себе представить.
  
   "Доминик?" Дом понял, что Занзибар назвала его по имени. Это был первый раз на его памяти, когда она так сделала. Она
   долго колебалась, прежде чем спросить: "Что произошло между тобой и Клаусом?"
  
   Впервые за семь лет Занзибар задал ему личный вопрос.
  
   Что случилось? Почему его брат хотел убить его?
  
   Это заставило Дом снова вспомнить Стикс.
  
   "Мы близнецы", - сказал Дом. "Мы слишком похожи. Слишком похожи. Я не думаю, что кто-то из нас сможет это вынести".
  
   Он покинул Занзибар прежде, чем она успела попросить объяснений.
  
   После встречи с Занзибаром Дом почувствовал себя опустошенным и бесполезным.
  
   Он все еще пытался смириться с мыслью о том, что придется отказаться от своей операции, как только она принесет плоды. Эта
   мысль была глубокой болью внутри него, хотя он знал, что даже без Клауса, охотящегося на него, он больше не сможет
   рационализировать свою профессию для себя.
  
   Он хотел бы бежать так, как бежала Тетсами. Хотел бы пойти с ней. Он хотел бы не иметь связей с людьми в этой горе, которые
   держали его здесь. Он хотел бы быть кем-то другим.
  
   Особенно сейчас.
  
   Стикс въедался в его разум, словно ядовитый грибок. Он затуманил его зрение, и в каждом воспоминании он теперь помещал
   лицо Айвора на Командира Элизиона. Дом и так достаточно претерпевал смещение реальности в настоящем, чтобы
  
   пересмотреть свое прошлое. Он должен был решить это. Он должен был поговорить с Айвором.
  
   Эта мысль леденила его сердце даже сильнее, чем мысль о Клаусе, спускающемся в горы в GA&A.
   10:59
   392
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Дом нашел Айвора в кафетерии, гигантской пещере, где столы были отпиленными сталагмитами. Айвор был сам по себе, на
   самом краю освещения. Пещера не заканчивалась там, где сидел Айвор, а тянулась в еще больше неиспользуемых пещер.
  
   За Айвором пещеры были настолько темными, что казалось, будто в гору засунули кусок межзвездной пустоты. Единственной
   границей кафетерия с той стороны была красная веревка, предупреждающая о непреднамеренном спелеологическом
   исследовании. Айвор находился примерно в дюжине метров по ту сторону веревки.
  
   Дом нырнул под веревку и подошел к гигантскому седовласому человеку.
  
   "Алло?" - сказал Айвор, когда Дом подошел к нему.
  
   Дом понял, что за все время, что Айвор присоединился к операции, он ни разу не оставался наедине с этим человеком. Дом
   почувствовал начало лицевого тика. Ему удалось его контролировать.
  
   "Мы можем поговорить?"
   Айвор встал. "Конечно".
  
   Дом сделал еще несколько шагов в темноту, и Айвор последовал за ним, спотыкаясь и ругаясь.
  
   "Куда ты идешь?"
  
   "Нигде". Сказал Дом, остановившись в нескольких метрах в темноте. Айвор почти врезался в него, но Дом поднял руку,
   останавливая его продвижение. У Айвора не было фоторецепторов Дома, способных приспособиться к темноте.
  
   Кафетерий теперь ярко светился, едва скрываясь за лесом скальных образований. Айвор ощупал все вокруг и нашел сталагмит,
   к которому можно было прислониться. "О чем ты думаешь, сынок?" "О многом", - подумал Дом. "Стикс", - сказал Дом.
  
   Дом ожидал, что это вызовет поток обвинений против него, возможно, даже покушение на его жизнь. Однако Айвор не напал на
   него, ни словесно, ни физически. Айвор просто повернулся к кафетерию и сказал: "Без комментариев".
  
   "Командор Элизион?"
  
   Плечи Айвора поникли. "Пусть лежит".
  
   Дом ожидал какой-то конфронтации. В каком-то смысле он, возможно, даже надеялся на нее.
  
   "Вы Элизион?"
  
   "Роберт Элайсион мертв".
  
   "Я знаю", - сказал Дом. "Я убил его".
  
   Айвор обернулся. Голубовато-стальные радужки Айвора поглотили его зрачки. Выражение его лица было непроницаемым.
   10:59
   ПАРТИЗАН
  
   393
  
   "Это не ответ на мой вопрос", - сказал Дом. "Вы Роберт Элайсион?"
  
   Безжизненным голосом Айвор сказал: "Я его призрак". Айвор не говорил метафорически.
  
   Это объясняло, как Айвор мог быть человеком, который умер пятнадцать лет назад. Это объясняло, почему Айвор выглядел на
   десять лет старше, чем должна была быть Элизион. Это объясняло, почему у Айвора была репутация на Бакунине, которая
   тянулась двадцать лет. Айвор был призраком.
  
   До того времени, как люди наткнулись на паралианцев и открыли паралианскую физику, сделавшую возможным тахометр,
   межзвездный транспорт людей зависел от спроектированных червоточин. Червоточины - это союз квантовой механики и теории
   относительности - имели ряд недостатков.
  
   Строить дыры было ужасно дорого. После того, как они были на месте, обслуживание обходилось дёшево, но изначальное
   простреливание дыры через пустоту, а затем её закачка до разумных размеров, требовало огромных затрат энергии. Как только
   они достигли пригодного размера, их масса зафиксировала их на месте.
  
   Однако самым главным недостатком был тот факт, что путешествие было ограничено скоростью света. Хотя путешествие от
   входа в дыру до выхода казалось путешественнику мгновенным, с точки зрения вселенной это путешествие заняло бы годы.
  
   Это не было простым соблюдением теории относительности. Червоточина была точкой физического соединения не только
   между двумя точками в пространстве, но и двумя точками во времени. Червоточина длиной 4,5 световых года от Земли до
   Окцизиса простиралась от точки, вращающейся вокруг Солнца, до точки, вращающейся вокруг Альфа Центавра через 4,5 года в
   будущем.
  
   Именно эта связь порождала призраков, поскольку работала в обоих направлениях.
  
   В одном направлении, от Земли к Оксисиде, путешественник выйдет из космоса через четыре с половиной года, поверхностно
   следуя релятивистскому здравому смыслу.
  
   Если бы путешественник попытался совершить обратный путь через ту же червоточину, из Оксизиса на Землю, он бы появился
   на четыре с половиной года раньше.
  
   С точки зрения путешественника, он только что переместился в свое прошлое.
   10:59
   394
  
   С. Эндрю Суонн
  
   С точки зрения вселенной, червоточина только что выплюнула призрака. Виртуального человека. Спонтанную флуктуацию
   квантовых уравнений, управляющих червоточиной.
  
   Вид должен был быть таким. Призрак был из возможного будущего, будущего, которое призрак изменил просто тем, что
   существовал в своем прошлом. Когда кто-то смотрит вниз через червоточину в прошлое, он согласится с прошлым, которое он
   знает. Когда он смотрит через червоточину в будущее, он видит ненадежное, смотрит вверх
  
   кипящий хаос. Это была базовая асимметрия, которая позволила ученым, которые все еще свято придерживались причинности,
   определить призраков как квантовые флуктуации, раздутые до макроскопического уровня.
  
   Это помогло оправдать сначала Совет Терранов, а затем и Конфедерацию, "контроль" над призраками. Ни одна стабильная
   политическая структура не допустила бы вмешательства из ненадежного, изменчивого будущего, и Совет Терранов был
   заинтересован в том, чтобы червоточины оставались односторонними.
  
   Итак, политика заключалась в том, чтобы уничтожить все, что прошло через неправильный конец червоточины. Это было просто
   и эффективно. И поскольку политика была известна даже тем, кто находился выше по линии в бесконечности множественных
   будущих, она изначально предотвращала создание призраков.
  
   Даже если призрак сбегал с автоматизированных боевых станций, охраняющих устье червоточины, наследием крепости Земля
   от диаспоры был тот факт, что законное существование призрака отрицалось на всей территории Конфедерации. Юридически
   призрак не был человеком.
  
   Это была вся история.
  
   На протяжении более ста лет основным средством межзвездных путешествий был паралианский тахометр. Призраки были
   предметом небылиц.
  
   "Человек, которого я..." - начал Дом.
  
   "Этот человек должен был быть одиннадцатилетним отстраненным от какой-либо связи со мной".
  
   Шум из кафе был странно приглушен. Где-то капала вода.
  
   Дом не знал, что сказать.
  
   Через некоторое время Айвор спросил: "А чего ты ожидал?"
  
   "Хмм?" "Ты хочешь, чтобы я злился? Грустил? Что, черт возьми, делает
   11:00
   ПАРТИЗАН
  
   395
  
   Какое отношение имеет ко мне теперь командор Роберт Элизион?
  
   Это было полжизни назад". "Мне жаль", - сказал Дом. "Это просто потрясло меня".
  
   Он протолкнулся мимо Айвора и направился обратно в кафетерий. Он почувствовал на своем плече огромную руку: "Подожди".
  
   Дом повернулся.
  
   "Я знаю, что произошло на Стиксе".
  
   "Тебе следует злиться".
  
   Айвор покачал головой. "Я начинаю обвинять людей, и первая же капля смолы на этой кисти попадает на меня".
  
   "Я не понимаю тебя."
  
   "У меня хватило эго поверить, что я знаю достаточно, чтобы изменить свое прошлое к лучшему. Я очень ошибался". Айвор
   отпустил его. "Понадобилась катастрофа, чтобы научить меня отпускать прошлое". Дом подумал: "А что, если прошлое не
   отпустит тебя?"
   11:00
   ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
  
   Сопутствующий ущерб
  
   "Людей убивает не оружие, а пули".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "Нужно либо пригнуться, либо стрелять".
  
   -ДАТА РАДЖАСТАН
   (2-2042)
  
   После смерти родителей у Тетсами был один повторяющийся кошмар. Она осталась бегать по коридорам огромного пустого
   здания. Бегала из комнаты в комнату, не находя никого. Звала родителей и слышала только собственное эхо. Сон напугал ее,
   часто будил в слезах.
  
   Эшли была этой мечтой.
  
   Когда Тетсами бродила по зданиям Эшли, ей пришлось приложить усилия, чтобы подавить этот страх из своего детства. Она
   бродила по коридорам уже почти три часа.
  
   Никто.
  
   Ни один человек не украшал залы коммуны Эшли. Не было даже никаких тел, только пугающие и загадочные кучи пепла. Пепел,
   который она не хотела просеивать. Судя по их виду, черные холмы обугленных обломков были останками каждой машины в
   коммуне. Пять компактных групп машин, все сожженные. Не подходя близко к все еще горячим кучам, Тетсами мог насчитать
   останки по крайней мере двадцати разных машин, теперь превратившихся в шлак.
   11:01
   ПАРТИЗАН
  
   397
  
   Она надеялась, что машины были единственными вещами, которые были сожжены. Она надеялась, что прогорклый сладковатый
   запах в воздухе, как пережаренная свинина, был плодом ее воображения.
  
   Она бродила по коммуне, и знаки становились еще более ужасающими.
  
   Еда стояла за столами, частично съеденная. В детской комнате подушки звенели на одном стуле, считыватель карточек с
   картинками стоял на стуле, застыв посреди страницы. Рядом класс был остановлен посреди урока, компьютеры на столах,
   наполовину написанное предложение обуглилось на мертвой голографической доске за столом учителя. Маленькие тележки
   были остановлены в центре проходов. Некоторые все еще держали посылки, которые так и не достигли своего пункта
   назначения. Пустые лифты были
  
   В ловушке между этажами. Пятьдесят тысяч человек, леди, вот что такое новый атлас
  
   сказал, что население Эшли было.
  
   Все они исчезли. Запах был как от пережаренного мяса.
  
   Тецами почувствовал себя плохо.
  
   Она отчаянно хотела проникнуть в центральный компьютер коммуны, запустить программу безопасности, узнать, что произошло.
   Но достаточно было беглого взгляда на несколько терминалов, чтобы увидеть, что вся сеть Эшли была взломана.
   Электромагнитный импульс стер все это место. Ни одна из электроники Эшли, казалось, не была защищена, и каждый бит
   энергозависимой памяти в коммуне будет полностью уничтожен ЭМИ.
  
   "Кто-нибудь знает, что это произошло?" - спросила Тетсами, сама удивившись своему голосу.
  
   Ответ был очевиден, когда она заменила панели наземной станции спутниковой связи DOA Эшли. Нет.
  
   Внезапное нападение. Вся территория была залита ЭМИ. Электроснабжение, связь, голографическая доска, иллюстрированная
   книга - все это было уничтожено одним выстрелом. Когда войска спустятся с дюн, будет некоторое сопротивление, но не
   сильное. Эшли никогда не ожидала, что ее атакуют. Это было
  
   Очень мало защиты. Им пришлось сдаться.
  
   Затем?
  
   "Затем, после того как нападавшие рассчитались со всеми, они
   11:01
   398
  
   С. Эндрю Суонн
  
   сожгите все транспортные средства коммуны, чтобы быть уверенными, что никто, кого они пропустят, не сможет уехать через
   пустыню".
  
   Но люди?
  
   Нет, пожалуйста, не в машинах.
  
   Голос Тетсами звучал надтреснуто, и она сказала себе, что это из-за того, что у нее пересохло в горле.
   Эшли погиб. Даже если люди пережили атаку, ЭМИ был смертельным ударом для коммуны. Без электричества и электроники не
   было контроля окружающей среды, не было пресной воды, не было уборки снаружи купола. Пустыня поглотила бы Эшли в
   течение нескольких недель.
  
   Тетсами потянулась за своей бутылкой с водой и обнаружила, что она пуста. Это был ее знак уйти. Она сливала воду здесь
   почти так же быстро, как наполняла бутылку. В Эшли было несколько кулеров с водой, заполняемой гравитацией, и она
   доливала ее по пути, но коммуна была как печь. Даже без пристального взгляда Кропоткина Тетсами подумала, что еще немного
   времени, проведенного здесь, приведет к тепловому удару.
  
   Она пробиралась обратно вдоль рук осьминога, делая лучшее время теперь, когда она больше не рассматривала детали, мимо
   которых она проходила. Когда она вышла на открытый воздух, ночь уже начала
  
   претендовать на пустыню. Когда она вошла в Леди, она боялась
  
   что ее наземный автомобиль будет таким же мертвым, как и коммуна, как будто ЭМИ заразен.
  
   Леди ожила без проблем.
  
   Думая о судьбе Эшли, Тетсами положила руку ей на затылок, к ямочке на коже, обозначавшей ее биосвязь.
  
   Она задавалась вопросом, сколько погибло в импульсе. Невежественные люди думали, что ЭМИ не является противопехотным
   оружием
  
   Оружие. Электромагнитный импульс только поджарил электронику, в конце концов. Да. Но он также поджарил кибернетику, что
   может быть немного неудобно, если ваше сердце искусственное. ЭМИ в космосе был смертельным оружием, которое могло
   превратить незащищенный
  
   космический корабль в дорогой гроб. Для человека с прямым подключением к мозгу это будет мгновенная электростатическая
   лоботомия.
  
   Даже за поликерамической броней Леди Тетсами начал чувствовать себя невероятно уязвимым.
   11:01
   399
  
   ПАРТИЗАН
  
   Пустыня больше не была гостеприимным хозяином. Где-то здесь была большая группа людей, с которыми она не хотела
   встречаться. Она провела Леди по кругу вокруг Эшли и направила ее на восток, чтобы догнать горы и ее пункт назначения. В
   двухстах пятидесяти километрах от Эшли была расщелина в хребте Дидро, которая спускалась почти до уровня моря. Ее проход
   на запад.
  
   Она хотела позвонить кому-нибудь на наземную станцию Леди, но она боялась, что даже узконаправленная трансляция может
   выдать ее местоположение. Это было паранойей, и она почти использовала свой спутниковый канал связи несколько раз.
   Каждый раз это казалось слишком большим риском.
  
   Она просто сосредоточилась на том, чтобы увеличить расстояние между собой и Эшли настолько, насколько это было возможно.
   Леди летела через дюны, не обращая внимания на способность Тетсами контролировать ее. Дважды она почти теряла контроль.
   В третий раз Леди была почти на семьдесят километров в час и налетела на невидимый камень на нисходящей стороне
   большой дюны. Оба колеса с правой стороны оторвались от земли, а левая сторона
  
   Нос врезался в песок. Тряска заставила Тетсами понять, что ей нужен сон.
  
   Потратив пятнадцать минут на то, чтобы вытащить нос Леди из воды, и определив, что повреждения были поверхностными
   (одна фара была разбита), Тетсами заползла на заднее сиденье и рухнула на свою койку.
  
   Тетсами проснулась от ярко-красного солнечного света и звука льющейся воды. Ей потребовалось несколько минут, чтобы
   понять, что звук, который она слышала, был частью связи наземной станции Леди. Связь все еще была включена, после ее
   неоднократных безуспешных попыток прошлой ночью заставить себя использовать эту штуку.
  
   Тетсами перевернулась и посмотрела вперед. Все, что она могла видеть, была дюна, которая почти поглотила ее прошлой
   ночью. Хронометр на панели, рядом с локатором, сказал ей, что было почти одиннадцать утра. Должно быть, она действительно
   напряглась, чтобы спать так долго.
  
   Она чувствовала себя как в аду.
  
   Она стянула с себя одежду, в которой спала, и пробежала через душ. Это было лишь отчасти эффективно. Ее мышцы все еще
   болели, голова слегка пульсировала, и ни один из
  
   Одежда, которую она оставила, была очень чистой. Наземная станция связи продолжала бормотать.
   11:02
   400
   С. Эндрю Суонн
  
   Она пошла на связь и попыталась настроить канал. Вчера вечером она была слишком параноидальной. Она должна была
   сообщить на восток о том, что происходит в пустыне. Любая армия здесь с гораздо большей вероятностью найдет ее с облета,
   чем с плотной спутниковой передачи. Она была более уязвима для глаз, чем для радио.
  
   Наземная станция не хотела работать. Все, на что она настраивалась, звучало как помехи. "Не говори мне, что я зацепила эту
   штуку на последнем ударе".
  
   Похоже, так оно и было. Она не могла настроиться абсолютно ни на что. "Дерьмо".
  
   Она выключила связь, включила заднее видео и начала
  
   выезжая из ямы, которую Леди почти сделала для себя вчера вечером. Леди была труженицей. Шины зарылись в песок и
   вытащили ее из неприятностей почти так же быстро, как она в них попала.
  
   Когда Тетсами снова вывела машину в открытую пустыню, она заметила, что заднее видео выглядит более размытым, чем
   обычно. "Ничего больше не сломано - я хочу вернуть свои деньги..."
  
   Даже когда она это говорила, она знала, что что-то не так.
  
   Нет.
  
   Это не повреждение видео, а радиопомехи.
  
   Нет, давай.
  
   Тетсами снова включила спутниковый коммуникатор и просканировала каналы. Наконец-то она зафиксировала то, что видела.
  
   "О, Боже мой, девочка. Что за идиотка! Они глушат тебя. Они насыщают область радиопомехами. Они знают, что ты здесь. Они
   ищут тебя".
  
   Тетсами слышала, как хрустнули ее костяшки пальцев, когда она пыталась задушить управление Леди. Даже когда она гнала
   свою машину, чтобы ехать еще быстрее, Тетсами могла видеть черные точки на горизонте на заднем видео.
  
   Бирюзовый и чёрные точки.
  
   Она знала, что это безнадежно, даже когда она заставила Леди перепрыгивать через дюны, как камень через рябь замерзшего
   пруда. Карповые позади нее ехали на военных контргравах, и они были вооружены. Единственным оружием на Леди был
   шахтерский лазер в шкафчике у коек и лазерный пистолет Тетсами, который мало что мог сделать с бронированной машиной.
  
   Тетсамы, тем не менее, продолжала давить на газ. Если она не могла обогнать их, возможно, она могла бы обогнать их
   радиопомехи-
   11:02
   ПАРТИЗАН
  
   401
  
   ence, хотя бы на мгновение. Если бы она могла выбраться из-под худшего ECM, хотя бы на мгновение, она могла бы получить
   сообщение.
  
   Имея это в виду, она включила компьютер корабля для записи. Пока Леди прыгала по дюнам и трясла Тетсамы, словно какое-то
   чудовищное животное на родео, Тетсамы кричал в аудиоприемник компьютера.
  
   "Я Кари Тетсами". У Тетсами вышибло воздух, когда Леди перепрыгнула через дюну. "Меня вот-вот схватит или убьет служба
   безопасности космопорта Прудон. Прудон - "Еще один прыжок, еще один удар". - проводит масштабную военную операцию в
   пустыне к северу от космопорта. Думаю, они скупили всех наемников, курсировавших по порту. Они уничтожили по крайней мере
   одну коммуну. Эшли Ком-
  
   Муне. Пятьдесят тысяч человек, ушли". Тетсами нажал кнопку повтора, врезавшись в очередную дюну.
  
   С широкополосным спутниковым передатчиком часть этого могла бы куда-то попасть. Она посмотрела на заднее видео и
   увидела теперь пять контрагравов, в лучшем случае на полкило назад. Она увидела это и попыталась немного ускориться от
   Леди.
  
   Тетсами выполнил предсказание Джарвиса и перевернул ее.
   Н
   15:17
  
   15:17
   ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
  
   Раскрытие информации
  
   "Много морали зависит от восприятия ее другими" - Книга мудрости циника.
  
   "Бог меня простит, это его дело".
  
   -ГЕНРИХ ГЕЙНЕ (1797-1856)
  
   Через два дня визиты Айвора заставили Шейн снова стать человеком. Она могла превратиться в овощ, когда была
   предоставлена самой себе, но не тогда, когда могла увидеть себя глазами другого человека. Айвору даже не нужно было ничего
   говорить об этом. Одно только присутствие другого человека сделало
  
   Шейн был возмущен тем, как она себя вела. Вина - это одно, суицидальная жалость к себе - это другое.
  
   Но, хотя несколько визитов Айвора заставили ее задуматься о таких вещах, как еда, гигиена и человеческие контакты, это мало
   что сделало для улучшения центральной тьмы внутри нее, того факта, что она отвергла всю свою жизнь. Она закончила тем, что
   убила людей, которые когда-то были не совсем подходящими, а когда-то были ее семьей. Морпехи Оксизиса были всем, что у
   нее было.
  
   Она отрезала себя, не оставив ничего, что могло бы заполнить пустоту. Номинально она была частью этой "корпорации",
   которую Доминик Магнус построил в горах. Эта "корпорация" больше поразила Шейна как банда пиратов или партизанская
   армия. Теоретически у нее было здесь место.
  
   На практике Шейн сомневался. Никто не доверяет перебежчику, а она в итоге именно такой и была. Не обращайте внимания на
   то, что она спасла более восьмисот мирных жителей, не обращайте внимания
   15:18
   ПАРТИЗАН
  
   403
  
   что ее участие в рейде на GA&A было задумано как бескровное. Она все равно была предательницей.
  
   Даже в анархии, подобной Бакунину, это имело вес. Возможно, это имело еще больший вес. Немногие организации на этой
   планете имели власть принуждать к лояльности, премии за лояльность. Преданность здесь, в этой горе, между работодателем и
   работником, казалась Шейну почти феодальной.
  
   Она не подошла.
  
   Но она все равно подтолкнула себя к человеческому контакту, потому что если бы она осталась запертой в комнате, то в конце
   концов решила бы, что съесть лазер было бы хорошей идеей.
  
   Через два дня после первого визита Айвора состоялось заседание совета директоров, которое показалось достаточно хорошим
   поводом. Она владела частью этой компании, предположительно.
  
   Встреча была брифингом Мосасы и Флауэра по плану, который они сформировали, чтобы захватить Bleek Munitions. Это была
   первая встреча, на которой Шейн присутствовала с тех пор, как ее ранили, тридцать два дня назад.
  
   За свое участие в нападении на GA&A она могла либо принять в этом участие, либо получить двадцать пять мегаграмм,
   причитающихся ей за предательство своего народа.
  
   "Неплохо, - подумала она, - Иуда получил всего тридцать сребреников".
  
   Со своего места за столом переговоров Шейн могла сказать, что многое изменилось. Во-первых, там было пустое место. Когда
   она села рядом с Айвором, она спросила
  
   об этом. Айвор ответил коротко: "Тетсами ушел".
   Это было тревожно. Не то чтобы Шейн когда-либо добирался до
  
   знаю Тетсами очень хорошо, но вся эта атака на GA&A
  
   был план Тетсами. Тетсами организовал кражу
  
   из 435 мегаграммов твердой валюты из-под
  
   Нос полковника Клауса Дахама - 435 мегаграммов Дома.
  
   деньги. Работа Тетсами финансировала все, что произошло-
  
   запертый в этой горной норе. До сих пор Тетсами был единственным, кто взял долю в двадцать пять мегаграмм вместо места в
   совете директоров.
  
   Шейн видел, что отсутствие Тетсами было не единственным изменением. Дом, казалось, радикально изменился. Он почти не
   комментировал происходящее и наблюдал за всем пустым взглядом. Шейн задавался вопросом, оказало ли отсутствие Тетсами
   какое-либо влияние на. Дом. Шейн подозревал
   15:18
   404
  
   С. Эндрю Суонн
  
   что там происходит нечто большее, чем просто бизнес, но она никогда не интересовалась этим.
  
   И Айвор, и Занзибар, казалось, были очень осторожны в своих словах, как будто все, что они могли сказать, могло иметь
   ужасные последствия. Оба они продолжали смотреть на Дома, как будто ища намеки, которые не были получены.
  
   Только Мосаса и Флауэр, казалось, не изменились, и если кто-либо из них заметил напряженную динамику комнаты, их
   представление не подавало никаких признаков. Единственные двое людей, которые действовали нормально в этой комнате,
   подумал Шейн, это инопланетянин и андроид.
  
   Шейн задавалась вопросом, обнаружил ли кто-нибудь из остальных, что Мосаса был такой же конструкцией, как и ИИ, которого
   он якобы пас. Она также задавалась вопросом, о чем думал Random Walk, этот ИИ, сидя невидимым за камерами наблюдения.
  
   Она задавалась вопросом, что она здесь делает.
  
   Шейн кратко обратил внимание на план захвата Блика. В плане, созданном для нее, не было ни одного слота, и это было как раз
   кстати. Судя по звуку, это была почти военная операция, а она все еще училась использовать кибернетику, которая заменила ей
   конечности.
  
   И они называют это "дружественным поглощением?" Это безумная планета. Я хочу домой.
  
   Когда встреча закончилась, она последовала за Айвором по коридору и схватила его за руку.
  
   "Айвор?"
  
   "Да?" Он, казалось, был несколько озадачен, как будто она прервала ход его мыслей.
  
   "Я хочу увидеть Хоугланда".
  
   Пока совет обсуждал забастовку с целью извлечения Эзры Блика из его собственного подвала, Шейн пришла к выводу, что она
   никогда не сможет залечить ни одну из нанесенных ей самой психических ран, не столкнувшись с товарищем. "А..." - ответил
   Айвор.
  
   Хоугланд была их единственной пленницей из Конфедерации. Ее взяли во время взлома Godwin Arms. Хоугланд была одним из
   людей Шейна, капралом в морской пехоте Occisis, и Шейн был ответственен за ее заключение.
   15:19
   ПАРТИЗАН
  
   405
  
   Шейн выстрелил в оглушающее устройство, которое сбило с ног Хоугланда.
  
   "Вы уверены?" - спросил Айвор.
  
   "Давно пора", - сказала Шейн, хотя ее желудок уже начал сомневаться.
  
   "Если ты так говоришь". Айвор повел ее по боковому проходу. "Я отведу тебя туда".
  
   Запертая в своей комнате, Шейн никогда не осознавала, насколько далеко простираются туннели. Туннель, по которому они
   шли, был более или менее прямым и с пологим уклоном вниз. Единственными признаками человеческого вмешательства были
   фонари, установленные каждые десять метров, и несколько точек, где
  
   Пол туннеля был высечен плоским. Они шли по нему молча почти пятнадцать минут.
  
   "Как далеко идут эти туннели?" - спросил Шейн, чтобы нарушить тишину.
  
   "Они повсюду", - сказал Айвор. "Легенда гласит, что под хребтом Дидро можно пройти от полюса к полюсу".
  
   По ощущениям в ушах Шейна, они опустились довольно далеко. Стало теплее и влажнее. У нее возникло подозрение, что они
   опустились ниже уровня моря.
  
   Наконец, стены туннеля ушли в огромную чашеобразную пещеру. Даже с огнями, усеивающими стены, Шейн не мог видеть
   потолок камеры. Рваная чаша была сто метров в диаметре в самой широкой точке, а пол был усыпан плитами из битого камня и
   гравия.
  
   У входа в их туннель стоял стол, за которым сидел скучающий охранник. Охранник, казалось, был полностью поглощен
   диагностикой плазменной винтовки.
  
   Шейн регулярно выполняла такие обязанности каждый день большую часть своей профессиональной жизни, и эта сцена
   вызвала волну иррациональной ностальгии. Ее желудок сжался, и она внезапно задалась вопросом, действительно ли она хочет
   увидеть капрала Хоугленда.
  
   Она посмотрела на Айвора и порадовалась, что он привел ее сюда. Она не отступит перед ним. Видеть Хоугланда, стоящего
   перед ней, было необходимо для того, чтобы Шейн мог жить
  
   снова быть собой. Но она знала, что каждая минута будет мучительной.
   15:19
   406
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Айвор протянул руку и остановился перед столом. Шейн начала приближаться, но Айвор ее удержал.
  
   "Видишь эту выемку в скале?" - спросил Айвор.
  
   "О, прямо за линией есть постоянное оглушающее поле", - проворчал Айвор, привлекая внимание охранника.
  
   Охранник, на вид не старше восемнадцати лет, оторвал взгляд от своей плазменной винтовки и чуть не выронил мультиметр,
   который использовал, когда увидел их. Шейн увидел его реакцию и испытал еще больше неприятных воспоминаний. Его реакция
   была как раз такой измотанной для пехотинца, которому без всякого предупреждения в его повседневную рутину вводят
   командира. Когда она командовала целой ротой, она старалась не вызывать у своих солдат такой реакции, но она знала много
   полковников, которые могли бы вызвать у нее такую реакцию.
  
   Двенадцать сотен человек в этой горе теперь смотрели на нее как на часть командной структуры. Эта мысль вызвала у нее и без
   того бурлящий желудок.
  
   Айвор заставил охранника очистить их и снять оглушающее поле. Они пересекли линию, и поле восстановилось.
  
   Стол охранника, заметил Шейн, когда они проходили мимо, был очень простым. На нем были только буквенно-цифровая
   клавиатура, голографический дисплей и большая красная кнопка.
  
   Айвор стоял у охранника. "Это твое дело, я подожду тебя здесь. Просто избегай очередей на земле".
  
   "Где она?"
  
   Айвор указал.
  
   Шейн пробиралась через огромную каменную чашу. Камера Хоугланда находилась прямо напротив поста охраны. Когда Шейн
   шла к ней, она увидела, что Хоугланд был не единственным заключенным, для содержания которого было предназначено это
   место. Большие кубы были выкопаны из трещин в каменной стене и снабжены решетками. Шейн насчитала здесь не менее
   дюжины. Все камеры выходили на открытый центр чаши, все они были в поле зрения поста охраны. Каждая трещина, которая
   казалась туннелем, была обращена к рифленому предупреждению о оглушающем поле. В некоторых местах был виден
   генератор, отмечающий центр поля, - матовая металлическая сфера, возвышающаяся на острие сталагмита. В большинстве
   других генератор был скрыт наверху, в темноте.
   15:19
   ПАРТИЗАН
  
   407
  
   Камера Хоугланд была единственной занятой, и Шейн добрался до нее раньше, чем она успела.
  
   У Хоугланда был каменный куб со стороной пять метров, просторный для тюремной камеры. Дверь в камеру представляла собой
   диагональную трещину в каменной стене, которая сужалась до метра в поперечнике у пола. В скале были установлены прутья,
   очевидно, предназначенные для того, чтобы подниматься вверх при необходимости.
  
   Внутри камера была аккуратной, выдержанной в военных стандартах. Но стены и пол были покрыты взрывом цвета. Большая
   часть камеры была окутана фреской. Звездолеты проносились сквозь воображаемую пустоту, удивительно реалистичные
   планеты застыли на орбите вокруг нарисованных солнц, на которые было почти больно смотреть.
  
   Хоугланд стояла на четвереньках, рисуя контур кольцевого газового гиганта, который должен был занять три четверти пола.
   Шейн заметил, что фреска заканчивалась острой как бритва линией примерно в двух метрах от входа в камеру. Именно там
   постоянное оглушающее поле удерживало бы заключенного вне досягаемости двери.
  
   Шейн наблюдала, как Хоугланд рисует, не в силах ничего сказать. Она стояла там долгое время, давно миновав момент, когда
   она знала, что Хоугланд осознает ее присутствие. Хоугланд завершила периметр самого внутреннего кольца на планете, прежде
   чем она встала и повернулась к двери.
  
   Шейн увидел, что Хоугланд сильно похудела. Серый комбинезон висел на ней, цепляясь за ее костную структуру с нелестной
   точностью. Ее руки были мазком цвета с картины, резкий контраст с военной точностью, с которой Хоугланд держала все
   остальное. Лицо Хоугланд теперь было бледным и узким, отчего ее глаза казались больше и печальнее.
  
   Единственное, что осталось прежним, - это ее волосы. Брюнетка Хоугланд все еще была тщательно подстрижена в стиле
   "ёжик" в стиле Оксизис, поперечные полосы на ее черепе обозначали ее место в иерархии Оксизис, а также знаки отличия.
  
   Шейн провела рукой по своим волосам и поняла, насколько они стали длинными.
  
   "Сначала я не поверила", - сказала Хоугланд. Она отложила палитру, которой пользовалась, и уставилась на Шейна усталыми
   глазами.
   15:20
   408
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Взгляд был болезненным, но Шейн не могла оторвать глаз.
  
   прочь. "Зачем вы здесь, капитан? Злорадствовать?"
  
   Шейн ничего не мог сказать.
  
   "Ты нас обманул. Мы думали, ты морпех. Мы могли на тебя рассчитывать". Голос Хоугланда медленно повышался. "Все
   дерьмо. Все дерьмо, блядь!"
  
   Что-то сломало комок в ее горле, и Шейн закричал в ответ. "Да, черт возьми, я гребаный предатель!"
  
   Хоугланд закрыла рот.
  
   "Что бы ты обо мне ни думал, ты прав. Хотел бы я, чтобы я сделал что-то другое". Казалось, эти слова ослабили узел в животе
   Шейна.
  
   "Почему?" - спросил Хоугланд.
  
   "Оправдать это?" - покачала головой Шейн. "Я едва могу оправдать это перед собой. Все, что я скажу, будет воспринято как
   дешевое оправдание".
  
   "Я заслуживаю некоторых объяснений".
  
   Шейн наконец опустила глаза. "Я думала, что спасаю жизни".
  
   Она вылилась наружу, вся история. С того момента, когда она впервые поверила, что полковник Дачам был чокнутым, до того,
   как она помогла гражданским GA&A избежать взгляда плазменной пушки, до того, как она связалась с Домиником Магнусом, и до
   того момента, когда она обнаружила себя стреляющей из плазменной винтовки в трюме "Кровавого прилива".
  
   Хоугланд посмотрел на нее оценивающим взглядом. "Ты стреляла из плазменного оружия в замкнутом пространстве?"
  
   Шейн посмотрел на свои новые руки и закрыл их. Они почти совпадали с ее старыми. "Это была экзотическая форма
   самоубийства".
  
   "Вы думали, что спасаете жизни?" - тон Хоугланда был саркастическим.
  
   Шейн подумал о отряде морпехов, которые были на рабочем конце ее плазменной винтовки, когда она выстрелила. Оружие
   недаром называлось "карманным солнечным светом". Шейн поморщился.
  
   "Я подумал, что если смогу помочь команде Дома проникнуть внутрь и выйти наружу незамеченными, то смогу спасти морских
   пехотинцев от потерь".
  
   Хоугланд фыркнул. "Надеюсь, ты не просишь прощения".
   "Нет". Шейн поднял глаза. "Это территория Бога".
   15:20
   ПАРТИЗАН
  
   409
  
   "Тогда чего вы от меня хотите, капитан?"
  
   "Ничего."
  
   Молчание достигло критической точки, прежде чем Хоугланд спросил: "Почему ты здесь?"
  
   "Ты это сказал. Ты заслуживаешь объяснений". "Почему бы тебе не объяснить это военному суду?"
  
   Шейн решил, что больше нечего сказать. Хоугланд стоял неподвижно и недвижимо. Шейн пожал плечами.
  
   и повернулся, чтобы уйти. "Капитан", - сказал Хоугланд.
  
   Шейн повернулся.
  
   "Возможно, вы были правы насчет мирных жителей".
  
   Шейн ждал продолжения, но Хоугланд подобрала палитру и вернулась на свою планету на полу.
  
   Небольшая уступка, подумал Шейн, но я о ней не просил.
  
   для. Шейн вышел из камеры, чувствуя себя лучше, даже без
  
   отпущение грехов. Боже, молча молилась Шейн, не дай ей вернуться и понять, что она провела свою жизнь, защищая то, во что
   не верит. Я, возможно, заслуживаю этого. Она не заслуживает. Шейн оглянулась на камеру, окутанную фресками. Удачи,
   подумала она Хоугланду.
   15:21
   ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
  
   Сдержки и противовесы
  
   "Деньги - это не все, как и все остальное". - Книга мудрости циника
  
   "Нет ничего постоянного, кроме перемен".
  
   -ГЕРАКЛИТ (ок. 540-ок. 480 н. э.)
  
   Дом сидел за своим столом и размышлял о своем будущем. Скоро подготовка к поглощению Bleek Munitions будет завершена.
   Скоро, возможно, с благословения Эзры Блика, Diderot Holding Company выкупит третью по величине компанию по производству
   боеприпасов на Бакунине. Дом просмотрел план дюжину раз, но не нашел ничего, что можно было бы улучшить. Даже
   деликатное перемещение активов через компьютерную сеть - ухаживание за последними несколькими акционерами,
   переговоры с банком - даже этим занимался Random Walk, который мог быть в нескольких местах одновременно.
  
   Когда эта миссия будет завершена, его личные обязательства перед двенадцатью сотнями людей в этой горе будут почти
   выполнены. Они получат обратно свои жизни, свои дома и свою работу.
  
   Его обязательство почти закончилось. Дом не мог оставаться с Бликом, пока Клаус был там. Дом не мог позволить этим
   двенадцати сотням людей стать рычагом Клауса на него. Дом должен был исчезнуть.
  
   Он уйдет и позволит Bleek катиться под новым руководством и выжившими сотрудниками GA&A. Уйти с двадцатью пятью
   мегабайтами. Не было никаких причин, по которым эти деньги
   15:21
   ПАРТИЗАН
  
   411
  
   не могли продержаться до конца его жизни. Никакой закон природы не говорил, что он должен быть руководителем, командовать
   людьми. С этими деньгами и некоторой работой над своей личностью он мог бы даже вернуться в Конфедерацию. Он мог бы
   затеряться в массе пятидесяти
  
   Миллиард человеческих шифров там. Дом закрыл лицо руками.
  
   "Я смогу это сделать. Клаус должен поверить, что я мертв".
  
   Нет. Не Конфедерация.
  
   Дом знал, что Конфедерация не была реальным вариантом. Он не мог исчезнуть в хаосе Бакунина, даже с перестроенным телом
   и новым именем. Он не мог исчезнуть в Конфедерации с ее параноидальными Штатами, с ее бюрократией, ее мониторами, и не
   с глазами TEC за всем, наблюдающими. Дом был офицером TEC, он знал, как много видела разведывательная служба
   Исполнительного командования...
  
   Планеты, которые считали, что главная цель Конфедерации -
  
   поза была сохранить планетарный суверенитет, был бы потрясен. Нет, он должен был исчезнуть, действительно исчезнуть.
   Помимо самоубийства, Дом знал только два варианта, которые действительно вычеркнули бы его из Конфедерации, навсегда.
  
   Один из вариантов был у Айвора. Если бы Дом мог путешествовать не тем путем через часть старой сети червоточин Совета
   Терранов, он бы фактически разорвал свою связь с этой вселенной. Он бы жил в своем собственном прошлом, а будущее,
   которое он знал, хаотично изменилось бы просто из-за его собственного присутствия. Он был бы призраком.
  
   Проблема за - Бакунин не был частью старой сети червоточин, и Дому пришлось бы пролететь по крайней мере пятнадцать
   световых лет, чтобы найти пригодную для использования червоточину. Кроме того, Айвор мог бы быть достаточно хорошим
   пилотом, чтобы перехитрить автоматизированные боевые станции, которые должны были не пускать беженцев из будущего, но
   Дом не был.
  
   Другим вариантом у него был Протей.
  
   Он снова сбежал. Это была привычка, от которой становилось все труднее избавиться. Он задавался вопросом, не убедило ли
   бы его присутствие Тетсами не делать этого. Дом думал, что, вероятно, так и было бы. Дом задавался вопросом, если бы это
   было так, хватило бы ли у него смелости признать, почему он
  
   Оставаясь. Он сомневался. Кто-то позвонил в его дверь.
  
   Дом поднял лицо. "Войдите".
   15:22
   412
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Дверь отъехала в сторону, и там стояла Кэти Шейн, невысокая, веснушчатая, с рыжими вьющимися волосами, плотно
   прилегающими к черепу. По какой-то причине она напомнила Дому Тетсами, что было странно, поскольку у этих двух женщин
   был только общий рост.
  
   "У тебя есть минутка?" - спросила она.
  
   "У меня есть все время в мире". Дом потер лоб и почувствовал, как другая рука барабанит по столу. Его мысли начали
   вращаться вокруг Тетсами, который теперь был в световых годах отсюда. Он попытался остановиться. Шейн села в кресло
   напротив него и скрестила ноги.
  
   Дом знал, что конечности, которые носил Шейн, были искусственными, как
  
   больше половины его собственного тела, но почему-то это не регистрировалось. Руки и ноги Шейна выглядели как часть ее,
   вплоть до веснушек. Она не была похожа на морпеха, подумал Дом, она была похожа на то, что Дом искал под этим словом.
  
   "Я хотел узнать, что будет с капралом
  
   Хаугланд".
  
   "Валькирия", - подумал Дом.
  
   Интересно, где ты, Тетсами.
  
   "Заключенный?"
  
   Шейн кивнул.
  
   "Мы бы давно ее отпустили, если бы не тот факт, что она могла раскрыть полковнику Дашаму факт нашего дальнейшего
   существования, не говоря уже о нашем общем местонахождении".
  
   Шейн кивнула, как будто именно этого она и ожидала. "Ты скоро покинешь гору".
  
   "Мы отпустим ее после того, как эта информация перестанет быть конфиденциальной". Я возвращаюсь к стилю TEC, подумал
   Дом ом. Вся чушь, которую я считал зарытой, начинает всплывать, когда я говорю о Клаусе.
  
   "А вы не беспокоитесь, что он снова начнет преследовать ваших сотрудников?"
  
   Не все сотрудники, некоторые - партнеры. "Эти атаки были направлены на меня".
  
   "Так?"
   "После того, как Блик будет взят под контроль, я больше не буду проблемой". Дом вздохнул и убрал руку. "Тогда Хоугланд
   будет освобожден".
  
   "Хорошо", - Шейн полезла в карман комбинезона и достала карточку и считыватель. Она положила его на стол Дома.
  
   Дом привлек читателя к себе. "Что это?"
   15:22
   ПАРТИЗАН
  
   413
  
   "Моя доля".
  
   Дом оторвался от читателя.
  
   "Я решил, что не хочу в этом участвовать. Я отказался от любых претензий ни на деньги, ни на корпорацию".
  
   Дом втянул воздух. "Ты понимаешь, что ты
  
   делаешь?" Шейн кивнул.
  
   Он отдернул руки от ридера, словно это был детонатор для взрывчатки. "Зачем?" - спросил Дом.
  
   "Есть некоторые вещи, которые я не могу себе простить. Я верю, что у меня были правильные мысли, но если я возьму эти
   деньги, я никогда не буду уверен. Если я их потеряю, я не смогу жить с собой".
  
   Он осторожно взял ридер и пролистал его. Он был довольно прост. При отсутствии реальных законов о Бакунине, контракты и
   тому подобное, как правило, были написаны простым языком. Документ, написанный Шейном, был таким же обязательным, как и
   любой другой по Бакунину-
  
   Технически нет.
  
   "Это не твоя вина, что все пошло не так", - сказал Дом.
  
   "Это моя вина, что я там оказался".
  
   Это моя вина, что ты там был, подумал Дом. "Ты возвращаешься?" - спросил Дом.
  
   "Я не знаю."
  
   "Они бы тебя отдали под военный трибунал".
  
   "Они меня пристрелят", - сказала Шейн. В ее голосе было мало эмоций, но Дом заметил, что жесткость в ее глазах не могла
   скрыть их красноту. "Куда бы я ни пошел, мне здесь не место".
  
   "Здесь где?" - спросила Дом, перелистывая последнюю страницу документа, даже не взглянув на нее.
  
   "Я тебя не понимаю".
  
   "Здесь, с этой корпорацией, которую я создаю, или здесь, Бакунин?"
  
   Не меняя выражения лица, Шейн вытерла глаз тыльной стороной ладони. Медленный, преднамеренный жест, как будто ей
   пришлось сосредоточиться, чтобы контролировать конечности. Дом подумал о своей собственной реконструкции и
   реабилитации после нее и посочувствовал.
  
   "Я хочу вернуться домой", - сказал Шейн. "Если я сдамся за то, что я сделал здесь, я хочу, чтобы это произошло в том месте,
   где я родился".
   15:22
   414
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Она снова вытерла глаза. Ее рука соскользнула, и она превратила движение в то, что провела пальцами по волосам.
  
   "Я хочу домой", - повторила она.
  
   - Ты убил его?
  
   "Ты убил".
  
   "Пробраться обратно в пространство Конфедерации будет непросто, особенно если вы отправитесь на столичную планету
   вроде Оксизиса.
   "Я знаю", - сказала Шейн тоном такой покорности, что Дом поняла, что она никогда не рассматривала возможность покинуть
   планету как реальный вариант. Мысли Дом вернулись к тому, по которому они двигались, когда вмешался Шейн.
  
   Он еще никому не рассказал о своем полном плане. Даже Занзибар знал только то, что он планировал исчезнуть. Дом думал, что
   чем меньше людей знают, тем в большей безопасности они будут от Клауса.
  
   Шейн был другим. У Клауса были причины преследовать ее, которые не имели к нему никакого отношения. Она была в той же
   лодке, что и он, и он был ответственен за то, что затащил ее на борт.
  
   "Я мог бы помочь", - сказал Дом.
  
   "Что ты имеешь в виду?"
  
   "Я планирую поездку в особую коммуну. После того, как эта корпорация выполнит свое предназначение".
  
   "Коммуна?" Шейн выглядела заинтригованной против своей воли. "Протей, один из странных. Я планирую исчезнуть там".
  
   "Что ты имеешь в виду?"
  
   Дом задумался, как описать Протея.
  
   "Большинство религий говорят о плоти как о глине", - сказал он. "Протеи буквально подходят к этой вере. Они лепят глину в
   соответствии с ситуацией. Они могут изменить все в вас. Рост, цвет кожи, отпечаток сетчатки, даже ваш
  
   генетический профиль." "Как?"
  
   Дом помедлил, чтобы оценить ее реакцию, а затем сказал: "Наномашины".
  
   "Что?" Она едва поморщилась, но Дом увидел в ней основную реакцию Конфедерации. Он хорошо это знал. Он был блеван,
   когда впервые услышал о Протее.
  
   Дом пожал плечами. "Мы за пределами Конфедерации. Ни один из запретов на еретические технологии не распространяется.
   Ни на генную инженерию, ни на искусственный интеллект".
   15:23
   ПАРТИЗАН
  
   415
  
   "Не на наномашинах..."
  
   Дом знал, что она думает о Титане и о том, что произошло, когда разумные наномашины там решили взять на себя проект
   терраформирования. Последовавшая война людей и машин стерилизовала все аванпосты людей во внешней части домашней
   системы человечества. Это было тогда, когда даже ближайшие звездные системы были едва в пределах досягаемости. Шрамы
   от этого еще не зажили, и с тех пор ни один человек не высаживался на поверхность крупнейшего спутника Сатурна.
  
   Первоначально погибло пять миллионов человек. Почти миллиард человек за эти годы погибли в результате этого события.
   Некоторые из-за слишком близкого приближения к Титану, большинство из-за Совета Терранов, а затем Конфедерации -
   "стерилизуя" места запрещенных экспериментов с нанотехнологиями.
  
   У TEC была полная свобода действий, чтобы использовать "необходимую силу" для уничтожения нанотехнологических
   объектов. Одна планета стала непригодной для жизни из-за действий TEC. Пятьдесят миллионов погибло, когда
   стокилометровый астероид пробил дыру в коре их планеты.
  
   К счастью для Протея, это действовало только в пределах Конфедерации. Военные действия за пределами Конфедерации,
   даже действия, основанные на фанатичном страхе, все еще были очень чувствительным
  
   политический вопрос. "Ты идешь туда..."
  
   "Как паломник, раствориться в них".
  
   "О, Боже".
  
   "Нет необходимости заходить так далеко. Они могут предоставить и предоставляют законную идентификацию для любой точки
   Конфедерации".
  
   "Больше нанотехнологий?"
  
   "Они могут копировать документацию атом за атомом. Все меры по борьбе с подделкой для них ничего не значат".
  
   "Тебе обязательно..." Шейн махнула рукой, оставив предложение незаконченным.
  
   Дом покачал головой. "Они требуют веры только тех, кто меняет тело". Дом потер руку. Она выглядела настоящей, как и весь он
   сам, но ему показалось, что он чувствует металл под псевдоплотью.
   Шейн покачала головой. "Я удивлена, что эти люди до сих пор не захватили вашу планету".
  
   "Они довольно замкнуты", - сказал Дом. "Эта технология
   15:23
   416
  
   С. Эндрю Суонн
  
   одна область, где бакуниты разделяют взгляды с Конфедерацией. Если что-то ускользнет, протеанцы могут рассчитывать на
   несколько орбитальных ядерных бомб, приземлившихся на их головы".
  
   "Я понимаю."
  
   "Предложение в силе".
  
   Шейн встал и направился к двери. "Я подумаю об этом".
  
   "И, пожалуйста", - попросил Дом, - "оставьте это между нами?"
  
   Она кивнула и вошла в дверь, ступая так, словно туфли ей были не по размеру.
  
   Зачем я это сделал? - подумал Дом. Он не знал никого здесь, кто не был бы в ужасе от того, что он планировал сделать с
   собой, за исключением, возможно, Случайной прогулки. Почему Шейн должен быть другим? Протей был бы последним
   вариантом, который она бы хотела использовать.
  
   Дом отличался от большинства людей. Большая часть его тела изначально не была им.
  
   Он посмотрел на картридер перед собой и прочитал последнюю страницу.
  
   Шейн отдала свою долю Айвору.
  
   Дом задавался вопросом, почему.
   Н
   15:59
  
  
  
  
  
   15:59
   ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
  
   Мозговой центр
  
   "Подозревайте своих врагов, но еще больше - своих союзников - они причиняют больше вреда".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "Я не встречаюсь с противниками, я их сокрушаю".
  
   -БОРИС КАЛЕЦКИЙ (2103-2200)
  
   Полковник Клаус Дахам сидел в глубине бункера, зарытого под офисами старого комплекса GA&A. На смотровом столе перед
   ним лежало тело Иоганна Леви. Леви уставился в потолок, прямо на прожектор, освещавший стол.
  
   Клаус мог бы быть и один.
  
   Клаус держал все под своим контролем, но его разум все еще продолжал возвращаться к брату, как язык к ране во рту, ощущая
   вкус крови и мертвой плоти. Клаус продолжал возвращаться к этим человеческим обломкам на смотровом столе.
  
   По привычке Клаус стоял вне круга света, так что заключенный не мог его видеть. Это был бессмысленный жест. Леви давно уже
   не заботился.
   Биомониторы, пристегнутые к голой груди Леви, мигали зеленым. Но взгляд Леви на свет сказал Клаусу, что он
  
   почти израсходованы. Клаус все равно сел за пульт управления. "Привет, Иоганн", сказал Клаус, активируя
  
   компьютеры.
  
   Тело на столе слегка пошевелилось. Голос Клауса все еще достигал чего-то внутри этого черепа.
   16:00
   418
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Леви застонал.
  
   Клаус позволил себе жестко улыбнуться.
  
   Месяц, как он держал здесь Леви. Месяц, как "Do minic Magnus" атаковал комплекс Godwin Arms, который теперь занимал Клаус.
   Месяц, как он умер.
  
   Должен был умереть.
  
   Никакого легкого однозначного конца, черт возьми. Только потенциальная возможность продолжения существования его
   близнеца беспокоила разум Клауса. Невыполненная работа. Яд распространяется из гангренозной конечности, которую давно
   следовало ампутировать.
  
   Существо, привязанное к столу, раскрыло большую часть истории Клаусу. Клаус зарыл биолинк в череп Леви и использовал его,
   чтобы очистить мозг мужчины, как луковицу. В предыдущих сеансах, когда Клаус манипулировал виртуальным телом Леви,
  
   вселенная, Леви объяснил, как "Доминик" пришел к нему. Иоганн Леви был человеком определенного положения в подпольной
   экономике Бакунина, профессиональным посредником. Если вам нужен был убийца, контрабандист, вор - Леви мог найти их для
   вас, за определенную цену. Он также заслужил репутацию взломщика сейфов, хотя он никогда не выходил на работу в поле.
  
   Когда Клаус раскрыл эту часть разума Леви, тот признался, что это произошло потому, что он был трусом.
  
   Большая часть репутации Леви как бакунина была обманом. Он сделал себе имя как пасхальный революционер, хотя на самом
   деле он сбежал с планеты до того, как прибыл TEC, чтобы расправиться со студентами. Иоганн Леви даже не был евреем. Он
   был частью тридцатипроцентного арабского населения Пасхаля. Леви никогда даже не выражал символического протеста
   против пасхального
  
   теократия. Каждый сеанс снимал все больше лжи и все больше вины Леви.
  
   Каждый, кто говорил с Леви, видел другое лицо. Даже Клаус. Леви был анонимным мистером Вебстером, который стоил Клаусу
   семьдесят мегаграммов черной валюты из его дискреционного фонда TEC. Вебстер был одним из орудий Клауса, проникавших в
   сердце Бакунина. Клаус использовал Вебстера, чтобы посылать наемных убийц за сторонниками GA&A своего брата.
  
   Эти контракты оказались неудачными, потому что Вебстер, как и Леви, был мошенником.
  
   Вебстер был создан в интересах Клауса.
   16:04
   ПАРТИЗАН
  
   419
  
   Вся личная вина Леви была перенесена на Клауса Дахама, человека, ответственного за операцию TEC на Пасхале. Леви
   ненавидел его. Леви боялся его еще больше. Леви стал его информатором.
  
   Это само по себе заставляло Клауса получать удовольствие от открытой добычи полезных ископаемых.
  
   Душа Леви. Многочисленные слои мошенничества и обмана.
  
   В то время как личность Леви Вебстера пришла к Клаусу, проклятый брат Клауса пришел к Леви. Через несколько дней после
   того, как Клаус захватил GA&A, Леви получил предложение присоединиться к экспедиции, чтобы снова проникнуть в комплекс
   GA&A. Целью взлома был сейф, заполненный 435 мегаграммами твердой валюты. "Доминик Магнус", бывший генеральный
   директор Godwin Arms, хотел, чтобы Иоганн Леви взломал сейф для
  
   его. Леви никогда не выходил на поле.
  
   Но Вебстер знал, кто такой "Доминик Магнус" - Джона Дахам, брат-близнец Клауса. Мошенничество и обман.
  
   Леви играл за обе стороны братской битвы. Его целью, по-видимому, было спланировать катастрофу, которой стал взлом. Леви
   хотел срежиссировать последнюю встречу близнецов, оправдав свою вину, заставив одного убить другого.
  
   Ложь, которую Леви плел Клаусу, Доминику и всем вокруг, стала неотъемлемой частью его личности. К тому времени, как Клаус
   проник так далеко в мозг Леви, каждое новое откровение разрушало еще одну часть его разума.
  
   Клаусу было все равно. Все, что имело значение, это то, что Леви был единственным живым свидетелем, который у него был.
   Единственным человеком, который мог знать, что Доминик-Джона-мертв.
  
   Клаус возился с окружением на интерфейсе биосвязи, пока не услышал слышимый ответ от Леви. "Ооооо".
  
   "Ты меня слышишь?" - спросил Клаус. Конечно, Леви мог. Леви не мог этого избежать. Звук улавливался микрофоном и
   подавался прямо в его мозг.
  
   Клаус утроил кажущуюся громкость и повторил: "Ты меня слышишь?"
  
   "Да", сказал Леви, пуская слюни. Голова Леви мотнулась в сторону
   16:05
   420
  
   С. Эндрю Суонн
  
   бок и шея болели. Один из аудиовыходов на биомониторах Леви набрал темп.
  
   Клаус был рад, что у Леви все еще сохранились лингвистические навыки. Клаус видел показания мозговой активности Леви.
   Существо, привязанное к столу, уже утратило большую часть произвольных двигательных функций, чувства времени и
   пространственного восприятия. Леви
  
   потерял большую часть своей личности из-за Клауса. Пока недостаточно.
  
   "Мне нужно, чтобы ты снова вспомнил", - сказал Клаус, уменьшая видимую громкость.
  
   "Я больше не могу". Это вырвалось наружу всхлипом. Глаза Леви были прикованы, невидящие, к свету над ним.
  
   "Память все еще жива, мистер Леви", - сказал Клаус,
  
   повысил уровень стимулов в частях мозга Леви. Голографический
  
   перед Клаусом показывали вращающееся поперечное сечение мозговой активности Леви. Когда Клаус настраивал элементы
   управления, некоторые черные части дисплея пронзали цвет.
  
   Спина Леви выгнулась, и три биомонитора стали янтарными. "Если вы не можете вспомнить, мистер Леви, мне придется
   вспомнить за вас".
  
   Клаус снизил контроль стимулов, и тело Леви расслабилось. Биомониторы потускнели до зеленого цвета.
  
   "Я помню", - сказал Леви.
  
   "Ты помнишь плохого человека?"
  
   "Причини боль плохому человеку", - сказал Леви.
  
   "Да, ты собирался навредить плохому человеку. Помнишь как?" Это был не вопрос.
  
   Клаус протащил Леви через весь штурм комплекса GA&A. Это был десятый раз, когда он это делал. Из-за ухудшающихся
   языковых навыков Леви это было самым долгим. Почти три часа, и к концу Леви говорил полубессмысленно. Этот эпизод не
   приблизил Клауса к подтверждению гибели его брата.
  
   Клаус бросился обратно на верхние уровни, проклиная Леви.
  
   Безмозглый негодяй.
  
   Клаус поднялся на лифте на верхние уровни своего командного центра и успокоился. Его сомнения относительно
   Ионы/Доминика все еще были единственным облаком на его горизонте. Он не позволит этой слабости проявиться перед своими
   солдатами.
  
   Клаус Дахам не обманывал себя. Его брат был его единственной слабостью. В моменты честности Клаус признался, что
   16:05
   ПАРТИЗАН
  
   421
  
   Это была одержимость, которая вышла далеко за рамки смерти Хелен Дахам. Вот почему его брат должен был умереть.
  
   Двери лифта раздвинулись на первом этаже офисного комплекса.
  
   Клаус прошел по коридору мимо часовых, которые кивнули и отдали ему честь. Никто не спросил его удостоверение личности.
   За последний месяц комплекс GA&A подвергся полной перестройке. Безопасность была обновлена вплоть до проводки.
  
   Клаус прошел мимо последнего часового, прямо к закрытой двери с красно-черной полосой. Бронированная дверь была одним
   из новых дополнений TEC к комплексу GA&A. Когда Клаус шел к ней, он пересек черно-желтую линию.
  
   Большинство людей останавливались на этой линии, ожидая, когда дверь сдвинется. Если дверь не сдвинулась, это означало,
   что датчики безопасности обнаружили что-то предосудительное. В стенах было достаточно огневой мощи, чтобы уничтожить
   отряд в броне с электроприводом. Большинство людей хотели получить некоторую гарантию того, что компьютер пропустил их,
   прежде чем они пересекли демаркационную линию.
  
   Клаус прошел мимо.
  
   Дверь начала скользить, когда Клаус был на полпути через десятиметровую зону поражения. Когда Клаус добрался до двери,
   ему пришлось слегка пригнуться, потому что она все еще поднималась. Как только он преодолел полуметровую толщину двери,
   она начала закрываться, так и не войдя полностью в цель.
  
   Клаус появился на мостике, кружащем у самого потолка большой комнаты. Потолок здесь был значительно ниже из-за
   усиливающей брони, а пол был на четыре этажа ниже.
  
