- Узурпатор - жалкий выскочка с кучкой безмозглых наемников! Нанесём удар по замку. Неожиданность и замкнутое пространство дадут нам неоспоримое преимущество, - долговязый тёмноволосый мужчина с короткой бородкой в лиловом камзоле с высоким воротом навис над столом, размахивая руками.
- В чём-то ты прав, Робб, но сомневаюсь, что мы сумеем застать его врасплох. Грэй отнюдь не дурак, иначе не удержался бы на посту Первого советника два с лишним десятка лет. Он хитёр, коварен. У нас не будет возможности повторить его же трюк, - возразил Эйвин Лиосал, одетый, как и всегда, во всё синее.
Бэлор, сидящий по левую руку от лорда, в центре стола, кивнул. Со стороны выглядело, будто юноша сосредоточен и внимательно выслушивает лордов, но на самом деле он сидел, погруженный в собственные мысли.
Совет был посвящен разработке плана по низвержению узурпатора. Но хотя речь шла о возвращении его трона, все эти военные тонкости и политические интриги казались Бэлору необычайно скучными, и он жутко уставал, пытаясь понять, о чём идёт речь.
- Можно выманить его из замка. Скажем... предложить созвать Высокий Совет и разобраться с ним прямо в здании ратуши, - подал голос тучный лорд Файдер, обладатель длинной седой бороды, густых бакенбардов и глава одной из самых уважаемых семей Киона.
Бэлор до сего дня не был с ним лично знаком, но не далее как четыре оборота назад провёл две изумительные ночи с его дочерьми. Сначала с одной, а на следующую - с обеими сразу. Выбить согласие на это у двух якобы скромниц, было нелегко, но справился он блестяще. Впрочем, как и всегда.
Интересно, присутствовал бы здесь Файдер, знай про проказы дочурок и то, что Бэлор непосредственно в них участвовал?
- Неплохо, - одобрил Эйвин, и Бэлор вновь кивнул. Он кивал всякий раз, когда слово брал Лиосал. В конце концов, если кто и заинтересован в том, чтобы вернуть ему трон, помимо него самого, так это хозяин поместья, тешащий себя мыслью, что благодаря удачному браку сумеет возвыситься над остальными. Конечно, лорд не произносил этого вслух, но ведь подлинные желания всегда остаются в тени, скрываясь под покровом лжи, недосказанности и метафор.
- Но что будет, если узурпатор откажется собрать Совет в ратуши? Он может перенести его на главную площадь, и тогда козыри вновь будут на его стороне, и наша подготовка пойдёт прахом, - продолжил Лиосал. - Мы не знаем, сколько у него наемников и должны попытаться избежать ещё одной бойни. По мне, смертей было более, чем достаточно.
Присутствующие закивали, что-то одобрительно бормоча себе под нос. Бэлор с трудом сумел сдержаться, чтобы не зевнуть, и в третий раз принялся изучать комнату.
Собственно говоря, разглядывать здесь было особо нечего: Лиосал, опасаясь огласки, собрал их в одной из заброшенных комнат в подвале. Так можно было быть уверенным, что их не сумеют ни увидеть, не подслушать.
Сама комната была достаточно большой, чтобы вместить в себе квадратный стол, за которым могли расположиться человек пятнадцать. После резни, устроенной Робуром на площади, из шестидесяти членов Высокого Совета в живых осталось тридцать четыре. Одиннадцать из них находились в этой комнате. Лиосал успел пообщаться с каждым из них, чтобы убедиться в их верности. Остальным, по словам лорда, доверять было нельзя.
На левой стене начиналась и тянулась до середины правой пожелтевшая фреска. Изображенная на ней история не тянула на шедевр и не выделялась среди прочих ни изящностью, ни новизной: очередная история бытия Спасителя.
Вот он изображен мальчишкой, выделяющимся среди сверстников идеально-белой аурой. Он растёт сиротой, ровесники гонят его, кидая в него камни, но мальчик не сопротивляется и изображен с блаженной улыбкой. Так, во всяком случае, учит церковь, самому же Бэлору изображение светящегося мальчишки с выпученными глазами казалось смешным и даже нелепым.
Отвечать улыбкой на побои? Нет уж! Увольте! Удар на удар - только так можно выжить и стать победителем в этом мире.
На следующем кусочке фрески будущий Спаситель изображен уже юношей. Однажды в пещеру, в которой он жил, забрел раненный странник. Он взывал к богам, но десять теней на фреске удалялись от него, повернувшись спиной. Юноша же исцелил гостя, и тот продолжил путь, рассказывая встречным о своём спасителе.
Следующая сцена.
Боги оставили Эстера - кругом тьма, огонь и хаос. И в центре всего этого светлая фигура, протягивающая вперёд руки. Юноша взвывает к небу и необъяснимым образом получает безграничную силу и становится Спасителем, новым богом Таланиса.
Взгляд уходит ещё чуть вправо.
Вот Спаситель является Эленгару Феринскому и показывает тому истинный путь. Так зарождается Эленгарская церковь.
Еще сцена.
Вновь огонь и тьма, но на этот раз им противостоят воины в белых доспехах - последователи Эленгара, выкрикивающие имя Спасителя.
И наконец-то финал истории.
Эленгар умирает и попадает в удивительно прекрасное место. Эта сцена прорисована лучше остальных: четче и более яркими цветами. Сады с алыми плодами, голубое небо, лучи света, играющие в ручьях - всё выглядит таким волшебным, нереальным. И Спаситель, приглашающий Эленгара остаться здесь.
