Батурин Павел : другие произведения.

Муза, Пегас и другие

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   Павел Батурин
   повесть /сказка/
   МУЗА, ПЕГАС И ДРУГИЕ
  
   Дождь. Разноцветные зонты плывут под моим окном. Куда плывут? В никуда. В никуда плывут и мои мысли, обволакивают голубой шар, рассеиваются в пространстве.
   Кто они, герои данного повествования? Пока не знаю. Сами придут.
   Зонты плывут. Пёстрая китайская пагода с красным жестяным драконом на крыше встречает их тихим звоном фарфоровых колокольчиков. За дверями пагоды коммунистический рай, бесплатная кормушка для посвящённых. Меня туда не пускают, я смеюсь над чугунными богами и не слишком рефлексирую с бронзовых классиков. Дождь закончился, а зонты всё плывут и плывут.
   Из-под цветочного зонта выглядывает набеленный лик и нежным голосом предлагает заняться любовью. Гейша. А может якутка.
   - Поднимайся.
   Обнимаю узкоглазую девочку. Она осторожно вытаскивает из заднего кармана моих брюк бумажник. Бью гейшу. Перестарался, разбил хрупкую куклу. Собрал осколки веником и высыпал за окно искрами под ноги прохожим.
   Пора и мне на улицу. Взял чёрный зонт и деловито спустился на мокрый асфальт. Прорезая толпу, иду в гости к голубоглазой домашней девочке.
   - Здравствуй!
   - Где Пегаска?
   - На балконе. Полетели.
   Летим. Россыпи огней под крыльями. Россыпи звёзд над головами.
   - Куда мы летим?
   - Веселиться. Держись крепче. Для начала побываем в бирюзовом Самарканде. Там у старика Джумангалиева разживёмся чудным гашишем. А дальше посмотрим.
   Джумангалиев встретил нас бойкой игрой на дутаре.
   - Привет, ну ты прямо Джимми Хендрикс.
   Джумангалиев довольно усмехнулся.
   - Салам, мой северный друг. Что за юная обнажённая дева с тобой?
   - Не обращай внимания. Просто маленькая домашняя ведьмочка. Скажи лучше, о чём твоя песня?
   - О любви, о чём же ещё. Широкая пропасть разделяла двух влюблённых с горячими сердцами, и тогда они в полёте соединились жаркими устами и не разжимая объятий упали на дно глубокого ущелья. Потом там терновый куст вырос.
   - Красивая песня. Кстати, о кустах, гашиш у тебя есть?
   - Возьми сколько надо из мешка в углу.
   Покурили, попили зелёного чая, обсудили повадки верблюдов, прилегли отдохнуть на бескрайнем бухарском ковре и не заметили, как конь Пегас сжевал полмешка гашиша. Полмешка Джумангалиева - это хорошая доза даже для поэтического коня, будем посмотреть на скотское поведение.
   - Пегас, конь тыгдымский, как себя чувствуешь?
   - Уууу.
   Полетели из Самарканда. Мысль была попасть на Ибицу в ночной клуб, но ошалевший пегий конь, дико ржа, плюхнулся в Египте. Чуден гашиш Джумангалиева. То, что мы оказались в Египте, было понятно и без указателей, мрачные пирамиды окружали нас. Пока мы озадаченно оглядывались, Пегас поскакал за юной верблюдицей.
   - Зачем ему верблюдица? - недоумённо спросила домашняя девочка, - Она же ему по росту не подходит.
   - У этого колибри крылья имеются. Кстати, вон та самая большая пирамида - жилище фараона Хеопса. Он должен быть дома. Пойдём, поздороваемся.
   - Хеопс! Вылезай, свои.
   На вершине пирамиды зажёгся фонарь и обмотанная белыми полотняными бинтами фигура вышла к нам.
   - Что по ночам шумите, спать не даёте? Ну до чего же вредные писатели, ничего святого. Привет.
   Тут старина Хеопс узрел мою обнажённую спутницу, зубы его клацнули, из беззубого рта потекли жёлтые слюни.
   - Белая женщина! Озолочу.
   - Эй, Хеопс, угомонись, а то отдам в Британский музей.
   Но фараон не слушал, драный потрох тянул свои костлявые грабли к моей нецелованной оберегаемой девочке. Пришлось приложить Хеопса несколько раз головой о древние камни. Фараон затих, плечи его тряслись от беззвучного плача.
   - Да-а, что-то наш фараоша совсем одичал.
   - Одичаешь тут, - согласилась со мной домашняя девочка. - А вот интересно, озолочу - это сколько в баксах будет? Если нормальная сумма...
   - Уйююй. Пегас, срочно ко мне!
   Подлетел довольный Пегас, настороженно покосился лиловым глазом на лежащее тело, на всякий пожарный случай близко подходить не стал.
   - Не бойся, конь педальный, не трону, хотя за нагло сожранные полмешка гашиша и следовало бы напинать тебя по одному месту.
   Конь виновато потупился.
   - Всё, хватит веселиться, летим на Север. Девочку возвращаем папе и маме, сами домой спать. Впрочем, ты можешь ещё к оленеводам слетать, поставишь и там кому-нибудь рога. Заметил, что пирамиды похожи на чумы? Так что ещё вопрос, откуда пошла цивилизация.
   Пегас согласно кивнул.
   На следующий день я проснулся от громыхания кастрюль на кухне. Заспанный, высунулся на кухню, и обомлел от увиденного. Пегас дохлёбывал украинский борщ, вылизанная кастрюля из-под салата оливье валялась около батареи.
   - На шашлык гада.
   Пегас ломанулся в окно. Плюнув, я пошёл обратно в комнату досыпать, несколько радуясь тому, что в этот день отдохну от литературы. Но Пегас уже стоял на балконе и держал в зубах оливковую ветвь. Бронзовый бюст добрейшего графа Толстого привычно уложился лысиной в мою ладонь.
   - Убью и съем. Ты понимаешь, дикое животное, что я голодный остался?
   Пегас виновато икнул, оливковая веточка - символ мира и согласия, мягко опустилась у моих ног. Да понимаю я, что у коня великий голод после вчерашнего гашиша, полмешка не шуточки.
   - Вот и жевал бы сам эту зелень. Эх, у меня в борще плавал такой смачный кусок мяса на косточке. Ты что, хищник?
   - Жрать захочешь - конеедом станешь. А хорошего мяса я сейчас принесу.
   Пегас сорвался вниз и уже через пару минут на балконе лежала освежёванная собачья тушка.
   - В пагоде слямзил? Я же, слава Богу, ещё не китаец, лети-ка, друг ситный, тогда за рыбой. Поймаешь сёмгу - всё прощу.
   Бойкий конь слизнул с пола собачью тушку и улетел. Через полчаса Пегас стоял передо мною, держа зубами за шиворот браконьера, тот прижимал к груди сёмгу килограммов на десять. Вот это дело. Браконьер исчез за перилами балкона, рыба отправилась в холодильник. Не вся конечно, пару кусков мы с Пегасом поджарили и с большим удовольствием съели.
   Лежим, смотрим телевизор, перевариваем, я на диване, конь на полу.
   - Слушай, дикий ты конь, а что это ты решил сделать себя одним из героев моей повести? Я же пишу о человеческих судьбах, о любви, наконец. Наглых лошадиных морд в моих планах не было.
   Конь притворно захрапел.
   Тут надо рассказать, как я познакомился с этим сумасшедшим животным.
   Сидел я за письменным столом, курил, пил разливное пиво, грыз вонючего вяленого морского ерша, люди знающие понимают, какое это удовольствие, писал первую свою повесть и требовал там коня Пегаса себе на шашлык. Белый лист бумаги с трудом покрывался кириллицей. Могильный холмик из старательно обсосанных рыбьих косточек заваливал на бумаге кривые буквы быстрее, чем эти буквы появлялись, в голове стоял сумбур с ядовито свинцовыми всплесками филологических коллизий, жизнь становилась сложной и непонятной, и тут в моё окно на третьем этаже громко и требовательно постучались.
   Пегая лошадиная морда смотрела на меня через тройное стекло грустными глазами. Перебор с голландией, - подумал я и сделал отрезвляющий глоток холодного пива. Видение не исчезло. Более того, видение махало крыльями, в зубах держало шампура и большой белый конверт. Заинтригованный я открыл окно и взял конверт. Надпись на конверте гласила: "Клинически онтологическое письмо от крылатого, совсем одинокого поэтического коня Пегаса, дисгармонично пребывающего на данном историческом этапе в длительной и мучительной депрессии, непосредственно в свою очередь вытекающей из нестерпимо грустных детерминированных реалий современной русской литературы". Ещё более заинтригованный я вскрыл конверт и прочитал:
   "Хочу сегодня умереть
   И в мир волшебный наслажденья,
   На тихий берег вод забвенья,
   Весёлой тенью отлететь..."
   На подоконник звонко посыпались шампура. Скупые слёзы навернулись на мои глаза. Чем утешить несчастного коня?
   - Литература обязательно возродится во всём своём величии, - вполне искренне сказал я ему. - Ты главное верь.
   Конь отрицательно замотал ухоженной гривой.
   - Ну, слушай же, любитель Пушкина, тогда такие строчки: "Было время, литература была благородное, аристократическое поприще. Ныне это вшивый рынок. Быть так". Так вот, ныне вшивый рынок перебрался в телевизор, а литература вновь становится занятием скучающих бездельников, правда уже не аристократов тела, но аристократов духа. Короче, на аристократию духа ты согласен?
   Конь глубоко и согласно вздохнул.
   - Заходи через балкон, - тогда предложил я радушно коню, а шампура на всякий случай прибрал в дорожную сумку.
   С тех пор мы дружим. Иногда конь надолго пропадает где-то по своим делам, но всегда прилетает на зов. Иногда вертится перед глазами и мешает общению с красивыми женщинами, и тогда с первого раза прогнать его обычно не получается. Конь, между нами говоря, очень хитрый и наглый, письмо, как позже я убедился, оказалось обычным розыгрышем, проверкой. Но при всём при этом Пегас очень верный. Люблю своего Пегаса, но стараюсь держать его в строгости. Или он меня?
   Да, лежим это мы, смотрим телевизор, рыбка переваривается в наших желудках. Чем заняться? Схожу-ка я, пожалуй, к старым друзьям в гости.
   Пагода дымилась. То ли подожгли её добрые люди, то ли там насекомых жарят-парят. Дым на всю округу. И я заблудился в этом дыму. Вместо старого двора, где прошло моё беззаботное детство, оказался за городом на перекрёстке трёх дорог. Камень с буквами: "Налево пойдёшь - коня потеряешь, прямо пойдёшь - себя потеряешь, направо пойдёшь - жену потеряешь". Так, коня жалко, пущай спокойно свой футбол дома смотрит. Себя тоже жалко - нравится мне этот сказочный мир. А вот жены у меня нет - терять нечего. Значит - направо. И вышел к огромной горе. Парнас. Полосатый шлагбаум. Грозные бородатые стражи с бейсбольными битами. "Никитич, Попович and МуромЕц".
   - Ты кто?
   - Писатель.
   - Русский?
   - Да. Так я пройду?
   - Таки нельзя.
   - Пегас, ко мне!
   Прилетел. Жестяная дудка в зубах. Губной помадой тавро "С" на груди. Лихой красно-белый шарф на шее. Красавчик. Стражи Парнаса попытались было нас заарестовать, но Пегас мигом доставил меня на воспетую поэтами вершину.
