Барсуков Александр Владимирович : другие произведения.

Страна сказок 462-463

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


Александр

Барсуков

Страна

сказок-462

("Письма в никуда"-462)

2017

ПИСЬМО В НИКУДА-4611,5-4614

   17 мая 2017 года. Сказка про отважное Кратово. Потому что там жили отважные жители: пионер Витя, медсестра Женечка и маньяк Фишер. Можно сказать, что последние не жили там, а работали. "Я тоже работаю!" Фишер, например, работал маньяком.
   Итак, прекрасное летнее утро. Витя осторожно раздвинул прекрасные кусты руками и застал Женечку и Фишера "во фрагранти", то есть, на месте преступления!
   Женечка одёрнула юбку и, как птичка, порскнула в кусты. Порск!
   А Фишер сказал:
   "Ну что, Витя? Добился своего? А ещё пионер! "Имя крепите делами своими!" Разрушил ещё одну здоровую ячейку общества!"
   "Я не хотел, честное слово!" - сказал Витя. - "Я, вообще, за водой шёл на колонку! А тут вы! Сами виноваты!"
   "Знаешь, что я тебе скажу, Витя?" - спросил Фишер.
   "Не знаю!"
   "Так вот: скажу: кто тебя, вообще, выпустил из дачи? Ведь ты социально опасен!"
   "Я сам это прекрасно знаю, мосье Фишер! Но сравнится ли моя опасность с вашей опасностью? Ведь вы всех в округе уже перетрахали! И пионеров, и их мамаш, и их папаш, и их рогатый скот! И кошек, и собак!" - сказал Витя.
   "В том была партийная необходимость!" - сказал Фишер и заговорчески приблизил своё мурло к Витиному: "Знаешь, что? Я - никакой не Фишер! Я - Максим Максимович Педросян! Фашистский агент в тылу Красной Армии!"
   "Ну да?" - подивился Витя. - "Ну и как вам Россия? Пьяные медведи с балалайками в ушанках сидят над Ядерными Кнопками?"
   "Я бы так не утрировал!" - сказал Педросян. - "Мне в России везде нравится! Ваши девушки с караваями и в кокошниках не подражаемы! А ещё магазины! Магазины "Берьёозка"! Ну и конечно, конечно, шлюхи у "Интуриста"! Обожаю!"
   "Понимаю!" - сказал Витя. - "А как вам наши Пятилетки и Повышения удоя скота?"
   "Это в вашей деревне?"
   "Да!"
   "Скука! Деревня - это скука! Разве что самогон или водка! О, рашен водка! Рашен-рашен гёрл, май беби, гив ми, гив ми онли лав! Хочешь? А я щас махну! Тяпну!" - и Фишер-Педросян отпил из вляги.
   Витя хотел ещё спросить про рашен вофляги, мол, летают? Или летают, но только низко? Но не спросил, так как почувствовал при виде фляги некую жажду.
   "Дай и мне!" - сказал он.
   "На!"
   Витя отпил глоток и решил, что подобнее фигни он в жизни не пил. Обжигает глотку, а на утро страшный бодун!
   "Пей до дна! Пей до дна!" - сказал Фишер.
   Витя, наконец, выпил и окосел. Теперь что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.
   И Витя, шатаясь, пошёл в медпункт к Женечке! Зачем он там, он слабо помнил, но Женечка была бабец в самом соку. Наверное, Витя хотел её полюбить. Как это невинно звучит: "полюбить"! На самом деле всё обстояло грязнее и пошлее.
   Витя постучался к Женечке!
   Та открыла:
   "Витя! Пошёл вон! Вы - п-пьяны!"
   "А я тебе одеколон купил! "Новая Москва"!" - сказал Витя пьяно и стал хлопать себя по карманам. Одеколона не было.
   "Товарищ! Предъяви паспорт! Может, тебя милиция разыскивает!" - сказала Женечка.
   "У-уу!" - сказал Витя. Он понимал, понимал ещё, что Женечка тоже должна, наконец, понять, что он известный Витя без паспорта по малолетству!
   "А я его предупреждал!" - сказал маньяк Фишер, появляясь за спиной Вити. - "Водка - это яд! От неё гибнет миллион уродцев и рождается миллион алкашей! Я не пю! Я не пю!"
   И тут Витя понял, что Фишер его подставил! Витя пьяно размахнулся и съездил по воздуху кулаком, целясь в репу Фишера!
   Но Фишер уже тащил Витю внутрь медпункта, говоря Женечке:
   "Давай уложим его! Я знаю, что русские пионеры имеют при себе магнитную "Бебе", малышку! Кредитную карточку!"
   "Не отдам!" - сказал Витя.
   "Тогда на тебе "Чёрную Метку"! Даём тебе времени до 10 часов!" - сказала Женечка. Она была заодно с Фишером и в доказательство этого поцеловала его взасос, в губы. В губы взасос.
   "Сволочь!" - сказал Витя. - "Свиная отбивная грудинка и яичница - вот всё, что мне надо! И побольше рома!"
   На шум вышел Кот Мурзык, который жил в медпункте. Но Витя так чихнул, что Кота с тазиком отбросило к стенке, а стрелки часов опали и стали показывать 6-30.
   Кот, может, хотел принести тазик, хотя этот тазик никто и не заказывал пока.
   "Кот! Мурзык!" - обратился Витя к нему. - "Знаешь своего родственника Мурзыка из 24-ой дачи? Метнись к нему пулей и скажи, что если он до 10 часов не притащит... что же он должен притащить? Пусть тащит свою маленькую серую задницу! Притащит: меня пощадят! Нет: не видать больше "Бебе" ни мне, ни ему!"
   Ну и отважный Кот, родственник того самого легендарного Кота Мурзыка, так как они все в Кратово были родственники, так как их папаша учудил: переспал с негритоской! То есть, с сиамкой. Короче, учудил, и его придавило пианино. А всех детишек, всех котят отправили в Херсон на лечение! Поможите Руку Помощь на лечение! Все документы украли на Херсоне!
   Короче, потом-то их привезли обратно в Кратово, но они всё ещё долго ходили с протянутой лапой и получили прозвище "Убогие слабоумные". Но у них была своя Диаспора, и Диаспора эта им помогала торговать шаурмой на конце пруда или пучками лука за 10 рублей.
   Всё это Витя прекрасно знал, поэтому он обратился к Фишеру:
   "А как вам наша русская Диаспора?"
   "Бывает и хуже!" - сказал Фишер. - "Например, арийская фашистская Диаспора!" Видимо, в ней он шибко разбирался.
   "Рассскажи нам о ней, пока Кот Мурзык в пути!" - попросила Женечка.
   "А что тут рассказывать? Сунут провод в ж.пу - и нечего рассказывать!" - сказал Фишер.
   "Да! Странные способы помощи в вашей Диаспоре!" - сказал Витя. - "Провод-то хоть какой? Оголённый?"
   "Нет, нет, конечно, нет!" - ответил Фишер. - "Провод вставлен холодным концом, чтобы за горячий не вынули Союзники!"
   "Союзники? Японцы? Итальяшки? Которых пачками расстреливали за трусость?" - спросил Витя.
   "И они тоже! Но самый главный Союзник - это, конечно, Брана Евун! У неё такая огромная... и такие большие!.. И, главное, она всё понимает! Смотрит на тебя собачьими глазами и как бы говорит: "Не трави меня, Адик! Я тебе ещё пригожусь!" - сказал Фишер.
   "А что Адик?" - спросил Витя.
   "А что Адик? Адик-Адик, везде это имя! Он в нашей Диаспоре самый младший ассенизатор при младшем черпальщике!
   И меет обыкновение травить Ев Браунов!
   Евы Брауны такие бегают в ситцевых платьицах в Дрездене под бомбами Союзников, так приходит такой весь из себя люфт-ваффный Герблинг и говорит: "Девы, говорит! Тут без пропуска бегать запрещено! Так же, как и летать и пролетать!"
   Потому что Евы уже взмывают в воздух!
   "Это мы не сами! Это взрывная волна!" -говорят.
   Герблинга тоже подбросило, и он взмыл в воздух, думая: "Голые бабы в небе парят! В баню попал реактивный снаряд!"
   А сам выписывает Евам штраф за неправильную парковку и занятие мастурбацией в общественных местах! Потому что ничего другого не умеет, и его рука сама пишет: "Штраф!" Такой болван!"
   "Но ты-то, ты-то где тут?" - спросил Витя.
   "Я-то? Я - тот очкастый полицейский в фуражке, который говорит девам Евам: "Ладно! На этот раз прощаю!"
   И поэтому я в контрах с Герблингом, и начинаю в воздухе махаться с ним и сшибаю с него его цилиндр, крича: "Сатрап!!"
   Ну, все Евы мне дружно аплодируют, и моя самооценка ползёт вверх. Может даже, может, я подкараулю какую-нибудь из этих Ев в тёмном закутке и... Там видно будет!" - сказал Фишер.
   "Врёшь ты всё! Евы дадут только Адику!" - сказал Витя.
   "Да в гробу я видал этого припадочного Адика! Тот что? Коротышка! У него никакой! А у меня - вот! Жаль только, конечно, что Евы те сидят в тюряге!
   Но для Настоящей Любви, как известно, нет никаких границ! И вот я ночью, в безлунную ночь... Нет, я не могу рассказывать без слёз в этом месте, так как финал у этой истории плохой!"
   "Да, Витя! Бедный Педросян получил пулю в задницу, и его пришлось тащить на себе 10 километров! И никого из Ев он не обрюхатил!
   Но это ещё не самое страшное! Самое страшное, что тащить его толстое брюхо пришлось мне, Женечке! Потому что он ожирел и жирная свинья!" - сказала Женечка.
   Витя, понятно, подозревал, что в те времена Женечка была пугающей медсестрой в Освенциме, поэтому он тупо спросил:
   "Ты тоже ползала по крышам Освенцима в поисках "мочалок"? Как Педросян и старик Козлодоев?"
   "Да! Я ползала! Но только не в поисках "мочалок", а в поисках слухового аппаратуса, который забыл этот старый хрыч Педросян! Он такой ещё бахвалился передо мной: "Я, мол, Педросян! А имя своё крепи делами своими! Я смогу! Смогу завалить всех Ев и без слухового аппарата!"
   "Чего ты, Педросян, можешь?" - скептически спросила я, но лучше бы не спрашивала, потому что он отвесил мне оплеуху и заорал: "Могу сделать тебя менее строптивой и врезать тебе так, что ты надолго запомнишь и перестанешь быть строптивой!"
   Ну и в конце концов получил пулю в задницу и теперь постоянно плачет, вспоминая это. Так же было, когда он получил рогами в задницу, будучи торреадором, и все поголовно плакали: и его жена (думай: Я!), и его тёща (думай: Ева Браун!), и свёкр (Герблинг!), и прочая шушера. Так как семья была совершенно не довольна, что он пропил всё состояние и укатил в снежную Россию на заработки. Сколько рублей это ему принесло: сам видишь. Пучок лука за 10 рублей."
   "Да нет! Всё было совсем не так!" - встрял, как всегда некстати, Педросян. - "Не слушай её, Витя! В России у меня открылись Великие Перспективы!
   Первым делом меня поимел один вышепоставленный любовник- гомосексуалист! Потом уже, да, потом, чтобы не запамятовать, мне отгрыз шары один бешеный пёс, а потом у меня не раскрылся парашют!
   Но что мне говорил гомосексуалист? Он говорил мне: "Ты - одессит, Педросян, а это значит: ты не теряешь бодрость духа никогда!" Конечно, с этим можно было поспорить, так как дух духом, а салазки врозь!.."
   "Не слушай ты его!" - сказала Женечка Вите. - "На самом деле его поимел не гей, а поимела лезбиянка! Она такая говорит: "Ты кто такой будешь, мужичок?" "Трубочист!" Граф Трубецкой? Продолжайте, граф Трубецкой!"
   А была она русской Императрицей Анной Леопольдовной! Которой было за Державу обидно! А тут как раз такой наш Педросян!
   Ну и она ему ка-ак вставит напильник промеж ножек и спрашивает: "Ну как? Хорошё-ёо?"
   А он по-китайски не понимает и говорит: "Харасо!" И этим сразил Леопольдовну наповал!
   Она говорит: "Граф Харасо, станьте моей подругой! Всего лишь на эту ночь! Комон энд слип вид ми! Вай донт ю слип вид ми?"
   А по натуре своей наш Харасо-Педросян был страшный трус! Он тупо посмотрел на свалявшиеся шарики пудры за ушами Королевы и говорит: "Всенепременно! Ночью! Да!"
   А сам замыслил этой безлунной ночью пролаз в тюрьму к Евам! Ну, я уже рассказывала!"
   "Да нет!" - перебил её Фишер. - "Леопольдовна потом была! Потом! И шарики пудры были потом! Но сначала была её огромная вздымающаяся грудь! И толстые ноги! Парни могут стараться в квартирах подруг, она тоже была и там!
   Я сделал ЭТО!
   И на свет родился Дофин! Дофин Пётр! Который впоследствии стал Великим Петром Вторым! То есть, лже-Петром Вторым!
   Он сказал: "Папо! Мамо! А я уже хотел убить вас и заточить в кандалы и отправить вдоль по Владимирскому тракту! Но теперь-то я вижу: не папо вы и не мамо! А сестра! Верка! О, модница! Усы отпустила, штаны надела! Щас так носят?"
   Но я ему так ненавязчиво говорю: "Ты, говорю, эмбрион! Говори, да не заговаривайся! Знай своё место! Ещё лет пять, как ты будешь ходить на горшок, а о другом мыслят люди повзрослее и поумнее тебя!"
   Ну и эти простые слова привели эмбриона в неописуемую ярость!
   Он принялся бросаться чернильницами, которые, конечно, залили важные бумаги! Такие, например, как Ведомость на начисление жалованья нашему агенту в стане врага Мики-Маусу!
   Эмбрион был безутешен! Он принялся гоняться за мной по комнатам дворца, а потом догонять на улице!
   Там такие идут фрейлины, так он, конечно, шляпку свою снимает, мол, приветствую! А у самого глаза горят! И ломает насаждения!
   Ну, я ему такой говорю: "Я тоже нервный!"
   Тут он догнал меня, и больше я ничего не помню!" - сказал Фишер.
   "Чернильницей он его долбанул! И ещё сказал: "По еб.ищу!" - сказала Женечка. - "Я тогда как раз была во дворце, лечила фрейлин от заикания, так как любой тут начнёт заикаться при виде ТАКОГО Дофина! И всё видела.
   Я такая всовываю ложечку в рот фрейлине: "Скажите: "А-а!"
   А она как заорёт: "Т-там-м! Так-кой большой! Глаз-за горят!" И показывает на двор.
   Я ей говорю: "Это, говорю, мистическое существо!"
   "Да как-кое, нах-хрен, сущ-щество? Это наш Д-дофин!" - говорит.
   "А! Это тот, кого потом у Трёх Вокзалов видали с толстой бабой?" - начала понимать я. - "И от которого все ходят, как бы это помягче сказать, рты отвесив? То есть, легендарный Пупсик?"
   "Ну д-да!"
   "Так вот, милочка! Вам противопоказано волноваться! С этого момента не пить, не курить, не воровать! Без меня!" - сказала я.
   "А это вид-дала?" - спросила фрейлина. И показала мне кукиш!
   Так её от заикания я и не вылечила. Но это не значит, что вообще никого не вылечила. Их там было 40! Кого-нибудь-то вылечила!"
   Так сказала Женечка, но Витя её уже не слышал, так как впал в инсулиновую кому. Скоро и Мурзык должен был подойти. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4614-4616,5