Чепуха! И безвкусица!
Не то, чтобы Бэлор не верил в Спасителя и жизнь после смерти в Элизиуме. Просто столь нелепые картинки вызывали лишь отвращение.
Неужели кто-то способен восторгаться подобным? И как можно верить в то, что всё так и было? Какой-то мальчик стал новым богом?? Как, возможно ли такое? Почему он? И зачем? Потому что так было нужно Таланису, потому что в нём нуждались люди? Глупо. Но даже если он действительно был избранным, то откуда взялась вся его сила, если после Исхода Таланис остался без магии?
- Ваше Величество, а вы что думаете? Как нам следует поступить?
Бэлор вздрогнул и принялся судорожно соображать, что ответить, чтобы лорды не догадались, что он их не слушает.
Падший! О чём же шла речь?!
К счастью, выход нашёлся, и Бэлор, придав лицу серьезный вид, обратился к рыжеволосому лорду Касселю, который задал вопрос:
- Лорд Лиосал, вы абсолютно правы. Робур опасен, - продолжил Бэлор. Он пытался сосредоточиться. Что было весьма сложно: в голове тот и дело вспыхивали воспоминания о бессонных ночах, проведенных в компании дочерей почти всех присутствующих здесь.
О, Спаситель! Неожиданно пришло осознание происходящего. А ведь любой из находящихся за столом мог затаить обиду и только и ждёт удобного случая, чтобы нанести удар. И вот он, подходящий шанс!
Все они... Он нанёс неявное оскорбление каждому из них!! Даже Андресу, у которого не было дочерей, он умудрился несколько раз перейти дорогу. Парочка красавиц предпочли Андресу его, Бэлора, и он увел их прямо из-под носа соперника.
Бэлор взглянул на Андреса Гиона: тот был взволнован и задумчив, но не более, чем остальные присутствующие.
- С вами всё в порядке, Ваше Величество? - осторожно поинтересовался Лиосал. - Вы внезапно побледнели. Вам плохо?
- Нет... - пробормотал Бэлор. - Со мной... всё хорошо. Просто волнуюсь за... Впрочем, не важно. Я жажду отмщения. Лорд Грэй должен заплатить за предательство! И за убийство моих родителей!
Бэлор поднялся из-за стола и снова посмотрел на лордов, не сводящих с него глаз. Одиннадцать мужчин, обладающих статусом, деньгами и властью, пожирали его взглядами, ожидали, что он скажет, стараясь не пропустить не единого слова.
Это... вдохновляло и позволяло чувствовать себя выше их всех. Но так оно и было. Он король - они его слуги.
- На нашей стороне численное превосходство и правда! Так уж вышло, что из меня ужасный стратег, - Бэлор виновато развёл руками. - Но здесь собрались величайшие умы Киона. Вы помогали моему отцу. Теперь же я надеюсь, что вы поможете мне. Я полностью доверяю себя в ваши руки. Я верю, мы одолеем узурпатора!
- Милорд, - поклонился Лиосал. - Мы с вами до конца. До последней капли крови!
Интересно, понял ли лорд, как пафосно прозвучали его слова? Отдать жизнь за чужого человека, знаю, что он кувыркался с твоей дочерью в постели - разве не глупо?
Лорды склонили головы в знак согласия, и к Бэлору начала возвращаться прежняя уверенность. Всё тревоги пусты: эти люди служили отцу, а теперь служат ему. Нет причин сомневаться в их верности.
Бэлор развернулся и двинулся прочь из комнаты. Он чувствовал, что одиннадцать пар глаз наблюдают за ним и старался шагать как можно более уверенно. Когда же он скрылся из виду, то по телу прокатилась волна облегчения.
Бэлор собирался отправиться к себе комнату - собрание вымотало его.
Ему было совершенно безразлично, как они одолеют узурпатора, и какой ценой - главное, чтобы трон оказался в его руках. Пожалуй, он был готов даже спалить столицу, лишь бы от этого был толк.
Но подняться наверх он не успел. Едва Бэлор завернул за угол, как из теней вышла Милена и буквально набросилась на него. Бэлор в замешательстве замер, но едва горячие губы Милены коснулись его собственных, он отшвырнул в сторону все заботы и тревоги.
Руки обняли девушку, скользнули по её талии, и юноша прижали Милену к себе.
Падший! Как же приятно ощущать чужое тепло! Как давно он этого не испытывал!
Глаза девушки светились от радости.
- Я ждала тебя, - прошептала Милена и уткнулась лицом в его плечо.
- Вижу, - улыбнулся Бэлор, чувствуя, как по телу проносятся волны возбуждения. Ещё немного - и его невозможно будет скрыть. Но судя по всему, девушка была не против. А разве он когда-либо отказывал даме?
Бэлор скользнул руками по её бедрам, слегка сжав их и притянув к себе. Тихий стон, сорвавшийся с полуоткрытых губ Милены, окончательно развеял все сомнения насчет того, что должно произойти дальше.
Он подхватил девушку на руки и, целуя её на ходу, отправился в сторону своей комнаты. Милена часто дышала, а когда они приблизились к комнате, Бэлор услышал шепот, приятно ласкающий его шею:
- Лучше ко мне.