   На вершине Парнаса, оказывается, далеко не тихие райские кущи, а идёт самая настоящая война. Черти осадили Литературную крепость. Мат на всех языках. Русские поэты и писатели держат свой участок обороны. Пушкин размахивает дуэльным пистолетом. Есенин бросает бутылки с зажигательной смесью. Гоголь с кнутом. Достоевский почему-то с самодельными бомбами. Толстой с блистающей косой. Булгаков с пулемётом. Шолохов с казачьей шашкой. Шукшин с финским ножиком. Да все русские патриоты здесь. Летят отточенные карандаши как копья. На головы нападающих льются кипящие чернила.
   Я с шампурами. Вот не думал, не гадал, что на Парнасе так горячо. "Бей чертей, спасай Словесность!" - кричу вместе с новообретёнными старинными друзьями. На каждый шампур нанизываю по рогатой свинорыло ослоухо козлоногой мерзко визжащей твари. Дружно отбили атаку. "Благодарим за подмогу" - сказали мне. "Счастлив поучаствовать в сохранении Эпоса" - торжественно откланялся им. На обратном пути, разгорячённый боевой схваткой, я легко зацепил на шампуры Никитича, Поповича и Муромеца, жирные туши их сложил у стен Бразильского посольства.
   Зализываем дома боевые раны. Пегас злится, что не посмотрел футбол. Ну конечно, ему литературные баталии видеть не впервой. Мне же от полученного адреналина хочется продолжения приключений, а конкретнее ещё и покорения женского сердца.
   - Пегас, а Пегас, конь ты мой брильянтовый, познакомь меня с какой-нибудь музой, а? - ласково начал я обхаживать крылатого коня.
   - Познакомить не проблема, проблема выбрать, - загадочно отозвался конь. - И оно тебе надо лезть в другие измерения?
   - Надо.
   - Эх, ну полетели. Никакого покоя заслуженному коню.
   Вскоре мы оказались в тщательно ухоженном парке. Невиданные ультрамариновые цветы и деревья, разноцветные шары-фонари парят над дорожками, ажурные белые беседки, фонтаны, качели, скамеечки, вышитые парчовые подушечки на златотканых покрывалах. И нежная музыка в эфире. И музы. О, небо.
   Каких только муз здесь не было: высокие и миниатюрные, худенькие и полненькие, блондинки, брюнетки, рыженькие. Радуга. И у каждой в руках лира. И все полуодеты. Или полураздеты. Это уж кому как нравится. Я стоял посреди зелёной лужайки рядом с ухмыляющимся Пегасом и чувствовал себя на седьмом небе.
   Нас заметили. Музыка смолкла. Музы поднимались с подушечек, скамеечек, сходили с качелей. Музы окружали. На лицах их читалось нечто большее, чем простое любопытство. Странный, очень странный блеск в их глазах. Я почувствовал неладное.
   - Всем стоять! - гаркнул Пегас. - Объявляется конкурс!
   Музы остановились и дружно вздохнули. Кое-где на землю попадали сломанные лиры. Пегас занялся администрированием:
   - Так, первый тур - дефиле по лужайке в купальных костюмах.
   Я толкнул коня локтем в лоснящийся бок.
   - Извиняюсь, дамы, оговорился, дефиле без купальных костюмов. Второй тур - игра на лире, третий тур - декламация произведений классиков русской литературы. Начинаем через сорок минут.
   Музы убежали готовиться.
   - Ну, убедился, что не всё так просто, может, смоемся пока не поздно и пока Главный Евнух не нагрянул? - предложил мне гордый собой конь.
   - Давай хоть первый тур посмотрим, - решил я и стал с максимальным удобством устраиваться на шелковых подушках, приготовил лист бумаги, достал из кармана понтовый паркер.
   Длиннющая очередь из пронумерованных на левой груди и правом полупопии муз выстроилась на дорожках парка. Ну и гвалт от этих муз, на всю округу. Пегас слетал в конец очереди, вернулся.
   - Ровно тысяча муз. Тысяча первая в конкурсе участвовать не может по причине болезни. Начинаем?
   - Нет, не начинаем. Сначала нанесём визит вежливости к заболевшей музе. Где она?
   Под настороженными ревнивыми взглядами мы прошли в дальнюю беседку. Там, укрытая пуховым одеялом, лежала чудесная девушка. Глаза её были закрыты, тёмные волосы разметались по подушке. Сердце моё учащённо забилось, я узнал её, незнакомку из сумасшедших снов.
   - Здравствуй, Муза. Наконец-то мы встретились.
   Девушка удивлённо раскрыла серые лучистые глаза, ойкнула, спряталась под одеяло. Я повернулся к Пегасу.
   - Конкурс отменяется. Музу беру, заверните, пожалуйста.
   - Уже завёрнута в одеяло, - подсказал конь.
   - Тогда скорее сматываемся отсюда.
   Тысяча возмущённых муз грозила вслед нам острыми кулачками. Заспанный Главный Евнух целился в нас стингером. Пегас сделал крутой вираж. Ракета пролетела мимо. Улетели.
   Дома первым делом напоили Музу чаем с мёдом и малиной, для усиления терапевтического эффекта добавил таблетку парацетамола.
   - Ну-с, красавица, давай знакомиться.
   - Demencia.
   - Какое красивое имя.
   Уста наши приблизились. Хм, Пегас, стоя в сторонке, умилительно смотрел на нас добрым дядюшкой.
   - Пегас, иди-ка ты полетай, что ли, - предложил я коню.
   - Полетаю, полетаю, - неожиданно быстро согласился конь. - Давай только на балкон выйдем, разговор есть короткий.
   Вышли на балкон.
   - Говори быстрее, Муза ждёт меня.
   - Тут такое дело, понимаешь ли, с музами нельзя спать, во всяком случае нежелательно.
   - Это ещё почему?!
   - Есть определённые нюансы, которые объяснить пока не могу.
   - Нюансы? По барабану мне все нюансы. Охренел? - и предъявил коню увесистый бюст Достоевского.
   Пегас, увидев бюст Достоевского, побледнел.
   - Всё понял, полетел. Если что зови.
   Я постоял на балконе, вознёс благодарение небу за щедрый дар, и вернулся в комнату. Музы на месте, то бишь на кровати, не было. Были лишь огромные следы от грязной обуви на полу, и ещё в комнате стоял резкий запах самогона. Ой-вэй, похитили моё сокровище.
   - Пегас, ко мне!
   - Что, уже всё? А то мне что-то скучно стало на улице, - ворвался в комнату Пегас. - Где Муза, в ванной, ты её там утопил?
   - Совсем с ума сошёл? Скучно не будет. Посмотри на следы.
   Пегас присвистнул.
   - Однако. Похоже, нас нашли.
   - Слушай, а кто нас нашли?
   - А ты в Мире муз ничего не оставил?
   - Паркер, кажется, выронил.
   - Ну вот, кто-то подобрал и использовал как указатель. Может это Главный Евнух постарался, может какая-нибудь раздосадованная муза.
   Провели следствие: следы 48 размера, отпечатались самодельные гвозди на подошвах.
   Пегас встал в торжественную позу и подвёл итоги расследования.
   - Главный Евнух такую грубую обувь не носит, значит был кто-то другой. А кто этот другой? Миллиарды людей и нелюдей носят такую обувь. Итак, по следам от обуви следствие зашло в тупик. Бирок из прачечной, как ни странно, тоже не оставлено. И муз допрашивать - это бесполезный номер, слишком много их хитрющих до невозможности.
   Я пригорюнилс. О, небо, за что?! Где искать свою Музу?
   - Но! - продолжил после длинной паузы торжествующий конь. - Не всё так плохо. Самогон то мне знаком, хорошо знаком мне этот самогончик, на мухоморах настоянный, слезой младенца окроплённый. Короче, надо лететь к Бабе-Яге, там и узнаем, кто приходил к ней утром похмеляться.
   К замшелой кривоногой избушке на ножках от тираннозавра мы подобрались по всем правилам суворовского военного искусства. То есть взяли её с налёту.
   - Всем на пол! - грозно крикнул я и саданул дубиной по полке с чугунными горшками.
   Ложиться на пол желающих не нашлось. Избушка оказалась пуста, если не считать чёрного кота на печке.
   - Кис-кис, - подозвал я его.
   - Таки и кис-кис, - отозвался кот.
   - Где твоя хозяйка?
   Кот презрительно отвернулся.
   - Сдави ему шары, - посоветовал Пегас.
   - Ну вот, чуть что, так сразу хватать за самое дорогое, - заволновался кот. - Придёт скоро бабка, дорогие гости, подождите, пожалуйста, а пока ждёте, я вам сказку расскажу: в некотором тридевятом царстве, тридесятом государстве, жили-были старик со старухой, собачка жила с ними, овечка, мышки шуршали под полом...
   Речь кота текла монотонно и вкрадчиво. Пегас откровенно захрапел, растянувшись меж разбросанных горшков, да и я начал позёвывать. Деменция, милая Деменсита. Найти её надо. А может пока и не искать? Поспать от души. Здесь, в лесной избушке, так хорошо и уютно, и кот какой замечательный, учёный... Учёный? Да это же кот Баюн. Он же Лев Толстой. Повезло коту, чудом уклонился от моей дубины. А тут и бабка пожаловала. Одетая в форму дивизии SS "Мёртвая голова", надо признать, всё-таки красивую униформу придумал фашистам Хьюго Босс, бойкая бабулька направила на нас чёрный зрачок шмайсера.
   - Ja-ja. Рюсским духом пахнедт. Sehr gut. Hande hoch!
   Пришлось мне поднять руки, а коню крылья. Что же делать? Надо чем-то заболтать старушку.
   - Какой прелестный костюмчик у Вас, уважаемая бабушка Яга. Откуда такой?
   - Костюмчик-то? - Яга фасонисто повертелась перед изображающими восхищение зрителями. - Костюмчик остался от работы в Дахау, милые мои, я там крематорием заведовала. А ну, хватит мне зубы заговаривать, бегом в печку.
   Спасение пришло в виде рогатой драконьей головы, с любопытством заглянувшей в окно избушки.
   - Пегасик! - радостно завопила голова. - Какими судьбами в наши заповедные края? Иди же скорее ко мне, дружище, поцелуй Пыха!
   Бабка Яга изготовилась к стрельбе. Огнемётная струя превратила боевую бабку в горстку серого пепла. Голова вздохнула:
   - Женщины, что они понимают в старинной мужской дружбе.
   Я поднял ещё горячий шмайсер - пригодится. Жалко, что источник информации превратился в пепел, но ведь есть ещё кот Баюн. Я сел на крылечко избушки и стал подманивать прячущегося в лесной чаще Баюна. Над головой, в безоблачном голубом небе кувыркались Пегас и Змей Горыныч.
   - Баюн, а Баюн, сёмги хочешь?
   - Какой кот сёмги не хочет, - отозвался с ближайшей берёзы Баюн.
   - Меняю полпуда сёмги на информацию. Кто сегодня утром заходил к Яге похмеляться?
   - Сначала сёмга.
   - Пегас, ко мне!
   Конь с драконом моментом слетали ко мне домой за рыбой. Кот осторожно слез с дерева, удовлетворённо осмотрел сёмгу и поведал.
   - К Яге утром приходил Мамука.
   - Мамука, кто такой, под чьей крышей работает?
   - Мамука из штата Джорджия-2. Сейчас пиратствует на Карибах, очень вредная и подлая личность, короче, обычный наёмник, - пояснил дракон.
   - Надо лететь на Карибы. Большой Змей, ты с нами?
   - Зови меня просто - Пых XVII. На Карибы рад бы, да не могу. Тройня недавно родилась - кормить надо. А где у Мамуки база, должен знать Фидель Кастро, их связывает совместная торговля кокаином.
   - Ну, Пегасик, полетели на Кубу. До встречи, Пых XVII, и спасибо большое тебе за помощь.
   - Да ладно, - ответил дракон, - друзья Пегаса - мои друзья.