   19 мая 2017 года. Фантастика. Про корабль "Корыто". И Анфису Лопозкову. Но сейчас никакого секса, ни-ни. А чистая умозрительная ностальгическая фантастика.
   Был день! На этой планете Шелезяка сейчас всегда день.
   "Корыто" пришелезячился, давя катышки собачьего дерьма на космодроме "Солнышко" на этой Богом забытой Шелезяке.
   По космодрому шёл какой-то странный человек-инопланетянин в шлеме и скафандре. Капитан Лопозков узнал его:
   "Да это же сам известный Предтеча! Сам Фердинанд Кокошка! Который собирает собачье дерьмо! Пошли, Анфиса, я вас познакомлю! И может быть, может быть, ты осчастливишь его, то есть, он осчастливит нас и выйдет за тебя замуж! Или наоборот! Это же Предтеча! Он собирал дерьмо, когда нас ещё не было на свете! За миллион лет до Нашей Эры!"
   "За миллион?" - спросила недоверчивая Анфиса.
   "Ну, плюс-минус 500 лет! Не будь такой скептичной! Про него даже Героический Эпос есть!" - сказал Лопозков и продекламировал, откашлявшись: "А потом сквозь дерьмо съ.бался, сп.здив чей-то костюм спортивный!"
   А вообще, Анфиса, знаешь ли ты, что "При опасности ёжик съё..вается!" Что ты подумала? Нет, не правильно! Ёжик съёживается! Так что и Кокошке дай Шанс! Хитрый Шанс! Он не получка, не аванс, он выпадает в жизни раз! Хитрый Шанс!"
   Но, видимо, Фердинанд этого не знал, он поковырялся своей палкой-ковырялкой в дерьме и собирался уходить, так как "Корыто" ему был не интересен.
   "Нет, ты просто так не уйдёшь! Найн, найн, найн!" - сказал Лопозков и притащил упирающегося Кокошку внутрь космолёта. Усадил есть плюшки, так как КОКОШКИ, так же, как и ГНУМЫ любят плюшки.
   Бедный Кокошка давился плюшками и всё высматривал, где здесь может быть собачье дерьмо? Но его изыскания не вели ни к чему, поэтому он начал отчаиваться. Но тут спасительная мысль посетила его:
   "А где тут у вас "мужская комната"?" Это он спросил.
   "Ты посмотри, Анфиса! Разве он не душка? Он разговаривает! И, наверняка, всё понимает! "Мужская комната" налево по коридору! Но там, похоже, дерьма нет! Имеется в виду, в чистом виде!" - сказал Лопозков.
   "Вас проводить?" - спросила Анфиса.
   "Шелезякинский офицер ходит в сортир без провожатых!" - нагло ответил Кокошка и ушёл. Больше его тут не видели. По крайней мере, 10 ближайших минут.
   Лопозков уже начал отчаиваться и воображать, что Кокошка пошёл в клозете на зверское самоубийство! Чтобы хоть как-то успокоиться, Лопозков хрястнул Анфису по лбу деревянной ложкой:
   "Всё из-за тебя, соска!" Сломал ложку.
   "Теперь членом будешь щи хлебать, придурок!" - хотела сказать Анфиса, но тут вернулся лучезарный Кокошка!
   Он так и светился, так как в клозете познакомился с Зелёной Рукой - непревзойдённой собеседницей и утешительницей разных Кокошек, которые попали волей Судьбы в самые щекотливые положения.
   Обычно эта Рука молча подавала рулон космолётчикам. Но теперь сам бес потянул её за язык. Вот их познавательный диалог с Фердинандом: Фердинад такой:
   "Здорово!"
   "Здоровей видали!" - ответила Рука хмуро.
   "Да ты, похоже, не особо рада! Скажи: ты Рука мужчины или женщины?" - Кокошка.
   "Не твоё дело, грыжа ослиная!" - сказала Рука. - "Отрыжка муравьеда! Навуходоносор! Петух Гамбургский! Халтурщик! Ожиревший болван!"
   "Я?" - не поверил Кокошка, так как был тощ, аки берёзка на ветру. Как ромашка в проруби.
   "Ну не я же! Ладно: садись, гадь!" - сказала Рука.
   "Да я, в общем, не за этим сюда пришёл!" - сказал Предтеча. - "Понимаете: я - коллекционер! Я собираю разного древнего вида дерьмо!
   И собирал его тогда ещё, когда вы все были микроскопическими! До Вашей Эры! Зовут меня Пьеро, то есть, Фердинанд!"
   "А! Коллекционер, значит!" - сменила гнев на милость Рука. - "Ну давай, ищи! Или тебе помочь?"
   "Если вам не трудно!"
   Рука уже хотел ударить его пистолетом по виску после этих слов, но тут до неё дошло, что он предлагает ей поискать в унитазе.
   "ТАМ НИЧЕГО НЕТ!" - нагло сказала Рука, которой было в облом там шарить. - "ТЕРЕ ИЗ НАТФИНГ!"
   "Чего?" - спросил Кокошка.
   "Я говорю: спустили уже давно! Там ничего нет! Вот если бы поискали в космосе, то там другое дело! А здесь давно ничего нет!" - сказала Рука.
   "Ты что, издеваешься надо мной?" - спросил Кокошка. - "Я - известный Коллекционер! Я буду копаться в космосе? Да в гробу я видал вас и ваше дерьмо!"
   И он собрался уходить. Но Рука его удержала:
   "Не уходите! Я спою вам Серенаду!"
   И она немелодично заорала:
   "Свет Солнца перестало! Мрак коснулся крыш! В час скорби и печали голос мой услышь! Ночь пройдёт - наступит утро ясное! Ночь пройдёт - пройдёт пора ненастная! Все снова гадить будут! Мой друг, услышь!"
   "Труднее всего было подобрать рифму к "гадить будут"!" - призналась Рука.
   Кокошка прекрасно понимал, что можно легко обидеть поэтессу, сказав, что стихи её дерьмо, поэтому он сказал:
   "Прелестно! Прелестно! Только я бы немного переделал: "Ночь пройдёт - пройдёт пора ненастная! Все будут вновь ходить, еб.ла отвесив!"
   "Да! Можно и так!" - согласилась поэтесса. - "Наверное, до Нашей Эры все так писали?"
   "Да нет! До Вашей Эры был Каменный Век! Все сидели по пещерам, так как у всех дед был неандерталец, прадед был неандерталец, и только прапрадед был юрист!
   Ну и свирепствовал "Союз Лысых Сил" - это такая организация неандертальцев, которая везде ходила и тёрла палочку о палочку, чтобы получить огонь!
   Им все говорили: "Лучше трите пипиську, задротики!"
   Но они упрямо выступали за трение палочки. И, наконец, из Искры возгорелось Пламя!
   И сожгло три деревни, три дачи и всех ментов зах.рачило! Ну, это я к примеру.
   Конечно, ментов тогда ещё не придумали, были эти, городовые! Китайские! Китай тогда уже придумали.
   Один такой городовой схватил меня, когда я по своему Кокошкиному обычаю отправился утром на поиски в Коллекцию, и говорит: "Видишь Москву?" Москву хотел мне показать!
   А Москвы как таковой ещё не было! Была деревня Московка, где, типа Мертвожоровки, жители с голодухи поедали друг друга.
   "Откуда знаешь про Москву?" - спросил я городового.
   "Потому что я - гуаольд!" - сказал он, и его глаза засияли, аки прекрасное утреннее солнышко!
   Ну, я ткнул пальцем в эти глазки, выколол их и подумал: "Нет, такое дерьмо в мою Коллекцию, конечно, не годится!"
   А бедный городовой катался по земле, хватаясь за живот! Почему за живот? Потому что там сидит гуаольд!
   Ну, я понял, что он, гуаольд, не хочет работать - таскать батареи, и таскать их не будет ближайшее время. Поэтому я разозлился и ударил его кайлом по спине!
   Но тут вышла, откуда ни возьмись, его жена и сказала: "Некрасиво себя ведёте!"
   Я и её хотел ударить кайлом по спине, чтобы она упала в протоку, истекая кровью!
   Но тут вышла её мамаша, тёща городового, и сказала: "Очень некрасиво себя ведёте!"
   "Да откуда вы все берётесь?!" - не выдержал я.
   "Из Подпространства!" - сказали обе женщины и стали завлекательно сверкать глазками, мол, пошли, мы и тебя туда же утащим!
   "Нет! Найн! У меня и тут ещё есть дела!" - сказал я.
   "Собирать дерьмо?" - спросила тёща. - "Но ведь это же так скучно! Гораздо интереснее предаться прелестям случайного секса с незнакомками!"
   Я понял, что моё хобби под угрозой.
   "А эта незнакомка будет гадить?" - спросил я.
   "А то!" - сказала жена. - "Называется: "Коричневый камнепад!"
   Я, было, заинтересовался, но тут из пещеры, где располагался "Союз Лысых Сил", вышла моя личная жена! Она сказала: "Сигизмунд! Что ты делаешь?!"
   "Я - Фердинанд!" - сказал я. - "И ты не посмеешь мне мешать!"
   "Ещё как посмею!" - сказала моя лысая жена и бросилась бить половой тряпкой жену и тёщу городового!
   Они отбивались и кричали: "Мы могли бы пригласить тебя в кино, воображая, что ты - мужчина! Очень привлекательный мужчина! Но ты просто бешеная сука!"
   "Да! Вот-вот! Пригласите её в кино! На вечерний сеанс!" - сказал я и потрогал в кармане пачку "бинджаминов", долларов. Кстати, их ещё тоже не изобрели. Изобрели одну газовую зажигалку.
   "Во! Газовая!" - сказал я и стал светить вслед удаляющимся в кино женщинам: городового и моей жене, которые шли, высоко подбрасывая свои зады.
   Мы с городовым остались одни.
   "Светят звёзды! Дует ветер! Огонь горит!" - бормотал он в беспамятстве. Может, он хотел сказать... Хотел сказать не помню, что. А! Вспомнил! "Летят утки! Летят утки! И с ними три гуся!" Но он сказал то, что хотел сказать. Вода плещется, земля сыплется, огонь горит! Значит, он был Шестым Элементом!
   И, если я щас, по-быстрому, не насажу его в свою Коллекцию Дерьма, то будет Всемирный Апокалипсис!
   "Моя Коллекция не резиновая!" - подумал я. - "Такого борова она не выдержит! Да ещё его таскать!"
   И я пошёл прочь, бормоча: "Милая моя, где ты? Милая моя, где ты!" Я имел в виду собачье дерьмо.
   Кстати, тогда в горах этих жила и Дикая Собака Динго! Она была гораздо хитрее человека, но её дерьмо уже было у меня в Коллекции, поэтому меня как личность она не интересовала.
   И вот я вышел к водопаду! Это был водопад Виктория! Или даже, даже Ниагара!
   "Пошёл к чёрту! Тут дерьма нет!" - подумал я, как какой-то голос говорит мальчику на стадионе: "Тут рыбы нет!!"
   Ну а мальчик давай наяривать и сверлить лунки! Этот мальчик был самым первым первобытным рыболовом и звали его Дед Макар! Конечно, пока что он был просто Макаром.
   Он перестал сверлить лунки, забросил за спину свои трусы и пошёл прочь по стадиону! Я смотрю: у него над головою венчик! И он не проваливается под воду!
   Я понял: это - Макар! Мессия! Я пошёл вслед за ним, но тут же оступился и провалился в полынью! Это был не Мессия!
   В отчаяньи я подошёл и стукнул его по заду ногой!
   Он повернулся! Его глаза сверкали! Это был гуаольд! То есть, тот же Мессия, только по-губернски. Как говорится: "Папочка!" "Причём тут папочка? Ведь мавр, вроде, её муж? А! Это "Отелло" по-губернски!"
   Так вот и Макар! Он сказал: "Кокошка! Хочешь жить вечно? И вечно пополнять свою Коллекцию? И чтобы в будущем тебя звали Предтеча?"
   Я сказал: "Не хочу! Хочу умереть в этом Богом забытом Каменном Веке!"
   "Нет! Ты не умрёшь! Ты станешь бессмертным! Но для этого ты должен выполнить Условия Договора! Вот тут мелкими буквами! Ты продашь мне свою Бессмертную Душу!" - сказал Макар.
   "Да я тебе её так отдам! Она мне нахрен не сдалась! Лучше так: я буду жить вечно, форевер янг (forever young!), но возьму у тебя анализ кала в Коллекцию!" - сказал я в предвкушении того, что там будет написано: "Кал Мессии Макара!" То есть, кал Бога!
   Эта перспектива, видимо, заинтересовала Макара. "А анализ мочи не подойдёт?" - спросил он. - "А то бы я мог прям сейчас..." И он сделал движение спустить свои шорты.
   "Не подойдёт!" - мягко сказал я. - "Такой мочи, как у нас с вами, молодой человек, на каждом кладбище навалом! Я даю вам за анализ 60 рублей! К сожалению, средства мои ограничены!"
   "60 рублей? Это большие деньги!" - сказал Макар. - "На них я могу купить две банки автозагара!"
   "Во-во!" - сказал я.
   Но тут наш разговор был предательски прерван разными женщинами! Это были моя жена и жена и тёща городового!
   Они возвращались из кино! И кино им не понравилось! Оно называлось "Страшное кино", и во всём они хотели обвинить меня!
   Макар начал было что-то говорить в мою защиту, но тёща пригнула ему голову, так как была выше ростом.
   "Как ты мог?! Ты думаешь: мы мистических существ не видели?" - громыхала моя жена.
   "Зайка! Пупсик! Лапуля! Козочка моя! Только не это страшное слово: "развод"!" - голосил я.
   "Нет! Всё решено! Дети, когда вырастут, поймут меня!" - голосила жена.
   "Дети? Какие дети?" - спросил я, так как, если бы у нас были дети, я бы, наверное, это заметил. И научил бы детей коллекционировать.
   "Ну, дети, дети... Дети! Детский Садик! Данила Сергеич! ДС!" - сказала жена.
   "Если у тебя дети от Данилы Сергеича, то не вижу причин тебя в это впутывать!" - сказал я, хотя хотел сказать: "себя впутывать". Но сказал, что сказал, так как вспомнил, что не хотел впутывать жену в свои упражнения в любви с самим собой.
   "Да! Данила Сергеич! Он не то, что ты! Ты - не муж-чина! Ты тряпка! А Данила - гуаольд!" - сказала жена.
   "Слушай, жена! Иди к своему Даниле и не мешай нам договариваться с Макаром!" - сказал я, но тут увидел, что жена городового уже оседлала Макара и теперь прыгает на нём, как на лошади!
   Макар был никакой. Я вежливо стащил жену эту с Макара, хотя оба они продолжали конвульсивно сокращаться и подпрыгивать.
   "Знаете, что?" - сказал я. - "Сейчас в клубе прекрасное кино: "Кулинарный поединок"! Там как приготовить шашлык и угнать машину за 60 секунд! Шли бы вы посмотреть! Это никакое не "Страшное кино"! Это по-мо-гает!"
   И все женщины пошли в клуб.
   "Господи, спаси и сохрани!" - сказал Макар. - "Она ушла?"
   "Ушла, ушла! Тем более, что её дерьмо у меня в Коллекции уже есть! Совершенно бесполезная личность!" - сказал я." Это всё рассказал Фердинанд сначала Руке, а потом и мы узнали. Пролёт "Корыта" продолжился. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4616,5-4619

