Арест был не из легких. Мерзавец оказал сопротивление, вздумав скрыться. Джун и Ким разделились, решив брать его с двух сторон. Оба прекрасно знали этот район Сеула: молодчик уходил по Сангамской улице, параллельно которой тянулся переулок Чохвай, упирающийся в Медицинский тупик. По другую сторону к Сонгамской улице примыкали обшарпанные дома со сквозными дворами, тянущимися до проспекта Короля Сучжона. Важно было перехватить ублюдка до того как Ким упрется в Медицинский тупик, потому что если упустить мошенника в этот момент, он выберется на людную улицу, а там ищи-свищи его, когда он затеряется в толпе. Но до проспекта еще нужно добежать. Район, по которому Джун преследовала преступника, был бедный и вероятность того, что он уйдет на машине была ничтожна. Лучшее, на что мог рассчитывать убегающий, это разжиться каким-нибудь проржавевшим скрипучим велосипедом, оставленным на улице в полной уверенности, что на эту рухлядь, уж конечно, никто не позариться. Джун неслась, не снижая темпа, не сбивая дыхания. Она не знала, что уж там навоображал себе Ким, но была уверена, что убегавшего придурка ей придется брать самой. Увлекающийся кофе и так и не бросивший курить Ким, неизменно отставал от Джун и быстро выдыхался, но до Медицинского тупика должен домчаться, пусть и со значительным отрывом от нее и преследуемого.
Ловко обходя встречных, Джун промчалась мимо старой многоэтажки с открытыми захламленными балконами-переходами, выдерживая все тот же темп. Собственно брать идиота, которого, они преследовали, не было такой уж необходимостью: взяли бы днем раньше, днем позже, если бы из тюрьмы не сбежал Джи Санг, куда был упрятан на пожизненный срок, поэтому сейчас вся полиция страны была поставлена на уши. Искали любую зацепку, маломальскую информацию, незначащую сплетню, которая бы подсказала, где мог скрываться Джи Санг. Отлавливали всех, кто мог хоть что-то о нем знать. Мерзавец за которым сейчас гналась Джун не раз садился за избиение и грабежи, но он выглядел кротким агнцем по сравнению с Джи Сангом - маньяком, извращенцем и садистом. Ничто и никогда не могло оправдать этого изувера, и Джун находила пожизненный срок для него неоправданно мягким, как и родственники его жертв, не смирившихся с приговором. Но сам он счел решение суда слишком суровым, так как в тюремных стенах, был лишен возможности выполнять свое прямое предназначение: выслеживать, истязать, убивать. К тому же стали ходить слухи, что ненавидимый сокамерниками, он подвергался унизительному насилию с их стороны. Но эта сволочь была не только живуча, но терпелива и злопамятна. Как оказалось, его дух не был сломлен, просто он как крыса умел выжидать. Должно быть, его невинный вид и напускная вежливость домашнего мальчика, смогли ввести в заблуждение суровых циничных, видавших виды тюремщиков. Как он смог сбежать? На этот вопрос еще предстояло ответить. Сейчас велось следствие и тюрьму, в которой содержался Санг, тщательно обыскивали и перетряхивали на предмет скрытого подкопа. Допрашивали каждого тюремщика, включая и весь тюремный персонал, выявляя тайного соучастника.
Внимательно следя за этим делом, Джун все больше склонялась к версии, что Сангу помогли сбежать. Ведь как-то смог этот зверь, обладающий хрупкой внешностью невинного мальчика, наивное выражение лица которого иногда обезображивала кривая циничная улыбочка, выдававшая его мерзкую натуру, расположить к себе половину дам общества, вызвав их неожиданное сочувствие. Джун передернуло от отвращения и, чтобы избавиться от нарастающего раздражения, она, ускоряясь, прибавила ходу. Хотя это страшно возмущало Джун, она не могла винить их. Будь она, как эти впечатлительные дамочки, далека от кровавых подробностей, которыми располагало следствие, и которыми, само собой, не делилось с общественностью, заботясь о психическом здоровье людей, то, наверное, тоже не смогла, глядя на Джи Санга, принять, что этот смазливый молодой человек, растерянно оглядывающий зал суда и был тем живодером, что держал в ужасе всю страну в течение полутора лет. И не смотря на подобную репутацию, он сумел впечатлить некоторых дур настолько, что эти безмозглые идиотки договорились до того, что ведь каждый может оступиться и совершить ошибку. Джун сама читала подобные высказывания в социальных сетях и на сайтах, посвященных Сангу. Но бесили не эти глупости, а то с каким холодным презрением смотрел на своих защитниц и слушал их умильный лепет сам Санг.