   Летим. Россыпи огней под крыльями. Россыпи звёзд над головами.
   - А интересно, зачем этому Мамуке моя Муза?
   - Он же наёмник, заплатили - украл, а может и другая какая причина, пока не поймаем Мамуку, ничего точно утверждать нельзя, - рассудительно пояснил конь, лавируя между самолётами.
   - Ну, Мамука, погоди, всю вашу шайку-лейку разнесём к чертям собачьим.
   Вот и Куба. Остров Свободы. В резиденции Comandante горят фонарики, звучит весёлая румба. На столах танцуют обнажённые мулатки. Надо полагать борцы за свободу празднуют продажу очередной крупной партии кокаина. А где же сам Фидель? Нашёлся в своём рабочем кабинете. Comandante сидел над картой мира и готовился нюхнуть насыпанную по экватору дорожку белого порошка.
   - Saludo, старый греховодник!
   Фидель испуганно вздрогнул, поднял над головой руки, обернулся. Увидев расширенными зрачками, что мы не Ангелы небесные, потащил из кармана револьвер. Пришлось пригрозить шмайсером. После этого начался конструктивный диалог.
   - Господа, кокаинчику не желаете?
   - Не откажемся.
   Я нюхнул в районе Атлантического океана и задал Comandante короткий вопрос:
   - Где злодей Мамука?
   Пока Кастро раздумывал над ответом, Пегас левой ноздрёй нюхнул Африку и Индийский океан, блаженно выругался, правой ноздрёй добил океан Тихий и Южную Америку. Comandante недолго ломался, рассудил верно, что жизнь какого-то Мамуки не стоит свободы Кубы.
   - Ищите Мамуку у северной оконечности острова Сан-Сальвадор, яхта "Melancolia Negra".
   - Вот скажи мне напоследок Фидель, почему людей социализмом кормишь, покоя на острове никому не даёшь?
   - Партию кокаина не купите? Больше десяти килограмм - скидка. Балтийские матросы - forever! Эх, яблочко, куды котишься? Денежек-то взять больше негде.
   - ЦРУ торговать не мешает?
   - Они в доле.
   Фидель несколько раз хлопнул себя квадратными ладонями по бокам и ляжкам, мотнул обсыпанной белым порошком бородой, криво усмехнулся и добавил:
   - 16 процентов скидка.
   - В другой раз. Ну, прощай, Comandante, да хранят тебя чугунные боги.
   На моторной яхте Мамуки нас уже ждали. Не иначе Кастро по радио стуканул. Два десятка отъявленных и до зубов вооружённых головорезов во главе с толстым и усатым злодеем Мамукой толпились на палубе.
   - Спускайся! - крикнул Мамука. - Спускайся, и если ты мужчина - столкнёмся животами.
   Загорелые головорезы дружно рассмеялись, их кривые сабли, гранаты и автоматы весело зазвенели. "Подожди спускаться на палубу" - шепнул я Пегасу.
   - Привет честной компании! - крикнул им, небрежно поправив шмайсер на груди. - Герр Мамука, где Деменция?
   Злодей Мамука рассмотрел немецкую машинку, призадумался, развёл руками и ответил:
   - А не знаю.
   - Как не знаешь? - поразился я. - Ты же её украл, ты!
   - Всё правильно - украл я. Товар отдал заказчику, получил вознаграждение. Бизнес. Ничего личного.
   - Кто заказчик?
   - Не знаю. Заказ пришёл по электронной почте. Девушку с заплаканными глазами я оставил в сумрачном лесу привязанной к буку, забрал из дупла этого дерева золото, и всё. Кто скажет, что я не выполняю условия контракта, может ты!? - подручные головорезы Мамуки мигом ощетинились автоматами.
   - Да ладно, Мамука, не серчай. Бизнес есть бизнес, понимаю. Но кто всё-таки заказчик?
   - Больше ничем не могу помочь.
   Мы с Пегасом отлетели на ближайшее облако и стали держать военный совет.
   - Пегасик, как думаешь, он нас не обманывает, злодей всё-таки?
   - Думаю, что не обманывает, - покачал головой конь. - Злодей он какой-то ненастоящий, опереточный. Надо искать злодея настоящего.
   - Будем искать. Интересно, а кто платит в наш пластиковый век золотом?
   - Колдуны, - коротко ответил Пегас и заметно расстроился.
   - Значит летим по колдунам. С кого начнём?
   - Начнём с посещения оружейного магазина. Кстати, заметил, что Мамука дал нам наводку. Где растут буки, знаешь?
   - Судя по классической литературе - в Англии...
   Славный город Лондон встретил нас густым молочным туманом. В тумане что-то противно вздыхало, булькало и чмокало.
   - Пегас, что это? - нервно ухватился я за шею коня.
   - Не обращай внимания. Просто протоплазма на этом острове особенно активна.
   Из белой пелены периодически выглядывали тёмные настороженные лица афроангличан и арабов, разглядев шмайсер на моём плече тут же скрывались в узких подворотнях.
   - Ну и как, дорогой мой Пегас, мы найдём в этом тумане колдуна?
   - Высматривай человека в чёрном костюме хасида, идущего в синагогу. Шутка. Лондон это промежуточная посадка, просто хотел убедиться, что он ещё есть. Полетим в Скотландию, на гору Бен-Невис, там обитает один старый друид, можно сказать, что он тоже колдун, а зовут его Лось. Если, конечно, он ещё в бочке с виски не потонул. Лось, понятное дело, не при делах, но должен знать, что творится на острове.
   Приземлившись около кованых ворот окружённого вересковыми зарослями древнего замка, мы вежливо постучались. Ворота медленно приоткрылись. Мы осторожно вошли во двор. Посреди двора стояла низкая и широкая дубовая бочка галлонов на тысячу, в бочке плескались обнажённые девы с зелёными волосами, на краю бочки сидел в белых холщёвых подштанниках огненно-рыжий дедуган с красным носом и распевал похабные песни.
   - Кто такие? - прервал распевание местного эпоса дед.
   - Да мы это тут в этнографической типа экспедиции.
   - Коня не Пегасом кличут? - получив утвердительный ответ, дедуган продолжил. - Конь пусть на травке попасётся (Пегас презрительно фыркнул), а ты, путешественник, залезай в бочку.
   Делать нечего, залез, нежные руки обвили меня и погрузили на дно на несколько минут, после того, как я наглотался скотландского самогона, подняли на поверхность. Посмотрев на мою довольную физиономию, дедуган уважительно спросил:
   - Русский?
   - А то.
   - Ну и как там, в России, по-прежнему воруют?
   - Проворовались окончательно.
   - Сочувствую. Помогу чем смогу. Я великий и ужасный Лось. Садись рядом, рассказывай о проблемах.
   Выслушав про мои злоключения, друид надолго задумался. Девы тихо выбрались из бочки на зелёную лужайку и разлеглись в самых живописных позах. Хм, неплохо устроился Лось. Но где же моя единственная и неповторимая Муза?
   - Твоего колдуна надо искать в другом месте, он точно не местный, Англия - это только прикрытие. Платит золотом, говоришь? Странно это, зачем платить, если можно обмануть, навести чары, нет, злые колдуны предпочитают никогда и никому не платить, тем более такому придурку как Мамука. Свет мой бочка, покажи нам чужеземца, что забирал привязанную к древу деву.
   Поверхность бочки засеребрилась и проявилась чёрная фигура в капюшоне в сопровождении двух здоровенных негров в набедренных повязках. Негры держали на плечах связанную Деменцию. Я бросился к ней, и наглотался снова виски.
   - Я так понимаю, что нам надо в Африку?
   - Похоже на то, - согласился друид. - Негры эти из племени масаев, известных воинов, так что ты поосторожнее там.
   - Пегас, ко мне!
   Подлетел плюющийся травой Пегас.
   - Куда летим? Всегда готов. Пить хочу. Можно?
   Лось милостиво кивнул головой. Пегас присосался к бочке.
   - "White horse", если не ошибаюсь? Ммм. Обожаю блондинок. Орешков солёных нет? Ну нет так нет. - И Пегас снова присосался к бочке.
   Пока Пегас шумно булькал, Лось пригласил меня бывать у него ещё.
   Я вежливо поблагодарил классного деда за приглашение, дёрнул коня за хвост, и мы церемонно откланялись.
   С трудом взлетели и покачиваясь, задевая верхушки деревьев, направились в сторону Африки.
   - Пегас, а Пегас, ты мухи Цеце не боишься? Ага! Давай-ка дружище, залетим к Джумангалиеву, заправимся там лекарствами от жестокого реала, патроны для шмайсера нужны опять же...
   Джумангалиева мы нашли во дворе под чинарой помешивающим в казане ароматный плов.
   - Джумангалиев, привет!
   Джумангалиев вздрогнул, с опаской повернулся к нам.
   - А, это вы. Нельзя же так тихо подлетать. С чем пожаловали?
   - Какой-то ты сегодня, Джумангалиев, странный, кукнара перепил? Дело есть. Пройдём в дом?
   - В дом нельзя, однако. Больной племянник там. Говорите здесь.
   Поведав Джумангалиеву всю историю поисков, объевшись плова, набрав полную сумку патронов и лекарства, мы, не теряя времени, отлетели в Африку.
   - Слушай, Пегас, а не нравится мне сегодня Джумангалиев, скрывает он что-то.
   - Мало ли у человека забот, подумай лучше, как с масаями разговаривать будем.
   - Что-нибудь придумаем.
   Придумывать ничего не пришлось. Одна стрела попала мне в ногу, другая Пегасу в крыло. Река, наполненная крокодилами, нежно приняла нас в свои объятия. Крокодилы испуганно разбежались по зарослям тростникa. Чернокожие воины выловили нас из реки, связали, и с воинственными криками потащили к себе в деревню, бросили в круглом глинобитном сарае.
   - Если сразу не добили - значит, будем жить, - высказал я коню своё мнение.
   - Нас, скорее всего, на какой-нибудь праздник приготовили, большой медный котёл во дворе видел? - не поддержал меня Пегас.
   - Видел. Цветмет. Стащим?
   - Я не потащу. Ты лучше думай, как выбраться вообще отсюда.
   Занавеска, изображающая дверь, раздвинулась, и вместе с потоком африканского солнца в сарай заглянуло размалёванное разноцветной глиной девичье лицо. Мы с Пегасом вздрогнули.
   - Я дочь вождя Лулу, - проворковало чучело. - Какой симпатичный коник, да ещё и с крылышками. Обожаю жареные крылышки. А ты, бледнолицый, кто?
   - Я великий и лицензированный косметолог-волшебник. Липоксация, коррекция фигуры, бесхирургическая подтяжка лица, шеи, век. А также все виды массажа, наращивание ногтей, художественная роспись, наращивание ресниц, спа-педикюр и спа-маникюр, стоунтерапия, удаление бородавок, папилом, кондилом, моллюсков. Из дурнушек делаю красавиц, из старушек молодиц!
   Зазвенели платиновые цепочки, златые браслеты и алмазные бусы, чёрные вздорные козьи грудки дочки вождя радостно подпрыгнули.
   - Ух ты, тебя-то мне и надо!
   - Эх, красавица, так развяжи нас, и займёмся делом.
   - Ладно, подождите, я поговорю с мамой.
   Дева достала из складок набедренной повязки спутниковый телефон.
   - Аллё, маман? Слушай, надо отменить "Праздник живота". Они мне нужны. Спектакль взамен? Договорились. Да, колдуна к ним с травами. Ciao.
   - Колдуна? Колдун здесь?! - чуть не подпрыгнули мы с Пегасом.