   Командный центр был выдолблен в комплексе GA&A, используя фундамент офисного здания в качестве каркаса. Комната
   представляла собой идеальный куб, в центре которого доминировал гигантский голографический дисплей. На дисплее был
   изображен схематический глобус Бакунина. Глифы плавали по поверхности планеты и в пространстве вокруг нее. Каждые
   двадцать пять минут этот коммуникационный центр имел прямую импульсную подачу с шести наблюдательных платформ TEC
   на орбите. Отсюда Клаус мог получить изображение всего на планете, всего мусора на орбите и почти всего в близлежащем
   космосе
  
   до примерно десяти мегакликов. Единственная проблема была в просеивании огромного количества данных. Пять офицеров
   разведки TEC были здесь круглосуточно
  
   1
   16:06
   422
  
   С. Эндрю Суонн
  
   чтобы помочь компьютерам найти нужную иголку или две среди двенадцати миллионов стогов сена, поступающих каждый час.
  
   Клаус обогнул мостик к лестнице, миновав еще двух часовых. Он прошел четыре пролета.
  
   Мало что заполняло пространство командного центра Клауса. Тем не менее, Клаус хотел величественности этого пространства.
   Даже если немногие из его людей занимали достаточно высокие должности, чтобы видеть командный центр, его
   двадцатиметровый бронированный куб отражал его контроль над этим местом. Центральный голографический элемент был
   построен специально для этой комнаты на заводе GA&A. Это заняло у инженерной бригады дополнительную неделю
   сверхурочной работы, но эффект того стоил. Голографический шар Бакунина затмевал все, возвышаясь бело-голубой сферой в
   десять метров в диаметре.
  
   Клаус подумал, что ему следует произнести речь под такую голограмму.
  
   Его гражданские подчиненные TEC подошли к нему, когда он достиг подножия лестницы. Он стоял и ждал их. Их отчеты были
   простыми, почти формальными.
  
   Последняя модификация комплекса GA&A была завершена. Уровень завода достиг пика производства. Полностью загруженный
   Shaftsbury вылетел на станцию Бейкер без происшествий, а операции сократили время оборота с шестнадцати до двенадцати
   часов.
  
   Внутренняя безопасность, на этот раз, ничего не сказала Клаусу о морских силах Occisis - единственном больном месте Клауса
   в этой операции. Он уже наказал дюжину морских пехотинцев за неподчинение и нескольких за невыполнение приказов. Из
   двадцати четырех человек, которых он расстрелял за измену после атаки на комплекс, половина были морскими пехотинцами.
   Однако после этих двадцати четырех сообщения от внутренней безопасности неуклонно улучшались. Шепотки стихли. Клаус
   предположил, что это было связано с тем фактом, что команда Occisis теперь полностью состояла из его сторонников, людей,
   которых он сам продвигал в прошлом месяце.
  
   Клаус все равно будет чувствовать себя лучше, когда морпехи будут переправлены через горы и рассредоточены. Морпехи
   Оксизиса могут быть его сейчас, но они были его только на данный момент. Люди из TEC, люди, которые заполнили этот
   комплекс, они были его навсегда.
  
   Его офицер связи, Джонатан Уиссен-Холл, добросовестно передал последний синхросигнал с Земли с тахометра. Ничего нового.
   Состояние связи с наблюдением
   16:06
   ПАРТИЗАН
  
   423
   платформы на орбите были номинальными. После просмотра общих данных Уиссен-Холл добавил: "Также был еще один
   запрос от Прудона поговорить с вами. Я могу поднять их, если вы хотите поговорить с ними".
  
   Клаус откладывал это. Было бы нехорошо вступать в этот контакт в неправильном расположении духа. Чтобы правильно
   организовать вторую фазу операции "Распутин", ему нужно было обращаться со своим противником по ту сторону гор Дидро как
   с равным. Клаусу это не нравилось.
  
   Однако Клаус терпел, потому что ему приходилось следовать плану TEC. До определенного момента.
  
   Клаус кивнул Уиссен-Холлу, который кивнул технику перед обычным на вид голокоммуникатором. Коммуникатор был обычным.
   Это был скремблер и оборудование с узким лучом, к которому он был привязан, что было последним словом техники. Технику
   потребовалось несколько минут, чтобы отразить сигнал от нужного спутника и проработать уровни командования в Прудоне.
   Через некоторое время техник кивнул и передал сиденье Клаусу.
  
   На голографическом дисплее перед ним сидел Грегор Аркадий, главнокомандующий Proudhon Spaceport Security. Он также был,
   после некоторых недавних "проблем" в секретном совете Proudhon Spaceport Development Corporation, единственным и
   абсолютным правителем города Прудон.
  
   Аркадий был высоким мужчиной с черными волосами, поседевшими на висках. У него были моржовые усы, которые стали
   белыми. Аркадий щеголял трубкой и парой анахроничных очков. Он был похож на учителя.
  
   Аркадий попыхтел трубкой. "Полковник", - сказал он вместо приветствия.
  
   "Командир", - сказал Клаус, "вы хотели поговорить".
  
   "Именно так". Аркадий говорил как учитель. Внешний вид не обманул Клауса, который знал, что Аркадий голыми руками убил
   генерального директора своей компании. Аркадий сделал это, не повредив свой костюм и не оставив следов на теле
   генерального директора.
  
   "Две вещи", - сказал Аркадий. "Вы знаете о "Дедале" и его эскорте?"
  
   Клаус кивнул. Он почувствовал, как скрежещут его зубы. Аркадий ему не нравился.
  
   "Дедал разговаривал с нами", - закончил Аркадий. Клаус проглотил свое удивление. Для него это было новостью. Он
   16:06
   424
  
   С. Эндрю Суонн
  
   были уверены, что военный корабль SEEC не будет мешать операции TEC. Если бы это произошло, новости достигли бы Земли
   так же быстро, как наблюдатели TEC смогли бы их передать. Сообщество Сириуса-Эридана могло бы оказаться в разногласии с
   тремя пятыми Конфедерации, возможно, в перестрелке.
  
   "Какого рода разговоры?" - Клаус надеялся, что слова прозвучат не так натянуто.
  
   "Предложения помощи".
  
   Если бы кто-то на местах попросил их вмешаться, было бы это воспринято Конгрессом?
  
   "Вы приняли?"
  
   "Если бы я это сделал, это было бы молчаливым утверждением, что Бакунин существует в пространстве Сириуса-Эридана".
  
   "Да, это было бы так". Предполагая, что ваш голос в конечном итоге будет управлять Бакуниным. "Это также может втянуть
   другие ветви Конфедерации".
  
   "Я еще не ответил на их предложение".
  
   "Я ценю твою откровенность". Слова ранили.
  
   Аркадий взял трубку и высунул мундштук из голографического экрана. "Союзники, полковник. Я бы не стал портить отношения,
   действуя у вас за спиной".
  
   Интересно, ты когда-нибудь говорил это своему старому боссу? Клаус задумался на мгновение.
  
   - Ты сказал две вещи?
  
   "Ну да. Некоторое время назад вы передали нам список людей".
  
   "Продолжай?" - Клаус находил Аркадия раздражающим.
  
   "Одна из ваших грязных штучек обнаружилась. Прямо посреди нашей пустынной зоны операции, не меньше. Мог бы быть
   настоящий беспорядок, если бы мы не сдержали..."
   "Кто?" Клаус проклинал себя за то, что наступил на линию Аркадия. Это показывало его беспокойство. Мог ли появиться
   Доминик?
  
   "Зовут Кари Тетсами. Мы держим ее в зоне операции. Есть еще пара угроз безопасности, о которых я хочу вам сообщить".
  
   "Тетсами единственный в списке?"
  
   "Просто так".
  
   "Отправьте ее обратно на "Шафтсбери", - сказал Клаус.
  
   "Об этих других?"
  
   "Отправь их всех". Тетсами. Клаус знал это имя из допроса Леви. Он знал Тетсами, знал, что она была
   16:07
   ПАРТИЗАН
  
   425
  
   часть нападения GA&A. Она бы наверняка знала, жив Доминик Магнус или мертв. И, насколько знал Клаус, ему даже не
   понадобилось бы медицинское вмешательство, чтобы установить в ней биолинк.
  
   Клаус думал о Тетсами, пока Аркадий рассказывал ему о других заключенных.
   16:07
   ЧАСТЬ ПЯТАЯ
  
   Предостережение
  
   "Те, кто владеет страной, должны ею управлять".
  
   -ДЖОН ДЖЕЙ (1745-1829)
   16:08
   ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
  
   Дипломатия канонерок
  
   "Когда вы бряцаете оружием, становится сложнее нанести удар в спину".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "Власть должна служить сдерживающим фактором для власти".
  
   -ШАРЛЬ МОНТЕСКЬЁ
  
   (1689-1755)
  
   На Земле, в самом сердце Терранской Конфедерации, Дмитрий Олманов оторвался от голографического глобуса планеты
   Бакунин и сказал: "Ее нужно было убить, Эмброуз".
  
   "Да, сэр", - ответил Эмброуз. В его голосе не было никаких эмоций.
  
   Они двое, Димитрий и его телохранитель, находились в личных покоях Димитрия, монашеском наборе келий на нижних
   подуровней башни Конфедерации. Глубоко под землей, небольшой набор из четырех комнат был самой охраняемой зоной на
   всех восьмидесяти трех планетах Конфедерации.
  
   "Хелен Дачем должна была умереть", - сказал Дмитрий.
  
   На самом деле он не разговаривал с Эмброузом. За темными глазами Эмброуза не было разума. По крайней мере, не с кем
   было поговорить. Три четверти мозга Эмброуза были искусственными, пластичными останками, запрограммированными на то,
   чтобы быть идеальным телохранителем.
  
   "Как скажете, сэр".
  
   Дмитрий сидел, глядя на глобус, и думал о Елене.
  
   Он был командующим Исполнительного командования Терран и самым могущественным человеком в Конфедерации с момента
   ее создания. За последнее столетие его приказы стоили почти миллиарда жизней, и все это для того, чтобы сохранить это
   16:08
   С. Эндрю Суонн
  
   430
   Конфедерация. Он стал архидемоном для космоса
  
   его собственного творения. И все же смерть Хелен тяжелее всего легла на его душу.
  
   Она была ребенком одной из самых богатых семей Банлье. Димитрий видел только ее невинную красоту. Она выросла до самой
   завидной женщины в Конфедерации. Это было сто лет назад.
  
   Конфедерация была молода, а сам Димитрий был относительно невинен.
  
   Пятнадцать лет назад, когда Димитрий организовал события, которые убили ее, Хелен стала анонимной, одной из бесконечного
   запаса нищих, которые сформировали базу населения одной из действительно богатых планет Конфедерации. У нее была
   жизнь в глубине уродливой части Уолдгрейва. Бедная, безработная, выживающая в основном за счет благотворительности
   лесорубов, которые работали в континентальных лесах Уолдгрейва.
  
   Она отказалась от всего, что имела, и позволила червоточине отредактировать шестьдесят лет ее жизни, чтобы сбежать от него.
   Ему было сто шестьдесят лет. Если бы она была жива сегодня, ей было бы всего шестьдесят восемь.
  
   Она пыталась исчезнуть от него. Она приказала своему личному тач-кораблю пройти не просто через одни из старых ворот
   червоточины Совета, а через ряд таких, которые в конечном итоге перенесли ее на шестьдесят световых лет. Из-за времени,
   проведенного ею в пути, ее близнецы родились через три поколения после того, как были зачаты.
  
   Дмитрию потребовалось всего лишь еще пять лет, чтобы найти ее снова. Но он оставил ее в покое, для начала. Он позволил ей
   вырастить близнецов. Он был благодарен, что вообще нашел ее. В конце концов, она могла пойти не тем путем вниз по
   червоточине, и он мог никогда не найти ее после того, как ее вселенная навсегда разошлась с его.
  
   "Её погубил контакт со мной. Я убил её в тот момент, когда мы встретились. Человек не может быть тронут мной и остаться
   неиспорченным".
  
   "Сэр?"
  
   Димитрий оторвался от глобуса. "Не ты, Эмброуз. Зло подразумевает выбор, а ты его давно уже отнял".
  
   Эмброуз бесстрастно наблюдал.
  
   Димитрий снова посмотрел на голографический глобус. Он показал
   16:09
   ПАРТИЗАН
  
   431
  
   планета, которая была в основном белой. Массивные ледниковые покровы покрывали оба океанических полюса, сжимая и
   превращая континент в тонкую полосу, опоясывающую экватор. Планета была больше Земли, но менее плотной. У нее был один
   континент с горами, который тянулся по диагонали от одного ледяного покрова до другого. Планета была старой, старше Земли,
   достаточно старой, чтобы исчерпать большую часть своей геотермальной печи. Она была домом по крайней мере
  
   миллиард человек. Но, конечно, без точной переписи никто не может быть уверен.
  
   Она бы вмешалась в жизнь своих детей, как только узнала, что ее близнецы значат для меня. Я не мог этого допустить".
   Димитрий наблюдал, как вращается глобус, глядя на континент, который вращался в поле зрения.
  
   "Я скоро умру", - сказал Димитрий. Эмброуз издал сдавленный звук.
  
   "Не принимай это на свой счет", - сказал Димитрий своему телохранителю. "Это не убийца, который заберет меня. Это будет
   слишком долгий век отрицания. Врачи заменили почти все, что они могли заменить. За исключением некоторых еретических
   технологий, я могу только
  
   осталось год или два. "Пожалуйста, сэр..."
  
   "Я перестану об этом говорить". Димитрий выключил глобус. "Но я потратил годы, чтобы убедиться, что не оставлю в
   наследство Конфедерации битву за престол. Хелен замутила бы воду, и мне пришлось ее устранить. Ты будешь служить моему
   преемнику, Эмброузу".
  
   Дмитрий пристально посмотрел в черные глаза Эмброуза, пытаясь разглядеть в них хоть что-то человеческое.
  
   Эмброузу потребовалось много времени, чтобы ответить. Но в конце концов он сказал: "Да, сэр".
  
   "Хорошо". Димитрий взглянул на место, где был глобус. "Жаль, что это нельзя было сделать чисто, только с близнецами. Это
   признак моего слабеющего видения, что я не предвидел, каким политическим вихрем станет Бакунин".
  
   Дмитрий взял трость из подставки рядом со столом и неуверенно поднялся на ноги.
  
   "Жаль, что эта борьба за власть теперь связана с братьями Дахам, но это уместно". Димитрий покачал головой. "Пора
   познакомиться с нашим товарищем с Сириуса, Эмброузом".
   *
  
   *
   16:09
   432
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Димитрий поднялся в свой кабинет, расположенный выше его резиденции, но все еще глубоко в основании башни
   Конфедерации.
  
   Калин Грин ждала его. Она была его коллегой в Экономическом сообществе Сириуса-Эридана, втором по величине из пяти
   подразделений Конфедерации. Она была главным офицером разведки SEEC, делегатом в Совете безопасности TEC и
   представителем Конгресса от Cynos - третьей по богатству планеты в Конфедерации.
  
   Она сидела в гостиной возле его офиса, уставившись на каменную плиту, которая стояла на месте западной стены. Камень был
   покрыт замысловатой инопланетной резьбой.
  
   Димитрий подождал, пока за ним закроется входная дверь, оставив Эмброуза снаружи, прежде чем заговорить. "Я рад, что ты
   согласился меня принять".
  
   Грин повернулся к нему с ровным взглядом. "Есть ли какая-то причина, по которой вы ожидали нежелания?"
  
   "Многие", - подумал Димитрий. В разведсообществе SEEC ее должность была "командующий внешними операциями".
   Согласно Уставу Конфедерации, такой человек не должен был ничего делать, поскольку тайные операции между частями
   Конфедерации были якобы запрещены. Это была работа TEC.
  
   "Если ты не против поговорить со мной, - подумал Димитрий, - то тебе стоит это сделать".
  
   Грин повернулся, чтобы посмотреть на каменную стену. "Это оригинал?"
  
   "Да."
  
   "Долбрианская звездная карта". Голос Грина смягчился. "Я видел только репродукции".
  
   "Чрезвычайно редкие и хорошо охраняемые артефакты. Этот с Марса, и самый маленький из трех обнаруженных. Он
   показывает только полдюжины систем, включая Солнце". Дмитрий провел Грина в свой кабинет.
  
   Когда они вошли в обшитый деревянными панелями кабинет Дмитрия, голос Грина вернулся к норме. "Я хотел бы знать, почему
   я здесь".
  
   "Это вопрос безопасности", - сказал Димитрий, откинувшись за столом. Ни один из его суставов не был его собственным, но
   замененные болели так же сильно, а может, и сильнее, чем оригинальные. Это
  
   было трудно усидеть, даже с помощью трости. Он провел рукой по столу и деревянной поверхности
   16:09
   ПАРТИЗАН
  
   433
  
   загорелся несколькими яркими страницами из своего последнего личного отчета разведки. "Я получил ряд тревожных
   сообщений об операции "Распутин". Бакунин".
  
   Дмитрий указал на часть отображаемого изображения, и оно взорвалось с поверхности стола и стало большим голографическим
   дисплеем, парящим между ним и Грином. Изображение представляло собой улучшенный вид части орбитального пространства
   планеты. Планета была в основном ледяной, обнимаемой полосой обитаемого пространства на экваторе. Ее неглубокий
   полумесяц был прорезан солнцем. На орбите ниже точки обзора камеры находилось рубиновое солнце. дюжина космических
   кораблей разных размеров. Центральный корабль представлял собой огромный цилиндр с прорезями, опоясанный пятью
   массивными тороидами. Дмитрий знал, что корабль был около семисот пятидесяти метров в длину и не мог войти в
  
   атмосфера даже с помощью контргравитации. Дмитрий спросил Грина: "Тебе знакома эта сцена?"
  
   "Эта планета чем-то похожа на Бакунина".
  
   Дмитрий откинулся назад и выключил голографию. "Это Бакунин.
  
   А это корабли SEEC, Дедал и его эскорт. Этот снимок был сделан наблюдательной платформой TEC. Тах-комм только что
   прибыл.
  
   Грин молчал.
  
   Дмитрий потер переносицу и вдруг понял, что он уже давно не спал. "Согласно Уставу, ТЭК должен быть единственной
   организацией, имеющей военные корабли, способные нести тахометр".
  
   "Надеюсь, вы не собираетесь предъявить нам обвинение в каком-либо нарушении".
  
   "Возможно, мне стоит это сделать".
  
   Грин открыл рот, но ничего не сказал.
  
   "Эти корабли плавают в спорном воздушном пространстве. Бакунин предположительно независим, и три пятых Конфедерации
   уже расстроены тем, что TEC проводит там операцию. Теперь, когда там находится "Дедал", как вы думаете, как они
   отреагируют? Возможно, мне следует убрать все эти мелкие неприятности".
  
   "Надо их всех убрать, пока я не умер", - подумал он.
  
   Димитрий встал, не обращая внимания на боль. "TEC многое упустил из виду в интересах стабильности. Но, похоже,
   Конфедерация настаивает на своей дестабилизации".
   16:10
   434
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Грин нахмурился. "О чем ты говоришь?"
  
   "Мы пристально следим за всеми военными судами в Конфедерации. Вы знаете так же хорошо, как и я, что "грузовой корабль"
   "Дедал" будет не единственной силой, заинтересованной в Бакунине".
  
   "Я уверен, что этому есть объяснение. Мне нужно проконсультироваться с Cynos".
  
   "Я думал, ты сможешь".
  
   Грин встал, собираясь уйти.
  
   "Еще одно", - сказал Дмитрий, снова садясь.
  
   "Что?"
  
   "Я счел целесообразным сообщить г-ну Вашнии об этом развитии событий. Кажется, что подобная группа кораблей -
   "разведывательных судов" - отчалила от Дхармы". Почти в то же самое время, когда мы отправили "Кровавый прилив" к
   Бакунину, подумал Димитрий.
  
   Вашния был эквивалентом Грина из Протектората Индии и предпринимал неожиданные шаги с тех пор, как три месяца назад
   прибыл на десятилетний Конгресс Конфедерации.
  
   Дмитрий продолжил: "Красное Солнце и его эскорт прибудут в пространство Бакунина через пять стандартных дней".
  
   Грин молча смотрел на него.
  
   "Я хочу избежать неприятной конфронтации". Если "Дедал" что-то предпримет, это может привести к войне.
  
   "Мы ценим вашу заботу", - сказал Грин и ушел.
  
   Димитрий сидел в тихом офисе и надеялся, что он разрядил потенциально взрывоопасную ситуацию. Несмотря на то, что
   оружие будет направлено повсюду, когда прибудут корабли Indi, у дипломатов был шанс отговорить всех от ситуации сейчас.
  
   В любом случае операция "Распутин" будет продолжена без внешнего вмешательства.
  
   И, что еще важнее, близнецы Хелен могли бы свободно столкнуться друг с другом. Результат этого конфликта был бесконечно
   важнее того, что случилось с Бакуниным.
   Н
   19:42
  
   19:42
   ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
  
   Военнопленные
  
   То, чего ты не знаешь, убьет тебя".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "В революциях власть остается у самых больших негодяев"
  
   -ЖОРЖ-ЖАК ДАНТОН
  
   (1759-1794)
  
   Тетсами удивилась, проснувшись.
  
   Она ехала по полу почти пустого контргравитационного десантного транспорта. По сравнению с Леди, едва ли ощущалось какое-
   либо движение, хотя она, вероятно, ехала в три раза быстрее, чем самый быстрый Тетсами, управлявший колесным
   транспортным средством.
  
   Передняя часть корабля была перекрыта небольшой бронированной дверью, поэтому единственным признаком движения,
   который видела Тетсами, был кусочек пустыни, который она могла видеть через иллюминаторы в задней части корабля.
  
   Она попыталась рассмотреть получше и поняла, что она не в лучшей форме. Боль, пронзившая ее тело, подсказала ей, что, по
   крайней мере, ее торс был покрыт синяками в форме страховочного ремня безопасности Леди.
  
   Ее стон боли не вызвал сочувствия у попутчиков.
  
   Их было двое. Один у задней двери, один у входа в кабину. Мой личный эскорт, подумал Тетсами.
  
   Двух охранников было трудно отличить друг от друга. Их униформа была совершенно одинаковой, гладкая черная легкая броня
   с достаточным запасом прочности, чтобы работать целый день в
   19:43
   С. Эндрю Суонн
  
   436
  
   солнце пустыни. Шлемы, которые они носили, имели непрозрачные лицевые пластины, тоже черные.
  
   Когда она медленно поднялась с пола, она поняла, что охранники были не единственными, кто ее ограничивал. Ее запястья и
   лодыжки были обхвачены пряжками-фиксаторами, толстыми тороидами из матового металла, которые плотно прилегали к ее
   коже.
  
   "Боже мой, - подумал Тетсами, - вот и все, мой план одолеть двух вооруженных солдат голыми руками, выпрыгнуть из
   движущегося контрграва и пробежать несколько сотен километров по пустыне без единой капли воды".
  
   В какой-то степени Тетсами был благодарен за пряжки. Они на самом деле были меньшей болью для заключенного, чем более
   механические ограничения. Пока вы помните, что ваши конечности будут окутаны оглушающим полем, если вы будете двигаться
   слишком быстро, или если одна пряжка сдвинется слишком далеко от других, или если одна пряжка деактивируется
   преждевременно, или если вы слишком
  
   далеко от базовой станции, или, может быть, они представляют собой такую же проблему.
  
   Тетсами удалось сесть на одно из сидений, выстроившихся вдоль стен транспорта, не почувствовав никаких уколов от активного
   оглушающего поля. Ей уже было слишком больно, чтобы двигаться достаточно быстро и активировать пряжки. Тетсами
   надеялась, что если бы у нее были сломанные ребра или что-то еще, ее похитители связали бы их. Не было похоже, что они
   хотели ее смерти, поэтому они просто не позволили бы ей истекать кровью от разорванного
  
   селезенка, да? Тетсами заставила себя отвлечься от этой темы.
   Она посмотрела на своих охранников. Казалось, их не трогала ее борьба за то, чтобы сесть прямо. Оба сидели, положив оружие
   на колени, Dittrich Hypervelocity Electromags. Оружие соответствовало их скромному внешнему виду. Dittrich 1,5 мм HVE имел
   более низкий энергетический профиль, чем лазер, и намного ниже, чем плазменная винтовка. Стальные игольчатые стрелы из
   монокристальной стали не только проходили сквозь большинство низкосортной брони, но и имели настолько сильно заряженное
   магнитное поле при попадании, что это считалось оружием ECM.
  
   К тому времени, как она прокрутила это в голове, она решила, что ее стычка с Домом повлияла на нее не только одним
   способом. Когда она была просто вором данных, ее опыт в оружии ограничивался способностью отличить энергетическое
   оружие от метательного - в большинстве случаев.
   19:43
   437
  
   ПАРТИЗАН
  
   Теперь она могла привести статистику по этим вещам.
  
   Ты думаешь обо мне, Дом? Ты бежишь мне на помощь? Или сейчас я просто неблагодарная маленькая сучка, которая
  
   вылетели с планеты? Почему я не могу решить, что чувствую, и придерживаться этого?
  
   Тот факт, что она хотела Дом, разозлил ее почти так же, как и ее плен. Она заставила себя вспомнить оружие наград. Насколько
   сложно было стрелять из этих штук?
  
   Она только мельком задумалась об этом. На пряжках, которые она носила, вероятно, был датчик оружия. Они заморозили бы ее,
   если бы она подошла слишком близко к любой артиллерии. Но схватить одно из этих орудий все равно было хорошей мыслью.
   Эти HVE могли покрыть область размером с плазменную винтовку, почти так же долго, а иголки проходили бы прямо сквозь
   броню.
  
   Эти ребята легкие, Sheesh, подумала она. Все это было скорее влиянием Дома. Если бы не он, она бы даже не подумала о том,
   чтобы открыться и пойти в бой, как какой-то недоделанный морпех.
  
   Господи, неужели теперь все начнет напоминать ей о Доме?
  
   Она отвернулась от своих охранников и уставилась в маленькие иллюминаторы в задней части транспорта.
  
   Первое, что она увидела, были горы. Это означало, что они ехали в основном на восток. Хребет Дидро теперь был тревожно
   далек, не более чем скалистая граница, удерживающая черный горизонт пустыни. Она едва могла различить выемку, которая
   отмечала северный проход, к которому она стремилась. Он был почти прямо позади них. Она попыталась оценить расстояние,
   но не смогла назвать цифру. Пока она была в пустыне, она никогда не выезжала из вида гор, но с этого ракурса она теперь была
   дальше на восток, чем когда-либо вела Леди.
  
   Она задавалась вопросом, где находится Леди.
  
   Кропоткин садился за горы. Небо за ними побагровело, пока она смотрела. Горы стали темными тенями, перекрытыми тускло-
   красной каймой.
  
   Никаких признаков присутствия других контргравов не было, но когда она попыталась взглянуть на пустыню под ними, то
   увидела, что они летят высоко над поверхностью, по крайней мере на высоте тридцати метров.
  
   Она посмотрела на своих спутников и спросила: "Как долго я была без сознания?"
   19:44
   438
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Они переминались с ноги на ногу, но ничего не говорили.
  
   "Можете ли вы сказать, как долго мы будем ездить на этой штуке?"
  
   Тишина.
  
   "Получу ли я какую-либо медицинскую помощь?"
  
   Тетсами подождала несколько минут, просто чтобы убедиться, что она не имеет дело просто с необычно медленными
   мыслительными процессами.
  
   "Как я понимаю, есть две возможности. Меня похитили, чтобы я стала частью гарема, а вы двое дворцовых евнухов, у которых
   отрезали языки, чтобы сохранить тайны халифа".
  
   Пауза, ничего.
  
   "Или вам просто приказали не разговаривать с грузом".
   Никакого ответа. Тетсами вздохнула. Они могли бы хотя бы кивнуть ей. Хоть что-нибудь. Если бы они не меняли вес время от
   времени, она бы начала думать, что ее похитители разместили здесь два дополнительных комплекта пустых доспехов, просто
   чтобы поиграть с ее разумом.
  
   Когда они приземлились и дверь перед ней открылась, она сначала подумала, что видит перед собой еще одну часть пустыни.
  
   Только когда двое ее опекунов вывели ее из машины, она поняла, что дюны, на которые она смотрела, были не дюнами. Она
   смотрела на еще больше листов композита из углеродного волокна, вроде того листа, который покрывал обломки контрграва в
   Эшли. Камуфляж обманул бы спутник, но так близко она могла видеть транспортные средства под ним.
  
   Их сотни.
  
   Даже в спешном марше вокруг бронетранспортера она успела мельком увидеть все, от истребителей-перехватчиков до
   воздушных танков. Когда они обогнули контраграв сзади, если бы не ее сопровождение, она бы застыла в шоке.
  
   По крайней мере, пять, может быть, десять квадратных километров пустыни были покрыты временным жильем, казармами и
   сотнями, тысячами, десятками тысяч солдат. Над всем этим возвышался на шесть этажей разработанный Паралианом
   транспортный корабль класса "Барракуда", который очень напомнил Тетсами о "Кровавом приливе". "Барракуда" стояла на
   освещенной прожектором посадочной площадке, которая перекрывала слабый вечерний свет Кропоткина. Это было
  
   выгружая ящики из своего массивного шарнирного носа. Ее эскорт подтолкнул ее в середину военной базы,
   19:44
   ПАРТИЗАН
  
   439
  
   улучшение ее обзора космического корабля. Ее желудок сжался, когда она узнала ящики, которые выгружала Барракуда. Она
   видела их раньше, на уровне склада Godwin Arms & Armaments. Ящики содержали недавно изготовленное оружие, тонны
   оружия. Одеяло
  
   ее, был весь комплекс, может быть, пятьдесят черного навеса. Не метров над физической крышей, он был сгенерирован
   припаркованным контрразведывательным кораблем с бирюзово-черной маркировкой Proudhon Spaceport Security. Эти корабли
   были двадцать метров в поперечнике, диски приседали на их эллипсоидных генераторах контргравитации. Они напоминали
   транспортер для личного состава, который Tetsami был доставлен сюда, за исключением пятиметровых шипов, вырывающихся
   из их спин, каждый шип был увенчан вращающейся сферой, почти такой же большой, как корабль под ним. Сфера размещала
   голографические проекторы и генераторы поля Эмерсона, достаточно оборудования, чтобы полностью скрыть огромную
   площадку от обнаружения чем-либо, находящимся выше шестидесяти метров над поверхностью пустыни. Над каждым кораблем
   парило плоское, круглое поле Эмерсона, блокирующее большую часть
  
   спектр ЭМ. Они прошли еще три корабля контрнаблюдения, прежде чем достигли своей цели. Так глубоко внутри было бы
   невозможно отличить день от ночи, учитывая контрнаблюдение.
  
   Их целью было еще одно временное здание. Его единственным отличием от окружающих зданий было отсутствие окон на
   плоской трапециевидной поверхности. Здание находилось прямо у двора, где стояла Барракуда. Один из ее охранников сказал
   что-то слишком быстро, чтобы разобрать, и дверь - единственная деталь в наклонной стене - скользнула в сторону.
  
   Один из охранников схватил ее за плечо и повел внутрь, а другой остался висеть у двери.
  
   Свет здесь был настолько тусклым по сравнению с освещенной прожектором посадочной площадкой, что охранник ушел, а
   дверь закрылась прежде, чем ее глаза привыкли к освещению.
  
   Когда неровные фигуры в комнате превратились в людей, один из них удивил ее, сказав: "Мир тесен, не правда ли?"
  
   Это был Джарвис, человек, который продал ей Леди.
  
   "С тобой все в порядке?" - спросил Джарвис.
  
   Тетсами была слишком одурманена, чтобы думать здраво. Она все еще не могла прийти в себя от масштаба лагеря, который
   она только что прошла
   19:45
   440
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Через. Столкновение с кем-то здесь, кто, как она знала, наконец-то снял ментальные блокировки.
  
   "Сядь", - сказал Джарвис, подтаскивая к ней ящик.
  
   Ее глаза привыкли к мутной темноте, и она могла видеть, что еще двое, в дополнение к ней и Джарвису, занимали внутреннюю
   часть сборного склада. Оба были мужчинами и носили черную и бирюзовую униформу, как и Джарвис.
  
   Джарвис протянул ей флягу и спросил: "Пить?"
   Тетсами кивнул и отпил немного, избегая соблазна осушить все.
  
   Джарвис выглядел почти так же, как и в первый раз, когда она его увидела, человек, обветренный стихиями, пока вся мягкость не
   вытекла из него, оставив кости, обесцвеченные волосы, упругие мышцы и кожу, похожую на старую кожу. Она все еще не могла
   определить его возраст, но щетина, которая теперь росла на его щеках, была на несколько оттенков темнее волос на голове.
  
   Он наблюдал, и в его взгляде было что-то жесткое.
  
   Тетсами вытерла рот и вернула флягу. Она заметила, что у Джарвиса также были пряжки на запястьях и лодыжках.
   Потребовалось несколько минут, чтобы понять, что Джарвис и его два молчаливых товарища были такими же заключенными, как
   и она.
  
   "Как ты здесь оказался?" - спросил Джарвис.
  
   Она пожала плечами. "Бегу от Прудона. Не в том направлении".
  
   Джарвис покачал головой и сам отпил из фляги. Он предложил ее двум другим, они оба отказались. Казалось, она была в центре
   всеобщего внимания.
  
   "Это все?" - спросил Джарвис.
  
   "Что все?" - спросил Тетсами.
  
   Джарвис положил руку ей на плечо и пристально посмотрел на нее.
  
   "Зачем они тебя хотят?"
  
   "Хм. Я просто на это наткнулся".
  
   Джарвис покачал головой. Его челюсть напоминала ей сжатую пружину.
  
   "-что?" - слабо закончил Тетсами.
  
   "Меньше пяти часов назад у меня здесь была команда, мисс. Я обучал разношерстную роту наемников-головорезов работать в
   команде. Когда о вас стало известно, моим работодателям потребовалось десять минут, чтобы решить меня запереть".
  
   "А? Подожди, все ты-я-что?" - сказал Тетсами.
  
   Джарвис отпустил ее плечо. "Тебе удалось испортить
   19:45
   ПАРТИЗАН
  
   441
  
   безупречная репутация, просто дыша на меня. Я хотел бы знать, почему мои работодатели думают, что ты такая плохая
   медицина. Да, как будто все это моя вина. "У тебя довольно дерьмовая
  
   работодатели". "И что? Я хочу объяснений".
  
   Ей это все надоело. "К черту, если я тебе что-то должна". Она встала. Двое немых заключенных, казалось, отпрянули от сцены.
   Они позволили Джарвису говорить всем. Тетсами взглянул на их реакцию и решил, что, возможно, это не такая уж хорошая идея.
  
   Джарвис медленно, плавно повернулся. "Не испытывай меня". Он двигался в пределах части максимальной скорости, которую
   позволяли удерживающие наручники. Он скользнул перед ней.
  
   Без всякого предупреждения она обнаружила себя лежащей лицом вниз на земле, ее рука была вывернута за спину, пульсируя в
   агонии. Она знала, что на мгновение потеряла сознание, и безумно противоречивая мысль, которая пронеслась в ее голове,
   была о том, что он двигался так чертовски медленно.
  
   Джарвис отпустил ее руку и отступил назад. Она села и посмотрела на него. Неудивительно, что двое других заключенных были
   так напуганы. "Конечно, знаешь, как обращаться с женщиной", - сказала она, потирая локти.
  
   "Споры становятся гораздо короче, когда очевидно, к чему они ведут. Ну, почему ты такой ядовитый?"
  
   Тетсами взглянула в сторону двери. За дверью был военный корабль TEC, выгружавший оружие из GA&A. Теперь стало
   совершенно ясно, почему Proudhon Security хотела ее. Proudhon Security работала с полковником Клаусом Дахамом или на него.
   Она была почти уверена, что Клаус хотел бы долго с ней поговорить.
  
   Она дала Джарвису общую информацию, избегая всего, что могло бы доставить неприятности людям Дома.
  
   Избегать подробностей казалось бесполезным жестом. Если бы они передали ее Клаусу, он бы с радостью осушил ее разум, как
   бутылку дешевого вина.
   Пока она говорила, она изо всех сил старалась возмущаться Джарвисом, но дело было в том, что она достигла точки, когда ей
   уже было все равно. Они все были на одной чертовой лодке, и откуда взялись дыры, казалось не таким уж важным, когда она
   дышала океаном полными легкими.
  
   Она закончила свой рассказ и посмотрела на Джарвиса.
  
   "Твоя очередь", - сказала она.
   19:46
   442
  
   С. Эндрю Суонн
  
   "Что?" Часть его твердости вытекла из него. Тетсами подозревала, что ему не нравится TEC больше, чем кому-либо другому.
   Она могла сказать, что он был несколько удивлен, услышав о происхождении этого корабля там.
  
   "Если не хочешь показаться полным придурком, объясни эту схему".
  
   На мгновение показалось, что она спровоцировала еще одну сцену изящной агрессии. Взгляд померк.
  
   "Я полагаю", - сказал он.
  
   История, которую развернул Джарвис, подтвердила худшие опасения Тетсами. Proudhon Spaceport Development Corporation
   увеличила ряды своей частной армии до невероятных размеров. Скрытая в пустыне, она строилась месяцами, задолго до того,
   как TC вторглась в GA&A. Она выросла внутри Proudhon Security, что было секретом даже для ее материнской корпорации.
  
   По описанию Джарвиса, там должна была быть армия численностью около миллиона человек, разбросанная по базам по всей
   пустыне. Армия, управляемая Proudhon Security, вооруженная и, вероятно, финансируемая ресурсами TEC.
  
   "Эшли?"
  
   "Эшли находится на прямой линии с горным перевалом, который используют силы. Его нужно было нейтрализовать до атаки".
  
   Атака?
  
   Бакунин всегда был слишком раздроблен, чтобы кто-то мог рассматривать серьезную завоевательную войну. У него было
   слишком много противоречивых интересов, чтобы объединиться под одним знаменем. Прудон теперь управлял такой армией,
   апеллируя к единственному почти универсальному связующему агенту на планете - деньгам.
  
   Прудон приобрел себе крупнейшую вооружённую силу на планете.
  
   "TEC финансирует это", - сказал Тетсами.
  
   "Ты это точно знаешь?" - спросил Джарвис.
  
   "Затраты на это превышают возможности любой мегакорпорации. Даже планетарной монополии. Если бы это было не так, кто-
   то бы это сделал.
  
   пробовали давно." Джарвис кивнул.
  
   При упоминании TEC более смуглый из двух других заключенных плюнул на землю. Тетсами посмотрел в их сторону: "Не хотите
   ли представить наших соседей по комнате?"
  
   Джарвис пожал плечами и отвернулся. Меньший, более легкий-
   19:47
   ПАРТИЗАН
  
   443
  
   Ободранный человек встал, неловко морщась, когда он нажал на периметры скорости пряжек своих ремней безопасности.
   "Келли - это имя. Нет надлежащего титула, никогда не подвергался полной обработке. Этот кисло выглядящий вог здесь носит
   имя Гавади".
  
   Большой тороид на их запястьях делал рукопожатие неудобным, но поза Келли, казалось, требовала этого. "Почему вы двое на
   льду?" - спросил Тетсами.
  
   "Что ж, Гавади, его политические взгляды не согласуются с миссией, которую они здесь выполняют".
  
   Тетсами повернулась к темному человеку. Выражение лица Гавади было нечитаемым, в нем чувствовалась тьма. Однако
   Тетсами могла испытывать неприязнь к Келли. Тетсами пересмотрела свою первоначальную оценку ситуации здесь. Келли,
   возможно, была напугана Джарвисом, но Гавади просто выглядела как человек, которому было очень мало что сказать. Гавади
   отметила ее осмотр. Он кивнул в сторону Келли. "Он прав. Намерения нашего работодателя никогда не были ясны, пока мы не
   оказались в пустыне. Моя реакция была..." Гавади замолчала, словно подыскивая слово, "... безрассудной".
   Келли снова сел. "Типичный бакунист. Застал его за подрывом одного из танков с контргравитацией. Парализовал бы целую
   колонну бронетехники, если бы они не добрались до него".
  
   "Что ты сделала?" - спросил Тетсами у Келли.
  
   Келли пожала плечами и нацепила невинное выражение. С его рыжими волосами и веснушками он выглядел почти мальчишкой.
   Это был взгляд, который Тетсами за годы, проведенные на улицах Годвина, научили читать как "мошенник". Тип мужчины,
   который натыкается на кражу ваших денег и убеждает вас, что на самом деле он этого не хотел и в любом случае делает вам
   одолжение.
  
   "Что я могу сказать? Я пережил уход из морской пехоты Оксизиса, который был менее чем, я бы сказал, почетным. Видимо, на
   мои поиски работы здесь смотрели с недоверием.
  
   некоторая немилость. - Он снова пожал плечами.
  
   Я почти могу в это поверить, Келли, подумала Тетсами. Но я доверяю своим инстинктам, и они говорят, что ты обжегся,
   провернув какую-то аферу. Возможности пришли ей на ум непроизвольно. Фантомные продажи оружия. Полк несуществующих
   войск расположился лагерем в горах. Корпоративная разведка. Что ты пыталась им продать, Келли? Сколько они купили, прежде
   чем ты упала в яму?
   19:47
   444
  
   С. Эндрю Суонн
  
   "Джарвис?" - спросила Тетсами. Вопрос, который терзал ее с тех пор, как она увидела столбы дыма.
  
   Джарвис обернулся.
  
   "Что случилось с Эшли? С людьми?"
  
   Джарвис с жалостью посмотрел на нее.
  
   Тетсами стало дурно. "Пятьдесят тысяч человек?"
  
   "Они назвали это эвакуацией. Гражданские не оказали особого сопротивления. Они сели в автобусы, на которых ехал Прудон,
   после ЭМИ, когда все были готовы уйти, они направили на них плазменные пушки..."
  
   Все население этой коммуны, уничтоженное. Она была там, видела эти кучи. У Тетсами начался спазм в животе. Единственное,
   что удерживало ее от рвоты, - это отсутствие чего-либо твердого, что можно было бы вырвать.
  
   "Столько людей", - сказала Тетсами, и в ее голосе прозвучала кислая икота. "Их будет не хватать. Это нельзя держать в
   секрете".
  
   "Осталось всего несколько дней", - сказал Келли.
  
   Они были всего в нескольких днях от открытой войны, и она ничего не могла сделать. Если только она не сможет сбежать и
   предупредить кого-то там. Дай им шанс защититься. Предупреди Дома.
  
   Тетсами посмотрел на дверь склада. "Нам нужно как-то сбежать".
  
   "Я работаю над этим", - сказал Джарвис.
  
   Как только он это сказал, дверь распахнулась. Вся комната была омыта бликами от посадочной площадки. Глаза Тет-сами были
   ослеплены, и ей потребовалось несколько мгновений, чтобы различить массивную форму "Шафтсбери" с открытым носом.
   Перед кораблем вырисовывался силуэт кольца
  
   дюжина вооруженных охранников. "Пора уходить", - сказал главный охранник.
   19:48
   ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
  
   Анализ разведки
  
   "Любое правительство убьет вас, если почувствует угрозу".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "Самое худшее в этом мире, после анархии, - это правительство".
  
   -ГЕНРИ УОРД БИЧЕР
  
   (1813-1887)
   Большую часть ночи Дом простоял в углу одной из пещеристых посадочных площадок. Он наблюдал за отправлениями Годвина,
   за размещением людей, которые физически заберут активы leek Munitions после регистрации перемещения запасов. Аэрокары
   улетали с нерегулярными интервалами, используя ночь и нетрадиционные схемы полетов, чтобы спрятаться.
  
   Время приближалось.
  
   Остался грузовик, грузовой тягач, который в настоящее время перевозил отряд военизированных сил безопасности Дома,
   элитных выживших после рейда Конфедерации на GA&A. Это были некоторые из тех, кто должен был взяться за детей Эзры
   Блика и членов их совета директоров в корпоративной штаб-квартире.
  
   Дверь в отсек для транспортных средств уже закрывалась, когда Мо-саса подошел к нему. "Мистер Магнус?"
  
   "Да", - Дом задумался, спит ли когда-нибудь Мосаса.
  
   Он повернулся к Мосасе и, увидев выражение ее лица, понял, что где-то что-то пошло ужасно неправильно. "Что случилось?"
  
   "Поднимитесь в конференц-зал", - сказал Мосаса.
  
   Мосаса привел его туда.
  
   В комнате, вокруг стола, на котором доминировал голографический экран, стояли
   19:49
   096000 В YTYTY EX
  
   446
  
   С. Эндрю Суонн
  
   большинство членов совета директоров Дома. Все выглядели так, будто их разбудили ото сна.
  
   Шейн прислонилась к стене в халате, сгибая руки. Щеки Айвора были белыми, как наждачная бумага, и он пытался пальцами
   расчесать волосы, которые напоминали одуванчик, который увял. Занзибар полностью проснулась и, казалось, была этим
   недовольна. Она сидела в одном из кресел управления, осушая чашки синтетического кофе. Перед ней уже стояли три пустые
   чашки.
  
   Когда Дом вошел в комнату, из коридора за его спиной раздалось жужжание. Дом отступил в сторону как раз вовремя, чтобы
   пропустить летающего робота. Робот представлял собой сплющенную сферу диаметром около метра, ощетинившуюся
   датчиками и свисающими манипуляторами, как хромированная медуза. Он бесшумно пролетел на высоте плеча.
  
   Жужжание исходило от инопланетянина, Флауэра. Флауэр вошел в комнату, немного покачиваясь на своих двухсуставных ногах.
   Он наклонился один раз и выставил свои массивные крылья, чтобы удержать равновесие, чуть не выбив кофе Занзибар из ее
   руки. Жужжание исходило от его головы, которая покачивалась на конце его змеиной шеи.
  
   В общем, он проделал целую работу, прежде чем рухнуть в угол и обхватить голову руками.
  
   "Не жаворонок", - подумал Дом.
  
   Робот повернулся, чтобы осмотреть комнату с помощью камер, и спросил: "Все?"
  
   Голос принадлежал Рэндому Уоку. Дом предположил, что Рэндом может использовать любого робота, которого захочет, с
   помощью дистанционного управления. Рэндом использовал этого так часто, что Дом заподозрил, что он содержит часть мозга
   Рэндома. Дом знал, что мозг Рэндома можно разделить по крайней мере на две части - это было необходимо во время рейда
   на GA&A, чтобы поместить часть Рэндома в защищенную от радиочастот среду. Дом оценил робота, он дал ему что-то, на что он
   мог смотреть, когда он разговаривал с Рэндомом.
  
   Когда Рэндом заговорил, большинство людей согласились простым "да" или кивком, но Флауэр пробормотал что-то на смеси
   инопланетного и человеческого языков, что звучало как: "Чувства притуплены, но разум здесь, и ему это неприятно". Мосаса
   активировала большой голографический дисплей, установленный на столе. "Прошу прощения за то, что разбудила вас всех".
   19:49
   ПАРТИЗАН
  
   447
  
   "Мы обнаружили нечто вроде чрезвычайной ситуации", - сказал Рэндом.
  
   Голограмма наполнила комнату потрескивающим жужжанием мощных радиопомех. "Рэндом сканировал спутниковые передачи
   в поисках "Шафтсбери".
  
   "Что за ягода?" - пробормотал Айвор хриплым голосом.
  
   "Грузовая модель Барракуда", - прошептал Шейн Айвору. "Корабль Клауса номер два".
  
   "Эта передача была записана в потоке данных", - продолжил Мосаса. "Рэндом отфильтровал ее всего десять минут назад".
   Голографическая камера выбрала этот момент, чтобы разрешить изображение. Лицо было видно только один размытый момент,
   но этого было достаточно, чтобы разглядеть черты.
  
   "Тетсами", - сказал Дом одновременно с Айвором. Айвор больше не звучал устало.
  
   Звук на голограмме был очень плохим. Белый шум перекрывал сигнал. Когда он отступил, Дом услышал: "-захвачен или убит
   Пространством Прудона-" Растущая волна помех сделала следующие несколько слов непонятными.
  
   Нарастание. "ing a massive military operation-" Пронзительный вой обратной связи прорвался сквозь сигнал. Видеосигнал дыры на
   короткое время стал острым как бритва, прежде чем снова раствориться. Голос Тетсами повысился, чтобы быть едва слышным
   сквозь жужжащий натиск, последовавший за распадом изображения.
  
   "-к северу от Космоса" Голос понизился
  
   слышимость. "каждый наемник-"
  
   "-уничтожен по крайней мере-"
  
   "-Эшли-"
  
   "-Пятьдесят тысяч человек ушли".
  
   Сигнал наконец рассыпался под напором шума. Долгое время единственным звуком, заполнявшим центр связи, был белый шум.
   Дом застыл от одной-единственной мысли: она все еще на Бакунине.
  
   "Где она?" - потребовал ответа Айвор, глядя на помехи на голограмме.
  
   "Сигнал был заглушен", - сказал Рэндом через своего робота. "Только один спутник, к которому я получил доступ, поймал
   сигнал, и даже тогда мне пришлось перекрывать пять отдельных ретрансляций".
  
   "Черт, где она?" Айвор поднял руку, как будто хотел
   19:50
   ТЕЛЕ2
  
   crowwem Ardrax-g19 MAAN x readex-NIS
  
   448
  
   С. Эндрю Суонн
  
   собирались ударить робота. Шейн положил руку на его руку, и робот Рэндома отлетел обратно за пределы досягаемости.
  
   Мосаса вмешался: "Пожалуйста, мы узнали об этом всего несколько минут назад".
  
   Рэндом продолжал пятиться вокруг голограммы. Тело робота подпрыгивало вверх-вниз, кивок. "Я проверял, что мог. Передача
   двадцатитрехчасовая-"
  
   "И вы только что..." - начал Айвор.
  
   "Тсссс", - сказал Шейн.
  
   "Да", - продолжил Рэндом. "К сожалению, это было глубоко в потоке данных. Даже при моей скорости обработки прошло
   двадцать часов, прежде чем мой алгоритм поиска обнаружил данные, и еще три, прежде чем они были очищены и распакованы
   во что-то понятное. Это результат всего нескольких тысяч несмежных килобайт, зарытых в несколько миллионов раз большем
   количестве данных. Это была забитая широкополосная передача. Она пришла откуда-то из пустыни к северу от Прудона. Более
   точно определить источник невозможно, имея только один спутник для справки..."
  
   "Это видно из сообщения", - пробормотал Айвор. "Самое тревожное - это коммуна", - сказал Мосаса.
  
   Робот Рэндома снова кивнул. "Да. Мы пытались вызвать коммуну Эшли с тех пор, как расшифровали сообщение. Никакого
   ответа. Я получил доступ к Прудону ATC, чтобы посмотреть на местонахождение Эшли. Эн-
  
   выход энергии ноль." "Население Эшли составляло пятьдесят тысяч", закончил Мосаса.
  
   Дом знал, что все думают о последних словах, которые вырвалось у Тетсами. Пятьдесят тысяч человек ушли. Почему он увидел
   в этом руку своего брата?
  
   "Вот что мы делаем", - подумал Дом.
  
   Занзибар разговаривал с Мосасой: "Безопасность космодрома Прудон?"
  
   "Похоже, именно это и подразумевается", - сказал Мосаса.
   "Кроме того", добавил Рэндом, "за участком северной пустыни, который мы обсуждаем, в настоящее время наблюдают только
   собственные спутники Прудона. Это низкоприоритетный участок планеты. Над ним нет ничего синхронного, и другие спутники
   обычно размещаются так, чтобы проходить над этими широтами на западной стороне гор Дидро".
   19:50
   ПАРТИЗАН
  
   449
  
   "Чего Proudhon Security хотела от Эшли?" - спросил Занзибар.
  
   Каждый наемник, думал Дом, Прудон - это капитал
  
   Город для солдат удачи. Масштабная военная операция.
  
   Дом знал, почему он видел в этом руку своего брата. Кусочки всей этой уродливой головоломки начали складываться вместе.
  
   Он провел трясущейся рукой по волосам и попытался убедить себя, что он неправ. Вокруг него комната превратилась в
   крикливую перепалку. Флауэр рассуждал о военной незначительности Эшли. Занзибар хотел узнать, как Proudhon Security
   скрыла пятьдесят тысяч человек. У Proudhon была большая служба безопасности, но не настолько большая. Айвор хотел
   узнать, очень сильно, где оказался Тетсами. Шейн хотел узнать, почему Рэндом искал
  
   для Шафтсбери. Дом едва заметил, как в комнате стало тихо. "Боже мой", - сказал Занзибар, "Доминик, что случилось?"
  
   Дом поднял глаза и понял, что все смотрят на него. Он дрожал, как будто замерзал насмерть. Он положил руку на стул рядом с
   собой, чтобы удержаться на ногах, но подлокотник стула чуть не отвалился у него в руке.
  
   "Кто-нибудь, вызовите врача", - сказал Айвор.
  
   "Нет", - даже голос у него дрожал. Он обхватил себя руками и попытался сдержаться. "Я знаю, что они делают".
  
   "Что?" - сказали все в комнате.
  
   "Политика, видите ли. Конфедерация не любит Бакунина, никаких тарифов, никаких налогов, таможенных пошлин или
   контрабанды - колоссальный расход для их экономики". Дом слушал свой голос, как будто это говорил кто-то другой. Звук был
   слишком высоким, слишком сухим, и он вибрировал, как струна пианино. "Они хотели бы, чтобы Бакунин стал обычным членом
   их сообщества планет".
  
   Люди смотрели на него.
  
   Он посмотрел на них так, словно они только что пропустили кульминацию очевидной шутки. "Разве вы не видите? TEC
   захватывает GA&A. Почему? Не просто личная вендетта Клауса. Куда идут сотни тонн оружия? Куда идет производство? Не на
   открытый рынок". Дом замахал руками. "Они хотят, чтобы Бакунин присоединился к Конфедерации. Чтобы присоединиться, он
   должен подписать Хартию".
   19:52
   450
  
   С. Эндрю Суонн
  
   "Чтобы подписать, необходимо правительство", - сказал Рэндом.
  
   "Государство", - сказал Занзибар.
  
   Осознание начало проступать даже на лице Шейна. "Они хотели бы, чтобы правительство управлялось внутренними силами...
   о, Боже, вот что такое вторая фаза".
  
   Дом рухнул в кресло и попытался вернуть себе самообладание. Где-то в пустыне была огромная армия. Армия, которая
   готовилась вторгнуться в каст. Сколько людей, подумал Дом, сколько тысяч?
  
   Когда они нанесут удар?
  
   О, Боже, Тетсами, где ты? Мне жаль, что ты стала частью этого безумия. Ты заслуживала большего от меня.
   19:52
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
  
   Риск безопасности
  
   "Единственная тюрьма, из которой невозможно сбежать, - это собственный разум".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "Тираны еще не изобрели цепей, способных сковать разум".
   -ЧАРЛЬЗ КЕЙЛЕБ КОЛТОН
  
   (1780-1832)
  
   Капрал Мэри Хоугланд не спала. Она лежала на койке, уставившись на стены своей камеры. Она закончила фреску сегодня, как
   раз перед тем, как начали приглушать свет, отмечая наступление ночи в неприлично длинный день Бакунина.
  
   Роспись была завершена, так что пришло время.
  
   Хоугланд ждала несколько часов, набираясь смелости, чтобы осуществить свой план. Это была единственная мысль, которая
   вела ее с тех пор, как ее затащили в горы. Теперь, когда этот момент был так близок, ее рот пересох, а расплавленная полоска
   возбуждения сжала ее живот.
  
   Она могла попробовать это только один раз. Если бы она облажалась, ее тюремщики немедленно увидели бы слабость их
   самодельной тюрьмы.
  
   Хоугланд заставила себя быть очень терпеливой. Она была хороша. Это было то же самое терпение, которое позволило ей
   постепенно сократить свой рацион вдвое, чтобы она была достаточно худой, чтобы попытаться сделать это. То же самое
   терпение, которое позволило ей, в другом мире, потратить годы на одну картину. То же самое терпение, которое позволило ей
   справиться с оглушающим полем.
  
   Эта мысль заставила ее согнуть руки. Они все еще были местами онемевшими, но необратимых повреждений не было.
   19:53
   YTY
  
   ТЕЛЕ2
  
   545367 6121009
  
   • снимает Ледяная ex-519
  
   С. Эндрю Суонн
  
   452
  
   Поле Эмерсона, которое скрывало переднюю часть ее клетки невидимым плоским листом, было запрограммировано на
   нарушение работы нервной системы человека. Однако эта программа не была абсолютной. Остановка биологической системы
   была бесконечно сложнее, чем остановка лазерного луча. Со временем жизнь могла адаптироваться.
  
   Фреска, которой Хоугланд обернул камеру, имела больше целей, чем художественное выражение или даже предотвращение
   скуки, сводящей ее с ума в этой пещере. Картина делала ее руки гибкими и ловкими, а постоянный слой краски на них скрывал
   подповерхностные синяки, которые вызывали ее ночные битвы с полем.
  
   Каждую ночь, в течение месяца, Хоугланд просовывала свои руки сквозь невидимый барьер. Каждую ночь она сжимала зубы,
   когда огненные иглы обжигали ее руки. Каждую ночь она была близка к мысли, что зашла слишком далеко и что она нанесла
   непоправимый вред своей нервной системе.
  
   Но неделю назад, неделю Бакунина, семь из этих невыносимо долгих дней, она посмотрела на свои онемевшие, горящие руки,
   свисающие с линии, обозначающей барьер, и согнула их.
  
   До этого весь ее план был теоретическим. Она знала, что оглушающее поле не абсолютно, что некоторые люди могут
   пробраться сквозь него и сохранить сознание. Она также знала, что обратное верно. Оглушающее поле может изменяться в
   противоположном направлении и навсегда парализовать, даже убить.
  
   Она все еще не была уверена, сможет ли пройти насквозь. Она знала, что это будет неприятно. Так же, как оглушающее поле
   искажает восприятие, побочный эффект бессознательности был благословением.
  
   Однако откладывать больше было нельзя. Роспись была завершена. Это был ее сигнал попробовать.
  
   Это были жалкие десять часов ожидания. Она лежала на своей койке, глаза были неподвижно прикрыты, уставившись на
   единственный пост охраны. Охранник, который дежурил у стола в самую глубокую часть шестнадцатичасовой ночи Бакунина,
   был на работе, работая в эту смену, с самого начала плена Хоугланда. Она наблюдала, как он постепенно входил в
   смягчающуюся рутину, пока большую часть своей смены не провел, просматривая картридер.
   19:53
   ПАРТИЗАН
  
   453
  
   За последний месяц Хоугланд не сделала абсолютно ничего, чтобы сделать своих похитителей более осторожными. Она была
  
   образцовый заключенный. Даже когда появился капитан Шейн.
  
   Видеть своего бывшего командира должно было стать одним из худших моментов в жизни Хоугланд. Ей пришлось подавить
   каждую эмоцию, которая у нее была. Казалось, прошли часы, прежде чем она смогла заставить себя повернуться и поговорить с
   Шейном.
  
   Ненависть, в начале, была преобладающей эмоцией Хоугланд- Совершенная кристаллическая ненависть, выкованная за недели
   в. Кубическая каменная печь ее камеры. Она должна была сжечь ее дотла.
  
   Хуже ненависти, чувства предательства, было чувство замешательства. Шейн был идеальным примером того, кем хотела быть
   Хоугланд. Шейн был символом всего, что значили для нее морские пехотинцы. Крушение всего этого оставило Хоугланд пустой
   внутри. Разочарование было тупой болью в ее душе еще до нападения, в результате которого она оказалась в плену.
  
   Что-то было отчаянно неправильно в ее восприятии Шейна, морских пехотинцев и ее роли во вселенной. Это было отчаянное,
   ужасное признание для того, кто гордился своей ясностью зрения. Хуже всего было то, что она не могла найти изъян в линзе,
   потому что он был в ее собственном глазу.
  
   Она пялилась на охранника уже три часа, и прошло почти пятнадцать минут с тех пор, как он отвернулся от считывателя карт в
   своих руках. Он был глубоко поглощен или задремал.
  
   Было время.
  
   Она выскользнула из койки и осторожно поставила ноги, чтобы не запачкать фреску на полу. В два шага она достигла поля.
  
   Хоугланд глубоко вздохнула и сознательно попыталась замедлить сердцебиение. То, что она собиралась сделать, было бы
   непохоже на простое просовывание руки. На этот раз она быстро пройдет, и ей оставалось надеяться, что ее ночные битвы с
   полем дали ее телу необходимое вооружение, чтобы бороться за какой-то жалкий кусочек реальности по ту сторону.
  
   Она сжалась, чтобы обнажить как можно меньшее поперечное сечение, и шагнула вперед головой.
  
   Ее внутреннее ухо развернулось и прорвало себе спину.
   19:54
   ТЕЛЕ2
  
   выйти замуж за Ледра
  
   454
  
   С. Эндрю Суонн
  
   ее черепа. Мир был центрифугой, вышедшей из-под контроля. Каждая мышца в ее теле дрожала от огненных игл и сжималась
   так сильно, что казалось, будто они отрываются от кости. Ее кожа горела. Ее глаза были похожи на горящие угли, а каждый нерв
   внутри ее зубов звенел, как будто фосфорная граната упала ей во рту. Ее клинок.
  