И вот теперь полиция сбивалась с ног, чтобы перехватить его до нового убийства. Но этот гад словно под землю провалился или испарился. Никого из полицейских не нужно было подгонять, ребята работали на износ, стараясь, чтобы земля горела под ногами маньяка, и раз уж он где-то залег, то, чтоб головы не смел поднять, а не то, что помышлять о новом преступлении. Каждый из них боялся новой жертвы Санга. Про себя Джун знала, что не успокоится, пока его не поймают. Не снижая скорости, она завернула за угол дома и с разбега, налетев на вывернувшего навстречу ей человека, сшибла его с ног. Оглушенный неожиданным столкновением и падением, тот попытался было встать, но Джун упершись коленом ему в грудь, прижала его к земле, доставая наручники.
- Не трепыхайся, - тяжело переводя дух, посоветовала она.
Но этот идиот снова предпринял попытку вывернуться, скинув ее с себя одним резким и отчаянно сильным движением. Вскочив на колени, он, выругавшись сквозь зубы, ударил не успевшую подняться Джун ножом, и если бы она вовремя не увернулась, то нож торчал бы сейчас под ее грудью. Тогда навалившись на нее и прижимая к асфальту, он ударил еще. Неожиданно его отшвырнули, буквально сдернув с Джун.
- Вот же козел... ему тюрьма светит, а он с ходу, на бабу лезет... - Ким был в своем репертуаре.
С натужным хрипом переводя дыхание от вынужденного бешенного забега, он еще умудрялся шутить. Опершись ладонями о выщербленный асфальт у себя за спиной, Джун медленно поднялась.
- Как всегда вовремя, - проворчала она.
- За тобой приглядывать надо... - выдохнул Ким. - Только отвернешься, а ты уже с мужиком валяешься.
- Обхохочешься, - буркнула Джун, отряхивая ладони, не оценив его шутки и на этот раз.
- Пойдем, - защелкнул наручники на запястьях задержанного Ким.
- За что арестовали? Почему не зачитали моих прав? - тяжело дыша, глухо произнес тот, строптиво дернувшись. - Это не по протоколу... Я требую уважения и адвоката... Я ничего не сделал, я чист!
- Заткнись, - грубо толкнул его в спину Ким. - Вот когда начнешь отвечать на мои вопросы, я тебя сразу начну уважать.
Доведя его до служебной машины, Ким с Джун запихали любителя прав на заднее сидение, сами сели вперед и тут Ким увидел порез на руке своего напарника. Нож преступника, располосовав рукав кожаной куртки, рассек предплечье Джун, кровь капала уже с пропитавшегося ею рукава кожанки. Джун в запале не замечала боли, как и то, что истекает кровью, но увидев испуганный взгляд Кима, схватилась за руку. Ким развернулся и, приподнявшись в водительском кресле, отвесил задержанному настолько крепкую оплеуху, что тот, схватившись за лицо скованными руками, со стоном согнулся в три погибели.
- Я с тобой еще в участке поговорю, - сквозь зубы пообещал Ким. - Сейчас едем в больницу.
Джун кивнула, держась за плечо. Она чувствовала навалившуюся усталость и странную опустошенность. Ни в какую больницу ехать не хотелось, а, если бы это было возможно, она сама перевязав рану, легла спать. Но спорить с Кимом, когда он был на взводе, она не решилась.
- Иди, давай, - остановил машину у первой же больницы Ким и мрачно предупредил: - Вздумаешь сбежать, как только я отъеду, прибью.