   - Колдуна - в смысле знахаря. Вас же надо подлечить. Вместо "Праздника живота" будет ваше выступление на подмостках. Если театральное действо не понравится нашим троглодитам, то извиняйте, вас съедят. Так что готовьте пьесу, учите роли. Шекспира использовать не советую, не стоит провоцировать моих кровожадных масаев. Волшебной косметологией займёмся позже. Если займёмся, конечно. Не скучайте, мальчики. Ciao.
   Занавеска захлопнулась и мы остались одни. Озадаченные.
   - Пегас, а ты какие пьесы знаешь? "Карету мне, карету" помнишь?
   - Не надо о грустном, вы, люди, не представляете, каково оно таскать кареты по грязи. И вообще к местной публике нужен особый подход.
   - Тогда "Королевский жираф".
   - Не удивить. Тут и без "Жирафа" все голые и разрисованные ходят.
   - Да уж, ну тогда будем придумывать нечто своё.
   - Ну и придумывай, ты писатель, тебе и карты в руки, а я покамест посплю.
   Пегас нагло повернулся ко мне спиной и захрапел.
   Сволочь. Я стал думать... "И примешь ты смерть от коня своего" - вертелось в голове.
   Приходил знахарь, лечил травами, на вопросы не отвечал.
   Прошло три дня. Бум-бум - гремят тамтамы. Весёлые голоса за занавеской. Кто мы, хлеб или зрелище, или в одном флаконе? А ладно, быть или не быть. Пора на подмостки. Проспавший все три дня Пегас открыл один глаз, зевнул и спросил:
   - Пьеса готова?
   - Нет.
   - Хреново.
   - Не то слово.
   Бум-бум - гремят тамтамы. В сарай перед занавеской чьи-то руки выставили сосуд с местным вином.
   - Выпить не хочешь? - усмехнулся Пегас.
   - Нисколько не хочу. Знаю, как это вино делается.
   - Ну, тогда иди, выламывайся на сцене трезвым.
   - No passaran! Я же ничего не придумал.
   - Будем импровизировать. Выходим гордо.
   Пространство встретило гулом множества голосов, улыбающимися чёрными лицами и сценой посреди песочной поляны. Дочь вождя и сама вождь возлежали перед сценой на стопке коровьих шкур. Лулу держала на коленях мой шмайсер, вождь курила трубку с лекарством от Джумангалиева. Вот же сволочь. Мы с достоинством поднялись на белую пластмассовую сцену с бутафорским балконом (где и взяли-то? но будет очень кстати), я звонко откашлялся и заявил:
   - Выступают лауреаты международных конкурсов, любимцы достопочтенной биробиджанской публики, на московских банкетах вскормленные народные артисты вечного Советского Союза Поль-Карамболь и Пегас, извиняюсь, Ананас! Пьеса называется "Технологическая ошибка, допущенная при строительстве балкона". В роли страстного юноши прораба Поль-Карамболь, в роли нежной и сладкой девушки заказчицы Пегас-Ананас.
   Раздались жидкие аплодисменты. В голове моей вихрем закружились обрывки театральных знаний. Только Шекспир.
   - Молилась ли ты на ночь?
   Конь округлил глаза. Опасная, мол, пьеса. Но тему подхватил и разогнал дальше.
   - Нет, не молилась, пела песни, плясала голой при луне, ждала тебя, ты не являлся, устала ждать.
   - Работа, блин, друзья - держали, но я мечтал скорей к тебе. Верёвку кинь... Кому сказал.
   - Верёвку, гришь, гуляка вредный. С петлёй её не хочешь?
   Теперь глаза округлил я. Не стоит так провоцировать кровожадных масаев.
   - А может ты сама в объятья прыгнешь?
   - Чтоб ноги поломать? Ещё чего. А говорят, что у любви есть крылья. Взлети ко мне!
   - Есть крылья у тебя.
   Мы с Пегасом несколько смутились. Я впервые посмотрел на зрителей. На их лицах читалось явственное желание кинуть нас в котёл. Лулу со шмайсером наперевес подходила к сцене. Ё-маё, всё перепутали, совсем забыл, у них же матриархат, и на балконе должен был стоять я.
   Пегас шепнул:
   - Могу лететь.
   - Чего, чего? Не понял я. С балкона прямо в руки мне? О чудо!
   - Какой балкон, опомнись, идиот, - зашипел Пегас. - Крыло зажило. Хватай Лулу, и в небо.
   И вот мы в небе, с визжащей Лулу под мышкой. Потрясающие копьями масаи далеко внизу.
   - Да-а, Пегас, натерпелся я страху, почему не сказал, что летать снова можешь?
   - Сомневался. Но гляди, как хорошо всё получилось, и источник информации с нами.
   Лулу страдала. Надо полагать, от отсутствия парашюта. Попыталась девушка передёрнуть затвор автомата, получила по шаловливым ручкам, и трофей от фрау Яги навсегда исчез в песках пустыни.
   - Скажи-ка мне красавица, кто из твоих масаев помогал некоему колдуну украсть мою Музу, слышала, небось, эту историю? И кто этот колдун?
   - Слышала. В этом деле замешаны мои беспутные братья. Кто этот колдун - не знаю. Отпустите меня.
   - Отпустить? Ты уверена? Могу и отпустить. Да вот только высоко здесь, под облаками. Где сейчас твои братья?
   - В Париже, где же ещё. Живут в пригороде Сен-Дени, рю имени Зидана, дом 19. Возглавляют уличную банду. Не обижайте их, пожалуйста, они на самом деле очень хорошие мальчики.
   - Нам нужен колдун. Ладно, ссаживаем тебя. Баба с возу - кобыле легче. Правда, Пегас?
   Ссадив чернокожую красавицу на баобаб, мы отправились до городу Парижу.
   Весёлый город Париж встретил нас благоуханием фиалок и печёных каштанов. Пегас заволновался и спикировал к белым столикам летнего кафе.
   - А знаешь ли ты, что каштаны - это любимая пища нищих, а, следовательно, и самых талантливых, художников и поэтов Монмартра? Как насчёт того, чтобы скушать по тазику этих замечательных плодов? - обратился ко мне конь.
   - Я буду лягушек. И, кстати, нет больше во Франции нищих художников и поэтов, особенно на Монмартре.
   - Лягушек? Фи. Какие же вы, люди, неразборчивые в пище. Этак вы всю биосферу со временем съедите.
   Плотно откушав, я кофием с круассанами, Пегас тремя тазами каштанов, мы отправились на поиски братьев. В дом номер 19 я вошёл под видом почтальона.
   - Письмо братьям-масаям. Заказное письмо братьям-масаям.
   Но дом оказался пуст. Давно пуст. Дочь вождя крепко нас обманула.
   - Что делать будем, Пегас? Снова к масаям, снова к крокодилам? Кстати, а крокодилы летают?
   - Раньше летали. А Лулу ловить смысла нет. Никого там уже не найдём, - задумался конь. - Надо искать колдуна по другой методе. Обратимся-ка мы к оракулу.
   - И где мы найдём этого оракула? Дельфийский храм, насколько мне известно, тоже давно пуст.
   - Полетим на Тибет, в Шамбалу. Там должны быть оракулы.
   - Шамбала - это сильно. Полетим через Джумангалиева. А то уже интоксикация от трезвости наступает. Всё равно по пути.
   Но дом Джумангалиева тоже оказался пуст. Всё вокруг указывало о поспешном бегстве хозяина жилища. Мы устало присели под чинарой.
   - Пегасик, не надо нам в Шамбалу, я догадался, колдун - это старый узбекский шакал Джумангалиев, он похитил мою Музу.
   - Согласен. Только никакой он не узбек, этот Джумангалиев, он китаец.
   - Китаец?
   - Да, китаец. Я думал, ты в курсе.
   - Я же не антрополог. Плохо дело. Как искать будем?
   - Методом научного тыка.
   - Их же больше миллиарда!
   - А кто сказал, что будет легко?
   В Китай мы прилетели рано утром. Семьсот миллионов китайцев делали утреннюю зарядку. Оставшиеся сотни миллионов заканчивали ночную смену. Поднебесная империя готовилась к очередному великому скачку, результатом которого, надо полагать, должно стать освоение пустынных северных территорий. Ну что же - дело понятное. Да не об этом сейчас речь. Муза где? Где змей Джумангалиев?
   - Слушай, Пегас, может, начнём с Председателя КНР?
   Но конь не ответил. Пропал конь. Я огляделся. Толпа голодных китайцев тащила коня в сторону Пекинского рынка, где уже бряцала алюминиевая посуда. Пегас отчаянно взбрыкивал и ругался на всех мировых языках. Морда перекошенная его выражала беспредельное отчаяние.
   - Стойте, несчастные! - кинулся я вслед толпе. - Именем Мао повелеваю вам остановиться и вернуть коня!
   Толпа недовольно остановилась.
   - Кто ты такой, чтобы козырять именем Великого Мао? - обратился ко мне самый тощий китаец.
   - Русский писатель.
   - Русскую литературу, однако, мы безмерно уважаем, - вежливо поклонились китайцы. - И особенно нам нравятся обширные усадьбы русских писателей. Ну что же, писателю без крылатого коня никуда, это мы понимаем. Тогда обмен: меняем животное на небольшую территорию.
   - Еврейская подойдёт?
   - Ещё как подойдёт! - радостно загалдели китайцы. - Забирай коня!
   Пегаса распутали и мы, не мешкая, поднялись метров на двадцать над толпой.
   - Вперёд, в Биробиджан! - увлечённо позвал толпу тощий китаец.
   - Эй, ребята, какой такой Биробиджан? В Тель-Авив идите.
   - Вперёд, на Тель-Авив! - прозвучал новый клич и толпа китайцев, обрастая как снежный ком, покатила в западном направлении.
   - Всё Пегас, поздравь меня, медаль "За оборону Сибири" я сегодня заработал.
   - Благодаря мне, - ворчливо отозвался конь, помолчал и добавил. - А вообще-то я здорово испугался, китайцы, они такие, едят всё и сразу.
   - Давай-ка, пока нас не съели, посетим Запретный Город, что-то подсказывает мне, там надо искать.
   Просочившись в китайские святая святых, мы попали в Сад Установленного Счастья. По дорожке среди ухоженных зарослей рододендронов и прочей цветастости шёл нам навстречу, кто бы вы думали, сам старина Джумангалиев с граблями в руках.
   - Попался, старый шакал.
   Джумангалиев от неожиданности выронил грабли, скривился как от зубной боли, медленно поднял руки.
   - Нашли таки. Сдаюсь. И не шакал я, а внук последнего Императора Китая Цяньлун III, здесь находится мой Драконовый Трон, здесь я хочу вернуть величие нашей династии.
   - Хватит лирики. Муза где?
   - Деменция находится в Павильоне Вечной Любви, но тебя она уже не ждёт, - криво усмехнулся эксДжумангалиев.
   - Ты мою Музу зачем украл?
   - Не собирался я именно её красть, думал за голубоглазую девочку, её заказывал Мамуке, но он украл Музу. И тут такое дело, сам влюбился в эту девушку.
   - Почему Деменция меня не ждёт?!
   - Такие девушки для дворцов, а не для всяких там хулиганов. Идите по дорожке, у цветущей яблони сворачивайте направо, она там.
   Я поднял грабли и залепил ими по наглой роже новоявленного Цяньлуня III. Оставив окончательные разборки на потом, мы поспешили в указанном направлении.
   Ах, какая это была встреча. В пряном эфире кружили разноцветные бабочки, солнце блестело сквозь изумрудные фигурные листья деревьев, ласковый тёплый ветерок шептал о любви. Муза возлежала на ложе и мечтательно смотрела в пустоту.
   - Деменция, любовь до гроба! - бухнулся я перед ней на колени.
   - Юноша, о чём это ты? - непритворно удивилась Муза.
