Меж Игаркой и Сопочной Каргой (записки енисейского раздолбая) часть 6
Лучшее средство в борьбе с пьянством
Дед Юдин меня подвел, конечно, со страшной силой и зол я на него не передать до какой степени. Однако, если вдуматься, а кто не грешен? Да и деду я все-таки многим обязан. В прошлом году перед первым выходом в самостоятельный рейс Сергей Григорьевич Овчинников вызвал меня к себе и представил моего техника, деда Юдина, сказав при этом, что дед сей научит меня всему, что я по недосмотру преподавателей не смог постичь за период шестилетнего обучения в Макаровке.
При этом улыбаясь он предупредил, дабы не переживал я сильно по факту незнания многих вещей, потому, как и до меня все, в том числе и Овчинников проходили тренинг у техника Юдина. А всё по тому, что не учили нас этому, считая, что собрать на ягеле навигационный знак из бревен и взгромоздить его на высоту в восемнадцать, а то и двадцать метров дело абсолютно плевое. А вот когда ты сталкиваешься с такой "плевой" задачей нос к носу, оказывается, что не знаешь ты с какого конца к решению данной задачи подкрасться.
Причем касается не только вопросов технических, но и проблем, возникающих в процессе общения с личным составом. Вылезет какая-либо проблемка наружу в процессе личностных отношений, а ты в силу молодости и малого опыта встаешь перед вопросом - как правильно поступить в данной ситуации.
Ключевое слово здесь - правильно. Вот шеф мой и прямо и четко дал указание, иди и руководи самостоятельно, но в дружбе с собственной головой. А, если какая закавыка возникнет в техническом плане, либо в процессе общения с личным составом, слушай внимательно советы вот этого замшелого в ракушках полярного деда. Нет у деда высшего образования, зато опыт у него есть могучий.
Слышал я где-то, а возможно прочел, что лучшим средством в борьбе с малярией до открытия хинина в девятнадцатом веке был рецепт индейцев кечуа - лимон нашпигованный перцем и порохом вводят в анус и меняют два-три раза в день. Мнится мне рецепт серьезный, даже жесткий, и пригодился бы не только против малярии.
Я бы с удовольствием попользовал сим рецептом своих подчиненных, в качестве средства борьбы с совершенно несвоевременным и чрезмерным по массе употреблением спиртных напитков. Вот только, где напастись такого количества лимонов с перцем, да еще и пороха в придачу.
На первом моем выходе в район работ случилась вот такая оказия, ввиду полного отсутствия контроля с моей стороны. Дебют начинающего молодого специалиста с сопутствующими "вывихами". Утешало то, что обошлось только "вывихами", без переломов.
Дали мне временно под руку гидрографическое судно "С-215", загрузили бревнами, досками, проволокой, гвоздями, шанцевым инструментом и прочим лоцмейстерским оборудованием. Погрузкой командовал техник Юдин, поскольку я ни бельмеса в этих делах не понимал - сколько, чего и для чего нужно все это погруженное на борт имущество.
До сей поры я еще никем, кроме поступающих в ЛВИМУ абитуриентов в летний период не руководил, не говоря уже о бойких лоцмейстерах, седых шкиперах и лысых капитанах с изрядным брюшком поверх поясного ремня. Капитан г/с С-215 уже в возрасте - во время Великой отечественной воевал боцманом на торпедном катере, а уже в мирное время успел обзавестись изрядной морской грудью.
Сутки шли до места, где предстояло восстановить первый снесенный ледоходом навигационный знак. Подошли ночью и встали на якорь на траверзе места с координатами знака. Самого знака, как понятно, в природе уже не существовало.
Подъем в шесть часов, бреюсь, чищу зубы, умываюсь и выхожу на палубу. Лоцмейстерская партия в сборе, построена дедом Юдиным согласно армейского устава. Енисей слегка штормит, "С-215" подкидывает на волне и вся моя лоцмейстерская братия на этой же волне энергично качается.
Приглядываюсь я внимательно, и понимаю, что качаются мои подчиненные не в такт с подходом волн в борт нашего работяги парохода. Да и ветер порывами до моего носа доставляет весьма душный запашок именуемый перегаром. Слово перегар не совсем точно отражает сложившуюся удушливую атмосферу, я бы назвал эту духовную субстанцию новым словом - перегарище.
Понятно, что грузить шлюпку бревнами, досками и прочим необходимым материалом, используемым при восстановлении знака в таком состоянии опьянения, да на волне, дело просто нереальное.