И столько решимости было в его голосе, что Джун не посмела возразить, хорошо зная своего напарника. Поэтому молча кивнув, она выбралась из машины и побрела к распахнутым стеклянным дверям приемного покоя. Медсестра за стойкой регистратуры поспешила записать ее к хирургу, как только Джун предъявила свое полицейское удостоверение.
- Извините, но в данный момент дежурят лишь два хирурга и оба сейчас на операции. Как только один из них закончит оперировать, я попрошу, чтобы он осмотрел вас. Присядьте, вам не придется долго ждать.
- Да, - равнодушно отозвалась Джун и, пройдя к ряду кресел, села на свободное.
Зажимая рану рукой, она умудрилась задремать, но ненадолго. Подошедшая медсестра, легонько прикоснувшись к ней, разбудила Джун и повела в процедурную. Там она помогла пациентке осторожно снять куртку, аккуратно обмыла порез, продезинфицировав его.
- Сейчас подойдет доктор и зашьет рану, - сказала она.
- Да, - благодарно поклонилась ей Джун у которой слипались глаза, даже, несмотря на боль от ножевого пореза.
Обстановка процедурной: все эти блестящие металлические инструменты, мягкая кушетка с белоснежной простыней поверх и запах лекарств, успокаивающе действовали на нее. Здесь она чувствовала себя защищенной и, расслабившись, уже с трудом боролась со сном. С другой стороны ей хотелось, чтобы пришел, наконец, хирург, зашил рану, и чтобы она могла отправиться домой и как следует выспаться. Джун уже с вожделением поглядывала на изголовье кушетки, примериваясь лечь на нее, когда дверь отворилась, и вошел врач с марлевой повязкой на лице. Джун заставила себя сесть прямо и поклонилась ему. Он поздоровался с пациенткой - хрупкой девушкой, сперва чуть сонно смотревшей на него, а потом уже испуганно во все глаза. Улыбнувшись, он успокоил ее.
- Все будет хорошо, - мягко проговорил он, подходя к столику и надевая латексные перчатки, которые достал из упаковки.
Не снимая повязки, он подошел к пациентке и осмотрел глубокий порез на тонком предплечье. Узкое плечо, тяжелая грудь, длинные ресницы подрагивают, как у ребенка готового вот-вот расплакаться от страха перед предстоящей болью. Даже губу закусила. У хирурга был тяжелый день: он отстоял три операции, одна из которых была крайне сложная. Он ждал, когда его подменят, и мог бы оставить эту пациентку на своего коллегу, что должен уже сейчас подойти, но нужно было всего лишь зашить рану, и зачем было заставлять человека страдать дольше положенного в ожидании болезненной процедуры. К тому же эта девушка была такой беззащитной и вместе с тем сексуальной, что врача бросило в жар, так что пришлось напомнить себе, что у этого перепуганного ребенка ножевая рана.
- Не беспокойтесь, я сделаю вам обезболивающий укол, - в волнении он стянул повязку с лица и подошел к столику, на котором в металлическом лотке лежали одноразовые шприцы и в ряд стояли пузырьки с лекарствами.
Набирая в шприц обезбаливающее, он подумал, что, судя по всему, на эту девушку напали, и ей пришлось нелегко, от того и выглядит она донельзя вымотанной. Дать ей успокоительное, и отвезти домой или оставить в больнице до утра? Все же здесь она будет под присмотром и в безопасности. Он решил, что если она согласиться провести ночь в больнице, он останеться на ночное дежурство и в полицию насчет ее раны не позвонит, прежде не поговорив с ней. Может, все вышло случайно и она не захочет заявлять на человека порезавшего ее. В любом случае завтра утром он все выяснит. Но когда он повернулся к девушке со шприцом в руке, то перед ним был совершенно другой человек. Какая-то странная метаморфоза произошла с его пациенткой. Теперь перед ним сидел не беззащитный, доверчивый ребенок, а человек, напряженно следивший за каждым его движением настороженным взглядом. Ее лицо приобрело жесткость, и в нем не было ни тени прежнего детского испуга. Она вся подобралась. Но врачу не досуг было разбираться в этой необычной и неожиданной перемене, хотя она и удивила его. Во-первых, он тоже устал. Во-вторых, нужно было побыстрее закончить с ее раной. Но когда он подошел к ней вплотную, готовясь ввести обезболивающее, в его живот уперлось дуло пистолета. "Вот как! Вооруженное нападение! Так она гангстер!" - осенило хирурга.