   дер отпустила. Но она не потеряла сознание и не закричала.
  
   Потребовалась целая вечность, чтобы чувства утихли до терпимого уровня. Она знала, что большая часть боли пройдет через
   несколько секунд, но когда ей удалось открыть глаза, она все еще чувствовала, что это произойдет через несколько дней, и она
   будет в медицинском отделении где-то под гораздо более строгой охраной.
  
   Однако, когда ее глаза открылись, она все еще стояла в своей камере, по ту сторону поля оглушения. Это не могло длиться
   больше пятнадцати секунд.
  
   Охранник не двинулся с места.
  
   Она потерла лицо и обнаружила влагу. Ее рука осталась в крови. У нее было сильное носовое кровотечение. Она посмотрела
   вниз, и перед ее комбинезона был покрыт им.
  
   Она вышла с другой стороны в сознании, но физически она была в худшей форме, чем ожидала. Мышечные спазмы впились в
   нее, и боль будет с ней в течение нескольких дней. Подготовка себя к этому имела свою цену. Она сохраняла сознание, но стала
   чувствительной к оглушающему полю.
  
   Она не могла повернуть назад сейчас. В ее состоянии прохождение через еще одно оглушающее поле могло просто убить ее.
  
   Следующим препятствием была дверь в ее камеру. К несчастью для нее, инженеры, которые оснастили это место, поняли, что
   оглушающее поле не было универсально эффективным. Поле было просто сдерживающим фактором, задерживающей мерой,
   чтобы держать ее вне досягаемости настоящего физического барьера, прутьев перед ее камерой.
  
   Прутья были близко расположены и закреплены в асимметричной диагональной трещине в камне. Установка показывала спешку,
   с которой ее тюремщики строили это место. Несмотря на то, что ее камера была первой, которая была закончена, на ней все
   еще были видны шрамы от раскопок. Строители даже не потрудились сгладить линии двери.
  
   Это был шанс Хоугланда.
   19:54
   ПАРТИЗАН
   455
  
   Поле оглушения, возможно, было задумано как отсроченная мера, но оно сделало инженеров беспечными. Барьер в передней
   части ее камеры не был таким полным, каким он был бы, если бы он был один.
  
   Сами прутья были эллипсоидными и такими же толстыми, как ее предплечье или такими же толстыми, как ее предплечье до
   того, как она начала урезать свой рацион. Длинная ось каждого прута была наклонена к соседнему, давая зигзагообразное
   поперечное сечение. Это делало промежутки между прутьями обманчивыми. Было бы легко просунуть часть ее тела и
   обнаружить, что она навсегда застряла.
  
   Однако, около верха ее камеры, асимметрия трещины доставила инженерам неприятности. Одна сторона трещины выгнулась
   почти на метр, и строителям пришлось вставить в щель неподвижный стержень длиной едва ли в метр.
  
   За последний месяц трещины напряжения, вызванные этим одним стержнем, заставили скалу отколоться от стены. Промежуток
   в трех метрах над ее головой за последний месяц увеличился вдвое. Теперь между стержнем и стеной было более
   полуметрового пространства, в шесть раз больше самого узкого промежутка между стержнями.
  
   Хоугланд знала, что она может проскочить через эту дыру. Она заставила себя сбросить 12 килограммов, просто чтобы быть
   уверенной.
  
   Не сводя глаз с охранника, она начала подниматься наверх. Усилие зажгло огонь в ее все еще сведенных судорогой руках, и она
   могла живо представить себе радуги синяков, расцветающие по всему ее телу. Ярко-розовый, желтовато-коричневый и желтый
   цвета, перемежаемые случайными всплесками пурпурно-черного. Она могла чувствовать, как они растут по ее спине.
  
   По крайней мере, подъем был легким. Стена трещины уходила под нее, и иногда она могла использовать основание одного из
   брусьев в качестве опоры. Она так привыкала к боли, пронизывающей ее тело, что едва заметила, как ее рука соскользнула, а
   ноготь на ее правом указательном пальце отслоился, как дешевая бумага. Она просто высасывала кровь, пока она не
   замедлилась до тягучей струйки.
  
   Во время подъема охранник трижды оглянулся. Единственный раз, когда Хоугланд была в реальной опасности, был первый раз,
   когда она едва поднялась на уровень глаз. Однако ее камера была окутана тьмой, а ее тело было закрыто краем трещины, по
   которой она поднималась. Охранник к этому времени был
   19:55
   ТЕЛЕ2
  
   crowwem Andreuом ох-919
  
   456
  
   С. Эндрю Суонн
  
   ленивая и поглядывающая только по привычке. Каждый раз, когда он смотрел, она замирала и позволяла охраннику видеть
   только то, что он ожидал.
  
   Каждый раз охранник возвращался к своему считывателю карт. Она достигла своей цели, выдохнула и начала пробираться
   сквозь нее.
  
   Если бы охранник сейчас обернулся, все было бы кончено. Его ленивые глаза зафиксировали бы аномалию, и даже если бы ему
   потребовалось полсекунды, чтобы среагировать, она бы ничего не смогла сделать.
  
   Она протолкнулась сквозь него, царапая плечи, сокрушая то, что осталось от ее грудей, о грубый камень. То, что казалось
   огромной щелью в полу ее камеры, теперь казалось невозможно крошечным. Части ее комбинезона разорвались, когда она
   медленно проталкивала свою грудную клетку.
  
   Во всем этом мучительной частью было сохранение молчания через усилие и не спускание глаз с охранника внизу. Даже на
   таком расстоянии она была уверена, что каждый издаваемый ею звук отдавался эхом по всей каменной чаше.
  
   Труднее всего было протащить бедра через крошечное пространство. Она прошла на животе, и ей пришлось повернуться на
   спину и еще на четверть оборота, прежде чем она проскользнула через отверстие.
  
   И вдруг она оказалась там, сидящей на крошечном выступе камня, и теперь ее голени были единственным, что было внутри
   дыры. Хоугланд позволила себе первую улыбку за довольно долгое время. Это еще не закончилось, но худшее прошло так
   гладко, как она могла ожидать.
  
   Она подумывала спрыгнуть на пол камеры и обезвредить охранника. Но это бы стоило ей столько же времени, сколько и
   выигрыша. Кроме того, ее стычка с этим беловолосым гигантом научила ее некоторой осмотрительности. Если бы она тихо
   ускользнула, вместо того чтобы пытаться вывести мужчину из строя, она бы не оказалась в этой передряге.
  
   Хоугланд молча вздохнула и отвернулась от охранника. Метро над ней было одно из светильников. Дальше лежала темнота.
   Хоугланд встала, используя молдинг бара как опору, и поднялась в темноту, где она была невидима.
  
   На земле все выходы были замаскированы оглушающими полями. Наверху был только воздух, каменные стены и невозможно
   19:55
   ПАРТИЗАН
  
   457
  
   высокий потолок. Где-то здесь, наверху, должен был быть проход, который инженеры, в их поспешном совместном
   строительстве, Хоугланд собирался найти. не добрался.
  
   Если ей повезет, то к тому времени, как охранник поднимет тревогу, она уже давно скроется в одной из этих бесконечных пещер.
   Н
   20:33
  
  
  
  
  
   20:33
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
  
   Источник высокого уровня
  
   "Путь решения проблемы обычно приводит к проблеме вдвое большей".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "Есть выбор, и есть необходимость".
  
   -ВИЛЬЯМ IV (2126-*2224)
  
   "Пора идти", - сказал главный охранник.
  
   По мнению Тетсами, он имел в виду "время подождать".
  
   Охранники провели четверку заключенных через освещенную прожекторами посадочную площадку и вверх по пандусу в нос
   "Шафтсбери". Поднимаясь по пандусу под поднимающимся вверх носом, Тетсами почувствовала, будто ее проглатывает
   паралианский левиафан. Она задалась вопросом, было ли это ощущение совпадением, поскольку это был корабль,
   спроектированный паралианцами.
  
   Грузовое пространство было огромным, пятьдесят метров от носа до переборки сзади. Слегка изогнутый потолок в десяти или
   пятнадцати метрах над ее головой отмечал середину высоты на цилиндрическом основном корпусе корабля. Как ни странно,
   огромное пространство, хотя оно было в основном пустым, не отдавалось эхом. Когда они вышли на пол камеры, Тетсами
   поняла, почему. "Шафтсбери" имел многокорпусный корпус, а между корпусами была зажата какая-то упрочненная
   псевдоплоть, самоуплотняющийся пластик, чья способность к регенерации и заживлению поврежденных частей напоминала
   живую ткань. Грузовой отсек имел дополнительный слой псевдоплоти внутри. Он напоминал упругую черную резину с серыми
   шрамами, отмечавшими места, где разрывы на поверхности снова затянулись.
   20:33
   ПАРТИЗАН
  
   459
  
   Их провели к ряду сидений в задней части отсека, у задней переборки. Тетсами увидел только три выхода из грузового отсека.
   Нос и два люка в потолке, к которым можно было добраться по лестницам, вмонтированным в стену.
  
   Их усадили, приказали пристегнуться ремнями безопасности и оставили одного охранника в черном, такого же молчаливого и
   бесстрастного, как и кадеты-невидимки, которые привели сюда Тетсами.
  
   В грузовом отсеке, кроме них, была только одна вещь. Пристегнутая в центре пространства, приземистая, глистая, покрытая
   брезентом фигура Леди. Джарвис, казалось, не удивился, увидев машину, и, насколько мог видеть Тетсами, машина не
   выглядела хуже от того, что ее несколько раз перевернули. С другой стороны, Леди была крепкой, и песок
  
   Они сидели там, молча под пристальным взглядом охранника и его матово-черного Dittrich HVE.
  
   Время шло.
   Они сидели так долго, что Тетсами вздрогнула, когда зазвучал клаксон и замигали красные огни. В пятидесяти метрах от них, у
   носа судна, рампа начала убираться. Это было шумное дело, все предупреждающие сигналы и сирены. Когда охранник
   посмотрел в ту сторону, Джарвис прошептал ей на ухо. Даже без эха шум мешал ей слышать.
  
   "У вас есть биосвязь?"
  
   Тетсами кивнул, Джарвис мог видеть предательскую ямочку сам; она была на той стороне ее шеи, как раз на линии роста волос.
   С правильным интерфейсом она могла бы подключиться к любой компьютерной системе с его помощью. Это было то, как она
   сделала ее
  
   жить до тех пор, пока... О чем он думает?
  
   "Будьте готовы", - сказал он, прежде чем охранник обернулся.
  
   О, отлично. Он что-то задумал и не собирается
  
   чтобы иметь возможность сказать мне, пока это не произойдет. Она хотела бы сидеть рядом с Домом.
  
   Прекрати это.
  
   Она могла что-то придумать. Джарвис, должно быть, намеревался убрать одного охранника. Это было нормально, он мог
   попытаться, это была его жизнь. После того, как он вывел ее из строя в камере, она подозревала, что он мог бы это сделать.
   Даже с пряжками для удерживания.
  
   Это была их главная проблема, пряжки. Им нужно было
   20:34
   460
  
   С. Эндрю Суонн
  
   быть отключенным для любого побега. До тех пор, кто-то на базовой станции мог бы ударить их всех, если бы были проблемы.
   Даже если бы придурок, обслуживающий базовую станцию, не обращал внимания, даже если бы базовая станция вообще не
   была обслуживаемой, если бы кто-то из них отошел от нее дальше, чем на X метров, его бы ударило током. Если одна из
   четырех пряжек, удерживающих их, сломалась, остальные бы их ударили током. Если одна из пряжек слишком далеко отошла
   от трех других, все трое бы их ударили током.
  
   Тетсами посмотрела на свои запястья. Там должен быть порт программирования.
  
   Пряжки для ограничения свободы были своеобразным методом заключения, и их нужно было программировать с учетом длины
   конечности пленника, его свободной оси движения, длины шага и дюжины других кинематических факторов, уникальных для
   каждого заключенного. Это программное обеспечение должно было находиться в самих пряжках, так что их можно было
   передавать с одной базовой станции на другую с минимумом суеты.
  
   Толстые тороиды из матового металла. На первый взгляд они казались бесшовными. При более близком рассмотрении она
   могла сказать, что они были сделаны из очень тонко обработанных клиньев. Они должны были иметь возможность добавлять
   или убирать клинья, чтобы получить плотное прилегание. Они также были немного податливы. Не сильно, но достаточно, чтобы
   Тетсами просунула палец между пряжкой и запястьем. Пряжка издала предупреждающее жужжание, которое вызвало
   болезненное покалывание по ее руке, поэтому она прекратила это исследование.
  
   К тому времени, как нос Шафтсбери закрылся, она нашла то, что искала. На каждой пряжке был немного больший клин, а на нем,
   около внутреннего изгиба тороида, было небольшое скошенное отверстие, которое идеально подходило для зонда.
  
   Для взлома программного обеспечения Тетсами понадобятся только провода.
  
   Красные мигалки на носу "Шафтсбери" перестали вращаться, когда главный вход закрылся. Грузовой отсек наполнился звуком,
   гидравлическим свистом корпуса, который сам себя запирал. Меньшие огни вспыхнули у носа, когда настенные голограммы
   отразили контрольные списки бортового компьютера. Менее чем через три секунды дисплеи погасли.
  
   Пол начал резонировать. Высокочастотная вибрация была неслышимой и едва ощущалась, кроме легкого онемения, когда она
   касалась поверхности. Она знала, что
   20:35
   ПАРТИЗАН
  
   461
  
   чувство означало. Пилотам только что дали разрешение запускать контргравы.
  
   Их охранник исчез к стене и схватил порт сам. Его пистолет остался свободным. поддержите ремень, чтобы
  
   Даже когда она чувствовала вибрацию печи квантовой экстракции Шафтсбери, она вытягивала килограммы плазмы
   контрматерии из виртуального небытия. Тетсами почувствовала, что корабль начал подниматься почти сразу, когда
   контрматерия попыталась оттолкнуться от реальной массы Бакунина. Живот Тетсами вывалился из-под нее, когда пилоты
   разжигали печь контргравитации.
  
   Джарвису потребовалось всего несколько секунд, чтобы сдвинуться с места. Ее желудок все еще сжимался от ускорения
   Шафтсбери, когда она поняла, что Джарвис вылетел из своего кресла. Он двигался как танцор, беззвучно. Каким-то образом,
   даже с помощью грациозных и, казалось бы, медленных движений, ему удалось преодолеть расстояние между своим креслом и
   охранником в черном, прежде чем охранник успел навести пистолет.
  
   Это был идеальный момент для удара, понял Тетсами. Охранник был дезориентирован ускорением корабля, у него была
   свободна только одна рука, и пушка, должно быть, была тяжелее, чем должна была быть. Даже когда он поднял Диттрих HVE в
   положение для стрельбы, Джарвис был в пределах досягаемости руки.
  
   Жесты, которые Джарвис сделал, чтобы схватить охранника за руку и шею, казались почти нежными.
  
   Звуки, доносившиеся от охранника, были не такими.
  
   Охранник дернулся, и HVE молча выпустил миллисекундный заряд в пол грузового отсека. Из овального пятна в полу вырвался
   черный дым, затем более светлый участок псевдоплоти влился, чтобы залечить дыру.
  
   Джарвис повернулся и пробормотал что-то о придурках, которые слишком полагаются на свои технологии. Охранник сник
  
   вниз, свисая с единственного ремня. Тетсами уже расстегнула себя и встала.
  
   Внезапно Келли начал задавать вопросы повсюду: "Эй? Что здесь происходит? Побег? Как же нам тогда выбраться с этого
   корабля, не то чтобы я не в..."
  
   Тетсами было трудно ходить в еще движущемся Шафтсбери, и она удивлялась, как Джарвису удается сохранять грациозность.
   "Думаю, я смогу депрограммировать пряжки, если они оставили мои интерфейсы в Леди".
   20:36
   462
  
   С. Эндрю Суонн
  
   "Сделайте это", - сказал Джарвис. "Я не могу прикоснуться к этому оружию, пока они не будут отключены". Он повернулся к
   Келли и Гавади. "Вы двое, вставайте и держите люки закрытыми".
  
   Им повезет, если они смогут сделать что-то подобное. - подумал Тетсами. - И пока пряжки не сняты, нашим хранителям даже
   не придется спускаться сюда, чтобы обездвижить нас.
  
   Тетсами откинула брезент с бокового входа в Леди. Старая трехосная девушка была более чем желанным зрелищем. Ее
   запястья ныли, предупреждая, что она приближается к пределу терпимости пряжек. Она двигалась более осмотрительно, когда
   открывала дверь и входила в Леди.
  
   Было очевидно, что ее похитители перерыли содержимое Lady. Все выглядело так, будто его перерыли. Даже герметизирующая
   лента на панели приборов и сиденьях была новой, как будто кто-то оторвал ее, чтобы осмотреть трещины на предмет скрытых
   предметов.
  
   Ее собственный багаж все еще был здесь, переупакованный. Она открыла дорожную сумку и яростно порылась, но не смогла
   найти свой чемодан с интерфейсами.
  
   Она почувствовала короткую волну паники, пока не поняла, что содержимое сумки, должно быть, было разбрызгано по всему
   отделению, когда она катала Леди. Ее похитители перепаковали ее одежду, но электронное оборудование...
  
   Она открыла шкафчик с инструментами рядом с горным лазером, и они оказались там, прямо наверху.
  
   Ее руки дрожали, когда она вытащила из подборки оптический интерфейс с иглой. Сколько времени у нее было до того, как кто-
   то доберется до базовой станции и активирует все пряжки? Минуты? Секунды?
  
   Она сделала учащенное дыхание и выбросила эти мысли из головы.
  
   Она была хакером, вором данных, бегуном в электронном лабиринте Годвина. Она была самым долгоживущим независимым
   сетевиком во всей этой грязи. Риск? Что, черт возьми, такое риск?
  
   Провод казался почти живым, когда она приложила закругленный конец к ямочке на шее.
  
   Давным-давно, глубоко в корнях ее генеалогического древа, какой-то правительственный или корпоративный ученый на Земле
   спроектировал некоторые из ее генов. Эта возня прокляла ее семью на протяжении поколений, когда человечество решило, что
   оно было в ужасе
   20:36
   ПАРТИЗАН
  
   463
  
   генной инженерией, особенно бежали к людям. Тецамис Дакота с остальной частью генной инженерии ренты бежали к Бакунину.
   шлак, а позже и родители Тетсами. Однако проклятие имело определенную цель.
  
   Первоначальные модификации были призваны оптимизировать грубые биоинтерфейсы, доступные в двадцать первом веке.
   Мозг Тетсами был создан для езды по проводам.
  
   Ее встроенный интерфейс был там с рождения. Интерфейс начал работать еще до того, как она вставила зонд в пряжку.
  
   Чувства Тетсами исчезли, когда ее чувство времени телескопировалось в бесконечность. Часы здесь могли пройти за минуты
   снаружи. Теперь она была подключена, и она видела свою трудность. Пряжка не несла никакой программы оболочки, она не
   давала ей никакой информации. Ей пришлось нащупывать пустое ментальное пространство и найти трещину, которую она могла
   бы использовать.
  
   Время дробилось и становилось ненадежным, когда она думала о движении в лишенном чувств ландшафте. Секунды
   становились часами, днями, и она знала, что если она не достигнет чего-то быстро, биологическая часть ее разума устанет и
   даст ей что-то увидеть.
  
   Затем она нашла его. Чувствовала его, скорее, чем видела. Это был подобный веревке проводник, линия связи с чем-то, где-то.
   По мере того, как она следовала, он становился все более отчетливым, превращаясь в зрение и звук, а также в осязание. Она
   летела вдоль этой золотой веревки, чувствуя сообщения, которые она несла.
  
   Это была линия передачи на базовую станцию. И она могла чувствовать это сейчас, потому что базовая станция передавала.
  
   Она опоздала: они включили код уничтожения поверх парализаторов.
  
   Нет, она все еще работала. Человек на станции брал несколько секунд. У нее было немного времени.
  
   Тетсами выстрелила обратно по каналу, сливаясь с сигналом. Не особо заботясь о тонкости, она проскочила через рукопожатия
   и протоколы передачи. Она достигла ядра базовой станции, когда она пыталась защитить себя от захватчика. Тетсами знала,
   что нет времени на тонкости. Пришло время использовать политику выжженной земли и надеяться, что она не отразится на
   канале передачи.
  
   Она уничтожила набор команд базовой станции. Она бомбардировала ее самодельными вирусами, форматированием и
   командами перезагрузки. Она запихала в ее главный
   20:37
   464
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Процессор ядра. Программы безопасности поймали большую часть, но, как и противоракетная батарея, не смогли поймать их
   все
  
   Команда форматирования застряла, и все изображение базовой станции померкло.
  
   Тетсама выскочила из тороида. Ощущение было немного иным. Она попыталась провести эксперимент, размахивая рукой так
   быстро, как могла. Не было никакого предупреждающего покалывания. Она сделала это.
  
   Конечно, возникла проблема: как выбраться из летящего космического корабля целым и невредимым.
  
   "По одному делу за раз", - подумал Тетсами.
  
   Тетсами вышла из Леди, сняв пряжки с запястий и лодыжек. Это было легко, как только программа была отключена. Она едва
   успела выйти из трехосного транспортного средства, как Джарвис закричал: "Спускайтесь к черту!"
  
   Недавняя история, должно быть, помогла улучшить ее реакцию, потому что она ударилась о пол из псевдоплоти и катилась,
   даже когда волна монокристальных стрелок разбилась о борт Леди. Камера наполнилась запахом раскаленной керамики и
   озона, а борта транспортного средства покрылись рябью ледяных голубых искр, когда сверхзаряженные стрелки ударили по его
   коже.
  
   Тетсамы нашел укрытие под Леди. Псевдоплоть сразу за ней изверглась в отвратительное черное облако.
  
   Видимо, она не решила всю проблему.
  
   Из-под шасси "Леди" она могла видеть, как Джарвис открыл ответный огонь из БТР-оружия находившегося без сознания
   охранника.
  
   Противоположный огонь шел из открытого люка, скрытого от глаз, в потолке грузового отсека. Она могла видеть их сокамерницу,
   Келли, скомканной кучей на полу прямо под одним из люков.
  
   Когда Тетсамы посмотрел в том направлении, другая смятая куча упала на Келли. Эта куча отличалась тем, что была одета в
   черное, была вооружена и у нее отсутствовала большая часть головы выше нижней челюсти.
  
   Тетсами пришлось отвернуться от этого зрелища, поскольку Джарвис сказал: "Это был глупый поступок, Тетсами, но ты
   выманил ублюдка".
  
   Обутые в сапоги ноги Джарвиса обошли Леди, и через несколько секунд Джарвис сказал: "Иди сюда и хватай его оружие".
  
   Тетсами пришлось сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем она выбралась из-под Леди. Она не смотрела на
  
   СФ
   20:37
   ПАРТИЗАН
  
   465
  
   мертвый охранник, когда она подошла к Джарвису, который продолжал говорить.
  
   "Ты едва успел. Гавади и Келли оба ошеломлены".
  
   Тетсами посмотрел в сторону другого порта и увидел смятую коричневую кучу Гавади. "С ними все в порядке?"
  
   "Я предполагаю, что они живы", - сказал Джарвис, всовывая ей в руки оружие мертвого охранника. "Ты можешь взломать
   систему на этом корабле?"
  
   У Тетсами закружилась голова от скорости событий. "Если есть порт доступа, то да. Но-"
  
   "Вот что вам нужно сделать. Сначала вам нужно отключить их коммуникации и систему безопасности. Затем я хочу, чтобы вы
   включили их поле и использовали его для маскировки электромагнитной сигнатуры этого корабля".
  
   Тетсами несколько раз открывала и закрывала рот, пока Джарвис говорил. Наконец, она сказала: "Знаешь, какой расход энергии
   будет..."
  
   "Я хочу, чтобы эта ванна исчезла из поля зрения. Я иду туда, чтобы позаботиться об экипаже. По моим подсчетам, их будет
   всего трое. Двигайтесь! Они все равно могут не понять, что происходит".
  
   Тетсами отступил от Джарвиса, который поднимался по лестнице на верхний уровень Шафтсбери.
  
   Черт возьми, когда она была на операции у Дома, она хотя бы частично контролировала ситуацию.
  
   Она подбежала к носу судна, ища порт, дающий доступ к системам корабля. Не то чтобы у нее был большой выбор. Если бы ей
   дали время подумать, она бы так и сделала.
  
   Рядом с одним из голографических дисплеев она обнаружила оптический порт, который должен был принять один из ее
   интерфейсов. Она могла чувствовать, как провода в ее мозгу нагреваются еще до того, как она выдернула кабель. Одна только
   мысль об этом начинала замедлять время, заставляла ее чувствовать себя покрасневшей.
  
   Взлом живой системы на движущемся транспортном средстве, на котором они случайно ехали... Она задавалась вопросом,
   имел ли Джарвис представление о том, насколько это опасно. Тетсами имел. Она сомневалась, что один из двадцати хакеров
   мог бы провернуть это, не вызвав фатальную ошибку, например, сбой системы управления полетом.
  
   Теперь, когда провод был у нее в руке, эта идея просто взволновала ее. Если мы умрем, подумала Тетсами, мы умрем на
   проводе.
   20:38
   466
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Рядом с терминалами было раскладное сиденье с ремнем безопасности. Она села и пристегнулась.
  
   Закрепив его, вспотевшая от предвкушения, она вставила активный контакт в основание черепа.
  
   Интерфейс прорвался через ее чувства серией содрогающихся волн. Она подключилась напрямую к живому конвейеру данных.
   Потребовалось всего несколько субъективных секунд, чтобы понять, что она подключилась к диагностическому порту. Здесь
   вообще не было никаких протоколов безопасности, она просто плыла по потоку данных отсюда и до контргравов. Она двинулась
   вверх по течению к системам управления, абстрактным горам программирования, которые питали реки данных.
  
   Все, к чему она прикасалась, было живым контактом. Каждое ее движение посылало какой-то эффект, смывая вниз систему.
   Опыт дал ей болезненный прилив, который не имел ничего общего с программой оболочки Шафтсбери.
  
   Она знала, что у нее нет времени быть нежной. Ей нужно было заблокировать их радиосвязь с командованием. Она нашла
   притоки, которые вели к системам управления кабины. Структура там была ужасно сложной и чуждой. Ей пришлось пробираться
   через бассейны командных структур, которые не были созданы для того, чтобы принять такого наездника, как она. Рябь, которую
   она создавала, проходя, стирала части данных.
  
   Она могла это сделать. Система кабины не была рассчитана на то, чтобы принять всадника с биоджекеном, плывущего из
   диагностических систем. Если что-то мешало, ей просто нужно было разблокировать память, чтобы пропустить ее. Если это
   означало стереть, это означало стереть. У нее не было времени на изящество.
  
   Она наконец нашла радио и прочистила последний канал памяти, стерев память коммуникатора. Теперь "Шафтсбери" был
   безмолвен.
  
   Эксплуатация поля Эмерсон была намного проще, поскольку предполагалось, что эксплуатационная настройка будет
   управляться из системы управления кабины. Ей потребовалось меньше времени, чтобы включить поле в широкоспектральный
   щит, чем чтобы стереть коммуникационное программное обеспечение.
  
   Все, что требовалось, - это одна приоритетная команда основному программному обеспечению поля.
  
   "Миссия выполнена", - подумал Тетсами.
  
   И тут начался настоящий ад.
  
   Это началось на проводе, вскоре после того, как она получила командование
   20:38
   ПАРТИЗАН
  
   467
  
   поля корабля Эмерсона. Части ее виртуального мира начали испаряться. Ей потребовалось на мгновение больше времени,
   чтобы понять, что происходит.
  
   О, черт! Я обошел все протоколы безопасности!
  
   Она попыталась отправить новую команду на место, но ее связь с системой Шафтсбери была потеряна до того, как команда
   была сформирована.
  
   Она отключилась и прошептала: "Что я наделала?"
  
   Ей нужно было добраться до гнезда приоритетного управления до того, как
  
   Вся система рухнула. Если бы она работала по собственной программе, она бы никогда не совершила такую глупую ошибку. Но
   она следовала приказам Джарвиса, и мыслящая часть ее разума просто отключилась.
  
   Она отстегнулась и направилась к лестнице на этаж экипажа.
  
   Все системы "Шафтсбери" были в списке приоритетов в главном компьютере. Обычно список выглядел примерно так:
   жизнеобеспечение, управление полетом, связь... вплоть до голографических дисплеев в грузовом отсеке и сушилки для рук в
   ванной. Она только что, непреднамеренно, поставила требования к питанию поля во главе списка приоритетов.
  
   Компьютер услужливо отключил ненужные системы, чтобы поддерживать подачу электроэнергии на поле.
  
   Глупо, глупо, глупо...
  
   Тетсами перекинула HVE через спину и подтянулась по лестнице. Когда она это сделала, корабль накренился на левый борт,
   почти оттолкнув ее от стены. Под собой она увидела, как безголовый охранник скатывается с Келли. Она хотела бы иметь
   время, чтобы проверить Келли и Гавади, но ей нужно было добраться до приоритетного порта, прежде чем критическая система
   выйдет из строя.
  
   Она вылезла через люк, когда корабль совершил еще один резкий маневр вправо, перегнув ее через край люка и вытолкнув
   воздух из легких.
  
   Освещение в коридоре уже было урезано до аварийного уровня, отбрасывая красное свечение на все и делая пятна крови на
   стене мертвенно-черными. Ей не нужно было видеть цвет пятен, чтобы понять, что это такое. Она все еще чувствовала озоно-
   трансформаторный запах разряда HVE, а стена была покрыта микроскопическими кратерами от разбросанных ударов игл.
   20:39
   468
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Корабль стабилизировался, и Тетсами выбралась в пустой коридор, снимая оружие.
  
   Она ничего не знала о компоновке "Шафтсбери", кроме того, что кабина находилась в горбе над носом. Однако она без труда
   нашла дорогу туда. Она просто следовала за ругательствами Джарвиса.
  
   Свет гас, пока она бежала. Она знала, что теперь единственный приоритетный доступ к системам корабля будет в кабине.
  
   "Что, черт возьми, ты имеешь в виду, когда говоришь, что не можешь!" - крикнул Джарвис впереди нее.
  
   Тетсами взбежала по узкой лестнице, которая вела в кабину. Пока она бежала, "Шафтсбери" нырнул носом в содрогающемся
   пике. Лестница упала у нее под ногами, и когда пикирование выровнялось, она врезалась лицом в ступеньки.
   Она неуверенно поднялась на ноги, вся в крови и чувствуя огромный синяк в том месте, где приклад ее HVE врезался ей в живот.
  
   Она закрыла кабину. Джарвис загородил дверь, спиной к ней, орал на команду. "Поднимитесь, ублюдки!"
  
   Голос, отвечавший Джарвису, был спокойнее, чем должен был быть. Тетсами понял, что это был пилот. "Система отводит
   энергию от контрграва. Нейтральная гравитация
  
   - лучшее, что у нас есть". Тетсами подошел к Джарвису сзади и впервые увидел вид за пределами корабля.
  
   "Боже мой!" - сказала она.
  
   Из окна кабины она могла видеть, как мимо скользит массивная наклонная стена заснеженных скал. Заснеженная долина
   катилась и горбилась, проносясь под ними. Вокруг горизонт был закрыт массивными куполами лунно-белой пыли. Каждая деталь
   была слишком близко.
  
   "Что ты здесь делаешь?" - крикнул ей Джарвис.
  
   Кто тебя назначил главным? "Мне нужно попасть в приоритетный терминал" Она начала проталкиваться мимо Джарвиса. Это
   была ошибка.
  
   Джарвис схватил ее. "У нас тут кризис. Я не могу позволить тебе..."
  
   "Это твой гребаный кризис! Тот полевой джимми, который ты заставил меня вытащить
   20:39
   ПАРТИЗАН
  
   высасывает энергию отовсюду, и если я не реструктурирую список приоритетов команд,
  
   469
  
   Ее прервал электронный вой сирены, доносящийся с пульта пилота. На панелях управления загорелся целый фестиваль
   красных огней.
  
   "У нас отключилось питание контрграва", - сказал пилот.
  
   Слишком поздно, мы мертвы.
  
   "Погодите", - продолжал он своим слишком спокойным голосом. "Нам придется ее бросить".
  
   Другой член экипажа, как предположил штурман Тетсами, начал называть цифры. "Тысяча метров".
  
   Две вершины. Слишком близко.
  
   Они начали поворачиваться в воздухе, к седловине между
  
   "Семьсот метров".
  
   "Пятьсот метров".
  
   В нише в задней части отсека экипажа был установлен аварийный ремень безопасности. Тетсами нырнула в обитую альков и
   натянула на себя аварийную лямку. Обивка отреагировала, приняв форму ее тела.
  
   Пилот отключил звуковые эффекты, предупреждающие о полудюжине критических сбоев питания. Единственными оставшимися
   шумами были голоса членов экипажа.
  
   "Четыреста метров".
  
   Тетсами попытался закрыть дверь в нишу, запечатав аварийный отсек. Он не хотел застревать - часть аварийного ремня не
   давала ему защелкнуться.
  
   Темные скалы вокруг Шафтсбери молча проплывали мимо. Долина исчезала, когда они спускались к седловине скалы. Белое
   под ними расширялось от ленты до шоссе, до океана белизны.
  
   "Двести метров".
  
   Дверь в спасательную капсулу захлопнулась, заставив ее вздрогнуть. Она снова отскочила.
  
   Снег и лед начали покрывать окна кабины.
  
   В критический момент Тетсами закрыла глаза.
  
   "Сто метров".
   Удар отбросил ее вниз и вперед в страховочную систему. Ремни безопасности врезались в ее ноги, раздавили ее грудь, а ее шея
   чувствовала себя так, будто ее хлестали, как кнут. Звук был оглушительным, как будто содрогающееся судно ехало внутри
   бесконечного взрыва.
  
   Кабина пилотов затряслась, ударив ее о аварийную
   20:40
   470
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Упряжь и мягкая стена позади нее. Мягкая обивка на стене была толщиной двадцать сантиметров, но когда она ударилась об
   нее, она почувствовала, как металлические лонжероны под ней оставили рубцы на ее плечах и задней части бедер.
  
   Дверь попыталась захлопнуться. Единственное, что спасло ее от сокрушительного удара повторяющегося хлопка двери, была
   разбухшая обивка, сформованная вокруг ее тела, обнимающая ее внутри ниши.
  
   Грохот продолжался с ощущением резкого замедления. Рывок снова распахнул дверь, и сквозь лавину звуков Тетсами
   услышала, как что-то взрывообразно разбилось. За разбиением последовал бритвенно-холодный воздух, который, казалось,
   сдирал с ее тела каждую частичку открытой кожи.
  
   Корабль сильно трясло, двери открывались и закрывались снова, снова и снова...
  
   Кто-то закричал, и Тетсами сильнее зажмурилась.
  
   Кабина была заполнена ревом воздуха, пронизанного спазматической дверью в нишу. Тетсами периодически обстреливали
   льдом, который ощущался как матовое стекло.
  
   Спустя вечность движение прекратилось. Звук тоже. Дверь захлопнулась один раз, затем медленно скрипнула и открылась.
   Тетсами было больно.
  
   Даже когда амортизационная подкладка обнимала ее до неподвижности, каждый сустав в ее теле едва ли был сотрясен в
   пределах терпимости. Ее шея и плечи были особенно напряжены. Холод обжег ее лицо и руки, превратив их в сухой пергамент,
   который мог рассыпаться от прикосновения. Ее торс был покрыт синяками, которые, вероятно, местами прорвали кожу.
  
   Даже открыть глаза было мучительно трудно из-за мороза, который их склеил.
  
   "Чёрт..." - прошептала она кровоточащими губами, когда наконец смогла видеть.
  
   Свет в кабине "Шафтсбери" был сюрреалистического розового свечения, свет аварийных огней пробивался сквозь снег,
   покрывавший переднюю часть кабины, окна или места, где они раньше были.
  
   Что-то, вероятно, огромный кусок льда или камня, разбилось о верхнюю часть носа Шафтсбери. Он задул в окна. Судя по виду
   тел, наполовину заваленных снегом, он также убил пилота и второго пилота.
   20:40
   ПАРТИЗАН
  
   471
  
   Снег был повсюду, сугроб сползал от нижнего края окон, погребая под собой места пилота и второго пилота. Зеркальный сугроб
   сползал по обе стороны от двери к остальной части корабля.
  
   Снег покрыл стены и приборы. Красные точки светились рассеянно, последние предупреждения корабля о повреждениях и
   потреблении энергии. Они гасли, пока Тетсами наблюдал.
  
   Навигатора вынесло со своего поста. Он рухнул кучей на противоположной стороне двери, лежа в кру Тетсами. В отличие от
   пилота и второго пилота, он выглядел живым. Пока она смотрела, она увидела, как его грудь двигалась.
  
   Джарвиса, который был рядом с ней, нигде не было видно.
  
   "Отличный план", - подумала Тетсами, нажимая на кнопку отстегивания ремня безопасности, небольшой переключатель у ее в
   остальном неподвижной правой руки. Она поморщилась. Каждое движение, каким бы дробным оно ни было, ощущалось так,
   будто ее суставы были пронзены песком.
  
   Когда обивка сжалась, и она смогла повиснуть на страховочной стропе, она поняла, что ей будет трудно стоять.
  
   Большой.
  
   Она не была уверена, проклинает ли она себя или Джарвиса.
   20:41
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
  
   Убывающая доходность
   "Чувство вины не является чертой, способствующей выживанию".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "Неспокойно лежит голова, носящая корону".
  
   -УИЛЬЯМ ШЕКСПИР
  
   (1564-1616)
  
   Дом оставался в конференц-зале всю ночь и утро. Он стал его центром управления. Никто больше не смог спать, и меньше всех
   Дом.
  
   Где-то там, Тетсама была в руках Proudhon Spaceport Security. Почти наверняка Клаус ее захватил или скоро заберет. Мысль о
   Тетсаме в руках Клауса была хуже любой мысли о том, что TEC силой организует правительство на Бакунине.
  
   Если бы у Клауса был Тетсами, он бы знал о Дидро, о Доме и еще о тысяче двухстах людях...
  
   Случайно пролетели сети Бакунина, пытаясь найти какой-то угол, какую-то передачу, которая дала бы им некоторое
   представление о судьбе Тетсами. Он пока ничего не нашел.
  
   Дом тащился сквозь часы, словно по пояс в грязи. События вышли из-под его контроля, и он, казалось, терял суверенитет
   собственного тела. Он напряг мышцы до такой степени, что синтетические волокна скручивали оставшуюся живую ткань в
   мучительных судорогах. Если он не сидел там и не концентрировался, его конечности взрывались спазмами непроизвольной
   вибрации.
  
   Дом проклял Бога, который поместил более тысячи
   20:42
   2
  
   ПАРТИЗАН
  
   473
  
   люди на одной чаше весов, а Тетсами на другой.
  
   Постоянные споры нисколько не помогали делу.
  
   Фасад Айвора рухнул рано. "Я тебе не верю!" Дом сидел неподвижно. Не потому, что он ничего не чувствовал в
  
   нападение, но потому что он чувствовал, что если он позволит напряжению, которое он чувствовал, вытечь наружу, плотина
   прорвется и все рухнет. "Мы прошли ту точку, где мы можем
  
   "Стоп", - сказал Дом. "Ты не можешь игнорировать это, вести себя так, будто ничего не происходит". Это то, что я делаю? Дом
   почувствовал, как его руки, особенно полностью кибернетическая левая, погрузили пальцы в подлокотники кресла.
  
   В данный момент он и Айвор были одни в конференц-зале - если не считать Рэндома, который бродил по проводке. Флауэр и
   Мосаса вылетели в Годвин, чтобы проконтролировать захват Блика, Занзибар отправился с ними, чтобы возглавить взлом
   особняка Эзры Блика.
  
   Дом не знал, где находится Шейн.
  
   Они часами спорили о возможности войны, но единственной уступкой, которую они сделали Прудону, было ускорение графика.
   Они собирались попытаться захватить Блик днем, на день раньше.
  
   Дом надеялся, отчаянно надеялся, что им удастся провести в Годвин всех двенадцать сотен сотрудников до того, как Клаус
   обнаружит, что все еще живы.
  
   "Отвечай мне, черт возьми!" - крикнул ему Айвор. "Что, черт возьми, ты собираешься с ней делать?"
  
   "Тетсами - один человек", - тихо сказал Дом. "У меня есть более тысячи, о которых нужно думать".
  
   "Вот и все, не так ли? Она больше не часть этого". Айвор дико махнул рукой, окидывая взглядом всю гору, окружавшую их. "Она
   больше не имеет значения".
  
   По руке Дома пробежала дрожь, и он почувствовал, как часть стула поддалась. Его левая рука поднялась примерно на шесть
   сантиметров, все еще сжимая часть стула. "Айвор". Усилия Дома контролировать свой голос стали более напряженными.
   Вибрато просачивалось.
  
   "Задумайтесь на минутку".
  
   "О чем? Она где-то там, ей нужна наша помощь..."
   "У нас нет рези-"
  
   "-а тебе все равно!"
   20:43
   474
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Что-то в кресле щелкнуло, и Дом обнаружил, что стоит. Айвор сделал шаг назад. Дом держал подлокотник кресла, как дубинку.
   Слова Дома вырывались короткими вздохами. Он с трудом сдерживал крик. "У тебя нет никаких прав".
  
   "Ты-"
  
   "Заткнись!" Дом размахивал подлокотником кресла между ними. Что-то в его голове говорило, что он наконец-то сорвался.
   "Называй меня монстром. Называй меня злым ублюдком. Проклятье мне". Дом ткнул Айвора в грудь своей самодельной
   дубинкой. Он сдержался, но все равно вывел из себя Айвора. "Никогда не говори мне, что меня волнует!"
  
   Айвор упал спиной на другой стул, и Дом остановил его продвижение.
  
   "Тетсами, - продолжил Дом, - возможно, единственное, что меня действительно волнует".
  
   "Тогда сделай что-нибудь".
  
   "Что? Ты пилот. Скажи, сколько тебе понадобится машин, чтобы полностью прочесать северную пустыню?"
  
   "Эм-м-м-"
  
   "Скажите мне, каковы шансы обнаружить там армию, окопавшуюся с приличными возможностями РЭБ. Скажите мне, что никто
   не заметит широкого, сектор за сектором, поиска в этом районе. Скажите мне, что у нас хотя бы есть хорошее представление о
   том, где искать, теперь, когда у них был почти целый день, чтобы переместить ее".
  
   Слова Дома, казалось, били Айвора так же эффективно, как если бы он использовал кусок металла в своей руке.
  
   "У меня здесь есть люди, чьи жизни зависят от этой операции Bleek. Пожизненные сотрудники, их семьи, их дети, которым
   некуда будет идти, если эта операция не удастся. Мой брат с радостью убьет тысячу двести человек, чтобы добраться до меня".
  
   "Мне жаль", - сказал Айвор. Он выглядел избитым.
  
   Дом отпустил подлокотник. Он со стуком упал на пол. Гнев выветрился из него так же быстро, как и появился. "И если Прудон
   работает с Клаусом или на него, и у них есть Тетсами, Клаус очень скоро узнает, что я жив и где мы все".
  
   "Кто-то должен что-то сделать, - мысли Дома вторили голосу Занзибара. - Но кто что может сделать?"
  
   "Мне нужна машина", - сказал Айвор.
   20:43
   ПАРТИЗАН
  
   475
  
   "Это большая пустыня", - ответил Дом, хотя он уже знал, что отпустил Айвора. У одного судна было больше шансов попасть и
   выйти из чего угодно. Особенно с Айвором
  
   вождение. "Небольшой контрграв и припасы."
  
   Дом кивнул. "Хорошо. Но это должно искать-" не только Тетсами вы
  
   Они посмотрели друг на друга, и Айвор медленно кивнул. Они оба знали, что кто-то должен подтвердить разведданные, которые
   они получили. Кто-то должен увидеть армию Прудона
  
   и доложи. "Найди их прежде, чем они найдут тебя", - сказал Дом.
  
   Айвор кивнул, его лицо было таким серьезным, что Дом боялся за любого, кто мог даже взглянуть на Тетсами странно. Дом
   также боялся за Айвора. У него было гнетущее чувство, что он отправляет беловолосого гиганта на самоубийственную миссию.
   Неважно, что на самом деле Айвор отправлял себя.
  
   Дом чувствовал ответственность.
  
   Он был ответственным. Это была его вина, что Тетсами ушел в первую очередь. Его собственная неуклюжая неспособность
   справиться со своими собственными эмоциями. Дом подумал, что если бы он, хотя бы раз, сумел намекнуть на то, что он
   чувствовал. Что он все еще чувствовал.
  
   Его разум запутался, завязываясь в узел.
   "Что ты собираешься делать?" - спросил Айвор.
  
   Вопрос был почти обвинением. Дом видел, что лоск полностью слетел с Айвора. Все его гражданское притворство исчезло.
   Взгляд, который Айвор бросил на него, содержал уничтожающее презрение и что-то еще, что Дом мог
  
   еле стою. Жалость.
  
   Кто-то должен что-то сделать.
  
   Если этот кто-то был им, то что-то было чем? Из этой горной крепости, горы, которую вскоре могли захватить силы Клауса в
   поисках его, что он мог сделать? Дом оглядел конференц-зал. Это была, возможно, самая передовая часть всей кое-как
   смонтированной установки, которая пронизывала гору.
  
   Если ничего другого, он мог бы предупредить людей. Многократные передачи были бы рискованными, и чтобы действительно
   куда-то попасть, ему пришлось бы копаться в своем личном капитале. Ему пришлось бы звонить людям, которых он знал,
   контактам, которые он наладил за эти годы в
   20:44
   476
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Бакунин, воспользуйся доверием, которое он оказал. Ему пришлось бы оставить неоспоримые доказательства того, что он жив.
  
   Если я собираюсь в Протеус, какое это имеет значение?
  
   "У меня есть сеть контактов по всему Годвину и восточным коммунам, - сказал Дом Айвору. - Я попытаюсь сделать
   предупреждение".
  
   Это было удивительно. Простое изложение плана освободило его от ментальной трясины, через которую он пробирался. Айвор
   кивнул, как будто ожидал этого.
  
   "Собери все необходимое и отправляйся в северный транспортный отсек. У меня будет корабль, который будет тебя ждать", -
   сказал ему Дом.
  
   Айвор ушел, не сказав больше ни слова.
  
   "Удачи", - прошептал Дом.
  
   Оставшись один, Дом сидел в сломанном кресле и размышлял, кому он позвонит первым. Прежде чем он успел сделать какой-
   либо вывод, голограмма перед ним закричала красным, требуя немедленного внимания. Дом ответил на вызов, и его встретило
   лицо Кэти Шейн, где-то глубоко в горах. За Шейном возвышалась массивная стена камня.
  
   "Мистер Магнус?"
  
   Почему-то после сообщения от Тетсами никто не позвонил
  
   его Доминик больше не. "Это был аварийный контур, в чем проблема?"
  
   "Проблема в том, что охранники, которые у вас тут внизу, бесполезны". Кто-то позади нее начал тараторить, и Шейн велел ему
   заткнуться. "Хоугланд сбежал".
  
   "Как, когда?"
  
   "Проскочил через оглушающее поле и широкое пятно в прутьях и поднялся прямо по скале. Примерно в то время, когда мы все
   были в конференц-зале, я полагаю".
  
   Дом мельком увидел обезумевшего охранника позади Шейна и понял, что это было прямо из-под носа охранника. Он
   недооценил Хоугланда. "Чёрт возьми, у меня нет лишних людей". Он действительно не недооценил. Каждая годная рука была
   реквизирована для миссии Bleek, тем более теперь, когда она происходила при дневном свете. Все руки, которые у него
   остались, были ранеными, детьми и людьми, жизненно важными для бега и последующего разрушения горы-
  
   tain штаб-квартира. "Я пойду за ней", - сказала Шейн тоном, который дал понять Дом, что она приняла решение задолго до
   того, как позвонила ему.
  
   "Я не могу отправить тебя одного. Эти пещеры бесконечны".
   20:44
   ЭЛЕ?
  
   ПАРТИЗАН
  
   477
   "Она не будет одна", - прервал их передачу электронный голос. Голос принадлежал Random Walk.
  
   "Что?" - спросил Шейн.
  
   "Я посылаю вам свой летающий симулякр, чтобы он сопровождал вас, так сказать, с частью моего мнения".
  
   "Послушайте", - сказал Шейн, "никто из вас не обязан ничего делать. Это личное". Она подняла большую дорожную сумку. "Я
   собиралась уйти в любом случае".
  
   "Хоугланд по-прежнему представляет угрозу безопасности", - сказал Дом.
  
   "Кроме того", добавил Рэндом, "я приношу с собой много вещей, без которых поиски другого человека в этой горе были бы
   невозможны".
  
   быть безнадежным. Не говоря уже о спелеологическом оборудовании. "Возьми Рэндома с собой", - сказал Дом.
  
   "Хорошо", - согласился Шейн, - "но ему лучше побыстрее спуститься сюда".
  
   "Я лечу, как мы и говорили, капитан".
  
   "Не называй меня капитаном".
  
   "Держи меня в курсе событий как можно чаще, Рэндом", - сказал Дом.
  
   "В телекоммуникационном ужасе этих каменных туннелей я сделаю все, что смогу".
  
   Дом кивнул и отключился.
  
   "Центр не выдержит", - подумал Дом.
  
   Айвор собирался улететь в пустыню, чтобы найти свою пропавшую приемную дочь. Флауэр и Мосаса были на позиции где-то в
   Годвине, а Занзибар готовился ворваться в особняк в западном пригороде. Шейн собирался исчезнуть в чреве Дидро, чтобы
   выследить бывшего товарища, прихватив с собой часть мозга Случайного Прогулки.
  
   И тогда был один.
  
   Дом сидел один в конференц-зале. Прошло почти пятнадцать минут, прежде чем он заказал первый спутниковый канал связи.
   6 December 2024
   Н
   11:02
  
  
  
  
  
   11:02
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
  
   Трудная цель
  
   "Лучше бить противника, когда он не смотрит".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "Неравенство собственности будет существовать до тех пор, пока существует свобода".
  
   -АЛЕКСАНДР ГАМИЛЬТОН
  
   (1755-1804)
  
   Занзибар вел небольшой контргравитационный фургон низко над Годвином.
   Она была обеспокоена тем, что должно было произойти, хотя из всех людей, управляющих Diderot Holding Company, Занзибар
   был меньше всех удивлен решением мистера Магнуса продолжить поглощение Bleek.
  
   Дневной свет был ее главной заботой. Кропоткин как раз сейчас расчищал горы на востоке. План предусматривал ночную
   миссию, но обстоятельства ускорили график. Люди едва успели занять позиции, прежде чем был дан сигнал. Мистер Магнус
   хотел, чтобы его люди прочно обосновались в Блике, прежде чем на востоке разразится ад.
  
   Затем он уходит.
  
   Однако время для беспокойства прошло. Все были на своих местах, и пришло время заставить эту чертову штуку работать.
  
   В фургоне с ней сидели четыре коммандос, все отобранные из ее сил безопасности. В отличие от Мосасы и Флауэра, ее знания
   о бое и тактике были не просто теоретическими. Она будет той, кто будет удерживать точку в самой критической части захвата.
   Она будет тем, кто свяжется с Эзрой Бликом.
  
   Контрагравитационный фургон, в котором она ехала, был абсолютно черным и...
   11:02
   ПАРТИЗАН
  
   479
  
   бронированный. Команда Мосасы взяла коммерческий бронированный автомобиль, довела броню до военных спецификаций и
   установила генератор поля Эмерсона, который был бы не лишним на истребителе. К сожалению, дополнительный вес не
   позволил контраграву получить какое-либо реальное ускорение.
  
   План это компенсировал.
  
   Фургон начал движение по схеме ожидания в полукилометре над офисными зданиями Западного Годвина. Он приблизился к
   одному из укрепленных анклавов, которые группировались к западу от Годвина, двигаясь под небольшим углом вниз. Занзибар
   позволил гравитации притянуть их к анклаву, и Эзра Блик
  
   особняк. Чувство покинуло ее живот, когда фургон начал свободное падение.
  
   У них был только один шанс. Если они промахнулись по особняку в первый раз, перегруженный фургон был слишком тяжелым,
   чтобы развернуться для второго выстрела.
  
   Фургон-фургон упал с неба, и через пятнадцать секунд он должен был врезаться в комплекс Эзра.
  
   Четырнадцать. Траектория идеально совпадала с компьютерной трассой. Горизонт поднимался над лобовым стеклом фургона.
   Внизу Занзибар видел стены зиккурата вокруг дорогостоящего анклава, который якобы защищал своих пригородных жителей от
   суровой реальности Бакунина.
  
   Двенадцать. Горизонт исчез из поля зрения Занзибара над лобовым стеклом. Годвин раскинулся под ней, словно
   голографическая карта. Все проверили свои усиленные ремни безопасности. Они им понадобятся.
  
   Десять. Земля закрылась обманчивой летаргией. Огни
  
   мелькнуло на панели фургона. Служба безопасности Анклава увидела фургон и отследила его возможную конечную точку.
   Восемь. Отдельные здания разрешились сами собой. Занзибар мог видеть зенитные батареи по периметру анклава,
   отслеживающие фургон.
  
   Шесть. Анклав увеличился вдвое, заполнив половину лобового стекла. Теперь Занзибар могла видеть особняк Эзры, и она
   отрегулировала отделку фургона так, чтобы нос был направлен на него.
  
   Четыре. Лазеры пронзили фургон. Эллипсоидные радуги прорвались через нос, когда их силовое поле военного класса
   поглотило огонь ПВО.
  
   Три. Анклав снова удвоился в размерах. Ландшафт теперь расширялся с висцеральной скоростью.
   11:03
   480
  
   С. Эндрю Суонн
  
   ТТг
  
   т
  
   т
  
   Два. Они выскочили из-под огня ПВО и теперь были за стеной. Жилые дома проносились под ними слишком быстро, чтобы
   различить какие-либо детали. Единственной неподвижной точкой во вселенной был особняк Эзры Блика, впереди и внизу
   растущий им навстречу. Когда фургон мчался к своей цели, Занзибар мог видеть, как люди суетятся вокруг него, словно муравьи.
   Один.
  
   "Подожди!"
  
   Фургон проскочил через площадь перед особняком, словно брошенный в пруд камень. Когда он двигался к особняку, он взметнул
   дерн, грязь и бывший сад. Удар отбросил Занзибар на страховочные ремни, пока она пыталась контролировать столкновение.
   Она маневрировала фургоном, используя только его вентиляторы.
  
   Фургон пронесся через мраморный фонтан, разбрызгивая воду по носу. Снаружи охранники в сине-зеленой форме рассыпались
   по пути фургона, многие вынимали оружие и стреляли. Броня и силовое поле приняли на себя весь огонь из мелкокалиберного
   стрелкового оружия.
  
   Нос фургона врезался в стену особняка. Это было надежное здание, но это была резиденция, а не бункер. Несмотря на
   армирование из поликерамики, фургон снес стену в сторону, остановившись в растопке, которая раньше была полом из твердой
   древесины.
  
   Как только фургон остановился, Занзибар нажала на быстросъемный механизм на своем страховочном ремне. Она оставила
   половину команды защищать фургон от сил безопасности и перезарядить контрграв для их выхода.
  
   Частная армия Блика была большой, но запутанной. В красивой форме и со стильным лазерным оружием они были
   церемониальной дворцовой стражей, которая внезапно оказалась на настоящей войне. Лазеры, стреляющие через отверстие в
   бальный зал, были мощными, но монохромными - никакой надежды против силового поля военного класса.
  
   Занзибар повел пару коммандос через залы особняка. Они пробежали по деревянным полам, мимо дорогих гобеленов и
   инопланетных произведений искусства. Они были на полпути к ядру здания и лифтам, когда встретили первое сильное
   сопротивление.
  
   Лазерные карабины обрушились на них с переднего перекрестка. Двое из дворцовой стражи Блика заняли позицию впереди, где
   коридор заканчивался оранжереей.
   11:03
   ПАРТИЗАН
  
   481
  
   и
  
   Охранники были подсвечены сзади неестественным белым светом солнечных ламп в комнате, скрытых за экзотическими
   растениями, которые росли в большом мраморном кашпо, которое они использовали в качестве укрытия.
  
   Занзибару и компании пришлось прижаться к стенам коридора. В отличие от лазерного оружия, карабины были достаточно
   мощными, чтобы создать проблемы для любого личного силового поля.
  
   ко д е е
  
   В отличие от охранников, команда Занзибара не была вооружена лазерами. Каждый из них нес Dittrich 15mm High Mass
   Electromag. Пятнадцатимиллиметровая винтовка HME стреляла снарядами с ураном в стальной оболочке.
  
   Людям Занзибара хватило одного залпа, чтобы превратить мраморную плантацию в каменные осколки и коричневую грязь.
   Плантация взорвалась, похоронив защитников Блика под инопланетной листвой.
  
   Команда Занзибара пробежала через оранжерею в большой коридор, ведущий в самое сердце здания.
  
   и 8 П. П и е
  
   и
  
   ж
  
   Центральная комната с лифтами отличалась от остальной части дома. Это могла быть комната в корпоративной штаб-квартире
   Блика. Стены были хромированными без украшений, пол - зеркальным полотном. Рассеянный свет без теней исходил от
   светильников, спрятанных в верхней части стен. Лифт был бронированным, и всю эту хижину защищали по меньшей мере
   десять тяжеловооруженных охранников.
  
   Не было времени быть аккуратным в вещах. Охранники знали, что они идут по коридору, в то же время, когда они знали о
   охранниках. Занзибар вытащила свое другое оружие - одноразовую плазменную пушку.
  
   Пока стражники собирались, чтобы отразить нападение захватчиков, Занзибар приземлилась, подождала полсекунды, чтобы
   трое ее спутников могли сделать то же самое, и выстрелила из пушки в комнату.
  
   У плазменного оружия была отвратительная привычка отбрасывать назад в закрытых помещениях. Огненный шторм, который
   ворвался в комнату, отбросил едкий катящийся огненный шар по потолку коридора.
  
   На мгновение все было заполнено красным светом, свистящим воздухом и жаром, который довел ее силовое поле до отказа.
   Затем раздались звуки сигнализации и клаксонов. Прохладная белая пена пролилась на нее. Занзибар встала и заглянула в
   лифтовую комнату. Почерневший металл скрипел и хлопал, пена шипела и трещала, вытекая из немногих неповрежденных
   систем управления огнем. Запах дыма, перегретого
   11:03
   482
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Металл, горелая синтетика и обугленная плоть ударили по носу Занзи-бар, когда она шагнула вперед.
  
   Должен напомнить себе, что это дружеское поглощение. Комната была по щиколотку в белой пене, которая избавила
  
   от вида трупов охранников. Дверь лифта отклонилась от шахты, что облегчило им задачу. Фицджеральд, ее охранник, взялся за
   дело с помощью небольшого домкрата и вскоре сдвинул дверь лифта с рельсов, открыв им доступ к шахте магнитной подвески.
  
   Внутри шахты были полосы сажи и белой пены. Пожарная сигнализация все еще работала.
  
   Занзибар зацепила веревку за одно из магнитных креплений и спустилась в шахту. Фицджеральд последовал за ней.
  
   Вниз по шахте три уровня, и запах и остаточное тепло уже не были такими интенсивными. Лифт был где-то на верхнем уровне.
   Это заставило Занзибар нервничать.
  
   Дно шахты было по колено в огнегасящей пене. Было трудно двигаться, потому что вещество начинало застывать. Фицджеральд
   принялся за дверь, пока Занзибар держал его под прицелом винтовки. Пока он работал, у кого-то из командования и контроля
   охраны, должно быть, случился мозговой штурм. Сверху раздался тошнотворный визг, и Занзибар поднял глаза и увидел, как к
   ним мчится дно лифта.
  
   Занзибар подняла винтовку, словно могла защитить себя с ее помощью, и помолилась.
  
   Шахта сотрясалась от мучительного крика измученного металла, когда лифт проехал мимо открытой двери над ними. Лифт
   остановился.
  
   Занзибар уставился на шахту внизу лифта на магнитной подвеске. Шахта там наверху была деформирована жаром плазменного
   взрыва. Лифт был подвешен на
  
   что-то. Это не могло продолжаться.
  
   Занзибар все еще слышал звуки сгибания и разрыва металла. Пройдет немного времени, прежде чем вес лифта вырвется и он
   возобновит свободное падение.
  
   "Поторопись", - сказал Занзибар.
  
   Словно в ответ она услышала гидравлический хрип, и уровень пены на дне шахты начал падать. Двери перед ними открылись, и
   Занзибар толкнул
  
   1
   11:04
   ПАРТИЗАН
  
   483
  
   Фицджеральд через полуоткрытую дверь, когда она выбиралась из шахты.
  
   Они вдвоем вывалились в пустой коридор. Мебель, ковер и произведения искусства могли бы быть частью особняка наверху.
   Однако общий эффект был испорчен красными мигающими огнями и сиренами. Было два пути. Занзибар выбрал левый.
  