   22 мая 2017 года. Сказка про Чеки Джана. Философская. Сидел Чеки на стуле (не путать с толчком) и думал: "Ну чего я всё думаю: "В морду-в морду!"? Может, думать: "Ниже пояса-ниже пояса!"? Я имею в виду женщин. Нет, про женщин надо думать: в п...
   Да заколебался я вообще думать! Что я, философ, что ли? Это там: "Какая неосторожная мысль!" "Пойдём, философ, эту ночь ты проведёшь в тюрьме!"
   Хорошо, что я пока не на нарах, не в тюрьме. Я же сижу! На стуле! Не в тюрьме. Вот если бы автор написал: "Чеки, мол, томился в застенках якудз!", то да. Или ещё круче: "Чеки лежал в государственной психушке!"
   Но нет! Что пишет автор? Сидел! (Не путать с толчком!) Значит, и толчок где-то поблизости есть. А не параша, которая разверзает свои вонючие недра. Надо бы этот толчок наградить!" - подумал Чеки. - "Посмертно! Обнять его, как однажды когда-то "Лада-Калина" обняла своими колёсиками берёзку, в которую врезалась, и сказать: "Дружище! (Сказать.) Мы теперь одни против всего мира: ты да я! Да ещё этот старик в окне! Надо будет его премировать! Или это старуха? Это... это же кактус!"
   Ладно, что я всё о братьях наших меньших, о кактусах? Конечно, понятно: мы в ответе за тех, кого приручили! Но кактус? Он же вообще никакой не скейтер! Не хочу я, чтобы он тут ошивался! Он какой-то больной!"
   Так думал Чеки про кактус. Конечно, он был прав. Скейтера из кактуса не могло получится по пяти объективным причинам. Во-первых: он слишком глуп для скейбординга! Вы скажете, что не бывают слишком глупы для скейбординга. Так вот: он бывает.
   Во-вторых: у него нет девушки, чтобы после дня катания утешила его вечером!
   И в-третьих: он сам из десанта ЮСА! Ю-Эс-Эй. Ну прочие две причины мне лень приводить. Итак, мы выяснили, что Кактус служил в десанте во время войны в Лаосе! Во Вьетнаме! Не в Заливе. Война в Заливе - это немного не то.
   А Кактус пришёл с войны немного сдвинутый и путал маму с папой, и речку с травобоем. Так как голова-то у него была приставленная! Мы бы даже больше сказали: голова та была головой вьетконговского партизана и была узкоглазой!
   Такую голову никакая нормальная афроамериканская девушка не полюбит. Да что говорить: и американская не полюбит. Полюбит лишь та, которая: "Я вешу 300 кило!" Но такой любви за деньги Кактус не хотел и не ведал.
   Он мечтал о возвышенной Любви к Мебелин Монро, тем более, что щас через их родной городок Вилкорой проезжала с гастролями эта Мебелин, как две капли воды похожая на Мерилин.
   Ну и Кактус забросил свой скейт, на котором был изображён момент Славной Истории Американской Десантуры, а именно: момент Битвы при Катманду, где узгоглазые всыпали америкосам по первое число, и пошёл, и пошёл в чём мать родила на концерт Монро! В чём мать родила, так как Кактус был очень уж волосат, как и его дядя мистер Базлик!
   И никто ничего не заметил, так как был Хэллоуин, и все были в костюмах. Мы бы больше сказали: был День Благодарения, когда пришельцу напихают в зад яблок и подадут к столу, так как Неразбериха!
   Тут в Вилкорое тоже была небольшая неразбериха, так как по улицам ходили злобные клоуны и ломали тыквы со свечками! Ну, это такие тыквы со злобными глазами на Хэллоуин. Так что Базлика, то есть, Кактуса никто из девушек не разоблачил.
   Даже одна из них, самая укуренная, ни в чём не разобравшись, пригласила Кактуса к себе домой! Над чем он долго и упорно смеялся, так как задумал снять всю свою шерсть и показать своё истинное лицо десантника!
   Но девушка та была сама не совсем дура. Хоть у неё и мозги и отшибло из-за дури, но как из спины вырастить перепончатые крылья во время секса, она понимала. Только для этого, конечно, ей нужна была посторонняя помощь.
   Она попросила Кактуса:
   "Базлик! Расстегни мне застёжку на спине у лифчика!" Потому что Кактус не назвал ей своего настоящего имени, хоть, понятно, отношения и должны строиться на взаимной честности. Но нет.
   Если бы и девушка (Манана) честно сказала, что является мистическим существом с крыльями, то Базлик бы ни за что не расстегнул ей ширинку! То есть, запонку. И крыльев бы не увидел. Всё было бы скучно и обыденно: Манана без крыльев, Базлик без конца!
   Ну, она бы ему его конец-то откусила бы! Без крыльев она бы стала непредсказуемой и опасной. Что случилось в Базликом во время рождения. Он тогда был в шрамах и татуировках, и у него было полно врагов. Такого не бывает? У ПУПСИКА всё бывает! Так мы вышли на легендарного Пупсика, который, конечно, не родственник Базлика и даже не однофамилец, но тоже, тоже воевал во Вьетнаме и привёз оттуда "чёрную грыжу", которой заразил половину населения Соединённых Штатов, о чём читайте в следующем выпуске нашего Альманаха!
   Чего-то у меня тут чешется! И тут! Наверное, заразился "грыжей". Это её симпотомы! К слову сказать, "грыжа" та изливалась из глаз одного Носителя в глаза Второго Носителя, который и не хотел стать оным!
   Ну и новый Носитель выступал за запрет на ношение оружия и становился либералом, как и известный Мики-Маус! Мы вышли на Мика! О чём это нам говорит? Что пора пить успокоительные таблетки! Никакого Мика здесь быть не должно! Есть только ты и я, а всё другое легко уладить с помощью зонта!
   Базлик при виде перепончатых крыльев Мананы раскрыл зонтик и сказал:
   "А я в домике!"
   Манана поняла, что бедняга немного тронулся от её крыльев, так как подобного извращения он не встречал даже у тощих вьетнамских шлюх, которых брал за сальные американские доллары.
   Так и было. Манана, вздыхая о своей горькой судьбе (что её парни не любят, так как она - человек без паспорта, а паспорт ей не дают, пока у неё не отвалились эти противные крылья, из-за которых его и не дают! Замкнутый круг!), пошла налить Базлику кофе, так как виски кончился в этой дыре.
   Что за дыра? Конечно же, район Мертовожоровка! Какой же ещё? Базлик лежал на спине и думал: "Вот и потрахался! Можно сказать: первый опыт на Американской земле!"
   "Да потому что меня те вьетнамские тощие шлюхи задолбали!" - крикнул он Манане. - "Все, как на подбор, с перцами!"
   "Чего, пупсик?" - не расслышала Манана.
   "Я говорю: если у нас кто и родится, то это будет жёлтомордая обезьяна!" - крикнул Базлик.
   "Не родится!" - злорадно подумала Манана и посмотрела на просвет в презерватив! В презервативе была явная дырка!
   "Да что же эта за нелепая страна, где нет ни одного нормального презерватива?!" - спросила Манана, а сама продолжила варить кофе, бросая туда крысиные лапки и помёт летучих мышей!
   Потому что, как говаривал наш любимый Шекспир в оригинале: "Итс драм, итс, драм, итс бест оф гам, итс солтеннс фелд! Вен ди бетовв бест оф кам, тен тэ..." Дальше не могу припомнить, итак вспотел, припоминая эти ёмкие америкосные словечки. Но переводится так: когда, типа, варишь лягушек и летучих мышей в зелье, то приходят самые крутые глюки. По-нашему это значит, что видишь зелёных хорьков и напильники, которые полетели на северо-восток.
   Итак, кофеёк был готов!
   "Сейчас, сейчас, любимый!" - сказала Манана и влила его в алчущий рот Базлика.
   И тот сразу увидел глюк, что у Мананы не два, а все 6 крыльев! Это было сильно! Базлик безумно захохотал и попросил повторить.
   После второго глотка ему померещилось, что он закопал когда-то (очень давно, когда ему было 39 лет, а выкопанному на его поле скелету 40) в саду младенца! И сейчас, если он не раскопает его, то...
   "То что?" - спросил Базлик трезво. - "Младенец испортится? То есть, станет консервом? То есть, "опять консервы жрать?" Так как "Тятя-тятя! Наши сети притащили мертвеца!"
   "Честно говоря, - сказала здравая Манана, - ты можешь этого младенца и не раскапывать! Тем более, что их всех уже давно выкопала полиция! Это я им накапала. Мне надо было сажать картошку, и я накапала, что "приезжайте, нароете такого, за что мне век сидеть!"
   Ну и они вскопали весь огород. Конечно, нашли парочку младенцев, которые были мои, но которых я родила неправильно!
   Малыши ничего другого не умели мастерить, кроме репликаторов. И я их безболезненно удушила в колыбели.
   Но меня не засудили, так как у меня был "белый" билет! Где он? А вот он!"
   И Манана сунула в нос Базлику билет, на котором была написано: "Повторная депиляция бесплатно!"
   "Нет, это не тот билет! Вот тот!"
   На том билете было корявой рукой Кардинала Дришелье написано, что "Предъявитель сего может делать, что в мозг его придёт, в том числе и убивать собственных младенцев!"
   "Какой хороший билет!" - сказал Базлик, а сам подумал: "Но ещё лучше будет, если я его разорву и сожру, тем самым вырвав у тебя, гидра, жало!"
   Но Манана, помахав билетом перед носом Базлика, потом сунула его в косметичку. Базлик тупо воззрился на косметичку, думая: "Да! Жало стало недоступным! Остаётся одно: узнать адрес или телефончик Дришелье и лично нанести визит! Ди а вей! То есть, в переводе: лично и круто! Эй! На дворе Десятые!" (Годы.)
   Но Манана не спешила сообщать телефончик. Она поманила своей прекрасной обнажённой рукой Базлика, своим ярким красивым ногтём, мол: "Ком он, ком он!"
   "Чего ком он?" - спросил Базлик, в голове которого продолжал переливаться кофеёк. - "Пора лететь? Я в самолёте улетаю, таю на глазах! И в самолёте... тьфу, чёрт! То ли "сжимаюсь", то ли "обнимаюсь"! Не помню! Наверное, эта осечка из-за одиночества, так как я безумно-безумно одинокий!"
   "Ю ре нат алон!" - сказала Манана. - "Ты не одинок! Пока с тобой я!"
   "Да! Большая радость! Рука-река, помаши крылом!" - сказал Базлик.
   И Манана захлопала своими крыльями, нагоняя вечернюю прохладу.
   "Да, детка! Да! Так! Так! Ещё! Даст ист фантастиш!" - сказал Базлик.
   Но пора было и честь знать. Базлик укутался в свои чёрные волосья (хотел написать: в чёрное пальто) и пошёл прочь из Мертовожоровки в Лас-Вегас, свою штаб-квартиру.
   Свою и доктора Мортимера, который снимал эту американскую "хрущёвку" с ним на пару. Они были, разумеется, любовники-гомосексуалисты! А может, и нет. Может, доктор Мортимер был доктором Филом, который говорил: "Примите Реальность!" И хлопал американских непрофессионалок по задницам, клея их. "И будут Доктор Фил и Петя Щур на зависть всех американских дур!"
   Короче, Базлик завалился на кровать с ботинками и спросил доктора Мортимера:
   "Дорогой друг! Я был неподражаем! Неподражаем! Знакома ли вам Манана из Мертвожоровки? Уверен, что не знакома..."
   Но его перебил Мортимер:
   "Конечно, знаю! Чудо в койке! О ней ещё мой отец рассказывал!"
   "Тогда вы в курсе, что у неё прекрасный сексуальный кофе и крылья!" - продолжал Базлик.
   "Про крылья не знаю, а кофе она варит из дерьма!" - сказал Мортимер.
   "И в свете этого дерьма я предлагаю Примирение между людьми и мистическими существами!" - сказал Базлик. - "Нас 6 миллиардов на этом Шарике! И нам никуда не сбежать друг от друга! Как говорится: "Зубов 32, да ещё вставных дофига!" 6 миллиардов человек и миллиард мистических существ!"
   "Целый миллиард?" - подивился Мортимер. - "И мы - Чемпионы всего Штата?"
   "Мы, конечно, не Чемпионы, но мистических существ: раз, два и обчёлся! Короче, три! Это, во-первых, Манана. Во-вторых, Рейк! Ты же не будешь спорить с этим?"
   "Не буду. Этот Рейк продаёт шаурму на Елиссейских Полях и хвастается, что его Диаспора ему поможет. Но ни хрена она ему не поможет! Продолжай!" - Мортимер.
   "Ну и три - это черноволосая девочка! Но как ты успел заметить, полюбить я успел только Манану, так как: "Я б е.ал бы всё на свете, кроме шила и гвоздя! Шило - узкое, зараза! Гвоздь вообще е.ать нельзя!" Рейка и девочку трахнуть невозможно по этим самым объективным причинам! Поэтому Манана - самая лучшая на свете!"
   "Понятно! Втюхался по уши!" - констатировал Мортимер. - "А вот я люблю Алёнушку!"
   "Алёнушку? Эту ту, которая лежит на пороге клуба в Вегасе, и посетители вытирают об неё ноги, так как рожа подходящая?" - спросил со скептицизмом Базлик.
   "Нет! Это её припадочный брат Фредди-Химик лежит! А сама Алёнушка танцует в красных туфельках вместе с тиграми! "Клубов яркие огни! Сексуальные наряды! Рура, деньги, кокаин: что ещё от жизни надо? Офигенно жизнь сложилась: стала я "звездой" стриптиза!" Понятно?" - спросил Мортимер.
   "Понятно!" - сказал Базлик. - "Но работать я буду ночью! Ты положи эти деньги, руру и кокаин в тумбочку! Я приду и заберу мою зарплату!"
   И он завалился дрыхать. Мортимер вздохнул, сожалея, что судьба послала ему такого тупого квартиранта, а именно, любовника-гомосексуалиста, и включил по-тихому "Ю-туб" в надежде насладиться мистическими существами.
   Из планшета на него уставилась голая задница, которая потом плюхнулась в миску и сказала: "Там ничего нет!" Это называлось: "Самые страшные ролики чернейшего интернета!"
   Но Мортимер не унывал. Он нашёл ролик, выложенный самой Мананой и запечатлевший сегодняшнюю сексуальную ночку Мананы и Базлика. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4619-4621,5