Обязательно кто-нибудь из моих пьяных в хлам подчиненных в процессе погрузки вывалится за борт, а то попадет под бревно при погрузке и кости себе переломает. А посему отпускаю я трудовой, перегруженный алкоголем, народ отсыпаться в виду полной нетрудоспособности, предварительно прочитав короткую лекцию о вреде злоупотребления алкоголем.
Народ, шатаясь, разбредается по каютам отсыпаться, а ко мне подходит техник, мой специалист по маячному оборудованию и различным жизненным перипетиям дед Юдин и шепотом возмущается:
"Саныч, ты чего творишь? Так нельзя!".
Я в недоумении поднимаю на него глаза:
"Вы считаете, что они в таком состоянии могут выполнять свою работу? А как можно? Или как должно? За день простоя меня не расстреляют, а вот если кто-то из этих башибузуков утонет или костей себе наломает, вот тогда с меня спросят по полной программе, причем в зале районного народного суда".
Дед Юдин машет рукой:
"Да я не о том. Распустил ты их по койкам правильно, сегодня они уже не работники. Вот только лекции о вреде пьянства недостаточно, однако будет. Больно ты мягок. Завтра с утра они тоже будут уже не работники. Горючее еще не кончилось, а посему вся братия с утра будет такая же укачанная".
И продолжает излагать, дескать, обратил ли я внимание на синего, усатого работягу с наколками на организме? Парень с уголовным прошлым, недавно освободился - бунтарская душа. Он вроде зачинщика - шишку в партии держать пытается. Надо бы в ухо ему треснуть, да так, чтобы с копыт на палубу, как кедр, топором подрубленный.
А по-иному, мирным путем, никак не получится. Остальные вроде телят, али барашков - идут туда, куда их за веревку поведут. И ведет их пока этот синий, усатый, а должен вести начальник, то есть я.
Дед у них после меня самый главный, типа бригадир, а отчего-то сам нарушителю дисциплины в ухо не треснуть не поспешает. Я с Юдина спрашивать должен за дисциплину среди членов личного состава лоцмейстерской партии.
Он же вместо того, чтобы принять меры и искоренить бунтаряна корню, хрень эту мне на уши вешает, и свои обязанности на мои слабые молодые плечи перекладывает. Да и попахивает от него тоже не парным молоком. Картинка то неприглядная получается.Сам дружно бухает вместе с коллективом, а народ колотить по ушам мне возможность предоставляет. Нехорошо, как-то! Не интеллигентно!
Насмешил меня дед Юдин. Улыбаюсь и спрашиваю ехидно так, дескать, как это такое возможно?
Деде Юдин поначалу вроде, замялся на минутку, а потом, моргнул глазом и, набравшись духу, начал тараторить заговорщическим шепотом:
"Меня послали тебя научить нашему делу. Вы ведь все приходите после Макаровки, с высшим образованием, а в деле нашем лоцмейстерском ни хрена не смыслите, словно свиньи в вологодских кружевах. Учили ни много, ни мало, шесть лет, а, коснись, маяк построить, либо створные знаки и все - полный фук! Ты ж без меня на Енисее, как дитя без мамкиной сиськи.
Парни бухать будут, пока ты их не остановишь. Мне остановить их не по силам. Видят они, что ты молодой, да неопытный, вот и кобенятся. Могу я синему, усатому в ухо дать, только при моем возрасте и бараньем весе, сей же момент за бортом окажусь, как та княжна у Стеньки Разина. Стар я уже здоровьем рисковать, да уголовным авторитетам и прочим не уважаемым уркаганам пыль с ушей стряхивать. Не та у меня весовая категория".
Дед оказался прав. Утром следующего дня, вся лоцмейстерская команда явилась на палубу, и все до одного снова пьяней пьяного. Пришлось мне кодлу эту своевольную, охреневшую от безнаказанности, едва стоящую на ногах, снова отправлять отсыпаться.
А синего, усатого подчиненного пригласил к себе в каюту на профилактическую беседу. Я же их всех второй раз в жизни вижу - не имени, ни фамилии и по фотографии не различаю. Так он в моей памяти и остался синим и усатым - как без вести пропавший, ни имени, ни фамилии.