- Медленно положил шприц, - сквозь зубы скомандовала Джун. И столько неприкрытой ненависти и угрозы было в ее голосе, что врач тут же подчинился.
- Отойди на три шага. Держи руки на виду.
- Послушайте, - начал было сбитый с толку врач, но она резко перебила его:
- Не смей разевать свою пасть, просто делай так, как я сказала. Не отводить глаза! Смотри не меня!
Врач смотрел на нее с замкнутым лицом, он не раз имел дело с неадекватными пациентами.
- Я не причиню вам вреда, - спокойно проговорил он. - Это всего лишь обезболивающее...
В ответ она отработанным движением стукнула его по голове зажатой в руке рукояткой пистолета. Оглушенный не столько болью, сколько неожиданностью и грубостью ее поступка, врач схватился за голову, чувствуя как меж пальцев медленно сочиться из рассеченной раны кровь. А когда он, морщась и переводя дух, опустил перепачканную в крови руку, она уже была скована в наручнике.
- Пошли, - толкнула его к двери эта ненормальная.
Так они и вышли из кабинета: впереди врач, зажимая скованными руками рану на голове, позади Джун, объясняя всполошившемуся, ничего не понимающему, медперсоналу и растерянным, перепуганным пациентам, что полицию вызывать нет необходимости, она сама из полиции.
- Все в порядке, - говорила она, подняв ладонь в успокаивающем жесте. - Возвращайтесь к своим делам.
- Доктор, - ахнула одна из медсестер, кинувшись к нему, - у вас кровь...
- Не подходите ближе, - остановил ее арестованный. - Делайте то, что говорит полицейский.
- Я уже вызвал полицию, - проинформировал главврач своего сотрудника задержанного сдвинутой пациенткой, встретив их у лифта в окружении встревоженных и возмущенных врачей. - Это всего лишь недоразумение, которое сейчас прояснится, поэтому необязательно было надевать на доктора наручники, и бить его по голове. Это уж как-то слишком.
- Если бы вы видели, как этот... врач обращался со своими так называемыми пациентами, вы бы не считали надетые на него наручники недоразумением, - с горькой иронией огрызнулась Джун, без церемоний втолкнув хирурга в лифт.
Врачи, правильно истолковав недвусмысленный жест прижатого дула к голове коллеги, дружно подались от лифта, сделав три шага назад, кое-кто даже поднял руки, что бы успокоить психопатку, которой вдруг взбрело в голову, что она полицейский. Главврач попытался продолжить переговоры, намеренно затягивая время:
- Но ведь никакой врач не застрахован от ошибок и что? Каждого теперь отправлять в наручниках в полицию? - но сказал он это в уже сдвигающиеся створки лифта.
- Послушайте, - тихо начал несчастный хирург, подняв скованные руки и отирая рукавом халата кровь с лица. - Если вы хотели другого врача, нужно было только...
- Заткнись! - замахнулась на него пистолетом Джун.
И тот, прижавшись к стенке лифта, зажмурившись, отвернул голову в ожидании удара. Джун трясло, ей было не по себе находиться с ним один на один в тесной кабине, поэтому, как только лифт остановился, она вытолкнула из него залитого кровью врача, наведя пистолет на охрану госпиталя, уже ждущую их в фойе.
- Пожалуйста, отойдите назад и дайте мне с арестованным пройти, - попросила она.
Вперед выступил крепкий коренастый мужчина, судя по всему, начальник охраны.
- Эй! Ты что творишь! - гаркнул он басом, стараясь подавить ее своей агрессией и напором. - Быстро отпустила его! Дай сюда свою игрушку. Поигралась и хватит!