Бэлор, охваченный желанием, с трудом сдерживался, чтобы не заняться любовью прямо здесь. Единственным, что останавливало, был страх оказаться застуканным отцом Милены. Если это произойдет, он может попрощаться с надеждой взойти на престол.
Откуда-то из глубин разума сквозь пелену страсти пробилось: "Я король. И обещал сделать её королевой. Значит, она принадлежит мне. Она уже моя, а не Лиосала".
Осознание, что он всецело обладает этой женщиной, завело Бэлора еще сильнее. Он опустил Милену, прижал к стене и принялся страстно целовать, раздевая её при этом. Девушка тихо стонала, изредка вставляя что-то вроде: "Не надо. Не здесь", но Бэлор и не думал останавливаться. Он не был с женщиной уже неделю и этой ночью намеревался отыграться за всё пропущенное время.
Бэлор покрывал страстными поцелуями шеё, губы и плечи Милены, спускаясь всё ниже и ниже. Он не мог и не хотел останавливаться, превратившись в одно сплошное бесконечное движение, направленное на единственную цель.
Откуда-то издалека послышались голоса. Один из них показался похожим на голос хозяина поместья. "Она уже твоя, но вдруг её отец так не считает?", - пронеслось в голове, и Бэлор, обжегшись, отшатнулся от полураздетой Милены.
Он тяжело дышал, но разум быстро прояснился, оставаясь холодным. Лучше не рисковать. Сейчас неподходящий момент для того, чтобы окончательно распрощаться с троном из-за женщины. Она никуда не денется. Она Его.
Бэлор взглянул на Милену. Её щеки покрылись румянцем, глаза оставались прикрыты. Голые плечи и тяжело вздымающаяся при каждом вздохе грудь манили взор.
Падший всех забери!
Бэлор поднял Милену и, скользнув горячим дыханием по шее, прошептал:
- К тебе...
XXXII
1775 г, 1-ый летний оборот, 8 день. Осдар, Рамак
Она никогда прежде не была настолько долго предоставлена сама себе. И впервые чувствовала себя ужасно одинокой и потерянной: всё кругом было незнакомо и непривычно. За каждым углом могли таиться опасности, а верных сияющих, чьё присутствие давно стало обыденным, рядом не было.
Озанна натянула капюшон пониже и, стараясь не поднимать глаз, побрела вперёд, надеясь, что не привлекает к себе лишнего внимания. Она не знала, стоит ли опасаться погони, но в любом случае следовало оставаться настороже.
Отец когда-то давно предостерегал её, чтобы она никуда не выходила без сопровождения. Принцесса - слишком заманчивая цель для похитителей, работорговцев и прочих отбросов Осдара.
Хотя во всем Эстере торговля людьми была запрещена, здесь в империи, она процветала. Хребет Предательства на севере, Закатные горы - на востоке, и Проклятые горы на юго-западе - шахт много, а желающих работать на них нет. Одних нелюдей, взятых в плен во время пограничных стычек или купленных у соседних королевств, было недостаточно.
Отец...
Озанну передернуло - она почувствовала, как по спине промчался холодок страха.
Избавится она когда-нибудь от него? Узнает ли правду о том, что всё-таки произошло той ночью? Но главное, хочет ли она её знать?
- Смотри куда идёшь! - рыкнул прохожий, когда Озанна едва не врезалась в него.
- Извините, - прошептала девушка и поспешно отошла в сторону.
Солнце стояло в зените, но, несмотря на духоту, на улицах Рамака кипела жизнь. Пестрели шатры и палатки. Босоногие загорелые мальчишки, крича, мчались наперегонки, едва не сбивая с ног тучных мужчин в богатых одеждах. Сорванцы проносились мимо, а вслед им неслись грязные ругательства. Ярко разодетые женщины, обвешенные драгоценностями, грациозно шествовали по улице в сопровождении телохранителей, с невозмутимым видом шагающих рядом. Можно подумать, будто они не желают свою хозяйку. Конечно, желают! Ведь они не сияющие, которым чужды страсти, а обычные мужчины.
Людской поток казался бесконечным: человек на человеке, толкотня, пестрая рябь в глазах. Но именно здесь кипела, бурлила жизненная оглушающая сила, которая подхватывала и несла вперёд.
В сторону базара тянулся выглядящий нескончаемым караван крытых повозок. Изредка из них высовывался взмокший покрасневший хозяин и кричал на нерадивых рабочих, подгоняя их. Но кричал зря - улица была слишком узкой, чтобы пропустить одновременно несколько повозок. По левому её краю люди шли с базара: кто домой, кто в свои мастерские, по правой стороне - двигались те, кто не успел ещё за сегодня его посетить.
В животе у Озанны заурчало, и она отошла к правому краю, смешиваясь с людским потоком. У неё не было ничего, чем можно было бы заплатить за еду, но она не ела почти целый день. Два раза её угощали добрые крестьяне, у которых она останавливалась на ночь. Всё остальное время она перебивалась плодами диких фруктов и водой из ручьев.
Базар был сердцем любого города в Осдаре. Главные улицы всегда сходились вместе: на одной громадной площади или нескольких небольших. Чаще всего купцы не следовали никаким правилам, устанавливая палатки, вагончики и навесы с лотками в полном беспорядке. И тогда можно было встретить в одном месте помост, с выстроившимися на нём рабами, по соседству с ним заметить мясника, перемазанного свежей кровью, а еще чуть дальше обнаружить ювелиров и продавцов роскошных ковров.