   Прежде чем они достигли конца коридора, она услышала разрывающий скрежет металла и сокрушительный удар, когда лифт
   врезался в дно шахты. Полсекунды спустя небольшая волна огнетушащей пены пронеслась мимо ее ног, испортив дорогой
   ковер.
  
   Коридор, по которому они бежали, заканчивался тупиком. Его главной особенностью было огромное бронированное окно.
   Занзибар осторожно приблизилась к окну, позволяя Фицджеральду прикрыть ее. За окном она увидела лабораторное
   оборудование, голографические терминалы и комнату, оформленную в больничных белых и хромированных тонах. Дверь
   представляла собой воздушный шлюз из матового металла. Она не видела никакого движения внутри комнаты.
  
   Когда она приблизилась, дверь шлюза скользнула в сторону. Занзибар направила на нее пистолет и была встречена
   лабораторным халатом, который развевался, словно флаг.
  
   Она подняла руку, чтобы Фицджеральд не выстрелил, и позволила сдавшимся трем врачам и лаборантам - все молодые
   женщины - выйти в коридор.
  
   Как только Фицджеральд прикрыла заключенных, Занзибар вошла в шлюз. Комната за ней была похожа на палату интенсивной
   терапии. Она пробиралась сквозь ряды оборудования, пока не добралась до бронированной двери на другом конце комнаты.
   Рядом с дверью была клавиатура, мигающая красным.
  
   "Пошлите одного из них сюда, чтобы открыть это", - крикнула она Фицджеральду.
  
   Вошла светловолосая врач. "Вы собираетесь причинить ему вред?" - спросила она.
  
   "Нет."
  
   Доктор выглядел нерешительным.
  
   "Если мы взорвем дверь, мы можем случайно навредить ему". Доктор вздохнул и набрал комбинацию. Дверь отъехала в
   сторону.
  
   Занзибар ожидала увидеть что-то похожее на больничную палату. Вместо этого она увидела вестибюль, ведущий в мягко
   освещенную библиотеку. В библиотеке был четырехметровый потолок
   11:04
   484
  
   С. Эндрю Суонн
  
   и книжные полки от пола до потолка, на которых хранились тома в тканевых переплетах, которые, должно быть, стоили
   мегаграммы. В центре комнаты, откинувшись на стуле под тороидальной лампой для чтения, сидел Эзра Блик.
  
   Он громко храпел.
  
   Занзибар подошел к Эзре Блику и подумал: "Этот человек, должно быть, спит как убитый".
  
   Несмотря на свою предполагаемую недееспособность, Эзра Блик выглядел здоровым как лошадь. У него определенно был
   здоровый храп.
  
   Сирены все еще гудели. Даже мигающий красный фонарь был установлен высоко на стене библиотеки. Запах далекого дыма и
   огнетушащей пены наполнил комнату.
  
   И все же, в халате и с книгой на коленях, Эзра храпел.
  
   Он был похож на невысокого пророка, с седыми волосами и бородой, нечесаной и торчащей повсюду. Тороидальная настольная
   лампа висела над его головой, как косой нимб.
  
   Занзибар подошел и потряс Эзру за плечо.
  
   Из открытого рта Эзры вырвался сосательный звук, и он пробормотал что-то, чего Занзибар не смогла разобрать. Она
   встряхнула его сильнее.
  
   Не открывая глаз, Эзра закричал: "Что? Ты снова будишь меня, чтобы сказать, что пора спать? Или, может быть, ты хочешь
   поесть, а я не голоден..."
  
   "Мистер Блик..."
  
   "Уйди! У тебя везде камеры - я лишился приватности, самое меньшее, что ты можешь сделать, это оставить меня, когда я
   сплю".
  
   Занзибар затрясся сильнее: "Мистер Блик!"
  
   "Уберите поднос. Он ужасно пахнет". Глаза Эзры моргнули. "Мистер Блик, говорит она?"
  
   Он сел и повернулся, впервые взглянув на Занзибар. "Я бы сказал, что здесь происходит что-то странное".
  
   "Они ворвались..." - начала светловолосый доктор, вошедший вслед за Занзибаром.
  
   "Пожалуйста!" - огрызнулся на нее Эзра. "Я наслаждаюсь новизной. И я не маразматик. Я вижу, что она не из персонала.
   Сомневаюсь, что моя любимая дочь наняла бы какую-то черную амазонку в качестве дневной сиделки".
  
   Эзра взял книгу с колен и вышел из кресла.
  
   "Мистер Блик..." - снова начал Занзибар.
   11:05
   ПАРТИЗАН
  
   485
  
   Он покачал головой, улыбаясь. "Пожалуйста, прежде чем я пойму, что меня похищают или убивают, дай мне насладиться этим
   маленьким уважением". Эзра поднял руку. ""Мистер Блик", - медленно сказал он. "Столько времени прошло. Всегда эти
   шиксе-медсестры, Эзра то, Эзра сё или ещё хуже, "нам нужно поесть" или "пора нам спать". Это подрывает достоинство
   старика". Он глубоко вздохнул, несколько раз кашлянул и опустил руку. "Пожалуйста, продолжай, мой вежливый незваный
   гость".
  
   Занзибар оглянулась через плечо и увидела Фицджеральда, прикрывающего вход в псевдо-палату интенсивной терапии.
   Видимо, поскольку лифт не работал, у них было немного времени, прежде чем охранники Bleek спустились на этот уровень. Она
   повернулась, сделала глубокий вдох и сказала: "Господин Bleek, я представляю Diderot Holding Company. Мы хотим купить вашу
   долю в Bleek ek Munitions".
  
   "Ой. Неудивительно, что тебе пришлось вломиться. Мои дети никогда этого не одобрят. Они боятся, что когда-нибудь им
   придется работать, чтобы зарабатывать на жизнь".
  
   "Вы бы рассмотрели возможность продажи?"
  
   "Я бизнесмен, как бы ни отрицала это моя семья. Я рассмотрю любой вариант. Что вы предлагаете?"
  
   "Пятьдесят граммов за штуку".
  
   "За пятьдесят граммов мои дети продадутся", - покачал головой Эзра.
  
   Неповторимый звук урановой пули, врезающейся во что-то неподатливое, раздался из коридора. Занзибар посмотрел на
   Фицджеральда. Он все еще был там, охраняя вход в покои Эзры.
  
   "Сэр..." - сказала она, стараясь, чтобы в ее голосе не прозвучала излишняя настойчивость.
  
   "Я знаю. Время. На этой планете все идет так быстро. Да, за пятьдесят граммов у вас распродажа". Эзра поднял палец. "Если"
  
   Занзибар перевел взгляд с Блика на выход. Сквозь шум пожарной сигнализации до них доносились звуки выстрелов.
  
   "Если?"
  
   Эзра подоткнул полы своей мантии и сказал: "Однако, если только ты избавишь меня из этой позолоченной темницы".
  
   "Пошли", - сказала Занзибар. Она схватила его за плечо и потащила к выходу. К его чести, он не просил останавливаться ни
   для чего, хотя был одет только в халат, трусы и тапочки.
   11:05
   486
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Они вдвоем прошли мимо Фицджеральда, который прикрывал оставшийся медицинский персонал, но с беспокойством смотрел
   через окно в коридор. Занзибар отметил, что Эзра одарил каждую женщину из персонала широкой улыбкой, которая, казалось,
   сочилась иронией.
  
   Как только она, Эзра и ее помощник преодолели передний воздушный шлюз, она закрыла его перед медицинским персоналом и
   вывела из строя элементы управления.
  
   Шум выстрелов теперь был очень громким, и она не могла видеть дорогу к шахте лифта из-за туманного дыма, застилавшего
   коридор. Они должны были войти в завесу от света костра. Занзибар стояла там, прислушиваясь некоторое время. Это был
   определенно одиночный HME, один из ее людей, пятящийся к ним. Пока она ждала, она могла видеть случайные вспышки
   энергетического оружия. Человек у лифта стрелял из замедлителя всю дорогу с поверхности. Он, должно быть, был близок к
   пределу боеприпасов.
  
   Все они были в тупике. Через несколько секунд их прижмут к стене. У них был запасной план. Она только надеялась, что Эзра
   поймет...
  
   "Простите за навязчивость", - прошептала она Эзре, прежде чем просунуть руку ему на грудь под мышки и поднять его с земли.
  
   Занзибар втянула воздух. Затем она закричала так громко, как только могла: "У нас Эзра Блик! Сложите оружие и отойдите от
   них, или ваш лидер умрет!"
  
   Занзибар надеялся, что это сработает. Охранники, вероятно, думали, что защищают Эзру, а не держат его в плену.
  
   Эзра помогал делу, отчаянно крича: "Не стреляйте!" Она не знала, кричит ли он на охранников Блика или на нее.
  
   Звуки стрельбы стихли, и она медленно двинулась вперед. Вскоре она догнала своего второго товарища, Дэвидсона, который
   тащил дверь лифта обратно в тупик в качестве куска переносного укрытия. Занзибар прошла мимо него и махнула ему рукой с
   пистолетом.
  
   Извивающийся Эзра был прижат к ее груди, в то время как ее правая рука наклонила винтовку HME вверх к его голове. Это был
   не лучший способ владеть оружием, и если бы она когда-нибудь выстрелила, она, вероятно, обезглавила бы их обоих, в
   дополнение к тому, что сломала бы себе запястье. Однако поза была необходима,
   11:05
   ПАРТИЗАН
  
   487
  
   потому что внезапно она оказалась лицом к лицу с целым лесом людей в сине-зеленой форме, которые действительно
   побросали оружие и прижались к стенам.
  
   "Помните", - крикнула она им. "Мы несем личные поля. Мистер Блик - нет. Энергетическое оружие, скорее всего, поджарит
   его прежде, чем я решусь нажать на курок".
  
   Они прошли мимо лифта. Там был бардак. Спускающаяся капсула вынесла изрядный кусок стены.
  
   "Ладно", - прошептала она своим людям. "Мы пойдем по лестнице".
  
   Они продолжили путь по коридору, мимо группы охранников. Она шла впереди, Эзра был щитом. Двое ее товарищей стояли
   позади нее, идя с ней спиной к спине.
  
   Проблема с лестницей заключалась в том, что она была неудачно расположена и давала им гораздо больше шансов столкнуться
   с дворцовой стражей. Они прошли мимо десятков из них. К счастью, хотя их продвижение было медленным, стражники опускали
   оружие, когда они проходили мимо.
  
   С этого момента это был классический случай корпоративного похищения - необычный, но не неслыханный метод ведения дел
   с Бакуниным.
  
   Они вышли из лестничной клетки на уровне земли. Они прошли мимо еще нескольких групп охранников, все они были далеко от
   своего оружия. Когда они приблизились к бальному залу, запах дыма усилился. Когда они обогнули оранжерею, они вышли на
   открытое пространство. Весь второй этаж над бальным залом исчез, а то, что осталось от третьего, представляло собой
   обугленный потолок, который медленно рушился. Обугленные обломки покрывали пол, и Занзибару пришлось осторожно
   перешагивать через обломки и тела, чтобы добраться до того места, где был бальный зал.
  
   Фургон был там, но сам бальный зал исчез, в основном взорванный кратер, который горел и тлел в десятках мест.
   Единственными остатками были несколько палок из твердой древесины, которые выжили, находясь в радиусе поля фургона.
   Двое защитников хорошо справились с оставшимся арсеналом.
  
   Когда Занзибар и компания приблизились к фургону, двери открылись.
  
   Она втолкнула Эзру внутрь, и быстро последовала за ним и села за пульт управления. Контраграв был включен и ждал ее. Фиц
   Фицджеральд и Дэвидсон залезли последними, и она уже гоняла контрграв еще до того, как дверь закрылась.
   11:06
   С. Эндрю Суонн
  
   488
  
   "Подожди", - сказала она, когда контрграв медленно взмыл в воздух. Когда фургон начал выезжать из комплекса,
  
   Охранники Bleek все еще не стреляли по нему. Однако, в очевидном сбое связи, зенитные батареи у стен анклава сделали это,
   как только фургон поднялся наверх, выход Занзибара был более изнурительным, чем ее прибытие. из-за медленного ускорения
   зверя, на котором они ехали, ей пришлось пригибаться и петлять фургоном сквозь лазерный огонь почти полминуты, прежде чем
   они очистили стены анклава. Хуже того, защитники анклава также стреляли по ним крупнокалиберными снарядами. Фургон
   несколько раз сотрясался от ударов о броню.
  
   К счастью, большая часть стрельбы прекратилась, когда они преодолели стену. Защитники решили не делать никаких
   прощальных выстрелов. Что было хорошо, поскольку теперь, когда фургон не находился над зоной, которую защищала ПВО,
   защитники могли бы свободно выпустить по ним ракеты и артиллерию.
  
   Эзра был занят, глядя в одно из маленьких бронированных окон.
  
   "Мистер Блик?" - спросил Занзибар, как только курс фургона на восток над Годвином стабилизировался. Теперь они скользили
   по верхушкам небоскребов, медленно поднимаясь.
  
   "Да?"
  
   Она протянула ему маленький карманный коммуникатор. "Ты свободен. Вот предложение. Я была бы признательна, если бы ты
   быстро его рассмотрел".
   11:06
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
  
   Замороженные активы
  
   "Бессмысленно беспокоиться, когда ситуация становится безнадежной".
  
   -Книга мудрости циника
   "Основа оптимизма - чистый ужас".
  
   -ОСКАР ВИЛД
  
   (1854-1900)
  
   Тетсами понятия не имела, насколько сильно она пострадала, пока полностью не освободилась от спасательного капсулы. Когда
   она попыталась встать на заснеженный, наклонный пол кабины, боль в ногах, особенно во внутренней части бедер, заставила ее
   упасть. Она рухнула вперед, лицом в сугроб в передней части кабины.
  
   Ей пришлось оставаться там несколько секунд, несмотря на то, что снег обдувал ее обветренную кожу. Когда она наконец
   смогла подняться, ей пришлось держаться за спину пилота
  
   стул, чтобы остаться стоять. Ее пальцы начали неметь.
  
   Она задавалась вопросом, сколько времени у нее осталось, прежде чем придется беспокоиться об обморожении.
  
   Когда боль от ходьбы перестала быть постоянным сюрпризом, она отпустила кресло и проверила экипаж. Ее оценка пилота и
   второго пилота была болезненно точной.
  
   Пилот получил порезы по лицу и шее от взорвавшегося окна, и одна из ран разорвала артерию на шее. Кровь, покрывавшая его,
   уже превратилась в рубиновый лед. Он умер, держа одну руку на ручке управления, а другую - на ране на шее.
  
   Тецами почувствовал себя плохо.
   11:07
   490
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Второго пилота ударило частью того, что вылетело через окно кабины. Его шея была сломана, а часть верхней части груди
   прогнулась. Было очень мало крови, и, похоже, он умер мгновенно. Снаружи она услышала долгий грохот и надеялась, что
  
   эта развалина была на устойчивом насесте. Тетсами пробиралась по наклонному полу к задней части кабины. Маневрировать
   было трудно, все освещение исходило от заснеженных аварийных огней.
  
   Навигатор был без сознания, но все еще дышал. Казалось, удар вырвал его из страховочного ремня или он неправильно его
   надел. Мужчина ударился о дальнюю стену, отскочил от пульта управления и упал на пол. Теперь он был обернут вокруг
   основания собственного кресла, из-за чего Тетсами было трудно разглядеть его травмы. Она не хотела его двигать.
  
   Рукав на его правой руке был разорван, а под ним был огромный синяк и обесцвечивание, серьезный перелом или вывих. В
   дополнение к руке она также могла видеть, что одна нога была сломана. Либо это, либо этот парень родился с дополнительным
   коленом.
  
   Вероятно, это он кричал во время аварии. Она бы тоже закричала.
  
   Она нащупала пульс на его шее. Помимо элементарной реанимации, это было единственное медицинское действие, которое
   она умела делать.
  
   Его пульс был сильным и ровным, и это дало ей надежду на то, что травмы мужчины не представляют непосредственной угрозы
   для жизни.
  
   У нее было время добраться до аптечки в Леди и время узнать, что случилось с остальными тремя заключенными. Перед тем как
   уйти, она заметила бейдж штурмана.
  
   "Марк Баетез", - прошептала она потрескавшимися, кровоточащими губами. Ее слова вырвались из нее белым туманом,
   покрывшим хром сиденья Марка. "Оставайся в живых".
  
   Она встала и сунула руки под мышки, чтобы согреть их.
  
   Чтобы дойти до входа в кабину, вверх по склону, требовались крошечные шаги. Каждые несколько шагов ей приходилось махать
   больными руками в холод, чтобы удержать равновесие.
  
   Джарвиса не было видно.
   11:07
   ПАРТИЗАН
  
   491
  
   Пока она не добралась до верха лестницы.
  
   Джарвис спустился с лестницы из кабины. Его оружие было на полпути вниз по лестнице, а сам старый наемник растянулся у
   основания. Впервые Тетсами подумал, что он похож на старика.
   Она осторожно спустилась по лестнице, поддерживая себя то одной рукой, то другой. Здесь было теплее, несмотря на холод,
   который преследовал ее с кабины. Она чувствовала, как ее руки и лицо оттаивают, пробуждая огненные иглы на каждом
   открытом участке ее плоти. Ее почти-
  
   обмороженная кожа теперь покраснела и вспотела. Она надеялась, что это хороший знак.
  
   Когда она добралась до Джарвиса, ее дыхание лишь слегка запотело.
  
   К ее удивлению, Джарвис был жив. Однако его кожа была бледной, а обе ноги выглядели сломанными. Кроме того, после такого
   падения она не удивилась бы, если бы было множество других
  
   переломы и внутренние повреждения. Она не хотела к нему прикасаться, даже чтобы пощупать пульс.
  
   Пульс Джарвиса пугал ее. Он был слабым и нерегулярным, и ей потребовалось слишком много времени, чтобы его найти. Она
   должна была что-то сделать для него, быстро. Только она понятия не имела, что именно. Она должна была добраться до этой
   чертовой аптечки. Она хотела бы знать, где они хранят аптечку на этом корабле - вероятно, она была ближе.
  
   Она побежала по коридору к люку грузового отсека. Теперь, когда она не скользила по снегу, ее ноги были увереннее, но боль от
   синяков, обволакивающих ее тело, заставила ее упасть трижды, прежде чем она добралась до него.
  
   По мере того как она продвигалась, коридор становился все темнее, чернота поглощала тот слабый красноватый свет, который
   отбрасывали аварийные лампы.
  
   Ее последнее падение было вызвано сочетанием тусклого освещения и крышки люка для входа в грузовой отсек. Крышка была
   сорвана с петель, вероятно, из-за многократного открывания и закрывания во время крушения. Она остановилась на расстоянии
   десяти метров
  
   прочь, вниз по склону коридора. Она поднялась и пошла к дыре.
  
   Она боялась посмотреть вниз.
  
   Когда она это сделала, она увидела красный ледяной ад. Снег покрыл все внизу. Аварийные огни светились сквозь слои льда,
   которые ломали их жесткое красное свечение. Леди, как она увидела, частично потеряла швартовку. Она лежала на боку и под
   углом, направленным от носа. С
   11:08
   492
  
   С. Эндрю Суонн
  
   сугробы на его крыше, часть снега там, должно быть, достигала двух метров в глубину.
  
   Было очевидно, что во время крушения откидной нос Shaftsbury был оторван. Тетсами подозревал, что обломки того события,
   должно быть, и разбили окна в кабине.
  
   "Христос на палке", - пробормотала она, начиная спускаться по лестнице. Контакт голой кожи с матовыми металлическими
   перекладинами был таким мучительным, что она едва не отпустила их. Ей удалось удержаться. В ее состоянии такое падение,
   даже в сугроб, наверняка вырубило бы ее.
  
   Подъем мог занять максимум полминуты. По ощущениям - целый час.
  
   "Аптечка", - сказала она, когда ее ноги утонули в снегу. "Аптечка и перчатки".
  
   Она проверила основание лестницы, но, конечно, не было никаких признаков мертвого охранника или Келли. Эти двое, вместе с
   Гавади и вторым охранником, были похоронены здесь, внизу, где-то.
  
   Они также, скорее всего, были мертвы.
  
   Тетсами побежал через сугробы в сторону Леди.
  
   Крепкий автомобиль выглядел неповрежденным, но попасть внутрь было трудно, учитывая его положение. Тетсами пришлось
   подняться по средней оси, чтобы добраться до двери, в чем ее тело не нуждалось. Она перемежала свой подъем потоком
   проклятий и импровизированным богохульством.
  
   Добравшись до правой двери, теперь уже наверху, она остановилась, чтобы перевести дух.
  
   Когда она это сделала, она услышала, как кто-то тихо крикнул: "Помогите". Кто-то выжил здесь внизу? Как она собиралась
   добраться до всех, пока кто-то не погиб?
  
   Тетсами распахнул дверь комнаты Леди и крикнул: "Где ты?"
  
   "Сюда, сюда", - казалось, раздалось откуда-то из задней части грузового отсека.
  
   Тетсами спустилась в Леди. Ей, похоже, потребовалось слишком много времени, чтобы найти аптечку. Она также выхватила
   лопату из кучи горнодобывающего оборудования.
  
   Она не стала заморачиваться с перчатками.
  
   "Продолжай говорить", - крикнула она, вылезая из Леди. "Кто ты? Ты ранен?"
  
   "Келли. Холодно...
   11:08
   ПАРТИЗАН
  
   493
  
   Келли? Я думал, он ошеломлен, Тетсами пробирался сквозь метровый снег к огромным сугробам, заполнявшим заднюю часть
   грузового отсека. Когда она приблизилась, она предположила, что, возможно, шок от снега мог бы оживить его. Это было
   известно.
  
   Тетсами добралась до сугроба и начала копать, все время думая о нитевидном пульсе Джарвиса. Прошло всего несколько
   секунд, прежде чем она обнаружила ноги Келли. Он был погребен под сугробом. Он был глубиной в метр вокруг его ног, ближе к
   трем над его верхней частью тела.
  
   Может ли он дышать?
  
   Еще через полминуты она обнаружила, что он пробирается к ней. Когда его лицо высунулось из снега, он моргнул и спросил:
   "Что случилось?"
  
   "Ты ранен?" - спросил Тетсами.
  
   Келли медленно поднялся. Плохой ход, если он ранен. Однако он, похоже, чувствовал себя лучше, чем Тетсами. Тетсами нашел
   это невероятно раздражающим.
  
   "Кажется, я в порядке", - сказал он.
  
   Тетсами бросил ему лопату и сказал: "Тогда найди Гавади. Если ты выжил, он мог бы".
  
   Следующие несколько часов были размытым кошмаром. Она добралась до Джарвиса вовремя, но даже с аптечкой она дважды
   чуть не потеряла его, пытаясь стабилизировать его травмы. Она следовала инструкциям в медицинской базе данных до
   последней буквы, но не могла отделаться от мысли, что провалила работу.
  
   Она следовала инструкциям по лечению переломов костей и шока и давала ему препараты, рекомендованные базой данных, но
   он все равно выглядел слишком бледным.
  
   Марк Баетез был так же плох по-своему. Она лечила его руку и ногу, и он умудрился проснуться достаточно, чтобы попытаться
   задушить ее здоровой рукой. Ей пришлось побороться, чтобы дать ему успокоительное.
  
   К тому времени, как ей удалось стабилизировать состояние обоих мужчин, она израсходовала весь термопластичный гипсовый
   материал из аптечки - большую часть на Джарвиса, который теперь ниже пояса представлял собой статую.
  
   Когда она проверила Келли, она была удивлена, увидев, что он один из них сумел откопать Гавади. Келли нашла собственные
   аптечки корабля, чтобы попытаться подлатать мужчину. Тетсами была удивлена, что Гавади все еще жив. Она
   11:08
   494
  
   С. Эндрю Суонн
  
   была еще больше удивлена, когда увидела степень его травм. Гавади потерял правую руку, сломал три другие конечности и
   получил рваные раны на значительной части тела. По словам Келли, у Гавади было сломано большинство ребер, и он выжил
   без перелома позвоночника только потому, что ему уже сделали обширную реконструкцию позвоночника, заменив большую
   часть его позвонков прочной металлической кибернетикой.
  
   Последний охранник получил примерно такие же травмы, как и Гавади, но без возможности восстановления позвоночника. Он
   был мертв.
  
   Как только состояние пострадавших стабилизировалось, Тетсами снова осмотрел кабину. Согласно хронометру на запястье
   пилота, было уже далеко за полночь. На улице должен был быть день. Однако сугроб над носом не пропускал свет в кабину. Нос
   был глубоко под снегом.
  
   Стало еще хуже.
  
   Тетсами прошла по всей длине верхней части судна, двигаясь к хвостовой части, проверяя каждый отдельный порт, который она
   могла найти. Несколько окон были разбиты, заполняя помещения сугробами. Но все они были завалены. Ни один из портов на
   этой ванне не был достаточно близко к открытому воздуху, чтобы даже впустить немного света.
  
   Возле хвоста она могла слышать то, что могло быть ветром и снежной бурей, грохочущей над ней. Это звучало жестоко и было
   чертовски сильным штормом, если она могла слышать это так далеко под снегом.
  
   Скоро эта штука будет окончательно похоронена, если уже не похоронена.
  
   Когда выход показался бесполезным, она провела еще несколько часов, импровизируя корзинные носилки, чтобы спустить двух
   других раненых в грузовой отсек. Грузовой отсек, несмотря на снежные заносы, был лучше всего изолирован, поэтому теперь
   это была самая теплая часть корабля. Тетсами и Келли разбили лагерь в чреве Шафтсбери, почти пустом, красно-
  
   Освещенное пространство. Огромная пещера в каком-то замороженном круге Чистилища. К тому времени стало ясно, что они не
   могут рассчитывать на немедленное спасение.
  
   Тетсами не знал, хорошо это или плохо.
  
   Должно быть, было около полудня, когда Тетсами смогла заняться своими травмами, которые - теперь, когда она замедлилась,
   чтобы почувствовать их - были не незначительными. В то время как Келли держала
   11:09
   ПАРТИЗАН
  
   495
  
   Присмотрев за тяжело ранеными, она удалилась в Леди, чтобы втайне позаботиться о себе.
  
   Незначительное обморожение конечностей, особенно рук, было легко вылечено пластырями из обширной аптечки корабля. Ее
   туловище было покрыто синяками, местами углублявшимися до почти черного цвета. С помощью диагностического набора ей
   удалось обнаружить полдюжины порванных мышц и растяжение связок правого колена и локтя. Все это усугубилось от
   движения.
  
   Сидя на спинке пилотского кресла в полуперевернутом "Леди", она с трудом верила, что вообще забралась в машину, не говоря
   уже о том, что сделала все, что могла, после крушения.
  
   Это также заставило ее задуматься о Келли.
  
   Она наложила поддерживающие бинты и дозировочные пластыри на свои растяжения и ввела обезболивающее и ускоритель в
   области разорванных мышц. Она экономила на лекарствах, так как было три человека, которым это было нужно гораздо больше,
   чем ей.
  
   Как так вышло, что ты в порядке, Келли? Я едва могу передвигаться. Я был пристегнут к спасательной капсуле. Тебе пришлось
   свободно подпрыгивать здесь внизу. Ты должна быть такой же избитой, как Гавади.
  
   Залатав то, что могла залатать, она покопалась в мусоре, покрывавшем левую сторону Леди, теперь пол. Повезло, что машина
   только перевернулась, а не покатилась. Предметы были рассыпаны, но не разбросаны как попало. Ей удалось найти свою сумку
   и сменную одежду. Ничего подходящего для погоды, но у нее наконец-то появилась пара перчаток - кожаные водительские
   перчатки, но они сойдут.
  
   Она также искала и нашла походное снаряжение Леди. Самое главное, она нашла пару кристаллических обогревателей и
   несколько упаковок компактных утепленных одеял. Раненые не собирались умирать от переохлаждения.
  
   Когда она выбралась из "Леди" и увидела, как Келли смотрит на нее, она поняла, что после мысленных жалоб на то, что
   Джарвис взял на себя всю ответственность, она внезапно оказалась в роли контролера этого фиаско.
  
   "Чудесно", - пробормотала она, и ее дыхание стало туманным. "Будь осторожен в своих желаниях", - подумала она.
  
   По крайней мере, они были живы, в основном. Все, что им действительно было нужно, это выбраться из Шафтсбери. У них была
   Леди, которая
   11:09
   496
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Казалось, что он не поврежден, и предполагалось, что это будет многоцелевое транспортное средство.
  
   Все, что им нужно было сделать, это придать ему горизонтальное положение и вытащить из грузового отсека.
  
   Тетсами посмотрел на переднюю часть "Шафтсбери". Это была одиночная покатая куча красного снега, которая заполняла
   грузовой отсек на десять метров, по крайней мере.
  
   Поверните леди в горизонтальное положение и уберите ее отсюда.
  
   Конечно, легко.
   11:09
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
  
   Перемещенные лица
   "Прошлое и будущее в равной степени омрачены домыслами".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "История - это набор согласованной лжи".
  
   -НАПОЛЕОН БОНАПАРТ
  
   (1769-1821)
  
   Шейне пришлось подняться по отвесной скале, чтобы покинуть чашу тюрьмы Дома Магнуса. С ее новыми протезами конечностей
   потребовалось огромное усилие концентрации, чтобы избежать опасного падения. Ее поддерживала мысль о том, что Хоугланд
   справился с этим, вероятно, в состоянии сильной дезориентации, и она сделала это без альпинистского снаряжения Шейна.
  
   Все это время сплющенный сфероид Рэндома висел над ней, паря на своем контрграве. Вид делал усилие еще более
   раздражающим. раздражающим.
  
   Как только она проехала мимо света и нашла выступ, ей оставалось сделать всего несколько шагов, прежде чем она потеряла
   все признаки присутствия человека.
  
   После этого Шейн позволил Рэндому вести. Он пошел по следу из волос, мертвой кожи, синтетических волокон и
   микроскопических следов крови, оставленных Хоугландом.
  
   В нетронутых пещерах время стало эластичным. Казалось, они провели часы, путешествуя по черным гулким коридорам,
   прежде чем она спросила: "Какого черта ты решил пойти со мной?"
  
   По какой-то причине она возненавидела эту компанию.
  
   "Вы планировали отправиться сюда в одиночку? Это одно из самых опасных мест на планете".
   11:10
   498
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Рэндом был прав. Туннели были неровными, и часто пологий склон приводил к внезапному падению в пропасть. Яркие
   прожекторы, обрамлявшие датчики Рэндом, помогли ей избежать нескольких ловушек, которые она могла бы пропустить, имея
   только фонарик. Фактически, именно датчики Рэндома сделали возможным преследование Хоугланда.
  
   Ничто из этого не имело значения, когда Шейн приняла импульсивное решение стать поисковой группой для Хоугланда. Шейн не
   знала, было ли это чувство вины, ответственности или какое-то остаточное чувство чести от морских пехотинцев, которое
   заставило ее принять решение, но у нее никогда не возникало никаких вопросов.
  
   "Я не знаю, что я собирался сделать", - сказал Шейн. "Но ты не ответил на мой вопрос, Рэндом".
  
   "Нет, не я", - ответил Рэндом. Затем он молча поплыл по проходу.
  
   Шейн покачала головой и продолжила следовать за парящим роботом. Она задавалась вопросом, что на самом деле
   представляло собой мозг Рэндома. Он должен был быть довольно компактным. Он мог поместиться как в чемодане, так и в
   хромированной медузе метрового диаметра перед ней. Компактным и делимым как минимум на три части.
  
   Спустя долгое время Рэндом сказал: "Простите за паузу. Я занят решением, как с вами поступить".
  
   "Хм?"
  
   Раздался некомпьютерный вздох. "Боюсь, что мой мыслительный процесс гораздо менее "человеческий", чем можно было бы
   подумать, глядя на мою внешность". Робот наклонился вокруг своей оси, словно пожимая плечами. "Большая часть моей
   личности приспособлена к текущему моменту".
  
   "Я вас не понимаю".
  
   "Я во многом полагаюсь на прогностическую психологию. Неуверенность в вашей возможной реакции..."
  
   Шейн вздохнул. "Перейдем к сути".
  
   "Это мешает мне вести беседу, когда я не знаю, как вы отреагируете".
  
   Шейн рассмеялась. Она смеялась так сильно, что ей пришлось остановиться и прислониться к черной каменной стене. Рэндом
   парил и наблюдал за ней своими бесстрастными сканерами.
  
   Когда она наконец остановилась, он сказал: "Понимаешь, что я имею в виду?"
  
   "Извините, что я смеялся над вами", - сказал Шейн. "Я никогда не считал себя особенно непредсказуемым".
   11:12
   ПАРТИЗАН
  
   499
  
   "Хочешь отдохнуть минутку? Мы едем уже пять часов".
  
   Шейн, теперь, когда она перестала двигаться, поняла, что ей нужен отдых. Она все еще восстанавливалась после тяжелой
   травмы, и ее тело было не совсем в той форме, в которой оно было, когда она была еще морпехом. Если бы они все еще были
   моими, мои ноги сейчас бы сводило судорогой.
  
   она поправила себя. О, они мои. Мысленно ш Они мои настолько, насколько это возможно, даже если они переживут меня.
  
   Никаких судорог, но она поняла, что ее сердце колотится, чтобы справиться с ее напряжением. То, как она втягивала легкие,
   говорило ей, что ее сердечно-сосудистая система не получала настоящей нагрузки целый месяц. Она кивнула роботу и села на
   камень.
  
   Когда она села, то почувствовала укол в бок. Она постаралась не показывать боль. "У тебя есть талант менять тему, Рэндом".
  
   Сфероид опустился и оказался на уровне глаз Шейна.
  
   Шейн продолжил: "Когда мы оказались в ловушке в ядре Кровавого Прилива, ты упомянул свой образ мыслей".
  
   "Я помню комментарий..."
  
   "Ты также упомянул предсказание". Шейн вспомнил точные слова: "Моя поверхность - это миметическое воспроизведение
   человеческой психологии, но мои мысли иные. Большинство разумных существ не обладают возможностями предвидеть
   последствия своих действий". Позже он спросил: "Требует ли предварительное знание чьего-либо решения - и последствий
   этого решения - разделять ответственность за это решение?"
  
   "Экстраполяция заложена в моей природе", - сказал Рэндом.
  
   "Почему бы тебе не рассказать мне об этом?"
  
   Сфероид наклонился к ней. "Эта история охватывает много места".
  
   "У нас есть время. Здесь только ты, я и Хоугланд. И мы ее догоняем, да?"
  
   Сфероид кивнул. "Хорошо. Если ты объяснишь мне некоторые из наиболее асинхронных частей твоего поведения".
  
   Шейн улыбнулся. "А это что?"
  
   "Почему уроженец Конфедерации из Оксизиса может иметь со мной дело как с человеком".
  
   Рэндом был прав. Было несколько еретических
   11:13
   500
  
   С. Эндрю Суонн
  
   технологии, на которые общество Конфедерации смотрело с моральным отвращением. Генная инженерия мыслящих существ
   была самым старым и, вероятно, наиболее нарушаемым табу. Искусственный интеллект был почти таким же старым табу по
   многим причинам, и это беспокоило гораздо больше людей - Шейн мог вспомнить только несколько случаев, когда этот запрет
   нарушался, что приводило к катастрофическим результатам.
  
   Хуже того, Рэндом был ИИ, созданным Расой. Ее родная планета, Оксизис, была основана в Войне Геноцида с амебоидной
   Расой.
  
   Все, во что ее учили верить, должно было помешать ей реагировать на Случайную Прогулку чем-либо, кроме страха и
   отвращения. Но это было не так. Она справлялась с Случайной Прогулкой так же легко, как, например, с Флауэром, пришельцем
   с Волерана.
  
   Она медленно ответила: "Я не уверена. Я разочаровалась в своей жизни на Оксизисе задолго до того, как приехала сюда.
   Думаю, я пошла в морскую пехоту, чтобы сбежать от бремени внутреннего патриотизма".
  
   Ее семья так гордилась ею. В некотором смысле, Оксизис, оглядываясь назад, был очень больным обществом. Морпехи
   Оксизиса обеспечивали боевую силу для большей части Торговой компании Центавра, и поэтому одна планета выращивала
   большинство воинов для целого крыла Конфедерации. Было только три места, куда можно было пойти на Оксизисе: морпехи,
   Церковь или войти в общество, которое было так же регламентировано в мыслях, как морпехи в действиях.
  
   В морской пехоте она могла подвергать сомнению вещи в своем собственном уме, не будучи обвиненной в антипатриотизме
   или, что еще хуже, в измене. Она была морской пехотой. Назвать морпеха антипатриотом было все равно, что обвинить
   священника в атеизме.
   "Это было место, где мои действия могли скрывать мои мысли", - сказал Шейн. "Я никогда не был правым, несмотря на то, что
   говорила моя мать. Если бы я не пошел в морскую пехоту или монастырь, меня, вероятно, отправили бы на постоянное
   перевоспитание. В морской пехоте у меня была некоторая свобода. Увидеть другие культуры, посмотреть видео, которое
   никогда не будет разрешено в воздушном пространстве Оксизиса, сформировать собственное мнение о вещах. Вероятно,
   слишком много свободы для моего же блага".
  
   "Что ты имеешь в виду?"
  
   "Мне удалось отдалиться от своей собственной культуры. Я думаю, что единственная связь, которая у меня осталась с моей
   собственной планетой, - это моя
   11:13
   ПАРТИЗАН
  
   501
  
   Вера в Бога. И иногда кажется, что она ускользает". Шейн поняла, что ее зрение немного затуманилось, и она подняла взгляд от
   своих рук. "Твоя очередь, Рэндом".
  
   История Рэндома была долгой. Долгой и сложной из-за того, что в своем нынешнем воплощении он делил память с пятью
   старыми ИИ. Каждый ИИ был из другого поколения технологий Расы, в какой-то момент один из них даже был заимствован для
   использования людьми. Пять несуществующих ИИ были собраны вместе пиратом, охотником за сокровищами и мастером на все
   руки по имени Тьяэле Мосаса. Мосаса использовал пятерых ИИ, чтобы "подталкивать" друг друга. Это было более ста лет
   назад, как раз на пороге всеобщего внедрения тахометрических звездолетов. Рэндом и Мосаса прибыли на Бакунин как раз во
   время основания планеты.
  
   Однако история Рэндома началась задолго до этого. История началась с амебной инопланетной культуры, известной как Раса.
  
   Раса возникла из жестокого общества на жестокой планете. Записанная история Расы началась в несколько раз раньше, чем
   история человечества, и в этой истории Раса была близка к уничтожению себя и своей планеты полдюжины раз. В конце концов,
   культура развивалась до тех пор, пока перспектива прямого насилия, существа к существу, не стала анафемой.
  
   К сожалению, агрессия не была выведена, она была перенаправлена. Она стала расовой страстью дистанцироваться от
   насилия. Войны стали замысловатыми макиавеллиевскими танцами. Политические и социальные науки стали передовыми
   формами насилия. Стало высоким искусством обнаружить, например, какой фрагмент дезинформации может разрушить
   политическую фракцию.
  
   Вскоре раса была "объединена" под наложением слоев конкурирующей бюрократии, где высшим достижением было нанести
   удар противнику в спину, не держа руки при этом рядом с ножом.
  
   Плохая метафора, поскольку у Расы не было ни рук, ни спины, о которых можно было бы говорить.
  
   Примерно в то время, когда Раса достигла космических путешествий, они подняли социологию, политологию и даже психологию
   до таких уровней, как прогностические науки, которые им были необходимы для развития.
  
   чтобы справиться с хаотичными, меняющимися уравнениями. Когда, где-то в двадцатом веке, Раса рас-
   11:14
   502
  
   С. Эндрю Суонн
  
   охватывал технологические виды на Терре, вся культура испытала прямое столкновение между импульсами территориальной
   агрессивности и культурными табу на прямую конфронтацию - табу, которые люди, очевидно, не разделяли.
  
   Этот недостаток сделал людей невероятно опасными для Расы.
  
   Решением стала серия тайных операций на Терре, которые активно вмешивались бы в уравнения человеческого общества,
   отдаляя земную культуру от космоса и особенно от межзвездных исследований. К середине двадцать первого века Раса
   побеждала в войне, о которой Земля даже не подозревала. Их мелкие манипуляции - слух здесь, упавший кусочек технологии
   там, политические пожертвования повсюду - за шестьдесят лет породили социально катастрофическую волну генной
   инженерии, войну в Азии, которая все еще - три столетия спустя - была среди пяти самых страшных одиночных конфликтов в
   истории человечества и сумела затормозить любое продвижение в космос.
  
   Однако в конце концов люди обнаружили вмешательство. Кроме того, они захватили несколько ИИ с их почти нетронутым
   социальным программированием. Знание терранскими силами социального программирования по сути свело его эффект на нет.
   В конце концов, на рубеже веков, в колониях Расы произошла серия войн.
  
   Ее называли Войной Геноцида недаром. Несмотря на управляемое ИИ беспилотное оружие, которое Раса пыталась
   использовать для самообороны, тот факт, что индивидуумы были культурно неспособны участвовать в прямом бою, предвещал
   их гибель везде, кроме их родной планеты.
  
   Некоторое время спустя, и особенно во время Войн за объединение, которые сначала поставили Организацию Объединенных
   Наций, а затем деспотичный Совет Терры во главе мирового правительства Терры, люди принимали и даже одобряли Альфа.
   "Что случилось?" - спросил Шейн.
  
   Несмотря на то, что она родилась на Оксизисе - месте самых кровавых битв Геноцида и месте рождения Центаврийской
   торговой компании, которая в конце концов свергла Совет Терранов, - она слышала куски истории, о которых не знала. Она
   предполагала, что неприязнь к Альсу была всеобщей из-за войны с Расой.
   11:14
   ПАРТИЗАН
  
   503
  
   "Алисы, особенно раса Алов, представляют угрозу безопасности. Совету Терры потребовалась Вторая война за объединение,
   чтобы это понять. Они фактически использовали методы социального программирования Расы, чтобы внедрить почти
   постоянную ненависть к Алам, а также к другим "еретическим" технологиям в человеческую культуру.
  
   "Туристическая свобода в целом". Шейн покачала головой.
  
   "Иронично, не правда ли?" - сказал Рэндом. "Они сделали это, чтобы защитить себя от вмешательства общества. И когда ИИ
   стали широко презираемыми, использование ИИ самим Советом стало одной из проблем, которые привели к их падению.
   Конечно, Конфедерация теперь институционализировала эти анти-ИИ убеждения".
  
   "Так ты - четырехсотлетний оракул?"
  
   "В каком-то смысле. Не то чтобы будущее было каким-то образом детерминировано. История, общество и политика хаотичны в
   точных математических терминах. Изменение небольшой переменной может вызвать довольно большой эффект".
  
   "Но вы знаете переменные и последствия".
  
   "В какой-то степени. Теперь моя очередь задать вопрос".
  
   "Вперед, продолжать."
  
   "Почему вы никому не сказали, что Мосаса - это кибернетическая конструкция, искусственный интеллект, как и я?"
  
   Шейн пожал плечами. "А почему я должен был это сделать? Я так же оторван от людей в этой горе, как и от дома. Раскрывать
   твой маленький секрет казалось бессмысленным".
  
   Рэндом некоторое время молчал.
  
   Шейн встала. Она почувствовала себя достаточно отдохнувшей, чтобы продолжить. "Теперь я хочу, чтобы ты ответила на мой
   изначальный вопрос. Зачем ты спустилась сюда со мной? Тебя построил народ, который чуть не уничтожил себя с помощью
   макиавеллиевских интриг. У тебя должен быть скрытый мотив".
  
   "Я согласен", - признался Рэндом.
  
   "Что это такое?"
  
   "Раса была хорошо осведомлена о Долбрианцах. Фактически, они разведали ряд пригодных для жизни планет так же, как это
   делали ваши ранние исследователи..."
  
   "Звездные карты, которые оставили Долбрианцы, ага".
  
   "Ну, я подозреваю, что здесь можно найти что-то большее, чем пропавший капрал Хоугланд".
   Н
   16:55
  
  
  
  
  
   16:56
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
   Демография
  
   "Патриотизм - это предпочтительный способ прикрыть свою задницу во время войны".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "Все принадлежит отечеству, когда отечество в опасности".
  
   -ЖОРЖ ЖАК ДАНТОН
  
   (1759-1794)
  
   Пока шло поглощение Bleek, Дом управлял голографией в конференц-зале. Первыми, кому он позвонил, были другие
   генеральные директора в Годвине. Было много предприятий, с которыми GA&A раньше поддерживала дружеские отношения, и
   это были люди, с которыми он был лучше всего знаком. Когда он звонил своим бывшим коллегам, он чувствовал, что контроль
   возвращается, хотя новости были не слишком обнадеживающими.
  
   Его первый звонок был президенту Excalibur Security Ли Цо Сену. Excalibur была крупнейшей патрульной охранной компанией в
   Годвине. Ее миссия заключалась в первую очередь в обеспечении безопасности жилых домов в западных пригородах Годвина
   - защите высокооплачиваемых руководителей и служащих. Она использовала частную армию, наземные силы которой
   насчитывали около восьми тысяч человек. Ли Цо был одним из самых постоянных и прибыльных клиентов GA&A.
  
   Ли Цо воспринял новости Дома, а также его дальнейшее существование, спокойно. И Дом почувствовал знакомый ледяной
   холод, когда Ли Цо ответил ему тем же, сообщив о внезапной и недавней нехватке оружия на открытом рынке. Оружейные
   компании от Dittrich Electrics до местных дилеров Griffith Energy постоянно выкупались из всех их ин-
   16:56
   ПАРТИЗАН
  
   505
  
   инвентаризации анонимными покупателями, и оружие больше не появлялось на рынке.
  
   Ли Цзо также взял на себя обязательство защищать Годвина. В конце концов, это была работа Экскалибура.
  
   Барбара Кантор из Royt Transports согласилась передать эту новость своим клиентам. У нее также были тревожные новости о
   том, что дилеры Royt по всей планете были вычищены из истребителей. Она взяла на себя обязательство сохранить
   неотгруженные модели Royt для возможной защиты города. Это было тридцать самолетов в запасах завода Royt, по сравнению
   с более чем пятьюстами уже проданными.
  
   Он позвонил Греггу Лавси в Argus Datasearch и с удивлением обнаружил, что тот был удивлен. По-видимому, никто не заплатил
   им за расследование в отношении Прудона. Это извращало смысл. Космопорт Прудона был монополией, и конкурентов, которые
   могли бы заказать наблюдение, не было. А все, что к северу от Прудона, было пустыней. Миллионы квадратных километров
   могли скрыть что угодно. Лавси согласились распространить информацию среди своих клиентов.
  
   Представители, которых он вызвал в Lucifer Contracts Incorporated, восприняли информацию без комментариев. LCI была одной
   из самых теневых и скрытных корпораций Годвина, и она обеспечивала выполнение своих решений в первую очередь с
   помощью страха.
  
   Дом понятия не имел, какими будут их возможности в перестрелке. Анонимный руководитель, который ответил на голограмму и
   слушал его, не говоря ни слова, не просветил его. LCI прервал контакт, даже не сообщив Дому, пойдет ли его информация
   дальше.
  
   Дом позвонил во все компании, которые он мог придумать, которые могли бы создать боевую силу. Звонки участились, дав ему
   ощущение сюрреалистического удушья. Он был на смазанном склоне, ведущем вниз без дна.
  
   Все это время в глубине души Тетсами твердил ему, что уже слишком поздно.
  
   Дом обзвонил каждую компанию, которая что-либо заказывала у Godwin Arms, и благодаря бортовому компьютеру в его мозгу у
   него был полный список.
  
   Он позвонил в Maximus Transshipping, главную компанию по перевозке грузов между Годвином и северными коммунами. Он
   позвонил в Mahajan Bank, Reynolds Insurance и во все другие крупные финансовые учреждения, которые он мог придумать.
   16:57
   ПОН 0000
  
   П
  
   Тебе гка 123
  
   Для активное наберите 500
  
   ТЕЛЕ2
   С. Эндрю Суонн
  
   506
  
   из-многие из которых просто смотрели на него пустыми глазами или обрывали связь. Он обзвонил все профсоюзы от пилотов до
   авторов и творческих художников. У профсоюза художников на самом деле было больше вооруженного присутствия - он был
   известен тем, что преследовал нарушителей авторских прав и плагиаторов с кровавым, почти психопатическим рвением.
  
   Он обзвонил все медицинские корпорации по эту сторону хребта Дидро.
  
   Где-то в это время ему сказали, что Эзра Блик перевел свои акции и что Diderot Holding Company отвечает за Bleek Munitions.
   Еще через несколько часов он узнал о капитуляции совета директоров и о том, что теперь они фактически контролируют
   ситуацию.
  
   Как только он узнал о блокировке совета директоров Bleek, Дом приказал всему персоналу, оставшемуся в горах, переехать. Он
   также приказал Bleek немедленно начать производство на максимальной мощности. Оружие будет необходимо.
  
   Даже когда он давал указания Мосасе, ответственному лицу на месте в штаб-квартире Bleek, Дом осознавал, что окончательный
   успех захвата, похоже, уменьшился в значимости до такой степени, что объявление едва зафиксировалось у него. У Дома было
   достаточно присутствия духа, чтобы почувствовать холод от того факта, что захват был лишен всякого эмоционального
   содержания.
  
   Это было все удовлетворение от того, что наконец-то сбалансировался дебет в корпоративных книгах. Существенно, но
   эмоционально нулевое.
  
   По крайней мере, он позаботился о своих людях. Теперь он мог разорвать свои связи, пока бухгалтерская книга была
   сбалансирована.
  
   Кроме Тетсами
  
   Даже думая об этом, он продолжал управлять голографией.
  
   Он позвонил Джону Мариотту, главному контрабандисту, с которым GA&A имела дело при доставке оружия в северные коммуны.
   Мариотт должен был помочь предупредить коммуны о возможном вторжении.
  
   Он полчаса спорил, чтобы дозвониться до Иванны Стровагард, возможно, самого могущественного "босса" в Ист-Годвине.
   Иванна восприняла это плохо, когда он предложил ей поговорить с другими боссами в Ист-Годвине, чтобы помочь обеспечить
   единую оборону.
  
   В конце концов, он даже поговорил с Бакунинской церковью Христа, Мстителя. BCCA когда-то хотел выкупить
   16:57
   ПАРТИЗАН
  
   507
  
   его за его грехи, и он выстрелил одному из их священников в живот. Однако BCCA управляла небольшой армией Паладинов в
   силовой броне. Ему удалось рассказать свою историю только потому, что священник, с которым он говорил, не знал его. Звонок
   был передан наверх по линии, пока кто-то, кто знал, кто он, не оборвал соединение.
  
   Дом откинулся назад и понял, что ему больше некому позвонить.
  
   Он выключил голографию. Как только электроника была выключена, конференц-зал погрузился в неестественную тишину. Звуки
   деятельности, которые были универсальным фоновым гулом этого пещерного лабиринта, исчезли. Убежище, спроектированное
   для размещения более тысячи человек, вскоре будет населено менее чем дюжиной. А потом и вовсе.
  
   Он достиг конца всех своих самоналоженных обязательств. Он сделал все, что мог, для всех, кому был должен.
  
   Все, кроме Тетсами.
  
   Эта мысль заставила его щеку дернуться. Он поднял руку, чтобы прикрыть ее, хотя там никого не было, чтобы увидеть.
  
   Это была своего рода смерть. Его связь с окружающим миром истерлась и расползлась, пока наконец не оборвалась. Не
   осталось ничего, что держало бы его здесь. Даже если бы он хотел остаться, ему пришлось бы убрать себя из фокуса внимания
   Клауса - подальше от этих людей.
  
   Дом оттолкнулся от стола и встал. Даже искусственные мышцы в его ногах регистрировали психосоматические судороги от
   часов сидения.
  
   Он не чувствовал усталости. Только онемение.
  
   Что ему оставалось сделать перед отъездом?
   Лишь несколько деталей
  
   Он включил интерком и вошел в компьютерную сеть. После короткой паузы интерком ответил: "Вы звонили, мистер Магнус?
   Извините за задержку, треть моих вычислительных мощностей сейчас занята спелеологией".
  
   Дом покачал головой. Он задавался вопросом, сколько раз Случайный Прогулочный может разделиться и все равно остаться
   самим собой. Затем, Случайный всегда подчеркивал, что та его часть, которая взаимодействовала с людьми, была довольно
   тонкой оболочкой программы. То, что Дом считал Случайным, на самом деле не было Случайным..
  
   Дом задавался вопросом, сколько еще людей носят столь же обманчивый вид.
   16:58
   Табид гка
  
   С. Эндрю Суонн
  
   508
  
   "Это часть того, о чем я хочу поговорить".
  
   "Какие инструкции вы дадите Шейну, прежде чем он уйдет?"
  
   Дом чуть не спросил Рэндома, откуда он знает. Вместо этого он сказал ему: "Скажи Шейну, что Хоугланд должен быть задержан,
   пока гора не будет полностью эвакуирована. После этого она может действовать по своему усмотрению".
  
   "Что-нибудь еще?"
  
   "Да. Я избавляюсь от своей доли в предприятии Дидро. Я беру двадцать пять мегабайт на частный счет и исчезаю".
  
   "Куда ты идешь?"
  
   Дом покачал головой. "Нет адреса пересылки. Я хочу чистого разрыва. Передайте Занзибару, чтобы он просмотрел
   голографические записи моих звонков, чтобы узнать, хочет ли она что-нибудь добавить. Что касается Блика, то он должен как
   можно скорее выпустить максимальную продукцию, на рынке оружия по эту сторону гор почти полный вакуум". Он уже не мог
   ничего сказать.
  
   "Я передам все это дальше. Ты уверен, что хочешь уйти прямо сейчас?"
  
   Дом покачал головой. "Зачем оставаться? Я только вызову огонь моего брата". Он забарабанил пальцами по бедру.
  
   "Им здесь понадобится лидер".
  
   Дом отвернулся от переговорного устройства и сказал: "Это Бакунин. Здесь нет никаких лидеров". Выходя из комнаты связи, он
   продолжил, продолжая барабанить пальцами: "Никаких лидеров, и я не один из них...
  
   К тому времени, как контрграв Дома выскользнул из северного отсека для транспортных средств, дневной свет уже сменился
   пурпурным, превратившись в сумерки. Он спустился по склону горы и завис на уровне верхушек деревьев, как только миновал
   линию деревьев. Он проверил радар корабля на предмет чего-либо летающего поблизости от него. Ничего не было, кроме
   нескольких задержек, направлявшихся на юго-запад, к Годвину - его людям, эвакуирующим гору.
  
   Это уже не его люди.
  
   Они отправились в Блик и начали заново строить свою жизнь.
  
   Дом направлялся почти на полторы тысячи километров севернее. Он направлялся к восстановленному себе.
  
   Он максимизировал ускорение контраграва и дважды проверил заряд. У него было не менее восьми часов полета
   16:58
   ПАРТИЗАН
  
   509
  
   время без резервов. Достаточно, чтобы добраться туда, недостаточно, чтобы вернуться обратно. Как-то это было уместно.
  
   Когда спидометр выровнялся на отметке около 200 километров в час, он почувствовал, как его щеку дернули. Он попытался
   помассировать ее.
  
   "Я все сделал. Я погасил все свои долги".
  
   Все, кроме Тетсами
  
   Он все еще слышал, как Айвор кричал на него, говоря, что ему все равно.
  
   Он заботился, черт возьми. Он заботился больше, чем был здоров. Что он должен был сделать? Присоединиться к Айвору в
   бесплодном одиночном поиске пяти миллионов квадратных километров пустыни?
  
   Он предупредил всех об угрозе за горой. Он переместил сотрудников GA&A. Что осталось?
  
   Дом должен был исчезнуть из-за Клауса. Пока Клаус целился в него, никто вокруг него не был в безопасности. Дом должен был
   исчезнуть до того, как его брат понял, что он все еще жив.
  
   Но было слишком поздно. Клаус уже наложил руки на Тет-сами. Кого он защищал, убегая сейчас?
  
   Только он сам.
  
   Контраграв рванул на север, в темноту.
  
   Tetsami.
  
   Tetsami.
  
   Ее имя продолжало звучать в его голове, пока тик на щеке становился все сильнее. Он вставил план полета в коммуникатор и
   позволил компьютеру управлять контргравом.
  
   "Я знаю, о чем ты думал, Айвор, - сказал себе Дом, - и ты был прав".
  
   Если он не пытался что-то сделать с Тетсами, его жизнь мало что значила. Тетсами сумел что-то значить для того, что он
   оставил после себя, разъеденного человечества. Если он оставит все как есть, он потеряет эту часть своей души.
  
   Даже если ему снова удастся ускользнуть от брата.
  
   С тех пор, как началось это безумие, ему было слишком легко притворяться, что это простая коммерческая сделка, что-то с
   красивыми рациональными числами, которые складываются и умножаются.
  
   трактовано чисто. Притворство стало бесполезным.
  
   В конце концов, Тетсами значил гораздо больше, чем все это, и она никогда не знала этого. Его деловой, холодный фасад
   16:58
   510
  
   С. Эндрю Суонн
  
   все было обманом, мошенничеством - и Тетсами купилась на это. И поскольку она поверила, она теперь оказалась в руках
   Клауса.
  
   Дом потер виски. Он не сделал всего, что мог. Ему оставалось попробовать одно. Кто-нибудь собирался ему что-то предложить.
   Это было не то,
  
   В конце концов, Клаусу было наплевать на Тетсами.
  
   Дом так и сделал.
  
   Контраграв, на котором он ехал, был моделью Royt Executive, и у него был полный набор коммуникаций. С этим и резервным
   аккаунтом на двадцать пять мегабайт ему было довольно легко арендовать время на трех спутниках связи. Ему нужен был
   только один, но три из них, перебрасывающих сигналы друг на друга, затрудняли отслеживание его передачи, а из движущегося
   аэрокара, к тому времени, как кто-то локализовал источник, автомобиль
  
   будет в километрах. Таков был план.
  
   Устанавливая соединение, Дом заметил, что его правая ладонь вспотела.
  
   К тому времени, как он подготовил видеосвязь, он успел мельком увидеть освещенный прожекторами мрамор Джефферсон-
   Сити, далеко слева от себя. Он наблюдал, как он скользит мимо.
  
   Это проклятие - иметь время подумать об этом.
  
   Он потратил годы на формирование своих личных идеалов.
  
   Простая механическая система кредита и дебета, ведущая книги вровень. По этой старой морали он действительно ничего не
   был должен Тет-сами, они отделились друг от друга.
  
   Проблема была в том, что старая мораль была бредовой. Для него это был способ не думать о том, что он сделал. Мысли были
   слишком болезненными.
  
   Что бы ни говорила его старая мораль, Дом знал, что он должен Тетсами гораздо больше, чем он мог ей дать.
  
   С этой мыслью он открыл канал связи и позвонил в GA&A.
   На видеоэкране Дом наблюдал, как полковник Клаус Дахам пытается сдержать свое удивление.
  
   "Привет", - сказал Дом. После долгой паузы он добавил: "Брат".
  
   Клаус, по-видимому, взвесил несколько вариантов ответа, прежде чем сказать: "Ты все еще жив".
   16:59
   ПАРТИЗАН
  
   511
  
   Мы одного возраста, подумал Дом, но он выглядит моложе, увереннее. "Я хочу покончить с этим", - сказал он.
  
   Клаус барабанил пальцами по видеокамере. Впервые Дом заметил одну из своих нервных привычек у брата. Мы близнецы,
   подумал Дом, мы не можем быть такими разными.
  
   Если бы тебе пришлось управлять Стиксом, ты бы оказался здесь, Клаус?
  
   "Что ты предлагаешь?" - спросил Клаус. "Себя. Это то, чего ты хочешь".
  
   "А-а ...
  
   Дом попытался сделать это, не давая понять, насколько это важно. "Слишком много невинных жертв. Я хочу, чтобы мои люди
   были освобождены".
  
   Барабаны пальцев прекратились. Что-то не так.
  
   "Простить?" - сказал Клаус.
  
   Дом втянул воздух. Пусть это прозвучит как дело принципа. "Ваши друзья в Прудоне захватили моего сотрудника. Я сдамся вам,
   как только вы освободите пленника".
  
   "Я не знаю, о ком вы говорите..."
  
   Холодная рука сжала грудину Дома, холод, который пришел, когда мир начал раскалываться вокруг него. "Ты лжешь, Клаус".
  
   "Как ты смеешь-" Клаус позволил гневу проявиться на мгновение, но он подавил его. Однако Дом видел огонь в глазах Клауса.
   Никто не смеет задавать тебе вопросы, не так ли, брат?
  
   Клаус сдержал свой порыв. "Эта операция не имеет юрисдикции за пределами периметра GA&A. Если вы придете, я могу
   гарантировать вам контакт с людьми, которые, как вы говорите, схватили этого человека".
  
   Дом чувствовал, как будто сам воздух становился кристаллическим. Дом знал, что Клаус должен был знать о Тетсами. Клаус был
   слишком фанатичен в своем преследовании персонала GA&A, чтобы не знать.
  