Вместо ответа Джун выстрелила в потолок. Бравые охранники аж присели, втянув головы в плечи, поняв, что в руках сумасшедшей настоящее оружие, а не муляж.
- Дайте нам пройти, - потребовала Джун, и быстро потащила к дверям запинающегося арестованного, на ходу демонстрируя свое служебное удостоверение.
Но не столько оно, сколько пистолет в ее руке сдерживал здоровых охранников от решительных и жестких действий.
- Доктор, вы ранены! - только и выкрикнул один из обеспокоенных охранников ему вслед.
Тот повернулся было в дверях, но был грубо вытолкнут Джун наружу. На крыльце толпился народ, а подъездную дорожку к нему перегородила полицейская машина с распахнутыми дверцами, озаряя ночную темень сполохами проблескового маячка, установленного на крыше. Увидев Джун ведущую задержанного, Пак и Ким, выскочив из машины, поспешили к ней, но разглядев арестованного, остановились как вкопанные. Пак в сердцах выругался, а Ким потрясенно пробормотал:
- Быть не может... вот ведь скотина!
Они подхватили арестованного с двух сторон под руки, и повели к машине. Джун шла за ними, прикрывая со спины.
- Послушайте, я все объясню...- попытался поговорить с ними незадачливый хирург, но его срезало саркастическое: "Да, ну?" Пака, а Ким, малость промахнувшись, приложил задержанного скулой к крыше машины, когда вталкивал его на заднее сидение. С коротким стоном доктор забрался в машину, рядом с ним уселся Пак, захлопнув за собой дверцу. Ким, заведя машину, вызвал по рации диспетчера, рядом с ним устроилась Джун.
В ее профессионально бесстрастном голосе слышалось волнение.
- Да, - коротко подтвердил Ким.
Рана на предплечье Джун дала о себе знать саднящей болью, и она приложила к ней ладонь, обнаружив, что она опять начала кровоточить.
- Послушайте, - шевельнулся на заднем сидении врач, превратившийся вдруг в непонятного одиннадцатого. - Вашему офицеру необходима перевязка...
- Не твоя забота, - не оборачиваясь, огрызнулась Джун.
А Пак придвинулся к нему так, что притиснул к дверце.
- Издашь еще хоть один звук, погань, лишишься зубов. Понял? - предупредил он.
- Да, - придушенно отозвался придавленный немалыми габаритами Пака, как и тяжелой ненавистью звучащей его в словах, тщедушный врач.
Когда они остановились у участка, их встречали. Здесь уже не было сочувствия к задержанному. Его сопровождало глухое, угрожающее неприятие и угрюмое молчание, а если порой и слышались голоса, то больше в виде коротких отрывистых реплик:
- Да, чтоб меня...
- Это действительно он...
- Вот тварь.
- Хорошо, что газетчиков нет, - тихо сказала Джун Паку.
Тот согласно кивнул, подтолкнув задержанного вперед, чтобы поторопился. Щека, шея, халат хирурга были перепачканы кровью шедшей из раны на голове, а на скуле набухал сочный синяк.
- Почему вдруг вы оказались в госпитале? - спросила Джун у Пака, когда они вели арестованного в комнату допросов.
- Ким услышал вызов оттуда, вспомнил, что высадил тебя там же, и поспешил принять его. Как чувствовал, что это ты устроила дебош, - улыбнулся Пак. - Только посмотри, у него уже кулаки чешутся допросить подонка, как следует.
- А у тебя нет? - недоверчиво хмыкнула Джун, следя за тем, как Ким пристегивает наручники врача к столу.
- Еще чего руки об него марать, я ему сразу шею сверну, - на полном серьезе заявил Пак. - Ты, как? - спросил он, видя, как Джун держится за плечо. - Иди к врачу.
- Шутишь? - даже обиделась она и быстро сменила тему, что не быть изгнанной из-за своего ранения. - Капитану сообщили?
- Кажется, да... - засмеялся Пак. - Вон он несется...
- Ну, в самом деле, покажись врачу, - подошел к ней Ким.
- Потом, - отмахнулась Джун, следя за приближением капитана.