Но базар Рамака был разделен на районы. Озанна прошествовала мимо продавцов животных: лошадей, свиней, кроликов, свернула налево, с тоской прошла мимо района ювелиров, разглядывая лотки с драгоценностями и прекрасными украшениями и, наконец, оказалась там, где продавали еду.
В ноздри ударили запахи мяса, рыбы, свежей выпечки и землянисто-травяные, сладкие ароматы фруктов. Разве будет кому-то плохо, если она возьмет одно единственное яблоко? Вон то, ярко-красное, сочное, которое так и манит её...
Озанна скользнула между разноцветных широких шатров, приближаясь к заветной цели. Продавцы устали: вместо того, чтобы зазывать народ, они лениво оглядывали толпу и зевали. Девушка проплыла мимо стойки и зацепила рукой яблоко. То тут же скользнуло ей под плащ, скрывшись от ненужных глаз.
"Удалось! Я сделала это!", - пронеслось в голове, оставляя после себя некое удовлетворение, смешанное со стыдом.
Подумать только! Принцесса Осдара ворует яблоки у своих же подданных на базаре!
- Ах ты, воришка! - Озанна дернулась, не сразу сообразив, в какую сторону бежать.
Хозяин лотка, пожилой плешивый мужчина лет пятидесяти, схватил её за руку и яростно сверкнул серыми глазами, будто желая испепелить. Он сорвал неё капюшон, выпустив на свободу водопад каштановых волос, и глядя в янтарные глаза Озанне, пробурчал:
- Их ты какая! Воровать вздумала?! У меня?!!
Что же теперь с ней будет?!
- Нет! Я всё верну! - взмолилась Озанна. - Вот берите! Мне не нужно это яблоко!
- Ага, как же! А потом пойдешь и обворуешь кого-нибудь ещё!
Озанна попыталась вырваться, но мужчина хоть и выглядел щуплым, держал крепко. Его длинные тонкие пальцы впились ей в руку и причиняли боль.
- Стража!!! Сюда!! Я поймал вора! - торговец замахал свободной рукой, пытаясь привлечь внимание стоящих на некотором расстоянии от них сияющих в светлых доспехах.
- Пожалуйста! Не надо стражей! Прошу!!
Озанна перепугалась. Сияющие могли отвести её к тому, кто узнал бы в ней принцессу. Они могли отправить её обратно во дворец! Ей придется во всём признаться, или она окажется в тюрьме. В любом случае, отец узнает, что её нашли!
Сияющие тем временем услышали крики торговца и двинулись в его сторону, пробираясь через разномастную толпу. Всего минута - и она окажется в их руках. А потом вернется к отцу...
Озанну сковал ужас, она даже перестала вырываться, в ушах зазвенел ужасный смех. Перед глазами побежали тени, шепчущие что-то на непонятном языке. Она вздрогнула, мотнула головой - голоса пропали, но тени остались. Внезапно они превратились в темную высокую фигуру, приблизившуюся сбоку, и двинулись прямо на неё.
Торговец согнулся, застонал, хватая ртом воздух, и выпустил её. Тёмная фигура схватила Озанну за руку и потянула за собой через лабиринт из палаток. За спиной закричали стражники. Последнее что увидела Озанна: как они подбежали к валяющемуся на земле торговцу и бросились в погоню.
Таинственный спаситель бежал, почти волоча её за собой. Он то и дело сворачивал из стороны в сторону, бросаясь в первый попавшийся проем между палатками. В глазах у Озанны начало рябить от ярких цветов, но вот их сменили серо-желтые стены.
Далее их путь продолжился по обшарпанным улочкам между домами. Иногда проход был настолько узок, что на руках оставались синяки и ссадины. Уже через минуту Озанна поняла, что вряд ли сможет выбраться назад: слишком много было поворотов и разветвлений. Прохожих им почти не попадалось. А те, кто встречались, отскакивали в сторону, посылая вслед ругательства.
Она залетела внутрь, ослепнув при этом: после яркого солнца мрак комнаты давил на глаза. Спаситель выглянул на улицу и, убедившись, что погоня отстала, плотно прикрыл за собой дверь. Взяв Озанну за руку, он потащил её в дальнюю часть комнаты.
- Садись! - приказал мужчина, и девушка подчинилась. Страх оказаться в руках отца прошёл. Но вместо него вспыхнул новый: она одна и в руках человека, который может быть кем угодно.
- Феррис! Это я! Выходи!
Незаметная дверь, ведущая в соседнюю комнату, распахнулась, и в помещение стало несколько светлей. Озанна прищурилась и разглядела свечку в руках вошедшего.
- Кто это, Лаэр? - поинтересовался он, оставил свечу на стол и рухнул в кресло напротив девушки.
Это был высокий стройный мужчина, одетый в чёрный плащ. Черные волосы коротко подстрижены, подбородок украшала острая бородка. Длинные узкие пальцы нетерпеливо постукивали по краю стола, отсчитывая ведомый только их владельцу ритм. Тёмно-красные глаза на вытянутом овальном лице с интересом разглядывали её.
Он был очень похож на человека, но Озанна не один раз видела представителей иных народов и не могла ошибиться. Цвет глаз, столь вытянутое лицо, резкий наклон бровей и некая отрешенность во взгляде. Всё это кричало о том, что...
- Вы ведь моран! - заявила она и слегка расслабилась.
Во всяком случае, они не работорговцы. И быть может, сами от них скрываются. Они вряд ли выдадут её императору, с которым враждуют. Но, конечно, лучше им не знать, что она принцесса.