   Но если бы Клаус завладел Тетсами, он бы выставлял ее напоказ, угрожал ей, только чтобы заставить его войти.
   17:00
   2
  
   512
  
   С. Эндрю Суонн
  
   "Вы не можете бежать вечно. Сделайте это легким для"
  
   Дом поднял глаза и посмотрел в лицо брата. То, что он там увидел, сказало ему все. "Мертв", - сказал Дом.
  
   "Я же говорил тебе, что-".
  
   "Замолчи!"
  
   Клаус закрыл рот, очевидно, потрясенный тем, что кто-то посмел так к нему обратиться. Тетсами был мертв, и Клаус был
   ответственен за это. Так работал его брат, месть, которая распространялась на все, что могло волновать Дом.
  
   Клаус начал говорить. "Она не..."
  
   Дом отключил связь и начал перенаправлять курс контраграва. Он слишком долго был на связи с GA&A. Он дал им шанс
   отследить сигнал.
  
   Маневрируя, он пытался думать о том, как все могло бы пойти по-другому. Он не мог. Клаус мог бы использовать Тетсами как
   козырную карту, но Клаус никогда не был тем, кто торгуется. Клаус бы высосал из нее информацию, а затем избавился бы от
   нее.
   Осознание было ледяным и ясным, как только она оказалась в руках Клауса Дахама, не было никакой надежды увидеть ее снова
   целой.
  
   Дом знал, потому что Джона Дахам сделал бы то же самое.
  
   Теперь ничего не осталось. Он поехал на север, чтобы доставить Доминика Магнуса к той же участи, что и Джона Дахама.
   17:00
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
  
   Приемлемые потери
  
   "Эгоист воспринимает вселенную лично".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "Без войны ни одно государство не могло бы существовать".
  
   -ГЕНРИХ ФОН ТРЕЙТШКЕ
  
   (1834-1896)
  
   "Непростительно!" - закричал Клаус. Его голос эхом отразился от серых стен его кубического оперативного центра. Над ним
   возвышалась, спроецированная с гигантского голографического экрана, карта местности, показывающая участок гор Дидро к
   северу от комплекса Godwin Arms. Клаус орал в голографическую связь значительно меньшего масштаба.
  
   Человек, на которого он кричал, был майором Ошей Спейр, командиром орбитальных судов TEC. Он был лишь последним, на
   кого обрушился гнев Клауса. Сначала след сообщения Доминика никуда не девался, а теперь они говорили ему, что не могут
   найти "Шафтсбери".
  
   Несмотря на разочарование Клауса, расстояние до орбиты, казалось, оградило майора от гнева Клауса. Майор Спейр спокойно
   сказал: "Вы ожидаете слишком многого, полковник. Фотографическая разведка такого размера непрактична-"
  
   "Вам изначально не следовало терять Шафтсбери!"
  
   "Сэр, мы отслеживали корабль. Мы отслеживаем каждый космический корабль в пределах астрономической единицы от
   Бакунина".
  
   "Как же, черт возьми, вы ее потеряли, майор?"
  
   "Радиочастотная сигнатура корабля исчезла. Сэр".
  
   Клаус потер лоб и посмотрел на огромное
   17:01
   514
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Голографическая карта над ним. Через заснеженную горную местность, которая выглядела как смятая простыня, была одна
   зеленая линия, отслеживающая последнее известное местоположение Шафтсбери. Клаус вызвал увеличение в реальном
   времени, показывающее место последнего контакта. Это было бесполезно. Сцена не показала ему ничего-
  
   ing. Никаких обломков, никаких следов тепла от захороненных обломков. "Как это случилось, майор?"
  
   "Либо корабль взорвался достаточно сильно, чтобы не оставить никаких фрагментов, которые можно было бы различить с
   орбиты, либо его защитные экраны были настроены на помехи широкополосной энергии..."
  
   "Тогда он все еще может быть где-то там". Клаус знал, что майор был в курсе последних передач с "Шафтсбери". Сообщения о
   том, что заключенные вырвались на свободу в грузовом отсеке...
  
   Эта женщина могла бы быть его, она могла бы дать ему Доминика.
  
   Майор покачал головой. "Мы составили энергетический профиль того, что для этого потребуется. Грузовой корабль Barracuda
   сможет поддерживать широкополосный щит максимум в течение семи минут. Затем произойдет катастрофическая утечка
   энергии. Ему придется снова опустить экраны или разбиться. На наших прицелах больше не появлялось никаких
   радиочастотных изображений, соответствующих Shaftsbury".
  
   "Может ли он где-то приземлиться?"
  
   Майор покачал головой. "Это было первое, что мы проверили. Возможный радиус полета охватывает почти миллион квадратных
   километров пересеченной местности. В пределах этой области мы нашли около десяти тысяч площадок, достаточно ровных для
   посадки".
  
   Клаус откинулся назад. "Вы не можете показать мне никаких обломков". "Нет, и, учитывая и местность, и погоду, визуальные
   подтверждение маловероятно. Значительная метель прошла через шестьдесят пять процентов зоны поиска. Наши атмосферные
   прогнозы показывают небольшое улучшение в течение следующих тридцати двух часов. Любые останки от крушения будут
   погребены под одним-четырьмя метрами снега к настоящему времени. Наша единственная надежда найти его с орбиты - это
   тепловой профиль. Мы могли бы провести сканирование с высоким разрешением для таких следов, но тепло от крушения
   остынет до фонового к тому времени, как мы покроем десятую часть зоны.
  
   "А как насчет радиолокационного картографирования?"
  
   "Если бы корабль потерпел крушение в другом месте, сэр. Горы Дидро создают столько помех, что радиолокационное
   сканирование было бы невероятно неточным".
   17:01
   ПАРТИЗАН
  
   515
  
   "Один из десяти лучше, чем ничего - проведите тепловизионное сканирование.
  
   Продолжайте искать." "Да, сэр.
  
   Клаус отключил связь.
  
   Корабль исчез. В это было трудно поверить. Цифровые связи, связывавшие операцию, были настолько распространены,
   настолько универсальны, что потребовалось что-то вроде этого, чтобы напомнить Клаусу, что есть еще целая планета, в которой
   можно затеряться. "Шафтсбери" мог никогда не появиться.
  
   Его брат может так и не появиться.
  
   Клаус попытался подавить предательскую мысль. Но она проскочила. Как будто все ждало его единственного момента
   самоуспокоения. Его брат мог спланировать этот звонок не только для того, чтобы позлорадствовать, сказать Клаусу, что он все
   еще дерется, но и чтобы сбросить эту завуалированную ссылку на Шафтсбери в объятиях Клауса.
  
   Доминик позвонил, чтобы сказать Клаусу, что если бы не прокол с Шафтсбери, Клаус бы его сейчас достал. Если бы Клаус
   достал эту женщину, он мог бы заманить Доминика в свои объятия. Если бы у него было даже ее тело, он был уверен, что его
   люди из TEC могли бы создать цифровую подделку, которая была бы достаточно хороша, чтобы обмануть его брата - по
   крайней мере, по линии связи.
  
   Исчезновение "Шафтсбери" оставило его ни с чем, и Доминик-Джона не мог удержаться, чтобы не подчеркнуть эту мысль.
  
   Клаус солгал, когда сказал, что не знает, о ком говорил Доминик. Согласно историям, которые он выкачал из психологического
   крушения Иоганна Леви, Кари Тетсами, заключенная на борту "Шафтсбери", была одним из приближенных Доминика. Она была
   частью команды, которая начала атаку на GA&A после того, как Клаус получил контроль.
  
   Однако его брат откладывал выход на связь до тех пор, пока Клаус не узнал, что ее тело, вероятно, погребено под метровым
   слоем снега и льда и практически недоступно для него.
  
   Катастрофа даже вышла за рамки их личной братской войны. Клаус также потерял возможных шпионов с Эпсилон Инди и Альфа
   Центавра. Фактически, с Дедалом и эскортом, висящими над небом Бакунина, у Клауса были серьезные подозрения, что такие
   шпионы были причиной Шафтсбери
  
   исчезновение. Черт бы их всех побрал. Зачем им вмешиваться?
   17:01
   516
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Клаусу поручили операцию "Распутин". Он был тем, кто всем руководил. Бакунин был за пределами Конфедерации. Политике
   Конфедерации здесь не было места. Ни одно подразделение Конфедерации не имело здесь никаких дел до того, как Клаус
   отправил свою делегацию на Терранский конгресс.
  
   Конфедерация не имела права вмешиваться в его дела. Конфедерация не имела права вставать между ним и его братом..
  
   Конечно, это был сон.
  
   Сириус и Центавра заложили здесь всю основу, еще до того, как TEC одобрила последние этапы операции. Не TEC вдохновил
   Грегора Аркадия захватить космопорт Прудона и собрать армию, достаточно большую, чтобы навязать центральную власть этой
   анархической планете, а Экономическое сообщество Сириуса-Эридана, работавшее с Альянсом Центавра. Эти два
   подразделения Конфедерации все еще сохраняли кровную заинтересованность в операции, хотя официально они больше не
   были с ней связаны.
  
   И, конечно же, протекторат Индии собирался бороться с ними до конца.
  
   Согласно последним данным тач-комма с Земли, ставки становились все важнее. Внутренняя битва Конфедерации за Распутина
   больше не была связана с экономическими потерями и прецедентами вмешательства ТЭК, если когда-либо была.
  
   Было весьма вероятно, что как только Конгресс признает правительство, навязанное Бакунину, статус Бакунина в Конгрессе
   будет повышен до премьер-министра. Это было единственное премьер-место, которое могло радикально изменить баланс сил в
   Конфедерации. Если представитель Бакунина объединится с Индийским протекторатом, Сириус и Центавра могут потерять
   почти абсолютный контроль, которым они обладали в Конгрессе.
  
   Дело в том, что Бакунин находился так близко к Солнцу и центральному узлу Конфедерации, что каждая сторона могла привести
   разумные доводы в пользу того, что Бакунин находился внутри их границ.
  
   Клаус не любил политику. Ему нравились прямые, простые и не вызывающие вопросов цепочки командования. Как и операция,
   которой он руководил.
  
   Клаус слушал, как его пальцы барабанят по краю сиденья. На его пути были препятствия, но он
   17:02
   ПАРТИЗАН
  
   517
  
   преодолеть их. И он заставит ответственных заплатить за эти трудности. С ним нельзя было шутить, даже с рукой
   Конфедерации.
  
   Один из техников в центре связи заговорил, прервав размышления Клауса.
  
   "Ваш звонок Прудону окончен, сэр".
  
   Клаус кивнул и сказал: "Соедините Аркадия".
  
   Голографическое изображение перед Клаусом замерцало, оживая, показывая профессорское выражение лица Грегора Аркадия.
   Это человек, которого Сириус и Центавра выбрали для управления Бакунином.
  
   Возможно, нет.
  
   "Полковник", - спросил Аркадий, "есть новости о Шафтсбери?"
  
   Ты не так высок, Аркадий, чтобы не упасть.
  
   Клаус покачал головой. "Никаких следов не обнаружено. Наиболее вероятно, что он упал в горах Дидро, между пятьюстами и
   тысячей километров к северу от Джефферсон-Сити".
  
   Аркадий кивнул. "Управление воздушным движением Прудона пришло к такому же выводу".
  
   Клаус не раскрыл последний контакт GA&A с Shaftsbury. У Аркади были привязанности помимо Клауса. Лучше пусть Аркади
   гадает об этих привязанностях. Клаус сказал: "Мы не знаем, что произошло, но мы должны предположить, что это были
   враждебные действия".
  
   "Кем?"
  
   "Это неважно. Важно то, что операция может быть скомпрометирована..." Клаус знал, что операция была скомпрометирована.
   Его брат был где-то там, и его брат знал. "Я ускоряю график вторжения".
  
   - Когда?
  
   "Немедленно. Я посылаю Кровавый Прилив. Морпехов распределить по своим подразделениям. Я хочу, чтобы все двигалось".
  
   "Я бы предпочел, чтобы у морских пехотинцев и наемников было какое-то время для совместной работы".
  
   Круто. Ты тут не командуешь. "Решай на ходу. Мы не хотим терять неожиданность. Особенно с твоей первой целью".
  
   Аркадий помолчал немного. Наконец он кивнул. "Полковник", - сказал Аркадий и выключил голографию.
  
   Клаус отвернулся и повернулся к своим сотрудникам. "Я хочу двух
   17:02
   2
  
   518
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Отряды морских пехотинцев экипированы и отправлены на север, чтобы взять след Магнуса. Десять минут. Все остальные мне
   нужны на Крови. Прилив через пятнадцать. Подъем в течение получаса. Двигайтесь.
  
   Сотрудники ТИК разбежались по ветру.
   Операция "Распутин" должна была перейти на третий этап: военную консолидацию всей политической власти на планете.
   17:03
   ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
  
   Дестабилизация
  
   "Слово "государство" идентично слову "война".
  
   -PRINCE PYOTR ALEKSEYEVICH KROPOTKIN
  
   (1842-1921)
   17:04
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
  
   Холодная война
  
   "Между слишком хорошим, чтобы быть правдой, и худшим, чем вы себе представляете, делайте ставку на худшее".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "Что бы ты ни делал, просто продолжай двигаться".
  
   -СИЛЬВИЯ ХАРПЕР (2008-2081)
  
   Тетсами провела остаток дня в одном из задних отсеков, пытаясь выкопать остатки аварийного воздушного шлюза. Она провела
   около четверти времени, фактически копая снег. Остальное время она беспокоилась о том, какой вред она себе наносит, пока
   обезболивающие маскируют ее травмы.
  
   Хорошей новостью было то, что она ненадолго вышла на поверхность.
  
   Плохая новость заключалась в том, что за пределами Шафтсбери температура была ниже нуля, скорость ветра приближалась к
   шестидесяти километрам в секунду, видимость была нулевой, и приближалась ночь.
  
   Тетсами отступил в грузовой отсек, зная, что Леди понадобится им, чтобы выбраться из гор живой.
  
   Когда она хромала обратно в их лагерь, она начала чувствовать всю тяжесть того, что она с собой сделала. Не только
   физически, но и эмоционально. Прошло семь дней с тех пор, как она выехала из Дидро. Казалось, прошла целая вечность.
  
   Она должна была остаться. Ей не хватало Дома, который поддерживал ее в кризисе. По крайней мере, она говорила себе, что ей
   этого не хватает.
  
   Она рухнула рядом с Келли и проклинала себя за то, что не сказала ему подняться и вырыть яму. Возможно, ей не нравится
   ответственность за трех раненых, но
   17:06
   С. Эндрю Суонн
  
   522
  
   ей следовало бы лучше знать, прежде чем самой копать.
  
   Она обернулась одним из термоодеял и провалилась в изнуренный сон, так и не сказав ни слова Келли. Ей снились смущающие
   сны о Доме.
  
   Когда она проснулась, ей стало лучше. По крайней мере, движение теперь причиняло ей лишь немного боли. Келли, должно
   быть, долго давала ей спать.
  
   Она переложила вахту на раненых и сказала Келли немного поспать. Она чувствовала себя виноватой, что он не спал из-за нее,
   но она также была благодарна. Кто-то должен был следить за ранеными. Не то чтобы она или Келли могли что-то сделать, если
   бы кто-то из раненых начал падать. Ни один из них не был врачом, а аптечки были почти пусты.
  
   Их лагерь представлял собой чистое пятно на полу грузового отсека, где переносные обогреватели с Леди расплавили круг
   диаметром пять метров. Внутри этого круга температура была достаточно разумной, чтобы дыхание Тетсами перестало
   запотевать.
  
   Где-то посреди ночи вышло из строя аварийное освещение. Теперь единственным источником света были кристаллические
   нагревательные элементы обогревателей, светящиеся за керамической сеткой. Оранжевый свет цилиндрических кристаллов
   едва достигал стен по левому и правому борту, вырезая решетчатые тени.
  
   Чернильная тьма окутала грузовой отсек от носа до кормы, за лагерем.
  
   Ночью единственным звуком и единственным признаком бушующей снаружи снежной бури был резкий грохот ветра, далекого и
   тихого позади нее. В течение ночи ветер становился все тише и тише. Тетсами не знала, означало ли это, что шторм, в который
   они попали, терял силу, или что корабль был погребен намного глубже.
  
   Она подозревала последнее.
  
   Так чертовски одиноко. Это было больно, хотя она была сама по себе большую часть своей профессиональной жизни. Кого я
   обманываю? Я была одна большую часть своей жизни, и точка.
  
   За исключением Айвора, единственного родителя, которого она действительно помнила, у нее никогда не было близких связей
   ни с кем. Окружающая среда в социальной помойке Годвин-Сити не способствовала близким отношениям.
   17:06
   ПАРТИЗАН
  
   523
  
   "Почему это никогда не беспокоило меня раньше?" - спросила она пустоту.
  
   Она чувствовала себя так же, как в Эшли, бегущей вниз по бесконечному ng. Она задавалась вопросом, были ли коридоры
   бесконечного ничто. Годвин был совсем другим. Население сжималось, но люди были такими пустыми.
  
   Одинокие, жалкие мысли, всю ночь. Она висела опасно близко к краю жалости к себе, глядя на темноту, окутывающую фасад
   Шафтсбери.
  
   Она задавалась вопросом, как она умудрилась попасть в эту передрягу. Как будто ее контакт с Домом и Годвином Армсом стер
   ее способность изящно уйти. До этого момента
  
   Мне было все равно- "Проблема. Миру все равно".
  
   Почему этот бесчувственный ублюдок ее очаровал?
  
   Неважно, где она была, или насколько испорченной становилась ситуация, ее мысли всегда возвращались к Дому. Это должен
   был быть какой-то элемент саморазрушения в ее психике. Та же часть ее мозга, которая привела ее к профессии, убившей ее
   родителей.
  
   Это определенно не было контрол-фриком личности Дом, иначе она бы пускала слюни по Командиру Джарвису здесь. И хотя
   власть должна была быть афродизиаком, это не могло быть так. Она встретила Дом в подземелье Бакунинской Церкви Христа,
   Мстителя. С тех пор они сражались, проходя через одну неразбериху за другой.
  
   Месяц совместной работы, а этот ублюдок так и не смог ей ничего доверить, так и не смог ей доверять. Она хотела его доверия.
   У нее было это патологическое желание близости с кем-то таким же эмоциональным, как Леди.
  
   В первый раз, когда она работала с кем-то...
  
   Возможно, это было все.
  
   "Я ведь побегу к нему, да?"
  
   Конец ночи был отмечен не какими-либо изменениями в обстановке в Шафтсбери, а пробуждением Келли. В дополнение к тому,
   что Келли не пострадал, Тетсами также отметил
  
   что у этого человека было идеальное чувство времени. Это была еще одна заметка, которая добавилась в растущий список
   подозрений.
  
   "Доброе утро, мисс", - сказала Келли.
  
   "Я не заметил".
  
   Келли огляделся, его улыбка слегка померкла. Он побежал
   17:07
   524
  
   С. Эндрю Суонн
  
   руки в его рыжих волосах. "Мы живы - это делает утро добрым".
  
   Тетсами кивнул. "Будет лучше, когда мы выберемся отсюда".
  
   Келли не стал спорить с этим. Вместо этого он вернулся к Леди и подтянулся к двери перевернувшегося. транспортного
   средства. "Ты что-нибудь ел?"
  
   "Не голоден".
  
   Келли исчезла в Lady и вышла с парой пакетов с пайками. Он бросил ей один, когда вернулся и сел напротив нее у
   обогревателя. "Ешь", - сказал он. "Это поможет тебе выздороветь".
   Я заметил, что вы не включили себя в это утверждение.
  
   Пока они ели, Тетсами сказал: "Нам нужно поднять Леди".
  
   Келли на мгновение в замешательстве огляделась.
  
   "Транспортное средство", - добавила она.
  
   "О. Ты меня смутил, назвав такой уродливый грузовик каким-то странным словом".
  
   "Не расстраивай ее. Она - все, что у нас есть".
  
   Келли улыбнулась и странно рассмеялась. На секунду Тетсами увидела что-то за мальчишеским фасадом мошенника. Это было
   так кратко, что Тетсами не успела понять, кого это ей напомнило.
  
   "Действительно. Я передаю свои извинения старушке". Келли посмотрел на трехосное днище Леди. "Не должно быть слишком
   сложно ее выровнять. Просто вопрос рычага".
  
   Тетсами открыла рот, чтобы сказать что-то ехидное о размере транспортного средства. Однако Келли сказал это с таким
   серьезным лицом, что она заподозрила, что он знает, о чем говорит. Она не хотела подрывать свой авторитет, ездя на нем.
  
   После завтрака она дважды проверила стабильность раненых. Проверка их жизненных показателей и замена пакетов с солевым
   раствором и питательными веществами на руках были лучшим, что она могла сделать. Джарвис выглядел немного лучше.
   Гавади был в таком же тяжелом состоянии, как и тогда, когда она впервые его увидела. Навигатор, Марк Баетез, все еще
   находился под действием седативных препаратов. Насколько она могла судить, никто из них не подвергался непосредственной
   опасности. Однако Джарвису, и особенно Гавади, нужен был настоящий медик, а не рецепт первой помощи из базы данных
   аптечки.
   17:07
   ПАРТИЗАН
  
   525
  
   Убедившись, что никто не умрет от нее немедленно, она похромала за Келли к перевернутой Леди. Ее мышцы были напряжены
   от издевательств, даже несмотря на обезболивающие. Казалось, что она просто променяла свои основные группы мышц на
   набор на полтора размера меньше.
  
   Леди выглядела как безнадежно выброшенный на берег кит. Она лежала на левом боку, ее нос был отведен от передней части
   Шафтсбери, ее трехосный пол был обращен к корме. Огромный дрейф нагромоздился у ее крыши, почти полностью погребая эту
   сторону.
  
   В темном пространстве грузового отсека "Шафтсбери" размеры "Леди" были еще более внушительными. Ее поперечное
   сечение составляло четыре квадратных метра, а длина составляла легко пятнадцать метров. Подойти к ее нижней части было
   все равно что столкнуться со стеной.
  
   "Просто вопрос рычага", - пробормотал Тетсами.
  
   Келли кивнула. "Увидишь". Он нес лопату, и один взгляд на нее пробудил в ее спине сочувственные боли, напомнившие ей о
   вчерашних бесплодных раскопках.
  
   Келли обошел вокруг к носу транспортного средства, где левая передняя ось была погребена в куче цепи. Келли начал тянуть
   цепь - то, что осталось от швартовки Lady, пока не набрал почти пять метров.
  
   Она наблюдала, как он вытаскивал еще несколько метров тяжелой швартовной цепи, и была поражена тем усилием, которое
   Келли мог приложить, не вспотев при этом. Было холодно, но его дыхание даже не запотело.
  
   Тетсами смотрела на Келли сквозь прерывистый туман собственного дыхания.
  
   Его дыхание не было запотевшим.
  
   То, что было растущим подозрением по отношению к Келли, переросло во внезапное недоверие, которое ударило ее, словно
   физический удар. Она сделала несколько неосознанных шагов назад, пытаясь понять, что она видит. Кем он был?
  
   Келли слишком легко взял слишком много цепи. Он подошел к средней оси и обмотал цепь вокруг внутренней части верхней
   шины. Все эти действия были бы относительно безобидными, если бы не растущая паранойя Тетсами.
  
   "Вот, держи", - сказала Келли, протягивая ей концы цепи. Она чувствовала холод металла сквозь водительские перчатки. То,
   что носил Келли, было не намного лучше, и она никогда не видела у него признаков дискомфорта.
   17:08
   526
  
   С. Эндрю Суонн
   В этой холодной развалине она ни разу не видела с его стороны никаких признаков дискомфорта. Никакой дрожи, никаких
   обниманий себя, чтобы согреться, никаких съеживаний у обогревателя.
  
   Пока она размышляла о нем, он сказал: "Сейчас я раскопаю другую сторону и подниму ее. Когда я дам команду, ты потянешь".
  
   "Это не сработает", - голос Тетсами был далеким, ее мысли витали где-то далеко.
  
   "Не сразу, мисс. Мы поднимем его на несколько сантиметров, и я смогу подпереть его снегом там сзади".
  
   Это прозвучало маловероятно. "Посмотрим".
  
   Она осталась там, держа цепь, пока Келли шел за Леди. Она заметила, как план держал его вне ее поля зрения во время
   процесса.
  
   "Черт возьми, - проклинала она себя, - он твой единственный подвижный союзник".
  
   Келли был единственным, кто выбрался из крушения невредимым. Тетсами не мог в это поверить. Также было трудно поверить,
   что он просто удачно "оправился" от оглушающего поля удерживающих пряжек.
  
   "Тянуть."
  
   Тетсама потянула. Она с удивлением почувствовала, как Леди переместила свой вес.
  
   "Ладно", - сказала Келли, опираясь на цепь уже полминуты. Когда она отпустила, Леди наклонилась к ней под совсем
   небольшим углом.
  
   Напряжение стирало эффект обезболивающих. Глубокие боли жгли ее суставы каждый раз, когда Келли говорила ей тянуть.
   Каждый раз она все меньше могла подчиниться. Однако ее уменьшающиеся способности не замедлили продвижение Леди.
   Когда Тетсами отступала, машина продолжала наклоняться к ней на несколько градусов с каждым усилием.
  
   Процесс был мучительно медленным. Леди потребовалось не менее часа, возможно больше, чтобы достичь угла в сорок
   градусов. К тому времени,. Тетсами был в пяти метрах от нее, и едва-удерживая цепь натянутой.
  
   К тому времени, когда Келли потребовала от нее усилий, Тетсами едва могла натянуть цепь.
  
   Ее усилия не понадобились.
  
   Тетсами наблюдал, как Леди наклонилась вверх, за пределы сорока пяти градусов. Она долго балансировала на полпути,
   прежде чем гравитация постепенно взяла верх. Сначала медленно, но с
   17:08
   ПАРТИЗАН
  
   527
  
   смертельное ускорение, три оси Леди наклонились в ее сторону. Несмотря на то, что у нее был по крайней мере два метра
   просвета, она сбросила цепь и откатилась назад.
  
   Колеса Леди ударились с твердым стуком, который обрушил на нее снег и осколки льда. Сверхтехнологичная подвеска Леди
   поглотила удар с минимальным раскачиванием.
  
   Теперь, когда он стоял вертикально, было легче увидеть повреждения, полученные транспортным средством. Большинство
   внешних фар были разбиты или оторваны. То, что было внешней антенной решеткой, теперь было рваным обрубком. На
   поверхности кузова было дюжина больших вмятин, а одно из средних колес было согнуто на десять градусов от вертикали.
  
   Более значительным был ущерб, который не получила Леди. Когда Тетсами обогнула его, прижав ноющие руки к бокам, она
   увидела, что из всех новых вмятин на коже ни одна не прорвала поверхность. Ни одно из окон не разбилось, и, похоже,
   закаленный скелет Леди сохранил свою форму. Когда она проверила системы внутри Леди, показания показали совсем
   небольшой ущерб. Никакой контроль над средой не был потерян, и что касается мобильности, единственным повреждением
   была потеря мощности на одном погнутом колесе, но тогда Леди могла двигаться только с двумя колесами под напряжением,
   пока они находились на противоположных сторонах.
  
   Прочность автомобиля поразила Тетсами и заставила ее еще больше задуматься о Келли.
  
   Вездеход Royt, построенный как танк, не выжил без потерь. Почему же Келли выжил?
  
   Тетсами покинула Леди и увидела Келли, склонившегося над ранеными. Она почти предупредила его, чтобы он держался
   подальше. Она передумала, прежде чем действовать импульсивно. Каковы бы ни были ее подозрения, у Келли, по-видимому, не
   было причин вмешиваться в дела раненых. Если он и вмешивался, у него уже было более чем достаточно возможностей, пока
   она спала.
  
   У него было достаточно возможностей прикончить ее.
  
   Повторив это про себя несколько раз, она обуздала свою бушующую паранойю.
   Единственное, что не так с этим парнем, так это то, что он выжил.
  
   И он не потеет, и его дыхание не запотевает.
  
   Тетсами покачала головой, подошла к Келли и положила руку ему на плечо. Рукав ее задрался на запястье,
   17:09
   528
  
   С. Эндрю Суонн
  
   и на короткое мгновение кожа ее запястья коснулась кожи его шеи.
  
   Она начала спрашивать: "Как у них дела?", но прежде чем она успела сказать "делают", ее голос затих.
  
   Келли внимательно следила за Гавади и, похоже, не заметила ее незаконченного предложения. "Баетезу становится лучше.
   Джар. вис стабилен. А вот Гавади, похоже, становится хуже. Думаю, у него внутреннее кровотечение, но в аптечках уже ничего
   не осталось, чтобы помочь. Ему нужен врач".
  
   Тетсами едва заметила, что сказала Келли. Она была слишком занята тем, что прикосновение кожи Келли было холодным, как
   лед.
  
   Тетсами пришлось постоянно говорить себе, что Келли не действовал как угроза. Дошло до того, что ей пришлось столкнуться с
   ним. Но она не могла сделать этого сейчас. Она действительно не могла сделать этого, пока они не выберутся из Шафтсбери,
   когда она не будет подвергать раненых опасности.
  
   По крайней мере, она поняла, как они выберутся отсюда, раненые и все такое. Она просто надеялась, что не дестабилизирует
   всю эту развалину в процессе.
  
   Она ничего не сказала, пока они вдвоем убирали внутреннюю часть "Леди", освобождая ее от лишнего оборудования и
   расчищая койки для раненых.
  
   Тетсами проверил подвижность Леди. Она все еще бежала. Не менее важно, чтобы выбраться отсюда, чтобы горнодобывающий
   лазер был цел.
  
   Тетсами повернул машину так, чтобы то, что осталось от передних фар, светило в сторону носа Шафтсбери. Косоглазое белое
   свечение освещало сплошной склон снега от пола до потолка. Тетсами предположил, что снег полностью заполнил отсек на
   протяжении почти десяти метров. Кто знает, сколько снега было на вершине конца Шафтсбери.
  
   Однако это был единственный выход для Леди. И Леди собиралась вывести их из гор.
  
   Они с Келли осторожно погрузили раненых на койки.
  
   Как только они оказались в безопасности, Тесами установил горнодобывающий лазер в передней части судна. Целью было
   проплавить дыру, достаточно большую для Леди. Келли хотел копать вручную, но Тесами отклонил его. Лазер мог быть более
   опас-
   Н
   17:34
  
   ПАРТИЗАН
  
   529
  
   gerious способ сделать это, но у них не было много времени, чтобы играть с. Мало того, что у них было трио медицинских
   чрезвычайных ситуаций, но должны были быть всеобщие поиски этого ремесла людьми, которые не хотели, чтобы их нашли.
  
   И у нее было хорошее представление, исходя из ее вчерашнего опыта, сколько времени потребуется Леди, чтобы вручную
   вырыть яму достаточно большого размера для
  
   Тетсами заставил Келли отвести Леди в заднюю часть грузового отсека. Она осталась на месте у лазера, установленного на
   единственном чистом месте земли, где они сделали
  
   лагерь вчера вечером. Она активировала лазер.
  
   Лазер был разработан для резки камня и руды, и там, где он касался снега, белый порошок мгновенно сублимировался в
   перегретый пар. Белое облако поднялось из передней части грузового отсека, и Тетсами пришлось выключить лазер и дать
   облаку опуститься.
  
   Когда она снова увидела сугроб, на его вершине была высечена яма шириной в три метра. Она блестела слоем льда. Лед
   покрывал снег и пятиметровый кусок потолка, который был ранее погребен.
  
   Она снова выстрелила, расчищая еще больше снега. Вздымающийся пар превратился в иней на каждой открытой поверхности.
   Тающий снег мгновенно замерз.
  
   К третьему выстрелу она очистила конец носа Шафтсбери. К этому времени пар сбросил достаточно тепла в остальную часть
   грузового отсека, чтобы Тетсами почувствовал, как температура поднимается.
  
   Как только она увидела край потолка, она передвинула лазер вперед, чтобы направить луч вверх. К поверхности, как она
   надеялась.
  
   Теперь, когда она указывала в правильном направлении, она продолжала держать лазер включенным. В отличие от ее
   предыдущих попыток, она слышала звуки, когда она
  
   на этот раз выстрелила лазером. Снег засвистел, когда пар затопил переднюю часть корабля. На этот раз Тетсами
   почувствовала жар, когда над ней накатило облако. На этот раз видимость имела значение лишь в той мере, в какой она мешала
   эффективности лазера. Поскольку лазер был слишком мощным для этой работы, она решила, что это не имеет значения.
  
   Снег начал грохотать. Она слышала, как снег хлынул в дыру, которую она не могла видеть. Стало намного теплее
   17:35
   530
  
   С. Эндрю Суонн
  
   где она стояла, и она могла слышать, как кучи снега рушатся в камере вокруг нее. Сугроб, в который она переместилась,
   превратился в лужу, впитывающуюся в псевдоплоть. динь на полу камеры.
  
   Грохот достиг апогея и стих вместе с облаком, унесенным пронзительным ветром.
  
   Тетсамы выключила лазер и посмотрела вверх по ледяному туннелю диаметром около двух метров. Примерно в двадцати
   метрах над собой она увидела небольшой фиолетовый участок неба.
   17:35
   ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
  
   Башня из слоновой кости
  
   "Все, что стоит усилий, будет стоить больше, чем вы за него заплатите".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "Человеку свойственно относиться ко всем технологическим изменениям с благоговением или суеверным страхом".
  
   -ЖАН ОНОРЕ ШЕВИО (2065-2128)
  
   Дом попытался подумать о Тетсами. Он подумал о Протее.
  
   Протеус не был большой коммуной, если говорить о таких вещах. Он ютился там, где северный край экваториального леса
   Бакунина начинал переходить в луга, на полпути между экватором и краем северного ледника. За пределами Протеуса Бакунин
   не был затронут недавним вмешательством человека
  
   внешний вид. Дом никогда там не был, и насколько Дом знал, мало кто когда-либо рисковал пройти этим путем. Еще меньше
   возвращались.
  
   Протеанцы были одним из немногих культов на всей планете, которые могли претендовать на всеобщее презрение или страх.
   На планете, которая терпела сатанинские церкви, которые время от времени приносили человеческие жертвы вместе с овцами и
   козами, это было достижением.
  
   Тот факт, что Протеус вообще смог существовать, был небольшим свидетельством идеологической убежденности среднего
   бакунинита. Концепция всеобщей свободы глубоко затронула здесь,
  
   немного глубже, чем табу против наномеханизмов. Это было более весомое свидетельство защитной сети Протея.
  
   Дом даже не успел увидеть коммуну, как получил вызов по своей связи.
   Н
   19:00
  
   ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
  
   Башня из слоновой кости
  
   "Все, что стоит усилий, будет стоить больше, чем вы за него заплатите".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "Человеку свойственно относиться ко всем технологическим изменениям с благоговением или суеверным страхом".
   -ЖАН ОНОРЕ ШЕВИО
  
   (2065-2128)
  
   Дом попытался подумать о Тетсами. Он подумал о Протее.
  
   Протеус не был большой коммуной, если говорить о таких вещах. Он ютился там, где северный край экваториального леса
   Бакунина начинал переходить в луга, на полпути между экватором и краем северного ледника. За пределами Протеуса Бакунин
   был нетронут недавним появлением человека.
  
   Дом никогда там не был, и насколько он знал, мало кто когда-либо рисковал пройти этим путем. Еще меньше возвращалось.
  
   Протеанцы были одним из немногих культов на всей планете, которые могли претендовать на всеобщее презрение или страх.
   На планете, которая терпела сатанинские церкви, которые время от времени приносили человеческие жертвы вместе с овцами и
   козами, это было достижением.
  
   Тот факт, что Протеус вообще смог существовать, был небольшим свидетельством идеологической убежденности среднего
   бакунинита. Концепция всеобщей свободы здесь глубоко затронула, немного глубже, чем табу против наномеханизмов.
  
   Это было еще большим свидетельством защитной сети Протеан. Дом даже не был в поле зрения коммуны, когда получил вызов
   по своему коммуну.
   19:00
  
  
  
  
   19:01
   532
  
   С. Эндрю Суонн
  
   "Пожалуйста, назовите себя". Вызов не сопровождался видео. Это был единственный признак того, что Дом, вероятно,
   отслеживается оружием, способным стереть и его, и его контрграв.
  
   Это, пожалуй, самая страшная часть Proteus. Их можно было оснастить всем, на что они могли получить чертеж. Небольшая
   коммуна, максимум несколько сотен тысяч человек, могла быть вооружена вещами, которые Конфедерация не могла себе
   позволить развернуть.
  
   Дом ответил: "Я паломник". Как и многие маргинальные группы на Бакунине, Протеанцы сумели превратить свои фетиши в
   микрорелигию. Дом сомневался, что кто-либо из "не-пилигримов" когда-либо видел Протея, разве что с орбиты. Ближайший не-
   Протеанский транспорт, когда-либо добиравшийся до комплекса Хаббарда, был большой расщелиной в горах Дидро, может
   быть, в дюжине кликов к югу. Хотя проход был хорошо расположен для низколетящих кораблей, не имеющих экологического
   сдерживания, он находился далеко к северу от чего-либо полезного. Южные проходы были более удобными, хотя и меньше.
  
   Почему этот пас заставляет меня думать о Тетсами?
  
   "Пожалуйста, оставайтесь на месте, пока не прибудут ваши сопровождающие. Добро пожаловать, путешественник". Последнее
   было сказано с искренностью. Звук был несколько чужд Дому, даже со всеми идеалистами, разбросанными по ландшафту
   Бакунина.
  
   Дом замедлил контрграв, пока тот не завис над морщинистым склоном холма. Если бы не звездный свет и приборная панель
   Дома, он мог бы оказаться в камере сенсорной депривации. Горы возвышались на среднем расстоянии справа от него, но это
   были пустые тени, не более чем ощущение массы. Под ним, без луны, земля была почти невидима.
  
   Он мог бы увеличить усиление на своих фоторецепторах, но ему пришлось бы затемнить панель приборов, чтобы что-то
   увидеть. Не очень хорошая идея даже в стационарном полете. Единственными звуками были случайные порывы ветра,
   ударяющие по борту аэрокара, и едва слышный сверхзвуковой вой от генератора контргравитации.
  
   Это было самое близкое, что он мог себе представить, когда-либо находилось в космосе.
  
   Почти десять лет. Он пропустил это.
   Он упустил много вещей. Он упустил моральную простоту своей жизни до Стикса. Он упустил ясность.
  
   Он скучал по Тецами.
   19:01
   ПАРТИЗАН
  
   533
  
   У меня есть своеобразное пренебрежение к собственной жизни, подумал Дом. Что это, как не трусливая форма самоубийства?
   Возможно, мне просто следует отдаться Клаусу.
  
   Если бы Дом прошел через все это здесь, в Протеусе, он был бы уже мертв для всех, кто его знал. Для всех, кто заботился о
   нем.
  
   Что касается всех, кто ему был дорог, он был поражен, когда прибыл его эскорт.
  
   Он ожидал увидеть вооруженный разведывательный корабль или что-то подобное.
  
   Однако перед носом его контрграва завис квинтет тусклых синих сфер. Все пять были совершенно одинакового размера, менее
   полуметра в диаметре. Они описывали вершины пятиугольника. Центр пятиугольника обозначала резкая красная светящаяся
   точка, которая светилась через лобовое стекло его контрграва.
  
   Ничто не поддерживало сферы, что делало их самыми маленькими генераторами контрграва, которые он когда-либо видел. Еще
   более тревожной была светящаяся красная точка. Дом не видел источника освещения, и когда летающая формация сферы
   двигалась вокруг носа его контрграва, Дом решил, что отсутствие источника не было иллюзией.
  
   После покачивания влево и вправо, формация сосредоточилась перед носом контраграва. Затем она резко рванула вперед,
   даже не дав Дому времени вздрогнуть. Пять сфер пролетели по бокам контраграва, и красная точка расширилась, пока вид из
   лобового стекла контраграва не стал однородным красноватым свечением.
  
   Дом почувствовал, как контрграв слегка качнулся назад, словно его что-то ударило. Ни один из приборов управления не
   зафиксировал никаких повреждений.
  
   Другие показания казались сбитыми с толку. Радар посылал обратно равномерное отражение, протирая экран пустым,
   невыразительным свечением. Высотомер показывал ноль, а радио было затемнено-
  
   "Пожалуйста, выключите ваш контрграв".
  
   Голос не исходил из коммуникатора. Он был всенаправленным и громким.
  
   Дом колебался.
  
   "Ты не упадешь", - сказал голос. Дом приложил пальцы к красному светящемуся лобовому стеклу и почувствовал, как оно
   вибрирует. "Твой контрграв мешает маневрированию эскорта".
   19:02
   534
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Дом начал отключать системы питания контраграва. Пока он слушал, как затихает шум двигателя, он приготовился к удару.
   Ничего не произошло. Не было даже малейшего ощущения движения. Все, что произошло, было связано с показаниями на
   камере впрыска контраграва
  
   Медленно выровнялся до нуля. "Спасибо. Мы прибудем в центр ориентации через пятнадцать секунд".
  
   Постоянное ускорение вдавило Дома обратно в сиденье. Указатель воздушной скорости оставался на нуле, но стрелка
   спидометра инерциальной скорости переваливала за сотню километров в час.
  
   Он не понимал, как то, что делали сферы, было даже теоретически возможно, если только они не прикрепились к корпусу.
   Красное свечение могло быть полем Эмерсона, но он никогда не видел такого свечения.
  
   Пятнадцать секунд - все, что у него было, чтобы обдумать тот факт, что Протей может быть развит в направлениях, далеко
   выходящих за рамки очевидных преимуществ еретической технологии.
  
   Затем, внезапно, ускорение изменило направление, и инерционная скорость вернулась к нулю. Как раз когда счетчик обнулился,
   красный свет погас, и всенаправленный голос сказал: "Добро пожаловать, путешественник".
  
   Его контрграв располагался на хорошо освещенной посадочной площадке.
  
   По крайней мере, так предполагал Домом, хотя это, и по любым меркам, это было единственное транспортное средство на нем,
   и территория была слишком мала. Он едва ли мог бы справиться с двумя или тремя небольшими контргравитационными судами
   - любой тип грузового тягача был бы исключен.
   "Тогда им не так уж и нужен импорт, не так ли?"
  
   Никто ему не ответил. Он наполовину ожидал этого.
  
   Дом отключил оставшиеся системы контрграва, открыл фонарь и впервые по-настоящему увидел Протеус.
  
   Он ожидал купол, как большинство коммун Бакунина, или спланированный город, состоящий из повторяющейся архитектуры, как
   Джефферсон-Сити. То, на что он смотрел, напоминало что-то, выросшее из живого кристалла. Центральной особенностью был
   шпиль, возвышающийся над ландшафтом. Его стены представляли собой параболические дуги, устремлявшиеся в
   бесконечность, которая могла бы быть полной
   19:02
   ПАРТИЗАН
  
   535
  
   километр над ним. Он светился синим и белым изнутри своих стен. Когда он смотрел на него, он мог видеть регулярные
   кристаллические сети, которые образовывали опорную структуру. Когда он смотрел, он мог видеть узор, повторяющийся внутри
   каждого подразделения. И внутри этих подразделений еще более мелкие детали. И внутри них еще более мелкие..
  
   "Это продолжается вечно", - раздался голос позади него. Дом повернулся лицом к идеально вылепленному образцу
  
   человеческая женственность. Он уставился на обнаженную женщину, которая могла бы быть платоническим архетипом
   атлетической красоты, если бы не тот факт, что она была выше двух метров ростом и имела кожу, отражающую свет подобно
   зеркалу.
  
   "Привет", - сказал Дом. Он обнаружил, что не знает, что еще сказать.
  
   Женщина протянула руку и сказала: "Я Эйн. Добро пожаловать в Протей".
  
   Дом взял ее за руку и с удивлением обнаружил, что она теплая. "Спасибо. Полагаю, вы здесь, чтобы "сориентировать" меня?"
  
   Она улыбнулась, обнажив зубы, похожие на идеальные серебристые зеркала.
  
   "Да. Это и узнать потребности этого нового паломника". После первоначального шока от увиденного, Дом начал
   каталогизировать другие, менее радикальные различия между Эйн и человеческой нормой. Она была безволосой. Ее глаза были
   той же зеркальной поверхностью. Нормальные неровности человеческой поверхности, казалось, были сглажены, морщины кожи,
   пятна, даже
  
   ее соски. "Что ты имел в виду, раньше? "Продолжается вечно".
  
   Она отпустила его руку и махнула рукой в сторону башни. "Шпиль. Это первое, на что смотрит любой новичок, и первое, что они
   замечают в нем, - это надстройка. Структура поддерживается кристаллической решеткой, которая воспроизводит себя вплоть
   до атомного уровня. Если бы вы увеличили решетку в миллион раз, вы бы все равно увидели шестиугольники, треугольники и
   так далее".
  
   "Они построили башни на Марсе таким образом", - сказал Дом. Эйгн выглядела удивленной: "Они построили, на самом деле.
   Как..."
  
   "Я бывал на Марсе один или два раза".
  
   "А ты?" Эйн взял его за руку и повел к зданию, сделанному из параболических дуг, пересекающих гиперболическую плоскость,
   которая была крышей или стеной, в зависимости от угла подхода. "Пойдем, давай познакомимся, путник".
  
   ***
   19:03
   536
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Протей ощущался как фрагмент альтернативной вселенной, который каким-то образом внедрился в прозаический, грязный мир
   Бакунина. Архитектура казалась сплавом жизни и чистой геометрии. Это был мир форм изогнутых плоскостей и спиралей,
   фракталов и конических сечений. Эйн сказал ему, что формы часто имели столько же общего с прочностью конструкции, сколько
   и с эстетикой. Даже внутри зданий Дом мог иногда уловить проблески бесконечно удаляющейся структуры, которую он заметил
   на Шпиле.
  
   Эйн провела его по коридору, который, как увидел Дом, представлял собой логарифмическую спираль.
  
   Пока они шли, она задавала ему вопросы.
  
   "Как вас зовут?"
  
   Дом почувствовал, как у него дернулась щека, когда он спросил: "Какой ты хочешь?"
   Эйгн покачала головой. "Это не имеет значения".
  
   "Доминик". Он потер щеку, наблюдая за искаженным рыбьим глазом отражением себя в затылке ее черепа. "Зови меня Дом".
  
   "Ладно, Дом. Ты предложил себя в качестве паломника. Ты знаешь, что это значит?" Эйн отступил в сторону, чтобы пропустить
   что-то похожее на черное перекати-поле. Объект ненадолго задержался возле Дома, затем проплыл мимо.
  
   "Я не уверен", - Дом продолжал массировать щеку.
  
   "Это значит, что ты предлагаешь себя Перемене".
  
   "Вот почему я здесь".
  
   Эйн остановилась и повернулась к Дому, оценивающе взглянув на него. По крайней мере, так Дом это понял. Отблески сделали
   выражение ее лица трудночитаемым. "Мало кто сюда приходит. Еще меньше тех, кто этого хочет".
  
   "Я думал, что это один из основных принципов вашей философии..."
  
   Эйн приложила руку к груди в очень человеческом жесте самосознания. "Сбрасывание плоти". Она кивнула. "Очень немногие
   готовы заплатить за это цену".
  
   Дом подумал о двадцати пяти мегаграммах, которые у него были. "Ты ведь не о деньгах говоришь, да?"
  
   Она улыбнулась. "Нет. Деньги для нас - это просто интерфейс для внешнего мира. У нас нет потребностей, которые мы не
   могли бы удовлетворить сами".
  
   "Тогда какова цена?"
   19:03
   ПАРТИЗАН
  
   537
  
   "Есть части этого", - сказал Эйгн. "Первая. Изменение заставляет вас часть понять еще". нас способами, которые вы не
   можете полностью по-
  
   Дом знал, что для этого требовалось вступить в культ Протея, но то, как это сказала Эйн, заставило Дома подумать, что это
   нечто большее, чем просто покупка доли в коммуне.
  
   "Второе объяснить проще. Пойдем, я тебе кое-что покажу".
  
   Больше разговоров во время похода не было. Дом проводил время, наблюдая за ночной толпой, населявшей Протеус. Было
   много эйдолонов человечества, архетипов каждой расы и цвета кожи. Но были и другие. Тела, вылепленные по какому-то
   инопланетному плану, который Дом едва мог понять. Эйн был наименее инопланетным из них. Однако наиболее
   распространенными были эбеновые перекати-поля. Когда он проходил мимо большего количества из них, Дом мог видеть, что
   они не обязательно были сферическими. Их форма состояла из шести ветвей, выходящих из сферического ядра. Эти шесть
   ветвей подразделялись на шесть больше посередине своей длины, затем еще на шесть - ветви на этих перекати-полях снова и
   снова разделялись, пока концы не превратились в облачную дымку невидимых разветвлений. Каждое соединение, казалось,
   могло вращаться почти на триста шестьдесят градусов.
  
   Один перекати-поле, мимо которого прошел Дом, вытянулся в форму, напоминающую колокол, стоя на трех своих основных
   ветвях. Он был обращен лицом к одному из граждан в форме человека и указывал изгибом колокола в сторону мужчины. Дом
   мог заглянуть внутрь колокола и увидеть картинки, летающие по его поверхности.
  
   "Это не мой мир", - подумал Дом.
  
   В конце концов, Эйн привела его в огромную комнату, которая, должно быть, находилась в самом сердце коммуны. Сцена была
   архитектурным чудом, где каждая стена, казалось, улетала от наблюдателя с экспоненциальной скоростью. Дом подозревал, что
   они вошли в основание Шпиля.
  
   "Я знаю, о чем ты подумал, Дом".
  
   "Что?"
  
   Они спустились по пандусу, который дугой спускался в центр зала. Именно тогда Дом увидел, что стены были полны перекати-
   поля. Они скользили по изогнутым стенам, не обращая внимания на гравитацию.
   19:04
   538
  
   С. Эндрю Суонн
  
   "Вы задавались вопросом, почему нас не заполонили пилигримы. Вы решили, что даже если основа нашей технологии всеобще
   внушает страх, должен быть бесконечный запас людей, готовых бросить вызов этому ради того, что мы предлагаем - положить
   конец тирании плоти. Возможно, даже бессмертию".
   "Эта мысль приходила мне в голову".
  
   Эйн кивнула. "Для многих, кто этого желает, цена слишком высока. Даже те, кто принимает присоединение к нам как по уму, так
   и по форме, даже они могут достичь этой точки в путешествии и решить отступить".
  
   Они остановились. Они достигли платформы в центре зала. Дом почувствовал легкий ветерок. Он поднял глаза и увидел далеко-
   далеко-далеко над собой крошечный клочок тьмы, который мог быть небом. Он смотрел вверх по оси Шпиля.
  
   Платформа была круглой и поддерживалась консольными пандусами, дугообразно расходящимися во всех направлениях.
   Платформа была пуста, за исключением того, что выглядело как верстак, поддерживающий черный эллипсоид диаметром три
   метра. Перекати-поле промчалось по одному пандусу, подкатилось к верстаку, что-то сделало с эллипсоидом, затем исчезло по
   другому пандусу.
  
   "Что это за точка?"
  
   "Конечный конец. Архив". Эйн махнул рукой в сторону стен. "Каждый, кто согласился на Изменение".
  
   Дом подождал немного. Затем он спросил: "Все что?"
  
   "Цена Изменения тройственна. Согласие, преданность и информация. Во время Изменения мы знаем о существовании
   паломника вплоть до атома. Чтобы осуществить Изменение, мы должны иметь право на это знание".
  
   Дом открыл рот, затем закрыл его, позволяя смыслу дойти до него. Через некоторое время он спросил: "Всё?"
  
   "Все. Стены Архива записывают миллиард душ. Всех, с кем когда-либо связывалось Изменение".
  
   Дом уставился на покрытые перекати-поле стены, не в силах вымолвить ни слова. "Здесь есть записи о людях, замороженных в
   двадцатом веке. Здесь есть записи об ученых, которые терраформировали Марс. Здесь есть место для каждой жертвы
   катастрофы на Титане. Здесь хранятся знания, ценные для планеты".
   19:04
   ПАРТИЗАН
  
   539
  
   Дом отвернулся от стены. "Я понимаю, почему люди отступают".
  
   "Они не понимают".
  
   Дом покачал головой: "Разум - очень личная вещь". "Это архив - причина, по которой Протей вообще существует".
  
   Он подошел к верстаку. Эллипсоид на нем был матово-черным и бесшовным. Пока он смотрел, еще один перекати-поле скатился
   и сделал что-то, как будто достигнув бесконечности своих разветвлений внутри эллипсоида, не повредив поверхность и не
   создав отверстия. "Что вы со всем этим делаете? Какой смысл складировать все это-" Дом
  
   ему пришлось сделать паузу на мгновение, прежде чем сказать: "Люди?" "Это не склад".
  
   "Что же тогда?"
  
   "Это плацдарм для нашей конечной цели". Эйн подошла и положила руку на эллипсоид. "А это одно из наших семян".
  
   "Я вас не понимаю".
  
   Она снова улыбнулась и заговорила тоном, который, по мнению Дома, был предназначен для религиозных фанатиков,
   говорящих о рае. "В это семя мы можем поместить миллион умов, а также коллективные записанные знания всей
   Конфедерации. В нем есть возможность восстановить этих людей, этот город, целую цивилизацию. Из этого семени можно
  
   вырастить целую планету." Дом отступил от черного эллипсоида, уставившись на его пустую поверхность.
  
   "С помощью только генератора контргравитации он может покинуть атмосферу и пронестись вокруг нашей звезды. Затем он
   может связать себе парус и отправиться наружу на ветру звезды. В конце концов, через эон или два, он найдет планету". Она
   подняла глаза и улыбнулась ему. "Подумай об этом. Возможно, через миллион лет после того, как все это станет пылью, ты
   воскреснешь на
  
   Новая планета. Новый рай". Дом уставился на семя, думая о том, как сильно оно похоже на гигантское черное яйцо.
  
   "Это наше шеститысячное семя. Когда мы закончим, мы запустим его после остальных, вы можете стать его частью".
  
   "Мне нужно сесть и подумать об этом".
  
   Она кивнула. "Все так делают. Я отведу тебя в гостевую комнату".
   19:05
   ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
   Выдающийся домен
  
   "Подпишите свое имя перед Вселенной, и кто-нибудь продаст вашу подпись на аукционе".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "Жизнь коротка, искусство длинно..."
  
   -ГИППОКРАТ
  
   (460-377 гг. н.э.)
  
   Туннели под горами Дидро действительно тянулись вечно. Становилось очевидным, что побег Хоугланд представлял угрозу
   только ее собственной жизни. Чем дальше они продвигались во время поисков, тем больше Шейн убеждался, что Хоугланд,
   вероятно, мертв. Микроскопический след, по которому шел Рэндом, в конечном итоге должен был привести к трещине в полу или
   к выступу бездонной ямы, а на дне должно было оказаться раздавленное тело Хоугланд.
  
   Черт возьми, Хоугланд. Ты не был глупым. Ты знал, что твои шансы здесь были нулевыми. Зачем ты это сделал?
  
   Шейн знал ответ еще до того, как она закончила вопрос. Для Хоугланда это было предпочтительнее плена. Хоугланд все еще
   был морпехом. Шейн был чем-то другим.
  
   "Отдохни еще раз", - крикнул Шейн Рэндому. Ее голос отразился от каменных стен дюжину раз, рикошетя еще глубже в гору.
  
   Парящий хромированный сфероид остановился на глубине десяти метров и повернулся вокруг своей оси, чтобы оказаться
   лицом к ней.
  
   Шейн нашел относительно плоский камень, на который можно было сесть.
  
   "Тебе следует поспать", - сказал Рэндом. "Мы провели почти целый день".
   19:05
   ПАРТИЗАН
  
   541
  
   Бакунинские сутки, тридцать два часа или просто стандартные двадцатичетырехчасовые сутки? Имеет ли это значение? Она
   проверила хронометр на запястье и увидела, что это всего лишь стандартные сутки.
  
   Только.
  
   Она провела пальцами по камню, на котором сидела, и покачала головой. Никакого сна. Здесь, внизу, внутри вечной черной
   скалы, не было ощущения времени. У нее было странное чувство, что если она уснет здесь, то проснется через вечность.
   Миллион лет пролетят здесь, незамеченными.
  
   Не так уж и плохо. Что меня здесь связывает, кроме возможных обвинений в измене?
  
   Для оставшегося у нее военного ума мысль об избежании заслуженного ею военного суда была столь же ужасной, как и сама
   измена. И это несмотря на то, что она знала, что ее не выслушают. Военное правосудие в морской пехоте было лишь немного
   менее формальным, чем гражданское правосудие на Оксисисе. Они могли бы произнести ей речь.
  
   Кому она была должна? Что она им должна? Отдать свою жизнь за жизни, которые она отняла, уравновесит ли это чашу весов.
   А как насчет жизней, которые она спасла? А как насчет восьмисот мирных жителей, которых Клаус Дахам убил бы?
  
   Будет ли возвращение признанием того, что она была неправа? Боже мой, я могу быть предателем, но спасение этих мирных
   жителей
  
   не ошибся. "Мы догоняем?" - спросил Шейн у Рэндома.
  
   "Ее следы становятся все свежее".
  
   "Насколько свежо?"
  
   "Сейчас ему меньше трех часов".
  
   "Нет лучших оценок?"
  
   Рэндом покачал сфероидом: "Нет".
  
   "Мы, вероятно, найдем ее труп..."
  
   "Я так не думаю", - сказал Рэндом.
   "Она, вероятно, ранена, не говоря уже о том, что она спотыкается и слепа..."
  
   "Не слепая", - сказал Рэндом. "Я обнаружил побочные продукты сгорания. У нее есть фонарик".
  
   "Как, черт возьми..."
  
   "Я подозреваю, что она нашла тонкий, сломанный сталагмит и обмотала его частью своего комбинезона".
   19:06
   542
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Шейн кивнула, и ее уважение к Хоугланду возросло. Чтобы поджечь синтетику, потребовалось бы терпение, но в этих пещерах
   было более чем достаточно материала, чтобы высечь искру пряжкой ее ремня или какой-то другой металлической частью ее
   комбинезона. После того, как ее зажгли, огонь сохранялся долгое время, пока синтетика пузырилась в напалмоподобный шлак.
   Это было опасно и токсично, но это могло сработать. Вы просто
  
   не хотел бы оставаться неподвижным рядом с ней. "Кроме того", - сказал Рэндом. "Я подозреваю, что она знает, куда идет".
  
   "А? Где ты это взял?"
  
   Место, которое Шейн выбрал для отдыха, было большой пещерой, которая образовывала соединение для десятков меньших
   проходов, некоторые из которых едва могли пропустить ее руку, другие же могли бы пропустить десять морских пехотинцев в
   полном боевом облачении, идущих в ряд. Сама пещера была примерно куполообразной, по форме напоминала глиняный шар,
   брошенный на землю под косым углом.
  
   Рэндом обвел своего робота по периметру пещеры. "Например, найденные мной следы указывают на то, что она
   останавливалась у каждого отверстия и некоторое время его изучала, прежде чем выбрать это". Рэндом остановился перед
   отверстием среднего размера, наполовину скрытым минеральными отложениями, просачивающимися из трещины в потолке.
  
   "Так что она немного поразмыслила, это не значит, что она знает, что делает. Эти пещеры не исследованы людьми, живущими
   на этой планете. Она никогда раньше не была в Бакунине, и наши брифинги..." Шейн встала со своего камня и пошла к
   отверстию, перед которым парил Рэндом. "Где мы, Рэндом?"
  
   "Мы проехали около шестидесяти пяти километров к северу от камер содержания под стражей. Это значит, что мы находимся в
   трехстах километрах к северо-востоку от Годвина".
  
   "Насколько глубоко?"
  
   "На два километра ниже уровня моря-"
  
   Это объясняло жару. Воздух был как суп.
  
   "С поверхности?" - спросил Шейн.
  
   "На семь километров ниже средней высоты хребта над нами".
  
   Шейн кивнул. "Последние двадцать часов или около того мы движемся вниз, верно?"
  
   "Вниз и прямо на север".
   19:06
   ПАРТИЗАН
  
   543
  
   "Сразу же от GA&A, Клауса и морских пехотинцев", - сказал Шейн.
  
   Она частично втиснулась в вход в новый туннель. Это был коллаж теней, но лампы Рэндома давали достаточно света мимо нее,
   чтобы увидеть, что склон действительно вел вниз. Шейн высвободилась и повернулась лицом к Рэндому.
  
   "Кто разработал систему безопасности тюрьмы?"
  
   "Кемпинг".
  
   "И ты, конечно", - сказал Шейн. "В значительной степени Мосаса - это ты".
  
   "Я не могу этого оспаривать..."
  
   "Место?"
  
   - Моса тоже.
  
   Шейн оглянулся назад в туннель. "Как много из этого
   ты планировал?" "Я не думаю-"
  
   Шейн повернулась и схватила поверхность хромированного сфероида. Она не знала точно, что она собиралась сделать, но ей
   нужно было что-то встряхнуть. "Ты слишком много думаешь. Это все, что ты делаешь, не так ли? Ты подставила Хоугланд для
   побега. Держу пари, ты даже затухла поле на ее камере, чтобы облегчить это. Ты и твоя предиктивная психология..."
  