   24 мая 2017 года. Сказка про Херлока. Шолмса. Бонд, Джеймс Бонд.
   "Является ли Лысый в Пальто мистическим существом?" - думал Херлок, покачиваясь в своём кресле-качалке. - "Если да, то его надо снабдить льготами как инвалида: бесплатным проездом, "карточкой лондонца", потому что, как известно, все мистические существа пользуются льготами.
   Ну там, если ты родился с одним глазом или родился в Пальто. Кстати, если я докажу, что Лысый так не родился, а купил Пальто в маркете, то льготы полагаются мне самому! В маркете, в маркете: "24"!
   Да нет, что за ерунда? Нам всем хорошо известно, что Лысый всегда был в Пальто, за что его и любит безответной любовью проститутка Стелла! Покупает тачку Стелла, курит "Мальборо" Анжелла!
   Конечно, всем прекрасно понятно, что из-за своего курения Стелла и Анжелла тоже инвалиды и пенсионеры, и им полагаются льготы. Где они эти льготы? Да они у них на мордах написаны!
   Но самый инвалид, конечно, Лысый! Он, конечно, облысел на Службе Отечеству! Как щас его вижу волосатого идущим по полю в страшную годину 1942 года! Он тогда был ещё статен и волосат.
   И ему германский патруль говорит: "Ирре паппирре, биттте!"
   И тут он начинает немного лысеть от ярости: "Как вы смеете приставать со своими глупостями к самому Главному Предателю?!" И показывает им рукав, где надпись: "предатель"!
   Ну, они, конечно, ему под козырёк и линяют. А он идёт дальше и думает: "Кого бы ещё предать? Потому что имя крепи делами своими!"
   И тут такой овин! И некто убирает хлеб из овина, так как овин, конечно, сожгут!
   Гитлеровцы будут весело кутить с безобидными штучками и сожгут!
   И наш Лысый говорит: "Матрёна!" (Говорит.) "Ты ль ли это? Матрёна Ихолайнен?"
   А Матрёна забралась в стог сена, одни туфельки и ножки торчат, и думает: "Явился! Нехороший человек! Редиска! Предатель! Нет, не дамся я ему даже за 20 рублей, что лежат в тумбочке!"
   А сама таким противным голоском говорит: "Москали всё забрали! Даже последнюю корову!" Как бы в подтверждение этому в овине замычала корова.
   "Вижу!" - сказал Лысый. - "Дай хоть напиться стаканом воды!"
   "Что тебе тут, пивная?" - резонно спросила Матрёна. А сама прекрасно помнит, помнит, как по наводке Предателя фашисты расстреляли десяток лилипутов в нацистских касках.
   Эти лилипуты были совершенно безобидные и всеми вокруг себя катастрофически обиженные (Богом и людьми). Ну и они, конечно, обрадовались при приходе фашистов, так как разделяли убеждения национал-социалистов.
   И бегали вокруг горящих хат, в которых сжигали деревенских жителей.
   Ну и Лысый, ни в чём не разобравшись, настучал на них, что у них трусы с серпом и молотом! И их тоже расстреляли! А какие были карлики! Их звали Ванями: "Ой, Вань! Смотри, какие карлики! Рот, хоть завязочки пришей! А этот кто в короткой маечке? И рожа как у алкашей!"
   Ну, чего-то эти карлики до войны работали на фабрике, на Пятой Швейной Фабрике, ПШФ, но её тоже сожгли. Наверное, потому, что она была близко к Чернобылю, а фашисты как огня боялись облучения.
   Его совершенно не боялся наш Лысый. Он снимал своё предательское Пальто и шёл по лугу совершенно голый, и миллионы (да что миллионы - миллиарды!) протонов и ионов пронизывали его тушку, облучая! Поэтому он и считается ликвидатором, и ему полагается пендель! За Генделя получишь пенделя! Пенсия ему полагается.
   Итак, что же Серый Волк? То есть, что же Лысый в Пальто? Все фашисты готовились на Майские праздники встретить важного шишку-бонзу из Берлина. Все надели чистое бельё, чтобы не вонять, и взяли в руки флажки со свастиками и принялись махать и вскидывать руку!
   Лысый, конечно, слабо понимал, как это можно кого-то привествовать кроме него, Лысого.
   Но бонза был хорош! На его лбу была свастика, и он в толпе улыбнулся Лысому!
   Лысый воспринял это тупо и руку не вскинул.
   После этого Школьный Совет гестапо на своём внеочередном собрании обсуждал поступок Лысого.
   "Лысый! Расскажи нам, почему ты не поприветствовал бонзу?"
   "Я думал: конец празднованиям!" - сказал Лысый.
   Все нацистские дамы из Собрания стали подсказывать Лысому: "Ты пошутил! Пошутил!"
   "Да нет! Не пошутил я!" - сказал Лысый. - "Ухожу я из гестапо! Моим упражнениям конец!"
   Все так и ахнули! Как так можно уйти из гестапо, и испражнениям конец?!
   "Девочки! Анна-Мария! Гретта! Греттхен! Это я, старая, виновата! Это я дала звонок до срока! Вините меня!" - сказала старая редиска, радистка Кэт, вбегая в зал Собрания.
   "Да нет!" - сказал Лысый и ещё вот так вздёрнул кепку: "Ты всё правильно сделала! Смерть немецким оккупантам!"
   "Это у него временное! Это у него временное затмение! Не слушайте его!" - сказала Кэт. - "Слушайте меня! Сегодня по случаю приезда бонзы в нацистском буфете дают пончики со скидкой! 10 по цене 5! Айда все в буфет!"
   И все дамы устремились в буфет!
   Лысый остался один. "Один! Совсем один!" - подумал он. Он уже и сам немного жалел о неосторожных словах, которые он бросил. Но думал, что до пятницы его за это не расстреляют.
   Конечно, он не сомневался в Великом Рулере Всех Народов, но в глубине души у него были, всё-таки, сомнения. Как говорится, у Лысого был очень решительный вид, но в глубине были сомнения. Правильной ли дорогой идёт Великий Рулер, самый человечный Рулер изо всех человеков?
   Уничтожая миллионы евреев и прочих людей?
   Настолько ли он любит этих евреев, как трезвонят во всей фашистской прессе?
   Нет, конечно, Рулер в публичных местах поднимал на руки толстую еврейскую девочку и даже, даже целовал её перед тем, как пнуть первый удар в матче "Германия-Россия" по футболу.
   Скажем, кстати, что команда России выиграла в том матче и была полностью расстреляна за это.
   Но ведь девочку-то Фитлер поднимал! И она даже такая улыбалась: "Гы-ы!" И он даже такой улыбался: "Гы-ы!"
   Наверное, это была подсадная девочка! Или дочка магната Круппа!
   Лысый сам поймал себя на подобных крамольных сомнениях и подумал: "А не пустить ли пулю самому себе в лоб?" Как он без сомнений сделал бы с прочим евреем за подобные мысли!
   Но тут пришёл старенький дедушка Лысого: некто Самый Лысый в Тюбетейке, хотя это и казалось невозможным. И он сказал: "Внучик! Твоя фамилия: Либо! Ты - еврей! А твоих папу и маму нацисты сожгли в лагере!"
   Ну, этого уже наш Лысый вынести не мог! Он схватил пистолет и застрелил деда, говоря: "Моя фамилия: Боль! Боль! Не Либо!"
   После этого бессмысленного убийства Лысый задумался. Думал он ровно секунду, и мысль у него проскочила такая: "А может, дед был прав?"
   После этой мысли Боль приставил пистолет к своему лбу!
   Но тут пришла его собственная секретутка Маша, выходец из снежной России, но крутиться вокруг руры умела. Она могла отвлечь кого угодно от чего угодно.
   "Да-да!" - деловито сказал Лысый.
   "Подпишите тут и тут, босс!" - сказала Маша и подставила свою голую задницу, на которой была вытатуирована свастика.
   Боль хлопнул её по заду: "Что-то ещё?"
   "А ещё, Пупсик, то, что мы идём сегодня в Сауну! Я Согласна! Секс!" - сказала Маша.
   "Ах, да, да!" - припомнил Боль. - "Но сначала я должен посоветоваться со своим личным астрологом!"
   "Ты без его совета и на горшок не сходишь!" - сказала Маша.
   "Маша! Маша!" - сказал Лысый. - "Каждый настоящий фашист, чтобы стать настоящим фашистом, должен хоть раз посоветоваться с астрологом! Это Диалектика! Ты читала Ницше?"
   "Ницше! Это такая скука!" - сказала Маша.
   Конечно, если уж говорить до конца откровенно, то Маша была наша агентка в тылу врага. Или фашистская агентка в тылу наших. Короче, "двойной агент"! Но это был самый паршивый и позорный "двойной агент" за всю историю "двойных агентов". Единственное, что она умела хорошо делать - так это трахаться! Да и то на любителя, так как была математиком и в койке была Эйнштейном, то есть, ничего не могла как женщина! Ведь Эйнштейн тоже в койке не мог ничего как женщина!
   Вот в сауне - другое дело! В сауну сегодня приходи-приходи, спящего Дракона ты во мне разбуди! Мы исполним всё, чего не ожидаешь ты, наши наилучшие хиты!
   Конечно, хиты у Маши были однотипные. Типа: "Не стойте и не прыгайте, не пойте, не пляшите, там, где идёт строительство или подвешен груз!" И: "Родился в нашем роддоме невъ.бенных размеров Пупсик!" Поэтому-то она и называла Лысого Пупсиком.
   Итак, Лысый сидел за Магическим Столиком и тупо таращился в Магический Шар астролога.
   Астролог говорил: "Вижу! Банан!"
   "Чего?" - спросил Лысый.
   "Опасайся Банана!"
   "Какого? Этого?" - Лысый оттопырил себе штаны, что уже служило грубым нарушением партийной этики, так как Фитлер выступал за запрет анонизма.
   "Да нет, почему этого?" - спросил астролог, а сам уже левой ногой стал нобирать номер гестапо, так как левая нога не знает, что творит правая рука! Номер гестапо, чтобы Лысого расстреляли за анонизм!
   "Да убрал я его, убрал!" - сказал Лысый и натянул штаны до подбородка. - "Ты лучше скажи мне, кто моя суженая?"
   "Видишь это зеркало?" - спросил астролог, а сам всё набирает и набирает номер гестапо.
   К несчастью, номер тот был двенадцатизначным, так как вы не служили в армии, это сразу видно, раз не знаете, что номер тот длинный и бесплатный. Поэтому астролог набрал номер ошибочно и попал в фашистский "секс по телефону"!
   "Ал-лё!" - сказала девушка-нацистка.
   "Мне человека надо в гестапо сдать!" - заорал астролог.
   "3 пфенига!" - сказала девушка. - "А он у тебя твёрдый?"
   "Кто? Человек? Пфенинг? Или гестапо?" - не понял астролог.
   "Я говорю: ОН У ТЕБЯ ТВЁРДЫЙ?" - стала терять терпение телефонная сучка.
   Астролог в негодовании положил трубку и сказал Лысому Болю: "Боль! Я теряю терпение! В нашем прогнившем Рейхе даже позвонить в гестапо невозможно!"
   И тут же зажал себе рот рукой, так как сразу нарушил несколько пунктов партийной этики! Но, к счастью, Боль этого не заметил, так как пялился в пыльное зеркало: "Свет мой, Зеркальце! Скажи! Да всю партийную правду доложи!"
   "Зиг Ху!!" - сказало Зеркальце.
   "Что это значит?" - спросил Боль у астролога. - "Оно не хочет показывать мне мою суженую?"
   "Оно показывает тебе наших Великих Вождей! Они будут для тебя и мамой, и папой, и суженой!" - сказал довольный астролог. Довольный, что его никто не расстреляет за нарушение этики.
   "Лайф из кайф! Кайф из лайф! Я сижу в Берлине и этому рад! Я - свободный астролог, и нет мне преград!" - думал астролог, а из здания гестапо уже выезжали "Чёрные Воронки" и ехали в его сторону, так как его случайно услышала сучка в "сексе по телефону" и накапала, конечно, в гестапо!
   Так что в том, что в дальнейшем случилось с астрологом, виноват не наш Лысый в Пальто! Лысый в Пальто вообще ни в чём не виноват! Не повезло ему родится в такую лютую годину! Он с радостью бы родился в Средние Века и был бы сброшен в непромокаемом мешке в реку за колдовство, так как Средние люди почитали лысых как мистических существ. Ну прям как мы щас почитаем разных ведьм.
   Ладно. Лысый тупо посмотрел вслед "Воронку", который увозил астролога в концлагерь Смерти под названием... под названием "Зонненшайн", то есть, "Солнышко", и сплюнул: "Собаке - собачья смерть! Меня ждёт Дама!" Он имел в виду Машу.
   Но Маша его уже не ждала. Она кувыркалась в постели с самим Фитлером!
   "Я назову тебя Ева! Мы будем жить в бункере! Я буду читать тебе стихи: "Я помню чудное мгновенье, как айне швайне швайне!!" - заорал на Машу Фитлер!
   Маша, конечно, слыхала (или где смотрела, или где читала), что Фитлер совершенно бесноватый в койке, но всё равно она оторопела и стала быстро одеваться: "Несомненно, айне швайне!" Говорила она, чтобы не злить и не бесить Фитлера.
   Одеваясь таким образом, она подписывала себе смертный приговор, так как Фитлер совершенно спокойно сказал в трубку: "Шурочка! Соедините меня с Шольцем! Да-да, с гестапо! Шольц? Шольц, вы - болван! Кого вы мне привели в постель? Это же голимая шпионка Советов! Что значит "голимая"? Ну вы и болван, Шольц! Это значит "голая"!"
   Маша с тоской застёгивала лифчик и думала: "Вот и мой конец пришёл! Я была так осторожна! Так осторожна!"
   И неожиданно для себя она сказала: "Всех не перестреляете! На моё место придут сотни, тысячи точно таких же как я!"
   "Тогда я позабочусь обо всех вас и отправлю в концлагерь!" - сказал Фитлер деликатно.
   Но не успел он это сказать, как в сауну ворвался Лысый в Пальто! Боль! Его волосья развевались, глаза горели, а взгляд был как у человека, перешедшего черту!
   Он яростно сказал: "И поделом ей!"
   Потому что он помнил про этику и не хотел вместе с этой социалистической сукой оказаться в "Солнышке".
   "Дорогой мой Боль!" - сказал Фитлер и потрепал Лысого по щеке. - "Мой мальчик! Не верь, что я сгноил в "Солнышке" твоих отца и мать! Они сами виноваты! Они не хотели, чтобы над ними делались запрещённые опыты и тесты! А в остальном Пусть всегда будет мама! Пусть всегда будет папа! Пусть всегда будет "Солнышко"! Пусть всегда буду я!"
   И Боль со слезами упал перед Рулером на колена! К.
  

ЭПИЛОГ

   Ну что, теперь я думаю, что меня на жизненном пути посещают разные картинки, видения из прошлых лет. И мысли соответствующие. Картинки эти изменить не возможно. Они, типа, для разнообразия. Чтобы не скучно было. Когда они появятся, я сам всё пойму. К.
  