Прав был дед и в том смысле, что усатый синего цвета. Уж не знаю, в каком ранге он там, в уголовной иерархии значится, но синих картинок на нем нарисовано оказалось изрядно. Но картинки все больше такие, что на высокое искусство тату, ну никак не тянут. Зашел парень на беседу ко мне, растелешавшись, в майке голубенькой, так что картинки рассмотреть возможность имелась. Поскольку товарищ крепенько поддатый с него и взятки гладки.
Ни тебе соборов с куполами, ни эполетов на плече, ни кандалов с колокольчиками, ни звезд на коленях, не говоря уже о кинжале, протыкающем шею. Все больше по мелочи и грубого исполнения - головка женская, колючая проволока, решётка, розы, кинжалы, женщина на колесе с крылышками, русалка на запястье, ну, и прочее художества, явно не в исполнении Леонардо да Винчи.
Пригласил я его вежливо присесть на свободную коечку супротив моей, рядом со столом, взял списочек личного состава лоцмейстерской партии и, как учил дед Юдин, зарядил имяреку с правого локтя (в половину мощности), прямо в левое ухо.
Причем засадил не очень быстро и в меру сильно. В режиме азбуки Морзе, в ритме та-та. ТА - в азбуке Морзе это тире. Вот как произносишь та-та, чуть в растяжку, так все и произошло. Ну, мой оппонент и поник головушкой, словно манекен ватный. А я на себя не нарадуюсь - не лоцмейстер, а прямо радист какой-то, маркиз Гульельмо Джованни Маркони.
Рука у меня тяжелая. Если в сердцах слишком энергично хлопаю комара на собственном лбу, потом гуд в черепной коробке стоит приличное время. О тяжести собственной руки мне довелось впервые узнать лет шесть назад.
На первом курсе напросился я с сокурсником Жекой Якименко из группы полярных метеорологов, походить на тренировки в секцию классической борьбы в экипаже на 21 линии Васильевского острова. И как-то в процессе одной из тренировок тренер, мастер спорта СССР по классической борьбе, мне "склепку" показал.
Тренер тоже наш курсант четвертого курса с судомеханического факультета, с меня ростом, но более накачанный и тяжелее меня килограммов на десять. Бросок проворотом класса "уходом" при разноименной стойке, его вроде еще склепкой называют. Это прием такой борцовский - захватываешь левой рукой правую руку противника, свою правую перекидываешь через его голову с разворотом тела, накладываешь на захваченную руку и своим весом валишь противника на ковер.
Объяснил мне мастер спорта на словах, показал в натуре, предоставил мне возможность произвести прием медленно пару раз, а затем уже в ускоренном режиме. Когда я исполнял прием в медленном темпе, вроде выдержал и траекторию руки и разворот, да и сам бросок. Вот в ускоренном режиме у меня вышла незадача. Вернее даже полный конфуз.
Ну, не успел я на скорости в развороте выпрямить и полностью перекинуть свою правую руку через голову тренера. Въехал на развороте, со всей дури, какая в руках имелась, правым своим локтем в его левое борцовское ухо. Откачивали Мастера спорта СССР общими усилиями все, присутствующие классические борцы, и которые иже с ними рядом суетились, чайники вроде меня. Пришел в себя мой тренер минут через пять.
Последствий в виде переломов, сотрясений и прочих медицинских неприятностей, к моему счастью, не случилось. Крепкая голова у Мастера спорта СССР оказалась. Но с той поры я крепко запомнил, что рука у меня шибко, однако, тяжелая. Я бы даже сказал, опасно тяжелая, прежде всего для меня. Мастер спорта СССР так и сказал, потряхивая буйной борцовской головушкой:
"Тяжела у тебя, парень, ручонка!".
Никогда, правда, до сей поры не пользовался этим своим знанием. Ни в кабаках, где случались по молодости всяческие конфликтные ситуации, ни на улице, когда просили закурить больше одной папироски. Я парень достаточно мирный, на рожон, как правило, не лезу.
Но вот, так уж вышло - дед Юдин сказал, что по-иному, мирным путем, ну, никак не получится. Он старый - он знает как правильно, когда нужно, где должно и насколько больно. Начальство-то четко меня предупредило: дед Юдин, старый полярник, учить тебя будет всему. А с начальством спорить я пока был не готов, молод ещё. Сказано старый полярник, значит старый полярник. Сказано всему, значит всему!
Откачивал синего и усатого лоцмейстера сам дед Юдин, вызванный мною из каюты напротив моей, в качестве специалиста травматолога, а также реаниматора. Синий и усатый на свою беду, не был мастером спорта СССР по классической борьбе, да к тому же предварительно изрядно хлебнул спиртного.