- Ха! Умная девочка! - тот, кого звали Лаэр, вышел вперёд и сбросил капюшон, позволив свету коснуться его лица.
- А вы фарин!
Высокий худощавый мужчина расправил плечи и усмехнулся, приподняв кончики тонких, почти девичьих губ. Кожа блеснула золотом. В бледно-голубых глазах заплясал озорной огонёк.
- Удивительные познания для уличной воровки, - заметил Лаэр. - Что скажешь, Феррис? Как тебе наша новая знакомая?
- Как тебя зовут? - обратился к ней моран.
- Озанна.
Лаэр развернул стул спинкой вперёд и присел, положив на неё локти.
- Кто ты такая? - спросил мужчина, опустив подбородок на ладони.
- Я... воровка. Обычная воровка.
- Не верю. У тебя есть вторая, она же последняя, попытка. Ты неплохо одета для воровки. Это раз. И будь ты ею, не попалась бы на столь простой краже. Это два. Я следил за тобой. Ты не только этого не заметила, но и упустила момент, когда хозяин лотка повернулся в твою сторону.
Озанна задумалась.
Может ли она им доверять? Конечно, нет!
Но нелюди ждали ответа, и нужно, чтобы он был максимально близким к правде, иначе её снова уличат во лжи.
Что же ей придумать?
- Я чтимая. Дочь одного из купцов.
- Интересно, - протянул Феррис. - И зачем же тебе воровать, когда у тебя есть всё?
- Я сбежала из дома. Отец поднял на меня руку... и запер в комнате.
- Ха! Папочка обидел дочурку? И чем же ты ему так не угодила?
Думай, Озанна. Думай!
Из-за чего могут поругаться отец и дочь? От чего может убегать девушка?
Шепот в голове...
"Доченька".
Черные провалы вместо глаз. Кровожадная нечеловеческая улыбка...
- Я... я... отказалась выйти замуж за того, кого он мне выбрал! - ложь сорвалась с её губ прежде, чем она успела остановиться.
Мужчины переглянулись.
- Он богат. Но я его не люблю, - продолжила Озанна, решив, что раз уж начала, терять ей больше нечего. - Мне он противен настолько, что от одной мысли о том, что он меня обнимет, бросает в дрожь.
"Доченька".
- Смотри, она и правду, дрожит, - заметил Феррис. - Не похоже на притворство.
- Пойдём. Нужно всё обсудить, - предложил Лаэр.
Мужчины удалились в дальний угол, начав что-то обсуждать, изредка бросая в её сторону любопытные взгляды. То, что они говорят о ней, было очевидно.
Что будет дальше? Что же ей делать?
Она всего в нескольких днях пути от границы с Вейрном. Но одна, в чужой стране, без денег - вряд ли она выдержит путь до Морта. Быть может, эти мужчины ей помогут? Но теперь следует помнить, что она дочь богатого купца, а значит, должна отыгрывать роль полностью. Иначе, обман раскроется, и кто знает, как ней поступят нелюди.
Мужчины тем временем закончили разговор и вернулись.
- Мы тебе верим, - вынес вердикт Лаэр, который, очевидно, был в этой компании главным. - Ты можешь остаться у нас на сегодня. У нас есть немного украденной еды. Так что воровать сегодня не потребуется. Тем более это у тебя ужасно получается.
- Спасибо. А кто вы такие? Я рассказала о себе, теперь ваша очередь, - Озанна посмотрела на Лаэра, потом на Ферриса.
- Хм... Мы... беглецы. Скрываемся от слуг императора.
- А почему здесь? А не в Вольных землях?
- Мы как раз и отправляемся туда, - ответил Лаэр и добавил. - Но не в те, которые к югу от Осдара. Мы идём на запад.
- Через Вейрн? - сердце готово было выпрыгнуть из груди. Совпадение? Судьба?
- Да.
На несколько мгновений её одолели страхи, но Озанна отмела их. Находясь в её положении, сомневаться рискованно и бессмысленно.
- Можно я отправлюсь с вами? - робко поинтересовалась принцесса. - Мне нужно в Морт, а значит нам по пути.
- Нам не нужен лишний рот и обуза, - фыркнул Феррис.
- Мой друг прав. Ты сможешь нам заплатить за то, что мы проводим тебя? - Лаэр пристально посмотрел на неё, будто бы изучая.
- Нет, - Озанна покачала головой. Отчаяние поглотило её с новой силой. - Хорошо. Спасибо, за то, что спасли меня от сияющих. Я пойду одна.
- Что у тебя за дела в Морте? Почему столица? - спросил фарин.
Почему именно Морт, хотя ей всё равно куда двигаться, лишь бы оказаться подальше от дворца? Потому что она столько слышала об этом городе и мечтает побывать в нём? Но что она станет делать, очутившись там? Снова воровать? Попрошайничать? Или она надеется заручиться поддержкой короля?
Озанна неожиданно для себя поняла, что не знает ответа. Она решила отправиться в Морт, но до сих пор не задумывалась о том, что будет дальше. Она была уверена, что ей нужно в Морт: её тянуло туда. Ощущение, появившееся сразу после бегства, усиливалось с каждым днём. Она должна быть там! Но почему туда?
- Там... - если уж врать, то до конца, - есть человек, который мне дорог. Один дальний родственник. Он позаботится обо мне.