  

Александр

Барсуков

Страна

сказок-463

("Письма в никуда"-463)

2017

ПИСЬМО В НИКУДА-4621,5-4624

   26 мая 2017 года. Сказка про Великолепного Херлока Шолмса. В мозгу Херлока проходили чередой все самые опасные и кровожадные преступники XIX века: Три Поросёнка в розовых панамках и... и... (Херлок сам поразился!) Поросёнок Фунтик!
   "Так вот, кто главный пахан!" - подумал Херлок. Действительно, Фунтик был недостающим звеном к разного рода преступлениям, среди которых блистало Покушение на Королеву Анну, от которого отходила ветвь к прочим преступлениям.
   Херлок прекрасно помнил, как он, Херлок, прыгал с горящим мусорным ведром на ноге в офисе Фунтика, а потом висел на бетонном члене, прежде чем ворваться к вдове Фунтика!
   Она такая: "Мамочки!!"
   А Херлока незаслуженно обивинили в сексуальном нападании с бетонным членом!
   А это всё был Фунтик! Она не была его вдова, а только притворялась! Сам же Фунтик ночью, когда открывается крышка в ночи, чи-чи-чи!, восстал из мёртвых на кладбище и пришёл в свой офис! Чтобы полюбоваться на картины редких мастеров, которые потом сгорели при пожаре!
   Ну, конечно, сам Херлок был причастен к пожару, так как был немного близорук. "Но это ничего не доказывает!" - думал Херлок. - "Хоть мне и удалось своим кресалом вызвать искру, хоть моя жена Леди "Н" и считает, что моё кресало для этого не годится!" Леди "Н" так считала. Но она не была его женой. Она была его "дамой по вызову". Ну или просто секретуткой. Но про его кресало знала всё.
   "Мол, очень маленькое! Да у других ещё меньше! Вон, я помню Тунис! 1942 год! Там наш батальон потерял 99% личного состава! Так можно подумать, у них были больше! Особенно, у нашего пустоголового командира Жослена, который упал ногами в яму и закоротил электропровод! Его потом ТАК хоронили! Как? Ну как-как? В гробу!"
   И тут неожиданная мысль обожгла Херлока: "А может, этим командиром был сам Фунтик?! А что: пострел везде успел! Этот Фунтик, как и я, мастер перевоплощения и может надеть тысячу личин! Может, тогда у него была рожа Жослена?
   Или его жены? Я тогда в Тунисе пошёл к ней с двумя бутылками вина, так она такая говорит: "Я вино, видите ли, не пю! От вина, видите ли, рождается миллиард уродцев и умирает миллиард человек! Я не пю, я не пю!"
   Именно так бы сказал Фунтик, этот ттре-звенник, не пьёт, а потому отправится с маршевой ротой лишенцев в Сибирь расчищать снега!
   Фунтик тоже не пьёт. Ну или пьёт очень мало. Когда сидит за столом в гостях, и ему всюду мерещусь я!
   "Парень! У меня за столом нельзя вести себя как идиот!" - говорит ему жена хозяина-негра.
   Почему сразу негра? Потому что негры - самые гостеприимные жители и готовы запустить к себе за стол разных уголовников. Это мы, белые люди, при опасности и Годзилле бегаем: "Ая-яй!" А чёрные люди и поросячьи люди (те, которые "У меня пиг-бади!" ("У меня тело свиньи!") всегда спокойны.
   Фунтик тоже был спокоен до тех пор, пока не увидел фамильную картину редкого мастера на стене негра. Она изображала какого-то господина с проплешиной, изображённого со спины. К счастью, эта картина не сгорела при пожаре, и добродушный негр приволок её к себе вместе с негорящим в огне и не тонущим в воде раритетом, уникумом - бетонным членом. Член лежал в отдельном ящичке под стеклом, и Фунтик его не видел. А если бы увидел, то он бы моментально бы ему напомнил о моём агрегате.
   Конечно, у меня не такой большой и не такой бетонный (при этом Херлок посмотрел себе в штаны), да, совсем не такой. Можно сказать, у меня миниатюрный, Леди права. Да у каждого будет миниатюрный при сравнении с этим! Это же Уникум! Это понимать надо. Такой в природе раз-два и обчёлся. А у статуи нормально. Главное, чтобы стоял пистолетом. Как говорит наш престарелый Дэвид Духовны: "Держи его пистолетом!" Старый пошляк!
   Но сейчас-то Фунтику мерещился я по причине картины! На картине плешивый господин расматривал другую картину, на которой, в свою очередь, тоже был плешивый господин спиной.
   "Это Рафаэль!" - пояснил негр, заметив интерес гостя. - "Плешивая Мадонна!"
   "Но это, вроде, мужик!" - проявил независимость во взглядах на живопись Фунтик.
   "Нет, это только так кажется!" - сказал негр. - "Это баба! Без парика. Тогда рано плешивили в эти Средние Века!"
   "А где младенец?" - спросил Фунтик.
   "Как где? Вот он! На другой картине!" - сказал негр. - "Я же говорю: совсем рано плешивили!" Это он о другом господине, о сынулике Мадонны.
   Фунтик с тоской перевёл взгляд на жену негра: вместо неё сидел и курил трубку я!
   "Привет, Херлок!" - сказал Фунтик, и ноги его уже задвигались в сторону Сибири, где полно снега.
   Вот тут-то негр и сказал свою фразу, что нельзя вести себя как идиот.
   "Если моя жена как две капли воды похожа на Херлока, то это ещё не значит, что можно себя так вести!" - добавил он.
   Жена встала и, покачивая бёдрами и пуская кольца дыма из трубки, подобной моей, ушла мыть тарелки. К слову сказать, у меня таких бёдер нет.
   Поэтому это натолкнуло Фунтика на План!
   "У меня есть План!" - сказал он негру.
   "Опять несколько миллионов?" - тупо спросил негр.
   "Нет! Найн! План, как нам извести Херлока! Мы подсылаем к нему твою жену!
   И он думает, что она - это он! Так как мама родная не отличит, кто есть кто!
   И Херлок выкладывает ей как самому себе, где находится Шлем Вильгельма Македонского! Если вы, конечно, сможете уговорить товарища Трошкина!"
   "Не сможете!" - сказал негр, так как жену звали Товарищ Трошкин.
   "Но почему? План ведь гениальный! Я, конечно, и сам знаю, где Шлем этого придурка Вильгельма: в проруби в Мертовожоровке, но Херлок сам должен сказать: "В проруби, мол!" И это будет началом его конца!
   Потому что мы в прорубь положим именно ту старуху, которую положили в колодец, и Херлоку конец! Его разжалуют из сыщиков и направят перебирать папки персонала!
   Он, конечно, нам скажет: "Я убью Вильгельма! И всех вас бы убил, если бы не было столько работы с этими папками!" Но будет поздно! На его места назначат молодые силы! Так как он состарился, и нужна молодая кровь и новые инициативы.
   А эта молодая кровь и слыхом не слыхивала про старых преступников Лондона и про меня, самого зловещего из них!
   А я в это время перемещусь на Майорку! И свищи ветра в поле! По-моему, гениальный План!"
   Так сказал Фунтик, но негр продолжал упрямствовать: "Товарищ Трошкин на это пойтить не сможет! Ему всегда противно, когда его сравнивают с этим прохвостом Херлоком Шолмсом!"
   "Но ведь он похож!"
   "И не заикайся!"
   И тогда-то в мозгу Фунтика родился новый План: он, Фунтик, проникнет ночью в спальню к негру и Трошкину! Под видом ребёнка, который будет подглядывать ночью, если ему не купили мороженое! Не купили. Будет.
   И выкрадет самое дорогое, что есть у негра! Трошкина!
   И этого Трошкина в Железной Маске доставит на Бекер-стрит! Чтобы никто не догадался! Так как сходство дюже заметное.
   Где бы только раздобыть Маску? Пойдёт маска для газосварки!
   И вот Ночь! Когда Силы Зла, а именно, Силы Фунтика Царствуют Безраздельно!
   Трошкин, ничего не подозревая, храпит под мышкой у негра после жаркой ночки Любви!
   Фунтик, бормоча: "Прости, Господи!", надевает на Трошкина маску для газосварки!
   Трошкин, было, просыпается, Фунтик в панике временно, но находится: "Спи, мой пупсёночек!" говорит голосом негра! И Трошкин опять спит!
   Фунтик, этот закоренелый мерзавец, везёт ничего не подозревающую спящую женщину в кэбе! И думает: "Как бы заставить её узнать про Шлем? Может, вживить ей в мозг проводки? Чтобы контролировать сознание? Да нет, ерунда! Она сразу подохнет! Может, накачать её кокаином? И всучить в руки руру? Ерунда! Она будет болтать только про руру!
   Ладно! Про Шлем я сам спрошу Херлока: спрячусь у неё за спиной и спрошу! А чтобы казалось, что это она говорит, буду тянуть за ниточки, привязанные ко рту! Рот и откроется!"
   И успокоенный на этот счёт подобным образом, Фунтик принялся насвистывать "Марсельезу". Но в том кэбе кэбменом был никто иной, как доктор Катсон! Почему? Да потому что бедный доктор подрабатывал кэбменом, так как я мало ему платил.
   А все остальные пациенты померли во время "жёлтой лихорадки", мора, в прошлом году. И по этой причине тоже не платили. Катсон пробовал ходить к ним на братскую могилу, но ничего не добился, так как упрямцы всё равно не платили.
   И вот он слушает: Фунтик разговаривает с газосварищиком в нижнем женском белье. Сварщик в белье, потому что Фунтик вытащил его прямо из супружеского ложа! И забыл приодеть. И старческая кровь стынет в жилах Катсона! Потому что Фунтик готовится тащить сварщика на третий этаж! А сам Катсон всегда стынет при упоминании третьего этажа, куда Катсон сам влачит вязанку дров!
   Я ему сам, лично я, Херлок, говорил: "Ну, ещё немного, ещё чуть-чуть! Последняя вязанка - она трудная самая! А потом увидишь не только маму, но и небо в алмазах! Потому что он так давно не видел маму! Потом нам сделают газовое отопление!"
   И Катсон, изнемогая под трёхсотграммовой вязанкой, тащил! Маму он потом так и не увидел. Мама у него жила в доме для престарелых, куда он сам её поместил, так как ипотека, страховка, кредит, короче, ему это было выгодно!
   Она, мама его, раз приходила ко мне в одну из вьюжных ночей! Я решил, что это Леди "Н", но это была не Леди "Неизвестнось", а Леди "М", "мама"! Она просила меня по-тихому отравить Катсона и даже дала некий яд, чтобы выбраться из дома престарелых. Но я этот яд куда-то девал, или где-то забыл, или сам где-то пропил, короче, Катсон остался невредим, а мамаша его скоро померла в том доме.
   А что вы хотели? Кормят там плохо: овсянкой! И у неё был заворот кишок. Да ещё она непомерно бухала. Катсон сам приносил ей бухло и спаивал. Короче, тёмная история! Запутанное "Дело"!
   Но факт в том, что запыханный Катсон прибежал ко мне впереди Фунтика и, разя перегаром, сообщил, что идёт Двойник!
   "Двойник?" - спросил я. - "Вот, кому я как себе расскажу о Шлеме Вильгельма!"
   "Да нет! Ты не понял!" - сказал Катсон. - "Ему о Шлеме рассказывать не обязательно!"
   Но Трошкин уже вошёл, и его челюсть уже отвисла, как будто он хотел сказать мне: "Убогий! Клоун! Пенёк! Не парень! М.дак!" Это Фунтик тянул ему за верёвочки.
   "Что вы изволите говорить?" - спросил я.
   "М.дак!" - явственно сказал Трошкин и волосатой рукой почесал себе грудь под рубашкой.
   "А! Очень жаль, жаль!" - сказал я. - "А то я собирался рассказать о Шлеме Вильгельма!"
   "Ну и м.дак! Что мне, упрашивать тебя, что ли? Ой, Херлок, прости! М.дак!" - продолжал гнуть своё Трошкин. Видимо, даже сам Фунтик не хотел, чтобы тот такое говорил, но челюсть по-другому не открывалась, только вниз.
   Я подошёл к Фунтику за спиной чучела, хлопнул его по плечу и сказал: "Что ты, братан, всё, как глухонемой? Говори нормальным языком: пожрать хочешь?"
   "Хорошо бы!" - сказал Фунтик и всосал пересохшим горлом воздух. - "А где подружка?"
   "А зачем подружка?" - спросил я. - "Мой халатик почти как у неё!" И я показал.
   И запел: "Помоги мне! Помоги мне! Желтоглазую ночь позови! Видишь: гибнет, сердце гибнет в обжигающей лаве любви!" "Слова неизвестного поэта!" - пояснил я. - "Неизвестного! Тр-резвенника! А потому отправленного по этапу в Сибирь!"
   Видя, что эти простые слова произвели на Фунтика катотоническое действие, я сказал: "Да шучу я! В Израиль! На Майорку!"
   Фунтик опять сглотнул и сказал: "Мне бы насчёт халатика!"
   "И мне!" - сказал Трошкин. - "Мой халатик тоже почти как её!" Хотя её, то есть, его никто не спрашивал.
   И Трошкин распахнул свой халатик!
   Я вежливо и деликатно запахнул его, чтобы не видеть её мерзких прелестей, и сказал: "Да, дорогой товарищ Фунтик! Ну, допустим, Шлем ты заполучишь! Но ты же его нигде не сможешь толкануть! В нём же Вильгельм хранил свою вставную челюсть!"
   "Я тоже там буду хранить челюсть!" - сказал оптимистичный Фунтик. - "Например, её!" И он показал на Трошкина.
   "Даже не знаю! Заманчиво, чертовски заманчиво в таком случае отдать вам Шлем!" - сказал я. - "Он в..."
   Но Фунтик приложил мне палец к губам: "Молчи! Не люблю это слово!"
   "Какое?" - спросил я. - "Прорубь?"
   "Да! Потому что сейчас в этой проруби лежит старуха-врачиха!" - сказал Фунтик.
   "Я понимаю, что по всем старухам-врачихам прорубь плачет!" - сказал я. - "Особенно, по той, что три месяца держала меня в психушке! Но, всё-таки, это не повод! Так что п-пойди и вытащи старуху из проруби! И переложи её в колодец!"
   "Будет сделано!" - сказал маленький заср.нец и ушёл.
   Без его поддержки Трошкин рухнул мне на руки, раззевая беззубую пасть!
   "Я люблю тебя!" - как бы хотел сказать он! Он был, всё-таки, чертовски похож на меня в молодости: такой же горячий, кровь с огнём, и дым ещё идёт иногда!
   Я положил Трошкина на диван и всунул ему в пасть стакан воды.
   Пришла Леди "Н": "Что здесь происходит?! И кто притащил сюда эту суку?"
   "Это не сука!" - сказал я. - "Это недостающее в цепи улик звено, позволяющее закрыть "Дело Фунтика"! А никакая не "сука"! К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4624-4626,5