Процесс откачивания получился долгим, не смотря на включенную мною в руке среднюю мощность. Я уже переживать начал, а не прибил ли я "авторитета", вовсе, до самой смертушки. А ну, как возьмет и штиблеты откинет? Тревожно у меня в груди как-то стало при взгляде на бессознательное тело. Обошлось, однако, к моему несказанному счастью. И, слава Богу, что в организме усатого ничего важного не сломалось.
А уж, как дед привел синего в чувство, так мы на пару объяснили ему уже на словах цель наших не совсем гуманных воспитательных действий. Дескать, если по-хорошему, так все хорошо и будет, а ну, как по-плохому, так и ждите повторения не очень благоприятного, но довольно болезненного казуса. Это я дословно воспроизвожу дипломатические изощрения деда Юдина.
С объяснениями на словах все больше дед Юдин старался, а я под его ласковое бормотание физиономию суровую пострадавшему для доходчивости под бородой морщил. Успел я перед приездом к месту работы в Игарку, кое какую бородёнку лопатой отрастить, пока после распределения в отпуске на воле вольной болтался. Под бороденкой-то не очень заметно, что инженер-гидрограф еще мальчишечка, и ему всего-то от роду двадцать три годика исполнилось, несмотря на тяжелые локти.
Да, пока дед Юдин дипломатию свою рассусоливал, я элемента этого уголовного исследовал, на предмет наличия-отсутствия колюще-режущих предметов, в имеющихся на уголовном "элементе" предметах лоцмейстерского обмундирования.
Не очень хочется в темном месте получить заточенной вилкой, в лучших криминальных традициях, или сапожным шилом в какой-нибудь важный элемент организма типа ягодицы. Надо отдать должное сине-усатому лоцмейстеру, при нем никаких опасных для моей жизни предметов не обнаружилось. Видимо, он, таки, специалист голыми руками действовать -пасть пальцами оппоненту порвать, или моргалы, к примеру, ковырнуть.
.
Дед в итоге возложил на пострадавшего синего, усатого подчиненного личную моральную и физическую ответственность за состояние здоровья членов лоцмейстерской партии на построении следующим утром. А затем и отправил его провести предварительную воспитательную работу с этим самым личным составом. Потряхивая головой и покачиваясь на енисейской волне, воспитуемый удалился к пьяному личному составу партии.
А чуть погодя дед Юдин и сам поближе к подчиненным перебрался, дабы довести воспитательный процесс до нужного накала демонстрацией травмированного уха синего и усатого. Подозреваю, были у деда и другие намерения - изъять имеющиеся у личного состава излишки горячительных напитков в общественный фонд, с целью дальнейшей протирки ими электрических контактов маячного оборудования.
Следующим утром личный состав моей лоцмейстерской партии с грехом пополам, таки приступил к работе, правда, в плохом настроении, с тяжелыми от похмелья головами. Однако пьяных в боевом лоцмейстерском строю не наблюдалось. Да и природа не бушевала особенно, погода располагала вполне к спокойной и безопасной погрузке стройматериалов на плавсредство, для отправки на берег.
Виновник же всех этих перипетий, впоследствии, после первого же прибытия в порт приписки Игарку, из наших бравых лоцмейстерских рядов скоропостижно списался. Я был с ним так кратко знаком, всего-то в ритме та-та, что имечко его из моей головы довольно быстро стерлось.
Что-то ему в нашей дружной лоцмейстерской компании не глянулось, однако. Или кто-то. Я предполагаю, что не глянулись ему наши с дедом Юдиным вредоносные личности, предпочитающие, как оказалось, негуманные методы воспитания личного состава. С другой стороны, понятно, что методы такие ему были не в диковинку. Не ожидал, судя по всему, такого неласкового обращения, оттого обиделся и в коллективе не прижился.
Подозреваю, решающую роль сыграла в этом вопросе тяжесть моих локтей. Имярек был серьезно потрясен и шокирован. И, судя по всему, решил не доводить до повторения подобных экспериментов. Я тоже был слегка шокирован их мощью. Первый опыт уже забываться начал, тем более тогда все произошло случайно.
Не припомню, чтобы я после этого в жизни еще хотя бы раз воспользовался своими локтями подобным образом. Избави Бог. Так можно, не рассчитав, кого-либо случайно и в Страну Вечной охоты переправить, минуя услуги лодочника Харона.