- Он богат?
- Да! - вновь солгала Озанна. - Не так, как отец, но денег у него достаточно.
- Хорошо. С этого и надо было начинать. Тогда давай так, - сверкнул голубыми глазами Лаэр. - Мы проводим тебя до Морта. А твой родственник заплатит нам золотом за то, что мы доставили тебя в целости и сохранности. Ты ведь попалась, попытавшись украсть какое-то яблоко. Путь до Морта неблизкий, а у тебя нет даже медяка.
- Я согласна. Когда окажусь в Морте, мы рассчитаемся.
- Феррис? Ну как тебе? - Лаэр посмотрел на товарища.
Моран пожал плечами и хмыкнул.
- Сам знаешь, лишние денежки не помешают. А девчонка может и не стать обузой, если за ней хорошенько присматривать.
- Я не девчонка! - Озанна с вызовом посмотрела в красные глаза Ферриса. Тот неожиданно смутился и отвёл взгляд. - У меня есть имя!
- Ха! - засмеялся Лаэр. - Она мне начинаешь нравиться!
- Ладно. Берем её с собой, - подытожил Феррис. - Но не слишком на неё заглядывайся, ты бабский угодник! Стоит женщине помахать ресничками, как ты уже готов сделать ради неё всё, что угодно!
Лаэр расхохотался и хлопнул друга по плечу.
Озанна почувствовала себя жутко неловко, но прежний страх исчез. Быть может, эти двое не такие уж плохие. Во всяком случае, они спасли её от сияющих. Им нужны её деньги, значит, до Морта она может не беспокоиться о том, что они предадут её.
А потом она что-нибудь обязательно придумает!
XXXIII
1775 г, 1-ый летний оборот, 8 день. Мириам
В начале тринадцатого века гарры покинули Тёмные острова и вторглись на земли Эстера. Север, погрязший в интригах, оказался не готов к вторжению. Ведомые жаждой мести варвары высадились на северо-восточном побережье и двинулись на юг, оставляя за собой выжженную землю и реки крови.
Во главе войска стоял опытный вождь, и, казалось, что у разрозненных королевских легионов не было ни единого шанса. Но после нескольких крупных побед, удача оставила варваров. Они были разгромлены под Мириамом объединенными силами Варенора, Киона, Вейрна и Святой Церкви. Орден Алой Чаши принял на себя основной удар и переломил ход сражения.
Хотя благодаря магии потери среди рыцарей ордена оказались невелики, менестрели воспели их подвиг в песнях, и Святая Церковь ухватилась за выпавший ей шанс. Иерарх объявил, что Церковь отныне вступает на путь защиты веры и свободы. Народ, находящийся под влиянием подвига рыцарей храма, поверил его словам. И никто не вспомнил, что подобные обещания давались уже не в первый раз.
Под знамена Церкви начали стекаться толпы верующих. Но помимо обещаний люди должны были видеть происходящие изменения. И в тысяча двести четвёртом году после Исхода произошла реформа Святой Церкви.
Верховная власть осталась в руках Иерарха, но теперь она была не единолична. В каждом из королевств, входящих в состав Священных земель, назначался архиепископ. Королевства делились на епархии, каждой из которых заведовалкардинал-епископ.
Тринадцатые и четырнадцатые века - время затишья, десятилетия без войн и масштабных конфликтов. Но в воздухе, тем не менее, витало напряжение. Правители выжидали, будто стая голодных псов, не решающихся броситься на кость, понимая, что первого попытавшегося подобрать её остальные разорвут на клочья.
Интриги, шантажи, удачные сделки и браки, мелкие пограничные конфликты - короли настолько увлеклись друг другом, что забыли о сопернике, находящемся у них под боком. Момент, когда из безобидных пешек архиепископы превратились в грозные фигуры, был безвозвратно упущен.
Начинавшие поначалу как обычные советники, архиепископы лестью, обманами и цепким умом забирались всё выше. Очень скоро их власть в стране сравнялась с королевской. Правители осознали, что руки их крепко связаны, но было уже слишком поздно. Народ шёл за Святой Церковью, верил во всё, что проповедовали священники, и в случае открытого восстания встал бы под знамена Иерарха.
Бросить открытый вызов означало окунуть факел в бочку с маслом. Орден Алой Чаши насчитывал в то время пять тысяч рыцарей, разбросанных по Эстеру. Это была могущественнейшая сила: легион прекрасно обученных воинов, способных плести заклинания. В одиночку ни у одного из королевств не хватило бы сил противостоять Иерарху. Правители вынуждены были признать его власть и согласились на предложенные им условия.
Таким образом, Святая Церковь одержала безоговорочную победу.
"Трактат о Становлении Святой Церкви". Лион Миррел
Шепот стих в тот же миг, когда сквозь высокую резную арку прошёл мужчина в серой мантии. Звуки его шагов складывались в гулкую ритмичную мелодию.
Клак. Клак. Клак.
Он изучал уверенность и силу: они присутствовали в каждом движении. Даже небрежный жест вызывал желание склонить голову и опуститься на колени. Вошедший являлся воплощение всего, во что верили простолюдины и знать. Для них он был вершителем судеб. Многие, не раздумывая, отдали бы жизнь лишь, чтобы заглянуть ему в глаза и узнать, сколь много уверенности они таят.