Но тот остановился у комнаты для допросов и прежде чем войти в смежное с ней помещение, сделал им знак, следовать за ним. Даже не взглянув в сторону своих подчиненных, он вперил взгляд в задержанного одиноко сидящего за столом.
- Черт меня побери! - выдохнул капитан, то ли с облегчением, что опасный преступник пойман, то ли удивленно, что его команде удалось сделать это, и вдруг выдал нечто непонятное: - Вот ведь хрень! Вылитый Санг.
- Что значит "вылитый"? - вскинулись оперативники.
- Кто его задержал? - повернувшись к зеркалу спиной, требовательно спросил капитан у своих подчиненных.
- Я, - отозвалась Джун.
- Что у тебя с плечом?
- Ничего серьезного, капитан.
- Это ты его так? - почти с угрозой поинтересовался он, кивая на зеркало, за которым сидел побитый врач.
Джун неопределенно качнула головой.
- Иди, и быстро сними с него наручники, - последовал приказ.
- И не подумаю, - спокойно отказалась она.
- Неподчинение? Выговор захотела? - откинув полы пиджака и воинственно уперев руки в бока, с нехорошим прищуром поинтересовалось у нее начальство.
- Капитан, - устало вздохнула Джун, - если я войду к нему, то не удержусь и пристрелю на месте.
- Давайте сюда ключи от наручников! - потребовал капитан, протянув руку, и поскольку никто даже не пошевелился, прикрикнул: - Быстро! Сейчас комиссар примчится и будет нам всем счастье, особенно тебе, Джун.
Ким, Пак и Джун переглянулись, силясь хоть, что-нибудь понять в том абсурде, что сейчас происходил.
- С каких это пор с подобными ублюдками нужно расшаркиваться? - едва сдерживаясь, высказался Ким. - Ну, уж извините.
- Вы хоть толком объясните, что все это значит, - хмуро потребовал Пак, поняв, что необходимо разобраться что к чему.
- Это не Санг - сказал капитан.
- Это не Санг - как эхо повторил за ним Ким.
- Что? - хором вскричали Пак и Джун.
- Как это? - ошеломленно посмотрел в зеркало Ким.
- Ну, конечно, не он... - едко хмыкнул Пак.
- ...а я королева английская, - вторила ему Джун.
- Вы мне зубы не заговаривайте! - накинулся на них капитан. - Где ключ от наручников?!
- Все словно с ума посходили, - пробормотал Ким, протягивая ему ключ. - Если это не Джи Санг, то я уже ни в чем не уверен.
Капитан рывком отобрал у него ключ и прошел в комнату для допроса. А трое детективов, выбивавшиеся из сил, чтобы найти опасного маньяка, теперь мрачно наблюдали за тем, как капитан раскланивается и расшаркивается перед ним, снимая с него наручники.
- Возможно ли такое? - все не мог опомниться Ким. - Скажите мне, что я сплю.
- Это не Джи Санг, - вдруг уверенно произнес Пак и покачал головой в тщетной попытке поверить в происходящее: - Но ведь один к одному.
- Почему он оказался в госпитале? - начала задавать вопросы Джун. - Прятался там? И почему никто из медперсонала не заявил на него? Что, все до одного были не в курсе кто это такой?
- Разумеется, нет! Он же у нас был звездой первой величины... - съязвил Пак.
- С другой стороны, он не мог не знать, что полиция разыскивает его и не нашел ничего лучше, чем спрятаться в многолюдном госпитале? И медперсонал... они готовы были защищать его.
В комнату для допросов вошел комиссар, собственной персоной. Минуту другую по ту сторону зеркала, оперативники наблюдали, как и он тоже раскланивался с Джи Сангом, пожимал ему руку, выказывая сочувствие его плачевному виду, выражая по этому поводу явное неудовольствие и искреннее сожаление.
- Всем нам срочно нужен доктор, - тоскливо подвел итог Ким.
- Что думаете по этому поводу? - спросил Пак.
- Чтобы один человек был настолько похож на другого? - вопросом на вопрос ответила ему Джун.