   28 мая 2017 года. Сказка про Кондома Хлимена.
   "Я не сделаю большого открытия, - думал Кондом, сидя у газовой плиты, - что в детстве я был не маленьким мальчиком, а маленькой девочкой! Ну, типа, "у меня тело свиньи", то есть, "бой-бади", а сам я "гёрл"! Какие только мысли не влезут, надышавшись газом! Нет! Всё наоборот! И газом я не отравлюсь, как бы этого не хотел доктор Бриниум и его шайка комбайнов!
   Вот щас возьму и пойду в баню! И заколю зонтиком самую жирную шлюху Бриниума Матрёну! Вот кто: "Айм шлюх вит гёрлз-бади!"
   Да нет! Никуда я не пойду. Посижу-почитаю газету "Овощи"."
   И Кондом углубился в чтение. На передовице была изображена какая-то гарная дивчина, и Кондом, было, подумал, что это реклама кукурузных хлопьев. Но это была Родина-Мать! Она призывала всех вступить в бойскауты. Так и писалось: "Родина в опасности! Дорогую Родину заволокли тучи! И только ты, бойскаут, будешь иметь бой-бади при пиг-бади!"
   Кондом подумал, что это опечатка и близоруко перечитал по слогам: "пиг-ба-ди, бой-ба-ди". "Пишут какую-то хрень! Сами не знают, чего пишут! После бойскаутов в берлоге полно обгрызанных костей. И в Борцы со Злом бойскауты не годятся. Разве что побрить их налысо и одеть в девчачьи платья. Тогда это уже будут не бойскатуы, а драка трансвеститов!" - подумал Кондом. - "Вот возьму щас и пойду и запишусь командиром бойскаутов! Я -начальник, я - командир спецназа, они - пустое место, они мне подчиняются!
   Да ладно, хрень! Знавал я одного командира, так тот в подвале душил мальчишек! Звали его дядя Фишер-Головкин! Наслаждался своим деспотизмом!
   Да ладно! Я буду добрым атаманом! "Гоба-гоба-гоба-ган! Был ещё один изъян: очень добрый атаман! Незаряженный наган!"
   И вот Кондом прибыл на Призывной Пункт. Там толпились скауты.
   Кондом поднялся на какой-то ржавый то ли броневик, то ли комбайн по уборке семечек и толканул речь:
   "Скауты! В ваших маленьких сердцах щас стынет кровь! А знаете, что такое маленькое, сморщенное, есть в каждой женщине? Не знаете? Так это "изюминка"! В вас она тоже должна быть, так как (я верю) все вы родились добрыми, а только потом стали злыми!
   В каждом маленьком ребёнке (и в мальчишке, и в девчонке) есть по 300 грамм тротила или, может, полкило!
   Почему в нашем отряде не будет девочек? Потому что все девочки ушли налево, на панель! Это, знаете: классика: "Мальчики - направо! Девочки - налево!" А слева панель! И нет с нами больше наших боевых подруг! Все они в лапах империалистических туристов из солнечного... солнечного Лондона! Или Катманду!
   Вы скажете, что в Катманду полно своих ледибоев, так я вам отвечу, крейсер мне в гальюн! У нас на Родине тоже полно этого добра, шимаэйлов, ну и что?
   А то! Что, как нам говорит дорогой товарищ Троцкий (эта, прости Господи, политическая проститутка): "Они повсюду! Они со всех сторон!"
   Кто именно? Конечно, женщины! Тёлки, чиксы, чувихи, бейбы! И с ними мы будем решительно бороться! И с ними на смертный бой пойдём за Власть Декретов! То есть, Совдепов! Не надо мне подсказывать!
   Итак, дети, вы со мной?"
   "Да, Капитан!" - заорали скауты, так как из всей зажигательной речи поняли только, что их потом обеспечат каждому по бабе.
   "Громче!" - крикнул Кондом.
   "Да! Капитан!"
   "Правильно! И я вам тут не пресловутый Дедушка Мороз - борода из ваты, весло мне в задницу! Я для вас - Папа Римский, Цезарь ("Идущий по бабам приветствует тебя!" "Идущая нахрен посылает тебя туда же!") и Командир спецназа! Про идущую нахрен вычеркните! Я вам этого не говорил, а вы не слышали своими нежными маленькими ушками! Потому что: "Я не уловила, как тебя зовут?" "Это потому, что у тебя маленькие ушки!" Зовут меня товарищ Хлимен! Кондом Хлимен!" - сказал Кондом.
   И немедленно в толпе скаутов начались смешки: "Презерватив!"
   "Отставить презерватив! Здесь вам армия, а не шутки шутковать!" - сказал Кондом. - "В каждом судне, как в человеке, есть свой вес! Как в аптеке! Как вы судно назовёте, так оно и поплывёт! Назовёте "Корытом" - не избегнете беды! Это судно и в болоте нахлебается воды!" Понятно? Повторите!"
   Скауты неуверенно забубнили чего-то.
   "Ладно, хватит! Это вы будете проходить в восьмом классе! Я имею в виду: "Я б тогда родила богатыря!" Говорит одна девица!" Я понимаю, что у вас полно вопросов, но это будет только в восьмом!
   А сейчас, детишечки, (глаза Кондома сузились) я расскажу вам такую страшную историю, что ваши ноги встанут дыбом! На пол!
   Одна страшная тётенька не имела детишек! И она пошла на Старую Мельницу к колдунье!
   А колдунья ей и говорит: "Призови Аиста!" Это тоже в восьмом классе.
   И пришёл Страшный Аист в сапогах на босу ногу! Потому что носки в сапогах не носят! А носят эти, как их, на "п"! Нет, не презервативы! Портянки, вот!
   И говорит: "Я, старушка, буду три дня и три ночи пасти твоих овечек у дубов-колдунов, где трепещут осины! Где поганые тени встают! И если за три ночи проклятые глоольды-зайцы не сожрут ни одной овечки, значит - не судьба!"
   "Что ты такое говоришь?" - спросила женщина. - "Ты к себе-то прислушайся! Ты сам-то понял, что сказал? Видимо, ты, Крёстный Отец, городишь полную чушь!"
   "Ничего личного!" - сказал Аист.
   Но тут женщина пукнула, и Аист зажал нос лапой: "А вот это уже очень личное!" Но не убил женщину, так как она была его работодатель! Кто скажет, детишки, хороши ли убивать работодателя?"
   "Хорошо! Хорошо!" - загомонили скауты. Было видно, что этого они ещё не проходили.
   "Нет! Это плохо! Что суть плохо, то плохо! Можно делать добро из злых побуждений, это понятно. А можно делать зло из добрых побуждений! А можно зло из злых! Я не сумасшедший и дорасскажу жутик!
   Итак, наступила Первая Брачная Ночь! Когда Силы Зайцев царствую безраздельно и стремятся подавить в прямом смысле всех овечек! Так как зайцы размножаются очень шустро! Прям как кролики или ещё шустрее!
   Но тут плыл такой весь из себя страшный и мистический Дед Мазай! И он давай бить веслом зайцев! А некоторых прям за уши вытаскивать из лужи!
   А они все связаны! "Связанные одной целью, скованные одной цепью!" Потому что трахаются друг в друга в зад! Как это так, вы будете проходить в восьмом классе.
   Сейчас вам надо понять, что Мазай и Аист заодно! За чистоту нравов между нордическими зайцами!
   А зайцы не понимают! Они вопят: "Ну, дедушка, у тебя все зубы выпадут: я за тебя жевать не буду!" И строчат петиции на деревню дедушке Мазаю: "Мазай, выходи! Выходи, подлый трус!"
   А вода всё прибывает! Так как на Чёрной Мельнице случился запор! И её запороло! И вся канализация запёрлась!
   И бедные послушницы в белых трепетных платьицах в трепетных ручках несут Настоятельнице своё дерьмо громоздящееся!
   А она говорит: "Не сейчас, девочки! Вот крикнет петух три раза, тогда!" Как будто щас Новый Год, и должны пробить Куранты 12 раз, вот тогда!
   И трепетное дермище валится из рук девочек на их робкие перси! И на их робкие чресли! Чресла!
   Это, надо вам сказать, зрелище не для слабонервных. А Аист и не слабонервный. Он достаёт из широких штанин дубликатом бесценного груза вантуз! Простой советский красный серпастый-молоткастый вантуз!
   И давай пробивать засор!
   И все зайцы как заорут: "Ур-ра!" И Мазай как начнёт бросать в воздух свою тюбетейку!
   Но рано! Понимаете, рано! Дерьмо не убывает, а только прибывает!
   И Аист обращается к Главному Духу канализации: Асгарду Тору!
   "Тор! Ты меня слышишь?"
   А в ответ - тишина! Тор вчера не вернулся из боя! И оставить закурить не может! И бухнуть как с другом не может! Ничего не может!
   Потому что захвачен в плен врагами, и ему в башку вставлена хреновина! Такая, какая Аисту и не снилась! Шипастая, молоткастая, красная! Прям как наш с вами вантуз! Ну что, страшно, детишечки?" - спросил Кондом зловеще.
   "Да, Капитан!"
   "Но это только Первая Ночка! А за ней наступила Вторая Брачная Ночь! И на бедных овечек стал сыпаться метеоритный дождь! И они все ослепли!
   И стали тыкаться во все стороны, сослепу ища женские половые органы!
   А их нет! Даже у зайцев и Аиста нет! Даже у Мазая!
   А есть у послушниц!
   Аист им такой говорит: "Так, мол, и так, сестры! Выручайте! Видите: овцам плохо? Так пойдите и подставьте себя в их морды, чтобы они, наконец, нашли то, что искали! А мы пока починим канализацию!"
   И вот Поле! Русское Поле! Светит луна и колосится рожь! Продолжаем колбасиция! Прячь таблетки: шухер: милиция! Колосится рожь!
   А когда она в жутиках колосится, то это значит, что в ней лежит труп! Да не один, а много! А ещё лучше, если это отряд зомби! А может, и не зомби! А может, и не злой! А может, это дворник был! Он шёл по сельской местности к ближайшему... к ближайшему сортиру! Может быть такое? Потому что Поле - это бесплатный туалет, а сортир - платный!
   Итак, выходит 100 человек, то есть, зомби! И стоят все насмерть, как пуговицы!
   "Мы, говорят, сшили костюм!"
   "Какой костюм? Как называется?" - тупо спросил Аист.
   "Ну, костюм на мужике в пиджаке! Его пиджак! На Памятнике! Называется Памятник! И его никто не посадит!" - говорят.
   "И вы его сшили?" - вяло спросил Аист. - "А зачем?"
   "Ну как так зачем? Как зачем? Чтобы мужик стоял голый, без пиджака? А ведь это Памятник Маяковскому! Который написал: "Бл.ди не те, кто хлеба ради, Бог их прости! Бл.ди - не дающие, деньги сосущие, мать их ети!" Как же такой глыба-человечище будет стоять голый? Его сразу посадят, хоть он и Памятник! За антиобщественный вид в общественном месте!" - сказали зомби.
   "Ладно, зомби! Сейчас меня волнует другой вопрос! Овцы ослепли и просят письку! Пока их не придавило пианино! Как конкретно вы, вот вы, можете помочь?" - спросил Аист.
   "Я? Конкретно я?" - спросила одна зомби, телеграфист Онучкина.
   "Да, вы!"
   "Ну как-как? Я могла бы послать им телеграмму: "Повесься!" Или "Удавись!" Ну, в крайнем случае, могу раздвинуть ноги!" - сказала Онучкина.
   "Вот! Лучше первое, чем второе! То есть, наоборот! Вот пойди и раздвинь!" - сказал суровый, но справедливый Аист.
   Онучкина ушла.
   "Товарищи! Товарищи!" - нервно застучал по графину Аист, призывая внимание. - "Второй вопрос на Повестке Дня: что нам делать с этим старым извращенцем Мазаем?"
   "Утопить его в его собственном дерьме! Сбросить с вертолёта в джунгли! Голым!" - поступили предложения от зомби.
   "Сразу видно, что вы ничего другого, кроме как пришивать намертво пуговицы, не можете! Мазай - ведь это наше всё! Это предтеча! Он написал Эпос "Дед Мазай и зайцы"! А вы сразу его голым в джунгли! Да если хотите знать, если его куда и сбрасывать голым, то это в женскую баню!" - сказал Аист.
   Выступил сам Мазай. Он сказал: "Да! Я многих убил! И вас щас всех убил бы, если бы не было столько работы с этими зайцами!"
   "Видите! Он - Почётный Киллер всего Побережья! И убил столько человек, что наш компьютер сбился со счёта!" - сказал Аист.
   "А по-нашему, так он какой-то извращенец, а не убийца! Он не пользовался огнестрельным оружием!" - сказали из толпы женским голосом. Это была Онучкина.
   "Онучкина!" - сказал Аист. - "Ты привлекла внимание овец?"
   "Да, да... Привлекла!" - сказала Онучкина и развела ручками. Видимо, не сильно.
   Аист посмотрел на овец. Они жалобно блеяли из сортира, почётного ветерана, в котором справляли нужду многие овечки, и который уныло торчал на горизонте.
   "Понятно! После тебя, Онучкина, овцы пошли на зверское самоубийство в "очке"!" загремел Аист. - "А ведь впереди Третья Брачная Ночка! Ты об этом подумала? Или у тебя мозги не поднимаются выше талии?"
   "Да я что?" - заорала Онучкина. - "Я что, виновата, что не поднимаются? А овцы, они захотели запретного! Того, что я им дать не могла! Попроси меня сесть, попроси меня встать, попроси меня снять звезду! Но только не проси меня дать тебе то, что я не могу!"
   "Успокойся, дитя моё! Ты сможешь, сможешь!" - погладил плачущую Онучкину по голове Аист. - "А сейчас все за работу! Вопросы есть?"
   "Полно!" - сказали зомби.
   "Тогда за работу!"
   Ну и зомби стали тащить овечек из "очка" за задницу, как Бабка тащит Дедку, а Дедка репку!
   Наступила Третья Ночь! Аист думал, что щас на Землю упадёт метеорит, и наступит Апокалипсис, но ничего не происходило. Было тихо. Подозрительно тихо!
   Аист в сапогах вышел из Мельницы. Всё равно тихо. Только блеют овечки, которые застряли в "очке".
   "Что-то должно случиться!" - думал Аист. - "Но только вот что? Может, я забеременею? В такую тихую лунную ночь! Я? Да нет, ерунда! Я бы сразу подох! Онучкина! Она легко могла подхватить сифон от зайцев или овечек! Ну и что? Является ли это катастрофой? Да нет, конечно, нет. Не знаю, что и думать! Хоть бы вляпаться в дерьмо или на голову упал кирпич: было бы ясно! А так ничего!"
   Так что Третья Ночь прошла спокойно, только попадали кресты на могилах, да на горизонте зажглось красное сияние. Вот так вот, скауты! Как вам, детишки, мой рассказ? О поле, кто усеял тебя мёртвыми телами?" - спросил Кондом.
   Скауты ворчали, что и похлеще слыхивали.
   "Да! По прибытию в лес сразу обрею их и одену в платьица!" - подумал Кондом.
   И весь батальон устремился в лес. Вот так Кондом стал командиром скаутов. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4626,5-4629