Но лицо мужчины скрывала золотая маска. Она плотно прилегала к коже, края её терялись в тени капюшона. На ней не было ни единого шва или сочленения. Узкая в пол пальца толщиной щель служила ртом. Золотой острый нос выглядел несколько короче, чем у обычного человека. Вместе с глубоко посаженными отверстиями для глаз и нависшими над ними бровями он придавал металлическому лицу почти человеческий вид.
Мужчина в маске прошёл в конец небольшого зала и опустился в серо-белесое кресло, стоящее у изголовья отполированного до зеркального блеска стола, вырезанного из крайне редкого дерева. Оно встречалось лишь на западном побережье Вольных Земель, и достать его было весьма трудной и опасной задачей. Да, это была безумно дорогая вещь. Но куда больший интерес вызывало кресло, изготовленное из костей давно вымерших существ. Этих созданий называли драконами, и всё что от них осталось: упоминание в древних легендах, существовавших до Исхода, и необычайно прочные кости.
- Ваше Преосвященство, - четверо мужчин склонили головы перед Иерархом, наместником Спасителя на земле.
Мантии архиепископов в отличие от серых одеяний Иерарха были белоснежны. Вдоль их краев бежали витиеватые золотые узоры. На груди у мужчин висел почти незаметный на белом серебряный медальон в форме меча, а на указательном пальце правой руки сиял перстень: ярко-алый камень в чёрной оправе.
Сидящий по правую руку от Иерарха голубоглазый мужчина был высок и строен. Его коротко подстриженные и чёрные как сажа волосы тускло блестели в свете факелов. Здесь таилась некая ирония: человек, держащий под жестким контролем суровое северное королевство, день за днём проигрывал сражение против собственных сальных волос. Но насмехаться над внешним видом мужчины было бы ошибкой. Тех, кто бросал на него брезгливые взгляды, Дарио, архиепископ Кера, не раздумывая, отправлял в пыточную камеру. С остальными у Дарио разговор был короче. С его властью найти подходящий предлог не составляло проблем. Всё делалось ради веры и во имя Спасителя.
В кресле по левую руку от Иерарха развалился Варис, архиепископ Осдара. Будучи невысоким и тучным, он с детства смотрел на всех вокруг полными злобы глазами. Ходили слухи, что вступив в ряды Святой Церкви, Варис сменил озлобленность на благодушие. Но за добродушным блеском карих глаз нет-нет да мелькала яростная искра. А все те, кто знали его и могли поделиться историями о детстве и юношестве архиепископа, пропали.
Кресло слева от Вариса пустовало.
Чуть дальше со скучающим видом устроился Мартиус, под чьим надзором находился Кион. Высокий мужчина лет пятидесяти - когда-то его считали красавцем. Но приятные глазу черты осталась в прошлом: сейчас левая щека полностью утратила чувствительность из-за глубокого безобразного шрама. Половина лица всегда, что бы ни происходило, оставалась неподвижна. Когда Мартиус улыбался, левый уголок рта был изогнут вниз, и даже теплая улыбка превращалась в жуткий оскал. Именно поэтому последние годы архиепископ Киона оставался угрюм и немногословен.
И, наконец, он сам, глаза и руки Иерарха в Вареноре.
Джиральд окинул взглядом братьев по ордену. Когда волосы начали выпадать, он превратился в затворника, проводящего большую часть времени в библиотеках. И вместе со знаниями обрёл уважением среди товарищей и репутацию самого мягкого из архиепископов.
"Пять кресел. Но заняты лишь четыре. Не припоминаю подобного".
Зияющие темнотой провалы на маске Верховного Иерарха описали полукруг. Затем мужчина сложил ладони перед собой и начал конклав.
- На сегодня имеется несколько важных вопросов, - голос из-под маски звучал глухо и был совершенно лишен эмоций. - Начнем с проблем в Вейрне.
- Предлагаю ввести в Морт рыцарей Чаши. Несколько сотен будет достаточно, - бросил архиепископ Осдара. - Люди должны бояться нашего гнева! Мы все понимаем: подобный вызов нельзя оставить без надлежащего внимания. Убийцы Рене должны быть найдены и казнены прилюдно.
- Войска в Морте послужат поводом для открытого восстания. Ты ведь помнишь наш последний визит в столицу? - вмешался Джиральд. - Горы трупов и пылающий город.
- И что?! Разом покончим со всеми недовольными! Вейрн доставляет слишком много хлопот! - кулак архиепископа Осдара упал на стол. - Пора продемонстрировать нашу силу!
- Надеешься, что после того, как Вейрн будет лежать в руинах, империя сумеет прибрать к рукам его земли? Что же, вполне в твоём духе, Варис. Что касается меня, я согласен с Джиральдом, - Дарио привычным для всех собравшихся жестом пригладил непослушные волосы. - Нам не нужна очередная война.
- Мы посланники Спасителя! Поднявший руку на одного из нас, выступил против бога! - в глазах Вариса загорелся фанатичный огонёк. - Сначала Вейрн. А потом? Варенор? Кер? Или Кион? Кто следующий вонзит нам нож в спину?
- Довольно, Варис! Мы поняли тебя, - отрезал Иерарх. - Ты следующий Мартиус.
Архиепископ Киона прикоснулся к шраму на щеке и тут же отдернул руку. Даже спустя столько лет, рана не смогла до конца зажить. Не помогали ни мази, ни сложнейшие заклинания. Джиральд знал, что скажет Мартиус. Иначе и быть не могло: время не властно над жаждой отмщения.