   - Как это о чём? Или ты всё забыла? Вот конь Пегас, узнаёшь его?
   - Что-то такое припоминаю, - покладисто согласилась Муза, с лёгкой улыбкой рассматривая наш странный тандем.
   - Да мы же тебя из Мира муз больную забрали, вспомни, ты счастье моё и мечта сбывшаяся моя!
   - Ну, твоя я, или не твоя... это ещё тот вопрос, милый юноша, для такого дела конкретные действия нужны, - Муза помолчала, откинула прядь волос мягким движением изящной руки, неожиданно лукаво блеснула глазами и продолжила. - Я же, в сущности, не против любви, вот и Цяньлун III меня обхаживает, о любви хнычет, Сад для меня восстанавливает, Императрицей обещает сделать, а оно мне надо? Мы, музы, не простые женщины, если ты понимаешь, о чём это я. Нас заслужить надо. А к смелым и удачливым мы со всей нашей душой.
   - Я готов к подвигам!
   - Тогда сделай то, сама не знаю что. А я тебя в Саду пока подожду. И ходи, пожалуйста, аккуратнее по хрустальным мостам, потому как на самом деле они стеклянные, ненадёжные... - тут Деменция задумчиво вздохнула и прикрылась расписным веером.
   Взволнованный я откланялся и подошёл к Пегасу, который во время нашего с Музой диалога маячил на заднем плане и производил опустошение экзотической растительности.
   - Пегас, пора совершать подвиги. Отныне я Рыцарь Печального Образа, а ты мой верный Росинант.
   - Лучше бы я стал Буцефалом, он для подвигов как-то больше подходит, - без особого энтузиазма отозвался конь. - Неужто ты собрался с ветряными мельницами сражаться?
   - Не было никаких ветряных мельниц у Дон Кихота, были самые настоящие грозные великаны, это я тебе как писатель говорю, - впал я в патетику. - Всё, базар окончен. По коням.
   Вылетев в голубой простор, я задумался: какой же подвиг совершить? Пегас, явно надо мной насмехаясь, загорланил песню: "Нас водила молодость в сабельный поход". Пусть себе веселится. Это, чувствую, временно.
   Прилетели на базу, то бишь ко мне домой. Пыль покрывала запущенную квартиру пуховым одеялом. Да, давненько я здесь не появлялся. Погрызли задумчиво сухари, попили чаю.
   - Пегас, дружище, что посоветуешь?
   - Можно поймать какого-нибудь современного камуфляжного злодея и бросить его к ногам возлюбленной. Реально половить чертей на Уолл-Стрит. Можно очистить конюшни Мухоблядского племсовхоза.
   - Предлагаю покорить Северный полюс на коне, такого финта точно ещё не было, ты как?
   - Всё это не то, - не согласился Пегас. - Предлагаю немного расширить границы сознания.
   - Ну-ну, давай, для грибочков как раз самый сезон, - поддержал я коня.
   - Полетим к марсианам!
   - К японцам, что ли?
   - Нет, на самую настоящую планету Марс. У марсиан есть чудный светящийся шар, объект поклонения и освещения. Подаришь его Музе.
   - Ну, Пегас, ты настоящий Гриб. Здорово. Только как мы на Марс попадём?
   - Не вопрос.
   - Так, подожди. Говоришь - объект освещения?
   - Ну да. Живут там у себя под землёй. Маленькое такое солнышко.
   - Тогда нельзя. Нехорошо лишать марсиан персонального солнца. Думай что-нибудь другое. Кстати, а что там дальше, за Марсом?
   - Сириус и Юпитер.
   - Я хочу сказать - ещё и ещё дальше.
   - Хочешь, чтобы крыша съехала?
   - Хочу. Там Бог?
   - И да, и нет. Там абсолютное знание. А Бог - он, в сущности, везде.
   - Я верю в Бога.
   - Этого мало, надо чувствовать его.
   Мы всерьёз и надолго задумались.
   - Знаешь, Пегас, я как-то завалил один из ходов муравейника ягодой черникой и почувствовал себя богом. Так что насчёт подвига?
   - А может, не будем устраивать китайских церемоний? Что предлагаю: прискакал на бравом коне, - тут Пегас горделиво повертелся перед зеркалом, попутно смахнув с полок разную дребедень. - Подхватил свою красавицу, кинул её поперёк седла и унёсся в ночь, подобно батырам Чингисхана, посадил в юрте посреди степи и там воспитывай на здоровье.
   - Хорошо бы, - вздохнул я. - Но уж слишком это не по-рыцарски. Не подходит.
   - Понты правят миром, - согласился конь. - Ну, смотри сам - тебе жить. Знаю одного продвинутого йога, может какой подвиг посоветует? Слетаем?
   - А как же.
   Полетели. Россыпи огней под крыльями. Россыпи звёзд над головами.
   Посадку совершили около входа в тёмную пещеру где-то в отрогах Гималаев.
   - Заходи первым и щёлкни его душевно по лбу, да так, чтобы в себя быстрее пришёл, - дал мне напутствие Пегас. - И вообще, запомни на будущее - "встретил философа, сразу бей его кружкой по голове".
   Я шагнул в пещеру. И упёрся в глаза йога. Йог, как и положено, сидел в позе лотоса на потолке вниз головой и бормотал какую-то мантру.
   - Здравствуйте, уважаемый йог.
   - Здравствуй, человек, - охотно отозвался йог. - Называй меня просто - Гуру.
   - О, Гуру. Любимая девушка требует совершения подвига, но не сказала какого. Что Ваша Мудрость посоветует? - я вежливо поклонился.
   - Всё просто, вступай в братство йогов.
   - А это подвиг?
   - Конечно. Перестанешь быть человеком и проживёшь лет триста.
   - И где за это время окажется моя любимая?
   - Всё тлен. Из смертных только йоги приближаются к вечности. Самосозерцание опять же - что может быть сладостнее.
   - Сладостнее любить прямо сейчас. Прощай, глупый йог.
   Вспомнив напутствие Пегаса, хоть и с опозданием, я таки стукнул йога в пергаментный лоб, развернулся и вышел из пещеры. За спиной раздался грохот свалившихся с потолка костей.
   - Ну как? - поинтересовался Пегас. - Продуктивно побеседовали?
   - А ты не слышишь? Знаешь что, любезный мой конь, хватит с меня восточных тонкостей, надо бы побывать в бабушкином доме, набраться сил и ума-разума в родном краю. Полетели.
   Вросшая в землю и потемневшая от времени изба на краю северной деревни встретила нас доброжелательными вздохами и скрипами. Пегас покрутился во дворе, одобрительно качнул головой, увидев традиционную для русского севера деревянную голову коня на крыше, и ускакал осматривать окрестности, а скорее всего искать местную конюшню. Я затопил печь, на лежанку бросил овчинный тулуп, улёгся и быстро заснул. Приснилась Страна Восходящего Солнца. Тонкостенный домик с полупрозрачными окнами из рисовой бумаги, циновки на полу, лёгкие пальцы луноликой гейши, почему-то одетой в сарафан и кокошник, щекочут меня. Но уж слишком явственно щекочут. Я открыл глаза.
   - А-а-а! Ты кто?
   - Домовёнок я. Не бойся.
   На меня большущими зелёными глазами смотрела взлохмаченная рыжая, одетая в живописные лохмотья девочка. Хорошенькая такая девчушка, забавная, но только очень уж маленького роста, она сидела на краю лежанки и беззаботно болтала ножками, обутыми в чудные деревянные башмачки.
   - Ну и как тебя зовут, юная леди?
   - Нюша.
   - А сколько тебе лет?
   Ответить девочка не успела, в низкую дверь шумно пролез Пегас, осмотрел недовольным взглядом нашу маленькую честную компанию и фыркнул:
   - Это что ещё за рыжее чудо-юдо, из каких палестин свалилось?
   - Эй, опомнись, зачем такой злой? - осадил я разнузданного коня. - В конюшню попасть не смог?
   - Да нет, попасть как раз смог, - сумрачно ответил Пегас. - Ничего другого не смог - одни клячи. Глухомань. Провинция.
   - Ты нашу деревню не трожь, - возмутилась Нюша. - А не то я тебе мигом гриву повыдираю. И не какая я не юдо, местные мы, русские домовые.
   - Ну ладно, ладно, ишь какая хозяйка оказалась боевая, - мгновенно поостыл Пегас. - Скажи лучше, овса не найдётся для несчастного коня?
   - Обойдёшься охапкой сена, - с величием царицы Савской указала Нюша рукой на поветь направление коню. - И не вздумай оттуда снова соваться в комнаты, учти, я бью только один раз и сразу по крышке гроба.
   Ошарашенный Пегас тихо протиснулся обратно дверь и, стараясь не стучать копытами, исчез в сторону повети. Нюша повернулась ко мне и снова превратилась в озорную дворовую девчонку.
   - Сильно, - выразил я своё восхищение. - А для меня у тебя что-нибудь кроме сена найдётся?
   - Грибочки.
   - А какие грибочки, правильные?
   - Разные, - туманно пояснила Нюша. - И настоечка для лучшего пищеварения есть.
   - На мухоморах? - деловито поинтересовался я.
   - Нет, на псилоцибинах. Другая терапия. Но тоже ничего. Рекомендую.
   Захватив сковороду с грибами и бутыль настойки, я поднялся на поветь к Пегасу. Унылая морда полулежащего на сене коня с торчащей из пасти охапкой этого же сена несказанно порадовала мой уставший организм.
   - Подвинься, Буцефал, сейчас нормально с тобой поужинаем.
   Пегас радостно выплюнул сено и первым делом ополовинил бутыль настойки.
   - Эх, хорошо, - удовлетворённо выдохнул верный конь и сунулся мордой в сковороду.
   В разгар пиршества заглянула к нам Нюша, хихикнула и растаяла в воздухе. Затем пришли строительные рабочие в оранжевых касках, замешали бадью цемента и ушли сквозь стену. Потом появились папуасы в перьях и исполнили нам танец урожая, ушли через печную трубу. Папуасов сменили зелёные инопланетяне с антеннами вместо ушей, занялись аэробикой и ещё чем-то непонятным.
   Решив с Пегасом, что такого дурдома с нас хватит, мы сели на велосипеды и поехали в Москву, в марципановый Кремль. Там, сидя за пыльным столом орехового дерева, обсудили с Президентом проблемы коррупции, дорог и дураков, послушали Сида Баррета, попили немецкого пива и вернулись обратно. Дом оказался набит расплодившимися инопланетянами под самую крышу. Пришлось лечь спать прямо в чистом поле под торжественным бездонным небом.
   Утреннее солнце разбудило нас. Поле. Птички поют. Два велосипеда рядом. В голове чугун. Что вчера было? Толкнул Пегаса - "вставайте граф, нас ждут великие дела!"
   - Мальчики, завтракать.
   И сразу всё вспомнилось: Нюша, грибочки, Кремль, вытянутое лицо Президента, конь на велосипеде.
   Поплелись к дому. Нюша, одетая в костюм поварёнка, встретила нас у порога. Стол, накрытый расписными рушниками, поджидал нас на залитой солнцем веранде.
   - Хозяюшка, что на завтрак? - шумно принюхиваясь к соблазнительным запахам, поинтересовался Пегас.
   - Каша пшённая, яичница, котлеты по-киевски, треска в кляре, бутерброды с икрой красной, мороженое в шоколаде, кофе и апельсиновый сок.
   - Чудо! - восхищённо воскликнули мы. - Откуда?
   - От верблюда. У женщин свои маленькие секреты.
   За четыре минуты расправившись с завтраком и тяжело упав на травку, мы снова задумались о реальной жизни. Тема подвига требовала своего разрешения.