Что касается увольнения оппонента по собственному желанию, так он же не в курсе, что я, в общем-то, довольно белый и пушистый. А имевшие место в данном случае мои довольно жесткие действия, это все каверзные происки старого полярного лоцмейстера Юдина.
Видимо, я все-таки ему показался злобным бесом, молотящим без разбору гражданам по ушам локтями. Ну, да и ладно. Мы с дедом Юдиным не в обиде. Нам работники нужны, а не специалисты по распитию алкогольных напитков без меры, да еще раскрашенные синими картинками эротического характера по организму.
Водку пьянствовать дело нехитрое, это мы и сами умеем, но и меру свою не забываем. Может они кого-то своими пьяными русалками, наколотыми на организме, и напугают, но только не нас. Не судьба, видать, синим, да усатым в наших стройных рядах шишку держать. Да и кто бы им позволил? Ну, не мы с дедом Юдиным, это точно.
Народ мой подчиненный, видимо, произошедшим инцидентом был впечатлён до небывалой ранее глубины души. Не иначе дед Юдин в сочных красках обрисовал произошедший с уголовным "авторитетом" конфуз. А больше, собственно, и некому. Я так ни слова не произнес никому по данному поводу. И потекла наша лоцмейстерская жизнь тишком да ладком, напрямую в светлое коммунистическое будущее.
Нет, водку пьянствовать не перестали, конечно. Но, одно дело надираться как свинья, до положения риз, и совершенно другое, когда с чувством, с толком, с расстановкой, зная меру, по существенному поводу, да под хорошую закуску, да в свободное от работы время.
А помимо того, еще и с одобрения начальства, с указанием подробного списка разумных ограничений, купирующих чрезмерный разгул чрезмерно свободных личностей. Банкет оттого и именуется банкетом, что вести себя в процессе необходимо прилично. Имели впоследствии ещё место занимательные прецеденты, довольно рисковые, но со счастливым концом. Куда же совсем-то без них?
Впрочем, думаю, это возрастное и со временем, когда мы станем совсем большими, в смысле абсолютно взрослыми и умудренными сединами, превратившись из зеленых недорослей в настоящих мужчин, это легко и просто пройдет.
И будет мера с каждым годом жизни все меньше и меньше. Так, что много лет спустя уже и посуды такой мелкой не найдется, дабы сию малую меру можно было измерить. Может оно и к лучшему? Жизнь и без водки штука весьма замечательная.
Да, был у меня в жизни еще один случай принудительного отрезвления личного состава моей лоцмейстерской партии. Это уже в начале этой навигации - в первый выход в рейс, следом за ледоходом. И метода воспитания в тот раз применялась в корне иная, можно без бахвальства сказать новаторская и изощренно гуманная.
До района работ предстоял переход пара суток и по просьбе коллектива я разрешил отпраздновать выход в рейс, при условии, что банкет будет продолжаться недолго, в разумных дозах, Особенный акцент был сделан на то, что личный состав партии не будет болтаться в непотребном состоянии по судну на глазах экипажа. В общем как в том анекдоте: едем на охоту, ружья и патроны не берем, из автобуса никуда не выходим.
Главный принцип, который необходимо принять к исполнению - выпил, закусил, устал, в койку. И чтобы на походе к району работ были бодрые, трезвые и энергичные, как зеленые в пупырышках огурцы с бабушкиной грядки. Ответственность за проведение мероприятия с человеческим лицом была мною возложена на деда Юдина - пусть пользуется своим авторитетом старейшего в нашей компании полярника во благо.
Отошли от причала где-то около десяти часов утра, пока туда-сюда, праздновать народ начал около двенадцати часов дня, а уже в районе двадцати трех часов все имевшиеся в наличии запасы горячительных напитков были уничтожены.
Надо заметить, что я в мае, вернулся из отпуска с материка, а в отпуске заехал погостить к маме в гости, проживавшей в то время в "столице Юга", городе ОШ, Киргизской ССР, расположенный в восточной части Ферганской долины.
Целых десять дней я наслаждался гостеприимством замечательного города Ош, посещал восточный базар и кушал правой рукой плов в чайхане под ивами на берегу реки Ак-Буура, стекающей из предгорий Алайского хребта.