- Неизвестно, от чьей руки погиб Рене, - мужчина на пару мгновений задумался. - Но мы обязаны продемонстрировать силу. Я за то, чтобы ввести в Вейрн Орден Чаши. Напомним сыну предателя, чья рука возвела его на престол.
- Да, брат! К тому же, Рене убили в королевском замке. Полагаю, это наводит на соответствующие размышления, - поддержал союзника Варис.
- Ха! - усмехнулся Дарио. - Не думал, что ты настолько плох в политике, брат. Яд в стакан в наше время можно подмешать, даже находясь на другом конце материка. Чего уж говорить о том, чтобы не поступить ещё проще, наняв наемного убийцу!
- Подставить короля, развязать войну и воспользоваться хаосом - прекрасный план. Если мы нанесем удар, мы потеряем поддержку народа. Быть может, навсегда, - отозвался Джиральд.
"Итак, двое "за" и двое "против"".
Джиральд взглянул на Иерарха. За золотой маской невозможно было разобрать, какие эмоции царят на его лице. Наместник Спасителя поднёс руку к металлическим губам, медленно провёл пальцем от щеки до подбородка и принял решение:
- Хорошо... Пусть всё решит новый архиепископ Вейрна.
- Но, Ваше Преосвященство! - вырвалось у Джиральда. - Сикстин изберет его лишь через две недели. Мы не можем столько ждать!
- Мы и не будем. Даниэль, заходи!
Стук каблуков - взгляды присутствующих устремились на мужчину в белоснежной мантии. Он прошел через арку и замер по правую руку от Иерарха.
Новый архиепископ был молод: младше, чем любой из них. Джиральд не дал бы ему тридцати. Кудрявые русые волосы, мягкие черты лица, вздернутый нос, слегка пухлые губы и пронзительный холодный взгляд - архиепископ Варенора внезапно понял, что мужчина ему не нравится. Почему у него возникло подобное чувство, Джиральд не знал, но всё что могло, кричало, что Даниэль не годится, чтобы занять кресло Рене.
Варис, Дарио и Мартиус - все они выглядели не менее потрясенно, чем он сам.
- Ваше Преосвященство, - первым опомнился Мартиус. - Но как же правила?! Даниэль... может стать хорошим архиепископом, но мы должны были проголосовать!
- Джиральд абсолютно прав: у нас времени дожидаться результатов голосования, - отрезал Иерарх. - Но убийство Рене должен расследовать архиепископ. А у вас четверых достаточно забот в собственных землях.
- С вашего позволения, - произнёс-пропел Даниэль и улыбнулся. - Братья, понимаю ваше негодование, но вы должны признать: иного пути нет. Я докажу, что Иерарх не ошибся в выборе, и стану достойным преемником всеми любимого Рене.
- Хорошо. И что ты думаешь о ситуации в Вейрне? - оживился Варис.
- Полагаю, армия будет излишней. Я отправлюсь в Морт, взяв с собой несколько десятков рыцарей. Этого хватит. Убийца будет найден и доставлен в Мириам.
"Быть может, он не так уж и плох, как показалось. Во всяком случае, не одержим жаждой мести, как Мартиус, и не думает о том, как бы увеличить влияние подобно Варису. Из него может выйти толк".
- Хорошо. Докладывай ежедневно, Даниэль.
Мужчина склонил голову.
- Да будет так, Ваше Преосвященство.
- С Вейрном на сегодня всё, - темные провалы обратились в сторону Мартиуса. - Какова ситуация в Кионе?
- Принц в бегах, Ваше Преосвященство. Лорд Грэй с каждым днём укрепляет позиции. Столица уже под полным его контролем, как и несколько окрестных городов. Если так будет продолжаться и дальше, через пару недель весь Кион признает его власть.
Как мы договаривались, Святая Церковь хранит нейтралитет. Народ пока не торопится бунтовать, но настроение простолюдинов весьма изменчиво. С одной стороны, на троне - узурпатор, и они перепуганы устроенной им резней, с другой - считают, что законный наследник мертв.
- А что насчет мальчишки? Есть успехи?
- Мы ищем его, но он будто сквозь землю провалился.
- Продолжай выжидать, - распорядился Иерарх. - Вмешайся когда будешь точно уверен, что тот, кто сидит на троне, нам не подходит.
- Что будет с принцем? - поинтересовался Джиральд.
- Найдём его. Убедим, что без нашей помощи, ему не вернуть престол, а после свергнем узурпатора, - сверкнул глазами Мартиус. - А если наследник откажется, оставим на троне Грэя, пригрозив, что покажем Киону сына короля. При любом раскладе мы в выигрыше.
Иерарх кивнул.
- Тогда и этот вопрос закрыт. Перейдем к следующему: вторжение Кера в Варенор. Дарио, что скажешь?
- Большая часть легионов покинула земли королевства. Армия осталась на юге и севере, столица же практически незащищена. Сейчас самое время отправиться в Рейндинхор и предложить услуги Бальмуру.
- Мы собираемся остановить войну? - поинтересовался Варис.
- Да. Но не сразу. Хаос на севере играет нам на руку. Сейчас, когда королевства вцепились друг в друга - они беззащитны как котята. Мы можем получить неограниченное влияние, - Иерарх откинулся в кресле и погладил костяной подлокотник.
- Тогда я завтра же отправлюсь в столицу, - сверкнул глазами Дарио. - А вскоре за мной последует несколько сотен рыцарей.