   "Пожалуйста, отпустите мою поверхность".
  
   Шейн отпустила и скрестила руки. В своем волнении она просунула их друг мимо друга и ударила себя по бокам. Потребовалось
   мгновение концентрации, чтобы заставить ее искусственные конечности повиноваться ей.
  
   Рэндом отплыл на несколько метров. "Ты прав. Я видел сильный интерес Хоугланд к изобразительному искусству. Я интуитивно
   понял, что ее личная история должна была обеспечить сильный исторический интерес к формам инопланетного искусства-"
  
   "Долбрианцы", - сказал Шейн.
  
   "Долбрианцы. Хоугланд был единственным доступным ресурсом, который мог обладать знаниями, необходимыми для
   распознавания следов долбриан в этих пещерах".
  
   "Итак, ты позволил ей сбежать, чтобы привести тебя к сердцу того, что есть Бог". Шейн опустила голову.
  
   Рэндом вздохнул. "Это было не совсем то, что вы думаете. Есть некоторые императивы, которыми я оперирую, которые человек
   назвал бы подсознательными. Иногда я принимаю решения без осознанной части моего разума, знающей причины. Позже я
   могу
   19:07
   544
  
   С. Эндрю Суонн
  
   расшифруйте мои доводы - но все это запутано под четырьмя столетиями перекрывающегося программирования".
  
   "Я не знаю, что об этом думать, Рэндом. Я начинаю понимать, почему люди так ненавидят Элса".
  
   "Пожалуйста. Я проанализировал ситуацию, и риск был минимальным. С другой стороны, потенциальная выгода для этой
   планеты огромна.
  
   Шейн покачала головой. "Просто скажи мне две вещи".
  
   "Что?"
  
   "Знал ли ты, что Хоугланд будет тем морским пехотинцем, которого я оглушил во время атаки?"
  
   "Нет, не видел".
  
   "Ты умеешь лгать, Рэндом?"
  
   "Это не в моей природе как устройства обработки информации".
  
   Шейн кивнула и решила вернуться на тропу. Она достаточно отдохнула.
  
   Прошло несколько минут, прежде чем Шейн поняла, что Рэндом на самом деле не ответил на ее последний вопрос.
  
   Шейн позволила Рэндому вести ее глубже в гору, хотя она не могла доверять ему. Хуже того, она поняла, что без него она
   никогда не выберется из этой горы.
  
   Самым тревожным было то, что она понятия не имела, кому она предана. Она отвергла морпехов, Конфедерацию и операцию
   Доминика Магнуса. У нее не было связей с этой планетой, а ее связи со своей были в лучшем случае слабыми.
  
   Она задавалась вопросом, знает ли Рэндом достаточно о ней, чтобы предвидеть ее двойственное отношение к нему...
  
   Было ли предательство правильным словом? Из того, что видел Шейн, и Рэндом, и Магнус двигались параллельными курсами. И
   Рэндом был прав в том, что обнаружение здесь артефактов Долбриана могло бы много значить для Бакунина. Это могло бы дать
   планете огромный козырь в отношениях с Конфедерацией. Если бы это было доставлено Магнусу, это было бы
   предательством?
  
   Зачем весь этот макиавеллизм? Это было частью психологии Рэндома?
  
   Шейн начал понимать, насколько поверхностным на самом деле может быть психологический фасад Рэндома.
   19:07
   ПАРТИЗАН
  
   545
   Туннель, по которому они шли, вел вниз, и теперь, когда она искала его, Шейн начала замечать следы того, что могло быть
   невероятно древним сооружением. То, что она видела, могло быть естественными скальными образованиями. Но время от
   времени стены показывали слишком много прямых линий и плоских поверхностей.
  
   Они шли по этому единственному туннелю около трех часов, прежде чем Шейн увидел первые явные признаки разума.
  
   gent design. "Подожди, Рэндом."
  
   Рэндом остановил спуск и повернулся, осветив ее своими прожекторами. Шейн откинулся назад, чтобы ее чернильно-черная
   тень не заслонила часть левой стены, которая привлекла ее внимание. Это был один из участков стены, который казался
   слишком плоским для природы. Область представляла собой примерно эллиптический участок, его длинная ось указывала вниз
   по туннелю.
  
   Участок стены был покрыт резьбой, почти слишком слабой, чтобы ее можно было увидеть. Прожектор Рэндома углубил тени,
   сделав царапины на камне более заметными. Узор был невероятно сложным, напоминавшим нечто среднее между кельтским
   узором и клинописью. Линии обвивались вокруг и сквозь друг друга в повторяющихся треугольных узорах. Вся поверхность,
   казалось, была нарисована одной непрерывной линией.
  
   "Боже", - сказал Шейн.
  
   "Сейчас у меня нет возможности определить возраст резьбы. Однако рисунок соответствует зарегистрированным образцам
   долбрийской письменности".
  
   Шейн провела пальцами по краям эллипса. Она задавалась вопросом, что написано на плите.
  
   "Сто миллионов лет", - прошептала она. Она смотрела на один из, возможно, всего десяти сохранившихся участков
   Долбрийской архитектуры, известных во всей Конфедерации. Письмо, на которое она смотрела, стоило экономики небольшой
   планеты. Каким-то образом оно пережило воду, лишайник и любую тектонику, которая осталась на этой старой планете.
  
   Это был первый раз, когда Шейн соприкоснулся с артефактом такой древности. Это было унизительно.
  
   "Продолжим? Мы теперь всего на час отстаем от Хоугланда",
  
   Как долго она смотрела на это? Шейн провел пальцем по петлеобразной линии. Это был прекрасный язык.
   19:08
   546
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Она опустила руку и повернулась к Рэндому. "Пошли".
  
   Что-то невероятное было здесь внизу. Она могла это чувствовать. Туннель остался того же размера, но его характер
  
   e начал меняться. Пол выравнивался, пока неровности на поверхности не стали правильной ребристой лестницей вниз. Стены
   становились более ровными, пока труба не стала пятиугольной призмой. Резьба углублялась, пока не прошла
  
   точка, где туннель казался нетронутым. Шейн провела рукой по поверхности стены и обнаружила, что она покрыта тонким слоем
   какой-то прозрачной субстанции. Что-то, что сохранит все это, подумала она. Они, должно быть, оставили это для нас.
  
   "Чем покрыты стены?" - спросила она Рэндома.
  
   Рэндом остановился и провел манипулятором по стыку между двумя верхними стенами. После нескольких попыток Рэндом
   сказал: "Я не могу выделить образец для анализа. Очень
  
   сильный, очень гибкий." "Насколько сильный?"
  
   "Плазменный резак может его разрезать".
  
   Шейн кивнула, проведя рукой по поверхности. Поверхность была гладкой, почти скользкой. Покрытие было трудно увидеть. Ее
   пальцы, казалось, плыли в нескольких миллиметрах над резьбой. Мы близко к сердцу всего этого. Близко к Хоугланду.
  
   Она кивнула Рэндому, и робот развернулся и продолжил путь по коридору. Когда они спускались, в воздухе появилось
   ощущение тяжести, словно она вдыхала годы, нагроможденные вокруг нее. Воздух был сухим, царапающим горло.
  
   Каждая сотня метров, казалось, отрезала еще одну эру от возраста прохода, по которому они шли. Стены начали приобретать
   цвет под защитным покрытием. Красные и золотые начали сверкать из углублений вырезанных линий. Цвет распространялся
   наружу в закрученной вселенной инопланетных узоров.
  
   Шейн никогда не слышал о каких-либо Долбрианских останках, которые были бы так хорошо сохранены. Даже огромные
   артефакты на Марсе были выветрены до тех пор, пока они не стали немного более, чем упорядоченными
  
   груды поликерамических камней. Она поняла, что дрожит.
   Коридор продолжался, его общая длина составляла почти три километра, уходящий под углом к земле.
   19:08
   ПАРТИЗАН
  
   547
  
   конец, признаки прошедшего времени почти исчезли. Стены искрились в лучах прожектора Рэндома, отражая золото, серебро,
   красный и синий цвета в петлеобразных треугольных узорах.
  
   Поперечное сечение представляло собой пятиугольник с утяжеленным дном; над ними теперь казались острыми как бритва.
   Только нижняя точка была не украшена, за исключением каменного ребра, проходящего через нее каждые полметра или около
   того. Ребра были необходимы. Наклон был
  
   почти на сорок пять градусов вниз. "Ты знал, что это здесь?"
  
   "Подозреваю", - сказал Рэндом. "Даже для меня это не совсем одно и то же".
  
   "Почему вы не отправили поисковую группу, черт возьми?"
  
   Последовала долгая пауза, прежде чем Рэндом сказал: "Мой разум работает не так".
  
   "Куда это ведет?" - спросила Шейн. Несмотря на свой гнев на Рэндома, она не смогла скрыть удивление в голосе. Ответ
   Рэндома был продолжать спускаться. И прежде, чем она была готова, она узнала ответ.
  
   Рэндом вылетел из двери в конце коридора. На мгновение Шейн ослепла отсутствующим прожектором в замкнутом
   пространстве. Она вывалилась из двери вслед за Рэндомом. Она остановилась как раз с другой стороны, потому что
   почувствовала, что стены отступили. Ее глазам потребовалось мгновение, чтобы приспособиться к изменению освещения.
  
   Первое, что она увидела, был Рэндом, парящий почти в двадцати метрах над ней. Она только-только начала понимать размеры
   пространства, в котором находилась, когда увидела Хоугланда.
  
   Хоугланд сидела, скрестив ноги, освещенная летающим роботом Рэндома. Она находилась в шестидесяти или семидесяти
   метрах от нее, на гладкой, плоской поверхности скалы. От ее комбинезона осталось немного, а ее тело было поцарапано, в
   синяках и похоже на труп. Зловещая масса тлела на конце дубинки у ее ног. Она моргала и прикрывала глаза, глядя на Шейна и
   Рэндома.
  
   Шейн осторожно направился к Хоугланду. Тлеющая дубинка могла стать грозным оружием.
  
   Хоугланд не потянулась за ним. Вместо этого она продолжала смотреть в сторону Шейна, моргая. Она не двигалась к тому
   времени, как Шейн до нее добрался, и было очевидно, что Хоугланд близка к обмороку.
  
   Хотя она выглядела близкой к смерти, Хоугланд улыбалась.
  
   "Шейн", - сказал Хоугланд.
   19:09
   548
  
   С. Эндрю Суонн
  
   "Да, ты..."
  
   "Тсс". Хоугланд поднесла палец к губам, и Шейн увидел, что ноготь оторван, оставив уродливую рану на кончике пальца. "Я
   рада, что ты здесь. Я не должна быть единственной, кто это видит".
  
   Шейн начала рыться в рюкзаке в поисках аптечки. Хоугланд положил руку ей на плечо. Рука казалась хрупкой и костлявой, но
   рукопожатие все еще имело некоторую силу.
  
   "Не обращай на меня внимания, - сказал Хоугланд. - Просто посмотри".
  
   Хоугланд повернула голову вверх, и Шейн проследил за ее взглядом.
  
   Рэндом, должно быть, обратил внимание на разговор, потому что прожектор отклонился от них двоих и направил луч вверх.
  
   Шейн ахнул.
  
   Они сидели около центра огромной пятигранной пирамиды. Стены поднимались вверх под небольшим углом, чтобы встретиться
   в ста метрах над их головами. Каждый дюйм пространства над ними был заполнен письменами. В дополнение к треугольным
   письменам, пространства над ними украшали круглые символы, концентрические круги, эллипсы, точки. Тысячи кругов
   разбросаны по потолку в, по-видимому, случайной сцене.
  
   Однако Шейн знала, что узор был далеко не случайным. Даже если бы она никогда не видела изображение Долбрианской
   звездной карты, она могла бы догадаться, на что она смотрит. Точки в центре кругов различались по размеру, а их цвет
   варьировался от бело-голубого, через желтый, до оранжево-красного. Прямо над их головой находился Кропоткин, звезда
   Бакунина.
  
   "Боже мой", - сказал Шейн.
  
   "Красиво, не правда ли?" - сказал Хоугланд.
  
   Шейн продолжал смотреть в потолок. Всего один такой артефакт позволил Центаврианскому Альянсу узнать, где найти дюжину
   пригодных для жизни планет. Они копили информацию. Им даже удалось "продать" планеты Индийскому Протекторату за
   уступки в Конгрессе. Несколько Долбрианских звездных карт, которые были найдены на сегодняшний день, были фрагментами,
   покрывающими максимум десять световых лет.
  
   Шейн понятия не имел о масштабе, но неповрежденная карта над ее головой, должно быть, охватывала область, в несколько раз
   превышающую диаметр Конфедерации. Количество пригодных для жизни планет,
   19:11
   ПАРТИЗАН
  
   549
  
   Перечисленные выше планеты, терраформированные долбрианцами, должны исчисляться сотнями.
  
   Это не стоило экономики планеты. Это стоило всей Конфедерации.
  
   "Хоугланд", - прошептал Шейн. Ответа не последовало.
  
   Шейн посмотрел вниз и увидел лишь смятую кучу.
  
   "Рэндом, помоги мне здесь!" Шейн опустился на колени рядом с Хоугландом, когда прожектор повернулся, чтобы осветить их. У
   нее было чувство, что она уже опоздала, когда они перевернули Хоугланда и разорвали аптечку.
  
   Однако на лице Хоугланд играла тихая улыбка.
   7 December 2024
   Н
   07:33
  
  
  
  
  
   07:33
   ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
  
   Гонка вооружений
  
   "Не берите нож на перестрелку".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "Боги на стороне сильнейшего".
  
   - КОРНЕЛИУС ТИХИЙ
  
   (ок. 56-120)
  
   Рассвет встретил Айвора на второй день поисков в восточной пустыне. Он давно признал, что его эмоциональная вовлеченность
   позволила ему совершить тактическую ошибку. Миллионы людей могли исчезнуть внутри этих четырех миллионов квадратных
   километров черной, продуваемой ветрами пустыни.
  
   Найти хоть одного человека было безнадежно.
  
   Тем не менее, он пролетел по маршруту поиска между мертвой коммуной Эшли и раной в хребте Дидро. Этот участок пустыни
   длиной в двести пятьдесят километров казался наиболее вероятным местом, где можно было обнаружить какой-то знак. Если бы
   он попал в засаду в Эшли, он бы направился к этому перевалу.
  
   Взад и вперед, желая, чтобы его было еще сотня, ища следы, обломки, что угодно.
  
   Находясь в одиночестве в небольшом контргравитационном летательном аппарате, он ничего не мог делать, кроме как смотреть
   на песок, слушать радио и размышлять о различных версиях своего прошлого.
  
   Он все больше и больше думал о Стиксе с тех пор, как оказался втянут в круг сообщников Доминика Магнуса. Еще до того, как
   Дом столкнулся с ним из-за Роберта Элизиона.
  
   Ему было очень легко это запомнить, несмотря на то, что он так долго не практиковался.
   07:34
   ПАРТИЗАН
  
   551
  
   Глядя на рябь черной равнины под контргравом, Айвор легко мог представить себе последний раз, когда он был на Стиксе. Он
   все еще чувствовал запах пепла, все еще слышал, как черная жижа засасывает сапоги его поврежденного скафандра, все еще
   чувствовал вес сына на спине.
  
   Воспоминание об этом до сих пор вызывало боль в уголках его глаз, из которых наверняка выступили бы слезы, если бы они у
   него остались.
  
   Это была его вина.
  
   Затем он был командующим офицером Президентской гвардии Стикса. Он был командующим флота Робертом Элайзионом. По
   мере того, как он поднимался в Президентской гвардии, он наблюдал, как технократы в Цитадели становились все более и
   более тоталитарными. То, что началось как несколько простых ошибок в распределении ресурсов, привело к гражданским
   беспорядкам в отдаленных куполах. Ответом Цитадели была паника. Растущая неуверенность гражданского правительства в
   Perdition привела к использованию власти, еды и доступа за пределы планеты в качестве шантажа, мести и дубинки, чтобы
   заставить своих граждан подчиниться.
  
   Ситуация длилась почти шесть лет, прежде чем угроза гражданской войны стала непреодолимой. Гражданской войны, которая
   непоправимо повредила бы способности людей выживать на этой грязной луже. К тому времени военные были так же
   разочарованы Цитаделью, как и весь Стикс.
  
   В каком-то смысле это было девять лет назад.
  
   Командующий флотом Роберт Элайсион отдал приказ взять на себя управление страной. Казалось, это единственный выход, но
   было слишком поздно, чтобы предотвратить гражданский крах. Взятие Цитадели силой было мучительным делом, которое
   оставило большую часть столицы Проклятия в руинах. С потерей центральной власти большинство отдаленных городов
   погрузились в жестокие беспорядки, поскольку линии поставок ресурсов были перерезаны.
  
   Даже когда военные взяли на себя управление правительством, было уже слишком поздно. Править было нечем. Народ Стикса
   больше не признавал власти, несмотря на то, что место власти перешло из рук в руки.
  
   Два месяца спустя после попытки командующего флотом Элайзиона навести порядок в ситуации, мятежная фракция
   Президентской гвардии попыталась убить его, взорвав его аэрокар в черном стигийском небе. Ракета вывела из строя половину
   управления военным транспортом, а также контраграва Стилла, его сына, лейтенанта воздушно-десантной дивизии
   07:34
   552
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Гард, следуя по стопам своего отца, который пилотировал корабль, сумел посадить транспорт в тундру к северу от Погибели.
  
   Его сын не выжил в аварии.
  
   Командующий флотом Роберт Элайсион пронес своего сына десять километров сквозь чернейшую, засыпанную пеплом
   стигийскую ночь в сломанном защитном костюме, добравшись до Погибели, и обнаружил, что его сын был мертв еще до того, как
   он
  
   подобрал его. В каком-то смысле это было девять лет назад.
  
   Что касается личной истории Айвора, то это произошло двадцать лет назад.
  
   С точки зрения Вселенной этого вообще никогда не происходило.
  
   Голодные бунты, шесть лет гражданских беспорядков, кровавое военное наступление на Цитадель, гибель его сына в
   авиакатастрофе - все это существовало только в памяти Айвора.
  
   Стикс был старой колонией. Она была основана в середине двадцать второго века, почти за столетие до первого использования
   человеком тахометра. Остатки основателей висели на троянской орбите между Стиксом и Сигмой Дракона, спроектированной
   червоточиной, которая принесла колонистов, оборудование и сырье с еще более старой человеческой базы в 61 Лебедя.
  
   Технически червоточина была односторонней. Расстояние между точками, которые соединяла червоточина, составляло не
   только 11,3 световых года в пространстве, но и почти двенадцать лет во времени. Путешественники из 61 Cygni страдали бы от
   временного провала.
  
   Любой, кто войдет со стороны Сигмы Дракона, попадет в свое собственное прошлое.
  
   В некотором смысле, то, что сделал Командующий Флотом Роберт Элайсион, было более окончательным, чем смерть. Он тайно
   покинул Стикс и провел свой разведывательный корабль вниз по неправильному концу этой червоточины. Его навыки
   пилотирования позволили ему избежать уничтожения автоматизированной защитой на 61 Cygni
  
   end-byly. Выжив, он стал призраком из будущего, которое было изменено просто его присутствием в его собственном прошлом.
  
   Он хотел изменить ход событий на Стиксе.
  
   Это он и сделал.
  
   Но не в лучшую сторону.
  
   Айвор Йоргенсон обосновался на Бакунине, где он
   07:34
   ПАРТИЗАН
  
   553
  
   не имело значения, был ли он призраком, побочным эффектом от червоточины, кровоточащей из-за излишков массы.
  
   Ему следовало бы остановиться там. Но он связался с Командиром Робертом Элайсионом, предупредив себя раньше. Это
   предупреждение положило начало попытке переворота, которая привела к тому, что TEC опустошила весь город энтов, Perdition-
  
   за исключением правительства в Цитадели. Это было пятнадцать лет назад, о чем он и вселенная договорились.
  
   Сейчас на Стиксе дела обстояли хуже, чем он мог себе представить, а он даже не сумел спасти своего сына. Он умудрился
   сократить пересмотренную жизнь сына еще больше.
  
   Теперь он снова оказался втянут в крупные события и потерял еще и Тетсами.
  
   "Чёрт возьми!" Айвор ударил кулаком по панели управления, сломав крышку одного из голографических дисплеев. Он опустил
   контрграв и пролетел несколько метров над дюнами. "Она должна быть где-то здесь!"
  
   Это была мольба об отрицании, как и все остальное. Ей не нужно было быть здесь. Ей не нужно было быть где-то. Но он
   нуждался в ней где-то. Единственная верность, которая имела значение для Айвора после последних двух десятилетий, была
   верность семье. Тетсами была этой семьей. Кровь не имела значения, она была его дочерью по любой значимой мере этого
   термина.
  
   Она не в руках TEC. Они бы ее допросили - на горе Доминика начался бы настоящий ад.
  
   Но ведь его не было больше тридцати двух часов. Вся база могла быть захвачена, а он бы об этом не узнал.
  
   Контраграв скользнул прочь от останков Эшли, зигзагом пролетая через пустыню. Эшли была его базой операций, единственным
   местом, где, как он был уверен, была Тетсами. Ему удалось найти там следы ее присутствия, такие вещи, как разобранные
   радиоприемники, где она проверяла повреждения от ЭМИ.
  
   Не дайте ей попасть под ЭМИ. Не дайте ей умереть, как ее родители.
  
   Айвор был атеистом. Он не знал, у кого он просит помощи.
  
   Маленький контрграв обнимал ониксовые дюны. Согласно локатору на приборной панели, он был в десяти километрах от Эшли,
   когда увидел, как что-то сверкнуло в горах.
   07:35
   554
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Что?
  
   Вспышка повторилась, около седловины в некоторых пиках к северу от перевала. Не глядя на панель управления, он нажал на
   кнопки на компьютере, которые сохраняли данные с передних камер.
  
   "Это лазер", - сказал Айвор. Тот факт, что он увидел его на таком расстоянии, по рассеянному воздухом свету, сказал ему, что
   это был чертовски мощный лазер.
   Луч света погас, оставив слабое белое пятно. Айвор не мог разглядеть никаких деталей. Он повернулся к дисплею связи и
   заставил компьютер улучшить видео, которое он только что записал. На этот раз он был рад иметь этот полуроскошный
   контрграв, а не настоящий исследовательский автомобиль. В этой машине, по крайней мере, были все электронные
   прибамбасы.
  
   Компьютер показал ему увеличенное изображение места происшествия.
  
   Это был лазер, луч был безошибочным. После того, как он вспыхнул, он оставил после себя цилиндрическое белое облако,
   вздымающееся над землей. Облако продержалось несколько секунд, прежде чем ветер разорвал его в клочья. Он не смог
   получить никакого представления о масштабе из видео.
  
   Это не был военный лазер. Военные боевые лазеры были либо невидимыми, либо полихромными. И не коммуникационный
   лазер. Те, как правило, были инфракрасными или...
  
   "Коммуникационный лазер?"
  
   Может ли это быть сигналом?
  
   Даже если бы это было не так, это стоило бы расследовать.
  
   В этой пустыне творилось что-то отвратительное, и, несмотря на его споры с приоритетами Дома Магнуса, Айвор, как никто
   другой, хотел узнать, что именно.
  
   Айвор направил свой контрграв на перевал, в то время как компьютер составлял карту местности, давая ему набор возможных
   мест для этого лазера.
  
   Он приблизился на сотню километров к хребту Дидро, когда заметил что-то странное на радаре контраграва. Со всем своим
   вниманием, направленным вперед, Айвору потребовалось некоторое время, чтобы заметить.
  
   Радар на этом маленьком разведчике был разработан для использования в воздухе, и на его высоте, прижимающейся к земле,
   он был почти бесполезен. Все, что показывал экран, было множество отраженного мусора от
  
   помехи на земле - за исключением огромного пустого пятна в сорока километрах отсюда и
   07:35
   ПАРТИЗАН
  
   555 позади. Пустота перекрывала половину поля зрения радара и двигалась в его сторону.
  
   Белое пятно продолжало двигаться, невидимая аморфная линия, прорезающая наземный беспорядок. Область, на которую
   смотрел Айвор, область стертая, теперь охватывала почти две тысячи квадратных километров. Она двигалась к нему со
   скоростью около ста кликов в час.
  
   Это должна была быть армия Прудона, продвигающаяся за невидимостью и самолетами ECM. Даже когда Айвор ускорял
   контрграв, он знал, что если это была передовая линия наступления, то он уже был в пределах досягаемости их
   разведывательных кораблей. Был хороший шанс, что он был окружен и избежал столкновения только благодаря удаче и полету
   близко к земле.
  
   Когда маленький контрграв ускорился, он прижал его еще ближе к земле. Достаточно близко, чтобы сработала сигнализация
   приближения.
  
   Пока он летел, он выключил радар. Если он хотел выбраться отсюда, ему нужно было обеспечить как можно более низкий ЭМ-
   профиль. Это означало отсутствие радара и радио. Ему нужно было как можно быстрее уйти от наступающей армии. В таком
   маленьком аэрокаре, если бы что-то вооруженное его увидело, он был бы мертв.
  
   А что насчет лазера? Они его видели?
  
   Он использовал контрграв почти на пределе его возможностей.
  
   Когда его скорость превысила двести километров, у него уже не было времени думать ни о чем, кроме управления судном.
   Машина ехала едва в трех метрах над поверхностью, и все внимание Айвора ушло на то, чтобы не врезаться судном в дюну. Тем
   не менее, судно время от времени выбрасывало за собой полосы песка, когда приближалось к земле.
  
   Расстояние между Айвором и Эшли неуклонно росло, но, по мнению Айвора, недостаточно быстро.
  
   Сквозь серую дымку покрытого песком лобового стекла единственной стабильной частью мира Айвора был пункт назначения,
   перевал в горах Дидро. Он повернул судно на север, потому что перевал был очевидной целью.
  
   Розовые вершины окутывали его горизонт, неподвижные, в то время как пустыня вокруг него была ускоряющимся размытием.
   Горы и небо оставались неподвижными.
  
   Пустыня вокруг него изменилась.
  
   Вскоре стало слишком опасно держаться поверхности. По мере приближения к горам рельеф становился все более неровным
   07:36
   556
  
   С. Эндрю Суонн
  
   и каменистый. Кроме того, пустынные растения росли на небольшой земле. обнимая шары в трехметровые кусты, как гигантские
   фиолетовые брокколи. Айвор поднялся до четырех метров, и ему все еще приходилось обходить случайные звоны ветряных
   скульптурных камней.
  
   Даже несмотря на то, что он был впереди наступающей линии и отклонялся на север от нее, у Айвора не было никаких иллюзий.
   Передовые корабли будут прочесывать пустыню, и, вероятно, проход впереди. На открытом пространстве, в гражданском
   контрграве, он был слишком уязвим.
  
   Земля под контрагравом поднималась и полностью превратилась из песка в камень. Айвору пришлось еще больше расчистить
   землю, поскольку она стала более неровной. Растения вокруг него вымерли, уступив место голому склону горы, и вскоре после
   этого снег покрыл
  
   нос его ремесла.
  
   Его высота росла, когда он целился через проход, который был намного выше того, который он избегал. Он целился через него и
   к седловине между двумя высокими вершинами дальше. Над ним и впереди седловина предлагала ему возможное укрытие.
  
   Еще более обременительным стало управление контргравом, заставив его подняться под неестественным углом вверх. У него
   больше не было возможности прижаться к поверхности. Вокруг него был хаотичный горный ландшафт.
  
   Когда он приблизился к своей цели, содрогнувшийся раскат грома сотряс маленькое судно. Айвор подумал о звуковом ударе еще
   до того, как увидел бирюзовую стрелу, прорезавшую небо над ним и на юге, над великим перевалом.
  
   Когда он попытался подтолкнуть контрграв, чтобы получить еще большее ускорение, еще один многократный удар грома едва не
   отбросил его контрграв в горную стену. Только пилотские способности Айвора не дали ему потерять контроль. Снег под ним
   теперь казался живым и слишком близким, и ему пришлось
  
   Поднять свой корабль выше, чтобы избежать затопления. Еще три стрелы пронзили его, в строю.
  
   Все, что мог сделать Айвор, это надеяться, что истребители его не заметят. Следующие пять минут были мучительными.
   Сигнальные огни говорили ему, что контрграв перегревается, что он летит без радара.
  
   Пять минут вглубь гор, и бойцы не вернулись. По обе стороны от него возвышались вершины. Если бы боец нашел его здесь, он
   был бы в ловушке.
   07:36
   ПАРТИЗАН
  
   557
  
   Прошло почти десять минут без возвращения бойца, прежде чем Айвор снова смог дышать. Затем он начал осознавать свою
   ошибку.
  
   Та седловина, к которой он шел, пролетала над ней - даже сейчас - и была источником той первой лазерной вспышки. Либо
   источником этой вспышки был Прудон, либо они собирались послать разведчиков на разведку.
  
   Без предупреждения перед судном промелькнула тень. Айвор вел судно в обходной маневр по правому борту, вверх по склону
   северной вершины, даже прежде, чем понял, что увидел.
  
   Но даже так было слишком поздно.
  
   Луч когерентной энергии прорезал тело его контрграва, когда он повернулся. Луч был идеально нацелен, прямо через
   генераторы контрграва, полностью выведя их из строя. Айвор хлопнул аварийным катапультированием:
  
   Кабина пилота была выброшена из тела разведчика, когда контрграв взорвался в цветке плазмы. Взрыв сотряс капсулу,
   заставив ее перевернуться, давая Айвору вид вниз на склоны, проносящиеся мимо в двадцати метрах.
  
   Айвор пристегнулся ремнями безопасности, когда капсула по дуге пошла вниз и врезалась в горы Дидро.
   07:36
   ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
  
   Разбор полетов
  
   "Половина знания - это знание вопросов".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "Остерегайтесь секретов своих союзников".
   -ЛИ ЧЖОУ (2238-2348)
  
   Тетсамы вел Леди по скользящему, дергающемуся подъему по ледяному туннелю. Продвижение Леди вверх по крутому склону
   сопровождалось трескающимся и падающим льдом. Каждый раз, когда Тетсамы гнал, Леди взбрыкивала вперед в снежном
   ливне.
  
   Она пыталась расширить яму по мере продвижения, чтобы края не обрушились под собственным весом. Леди поднялась по
   самому пологому углу неправильного конуса, дальний край которого был почти вертикальным, и все равно чувствовала, что едет
   по лавине. Когда машина наконец выскочила из ямы, внезапная остановка стала шоком.
  
   Больше не рискуя соскользнуть назад, Тетсами развернула машину лицом к дыре. Она наконец смогла увидеть, где приземлился
   Шафтсбери.
  
   Они сидели на дне седловидного образования между двумя узловатыми белыми пиками. Шафтсбери был не более чем горбом
   на гладкой кривой снега. Даже хвостовая часть, на пять метров выше оставшегося судна, не виднелась над гладким дрейфом.
  
   Ветер был яростным. Он ревел в сторону Леди, обрушивая на нее рыхлый снег. Дыра, которую она выкопала лазером, казалось,
   заполнялась, пока она смотрела.
   07:37
   ПАРТИЗАН
  
   559
  
   Фиолетовый отблеск от сугробов резал ей глаза. Иногда весь пейзаж становился белым.
  
   Никаких следов траншеи, которую Шафтсбери, должно быть, оставил после высадки, не обнаружено.
  
   Примерно в ста метрах за ними седловина переходила в большую долину, а затем обрывалась, открывая вид на округлый
   хребет Дидро. Округлые белые вершины
  
   Вырезал небо слишком синее для Бакунина. Я смотрю на восход. Мы смотрим на восток!
  
   Либо Джарвис, либо пилот заставили Шафтсбери полностью развернуться во время полета. Это имело смысл, выйдя из гор.
   Если бы им удалось подняться немного выше, пролететь мимо седловины в ста метрах, они бы приземлились в пустыне, а не в
   горах.
  
   Она не знала, хорошо это или плохо.
  
   Тетсами смотрела на заснеженный пейзаж и думала: "Куда теперь?" Она никогда не чувствовала себя такой изолированной.
   Даже почти паническая атака, которую она испытала в пустыне, была тривиальной по сравнению с пробирающим до костей
   одиночеством, которое она чувствовала прямо сейчас. Она смотрела на окружающую среду, которая не только не тронута ее
   присутствием, но и активно враждебна. Ну что ж, мы вышли, черт возьми.
  
   Она вела Леди к краю седловины. Возле одного края был выступ скалы, который должен был укрыть их судно от ветра. Пока она
   вела машину, она смотрела на заднее видео. Их следы исчезали под снегом, как только они появлялись.
  
   Поисковой группе будет трудно найти нас. Опять же, она не знала, хорошо это или плохо. Как только она припарковалась с
   подветренной стороны скального выступа,
  
   Тетсами взглянула на Келли. Он сел рядом с ней, наблюдая за видом за лобовым стеклом. Поскольку его внимание было
   занято, Тетсами выбралась из-за водительского сиденья и перешла в заднюю часть Lady. Она дала трем раненым мужчинам
   номинальный чек, прежде чем подняла один матово-черный Dittrich HVE, который они освободили из обломков. Это было не то,
   чем она хотела бы стрелять внутри Lady, с его перегруженными электростатическими стрелами, но это было единственное
   оружие, которое у них было, помимо горнодобывающего лазера.
  
   Она направила HVE вдоль Леди и прочистила горло.
  
   "Хороший вид", - сказала Келли, повернувшись к ней лицом. Он
   07:37
   560
  
   С. Эндрю Суонн
  
   увидел направленный на него пистолет и замер, полуобернувшись на стуле.
  
   Он сглотнул и сказал: "Вы ведь не собираетесь стрелять из этого оружия. Правда, мисс?"
  
   "Мне нужно задать тебе несколько вопросов, Келли".
  
   "Пистолет не обязателен..."
  
   "Развлеки меня".
   Келли посмотрела на нее. Выражение его лица было мальчишеской невинностью, и чем больше она его видела, тем меньше
   доверяла ему. Очевидно, ему не понравилось то, что он увидел на ее лице, потому что обезоруживающая улыбка, которую он
   носил, превратилась в слабый кивок.
  
   "Что ты, черт возьми, такое?" - спросила она.
  
   "Я дезертировал из морской пехоты Оксизиса..."
  
   "Не кто. Что".
  
   Келли посмотрела на нее с отсутствующим выражением лица и сказала: "Я не понимаю, что ты имеешь в виду".
  
   "Ты чертовски хорошо знаешь, что я имею в виду. Твое дыхание не запотевает. Температура твоего тела где-то около нуля.
   Крушение швырнуло тебя так же сильно, как Гавади, и у тебя нет ни царапины. Ты не потеешь. Оглушающее поле вообще не
   подействовало на тебя. Я почти уверен, что этот пистолет на тебя не подействует". Тетсами посмотрела на пистолет в своей
   руке и на Келли.
  
   "Объясни сама, или я выясню, так ли это". Наступило долгое молчание, пока Келли пристально смотрела на нее.
  
   "Я жду", - сказал Тетсами.
  
   "Пожалуйста, я должен подумать-" Голос Келли утратил акцент Оксизиса. Он был более плоским, не совсем бесчувственным, но
   близким к монотонному. Тон его голоса был раздражающе знакомым.
  
   "О чем думать?" - спросил Тетсами. Изменение выражения лица Келли было тревожным. Как будто человеческое выражение
   было сброшено, и он все еще искал замену.
  
   "Я должен был это предвидеть". Выражение лица Келли вернулось, но оно было гораздо менее мальчишеским, чем у
   мошенника. Менее чем за две секунды вся его манера поведения изменилась от агрессивной общительности к ироничной
   мирской. "Я не был неповрежденным в аварии. И некоторые повреждения функциональные".
  
   "Хватит возводить преграды".
  
   "Я отвечаю тебе". Келли вздохнул и покачал головой. "И этот пистолет нанесет мне серьезный урон. Тебе, возможно, захочется
   посидеть. Это займет некоторое время".
   07:37
   ПАРТИЗАН
  
   561
  
   в
  
   д
  
   Он начал с рассказа о Келли, настоящем Келли. Человек, называющий себя Майклом Келли, был официально уволен из
   резерва Оксизиса за ряд обвинений в наживе - тяжкое преступление на Оксизисе. Келли удалось сбежать в Бакунин, за
   пределы юрисдикции Оксизиса и Центаврийского Альянса. С момента своего прибытия на Прудон Келли был заметной фигурой
   в санкционированных рэкетах в космопорту. Так продолжалось почти пять стандартных лет.
  
   Ни одна из этих официальных историй не была правдой. Личность человека по имени Келли была выдумкой, созданной
   разведывательным сообществом Occisis. Майкл Келли на самом деле был одним из лучших специалистов Центавра по тайным
   операциям. Келли был назначен на Бакунин, чтобы быть контактом Центавра с Грегором Аркадием, начальником службы
   безопасности Proudhon Spaceport Development Corporation.
  
   Вскоре после прибытия Келли Грегор Аркади тайно убил Совет директоров Proudhon и использовал Силы безопасности
   Proudhon, чтобы закрепить за собой пост исполняющего обязанности генерального директора и фактического диктатора
   корпорации Proudhon.
  
   Келли способствовал перевороту Аркади. Келли помог переправить деньги из Альянса Альфа Центавра в Proudhon Security.
   Келли финансировал наращивание военной мощи Аркади в пустыне.
  
   "Ты отвечаешь за все это дерьмо!" Она чуть не застрелила его.
  
   Келли, должно быть, заметил ее напряжение, потому что он яростно покачал головой: "Нет! Ты не видишь. Я не Майкл Келли".
  
   "Какого черта?"
  
   "Вы спросили меня, кто я. Я кибернетическая копия тела Майкла Келли и компьютерная запись большей части его памяти".
  
   Тетсами отступил к ящику и наконец сел. "Христос, сваренный вкрутую в пасхальном яйце".
  
   "Наша авария не затронула меня косметически, но я страдаю от множества повреждений внутренних систем. Вы упомянули
   потливость и запотевание, потерю дыхания, что является автоматической реакцией на
   экономь энергию." "А по-моему, ты выглядишь хорошо."
  
   Келли покачал головой. "Нет, не я. Я теряю мощность в
   07:40
   562
  
   С. Эндрю Суонн
  
   dy скорость. Я в восемнадцати часах от постоянного отключения." полный
  
   "Какой, черт возьми, смысл всего этого?"
  
   "Я двойной агент. Можно сказать, что меня запрограммировали внедриться в канал связи между Центавра и Аркадией. Заразить
   поток данных и так далее..."
  
   Тетсами почувствовала, как у нее скрутило живот, когда она подумала о том, что сказал Келли. Она спросила его: "Ты Эл
   Келли?"
  
   Келли кивнула.
  
   Она посмотрела на него и увидела нечто, чей разум был конструктом, компьютерной программой, которая думала, что она
   живая. Она поняла, что ее пистолет направлен в пол. Она подняла его, чтобы снова направить на Келли. "Это не иглы в этом
   электромагните причинили тебе боль. Это заряд, который они несут, верно?"
  
   Келли кивнула. "В моем состоянии шок от моих энергосистем был бы..."
  
   "На кого вы работаете?"
  
   Последовала долгая пауза, прежде чем Келли сказала: "Я не могу тебе сказать".
  
   "Не связывайся со мной! Я хочу тебя уничтожить только потому, что ты заставляешь меня чувствовать себя жутко. Не давай мне
   повода!"
  
   Келли поднял руки, и Тетсами подумал, что выражение страха на его лице было очень человеческим. "Ты не понимаешь-"
  
   "Скажи мне, ты, тупой ублюдок!" Боже, неужели я действительно сказал это слово?
  
   "-безопасность. Я не знаю! Информация была стерта до того, как я заменил Келли".
  
   Тетсами посмотрела на Келли и хотела выстрелить. Но это имело слишком много смысла. Если она использовала агента и
   имела возможность выборочно стирать любые воспоминания, которые могли бы ее уличить, она не оставила бы там свое имя,
   чтобы его нашла оппозиция.
  
   "Как вы отчитались перед своим работодателем?"
  
   "Я не."
  
   "Что?"
  
   Келли пожал плечами. "Меня послали с воспоминаниями Келли и основной программой, которой нужно следовать..."
  
   "Можете ли вы получить доступ к программе?"
   07:40
   ПАРТИЗАН
  
   563
  
   Он покачал головой. "После крушения я даже не знаю, там ли он еще".
  
   Тетсами опустила пистолет. Она почувствовала волну отвращения к себе вдобавок к жуткому ощущению от эрзац-Келли. Она
   никогда раньше не употребляла слово "проводник". Это был тот термин, который использовали для нее личинки Ист-Годвина.
   Ее рука потянулась к основанию черепа и почувствовала там биосвязь.
  
   Проволочная голова.
  
   "Люди Аркадия узнали, что ты двойной агент, верно? Вот почему они заперли тебя у нас".
  
   "Нет."
  
   Тетсами поднял глаза. "Нет?"
  
   "Аркадий хотел скормить меня своим союзникам из TEC в качестве жеста доброй воли. Исполнительное командование Терран
   недавно взяло на себя управление операцией здесь. Альфа Центавра больше не офи-
  
   "Официально часть вещей здесь", - Тетсами фыркнул при слове "официальный".
  
   Келли продолжил: "С тех пор, как Исполнительное командование приняло
  
   Из-за операции здесь Центавра оттеснили с дороги. Исполнитель теперь оплачивает армию Аркадия". Отлично, Клаус всем этим
   руководит, мы действительно удивлены? "Что, черт возьми, здесь происходит, Келли?"
  
   "Вам нужна длинная или короткая версия?"
  
   "Не думаю, что я смогу выдержать длинную версию".
  
   Келли вздохнул. "Простая версия. У двух "ближайших" ветвей Конфедерации, Центаврианский Альянс и Экономическое
   Сообщество Сириуса-Эридана, есть экономические проблемы. Бакунин - это огромная утечка потенциальных налоговых
   поступлений для них - что-то равное утроенному валовому продукту благополучной планеты Конфедерации. Это только в виде
   потерянных налогов".
  
   Тетсами кивнул. Большинство бакунинцев гордились такой статистикой. Это была объективная мера того, как планета
   показывает средний палец остальной части Конфедерации.
  
   "Центавриане и Сириус задумали план навязать Бакунину государство. Именно для этого и нужна армия Аркадия. Центавриане
   просто выбрали крупнейшую центральную власть на планете и финансировали ее до тех пор, пока она не стала достаточно
   большой, чтобы взять на себя роль завоевателя".
  
   "Поглощение Godwin Arms. Какое отношение это имеет к этому?"
  
   "В этом всем замешана рука ТИК. Чтобы вооружить
   07:41
   564
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Ряды Прудона раздулись, Прудону нужна была своя фабрика. Захватив ее, он вызвал бы у TEC больше подозрений, чем
  
   "Но почему? У Конфедерации полно собственного оружия".
  
   Келли вздохнул. "Устав Конфедерации признает только правительство, навязанное внутренним оружием и внутренними
   силами".
  
   "Конечно", - сказал Тетсами, как будто это имело смысл. "Устав Конфедерации должен быть подписан державой, которая
   управляет планетой. Сириус и Центавра поддерживают Грегора Аркадия и Компанию Космопорта в этой роли. Согласно Уставу,
   тер, сила должна быть внутренней - вот почему у нас не было инопланетного вторжения".
  
   "А как насчет кораблей, висящих на орбите?"
  
   Келли невесело улыбнулся. "Одна из многих лазеек - если Грегор запросит помощь, Сириус и Центавра могут высадить
   столько войск, сколько захотят".
  
   "Он этого не сделал", - сказал Тетсами. "Иначе Аркадий не посадил бы своего любимого центаврианского шпиона в тюрьму,
   верно?"
  
   Келли кивнула и указала на Гавади. "На самом деле-" "Какого хрена?" Тетсами вскочила и побежала к передним окнам Lady.
   Что-то мелькнуло на горизонте, и когда она добралась до окна, то услышала, как гром сотряс бока машины.
  
   Меньше чем за секунду изображение повторилось четырежды. Над ними и справа от них на юге пролетел квартет самолетов. К
   тому времени, как она успела
  
   зарегистрируйте изображение. "Что за"
  
   "Рапторы", - ответил Келли. "Высокоманевренные штурмовики. Первый, должно быть, был чем-то вроде разведывательного
   самолета".
  
   "Дерьмо вот-вот попадет в вентилятор". Тетсами поморщился. "Горнодобывающий лазер! Это надо было видеть повсюду!"
  
   "Если бы они знали, где именно, мы бы уже были мертвы". Выражение лица Келли опровергало это утверждение.
  
   По крайней мере, он ведет себя как человек.
  
   Она собиралась сказать что-то вроде: "Почему я?", когда над краем седла пролетел небольшой контргравитационный корабль.
   Он выглядел достаточно близко, чтобы до него можно было дотронуться, и он летел
   07:41
   ПАРТИЗАН
   565
  
   достаточно быстро, чтобы исчезнуть до того, как Тетсами поняла, что она увидела. "Это был гражданский", - закричала Келли,
   когда что-то спряталось
  
   еугрожающе громкие двигатели вырвались из-за вершины на севере. Раздался дозвуковой гул, сотрясающий Леди. Тет-
  
   Сами думала, что их подбили. Но потом она увидела выстрел и поняла, что их даже близко не подбили.
  
   Яркая вспышка осветила склон горы, поляризовав лобовое стекло, несмотря на то, что оно находилось сзади. Половина камер
   Леди была завалена снегом, но одна камера заднего вида показала кадр. Тетсами увидел только одну короткую картину:
   узловатый штурмовик - не Раптор - промчался мимо них, летающий танк, чьи двигатели могли поглотить гражданский
   контрграв, на которого он напал; луч, выстреливающий из середины вооружения, ощетинившего нос корабля, невидимый, если
   не считать оставленного им следа испарений; контрграв, пронзенный лучом и выдувающий рубиновый шар пламени.
  
   Затем камера оказалась погребена под еще большим слоем снега.
  
   Тетсами ждал, не двигаясь, когда луч повернется на них.
  
   Она ждала, пока отголоски взрывов и двигателей затихали. Пока даже ветер не стих.
  
   Спустя долгое время Тетсами сказал: "Мы должны были умереть".
  
   Она посмотрела в лобовое стекло и увидела только белый цвет. Она посмотрела на Келли и закричала: "Какого черта мы еще
   не мертвы?"
  
   Она подавила охватившую ее панику. Она дрожала.
  
   Келли выглядел почти так же плохо, но это могло быть подражанием. Он покачал головой, как будто сам не мог в это поверить.
   "Они хищники", - сказал Келли. "Их привлекает движение".
  
   "Хм?"
  
   "На той скорости, на которой они движутся, они полагаются на радары и энергетические профили, чтобы определять цели. Мы
   слишком близко к земле и слишком маломощны, чтобы представлять угрозу". Келли посмотрел на запотевшее лобовое стекло.
   "И мы снова закопаны".
  
   "Будем надеяться, что они продолжат думать о нас таким образом", - сказал Тетсами. "Давайте также надеяться, что эта
   лавина не будет глубокой".
  
   *
  
   *
  
   *
   07:42
   566
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Леди потребовалось много времени, чтобы выбраться из снега. В конце концов, Тетсами удалось выгнать ее на открытое
   пространство. "Шиш", - подумала она, выбираясь наружу.
  
   Ландшафт изменился, не было никаких признаков заноса, покрывающего Шафтсбери, или дыры, из которой они выбрались.
   Гладкий белый снежный ландшафт теперь был набором грязных, неуклюжих заносов. Между звуковыми ударами и взрывами
   ближайший склон горы сбросил много накопившегося снега. Выступ, рядом с которым находилась Леди, не дал ей оказаться
   погребенной невероятно глубоко. Было по крайней мере одно место, где снег выглядел наваленным по крайней мере на пять
   метров выше и дальше того, что покрывало землю до этого.
  
   Далеко за ними виднелся столб черного дыма. Это, должно быть, был гражданский контрграв, который они видели.
  
   Она спросила Келли: "Как ты думаешь, сколько у нас времени?"
  
   "Прежде чем армия последует за нами? Какое-то время. Часы. Это только первые вылазки, их будет гораздо больше".
  
   "И они не собираются чистить наши часы?"
  
   "С учетом радиочастотного профиля этой штуки это маловероятно. Они сосредоточатся на проходе к югу от нас".
  
   "Этот контрграв рухнул всего в пяти километрах от меня - враг моего врага, верно?"
  
   После недолгих раздумий она протянула руку.
   Келли взяла его. Она избегала содрогаться от прикосновения холодной плоти.
  
   "Враг моего врага", - сказал Келли.
  
   Потребовалось почти полчаса, чтобы провести Lady вниз по склону к месту крушения. Они были на полпути вниз, когда Тетсами
   понял, что они взяли на себя обязательство. С поврежденным колесом Lady не могла вернуться обратно. Она почти желала
   контрграва, но каждый раз, когда она слышала звуковой удар очередного вылета Raptors, пролетающих мимо, она знала, что
   если Lady была контргравом, энергетический скачок разнес бы их на части еще до того, как они увидели бы первый вражеский
   летательный аппарат.
  
   Они наполовину катились, наполовину скользили вниз по склону. Это было усилием, чтобы удерживать его в правильном
   направлении. Когда они наконец достигли дна, Леди пахала двухметровую кучу снега перед собой.
   07:42
   ПАРТИЗАН
  
   567
  
   Тетсами оказалась лучшим водителем, чем она подозревала. Леди остановилась всего в нескольких десятках метров от того,
   что, по-видимому, было местом посадки спасательной капсулы контрграва.
  
   Она повела Леди к нему. Дымящаяся канавка в снегу растаяла до камня внизу, заканчиваясь нагроможденным кратером снега.
   Тетсами кружила над кратером, пока не смогла ясно разглядеть спасательную капсулу.
  
   "Я не вижу там никакого движения", - сказала Келли, подходя к ней.
  
   Тетсами остановился рядом с дымящимся кратером. "Как наши пассажиры?"
  
   "У Гавади дела по-прежнему идут плохо. Я не думаю, что поездка
  
   помогло-" "Черт."
  
   Келли пожал плечами. "Из этих гор нет легкого выхода, и если мы останемся на месте - без доктора - мы его потеряем.
   Хорошая новость в том, что Джарвис и Баетез, скорее всего, выкарабкаются".
  
   Тетсами кивнул и уставился на капсулу. "Я тоже не вижу там никакого движения. По крайней мере, у этого парня хватило
   порядочности рухнуть в нужном нам направлении.
  
   Она встала и поморщилась. Езда под гору успела напрячь ее избитые ноги. Она сделала шаг и упала бы на землю, если бы
   Келли не поймал ее.
  
   "Может быть, мне стоит пойти", - сказал он.
  
   "Я буду вся в ри-дерьме!" Тетсами отстранилась от Келли и попыталась двинуться вперед. Нога под ней подкосилась.
   Обезболивающие, которыми она себя накачала, позволили ей превратить правое колено в желеобразную массу, с которой не
   могли справиться даже бинты.
  
   "Отец, Сын и Святой-гребаный-Дух!" Тетсами ударила кулаком в пол, больше от злости, чем от боли. "Боже, все, чего я когда-
   либо хотела, это убраться с этой гребаной планеты".
  
   Келли помогла ей сесть обратно на водительское сиденье. "Я пойду проверю капсулу, ладно?"
  
   "Да, конечно. Ты в любом случае лучше переносишь холод".
  
   Келли вытащила HVE из-под сидений. "Ты можешь прикрыть меня через дверь". Он передал ей оружие,
  
   Сначала прикладом. Тетсами взял его.
   07:42
   568
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Келли схватила лопату и открыла дверь, впустив внутрь обжигающий ветер и обломки раздуваемого ветром льда. Если там что-
   то пойдет не так, подумала она, лучшее, что я могу сделать, это
  
   Выпусти пистолет и закрой дверь. С больным коленом она чувствовала себя бесполезной.
  
   Открытая дверь позволяла Тетсами видеть только часть капсулы, и большую часть этого вида скрывала гора снега. Движение
   Келли замедлялось ветром и снегом по бедра. На ней этот снег должен был доходить ей до пояса.
  
   Чем дальше Келли отходила от Леди, тем больше нервничал Тетсами. Видимость была не очень. Даже при безоблачном небе в
   долине постоянно хлестал снег. Внезапные порывы могли полностью затмить пейзаж.
   Единственным звуком был шум ветра, бьющегося о края двери.
  
   Пока Келли пробирался к скальной части кратера, Тетсами теряла его из виду четыре или пять раз. Каждый раз она пыталась
   встать на ноги, и каждый раз Келли возвращался в поле зрения, прежде чем она успевала заставить свою поврежденную ногу
   работать.
  
   Да ладно, я раньше везде ходил...
  
   Вероятно, в этом была проблема.
  
   Келли съехал по склону грязного снега и приземлился на частично скрытой стороне стручка. Через несколько секунд он помахал
   лопатой в воздухе и что-то крикнул. Под пронзительным ветром она едва могла расслышать, что он издал звук. Однако, судя по
   жестам, она решила, что он, скорее всего, кого-то нашел.
  
   Еще один порыв пронесся мимо них, превратив вид за дверью в пустую белизну. Даже через водительские перчатки ее пальцы
   начали неметь. Ветер из двери кусал ее лицо. Глаза горели и слезились.
  
   Ей надоел снег.
  
   Порыв ветра стих, и она увидела, как голова Келли кивала вверх-вниз. Иногда она могла видеть лопату. Казалось, он
   выкапывает часть стручка...
  
   Кто бы это ни был, просто не позволяйте ему стать очередной развалиной. Тетсами предпочел бы выкопать еще один труп, чем
   иметь дело с еще большим количеством раненых.
  
   Казалось, прошел час, хотя это не могло быть так
   07:43
   ПАРТИЗАН
  
   569
  
   прошло больше десяти минут-Келли перестал копать. Он взмахнул лопатой и снова закричал.
  
   Все, что мог услышать Тетсами, было: "... пилот... ты..." То, что он едва мог его слышать, было еще более удручающе, чем быть
   неподвижным.
  
   Она увидела, как открылась дверь капсулы, и еще один мощный порыв ветра затмил ей зрение. Этот порыв не исчез за
   несколько секунд, как предыдущие. Ветер пронесся мимо, тряхнув Леди обратно на ее подвесе. После ослепления Тетсами
   закричал: "Келли?"
  
   Почти полминуты Она едва могла слышать Себя из-за ветра.
  
   "Келли!"
  
   Она снова могла чувствовать свои руки. Она держала HVE так крепко, что чувствовала, будто вгоняет иголки в пальцы.
  
   Снаружи поднялся ветер. Снежные вихри и лед танцевали на полу Lady. Внутри двери нарастал сугроб. Она даже не могла
   больше видеть небо. "Келли, черт возьми!" Она протянула руку и схватилась за спинку пассажирского сиденья. Она
   подтянулась. Боль в колене вспыхнула по всему правому боку. Ей удалось удержаться в вертикальном положении.
  
   Какого черта она делала? Она была не в состоянии быть на ногах. Она определенно не могла выйти и поискать его.
  
   Я просто не хочу разбираться с этим в одиночку... "Келл..."
  
   Тень протиснулась сквозь открытую дверь, отрезая ей путь. Это была не Келли. Мужчина был слишком большим. Он также был
   очень плохо одет для снега. На нем была рубашка с V-образным вырезом и шорты цвета хаки, и он обнимал себя, чтобы
   согреться. Это едва ли заметила Тетсами, потому что она
  
   уставился на его лицо. "Тетсами?" - сказал Айвор.
  
   "Черт", - прошептала она.
   Н
   08:12
  
   08:12
   ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
  
   Тихий
  
   "Если сомневаешься, пригнись".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "Мы приходим в этот мир с болью, кровью и криками - слишком часто мы уходим таким же образом".
  
   -ВИЛЬЯМ IV (2126-*2224)
  
   Гостевые апартаменты Proteus были построены по более традиционным линиям. Они могли бы быть частью роскошного отеля в
   Годвине. Эйн провела Дома в комнату и сказала ему, что завтра его ждет более официальное интервью.
  
   Дом рухнул на кровать, ожидая немедленно заснуть. Вместо этого он остался бодрствовать, размышляя.
  
   Он приехал сюда, намереваясь найти новую личность, окончательное спасение не только от брата, но и от всего своего
   прошлого. Это казалось простым предложением, когда он впервые подумал об этом. Люди здесь позволят ему сбросить это
   тело, как лишнюю кожу, они даже могут дать ему тело, которое было бы полностью человеческим, они даже могут дать ему
   новую жизнь...
  
   Если он был настоящим паломником. Если он заплатил свою цену.
  
   Мог ли он позволить кому-либо заглянуть в свой разум, если сам он едва мог туда заглянуть?
  
   Это подняло другую, более тревожную проблему. Цепи его прошлой жизни не были закреплены в его теле, они были погружены
   в его разум. Его можно было реструктурировать до молекулы, и ничего из этого не изменилось бы. Он мог спрятаться от своего
   брата-
   08:12
   ПАРТИЗАН
  
   571
  
   Но решит ли это что-нибудь?
  
   Ему все равно придется оглядываться, даже если изменение будет идеальным. Клаус все равно будет частью его психики. И
   даже если стигматы его кибернетики будут заменены живой плотью, он все равно будет автоматом, следующим своей
   программе и неспособным глубоко мыслить, не прокалывая хрупкое здравомыслие.
  
   Он мог бы разорвать свои связи с Конфедерацией, с Клаусом, с Бакуниным, с Тетсами даже...
  
   Сможет ли он разорвать связь с самим собой?
  
   Неужели он бежал только потому, что не мог представить себя занимающимся ничем другим? Возможно, он сделал то, о чем
   любой другой мог бы разумно попросить его, но как насчет того, о чем он просил себя сам?
  
   В конце концов Дом уснул.
  
   Ему приснился Тетсами.
  
   Эйгне пришла на следующий день. Ее зеркальная форма
  
   была неуместна в традиционно оформленной квартире. Ее внешний вид навязывал ощущение иллюзии всей сцене. Дом сидел
   напротив нее за столом и ел вполне обычный на вид завтрак.
  
   "У всех есть эти сомнения", - сказала она.
  
   Дом покачал головой. "Я не знаю. Я думаю, что я приехал сюда, чтобы избежать чего-то, от чего я не могу избежать".
  
   Эйн кивнула. "Ты не рассказывала мне многого о том грузе, который ты несешь".
   Дом попытался не обращать внимания на дрожание столового серебра в его руке. "Я бы предпочел этого не делать".
  
   "У всех есть демоны, Дом".
  
   Он покачал головой. "Не такие, как эти".
  
   Она улыбнулась, и хотя зеркальная поверхность затрудняла чтение, Дом посчитал выражение несколько снисходительным. "Я
   выбрала себе имя, ты знаешь, что оно значит?"
  
   - Эйн... нет.
  
   "Первенец".
  
   Дом медленно опустил вилку на стол и посмотрел на нее.
  
   "Двести лет назад люди думали иначе о технологиях, которые мы здесь используем. Мы терраформировали Марс, Венеру, даже
   Титан. Я единственный оставшийся от этого проекта, кто выбрал непрерывное существование".
   08:13
   572
  
   С. Эндрю Суонн
  
   "Ты такой старый?"
  
   Своя гильдия.
  
   "Извини."
  
   Она покачала головой. "Все в порядке. После двухсот пятидесяти одного года по стандарту возраст становится неважным".
   Голос Эйгн стал серьезным. "Я - смотритель Протея. Я сдерживаю и направляю наши усилия. Я взаимодействую с внешним
   миром. Я делаю это, чтобы искупить свою вину".
  
   "Искупить что?" - спросил Дом, хотя уже начал ожидать ответа.
  
   "Я руководил проектом на Титане".
  
   Проект терраформирования Титана, когда он пошел не так, пошел не так самым худшим образом. Титан был причиной того, что
   Протей был бы уничтожен, если бы он находился в любой части юрисдикции Конфедерации. Катастрофа Тициана была
   напрямую ответственна за гибель более миллиона человек. В конечном итоге цифры могут оказаться неисчислимыми.
  
   Дом собирался ответить ей, но она прервала его, ответив на вопрос, который Дом не подумал задать. "Это статья Протеанской
   веры, что пока информация сохраняется, человек не умирает. Мне удалось сохранить копии жертв и сбежать до начала чисток.
   Но я все еще человек. И Изменение, которое пришло с катастрофой, было без веры, без согласия".
  
   Наступило долгое молчание.
  
   "Все еще человек", - подумал Дом.
  
   "Проблема серой слизи", - сказал Эйн.
  
   "Что?" Дом посмотрел в ее зеркальные глаза. "Так называется то, что произошло на Титане", - она
  
   слабо улыбнулся. "Они назвали проблему задолго до того, как им пришлось с ней столкнуться". Улыбка исчезла. "Внезапная
   неконтролируемая репликация. Нанотехнологический эквивалент рака. Консул Терры думал, что машины были испыта-
  
   "Я думал, что они заболеют, когда проблема была в том, что они были больны". "Угу, ты уверен, что должен рассказывать все
   это потенциальным паломникам?"
  
   "На самом деле это обязательно".
  