   Послушав наши неловкие фантазии, Нюша важно хмыкнула, и заявила:
   - Зачем такие сложности, всё очень просто - согласно традициям надо победить, убить или поймать дракона.
   - Так ведь есть у нас знакомый дракон, - обрадовался я такой замечательной идее. - Пригласим в гости, арестуем и доставим к Музе. Уважаемый Пегас, как с драконом связаться?
   - Во-первых, - начал Пегас. - Пых мой друг и поэтому арестовывать его не надо. Во-вторых, с ним всегда можно договориться. В-третьих, нужен телефон. А в-четвёртых, кто-то за ночные поездки на велосипеде должен ответить, и я думаю, что мой компаньон в этих вопросах со мной полностью согласен.
   Я, понятное дело, согласно кивнул Пегасу головой.
   - Есть здесь телефон, - услышав о "в-четвёртых", мигом подхватилась Нюша и застучала деревянными башмачками по лестнице на чердак.
   И принесла чёрный старинный телефон образца Смольного 1917 года.
   - Он же без провода.
   - Это мобильный, - улыбнулась Нюша.
   Я покрутил ручку аппарата.
   - Алло, барышня, резиденцию Пыха XVII, пожалуйста.
   - Секундочку подождите, - прощебетала барышня. - Соединяю.
   Я положил наушник в ухо Пегаса, воронку микрофона сунул ему под нос.
   - Пых, привет! - затараторил конь. - Дело есть, очень срочное, прилетай по адресу: 46,1 градус в. д. на 63,5 градуса с. ш. А там ориентируйся на запах котлет по-киевски. Жду.
   Пегас снова откинулся на травку и важно повёл копытом на Нюшу.
   - А ты, хозяйка, готовь ещё котлет, да побольше.
   Нюша только усмехнулась и достала из кармана белой поварской курточки скатерть-самобранку. Прошептала что-то, взмахнула скатертью, и двор по самую крышу оказался завален котлетами.
   Слушай, Нюшенька, а откуда у тебя такая чудесная скатерть? Вчера что-то мы её не видели, - вспомнил я грибные приключения.
   - У Бабы-Яги ночью выпросила, специально для дорогих гостей, - пояснила Нюша.
   - Как, разве Яга жива? - удивился я.
   - Сейчас её внучка осваивает торговую марку, моя подружка, кстати. В гости вас приглашает - поблагодарить хочет.
   Обдумать приглашение к новой Бабе-Яге я не успел - на котлеты коршуном спикировал Пых XVII.
   Пока крылатые животные насыщались и вели затрапезные переговоры, я сходил к колодцу и снял цепь вместе с ведром.
   - Зачем ведро? - поинтересовалась Нюша.
   - Дракону вместо колокольчика.
   - Будет красиво, - согласилась со мной девочка.
   Дракон покосился на меня и легонько выдохнул-вздохнул. В утреннем воздухе угрожающе запахло напалмом.
   - Шучу. Вдруг по дороге пить захочется - вот ведро и пригодится.
   Нюша захихикала.
   - Отмазка принимается, - успокоился Пых XVII. - Ладно, Пегас мне тут в общих чертах тему объяснил, помогу вам. Но что мне за это будет?
   - Девственница тебя устроит? - я подтолкнул к дракону беззаботно хихикающую девочку.
   Зря подтолкнул, Нюша топнула ножкой, земля вздрогнула так, что мы едва удержались на ногах, и пообещала утопить всех в колодце. Пегас кивнул - реальная, мол, тема. И почему он так её боится? Что такого про домовых знает?
   - Да такая девственница меня построит. Никогда не знаешь, что эти девственницы отмочат, - отказался Пых XVII, что-то такое припомнив из своей прошлой жизни. - Мне бы сокровищ каких-нибудь, брильянтов, например.
   - Эх, знать бы заранее, - посетовал Пегас. - Были же ночью в Кремле, заглянули бы в Гохран.
   - Ага, заглянули бы, - усмехнулся я. - Гохран автоматами Калашникова охраняется, могли бы и не выйти оттуда. Надо подумать, где взять для многоуважаемого дракона сокровищ.
   - Есть у меня кое-что, - подхватилась Нюша, загремела башмачками на чердак и принесла массивный бронзовый подсвечник на семь свечей.
   - Где стащила? - дружно подивились мы.
   - Где стащила - там уже нет. Короче, Пых, тебе этот семисвечник в качестве оплаты интересен?
   - Не вполне, - ответил дракон. - Вещь в хозяйстве нужная, конечно, пещера большая, тёмная, но не золото это и далеко не сокровище.
   Нюша недовольно фыркнула:
   - Ничего, Пых, ты не понимаешь, этот подсвечник притягивает золото, впрочем, не хочешь, не надо.
   - Всё понимаю, Нюша, но драконы по определению не могут заниматься обманом, - с вздохом объяснил Пых XVII. - Мы можем только прятать от жадных людей сокровища и охранять их.
   - Некогда сейчас за сокровищами срываться, уважаемый Пых XVII, с отсрочкой платежа полетишь? - вмешался я.
   - Полечу, - нехотя согласился дракон. - Да, вот и подтверждение, где такой подсвечник появляется, сразу начинаются разговоры о кредитах. Неправильно так жить. Ладно, всё это лирика, собирайтесь уже.
   - Я лечу с вами, - тут же категорично заявила Нюша, закинула подсвечник в помойку, подхватила из собачьей будки фанерный чемоданчик и забралась на чешуйчатую спину дракона.
   - А что у тебя в чемодане, хозяйственная девочка? - поинтересовался Пегас.
   - Сменная одежда. Не могу же я появиться в императорском саду в костюме поварёнка, мне по чину не положено, - и Нюша гордо подняла рыжую головку.
   Эх, полетели. С песнями. Солнце в глаза.
   Вот и Пекин. Запретный Город. Сад Установленного Счастья. Приземлились в кусты. Дракон подставил шею под колодезную цепочку. Пегас отправился на разведку. Нюша спряталась переодеваться. Я же в волнении начал ходить по полянке, предвкушая встречу с Музой.
   - Вот и я, - появился Пегас. - Докладываю: Муза одна скучает на скамеечке возле Павильона Вечной Любви, проход свободен.
   - А вот и я, - появилась из кустов жасмина Нюша.
   Мы онемели. Перед нами стояла рыжеволосая красавица лет шестнадцати в красном платье от Валентино. Серебряный крестик в вырезе платья, эх, пришлось отвести любопытствующий взгляд в синее небо.
   - А девочка-то подросла, - выразил общее мнение Пегас. - Вот говорили мне, что чужие дети растут быстро, но не в два же раза увеличиваются за пять минут?
   - Нюша, - схватился я за голову. - Может подождёшь на полянке?
   - Не оставишь же ты меня одну в незнакомом месте. Не парься, что-нибудь придумаешь. Я буду вести себя положительно. Обещаю.
   Делать нечего, двинулись. Я с драконом на неубедительной цепочке, Нюша бочком на Пегасе. Муза действительно сидела на скамеечке и читала, я присмотрелся к книге. "Разведение кроликов на приусадебном участке". Начало обнадёживающее.
   - Здравствуй, уважаемая Муза, - торжественно молвил ей.
   Муза неспешно отложила книгу, посмотрела на нас, мило улыбнулась.
   - Здравствуй, странствующий рыцарь. Здравствуй Пых XVII, ты что, стал неформалом, зачем такую жуткую цепочку на себя нацепил? Здравствуй, Пегас. Здравствуй, юная девица.
   Надо сказать, что тут её голос едва заметно дрогнул. Повисла пауза. Что делать. Что делать. Как выкручиваться?! Неловкую паузу разрядил полукозёл-получеловек, нерешительно появившийся из-за дерева. Сатир. С граблями.
   - Джумангалиев? - недоумённо спросил я его.
   Сатир заплакал и ринулся обратно в заросли. Не повезло бедняге, наказан похоже.
   - Так, - продолжила Муза. - Я так понимаю, что ваше комедийное действо называется: поимка дракона и вызволение прекрасной пленницы? Пых XVII, тебе не стыдно? Ладно, эти два проказника, но ты то серьёзный дракон, ай-яй-яй, и о чём только твоя голова думала? Кстати, почему со спутницей своей не знакомите?
   Нюша соскользнула с коня, сделала книксен, представилась:
   - Нюша. Хозяйка загородного дома я.
   Это конец. Дракон и Пегас усиленно посмотрели в небо.
   - Ах, вот как. Теперь я догадалась, кто ты такая, - неожиданно рассмеялась Муза. - Добро пожаловать в мой сад. Так, теперь всё ясно с вами. Пых XVII, тебе что-нибудь обещали за смешную роль? Сокровищ?
   Дракон удручённо кивнул.
   - Отпускаю вас с миром, - милостиво закончила аудиенцию Муза. - Добывайте сокровища, сильно не безобразничайте. И про подвиг, дорогой мой рыцарь, само собой не забывай. Нюша останется со мной. Хоть ненадолго останешься? Спасибо, а то скучно одной.
   Я преклонил перед дамой сердца колено, поцеловал её благоухающую ручку, кивнул Нюше, и мы задним ходом двинулись обратно на полянку держать совет.
   - Дракон, что это было? Откуда Деменситу знаешь?
   - Сам удивился встрече. Да, действительно, мы давно знакомы. Встретил её как-то в лесу, чувствую - девственница, хотел напугать, а она меня в сто раз уменьшила и башмачком придавила. Да что там вспоминать.
   - Понятно теперь, почему ты от девственниц отказываешься. Итак, для начала мы отправляемся на поиск сокровищ, на поиск быстрый и неутомительный, то бишь за "русской мечтой". Так и назовём операцию. Кто против? Воздержался? Вперёд.
   - А куда вперёд? - уточнился Пегас. - И название мне не нравится.
   - Ну вот, началось. Вперёд - это значит вперёд. Крутанём бутылочку, куда покажет, туда и вперёд. А название - лучше не придумаешь.
   - Бутылочки нет, - влез дракон. - Но есть ведро.
   - Слушай, Пых, а тебя дети дома не ждут?
   - Дети подросли, охотятся на мелкую дичь сами, так что я с вами. Должен же я присматривать за поиском и моих сокровищ.
   - Блин. Ладно. Пегас, какие мысли есть?
   - Недавно на чилийском острове имени Робинзона Крузо нашли самый большой в мире клад - 800 тонн золота инков, на 10 млрд. долларов. Стащим?
   - Неинтересно. Да и зачем нам тайваньские понты, подумаешь, одним золотым унитазом больше, одним меньше. Слушай, Росинант, скажи лучше, а почему ты Нюшу так опасаешься?
   - Она же стихиями повелевать может. Рассердится, закрутит в вихрь, окажешься где-нибудь во льдах Гренландии, а оно мне надо?
   - Женщины, они такие, - подключился к разговору дракон. - Моя супруга так в порыве гнева задницу мне поджигает. - Пых повернулся спиной, демонстрируя тёмное пятно на крупе.
   Мы втроём скорбно замолчали, обдумывая коварство женщин, и я решил сменить тему разговора на более приятную.
   - Пых, скажи, сам-то какое сокровище хочешь? Что тебя интересует? Может картины старых мастеров? Или коллекция пивных банок из Оклахомы?
   - Даже и не знаю, - задумался дракон. - Картины и другие произведения искусства уважаю, но прятать их нельзя, они для всех. Золота и брильянтов у меня, если честно, и так навалом. Предлагаю пока отложить тему сокровищ и непосредственно заняться подвигом.
   - Так и скажи, что от своей драконихи хочешь быть подальше, - заржал Пегас.
   - И это тоже, - признался дракон и почесался задом о реликтовое дерево гинкго.
