Аннотация: Первое место за фант на "Шпильке-10" (лето 2014)
Не думаю, что тут кто-либо что-либо поймёт без маленького предисловия.
По условиям игры на "Шпильке" надо было написать рецензию на два рассказа от имени некоего персонажа. Рассказы и персонаж определялись случайно выбранным фантом.
Мне показалось, что число девять предвещает покой, гармонию и мир во всём мире.
Когда я увидела, что выпало фанту номер девять, то сразу же вспомнила, что в "Контакте" есть группа под названием "Как я встретил столбняк". Затем я демонически расхохоталась, хохот плавно перешёл в горькие рыдания. Хотела даже фант поменять. Потом зачитала себе все полагающиеся мантры вроде "Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее" и тэ пэ.
Этот разговор произошёл у нас с Кристофером Робином давно - вечером, в позапрошлую пятницу. Но я помню каждое слово, как будто это было во вторник. Хотя это было в пятницу. Холостяцкую пятницу, как назвал этот день Кристофер Робин. Его жена и дочь уехали на выходные к морю, в Брайтон.
Должно быть, Кристофер Робин скучал по ним, потому что вынес меня из детской и усадил в кресло у камина. Сам Кристофер Робин сел напротив.
На столике между нами стояла бутылка виски и два стакана. Кристофер Робин плеснул виски в оба стакана.
- Будем веселиться! - подмигнул он мне, отхлебнул виски, взял в руки какую-то рукопись и углубился в чтение.
Я сидел и таращился пуговичными глазами на стакан.
- Мне кажется, это какое-то неправильное веселье, - сказал я спустя полчаса, когда Кристофер Робин оторвался от чтения, чтобы подлить себе виски. - Что ты читаешь?
- Весьма занятную штуку, - охотно ответил Кристофер Робин. - Называется... - Он глянул на заглавный лист. - "Тезис, антитезис, синтез".
- Занятная штука не может так называться, - убеждённо сказал я.
- Я тоже так сначала подумал. Честно говоря, начал читать, только потому, что надо было.
- Тезис, антитезис, синтез... Кто эти зудящие Зисы? Двоюродные братья слонопотамов?
- Сложно сказать. Я и сам ещё не разобрался в степени их родства.
- И про что это?
Кристофер Робин посмотрел в потолок и задумался.
- Как тебе сказать, Пух... В общем, этот рассказ про то, что мужчина в любом возрасте... э-э-э... не прочь поиграть со своим... э-э-э... медвежонком. Как-то так.
- Этот рассказ про меня? - польщено спросил я.
- Не совсем, мой глупенький мишка, не совсем.
Раньше я бы расстроился. Но я уже давно привык к своим опилкам, и если не понимаю чего-нибудь, то не переживаю.
- Почитай вслух, - попросил я Кристофера Робина.
Кристофер Робин странно покосился на меня, затем махнул ещё виски, пробормотал "А почему бы и нет?" и начал читать.
- Ну, как? - улыбаясь, спросил он, когда закончил.
- Мне УЖАСНО понравилось! - искренне ответил я. - Очень красиво! До встречи с этими Зисами я думал, что мы с Совой делаем что-то неправильно...
Глаза Кристофера Робина расширились. Улыбка сползла с его лица.
Я продолжал:
- Да и с Кенгой иногда бывало странно...
Глаза Кристофера Робина расширились ещё больше.
- Особенно тогда, когда мы встретили Буку и Бяку, и все вчетвером...
- Постой, - дрожащим голосом прервал меня Кристофер Робин. - Не хочу больше ничего знать.
- Но мне правда понравилось. Я и половины слов не понял, но мне понравилось. Хотя, мне кажется, эта книжка - для Совы. Ты знаешь, она любит всё такое.
- Ка... какое?- как бы против своей воли спросил Кристофер Робин.
- Ну, учёные слова. Я никогда не слышал столько учёных слов. Можно, ты как-нибудь придёшь в детскую и почитаешь про Зисов Сове?
Кристофер Робин как-то криво усмехнулся:
- Да нет, пожалуй, не стоит.
-Жаль. Из-за опилок в голове я не смогу запомнить все эти прекрасные слова. А Сова бы порадовалась. Особенно длинной и толстой лапидарности. Наверное, тонкая и короткая лапидарность Сове бы не понравилась. А вот длинная и толстая...
- Хватит! - вскрикнул Кристофер Робин и торопливо выпил виски.
- А может, ты мне ещё что-нибудь почитаешь?
Кристофер Робин схватил со стола ещё одну рукопись, пролистал её быстро и сказал с облегчением:
- Ну, здесь, кажется, про другое. "Амэноко. Дитя дождя".
- Как это? - спросил я. - Дитя дождя? Лужа, что ли?
- Сейчас узнаем.