   31 мая 2017 года. Сказка про космический "Корыто" и его обитателей. Ну, про Анфису, её папашку и все-все-всех. В эти "все" входят и рабы в трюме, которые гребут космическими вёслами.
   Они говорят промеж себя:
   "Ну что, мужики? 75 лет гребли мы! Не пора ли скинуть туфли узкие и босиком? Не пора ли бунт?"
   Выкидон про туфли, потому что среди рабов есть три женщины! Да-да, именно, женщины, с большой буквы "Ш", то есть, "Ж". "ЭМ-ЖО" Почему с "Ш", а не с "П", потому что у гребцов всё равно нет никаких денег на них. Ну а "Ш", потому что так привычней называть разных "П", даже если им за это не платят.
   Ладно, как я сказал, они не совсем "Ш" и совсем не "Б", а просто "Ж". Они, конечно, дают гребцам, потому что без женщин гребцы совсем сатанеют и не могут нормально и уверенно (как обычно) грести!
   Тут-то как раз и нужны "Б"! Их подсадил в трюм ещё в 23-нцатом году Нашей Эры профессор Селезнёв, за одно что ему следует поставить памятник. Памятник Писающему Мальчику.
   Да нет, просто он сам заказал этих "Ш" по Космонету, они его, как полагается, трахнули (спокойно и уверенно, как обычно), надоели ему, и он им говорит: "Ну-ка, "Б", идите-ка в трюм!" Или так: "А теперь пошёл в трюм!" Или "пошли".
   Ну и грустные девушки удалились, проклиная Судьбу и персонально Селезнёва. Но когда они увидели загорелые мускулистые тела гребцов в набедренных повязках, их грусть немного улетучилась.
   Конечно, это были не Стасики из ночного клуба, и даже не Арнольды из качалки, а чем Бог послал, но зато они хотели! Они страждали, алчали, вожделели!
   Ну и все "Б" остались в трюме и тоже стали грести. Им выдали такие маленькие женские розовые вёслица с кружевной опушкой, как у наручников для секса, и они тоже стали ими так неназойливо грести. Потому что наш футбол - самый ненавязчивый футбол в мире!
   Конечно, от этого "Корыто" не полетел быстрее, он вообще ни от чего не полетел бы быстрее, так как у него стоял ограничитель скорости в 3 километра в час.
   Но девушки были неотразимы! Им их главная Мадам командовала: "Раз-два! Раз-два! Табань!!" И они табанили. При этом капли пота и нежности переливались на их загорелых чреслах и выглядели страшно соблазнительными. Капли нежности - это, понятно, их месячные в ЭТИ дни.
   Ну и мужики гребли так, как будто у них перед носом повесили кусок мяса на удочке как у акулы, когда надо, чтобы она плыла вперёд.
   Ну а потом, конечно, секс в конце рабочего гребного дня! Но секс мы описывать не будем, чтобы не вызывать излишнего слюноотделения у прыщавых подростков, которые прочтут наш труд. Достаточно и того, что мы сами пишем как подобный прыщавый подросток, который только и мечтает что о рукоблудии.
   Мы, конечно, о нём мечтаем, но есть Железное Правило: Только в спокойствии! Да и то не всегда!, о которое разбиваются все мечты.
   Итак, что же подросток-гребец? Который тоже там был. Так сказать, юнга и Сын Полка. Его звали Томас Сори. Это был самый дибильный и ботанический Сын Полка, рождённый под Луной. Он сидел и вместо того, чтобы нормально и уверенно грести, сокрушался: "С пипиской я!"
   Стелла, одна из "Б", подошла к нему:
   "Правда? Покажи!"
   И он показал!
   Стелла так и отпрыгнула в сторону, а старый мудрейший гребец Дядя Ваня сказал:
   "Щас отрежу твою балду и заставлю съесть!" Это именно его имени были огурцы в банке, имени Дяди Вани.
   Но молодая бурливая кровь взыграла в юном Томасе! Он вскочил и закричал:
   "Дезеншантее!"
   "Ты сам-то понял, чего сказал?" - посыпались на него упрёки со всех сторон.
   Он уныло сел на место и отдавил, понимаете, своей толстой попой одну из грудей Стеллы, которая, Стелла, положила грудь неосмотрительно на скамью! А на чёрной скамье, на скамье подсудимых! Спала она и какой-то жиган!
   Жиганом здесь в данном случае был Дядя Ваня. Он сказал:
   "Томас, дружище, а не лучше ли тебе подлечиться в психиатрическом заведении имени товарища Селезнёва?"
   "А в армию тогда заберут?" - спросил Томас.
   "Нет, нет, конечно, нет!" - рассмеялся Ваня. - "У тебя будет "Волчий билет"! Но это только после ВТЭКа!"
   "А что это?"
   "Ну, там, тебя голого осмотрят капитан Лопозков, Анфиса Лопозкова и профессор Селезнёв. Смотри, чтобы у тебя не встал! Особенно при Анфисе! Это, брат, такая стерва! Если ты ей не понравишься, то сгноит в глубине сибирских руд, о-оо!"
   И вот ВТЭК!
   Голый Томас неуверенно зашёл в каюту для ВТЭКа, прикрывая причиннное место ручками!
   "Руки на одеяло!!" - заорала на него Анфиса!
   Он на время поднял руки.
   "Чего-то он мне не нравится!" - сказала Анфиса. Чтобы потом, когда Томас набьёт морду всей Комиссии, сказать: "Я же говорила: он мне сразу не понравился!"
   Но Томас не набьёт морду Комиссии по трём объективным причинам: первая: он не психопат какой-то. Вторая: он не хочет в психдом. А третью сами придумайте. И уверен, что она у вас будет такая же неубедительная, как и первые две.
   Томас осторожно раздвинул свои полупопия и сказал:
   "У меня - вот! Плоскопопие!"
   "Что это за дрянь?" - спросил Лопозков. - "Немедленно под душ!"
   "Подожди, папа!" - сказала Анфиса и подошла к Томасу. - "Сейчас мы вживим тебе в башку одну хреновину! И она скачает твои знания из коры мозга в память корабля "Корыто"!"
   "Но вы ещё не обладаете подобными высокими технологиями!" - сказал Томас. - "А я не обладаю никакими знаниями, кроме знаний про пестики и тычинки, да и то, чем скорее я их забуду и приступлю к практике, тем лучше!"
   "К практике!" Ишь, чего захотел, парень! Или не парень?" - спросила Анфиса и раздвинула руки Томаса. - "Нет, вроде, парень. Только очень мал!"
   "На себя посмотри!" - взорвался морально неустойчивый Томас. Вспыльчивый и вообще как комок нервов. Таковы все подростки, которым всё стремится прищемить либидо, начиная от.. Начиная от всего и кончая всем! Мы и сами такими были, да и щас этим грешим. Не аноном. Аноном само собой. Я говорю про моральный аспект.
   Ещё допотопный Ницше много древесины попортил своими строками, что женщина - извращённое состояние материи. Если бы дать сейчас перо Томасу, то он тоже бы написал, что Анфиса - полная дура и чмо!
   Хотя, конечно, так нельзя отзываться о нежной хрупкой Анфисе, которая приноровилась тяжёлым армейским сапогом, в который была обута, врезать по шарам Томаса ти сказать: "Тест на мужика! Гей не плюсанёт, веган не оценит!"
   "Но-но!" - сказал Томас. - "На моё место придут десятки таких же!" Ну, с этим он перегнул. Не десятки, а всего один. Один ещё был подобный гребец: Пепка-Дрыгни.
   Но судьба у него была совсем загадочная. Он исчез! Сразу после подобного ВТЭКа. Поговаривали (а серьёзные гребцы поверят этим россказням), что его потом десантировали на маленький карлик-солнце ЕН-99, так как он не прошёл теста на вегана! Анфиса ка-ак тогда врезала ему по шарам, что он вылетел из корабля, и его засосало на карлик! Потому что дистрофан!
   Но Томас был не такой! Он был дородный! Анфиса предательски подошла к нему и стала крутить его за груди (так называемый "сиськовёрт"!):
   "Как ребёнка будешь кормить?"
   "Ложкой!" - сказал жирный Томас и подумал: "Зачем я сел на диету?" Как известно или не известно, но все жирные сидят на диете, так как стремятся походить на тощих. Но это у них слабо получается. Как бы они не старались, но выглядят совершенно по-дурацки. Потому что в каждом жиртресе сидит тощий стройный человек с ранимой душой. Но он, правда, заплыл жиром.
   Анфиса всё это прекрасно понимала. Она сказала:
   "Тест на вегана прошёл! Он не веган!" Не вегетарианец.
   Осталось пройти тест на мужика! Что не гей.
   Вот тут-то была и закавыка. Томас грешил тем, что был гей! Любовник-гомосексуалист! "И кому какое дело, кто тебе в постели нужен? Это сексшен-революшен!"
   Томасу в постели нужен был плюшевый мишка, без которого Томасу не спалось! Мишка тот тоже был гомосексуалист! Или сочувствующий им. Томас решил своего плюшевого друга не выдавать! Он сказал:
   "Не выдам своего друга!"
   "Так-так!" - сказала Анфиса и процокала в своих каблучках в сапогах по кабинету. - "Значит, у тебя есть друг, с которым ты состоишь в сношениях?"
   "Ну как в сношениях?" - показал пальцами Томас. - "Фифти-фифти!"
   "Фифти! Значит, с мамой он "ладзе", а с женой не "ладзе"?! Мамаладзе! Мармаладзе!" -загремела Анфиса и попросила у отца самоотвод от этого Дела, так как вступила с обвиняемым в чувственную связь.
   "Самоотвод отклонён!" - сказал отец. - "Для дачи показаний вызывается Томас Сори! Ну, Томас, сейчас мы им покажем!"
   Голый Томас влез на трибуну:
   "Я что? Я ничего! Я только сказал, что за 2 цента сделал бы из плюшевого мишки корм для рыбок! Вот и всё!"
   "Опять этот мишка! Господин Судья!" - сказала Анфиса. - "По-моему, Томас задаёт наводящие вопросы!
   А на самом деле он убил своего мишку! Мишка 30 лет работал у него мишкой! 30 лет! Ведь это так долго! И Томас любил мишку! Но с годами Томас и мишка превратились в старых развалин!
   И тут мишка встретил другого любовника: моложе и стройней!
   А для геев стройность очень важна! Она сиволизирует, будет ли тот или иной геем или не будет, так же, как крутые бёдра у женщины говорят, будет ли она хорошо вынашивать ребёнка или нет! Это то, от чего мужики теряют голову и не знают, куда они, короче, шли! По каким делам!
   У юного мишки была татуировка в виде анонизирующей обезьяны! И Томас убил его в припадке ревности! Ведь так всё было, Томас-сс?!" Так заорала Анфиса.
   "Какая несусветная чушь!" - сказал Томас. - "Мишка в постели был отвратителен, и я его бросил. Но он платил хорошее жалованье, поэтому я остался у него экономом!"
   "Понятно!" - сказала Анфиса. - "Всё упирается в деньги! Когда-то мишка работал кассиром и сидел за окошком с надписью: "Мишка-кассир!" Вот касса, окошко и надпись: "Мишка-кассир!"
   Но тут пришёл наш Томас и убил мишку! А труп спрятал в сейфе и кровь смыл! Зачем ты смыл всю кровь?! Ты же смыл всю кровь! Убийца!!"
   "Я бы попросил!" - сказал Томас. - "Господин Судья! Опять наводящий вопрос!"
   "Да, Анфиса, выпей успокоительного "Анти-стресс" и успокойся! Никаких убийц и Лукошек тут нет! Нет тут Лукошек!" - повторил Судья Лопозков, видя, что Анфиса собирается доказать, что она - Колобкова, а дело происходит во втором подъезде.
   "Колобковых тут тоже нет! И это не второй подъезд!"
   "А что это тогда, что?" - стала подпрыгивать на месте Анфиса, как бы доказывая, что это - бесплатный туалет.
   "Это "Корыто"! Не сходи с ума, Анфиса!" - сказал отец.
   Томас сошёл с трибуны и хлопнул в ладоши со своим адвокатом Мики-Маусом. Потому что каждому, даже самому последнему убийце полагается бесплатный адвокат. Мики-Маус провёл уже 33 боя, 30 из которых кончились нокаутом, и только 3 ничьёй. Но сейчас, сейчас в мозгу Мика засияла возможность выиграть этот процесс "Томас против "Корыта"!
   Он взял слово: "Господин Судья! У нас есть бобина с плёнкой!"
   "Бобину в зал!" - сказал Судья. Заиграла приятная музыка из программы "Что? Где? Когда?", и в зал вошла какая-то толстая баба!
   "Ты кто?" - спросил Судья, а Мик и Томас закрыли от горя руками лица.
   "Бабина!" - сказала баба. - "С плёнкой!"
   Было очевидно, что выигрыш под угрозой.
   "Ну давай её сюда!" - Судья.
   "Я тут на ней под сценами суицида написала разные потешные слова: "Хей-хей, гали-гали, буги-вуги!" - сказала бабина.
   "Суицида? Очень интересно!" - сказал Судья. - "И кто суицидничает?"
   "Как кто? Конечно, Томас! Все подростки, как что не так, готовы покончить с жизнью!" - сказала бабина.
   "Я протестую!" - сказал Мики-Маус. - "Бабина говорит наводящий ответ! Даже не задав наводящий вопрос!"
   "Говорю, что есть!" - сказала бабина. - "Вот у меня, лично у меня было 3 сына! Старший умный был детина! Средний был и так, и сяк! Младший вовсе был дурак!
   Так Старший говорит Младшему: "Ты, говорит, тормозной!"
   Ну и от такого Средний полез вешаться на дуб: "Мол, Старший сказал неправду!"
   Но вообще, если честно, то должна сказать вам, что все трое были дибилы! Не уродились. Ещё год такой был. И гоняли свиней, рты отвесив! Были у меня свиньи, пока не пошли на зверское самоубийство в грязной луже на заднем дворе!
   Мы тогда такие упражнялись с дядей на заднем дворе! Ему ничего, а мне больно: совсем не разгибается!"
   "Нам не интересны ваши пошлые упражнения с дядей!" - сказал Лопозков. - "Говорите по делу! Вы видели, как подсудимый Томас рукоблудит под одеялом, или нет?"
   "Да как это увидишь? Я что вам, Святой Пётр, который всё это видит и внимательно изучает?" - спросила бабина. - "Я и за собой-то порой не могу уследить в этом плане! Да ещё мой дядя! Классный старик! Или это старуха? Да это же кактус!"
   "Ладно! Я закрываю этот суд и это Дело!" - сказал Лопозков. - "Постановляю: Томас Сори ВТЭК не прошёл и отправляется обратно в трюм! Пошёл вон! Пошёл в трюм!"
   Томас вернулся к своим гребцам и сказал: "Плёвое дело! Покричат на тебя, а потом выгонят!"
   "Глупо, что у нас нет будильника!" - сказал Дядя Ваня.
   Но его и без будильника разбудили "Ш", которые соскучились по сильному и большому! Снова счастье улыбнулось! К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4629-4531,5