   - Пых, а почему зад тебе подпаливают, а не грудь, скажем? - не унимался конь.
   - Не всегда получается быстро убежать, - на полном серьёзе ответил дракон. - Да ты зря смеёшься, вот заживёшь семейной жизнью, посмотрю я на тебя.
   - Значит, свершение "русской мечты" отменяется, - я невольно вздохнул.
   - Неверно, - торжественно объявил Пегас. - Именно оно и начинается.
   - Ты хочешь сказать, что "русская мечта" - это желание прыгнуть выше неба?
   - Именно это я и хочу сказать.
   - Хорошо сказал. Тогда в путь. Название операции остаётся прежним. Есть идея: предлагаю вернуться к моему родному городу на перекрёсток трёх дорог. "...Прямо пойдешь - себя потеряешь..." Это то, что надо для подвига. Вас приглашаю посмотреть на мои судороги. Летим на север.
   - А ведро с цепью куда? - поинтересовался редко хозяйственный конь.
   - Оставим императору.
   И мы рванули на север. Россыпи огней под крыльями. Россыпи звёзд над головами.
   Вот и нужный перекрёсток. Три дороги. Та, которая прямо, совсем заросла травой.
   - Подумайте, друзья, зачем вам подвергать свои жизни опасности, - обратился я к Пегасу и Пыху. - Может мне лучше одному идти, а?
   - Не прокатывает, - отозвались друзья. - Мы кино досмотрим до конца.
   - Тогда нам налево, - напоследок пошутил я и двинулся прямо.
   Иду. Кусты, деревья - страшно. Позади, на расстоянии ста метров, идут Пегас с Пыхом, о чём-то между собой оживлённо спорят, на возможные опасности - ноль внимания. Трактир за поворотом. На трактире надпись "Cafe shop". Зашёл. Джон Леннон за прилавком, Йоко Оно за кассой. Балалайка висит на стене. А какой только травки здесь нет. Гавайская, индийская, алжирская, голландская... и стоит копейки. Рука привычно полезла в карман за деньгами. Стоп, - сказал я себе - не буду курить. Развернулся и вышел.
   - Забивай! - встретили на выходе друзья.
   - А нэту, генацвале, не стал брать, - развёл я руками.
   - Совсем сошёл с ума, - подвели итог Пегас с Пыхом и сами ломанулись в"Cafe shop".
   Что-то гремело, падало, шипение дракона перекрывал противный гнусавый голос Йоко Оно. Наконец бравые друзья выкатились из трактира с коробкой шишек. Забили два здоровенных косяка, сидят, курят, ржут. Вот так помощнички. Я свою жизнь, можно сказать, подвергаю опасности, а им всё хихоньки да хаханьки. Не стал их дожидаться, пошёл дальше. А страшно одному. Вот брошу всё, уеду к славному друиду деду Лосю, там виски, там Европа.
   - Опа! - выкатился из кустов на дорогу очкастый толстячок. - Кто такой, почему без охраны?
   - Русский писатель. Охрана меня бросила.
   - Это хорошо, что охрана тебя бросила, - удовлетворённо потёр руки толстячок и вытащил из-за пояса костяной нож. - Будем тебя резать, цензурировать так сказать.
   - Подожди, - остановил я его. - Позволь слово молвить.
   - Литературное?
   - А то. Пошёл нахрен, мудак очкастый. Сейчас тебе, сцуко, яйца вырву и в рот затолкаю. Прочь с дороги, чумоход картонный.
   - Таки сразу бы и сказал, что ты наглый русский писатель, - обиделся толстячок и исчез в кустах.
   На дороге появились Пегас с Пыхом. Идут, горланят песню "Kiss, Kiss, Kiss", смешно передразнивая Йоко Оно. Орлы.
   Подошли, осмотрелись.
   - Слушай, а к тебе тут очкарик с ножом не выходил? - спросил Пегас. Я отрицательно помотал головой. - Странно, должен был появиться.
   - Что за очкарик? - поинтересовался Пых. - Я хочу кого-нибудь скушать.
   - Редактор какого-то литературного журнала, сволочь редкая, исключительно себе и своим присным гонорары выписывает, - пояснил Пегас и матерно выругался. - Надеюсь, что его кто-нибудь уже съел.
   Двинулись дальше. Пегас и Пых опять в ста метрах позади. Весёлые что не могу. Подождал друзей.
   - Дайте и мне покурить, что ли.
   Пых с готовностью протянул коробку с шишками. Забил я косячок, покуривая, потопал дальше, с удвоенной настороженностью рассматривая кусты и деревья. А-а! Что это? Русалка на ветвях сидит, покачивает рыбьим хвостом и арбузными грудями. Блондинка.
   - Ты чего это на дерево забралась?
   - Я птица.
   Подошли Пегас с Пыхом. Тоже удивляются.
   - Совсем девка с ума сошла, наверное, от несчастной любви, - предположил дракон.
   - Согласен, - покачал головой Пегас. - И я даже знаю, что за весёлый поэт в этом виноват. Нарушение экологического равновесия будем исправлять.
   - Слезай с дерева, - мирно предложил я русалке.
   - Никогда, ни за что, - заманерничала хвостатая дева.
   Мы втроём потрясли дерево, русалка кулем свалилась на зелёную травку, отчаянно забила хвостом.
   - Не подходите ко мне!
   Что значит - не подходите. Схватил деву за хвост, раскрутил и забросил в пруд с затхлой водой. Возмущённый крик и фонтан брызг. Вот так. Русалки должны сидеть в пруду, а не ползать по деревьям. Ordnung. Железный немецкий порядок.
   Удовлетворённые, отправились дальше. Пегас и Пых опять приотстали, однако тенденция появилась бросать меня первым под танки.
   Лучше бы я о танках не думал, из-за берёзовой рощицы с рёвом выкатил немецкий "тигр", поднимая тучи пыли лихо развернулся на дороге и направил стальное дуло прямо мне в лоб. Крышка люка на башне танка хлопнула и показалась личность белокурого зигфрида пенсионного возраста в чине обер-лейтенанта.
   - Partisan? - настороженно спросил зигфрид.
   - Nein, - ответил я ему. - Хулиган.
   - Заблудились мы в этом странном лесу, - пожаловался зигфрид. - Москва где?
   Из-за кустов позади танка выглянули хитрые головы чешуйчатого огнемёта и боевого коня.
   - А зачем вам в Москву, не пора ли в Берлин, обратно?
   - У нас приказ.
   Я отступил несколько шагов назад и крикнул Пыху в лучших партизанских традициях "поджигай!" Но обкуренный дракон меня не понял, он вылез из кустов, поджёг очередной косяк и протянул его танкисту. Тот, нимало не смущаясь при виде дракона, со словами "о, русская махорка", взял косяк и исчез с ним в утробе танка, захлопнув крышку люка. Вскоре из танка стал слышен старческий кашель, крышка люка снова открылась, выпустив на природу облако дыма и уже трёх потасканных зигфридов.
   - Мы только сейчас поняли, что война - это нехорошо, - повинился за всех обер-лейтенант. - Пожалуйста, возьмите нас в плен.
   - Ладно, берём, - смилостивился я. - Но таскать вас за собой нам пока не в тему. На обратном пути заберём и отправим в Берлин на самолёте. Танк забираем себе как военный трофей. А сейчас идите по этой дороге до пруда, там живёт русалка, присматривайте за ней, как полезет на дерево, хватайте и без разговоров обратно в пруд. Выполняйте новый приказ. Если в течение месяца вас не сменят, можете топать домой. Да хранят вас стальные боги.
   Немцы щёлкнули каблуками и маршевым шагом отправились к пруду.
   Я залез в танк, Пегас с Пыхом устроились на броне, поехали. Хорошо едем, весело. Пегас играет на губной гармошке, Пых пускает мне паровозы с лёгким привкусом напалма через ствол. Ну, это уже перебор. Вылез из танка, забрал у диких животных коробку и запустил её куда подальше. Коробку обступили невесть откуда взявшиеся гномы и с весёлым гомоном утащили её куда-то под землю. Вот и славно.
   - Если кто-то недоволен, то может слезать с брони.
   Гробовое молчание. Поехали дальше.
   Совсем не страшен странный лес в немецком танке. Лишь бы партизаны не встретились.
   И они, конечно же, встретились.
   Бородатые, в рваных зипунах, с вилами и косами. Бесстрашно встали перед танком.
   Я, разумеется, своих давить не стал, танк остановил.
   - Наполеон, вылезай!
   - Какой я вам нахрен Наполеон, мухоморов наелись? - приветливо поздоровался я с партизанами и огляделся в поиске верных друзей. Парят под облаками, спускаться явно не торопятся.
   - Наполеон, Наполеон, - не поверили мне партизаны. - И одет не по-русски. Руки вверх, падаль французская.
   - Слушайте, а если я штоф самогона зараз выпью, поверите, что я не он?
   - Тогда поверим, - серьёзно согласились лесные братья партизаны и выставили на броню штоф зелёного стекла.
   Я собрался с духом и булькнул в себя самогон. Градусов семьдесят, не меньше, пшеничный, никакого сравнения с современной водкой из опилок, - напоследок осознал я и мягко свалился под танк. "Француз он, француз, на вилы его" - успело ещё услышать угасающее сознание.
   Очнулся я в уже знакомой избушке Бабы-Яги. Кот Баюн в ногах, тазик возле кровати, с улицы слышен подозрительно знакомый голос. Нюша? Что всё это значит? Точно, Нюша, в том же шикарном красном платье, вошла в избушку, остановилась у порога, улыбается, Боже, как болит голова. Я - лыцарь в винном соусе. Пить.
   - Пить.
   - Ага, очнулся герой, на-ка вот отварчик, выпей.
   Я жадно выпил отвар с явным привкусом опия.
   - Отлично.
   - Отлично от чего? - снова улыбнулась Нюша.
   - Что Деменция? Почему ты здесь, не случилось ли чего с ней?
   - Да с Музой всё в порядке, выращивает орхидеи, скучает. А вот с тобой не всё гладко, как я посмотрю.
   Тут я не нашёлся, что ответить, поднялся с кровати и вышел на звенящую природу. Пых с Пегасом под деревом разлеглись, на меня стараются не смотреть.
   - Эй, залётные, - позвал я коня и дракона.
   Даже не обиделись на сравнение с девочками.
   - Со своими же земляками общался, мы и не волновались сильно, - забухтели друзья. - Кто ж знал, что с партизанами шутки так плохи.
   - Никто не знал, ни Наполеон, ни Гитлер, - в принципе согласился я с друзьями. - Но вы, господа, забыли про надпись на камне, и если бы не Нюша, то мы бы сейчас не разговаривали.
   - Ну почему не разговаривали бы, - выразил своё несогласие Пегас. - Разговаривали бы ещё как, да и летали бы вместе. Да не всё в этом плане потеряно, сейчас сам увидишь.
   - Ты о чём это? Скажите лучше, что дальше делать будем?
   - Завтракать по-вегетариански, - недовольно буркнул дракон.
   - Мальчики, завтракать.
   Голос не Нюшин. Хотя тоже хорошо знаком. Я обернулся. Вот это красотка. Голубоглазая блондиночка в белом воздушном платье. Прямо Клаудия Шиффер. Да это же моя домашняя девочка. Она же внучка Бабы-Яги? Вот я попал... из огня да в полымя. А как всем весело-то вокруг.
   - П-привет.
   - Привет, привет.
   - Ты это... как это... типа это... я даже и не догадывался.
   - Никто не догадывался, - рассмеялась бывшая домашняя девочка. - А вот пришла пора - вступила в наследство. Называй меня отныне Барышня-Яга. Ну да об этом после, а сейчас, дорогие гости, все к столу. А ты, друг моих беззаботных лет, садись поближе ко мне.
