| О that you were your self! but, love, you are
No longer yours than you yourself here live;
Against this coming end you should prepare,
And^your sweet semblance to some other give:
So should that beauty which you hold in lease
Find no determination; then you were
Your self again after yourself s decease,
When your sweet issue your sweet form should bear.
Who lets so fair a house fall to decay,
Which husbandry in honour might uphold
Against the stormy gusts of winter's day
And barren rage of death's eternal cold?
O, none but unthrifts: dear my love, you know
You had a father, let your son say so. |
До тех лишь пор, пока вы не в могиле,
Вы, милый мой, останетесь собой.
Другому подарите облик милый,
Пока не наступил час роковой.
В аренду вами красота взята,
Но может вечно жить, конца не зная:
Останется собою красота,
Себя своим потомкам отдавая.
Ведь кто даст дому прочному прогнить,
Коль при заботе он перенесёт
Все зимние и ветреные дни,
И даже холод смерти? Только мот!
Отец ваш в сыне жив, с собою схожем.
И пусть ваш сын сказать так сможет тоже.
|