- Как насчет близнецов? - напомнил Пак, подталкивая память Джун: - Братья...
Джун замолчала, припоминая дело Санга, которое в свое время изучила вдоль и поперек, и в котором мимоходом было указано, что:
- У Санга брат в Америке, - щелкнул пальцами Ким.
Трое оперативников посмотрели через зеркало, как брат Джи Санга прикладывает к ране на голове носовой платок, который ему участливо протянул их капитан. При этом комиссар, сдвинув брови, недовольно выговаривал ему и капитан то и дело виновато кланялся.
- Опять за нас огребает, - тихо запереживал Ким.
Пак лишь вздохнул. Наконец, капитан вышел из допросной, появившись в смежной комнате наблюдения. Его команда смотрела на него в молчаливом требовании объяснений.
- Айгу... - выдохнул он, расстегивая ворот рубахи. - В общем так, ребята, тот кого вы приняли за Санга на самом деле его брат-близнец. Мы не то, что не успели предупредить вас, просто не придали всему этому значения... Не думали, что он вообще примет наше предложение.
- Мы его тоже в расчет не брали, - согласился Пак. - Он же никаким боком не имел отношения со своим братцем. Его пятнадцать лет не было в Корее, сейчас-то зачем здесь объявился?
- Он по-прежнему не желает иметь ничего общего со своим печально знаменитым братцем. Даже имя сменил, - капитан сдул прядь волос, прилипшую к вспотевшему лбу. - Вы просто понятия не имеете, каких усилий стоило комиссару залучить его в Корею. Мы ни на что не надеялись и, можно сказать, выцарапали его из-за границы и в первый же день его мало того, что арестовывают, так еще жестоко избивают. Вернулся, называется, на родину. Так что, Джун, солнце мое, ступай и нижайше проси у него прощения. Он, вроде, парень не злой, может, остынет и не нажалуется на нас в вышестоящие инстанции.
- И не подумаю, - проговорила Джун, доставая свое полицейское удостоверение и кладя его на стол.
- Ащ...щ... - в сердцах замахнулся на нее Пак, едва сдерживаясь, чтобы не отвесить ей оплеуху за ее импульсивный поступок.
Но к его облегчению капитан так и не притронулся к удостоверению. Посмотрев на него, он лишь покладисто вздохнул:
- Понимаю. У меня самого мурашки по коже от его вида. Все, кажется, что на меня эта сука Санг смотрит, - и снова вздохнув, посмотрел в зеркало.
В комнате для допросов появилось новое лицо. Полицейский врач суетился вокруг брата Джи Санга, осматривая, обрабатывая и накладывая швы на рану на его голове.
- Идите писать рапорт, - устало проговорил капитан, протягивая Джун назад ее удостоверение.
Пак, Ким и Джун вернулись в свой отдел, и засели за составление рапортов. Джун плохо соображала, что пишет и что вообще надо писать. Она была вымотана, подавлена очередной неудачей, да и рана все чаще напоминал о себе. Но когда Ким поставил перед ней кружку горячего крепкого кофе, в голове прояснилось от одного его запаха и строчки написанного уже не расплывались перед глазами. Все же Джун как-то пропустила появление в их отделе полицейского врача, обнаружив его присутствие лишь тогда, когда он поставил на стол перед ней свой пластиковый чемоданчик, раскрыв его.
- Покажи-ка мне свое плечо, офицер, - потребовал он.
- Откуда вы знаете? - удивилась она, нехотя и с трудом стягивая рукав куртки.
- Доктор Тхэ Со попросил, чтобы я осмотрел вашу рану, - ответил он и тут же спросил: - Чем это вы рассекли ему голову?
Рану снова пришлось почистить и обработать, и Джун все-таки вкололи анестезию, чтобы зашить ее. Джун терпела, врач был погружен в работу. Ким и Пак заканчивали составлять свои рапорты, когда в отдел вошел комиссар. Ребята вскочили было, но он жестом попросил оставить формальности и, придвинув стул, уселся напротив Джун.