И Кристофер Робин снова стал читать.
... Когда он закончил, я некоторое время сидел молча. Казалось, опилки в моей голове улеглись особым образом - по-японски. Это было очень непривычное ощущение, и мне надо было к нему привыкнуть.
- Япония... - сказал я наконец мечтательно. - Давай, отправимся в икспидицию к Японскому Полюсу.
- Видишь ли, Пух, я бы с удовольствием, но такая уж нынче выдалась пятница, что после неё я буду совершенно занят.
Я вздохнул.
- Жаль. Я бы хотел посмотреть на лисицу с девятью хвостами. Может, когда-нибудь, такой зверь появится в Стоакровом лесу?
- Боюсь, это не очень понравится Дороти.
- И она наябедничает про тебя королеве?
- Может случиться что угодно, - в свою очередь вздохнул Кристофер Робин.
- А-а-а! - вскричал я. - Я понял! Этот рассказ про что-то такое, что остаётся одинаковым на любом Полюсе - хоть на Северном, хоть на Японском.
Мне показалось, что Кристофер Робин посмотрел на меня с уважением.
- Ты совершенно прав, Пух. Надо бы почаще читать тебе вслух.
Я приосанился. Мне захотелось срочно воспользоваться опилками, пока они так удачно лежат по-японски.
- И ещё, этот рассказ тоже про то, что мужчина в любом возрасте не прочь поиграть со своим ме...
Кристофер Робин прикрыл глаза ладонью.
- Ой, не говори так, не надо, - попросил он меня из-под руки и пояснил: - Это может кого-нибудь шокировать.
- Кого? - я начал заинтересованно озираться по сторонам, но никого постороннего не увидел: стол, скатерть с бахромой, стулья, старый турецкий диван, резной буфет... Мысль о том, что я могу шокировать буфет, оказалась для меня неожиданной.
Я растерялся и замолчал.
Кристофер Робин ещё раз перелистал рукопись.
- Лучше расскажи, что ещё ты понял из последнего рассказа.
- Я понял, что Дитя дождя - это не лужа, - честно сказал я.
- А ещё?
- Ещё я узнал про нового зверя. С двумя спинами.
Кристофер Робин снова закрыл глаза рукой и даже, кажется, застонал.
Мне показалось, что он и буфет меня неправильно поняли.
- Зверь этот называется Женская Дружба. Вот две женщины - у одной спина, и у другой спина. И они дружат...
Кристофер Робин выдохнул.
- ...пока делить нечего, - добавил я.
Кристофер Робин откинулся на спинку кресла и попытался изобразить Пятачка - немного похрюкал. Получилось не очень похоже, но я не стал расстраивать Кристофера Робина.
- С чего ж ты это взял, Пух?
- Ну вот, там была Аминокэ, которая не лужа, и жена, которая без имени. У них был один Хикару на двоих, и дружбы не получилось. А у Аминокэ, кото...
- Я понял, понял, продолжай.
- А у Аминокэ с Аюму, которая дочь, дружба получилась.
- Но у Аминокэ с Аюму тоже был один Хикару на двоих, - возразил Кристофер Робин.
- Мне кажется, они его по-разному использовали, - ответил я.
Кристофер Робин взял в руки стакан с виски, вытянул ноги к камину и уставился на огонь.
- Может, ты и прав, Пух, - задумчиво сказал он.
Я подумал и сказал:
- А может, и не прав. Вот, например, Сова и Кенга, вроде ничего такого, дружат... Хотя с той маленькой букашкой, имени которой я не запомнил, они дружить отказались, а Сова и вовсе пыталась её склевать, а Бяка с Букой...
- А какой рассказ тебе понравился больше? - перебил меня Кристофер Робин. Наверное, беспокоился о буфете.
- Оба понравились! Мне показалось, что из первого рассказа, того, что про Зисов, может получиться славная Пыхтелка. А также Сопелка и Кричалка.
Я тут же показал Кристоферу Робину, как это надо исполнять:
Я тучка, тучка, тучка,
А вовсе не медведь!
А как приятно тучке
По небу лететь!
В борделях и притонах
Порядок и уют,
Поэтому все тучки
Так весело поют!
Предчувствуя, что Кристофер Робин сейчас снова начнёт возражать, я перестал петь и продолжил:
- А из второго рассказа я узнал про Японский Полюс и Южные и Северные покои...
Мне хотелось ещё что-то сказать, но я вдруг нечаянно тряхнул головой, и опилки опять сложились в старый добрый привычный беспорядок.
Что-то надо было ещё добавить, что-то важное... Но я не смог вспомнить, как ни старался.
Может быть, когда-нибудь, в дождливый день, я встречу в Стоакровом Лесу лисицу с девятью хвостами, и она расскажет мне о том, что мелькнуло и скрылось среди кучи опилок.