   2 июня 2017 года. Простецкая сказка про Кратово. В недрах мирного и ничего не подозревающего Кратова зрел Монстр! Это был, конечно, пионер Витя, в которого вселился глоольд!
   И Витя, понимаете, уже не мог нормально функционировать! Он не мог играть в пин-понг, кататься на лодке, ловить рыбку и строить блиндаж позади дачи! Ничего не мог! Мог только лежать и пускать слюни в потолок с мыслью: "ХОЧУ БАБУ!"
   Эту мысль, как и все прочие взрослые мысли, на него навеял глоольд, который был по жизни декомпенсированным извращенцем с планеты Чувак! Эта планета Чувак вращалась вокруг своего красного карлика, и там все были подобные извращенцы. Глоольда звали Чувак. Тёзка планеты.
   Это Чувак сказал Вите:
   "Витя! Ты туда не ходи! Ты сюда ходи! А то тёлка в башка попадёт: совсем тупой будешь!"
   Ну и Витя никуда и не ходил, но тёлки всё равно в башка просачивались, и Чувак плевался в досаде.
   Итак, наступило 6 июня! Когда мистические существа царствуют безраздельно! У них Кратовский Хэллоуин!
   А Витя попраздновать со всеми и посжигать чучело белого человека не может! Белого, потому что существа сплошь негры или вылезли из чёрной утробы матери и боятся белого света как огня.
   Приходила Женечка, мистическое существо с пятью ложноножками и перепончатыми крыльями:
   "Витя! Айда с нами на пруд!"
   "Зачем?" - тупо спросил Витя.
   "Выпустим из зооуголка кроликов! Посмотрим: упрыгают они или не упрыгают!" - сказала Женечка.
   "А что? Это, похоже, то, что мы искали!" - сказал Чувак и спросил: "А чувихи на пруду будут?"
   "Нет! Только кролики!" - сказала Женечка.
   "Не ходи!" - сказал Чувак Вите. - "Очевидная ловушка! Они, Женечки, всегда прибегают к ловушкам, чтобы выиграть! Женечка партийная? Нет? Комсомолка? Мы с ней враги!"
   "Между прочим, в прошлом году в Раменском украли члена Партии!" - сказала Женечка.
   "Ну то члена! И в Раменском! Там известный всему Жуковскому психдом!" - сказал Чувак.
   "Да, Женечка, ты привела неудачный пример!" - сказал Витя. - "У нас в Кратово никаких таких членов нету! Только цитроны! Бананы-цитроны!"
   "А вот и есть!" - сказала Женечка. - "На себе показать не могу, так как на себе не показывают, но я сама видела на телефонном хулигане Слоне в прошлом эпизоде!"
   "Ну так то на Слоне! Да ещё в прошлом эпизоде!" - сказал Чувак. - "А мы с Витей этим не грешим! Правда, Витя?"
   Витя немного замялся:
   "Не знаю-не знаю... Хорошо бы попристальней рассмотреть вашего Слона! Может, чего новое увидим!"
   "Да! Щас!" - сказала Женечка. - "Слон сдал анализ и ушёл. Можешь понюхать его! А вообще, я тебе так скажу, Витя: не пей эту мочу и не ешь это дерьмо! Это не порох, и даже не похоже, хоть тоже похоже на мелкий рассыпчатый порошок!
   Это дерьмо в корне изменит представления о геологии нашего Кратова! И быть может, быть может, мы докажем, что именно из этого дерьма древний Ной построил здесь свой ковчег! Как говорится: "Ноа,с Арк!"
   Взял он, как полагается, каждого зверья по паре: древнего телефонного хулигана Слона и женщину древнюю из 3 дачи допотопную Оксану, потому что пойди найди здесь допотопную Слониху!
   Я понимаю, если бы Ной пошёл в Раменское в психушку, то его бы по уши загрузили древними Слонихами. Но Ной был полный дурак, прости Господи, и знал дорогу только до зелёного домика ЭМЖО.
   А бедные одинокие Слонихи прозябали в Раменском! Им бы в ситцевых платьицах побегать по раздольям нашего Кратова, но нет! Сиди и смотри на дорогу как девица Анна! Я бы больше сказала: как Слониха Анна!
   Была такая, у которой не было слонят. Откуда им взяться, твоим слонятам, в психдоме-то?
   Разве что от врача Петрова! Но врач Петров занят: он вживляет Слонихам проводки в голову, чтобы по-дибильному радоваться всплескам радиоволн из мозга, мол, процес идёт!
   А как он может не идти, если Слонихи думают только о сильном и большом? И на энцефаллограмме пишется образ этого большого!
   У Петрова, конечно, меньше. Итак, доисторический Петров каким-то чудесным образом прознал про Ноя и его жалкие попытки столкнуть ковчег из единого дерева в пруд, так как ковчег был слишком тяжёл и не перемещался!
   "Этот Ной - мой!" - сказал Петров. - "Наверняка, его радиоволны нарисуют голую женщину! А я так давно не видел маму! То есть, голую женщину! Всё одни Слонихи да Слонихи! Хочется хоть раз по-настоящему окунуться в мир скабрезной живописи допотопного Ноя!"
   И вот Ноя привели к Петрову!
   Ной уже думал, какую зверюшку подобрать к нему, Петрову, в пару на ковчеге, но тут Петров подскочил к Ною и заорал:
   "У него - 33 зуба!!"
   "Сколько?" - не понял Ной.
   "Тебе как марсианину это и не надо понимать! Достаточно, что ты перегрызал трубы в вашем Кратово и хотел перегрызть и ковчег!"
   "Но я ковчег не грыз! Я его любил!" - сказал Ной.
   "А вот в этом разберётся Комиссия по Расследованию!" - сказал Петров. - "Пригласите, пожалуйста, доктора Менгеле!"
   "Только не Менгеле!!" - заорал Ной.
   "Да не психуй ты! Доктор Менгеле - женщина, исполняет в нашей родной психушке обязанности нянечки. К тому же она эксперт по Расследованиям!"
   "Тогда зовите!" - сказал Ной.
   Пришла тщедушная Менгеле с плоскими сиськами и кривыми волосатыми ногами.
   "Ты не смотри, что она такая!" - сказал Петров. - "Это она здесь стала такой. До нас-то она была пышной грудастой блондинкой в самом соку. Но психушка меняет человека. Например, меня. До психушки я был негр."
   "Чего?" - спросил Ной, который был занят тем, что готовился ущипнуть Менгеле за вислый зад, так как она повернулась к нему спиной.
   "Я говорю: на тех, кто косо щипает Менгеле за зад, я смотрю криво!" - сказал Петров. - "Что она, напоминает тебе твою маму?"
   "Не маму, а мамо!" - сказал Ной. - "Да нет, не то, что напоминает. Скорее, похожа на папу!"
   "Доктор, впрыскивание делать?" - спросила между тем Менгеле.
   "Да!"
   И Менгеле впрыснула Петрову дозу морфия.
   "Спасибо!" - сказал он.
   "А мне?" - спросил Ной.
   "А у тебя полупопие в г.вне!" - грубо сказала Менгеле и сама захохотала своей остроте, как невесть чему, обнажив редкие гнилые зубы.
   "Зубы она тоже потеряла на Службе Отечеству в нашей дурке!" - пояснил Петров. - "Зато теперь все Слонихи заняты: они пережёвывают пищу для Менгеле!"
   "Я бы тоже не прочь попробовать!" - сказал Ной, но одёрнул себя. - "Что я говорю? У меня же на воле жена-красавица и дочка-двоечница! И за квартиру не плачено!
   Когда-нибудь, я вам ещё раз говорю, я сорвусь и, полный ненависти к себе, покончу раз и навсегда и с собой и с неоплаченными счетами! Вот только, если бы не было столько работы с этим ковчегом!"
   "Расскажи нам о ковчеге!" - попросила Менгеле и грациозно уселась прямо на "фонарик" Ноя.
   "Да что тут рассказывать? Ковчег как ковчег. Вот только Зайцы!.."
   "Чего Зайцы?"
   "Лезут в ковчег всей гурьбой, связанные по 10 штук! Они же не разбираются в половых связях и трахаются как угодно!
   Хорошо есть Дед Мазай! Долго я подбирал подругу для него.
   Он, конечно, хотел молодую и сексапильную, а я настаивал на старой и беззубой: "Эх, старик, трах-тиби-трах!"
   Эта старая была из сказки про Золотую Рыбку. Никак не могла стать дворянкой столбовою. Всё получалась какая-то пугающая медсестра из Освенцима. Ну прям как вы!" - сказал Ной и продолжил. - "Итак, что же Мазай? Он влез в койку в палате номер 6, а я перевернул номерок, и получилась 9.
   Мазай уже приготовился вкусить молодого упругого тела, как пришла наша дворянка!
   А Мазай ничего не замечает, потому что как тут заметишь, если я, Ной, нарядил дворянку в звёздно-полосатые лифчики!
   И он, Мазай, говорит: "Ты моя бейба! Ты моя Мерилин! У тебя аппетитные булочки! Так бы и съел!"
   А бабка говорит: "Да?" Не поверила сперва.
   Хорошо, что Дед стукнулся головой о потолочную балку и отключился, а то бы неизвестно, как бы он, вообще, эти булочки сожрал.
   Ну, на утро он уже играл, как ни в чём не бывало, в шашки со своим соседом, причём шашками были таблетками пургена, которые Дед сжирал по мере игры. Не разобравшись, что пурген.
   Ему их подсунула сердобольная бабка-дворянка столбовая, чтобы Дед не скучал и не очень убивался по ней. "Кап-кап-кап! Из глаз Маруси слёзы капают прямо на копьё!"
   Из бедного Деда закапали не только слёзы, и он даже, даже отказался садиться в мой ковчег!
   Я ему такой говорю: "Поплывём, Дед, в Америку! Там до хрена шлюх! Выберешь какую угодно! Это тебе не дворянка! У них всех метрики, и они будут у тебя в постели через минуту!"
   А Дед всё своё: "Она была так прекрасна! Моя Мерилин! Такая полосатая! Редкая!"
   Я отвёл бабку в сторону: "Слушай меня, старая кочерыжка! Если из-за тебя Дед не поплывёт в Америку - я с тобой такое сделаю: от тебя одни усы останутся!"
   Ну и эта старая дура не придумала ничего лучше, чем испечь Колобок!
   Колобок прекрасно изъяснялся по-английски и пропагандировал американский образ жизни.
   "Я твой Колобок сейчас засуну тебе в зад!" - сказал я. - "Дед не понимает по-английски!"
   Бабка перелепила Колобок. Теперь это был, типа, арабский террорист с Кнопкой на пузе! Он готовился взорвать себя и всех к чёртовой матери!
   Кстати, ваш психдом тоже давно пора взорвать к чёртовой матери!" - сказал Ной. - "К вам не приносили ещё Бомбу?"
   "Не отвлекайся!" - сказала Менгеле. - "Расскажи, как ты подобрал пару Колобку-террористу?"
   "Ну как-как? Я знал, что на Востоке можно жениться мужчине и мужчине, но только, если это очень красивый мужчина.
   Я отправился по гаремам. Но всё было что-то не то. Не совсем красивые.
   Там Гюльчитай - совсем дура и уродина, весит 300 кило и ходит под себя.
   Зухра волосатая и усатая, а на заднице у неё родимое пятно в форме Перестройки. Так прям и написано: "Ускорение! Гласност!" Гласност, понимаете?
   Конечно, я мог бы вытатуировать и у нашего Колобка на заду "Перестройка!", но что я, садист, что ли?
   Я искал Нежности Чистейший Образец! И, наконец, видимо, нашёл. Это был Мустафа-Ибрагим! Он был красив как утренняя заря, носил женские колготки и благоухал женскими духами. Отзывался на имя "Зина".
   Короче, "василёк" нашего Колобка был очень близок к "василиске" этого Ибрагима.
   Но Колобок неожиданно заартачился: "Мол, я люблю Свободу! Я не хочу жениться в столь юном возрасте! Щас, мол, всех взорву: и своих, и чужих!"
   Я вырвал чеку из его бомбы и сказал: "Теперь, гадюка, кусайся, если сможешь!"
   Он, конечно, не мог и пошёл под венец! Так из двух нерадивых ячеек общества мы сколотили одну вполне здоровую! И таких примеров у меня на ковчеге множество! Взять, хотя бы, хомяков!" - сказал Ной.
   "Достаточно! Достаточно!" - сказала Менгеле. - "Как дипломированная сестра, я говорю: резать этот отросток к чёртовой матери! Не дожидаясь перетонитов!"
   "Не дожидаясь чего?" - спросил Ной.
   "Не дожидаясь Конца Света!" - сказал Петров и стукнул Ноя по голове тазом!
   Ной отрубился.
   "Так-так! Очень интересно!" - сказал Петров. - "Труп имеется, документов на труп не имеется!"
   "Позвольте мне!" - сказала Менгеле и мужским волосатым движением влезла на живот Ною!
   И принялась там подпрыгивать и сокращаться!
   "Да, это, конечно, метод!" - сказал Петров. - "Но мы применим другую терапию! Мы щас вызовем сюда всех зверюшек и гадов, которых Ной против их воли скрестил на ковчеге с их парами. И, думается, приговор будет однозначным: Смерть!"
   Петров не понимал простой вещи: если им не подобрать пары, то они, чего доброго, станут трахать сами себя! Поэтому История Ноя, конечно, оправдает. Если он, конечно, выживет.
   Он очнулся:
   "Мама! Я вынесу макароны!"
   Петров снова огрел его тазом, а Менгеле сказала:
   "Как в своё время мой третий муж, которого мне удалось безболезненно утопить в ванне!"
   Наступил критический момент!
   Петров включил лампу дневного света! Лампа не работала!
   Вызвали электрика. Этим электриком был допотопный Слон! Он задумал спасти любимого Ноя от смерти неминучей!
   Когда лампа зажглась, ни Слона, ни Ноя в палате не было!
   Петров так это не оставил и стрелял в задницу убегающим дробью!
   Ной получил свинец в зад, и Слон тащил его на себе 10 километров да Кратова!
   Наконец, Ной оказался на ковчеге!
   "Ну что, куда теперь? А Америку? Назад в будущее?" - спросил Слон.
   "Нет! Там я уже был!" - сказал Ной. - "Там всего лишь свет в конце тоннеля! Теперь - в Азию! Там живут самые красивые мужчины!"
   Ну и ковчег отплыл в Азию! Только его и видели!"
   Такова была история ковчега. Теперь только осталось выяснить, кто её рассказывал и для чего. Рассказывала это Женечка Вите и его Чуваку.
   "Ну и нахрена ты нам это рассказала?"
   Но в каждой сказке есть намёк, добрым глоольдам урок! Эта притча поучала, что, во-первых, не обязательно плыть в Азию, чтобы найти прекрасного парня. Во-вторых, что и Женечка прекрасна тоже. А Чувак - дибил! К.
  

ЭПИЛОГ

   Сейчас Правило, а значит, и Мудрость такова: "Заси.ать своё будущее!" Ну там есть такое будущее, делать его чёрным. Вчера, например, я вообще мало о нём думал. Я решил, что я похож на Георгия Дронова из сериала "Воронины". От этого меня спасли женщины вечером. Они от многого отвлекают. От Григория тоже. Приснился сегодня. На Дронова я, конечно, похож. Особенно сегодня, когда постригся налысо. Шутка. К.
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"