   А на столе капустка квашеная, огурчики солёные, блины со сметаной, пироги с брусникой да с морошкой, селёдочка с луком, хариусы запечённые, сёмужка розовым закатом светится, картошечка отварная, грибочки в постном масле, кисель вишнёвый.
   Всего искушал, кроме грибочков. Пегас, я заметил, тоже. Что не доели, одним махом проглотил Пых XVII. Разлеглись кверху пузами под деревом на травке.
   - Ты, это, прости меня за бабушку, - обратился я к бывшей подружке, то бишь к Барышне-Яге.
   - Да за бабку вам всем благодарность, - отмахнулась внучка. - Но вот за то, что бросил меня, ничего не сказавши, сидеть бы тебе конечно сейчас в печи. Нюше скажи спасибо, отговорила.
   - Нюша, спасибо, - полез обниматься я к хозяйке своего загородного дома.
   - Это что ещё на новости, на Южном полюсе охладиться не хочешь? - отодвинулась от меня и сверкнула своими зелёными глазюками, да тряхнула непослушными рыжими волосами Нюша.
   - Хм, действительно, мне пора.
   Расцеловал дамам ручки, дёрнул за хвост кота, потрепал за ушами храпящего коня, почесал за рогами также притворяющегося дракона. Одному идти будет всё-таки правильнее.
   Река. На песчаном бережку лодочка с вёслами. Поплыл. На середине реки за плавсредство кто-то уцепился. Страшно стало.
   - Не балуй! - крикнул в воду и взял поухватистее весло.
   Из воды высунулась синяя усатая личность.
   - Ты кто, рыба-сом?
   - Чапаев я, - прогундосил утопленник.
   - А, Василий Иваныч, марксист и красный командир?
   - Да-да, это я. Рад, что меня, героя, не забыли. Рыбки не треба?
   - Нет.
   И веслом Чапая по голове. Ну а как ещё.
   К вечеру вышел к стенам чёрного замка. Круглая башня вонзается в сумрачное небо, ни огонька. Постучался в бронированные ворота.
   - Кто там? - проскрипело из-за ворот.
   - Разносчик иллюзий.
   Ворота медленно открылись и я шагнул внутрь. Двор, вымощенный гранитными плитами, серая фигура белобородого старика на ступенях широкой лестницы.
   - Добрый вечер, меня зовут Павел, с кем имею удовольствие разговаривать? - представился старику.
   - Магистр изящных наук Иванов. А ты зачем с топором? Учти, Достоевского здесь не любят. Да что это я о грустном, приглашаю неожиданного гостя на ужин при свечах.
   - Романтика?
   - Никакой романтики, просто электричества нет. Прошу уважаемого гостя оставить топор во дворе. Я повёлся. Достоевский бы меня, чувствую, не одобрил. Мы прошли в сумрачный зал с голыми серыми стенами. Длинный стол с керосиновой лампой, щука метра на полтора на серебряном блюде с вензелем убиенной семейки Романовых, бутылка водки, бумажные тарелки и стаканы.
   - Не удивляйся, - перехватил мой недоумённый взгляд магистр. - Слуги у меня не приживаются, так что приходится хозяйствовать одному. Дочка, правда, помогает. Сейчас она выйдет к нам, убежала прихорашиваться, стрекоза этакая.
   Стрекоза. Почему-то сразу подумалось за Наташу Ростову. Зря. В залу влетела попугайски разодетая и размалёванная носатая толстуха второй молодости с бешеными глазами.
   - Сарочка, - умилительно молвил магистр. - Познакомься с долгожданным гостем.
   Я вежливо протянул Сарочке руку. Зря. Сарочка её лизнула и тут же пребольно укусила. Что ещё за садо-мазо?
   - Ах, проказница, ах шалунья, - весело закудахтал сияющий папаша. - Успеешь ещё наиграться с гостем, а пока отпусти его для философской беседы.
   Куда я попал? Вот это я попал. К Ивановым! Топор далеко, блин. Но смятения своего выдавать я не стал, потирая руку сел за стол. Магистр положил мне на тарелку звено щуки, в стаканчик доверху налил водки.
   - Какова цель путешествия по нашему призрачному миру? - важно начал беседу с дуализма Платона магистр.
   - Ищу второе счастье, не имея первого. Шучу. Ищу только любовь, которая единственно полностью подпадает под категорию счастья.
   - А разве не бывает второго счастья? - притворно удивился магистр.
   - Ну, у некоторых кроме наглости, бывает и третье счастье - жадность.
   И я отодвинул от себя бумажную тарелку с древней щукой второй свежести.
   - А как же добро? - подхватился магистр Иванов. - Разве ты не знаешь, что добро осуществляется вечно в мире, и результатом этого является то, что оно уже в себе и для себя осуществилось, и ему не приходится ждать нас для этого. Добро - превыше всего. Поэтому, есть к тебе настоятельная просьба - будь добр, возьми мою дочку замуж. В приданое даю мои литературные связи. Гонорары! О моём проценте договоримся. Соглашайся, гешефт что надо!.
   - Магистр, не дави мне на мозги, Гегеля я не уважаю. Да и Платона, впрочем, тоже. Разве можно сказать, что наш мир призрачен? Как пишет ваш Спиноза - всякое определение сродни ограничению, что уже само по себе есть отрицание. Впрочем, всех философов в топку. Туда же и твою дочку. Гешефт с вами? Никогда.
   Усмешку сдержать я не смог. А тут ещё эта дочка дура под боком чавкает.
   - Зачем же так, - скрипнул зубами магистр. - Давай не будем торопиться с выводами и обсудим концепцию "идеального" в современной философии.
   И магистр озабоченно взглянул на свою дочурку.
   Я тоже посмотрел на Сару, с жадностью уминавшую щуку. Сейчас она её прикончит и примется за меня, подумал. Какая к свиням собачьим философия. Предупреждал же Пегас - "встретил философа, сразу бей его кружкой по голове". А кружек нет, одни бумажные стаканчики. Поэтому я потомка шинкарей грохнул по голове водочной бутылкой, что есть исторически справедливо, но убежать не успел, проворная его дочка приложила меня серебряным блюдом с царским вензелем.
   Опять темнота.
   Башня с решётками на окнах, вервие на руках и ногах. Панцирная кровать. Разложен марионеткой на ложе. Без штанов. Кругом разложены и развешены игрушки из сексшопа. Невесело. Фёдор Михайлович как всегда оказался прав - без топора к процентщикам не суйся.
   Скрипнула дверь и в поле зрения появилась дочка магистра, в розовом кружевном прозрачном пеньюаре, волосы растрёпаны, глаза сверкают, желеобразные телеса трясутся. Перезревшая Сара, одним словом. Радостно взвизгнув прыгнула сверху. Хотел я кликнуть Пегаса, но не успел, вместе с обломками кровати жёстко приложился к каменному полу. И погрузился в очередной обморок.
   Очнулся от весёлого смеха за окном. Открыл глаза - так и есть, ухмыляющаяся морда Пегаса за решёткой, за гриву бравого коня держится снова маленькая Нюша в прелестном костюмчике "a la полярный лётчик" с круглыми от удивления глазами, что бы понимала, стрекоза, мои розовые трусы с ромашками "a la ну, погоди" всегда будут на пике моды.
   - Извини, не помешаем? - небрежным тоном поинтересовался Пегас.
   - Да ладно, мне скрывать нечего, - нарочито зевнув, ответствовал я.
   - Неплохо ты тут время проводишь, - подключилась Нюша. - Кровать сломана, игрушки разбросаны, а верёвки-то зачем, тоже камасутра?
   - Кому с утра? - включил я непонимание. - А где Пых XVII, кстати? Не хватает ещё одного зрителя.
   - Завтракает, в том числе и ключами от башни, так что придётся кому-то ещё здесь полежать, вспоминая бурную ночь, - объяснила Нюша.
   - Не было никакой бурной ночи.
   Ага, рассказывай.
   Вместо исчезнувших друзей в окне появилась тучка, весьма похожая на сковородку.
   Лежу, думаю. Понял, что пора в отпуск, в Новую Зеландию. Среди расслабленных баранов мне будет самое место. Когда же будет end of the line?
   Наконец дверь медленно открылась. Ну надо же, кто к нам пожаловал, сама Деменция прилетела посмотреть на своего разнесчастного воздыхателя в гламурном антураже. Нюшины штучки, не иначе.
   - Здравствуй, драгоценная моя Муза!
   - И тебе не болеть, Рыцарь Распутного Образа. Забавная у тебя здесь обстановочка. В кожно-венерологический диспансер дорогу знаешь?
   - Развяжи меня.
   - Зачем?
   - Поиграем, блин.
   - Нельзя нам с тобой играть.
   - Это ещё почему? Для кого же я тогда мотаюсь по этому сумасшедшему миру?
   Муза достала из кармана батистовый платочек, промокнула готовые сорваться слёзки, глубоко вздохнула и молвила:
   - Увы, о музах можно лишь мечтать. Законы природы не изменить, и мне никогда не стать земной женщиной, хоть я и надеялась. Game over.
   - По барабану мне все законы! Не хочу game over! Развяжи.
   - Подожди немножко, - попросила Деменция и прохладной своею рукою достала у меня из-за пазухи записную книжку.
   Пока она её внимательно просматривала, в комнату тихо проскользнули Нюша и Барышня-Яга, Пегас и Пых, торжественно встали полукругом.
   - Итак, - хлопнула в ладоши Деменция. - Мы присутствуем при важном событии. Наш рыцарь, богатырь - можно сказать, невзирая на все трудности, предначертанный путь прошёл, себя не потерял, дуракавалянием позанимался изрядно, и как был хулиганом, так им и остался. Хоть я и надеялась встретить его в библиотеке замка, а не в подобной комнате. Ну да ладно, в нашем призрачном мире всякое бывает. Самое главное автор душой не кривил, честно про всё написал, так что ему респект и пожелание дальнейших творческих успехов.
   Нюша с Барышней-Ягой захлопали в ладоши, конь и дракон крыльями. Муза наклонилась ко мне, крепко поцеловала, лёгким движением руки распутала верёвки, шепнула:
   - Прости, я возвращаюсь в Мир муз. Но не прощаюсь. Когда у тебя в голове снова зазвенят фарфоровые колокольчики, это значит, что я жду тебя в гости. Придёшь?
   Я согласно и немного озадаченно кивнул головой. Да, всё-таки музы жестокие и своенравные дамы.
   - С Джумангалиевым что?
   - Хорошо, что напомнил. Джумангалиев за примерное поведение возвращён в свой прежний вид, от имперских амбиций отказался, занимается селекцией, просил передать тебе посылку.
   - Спасибо большое, пригодится, - поблагодарил я Музу, принимая пакет от Джумангалиева.
   Деменция выпрямилась и продолжила звонкую речь:
   - А вообще-то пришла пора познакомить нашего хулигана с земной девушкой, ласковой и нежной как море, горячей и опьяняющей как степной ветер. Путь ему укажут Солнце и Полярная звезда. Подскажу ещё, что на берегу полноводной реки он встретит свою земную настоящую любовь.
   - Как я её узнаю?
   - Не волнуйся, она сама к тебе выйдет.
   За стенами опустевшего чёрного замка с сорванными воротами я попрощался с друзьями, пообещал надолго не пропадать, обнял своего верного Росинанта, и мы с ним пошагали вслед за падающим солнцем к линии горизонта, туда, где ждёт меня девушка, ласковая и нежная как море, горячая и опьяняющая как степной ветер.
   - Пегас, а где Полярная звезда, ты знаешь?
   - Понятия не имею.
   - Вот и я не знаю. А, ладно, кривая выведет...
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"