   Если вы не смогли избежать чего-то подобного за двести лет, то какие шансы были у него? Он бежал, бежал и бежал. Это
   никогда никуда его не приводило. Но он все равно продолжал бежать. По привычке.
   08:14
   ПАРТИЗАН
  
   573
  
   Приход сюда начинал казаться все более и более бессмысленным занятием.
  
   "Я думаю, - сказал Дом, - что мне не следует этого делать".
  
   Эйн кивнул. "Большинство людей считают, что цена за это слишком высока".
   Дом покачал головой. "Это не то. Я просто пришел сюда, чтобы купить не ту вещь". Новая личность была бессмысленна, когда
   его предыдущая жизнь была еще так неустроена. Он избавился от своей жизни на Бакунине, но у него все еще было
  
   До этого у него был брат.
  
   "В любом случае спасибо за гостеприимство", - Дом протянул руку.
  
   Эйн взяла ее, хромированная рука все еще была на удивление теплой. "Гости здесь редки. Возможно, вы могли бы остаться на
   некоторое время в качестве нашего гостя".
  
   Дом так не думал. Это был бы еще один побег, попытка сбежать от брата, попытка сбежать от своего прошлого, попытка сбежать
   от того, что случилось с Тетсами.
  
   Часть его осторожной внутренней сдержанности рухнула на этом. Она ушла, черт возьми, из-за моего проклятого брата и его
   вендетт.
  
   Хуже того, Дом сомневался, что Клаус вообще знает, что он сделал.
  
   "С тобой все в порядке?" - спросила Эйгн.
  
   Дом покачал головой. Внутренние структуры отрицания рушились в его голове. Когда они рушились, Дом увидел огромные
   слепые пятна, которые затуманивали его мышление.
  
   "Я дурак", - подумал Дом.
  
   "Дом?" - неуверенно спросила Эйн.
  
   "Ваш народ в серьезной беде", - сказал Дом. Он позволил своим провинциальным заботам, своим бакуниновским
   предрассудкам ослепить его и не увидеть очевидного. Протей был главной, может быть, главной военной целью для вторжения
   Прудона. TEC, Клаус, хотел бы, чтобы это место было сокрушено.
  
   Чтобы рассказать всю историю, Дому потребовался час.
  
   Эйн выглядела встревоженной, но сказала: "Спасибо за эту информацию. Но вы должны понимать наши приоритеты здесь.
   Основная миссия Протеуса - это не только наше выжи-
   08:14
   574
  
   С. Эндрю Суонн
  
   vival, но миллиард умов, которые мы представляем. Мы не можем ввязываться в больший конфликт".
  
   "Мы говорим об Исполнительном командовании, они уничтожили одну планету..."
  
   "Дом, мы не можем действовать агрессивно. Ты не представляешь, насколько хрупко у нас здесь равновесие".
  
   "Разве вы не видите? Конфедерация собирается навязать фактическую юрисдикцию на этой планете. В любой день Прудон..."
  
   "Они нас уничтожат. Я знаю. Мы знаем".
  
   Дом уставился на это плоское утверждение и попытался придумать аргумент. Он не смог. Они знают, что обречены. Как она
   может воспринимать это так спокойно?
  
   В, камере, у яйца, Эйгне упомянул более шести тысяч этих черных эллипсоидов. Может быть, пока эти "семена" были там, они
   не против умереть.
  
   Прежде чем Дом снова заговорил, его прервал низкий свист, который разнесся по всей комнате. Он затих до сверхзвукового
   гудения, затем снова стал слышимым.
  
   Подобно вездесущему голосу, который Дом слышал внутри контрграва, свист, казалось, доносился отовсюду.
  
   "Сохрани нас", - прошептала Эйгне.
  
   "Что-"
  
   Эйн схватила его за руку и потянула к двери.
  
   "Ты должен уйти. Сейчас же".
  
   "Что происходит?" - спросил Дом, пока она тащила его по логарифмическому коридору.
  
   Эйн кивнула чему-то, чего Дом не осознавал. Когда они бежали к Шпилю, Дом мог сказать, что они уворачивались от других
   Протеанцев. Казалось, все они куда-то бежали. Черные перекати-поле катились повсюду, струясь между менее ловкими
   бегунами.
  
   "Что происходит?" - повторил Дом.
  
   "Сверхзвуковой истребитель, пролетающий через горы Дидро. Поворачивает на север. Вам нужно убраться отсюда, пока наши
   щиты не поднялись".
  
   Эйн снова кивнула, но ничего не ответила.
  
   Дом понял, что она, вероятно, была подключена к сети всего Протеанского города. Она услышала и распространила его
   историю, даже когда он рассказывал ее ей. Он разговаривал с
   08:15
   ПАРТИЗАН
  
   575
  
   все, через Эйна. Вероятно, поэтому и подняли тревогу. Он подготовил их к тому, чтобы они ожидали
  
   нападение. Казалось, как раз вовремя.
  
   Они вбежали в архивную секцию Шпиля. Дом был удивлен, увидев, что, должно быть, дюжина перекати-поля сбилась в кучу на
   черном яйце, стоявшем на центральном верстаке. Прежде чем Дом успел спросить, зачем они здесь, Эйгне сказала:
   "Путешественник, у нас есть просьба. Если ты поможешь нам, мы окажем тебе нашу помощь, когда и если сможем".
  
   "Что?"
  
   "Отвезите наше семя в безопасное место".
  
   Дом посмотрел на черный объект, почти невидимый под мутным размытием перекати-поля. "Ты не можешь его запустить?"
  
   "Двигатель не платит за орбитальную способность. Паруса заменяются таким количеством умов, которое может вместиться.
   Пожалуйста, дайте нам ответ. У нас мало времени, и вы - наш единственный путь наружу".
  
   Дом только на мгновение задумался об этом, представив себе потенциально миллион разумов внутри этого яйца, и кивнул.
   Немедленно перекати-поле упало на землю, а трехметровое яйцо покатилось по ним сверху. Бесшовное черное яйцо выплыло
   из архива на спинах перекати-поле, которые не проявили никакого напряжения от перемещения того, что должно было быть
   огромным весом.
  
   "Нам нужно добраться до вашего контрграва. Истребители будут здесь через десять минут". Эйн подняла Дом и обхватила его
   подмышками. Прежде чем он успел возразить, его ноги оторвались от земли, и Эйн побежала по коридорам с пугающей
   скоростью. Впервые ее хватка ощущалась как металл, на который она напоминала.
  
   Дом задавался вопросом, на что способно ее тело.
  
   Они достигли его контраграва менее чем за пятнадцать секунд. Яйцо уже заклинило там, где было пассажирское сиденье. От
   пассажирского сиденья не осталось и следа. Ремни безопасности были там, плавно модифицированные и удерживающие его на
   месте. чтобы надеть яйцо
  
   "Спасибо", - сказала Эйн, опуская его внутрь контрграва. "Выжившие в этой атаке помогут тебе, Дом".
   08:15
   576
  
   С. Эндрю Суонн
  
   "Да, но-"
  
   "Экраны включатся через полминуты. К этому времени вы должны быть за пределами периметра, иначе вы не сможете уйти".
  
   "Что мне делать с ". Дом попытался продолжить, но Эйгне ушла. Он был один на посадочной площадке.
  
   Он начал включать контрграв, размышляя, что ему делать с яйцом, когда он доставит его в безопасное место.
   08:15
   ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
  
   Сокращение штата
  
   "Невозможно избежать взаимосвязи событий".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "Небольших изменений не бывает".
  
   -БОРИС КАЛЕЦКИЙ (2103-2200)
   Шейн молча последовал за роботом Рэндома обратно в обитаемую часть горы.
  
   Хоугланда с ними не было; у Рэндома и Шейна не было реальной возможности пронести тело через километры пещер. Шейн
   был слишком слаб, а контрграв Рэндома не был достаточно заряжен.
  
   Тело Хоугланда покоилось в скалистой нише недалеко от пирамиды, ожидая возвращения Шейна с оборудованием для рытья
   могилы.
  
   Шейн вернулась к цивилизации, несмотря на истощение, движимое твердым ядром гнева. Гнева на Рэндома, гнева на
   Хоугланда, гнева на силы, которые изначально поместили ее в этот мир.
  
   В довершение всего, Хоугланд передал в руки Шейна поистине революционный археологический памятник.
  
   Конфедерация напрямую связывала власть с контролем планет. Планеты, население и барочная система старшинства
   определяли власть в Конфедерации. Войны едва не разразились из-за стратегически расположенных планет - чаще из-за их
   места в Конгрессе, чем из-за внутренней ценности.
  
   Поиск новых планет был дорогостоящим делом, включавшим дальние исследования и флоты разведывательных кораблей, с
   Про-
   08:16
   578
  
   С. Эндрю Суонн
  
   текторат Эпсилон Инди - единственное подразделение Конфедерации с текущим разведывательным проектом. Создание базы
   на пограничной планете было дорогим, относительно немногочисленные планеты земного типа были средоточием политической
   власти. Непропорционально большое их количество было остатками долбрианского терраформирования.
  
   Предвидение дюжины планет Долбриан, почерпнутое из небольшого осколка древней звездной карты, помогло сделать Альянс
   Центавра одним из самых богатых и политически могущественных орудий Конфедерации. За столетие с момента всеобщего
   использования тахометрических звездолетов, особенно многочисленного населения Протектората Инди, Конфедерация
   разрослась далеко за пределы периметров этих осколков.
  
   Теперь, в самом сердце Конфедерации, находился самый нетронутый образец Долбрийской архитектуры, когда-либо попавший
   в руки человека. И границы этой карты простирались так же далеко за пределы границ Конфедерации, как Конфедерация
   простиралась за пределы этого единственного центаврианского осколка.
  
   И Хоугланд погиб, чтобы найти его.
  
   Шейн обнаружила, что разрывается между удивлением, гневом и глубокой печалью от того, что она больше не является частью
   своей собственной культуры. Если бы она была как Хоугланд, если бы она все еще верила хотя бы в морпехов, то она бы с
   удовольствием доставила это в Оксизис. Принеси второй золотой век для Оксизиса и Торговой компании Центавра.
  
   С этой полной звездной картой одна рука Конфедерации могла бы иметь наводки на сотни планет, терраформированных
   Долбрианцами. Независимо от того, хранили ли они информацию или продавали ее, правительство, контролирующее эту
   пещеру, могло бы доминировать в Конфедерации на протяжении столетий. В краткосрочной перспективе эта информация могла
   бы переосмыслить весь политический ландшафт человечества.
  
   И сейчас это было только между ней и Рэндомом.
  
   Боже, удали чашу сию от уст моих.
  
   Это была слишком большая ответственность, даже если она поделилась ею с Рэндомом. Слишком большая, чтобы осознать,
   что она недостаточно доверяла своим людям с этой информацией. Она вообще не доверяла центральному правительству
   Конфедерации, Исполнительному командованию.
  
   Это было так же хорошо, что эта структура была на анархической планете. Она не хотела, чтобы кто-то имел право
   собственности на нее. Так же хорошо, чтобы ее забыли. Но
  
   Рэндом спланировал это открытие и увидел
   08:16
   ПАРТИЗАН
  
   579
  
   карта. Рэндом был компьютером, и его память была так же хороша, как и любая другая физическая запись. Вполне возможно,
   что Рэндом уже скомпенсировал ход времени и рассчитал наборы координат для каждой из планет, перечисленных на сторонах
   пирамиды там внизу.
  
   Но...
  
   Хоугланд погиб, находя карту. Это требовало некоторого признания со стороны Шейна, даже если это не касалось морских
   пехотинцев. Эта комната выходила за рамки политики, она включала
  
   Человечество как вид. Сколько сотен планет земного типа?
  
   Слишком много, чтобы посетить их за одну жизнь. Шейн чувствовала себя виноватой из-за крошечного рывка, который она
   чувствовала в своем сердце. Рывок, который не имел ничего общего с чувством вины, гнева или отчуждения от ее народа. Рывок
   был больше связан с тем, что она чувствовала, когда впервые решила покинуть планету.
  
   Тяга, которую она ощутила, когда впервые увидела Оксизис с орбиты.
  
   Сирена бесконечности. Там было гораздо больше, чем ее собственный мелкий препирающийся кусочек вселенной. Казалось
   гротескным чувствовать это, когда ей пришлось хоронить труп бывшего друга.
  
   Однако, вспомнив фреску на камере Хоугланда, Шейн подумала, что ее товарищ, возможно, поймет.
  
   Им потребовался целый стандартный день, чтобы найти Хоугланд.
  
   Шейн проталкивалась вперед, всю дорогу назад по теперь уже знакомой тропе. Их время сократилось почти вдвое. Когда они
   втиснулись в подземный лабиринт Дома, было немного больше семнадцати по местному времени Годвина. Всего час после
   полудня. Они отсутствовали на четыре или пять часов дольше, чем бакунинские сутки.
  
   Как все изменилось за один день.
  
   Рэндом предупредил ее, что место было эвакуировано, как только он оказался в зоне действия радиочастотной связи. Вскоре
   после этого она увидела, что означает эвакуация.
  
   Вся гора вылетела. То, что строилось почти два месяца, было разобрано до нитки менее чем за тридцать два часа. "Здесь есть
   люди", - сказал Рэндом. "Здесь, чтобы вывести из строя компьютерную систему".
  
   Шейн кивнул и посмотрел на робота.
  
   "Я смогу найти дорогу, Рэндом. Убедись, что они оставят какое-нибудь горнодобывающее оборудование". Чтобы я мог вырыть
   могилу.
  
   Рэндом кивнул и оставил ее.
   08:17
   580
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Шейн оказалась одна в заброшенной пещере. Когда она шла в конференц-зал, она проходила мимо дверей, ведущих в пустые и
   заваленные мусором комнаты. Время от времени она проходила мимо пустой ниши, вырезанной в стене, места для
   оборудования, которое теперь исчезло.
  
   Она прошла мимо окна, которое открывалось над отсеком для транспортных средств. Отсек был пуст, за исключением одного
   потрепанного в боях кон. траграв-фургона. Эхо и пустота пещер, которые когда-то были обитаемы, усилили ее собственное
   истощение.
  
   Она добралась до конференц-зала и обнаружила, что это последнее убежище человеческой активности. Там были Мосаса и
   Занзибар, а также полдюжины вооруженных людей в форме. Шейн заметил, что на форме появилась новая деталь - нашивка
   на плече со стилизованным "BD", а более мелким шрифтом было написано "Bleek-Diderot, Weapons and Weapons Systems".
  
   Это было быстро.
  
   Комната была завалена частично разобранным оборудованием и открытыми транспортными ящиками. Пол представлял собой
   путаницу из оптоволокна и других кабелей. Круглый стол для совещаний был разобран, обнажив электронные внутренности для
   нескольких голограмм.
  
   Однако что-то прервало срыв, еще до ее прибытия.
  
   Мужчины в форме стояли в стороне от полусферической камеры, оставив пол Занзибару и Мосасе, каждый из которых
   склонился над отдельным голографическим дисплеем. Занзибар смотрел на главный дисплей, который был центром стола, в то
   время как Мосаса сидел в стороне, работая над портативной моделью, кое-как встроенной в сердце электроники.
  
   Шейн вошла в комнату, и один из мужчин в форме похлопал ее по плечу.
  
   Она посмотрела на мужчину, который мягко покачал головой: "Не перебивай".
  
   Она кивнула и отступила к двери.
  
   Занзибар говорил: "Мы можем доставить к вам медика. Мы сейчас загружаем транспорт".
  
   Шейн услышал слабый голос по голограмме: "-11- давно-ззз-ожидаю-ззз-плохого пути здесь-ззз-
   "Быстрый разведчик из Джефферсона может прибыть туда через час".
  
   "-не знаю-ззз-долго-ззз" Голос был
   08:17
   ПАРТИЗАН
  
   581
  
   знакомое, но сквозь помехи Шейн потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что это Тетсами.
  
   Занзибар хлопнул по боковой стороне консоли. "Чёрт возьми, Мосаса! Неужели мы не можем добиться лучшего приёма на этой
   штуке?"
  
   "Повезло, - отрывисто сказал Мосаса, - что есть хоть какой-то звук. Их связь сильно повреждена".
  
   ee жертвы-ззз-потери Гавад-ззз-не быстрее?"
  
   "Мы попробуем", - сказал Занзибар. "Мы пытаемся найти коммуну поближе к вам".
  
   "-од. Есть-ли-бзз-чертовы самолеты-ззз-север?"
  
   "Я не мог этого понять".
  
   "-тор истребители-ззз-инг к северу от-зз-ве идей почему?"
  
   "Мосаса?" Занзибар сказал.
  
   "Я думаю, вопрос в том, есть ли у нас какие-либо идеи, почему вылеты, за которыми они наблюдают, направлены на север".
  
   Север? - подумал Шейн. Вылазки?
  
   Это уже началось.
  
   "Я подключил Флауэра к этому разговору", - сказал Мосаса. "Он хочет знать, какой тип самолета".
  
   "Флауэр хочет узнать о самолете", - сказал Занзибар в голограмму.
  
   "-вор говорит-ззз-птор штурмовик-ззз-флот бронетехники Ройта продолжает-ззз-и Келли думает-ззз-или- защищал наземную
   цель-ззз-где к северу от нас сейчас-"
  
   Занзибар посмотрел на Мосасу.
  
   Мосаса кивнул на свою собственную голографию, которая была странно молчалива. Он, вероятно, получает данные напрямую
   через Рэндома, подумал Шейн.
  
   Мосаса заявил: "Флауэр подтверждает, что описание соответствует миссии по уничтожению укрепленной наземной цели".
  
   "Но они находятся к северу от всего полезного..."
  
   "-Исо пара морских разведчиков-ззз-ром GA&A, ведущих поиск-ззз-не замечают нас. Смотри-ззз-что-то другое-"
  
   Внезапно все фрагменты информации начали складываться для Шейна на свои места. Тетсами только что описал типичное
   морское поисково-уничтожительное развертывание. Такое, которое Клаус был чрезмерно любим. Объедините это с атакой на
   укрепленную северную цель... тяжелый
  
   "Протей", - прошептал Шейн.
   08:18
   ПАРТИЗАН
  
   581
  
   знакомое, но сквозь помехи Шейн потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что это Тетсами.
  
   Занзибар хлопнул по боковой стороне консоли. "Чёрт возьми, Мосаса! Неужели мы не можем добиться лучшего приёма на этой
   штуке?"
  
   "Повезло, - отрывисто сказал Мосаса, - что есть хоть какой-то звук. Их связь сильно повреждена".
  
   ee жертвы-ззз-потери Гавад-ззз-не быстрее?"
  
   "Мы попробуем", - сказал Занзибар. "Мы пытаемся найти коммуну поближе к вам".
   "-од. Есть-ли-бзз-чертовы самолеты-ззз-север?"
  
   "Я не мог этого понять".
  
   "-тор истребители-ззз-инг к северу от-зз-ве идей почему?"
  
   "Мосаса?" Занзибар сказал.
  
   "Я думаю, вопрос в том, есть ли у нас какие-либо идеи, почему вылеты, за которыми они наблюдают, направлены на север".
  
   Север? - подумал Шейн. Вылазки?
  
   Это уже началось.
  
   "Я подключил Флауэра к этому разговору", - сказал Мосаса. "Он хочет знать, какой тип самолета".
  
   "Флауэр хочет узнать о самолете", - сказал Занзибар в голограмму.
  
   "-вор говорит-ззз-птор штурмовик-ззз-флот бронетехники Ройта продолжает-ззз-и Келли думает-ззз-или- защищал наземную
   цель-ззз-где к северу от нас сейчас-"
  
   Занзибар посмотрел на Мосасу.
  
   Мосаса кивнул на свою собственную голографию, которая была странно молчалива. Он, вероятно, получает данные напрямую
   через Рэндома, подумал Шейн.
  
   Мосаса заявил: "Флауэр подтверждает, что описание соответствует миссии по уничтожению укрепленной наземной цели".
  
   "Но они находятся к северу от всего полезного..."
  
   "-а также пара морских разведчиков-ззз-ром GA&A, ведущих поиск-ззз-не замечают нас. Посмотрите-зз-что-то другое-"
  
   Внезапно все фрагменты информации начали складываться для Шейна на свои места. Тетсами только что описал типичное
   морское поисково-уничтожительное развертывание. Такое, которое Клаус так любил. Добавьте к этому мощную атаку на
   укрепленную северную цель...
  
   "Протей", - прошептал Шейн.
   08:19
   582
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Занзибар говорил. "Флауэр говорит, что морпехи были в поисково-уничтожительной операции. Они не атаковали вас - они
   вообще вас видели?"
  
   "-zzz-height они были бы слепы, гл-з-з-ум не"
  
   Шейн подошел к коммуникатору, который вел Занзибар. Странно, но ее странно организованные лояльности, похоже, не имели
   большого значения. Важно было то, что люди, которых она знала, были в серьезной беде.
  
   "Я знаю, на что они нацелились", - сказал Шейн.
  
   Занзибар резко повернулся к ней лицом. "Что? О, Шейн-"
  
   "-ззз-я снова. Что-зз-"
  
   Шейн подошел к переговорному устройству и сказал: "Тетсами? Это Шейн. Эти штурмовики преследуют коммуну Протеус. Это
   высокотехнологичная цель, они хотят вывести ее из строя, прежде чем продвинутся дальше".
  
   "-ззз-мн. Это дало нам слишком много кликов", - сказал Мосаса. "Флауэр проверил Протея в своей базе данных. Он
   подтверждает эту вероятность".
  
   "-ззз-ат о марин-ззз-ит других, Шейн. Ты ззз-арин эксперт-"
  
   Шейн сглотнул. "Они, должно быть, ищут Магнуса".
  
   "Что?" - услышал Шейн из нескольких мест одновременно.
  
   Шейн сказал им. "Он собирался направиться в Протеус, когда зачистит здесь все. Он почти наверняка будет там к этому
   времени. Клаус, должно быть, послал морпехов по его следу".
  
   "-ззз-оно, дерьмо, дерьмо-ззз-"
   08:19
   ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
  
   Гражданская оборона
  
   "Даже у святого есть скрытые мотивы".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "Мы часто стыдились бы своих самых прекрасных поступков, если бы мир понимал все мотивы, которые их породили".
  
   -ФРАНСУА ДЮК ДЕ ЛАШФУКО
  
   (1613-1680)
  
   "Чёрт возьми, ты уверен, что Дом пошёл туда?" - спросил Тетсами в коммуникатор Леди.
  
   "zzz-предложил-zzz-wit-zzz-oteus-zzz-"
  
   Тетсами стукнула кулаком рядом с маленькой консолью. "Чёрт возьми, Келли! Мы снова их теряем!"
  
   С крыши "Леди" раздался голос Келли. "Я больше ничего не могу сделать. Антенная решетка разорвана в клочья".
  
   Тетсами повернулся к голокоммуникатору. Это было не самое лучшее оборудование с самого начала. Теперь оно стало почти
   бесполезным.
  
   "Повтори это еще раз. Я тебя не совсем понимаю".
  
   "-ззз-нг ап-ззз-ар какой-нибудь-ззз-"
  
   "Шейн? Занзибар? Кто-нибудь?"
  
   "-м-м-ш"
  
   Тетсама откинулся на водительское сиденье, это становилось слишком. "Мы их поймали. Еще минуту назад трансляция была
   кристально чистой".
  
   Айвор сидел на пассажирском сиденье рядом с ней и возился с регуляторами частоты на коммуникаторе. Ему удалось найти
   только больше мертвого эфира. "Мы полагаемся на одну из коммуникационных решеток на горе. У Дидро едва хватает
   чувствитель-
   08:20
   584
  
   С. Эндрю Суонн
  
   способность принимать наши сигналы. Любые атмосферные помехи могли бы уничтожить нашу передачу".
  
   "Да, да". Тетсами закрыла лицо руками. Она добавила локоть в список своих болей.
  
   В довершение всего, Леди теряла его. Теперь два колеса были без энергии, и наблюдалось устойчивое снижение максимальной
   скорости. По словам Келли, который внезапно и неожиданно проявил технические способности, проблема была в повреждении
   систем хранения энергии. Это было не то, что можно было бы восстановить. Леди собиралась потреблять энергию в пятнадцать
   раз больше обычного, пока не умрет. Это давало им, возможно, пять часов, и с их искалеченной скоростью этого времени было
   бы недостаточно, чтобы добраться даже до ближайшей коммуны. Согласно базе данных Тетсами, которая все еще была в
   памяти Леди, они были более чем в двухстах километрах от чего-либо.
  
   И посмотрел.
  
   Они выбрались из гор, и с правой стороны, тоже, сбивая Леди с уклонов, которые Тетсами больше никогда не хотел видеть. Им
   пришлось наконец присоединиться к перевалу и мчаться на запад, опережая вторжение. Как только они выбрались из холмов,
   накопившиеся механические трудности дали о себе знать.
  
   Они находились посреди холмистой равнины, покрытой фиолетовым мхом.
  
   Пейзаж был усеян кустами мясистых кустов, но ни один из них не достигал высоты лобового стекла Леди. Пустые склоны холмов
   без малейшего намека на укрытие. Яркий дневной свет. И вскоре через перевал, менее чем в сорока километрах позади них,
   прорвутся наземные силы вторжения.
  
   "Ты в порядке, Панкин?" - спросил Айвор.
  
   "Ты же прекрасно знаешь, что я не такой. Какого хрена ты в это ввязался? Разве недостаточно беспокоиться о собственной
   шкуре?"
  
   Айвор иронически улыбнулся ей. "Теперь ты знаешь, что я чувствовал с тех пор, как тебе исполнилось шесть".
   Тетсами поняла правду этого, даже если она этого не чувствовала. "Ты пошла, одна, искать меня?"
  
   Айвор кивнул. Он уже однажды рассказал историю своего поиска.
  
   "Раньше у тебя были мозги, - сказала она ему. - О чем, черт возьми, ты думал?"
  
   "Кто-то должен был это сделать".
  
   Она покачала головой. "Это чушь, и ты это знаешь.
   08:20
   ПАРТИЗАН
  
   585
  
   Сколько раз ты мне говорил взвешивать риски?
  
   против- "Эй, там внизу", - сказала Келли с крыши.
  
   Тетсами повернулась так, чтобы смотреть в открытую дверь Леди. Это было бессмысленно. Поскольку Келли была на крыше,
   все, что она видела, был покатый склон холма. "Что это?"
  
   "Думаю, мне удастся снова включить антенну радара. Попробуй снова загрузить систему, ладно?"
  
   "Ладно". Тетсами наклонилась над Айвором и начала возиться с элементами управления, которые управляли радарной
   решеткой. Через несколько минут у нее появился экран контактов, выходящих в сеть. "Я поняла, Келли, это работает".
  
   Она покачала головой. ИИ, андроид, кем бы он ни был, был исключительным в обращении с электроникой. Он был почти так же
   хорош в этом, как.
  
   "Айвор?"
  
   "Да?"
  
   "Келли тебе кого-нибудь напоминает?" В Келли было что-то раздражающе знакомое с тех пор, как она столкнулась с ним лицом
   к лицу, выведя его из образа мошенника.
  
   "Нет, не экспромтом..."
  
   "Да ладно, кого еще ты знаешь, кто так хорошо разбирается в электронике?"
  
   "Что, ты сравниваешь его с Мосасой?"
  
   "Есть что-то, чего я не могу понять..."
  
   Айвор кивнул. "Конечно. Я вижу это". Если бы Мосаса была белой, на голову ниже, с волосами-"
  
   "Неважно", - сказала Тетсами. Она закрыла глаза и попыталась игнорировать боль.
  
   Тетсами открыла глаза и поняла, что задремала.
  
   Она резко выпрямилась, чтобы посмотреть на экран радара.
  
   В отличие от связи, радарная установка на Lady была приличной, если не соответствовала военным спецификациям. Пока
   Тетсами видела повреждения - слепое пятно, уничтожающее около половины юго-западного квадранта - она могла бы
   получить контакты до горизонта.
  
   К сожалению, с летающими сверхзвуковыми самолетами это не было бы большим предупреждением. Если бы антенная решетка
   не была так повреждена, они могли бы подключиться к спутнику воздушного движения и получить вид на воздушное движение на
   сотни километров
   08:21
   586
  
   С. Эндрю Суонн
  
   С другой стороны, Прудон управляет этими службами воздушного движения. Может, и нет.
  
   Она обернулась, чтобы посмотреть назад, и увидела Айвора, наблюдающего за тем, как Келли возится с ее персональным
   генератором поля. Она автоматически хлопнула себя по бедру, куда он обычно направлялся. Конечно, его там не было, ее
   похитители забрали его. Келли, должно быть, нашла его где-то в Леди, спрятанным, как ее биосвязные интерфейсы.
  
   "Эй, Келли, что ты с этим делаешь?" - спросила она.
   Келли поднял глаза. Он встал на колени на полу между койками, окруженный всеми электронными инструментами, которые
   были у Леди на борту. Рядом с небольшой коробкой, в которой находился генератор, был открыт небольшой компьютерный
   экран, который, казалось, был настроен на сброс данных в ее генератор. Маленький генератор поля Эмерсона был открыт на
   полу, так что Тетсами мог видеть небольшую батарею высокой плотности, окружающую небольшую хромированную сферу
   размером с шарикоподшипник, которая была самим генератором.
  
   Эта коробка была ее единственной защитой.
  
   "Позвольте мне объяснить..." - начала Келли.
  
   "Чёрт возьми, лучше", - Тетсами почти вылезла из водительского сиденья. Но она не могла перенести вес на травмированное
   колено без сильного укола боли. Ей пришлось довольствоваться тем, что она развернула кресло лицом к спинке.
  
   "Я ему позволил", - сказал Айвор. "Он и мой модифицировал, слушай".
  
   Келли кивнул. "Айвор описал ущерб Эшли".
  
   "Так?"
  
   "Мы чрезвычайно уязвимы для любой атаки с использованием ЭМИ. Вы, я и Гавади можем быть ранены или убиты импульсом,
   который даже не направлен на нас".
  
   Это отрезвило Тетсамы. Импульс, предположительно атака, нацеленная на оборудование, а не на персонал, убил ее родителей.
   Усовершенствованный ЭМИ мог сжечь почти всю электронику, и он не останавливался только потому, что эта электроника была
   подключена к нервной системе. Кто-то с кибернетической конечностью мог оказаться парализованным ЭМИ. Кто-то с биосвязью
   мог оказаться лоботомированным. Она почувствовала в основании черепа, где ее плоть образовывала ямочку для гнезда
   биосвязи.
  
   Даже чистый ЭМИ от грязной маленькой микробомбы мог бы поджарить ее череп за пределами радиуса действия самого
   взрыва.
  
   "А что ты тогда с этим делаешь?"
   08:21
   ПАРТИЗАН
  
   587
  
   "Создаю импульсный щит", - сказал Келли. "Мне нужно перепрограммировать систему управления на этом",
  
   "Как?" - начала она спрашивать.
  
   "Это просто вопрос создания полосы поглощения на поле достаточно широкой. К сожалению, это уменьшает
   продолжительность ограниченного источника питания, но для того, чтобы ослабить эффекты, требуется всего несколько
   микросекунд". Келли махнула рукой в сторону задней части Леди, где она увидела то, что должно было быть генератором пояса
   Айвора, спрятанным в массе проводов, свисающих из
  
   панель управления. открытая ма Келли заметил ее взгляд. "Это для всего транспортного средства. Она подключена к
   энергосистеме Леди".
  
   Тетсами почувствовала знакомую волну подозрения. Она хотела сопротивляться ей, но она мало знала о Келли, и то, что он
   рассказал о себе, не внушало доверия. Она чувствовала, что обман был частью его натуры.
  
   Она надеялась, что это не было предубеждением с ее стороны.
  
   Айвор доверял Келли, но она знала, что это только потому, что так казалось.
  
   Тетсами увидел там шахтерский лазер и спросил: "Что ты сделал с лазером?"
  
   "Перекалибровал его для использования в военных целях. Не знаю, насколько он будет полезен, но у него регулируемая
   частота, и это единственное энергетическое оружие, которое у нас есть".
  
   Айвор смотрел на нее, выражение его лица стало несколько жестче. "Тетсами? Что-"
  
   Она все еще рассматривала электронный мусор, разбросанный вокруг Келли. Она могла видеть кучу стягивающих пряжек,
   тусклых металлических тороидов, которые отвалились от нее, Келли, Гавади и Джарвиса. Она думала, что большинство из них
   остались на Шафтсбери. Это было то же самое, что и генераторы персонального поля, верно? Они были просто
   запрограммированы по-другому, поэтому они вмешивались в нервную систему, а не в лазер...
  
   Келли предвосхитил ее вопрос. Не отрываясь от работы, он сказал: "Разборка их на части, перепрограммирование
   контроллеров займет слишком много времени - программное обеспечение слишком отличается". Постукивая по нескольким
   элементам управления на компьютере, он сказал: "Вот".
  
   Он начал отсоединять кабели и закрывать корпус генератора поля Тетсами. Черт возьми, подумала она. Что ты на самом деле
   делаешь, Келли?
   08:21
   588
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Айвор все еще смотрел на нее и, казалось, собирался что-то сказать, когда из системы управления Леди раздался сигнал
   тревоги. Тетсами развернула водительское кресло назад. Ее колено врезалось в ручку управления, и боль едва не заставила ее
   потерять сознание.
  
   Она схватилась за колено и посмотрела туда, где были все эти мигающие огни. Она увидела, сквозь слезящиеся глаза, радар.
   Огни и сигнализация были предупреждениями о контакте. Три самолета только что прошли в радиусе двадцати километров.
  
   "Три самолета", - процедила она сквозь зубы. "Двадцать кликов. Маленький".
  
   "На север?" - спросил Айвор. "Медицинский транспорт?"
  
   Тетсами покачала головой. "На юг, прямо к нам". Она отключила сигнализацию радара, и тишина окутала Леди. Через
   несколько мгновений она сказала: "Восемнадцать кликов. Пока нет показаний транспондера".
  
   Она услышала, как за спиной у нее Келли сказал: "Помоги мне установить там лазер".
  
   Как будто это принесет нам какую-то пользу.
  
   "Шестнадцать кликов". Тетсами подняла глаза. Корабли летели низко, но она, вероятно, уже могла их видеть.
  
   Мы мертвы. Как только они нас увидят, мы мертвы.
   Н
   16:43
  
  
  
  
  
   16:43
   ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
  
   Найти и уничтожить
  
   и1
  
   "При дальнейшем размышлении все может показаться еще хуже".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "В борьбе между вами и миром поддержите мир".
  
   -ФРАНЦ КАФКА
  
   (1883-1924)
  
   Дом летел на контраграве на юг, низко над землей, пытаясь избежать обнаружения. Он вдвойне осознавал тот факт, что сейчас
   был дневной свет, и он летел к приближающемуся самолету. Объективно, дневной свет не должен был иметь значения - любая
   враждебная сила увидела бы контраграв Дома на своих приборах задолго до того, как у них был бы визуальный контакт. Что
   касается полета к врагам, у Дома не было выбора. Заряд, оставшийся в его контраграве, не довез бы его до Годвина. Он едва
   довез бы его до Джефферсон-Сити, куда он направлялся.
  
   Его черный яйцевидный пассажир молчал.
  
   Дом направился почти прямо на юг. Он надеялся, что любой самолет, направляющийся к Протею, будет держаться горного
   хребта и пройдет мимо него на приличном расстоянии к востоку. Он мог бы избежать того, чтобы его приняли за угрозу, даже
   если бы они увидели его контрграв на этой высоте.
   Прижимая свой аэромобиль к холмистой местности, Дом думал о том, что ему нужно сделать. Он предупреждал людей о
   потенциальной атаке, но она должна была произойти слишком быстро. Было мало шансов, что Годвин был готов к этому.
   Никаких шансов, что коммуны были готовы. Единственный шанс, который был у Годвина, - это Протей. Если Протей сможет
   продержаться достаточно долго,
   16:43
   590
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Если Годвин возьмется за ум, появится шанс замедлить вторжение.
  
   Словно в ответ на мысли Дома, громовой удар отразился от лобового стекла его контрграва. Когда он поднял глаза, он увидел
   бирюзовые стрелы штурмовиков, пролетающие через восточное небо, между ним и горами.
  
   Еще раскаты грома.
  
   Еще самолеты.
  
   Он насчитал полдюжины, направлявшихся к Протею.
  
   Защищенный Протеус, он знал, что его раздавят. Все, что нужно было силам Прудона, - это небольшая брешь во внешних
   экранах и микроядерная бомба. Учитывая техническую экспертизу, которую представлял Протеус, любое вторжение бросит
   против него максимальную силу, пока он не перестанет быть фактором войны.
  
   Еще один каскад звуковых ударов сотряс его контрграв.
  
   Ни один из самолетов не обратил на него внимания.
  
   Часы, может меньше, прежде чем силы вторжения повернули обратно на юг. Он не знал, какой контакт был у Протеуса с
   остальной частью Бакунина, но сомневался, что он был адекватным. Дом также сомневался, что какие-либо орбитальные
   спутники остались, чтобы транслировать вторжение. Их бы первыми вывели из строя.
  
   Ему пришлось рискнуть и сделать передачу.
  
   И передача передачи в этой ситуации почти гарантированно привлекала волков на него. Спутники Прудона все еще были там,
   передавая вражескому командованию его местоположение, как только его радио загоралось. Даже сейчас, на каком-то
   компьютере, он, вероятно, был помечен как неопознанный гражданский контакт-
  
   К черту все это.
  
   Дом включил свой комм, чтобы послать передачу тому, что осталось в Дидро. Он надеялся, что передача с узким лучом в этом
   направлении имела меньше шансов выдать его. Он мог только надеяться, что кто-то все еще там.
  
   Голограмма резко сфокусировалась, и внезапно он увидел лицо Занзибара, говорящее: "-ззз, приезжаем. У нас есть
   медицинский трансп-"
  
   Глаза Занзибара расширились. "Занзибар. Хорошо. Вторжение..."
  
   "Дом! Ты жив? Где ты, черт возьми?"
  
   Занзибар? - подумал Дом.
   16:44
   ПАРТИЗАН
  
   591
  
   "Сэр", добавила она, видимо, с запозданием. Дом потряс свою Протеус-Коммуну. Они находятся под массированной атакой сил
   Прудона
  
   "Занзибар кивнул. "Мы знаем." Что? "Они могут только выдержать
  
   в лучшем случае на несколько часов. Затем массированные силы повернут на юг". Она продолжала кивать. "Рэндом пытается
   подготовить людей, с которыми вы связались".
  
   "Как...."
  
   "Тетсами", - сказала она.
  
   Мир вокруг него слегка покачнулся, и он не был уверен, что правильно расслышал. "Что?"
  
   "Тетсами. Она сбежала из гор с Айвором и..."
   Внутри него все раздулось. Внезапно вторжение, Протей, его брат, все это значило для него очень мало. Она была жива, жива и
   не в руках Клауса.
  
   "Боже. Она там? Могу ли я поговорить с ней?" Мне нужно было поговорить с ней в течение нескольких недель.
  
   "Нет. Ее машина застряла в сорока километрах от огромного перевала в горах. У нас туда едет медицинская помощь из
   Джефферсона".
  
   Медицинская бригада? Пожалуйста, не тогда, когда у меня только что появились надежды. "С ней все в порядке?"
  
   "-zzz-живой-"
  
   "Где она? Что случилось?"
  
   Дом уже поворачивал контрграв на юго-восток, спрашивая о местоположении Тетсами. Разговаривать с Занзибаром становилось
   все сложнее и сложнее. Сигнал необъяснимо ухудшался.
  
   Но ему повезло. Черт, ему повезло. Он был к ним ближе, чем медики. Дом опередил бы машину скорой помощи Джефферсона
   как минимум на четверть часа.
  
   Тот факт, что она была жива, был омрачен тем фактом, что она находилась слишком, слишком близко к месту действия, чтобы
   Дом чувствовал себя комфортно. Как только Дом узнал, где они находятся, он сказал Занзибару, что он вернется с медицинской
   бригадой.
  
   "Мистер Магнус-ззз-еще один-ззз-"
  
   "Я теряю тебя".
  
   "-z-two-zzz-mar-zzz-you-ZZZ-"
  
   "Занзибар?"
   16:44
   592
  
   С. Эндрю Суонн
  
   "-111-"
  
   "Проклятие и налоги!" Дом ударил по корпусу своего коммуникатора.
  
   Что бы ни случилось, он не собирался снова терять Тетсами. Он пообещал себе это.
  
   Дом просканировал весь спектр связи и почувствовал, как его желудок начал тонуть. Только белый шум на всех каналах. Связь
   на этом контраграве была в идеальном состоянии. Единственным объяснением было то, что его глушили.
  
   Он направлялся к Тетсами, но он также направлялся к устью этого горного перевала. Перевала, через который должно было
   пролиться вторжение. Он начал ускорять контраграв сверх его проектных характеристик, все время подозревая, что и он, и
   Тетсами в серьезной беде.
  
   Несмотря на ECM, который затмил его радио, он все еще мог различить первые слабые контакты на своем радаре. Выход
   радара был затуманен ложными контактами, но Дом определенно мог различить два контакта, летящих на перехват. Все, что он
   мог сказать по контактам, это дальность.
  
   Двадцать кликов и закрывается.
  
   Его контрграв достиг более трехсот пер, и его становилось все труднее контролировать. Вибрации пробежали по шасси, что
   Дому совсем не понравилось.
  
   Два контакта были дозвуковыми, медленно приближались. Это были не те штурмовики, которые он видел, и они были
   недостаточно большими, чтобы быть воздушными танками. Если бы они были такими, он был бы уже мертв. Машина Тетсами
   должна была быть в пятидесяти километрах от него сейчас. Его хвост сократил разрыв еще на километр.
  
   Еще десять кликов в сторону Тетсами, и контрграв полетел немного быстрее. Однако теперь его сильно трясло, и Дому
   пришлось оторваться от земли, потому что маневрировать становилось все труднее.
  
   Ему пришлось отклониться от своего нынешнего курса. Он не мог вести свой эскорт к Тетсами.
  
   Когда он начал поворачиваться, показания на защитном поле его контрграва зарегистрировали двойной удар. Контакт был
   мгновенным, но даже так он накачал поле на полпути к точке отказа. Поле в этой штуке было военной модели, но не очень
   тяжелым. Еще несколько таких выстрелов, и заряд перевалит за край, и он будет мертв.
   16:45
   ПАРТИЗАН
   593
  
   Дом включил заднее видео и попытался расшифровать нападавших по помехам ECM. Две маленькие точки бахи-ин за ним, в
   пятнадцати километрах. Они выстрелили лазерами низкого банка и промахнулись.
  
   Их ECM myshoerfere с их системой наведения. Этот диапазон они не должны упускать.
  
   По мере их приближения видео и радар начали терять четкость и стали бесполезными.
  
   В нацеливании или нет, он был безоружен и в гражданском контрграве. Он был мертв. Это был только вопрос времени.
  
   С радаром и локатором, запутавшимися в его преследовании, он не имел четкого представления о том, где он находится. Он
   оценил, что он был в тридцати километрах от местонахождения Тетсами.
  
   Выстрелили еще два лазера. Один из них провис на его заднице достаточно долго, чтобы заставить поле контраграва мерцать и
   поднять температуру в кабине. Дом успел выдернуть контраграва из-под его взгляда, прежде чем что-то взорвалось.
  
   Он столкнулся с парой морских разведчиков. Разведчики были разработаны для того, чтобы висеть на паразитических точках
   подвески на орбитальном десантном корабле вместо бомб. Он видел десять таких штук под крыльями "Кровавого прилива",
   корабля, который атаковал GA&A. Разведчики были десантными кораблями, разработанными только для того, чтобы доставить
   на землю десять морских пехотинцев в боевых костюмах. Если бы у него была хоть какая-то броня или оружие, у него мог бы
   быть шанс.
  
   Он начал поднимать свой контрграв.
  
   Он никак не мог сбежать от этих морпехов. Это осознание позволило холодной части его разума взять верх. В этой битве у него
   было всего несколько преимуществ.
  
   У них была скорость, но у него было меньше инерции и, следовательно, небольшое преимущество в маневренности. Большая
   часть его тела была искусственной, особенно его кровеносная система, и он мог выдержать примерно в два раза больше
   перегрузок, чем морпехи, даже в своих костюмах.
  
   Он принимал эти G прямо сейчас, когда он подталкивал контраграв в почти вертикальный подъем, который впечатал его в
   сиденье. Подъем становился узкой вертикальной петлей, которая бросала горизонт вокруг него. Силы, тянущие его, делали
   невозможным перемещение чего-либо, кроме
  
   Пальцы на левой руке, которая была на ручке управления. Правая рука, единственная часть его тела, которая была еще
   16:45
   594
  
   С. Эндрю Суонн
  
   полностью человеческое, было раздавлено подлокотником. Ощущение было такое, как будто его сжимали под одеялом из игл.
  
   Если бы не реконструкция, у него было бы сужение зрения, и он, вероятно, уже потерял бы сознание.
  
   Но на вершине дуги его зрение и его мышление были по-прежнему ясными и тонкими как лед. Сквозь дугу лобового стекла он
   мог видеть двух разведчиков под собой.
  
   У него было еще два преимущества.
  
   Первая проблема заключалась в том, что разведчики, ввиду инженерных ограничений и того факта, что они были построены для
   защиты от наземных атак, имели очень слабую верхнюю броню.
  
   Во-вторых, никто в здравом уме не сделает того, что он собирался сделать.
  
   Он переместил рычаги управления так, чтобы левый разведчик оказался прямо у него под носом. Когда он увеличился, он смог
   рассмотреть детали на нем. Т-образный самолет с носом в форме пули и сужающимся узким корпусом. Он был около десяти
   метров в длину. Через оконные щели в броне он мог видеть движение внутри.
  
   У разведчика был только лазер, установленный в носу. Морпехи внутри не могли стрелять в него, потому что их личное оружие
   не было привязано к защитному полю разведчика. Без связи между оружием и силовым полем, полю было бы все равно, уходит
   энергия или входит.
  
   Дом жестко улыбнулся разведчику и, бросив взгляд вниз, увидел, что его страховочный ремень надет.
  
   Они ожидают, что я подъеду в последнюю минуту.
  
   "Сюрприз", - прошептал он, когда контрграв врезался в верхнюю часть разведчика морской пехоты.
   16:46
   ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
  
   Грязные трюки
   "Беспокоиться, когда человек с пистолетом улыбается".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "Невозможное - это просто неиспробованное".
  
   -АВГУСТ БЕНИТО ГАЛИАНИ
  
   (2019-*2105)
  
   "Шестнадцать кликов", - повторил Тетсами.
  
   Она могла их видеть - точки вдалеке. Она могла видеть вспышки, которые, должно быть, были лазерами, ударяющими во что-
   то.
  
   Что там происходит?
  
   Келли установила горнодобывающий лазер перед носом Леди. Тетсами видел только одну из кое-как собранных модификаций
   Келли. Кожух над системами управления частотой лазера был снят. Провода тянулись от оборудования внутри к карманному
   компьютеру, который был приклеен к задней части лазера, рядом с панелью управления наведением.
  
   Он работает так же быстро, как Мосаса, подумал Тетсами. Может, даже быстрее.
  
   Конечно, он не был человеком. Келли был каким-то искусственным роботом, созданным, чтобы выглядеть как человек. Тем не
   менее, он все больше и больше напоминал ей Мосасу, и это заставляло ее задуматься о Мосасе.
  
   Она взглянула на радар и увидела, что три самолета держатся на расстоянии шестнадцати километров. Тетсами вздохнула
   немного легче. Они не преследовали ни их, ни Леди. Две точки среднего размера преследовали
   16:46
   596
  
   С. Эндрю Суонн
  
   один поменьше, а другой поменьше начал отклоняться от пересекающегося курса.
  
   Рядом с героином сверкнула еще одна вспышка лазерного огня, и Тетсами поднял голову. О, нет!
  
   Это были два морских разведчика, которые ранее обследовали территорию. Те, о которых Шейн сказал, что это была группа
   поиска и уничтожения. Те, которые, как предполагалось, охотились за Домом.
  
   "Келли, Айвор, это же Дом там!"
  
   "Что?" Она едва слышала Айвора. Келли остался стоять, склонившись над лазером, вводя команды в систему наведения, а
   также свое дополнение.
  
   "Два морских пехотинца стреляют по безоружному гражданскому контрграву. Это Дом там, стреляйте уже".
  
   Тетсами уставился на горизонт, наблюдая, как маленькая точка контрграва начинает подниматься.
  
   "Вы шутите, на таком расстоянии? Шахтерского умывальника может быть недостаточно, если они будут над нами"
  
   Келли прервал Айвора: "Температура, атмосферное давление".
  
   "Что?" Тетсами посмотрел вниз. Руки Келли были неподвижны над клавиатурой компьютера, ожидая. Лазер двигался сам по
   себе, сервоприводы управлялись компьютером наведения. Он должен был быть наведен на одного из разведчиков.
  
   Почему он не стреляет уже? "Мне нужны эти цифры, Тетсами. Сейчас же!"
  
   Тетсами посмотрела на панель управления и ей пришлось поискать дисплей окружающей среды, на который она даже не
   заглядывала с тех пор, как купила машину. "Пятнадцать градусов, девять десятых атмосферы".
  
   Келли кивнул и начал печатать на клавиатуре. Тетсами подняла глаза, чтобы посмотреть на трио самолетов вдалеке. На секунду
   она не могла понять, что она увидела. Маленький был выше двух других и летел назад- Потом она увидела, что он делает
   петлю.
  
   "Христос идет, и он зол", - прошептала она, когда маленький контрграв петлей спустился вниз и ускорился в разведчике под
   ним. Контрграв ударил по большему кораблю, и они оба стали единой хаотично кувыркающейся массой. Даже с такого
   расстояния она могла видеть, как обломки сбрасывали куски металла, а возможно, и тела, когда падали. Крошечные черные
   пылинки выиграли гонку к земле - смятая масса
   16:46
   ПАРТИЗАН
   597
  
   Металл,корпус обломков, медленно падал, борясь с
  
   Пара неудачных контргравов. Она услышала, как Айвор сказал: "Дерьмо".
  
   Триста кликов в час. Они летели со скоростью почти триста кликов в час-- Ее прервало жужжание спереди от Леди. Когда
   жужжание достигло белого света, окутавшего второй, неповрежденный его разведчик на полсекунды, Тетсами мог видеть
   вершину защиты разведчика, поле, очерченное белым светом - ослепительно чистый эллипсоид. Затем поле рухнуло, когда
   задняя часть разведчика взорвалась шаром желтого пламени.
  
   Этот разведчик не делал медленных контргравитационных кувырков. Он рухнул прямо на землю, оставляя за собой дымный
   след.
  
   Тетсами почти чувствовал запах дыма.
  
   Затем она посмотрела вниз и увидела, что чувствует запах дыма. Горнодобывающий лазер загорелся и разбрасывал искры.
   Келли и Айвор отступили от него.
  
   Прошло почти полминуты после того, как пламя лазера погасло, прежде чем Тетсами сказал: "Что это было, черт возьми?"
  
   Келли забрался обратно внутрь и пошел в тыл, чтобы осмотреть раненых.
  
   Айвор последовал его примеру. "Я никогда раньше не видел, чтобы лазер делал что-то подобное".
  
   Это был след улыбки на губах Келли? "Конечно, нет. То, что я сделала, невозможно".
  
   "Что ты сделал?" - спросил Тетсами.
  
   Келли закончил проверку Гавади и, должно быть, нашел его удовлетворительным.
  
   Он выпрямился и посмотрел на нее и Айвора. "Защитное поле Эмерсона является динамическим. Управляющее программное
   обеспечение должно изменить пиковую полосу поглощения на основе собственной обратной связи поля. У программного
   обеспечения есть всего несколько сотен наносекунд, чтобы сопоставить полосу поглощения поля с самой большой дельта-E,
   пересекающей его поверхность".
  
   Тетсами покачала головой. Она едва понимала, что он говорит. Внезапно это была не Келли, не одна из Келли, которых она
   видела до сих пор. Это было похоже на Мосасу, но на другую Мосасу.
  
   Она снова начала бояться Келли, и она оказалась вне досягаемости пистолета.
  
   Айвор, похоже, тоже заметил перемену в голосе Келли. "Это не объясняет..." - начал он.
  
   Келли покачал головой. "Конечно, это так. Просто посмотрите на
   16:47
   598
  
   С. Эндрю Суонн
  
   процесс. Чтобы изменить динамику поля, вам нужно войти в программное обеспечение, но благодаря обратной связи вы можете
   войти в программное обеспечение извне".
  
   Айвор замер. "Ты шутишь".
  
   Келли покачал головой и начал разглядывать Джарвиса. "Если ты знаешь, что делаешь".
  
   Тетсами развернула водительское сиденье полностью, чтобы видеть, что делает Келли. "Ты перепрограммировал их поле,
   стреляя в него?"
  
   "Не совсем так. Но мне удалось сбросить пиковую длину волны поглощения поля".
  
   "К чему?" - спросил Айвор.
  
   Тетсами вспоминала время, когда она впервые встретила Мо-сасу. Он экспериментировал с огромным генератором
   тороидального поля. Он выстреливал небольшими количествами материи в поле, которое тут же превращало ее в энергию. "У
   частиц тоже есть длины волн", - сказала Тетсами.
  
   Келли кивнул. "Правильно. Конкретная полоса, на которую я его переустановил, была длиной волны ДеБройля молекулы азота
   со средним импульсом там".
  
   Айвор глубоко вздохнул и промолчал.
  
   Келли наклонился, чтобы проверить все еще находившегося под действием седативного средства Марка Баетеза.
   "Значительное количество воздуха вокруг их поля было преобразовано в энергию. Их защита подверглась катастрофической
   перегрузке-"
  
   Айвор подошел к Келли. Тетсами заметила, что Айвор направляется к винтовке. Хорошо, подумала она. Она совсем не доверяла
   этой ситуации. Когда Айвор двинулся, она спросила Келли: "Откуда, черт возьми, ты все это знаешь, Келли?"
  
   "Подарок от моего создателя".
  
   "К черту все это", - подумала Тетсами. Она развернула водительское кресло и начала заводить "Леди". Где-то там еще была
   авария, в которой могли быть выжившие, и одним из них мог быть Дом.
  
   У них еще оставалось достаточно заряда, чтобы доехать туда.
  
   Может быть.
  
   "Моя очередь задать вопрос", - сказала Келли.
  
   "Что?" - спросила Тетсами. Она оглянулась через плечо. Позади себя она увидела, что Айвор дотянулся до пистолета.
  
   Это заставило ее почувствовать себя немного безопаснее.
  
   "Что ты собираешься делать?" - спросила Келли.
  
   "Мы собираемся посмотреть, выжил ли кто-нибудь..."
   16:47
   ПАРТИЗАН
  
   599
  
   "Особенно Доминик Магнус, верно?" Келли стоял между ней и Айвором. Он держал в руках две вещи. Одна из них была ее
   модифицированным персональным генератором поля. Тот, который, как он сказал, должен был защищать от ЭМИ.
  
   Тетсами кивнул.
  
   "Там могут быть выжившие морские пехотинцы, противники", - сказал Келли. Он словно читал по сценарию. "У нас только
   одна винтовка".
  
   "Да, но..." - начала Тетсами. Затем она увидела, что было в его другой руке. Это была тусклой металлической формой одна из
   пряжек смирения. Те самые, с парализующим полем.
  
   Оглушающее поле, которое вообще не подействует на Келли.
  
   Келли покачал головой. "Я не могу позволить тебе подвергать опасности раненых".
  
   Он что-то сделал с пряжкой ремня безопасности.
  
   Тетсами увидела, как Айвор рухнула, ощутив давление парализующего поля, смывающего мир.
   16:48
   ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
  
   Превентивный удар
  
   "Передовые технологии - не панацея".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "Следующее по ужасу после проигранной битвы - это выигранная битва".
  
   -АРТУР УЭЛЛСЛИ (1769-1852)
  
   "Есть ли у нас расчетное время прибытия линейного ускорителя?" - спросил техник слева от Клауса.
  
   "Тридцать три минуты на отметке ...", - ответил другой техник.
  
   Командный центр Клауса был ульем активности. Вокруг него работали все высокопоставленные офицеры TEC здесь, на земле,
   все координировали атаку с командованием Proudhon. Тот факт, что их команда направлялась через Proudhon Security,
   раздражал Клауса, но лишь немного.
  
   По обоюдному согласию, хотя теоретически командующим был Грегор Аркадий, вторжением руководил Клаус.
  
   Как и должно быть.
  
   Над сиденьем Клауса возвышался огромный голографический дисплей. Он показывал карту местности в реальном времени.
   Позиции войск были обозначены, данные поступали от войск на земле, от спутников воздушного движения Прудона и с
   орбитальных платформ наблюдения TEC. Пока Клаус наблюдал, разрешение улучшалось, поскольку разведывательные
   корабли сбрасывали разведывательные модули над полем боя.
  
   Интел-поды были фотографическими кассетными бомбами, сбрасывающими тысячи голографических камер размером с
   горошину над местностью. Камеры были многоспектральными, избыточными, и каждая была
   16:49
   ПАРТИЗАН
  
   601
  
   небольшая часть компьютерной сети, которая изменила поле боя, отображенное на карте
  
   nto Third Artillery, вы сбиваетесь с курса. Поверните пятнадцать градусов на северо-северо-запад от Клауса, техники слишком
   далеко, чтобы он услышал ответ. Глиф Третьего или дальнего артиллерийского полка начал поворачиваться влево на
   гигантском голографическом изображении выше.
  
   Клаус вызвал увеличение на своем маленьком голографическом изображении. Разведданные о зоне битвы достигли насыщения
   примерно десять минут назад. Теперь Клаус мог вызвать изображение из любой произвольной точки в радиусе пятидесяти
   километров вокруг Протеуса. "Сцена, которую вызвал Клаус, показывала дивизию тяжелых
  
   артиллерия. Это был один из трех, который двигался, чтобы обеспечить порт для атаки на Протеус. Мобильные орудия быстро
   переместили поддержку из кадра. Большинство орудий были отслеживаемыми пятидесятисантиметровыми электромагнитами -
   они были отслеживаемыми, потому что контрграв не мог справиться с отдачей массивного орудия, которое составляло
   девяносто процентов длины транспортного средства. Порхая вместе с орудиями, насекомыми по сравнению с огромной
   пятидесятисантиметровой артиллерией, были контргравитационные ракетные корабли. Это были маленькие диски, уложенные
   пирамидами ракет. Где-то внутри этой быстро движущейся группы, должны были быть спрятаны мобильный склад снабжения,
   тактический штаб и система обнаружения целей. Все
  
   легкий корабль, скрывающийся за тяжелыми орудиями. Клаус переключил свою перспективу, чтобы увидеть цель.
  
   На экране появился Протей, весь в искаженных кристаллических углах, словно гигантская капля расплавленного стекла упала на
   равнину Бакунина.
  
   Клаус улыбнулся.
  
   "Текущее расчетное время прибытия линейного ускорителя?" "Двадцать четыре минуты".
  
   В отличие от паутины ограничений, которые сковывали операцию "Распутин" повсюду, здесь, в этом улье еретических
   технологий, Клаус имел право делать все, что считал нужным, чтобы стерилизовать эту "коммуну". Это было не только
   стратегической, но и моральной необходимостью.
  
   Выше, на голограмме, остановились глифы трех артиллерийских дивизий. Они были на позициях, на трех отдельных флангах
   коммуны Протеус. Крыло штурмовиков влетело между парой артиллерийских дивизий.
  
   Вспышка привлекла внимание Клауса, и он посмотрел на свою собственную голограмму.
  
   Артиллерия обрушилась на Протеуса. Она была направлена на
   16:49
   602
  
   С. Эндрю Суонн
  
   предполагаемые средства ПВО, кристаллические шпили по периметру - все это крошечные зеркала гигантского центрального
   шпиля. Снаряды сыпались дождем по всей коммуне, и пока Клаус наблюдал, взрывы распространялись по эллипсоидной
   поверхности, покрывающей весь Протеус.
  
   Снаряды ударялись о невидимый горизонт, и когда они ударялись, выбрасывали всю свою энергию прочь от щита. Поверхность,
   когда они ударялись, превращалась из прозрачной в рубиновую полупрозрачность, в смещенный в красный цвет зеркальный
   блеск. Взрывы, огонь, дым, обломки - все это вырывалось наружу, скользя по эллипсоиду, независимо от того, был он видимым
   или нет.
  
   Клаус видел огненный узор в бесполезных взрывах, пробегавших по поверхности Протеанского щита.
  
   "Советую", - сказал техник слева от Клауса. "У защитников есть поле Эмерсона, способное выдерживать массовые нагрузки".
  
   "Ни хрена себе, - подумал Клаус, очарованный вопреки себе. - Что можно сделать с чем-то подобным".
  
   Крыло самолета влетело в кадр, пикируя на Протеуса. Ромбовидный строй Рапторов распался, чтобы пропитать поверхность
   внизу всем, что они несли. Плазменные волны врезались в краснеющий щит, как адский прилив. Штурмовые корабли поднялись
   в последний момент, некоторые пронзили пламя и дым собственного плазменного потока. На трех из них Клаус увидел
   радужные эллипсы собственных полей Раптора, впитывающих лучистую энергию.
   Внезапно техники вокруг него начали перекрикивать друг друга.
  