- Что ж, - тихонько хлопнув ладонью по столу, начинал он. - Доктор Тхэ Со вошел в наше положение и проявив великодушие принял извинения от тебя, Джун, через капитана.
Джун лишь скривилась. Ей было плевать, принял ли братец Джи Санга извинения, которые она и не думала передавать.
- А где сам капитан? - спросил Ким, бросая ручку на стол и с блаженством потягиваясь в своем кресле. Он закончил рапорт.
- Повез доктора Тхэ Со домой, - думая о своем, ответил комиссар и вдруг без всякого перехода, обратился к девушке: - Ты ведь хочешь поймать Санга?
Джун молча уставилась на него своими глазищами. Ее опыт общения с комиссаром подсказывал, что сейчас она не услышит ничего хорошего.
- Мы решили задействовать доктора Тхэ Со в надежде выманить Санга, - вдруг заявил комиссар.
- Каким образом? - поморщилась Джун.
- Наверняка, в приезде брата-близнеца Санг увидит выход для себя.
- Брат может вывезти его из страны! - осенило Кима.
Пак сузил глаза, а комиссар нервно пригладил волосы.
- Ну, это не совсем то, что может привлечь Санга в приезде брата, - ответил он неопределенно.
- Дерьмо! - дернулась Джун и врач, уже сделавший последний стежок, поспешил обрезать медицинскую нитку.
- Вот именно, - кивнул комиссар.
- А что собственно... - нетерпеливо спросил Ким, но Пак перебил его:
- И Тхэ Со согласился? - спросил он комиссара.
- После того, как мы показали ему фотографии с мест убийств, которые совершил его брат, он посчитал своим долгом поймать его. Вот поэтому возле доктора должен постоянно находиться наш человек.
Джун благодарно поклонившись врачу, осторожно надевала куртку, не желая замечать просящего взгляда комиссара. Врач, собрав инструменты в свой пластиковый чемоданчик, ушел.
- Джун, - ласково позвал ее комиссар. - Это будешь ты и это приказ.
Ким вздохнул, а Пак настороженно следил за Джун, ожидая, что сейчас она опять полезет в карман за своим удостоверением, но Джун ограничилась усталым предупреждением:
- Не надо доставать меня. Пересмотрите свое решение, господин комиссар.
- А это не мое решение, а доктора Тхэ Со. Он просил именно тебя.
- Это еще почему? - удивилась Джун.
- Очевидно, он на себе познал твою твердую решимость арестовать Джи Санга, - не упустил случая поддеть ее комиссар. - И не без основания посчитал, что с тобой ему будет безопаснее. Так что с завтрашнего дня приступай к своим прямым обязанностям - охранять здоровье и покой гражданина этой страны.
- Про здоровье этого гражданина вы явно промахнулись, комиссар, - засмеялся Пак. - Да и покой ему с Джун вряд ли светит.
Но комиссар поднимаясь, лишь досадливо отмахнулся, давая понять, что это больше не обсуждается. Когда за комиссаром закрылась дверь, Джун тихо начала ругаться, Ким до того что-то черкавший в своем блокноте перебил ее:
- Так о какой вероятности вы с комиссаром говорили?
- Вероятности того, что Санг попросту заставит своего братца исчезнуть, займет его место и под его именем благополучно покинет страну, - пояснил Пак.
- Чушь! - швырнул ручку на стол Ким. - Его брат хирург, как Санг справится с его обязанностями? Он же сразу разоблачит себя.
- Считаешь? - посмотрела на него Джун, держась за плечо. - Но тому, кто так искусно потрошит человеческие тела, нетрудно будет сымитировать хирургическую операцию. Уверяю тебя, этот мерзавец, что-нибудь придумает.
- У меня такое чувство, что мы сильно подставляемся с подобным планом, - тихо проговорил Пак.
Он не одобрял задумку комиссара, слишком, по его мнению, рискованную.
- Выходит, - поскреб бритую макушку Ким. - Доктор Тхэ Со согласился на роль живца, поставив на кон все, что у него есть.
- Главное, - поправил его Пак, - это то, что он поставил на кон собственную жизнь.