Аннотация: Мадам Стяжкина и ее паровоз из Ромашково
Печальный литобзор.
Стяжкина Елена Викторовна.
Абстрагироваться от факта существования женской литературы было бы также нелепо, как не брать во внимание наличия в воде и атмосфере болезнетворных бактерий. Ну да, существует в природе гангрена, сифилис и еще ряд пренеприятных явлений, так есть и феномена женской прозы - никуда от этого не денешься. Другой вопрос - как с нею сосуществовать? Принимать ее за литературу как таковую - или нет. Вопрос этот, кстати и не нов - сколько в свое время шуму наделала одна только мадам Жорж Занд! Но тогда величина нравственного вреда, наносимого социальному сознанию измерялась только защитой женщинами прав носить штаны и курить в общественных местах. Теперь же, вопросы, предлагаемые так называемой "женской прозой", выходят за рамки формального равноправия, и идут дальше - пропагандируют откровенную распущенность. Женщинам, научившимся шустро нажимать пальчиками на кнопки клавиатуры, уже нет необходимости биться за равные с мужчиной права. Курить, пить водку, носить штаны, ругаться нецензурной бранью они свободно могут равно как и голосовать на выборах и размещать свои тексты в библиотеке Мошкова. Поэтому, какая нужда защищать не нуждающееся в защите?
Попытки женской прозы утвердиться наравне с традиционной, в идейной содержательности своей носят характер превнесения в общественное сознание этакого esperation de maladie.
Я уже как то писал о женщинах в СИ. И вот вновь прихожу к выводу, что любое присутствие женщины в библиотеке Мошкова, дарит пример той или иной социальной аномалии. Это либо амнезия и недостаточность, как в случае с Асей Анистратенко, литературные потуги которой напоминают открывание и закрывание рыбой рта... Рот открывается и закрывается... Глаза выпученно глядят, а ничего не слышно. Нет мыслей.
А вот в случае с разрекламированной некими иногородними поклонниками творчества Елены Стяжкиной ее повести "Паровозик из Ромашково" - болезнь иная. Слова из под пера у этой дамы выходят достаточно слышные. И (вот уж прям по заявке еще одной знаменитой на СИ фемины - некоей Джэн) кстати посмотреть на эти слова с позиции опубликованного недавно малого манифеста.
Друганы мадам Стяжкиной в своей рецензии писали о некоем небывалом блеске стиля...
И что мы находим? Претензию на что то среднее между ранним Львом Толстым и Айрис Мердок - от всего понемножку - этакая messalenia из потока сознания и дневниковых отрывков. Нового здесь ничего нет - открытия в форме изложения мадам Стяжкина никакого не сделала. Парадоксальное кольцо вроде "завтра было вчера" можно прочитать и у Франсуазы Саган. А вот что до нравственных подвигов, то извините - ценность изысканий госпожи Стяжкиной в представлении образа героини нашего времени сравнима разве что с ценностью проникновения бледной спирохеты в здоровый общественный организм. Вообще, общественная ценность вызывания сочувствия к откровенной нравственной распущенности, преподносимой под соусом ПОПЫТКИ ПРОВИНЦИАЛЬНОЙ БАРЫШНИ ЖИТЬ ПО МЕРКАМ СТОЛИЦЫ, выглядит так же гадко и беспомощно, как и попытка легитимизировать в общественном сознании образ вора или наркомана, что с успехом и делается в нынешней поп-литературе. Вообще, подобные madame Стяжкиной и mademoiselle Джен провинциалки за то и любят столицы за то, что там мол настоящая жизнь - там можно курить на улице и не быть одернутой за это "отсталой дремучей бабулей". Свобода в их понимании - это "этакая правильная столичная житуха" - полная освобожденность от рутинной морали и природой заложенной ответственности женщины... В понимании Стяжкиной и Джен - мораль, понятие о необходимой компоненте женской сдержанности - так же "мешают жить", как длинная юбка при входе и выходе из общественного транспорта. Этим духом и наполнено сочинение госпожи Стяжкиной.
Имеет ли такая литература право быть?
Вопрос столь же забавный, как и претензия уже помянутого мною возбудителя срамной болезни быть представленным в благородном зверинце наряду с жирафой и слоном на том лишь основании, что спирохета - тоже представитель живой материи.
Должна ли литература быть нравственной?
Обсуждать этот вопрос с дамами, желающими переехать в Питер ради того, что там на улице можно курить, а на заседание кафедры ходить в штанах - полагаю лишенным смысла...