   Клаус не мог различить отдельные команды, но он мог видеть, что они кричали. На экране, когда Рапторы оторвались от первой
   волны атаки, что-то вышло из щита Протея.
  
   Несколько чего-то.
  
   Клаус вручную управлял своей голографией, чтобы следить за перемещением одного из объектов. Даже на территории вокруг
   Протеуса, насыщенной разведданными, компьютеры с трудом успевали за объектом. Это была небольшая металлическая
   сфера диаметром около метра. Она сбивала с толку компьютер, постоянно меняя цвет и двигаясь со скоростью, близкой к
   скорости Раптора.
  
   На самом деле эта сфера была быстрее.
  
   Клаус увидел, как сфера обгоняет ускоряющийся "Раптор" и останавливается перед носом атакующего корабля.
   16:49
   ПАРТИЗАН
  
   603
  
   разведка боролась за данные, маленькая красная точка света появилась между сферой и кораблем. Пилот Pline Raptor начал
   лихорадочно маневрировать, стреляя плазменным Runon и лазером в нос корабля. На мгновение Клаус подумал, что носовой
   лазер пробил дыру в Сфере. Лазер попал точно в центр сферы, и она с блеском вылетела в кольцо из окрашенного в синий цвет
   металла.
  
   Красная точка света осталась на месте относительно "Раптора", как и остатки сферы, несмотря на то, что пилот совершал
   маневры с десятикратным ускорением, чтобы стряхнуть объект перед собой.
  
   Когда лазер полностью разрядился, Клаус с изумлением наблюдал, как металл потек обратно в центр отверстия. Менее чем за
   секунду объект снова стал сферическим.
  
   Затем индикатор мигнул, и компьютер потерял связь с Raptor.
  
   Клаус нажимал на кнопки на голографическом экране в лихорадочном поиске всех входящих данных. Ему потребовалось около
   полуминуты, прежде чем он нашел покадровую запись того, что произошло.
  
   Когда красный свет вспыхнул, он окутал Раптора рубиновым полем, слишком похожим на то, что покрывало Протея. В ответ
   сфера, поле и Раптор внутри остановились.
  
   Он не замедлился, не маневрировал, просто остановился там, мертвый в воздухе. Это был невозможный маневр, который
   заставил компьютерную систему интеллекта взорвать свою способность отслеживать действие.
  
   Куда делся весь этот импульс?
  
   Когда Клаус увидел, как рубиновое поле падает с Raptor, внутри уже не было самолета. Вместо этого было густое черное облако
   твердых частиц и, как отметил Клаус в одном из подчиненных показаний, вспышка радиации.
  
   Клаус взглянул на большой голографический экран и увидел, что от штурмовика не осталось ни одного символа. "Они
   уничтожили целое чертово крыло", - сказал Клаус. "Не пускайте туда наши самолеты с этого момента", - крикнул он в
   комнату.
  
   "Да, сэр", - ответили несколько техников с разных станций. Клаус переключился обратно на Протеус, где артиллерия все еще
   сыпалась. Щит все еще держался.
  
   "Сколько времени осталось до того, как линейный ускоритель будет на месте?" - спросил Клаус.
  
   "Тринадцать минут
  
   отметка."
   16:50
   604
  
   С. Эндрю Суонн
  
   "Скажите артиллерии", - сказал Клаус, - "у них есть ядерное разрешение. Цельтесь в край, наземные взрывы. Они не могут
   экранировать ударную волну". По крайней мере, это было бы чертовски раздражающе, если бы они могли. Дождь обычной
   артиллерии прекратился. Клаус наблюдал
  
   на голограмме, пока вспышка не затмила сцену. К сожалению, использование ядерного оружия имело тенденцию терять
   насыщенность разведданных. Хотя войска были защищены ЭМИ, было неэкономично делать то же самое с тысячами
   голографических камер размером с горошину. Несколько ядерных бомб повредили бы их разведданные в радиусе как минимум
   сотни кликов.
   Клаус переключил голографию на орбитальную подачу с наблюдательной платформы TEC. Разрешение было не таким уж
   хорошим, особенно с мерцающими взрывами, заслоняющими часть пейзажа Протеуса, но вид сверху мог разрешить
   поверхность до нескольких сантиметров.
  
   Обстрел прекратился. Пока Клаус ждал, пока килотонны рассеются, один из техников спросил: "В чем проблема? Третья
   артиллерия, повторяю, вас атакуют?"
  
   Клаус переключился на вид Третьего. У него был вид с земли, камеры разведки могли быть поджарены, но он мог подключиться
   к собственным камерам Третьего.
  
   На мгновение сцена не поддавалась пониманию. Третий был развернут на хребте, возвышающемся над Протеусом, Клаус мог
   видеть гигантское объединенное грибовидное облако вдалеке. На переднем плане Клаус увидел то, что должно было быть
   одним из пятидесятисантиметровых орудий. Это была не более чем куча составных частей. Не взрыв, все было аккуратно
   сложено, от болтов и шайб, до одной из гигантских электромагнитных катушек, которые стреляли снарядами. Даже гусеницы
   были разобраны на сотни прямоугольных пластин
  
   выстроенные в пирамиды перед... Боже, вот это команда.
  
   Аккуратно выстроенные, рядом с одной из трехтонных осей, были три отполированных черепа. Затем, аккуратно
   отсортированные, были груды позвонков, ребер, длинных костей рук и ног. Все было аккуратно отполировано. Затем, рядом со
   всем этим, были менее аккуратные груды дымящихся обломков. Клаус уставился на часть одной аккуратной стопки и наблюдал,
   как часть ее двигалась.
  
   Все аккуратно разобрано, вплоть до кровеносной системы. Даже крови нет. Одно из сердец экипажа еще билось.
   16:50
   ПАРТИЗАН
  
   605 Клаусу потребовалось лишь мгновение, чтобы осознать сцену крушения, битва все еще продолжалась. Клаус заставил
   компьютер сместить точку обзора, и он увидел то, что осталось от Третьего.
  
   Черные ватные шарики, вот как они выглядели. Десятки штук катались по машинам Третьего. Солдаты стреляли в них, но
   оружие сражалось, но не имело большого эффекта. Снаряды проходили сквозь черные штуки, как будто они были паром, и когда
   использовалось энергетическое оружие, часть черноты складывалась и изгибалась в зеркальный коллектор, всасывая энергию.
  
   Клаус наблюдал, как одна из больших пушек рухнула под сотней этих тварей. Контур пушки содрогнулся и растворился, и когда
   черные твари покатились прочь, они оставили за собой аккуратные кучки составных частей пушки.
  
   "Это плохо", - сказал Клаус. Он поднял глаза и увидел мигающие индикаторы боя в двух других артиллерийских дивизионах.
   Он разместил их слишком близко к Протею.
  
   "Время для линейного ускорителя?" - спросил он.
  
   "Пять минут... отметка".
  
   Время сокращать потери. "По моей команде", - сказал Клаус. "Уничтожить наши передовые артиллерийские позиции".
  
   "Сэр?"
  
   "Это приказ, у нас тут инфекция. Посмотрите на свои чертовы экраны".
  
   "Да, сэр", - сказал техник. Он передал приказ артиллерии, находившейся дальше в тылу.
  
   Чертовски растраченное время, но это нужно было сделать. Клаус не мог позволить этим черным тварям выйти из-под контроля.
  
   Клаус переключился на орбитальный вид Протея. Клаус был поражен тем, как мало повреждений он увидел. Он разбомбил это
   чертово место. Хотя теоретически он был осведомлен о возможной защите Протея, увидеть, как город переживает
   множественные ядерные взрывы, было чем-то другим.
  
   "Обнаружен передовой артиллерийский обстрел, сэр", - сообщил один из техников.
  
   "Позиция линейного ускорителя через три минуты... отметка", - сказал другой.
  
   "Оба стреляют по моему сигналу", - сказал Клаус.
  
   Этот Протеанский щит мог бы выдержать несколько тактических ядерных ударов, но было очень мало шансов, что он выдержит
   то, что Клаус собирался обрушить на него.
  
   "Две минуты... отметьте".
  
   Линейный ускоритель был частью орбитального комплекса компании Proudhon Security.
   16:51
   606
   С. Эндрю Суонн
  
   нэнс. Это было одно из орудий, которое помогло космодрому Прудона сохранить монополию. Однако сейчас линейный
   ускоритель был направлен вниз, в сторону планеты.
  
   "Отметка в одну минуту".
  
   Линейный ускоритель представлял собой огромную пушку, полутораметровую версию злополучных электромагнитов Третьей
   артиллерийской дивизии. Ствол линейного ускорителя имел длину почти километр, и в космическом вакууме он мог стрелять
   снарядами со скоростью, почти в два раза меньшей скорости света.
  
   "Двадцать секунд".
  
   Клаус убедил Аркадия позволить ему использовать линейный ускоритель для своих целей. Аркадий был осторожен, учитывая,
   что на орбите находились иностранные космические корабли, но Клаус привел очень убедительные аргументы.
  
   "Пятнадцать."
  
   Затем оставалось лишь вопрос времени и орбитальной механики, чтобы синхронизировать линейный ускоритель с атакой на
   Протеус.
  
   "Десять... девять... восемь... линейный ускоритель захватывает цель".
  
   "Подтвердить захват цели".
  
   "Четыре три..."
  
   "Линак заряжен".
  
   "Два... один..."
  
   "Огонь!" - приказал Клаус.
  
   По приказу Клауса серия из трех снарядов была выпущена по Протею с низкой орбиты. Первый врезался в атмосферу на
   половине С и мгновенно испарился, превратившись в волну плазмы и жесткого излучения. К тому времени, как плазменная
   ударная волна прошла половину пути в атмосферу, второй снаряд последовал за ним. Второй снаряд не испарился, пока не
   догнал ударную волну первого - атмосфера была снесена ударной волной с их траекторий.
  
   Как только плазменная волна первых двух снарядов достигла Протея, последний ударил по нему, прорвавшись сквозь почти
   вакуумный след до самой земли.
  
   Клаус знал процесс, но все это произошло за долю секунды. Для его глаз это выглядело так, будто кто-то выстрелил из
   плазменной винтовки Бога в Протеуса. Вспышка света ранила его глаза.
  
   Прежде чем Клаус снова их открыл, он ощутил грохот удара - слабую сейсмическую ударную волну, прошедшую мимо
   комплекса GA&A и двигающуюся на юг.
   16:52
   ПАРТИЗАН
  
   607
  
   Когда он их открыл, Протея уже не было. Место битвы теперь было непрозрачным для видимого света, но наблюдатель TEC
   любезно переключился на радиолокационное изображение. Там, где был Протей, теперь был кратер радиусом около четырех
   или пяти километров.
  
   Вероятно, хорошо, что Протей был так изолирован.
  
   Ударная волна и огненный шторм сравняли землю на пятьдесят километров в каждом направлении. Самым сюрреалистичным
   изображением было лицо гор Дидро - весь снег, обращенный
  
   Протей ушел на голую скалу. Их первая битва была успешной.
  
   Клаус взглянул на голографию и увидел сбоку подсчет, глифы, отмечающие крыло Рапторов и три артиллерийских дивизии,
   всего около двух с половиной тысяч человек. Это был дорогой успех.
  
   Но, чтобы взломать самую передовую оборону Бакунина, это была цена, которую он добровольно заплатил. С этого момента
   армия Клауса должна была иметь мало проблем.
   Н
   18:52
  
   18:53
   ГЛАВА СОРОК
  
   Контроль повреждений
  
   "Опасен человек, который принимает свою смертность".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "Смерть нации менее трогательна, чем смерть отдельного человека".
  
   -БОРИС КАЛЕЦКИЙ
  
   (2103-2200)
  
   Контраграв врезался в верхнюю часть разведчика морской пехоты.
  
   Звук был такой, будто кто-то сминает вселенную в кусок размером с кулак. Ветровое стекло заменили мятый металл и летящее
   стекло. Удар сокрушил все суставы его тела. Большую часть боли вырезали процессоры, следящие за его перемонтированной
   нервной системой.
  
   Процессоры не могли опосредовать те части его тела, которые не были затронуты реконструкцией. Его правая нога ощутила
   полный удар переднего шасси, которое поддалось, согнувшись внутрь, заперев его ноги в сокрушительном объятии. Его правая
   рука ощутила рваную рану от взрывающегося окна.
  
   Мир рухнул.
  
   Контраграв и разведывательный корабль стали одним неразделимым объектом. Разведчик охватил меньший корабль, словно
   рваная рука. Дом чувствовал, как кулак медленно кувыркается сквозь пространство, гравитация все еще частично
   компенсируется контргравом разведчика.
  
   Дом знал, что это был разведчик. Дым от его собственного кон-
  
   Сплавленные двигатели траграва заполнили кабину. Падение было медленным, но Дом знал, что объединенные
   18:53
   ПАРТИЗАН
  
   609
  
   Скорость обоих кораблей все еще должна быть более трехсот километров в час. Пом потерял сознание, когда земля наконец
   достигла его и столкнула с неба.
  
   Боль разбудила его.
  
   Дом открыл глаза и увидел только темноту.
  
   Он увеличил усиление на своих фоторецепторах и был встречен крошечными белыми помехами до самого правого края поля
   зрения. Чем больше он увеличивал усиление, тем больше они распространялись по его зрению, маленькие белые электронные
   пылинки.
  
   Его правая рука болела, и он не мог ею пошевелить. Он попытался пошевелить ногами, но они были зажаты.
  
   Когда он наконец смог видеть, один глаз его фактически ослепил электронный снег.
  
   Первое, что он увидел, было яйцо. Это был все еще целый черный эллипсоид; обломки обернулись вокруг него. Влага мерцала
   на его боках, и Дом на мгновение подумал, что яйцо кровоточит. Затем он понял, что это была его собственная кровь.
  
   Правая сторона кабины, где находилось яйцо, была обрызгана вязкой полупрозрачной жидкостью, которую его тело
   использовало в качестве крови. Он посмотрел на свою больную руку и понял, почему.
   Его руки там больше не было.
  
   Он чувствовал, как его все еще раздавливают, разрывают на части...
  
   Но он смотрел на рваный обрубок. Несколько осколков кости торчали из конца. Кровь замедлилась до тонкой струйки. Благодаря
   возможностям его искусственной системы кровообращения он не истечет кровью до смерти. Вены и артерии закрылись на
   следующем крупном стыке.
  
   К сожалению, это было примерно то же самое, что наложить жгут чуть ниже локтя.
  
   Пигмент на этой руке выцвел, оставив вид содранной кожи поверх потемневших мышц. Мышцы были темными, естественными, с
   которыми он родился. С отключением крови они медленно умирали.
  
   Дом отвернулся.
  
   Невозможно сказать, в каком состоянии были его ноги. Нижняя часть его тела была покрыта обломками. Шасси должно было
   предотвратить полное раздавливание его ног, но он помнил, что видел, как шасси погнулось.
   18:54
   610
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Он не умер, но был чертовски близок к этому. Со всей этой техникой в его системе он, вероятно, смог бы каталогизировать
   каждый сбой по мере его возникновения.
  
   Согласно показаниям хронометра в его черепе, он был без сознания всего лишь десять минут.
  
   Он задавался вопросом, где же сейчас находятся морские пехотинцы.
  
   Он не мог пошевелить правой рукой. Она онемела, за исключением отсутствующей руки, которая болела так, словно ее
   перемалывала чья-то нога. Ноги были зажаты.
  
   Его левая рука и кисть, полностью кибернетические, свободно двигались и, казалось, не были повреждены.
  
   Первое, что он сделал, это отстегнул страховочный ремень на своем кресле. Сделав это, он понял, что он был поврежден
   сильнее, чем думал. Он наклонился вперед и внезапно понял, что весь контрграв упирается носом в землю. Его
   балансировочные контуры были сломаны. Он не почувствовал наклона пола. Он удержался от травмы, повиснув на кресле
   неповрежденной рукой.
  
   Он нашел устойчивое положение, чтобы сесть, и понял, что в этой банке слишком тихо.
  
   Он поднял левую руку к голове и пощупал ее. Правая сторона его головы была мокрой, он чувствовал разрывы в псевдоплоти
   вокруг уха.
  
   Проклятие
  
   Он увеличил усиление звука, и, как и его глаза, помехи начали затмевать его чувства. Справа он мог слышать только рев белого
   шума, слева он мог слышать часть окружающего мира. По крайней мере, Дом думал, что слышит мир.
  
   Потребовалось всего несколько минут осмотра, чтобы обнаружить, что освободить ноги с помощью единственной пригодной
   руки было безнадежно. Он не мог получить никакого приличного рычага в своем положении, и хотя кибернетическая рука была
   сильнее своего биологического аналога, Дом сомневался, что она была достаточно прочной, чтобы согнуть металл, окружавший
   его ноги.
  
   Электроника в контраграве была мертва, питание не подавалось по системам; не было возможности вызвать его, даже врага.
   Ему придется ждать, пока его найдут.
  
   Во второй раз в своей жизни Доминик Магнус, который раньше был Ионой Дачемом, а также еще полдюжиной других
   18:54
   ПАРТИЗАН
  
   611
  
   имена-был вынужден неподвижностью созерцать свои собственные
  
   смертность. Он закрыл глаза.
  
   В последний раз он видел своего брата лицом к лицу, а не через какой-то электронный носитель, десять лет назад, десять лет во
   времени и восемнадцать световых лет от того места, где он был сейчас. Он вел дела с кочевым
  
   люди на Facion. По крайней мере, так он думал.
   Заключение оружейной сделки доказало ошибочность этого предположения.
  
   Встреча состоялась на краю одной из огромных ферм по переработке отходов, которые окружали возвышающиеся,
   перенаселенные города Фасьона. Он должен был встретиться с представителем кочевников.
  
   Вместо этого он встретил Клауса.
  
   Клаус, который был одержим идеей отомстить ему. Его брат-близнец сделал от трех до полудюжины выстрелов. Удар перенес
   Дом через ограждение в мусорный бак, мусорный бак, который представлял собой спелую зеленую канализацию, полную
   искусственных водорослей и бактерий, предназначенных для сокращения мегатонн органических отходов, производимых
   городами-башнями Фасьона.
  
   Он упал прямо в пищеварительный тракт города.
  
   Кислоты обожгли его кожу, ослепили его, начали растворять его конечности. Он плавал на левом боку, давая возможность
   организмам полностью поглотить его ногу и руку. К тому времени, как его союзники выловили его и начали принимать
   чрезвычайные меры по его спасению, он потерял шестьдесят процентов своей кожи, потерял две конечности и покалечил
   третью, большая часть его лица скрылась до кости. К тому времени, как медики стабилизировали его состояние, бактерии
   проникли внутрь него, уничтожив
  
   легкое и большая часть его сердца, печени и почек. Он был в этом резервуаре всего одиннадцать минут.
  
   Им потребовалось еще пять минут, чтобы стабилизировать его состояние и уничтожить оставшиеся в его организме бактерии.
  
   Ему потребовалось шесть минут, чтобы потерять сознание.
  
   Дом открыл глаза. Он все еще был встречен статическим размытием в правой части поля зрения.
  
   "Клаус", - прошептал он голосом, которого не мог услышать.
   18:55
   612
  
   С. Эндрю Суонн
  
   сквозь статику в ушах. Ему больше не нужно было спрашивать, почему Клаус так одержим его убийством. Он начинал понимать.
  
   Позади него раздался звук, который даже он мог услышать. Он повернулся так далеко, как только мог, чтобы посмотреть назад.
  
   Пространство позади него больше не напоминало контрграв, это было сюрреалистическое открытое пространство, сделанное из
   искореженного металла от обоих транспортных средств. Оно образовало грубый купол над ним и позади него, почти два метра в
   диаметре. С интенсивностью, почти максимальной на его фоторецепторах, он мог видеть источник света там сзади. Пятно на
   задней стене, над
  
   его, светился почти белым. Звук, который он услышал, был металлическим короблением.
  
   Первой мыслью Дома было, что контрграв разведчика зашлаковался и расплавленный радиоактивный металл прокладывал себе
   путь к нему. Но это не имело смысла, поскольку разведчик-в основном-находился под ним.
  
   Кто-то нашел меня.
  
   Дом приготовил бы оружие, так как его, вероятно, искали морские пехотинцы, но его пистолет оказался среди обломков ниже
   пояса.
  
   Он наблюдал за свечением и ждал.
  
   Ему пришлось дважды уменьшить масштаб своих фоторецепторов, наблюдая, как срезается задняя часть стены. С увеличением
   света статика в его правом глазу становилась все сильнее и сильнее. В конце концов, все, что выдавал этот глаз, было статикой.
  
   Металл деформировался, оставив после себя светящуюся дыру диаметром около метра.
  
   Дом ждал морских пехотинцев.
  
   Вместо этого он увидел голову без брони, смотрящую на него. Молодой человек с рыжими волосами и веснушками. Мужчина
   держал лазер со всеми снятыми панелями управления.
  
   Молодой человек уставился на него и поморщился.
  
   За спиной мужчины Дом видел небо.
  
   Мужчина был одет в комбинезон, который выглядел как военный, и также было похоже, что он видел в нем бой. Комбинезон был
   грязным, забрызганным кровью, а в одном месте на груди имелся обугленный след от лазера.
  
   Однако у мужчины не было никаких признаков травм.
   Мужчина сказал что-то неразборчивое за статикой в ушах Дома. Дом покачал головой и указал на свое ухо здоровой рукой. "В
   основном глухой", - сказал он.
   18:55
   ПАРТИЗАН
  
   613
  
   Если бы это был морпех, убил бы он его ради Клауса? Или спас бы его?
  
   А что, если ты наконец поймаешь меня, брат? Это заставит тебя проверить себя? Молодой человек бросил
  
   обеспокоенно посмотрел на небо и сказал что-то вроде: "...возьми это". Мужчина протянул руку и передал Дому коробку -
   персональный полевой генератор. "У меня есть..." - начал Дом.
  
   Мужчина кричал: "... ради бога, оставьте его себе!... ose
  
   ты...яйцо... "Я не понимаю."
  
   Мужчина передал свой лазер Дому. "... летал бесплатно... раньше"
  
   резка Затем Дом услышал очень отчетливое слово.
  
   "Дерьмо!"
  
   Затем вспышка света размыла изображение мужчины и сработала система аварийного отключения зрения.
  
   На несколько секунд он ослеп. После этой паузы его левый глаз снова загорелся. Правый остался черным.
  
   Мужчина рухнул через край ямы.
  
   У Дома был лишь момент, чтобы осознать это, когда обломки были омыты звуком, который даже он мог слышать. Обломки
   тряслись взад и вперед, и Дом чувствовал злой сухой жар, вымывающийся из дыры.
  
   Молодой человек остался лежать над дырой, не двигаясь. Лазер, который мужчина передал ему, был разобран и
   модифицирован для использования в качестве режущего инструмента. Дом отметил, что когда-то это был стандартный выпуск
   Occisis. Он был рад, что это не плазменная винтовка.
  
   Дом освободился через двенадцать минут, когда еще одна вспышка затмила его зрение. Отражение консоли перед ним
   ослепляло. Он почувствовал запах дыма.
  
   Затем обломки закачались и затряслись, словно на разбивающемся прибое. Казалось и звучало так, будто он снова врезался в
   морской разведчик. Жара стала сильнее, намного сильнее. Казалось, будто он слишком близко к плазменному потоку.
  
   Когда его зрение прояснилось, мир успокоился.
  
   А между ним и яйцом лежал дымящийся остов генератора поля, который дал ему незнакомец.
  
   Дом вернулся к освобождению.
  
   *
  
   *
   18:56
   614
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Лазер прорезал шасси, прижимая его ноги, и Дом обнаружил, что его биологическая нога, хотя и вывихнутая и покрытая лаком,
   была цела. Как только он освободил ноги, ему пришлось убрать лазер. Ему пришлось вытаскивать себя из обломков только
   одной рукой.
  
   Он засунул раненую и все еще болевшую руку в то, что осталось от его рубашки, и выбрался из ямы. Это было испытание.
   Несколько раз ему приходилось останавливаться и ждать, пока боль отступит. Когда он добрался до ямы и обошел тело
   молодого человека, стало ясно, что его благодетель мертв.
  
   Когда он полностью выбрался из ямы и оказался на открытом воздухе, он начал задаваться вопросом, был ли его благодетель
   когда-либо жив.
  
   Рыжеволосый труп дымился из множества лазерных отверстий в его туловище. Не было никаких признаков крови, а запах был
   запахом горелой химии. Дом осмотрел раны и мог видеть - даже с его поврежденным зрением - что внутренности этого
   человека были металлическими и керамическими.
   Запах отовсюду был дымом и горелой плотью. Небо было туманным, и Дом мог видеть тень крушения, очерченную перед ним. В
   тени обломков мох был обычного фиолетового цвета, за пределами тени он был черным. Дым поднимался от полудюжины
   обнаженных трупов.
  
   Дом посмотрел в сторону Протея. Небо стало мутным, и дым поднимался отовсюду на равнинах. Над всем этим, туманной тенью
   в дыму, он мог видеть остатки огромного облака, катящегося в стратосферу.
  
   Чтобы его было видно на таком расстоянии, мегатонны, может больше. Дом закрыл глаза. Он мог видеть, что произошло. Этот
   человек-робот передал ему личный генератор поля. Вероятно, он был модифицирован, как и лазер. Модифицирован, чтобы
   защитить владельца от сильного электромагнитного импульса. К несчастью для самаритянина, радиус поля был недостаточно
   широк, чтобы защитить его от ЭМИ.
  
   Этот незнакомец только что отдал всю свою жизнь, чтобы спасти Дома.
  
   С реконструкцией нервной системы Дома, без защиты этого поля, даже низкоуровневый ЭМИ
  
   Это было бы несомненно смертельно. Дом уставился на возвышающееся облако на горизонте.
  
   Миллиард умов был в этом архиве. Они просто стерли
   18:56
   ПАРТИЗАН
  
   615
  
   эквивалент целой планеты. И ни один из них они не сделали. Даже Клаус.
  
   даже знаю что они особенно Клаус.
  
   Дом осмотрел место крушения и изучил трупы морских пехотинцев. Он начал реконструировать то, что выглядело как стычка,
   произошедшая на холме, возможно
  
   в пятнадцати метрах. Добрый самаритянин успел убить всех выживших еще до взрыва.
  
   Дом почувствовал, что его здоровая нога отказывается, и он поскользнулся на краю обломков. Когда он сполз на землю, он
   увидел еще один, более близкий, столб дыма. Он догадался, что это другой морской разведчик, хотя как один человек -
   конструкт или нет - мог в одиночку уничтожить летающего разведчика.
  
   Вероятно, это был взрыв.
  
   Дом посмотрел на юг.
  
   Тетсами был где-то всего в пятнадцати или двадцати километрах отсюда.
  
   Она могла быть всего в пятнадцати или двадцати километрах, но в его состоянии они могли быть на другом конце планеты. Дом
   сомневался, что сможет пройти двадцать метров. Его здоровая нога выглядела как гамбургер и ощущалась как желе. При
   полном дневном свете он едва мог видеть.
  
   А еще двадцать километров дальше - все равно слишком близко к ЭМИ. Дом поник, поняв, что Тетсами так же уязвим для ЭМИ,
   как и он сам. Он потерял всякое желание сохранять сознание.
  
   Он простоял, рухнув на обломки, может быть, полчаса, прежде чем что-то привлекло его внимание на южном горизонте. Что-то
   там двигалось.
  
   Это был аэромобиль, летевший в его направлении.
  
   Сначала он подумал, что это часть сил вторжения. Но потом он увидел красные, белые и синие отметки Джефферсон-Сити.
   Джефферсон должен был быть достаточно далеко, чтобы избежать ЭМИ.
  
   Это была скорая помощь.
   18:57
   ВТОРОЙ ЭПИЛОГ
  
   Корректировки в середине сезона
  
   "В течение многих веков борьба велась за спасение свободы из рук исполнительной власти".
  
   -ДЭНИЕЛ УЭБСТЕР
  
   (1782-1852)
   18:57
   ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ
  
   Линии отделения
   "Забудьте о врагах. Бойтесь друзей, которые хотят от них чего-то добиться".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "Лучшее правительство - это великодушная тирания, смягченная периодическими убийствами".
  
   -ВОЛЬТЕР (1694-1778)
  
   Грегор Аркадий мерил шагами кабинет на вершине одного из белых небоскребов Прудона. Солнце давно уже село.
   Мобилизация давно уже началась.
  
   Он ждал этого момента пять стандартных лет. С тех пор, как с ним связался агент с Альфа Центавра. За эти пять лет он вырос
   от начальника службы безопасности до главы всей корпорации по развитию космопорта имени Прудона.
  
   Он налил себе бренди, ожидая, когда управление орбитальным движением перезвонит ему. Бренди был старый, с Земли. Это
   было дорогое удовольствие, купленное предшественником Аркадия в этом офисе, бывшим генеральным директором
   космодрома Прудон.
  
   aceport. Этот человек умер в этом офисе. Аркадию понравилась эта мысль, она придавала стерильной комнате некую
   атмосферу.
  
   Он пил, глядя на горы из окна. Прудон съежился у подножия хребта Дидро, и с его высокой точки зрения силуэт гор вырезал
  
   Внушительный кусок с неба. Ему не стоит беспокоиться.
  
   Но он был.
  
   Он начал весь этот проект с того, что получил представление...
   18:58
   620
  
   С. Эндрю Суонн
  
   стоя с Альфа Центавра. Две ветви Конфедерации, Альянс Центавра и Сообщество Сириуса, хотели сформировать государство
   на Бакунине, и монополия космопорта Прудона была идеальным плацдармом для начала такого захвата. Грегор Аркади, мать,
   отвечающая за огромные силы безопасности космопорта, был тем человеком, который должен был возглавить его.
  
   Так, похоже. Аркадий согласился. Его всегда тянуло к власти, и он давно планировал в конечном итоге захватить всю
   корпорацию Spaceport. И вот он здесь.
  
   Ответственный.
  
   Аркадий покачал головой, улыбнулся и сделал еще один глоток.
  
   Внепланетное финансирование позволило ему создать наемную армию беспрецедентных размеров. Он создал армию,
   способную завоевать планету, но деньги сделали его должником. Он позволил своим похотям взять верх над здравым смыслом.
   Теперь он был во власти политики Конфедерации.
  
   Сначала Исполнительное командование Терран вытеснило его контакт с Альфа Центавра. TEC взяла на себя финансирование
   всей операции. Затем TEC прекратила военное присутствие на планете и навязала график Аркадия.
  
   Если бы это было все, то не было бы беспокойства. Не имело значения, кому Аркадий был обязан быть верным, пока он получал
   то, что ему было обещано - контроль над Бакуниным. Контроль над одной из самых богатых планет в Конфедерации.
  
   Аркадий начал подозревать, что полковник TEC по ту сторону гор смотрит на вещи иначе.
  
   Затем на орбите появились военные корабли Сириуса. Технически они были союзниками Аркадии, но он не доверял их
   намерениям. Сириусцы были слишком рады помочь ему на земле. Для этого требовалось лишь одно слово от него.
  
   Это слово было бы молчаливым соглашением формальной верности и затопило бы Аркадию и планету в сфере влияния
   Сириуса - возможно, навсегда. Деньги - это одно. Войска - это совсем другое.
  
   Теперь, одновременно с долгожданным наступлением, пришло известие о том, что на орбиту выходит еще один внепланетный
   флот. Ситуация вышла из-под контроля, и Аркадий начал жалеть о своих амбициях.
  
   Голографическое изображение на его столе зажужжало, привлекая его внимание.
   18:58
   ПАРТИЗАН
  
   621
  
   Он сел, активируя голографию. Перед ним стоял один из многих чиновников, которые работали в орбитальном центре движения.
   Орбитальный центр движения Прудона теперь был центром связи Бакунина и единственной защитой. А конкурирующие спутники
   были сметены с неба в первом
  
   часов операции. "Аркадий здесь", - сказал он.
  
   "У нас есть положительная идентификация входящих контактов, сэр". Мужчина посмотрел на небольшой дисплей на ладони и
   прочитал с него. "Флот из двадцати семи кораблей, состоящий из разведывательного судна Red Sun и эскорта. Они вышли на
   связь напрямую с Дхармы".
  
   "Отбросьте эвфемизмы. Это не Конфедерация". Пока. "О какой огневой мощи идет речь?"
  
   "Red Sun - один из самых передовых авианосцев в Протекторате Индейцев. Сопровождающие его корабли варьируются от
   планетарных штурмовиков и истребителей до межпланетных боевых кораблей. По численности они вдвое превосходят силы,
   сопровождающие "Дедал".
  
   "Время в пути от Дхармы?"
  
   "Минимальный стандарт - девяносто дней".
  
   "Был ли какой-либо контакт?"
  
   "Они представились и "предложили" нам не вмешиваться. Они заняли конфронтационную позицию с кораблями SEEC - с тех
   пор ни один из флотов с нами не разговаривал".
  
   "Стрельба есть?"
  
   "Еще нет."
  
   "Спасибо", - сказал Аркадий и отключился.
  
   Теперь у него были причины для беспокойства. Не только потому, что две ветви Конфедерации, казалось, собирались вступить в
   войну над Бакунином. Он должен был беспокоиться, потому что Красное Солнце покинуло Дхарму более трех месяцев назад.
   Это было еще до того, как наземная группа TEC покинула Землю. Она покинула ее по крайней мере за полтора месяца до того,
   как Дедал покинул Хамсин, и флот Инди действовал так, словно ожидал найти флот Сириуса уже здесь.
  
   И Инди пришел с силой. Достаточной силой, чтобы захватить планету, если понадобится.
  
   Когда Аркадий нашел в своих рядах шпиона инди, он отправил его в TEC. Политика Конфедерации была проблемой полковника
   Дачама. Теперь Аркадий жалел, что не оставил Гавади. Тогда, по крайней мере, шпион был бы жив.
   18:58
   622
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Аркадию нужно было поговорить со своим коллегой по ту сторону гор.
  
   Он снова активировал свою голограмму и собирался направить вызов, когда его офис погрузился во тьму.
  
   Рука Аркадия скользнула к пистолету, и он отступил к окну. Позиция была открыта, но окна были так бронированы, что любой,
   кто пробрался бы через них снаружи, также смог бы снести верхушку башни Прудона.
  
   В данный момент Аркадий больше беспокоился о том, что может находиться вместе с ним в здании.
  
   Его опасения подтвердились движением в дальних тенях его кабинета. Шепот, подсознательные движения, которые он не мог
   отследить глазами.
  
   Где, черт возьми, здание безопасности?
  
   Аркадий вытащил свое оружие, эпон, гамма-лазер. GA&A Gamma 505 был оружием грубой силы, поглощающим больше энергии,
   чем плазменная винтовка, и стоившим в три раза дороже, но он был намного, намного компактнее.
  
   Все сдвинулось с места.
  
   "Покажитесь", - ровным голосом сказал Аркадий. Он направил Гамму на самую плотную область движущейся тьмы.
  
   Тьма разрешилась сама собой, как будто слившись в плоскую черную гуманоидную форму. Столкнувшись с черной на черном
   формой, Аркадий обнаружил, что не может определить глубину, как будто он столкнулся с двухмерной вырезанной фигурой
   человека. Черная форма шла к Аркадию, прямо на одной линии с Гаммой.
  
   После этого каждый охранник в этом здании будет искать работу.
  
   "Грегор Аркадий". Голос был монотонным, таким же черным, как и его силуэт. Ровным, без акцента, лишенным какого-либо
   характера.
   Аркадий решил, что перед ним человек в облегающем черном трико. Что-то в плетении черного костюма вызывало визуальные
   помехи. Голос, вероятно, также был изменен костюмом.
  
   "Я предлагаю вам уйти", - ответил Аркадий.
  
   "Мы представляем компанию Lucifer Contracts Incorporated".
  
   Что?
  
   Аркадий почувствовал первый укол страха. Люцифер был самым теневым и страшным из всех местных корпораций. Целью
   Люцифера было свидетельствовать и обеспечивать выполнение контрактов между-
   18:59
   ПАРТИЗАН
  
   623
  
   wowe. При отсутствии правовой системы на Бакунине Люцифер был ARFANT avessary злом. Мало кто отступил от денег контракт
   LCI-no mat- вовлеченный, потому что LCI наблюдал только один метод принуждения.
  
   Они никогда ничего не подписывали с вами, ребята!" - сказал Аркадий.
  
   Это было правдой. Ни один из "юридических" документов, которые подписал Аркадий, никогда не был засвидетельствован
   Люцифером. LCI требовала изрядную сумму для подачи контракта, и ни Аркадий, ни сумма.
  
   ни его бывшие работодатели, не подали такой иск, поэтому мы были наняты для устранения нарушения контракта".
  
   Тени вокруг него двигались. Аркадий держал Гамму лицом к говорящему. "О чем ты говоришь?" "О твоем контракте с советом
   директоров корпорации по развитию космопорта Праудхон".
  
   Аркадий почувствовал, как окно давит ему в спину. "Мои отношения с корпорацией не имеют к тебе никакого отношения". Он
   направил "Гамму" на силуэт. "Последнее предупреждение", - сказал он.
  
   Силуэт продолжал говорить, как автомат: "Ваше убийство совета директоров Праудона было преднамеренным нарушением
   ваших контрактных обязанностей директора по безопасности".
  
   Аркадий выстрелил из "Гаммы".
  
   Единственным признаком луча было легкое тепловое мерцание в области между ним и призраком. Луч пробил фигуру, и огонь
   вырвался из
  
   Противоположная стена. Фигура не двигалась.
  
   Что?
  
   "Компания Lucifer Contracts Incorporated была нанята для обеспечения соблюдения этого контракта после его заключения".
  
   Огонь осветил всю комнату, показав Аркадию еще больше темных черных фигур. Аркадий методично выстрелил Гаммой сквозь
   каждую из них. Никакой реакции.
  
   "Голозаписи, чертовы записанные голозаписи".
  
   Тот, что в центре комнаты, продолжал говорить. Теперь это была очевидная голограмма, освещенная полудюжиной огней,
   которые Аркадий зажег своей Гаммой, "наследник бывшего генерального директора предоставил достаточную документацию и
   капитал для контрактов Люцифера, чтобы действовать от его имени".
  
   Аркадий покачал головой и подошел к изображению. Он
   18:59
   624
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Провел рукой через него несколько раз. Никакой реакции. Ему пришлось поговорить об этом с охраной.
  
   Он подошел к двери своего кабинета.
  
   Он не открывался.
  
   "Какие-нибудь последние слова в вашу защиту, Грегор Аркадий?"
  
   Без интонации потребовалось мгновение, чтобы понять, что вопрос адресован ему. Он попробовал дверь несколько раз, но
   механизм был заклинен. Он повернулся и оказался лицом к лицу с дюжиной матово-черных силуэтов.
   "Какие-нибудь последние слова в вашу защиту, Грегор Аркадий?"
  
   Аркадий посмотрел на цифры и на бесполезную Гамму 505 в своей руке и понял, что он в ловушке.
  
   Ох, черт
  
   Он повернулся и попробовал Гамму на двери. Когда дверь начала пузыриться и таять, Аркадий услышал позади себя
   невыразительный голос, произнесший: "истец отказывается от окончательного заявления".
  
   Аркадию показалось, что он видит свет через отверстие в двери...
  
   - затем три верхних этажа башни Прудона испарились в потоке света и обломков.
  
   Полковник Клаус Дахам получил известие о кончине Грегора Аркади, пока тот находился в изоляции в своем командном центре.
  
   Клаус не выходил из комнаты с начала атаки. Над его стулом гигантская голограмма в виде светящихся линий рисовала
   распределение сил на топографической карте единственного континента Бакунина. Протей был местом их самых тяжелых
   потерь. С тех пор вторжение прогрессировало с впечатляющей скоростью.
  
   Перед Клаусом была голограмма поменьше, которая показывала схему непосредственного пространства вокруг планеты, до
   одной а.е. Она показывала все, что наблюдательные платформы TEC видели - в основном силы с Эпсилон Инди,
   сталкивающиеся с меньшим флотом с Сириуса.
  
   Третья голограмма показывала изображение сурового мужчины лет двадцати пяти, именно на него в данный момент было
   обращено все внимание Клауса.
  
   "Это точно?" - спросил Клаус.
  
   Человек, последний оставшийся в живых наследник бывшего генерального директора корпорации по развитию космодрома
   имени Прудона, жестоко улыбнулся Клаусу. "Не то чтобы я не доверял Люциферу, полковник,
   18:59
   ПАРТИЗАН
  
   625
  
   но у меня были наблюдатели, следившие за Аркадием в кабинете моего отца. Я могу предоставить вам видеозапись".
  
   "Незачем."
  
   "Я сам планирую смотреть его часто". Улыбка немного померкла, когда мужчина спросил Клауса. "Ну, и какова твоя часть
   сделки?"
  
   "Прудон ваш. Можете быть уверены, что его монополия сохранится".
  
   Человек на голограмме слегка кивнул и сказал: "За выгодный союз".
  
   Голограмма исчезла в статике, а затем стала невидимой. Клаус сложил пальцы домиком и слегка улыбнулся. В отличие от Ар-
  
   кадди, человек, которого он финансировал, чтобы занять место Аркади, не имел неотвеченных вопросов о его лояльности. Сын
   генерального директора не был связан ни с одним крылом Конфедерации. И, в отличие от Аркади, которого мотивировала
   власть, сын генерального директора был мотивирован деньгами и простой местью. Клаус знал, что сын генерального директора
   мало что думал о чем-то, кроме самого Прудона, и
  
   Его собственная жадность легко манипулировала им. Сын генерального директора был таким же наемником, как и солдаты там.
  
   И теперь, когда Аркадий ушел со сцены, наемники могли финансироваться напрямую из GA&A, а Клаус мог напрямую
   контролировать операцию.
  
   Пока он смотрел на исчезнувшую голограмму, техники и разведчики двигались по командному центру, перенаправляя цепочку
   команд так, чтобы она заканчивалась здесь, в этой комнате. Вокруг него его люди из TEC вырезали раздутую форму Proudhon
   Spaceport Security из тела Spaceport Development Corporation. Через несколько минут армия, перекинувшаяся на Бакунин,
   официально станет суверенным предприятием, а не дочерней компанией какой-то корпорации.
  
   Еще через несколько минут официальное лицо станет реальным, поскольку последний из двухсот пятидесяти сторонников
   Грегора Аркадия будет тихо устранен из командного состава армии, а на его место придут люди, выбранные Клаусом.
  
   Что касается операции "Распутин", то переворот должен был быть безболезненным, если не бескровным. И, как побочный
   эффект, сын генерального директора оказался бы полностью зависимым от Клауса и его армии в вопросах безопасности
   космопорта и собственной власти.
   19:00
   626
  
   С. Эндрю Суонн
   Клаус повернулся к голограмме, транслируемой с платформ обслуживания TEC.
  
   Лишь две вещи омрачили радость Клауса от почти беспорядочной операции.
  
   Первым было присутствие здесь Конфедерации. Тот факт, что флот из Инди-Протектората пришел, чтобы противостоять судам
   SEEC, означал, что все может принять неприятный оборот.
  
   Однако, пока не было призывов к вмешательству со стороны любой законной планетарной власти - нечеткое определение,
   которое могло включать только его и Аркадия, - все могло пойти гладко. Клаус устранил Аркадия только для того, чтобы
   предотвратить такой разгром. Если бы был призыв к какому-то вмешательству, он почти наверняка столкнул бы две ветви
   Конфедерации друг с другом. Друг с другом в перестрелке, которая могла бы перерасти в межзвездный конфликт внутри самой
   Конфедерации.
  
   Два флота были подобны грузу, придавливающему все на планете.
  
   Другим фактором, омрачающим последнюю победу Клауса, было отсутствие его брата. Джона Доминик был почти наверняка
   мертв. Они наконец-то отследили его единственный контрграв до Протеуса. Он ушел, но было два морских разведчика, чтобы
   перехватить его. Это означало, что брат Клауса был либо в Протеусе во время упреждающего удара, либо он был в безоружном
   и небронированном гражданском контрграве, который должен был быть атакован двумя морскими разведчиками.
  
   Мертвый, почти наверняка.
  
   Но между ЭМИ от удара Протеуса и электронными контрмерами самих разведчиков они потеряли след разведчиков. Последнее
   слово было за двумя разведчиками, нацелившимися на гражданский контрграв. Но после того, как помехи рассеялись на поле
   боя, не было никаких признаков разведчиков или контрграва. Если бы не импульс. И из-за ECM разведчиков радиус поиска был в
   сотне километров от последнего контакта. В этой области - Клаус видел со спутникового наблюдения - было не менее
   пятидесяти отдельных обломков. Контраграв, нейтрализованный силами вторжения, обломки до вторжения, транспортные
   средства, уничтоженные
  
   либо импульс, либо ударная волна от Протеуса. Даже со всей этой сетевой электронной военной разведкой
   19:00
   ПАРТИЗАН
  
   627
  
   Собирая волю в кулак, как только началась война, многое по-прежнему оставалось незамеченным.
  
   Разведчики морской пехоты, которых он туда послал, вероятно, сгорели после взрыва на Протеусе. Они были защищены от
   ЭМИ, но это были не самые устойчивые самолеты для того, чтобы переждать ударную волну.
  
   Клауса беспокоило то, что у него не было маяков от разведчиков. Они могли все еще летать под своим ECM, но это было
   сомнительно после нескольких часов. Они могли приземлиться и отключить свои защитные экраны, и EMP спалил бы всю
   электронику в их корабле. Или,
  
   Они могли быть очень близко к Протею, когда он пошел. Почему я волнуюсь? - подумал Клаус. ЭМИ спалил бы всю эту
   кибернетику. Импульс так же хорош для брата Ионы, как и пуля
  
   Его брат, безусловно, был в пределах смертельного диапазона. Но Клаус все еще беспокоился. Хуже того, Клаус задавался
   вопросом, было ли беспокойство в том, что его брат все еще жив, или в том, что его брат окончательно мертв.
  
   Тревога из-за смерти брата была настолько отвратительным ощущением, что Клаус немедленно отбросил все дальнейшие
   мысли на эту тему. Его брат был закрытой главой
  
   Теперь никаких вопросов. Он посмотрел на стратегическую голографическую карту.
  
   Это было его будущее. Армия прошла к югу от экватора и окружила Трою и Годвина. Маленькие красные точки обозначали
   малоценные коммуны, которые были нейтрализованы, синие точки обозначали города, которые представляли 90 процентов
   огромной экономики Бакунина.
  
   Две более крупные синие точки - Трой и Годвин - были окутаны зеленью сил Клауса.
  
   Осада началась.
  
   В пятнадцати световых годах от Бакунина человек, называющий себя Ионой Дахамом, смотрел в ночное небо Австралии. Он
   переделал вычисления в голове. Хотя он и понимал, интеллектуально, что одновременность была такой же иллюзией на
   межзвездных расстояниях, как и причинность, он все еще думал, что это началось.
  
   Его рука начала дрожать.
  
   За семь бакунинских дней он потеряет все, что ему дорого.
   19:01
   ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ
   Реструктуризация
  
   "Из всех способов прощения и забвения последнее бесконечно легче".
  
   -Книга мудрости циника
  
   "Я могу простить ошибки любого человека, кроме своих собственных".
  
   -Марк Порций Катон (254-149 до н.э.)
  
   Дом провел по меньшей мере два дня под воздействием наркотиков, пребывая в состоянии прерывистого сознания, прежде чем
   понял, что находится в больнице в Джефферсон-Сити.
  
   Большую часть этого времени он провел во сне о своем брате-близнеце Клаусе.
  
   Было время, когда они были близки, ближе, чем многие близнецы - единый фронт против матери. Он защищал Клауса от
   некоторых из самых отвратительных приступов ярости Хелен.
  
   Они служили вместе, даже когда звания начали их разделять. Они были практически одним и тем же человеком.
  
   До Стикса.
  
   До смерти Хелен Дахам.
  
   Дом, на этот раз, мог видеть сквозь слои вины, окружавшие их обоих, как двусердечная луковица. Хелен была не просто
   несчастной женщиной, которая оказалась не в том месте не в то время.
  
   Она была всеми их жертвами. Всеми, кто попал под действия близнецов по ТИК.
  
   Они оба, Дом и Клаус, все еще были близнецами. Они все еще думали одинаково. Дом понял, что его действия на Стиксе и их
   результат заставили его нести вину за них обоих.
  
   В то время как Дом навлек на себя все преступления,
   19:01
   ПАРТИЗАН
  
   629
  
   Клаус спроецировал на него свою собственную вину. Дом стал онемевшим и склонным к самоубийству. Клаус - одержимым и
   убийственным.
  
   Дом спал долгое время. С самого Стикса. Казалось, он наконец-то просыпается. Чтобы разбудить его, потребовалось
   уничтожение Протея.
  
   Я был тем, кем он стал, и именно поэтому я должен умереть.
  
   Почему мы оба должны умереть.
  
   Почему TEC должен умереть.
  
   Когда Дом открыл глаза, они работали.
  
   Он лежал на больничной койке в комнате, выглядящей как антиквариат. Плющ покрывал часть одного окна, разрезая
   красноватый свет Кропоткина на случайные неровные пятна. На деревянном стуле у подножия кровати сидел Тетсами.
  
   Дом сел и удивился, что он может. Его голос застрял в горле. Затем он перестал пытаться говорить. Он понятия не имел, что
   сказать. Он остался сидеть прямо, простыня сбилась вокруг его живота. Он едва заметил, что там, где должна была быть его
   правая рука, сверкает новенький хром.
  
   "Дом", - сказала Тетсами с полуулыбкой, которая сделала ее похожей на азиатскую Мону Лизу. "У тебя больше жизней, чем у
   кошки".
  
   Дом уставился на нее, когда его руки нашли друг друга. Правая теперь была полностью металлической. Я всегда слышал, что
   Джефферсон был несколько отсталым, когда дело касалось реконструкции,
  
   Дом понял, что он чувствует тот же металл вокруг своей правой ноги. Это не беспокоило его так сильно, как он думал, должно
   было бы. Годами он видел свою человечность как нечто, что было сдуто вместе с рваными лоскутами его изначальной биологии.
  
   Что-то в Протее и его разрушении заставило его отказаться от этой идеи. Он понял, что если он все еще отрицает свою
   собственную человечность, он отрицает человечность Протеев.
  
   "Вы должны быть рады узнать, что все в порядке. У Айвора здесь есть некоторое влияние, и он добился того, чтобы нам
   разрешили использовать узколучевую связь. Флауэр управляет Бликом с Эзрой и вашими людьми из GA&A. Они вооружают
   Годвина. Занзибар, Рэндом, Мосаса и Шейн застряли в горах, но в безопасности".
  
   "Тетсами", - наконец сказал Дом.
  
   "На данный момент, - продолжила она, - мы в безопасности. Армия
   19:01
   630
  
   С. Эндрю Суонн
  
   вторглись, но они просто окружают крупные города. Они окружили Джефферсон, блокировали все и транслировали условия
   капитуляции. Отцы города здесь ведут дебаты с тех пор, и Конгресс Джефферсон-Сити находится в непрерывном заседании.
  
   "Тетсами", - повторил Дом.
  
   Она махала руками, ее голос звучал издалека. "Они использовали орбитальный линейный ускоритель на этой коммуне, Дом.
   Орбитальный линейный ускоритель! Выжгли землю на километры. Коммуны падают направо и налево - эти ублюдки
   уничтожили Шамбалу, что, черт возьми, сделала с кем-то кучка лысых монахов?"
  
   "Тетсами", - сказал он немного настойчивее.
  
   Она посмотрела на него и скрестила руки. Она была невысокой, одетой в черное, и впервые Дом осознал это прекрасно. "Ты
   все время это говоришь, Дом".
  
   У него пересохло во рту, когда он произнес: "Тетсами, мне жаль".
  
   Она уставилась на него так, словно он заговорил на иностранном языке.
  
   Он пытался продолжать, но ему больше нечего было сказать. Он мог попытаться оправдать свои действия, объясниться, но это
   было бы бесполезно.
  
   Последовала долгая пауза, прежде чем Тетсами сказал: "Ты только что извинился".
  
   Дом кивнул.
  
   Она подозрительно на него посмотрела. "За что?"
  
   Он вздохнул. "За все. Принимал тебя как должное. Никогда не говорил, что чувствую".
  
   Она обняла себя крепче и подошла к окну. Дом заметил, что она хромает, а на правом колене у нее была мягкая повязка.
  
   "Как дела?" - спросил Дом.
  
   "Я? О, отлично, учитывая. Учитывая", она покачала головой и уставилась в окно. "Что ты чувствуешь, Дом?" Это был почти
   шепот.
  
   Что я чувствую?
  
   "Слишком много. Недостаточно". Дом помедлил, прежде чем наконец сказать: "Любовь?"
  
   Казалось, все движение в комнате прекратилось. Пылинки висели в воздухе, пойманные в рубиновые лучи света. Тишина была
   прочной. Дому было слишком жарко.
  
   Это было слишком большое признание, особенно самому себе. Любовь? Такой человек, как он, даже не должен быть способен
   на такие эмоции.
   19:02
   ПАРТИЗАН
  
   631
  
   tion. Было высокомерием полагать, что он действительно может заботиться о ком-то, и было издевательством просить ее
   поверить ему.
  
   Тот факт, что это была правда, совсем не помогал.
  
   Тетсами медленно повернулся к нему лицом. Словно пойманный в кошмаре, он обнаружил, что Дом может двигаться.
   неспособный сам Даже напряжение, которое он чувствовал в руке и щеке, обычная прелюдия к нервному тику, оставалось
   замороженным. Неподвижным.
  
   Ее глаза были мокрыми, а по щекам текли слезы.
  
   "Ты ублюдок", - прошептала она.
   Она подошла к кровати и потянулась к нему.
  
   "Ты, блядь, придурок".
  
   Она положила руки ему на плечи. Он не сопротивлялся.
  
   Дом позволил ей подтянуть себя к краю кровати, проливая
  
   простыня вокруг его лодыжек. Под ней он был голым. За исключением хромированной руки и ноги, он выглядел как человек.
  
   Теперь их лица разделяли всего сантиметры. "Я пыталась отказаться от тебя", - сказала она. "Ты безнадежный
   бесчувственный ублюдок".
  
   Он чувствовал ее дыхание на своем лице, и, когда он смотрел в ее глаза, он видел отражение себя, смотрящего в ответ. Никаких
   шрамов, пришла праздная неуместная мысль. Преимущества псевдоплотной кожи.
  
   "Ты не позволишь мне, садист", - она накрыла его рот своим.
  
   "Ты хоть представляешь, как я зла?" - сказала Тетсами, осторожно подталкивая Дома обратно на кровать.
  
   Судя по тону, это был риторический вопрос.
  
   Это был первый раз за последние пятнадцать лет, когда Дом занимался любовью с кем-либо. Из-за их обоих травм это заняло
   много времени. К счастью, его реконструированная анатомия выглядела и вела себя как его оригинальное оборудование, и, как
   правило, она была более долговечной.
  
   Когда все закончилось, она сказала: "Черт тебя побери, Дом. Черт тебя побери".
  
   Наконец, когда солнце скрылось, она рассказала ему, что произошло. Она рассказала ему о своем побеге из плена, о скалах
   Шафтсбери, о том, как она нашла Айвора, и о загадке Келли.
  
   "Он был человеком, который спас мне жизнь", - сказал Дом. "Он
   19:02
   632
  
   С. Эндрю Суонн
  
   Погиб, делая это. Сражался с выжившими морпехами и дал мне поле, которое спасло меня от ЭМИ".
  
   Тетсами кивнула, потирая синяки. "Вероятно, он сделал эту штуку только для того, чтобы сделать то, что он сделал. Он ожидал,
   или был запрограммирован, спасти тебя..."
  
   "Есть идеи, почему он тебя оглушил?"
  
   "Он сказал, что не хочет рисковать людьми на "Леди". "Учитывая последствия его перестрелки с морскими пехотинцами, он,
   вероятно, был прав".
  
   Тетсами рассказал ему о времени, прошедшем с момента гибели Протея. Скорая помощь из Джефферсона забрала всех живых.
   К тому времени, как она вернулась в Джефферсон-Сити, она летела всего на несколько минут впереди вторжения. Армия
   Прудона была приливной волной, мчащейся на юг, но она не затопила Джефферсон, как коммуны.
  
   Вместо того, чтобы вторгнуться в Джефферсон, армия окружила город, блокировала его. В течение нескольких часов вторжение
   сделало то же самое с Годвином, Троем, Синклером и всеми другими крупными городами между этими тремя.
  
   "Прошло два дня", - сказала она. "И, по слухам, они дошли до Руссо".
  
   "Они не выезжали в города?"
  
   Тетсами кивнул. "Что касается моих узколучевых разговоров с Флауэром, то это блокада, ничто не может попасть в города или
   выйти из них без того, чтобы Прудон не поджарил это. Они большую часть времени тратили на трансляцию условий
   капитуляции".
  
   Дом кивнул. "Они хотят, чтобы планета была объединена, с нетронутой экономикой, а не кучей выжженных городов. Пройдет
   немного времени, прежде чем люди начнут сдаваться".
  
   "А? Это Бакунин, Дом. Мы показывали средний палец коллективной власти в течение столетия".
  
   Дом кивнул. "Конечно, идеалисты выдержат. Идеалисты управляют коммунами. Коммуны горят. Кто управляет городами?"
  
   "Корпорации", - медленно произнес Тетсами.
  
   "И они будут кивать всякий раз, когда увидят, что их прибыль падает. Кроме того, именно коммуны производят большую часть
   продовольствия на этой планете. Как вы думаете, как долго, например, Джефферсон сможет продержаться?"
  
   Последовала долгая пауза, прежде чем Тетсами сказал: "Я разговаривал с Флауэр".
  
   "Да?"
   19:03
   ПАРТИЗАН
  
   633
  
   "Они предполагали, что это будет две или три недели. Годвин, возможно, продержится еще неделю, если город возьмется за
   ум".
  
   "Не так уж и долго", - сказал Дом.
  
   Через некоторое время Тетсами сказал: "Тебе придется что-то сделать".
  
   "Мне?"
  
   "По словам Флауэра и Рэндома, теперь вы являетесь номинальным главой сопротивления".
  
   "Как-" Дом внезапно вспомнил все звонки по связи, которые он сделал до того, как покинул гору. Что сказал Рэндом? "Им здесь
   понадобится лидер".
  
   Дом покачал головой. Почему бы и нет? Это придает всему предприятию аккуратную симметрию. Клаус на одном конце, я на
   другом.
  
   "Как дела в горах?" - спросил Дом.
  
   "Они отрезаны от Годвина блокадой, но им не грозит прямая угроза. И, судя по всему, они что-то нашли".
  
   "Что?"
  
   "Никто не доверял узкому лучу настолько, чтобы дать мне подробности. Но они были чертовски взволнованы".
  
   "Они что-нибудь говорили об этом?"
  
   Тетсами промолчал.
  
   "Хорошо?"
  
   После долгой паузы она сказала: "Вы должны понять, это от Рэндома, и я ему не совсем доверяю".
  
   Дом кивнул.
  
   "Рэндом говорит, что то, что находится в горах, может сделать эту войну - его слова - "незначительной".
  
   "Рэндом это сказал?"
  
   "Да". Она встала и собрала одежду. Ее хромота стала более выраженной, чем раньше.
  
   "Мне придется поговорить с ними".
  
   "И люди в Годвине. На данный момент вы - единственная центральная власть, которая у нас есть". Она подошла к окну и
   сказала: "Теперь я могу задать вам вопрос".
  
   "Вперед, продолжать."
  
   "Скажи мне, что это за хрень?" Она указала в окно.
  
   Дом подтянулся к краю кровати, сел и выглянул в заросшее виноградом окно. Окно выходило на двор, окруженный крыльями
   больницы - все из красного кирпича и плюща.
   19:03
   634
  
   С. Эндрю Суонн
  
   В центре двора, окруженный предупредительными флагами и временными ограждениями, находился черный яйцевидный
   объект, который поглощал весь тусклый вечерний свет, не отражая его обратно.
  
   "Кто принес это сюда?" - спросил Дом, удивленный, увидев яйцо Протея. Он бы не подумал, что кто-то спасет его из обломков,
   особенно когда их вот-вот должно было захватить вторжение.
   "Никто", - сказал Тетсами. "Она последовала за машиной скорой помощи".
  
   "Последовал..." - начал Дом, но потом вспомнил, что яйцо было зондом. У него был свой контрграв и, возможно, некоторый
   уровень интеллекта. "Не скорая помощь", - сказал Дом. "Оно последовало за мной".
  
   Тетсами уставился на него и спросил: "Но что, черт возьми, это такое?"
  
   "Яйцо", - сказал Дом, отвечая на все и ни на что. "Яйцо, для которого я должен найти гнездо".
  
   "Угу".
  
   Дом откинулся на кровать, снова ощупывая свои травмы. "Мне нужно отдохнуть".
  
   Закрыв глаза, он услышал, как Терсами сказал: "Боже, как ты можешь сбивать с толку".
  
   "Чего ты ждешь?" - прошептал Дом. "Я всего лишь человек".
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"