А замечательный ферганский виноград по пять копеек за один килограмм золотистых сочных капель? А горячие лепешки прямо из тандыра, оборудованного прямо на базаре? Обожаю восточные города с восточными базарами, восточными сладостями, восточными фруктами и восточными красавицами.
Кстати, плов я кушал правой рукой не благодаря собственной причуде, нет. Дело в том, что мусульмане почитают правую руку чистой и богоугодной, ею можно брать пищу. Левая же рука считается не чистой, и Ислам запрещает кушать и пить посредством левой руки.
Ближайший сподвижник Пророка Мохаммеда, Умар ибн аль-Хаттаб утверждал, что левой рукой едят и пьют шайтаны, и предводитель их Иблис. Если ты не хочешь быть похожим на Шайтана, держи рюмку и закуску только правой рукой. И, что особенно важно, рюмка, должна быть наполнена зеленым кок чаем.
Правило насчет кок чая в рюмке справедливо только для последователей Ислама. Все остальные граждане могут употреблять что угодно, в интервале от Жигулевского пива до Спирта питьевого 96%, но желательно правой рукой. Кстати более отвратительного пива, чем произведенное в "столице Юга", городе Ош я не пробовал нигде и никогда в своей жизни. Сдается мне что пиво такого вкуса характерно для всех восточных городов, но это, пожалуй, единственный их минус.
Так вот, прогуливаясь как-то по роскошному городскому базару, я заглянул в небольшой магазинчик. Его даже правильнее было бы обозвать лавкой. И выглядел я в этом магазинчике истинно Киргизский продукт - "Кыргыз бальзамы Арашан", производства Фрунзенского ликероводочного завода. Во всяком случае, таковой была надпись на этикетке.
Напиток в бутылке с желтенькой алюминиевой бескозыркой, как на водке "Столичная", с длинным горлышком, емкостью половина литра по цене ровно одиннадцать рублей, крепостью сорок пять объемных процентов. И на этикетке изображение восточного батыра в коническом шлеме в рамке из цветочного орнамента. Гост 7190-71, это означает, что напиток сей производить начали в 1971 году.
Этакий Насреддин в узбекской тюбетейке, вращая хитрыми глазами, счастливо улыбаясь, рассказал мне, что это старинный напиток высокогорных киргизов, с использованием воды тысячелетних ледников с горных вершин Алайского хребта.
Настаивается Арашан на сорока видах целебных высокогорных трав, растущих на самых недоступных для обычного человека скалах. Секрет его изготовления целебной влаги передается от деда к внуку только в одном роду горных киргизов. Даже на Фрунзенском ликероводочном заводе никто, кроме одного представителя этого рода, не знает секрета изготовления Кыргыз бальзамы Арашан.
После употребления этого чудодейственного напитка у обычного мужчины, не говоря уже о доблестных воинах каарман аскерах, две недели не опускается самый важный для мужчины орган. Дабы не подвергать свой организм чрезмерному износу рекомендуется употреблять не более одной чайной ложки в день, предпочтительно, запивая кок чаем.
Да, конечно, напиток стоит в два раза дороже, чем армянский коньяк пятилетней выдержки с пятью звездами на этикетке. Но Арашан того однозначно стоит и армянский коньяк ему просто не годится даже в подметки.
Короче Насреддин в тюбетейке пропел такую завлекательную боевую песню, что я тряхнул кошельком, и приобрел, аж два полулитровых сосуда сей чудодейственной алкоголь содержащей, я бы сказал, просто волшебной влаги. Особенно заманчиво звучали обещания наполнения организма просто чудовищной мужской силой в результате употребления древнего напитка киргизских батыров.
Я мужественно выложил двадцать два рубля, рассудив, что даже, если меня развели-таки на бобах и навешали киргизской лапши на уши, сильно я от этого не пострадаю. Двадцать два неистраченных мною рубля не сделали бы меня богачом, точно также как они же истраченные на Арашан не сделают меня голью нищей перекатною. Кто не рискует, тот не пьет Кыргыз бальзамы Арашан!
А веду я к тому, что по приезду имел глупость похвалиться кому-то из парней, какой волшебный напиток имеется у меня в закромах. И вот настал момент, когда запасы горячительных напитков у моих боевых лоцмейстеров наконец-то иссякли. И народ, памятуя мой рассказ о волшебном напитке, встал в очередь с намерением вымотать мне душу, но таки отнять сей божественный напиток, отжатый из горных вершин Алайского хребта руками могучих батыров. И душу мне они таки вымотали, вместе с бальзамом.