Правда, зависть провинциальных барышень к столичным штучкам очень быстро перерастает в зависть к "отъехавшим" на ПМЖ. В этом - вершина НОВОЙ ЖЕНСКОЙ СТОЛИЧНОЙ МОРАЛИ. Советую всем мадамам и мамзелям, грешащим пером и клавиатурой - почитать вещи подписанта моего манифеста - Андрея Викторовича Лебедева - пьесу "Собака" или его эссе "Леди" - там мораль новой героини нашего времени так и определена: "самозабвенно выполнять оральный секс за парижскую прописку"!!!!
Русская литература не имеет какой-либо монополии на философичность. Французские философы Руссо, Вольтер, Монтескье были неплохими беллетристами. Русские же писатели получили свой почетный знак философского клуба, как признание их заслуг перед мировой культурой и как компенсацию того факта, что во время расцвета мировой философской науки, Россия не дала умов и талантов, равных Канту, Шеллингу, Фихте, Гегелю, Ницше и Шопенгауэру... Зато составители Бриттанники на полном серьезе возвели "золотой век" русской литературы Х1Х века в ранг этапных явлений мировой культуры, сравнимых с Античностью и Возрождением... Так Толстой и Достоевский стали "холодными" профессорами философии, а у русской литературы появился миф о некоей ее философской компоненте.
Русская философия долго раскачивалась, и в то время, когда гениев "золотого века" литературы сменили манифестанты бесконечных литобъединений, в философии с такою же силой долженствовала прозвучать плеяда русских философов. Помешали война, революция, преследования большевиков и нищета в эмиграции.
Однако, кое-чем мы можем воспользоваться:
Так Алексей Федорович Лосев писал о женской нравственности (уже в то время, когда были и капрон, и стрижки Sassoon:
Женщина с непокрытой головой и в короткой юбке не должна входить в Русский Православный храм. Такая, с позволения сказать, блудница вызывает у нас не моральное негодование, а чисто эстетическое отторжение. Но если мы рассматриваем женщину в эстетике Голливуда - в джазовый век Скотта Фицджеральда, такая блудница "имеет право быть"... А госпожа Стяжкина - в какой эстетике она рассматривает свою блудницу?
Все дело в стиле и его смешении. Борис Парамонов писал о Лосеве, что тот понимал, что Иродиада, пляшущая на пиру царя Ирода, эстетически выразительна не меньше, чем воспетая на страницах "Диалектики мифа" православная монашка.
Другой русский мыслитель "несостоявшейся плеяды" Константин Леонтьев - большой эстет, говорил о деспотизме формы. Он не терпел смешивания стилей. Ему было до боли обидно думать что, Моисей ходил в Синай, что эллины строили изящные акрополи, римляне вели Пунические войны, красавец Александр бился под Арабеллами, апостолы проповедовали, блистательные рыцари бились на турнирах и умирали в Крестовых походах, а... некая госпожа Стежкина на развалинах этого величия благодушно писала пошлости вроде "Паровозика из Ромашково".
Беда претензий на литературу, что помещается на сайтах СИ в том, что авторы не имеют ни малейшего понятия о стиле как таковом, и что еще более страшно - идут в писатели не имея никакого нравственного стержня.
Возвращаясь к разговору о четырех "необходимых составляющих компонентах" беллетристики, затронутый нами в маленьком манифесте, еще раз с грустью вынужден констатировать, что большинство авторов, едва выучившись грамоте полагает что ГЛАДКО РАССКАЗЫВАТЬ БАЙКИ ИЗ СВОЕЙ или чужой РАЗВРАТНОЙ жизни - ЭТО И ЕСТЬ ЛИТЕРАТУРА...
Это величайшее из пагубных заблуждений НИКОГДА не выведет СИ в ранг какой то АЛЬТЕРНАТИВНОЙ литературы, о чем размечтался господин Шленский.
Альтернативы нравственности нет и не может быть.
И красивые байки про блядей - никогда не превратятся в литературу, потому как уже изначально ЕЩЕ ОТ ГОМЕРА - литература была собранием текстов о ГЕРОЯХ!
Текст вставляется сюда или выше указывается имя файла.
ВНИМАНИЕ! Некоторые браузеры не могут вставлять сюда
большие тексты, поэтому проверьте, поместился ли здесь
весь Ваш текст, если не поместился, воспользуйтесь